Нивен Ларри. Мошка в зенице Господней

   Уайтбрид и Поттер скорчили гримасы. По указанию Стели они принялись выносить тела демонов через отверстия в борту машины. Воины были похожи друг на друга, отличаясь только местами, обожженными лучом рентгеновского лазера. Ноги были вооружены острыми шипами, торчавшими на большом пальце и пятке. Один пинок – назад или вперед – и с врагом будет покончено. Головы были маленькие.
   – Они разумны? – спросил Уайтбрид.
   – По вашим стандартам – да, но не очень-то находчивы, – ответила мошкита Уайтбрида. Она говорила, как сам Уайтбрид, цитирующий лекцию первого лейтенанта; голос ее звучал очень точно, но без выразительности. – Они могут исправить любое оружие, но не могут изобрести своего собственного. О, а это доктор, гибрид между настоящим Доктором и Воином. Полуразумный. Как вы понимаете, они довольно похожи. Кстати, вам лучше отдать Коричневому на проверку все оружие, которое у вас есть…
   Безо всякого предупреждения машина начала двигаться.
   – Куда мы едем? – спросил Стели.
   Мошкита Уайтбрида защебетала. Это звучало немного похоже на свист пересмешника.
   – К ближайшему городу на линии…
   – Они блокируют там дорогу или поставят вооруженные части, ждущие нас, – сказал Стели. – Как далеко до него?
   – Э… пятьдесят километров.
   – Проедем половину и остановимся, – приказал Стели.
   – Да, сэр, – мошкита произнесла эту фразу неотличимо от Уайтбрида.
   – Они недооценивали вас, Хорст. Это единственное объяснение случившегося. Я никогда не слышала, чтобы Воины убивали кого-то, кроме другого Воина. Или иногда Мастера… не очень часто. Мы сражаемся друг с другом с помощью Воинов, поддерживая тем самым их численность.
   – Угу, – буркнул Уайтбрид. – А почему бы просто… просто не перестать разводить их?
   Мошкита рассмеялась. Это был удивительно горький смех, очень человеческий и очень смущающий.
   – Неужели никто из вас не понял, что убило Инженера, бывшего на борту вашего корабля?
   – Да, – почти хором ответили все трое. Чарли что-то прощебетала.
   – Пусть они тоже знают, – сказала мошкита Уайтбрида. – Она умерла потому, что не было никого, кто мог бы сделать ее беременной.
   Воцарилось долгое молчание.
   – Вот вам и весь секрет. Такого вы не предполагали? Каждая особь наших видов должна забеременеть после того, как на время становится женщиной. Ребенок, мужчина, женщина, беременность, мужчина, женщина, беременность – круг за кругом. Если она не забеременеет вовремя, она умирает. И так с каждым. А мы – Посредники – не можем помочь в этом. Мы – мулы, стерильные гибриды.
   – Но… – Уайтбрид говорил, как мальчик, которому только что рассказали правду о Санта Клаусе. – Сколько же лет вы живете?
   – Около двадцати пяти ваших лет. Пятнадцать лет после достижения зрелости. Но Инженеры, Фермеры и Мастера – особенно Мастера! – должны забеременеть в течение двух наших лет. Эта Инженер, которую вы подобрали, должна была уже близко подойти к своей последней черте.
   Некоторое время они ехали молча.
   – Но… мой бог! – сказал, наконец, Поттер. – Это ужасно!
   – Ужасно… Конечно, ужасно. Сэлли и ее…
   – То, что она принимает? – спросил Уайтбрид.
   – Таблетки, контролирующие рождаемость. Мы спрашивали Сэлли Фаулер, что делает человеческая женщина, если пока не хочет ребенка. Она принимает таблетки, контролирующие рождаемость. Но хорошие девушки не пользуются ими, они просто не занимаются сексом, – жестко закончила она.
   Машина быстро мчалась по рельсам. Хорст сидел сейчас на корме, которая стала носом, вглядываясь вперед и держа оружие наготове. Потом он полуобернулся. Обе мошкиты смотрели на людей, их губы слегка разошлись, обнажая в улыбке зубы, но горечь слов и тона опровергали дружелюбие взглядов.
   – Они просто не занимаются сексом! – снова сказала мошкита Уайтбрида. – Фью-юф-ву-ффл! (свист) Теперь вы знаете, почему мы воюем. Всегда воюем…
   – Демографический взрыв, – сказал Поттер.
   – Да. Развитие любой цивилизации, поднявшейся из варварства, останавливает смерть от голода. Вы, люди, не знаете, что такое – давление популяции. Мы можем сдержать рост численности, уменьшив разведение, но что могут сделать отдающие приказы со своей собственной численностью? Ближе всего к таблеткам, контролирующим рождаемость, пожалуй, только детоубийство!
   – Тогда вы начинаете войны, – сказал Поттер, – и вскоре все сражающиеся за пищу исчезают.
   – Разумеется, – теперь голос мошкиты Уайтбрида стал спокойнее. – Чем выше уровень развития цивилизации, тем дольше период варварства. И всегда в это вмешивается Безумный Эдди, пытаясь разрушить круговорот циклов и делая все еще хуже. Если вы не заметили сами, джентльмены, скажу, что сейчас мы очень близки к падению. Когда вы появились, здесь шло жуткое сражение за юрисдикцию. Мой Мастер победил…
   Чарли что-то просвистела и прогудела.
   – Да. Король Петр пытался сделать это, но не получил достаточной поддержки. Впрочем, вряд ли он сумел бы выиграть сражение с моим Мастером. Пожалуй, то, что мы делаем сейчас, приведет к войне, но это неважно. Все равно она скоро началась бы.
   – Вас так много, что вы выращиваете растения даже на крышах, – сказал Уайтбрид.
   – О, это обычное явление. Так же, как поля, пересекающие города. Кое-кто живет всегда, посматривая на Циклы свысока.
   – Должно быть, не просто создавать цивилизацию без радиоактивных руд, – сказал Уайтбрид. – Вы каждый раз приходите к водородному синтезу?
   – Конечно, у вас должно быть так же.
   – Не уверен.
   – Что ж, всю описанную историю мы шли этим путем, очень долго по вашим понятиям. Исключение составляет период, когда нашли радиоактивные руды на троянских астероидах. Там остались несколько уцелевших, и они принесли цивилизацию сюда. Руды были тщательно обработаны какой-то древней цивилизацией, но кое-что все-таки осталось.
   – О, божьи глаза! – сказал Уайтбрид. – Но…
   – Прошу остановить машину, – приказал Стели. Мошкита Уайтбрида прощебетала, и машина начала тормозить, пока не остановилась совсем. – Меня очень нервирует то, к чему мы мчимся, – объяснил Стели. – Они должны ждать нас. Эти солдаты, которых мы убили, не отправили донесения… к тому же, если эти принадлежали вашему Мастеру, то где же Воины Хранителя? Как бы там ни было, я хочу испытать их оружие.
   – Пусть сначала их осмотрит Коричневый, – сказала мошкита Уайтбрида. – Они могут быть с сюрпризами.
   Оно выглядело смертоносным, это оружие. И, как обычно, не было двух идентичных образцов. Самым обычным типом оказалось что-то вроде пулемета, но были также ручные лазеры и гранаты. Приклад каждого орудия был индивидуализирован. Одни образцы прикладывались только к верхнему правому плечу, другие к обоим. Кроме того, имелись две модели для левшей, и Стели смутно припомнил, что они выносили тела с двумя левыми и одной правой руками.
   Имелся там и ракетомет со стволом диаметром пятнадцать сантиметров.
   – Пусть она осмотрит его, – сказал Стели.
   Мошкита Уайтбрида передала оружие Коричневому, приняв от нее пулемет, который положила под сиденье.
   – Это с ловушкой, – сказала она. Коричневый взглянул на ракетомет и что-то прощебетал. – В порядке, – сказала мошкита Уайтбрида.
   – А как насчет зарядов? – Стели прошел мимо них. Там было несколько разных видов и ни одной пары идентичной. Коричневый снова защебетал.
   – Эта круглая ракета должна взорваться, если вы попытаетесь зарядить ее, – сказала мошкита Уайтбрида. – Наверняка здесь много еще и других ловушек. Мне казалось, что Мастера считают вас кем-то вроде глупых Посредников. Поначалу так думали и мы. Но эти ловушки означают, что они считали вас способными убить Воинов.
   – По-моему, они скорее считали нас глупцами. Без этого музейного оружия мы были бы уже мертвы. А кстати, почему в музеях хранится готовое к действию оружие?
   – Вы не поняли цели музея, Хорст. Он служит для подъема в следующем Цикле. Дикари, собравшись вместе, положат начало новой цивилизации. Чем скорее они смогут сделать это, тем больше времени пройдет, пока наступит очередной коллапс, потому что способности их будут расти быстрее, чем численность. Понимаете? Дикари получат для выбора большинство достижений предыдущих цивилизаций, и это оружие можно будет снова пустить в дело. Вы справились с замком?
   – Нет.
   – Это сделал я, – сказал Поттер. – Для этого необходимы знания астрономии. Полагаю, это удержит дикарей от получения вещей, пока они не будут к этому готовы.
   – Верно, – Коричневый что-то прощебетал и передал большую тупоносую ракету. – Она исправила ее. Теперь это безопасно. Что вы собираетесь делать с ней, Хорст?
   – Подберите мне еще несколько штук. Поттер, а вы возьмите этот рентгеновский лазер. Как близко мы сейчас от поверхности?
   – Э… Гм… – птичий пересвист. – Конечная станция всего в одном лестничном марше от поверхности. Почва в этом районе довольно ровная… Я бы сказала, что мы в тридцати метрах под землей.
   – А далеко ли до других транспортных средств?
   – Час ходьбы до… – птичий пересвист. – Хорст, вы хотите повредить туннель? Вы знаете, сколько времени он используется?
   – Нет, – Хорст перебрался через борт машины, прошел метров двадцать в том направлении, откуда они приехали, затем удвоил это расстояние. В оружии еще могли таиться мины-ловушки.
   Прямо перед ним тянулся бесконечный туннель. Вероятно, его подправляли лазером, который проходил сквозь все, как нож сквозь масло. Голос мошкиты Уайтбрида догнал его.
   – Одиннадцать тысяч лет!
   Стели выстрелил.
   Снаряд коснулся потолка туннеля далеко впереди, и Хорст согнулся в три погибели, чтобы устоять перед воздушной волной. Когда он выпрямился, то увидел впереди груду земли.
   Он выбрал другой снаряд и выстрелил еще раз.
   На этот раз вдалеке сверкнул красноватый дневной свет, и Стели пошел туда, чтобы взглянуть на разрушения. Да, они смогут выбраться по этому откосу.
   Одиннадцать тысяч лет…

РАССУДИТЕЛЬНОСТЬ

   – Отправьте машину без нас, – сказал Хорст. Мошкита Уайтбрида защебетала, и Коричневый вскрыл пульт управления. Работала она с головокружительной быстротой. Уайтбриду вспомнился шахтер с астероида, которая жила и умерла целую вечность назад, когда «Мак-Артур» был домом, а мошкиты – дружелюбными и совершенно неизвестными.
   Наконец, Коричневый перебрался через борт. Машина секунду постояла и стала набирать скорость. Путники повернулись к уклону, сделанному Хорстом, и молча начали подъем.
   Когда они выбрались наверх, весь мир был в красных тонах. Бесконечные ряды растений складывали свои листья в ожидании ночи. Вокруг отверстия в земле растения пьяно клонились в разные стороны.
   И среди них что-то двигалось. Три ружья поднялись вверх. Существо направилось к ним и… Стели сказал:
   – Спокойно. Это Фермер.
   Мошкита Уайтбрида вылезла наружу сразу за гардемаринами и всеми руками стряхнула грязь со своего меха.
   – Здесь их должно быть больше. Они могут даже попытаться заровнять дыру. Фермеры не слишком сообразительны, да им это и не нужно. Что сейчас, Хорст?
   – Мы будем идти, пока сможем. Если вы увидите самолеты… гмм…
   – Инфракрасные детекторы, – сказала мошкита.
   – У вас есть тракторы на этих полях? – спросил Стели. – Можем мы захватить один?
   – Сейчас они должны быть в сарае. Обычно они не работают в темноте… хотя Фермеры могут пригнать один, чтобы заровнять эту дыру.
   Стели на мгновение задумался.
   – Значит, это отпадает. Слишком заметно. Будем надеяться, что на инфракрасных экранах мы выглядим, как Фермеры.
   Они двинулись, а позади них Фермеры начали выравнивать растения и разглаживать почву вокруг их корней. Они пересвистывались между собой, но мошкита Уайтбрида не переводила. Стели лениво размышлял, действительно ли Фермеры говорят что-то, или же просто ругаются, но спрашивать об этом не стал.
   Небо потемнело, и прямо над головой зажглась красная точка: Глаз Мурчисона. Впереди виднелось желтое зарево города… Птичий пересвист. Они шли молча, гардемарины отдельной группой с оружием наготове, а мошкиты следом, то и дело вращая торсами.
   Наконец, Стели обратился к мошките.
   – Я никак не пойму, что в этом есть для вас?
   – Боль. Усилие. Унижение. Смерть.
   – В том-то и дело. Я не пойму, почему вы пришли.
   – Нет, Хорст, вы не можете понять, почему этого не сделала ваша финч'клик'.
   Хорст взглянул на нее. Его действительно удивляло это. Что делала его двойник, пока демоны охотились за ее финч'клик' по всему свету? Эта мысль причиняла тупую боль…
   – Мы обе обязаны повиноваться, Хорст, ваша финч'клик' и я. Но долг вашей финч'клик' принадлежит, если так можно выразиться, ее старшему офицеру. Гэвин…
   – Да?
   – Я пыталась убедить вашу финч'клик' идти с нами, но она одержима идеей Безумного Эдди, что мы сможем покончить с Циклами, отправив излишек нашего населения к другим звездам. Что ж, по крайней мере, никто не будет помогать другим искать нас.
   – А они могут это сделать?
   – Хорст, ваша мошкита должна точно знать, где вы находитесь, и она будет это знать, когда найдет мертвых Воинов.
   – В следующий раз нам лучше бросать монету перед тем, как сделать выбор. Этого она предсказать не сможет.
   – Она не будет помогать. Никто и не надеется, что Посредник будет помогать в охоте на своего финч'клик'.
   – Но разве вы не должны повиноваться приказам своего Мастера? – спросил Стели.
   Мошкита резко повернула свое тело. Это был жест, которого они прежде не видели, он явно не был скопирован у кого-либо из людей.
   – Посредники были выведены, чтобы прекратить войны, – сказала она.
   – Мы представляем принимающих решения. Мы говорим за них. Но, выполняя свою работу, мы имеем сколько-то не зависящей ни от кого рассудительности. Генетические эксперименты привели к установлению равновесия. Если независимости будет слишком много, мы не будем представлять Мастеров, как надо. Мы откажемся от них, и начнутся войны.
   – Верно, – вмешался Поттер. – А слишком мало независимости заставит вас непреклонно следовать их желаниям, и войны все равно начнутся… – некоторое время Поттер брел молча. – Но если покорность является особенностью вида, значит, вы просто не сможете помочь нам. Вы отдадите нас другому Мастеру, потому что у вас не будет выбора.
   Стели крепче сжал гранатомет.
   – Это правда?
   – Частично, – признала мошкита Уайтбрида. – Не все так, как вы думаете, но действительно, проще выбрать из многих приказов, чем не выполнить вообще ни одного.
   – И что же собирается сделать Король Петр? – требовательно спросил Стели. – Что нас ждет впереди?
   Чарли что-то чирикнула, и мошкита Уайтбрида ответила. Разговор продолжался много секунд, очень долго для мошкитов. Солнечный свет погас, и Глаз Мурчисона засверкал в сто раз ярче, чем полная земная Луна. Других звезд в Угольном Мешке не было. Окружающие их поля растений стали темно-красными с резкими, бесконечно глубокими черными тенями.
   – Честность, – сказала, наконец, Чарли. – Мой Мастер считает, что мы должны быть честны с вами. Лучше жить по древнему образу Циклов, чем выбрать всеобщее уничтожение и гибель наших потомков.
   – Но… – Поттер смущенно замолчал. – Но почему невозможно колонизировать другие звезды? В галактике хватит места всем. Ведь вы не собираетесь атаковать Империю?
   – Нет, нет, – запротестовала мошкита Уайтбрида. – Мой Мастер только хочет купить землю под базы на мирах Империи, а затем совсем покинуть ее. Возможно, мы бы колонизировали миры вдоль границ Империи. Между нами могла бы начаться торговля. Не думаю, чтобы мы стали делить одни и те же планеты.
   – Тогда почему… – спросил Поттер.
   – Сомневаюсь, что вы могли бы построить так много космических кораблей, – вставил Уайтбрид.
   – Мы можем построить их на колонизированных мирах и послать обратно, – ответила мошкита. – Или нанять торговые корабли у людей типа Бари. Мы можем заплатить за них больше, чем кто-либо другой. Однако, подумайте о том, что неизбежно. Колонии начнут отделяться, с них начнут стартовать корабли в поисках новых колоний. И на каждом мире, который мы заселим, возникнет демографическая проблема. Можете вы себе представить, на что это будет похоже через триста лет?
   Уайтбрид попытался. Корабли, похожие на летающие города, миллионы кораблей… И Гражданские войны вроде той, что разрушила Первую Империю. Все больше и больше мошкитов…
   – Сотни миров мошкитов, и каждый пытается перевезти свое растущее население на другие миры! Миллиарды Мастеров, сражающихся за территорию и безопасность! Придет время использовать ваш двигатель Безумного Эдди. Появится возможность и топливо, чтобы осмотреть каждую систему в поисках других точек Безумного Эдди. Вполне вероятно, что внешняя граница Сферы Мошкитов окажется вообще недостижима, и мы направимся вовнутрь, в Империю Человека.
   – Угу, – сказал Уайтбрид. Остальные просто смотрели на мошкитов, затем повернулись и направились к городу. Стели держал большой ракетомет в руке так, словно его вес доставлял ему удовольствие. Время от времени он поднимал руку к кобуре и касался рукояти собственного оружия.
   – Принять такое решение будет легко, – сказала мошкита Уайтбрида.
   – Этому поможет зависть.
   – К нам? К таблеткам, контролирующим рождаемость?
   – Да.
   Стели фыркнул.
   – И даже не это будет концом. Возможно, образуется огромная сфера занятых мошкитами систем. Центральные звездные системы не будут даже иметь возможности добраться до края, и будут сражаться между собой. Бесконечная война, бесконечное разрушение цивилизаций. Я подозреваю, что стандартным образом борьбы станет обрушение астероида во вражеское солнце и повторное заселение планет, когда пламя опадет. И сфера будет продолжать расширяться, оставляя все больше систем в центре.
   – Я не уверен, – сказал Стели, – что вы можете повредить Империи.
   – С нашими темпами разведения Воинов? Впрочем, неважно. Возможно, вам удастся избавиться от нас. Возможно, вы оставите нескольких из нас для зоопарков, уверенные, что нас нечего опасаться, ведь в неволе можно контролировать нашу рождаемость. Меня это мало волнует. Есть немало шансов на то, что вы уже вызвали наш коллапс, направив большую часть наших способностей на строительство космических кораблей.
   – Если вы не планируете войну с Империей, – сказал Стели, – то почему трое из нас под угрозой смертного приговора?
   – Четверо. Мой Мастер жаждет моей головы, так же, как и ваших… а, может, и нет. Вы будете нужны для анатомирования.
   Никто не выказал удивления.
   – Вы под угрозой смертного приговора потому, что сейчас у вас достаточно информации, работающей против нас. Большинство других Мастеров придерживается мнения, что вас нужно убить. Они боятся, что если вы сейчас ускользнете, ваше правительство будет рассматривать нас как расширяющуюся инфекцию, стремящуюся захватить Галактику и, возможно, вытеснить Империю.
   – А Король Петр? Он не хочет нас убить? – спросил Стели. – А почему?
   Мошкиты снова защебетали, а потом мошкита Уайтбрида сказала:
   – Я хочу быть с вами откровенной. Он может решить убить вас. Но он хочет загнать джинна обратно в бутылку… Если есть какая-нибудь возможность для людей и мошкиты вернуться к состоянию, которое было, пока вы не нашли наш Зонд Безумного Эдди, он будет пытаться добиться этого. Циклы лучше, чем… целая Галактика Циклов!
   – А вы? – спросил Уайтбрид. – Как смотрите на ситуацию вы?
   – Так же, как и вы, – осторожно сказала мошкита. – Я сужу свой вид беспристрастно. Я не предатель, – в чужом голосе появились оправдывающиеся нотки. – Я полагаю, что общение наших видов приведет лишь к взаимной ненависти: у нас – к вашим таблеткам, контролирующим рождаемость, у вас – к нашей более высокой интеллигенции. Вы что-то сказали?
   – Нет.
   – Я полагаю, что расселение моего вида по космосу повлечет за собой ненужный риск и вовсе не покончит с циклами. Это может сделать только каждый коллапс еще более ужасным. Мы будем размножаться быстрее, чем распространяться, пока разрушение не охватит сотни планет одну за другой…
   – Но, – сказал Поттер, – вы пришли к этому беспристрастному суждению, усвоив нашу точку зрения… точнее, точку зрения Уайтбрида. Вы действуете настолько похоже на Джонатана, что остальным из нас по-прежнему приходится считать ваши руки. А что произойдет, когда вы отбросите точку зрения людей? Может, эта ваша рассудительность… Ой!
   Левая рука чужака вцепилась в форму Поттера и потянула вниз, пока его нос не оказался в дюйме от лица мошкиты.
   – Никогда не говорите этого, – сказала она. – Никогда не думайте такого. Выживание нашей цивилизации, любой цивилизации всецело зависит от правосудия моего класса. Мы понимаем все точки зрения и улаживаем их между собой. Если другие Посредники пришли к выводам, отличающимся от моих, это их дело. Возможно, что их факты неполны, или их цели иные. Я сужу по доказательствам.
   Она, наконец, отпустила его, и Поттер отшатнулся назад. Пальцами правой руки мошкита отвела ствол оружия Стели от своего уха.
   – В этом не было необходимости, – сказал Поттер.
   – Но это привлекло ваше внимание, верно? Идемте, мы теряем время.
   – Минутку, – Стели говорил негромко, но все услышали его в ночной тишине. – Мы идем, чтобы найти этого Короля Петра, который позволит или не позволит нам связаться с «Лениным». И это плохо. Мы должны передать капитану то, что узнали.
   – А как вы хотите сделать это? – спросила мошкита Уайтбрида. – Я сказала, что мы не будем помогать вам, а без нашей помощи вам не обойтись. Надеюсь, вы не задумали глупости вроде угрозы нам смертью? Если бы это меня пугало, разве была бы я здесь?
   – Но…
   – Хорст, вбейте себе в голову, что единственная причина, по которой «Ленин» еще цел, заключается в том, что мой Мастер и Король Петр согласились оставить его целым! Мой Мастер хочет, чтобы «Ленин» вернулся обратно с доктором Хорватом и мистером Бари на борту. Если мы правильно поняли вас, они будут весьма убедительны. Они будут ратовать за свободную торговлю и мирное сосуществование с нами…
   – Да, – задумчиво сказал Поттер. – И без нашего сообщения там будет оппозиция… А почему Король Петр сам не вызовет «Ленин»?
   Чарли и мошкита Уайтбрида защебетали, и Чарли ответила:
   – Он не уверен, что Империя не решит уничтожить мир мошкитов, как только узнает правду. И пока он не убедится…
   – О, боже, как он может убедиться в чем-то подобном после разговора с нами? – воскликнул Стели. – Я сам в этом не уверен. Если бы Его Величество прямо сейчас спросил бы меня, я не знал бы, что ему посоветовать… Ради всего святого, ведь мы просто три гардемарина с одного линейного крейсера. Мы не можем говорить за Империю.
   – А можем ли мы сделать это? – спросил Уайтбрид. – Я всерьез сомневаюсь, что Империя сможет уничтожить вас…
   – О, Боже, Уайтбрид, – запротестовал Стели.
   – Я говорю серьезно. К тому времени, когда «Ленин» вернется назад и доложит на Спарту, у них будет Поле. Верно?
   Обе мошкиты пожали плечами. Жест очень походил на пожатие плечами Уайтбрида.
   – Сейчас, зная о его существовании, Инженеры будут работать над ним, – сказала мошкита Уайтбрида. – Но даже без этого мы получили кое-какой опыт ведения войны в космосе. А теперь идемте. О, зубы Господа, вы даже не представляете, насколько мы близки к войне! Если мой Мастер решит, что вы передали все это на «Ленин», она прикажет атаковать корабль. Если Короля Петра не убедить, что имеется способ, чтобы вы покинули нас живыми, он тоже, скорее всего, прикажет это.
   – А если мы не поторопимся, адмирал может уже увести «Ленин» домой, к Новой Каледонии, – добавил Поттер. – Мистер Стели, у нас вообще нет выбора. Мы должны найти мистера Чарли прежде, чем другие Мастера найдут нас.
   – Джонатан? – спросил Стели.
   – Вы хотите совет, сэр? – неодобрительно закудахтала мошкита Уайтбрида. Джонатан Уайтбрид раздраженно взглянул на нее, затем усмехнулся.
   – Да, сэр, я согласен с Гэвином. Что еще мы можем сделать? Мы не можем сражаться со всей этой проклятой богом планетой, так же, как не можем сделать экранированный передатчик из того, что находится вокруг нас.
   Стели опустил оружие.
   – Верно. Тогда вперед, – он оглядел свой маленький отряд. – Нам выпала незавидная судьба быть послами человеческой расы.
   И они двинулись через темнеющие поля к ярко освещенному городу.

УРОК ИСТОРИИ

   Вокруг города, название которого напоминало птичий пересвист, тянулась стена высотой три метра, сделанная из камня или твердого пластика: структуру было трудно разглядеть в красном свете Глаза Мурчисона. За ней виднелись большие продолговатые здания с желтыми окнами. – Ворота должны охраняться, – сказала мошкита Уайтбрида.
   – Наверняка, – буркнул Стели. – Хранитель тоже живет здесь?
   – Да. На конечной станции подземки. Хранители не дают свои земли под фермерские работы. Искушение использовать этот вид самообеспечения может быть слишком велико даже для стерильных мужчин.