Мяхар Ольга Леонидовна. Мутантка

   — Тебя! — радостно выдал главарь. Остальные счастливо заржали над его тонким юмором.
   — А зачем? — наивно спросила я, сбрасывая Кару с плеча: сейчас она будет только мешать. Птичка обиженно каркнула, не рискуя подавать голос (мало ли — заинтересуются, а трансгенные животные, умеющие говорить, стоят довольно дорого), и улетела на ближайшую железяку, торчащую из кучи мусора. Умничка.
   — А затем! Хорош выпендриваться, если жить хочешь. Давай, медленно подними руки вверх и осторожненько спускайся вниз. Может, тогда и не прибьем, арсенал ходячий.
   Народ опять радостно заржал, умиляясь остроумию шефа. Н-да, дело швах — никогда не любила полное отсутствие юмора у придурков.
   — Что ж, я спускаюсь.
   И я спустилась.
   Миг, и время замедлило свой бег в пять раз — почти предел для меня, хватило бы и меньше. Рывок вперед, тело привычно разрезает неподатливый воздух, на ходу перестраиваясь в боевой режим. Громила что-то замечает и успевает нажать на спусковой крючок, но так медленно, что это уже не имеет значения. Ступеньки пролетают под ногами, сливаясь в сплошную линию, отталкиваюсь носком от земли и врезаюсь в главаря, сметая его с пути ударом в солнечное сплетение. Еще прыжок, огибаю вылетающую из дула ракету и с силой бью ногой громиле в челюсть. Разворот, вырываю ракетницу, резко убыстряю время до нормы и оскаливаюсь в улыбке оставшимся трем разбойничкам.
   Два сильных удара от врезающихся в стены тел, взрыв за спиной — и ракетница у меня на плече. Парни, открыв рот, смотрят на меня, не понимая, что произошло.
   — Итак, продолжаем разговор. — Я привычно направила ракетницу в их сторону. — Грабеж продолжается, ребята, раздевайтесь.
   Стон главаря, по уши увязшего в куче мусора, и заинтересованный взгляд сидящей над ним вороны.
   — Иль, а ты не слишком круто с ними обошлась? Все-таки оставить бедняг в одних трусах — это как-то… нехорошо.
   Я фыркнула и поправила тяжелый рюкзак за спиной. Теперь в него добавилось все вооружение и одежда незадачливых бандитов. Рюкзак, как и ожидалось, от такой наглости трещал по швам, но пока держался, ворона сидела прямо на нем, заявив, что ей так удобнее.
   — Нам деньги нужны, чтобы вернуться, а их вещи можно будет продать.
   — И одежду?
   — И одежду. Тяжелый вздох птички.
   — Ну тогда ладно. В конце концов, они же первые начали и… ой, смотри, Иль, еще одни жертвы! Явно идут нас грабить.
   Я угрюмо остановилась, рассматривая команду уже из десяти человек. Блин, я ж столько не дотащу!
   — Стоять!
   Я встала, насупившись и подсчитывая количество оружия. Эти экипированы были получше предыдущих, но рюкзаков за спиной у них не было. А единственное, что меня волновало в данный момент — это куда ж я буду все складывать.
   — А теперь медленно сними рюкзак и брось на землю.
   Да пожалуйста, все равно мешать будет, а потом и подобрать можно.
   — Эй, Ник, стой.
   Высокий блондинчик вопросительно обернулся, временно теряя меня из поля зрения.
   — У нее ракетница Силы. А Сила никогда ее никому не давал.
   Народ напрягся, защелкали предохранители на оружии.
   — Хана вам, ребята, — каркнула ворона.
   Боевой режим.
   Ребята здесь и впрямь были опытные. Еле успела замедлить время, а в меня уже летело около десятка лазерных лучей. Скорость света — не шутка, еле увернулась, выдергивая Кару из-под обстрела буквально за хвост. А дальше все просто: удары следовали один за другим, выбивая из рук застывших людей оружие и отправляя их в нокаут. Никто не сопротивлялся — просто не успевали. И, уже вырубая командира, я поняла, что здесь мне будет скучно.
   Накаркала.
   Сильный удар сзади по почкам в условиях ускоренного времени мгновенно развернул мое тело, парализовав болью. Я успела взглянуть в чуть раскосые серебристые глаза, а следующий удар сломал два ребра и снес мое тело к ближайшему дому. Визг воздуха, резкий удар о камень и тучи пыли и осколков, разлетающихся во все стороны.
   Твою…
   Так, первое — встать, второе…
   Еле успеваю увернуться от следующего удара. Он слишком быстр. Мутант? Нет, у нас всегда зеленые глаза. Отличительный признак, блин.
   Ускорение — шесть. Предел. Ребра невыносимо взвыли, но я уже отключала нервные окончания в поврежденных областях. И снова удар. А вот фигу! Резко вниз и вправо. Обхватываю руку руками и ногами, упираюсь в его плечо и резко разворачиваюсь вправо. Треск ломаемых костей заставляет оскалиться в улыбке. Но ненадолго. У него есть еще левая рука. Блин!
   Снова удар в живот. Меня подбрасывает вверх, а он бьет ногой с разворота. Козел!
   Грохот, тело, вминаемое в камень, и море крови во рту. Давлюсь ею, чувствуя, что еще немного — и просто сдохну. Да, расслабилась ты, Илия, решила, что никто тебе не соперник, и плюнула на тренировки. Ладно.
   Оттолкнуться ногами, выбросить тело вперед и врезаться в не ожидавшего такой прыти противника. Бью сразу в четыре точки, парализуя нервные окончания. Он отлетает, а я достаю мечи и застываю напротив. Ну что ж, иди сюда, смер-р-ртный.
   — Подожди.
   Жду, внимательно следя за каждым его движением. Говорить при таком ускорении невозможно — порвешь связки, так что общаемся телемостом. (Опять же телепатами могут быть только мутанты, но его глаза… Не может быть.)
   — Я сдаюсь. — Он медленно поднимает руки вверх, глядя на меня сквозь прищур серебристых глаз.
   Тянет время? Еще полминуты, и меня автоматически выбросит из ускоренного режима, иначе просто разорвется сердце.
   — Кто ты такой? Мутант?
   — Нет.
   Чувствую, как скрипят зубы, очень хочется ему врезать.
   — Тогда кто?
   — А это важно? Убью козла.
   — Успокойся. Я не желаю причинять тебе зло. Так, все ясно — тянет время, причем бездарно.
   Что ж, посмотрим, как ты выдержишь это.
   Мечи с высоким резким свистом рассекают воздух, тело ввинчивается в него, переходя на полный боевой режим. Ноги несут меня уже не по земле, а по воздуху, а мимо проносятся застывшие в воздухе камешки, пыль и осенние листья. Интересно, откуда здесь листья?
   Удар, боль, разрезающая внутренности надвое, и темнота. Последнее, что помню, — это его алая кровь, стекающая по моему мечу, а потом тело выбросило в нормальное время, и я потеряла сознание.

ГЛАВА 14

   Очнулась я мгновенно, будто рывком вынырнула из темного омута на поверхность, и тут же села. В груди разорвался огненный шар боли, перед глазами все поплыло, и я со стоном рухнула обратно.
   — Иль, ты как?
   Осторожный топоток лапок по одеялу.
   — Хреново.
   — Очень?
   Мне наступили на сломанное ребро. Ворону снесло воплем и подушкой.
   — Думаю, с ней все будет хорошо. — Знакомый насмешливый голос заставил отвлечься от своих невыносимых страданий и повернуть голову.
   Так, опять он. Радостный оскал улыбки, раскосые глаза цвета серебра и непринужденная поза просто выводят из себя.
   — Чего дыбишься? Он поморщился.
   — Девушка не должна так выражаться.
   Я скрипнула зубами. Ну погоди, доберусь я до тебя.
   — Не сомневаюсь. — И снова эта улыбка хитрого Лиса.
   Так, подождите, он читает мои мысли? Закрыть телемост.
   Рывком вышвыриваю незваного гостя из своего сознания и с удовольствием наблюдаю, как он морщится.
   — Можно было просто попросить.
   — Пошел вон.
   Его тяжелый вздох мученика, и вот уже высокая худощавая фигура исчезает за дверью. На одеяло, пыхтя, забирается ворона, возмущенно на меня глядя.
   — Ты чего подушками кидаешься?
   — А не надо мне на сломанные ребра наступать. Ворона виновато засопела:
   — Ну ладно, извини. А вообще зря ты на Лада накричала, он тебя практически спас.
   — Угу, после того как сам чуть не убил.
   Ворона отрицательно мотнула головой:
   — Ты не понимаешь, если бы мы и дальше так шли, вырубая всех подряд, то просто восстановили бы против себя весь нижний уровень. Они ведь тут все имеют кучу связей и друзей, так что, обидев одного, ты обижаешь и всех его знакомых. А так Лад тебя побил, гордо закинул на плечо перед всеми, объявил, что ты теперь его личная добыча, и по-тихому смылся.
   У меня отвисла челюсть. Чего он сделал? Убью!
   — Эй-эй, ты куда? — заметалась Кара, глядя, как я мотыляюсь по комнате, ища свою одежду и оружие. — Ты ж еще ходить не в состоянии, а ну ляг обратно!
   Я не обращала на нее никакого внимания, а то, что я, оказывается, спала в одной ночнушке, оказалось последней каплей. Небось лично меня переодевал. Гад!
   Натянув штаны и водолазку и не найдя никакого оружия, я резко открыла входную дверь и услышала дикий визг несчастной служанки. Гм.
   Ну в принципе я ее понимаю: встрепанная, злая, с синяками под глазами и скрюченная от боли, я явно не тянула на мисс совершенство. Но тут мои размышления прервал запах свежеиспеченных булочек и жареной курицы. Я непроизвольно сглотнула слюну, глядя на поднос в руках трясущейся девушки.
   — Спасибо, — буркнула я, рывком вырывая поднос и с грохотом закрывая дверь перед ее носом.
   — Ой, — пискнула Кара, — завтрак принесли!
   Поев и немного успокоившись, я решила, что вела себя немного глупо. Теперь, обдумав наш бой еще раз, как опытный боец, я не могла не признать, что меня явно щадили, пытаясь не убить, а вырубить, хоть я и сопротивлялась. Он мог бы легко меня убить еще в самом начале схватки, я ведь даже не почувствовала его приближения. Но ведь не убил.
   Так что же, мне теперь еще и благодарить его придется?
   Пришла еще одна служанка, растопила камин. Меня не запирали и по первому требованию предоставили ванну с горячей водой. Ванну, кстати, приволокли откуда-то снизу, а потом натаскали воду в ведрах. Какое-то средневековье, честное слово.
   — Ты готова? — Кара сидела на краю ванны и задумчиво плюхала по воде лапкой. Но я залезать в горячую воду не спешила.
   — Кара.
   — Чего?
   — Пошли.
   — Куда?
   Я зарычала, сгребла птичку в охапку и пошла к двери. Раны уже почти зажили, спасибо сытному завтраку. Регенерация у мутантов вообще на высоте.
   — Не хочу уходить! Давай у Лада попросим денег, он поможет, и мы просто выберемся отсюда.
   Угу, щас. Да я скорее застрелюсь, чем попрошу что-то у этого наглого, самовлюбленного, невыносимого…
   Дверь, не дожидаясь рывка, резко распахнулась сама и врезала мне по лбу. Я отлетела назад, со стоном потирая лоб, а передо мной стоял наглый, самовлюбленный, невыносимый тип, которого я только что вспоминала.
   — Куда-то уходишь?
   И снова эта лисья улыбка. Ненавижу.
   Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь, прислонившись к ней спиной и давая мне понять, что никуда не выпустит.
   — Я пыталась ее задержать, — радостно сообщила Кара.
   Предательница.
   — Молодец, — ласково улыбнулся он ей.
   Р-р-р…
   — Ну не смотри ты так, я бы не стал действовать так жестко, дай ты мне шанс договорить.
   Угу, как же, так я и поверила.
   — Не веришь? Тогда подумай: почему я тебя не; убил, а просто принес сюда, причем даже не связал для приличия, а, напротив, создал все условия, чтобы тебе было удобно.
   Я тяжело вздохнула и села обратно на кровать. Кара радостно устроилась у меня на коленях и принялась самозабвенно чистить перышки.
   — Ну и почему?
   — Рад, что к тебе возвращается разум. Что ж, — он отлип от двери и подошел к камину, взял с полки над ним бутылку вина и два стакана, — все очень просто: мне нужна твоя помощь.
   Я так и знала.
   — Мне некогда.
   — Ты моя должница. Я спас тебе жизнь.
   — А я тебя не просила.
   — Предлагаешь добить?
   Я взъерошилась, готовая к драке, но мне молча сунули в руку наполненный до краев стакан, куда тут же сунула клюв любопытная Кара. Я попыталась вырвать у нее стакан, но птичке вино понравилось, и меня покусали. Мой вопль и смех этого охламона слились в один звук. Кара самозабвенно пила вино, обхватив бокал обоими крыльями и прижав его к животу.
   — Так что за помощь тебе нужна?
   — О, все очень просто и не отнимет у тебя много времени. А после этого я дам тебе денег на обратную телепортацию и даже сам лично сопровожу до кабины.
   Странно как-то он выражается.
   — Ближе к делу.
   — Как скажешь, — улыбнулся он, внаглую сел рядом со мной и обнял за талию. Кара икнула у меня на коленях и радостно захихикала.
   Все, достали.
   Резко, с разворота врезать Ладу в челюсть, сбросить наглую птичку с коленей и с гордо поднятой головой направиться к двери. Осуществить план удалось лишь наполовину, у двери меня схватили за руку, разворачивая и с силой прижимая к ней спиной. Его взбешенные глаза оказались в опасной близости от моих. По телу прошла непонятная дрожь, а он и не думал от меня отстраняться, поймав в захваты обе руки и держа ногами мои ноги. Сопротивляться было практически нереально.
   — Скажи, — прошипел он мне в лицо, — тебя никогда не учили не перебивать собеседника?
   — Нет! — с вызовом задрала я нос, готовая к немедленной и кровавой смерти.
   — Тогда научу я.
   Я фыркнула, он зарычал. Ворона обиженно сидела на полу, разглядывая осколки стакана.
   — Мне нужно через час быть на званом ужине. Но я не могу пойти туда один. Мне нужна жена.
   Мы с Карой ошарашено на него уставились.
   — И ты будешь моей женой на один вечер. После чего я дам тебе денег и лично вышибу с нижнего уровня туда, откуда ты явилась. Согласна?
   Я изобразила на лице тяжелую задумчивость, с удовольствием наблюдая, как он звереет.
   — Ну ла-адно, — недовольно протянула я и резко согнула ногу в колене. Его скрючило пополам, а я распахнула дверь и величественно выплыла в коридор.
   — Я в туалет.
   После чего дверь с грохотом захлопнулась. Последнее, что я услышала, были слова вороны:
   — Да ты не переживай, она вообще добрая, просто у нее было тяжелое детство. Видел бы ты, что она сделала с одним фараоном всего за небольшой поцелуй. Бедняга до сих пор в гипсе.
   Вернусь — прибью! Обоих.
   — Это что?
   — Твое платье на вечер.
   — А где верхняя его часть?
   — Вот.
   — Это не часть. Это кусочек салфетки, пришитый к юбке!
   — Дорогая, это такой вырез — оголенная спина и…
   — Я тебе не дорогая!
   — Дешевая?
   — Убью!
   Бум. Бам. Трах.
   — Продолжим.
   Ржач вороны.
   Меня пытались нарядить во что-то немыслимое. Я уже исчерпала все аргументы против, даже пыталась применить силу, но этот гад продолжал с самым невозмутимым видом совать мне в руки то, что он называл платьем. Горничные, которые должны были меня наряжать и причесывать, в ужасе кучковались за дверью, наотрез отказываясь уходить. А у меня только что закончился запас предметов, которые можно было бы метнуть в эту самовлюбленную рожу.
   — Ладно, давай сюда и пошел вон!
   Секунда, и его уже не стало в комнате. Я даже расстроилась, что не успела ничего съязвить напоследок. Кара между тем сидела на подносе с едой и клевала виноград, сытая и довольная, как никогда.
   — Ну вот. Смотри сама, разве можно так ходить? Да оно почти не прикрывает грудь!
   — Гм, — состроила умный вид Кара, нащупывая крылом следующую виноградину. — Неплохо, неплохо. Салфеточка явно тебе идет.
   Я зарычала и рывком повернулась к зеркалу.
   Из него на меня смотрела высокая, встрепанная и очень сердитая девушка с огненной гривой волос, затянутая в шикарное изумрудное с алыми разводами платье, плотно облегающее ее от лифа до бедер и разлетающееся ниже пышными волнами. Красиво-то красиво, тем более что подчеркивало красоту глаз и волос. Только вот вся спина и большая часть груди решительно ничем не прикрывалась, оставив закрытыми лишь наинеобходимейший минимум. Кошмар! Хотя… мне и впрямь идет. Но я же не могу выйти в этом на люди! Сзади икали.
   — Кажется, я переела. Мине плохо.
   — Кара!
   — Чего?
   — Мне плохо!
   — Прости, сейчас не могу посочувствовать. Ик.
   — Я так не могу.
   — Я тоже. Где, ты говоришь, туалет? Р-р-р…
   Скрипнула открываемая дверь. И я увидела до неприличия довольное лицо Лада.
   — Умираю, — в наступившей тишине сообщила ворона.
   Ворону отнесли в туалет (лично Лад), так как сама она передвигаться была не в состоянии, а до меня все-таки добрались горничные с мазохистскими наклонностями. Я была безжалостно расчесана, завита, засунута в сапоги на огроменной шпильке (я ж упаду!) и обрызгана какими-то духами так, что теперь и думать было нечего о том, чтобы подкрасться к кому-нибудь незаметно: учуют за версту. После этого меня торжественно задушили ожерельем из рубинов и поставили слегка пошатывающуюся фигурку перед довольным Ладом, уже облаченным в черный вечерний костюм.
   — Ты выглядишь потрясающе, — радостно сообщили мне.
   — Верни дезинтегратор, — прорычала я.
   — Потом.
   Меня безжалостно подхватили под руку и куда-то поволокли. По пути я спотыкалась обо все сразу, мне жало ноги, грудь, шею и руку. Пару раз я пыталась навернуться, но меня подхватывали и ставили на ноги, а точнее, на шпильки. Очень хотелось кого-нибудь убить или изувечить. Ворона подбадривала меня непрерывным подмигиванием, сидя на плече Лада (позже я узнала, что у нее был нервный тик).
   У ступеней дома, в котором мы находились, уже стоял старый раздолбанный аквамобиль, в который меня и запихнули, сгрузив на руки все еще подмигивающую Кару.
   Сам Лад сел на переднее сиденье, в отличие от меня, и приказал водителю трогать. Ну он и тронул, а меня вжало в сиденье, лицо закрыли взметнувшиеся юбки, и завизжала на коленях перепуганная Кара. Блин!
   Ехали мы долго. Где-то час. Я даже успела заскучать. Ворона все это время пыталась высунуться из окна, уверяя, что ее тошнит, я придерживала птичку за хвост (современные лекарства творят чудеса, хвост отрастал буквально на глазах), засовывая обратно в салон на резких поворотах. Но в итоге мы все же приехали к пункту назначения. И Лад лично открыл мне дверь, склонившись в поклоне и протягивая мне руку. Я врезала ему по носу ногой и величественно вывалилась наружу, стараясь не придавить ворону, которая спешила выбраться первой. Народ, столпившийся по обе стороны красной ковровой дорожки, в ужасе наблюдал за матерящимся Ладом и ползающей по ковру мной. Я искала среди юбок орущую ворону, водитель и вовсе спешил отъехать от нас обоих.
   Но в итоге ворона была найдена, меня рывком подняли, и Лад, зажимая одной рукой кровоточащий нос, а второй — стальными клещами мое плечо, потащил меня куда-то вперед, старательно улыбаясь публике и шипя ругательства под разбитый нос.
   — Больно? — жизнерадостно прошипела я, тоже всем улыбаясь.
   — Очень, — прорычал он.
   Я была счастлива.
   Ворона угрюмо летала над нами кругами, изредка зловеще каркая.
   Взобравшись по длинной каменной лестнице, мы вошли в широкие железные двери и попали в огромный, освещенный тысячами свечей зал. Никто никого не объявлял, перед входом стояли двое громил с дезами, внимательно рассматривающие каждое приглашение, нас они пропустили без проблем.
   Вокруг было полно народу. Дамы пестрели самыми разнообразными нарядами, и я с удивлением обнаружила, что на фоне некоторых выгляжу почти скромно. Ну и порядочки тут.
   — Лад! Так ты все-таки пришел! И даже привел свою несравненную женушку и… ворону?
   — Карр! — Мне на плечо плюхнулось толстенькое пушистое тельце, сильно царапнув когтями.
   Я внимательно разглядывала высокого симпатичного мужчину средних лет с черной повязкой на правом глазу.
   — Позвольте представиться, мадам! Я — Юлий, средний карпеналер.
   Я старательно заулыбалась, делая тупой вид. Ворона заржала, тыкая в меня крылом, после чего рухнула на пол, а я отряхнула руки.
   Юлий с ужасом разглядывал распластанную на ковре птичку, симулирующую судороги. Вот вредительница. Я ведь лишь слегка ее ткнула, а делает вид, что чуть ли не расстреляла.
   Но тут нас опять прервали.
   — Лад, любимый, ты пришел!
   Меня смело вбок чем-то быстрым, блондинистым и сильно надушенным. Не удержавшись, я плюхнулась на пятую точку, придавив все еще бьющуюся в судорогах Кару.
   — А-а-а!
   На этот раз она не притворялась, стараясь прогрызть дыру в юбках клювом. Пришлось слезть.
   А золотоволосая красотка уже вовсю висела на Ладе, целуя ошарашенного мужчину в губы и успевая при этом что-то ворковать. Так. Не выходим из роли. Жена вряд ли будет молча смотреть, как целуют ее мужа.
   Третья скорость, рывком сдергиваю за плечо красотку, разворачиваю и с силой бью в челюсть, одновременно переходя в обычный режим и с удовольствием наблюдая за полетом конкурентки. Звон посуды. Грохот упавшего стола и салат на ее голове полностью меня удовлетворили.
   — Я тебя придушу! — мрачно заверили меня сзади. После чего крепко вцепились в руку и куда-то поволокли. Ворона, сидя на ковре, ловила клювом воздух и пыталась встать.
   Ты соображаешь, что ты делаешь? — Меня запихнули в какую-то комнату и грозно нависли над несчастной тушкой, рухнувшей на диван.
   — Да! — рявкнула заползающая следом в комнату ворона.
   — Я ревновала, как и положено жене! — отбивалась я от этих двоих.
   — Ах, ревновала! Ах, как и положено! А морду ты ей била тоже как и положено?! — разбушевавшись, кричал Лад.
   — А что я должна была сделать? Стоять в сторонке, краснеть от смущения и сморкаться в платочек?
   — ДА! Гм.
   — Ты хоть знаешь, кто это была? Это дочь хозяина нижнего уровня. Я с ней два месяца пытался хотя бы просто познакомиться, чтобы выбить приглашение на этот вечер!
   — Ну прости! — наконец вставила я свое слово, вскакивая и сверкая глазами. — Предупреждать надо!
   — Так кто ж знал, что ты будешь избивать всех подряд!
   — И буду! Сейчас выйду и буквально всех! — Я рванула к двери.
   Меня поймали, скрутили и снова кинули на диван. Короче, мы оба были на взводе. А тут еще в дверь сунулась сверкающая синяком под глазом недавняя блондинка.
   — Дорогой, — осторожно пискнула она.
   — Да! — рявкнули мы оба.
   Блондинку сдуло. Ворона хмыкнула и на всякий случай улетела на люстру.
   — Блин! Сиди здесь. Я должен ее догнать.
   — Тогда я подаю на развод! — рявкнула я.
   — Чего? Парень явно был в шоке, даже остановился на полпути. Я тоже с трудом соображала, что только что брякнула.
   — Блин. А она и впрямь ревнует. Похоже, это лямур,  —сообщила ворона, покачиваясь на люстре.
   Я почувствовала, как горят щеки, а Лад рассматривал меня так пристально, будто увидел под микроскопом не искомую блоху, а редкую бактерию, причем еще и с претензиями.
   — Ты в меня влюбилась? — спросил он, делая шаг назад.
   — Угу, умираю от чуйств, вон уже нога дергается. Это явный признак.
   — Гм.
   Я угрюмо рассматривала ногу. Лад не менее угрюмо рассматривал меня.
   — Ладно, с этим разберемся позже, но учти, если ты влюбилась, придется терпеть. Я на тебе жениться по-настоящему не собираюсь. Жить хочу.
   Дальше я себя не контролировала.
   Когда в комнату ворвались привлеченные шумом гости, они застали руины. Везде были обломки мебели, крошево камня, в воздухе клубилась пыль, а посреди всей этой разрухи стояли мы двое — взмокшие, в ссадинах и крови, злые и готовые буквально на все, пожирая друг друга глазами. А над нами, на со скрипом покачивающейся люстре, сидела черная ворона и с интересом за всем наблюдала.
   — Не переживайте, граждане, — сообщила она столпившимся в дверях гостям, — просто маленькая семейная разборка. Просьба очистить помещение, пока ваши трупы не украсили интерьер.
   Народ сдуло, а мы начали приходить в себя.
   — И зачем я только с тобой связался? — с тоской спросил неизвестно кого Лад, поправляя свисающий на одной нитке рукав.
   Я только пожала плечами, придерживая остатки платья обеими руками.
   — Ребята, вы явно созданы друг для друга. Такой накал страстей, такая энергия, прущая из обоих!
   Мы угрюмо посмотрели на воодушевленную птичку.
   — Жить хочешь? — спросил Лад.
   Ворона тяжело вздохнула, но продолжать не стала.
   — Ладно. Сиди тут, а я пойду на встречу с хозяином дома. Может, не все еще потеряно. — И Лад быстро вышел за дверь, оставив нас вдвоем.
   Мне уже было все равно. Я вообще пыталась в данный момент понять, с чего меня так понесло. На плечо рухнула Кара и с трудом на нем удержалась.
   — Ниче, не переживай, сначала всегда так. А потом помиритесь, и жизнь снова наладится.
   — Не издевайся. И вообще, как только он нам заплатит…
   — За что? За это? — Кара трагически показала крылом на разгром в комнате. Я скуксилась. — Лично я бы даже не надеялась.
   Н-да-а, тяжело.
   — Но ведь задание состояло не в том, чтобы не разгромить дом, а в том, чтобы сюда прийти.
   Ворона почесала голову:
   — Ну в общем-то да.
   — А потому я сяду здесь и с места не сдвинусь, пока мне не заплатят за столь тяжелый труд!
   Ворона закашлялась, неумело маскируя смех, а я начала придирчиво выбирать, куда бы сесть. Еле нашла разорванную напополам диванную подушку — на нее и плюхнулась. А ворона полетела тибрить со стола что-нибудь съестное. А то есть очень хочется.
   Пока мы давились икрой, щедро намазанной на красную рыбу, Лад активно налаживал порушенные отношения с обществом. Пару раз он забегал в комнату, облегченно вздыхал, убедившись, что я еще здесь, потрясал перед моим носом кулаком, делая угрожающее лицо, и снова убегал. Мы с вороной радостно вздыхали и продолжали угощаться.
   — Все, больше не могу, — сообщила Кара часа через полтора.
   Я вяло ковырялась в блюде с чем-то сине-золотистым и очень вкусно пахнущим. Но желудок упорно стоял на своем, наотрез отказываясь есть что-либо еще.
   — Ладно. — Я отодвинула от себя блюдо ногой и с трудом встала, немного пошатываясь от высоты шпилек и количества съеденного. — Пошли. Мне здесь надоело.