Незнанский Фридрих Евсеевич. Прокурор по вызову

   - Телефон давай! - Грязнов набрал номер и затребовал вчерашнюю сводку по городу. - Глухо, - сообщил он, выслушав доклад дежурного, - свидетелей нет. Гранатомет брошен на месте преступления. Убитый - Максимов Юрий Кондратьевич, действительно сотрудник охранного агентства "Вулкан". Но на работе уже почти месяц не появлялся - был в отпуске. Короче, стопроцентный висяк.
   - Раз такое дело, - сказал Турецкий, нехотя усаживаясь обратно в кресло, - давайте разберемся во всем до конца.
   - Не с чем уже разбираться, - ответил Арбузов, - Калашникова мне позвонила на работу на следующий день - тридцать первого марта. Не знаю, как ей удалось меня вычислить, может, Замятин помог, может, Оласаев, - не важно. Потребовала пятьдесят тысяч в течение трех дней, иначе сдаст меня Оласаеву. Я ей сразу сказал, что у меня таких денег нет, но она меня послала. Звонила она из ресторана "Цахкадзор" - номер я засек по автоопределителю. Я живо туда. Вижу: она садится на частника. Доехала по Рязанскому проспекту до кольцевой, а там тормознула фургон до Воскресенска. Второго числа позвонила снова, сказала что послезавтра, четвертого последний срок, если денег не будет, она меня закладывает. Я ей опять: нет у меня таких денег, а она: не колышет, мол, хочешь жить - достанешь. Сказала, чтобы я садился на электричку до Раменского, деньги положил в рюкзак и косил под придурка. По пути ко мне подойдет человек и угостит яблоком. После этого я должен выбросить рюкзак в окно. Короче, я понял, что бабу переклинило и договориться с ней не получится, если не получит денег точно меня сдаст, и все, мне крышка. Ну что делать, пошел купил у чеченов драгуновку с оптическим прицелом за полторы тысячи баксов, третьего с утра поехал в Воскресенск, забрался на девятиэтажку...
   - Понятно. И если бы Максимова вчера не грохнули, продолжали бы вы, Ростислав, жить с чистой совестью. А так вы решили, что Сосновский убирает тех, кто знает лишнее, и лучше вам поскорее сделать признание и пересидеть смутные времена в одиночке на Петровке, у дражайшего Вячеслава Ивановича за пазухой. Все, пойдемте!
   Турецкий решительно встал и первым вышел в прихожую. Арбузов легко выпрыгнул из кресла и последовал за ним. Последним поднялся Грязнов.
   - Эх, Ростик, Ростик, - покачал он головой, обреченно вздохнул, махнул рукой безнадежно и, уходя, прихватил со стола бутылку коньяка.
   Турецкий. 16 апреля. 19.30
   - Нет, ну как он мог! - каждые минут пять вздыхал Грязнов и снова погружался в прострацию.
   Ехать с Турецким в прокуратуру отмечать завершение очередного этапа следствия он отказался. Ушел не прощаясь - переживать в одиночестве.
   В приемной Турецкого все еще томилась Руся Лагуш с окончательно выдохшимся Позняком.
   - Убийца Калашниковой только что арестован, - сообщил ей Турецкий.
   - Так я вам и поверила! Я домой хочу! Вы обещали отпустить меня домой!!!
   - Только один вопрос, и сразу отпущу.
   Турецкий порылся во вчерашних газетах... В "Московском комсомольце" были фотографии всех фигурантов по скандалу с "Данко".
   - Вот этот был с Замятиным в "Ирбисе"? - Турецкий ткнул пальцем в снимок Мурада Оласаева. - Его он называл Толстым и Худым? Или вот этого? ткнул в фотографию Владлена.
   - Кого вы первым показали! Все?! Я! Хочу! Домой!!!
   Свидетель дала торжественное обещание жить только у тетки, и Турецкий ее отпустил.
   - А нам с Ильиным что делать? - спросил Позняк.
   - Поступаете обратно в распоряжение Грязнова.
   Турецкий собирался прямо сегодня затребовать у Меркулова ордер на арест Оласаева, но Меркулова на месте не оказалось.
   Видя, что добраться до дому до начала вечерних новостей не получится, Турецкий решил посмотреть их в кабинете.
   Хмуренко, конечно, не упустил возможности продемонстрировать собственную историческую роль.
   Он был в траурном костюме и с траурным выражением лица.
   "Вчера скончался Генеральный прокурор Российской Федерации Владимир Замятин. Смерть наступила в результате гипертонического криза с обширным кровоизлиянием в мозг. Верившие в его честность искренне скорбят вместе с семьей покойного. Неверившие ненадолго прекратили обсуждать порноскандал. Потому что о покойнике не принято говорить плохо и потому что разразился новый скандал, который оказался еще громче предыдущего. И в нем тоже не обошлось без Замятина.
   Фракция коммунистов против фракции коммунистов.
   На сообщения о швейцарских миллионах Ильичева, появившиеся вчера в средствах массовой информации, его коллеги по партии прореагировали только сегодня. До экстренного заседания политбюро КПРФ, на котором была выработана оценка действий не самого рядового члена партии, они отмалчивались, видимо опасаясь пойти вразрез с генеральной линией.
   Однако выработанная генеральная линия не явилась для членов фракции ни догмой, ни руководством к действию. Среди КПРФ согласия нет.
   Лидер коммунистов заявил сегодня журналистам: Ильичев ни в чем не виновен, пока его вина не признана судом".
   Дали картинку: лидер КПРФ в окружении журналистов.
   "До решения суда это все слухи, сплетни и клевета, направленные на инспирирование раскола в лагере оппозиции. - Вертикальная морщина посреди обширного лба сегодня глубже, чем обычно, губы в презрительной усмешке. Вы все, наверное, догадываетесь, кто стоит за этим скандалом. Господин Сосновский желает отвлечь внимание правоохранительных органов от собственных грязных делишек и фактов коррупции в президентской семье и в президентском окружении. А излюбленный прием такого рода дельцов, как давно известно, - это ушат помоев на головы честных людей. Пока они отмываются, им якобы не до него. Не выйдет, господин Сосновский! Народ прекрасно понимает, кто в нынешней России виновник всех народных бед".
   "Другой видный деятель компартии был более осторожен в высказываниях, - прокомментировал Хмуренко за кадром, а в кадре всплыла блестящая яйцеобразная лысина "другого видного деятеля". - Думаю, Ильичев потерял бдительность. Деньги даже на самые благие начинания должны быть заработаны честным трудом, а подачки от сомнительных фирм и организаций нам не нужны. Я думаю, Ильичеву стоит пересмотреть некоторые свои позиции и впредь не повторять былых ошибок. Зато радикальное крыло левых не скрывало своего отношения к коммерческой деятельности Ильичева".
   "Мы за трудовую Россию! - долбил кулаком воздух коммунист-радикал. Наши лозунги: непримиримая борьба с антинародным режимом во всех его проявлениях! Ильичев стал отщепенцем и больше недостоин носить звание коммуниста! Мы боремся за народ и для народа. В наших рядах нет места сомнительным дельцам, обогащающимся на крови наших солдат в горячих точках!"
   "Генеральный директор оскандалившейся фирмы "Данко" в настоящий момент пребывает в Швейцарии. Но нашим корреспондентам удалось встретиться с его адвокатом".
   "Ваш подзащитный намерен вернуться в Москву или будет просить политического убежища где-нибудь в Штатах?"
   "Постановления на арест Глеба Фурманова я не видел, поэтому говорить о том, что он скрывается от правосудия, неправомочно. Генеральная прокуратура пока не спешит возбуждать уголовное дело, факты, появившиеся в СМИ, проверяются, и результаты этой проверки мне не известны".
   "Но Фурманов не отрицает своего сотрудничества с Ильичевым?"
   "Если небольшие пожертвования в фонд помощи ветеранам Афганистана и Чечни, который основал Ильичев, можно назвать сотрудничеством, то не отрицает".
   "Что значит "небольшие"? О каких суммах идет речь?
   "Пока без комментариев".
   Сам виновник торжества Ильичев был предельно краток.
   "Моя так называемая связь с "Данко"? Конечно, это чистейшей воды провокация. Я бы на месте нашей Генеральной прокуратуры возбудил дело против господина Сосновского и обвинил его в смерти Владимира Замятина. У честного человека не выдержало сердце от чудовищной клеветы, которую нагромоздил господин новорусский миллиардер".
   Представители других фракций тоже не остались в стороне и дали свою оценку событиям.
   Лидер "Яблока" не упустил возможности пофилософствовать:
   "Пока мы живем в стране, где правоохранительные органы узнают о совершенных преступлениях из газет, у нас все будут красть. Человек вообще подвержен слабостям и порокам, особенно когда верит в свою безнаказанность. А Ильичев тоже человек".
   На экране возник колоритно расхристанный лидер ЛДПР:
   "Конечно, Ильичев брал, а Замятин его покрывал! Откуда у коммунистов деньги?! Кто им их даст добровольно?! Ни один нормальный предприниматель на километр к ним не подойдет. От них за версту разит национализацией и экспроприацией! Кому они нужны со своими нафталиновыми лозунгами?! Они и вымогают! Обещают что-то пролоббировать в Думе. А в результате?! Пшик! Пустой звук!"
   Снова Хмуренко в студии:
   "Мы провели опрос общественного мнения. Жителям десяти областей России задавались два вопроса. Вопрос первый: верите ли вы, что коммунисты обворовывают народ и берут взятки?
   "Да" ответили семьдесят процентов опрошенных, "нет" - восемнадцать процентов, двенадцать процентов затрудняются ответить определенно.
   Вопрос второй: верите ли вы, что президент и его семья обворовывают народ и берут взятки?
   "Да" ответили двадцать один процент опрошенных, "нет" - шестьдесят восемь процентов, одиннадцати процентам все равно, их проблемы коррупции в Кремле волнуют меньше всего.
   Всего в опросе участвовало три тысячи человек. И в том и в другом случае поверили в честность коммунистов и не поверили в честность президента около двадцати процентов опрошенных. Это в основном люди старше пятидесяти и жители наиболее бедных, депрессивных регионов, в наименьшей степени затронутых экономическими преобразованиями.
   Надо признать, наш избиратель пока далек от политической зрелости и холодного расчета в оценке политических лидеров. Коммунистов в России все еще любят. Немногие, но любят. Любят беззаветно, несмотря ни на что, не внимая доводам разума. Любят потому, что они тоже как бы бедные и как бы чем-то обделенные. Согласитесь, если посмотреть на публичные выступления наших главных коммунистов, складывается впечатление, что этим людям не хватает в жизни самого главного. Пенсионерам у нас не хватает денег на хлеб и внимания властей. Они видят страдающих за народ коммунистических депутатов в Думе и на митингах и невольно проецируют на них свои проблемы. Они думают, что лидерам коммунистов не хватает того же, что и им самим. Я полагаю, коммунистические лидеры это понимают и извлекут урок из скандала с Ильичевым. Они должны во что бы то ни стало сохранять имидж бедных и обездоленных. Если вдруг выяснится, что они на самом деле хорошо зарабатывают, защищая бедных и обездоленных, это будет единственная измена, которую народ им не простит".
   Турецкий. 17 апреля. 9.00
   - Костя, ты должен санкционировать арест Оласаева Мурада Ильясовича. На основании показаний свидетеля Арбузова я намерен предъявить ему обвинение в убийстве Косых. А заодно хочу допросить его по делу Замятина. Турецкий подал Меркулову протокол допроса Арбузова.
   - Все? - лукаво усмехнулся Меркулов, даже не взглянув на бумаги. Больше у тебя к нему вопросов нет?
   - Есть, но уже личного характера. А чего это ты так хитро жмуришься, я опять что-то пропустил? Замочили уже Оласаева?
   - Нет, жив пока. Так что там за вопросы личного характера?
   - Есть у меня смутные подозрения, что это он и меня заказал. Может, боялся, что Замятин нам по-тихому сдал его с потрохами и я его счета раскопаю, а может, просто желал отвлечь внимание мировой общественности. Особенно хорошо было бы, если бы меня тогда вместе с каким-нибудь швейцарским коллегой уделали. Все бы кричали про мировой мафиозный сговор. Так что насчет санкции?
   - Постановление о заключении под стражу Оласаева перед тобой. Согласен: санкционирую арест Мурада Ильясовича. А у Владлена Ильясовича отобрана подписка о невыезде.
   - Не мешало бы и его арестовать.
   - Поступила информация о том, - сказал Меркулов, - что это он заказал тебя в Швейцарии. Там взяли жену киллера, она дала показания...
   - А киллер что, жене обо всем докладывал? Они вечерами садились пить чай, и он в подробностях, значит, где, кого и из чего?
   - Сам почитай, - Меркулов протянул Турецкому факсовую распечатку, уже переведенную на русский язык.
   "Вилкова. Убить следователя Турецкого приказал Мурад Оласаев, член совета директоров московского Резервного банка.
   Следователь. Мурад Оласаев лично?
   Вилкова. Да. Он сказал, что Турецкий должен быть мертв, до того как успеет что-либо сделать в Швейцарии. Мы летели с Турецким одним рейсом, и в принципе Вилков мог прямо в самолете от него избавиться. Но Оласаев хотел, чтобы убийство выглядело как заказное и было совершено на территории Швейцарии.
   Следователь. Где вы взяли оружие? Привезли с собой из Москвы?
   Вилкова. Нет. У Оласаева вилла под Лозанной. Там Вилкову выдали все, что было нужно.
   Следователь. Вы присутствовали при разговоре Вилкова с Оласаевым?
   Вилкова. Нет.
   Следователь. То есть вы не можете свидетельствовать в суде против Оласаева.
   Вилкова. Мне и не нужно. Вилков прекрасно понимал, что киллеры не выходят на пенсию, их обычно убивают после того, как они уже не могут выполнять заказы. Поэтому он всегда записывал разговоры с заказчиком на диктофон, и все пленки хранятся в банковском сейфе здесь, в Женеве. Он говорил, что при такой страховке ему ничего не страшно, и собирался, когда придет время, дать Оласаеву кое-что прослушать.
   Следователь. Вы принимали участие в заказных убийствах, которые совершал ваш муж?
   Вилкова. Нет. Но я практически всегда была рядом. Это опасная работа, всякое могло случиться. И случилось.
   Следователь. Скольких человек убил Вилков?
   Вилкова. Шесть, может, семь.
   Следователь. И всех по приказу Оласаева?
   Вилкова. Да".
   - А где пленки? - справился Турецкий. - Они на самом деле существуют?
   - Существуют. Они там наслушаются, тогда пришлют.
   - А эта Вилкова? Ее нам выдавать думают?
   - Пока нет. При аресте сопротивления она не оказывала, на допросах рассказала все, что от нее хотели, ведет себя образцово, всячески с ними сотрудничает, короче, поскольку последнее преступление было совершено на территории Швейцарии, они нам ее выдавать не хотят без очень веских причин. Собственно, это, видимо, была ее цена за откровенность - она им все, что знает, а они ей - швейцарскую тюрьму с цветным телевизором в камере.
   - И сколько ей дадут за соучастие? Лет двадцать?
   - Думаю, они вообще сойдутся на недоносительстве и выпустят из тюрьмы. Она оружия никогда в руках не держала, и вообще, представляешь, какая эффектная история для присяжных: женщина от безумной любви готова идти за мужем на гильотину, потому что не может его перевоспитать. Она там, кажется, еще и беременна. Доказали виновность Оласаева в ряде преступлений. А поскольку ты проходишь потерпевшим по делу, расследование этого дела я поручу другому сотруднику.
   - А фотография этой Вилковой имеется? И еще мне нужны антропометрические данные на ее убиенного супруга? Хочется выяснить, не была ли его левая нога чуть-чуть короче правой.
   - Фотографии есть. - Меркулов выдал Турецкому полицейские снимки анфас и в профиль с номером. - С длиной ног сложнее.
   - Значит, так, Костя, - сказал Турецкий полминуты спустя, - фоторобот этой бабы фигурирует у меня по делу Косых, а Позняк говорил еще об одном висяке, который на них болтается, там банкира какого-то убили, что ли. Так что нужно срочно слать швейцарцам встречные материалы. Пусть она им все подробности про Косых выложит. Но лучше бы, конечно, ее сюда к нам переправить: на шесть висяков меньше станет в стране, а то и на все семь. Если что, мы ей и тут суд присяжных организуем, пусть очаровывает. Но давай, Костя, закончим с Замятиным.
   - Вскрытие, на котором настояла его жена, показало, что его отравили. Уже есть результаты по яду. Редкая экзотическая вещь, когда-то разрабатывался в лабораториях ГБ, но в серию не пошел. Яд был на телефонной трубке. Эксперты даже нашли остатки, правда действует он недолго, поэтому больше жертв нет.
   Замятин умер в "Архангельском". Жена была дома в Москве, с девочками он временно не встречался, весь день просидел один. А вечером незадолго до убийства у него была гостья, некто Инара Филиппова. Он звонил на КПП особой зоны, заказывал ей пропуск и на проходную санатория - просил пропустить ее машину на территорию. Пробыла она там недолго, а через час после ее ухода Замятина нашли, но было уже поздно.
   - Эта Инара Филиппова ему кто? Я помню, в газете что-то такое читал. Она называлась, кажется, другом семьи и утверждала, что Замятин не мог быть на кассете?
   - Я ее пару раз видел на всяких торжественных мероприятиях. Ходили слухи, что она замятинская первая любовь, насколько этому можно верить, я не знаю. Гораздо интереснее то, что в одном из филиалов Швейцарского банка таки обнаружен счет Ильичева, на котором около пятнадцати миллионов долларов и счет Инары Филипповой с семью миллионами. Так вот, вопрос: что мне в свете этого делать?
   - Искать убийцу Замятина, Саша.
   Поиск убийцы Турецкий начал со звонка Грязнову с приглашением на вечер - распить оставшуюся от Арбузова бутылку и тем самым восстановить дружеские отношения в полном объеме.
   - Не могу сегодня, суббота, а дел по горло, - ответил Грязнов извиняющимся тоном. - Давай завтра?
   - Завтра так завтра. И верни, пожалуйста, во временное пользование Ильина и Позняка. Причем срочно.
   - Вот жук ты стал! С этого бы и начал.
   Ильину и Позняку Турецкий дал короткое указание:
   - Необходимо задержать по подозрению в убийстве гражданина Замятина гражданку Филиппову Инару Руслановну и препроводить ко мне в кабинет для допроса. Один - к ней домой в Нововаганьковский переулок, другой - в офис: художественный салон "Шаганэ" на Страстном бульваре. Справитесь в одиночку или нужна помощь?
   - Смотря кто она такая, - выразил Позняк общее с Ильиным мнение, леди-босс мафии? Какое отношение она имеет к Замятину?
   - Она владелица художественного салона. Вроде бы друг семьи. Задержите - будут и подробности. Ну так справитесь?
   - Да.
   Ильин с Позняком отправились на поиски Филипповой, а Турецкий заказал в Екатеринбурге, в главке УВД, разработку на Оласаева, а в первом спецотделе МВД данные на Оласаева и Филиппову об их судимостях.
   В первом спецотделе значилось, что Филиппова Инара Руслановна в 1973 году задерживалась в Москве по подозрению в мошенничестве и незаконной торговле предметами искусства. Дело прекращено: потерпевший, гражданин ФРГ, изменил показания. Все это в прошлом, сейчас Филиппова - законопослушная гражданка. Если бы убийство произошло шестнадцатого или пятнадцатого поздно ночью, и она его, скажем, зарезала или застрелила, и было бы им лет на десять меньше, можно было бы допустить, что мы имеем дело с убийством из ревности. Филиппова посмотрела передачу "Про это" и решила, что ее возлюбленный "смерти повинен"...
   Турецкий еще некоторое время фантазировал на тему Филипповой и Замятина, убеждая себя, что лучшего занятия на данный момент не найти. Наконец ему принесли из МУРа рапорты охраны и протоколы допросов свидетелей из "Архангельского". Они умещались на нескольких машинописных страничках. И заключение химико-биологической экспертизы яда на десяти страницах. Первыми шли данные с КПП правительственной зоны.
   "...Автомобиль "форд-эскорт" номерной знак 188 "МОП", водитель Филиппова Инара Руслановна, пассажиров нет. Въехала на охраняемую территорию в 20.04 с целью посещения дома отдыха "Архангельское". Выехала в 22.10. Пропуск выписан по указанию Генерального прокурора РФ, находящегося в "Архангельском" на отдыхе. По его просьбе сразу после пересечения Филипповой периметра ему было сообщено об этом по телефону..."
   Про то, что Замятин был временно отстранен от должности и мог давать указания разве что собственной собаке, ребята на КПП как бы не в курсе. Дежурившее на КПП в самом "Архангельском" были еще лаконичнее: "Прибыла в 20.16, покинула территорию в 22.02".
   Значит, от КПП правительственной зоны до "Архангельского" она доехала за двенадцать минут, а обратно - в полтора раза быстрее, за восемь. В обоих случаях было одинаково темно. Выходит, назад Филиппова жала на всю железку. Уносила ноги.
   Турецкий перешел к показаниям охранника Замятина. По предъявленной фотографии он Филиппову опознал.
   "...Ранее я с ней знаком не был. Владимир Степанович вышел встречать ее на улицу. По тому, как они приветствовали друг друга, можно сделать вывод, что Замятин и Филиппова - давние знакомые. После этого Владимир Степанович проводил гостью к себе. С этого момента я его не видел. Я находился на улице поблизости от занимаемого им дома и разговора слышать не мог. Тем не менее могу утверждать со всей определенностью, что ни криков, ни звуков борьбы не было, я бы их услышал непременно. Филиппова вышла от Владимира Степановича около десяти часов вечера, точное время я не запомнил, села в машину и отъехала в сторону проходной.
   Вопрос сотрудника МУРа:
   "Кто посещал Замятина в его номере пятнадцатого числа".
   Ответ:
   "Точно сказать не могу. Но начиная с 17.00 других гостей, кроме Филипповой, у него не было. Я постоянно находился рядом с его коттеджем".
   Вопрос:
   "Вы сами заходили в номер после 17.00 и до того момента, когда обнаружили труп?"
   Ответ:
   "Да. Около 18.30 я заходил, чтобы вернуть книгу, которую брал у Владимира Степановича. В этот момент он разговаривал по телефону с женой".
   Вопрос:
   "Как вы обнаружили тело?"
   Ответ:
   "В хорошую погоду Владимир Степанович всегда совершал прогулку с 22.30 до 23.00. Поскольку до 23.00 он не вышел, я решил заглянуть и проверить, все ли в порядке. Он лежал возле камина без признаков жизни. Телефонная трубка была снята. Я убедился, что пульс отсутствует, и немедленно поднял тревогу. Ни к каким предметам в комнате я не прикасался".
   Вопрос:
   "Может ли кто-нибудь подтвердить, что к Замятину не входили с момента ухода Филипповой до 23.01?"
   Ответ:
   "С 21.30 до 22.30 мы играли в шахматы с моим напарником в беседке, примерно в десяти метрах от крыльца. При этом присутствовало еще несколько человек".
   Турецкий бегло просмотрел результаты экспертизы. Смерть наступила в промежуток с 21.50 до 22.10. Яд был нанесен на телефонную трубку и обладал мгновенным действием.
   Все указывает на мадам Филиппову.
   Позвонил Меркулов:
   - Ты Оласаева готов допрашивать?
   - Да.
   - Ну жди тогда. Скоро доставят.
   Турецкий. 17 апреля. 15.00
   Было обеденное время, Оласаев выглядел на удивление хорошо. Жировой запас позволял ему не обедать, наверное, недели две, а может, и три. Турецкий засомневался, выдержит ли подследственного стул. Стул жалобно заскрипел, но устоял на ножках.
   - Гражданин Оласаев, - сказал Турецкий, - вы признаёте, что являетесь организатором убийства Косых?
   - А кто такой Косых? - Оласаев смерил Турецкого таким взглядом, как будто он был надоедливой мухой, забившейся в недоступное место и, пользуясь временной безнаказанностью, жужжащей в свое удовольствие.
   - Я говорю о человеке, который оказался очевидцем вашей вечеринки в "Ирбисе" тридцатого марта сего года.
   - Впервые слышу эту фамилию.
   - То есть не признаёте?
   - Нет, конечно.
   - Мы располагаем магнитофонной записью вашего разговора с киллером по фамилии Вилков, в этой беседе вы совершенно конкретно просили его разобраться со старичком, который вас видел и может опознать.
   - Поздравляю, у вас замечательные доказательства. А на этой пленке есть произнесенные мною слова "убить", "застрелить", "задушить", "утопить" или еще какие-нибудь однозначно свидетельствующие, что "разобраться" не значит поговорить по душам или предложить сотрудничество? Видите ли, если даже вам удастся доказать, что на той пленке мой голос, то, во-первых, вы ни за что не докажете, что я приказывал убивать, а во-вторых, пленка не будет доказательством в суде. Так что поищите более веские аргументы, прежде чем мы начнем разговаривать о каких-то косых, хромых и прочих. Могу вам по секрету рассказать, что ваш коллега, который давеча пытался повесить на меня другой заказ, обломался по тем же причинам. И организацию убийства следователя Турецкого, то есть вас, вы мне тоже не пришьете. И вашу фамилию я услышал впервые от него, а до того даже не подозревал о вашем существовании. Хотите, можете устроить мне очную ставку с вашим киллером, пусть он мне в глаза скажет, что я ему приказывал и за что платил.
   - Я бы не был на вашем месте столь оптимистичен. - Турецкий долго и ожесточенно смотрел на Оласаева, изо всех сил сжимая пальцами ручку, чтобы унять раздражение от его наглой, и не без основания, физиономии. - Кроме магнитофонных записей, гражданин Оласаев, есть еще показания Вилковой, которая была соучастницей убийств, совершенных ее мужем по вашему указанию. Вы в курсе?
   - Да. - Оласаев презрительно усмехнулся.
   - В совокупности это достаточно веские доказательства. Суд, если вам с вашим адвокатом не удастся совершить чего-то экстраординарного, накрутит вам на полную катушку: пятнадцать лет, а то и пожизненное.
   - Посмотрим! - Оласаев усмехнулся еще более презрительно.
   - Посмотрим. Что вы можете сказать об убийстве Замятина?
   - Вы и его собираетесь на меня навесить? - захохотал Оласаев. - Не тужьтесь, не выйдет. Замятина убила Инара, и правильно сделала.