Страница:
– А что мне ещё делать? У меня все импульсы в нейронах от перегрузки в затылочную часть мозга ушли. Щас, разбегутся по голове, и будем действовать дальше. Что с кристаллом?
– Надо рубить. Потом пару октав, и от него остаются одни воспоминания.
– Полежать есть время? – Тихомир во время всего разговора так и не сменил своего положения.
– Отдыхай, сейчас восстанавливающая ткань работает над твоим организмом. А дизель неплохо испугался, если такого дёру дал.
– Знаешь, возможно, это был наш единственный шанс на спасение. Прошу прощения, мой. Тебе то что, полежала бы ещё пару сотен лет. А потом и другого рыцаря нашла.
– Перестань дуться. Я за тебя переживала.
– Ага, ещё б чуть-чуть, и ты бы меня точно пережила. Долго я был в отключке?
– Минут десять.
– А вообще, что там у меня с организмом. Пока я ничего не могу понять. Может глаза повытекли или желудок с мочевым пузырём местами поменялись? Интересно, как последний бы с таким положением функционировал.
– Всё нормально. Значительных повреждений организма нет.
Тихомир осторожно раскрыл один глаз. Тот, к его удивлению, не лопнул и не вытек. Уже хорошо. Только картинка внизу непонятная. Коричневатая серость. Но в синеватых тонах, ночное зрение. А значит, глаз функционирует нормально, только что он видит?
– Синистра, что видит мой левый глаз?
– Мы движемся с такой скоростью, что дорога внизу сливается в один тон.
Тихомир разлепил другой глаз. Картинка не сменилась, а значит, Синистра не врала.
– Куда?
– Не знаю, остановок пока не объявляли.
– Какие остановки, – простонал Тихомир, – может здесь и проводник с чаем ходит?
– А вот разного рода проводников здесь, наверное, лучше не встречать.
– Ага, а то станет проводником на тот свет.
– А тебе какая разница, ты ж говорил, что тебе и этот не мил.
Ладно, подумал Тихомир, с ней препинаться можно бесконечно. Он оттолкнулся руками от пола – десятка отростков, соединяющие вагоны – и с трудом сел на колени.
– Отдохни ещё немного, – надо же, Синистра изволила побеспокоиться.
– Если меня вышвырнет в мой мир, то мы потеряем возможность уничтожить кристалл.
– Ой, об этом я как-то не подумала.
– Не просчитала.
– Какая разница?
– Большая.
Тихомир достал меч и начал разрезать кристалл на части. Тот рассекал его, как масло. Когда частей стало восемь его горло начало шептать подсказываемые Синистрой октавы. Части распадались в мелкую красную пыль. Над последней частью он вдруг резко остановился и, немного подумав, отделил кусочек размером с яблоко.
– Зачем ты это делаешь? – завопила Синистра.
– Синистра, когда я появился в этом мире, в самом начале. Это ты вложила в меня знание о имени Боромира?
– Нет, меня удивило, что ты знал его имя. Но у меня не было времени просчитать, откуда ты его узнал.
– Так вот. Следующий раз, будь добра, займись этой задачкой. А всё дело в том, что людям свойственна ещё одна вещь недоступная программам. Интуиция, медитации и тому подобное. И у нас и у вас эта наука очень плохо изучена, но подвластна она только живым разумным существам. Я, почему-то думаю, что часть кристалла нам может понадобиться. Считай что угодно, но я его беру с собой.
– Это ты можешь считать что угодно. Я считаю конкретные и реальные цифры. Ты не понимаешь. Этот кристалл опасен. Когда ты был без сознания, на него попала твоя кровь. Она впиталась.
– Зародыш гриба, как я понял, довольно серьёзная и редкая вещь. Вдруг нам понадобиться от кого-то откупаться или… не знаю. Знаю, что может пригодиться. Да и ты поизучаешь, что же это всё-таки такое.
Синистра замолчала. Что-то считала.
– Хорошо, я разрешаю оставить тебе эту часть лишь по одной простой причине – в доказательство наших дружеских отношений, а то я замечаю, что ты потихоньку начинаешь меня ненавидеть. Это очень плохо. Мне приходиться тратить намного больше энергии на твою защиту. При негативном восприятии реципиентом программы идёт отторжение каналов А-излучения от нервных клеток. Взаимодействие усложняется.
– И всё это ты называешь дружбой? Партнёрство – единственное, на что всё это похоже.
Тихомир уничтожил октавой большую часть кристалла, а меньшую спрятал в сумочку, висящую на поясе.
– Хорошо, куда мы едем? – Тихомир вытер ладонью пот с лица. Уморился.
– Неплохой вопрос, но на протяжении всего пути наблюдается небольшой уклон вниз.
– Мне кажется, или температура действительно начинает подниматься?
– Не кажется. И это не удивительно. По предварительным расчётам мы находимся уже довольно глубоко под землёй.
Тихомира вдруг резко понесло к стене, которая сейчас больше всего походила на точильный диск, только такой, который крутиться в раз сто более большей скоростью. Ему повезло, что он ещё сидел на коленях и инстинктивно схватился обеими руками за один из отростков, соединяющих вагоны.
– Поворот, – прокомментировала Синистра.
Ничего себе, поворот, подумал Тихомир. Интересно, на сколько километров по стене тянулось бы моё размазанное тело. Отпускать отросток как-то совсем не захотелось, и он вцепился в него ещё сильнее.
– А с какой скоростью мы передвигаемся?
– Не знаю, но звуковой барьер прошли ещё в начале твоего бессознательного состояния.
Температура поднялась ещё выше, а местность «за окном» изменилась. Показались огромные пространства пещер. Правда, из-за большой скорости рассмотреть можно было только объекты, находящиеся на пятикилометровом расстоянии. Некоторые места были освещены выходами на поверхность магмы. Вот почему поднялась температура. Или из-за того, что с глубиной ей вроде бы и положено подниматься. Несколько раз Тихомир увидел какие-то шевелящиеся тени на фоне освещённых лавой стен. Или ему показалось.
– Ты не замечаешь некоторые несоответствия? – задумчиво спросил Тихомир у Синистры.
– Что именно?
– Раньше от ветра нас защищала стена. Сейчас её нет. Да нас на такой скорости должно бы было выдуть отсюда как пушинку. И тишина. Гробовая.
– Вероятно, по окружности тоннеля стоит какое-то силовое поле.
– Может быть. Так что здесь мы с поезда не сойдём.
– В любом случае, я заметила мелькающие время от времени перемычки, окаймляющие поезд по окружности. При любой попытке высунуться они нас просто размолотят на части.
– А логично, нити тянувшие дизель, когда мы от него драпали, цеплялись ко всей окружности тоннеля. Здесь окружность не полная, часть стен отсутствует. Для нормального движения дизеля устроены кольца, к которым он периодически цепляется. Нам остаётся только ждать остановки.
– И встречающих с цветами и оркестром, – добавила Синистра.
Но дизель, похоже, и не собирался останавливаться. А температура становилась всё выше, и Тихомир заметил, что к воде он начинает прикладываться всё чаще и чаще.
– Синистра, по логике, повышение температуры свидетельствует о том, что мы всё глубже уходим под землю. Но там ещё должно быть и высокое давление. Но его нет.
– Я думаю, прошу прощения, считаю, что в этом виновно силовое поле, которое окружает поезд. Возможно, за его стенками это давление как раз таки есть. Но у нас другие, более значительные неприятности.
– Что ещё?
– Ты не чувствуешь удушья?
– Вообще нет, ну жарко, спать хочется.
– Организму начинает не хватать кислорода. Наверное, если следовать теории с силовым полем, – он к тебе ниоткуда не поступает. Ты расходуешь тот, что остался между вагонами с самого начала нашего путешествия.
Через пол часа стало настолько жарко, что каждый вздох доставлял весьма болезненные ощущения. Синистра видно поняла, что дальше тянуть нечего.
– У меня есть свободная энергия, – наконец сказала она, – правда после последних приключений её не так много осталось, но придётся употребить.
Вокруг Тихомира засияла защитная аура и ему стало значительно легче.
– Держись, – зашептала программа, – все блоки памяти я бросила на просчёт телепортации, она уже и так была близко.
Минут через пятнадцать стало трудно дышать, и Тихомир включил пояс. Мышцы грудной клетки и диафрагмы живота сами остановились. Впечатления поразили. Не дышишь, и дышать не хочется. Весело. Эх, такой бы пояс куда-нибудь на море. И поплавать под водой.
Они ехали уже около часа и температура начала спадать. По-прежнему беспокоил тот факт, что через два часа сила (заряд) пояса закончиться.
– Готово, – закричала Синистра.
Глава 4
– Надо рубить. Потом пару октав, и от него остаются одни воспоминания.
– Полежать есть время? – Тихомир во время всего разговора так и не сменил своего положения.
– Отдыхай, сейчас восстанавливающая ткань работает над твоим организмом. А дизель неплохо испугался, если такого дёру дал.
– Знаешь, возможно, это был наш единственный шанс на спасение. Прошу прощения, мой. Тебе то что, полежала бы ещё пару сотен лет. А потом и другого рыцаря нашла.
– Перестань дуться. Я за тебя переживала.
– Ага, ещё б чуть-чуть, и ты бы меня точно пережила. Долго я был в отключке?
– Минут десять.
– А вообще, что там у меня с организмом. Пока я ничего не могу понять. Может глаза повытекли или желудок с мочевым пузырём местами поменялись? Интересно, как последний бы с таким положением функционировал.
– Всё нормально. Значительных повреждений организма нет.
Тихомир осторожно раскрыл один глаз. Тот, к его удивлению, не лопнул и не вытек. Уже хорошо. Только картинка внизу непонятная. Коричневатая серость. Но в синеватых тонах, ночное зрение. А значит, глаз функционирует нормально, только что он видит?
– Синистра, что видит мой левый глаз?
– Мы движемся с такой скоростью, что дорога внизу сливается в один тон.
Тихомир разлепил другой глаз. Картинка не сменилась, а значит, Синистра не врала.
– Куда?
– Не знаю, остановок пока не объявляли.
– Какие остановки, – простонал Тихомир, – может здесь и проводник с чаем ходит?
– А вот разного рода проводников здесь, наверное, лучше не встречать.
– Ага, а то станет проводником на тот свет.
– А тебе какая разница, ты ж говорил, что тебе и этот не мил.
Ладно, подумал Тихомир, с ней препинаться можно бесконечно. Он оттолкнулся руками от пола – десятка отростков, соединяющие вагоны – и с трудом сел на колени.
– Отдохни ещё немного, – надо же, Синистра изволила побеспокоиться.
– Если меня вышвырнет в мой мир, то мы потеряем возможность уничтожить кристалл.
– Ой, об этом я как-то не подумала.
– Не просчитала.
– Какая разница?
– Большая.
Тихомир достал меч и начал разрезать кристалл на части. Тот рассекал его, как масло. Когда частей стало восемь его горло начало шептать подсказываемые Синистрой октавы. Части распадались в мелкую красную пыль. Над последней частью он вдруг резко остановился и, немного подумав, отделил кусочек размером с яблоко.
– Зачем ты это делаешь? – завопила Синистра.
– Синистра, когда я появился в этом мире, в самом начале. Это ты вложила в меня знание о имени Боромира?
– Нет, меня удивило, что ты знал его имя. Но у меня не было времени просчитать, откуда ты его узнал.
– Так вот. Следующий раз, будь добра, займись этой задачкой. А всё дело в том, что людям свойственна ещё одна вещь недоступная программам. Интуиция, медитации и тому подобное. И у нас и у вас эта наука очень плохо изучена, но подвластна она только живым разумным существам. Я, почему-то думаю, что часть кристалла нам может понадобиться. Считай что угодно, но я его беру с собой.
– Это ты можешь считать что угодно. Я считаю конкретные и реальные цифры. Ты не понимаешь. Этот кристалл опасен. Когда ты был без сознания, на него попала твоя кровь. Она впиталась.
– Зародыш гриба, как я понял, довольно серьёзная и редкая вещь. Вдруг нам понадобиться от кого-то откупаться или… не знаю. Знаю, что может пригодиться. Да и ты поизучаешь, что же это всё-таки такое.
Синистра замолчала. Что-то считала.
– Хорошо, я разрешаю оставить тебе эту часть лишь по одной простой причине – в доказательство наших дружеских отношений, а то я замечаю, что ты потихоньку начинаешь меня ненавидеть. Это очень плохо. Мне приходиться тратить намного больше энергии на твою защиту. При негативном восприятии реципиентом программы идёт отторжение каналов А-излучения от нервных клеток. Взаимодействие усложняется.
– И всё это ты называешь дружбой? Партнёрство – единственное, на что всё это похоже.
Тихомир уничтожил октавой большую часть кристалла, а меньшую спрятал в сумочку, висящую на поясе.
– Хорошо, куда мы едем? – Тихомир вытер ладонью пот с лица. Уморился.
– Неплохой вопрос, но на протяжении всего пути наблюдается небольшой уклон вниз.
– Мне кажется, или температура действительно начинает подниматься?
– Не кажется. И это не удивительно. По предварительным расчётам мы находимся уже довольно глубоко под землёй.
Тихомира вдруг резко понесло к стене, которая сейчас больше всего походила на точильный диск, только такой, который крутиться в раз сто более большей скоростью. Ему повезло, что он ещё сидел на коленях и инстинктивно схватился обеими руками за один из отростков, соединяющих вагоны.
– Поворот, – прокомментировала Синистра.
Ничего себе, поворот, подумал Тихомир. Интересно, на сколько километров по стене тянулось бы моё размазанное тело. Отпускать отросток как-то совсем не захотелось, и он вцепился в него ещё сильнее.
– А с какой скоростью мы передвигаемся?
– Не знаю, но звуковой барьер прошли ещё в начале твоего бессознательного состояния.
Температура поднялась ещё выше, а местность «за окном» изменилась. Показались огромные пространства пещер. Правда, из-за большой скорости рассмотреть можно было только объекты, находящиеся на пятикилометровом расстоянии. Некоторые места были освещены выходами на поверхность магмы. Вот почему поднялась температура. Или из-за того, что с глубиной ей вроде бы и положено подниматься. Несколько раз Тихомир увидел какие-то шевелящиеся тени на фоне освещённых лавой стен. Или ему показалось.
– Ты не замечаешь некоторые несоответствия? – задумчиво спросил Тихомир у Синистры.
– Что именно?
– Раньше от ветра нас защищала стена. Сейчас её нет. Да нас на такой скорости должно бы было выдуть отсюда как пушинку. И тишина. Гробовая.
– Вероятно, по окружности тоннеля стоит какое-то силовое поле.
– Может быть. Так что здесь мы с поезда не сойдём.
– В любом случае, я заметила мелькающие время от времени перемычки, окаймляющие поезд по окружности. При любой попытке высунуться они нас просто размолотят на части.
– А логично, нити тянувшие дизель, когда мы от него драпали, цеплялись ко всей окружности тоннеля. Здесь окружность не полная, часть стен отсутствует. Для нормального движения дизеля устроены кольца, к которым он периодически цепляется. Нам остаётся только ждать остановки.
– И встречающих с цветами и оркестром, – добавила Синистра.
Но дизель, похоже, и не собирался останавливаться. А температура становилась всё выше, и Тихомир заметил, что к воде он начинает прикладываться всё чаще и чаще.
– Синистра, по логике, повышение температуры свидетельствует о том, что мы всё глубже уходим под землю. Но там ещё должно быть и высокое давление. Но его нет.
– Я думаю, прошу прощения, считаю, что в этом виновно силовое поле, которое окружает поезд. Возможно, за его стенками это давление как раз таки есть. Но у нас другие, более значительные неприятности.
– Что ещё?
– Ты не чувствуешь удушья?
– Вообще нет, ну жарко, спать хочется.
– Организму начинает не хватать кислорода. Наверное, если следовать теории с силовым полем, – он к тебе ниоткуда не поступает. Ты расходуешь тот, что остался между вагонами с самого начала нашего путешествия.
Через пол часа стало настолько жарко, что каждый вздох доставлял весьма болезненные ощущения. Синистра видно поняла, что дальше тянуть нечего.
– У меня есть свободная энергия, – наконец сказала она, – правда после последних приключений её не так много осталось, но придётся употребить.
Вокруг Тихомира засияла защитная аура и ему стало значительно легче.
– Держись, – зашептала программа, – все блоки памяти я бросила на просчёт телепортации, она уже и так была близко.
Минут через пятнадцать стало трудно дышать, и Тихомир включил пояс. Мышцы грудной клетки и диафрагмы живота сами остановились. Впечатления поразили. Не дышишь, и дышать не хочется. Весело. Эх, такой бы пояс куда-нибудь на море. И поплавать под водой.
Они ехали уже около часа и температура начала спадать. По-прежнему беспокоил тот факт, что через два часа сила (заряд) пояса закончиться.
– Готово, – закричала Синистра.
Глава 4
Сероватая стенка тоннеля подёрнулась дымкой и превратилась в коричневый сервант. В серванте стояли рюмки. Какие-то знакомые. Компьютер, клетка с морской свинкой. С морской свинкой!? Я у Алины в квартире! Тихомир что-то хотел прошептать Синистре, но как ни тужился, не мог. Ярость к программе уже дошла до весьма высокой точки, а он только весь раскраснелся и не мог ничего сделать.
– Пояс выключи, – наконец ехидно подсказала та, – В твоих дыхательных путях не ни грамма воздуха, а ты пытаешься что-то сказать, хоть я и догадываюсь что.
Тихомир отключил пояс, набрал полную грудь воздуха и яростно зашептал:
– Синистра, ты понимаешь, что ты сделала? Ты нарочно надо мной издеваешься? Как мне отсюда выйти? Ты понимаешь, что в спальне спит семейная пара, а в детской их ребёнок. А если сейчас кто-то проснётся? Что мне прикажешь делать? А? Какая стерва тебя программировала, если ты выкидываешь такие штучки? Ты, наверное, точно хочешь, что б мы не дошли до цели? Хорошо, я устрою!
Воздух в лёгких закончился, и он начал набирать его для следующей речи. Хотел, уже было, продолжить, но программа его перебила.
– Я тут не причём, – холодным голосом произнесла она, – И успокойся, наконец, а то действительно кого-нибудь разбудишь.
– Как не причём!? – уже намного более спокойным голосом спросил Тихомир, – А как же меня из того ада занесло в этот.
– Не знаю, сам мне морочил голову про эмоции да медитации. Откуда я знаю? Может это место как-то связано с твоими яркими воспоминаниями. Может, её эмоциональная энергетика каким-то образом повлияла, если тебя засобачило именно в это место.
Тихомир посмотрел на окно.
– Исключено, – сразу зашептала Синистра.
– Почему?
– Я всю свободную энергию выложила на защитное поле и процесс телепортации, мне нужно время для разархивации последней.
– Сколько?
– Не знаю. Часика пол.
Да, подумал Тихомир, только что буквально из ада выскочил, чуть не помер. Сначала от перегрузки, потом от перегрева, потом от удушья. А, и по стенке чуть не размазало. И от всех впечатлений не осталось ровным счётом ничего. И что их выместило? Обыкновенные человеческие воспоминания со скучной и серой Земли о женщине. Порой жизнь выкидывает интересные сюрпризы. Взгляд его упал на морскую свинку, которая уже начала пробуждаться ото сна. А, кстати, сколько времени. В полумраке на стене висели часы – пол четвёртого ночи. Почти как и в прошлый раз. Но ведь уйти просто так уже не хочется. Весточку передать нужно, ведь так много недосказанного осталось.
– Синистра, а мы можем наложить октаву на морскую свинку? – задумчиво спросил он.
– Не знаю, если мы её где-нибудь достанем. А как она выглядит?
– Вон в клетке сидит.
– А, на эту крысу. Что-то от неё ни морем, ни свиньёй не тянет. Тут и энергии почти не надо, хотя, смотря что ты задумал.
– Она должна на протяжении дня повторять одно и то же выражение.
– Я обо всём догадалась, – довольным заговорческим тоном произнесла Синистра, – свинка раз в пятнадцать минут будет браться за прутья решётки – на это примитивный мозг животного подвигнуть не сложно. Иллюзию движения рта создать тоже проблем не стоит. А иллюзию звучания твоего голоса сделает вибрация решётки, я правда немного изменю структуру атомарной сетки железа для этого. Что она будет декламировать?
– Именно, что декламировать! – осенило Тихомира, – Подожди, сейчас придумаю.
– Думай, но, кстати, скоро можно будет спускаться. Но только спускаться. На большее пока энергии не хватит.
Тихомир походил по комнате.
– Неплохо, но я бы пару моментов подправила.
– Вот и будешь, когда другую свинку обрабатывать будем.
Тихомир привычно издал ряд непонятных звуков. Еле расслышал позвякивания программы – она почти всегда сочетала его голос с металлическим тихим позвякиванием. Свинка озабоченно забегала по клетке, пока не издавая ни звука, а прутья клетки засветились и заблестели.
– Что с клеткой?
– Я ж говорила. Пришлось поменять структуру металла.
– Это что же. Была воронёная сталь, а стала нержавейка?
– Типа того. Можем спускаться.
Тихомир обвёл взглядом комнату, отогнал все воспоминания, и подошёл к окну. Отодвигая штору, он не заметил, что на подоконнике стоял противень, на котором сушились грибы. Видно тоже за грибами ездят, подумал Тихомир пока стальной противень, цепляя батарею, летел навстречу стоящему внизу утюгу. Среди мертвой тишины с тихо тикающими часами встреча металлов друг с другом зазвучала так, что он отпрыгнул на несколько шагов от окна. Потом до него дошло произошедшее, он заскочил на подоконник, открыл окно и раскрыл крылья. Уже ступая «на улицу» за плечами он услышал удивленный тихий голос.
– Тихомир?
Алина стояла в дверях комнаты одетая в ночнушку и с распущенными волосами. Босиком. Тихомир застыл, не в силах что-либо сказать, абсолютно не обращая на что-то бубнивший в его голове голос Синистры. Из темноты вышел мужской силуэт и с округлившимися глазами уставился на него. Тихомира это, наравне с уже орущим голосом программы, наконец, привело в чувство.
– Прости, что вышло так, кто знает,
Кто что найдёт, кто потеряет,
– романтическим голосом нарушила тишину морская свинка и Тихомир, воспользовавшись тем, что она отвлекла внимание, бесшумно прыгнул в окно. Краем глаза он заметил, что Алина к нему бросилась, но, скорее всего, она уже ничего не увидела. Спуск был жёстким и быстрым, энергии действительно было мало. Пролетев через листву деревьев, Тихомир опустился на землю и, на всякий случай, отбежал под тень соседнего дома.
Ну вот, подумал он, ситуация повторяется, надо дойти до дома. Теперь уже, километра два. Деньги есть, но никакой таксист его в таком виде в машину не посадит. Мобильник. Тихомир достал мобильник. Болтики на местах, а значит, теория Девясила была верна. Но, за столько дней мобильник полностью разрядился. Придётся, как и в прошлый раз, идти пешком. Но тогда он выглядел ещё более менее по-божески. Белая, так сказать, ряса. А теперь! Штаны напоминали древнекитайский доспех, кольчуга – тевтонский, а высокие сапоги вообще ничего виденного до этого Тихомиром не напоминали. Значит, в открытую по улицам лучше не идти. Тихомир вспомнил, что рядом находиться река, берег которой ночью обычно слабо посещался горожанами. Река подходила почти к самому его дому и, поэтому, это был наилучший вариант маршрута. Крадясь по набережной, он два раза встречал рыбаков, которые отправились на речку, что б порыбачить с самого утра. Но эти странные люди настолько глубоко находились в своём мире, что, издали, заметив, что у Тихомира нет рыбацких принадлежностей, и его высокие сапоги не являются ботфортами, сразу теряли к нему всякий интерес. Опаснее всего было подниматься с набережной на проспект и потом пересекать его. Пересечь проспект Тихомиру удалось. Увлекаясь этим действием, он не заметил, как лицом к лицу столкнулся с двумя мужчинами. Лица мужчин были подозрительно знакомыми. Очень подозрительно и очень знакомыми. Омоновцы. Те самые. Ну что за ирония судьбы? Омоновцы молчали и с интересом рассматривали Тихомира. Наконец, он произнёс:
– От имени Ордена рыцарей Света и Ходящих под Луной приветствую Вас, стражи, ибо работа Ваша, как и наша несёт справедливость в тёмноту ночи и свет дня.
Омоновцы молчали. Тихомир поклонился, чуть ли не до самой земли, и прошёл мимо. Преследования не наблюдалось. А ведь чуть не переиграл. Лишь бы под подъездом подростков не было. Рисковать он не стал и обошёл дом с другой стороны.
– Синистра, долетим?
– Должно хватить.
Энергии хватило. Оказавшись в доме, Тихомир поставил мобильный на зарядку, и устало опустился на кровать.
– Когда нас опять кинет к тебе, мы тоже окажемся в неизвестно каком месте?
– Без малейшего понятия.
– Хочешь сказать, что мы снова окажемся в городе?
– А ты хочешь снова оказаться глубоко под землёй, где даже дышать нечем. И как ты думаешь оттуда выбираться?
– Логично, но во время прошлой переброски я оказался в палате заклинателей, там, откуда и отправился. Стоит предположить, что я снова окажусь под землёй.
– Но сегодня ты в своей спальне не оказался. Или последовательность нарушена, или качественные характеристики пути туда и пути обратно разнятся.
– Придётся проверить это на практике. Лучше, конечно, оказаться в палате заклинателей. Гриб уничтожен и теперь можно спокойно брать курс на Москву. Пояс за время, которое осталось до переброски не зарядиться?
– Здесь нет А-излучения.
– А ты его не зарядишь?
– Не, на такое я не способна.
– Кстати, мне что, теперь таскаться во всём этом снаряжении?
– Желательно, конечно.
– А если его таскать с собой.
– Можешь, но хотя бы пояс оставь. Возможно, тебе им придётся воспользоваться немедленно.
Тихомир открыл шкаф. Так, последние джинсы, больше нет. Сапоги можно спрятать под штанами. Несколько смешно, но что делать, если туфли «закончились»? Рубаху можно оставить. Наверх кофту. Хотя и кольчугу под кофтой не видно. Для шапки ещё рано, так что обруч придётся снять. Колечко исчезло само по себе. Уже приятно. Тихомир отправился в ванну, что б смыть с себя кровь, грязь и пот.
– Слушай, – сказал он Синистре, – А неплохое путешествие получается. Как в компьютерной игрушке. Сохранился. Пошёл, покурил, попил кофе, и играй дальше. Только вот если убьют…
Зазвонил телефон. Оказывается, пока Тихомир приводил себя в порядок, успело рассвести. Звонил Николай.
– Привет, ты куда снова подевался?
– А, нужно было по работе выехать.
– Слушай, со мной тут такие вещи творятся. Просто мистика.
Про свои я лучше промолчу, подумал Тихомир.
– Что случилось?
– А куда ты тогда исчез, когда у меня машина заглохла?
– Извини, я тогда очень опаздывал, вот и побежал, не попрощавшись.
– Короче, гаишники решили, что я их разыгрываю. Из машины исчезли все детали из меди и никеля. Все. Даже если сдать машину в автосервис, заплатить им кучу денег и попросить, что бы они сотворили с машиной такое извращение, у них бы ничего не вышло.
– Ту октаву ты произносил сам. Без моего вмешательства, – зашептала в голове Синистра, – живые звуки работают над живыми, мертвые (моё позвякивание) над мертвыми. Я была вне октавы, и металлы исчезли.
– Коля, извини, пожалуйста, но это вышло случайно, – заизвинялся Тихомир.
– За что? А, что ушёл? Ерунда, я понимаю, что ты спешил. Так вот, самое интересное. Машину завезли на стоянку, а мне надо было срочно уезжать. Пришлось ехать на дизеле.
Тихомира передёрнуло. Он то же в эти дни ездил на дизеле. Вот, не так давно сошёл.
– Я приехал сегодня рано утром. Решил заглянуть по дороге на стоянку. Ещё раз глянуть под капот. Должно же это дебильное наваждение пройти! Не поверишь. Прошло. Я чуть не упал, когда увидел, что все части снова появились! Но ведь я не один это видел! Сел в салон, завёл. Всё работает как часы.
– Пусть сильно не обольщается, – опять подала голос Синистра, – когда мы исчезнем, части машины исчезнут тоже.
– Колян, – сказал Тихомир, – мой тебе совет. Продавай эту машину. Причём, тогда, когда я буду в городе.
– А ты тут причём? – удивился Николай.
– Ну… предчувствие у меня такое.
– Слушай, «предчувствие», ты мне лучше расскажи, у тебя что, с Алиной возобновились отношения?
– С чего ты взял?
– Она звонила мне, когда я был в дороге, и просила встретиться. Сказала, что ей нужно что-то тебе передать. Я перезвонить не могу, она ж поменяла все номера телефонов, тогда, когда вы…
– Не знаю, – соврал Тихомир, – но если позвонит и попросит встретиться снова, то передашь мне, что она хотела.
– Ты, кстати, чем сегодня вечером занимаешься? Может, я загляну? И что у тебя с мобильником.
– С мобильником у меня уже всё в порядке. А что вечером? Не знаю. Лучше позже созвонимся.
– Добренько, то я к обеду звякну.
– Хорошо.
Так, подумал Тихомир, значит, ключи захотела отдать. Лучше, что б она сделала это сегодня. А пока утро и на улице нет людей, надо выбраться на улицу.
Он сложил в сумку снаряжение, наполненные водой бурдюки и, улучшив момент, спустился на улицу. По дороге на фирму, где нужно было забрать деньги за заказ, Тихомир купил пару пар джинс, самые дешёвые туфли и кофту. Он понимал, что одежда понадобиться и решил деньги сильно не тратить. Пройдя уже половину пути, Тихомир почувствовал, что в сумке что-то зашевелилось. С опаской он сел на одну из скамеек в каком-то скверике, и открыл её. Никаких изменений. Ещё раз присмотревшись, он обратил внимание, что осколок красного кристалла несколько поменял свою форму. Тихомир достал кристалл и начал его осматривать. Некоторые острые грани исчезли. Потёр пальцем одну из оставшихся, и она начала рассыпаться в красный порошок.
– Синистра, – позвал он, – что это значит?
– Без понятия, – откликнулась программа, – возможно, в твоём мире он просто рассыпается. Ну, если следовать тем же фактам с исчезновением металлов.
– Почему-то мне так не кажется.
– Почему?
– Не знаю.
– А! – издевнулась Синистра, – Интуиция!
– Она самая.
На фирме их ждал сюрприз. В бухгалтерии сказали, что денег ему не выдадут, мол, программа кривая. Все разъяснения с директором, поскольку у главного бухгалтера нервный приступ и она в больнице. В приёмной Тихомир просидел два часа, во время которых Синистра ему упорно божилась, что в программе всё сделано идеально. Наконец он попал к директору.
– Молодой человек, – не здороваясь, начал тот, – скажите мне, Вы свою программу проверяли?
– Добрый день, – при неуважительном отношении людей Тихомир любил отвечать им культурно, – программа проходила очень и очень высокотехнологичные тесты.
– Высокотехнологичные тесты!? – мужчина внезапно сделался бордовым, – Так ответе мне, почему в ответ на мою введённую фамилию она выдаёт «Таких козлов у нас не работает», почему на введённую крупную сумму денег она пишет «О, бля», и, наконец, почему после её установки на компьютере главного бухгалтера при его загрузке вместо надписи «Windows ХР» висит надпись «Опять эта стерва меня включила»?
– Потому что они пытались влезть в код программы, – подсказала Синистра.
– Потому что вы пытались влезть в код программы, – невозмутимо повторил Тихомир.
– Куда влезть? – попытался продолжить в том же духе директор, но по некоторым ноткам в голосе было видно, что прыти у него поубавилось.
– В код программы, – продолжал Тихомир, – по договору, подписанному обеими сторонами, при изменениях на рынке или в фирме обслуживать программу должен был я. Для подстраховки я внедрил в тело программы высокотехнологичный модуль, разработанный Российским Центральным научно-исследовательским институтом личной компьютерной безопасности и вычислительных систем высокой мощности с многопроцессоровыми платами на квазиэлектронной основе.
Директор задумался.
– Ну что, – прервал его размышления Тихомир, – мне в суд или в бухгалтерию?
Директор набрал телефон и кинул в трубку.
– Леночка, выплатите деньги этому программисту. Ну и процентов двадцать сверху. Как, за что!? За хорошую работу, конечно.
Тихомир молча удалился, стойко вытерпел на себе косые взгляды работников бухгалтерии, и вышел на улицу.
– А ты молодец, – похвалил он Синистру, – В моём духе, ничего не скажешь.
– Конечно в твоём. От тебя ж и набралась. Скоро с меня и чёрный юмор полезет. Так что или сам меньше своих предсмертных шуточек издавай, или… уж не обессудь.
В сумке опять что-то зашевелилось, и Тихомир достал кристалл. Тот стал ещё меньше. Но как-то не равномерно. С одной стороны виднелась самая настоящая «лапка» с тремя коготками.
– Синистра, мне кажется, из кристалла скоро кто-то вылупиться.
– Давай мы его уничтожим, – взмолилась Синистра.
– Уничтожать невинных существ? Синистра, поимей совесть, – усмехнулся он.
– Уже поимела, и по полной программе.
– А ты ещё и пошлячка. И полная программа, что, Синистра была полной женщиной?
– Не цепляйся к словам. Серьёзно, это может быть опасно. Вдруг из кристалла вылупится… маленький злобный тучник.
– Ты помнишь лапы тучников? У них нет ни перепонок, ни суставов. Так, изгибающиеся в разных направлениях листы. А какие лапы были у уховёрток?
– Просто множество изгибающихся отростков.
– Такие лапки, которую ты видишь на кристалле, не наблюдалось у плазмоидных существ. А из чего состоит сам кристалл? И что он из себя представляет?
– Пояс выключи, – наконец ехидно подсказала та, – В твоих дыхательных путях не ни грамма воздуха, а ты пытаешься что-то сказать, хоть я и догадываюсь что.
Тихомир отключил пояс, набрал полную грудь воздуха и яростно зашептал:
– Синистра, ты понимаешь, что ты сделала? Ты нарочно надо мной издеваешься? Как мне отсюда выйти? Ты понимаешь, что в спальне спит семейная пара, а в детской их ребёнок. А если сейчас кто-то проснётся? Что мне прикажешь делать? А? Какая стерва тебя программировала, если ты выкидываешь такие штучки? Ты, наверное, точно хочешь, что б мы не дошли до цели? Хорошо, я устрою!
Воздух в лёгких закончился, и он начал набирать его для следующей речи. Хотел, уже было, продолжить, но программа его перебила.
– Я тут не причём, – холодным голосом произнесла она, – И успокойся, наконец, а то действительно кого-нибудь разбудишь.
– Как не причём!? – уже намного более спокойным голосом спросил Тихомир, – А как же меня из того ада занесло в этот.
– Не знаю, сам мне морочил голову про эмоции да медитации. Откуда я знаю? Может это место как-то связано с твоими яркими воспоминаниями. Может, её эмоциональная энергетика каким-то образом повлияла, если тебя засобачило именно в это место.
Тихомир посмотрел на окно.
– Исключено, – сразу зашептала Синистра.
– Почему?
– Я всю свободную энергию выложила на защитное поле и процесс телепортации, мне нужно время для разархивации последней.
– Сколько?
– Не знаю. Часика пол.
Да, подумал Тихомир, только что буквально из ада выскочил, чуть не помер. Сначала от перегрузки, потом от перегрева, потом от удушья. А, и по стенке чуть не размазало. И от всех впечатлений не осталось ровным счётом ничего. И что их выместило? Обыкновенные человеческие воспоминания со скучной и серой Земли о женщине. Порой жизнь выкидывает интересные сюрпризы. Взгляд его упал на морскую свинку, которая уже начала пробуждаться ото сна. А, кстати, сколько времени. В полумраке на стене висели часы – пол четвёртого ночи. Почти как и в прошлый раз. Но ведь уйти просто так уже не хочется. Весточку передать нужно, ведь так много недосказанного осталось.
– Синистра, а мы можем наложить октаву на морскую свинку? – задумчиво спросил он.
– Не знаю, если мы её где-нибудь достанем. А как она выглядит?
– Вон в клетке сидит.
– А, на эту крысу. Что-то от неё ни морем, ни свиньёй не тянет. Тут и энергии почти не надо, хотя, смотря что ты задумал.
– Она должна на протяжении дня повторять одно и то же выражение.
– Я обо всём догадалась, – довольным заговорческим тоном произнесла Синистра, – свинка раз в пятнадцать минут будет браться за прутья решётки – на это примитивный мозг животного подвигнуть не сложно. Иллюзию движения рта создать тоже проблем не стоит. А иллюзию звучания твоего голоса сделает вибрация решётки, я правда немного изменю структуру атомарной сетки железа для этого. Что она будет декламировать?
– Именно, что декламировать! – осенило Тихомира, – Подожди, сейчас придумаю.
– Думай, но, кстати, скоро можно будет спускаться. Но только спускаться. На большее пока энергии не хватит.
Тихомир походил по комнате.
Наконец изрёк он.
Прости, что вышло так, кто знает,
Кто что найдёт, кто потеряет,
И образ твой меня не станет
В часы ночные настигать.
Я знаю, ты со мной играла
Я знал умом, и то, что стало…
Мне сердце лишний раз сказало.
Смотрю – зимы пустая кладь.
Зима – моменты отреченья
От старых снов,
И все сомненья.
Былых оков
Стальные звенья
Летят на снег —
Их путь – забвенье.
Прощай на век.
– Неплохо, но я бы пару моментов подправила.
– Вот и будешь, когда другую свинку обрабатывать будем.
Тихомир привычно издал ряд непонятных звуков. Еле расслышал позвякивания программы – она почти всегда сочетала его голос с металлическим тихим позвякиванием. Свинка озабоченно забегала по клетке, пока не издавая ни звука, а прутья клетки засветились и заблестели.
– Что с клеткой?
– Я ж говорила. Пришлось поменять структуру металла.
– Это что же. Была воронёная сталь, а стала нержавейка?
– Типа того. Можем спускаться.
Тихомир обвёл взглядом комнату, отогнал все воспоминания, и подошёл к окну. Отодвигая штору, он не заметил, что на подоконнике стоял противень, на котором сушились грибы. Видно тоже за грибами ездят, подумал Тихомир пока стальной противень, цепляя батарею, летел навстречу стоящему внизу утюгу. Среди мертвой тишины с тихо тикающими часами встреча металлов друг с другом зазвучала так, что он отпрыгнул на несколько шагов от окна. Потом до него дошло произошедшее, он заскочил на подоконник, открыл окно и раскрыл крылья. Уже ступая «на улицу» за плечами он услышал удивленный тихий голос.
– Тихомир?
Алина стояла в дверях комнаты одетая в ночнушку и с распущенными волосами. Босиком. Тихомир застыл, не в силах что-либо сказать, абсолютно не обращая на что-то бубнивший в его голове голос Синистры. Из темноты вышел мужской силуэт и с округлившимися глазами уставился на него. Тихомира это, наравне с уже орущим голосом программы, наконец, привело в чувство.
– Прости, что вышло так, кто знает,
Кто что найдёт, кто потеряет,
– романтическим голосом нарушила тишину морская свинка и Тихомир, воспользовавшись тем, что она отвлекла внимание, бесшумно прыгнул в окно. Краем глаза он заметил, что Алина к нему бросилась, но, скорее всего, она уже ничего не увидела. Спуск был жёстким и быстрым, энергии действительно было мало. Пролетев через листву деревьев, Тихомир опустился на землю и, на всякий случай, отбежал под тень соседнего дома.
Ну вот, подумал он, ситуация повторяется, надо дойти до дома. Теперь уже, километра два. Деньги есть, но никакой таксист его в таком виде в машину не посадит. Мобильник. Тихомир достал мобильник. Болтики на местах, а значит, теория Девясила была верна. Но, за столько дней мобильник полностью разрядился. Придётся, как и в прошлый раз, идти пешком. Но тогда он выглядел ещё более менее по-божески. Белая, так сказать, ряса. А теперь! Штаны напоминали древнекитайский доспех, кольчуга – тевтонский, а высокие сапоги вообще ничего виденного до этого Тихомиром не напоминали. Значит, в открытую по улицам лучше не идти. Тихомир вспомнил, что рядом находиться река, берег которой ночью обычно слабо посещался горожанами. Река подходила почти к самому его дому и, поэтому, это был наилучший вариант маршрута. Крадясь по набережной, он два раза встречал рыбаков, которые отправились на речку, что б порыбачить с самого утра. Но эти странные люди настолько глубоко находились в своём мире, что, издали, заметив, что у Тихомира нет рыбацких принадлежностей, и его высокие сапоги не являются ботфортами, сразу теряли к нему всякий интерес. Опаснее всего было подниматься с набережной на проспект и потом пересекать его. Пересечь проспект Тихомиру удалось. Увлекаясь этим действием, он не заметил, как лицом к лицу столкнулся с двумя мужчинами. Лица мужчин были подозрительно знакомыми. Очень подозрительно и очень знакомыми. Омоновцы. Те самые. Ну что за ирония судьбы? Омоновцы молчали и с интересом рассматривали Тихомира. Наконец, он произнёс:
– От имени Ордена рыцарей Света и Ходящих под Луной приветствую Вас, стражи, ибо работа Ваша, как и наша несёт справедливость в тёмноту ночи и свет дня.
Омоновцы молчали. Тихомир поклонился, чуть ли не до самой земли, и прошёл мимо. Преследования не наблюдалось. А ведь чуть не переиграл. Лишь бы под подъездом подростков не было. Рисковать он не стал и обошёл дом с другой стороны.
– Синистра, долетим?
– Должно хватить.
Энергии хватило. Оказавшись в доме, Тихомир поставил мобильный на зарядку, и устало опустился на кровать.
– Когда нас опять кинет к тебе, мы тоже окажемся в неизвестно каком месте?
– Без малейшего понятия.
– Хочешь сказать, что мы снова окажемся в городе?
– А ты хочешь снова оказаться глубоко под землёй, где даже дышать нечем. И как ты думаешь оттуда выбираться?
– Логично, но во время прошлой переброски я оказался в палате заклинателей, там, откуда и отправился. Стоит предположить, что я снова окажусь под землёй.
– Но сегодня ты в своей спальне не оказался. Или последовательность нарушена, или качественные характеристики пути туда и пути обратно разнятся.
– Придётся проверить это на практике. Лучше, конечно, оказаться в палате заклинателей. Гриб уничтожен и теперь можно спокойно брать курс на Москву. Пояс за время, которое осталось до переброски не зарядиться?
– Здесь нет А-излучения.
– А ты его не зарядишь?
– Не, на такое я не способна.
– Кстати, мне что, теперь таскаться во всём этом снаряжении?
– Желательно, конечно.
– А если его таскать с собой.
– Можешь, но хотя бы пояс оставь. Возможно, тебе им придётся воспользоваться немедленно.
Тихомир открыл шкаф. Так, последние джинсы, больше нет. Сапоги можно спрятать под штанами. Несколько смешно, но что делать, если туфли «закончились»? Рубаху можно оставить. Наверх кофту. Хотя и кольчугу под кофтой не видно. Для шапки ещё рано, так что обруч придётся снять. Колечко исчезло само по себе. Уже приятно. Тихомир отправился в ванну, что б смыть с себя кровь, грязь и пот.
– Слушай, – сказал он Синистре, – А неплохое путешествие получается. Как в компьютерной игрушке. Сохранился. Пошёл, покурил, попил кофе, и играй дальше. Только вот если убьют…
Зазвонил телефон. Оказывается, пока Тихомир приводил себя в порядок, успело рассвести. Звонил Николай.
– Привет, ты куда снова подевался?
– А, нужно было по работе выехать.
– Слушай, со мной тут такие вещи творятся. Просто мистика.
Про свои я лучше промолчу, подумал Тихомир.
– Что случилось?
– А куда ты тогда исчез, когда у меня машина заглохла?
– Извини, я тогда очень опаздывал, вот и побежал, не попрощавшись.
– Короче, гаишники решили, что я их разыгрываю. Из машины исчезли все детали из меди и никеля. Все. Даже если сдать машину в автосервис, заплатить им кучу денег и попросить, что бы они сотворили с машиной такое извращение, у них бы ничего не вышло.
– Ту октаву ты произносил сам. Без моего вмешательства, – зашептала в голове Синистра, – живые звуки работают над живыми, мертвые (моё позвякивание) над мертвыми. Я была вне октавы, и металлы исчезли.
– Коля, извини, пожалуйста, но это вышло случайно, – заизвинялся Тихомир.
– За что? А, что ушёл? Ерунда, я понимаю, что ты спешил. Так вот, самое интересное. Машину завезли на стоянку, а мне надо было срочно уезжать. Пришлось ехать на дизеле.
Тихомира передёрнуло. Он то же в эти дни ездил на дизеле. Вот, не так давно сошёл.
– Я приехал сегодня рано утром. Решил заглянуть по дороге на стоянку. Ещё раз глянуть под капот. Должно же это дебильное наваждение пройти! Не поверишь. Прошло. Я чуть не упал, когда увидел, что все части снова появились! Но ведь я не один это видел! Сел в салон, завёл. Всё работает как часы.
– Пусть сильно не обольщается, – опять подала голос Синистра, – когда мы исчезнем, части машины исчезнут тоже.
– Колян, – сказал Тихомир, – мой тебе совет. Продавай эту машину. Причём, тогда, когда я буду в городе.
– А ты тут причём? – удивился Николай.
– Ну… предчувствие у меня такое.
– Слушай, «предчувствие», ты мне лучше расскажи, у тебя что, с Алиной возобновились отношения?
– С чего ты взял?
– Она звонила мне, когда я был в дороге, и просила встретиться. Сказала, что ей нужно что-то тебе передать. Я перезвонить не могу, она ж поменяла все номера телефонов, тогда, когда вы…
– Не знаю, – соврал Тихомир, – но если позвонит и попросит встретиться снова, то передашь мне, что она хотела.
– Ты, кстати, чем сегодня вечером занимаешься? Может, я загляну? И что у тебя с мобильником.
– С мобильником у меня уже всё в порядке. А что вечером? Не знаю. Лучше позже созвонимся.
– Добренько, то я к обеду звякну.
– Хорошо.
Так, подумал Тихомир, значит, ключи захотела отдать. Лучше, что б она сделала это сегодня. А пока утро и на улице нет людей, надо выбраться на улицу.
Он сложил в сумку снаряжение, наполненные водой бурдюки и, улучшив момент, спустился на улицу. По дороге на фирму, где нужно было забрать деньги за заказ, Тихомир купил пару пар джинс, самые дешёвые туфли и кофту. Он понимал, что одежда понадобиться и решил деньги сильно не тратить. Пройдя уже половину пути, Тихомир почувствовал, что в сумке что-то зашевелилось. С опаской он сел на одну из скамеек в каком-то скверике, и открыл её. Никаких изменений. Ещё раз присмотревшись, он обратил внимание, что осколок красного кристалла несколько поменял свою форму. Тихомир достал кристалл и начал его осматривать. Некоторые острые грани исчезли. Потёр пальцем одну из оставшихся, и она начала рассыпаться в красный порошок.
– Синистра, – позвал он, – что это значит?
– Без понятия, – откликнулась программа, – возможно, в твоём мире он просто рассыпается. Ну, если следовать тем же фактам с исчезновением металлов.
– Почему-то мне так не кажется.
– Почему?
– Не знаю.
– А! – издевнулась Синистра, – Интуиция!
– Она самая.
На фирме их ждал сюрприз. В бухгалтерии сказали, что денег ему не выдадут, мол, программа кривая. Все разъяснения с директором, поскольку у главного бухгалтера нервный приступ и она в больнице. В приёмной Тихомир просидел два часа, во время которых Синистра ему упорно божилась, что в программе всё сделано идеально. Наконец он попал к директору.
– Молодой человек, – не здороваясь, начал тот, – скажите мне, Вы свою программу проверяли?
– Добрый день, – при неуважительном отношении людей Тихомир любил отвечать им культурно, – программа проходила очень и очень высокотехнологичные тесты.
– Высокотехнологичные тесты!? – мужчина внезапно сделался бордовым, – Так ответе мне, почему в ответ на мою введённую фамилию она выдаёт «Таких козлов у нас не работает», почему на введённую крупную сумму денег она пишет «О, бля», и, наконец, почему после её установки на компьютере главного бухгалтера при его загрузке вместо надписи «Windows ХР» висит надпись «Опять эта стерва меня включила»?
– Потому что они пытались влезть в код программы, – подсказала Синистра.
– Потому что вы пытались влезть в код программы, – невозмутимо повторил Тихомир.
– Куда влезть? – попытался продолжить в том же духе директор, но по некоторым ноткам в голосе было видно, что прыти у него поубавилось.
– В код программы, – продолжал Тихомир, – по договору, подписанному обеими сторонами, при изменениях на рынке или в фирме обслуживать программу должен был я. Для подстраховки я внедрил в тело программы высокотехнологичный модуль, разработанный Российским Центральным научно-исследовательским институтом личной компьютерной безопасности и вычислительных систем высокой мощности с многопроцессоровыми платами на квазиэлектронной основе.
Директор задумался.
– Ну что, – прервал его размышления Тихомир, – мне в суд или в бухгалтерию?
Директор набрал телефон и кинул в трубку.
– Леночка, выплатите деньги этому программисту. Ну и процентов двадцать сверху. Как, за что!? За хорошую работу, конечно.
Тихомир молча удалился, стойко вытерпел на себе косые взгляды работников бухгалтерии, и вышел на улицу.
– А ты молодец, – похвалил он Синистру, – В моём духе, ничего не скажешь.
– Конечно в твоём. От тебя ж и набралась. Скоро с меня и чёрный юмор полезет. Так что или сам меньше своих предсмертных шуточек издавай, или… уж не обессудь.
В сумке опять что-то зашевелилось, и Тихомир достал кристалл. Тот стал ещё меньше. Но как-то не равномерно. С одной стороны виднелась самая настоящая «лапка» с тремя коготками.
– Синистра, мне кажется, из кристалла скоро кто-то вылупиться.
– Давай мы его уничтожим, – взмолилась Синистра.
– Уничтожать невинных существ? Синистра, поимей совесть, – усмехнулся он.
– Уже поимела, и по полной программе.
– А ты ещё и пошлячка. И полная программа, что, Синистра была полной женщиной?
– Не цепляйся к словам. Серьёзно, это может быть опасно. Вдруг из кристалла вылупится… маленький злобный тучник.
– Ты помнишь лапы тучников? У них нет ни перепонок, ни суставов. Так, изгибающиеся в разных направлениях листы. А какие лапы были у уховёрток?
– Просто множество изгибающихся отростков.
– Такие лапки, которую ты видишь на кристалле, не наблюдалось у плазмоидных существ. А из чего состоит сам кристалл? И что он из себя представляет?