Мяхар Ольга Леонидовна. Мутантка

   Уже смыкая веки и погружаясь в теплую дрему, я подумала о том, что было бы интересно узнать дату собственной свадьбы. На том и уснула.
   На меня кто-то смотрел. Я поморщилась, сонно повернулась на другой бок и зарылась в подушки. Не помогло.
   Тяжело вздохнув и с трудом разлепив веки, я огляделась и увидела императора, сидящего на краю постели и внаглую меня разглядывающего. Хорошо, что я в пижаме.
   — Что надо?
   Он усмехнулся и пропустил сквозь пальцы прядь моих волос.
   — Тебя.
   — А в лоб?
   Так, надо вести себя как можно более нагло и некрасиво, тогда меня просто не захотят брать в жены. Главное — не переборщить, а то просто выкинут в открытый космос две половинки несчастной мутантки.
   — Ты, как всегда, очаровательна.
   Я кивнула и врезала ему ногой в живот. Ногу поймали и меня резко притянули к себе. Я сопротивлялась, но мою тушку прижали к постели, не давая даже двинуться.
   — Ну теперь-то ты меня выслушаешь?
   Я отвернулась, его лицо находилось слишком близко, и почему-то горели щеки.
   — Слушаю, — буркнула я.
   Он уткнулся носом мне в щеку и улыбнулся. Я дернулась, но безрезультатно.
   — Извращенец.
   Он удивленно отстранился.
   — Гм, странная у тебя логика.
   Я молчала.
   — Ладно, я пришел, чтобы сообщить тебе, что завтра наша свадьба. — Такое ощущение, что меня убили. — Так что в шесть утра ты дашь ответ священнику, и мы будем считаться законными мужем и женой.
   А чего так рано?
   — А-а-а… Почему так быстро?
   — Так ведь сбежишь. Да, кстати, — я застыла, ожидая, что сейчас меня добьют, — я люблю тебя.
   Меня чмокнули в щеку, отпустили и вышли из комнаты.
   Я лежала в глубоком шоке, с широко открытыми глазами и ртом. Романтика, блин.
   Через час я отошла и даже начала действовать: носиться по комнате, швыряя вещи во все стороны и изредка застывая на месте. Очень хотелось кому-нибудь высказаться, но, как назло, вороны рядом не было.
   — Надо бежать!
   Руки нащупали пояс и попытались стянуть его. Пояс не очень туго обхватывал талию, но ни через низ, ни через верх сниматься не собирался. Обидно.
   Тогда — переход на восьмую и резкий рывок руками. Металл заскрежетал и начал поддаваться. Я воодушевленно продолжила, и — ура! — металл порвался, искря в месте разрыва оголенными проводками. Я со звоном бросила его на пол и застыла в раздумье. Надо ведь еще выработать план побега. И то, что никто пока не знает, что птичка свободна, — мне только на руку.
   Ну держись, император, я тебе устрою свадьбу без приглашения!
   Открывать дверь своей странной силой я побоялась. Мало ли — угроблю весь экипаж и императора, тогда точно нигде не скроюсь. Вместо этого я просто позвала кого-нибудь из охраны. И мне открыли, не подозревая ничего плохого с моей стороны. Правильно, браслет ведь заперт в соседней комнате, а куда я без него денусь.
   Отключить охранника и взять связку магнитных ключей с его пояса — дело двух секунд. А вот как теперь загримироваться так, чтобы никто не заметил?
   Проблема. На военном корабле, а этот именно такой, насколько я успела заметить, женщин встретить вообще сложно. Так что как ни гримируйся — все равно поймут.
   Ладно, тогда просто максимально ускоримся и попытаемся прошмыгнуть. Да, кстати, еще бы вспомнить, в какой стороне отсек со спасательными шлюпками.
   Я растерянно посмотрела на валяющегося у моих ног связанного и с носком во рту охранника. Этот наверняка еще долго мне ничего не расскажет. Гм, тогда побегу наугад.
   Я носилась по кораблю, сдувая народ и сея панику и разрушение. Всего пара минут прошла, а я уже побывала практически везде. Люди хватались за дезы, ошеломленно оглядывались и чесали затылки. А шлюпки все не находились.
   Ура! Я нашла! Так, садимся в правую.
   В отсеке было тихо и светло. Лампы дневного освещения чуть пощелкивали, намекая на то, что их давно пора поменять. Входы в шесть спасательных шлюпок находились на противоположной стене, и для каждой из них требовался специальный код и ключ-замок. Ни того, ни другого у меня не было.
   Я задумчиво посмотрела на быстро зеленеющую ладонь. Рискнуть?
   — И куда же это ты собралась?
   Я вздрогнула и оглянулась. Император. Собственной персоной, да еще и с дезом.
   А что, за побег уже убивают?
   Я прижалась спиной к ближайшему входу в шлюпку, ладонью направляя силу внутрь замка. Эх, была не была, рискну.
   — Илия, почему ты так сопротивляешься? — Он подходил все ближе, а замок наотрез отказывался открываться. Я добавила силы, опасаясь, что уже перебарщиваю.
   — Ты не мог бы стоять там, где стоял?
   Он не обратил никакого внимания на мои слова, но тут дверь за спиной все же отъехала в сторону, и я буквально ввалилась в шлюпку, глядя на императора сквозь иллюминатор мгновенно вернувшейся на место двери. Или люка? Император что-то говорил, но я не понимала что — звуки не проникали. Тогда он подошел ближе и начал что-то нажимать на замке.
   Блин! Надо торопиться.
   Я попыталась поудобнее устроиться в жутко тесной — всего на одного человека — шлюпке, одновременно нажимая на все кнопки, хотя бы отдаленно напоминающие кнопку «старт». Император не сдавался, а шлюпку уже начинало угрожающе потряхивать. И я никак не могла понять, хороший это признак или нет.
   Но тут люк позади все-таки распахнулся, и меня дернули назад. Я схватилась за какую-то ручку, наотрез отказываясь вылезать.
   — Иля, не дергай рычаг!
   Поздно, ручка скользнула ко мне, что-то щелкнуло, и капсула поехала вперед, быстро набирая угрожающую скорость. Император так и не выпустил меня, на ходу залезая внутрь. А хочу вам сказать, что в шлюпке, где до этого мне-то еле хватало места, нам двоим было вообще не вздохнуть. Моя щека уперлась в его колено, он что-то нажимал на панели управления, а люк позади снова закрылся. Визг открываемого люка в конце туннеля, по которому мы катились, рев двигателей и наш торжественный вылет в открытый космос.
   — Иля!

ГЛАВА 27

   — Убери, пожалуйста, ногу.
   — Мне некуда.
   — Твое колено упирается мне в зубы!
   — Терпи, я пытаюсь понять, куда ты направила шлюпку. Ой, ты чего кусаешься?
   Я потрогала языком шатающийся зуб. А штаны у него и впрямь крепкие. — Ай!
   — Ну что еще?
   — Волосы прищемило!
   — Терпи.
 
   — И я хочу выйти. Молчание.
   — Мне надо.
   — Куда выйти? В космос?
   — У меня, кажется, клаустрофобия. Мне страшно!
   — Иль, поверь, мне рядом с тобой тоже страшно. — Проникновенно и очень серьезно. Я мрачно молчала.
   Но вскоре лететь в темноте, смотреть на звезды и молчать надоело. А император все еще копался с пультом, мрачнея на глазах. Устав бороться с его коленом, я просто положила на него голову, пытаясь вытащить из-под него свои ноги. Тяжело ведь.
   — Так куда мы летим? — робко спросила я.
   — Видишь вон ту звезду?
   Ткнув рукой в экран, он случайно врезал мне локтем в живот. Я рефлекторно согнула колени. Некоторое время в шлюпке были только мат и копошение двух зажатых существ.
   — Извини.
   На меня посмотрели сурово, но промолчали, щупая быстро опухающую скулу.
   — Так о какой звезде ты говорил? Молчание. Я завертела головой по сторонам.
   — Про вон ту?
   — Иля! Эту кнопку нельзя было нажимать!
   — Прости, я случайно задела.
   Еще полчаса спустя. — И?…
   — На фига я вообще жениться собрался? — С оттенком грусти в голосе.
   — Так куда мы летим?
   — Поверни голову направо и увидишь желтый горящий шарик.
   Я послушно уставилась на пока еще маленькое, но быстро растущее в размерах солнышко.
   — Мы летим на одну из его планет? — наивно уточнила я.
   — Нет, — трагизм сквозил в каждом звуке, — мы летим прямо на него.
   Н-да. А я еще считала, что самое страшное — это брак.
   — А свернуть никак?
   — Я пытаюсь!
   — Все, молчу, молчу.
   Тишина в кабине, только мерно тикает что-то.
   — Мы все умрем.
   — Иля!
   Император долго копался с пультом управления, стараясь выжать из перегруженной шлюпки все, что только было возможно. И в итоге — о чудо! — мы уклонились от звезды и снова поплыли в открытый космос. Ура! Гм, кстати, а есть мы кого будем? Я плотоядно посмотрела на пачку сухарей в заднем кармане императора.
   — Эй, это мое!
   — Угу.
   Дальше радостное чавканье. На меня махнули рукой и снова занялись пультом.
   — В радиусе трех световых лет нет ни одной обитаемой планеты.
   Я нахмурилась. Где это мы?
   — Заряда в двигателях хватит только на один гиперпространственный прыжок. И самый оптимальный путь — этот.
   Я вывернула шею так, чтобы увидеть, куда показывает Лад.
   — Но тогда после выхода из прыжка нам в лучшем случае еще лететь пять дней. Без еды и воды. Ситуация ясна?
   Пять дней — максимум, который можно протянуть без воды, которая здесь была просто не предусмотрена. Спасательные шлюпки обычно использовались для спуска на планету, а потому облегчались, по максимуму.
   Гиперпространственный двигатель — это просто крайняя предосторожность, он никогда еще не использовался. Если уж приспичило путешествовать по космосу, надо брать мини-яхту, вот там есть все при минимуме габаритов и цены.
   — Не совсем. — Я непонимающе уставилась на Лада: о чем это он?
   — Пять дней — это при условии, что шлюпка не перегружена. С нами двумя — все восемь дней.
   Не протянем.
   — И что делать?
   Он промолчал. Лицо у него сделалось решительное и какое-то отчужденное.
   — Здесь есть скафандр.
   Я в шоке. Воды, значит, нет, а скафандр есть?
   — Ну не совсем скафандр. Ты когда-нибудь слышала о пузырях?
   Я кивнула. Вообще очень удобно опять же при спуске на планету. Если шлюпка сломалась и нормально приземлиться не может, то при нажатии на определенную кнопку твое тело облепляет тонкая пленка специального геля. При выходе наружу она раздувается и образует вокруг тела огромный пузырь с запасом воздуха на три дня (опять же крайняя предосторожность).
   — Я надену его, и ты прыгнешь одна. После чего доберешься до ближайшей планеты и вернешься за мной на любом судне империи.
   — Но воздуха хватит лишь на три дня!
   Я испуганно смотрела на него. Непонятно, почему он собирается пойти на смерть ради меня? Я ведь доставляла только проблемы, последняя из которых и привела нас сюда. А он так ласково мне улыбнулся, что я с ужасом поняла — меня и впрямь любят. Правда, непонятно за что.
   — Любовь зла, — просветили меня. И он потянулся к кнопке на потолке.
   Я согнула колено, переходя на седьмую скорость, и резко, с максимальной силой врезала ему в голову. Уклониться было некуда, плюс он не ожидал, так что удар достиг своей цели.
   Глядя на отключившегося Лада и чему-то улыбаясь, я сама потянулась к той же кнопке. Наверное, я все-таки дура, но уж тогда до самого конца.
   Кнопка легко утонула в потолке. А по пальцу тут же потекла клейкая жидкость, очень быстро облепившая все мое тело. Она взбиралась по мне, как живая, нащупывая неровности, края куртки и штанов и стараясь облепить полностью только меня, причем в одежде, минуя императора. Я тем временем поставила таймер на гиперпрыжок, дав себе еще шесть минут. Его светлые волосы упали на глаза, выражение лица было спокойным и отрешенным. Я зачем-то повела рукой по его груди и снова улыбнулась.
   — Прощай, — произнесла я одними губами, так как пленка поглощала все звуки. После чего механизм сработал и я телепортировалась из кабины в космос рядом с ней. Удобно.
   Пленка мгновенно раздулась, образуя шар и с силой отшвыривая меня от шлюпки.
   Прощай.
   Слезы катились по щекам, очень хотелось снова вернуться в шлюпку, прижаться к нему и никуда не отпускать. Потому что висеть одной в темноте было по-настоящему страшно.
   Сверкнуло, по пузырю прошли волны, а шлюпка ярко вспыхнула еще одной маленькой звездочкой среди всех этих ярких созвездий. После чего она пропала, а я осталась совершенно одна, быстро впадая в полную панику.
   Психика с ужасом огляделась по сторонам и поинтересовалась, что же ей делать дальше. Я закрыла глаза и свернулась в клубочек, подтянув колени к подбородку.
   Надо погрузиться в сон. Так буду реже дышать и будет не так страшно.
   Холод медленно проникал внутрь, замораживая тело. Все же не все предусмотрели такие умные конструкторы.
   Спать.
   Сердце мерно стучало в груди, отсчитывая минуты. Дыхание вырывалось из груди белым облачком, а руки примерзли к ногам. Я не могла пошевелиться и уже ни за что бы не сказала, сколько нахожусь в таком состоянии. Очень хотелось пить, и жажда постоянно вырывала меня из цепких объятий сна. Я пыталась открыть смерзшиеся веки, но вокруг была все та же пустота и тишина.
   Как же хочется пить.
   Губы потрескались и кровоточили. Но не было сил даже слизать эти капли крови. Силы окончательно покинули хрупкое тело, и смерть мягко скреблась сквозь все более истончающуюся оболочку пузыря, которая, испаряясь с внутренней стороны, и давала столь необходимый мне кислород, выпуская наружу избыток углекислого газа. Скоро она станет настолько тонкой, что лопнет, и тогда после краткой агонии все мои страдания прекратятся. А может, они закончатся раньше.
   Гул сотряс пузырь и швырнул меня в сторону. Я застонала и попыталась различить, что это было, но так ничего и не увидела. Может, комета, а может… нет, я уже устала надеяться. Просто устала.
   Спать. Это лучшее, что я сейчас могу сделать. Во сне не так хочется пить.
   — Осторожнее, осторожнее!
   — Да я и так осторожен.
   — Так, кто здесь капитан? Ты или я? Не урони!
   — Проход слишком узкий. Кто-нибудь, подержите дверь!
   — Держу, держу. Ты неси давай.
   — Как она? Как?
   — Кара, да не мешай ты, отлети.
   — Нет, дайте мне посмотреть!
   — Я ведь щас навернусь! Кто-нибудь, подержите ворону!
   — Укушу!
   — Ай, блин!
   Тело окутала приятная жидкость, и я почувствовала, что начинаю согреваться. Тепло проникало не резкими режущими ударами, а осторожными мягкими волнами, за это я была ему благодарна.
   — Так, теперь все вон! И особенно ворона.
   — А что сразу я? Укушу!
   Чей-то крик и шелест закрываемой двери. С трудом я поняла, что меня все-таки спасли. Потрескавшиеся губы сложились в некотором подобии улыбки. И я снова уснула.

ГЛАВА 28

   Я сидела в регенераторе и оттирала с лица скатывающуюся в мелкие шарики жидкость. Вообще, она бы и сама осыпалась, но хотелось именно оттереть. Вокруг было бело, тихо и непривычно. Вроде бы и все тот же родной пищеблок, но на скорую руку переделанный в санблок.
   Так. Ладно.
   Я вылезла из регенератора, чуть не поскользнулась на чересчур гладком полу (ура, значит, роботы-уборщики снова работают) и закуталась в брошенный неподалеку махровый халат. Явно для меня оставлен.
   Связав волосы на затылке найденной в кармане резинкой и широко зевнув, я вышла на капитанский мостик, заранее улыбаясь и ожидая бурной встречи.
   Не вышло.
   Народ столпился у чего-то интересного в центре рубки и заинтересованно переговаривался.
   — Эй, всем привет!
   Кара, сидящая на плече капитана, оглянулась, пискнула и подергала его за волосы.
   — Ну чего еще?
   Обернувшись, капитан удивленно обозрел мою чуть покачивающуюся персону и радостно улыбнулся:
   — Иля!
   После чего обернулись все. Плюнув на что-то, стоящее в центре, все рванули ко мне и начали радостно тискать, ощупывать, похлопывать и наперебой выяснять, как я себя чувствую. Я вырывалась, понимая, что меня могут случайно придушить от радости, и вопила, что все нормально!
   А в центре рубки осталась стоять маленькая хрупкая девчушка со странно знакомыми белыми волосами.
   — А это кто? — удивленно ткнула я в нее пальцем, когда страсти поутихли. — Сестра Люца?
   Девчушка покраснела и уперла в бока хрупкие ручки.
   — Хуже, — тяжело вздохнула ворона, поудобнее устраиваясь у меня на плече. — Это сам Люц.
   И море удивления на моем лице.
   Пока я приходила в себя, мне рассказывали, что произошло за время моего отсутствия. Во-первых, был втык от капитана.
   — Браслет мог перенести и тебя, и Кару, ты почему надела его на ворону?!
   Блин, предупреждать же надо.
   Во-вторых, сестру Люца нашли. Причем уже замужем. На скромный вопрос брата: «А-а-а, э-э… а как это?» его так же скромно послали и попросили «не мешать ей жить». Брат все понял и по-тихому смылся, пока не вернулся муж сестренки. Кстати, домой после побега из родных пенатов она тоже не спешила писать (боялась, наверное), а потому Люцу пришлось еще и рассказывать трагическую новость отцу с матерью. Ну да ладно, главное, что с этой проблемой разобрались.
   В-третьих, рабыню я нашла не ту!
   — Я не виновата, она была так похожа!
   Мои вопли никого не тронули, кэп все еще не пришел в себя, ведь всю операцию пришлось повторять заново, причем уже без браслетов. Но зато потом выкраденная у нового хозяина девушка подружилась с той, которую спасла я. И они на пару принялись печь пироги, создавать уют и подлизываться к мужчинам. Те растаяли и даже не хотели с ними расставаться. На мой же вопрос: «А я что, уют не создаю, что ли?» — парни многозначительно переглянулись, морщась от воспоминаний. Я надулась.
   В-четвертых, Люцу таки исполнилось двадцать пять лет, и он теперь мог менять облик. Но из-за тотальной нехватки опыта превращался только в того, на кого смотрел в момент превращения (ну или вспоминал). Девчушка сопела, стоя посреди каюты, и теребила край спадающих штанов. Я старалась не хихикать, глядя в эти огромные голубые глаза. А симпатичная получилась девочка, неудивительно, что именно ее вспомнил наш пилот во время превращения.
   И в-пятых. Меня искали по всей планете, пока Блэк не сообщил, что сумел прицепить маячок мне на волосы (что-то вроде несмываемого геля), только по нему и откопали. А так — висеть бы мне в пустоте и поныне, но уже хладным трупиком.
   — Да, кстати, а где Блэк? — удивилась я.
   Ой, совсем забыл, — почесал голову капитан. — Он же от тебя все пять дней не отходил, как его ни выпинывали, а когда на панели регенератора твое состояние стабилизировалось (все-таки девяносто процентов обморожения — это не шутки), он буквально свалился. Так что сейчас он спит в своей каюте. Я кивнула и потопала к выходу. Меня не задерживали, ворону сняли с плеча и оставили в рубке. Та сопротивлялась и что-то орала, но кэп был неумолим.
   Код в каюту Блэка я знала. Но она и так была не заперта. Дверь — полуоткрыта, а Блэк спит на кровати прямо в одежде и сапогах. Волосы растрепаны, дыхание глубокое. Было видно, что он очень устал. Я застыла в дверях, не зная, как быть и куда себя деть. На ум постоянно лезли мысли об императоре. Как он там? Жив? Мертв?
   Я вздрогнула и тряхнула головой. Нет, с ним наверняка все хорошо, и не надо думать о плохом!
   Подойдя к кровати, я села на стул рядом и задумчиво посмотрела на Блэка. Красив, силен и, наверное, очень меня любит. А я? Кого люблю я? Вот ведь глупости лезут в голову. Еще не так давно считала, что всю жизнь спокойно проживу и без любви, а теперь это слово просто отказывается вылезать у меня из головы.
   Ресницы Блэка дрогнули, и он медленно открыл глаза. Я смущенно улыбнулась и помахала ему ручкой. Идиотизм, а что делать.
   Секунду он просто смотрел на меня, а потом его глаза расширились, он резко сел, сгреб меня в охапку и крепко к себе прижал. Я застыла, не зная, что делают в таких ситуациях. Может, в обморок упасть?
   — Ты жива, — хриплый со сна голос, пробирающий до самых костей.
   — Я была с императором.
   Никакой реакции. Я зажмурилась, обзывая себя полной дурой.
   Он отстранился и заглянул мне в глаза, убирая рукой челку и проводя пальцами по моей щеке. Как приятно.
   — Наверное, это и вправду судьба.
   Я непонимающе на него смотрела.
   — Что ж, даже если так, я все равно буду охранять тебя всю свою жизнь.
   Мне стало так тепло, а в груди зажегся маленький колючий шарик, правда, я так и не поняла, что это было — благодарность? горечь? сожаление? Не знаю.
   — Я пойду?
   Он кивнул и медленно убрал руки, отпуская меня. На пороге сидела и вытирала слезы встрепанная ворона. Я встала и неуверенно посмотрела на Блэка.
   — Иди, а я еще посплю.
   И он, потянувшись, лег обратно и закрыл глаза, делая вид, что спит. Я подхватила Кару и выбежала из рубки. А его рука до боли сжимала край стальной кровати, сминая его, словно пластик. Только этого я уже не видела.
   — Как ты могла? — рыдала Кара, сидя у меня на руках.
   На душе было паршиво, и я решила не возвращаться на мостик, а отлежаться в своей каюте. Естественно, ворона не собиралась оставлять меня одну.
   — Такой парень! Та-ак любит! А ты!
   — Так, Кара, спокойно!
   Птичка сморкалась в мой халат, сидя у меня на плече. Я копалась в тумбочке, лежа поперек кровати на животе.
   — И все равно вернись и поцелуйтесь!
   — Издеваешься?
   В дверь кто-то поскребся. Из тумбочки окончательно вывалился весь мусор, который я в нее насовала. Блин!
   Посадив ворону на кровать, я пошла открывать дверь. Хрупкая смущенная девчушка в коротком платьице с рюшечками смотрела на меня умоляющими глазами.
   — Это чего? — Я ткнула пальцем в платьице. Девочка готова была разрыдаться.
   — Иль! Они меня в это нарядили и сказали, что я теперь должен так ходи-ить! — Дальше — рев.
   Ворона растроганно щелкала клювом, я запихивала Люца в комнату, закрывая дверь и пытаясь осознать размеры катастрофы. Девочка плакала навзрыд, раскапывая в груде мусора на полу старую коробку с шоколадом. Надо же, не все съела.
   — Ты это… — осторожно подползла к краю кровати ворона, пытаясь погладить существо по волосам. — Не переживай. Ну подумаешь, платьице напялили.
   — А-а-а-а… — рыдала страдалица, запихивая в себя седьмую конфету. У меня начала болеть голова.
   — Так. Все! Тихо!
   Как ни странно, помогло.
   Я решительно выкинула из головы мысли о Блэке и Ладе и плюхнулась рядом с гостьей на пол. Ворона старалась стибрить что-то из мусора, не слезая при этом с постели. Выходило комично.
   — Ну чего переживаешь? Давай по порядку.
   Зареванная мордашка кивнула, глядя на меня огромными голубыми глазами.
   — Во-первых, ты ведь можешь превратиться обратно?
   — Нет.
   — Почему?
   Небольшой удар об пол и ругань вороны, которая все-таки свалилась с кровати. Я молча посадила ее обратно, сунув в крылья шоколадку.
   — Ну… я пока только учусь, и каждое превращение отнимает уйму сил. Так что месяца два буду ходить так.
   Ворона подавилась шоколадом. Я почесала в голове.
   — Но это еще не самое страшное, — с печальным вздохом сказала девчушка. — Я живу в одной каюте с Найтом, и он как-то подозрительно рад этому факту.
   У меня сами собой сжались кулаки.
   — Так! Будешь жить со мной.
   Кашель вороны перешел в хрип. Я с силой хлопнула ее по спине и вручила стакан с немного мутной водой. Как раз на тумбочке стоял.
   — С тобой? А можно?
   Так робко, что я умилилась.
   — Нельзя! — Это ворона откашлялась. — Тут и так места мало! Лучше Блэка переселить к Найту, а ее…
   — Нет, — возразила я. К Блэку сейчас лезть с какими-либо предложениями не хотелось вовсе. Да и потом, я чувствовала себя такой виноватой перед ним, что самой было страшно. — Постелим матрас на полу, и пускай спит. В тесноте, да не в обиде!
   — Я щас обижусь, — с угрозой прокаркала вредная ворона.
   Блин, ну за что мне это все?
   В конце концов ворона сдалась и перестала вредничать. Зато Найт очень даже возражал, когда мы вытаскивали из его каюты матрас и личные вещи Люца. Но я заверила его, что сделаю еще одной девочкой, если он не заткнется, и технарь, осознав всю глубину своего морального падения, скромно помог нам таскать вещи. Блэк не выходил, а кэп возился с кораблем, пытаясь выиграть у Бури в шахматы. С мостика доносились крики и стук шахмат по трехмерной доске. Мы хихикали, но не мешали им забавляться.
   — Ну вот. Теперь все нормально!
   Я с гордостью оглядела свою каюту. Прохода между матрасом и кроватью не было вообще, так что к душу и туалету от входа приходилось пробираться именно через них. А потом еще и перелезать через две тумбочки, занявшие именно то место, которое не смогли занять кровать с матрасом.
   — Слушай. А давай будем пока тебя звать не Люц, а… ну, к примеру, Лю.
   Ворона сидела на коленях у девочки, лежащей на матрасе, и довольно жмурилась от почесона живота.
   — Угу.
   — Ну вот и славно, — улыбнулась я, чувствуя жуткую усталость во всем теле.
   Все-таки я еще не вполне выздоровела, регенератор только восстановил тело, а силы до конца еще не вернулись. Плюхнувшись на кровать, я зарылась с головой в одеяло и широко зевнула. Сон мигом прибрал меня к себе, не обращая внимания на шум галика, по которому как раз начинался какой-то фильм. Лю хрустела чипсами, ворона сербала сок через трубочку, а я спала, выставив из-под одеяла только левую пятку. Мне было тепло и очень уютно. А во сне мне приснился император, надевающий кольцо на мой палец. К чему бы это?
   Храп поднял бы и мертвого. Я к рангу трупов пока себя не причисляла, так что проснулась и села, в ужасе оглядываясь по сторонам. Из-под подушки виднелся чей-то хвост, потянув за него, я вытащила ворону, прижимающую крылья к голове и взирающую на мир квадратными глазами, полными желания заснуть.