Страница:
– О нет, - пробормотал Борланд.
– Он зовет меня! - фанатично пролепетал Эльф. Пистолет в его руке затрясся.
– Так, приготовься, - еле слышно сказал Борланд.
– Монолит зовет…
У Эльфа закатились глаза и он покачнулся.
Борланд и Марк одновременно рванулись на него. Пистолет выплюнул свинцовую смерть.
Падая и теряя сознание, Марк успел услышать неразборчивые вопли, которые сопровождало несколько выстрелов. Тьма навалилась на него, и мир исчез.
Он пришел в себя, когда кто-то нажал на определенные точки на его лице. Со стоном Марк повернул голову. Пелена, застилавшая зрение, постепенно спадала.
– Что случилось? - спросил он, едва услышав собственный голос.
– Все хорошо, мой друг, - послышался голос Сенатора, под который хотелось снова заснуть. - Ты легко отделался.
Собравшись с силами, Марк сел на полу. Боль пронзила все его тело. Болели грудь и живот, Марк посмотрел на себя и увидел отметины пуль на костюме.
– Тебе очень повезло, - сказал Сенатор. Его лицо приобрело свинцовый оттенок. Марк заметил, как странно он держит руку, и побледнел еще больше.
– Тебя ранило!
– Пуля застряла в кости, - произнес Сенатор с вымученной улыбкой. - Но мне это не доставляет столько боли, сколько доставило бы вам. Я вытащу ее сам, позже. До этого у меня не было времени.
– А… Что? - Марк поискал взглядом вокруг себя. Борланд сидел, прислонившись к стене кинозала. Его веки затрепетали.
– Он жив, - заверил шаман. - Ему досталось четыре пули, но и костюм у него получше твоего. Врачебной помощи не понадобилось.
Марк поднялся на ноги, держась за кресло.
– Давно я был без сознания? - спросил он, крутя головой.
– Несколько минут.
– А где Орех?
Сенатор умолк и тоже поднялся. Глядя на выражение его лица, Марк обошел его и заглянул в проход между рядами.
Молодой сталкер лежал на спине, зажимая руками рану на животе. Его невидящие глаза уставились в точку на потолке, он часто и шумно дышал.
Не чувствуя себя, Марк свалился в кресло рядом с ним.
– Орех, - прошептал он и слезы навернулись ему на глаза. - Как это случилось?
Ему ответил Сенатор:
– Его костюм не такой прочный, как ваши. Ему досталась всего одна пуля. Но она, к сожалению, достигла цели. Я использовал все ваши аптечки и сделал, что мог.
Марк снова сполз с кресла, наклонившись над Орехом. Протянул к нему руку и тут же одернул, боясь причинить вред.
– Он выживет? - спросил Марк.
– Я не всесилен, - ответил шаман, помогая Борланду встать и морщась от боли в ране. - Мне очень жаль, Марк. Ему осталось не более получаса.
Марк закрыл лицо руками. Его охватили рыдания.
Борланд дернул головой и хрустнул шеей.
– Где Эльф? - спросил он сиплым голосом.
– Ушел, - ответил Сенатор. - Я не стал преследовать его, нужно было помочь Ореху. Рюкзак Марка он унес с собой.
Борланд ничего не ответил, смотря на умирающего сталкера. Только подошел к нему и сел рядом, положив ладонь на горячий лоб юноши.
– Ну что, Марк, - произнес он, не оборачиваясь. - Как быть с тем, что случилось? Посмотри на него.
Марк ничего не ответил и Борланд повторил громче:
– Посмотри на Ореха!
Марк отнял руки от заплаканного лица и подчинился. Борланд глядел на него, не высказывая ни осуждения, ни гнева.
– Достаточно ли малая это цена для того, чтобы ты и дальше хранил свои секреты в тайне? - спросил он. - Мне ты не хочешь говорить. А ему скажешь? Он имеет право знать?
У Марка задрожали губы.
– Марк, - сказал Сенатор, садясь в кресло следующего ряда. - Послушай своего друга. Их у тебя не так него осталось. Успокой собственную душу. Расскажи нам все. А я пока займусь ранением. Не нужно мне помогать, я сам.
Со звоном шаман выдернул один из своих ножей и приставил его к огнестрельной ране в плече.
Марк успокоился и еле заметно закивал.
– Да, - сказал он дрогнувшим голосом. - Я расскажу вам все.
Вжавшись в кресло, сталкер начал рассказывать. По мере того, как он делился важнейшим этапом своей жизни, силы его прибывали, грудь расправлялась, а голос креп. Сенатор, обрабатывая собственную рану, удивленно поднимал лоб, а Борланд до боли в пальцах сжимал ручки кресла, забыв обо всем на свете и слушая только Марка…
Глава 21
Апрельское солнце медленно опускалось за крыши домов спального района на краю города. Молодые мамы с колясками уже покидали детскую площадку во дворе, набегавшиеся за день ребятишки все не желали расходиться по домам. Собак вывели на вечернюю прогулку, и у подъездов появились первые за день велосипеды. Погода была чудесная, вечер был одним из лучших в году, и общая доброжелательность охватила всех жителей района.
Марк сидел на скамейке во дворе. Отсюда ему был виден нужный подъезд и столь дорогое его сердцу окно. Время уже близилось к моменту встречи.
Однако в этот раз его ожидал сюрприз. Кто-то в маленьких кроссовках подкрался сзади и закрыл ему глаза красивыми ладонями.
– Угадай, кто? - промурлыкал ему на ухо мягкий девичий голос.
Марк улыбнулся. Он не стал отнимать ладони от своего лица, просто сидя и наслаждаясь их прикосновением.
– Лучшая в мире девушка, - без колебаний ответил он.
Ладони исчезли с его лица, и Полина поцеловала его в щеку.
– Спасибо, - прощебетала она с удивлением и радостью.
Она обежала вокруг скамейки и Марк взял ее руки в свои, любуясь красотой юной девушки. Его всегда очень трогали ее искреннее удивление и удовольствие, которые неизменно возникали после каждого сказанного им комплимента. Большие голубые глаза смотрели на него с обожанием. Марк отпустил хрупкие ладони, обнял Полину за пояс и прижал к себе. Со смехом она упала ему на колени и тут же переместилась на скамью.
– Ты меня искал, а я спряталась, - сказала она.
Марк коснулся губами ее лба.
– Я тебя везде найду, - сказал он.
– А если я сильно-сильно спрячусь?
– Все равно найду.
Они пободались немного, и Марк снова сделал попытку поймать ее губы своими. С грацией молодости Полина подставила ему щеку, как и во все предыдущие вечера.
– Завтра я не приду, - сообщила она, чтобы сменить тему.
– Почему? - спросил Марк, продолжая обнимать ее за пояс.
– Я согласилась на поездку.
Марк с досадой отвел взгляд и она обеспокоилась:
– Милый, ну что ты? Ммм? Котенок, это всего на один день!
– Зачем это тебе? - спросил Марк.
– Мне интересно, - произнесла Полина с настойчивостью. - Мы так близко живем, а не знаем, что там творится.
– Там пусто, - сказал Марк. - Уже много лет. И радиоактивно.
– Ты так говоришь, словно я на Луну улетаю, - упрекнула его Полина. - Это всего лишь туристическая поездка по безопасным местам.
– Безопасным?
– Ну не будем же мы в реактор лезть, в конце концов! Посетим некоторые участки, покатаемся по дорожке. Я даже из автобуса не буду выходить.
– Да ты на каждой остановке вечно выбегаешь собирать ромашки!
– Там будут грибы, а не ромашки, - поправила его девушка. - Их я уж собирать не стану. Мне будущие потомки важны.
– Тем более.
– Зай, это не первая турпоездка в чернобыльскую зону, и не последняя. Думаешь, мы там одни будем? И потом, мы заедем в Припять. Я просто должна увидеть места, где жили родители. Понимаешь?
Марк не ответил, и она взяла его подбородок и повернула к себе.
– Так, - сказала Полина, наклонив голову. - Ну раз ты такой вредный, то хорошо. Посмотри на меня и скажи, что ты не хочешь, чтобы я ехала.
Марк смотрел в самые красивые глаза в мире. Девушка явно начинала грустить, и он мягко отстранил ее руки от своего лица.
– Поезжай, - сказал он.
– Что?
– Поезжай, - повторил Марк. - Я тебе верю. Раз ты говоришь, что опасности нет, значит, ее нет.
Полина помолчала в ожидании подвоха, и затем расплылась в улыбке.
– Ты прелесть, - сказала она, целуя его в нос. - Пошли на речку. Посмотрим на закат.
Она встала, потянув Марка за руку.
– Мы же вчера видели, - сказал он, вставая и подавляя тревожное чувство.
– Вчера был другой. Закат никогда не бывает одним и тем же.
Дойдя до офиса частной турфирмы ускоренным шагом, Марк уже знал, что не успевает. По словам Полины, автобус отъезжал в семь утра, а для девушки-жаворонка не было никаких проблем в том, чтобы собраться вовремя, прибежать пораньше и успеть занять лучшее место. Зная ее характер, Марк был уверен, что именно так она и сделает. Сам он привык поздно вставать, и на проводы явно не успевал.
Завернув за угол, он обнаружил, что опоздал на минуту. Белый микроавтобус Asia с розовыми полосками разворачивался, чтобы начать привычный маршрут. Марк с досадой стоял на месте, глядя на проезжающий мимо автобус. Когда водитель как раз переключил скорость, одна из занавесок в салоне колыхнулась и к стеклу прижалась знакомая пятерня. Марк тоже поднял руку в прощальном жесте, не осознавая, что делает. Он так и не пошевелился, глядя вслед автобусу в расстроенных чувствах, пока телефон не зажужжал. Сообщение состояло из смайлика, показывающего язык.
Коротко рассмеявшись, Марк убрал телефон и пошел домой.
Все утро он потратил на то, чтобы испечь пирог. Перед этим ему пришлось основательно почистить духовку, которой неизвестно кто пользовался в его отсутствие, и дважды сбегать в магазин. Когда он закончил, то, вытаскивая готовый результат, обжег себе палец. Взбитым кремом он вывел на пироге рисунок мотылька. Получилось неплохо. До возвращения Полины оставалось несколько часов.
Проветривая кухню, Марк распахнул дверь на балкон, затем вышел сам, подышать свежим воздухом. С высоты седьмого этажа ему было отлично видно окно квартиры, где жила Полина. Он представил себе ее изумление, когда принесет пирог прямо на место их постоянных встреч - на лавочку во дворе.
Небо над домом Полины выглядело как-то странно. Вытирая руки фартуком, Марк вгляделся получше. Облака были не такими, как в других видимых участках неба. Они двигались странно, хаотично, словно кипели. Глядя на странный феномен, Марк понял, что это не над соседним домом, а за много километров от города. В стороне Чернобыля.
Тревожное ощущение вернулось к нему, и Марк мысленно велел себе успокоиться. В конце концов, он не знал, чем это явление объясняется. Может, это нормально для Чернобыля. Он никогда не обращал внимания на небо в той стороне, и не интересовался аварией, случившейся в другом поколении и другой стране. Его, рядового жителя современного техногенного мира, чужие ошибки прошлого не касались.
Возвращаясь с балкона на кухню, ему показалось, что земля пошатнулась. Марк схватился за стол, чтобы не упасть, но толчки уже стихли. Он никогда не любил землетрясений, хотя ни разу не был непосредственным участником сколь либо существенных колебаний. Эпицентр находился где-то далеко. Не было никаких причин для волнения, а Марк ценил свои нервы.
Вечером он ждал ее на неизменной скамье. Чтобы в этот раз самому устроить сюрприз, Марк пришел на полчаса раньше, планируя в любом случае не пропустить возвращающуюся домой Полину. Упакованный пирог лежал рядом в пакете. Марк прождал три часа. Девушка не пришла.
Три эсэмэски ушли в никуда, прежде чем он догадался позвонить. Вежливый робот сообщил ему, что абонент находится вне зоны покрытия сети.
Марк вернулся домой, где просидел еще два часа как на иголках. У него не было телефона турфирмы, и рабочий день уже давно закончился. Еще один звонок, на этот раз родителям Полины. Безрезультатно.
В тягостных мучениях прошли целые сутки. Девушка не вернулась.
Не спав вторую ночь, Марк еле дождался открытия турфирмы. Девятнадцатилетнему парню больше не приходило в голову никаких идей, кроме как расследовать проблему самыми простыми и официальными методами. Первый же работник фирмы сказал ему, что автобус не вернулся. Только дойдя до дома, Марк догадался вернуться и поговорить уже с директором. Разговор был более продолжительным, но результаты остались прежними. Автобус с шестью туристами бесследно исчез в Припяти. Ни с кем, включая водителя, связаться не удавалось.
Марк весь день тупо просидел в комнате, ни о чем не думая, и к вечеру решил включить телевизор. Он попал на спецвыпуск новостей. Скучающий диктор монотонным голосом поведал ему о том, что в зоне Чернобыля прогремел второй взрыв. Дальше возобновилась трансляция сериала «Побег из тюрьмы», и впервые за все время Марк не проявил интереса к фильму. Да и оно того не стоило. В самом деле, третий сезон - что там может быть интересного?
Сорвавшись с места со следующим рассветом, Марк поехал в Припять. Транспортных путей туда, разумеется, больше не существовало. Добравшись так близко, как позволял маршрут, Марк оказался на какой-то станции, названия которой он даже не запомнил, и беспомощно стоял на месте, пока местный предприимчивый житель, попыхивая сигаретой, не спросил у него, чего он хочет. Марк ответил, и житель удивленно поднял брови. Он долго вез Марка на побитых «жигулях», затем высадил в поле и тут же уехал, развернувшись так резко, что оставил следы шин на асфальте. За немалую сумму денег они смогли договориться, но, похоже, договор не включал в себя обратную доставку.
Марк стоял на обочине, смотря прямо перед собой, через почерневшее поле. Он был не одинок. В полусотне метров развернулся самый настоящий военный городок. Между наспех сооруженных палаток разъезжали джипы с открытым верхом, бегали солдаты, поодаль стояли БТР и «КамАЗ», переделанный под передвижной пункт флюорографии.
Подойдя поближе, Марк смотрел на оцепление. В новую Зону пройти было никак нельзя. До Припяти было еще далеко, но город оказался закрыт. Закрыт навсегда.
Марк не решился ни с кем заговорить. Он повернулся и в отчаянии уставился на горячую асфальтированную прямую, простиравшуюся с одного края горизонта до другого. Никого из водителей проносившихся мимо автомобилей не волновало, что Полина осталась где-то сзади, а вместе с ней и загадка ее судьбы.
Не осознавая своих действий, Марк вышел на дорогу и встал посередине. Он не мог смириться с мыслью, что, невзирая на всю свою жизнь, несмотря на все мечты о счастливом будущем, он, тем не менее, не может сделать ровным счетом ничего. Ни встретить снова Полину, ни понять, почему так все вышло. Он чувствовал, что сойдет с ума, если не привлечет хоть чье-то внимание. Но автомобили лишь объезжали его стороной, громко сигналя.
Он шел по центру трассы, держа в поле бокового зрения военный лагерь. Мысли в его голове были одна глупее другой. Разум защищал себя всеми возможными способами. Всего этого просто не могло быть. Люди умирают, но не Полина. Люди теряют близких, но не Марк.
Через сотню метров он дошел до того, что начал высматривать взглядом подходящий камень, чтобы положить его на могилу Полины. В глубине сознания Марк понимал, что ему просто нужна помощь хорошего психолога. Но он должен был сделать для Полины хоть что-то. И не имело значения, чем это будет.
Так он и нашел Черный Кристалл. Осколок непонятной ему структуры, просто лежащий на обочине. Он настолько не был похож на что-либо, виденное Марком ранее, что сразу привлек внимание молодого парня, медленно, но верно впадавшего в жесточайшую депрессию. Марк просто поднял его и положил во внутренний карман куртки. Он не знал, что стал первым из огромного числа людей, которые в течение ближайших десятилетий точно так же будут интересоваться всем таинственным, что можно найти на этой земле. Которые поменяют всю свою жизнь, чтобы вступить в неравную схватку с Зоной, которые будут гибнуть в природных отклонениях - аномалиях, и убивать друг друга за все непонятные, ненужные им предметы, ставшие по отдельности называться артефактами, а в совокупности - хабаром.
И Марк не знал, что он стал первым сталкером, которого, так же, как и остальных, эта земля будет манить к себе снова и снова. Но, в отличие от других, у него была четкая цель. Любой ценой он должен узнать, что случилось с автобусом.
Однако попасть в Зону стало еще сложнее, чем при первом визите. Снова раздобыв денег, Марк попытался вернуться на то же место, где нашел Кристалл. На этот раз ему не удалось даже приблизительно добраться до нужной точки. Территория новой Зоны отчуждения была намертво перекрыта множеством линий обороны, а в будущем и материальной стеной - Барьером.
Похороны несуществующих тел шестерых туристов и водителя состоялись через месяц. Марк не понимал, как можно проводить подобную церемонию с пропавшими без вести. Никто ему так и не сумел объяснить, что, после неудачного военного рейда в образовавшуюся Зону, закончившуюся гибелью всех членов отряда, было решено приравнять к погибшим и всех тех, кто находился на территории Зоны в момент второго взрыва.
Марк молчал в течение всей панихиды, и не ушел, пока не наступил вечер. Дрожащей рукой он положил Кристалл напротив фотографии с улыбающейся девушкой. Над свежей могилой он рассыпал сухие крошки испеченного им в прошлом месяце пирога. Постояв еще немного, он побрел домой.
Спустя сутки он вернулся, чтобы забрать Кристалл. Найденный им камень полностью вытеснил из его головы мысли о Полине. Он никогда не терял близкого человека прежде, и не знал, стоит ли считать нормальным то, что в такой момент способен думать только о дурацком куске твердой породы. Это был последний раз, когда Марк рассматривал свои действия с точки зрения нормы.
На могилу Полины он больше не пришел ни разу за следующие пять лет. Она была пуста. Единственное, что он мог туда положить - это свое отчаяние, чтобы оно вернулось с удвоенной силой. К тому же у него нашлись дела поважнее.
Кристалл проявил себя через несколько недель, в течение которых Марк четыре раза обращался в травмпункт с перебитыми костяшками пальцев, которыми он бесконечными ночами месил стены в своей комнате, пребывая в бессильной ярости. В тот вечер камень начал блестеть. Это совпало со странным чувством в душе Марка, который в очередной раз обнаружил себя сидящим на полу, где он и пребывал в оцепенении, покачиваясь и обнимая подушку. Ощущение было сродни точному знанию, что мир не таков, каким его видят люди. Вернее, все видят мир по-своему, но все они неправы. Внутри Марка словно начал расти непоколебимый стержень, который следовало направить в нужную сторону, пока уверенность в собственных силах не перерастет в веру в бессилие. Но в чем конкретно он был уверен, Марк затруднялся сказать.
Кристалл блестел в такт его мыслям. Марк, глядя на него, не удивился. Ему начало казаться, что камень блестел всегда, но он этого не замечал. Марк взял его в руку, провел пальцем от одного края до другого.
Образ Полины вернулся к нему с такой силой, что он зажмурился до боли в глазах. В этот момент сзади него послышался треск, волосы Марка потянулись к неизвестному электрическому источнику. Обернувшись, Марк замер от ужаса.
В воздухе висело электрическое поле. Именно висело, и было визуально заметно. Таким его изображали в фантастических фильмах - скопление сотен молний синего и голубого цветов. Марк испуганно попятился, чуть не упав. Он в течение часа пытался разрядить поле, но не знал, как это сделать. Бросал множество разных предметов, которые отлетали, чуть не поранив его. Затем Марк бросил в аномальное поле большой гвоздь. Поле с громким треском хлопнуло и сожгло пленочную ширму, закрывавшую ванну.
Ликвидируя все последствия явления, Марк заметил под ванной странное свечение. Вернувшись за фонариком, он обнаружил какой-то синий предмет, похожий по форме на утыканный зубочистками шар. Осмелившись взять его в руку, Марк почувствовал, как его тело наполняется необыкновенной легкостью.
Марк подобрал с пола Кристалл и вернулся в комнату. Упав на кровать, он долго разглядывал по очереди найденный артефакт и таинственный камень, пока ночь не обволокла город.
Прошло еще около полугода, прежде чем Марк научился пользоваться Кристаллом. Он научился вызывать необходимые аномалии. Общая методика была такова: вызвать в себе определенную эмоцию, держа в руке Кристалл либо касаясь его любой другой частью тела. Почему-то он наиболее точно срабатывал, если Марк сжимал его в руке.
Марк за это время произвел более тысячи аномалий. Некоторые дома, но большинство на загородном дачном участке своей семьи, которым никто, кроме него, не интересовался. Его тело стало крепнуть, он быстро нашел связь между здоровым самочувствием и физической формой. Параллельно он, не осознавая этого, учился навыкам выживания: концентрации, вниманию, собранности, самоконтролю. Иначе и быть не могло.
Иногда ему до тридцати раз в день приходилось, держа Черный Кристалл в одной руке и металлический болт в другой, буквально впитывать атмосферу всем телом, мысленно готовясь к появлению зеленого кислотного болота, мощнейшего гравитационного или электрического поля, снежного тумана, раскаленного пуха, ледяного вихря и доброго десятка других отклонений. Кристалл умел не только создавать аномалии, но и убирать их. Для этого требовалось делать то же самое, что и при их создании, но с той лишь разницы, что концентрироваться приходилось на конкретной аномалии. Все всегда заканчивалось появлением удивительных предметов - комка из переплетенных стеблей неизвестного науке растения, цилиндрической субстанции, напоминающей пенопласт, различным смесям растительной и животной массы, и многих других артефактов.
За первые восемь месяцев Марк проанализировал и составил подробную базу аномалий, артефактов и их свойств. В то время он даже не думал о практическом применении своих открытий, предпочитая избавляться от артефактов путем сбрасывания их в реку. Но, когда после одного из таких приемов утилизации рыбы начали коллективно плавать восьмерками на поверхности воды на радость туристам, Марк стал закапывать артефакты в лесу.
Он занимался этим просто для того, чтобы не думать о Полине. Кристалл был его спасением от ужасов бессонницы, нервного расстройства и депрессии. Это продолжалось до тех пор, пока Марк не увидел на витрине магазина с прессой фотографию одного из своих артефактов. Решив, что один из его тайников раскопали, он купил газету. Сердце его подскочило на месте, когда он прочел статью. Артефакт, сведения о находке которого попали в новостной обозреватель, не принадлежал Марку. Он был обнаружен в новой Чернобыльской Зоне.
Статья мало чем отличалась от стандартной газетной утки, да и фотография была невыразительной, поэтому среди избалованного глянцевыми журналами населения сенсации не получилось. Именно тогда Марк начал целенаправленно собирать все сведения о Чернобыле. Очень скоро он знал все об атомной электростанции, об аварии восемьдесят шестого года, о внешней политике СССР и о второй Зоне - в рамках допустимого. В этом и была основная сложность. Официально никакой Зоны отчуждения не существовало. Марк внимательно осмотрел спутниковые фотографии местности. Над районом, в который входили Припять и ЧАЭС, висело огромное черное пятно. Марку еще только предстояло узнать, что это возвышается гигантский темный купол, отделяющий его от места, где исчезла Полина.
Спустя еще полтора года Марк уже обращался с Кристаллом так же заурядно, словно это был очередной мобильник. Он мог с закрытыми глазами определять аномалии, и даже научился разряжать некоторые из них без помощи Кристалла, пользуясь подручными средствами, лучшими из которых стали металлические предметы маленького размера. Результатом одной из таких сессий стала атака Обливион Лоста с помощью болтов. Марк потратил не менее двух недель, прежде чем научился бросать шесть болтов с двух рук одновременно, придавая каждому нужный угол и скорость. Подобные развлечения здорово поднимали ему настроение, и он не мог объяснить, с чем это связано.
Именно тогда о Зоне стали появляться различные слухи. По-прежнему не было никаких официальных сведений, лишь сплетни в прессе и Интернете, среди которых постепенно начали вырисовываться определенные версии. Комната Марка к тому времени стала напоминать кабинет детектива-любителя. В сущности, он как раз и был им на самом деле. Все стены были усеяны газетными вырезками и распечатками статей, книги о Чернобыле и радиации лежали на всех полках шкафа, вытеснив Стругацких и Лукьяненко. Компьютер Марка хранил даже планы атомного реактора, доставшиеся ему с большим трудом и благодаря череде счастливых случаев. Во всем этом архиве не хватало порядка, общей идеи, которая объясняла бы случившееся в Зоне.
Все продолжалось до тех пор, пока Марк не попробовал представить себе Зону в целом, держа в руке Черный Кристалл. Произошло это на дачном участке, в привычном одиночестве. Одновременно Марк обдумывал снимок Зоны со спутника, и не сразу заметил, как Кристалл начал пульсировать, что было признаком понимания им воли Марка. Не успел он понять, что происходит, как Кристалл выдал ему карту Зоны - уменьшенную модель в реальном пространстве и времени.
Марк в ошеломлении разглядывал сотни миниатюрных аномалий, составлявших почти правильный прямоугольник на территории в двенадцать квадратных метров. Один из участков был скрыт за дымчатым куполом, не похожим ни на что, виденное ранее.
Быстро произведя всевозможные расчеты, Марк зафиксировал пропорции миниатюрной Зоны, в том числе и установив, что она имеет протяженность с севера на юг. Он отлично помнил все детали спутниковых снимков настоящей Зоны, и мог с уверенностью сказать, что перед ним раскинулась весьма сходная модель. Придя домой и сев за компьютер, он сверил обе схемы.
– Он зовет меня! - фанатично пролепетал Эльф. Пистолет в его руке затрясся.
– Так, приготовься, - еле слышно сказал Борланд.
– Монолит зовет…
У Эльфа закатились глаза и он покачнулся.
Борланд и Марк одновременно рванулись на него. Пистолет выплюнул свинцовую смерть.
Падая и теряя сознание, Марк успел услышать неразборчивые вопли, которые сопровождало несколько выстрелов. Тьма навалилась на него, и мир исчез.
Он пришел в себя, когда кто-то нажал на определенные точки на его лице. Со стоном Марк повернул голову. Пелена, застилавшая зрение, постепенно спадала.
– Что случилось? - спросил он, едва услышав собственный голос.
– Все хорошо, мой друг, - послышался голос Сенатора, под который хотелось снова заснуть. - Ты легко отделался.
Собравшись с силами, Марк сел на полу. Боль пронзила все его тело. Болели грудь и живот, Марк посмотрел на себя и увидел отметины пуль на костюме.
– Тебе очень повезло, - сказал Сенатор. Его лицо приобрело свинцовый оттенок. Марк заметил, как странно он держит руку, и побледнел еще больше.
– Тебя ранило!
– Пуля застряла в кости, - произнес Сенатор с вымученной улыбкой. - Но мне это не доставляет столько боли, сколько доставило бы вам. Я вытащу ее сам, позже. До этого у меня не было времени.
– А… Что? - Марк поискал взглядом вокруг себя. Борланд сидел, прислонившись к стене кинозала. Его веки затрепетали.
– Он жив, - заверил шаман. - Ему досталось четыре пули, но и костюм у него получше твоего. Врачебной помощи не понадобилось.
Марк поднялся на ноги, держась за кресло.
– Давно я был без сознания? - спросил он, крутя головой.
– Несколько минут.
– А где Орех?
Сенатор умолк и тоже поднялся. Глядя на выражение его лица, Марк обошел его и заглянул в проход между рядами.
Молодой сталкер лежал на спине, зажимая руками рану на животе. Его невидящие глаза уставились в точку на потолке, он часто и шумно дышал.
Не чувствуя себя, Марк свалился в кресло рядом с ним.
– Орех, - прошептал он и слезы навернулись ему на глаза. - Как это случилось?
Ему ответил Сенатор:
– Его костюм не такой прочный, как ваши. Ему досталась всего одна пуля. Но она, к сожалению, достигла цели. Я использовал все ваши аптечки и сделал, что мог.
Марк снова сполз с кресла, наклонившись над Орехом. Протянул к нему руку и тут же одернул, боясь причинить вред.
– Он выживет? - спросил Марк.
– Я не всесилен, - ответил шаман, помогая Борланду встать и морщась от боли в ране. - Мне очень жаль, Марк. Ему осталось не более получаса.
Марк закрыл лицо руками. Его охватили рыдания.
Борланд дернул головой и хрустнул шеей.
– Где Эльф? - спросил он сиплым голосом.
– Ушел, - ответил Сенатор. - Я не стал преследовать его, нужно было помочь Ореху. Рюкзак Марка он унес с собой.
Борланд ничего не ответил, смотря на умирающего сталкера. Только подошел к нему и сел рядом, положив ладонь на горячий лоб юноши.
– Ну что, Марк, - произнес он, не оборачиваясь. - Как быть с тем, что случилось? Посмотри на него.
Марк ничего не ответил и Борланд повторил громче:
– Посмотри на Ореха!
Марк отнял руки от заплаканного лица и подчинился. Борланд глядел на него, не высказывая ни осуждения, ни гнева.
– Достаточно ли малая это цена для того, чтобы ты и дальше хранил свои секреты в тайне? - спросил он. - Мне ты не хочешь говорить. А ему скажешь? Он имеет право знать?
У Марка задрожали губы.
– Марк, - сказал Сенатор, садясь в кресло следующего ряда. - Послушай своего друга. Их у тебя не так него осталось. Успокой собственную душу. Расскажи нам все. А я пока займусь ранением. Не нужно мне помогать, я сам.
Со звоном шаман выдернул один из своих ножей и приставил его к огнестрельной ране в плече.
Марк успокоился и еле заметно закивал.
– Да, - сказал он дрогнувшим голосом. - Я расскажу вам все.
Вжавшись в кресло, сталкер начал рассказывать. По мере того, как он делился важнейшим этапом своей жизни, силы его прибывали, грудь расправлялась, а голос креп. Сенатор, обрабатывая собственную рану, удивленно поднимал лоб, а Борланд до боли в пальцах сжимал ручки кресла, забыв обо всем на свете и слушая только Марка…
Глава 21
Путь сталкера
Апрельское солнце медленно опускалось за крыши домов спального района на краю города. Молодые мамы с колясками уже покидали детскую площадку во дворе, набегавшиеся за день ребятишки все не желали расходиться по домам. Собак вывели на вечернюю прогулку, и у подъездов появились первые за день велосипеды. Погода была чудесная, вечер был одним из лучших в году, и общая доброжелательность охватила всех жителей района.
Марк сидел на скамейке во дворе. Отсюда ему был виден нужный подъезд и столь дорогое его сердцу окно. Время уже близилось к моменту встречи.
Однако в этот раз его ожидал сюрприз. Кто-то в маленьких кроссовках подкрался сзади и закрыл ему глаза красивыми ладонями.
– Угадай, кто? - промурлыкал ему на ухо мягкий девичий голос.
Марк улыбнулся. Он не стал отнимать ладони от своего лица, просто сидя и наслаждаясь их прикосновением.
– Лучшая в мире девушка, - без колебаний ответил он.
Ладони исчезли с его лица, и Полина поцеловала его в щеку.
– Спасибо, - прощебетала она с удивлением и радостью.
Она обежала вокруг скамейки и Марк взял ее руки в свои, любуясь красотой юной девушки. Его всегда очень трогали ее искреннее удивление и удовольствие, которые неизменно возникали после каждого сказанного им комплимента. Большие голубые глаза смотрели на него с обожанием. Марк отпустил хрупкие ладони, обнял Полину за пояс и прижал к себе. Со смехом она упала ему на колени и тут же переместилась на скамью.
– Ты меня искал, а я спряталась, - сказала она.
Марк коснулся губами ее лба.
– Я тебя везде найду, - сказал он.
– А если я сильно-сильно спрячусь?
– Все равно найду.
Они пободались немного, и Марк снова сделал попытку поймать ее губы своими. С грацией молодости Полина подставила ему щеку, как и во все предыдущие вечера.
– Завтра я не приду, - сообщила она, чтобы сменить тему.
– Почему? - спросил Марк, продолжая обнимать ее за пояс.
– Я согласилась на поездку.
Марк с досадой отвел взгляд и она обеспокоилась:
– Милый, ну что ты? Ммм? Котенок, это всего на один день!
– Зачем это тебе? - спросил Марк.
– Мне интересно, - произнесла Полина с настойчивостью. - Мы так близко живем, а не знаем, что там творится.
– Там пусто, - сказал Марк. - Уже много лет. И радиоактивно.
– Ты так говоришь, словно я на Луну улетаю, - упрекнула его Полина. - Это всего лишь туристическая поездка по безопасным местам.
– Безопасным?
– Ну не будем же мы в реактор лезть, в конце концов! Посетим некоторые участки, покатаемся по дорожке. Я даже из автобуса не буду выходить.
– Да ты на каждой остановке вечно выбегаешь собирать ромашки!
– Там будут грибы, а не ромашки, - поправила его девушка. - Их я уж собирать не стану. Мне будущие потомки важны.
– Тем более.
– Зай, это не первая турпоездка в чернобыльскую зону, и не последняя. Думаешь, мы там одни будем? И потом, мы заедем в Припять. Я просто должна увидеть места, где жили родители. Понимаешь?
Марк не ответил, и она взяла его подбородок и повернула к себе.
– Так, - сказала Полина, наклонив голову. - Ну раз ты такой вредный, то хорошо. Посмотри на меня и скажи, что ты не хочешь, чтобы я ехала.
Марк смотрел в самые красивые глаза в мире. Девушка явно начинала грустить, и он мягко отстранил ее руки от своего лица.
– Поезжай, - сказал он.
– Что?
– Поезжай, - повторил Марк. - Я тебе верю. Раз ты говоришь, что опасности нет, значит, ее нет.
Полина помолчала в ожидании подвоха, и затем расплылась в улыбке.
– Ты прелесть, - сказала она, целуя его в нос. - Пошли на речку. Посмотрим на закат.
Она встала, потянув Марка за руку.
– Мы же вчера видели, - сказал он, вставая и подавляя тревожное чувство.
– Вчера был другой. Закат никогда не бывает одним и тем же.
Дойдя до офиса частной турфирмы ускоренным шагом, Марк уже знал, что не успевает. По словам Полины, автобус отъезжал в семь утра, а для девушки-жаворонка не было никаких проблем в том, чтобы собраться вовремя, прибежать пораньше и успеть занять лучшее место. Зная ее характер, Марк был уверен, что именно так она и сделает. Сам он привык поздно вставать, и на проводы явно не успевал.
Завернув за угол, он обнаружил, что опоздал на минуту. Белый микроавтобус Asia с розовыми полосками разворачивался, чтобы начать привычный маршрут. Марк с досадой стоял на месте, глядя на проезжающий мимо автобус. Когда водитель как раз переключил скорость, одна из занавесок в салоне колыхнулась и к стеклу прижалась знакомая пятерня. Марк тоже поднял руку в прощальном жесте, не осознавая, что делает. Он так и не пошевелился, глядя вслед автобусу в расстроенных чувствах, пока телефон не зажужжал. Сообщение состояло из смайлика, показывающего язык.
Коротко рассмеявшись, Марк убрал телефон и пошел домой.
Все утро он потратил на то, чтобы испечь пирог. Перед этим ему пришлось основательно почистить духовку, которой неизвестно кто пользовался в его отсутствие, и дважды сбегать в магазин. Когда он закончил, то, вытаскивая готовый результат, обжег себе палец. Взбитым кремом он вывел на пироге рисунок мотылька. Получилось неплохо. До возвращения Полины оставалось несколько часов.
Проветривая кухню, Марк распахнул дверь на балкон, затем вышел сам, подышать свежим воздухом. С высоты седьмого этажа ему было отлично видно окно квартиры, где жила Полина. Он представил себе ее изумление, когда принесет пирог прямо на место их постоянных встреч - на лавочку во дворе.
Небо над домом Полины выглядело как-то странно. Вытирая руки фартуком, Марк вгляделся получше. Облака были не такими, как в других видимых участках неба. Они двигались странно, хаотично, словно кипели. Глядя на странный феномен, Марк понял, что это не над соседним домом, а за много километров от города. В стороне Чернобыля.
Тревожное ощущение вернулось к нему, и Марк мысленно велел себе успокоиться. В конце концов, он не знал, чем это явление объясняется. Может, это нормально для Чернобыля. Он никогда не обращал внимания на небо в той стороне, и не интересовался аварией, случившейся в другом поколении и другой стране. Его, рядового жителя современного техногенного мира, чужие ошибки прошлого не касались.
Возвращаясь с балкона на кухню, ему показалось, что земля пошатнулась. Марк схватился за стол, чтобы не упасть, но толчки уже стихли. Он никогда не любил землетрясений, хотя ни разу не был непосредственным участником сколь либо существенных колебаний. Эпицентр находился где-то далеко. Не было никаких причин для волнения, а Марк ценил свои нервы.
Вечером он ждал ее на неизменной скамье. Чтобы в этот раз самому устроить сюрприз, Марк пришел на полчаса раньше, планируя в любом случае не пропустить возвращающуюся домой Полину. Упакованный пирог лежал рядом в пакете. Марк прождал три часа. Девушка не пришла.
Три эсэмэски ушли в никуда, прежде чем он догадался позвонить. Вежливый робот сообщил ему, что абонент находится вне зоны покрытия сети.
Марк вернулся домой, где просидел еще два часа как на иголках. У него не было телефона турфирмы, и рабочий день уже давно закончился. Еще один звонок, на этот раз родителям Полины. Безрезультатно.
В тягостных мучениях прошли целые сутки. Девушка не вернулась.
Не спав вторую ночь, Марк еле дождался открытия турфирмы. Девятнадцатилетнему парню больше не приходило в голову никаких идей, кроме как расследовать проблему самыми простыми и официальными методами. Первый же работник фирмы сказал ему, что автобус не вернулся. Только дойдя до дома, Марк догадался вернуться и поговорить уже с директором. Разговор был более продолжительным, но результаты остались прежними. Автобус с шестью туристами бесследно исчез в Припяти. Ни с кем, включая водителя, связаться не удавалось.
Марк весь день тупо просидел в комнате, ни о чем не думая, и к вечеру решил включить телевизор. Он попал на спецвыпуск новостей. Скучающий диктор монотонным голосом поведал ему о том, что в зоне Чернобыля прогремел второй взрыв. Дальше возобновилась трансляция сериала «Побег из тюрьмы», и впервые за все время Марк не проявил интереса к фильму. Да и оно того не стоило. В самом деле, третий сезон - что там может быть интересного?
Сорвавшись с места со следующим рассветом, Марк поехал в Припять. Транспортных путей туда, разумеется, больше не существовало. Добравшись так близко, как позволял маршрут, Марк оказался на какой-то станции, названия которой он даже не запомнил, и беспомощно стоял на месте, пока местный предприимчивый житель, попыхивая сигаретой, не спросил у него, чего он хочет. Марк ответил, и житель удивленно поднял брови. Он долго вез Марка на побитых «жигулях», затем высадил в поле и тут же уехал, развернувшись так резко, что оставил следы шин на асфальте. За немалую сумму денег они смогли договориться, но, похоже, договор не включал в себя обратную доставку.
Марк стоял на обочине, смотря прямо перед собой, через почерневшее поле. Он был не одинок. В полусотне метров развернулся самый настоящий военный городок. Между наспех сооруженных палаток разъезжали джипы с открытым верхом, бегали солдаты, поодаль стояли БТР и «КамАЗ», переделанный под передвижной пункт флюорографии.
Подойдя поближе, Марк смотрел на оцепление. В новую Зону пройти было никак нельзя. До Припяти было еще далеко, но город оказался закрыт. Закрыт навсегда.
Марк не решился ни с кем заговорить. Он повернулся и в отчаянии уставился на горячую асфальтированную прямую, простиравшуюся с одного края горизонта до другого. Никого из водителей проносившихся мимо автомобилей не волновало, что Полина осталась где-то сзади, а вместе с ней и загадка ее судьбы.
Не осознавая своих действий, Марк вышел на дорогу и встал посередине. Он не мог смириться с мыслью, что, невзирая на всю свою жизнь, несмотря на все мечты о счастливом будущем, он, тем не менее, не может сделать ровным счетом ничего. Ни встретить снова Полину, ни понять, почему так все вышло. Он чувствовал, что сойдет с ума, если не привлечет хоть чье-то внимание. Но автомобили лишь объезжали его стороной, громко сигналя.
Он шел по центру трассы, держа в поле бокового зрения военный лагерь. Мысли в его голове были одна глупее другой. Разум защищал себя всеми возможными способами. Всего этого просто не могло быть. Люди умирают, но не Полина. Люди теряют близких, но не Марк.
Через сотню метров он дошел до того, что начал высматривать взглядом подходящий камень, чтобы положить его на могилу Полины. В глубине сознания Марк понимал, что ему просто нужна помощь хорошего психолога. Но он должен был сделать для Полины хоть что-то. И не имело значения, чем это будет.
Так он и нашел Черный Кристалл. Осколок непонятной ему структуры, просто лежащий на обочине. Он настолько не был похож на что-либо, виденное Марком ранее, что сразу привлек внимание молодого парня, медленно, но верно впадавшего в жесточайшую депрессию. Марк просто поднял его и положил во внутренний карман куртки. Он не знал, что стал первым из огромного числа людей, которые в течение ближайших десятилетий точно так же будут интересоваться всем таинственным, что можно найти на этой земле. Которые поменяют всю свою жизнь, чтобы вступить в неравную схватку с Зоной, которые будут гибнуть в природных отклонениях - аномалиях, и убивать друг друга за все непонятные, ненужные им предметы, ставшие по отдельности называться артефактами, а в совокупности - хабаром.
И Марк не знал, что он стал первым сталкером, которого, так же, как и остальных, эта земля будет манить к себе снова и снова. Но, в отличие от других, у него была четкая цель. Любой ценой он должен узнать, что случилось с автобусом.
Однако попасть в Зону стало еще сложнее, чем при первом визите. Снова раздобыв денег, Марк попытался вернуться на то же место, где нашел Кристалл. На этот раз ему не удалось даже приблизительно добраться до нужной точки. Территория новой Зоны отчуждения была намертво перекрыта множеством линий обороны, а в будущем и материальной стеной - Барьером.
Похороны несуществующих тел шестерых туристов и водителя состоялись через месяц. Марк не понимал, как можно проводить подобную церемонию с пропавшими без вести. Никто ему так и не сумел объяснить, что, после неудачного военного рейда в образовавшуюся Зону, закончившуюся гибелью всех членов отряда, было решено приравнять к погибшим и всех тех, кто находился на территории Зоны в момент второго взрыва.
Марк молчал в течение всей панихиды, и не ушел, пока не наступил вечер. Дрожащей рукой он положил Кристалл напротив фотографии с улыбающейся девушкой. Над свежей могилой он рассыпал сухие крошки испеченного им в прошлом месяце пирога. Постояв еще немного, он побрел домой.
Спустя сутки он вернулся, чтобы забрать Кристалл. Найденный им камень полностью вытеснил из его головы мысли о Полине. Он никогда не терял близкого человека прежде, и не знал, стоит ли считать нормальным то, что в такой момент способен думать только о дурацком куске твердой породы. Это был последний раз, когда Марк рассматривал свои действия с точки зрения нормы.
На могилу Полины он больше не пришел ни разу за следующие пять лет. Она была пуста. Единственное, что он мог туда положить - это свое отчаяние, чтобы оно вернулось с удвоенной силой. К тому же у него нашлись дела поважнее.
Кристалл проявил себя через несколько недель, в течение которых Марк четыре раза обращался в травмпункт с перебитыми костяшками пальцев, которыми он бесконечными ночами месил стены в своей комнате, пребывая в бессильной ярости. В тот вечер камень начал блестеть. Это совпало со странным чувством в душе Марка, который в очередной раз обнаружил себя сидящим на полу, где он и пребывал в оцепенении, покачиваясь и обнимая подушку. Ощущение было сродни точному знанию, что мир не таков, каким его видят люди. Вернее, все видят мир по-своему, но все они неправы. Внутри Марка словно начал расти непоколебимый стержень, который следовало направить в нужную сторону, пока уверенность в собственных силах не перерастет в веру в бессилие. Но в чем конкретно он был уверен, Марк затруднялся сказать.
Кристалл блестел в такт его мыслям. Марк, глядя на него, не удивился. Ему начало казаться, что камень блестел всегда, но он этого не замечал. Марк взял его в руку, провел пальцем от одного края до другого.
Образ Полины вернулся к нему с такой силой, что он зажмурился до боли в глазах. В этот момент сзади него послышался треск, волосы Марка потянулись к неизвестному электрическому источнику. Обернувшись, Марк замер от ужаса.
В воздухе висело электрическое поле. Именно висело, и было визуально заметно. Таким его изображали в фантастических фильмах - скопление сотен молний синего и голубого цветов. Марк испуганно попятился, чуть не упав. Он в течение часа пытался разрядить поле, но не знал, как это сделать. Бросал множество разных предметов, которые отлетали, чуть не поранив его. Затем Марк бросил в аномальное поле большой гвоздь. Поле с громким треском хлопнуло и сожгло пленочную ширму, закрывавшую ванну.
Ликвидируя все последствия явления, Марк заметил под ванной странное свечение. Вернувшись за фонариком, он обнаружил какой-то синий предмет, похожий по форме на утыканный зубочистками шар. Осмелившись взять его в руку, Марк почувствовал, как его тело наполняется необыкновенной легкостью.
Марк подобрал с пола Кристалл и вернулся в комнату. Упав на кровать, он долго разглядывал по очереди найденный артефакт и таинственный камень, пока ночь не обволокла город.
Прошло еще около полугода, прежде чем Марк научился пользоваться Кристаллом. Он научился вызывать необходимые аномалии. Общая методика была такова: вызвать в себе определенную эмоцию, держа в руке Кристалл либо касаясь его любой другой частью тела. Почему-то он наиболее точно срабатывал, если Марк сжимал его в руке.
Марк за это время произвел более тысячи аномалий. Некоторые дома, но большинство на загородном дачном участке своей семьи, которым никто, кроме него, не интересовался. Его тело стало крепнуть, он быстро нашел связь между здоровым самочувствием и физической формой. Параллельно он, не осознавая этого, учился навыкам выживания: концентрации, вниманию, собранности, самоконтролю. Иначе и быть не могло.
Иногда ему до тридцати раз в день приходилось, держа Черный Кристалл в одной руке и металлический болт в другой, буквально впитывать атмосферу всем телом, мысленно готовясь к появлению зеленого кислотного болота, мощнейшего гравитационного или электрического поля, снежного тумана, раскаленного пуха, ледяного вихря и доброго десятка других отклонений. Кристалл умел не только создавать аномалии, но и убирать их. Для этого требовалось делать то же самое, что и при их создании, но с той лишь разницы, что концентрироваться приходилось на конкретной аномалии. Все всегда заканчивалось появлением удивительных предметов - комка из переплетенных стеблей неизвестного науке растения, цилиндрической субстанции, напоминающей пенопласт, различным смесям растительной и животной массы, и многих других артефактов.
За первые восемь месяцев Марк проанализировал и составил подробную базу аномалий, артефактов и их свойств. В то время он даже не думал о практическом применении своих открытий, предпочитая избавляться от артефактов путем сбрасывания их в реку. Но, когда после одного из таких приемов утилизации рыбы начали коллективно плавать восьмерками на поверхности воды на радость туристам, Марк стал закапывать артефакты в лесу.
Он занимался этим просто для того, чтобы не думать о Полине. Кристалл был его спасением от ужасов бессонницы, нервного расстройства и депрессии. Это продолжалось до тех пор, пока Марк не увидел на витрине магазина с прессой фотографию одного из своих артефактов. Решив, что один из его тайников раскопали, он купил газету. Сердце его подскочило на месте, когда он прочел статью. Артефакт, сведения о находке которого попали в новостной обозреватель, не принадлежал Марку. Он был обнаружен в новой Чернобыльской Зоне.
Статья мало чем отличалась от стандартной газетной утки, да и фотография была невыразительной, поэтому среди избалованного глянцевыми журналами населения сенсации не получилось. Именно тогда Марк начал целенаправленно собирать все сведения о Чернобыле. Очень скоро он знал все об атомной электростанции, об аварии восемьдесят шестого года, о внешней политике СССР и о второй Зоне - в рамках допустимого. В этом и была основная сложность. Официально никакой Зоны отчуждения не существовало. Марк внимательно осмотрел спутниковые фотографии местности. Над районом, в который входили Припять и ЧАЭС, висело огромное черное пятно. Марку еще только предстояло узнать, что это возвышается гигантский темный купол, отделяющий его от места, где исчезла Полина.
Спустя еще полтора года Марк уже обращался с Кристаллом так же заурядно, словно это был очередной мобильник. Он мог с закрытыми глазами определять аномалии, и даже научился разряжать некоторые из них без помощи Кристалла, пользуясь подручными средствами, лучшими из которых стали металлические предметы маленького размера. Результатом одной из таких сессий стала атака Обливион Лоста с помощью болтов. Марк потратил не менее двух недель, прежде чем научился бросать шесть болтов с двух рук одновременно, придавая каждому нужный угол и скорость. Подобные развлечения здорово поднимали ему настроение, и он не мог объяснить, с чем это связано.
Именно тогда о Зоне стали появляться различные слухи. По-прежнему не было никаких официальных сведений, лишь сплетни в прессе и Интернете, среди которых постепенно начали вырисовываться определенные версии. Комната Марка к тому времени стала напоминать кабинет детектива-любителя. В сущности, он как раз и был им на самом деле. Все стены были усеяны газетными вырезками и распечатками статей, книги о Чернобыле и радиации лежали на всех полках шкафа, вытеснив Стругацких и Лукьяненко. Компьютер Марка хранил даже планы атомного реактора, доставшиеся ему с большим трудом и благодаря череде счастливых случаев. Во всем этом архиве не хватало порядка, общей идеи, которая объясняла бы случившееся в Зоне.
Все продолжалось до тех пор, пока Марк не попробовал представить себе Зону в целом, держа в руке Черный Кристалл. Произошло это на дачном участке, в привычном одиночестве. Одновременно Марк обдумывал снимок Зоны со спутника, и не сразу заметил, как Кристалл начал пульсировать, что было признаком понимания им воли Марка. Не успел он понять, что происходит, как Кристалл выдал ему карту Зоны - уменьшенную модель в реальном пространстве и времени.
Марк в ошеломлении разглядывал сотни миниатюрных аномалий, составлявших почти правильный прямоугольник на территории в двенадцать квадратных метров. Один из участков был скрыт за дымчатым куполом, не похожим ни на что, виденное ранее.
Быстро произведя всевозможные расчеты, Марк зафиксировал пропорции миниатюрной Зоны, в том числе и установив, что она имеет протяженность с севера на юг. Он отлично помнил все детали спутниковых снимков настоящей Зоны, и мог с уверенностью сказать, что перед ним раскинулась весьма сходная модель. Придя домой и сев за компьютер, он сверил обе схемы.