Мур Маргарет. В твоих пылких объятиях

   «Возможно, — подумала Элисса, — слухи о том, что король любвеобилен, но не ревнив, не столь уж далеки от действительности»
   — Праздник хорош, не правда ли, моя дорогая? — спросил у нее король с самым благожелательным видом.
   Элисса хотела было сказать что-то соответствующее случаю, но его величество, не дождавшись ответа, хлопнул ее ладонью по колену.
   — Ваше величество! — возмутилась она, слегка отодвигаясь от своего августейшего соседа по столу.
   Король сделал вид, что ничего особенного не произошло.
   — Вы теперь жена графа, мистрис Лонгберн, поэтому вам надо почаще выбираться в Лондон, — сказал он, нежно поглаживая ее по колену.
   Элисса не знала, что и делать. Она не могла поверить, что король Англии способен на подобную граничившую с бесстыдством фамильярность.
   — Я… У меня… Мне приходится много времени уделять управлению имением, сир.
   — Неужели вам не хочется блистать при дворе?
   Элисса с большим трудом подавила искушение шлепнуть короля по руке. Опустив глаза, она едва слышно пробормотала:
   — Мне кажется, что при дворе слишком много суеты и шума, сир, а я к этому не привыкла. Но мой муж, я уверена, с удовольствием будет приезжать в Лондон. Я, во всяком случае, этому препятствовать не буду — Нам трудно поверить, что мужчина по доброй воле согласится вас оставить — даже для того, чтобы побывать при дворе. И потом, мы имеем удовольствие знать вашего мужа на протяжении многих лет, а вот с вами почти не знакомы. Так что мы вас от себя не отпустим, — с хитрой улыбкой произнес Карл.
   Элисса не знала, как ей быть, и пришла в отчаяние. Она даже бросила взгляд на своего новоиспеченного мужа в надежде, что он не слишком увлечен прелестями мистрис Уинтерс и в состоянии понять, в каком затруднительном положении она оказалась.
   К счастью, в этот самый момент Ричард поднял глаза на жену и заметил, что она сидит неподвижно, как каменная статуя.
   «Что, черт возьми, с ней происходит? — подумал он, стараясь не смотреть на полную грудь сидевшей рядом с ним мистрис Уитерс. — Изо льда она отлита, что ли?»
   Ричард знал, что Карл, когда ему того хотелось, мог быть занятным собеседником и любезным кавалером, и женщины в его присутствии никогда не скучали. Более того, внимание короля обычно чрезвычайно льстило дамам, и не было случая, чтобы они, оказавшись с ним рядом, не оживлялись и не приходили в хорошее расположение духа.
   Карл поднес к губам бокал.
   «Но черт возьми, где же его другая рука?» — задался вопросом Ричард.
   В следующую минуту Ричарду показалось, что ему на голову обрушилось дерево. Король под столом тискай его жену!
   — Карл!
   На лице его величества проступило такое изумление, что можно было подумать, будто Блайт выкрикнул какую-то непристойность.
   — Что такое, сэр Ричард? — с арктическим холодом в голосе осведомился король.
   Его величеству не понравилось, как обратился к нему его подданный.
   Ричард усилием воли сдержал себя — тем более что обнаружилась и правая рука монарха, которая легла на поверхность стола рядом с левой.
   — Прошу простить меня, сир. Никак не дождусь, когда вы начнете возводить меня в графское достоинство.
   — Ах, это… — вздохнул Карл, успокаиваясь. — Все необходимые документы у лорда Кларендона. Завтра утром я их подпишу.
   Мистрис Уинтерс радостно взвизгнула и навалилась грудью на плечо сэра Ричарда.
   — Но сначала будет ночь, исполненная страсти, — прошептала она, дыша винным перегаром ему в лицо.
   Ричард отвел от мистрис Уинтерс глаза и сосредоточил все свое внимание на правой руке монарха, которая вновь скользнула под стол. Он знал, что король по натуре человек неревнивый, хотя и собственник — особенно если дело касалось новой любовницы. Чтобы привлечь внимание его величества, Ричард громко кашлянул.
   Потом, сделав вид, будто не имеет представления о том, что король на него смотрит, Ричард медленно поднес руку мистрис Уинтерс к губам и поцеловал. Поцелуй длился так долго, что от приторного запаха ее духов его едва не стошнило.
   Все это время глупенькая мистрис Уинтерс хихикала, хлопала глазами и не делала ни малейшей попытки высвободить руку.
   — Быть может, нам стоит посадить новобрачных вместе? — предложил его величество.
   Ричард одарил монарха самым невинным взглядом, какой только был в силах изобразить.
   — Что желает ваше величество?
   — Наше величество желает, чтобы ты пересел к своей молодой жене. Будешь развлекать ее рассказами о своих странствиях по Европе.
   — Как скажете, ваше величество.
   Ричард поднялся из-за стола. Дамы поменялись местами.
   Потом, положив руку на колено Элиссы, он с усмешкой спросил:
   — Заждалась меня, милая?
   — Немедленно уберите руку! — потребовала Элисса. — На нас смотрят!
   — Можно подумать, что вы позволяете класть руку вам на колено одному только монарху.
   — Я не хотела, чтобы он это делал, но не знала, как его остановить.
   — Надо было сказать: «Ваше величество, перестаньте меня тискать».
   Элисса посмотрела на него и хмыкнула:
   — Спасибо за совет. Сэр Ричард, перестаньте меня тискать!
   — Как-то эти слова не вяжутся с тем, что нам предстоит ночью, — сказал Ричард, но руку тем не менее убрал. — Поскольку мы теперь супруги, я имею полное право дотрагиваться до вас, когда захочу.
   — Стало быть, отныне вы мой муж и господин? — Она смерила его холодным взглядом. — Прикажете называть вас «милорд»? Хотелось бы также знать, каковы будут ваши дальнейшие распоряжения? Теперь вы стали графом и, возможно, выразите желание, чтобы я неотлучно находилась при дворе? Чтобы король и его придворные могли без помех меня тискать? Никак не могу взять в толк, что все-таки явилось причиной вашего внезапного возвышения — уж не мои ли женские прелести?
   Глаза Ричарда угрожающе блеснули.
   — Причиной моего «внезапного возвышения», как вы выражаетесь, явилась моя безупречная служба королю на протяжении многих лет.
   Элисса налила себе вина и некоторое время сидела молча, потягивая рубиновую жидкость.
   — Где ваш сын? — спросил Ричард.
   — У мистера Хардинга.
   Ричард внимательно на нее посмотрел:
   — Удобно, не правда ли? Адвокат и нянька в одном лице.
   Этого вполне достаточно, чтобы у иного мужа возник вопрос: какие еще услуги оказывает этот человек его жене?
   — Вы мне отвратительны! — прошипела Элисса сквозь зубы. — Но вы правы. Этот человек для меня больше чем адвокат.
   Элисса была слишком разозлена, чтобы заметить, как потемнели от гнева глаза Ричарда.
   — Этот человек — мой друг, — продолжала она. — Он добрый и заботливый и относится ко мне, как должно относиться к женщине, то есть с уважением, о котором ни вы, ни прочие «украшения двора» не имеют ни малейшего представления.
   — Остается только удивляться, почему вы не вышли замуж за него, — хриплым голосом произнес Ричард.
   — Я вообще не собиралась выходить замуж.
   — Какая была бы потеря для сильной половины рода человеческого!
   — Но вы-то, вы — почему вы не были женаты? Дамы при дворе просто из платьев выпрыгивают, чтобы привлечь ваше внимание. Насколько я понимаю, многие здесь с радостью согласились бы сочетаться с вами узами брака.
   — У меня не было средств содержать жену.
   — А я не могла себе позволить содержать мужа.
   Ричард усмехнулся:
   — Выходит, мне придется самому себя содержать?
   — Неплохая мысль.
   — Что ж, моя дорогая, я и раньше зарабатывал себе на жизнь, буду делать это и впредь.
   Ричард посмотрел на нее с таким вожделением, что она вспыхнула. Однако тема, которую они затронули, не давала ей покоя, и она решила продолжить разговор:
   — И как же вы собираетесь зарабатывать деньги? Будете по-прежнему писать пьесы?
   — Ну уж нет! Когда мы переедем в Лестер, писать я брошу, — сообщил он с деловым видом.
   Тон Ричарда несколько удивил и озадачил Элиссу, тем не менее скепсиса у нее в голосе не убавилось:
   — Вот как? Выходит, слава вам больше не нужна?
   — Я с удовольствием оставлю занятие, которому предавался по необходимости.
   — Интересно знать, что вы будете делать в Лестере? После Лондона вам наверняка покажется, что там царит невероятная скука.
   Она не сомневалась, что Ричарду в деревенской глуши станет скучно — с ней или без нее. Это входило в ее планы, и она намеревалась сделать все, что было в ее силах, чтобы Ричард в Лестере не задержался. Если он через какое-то время вернется в Лондон, а она останется дома, в ее жизни мало что изменится. Никаких изменений — вот девиз, которого она придерживалась.
   — Уверен, после всех треволнений придворной жизни тихое деревенское существование пойдет мне на пользу, — сказал Ричард, внимательно ее рассматривая.
   От его взгляда ее бросило в жар. Или, быть может, тому виной душный, спертый воздух в пиршественном зале? Непонятно.
   — Ричард! Мистрис Уинтерс говорит, что твоя последняя пьеса ей понравилась, хотя и поставила в тупик. Будь любезен, объясни ей, что там к чему, — попросил Блайта король.
   — С удовольствием, сир, — ответил сэр Ричард.
   Откинувшись на спинку стула и приготовившись рассказывать, он не удержался от комментария и, обратившись к Элиссе, прошептал:
   — Эта женщина ни в чем, кроме любовных утех, не разбирается.
   — Как и большинство придворных, — пробормотала Элисса себе под нос.
   К большому ее удивлению, сэр Ричард не стал оспаривать этот факт. Сухо улыбнувшись, он наклонился к самому ее уху и едва слышно сказал:
   — На вашем месте, мадам, я не стал бы об этом особенно распространяться. Если вас услышит король, вы окажетесь в Тауэре, и мне придется вас оттуда вызволять. Признаться, такое начало семейной жизни в мои планы не входит.

Глава 5

   «Если эти пьяные глупые женщины сию же минуту не уйдут из спальни, — подумала Элисса, — ей-богу, я закричу».
   Под тем предлогом, что она плохо знает дворец и не сможет без посторонней помощи со всеми удобствами устроиться на ночь, придворные дамы увязались за ней и всю дорогу от пиршественного зала до брачных покоев непрерывно трещали.
   Болтовня не прекращалась и в брачных покоях. Дамы, доставая из комода наволочки и простыни, смеялись, жевали конфеты и обсуждали внешность и прочие достоинства придворных всех возрастов и рангов. Разумеется, они не обошли вниманием и достоинства сэра Ричарда.
   Еще они говорили о том, кто кому что сказал и кто как и на кого посмотрел. Сплетничали также о том, у кого из придворных какие привычки, в том числе и в постели. Говорили и о любовных связях: выясняли, кто с кем встречается, кто кого бросил и кому изменил.
   Во всей этой суете не принимала участия одна только мистрис Уинтерс. Она остановилась у огромной кровати с вышитым золотом пологом и стала разглядывать ее во всех подробностях затуманившимися от вина и желания глазами.
   Элисса не могла отделаться от ощущения, что она оказалась не во дворце, а в огромном роскошном борделе. Не то чтобы она бывала в борделях, но шестое чувство подсказывало ей, что атмосфера там столь же разлагающая, хотя мебель .во дворце, конечно же, не в пример богаче.
   — Благодарю вас за заботу, леди. Однако же я устала, а потому прошу всех удалиться.
   Несмотря на ясно выраженное Элиссой желание, далеко не все дамы хотели или были в состоянии его исполнить. К примеру, одна из них была настолько пьяна, что, взявшись за дверной косяк, так и замерла в дверном проеме. Элисса ее понимала — если бы эта женщина сделала хоть шаг, то скорее всего упала бы.
   Тем временем мистрис Уинтерс оторвалась от созерцания резного изголовья величественной кровати из красного дерева и повернулась к Элиссе.
   — Давайте я помогу вам расшнуровать платье, — сказала она, делая шаг и оказываясь у Элиссы за спиной.
   — Благодарю, я и сама справлюсь…
   Мистрис Уинтерс не обратила на слова Элиссы никакого внимания.
   — Как туго зашнуровано! Должно быть, мадам, вам В нем очень жарко.
   Мистрис Уинтерс с такой силой дернула за шнур лифа, что Элисса едва не свалилась с ног.
   — Впрочем, — добавила она, — скоро вам станет еще жарче. Вы будете просто купаться в поту.
   Женщины, которые все еще оставались в спальне, залились визгливым хохотом, но Элисса не улыбнулась и не проронила ни слова.
   — Почему вы надели на свадьбу черное платье? — продолжала наседать на Элиссу мистрис Уинтерс.
   — Я — вдова.
   — Уже нет! — с ухмылкой заявила мистрис Уинтерс, вызвав новую вспышку веселья. — С таким мужем, как сэр Ричард, вы скоро забудете про первого.
   — Увы, я никогда не смогу забыть мистера Лонгберна, — пробормотала Элисса, сказав на этот раз чистую правду.
   Молодая женщина, которая стояла в дверях, начала тихонько соскальзывать по дверному косяку вниз. Однако то, что сказала мистрис Уинтерс в следующую минуту, заставило ее с быстротой молнии распрямиться и снова принять вертикальное положение.
   — Я слышала, Минетта Соммеролл отказалась сегодня вечером выйти на сцену, а ведь давали пьесу сэра Ричарда.
   Минетта сказалась больной. Но мы-то знаем, какая у нее болезнь, верно? — Она игриво ткнула Элиссу в бок. — Ничего, найдет себе другого мужчину — и сразу же поправится. Уж она-то не наложит на себя руки, как другая любовница сэра Ричарда.
   Элисса замерла.
   — Что с вами, мадам? Неужели я что-то не так сказала? — с невинным видом спросила мистрис Уинтерс.
   Остальные обменялись красноречивыми взглядами.
   Некая особа с пышными формами, чьи груди выступали из корсажа платья куда больше, чем это позволял хороший вкус, подошла на нетвердых ногах к Элиссе и с силой дернула черный креповый шарф, обвитый вокруг ее шеи.
   — Вы его порвете, — сказала Элисса, протягивая руку, чтобы снять шарф Потом, строго посмотрев на присутствующих дам, как она имела обыкновение смотреть на нерадивых слуг у себя в поместье, не терпящим возражения тоном добавила. — Оставьте меня, леди, еще раз вас прошу! Мне не нужна больше ваша помощь. Я сама разденусь.
   Мистрис Уинтерс усмехнулась и замотала головой с такой силой, что слой белил у нее на лице треснул, как фарфор, который передержали в печи при обжиге.
   — Нет, миледи, мы не уйдем, — сказала она хриплым от возбуждения голосом. — Дождемся, когда придет жених. Не подобает оставлять вас в одиночестве.
   — Не подобает, не подобает! — загалдели вразнобой женщины.
   Элисса вздохнула. «Что ж, если они не хотят уходить, — подумала она, — придется мне вести себя так, будто в спальне никого нет». И она принялась снимать платье.
   — Позвольте мне взять у вас это, — сказала мистрис Уинтерс, дотрагиваясь до ее юбки.
   — Я сама все уберу, — бросила Элисса.
   Она выступила из платья, сложив, положила его на стул, оставшись в рубашке и нижней юбке, присела на край постели и сняла туфли. Несмотря на то что в комнате было жарко, натертый паркет холодил сквозь чулки ноги, и она, снимая нижнюю юбку, зябко поежилась.
   — А рубашечка-то у вас из простого льна, — уронила мистрис Уинтерс, брезгливо рассматривая ее белье.
   Элиссу, признаться, мало теперь волновало, какая у нее рубашка — льняная, шелковая или атласная. У нее была в свое время дорогая рубашка из шелка, но она сожгла ее через неделю после свадьбы.
   Оставшись в рубашке, Элисса стала вынимать из прически гребни и заколки. Вскоре пышные волосы рассыпались по ее плечам и спине.
   Элисса услышала, как кое-кто из женщин с шумом втянул в себя воздух, и на мгновение позволила себе возгордиться — она знала, что волосы у нее хороши и достойны восхищения.
   Та, что стояла в дверном проеме, неожиданно отпрыгнула от двери, едва не сбив при этом с ног мистрис Уинтерс.
   — Кто-то идет! Я слышу в коридоре шаги!
   В следующее мгновение дверь распахнулась и в комнату ввалился обнаженный по пояс сэр Ричард. Сапог на нем тоже не было. Проехав босыми ногами по натертому воском паркету несколько футов, он остановился в самом центре спальни.
   Вслед за Блайтом в брачные покои стали один за другим входить основательно подогретые вином придворные. Возглавлял процессию король Карл. Последними в комнату вошли слуги с подносами, на которых стояли графины с вином и блюда с яствами.
   Элисса одарила их беглым взглядом и сосредоточила внимание на человеке, который помимо ее воли сделался ее мужем. Его мускулистый торс в пламени свечей отливал золотом, черные волосы были взлохмачены, как у дикаря из Нового Света, а лицо раскраснелось. Но не от стыда или смущения, решила Элисса, а от того, что он много выпил.
   Элисса тоже покраснела, но она знала, по какой причине кровь бросилась ей в лицо. Уж если сэр Ричард не испытывает смущения, представая полуголым перед дамами, то ей ничего не остается, как краснеть за него.
   Потом она вспомнила, что на ней ничего, кроме рубашки и чулок, нет.
   — Это что-то непонятное! — вскричал король Карл. — Невеста до сих пор не в постели.
   Услышав визгливый голос короля, Элисса бросилась в постель и натянула покрывало чуть ли не до подбородка. Ричард подошел к кровати и, встав у Элиссы в ногах, стал разглядывать ее формы, отчетливо обрисовывавшиеся под тонким покрывалом.
   — Давай, парень, укладывайся! — продолжал надрывать горло король Карл под общий смех находившихся в спальне придворных. — Исполняй свой долг!
   Ричард глянул через плечо на компанию основательно подвыпивших мужчин и женщин, улыбнулся и, подмигнув дамам, сказал:
   — Поскольку я верный подданный его величества, мне ничего не остается, как исполнить его приказание.
   — Ты не только должен нам повиноваться — неплохо бы и поблагодарить нас за то, что мы для тебя сделали! — заявил Карл.
   — Точно так, ваше величество. Я несказанно благодарен вам за ваши милости. Впрочем, сейчас вы сами увидите, до какой степени я вам благодарен.
   С этими словами сэр Ричард крадущейся походкой стал приближаться к изголовью постели. Элисса наблюдала за его маневрами округлившимися. — от ужаса глазами.
   — Поторопись, парень, — не стоять же нам здесь до утра! — воскликнул кто-то из особенно нетерпеливых придворных.
   — До утра? — как эхо отозвалась Элисса, которая от страха не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
   Ричард, казалось, не обратил внимания на ее сдавленный возглас. Бросив взгляд через плечо, он спросил:
   — К чему проявлять такое повышенное внимание к моей скромной особе, милорды? Неужели герцог Бэкингем распустил слухи о моей мужской несостоятельности?
   — Почему это тебя так интересует? — откликнулся все тот же нетерпеливый придворный. — Занимайся лучше своим делом.
   — Ваше величество, и вы, леди и джентльмены! — обратился к собравшимся сэр Ричард, присаживаясь на край постели. — Сразу хочу поставить вас в известность, что я, конечно же, выполню приказ короля, но исполнять свой долг буду медленно — повинуясь собственному внутреннему ритму.
   Хотя на лице сэра Ричарда не отразилось ни малейшего смущения, голос его дрогнул.
   — Давай, Блайт, докажи нам, что у тебя все в порядке по этой части. Сам знаешь, какой у Бэкингема язычок. — стал подначивать Ричарда король.
   Карл подал знак слуге, который начал задергивать расшитый золотом полог кровати.
   — Мы завидуем тебе, Блайт. Разумеется, всю ночь мы здесь стоять не будем, но чулочка все-таки дождемся!
   — Что это значит? — прошептала Элисса, когда ее муж вытянулся рядом с ней на постели. — Почему король упомянул про мой чулок?
   Когда слуга задернул полог и они с Ричардом оказались наедине, Элисса судорожно сглотнула. Ей не давали покоя взрывы смеха и болтовня в комнате. Казалось, в спальне поселились злые демоны, которые поставили перед собой цель свести ее с ума.
   — Таков обычай, — объяснил Ричард, поворачиваясь к ней. Его лицо в наступившей вдруг темноте едва можно было различить.
   — Какой обычай? Почему они стоят в комнате и не уходят? Неужели они будут находиться здесь все время, пока… — У Элиссы не нашлось слов, чтобы закончить фразу.
   — Да, будут. Никто не уйдет из брачных покоев до тех пор, пока я не выброшу за полог ваш чулок, чтобы показать, что брак закреплен физической близостью.
   — Но они не могут, не должны оставаться в спальне!
   — И могут, и останутся. Карл как-никак король, и что ему до нашего унижения, если для него это просто развлечение?
   — Но это… Это просто средневековье какое-то! — запротестовала Элисса.
   — Хотя я с вами вполне согласен, мадам, выгнать Карла из спальни я не могу. Этот брак устроил он, и если ему пришло в голову понаблюдать за тем, как он совершается, с этим уже ничего не поделаешь. По этой причине я намереваюсь извлечь из сложившейся ситуации максимум удовольствия.
   Ричард придвинулся к ней и зашептал ей на ухо:
   — Стоит им еще немного выпить, и они станут вести себя потише.
   «Неужели он будет добиваться со мной близости, зная, что в комнате полно людей? — подумала Элисса. — Конечно, полог дает кое-какую защиту от нескромных взглядов, но ведь этого недостаточно!»
   Она на мгновение представила себе, что сейчас произойдет. Ричард войдет в ее тело молча. И ласкать он ее тоже не будет, а если и будет, то грубо и так, самую малость… Потом он станет с шумом втягивать в себя воздух и с шумом же его выдыхать. Это будет продолжаться минуты две-три. Потом он начнет стонать от наслаждения… а когда все кончится, слезет с нее, отвернется к стене — и захрапит.
   Стараясь выиграть немного времени и отдалить предстоящую пытку, она сказала:
   — Стало быть, вы вроде дрессированной собаки — способны по команде хозяина делать все, что ему угодно?
   Ричард отодвинулся.
   — Я, должно быть, кажусь вам омерзительным?
   — Нет! Да! Ладно, скажу все как есть — я не хочу с вами спать, вот что.
   — Мы только пешки в игре, которую затеял король, поэтому нам ничего не остается, как исполнять его повеления, — пробормотал сэр Ричард и заворочался в темноте.
   — Что это вы там делаете?
   — Как что? Снимаю панталоны.
   — Зачем?
   — А затем, чтобы заняться с вами любовью. Вы были Замужем, и у вас есть сын, так что разыгрывав передо мной оскорбленную невинность бессмысленно.
   — Вы видели вокруг себя столько актрис, что разучились различать, кто играет, а кто ведет себя естественно и говорит правду. Могу вас заверить, сэр Ричард, что я никого из себя не разыгрываю.
   — Значит, вы готовы пойти на прямое неподчинение королю и согласны принять все последствия его гнева?
   — Выбор невелик, не так ли?
   Ричард ничего не ответил. Он был занят тем, что сворачивал свои штаны в узел, потом, отодвинув полог, швырнул их в противоположный конец комнаты.
   Сразу же вслед за тем послышался громкий смех Карла.
   — Отличный бросок, Блайт! — крикнул он. — Ты угодил Вильерсу точно в голову.
   — Тысяча извинений, Бэкингем. Жена случайно толкнула меня под руку. До того разыгралась, что прямо не знаю, как ее остановить.
   Услышав смешки придворных, Элисса залилась краской.
   — Мы рады, что ты успешно продвигаешься к намеченной цели, — заметил король, а потом, обратившись к придворным, спросил:
   — Кто-нибудь захватил карты? Пока сэр Ричард будет исполнять свой супружеский долг, мы успеем сыграть партию в криббедж.
   Ричард задернул полог, откинулся на подушки и, заложив руки за голову, предался размышлениям. Ситуация, в которой он оказался, была исполнена печальной иронии.
   Он сгорал от страсти к мистрис Лонгберн, она же на дух его не переносила. Если бы Минетта об этом узнала, то наверняка сказала бы, что судьба избрала эту женщину своим орудием, чтобы рассчитаться с ним за его беспутную жизнь.
   Когда он вошел в брачные покои и увидел Элиссу в одной рубашке и с распущенными по плечам волосами, то подумал, что более красивой женщины ему не доводилось встречать за всю свою жизнь.
   Хотя она побывала уже замужем и имела шестилетнего сына, в ней чувствовалась незащищенность и чистота юной девушки. С другой стороны, временами она вела себя так» что Ричарду начинало казаться, будто ее незащищенность всего лишь плод его фантазии.
   «Что ж, — подумал Ричард, призывая на помощь чувство юмора, которое всегда выручало его в затруднительных ситуациях, — женитьба на мистрис Лонгберн — не худшее из того, что король мог от меня потребовать. Ведь я в свое время поклялся служить ему на поле брани, и его величество мог послать меня на войну. Так что не будем печалиться — жизнь продолжается».
   Просто ему придется начинать все с самого начала.
   Он протянул руку и коснулся плеча Элиссы. И сразу ощутил сковавшее ее напряжение, которое была не в силах ослабить никакая ласка.
   — Почему вы так напряжены, мадам? Согласитесь, это я должен ощущать известное неудобство, но никак не вы.
   — Ответьте мне, сэр Ричард, — сказала новобрачная, не желая замечать его неуклюжую попытку пошутить, — вам всегда требуется аудитория? Чем бы вы ни занимались?
   — Готов с вами согласиться, что компания при сложившихся обстоятельствах нам ни к чему. С другой стороны, эти дамы и господа нас не видят, и если мы будем вести себя тихо, то ничего и не услышат, а это, в свою очередь…
   — Я буду вести себя тихо. Делайте поскорее то, что считаете нужным, — и покончим с этим!
   — Должен вам заметить, что ваши слова не слишком меня вдохновляют.
   — С каких это пор мужья стали нуждаться в том, чтобы жены их вдохновляли? Мужчинам вроде вас поощрение не требуется.