Нортон Андрэ. Эльфийское отродье

   Каждое новое использование магии придавало Рене уверенности в себе. И вовсе она не бестолковая и не никчемная, что бы там ни говорил отец! Она способна разрешить кое-какие проблемы! Да, может, ей и не под силу заставить лодку нестись сломя голову, но зато она может не дать Лоррину простудиться и заболеть. Эльфы-то не болеют, а вот люди болеют постоянно, значит, наверно, и Лоррин тоже может болеть.
   Девушка сидела с ломтем хлеба в руке и медленно его жевала. Это был рабский хлеб, черный, сырой и тяжелый, совсем не похожий на белый пшеничный хлеб, который едят хозяева. Мире говорила, что это к лучшему, она уверяла, что в дороге рабский хлеб ценнее, потому что он питательнее и лучше набивает желудок. Может, она и была права: Рене потребовалось совсем немного этого хлеба, чтобы утихомирить бурчащий от голода желудок, и она доедала ломоть, который отрезал ей Лоррин, скорее из чувства долга.
   Мысль о своей бывшей рабыне заставила Рену виновато поморщиться. "О Предки! Бедняжка Мире! Надеюсь, они ее не поймали. Ну, а если поймали надеюсь, у нее хватило ума сказать, что мы принудили ее отправиться с нами". Уж, наверно, Мире, такая умная, такая изобретательная, найдет способ отговориться. Она ведь так ловко выпутывалась из всех затруднений...
   Ну и, разумеется, воины ее отца не стали бы возиться с какой-то рабыней - им ведь нужно было поймать двоих беглецов... Конечно, конечно...
   Лоррин наконец открыл глаза.
   - Никого не чувствую, кроме пары единорогов, - сказал он. - Единороги молодые, так что нам они не опасны, главное - держаться так, чтобы ветер дул от них в нашу сторону, а не наоборот.
   - Единороги? - переспросила Рена. Сердце у нее снова упало, несмотря на недавний прилив уверенности. Она наслушалась кошмарных историй о свирепости этих единорогих тварей, а "сценка" из их жизни в кабинете лорда Лайона только подкрепила ее страхи. - Но ведь говорят, что они чуют все живое за несколько миль?
   - Ветер-то от них в нашу сторону, - заверил ее Лоррин и широко зевнул. - А я...
   Он снова зевнул. Рена увидела, как он устал. Он, наверно, провел ночь без сна...
   И, наверно, эта ночь была не первой...
   - Лоррин! Мы ведь пока что в безопасности, верно? - спросила она. Лоррин подумал и кивнул. - Так, может, отдохнешь пока? Сперва ты колдовал, потом мы еще прошли несколько лиг...
   Лоррин, похоже, собирался возразить, но зевнул в третий раз и сдался.
   - Да, пожалуй. Нам тут тепло, сухо, и лучшего укрытия пока не найти.
   - Ну так отдыхай! - настойчиво сказала Рена. - А я постерегу. Я тебя разбужу при малейших признаках опасности.
   - Я только прилягу, - сказал Лоррин, кладя мешок себе под голову. Спать я не буду, только отдохну чуть-чуть.
   Он закрыл глаза и тут же уснул, как и думала Рена.
   Девушка улыбнулась и покачала головой. Неужто Лоррин думал, что сможет обойтись без отдыха?
   "А, неважно! Главное, сейчас он отдыхает".
   Рена выглянула из своего примитивного убежища и огляделась в поисках чего-нибудь, что может пригодиться.
   Если Лоррин проспит до ночи, может, стоит сделать шалаш из веток и листьев? Она ведь умеет менять форму цветов - так почему бы не попробовать сделать то же с ветвями?
   Она решила попробовать. Для начала она изменила форму одного из листьев: оставила его водонепроницаемым, но при этом сделала более ровным и широким. Потом повторила то же со вторым листом, потом попробовала их соединить.
   Получилось!
   "Я могу сделать целый навес из таких листьев, а потом прикрыть его обычными листьями, чтобы он был похож на куст, оплетенный лозой! - радостно решила она. - Правда, через пару дней все это завянет, но ведь к тому времени мы уже уйдем".
   Она набрала листьев и принялась превращать их в зеленое полотно, соединяя их друг с другом. Она работала с необычайной сосредоточенностью, которой никак не могла добиться, делая цветочные скульптуры. Она так увлеклась этим занятием, что не обращала внимание ни на что вокруг.
   Пока не услышала треск. Девушка подняла голову и встретилась взглядом с безумными оранжевыми глазами белого единорога. Он всхрапнул. Единорог был так близко, что девушка чувствовала его жаркое дыхание. Рена застыла, боясь пошевелиться.
   Она уставилась на длинный, закрученный спиралью рог. Он мягко светился и отливал перламутром. У основания рог был толще хрупкого запястья Рены, а кончик был острый, как наконечник стрелы. Глаза у единорога были огненно-оранжевые, огромные, с расширенными зрачками. Голова по форме напоминала голову породистой лошади, но глаза занимали большую часть того места, где должен был находиться мозг. Длинная гибкая шея переходила в мощные, мускулистые плечи; передние ноги заканчивались чем-то средним между раздвоенными копытами и когтями. Задние ноги были такие же мощные, как передние, только копыта были больше похожи именно на копыта. Длинная развевающаяся грива, крохотная бородка и пушистый хвост - вот, собственно, и весь единорог, если не считать одной маленькой детали...
   Которую Рена увидела сразу же, как только единорог вытянул морду в ее сторону и приподнял верхнюю губу, принюхиваясь. Изящный рот был украшен дюймовыми острыми клыками, выдававшими истинную природу зверя.
   Единорог был убийцей. Как и все единороги. Вот почему эльфы отказались от попыток сделать из них вьючных животных или боевых скакунов.
   Еще мгновение - и зверь бросится на нее, если она что-нибудь не придумает.
   Затрещали кусты. Единорог вскинул голову, но не испугался. Мгновение спустя Рена увидела, почему. К единорогу присоединилась его.., единорожица, если можно так сказать. Вдвоем они были куда опаснее, чем поодиночке.
   Пара единорогов не потерпит на своей территории никого, кто может представлять хоть малейшую угрозу.
   Она не могла даже пошевельнуться, чтобы разбудить Лоррина. За оружие она тоже взяться не смела. У нее не было достаточно мощной магии...
   "Но, может быть, поможет слабая?"
   Умение приручать зверей и птиц было единственным оружием в ее убогом арсенале. Девушка осторожно коснулась единорога своей магией.
   "Я твой друг. Я тебя не обижу. У меня есть вкусная еда, я умею чесать за ухом".
   Единорог насторожил уши. Его подруга подняла голову, чтобы повнимательнее рассмотреть девушку.
   "Я - друг. Ты хочешь быть моим другом".
   Единорог дернул шкурой. Рена с восторгом и страхом увидела, что напряженные мышцы зверя слегка обмякли.
   "Будьте моими друзьями!"
   Ее магия просачивалась в мысли животных, меняя лишь самую малость инстинкт, побуждающий к убийству, неодолимую потребность уничтожать все, что может оказаться опасным. Мозгов у них было немного, но не меньше, чем у голубя или воробья. Так что Рене было с чем работать. Девушка прикрыла глаза, исподтишка наблюдая за зверями. Магия пробиралась в самую их суть, успокаивая чересчур чувствительные нервы, сглаживая пылкий темперамент.
   Кобыла осторожно шагнула в сторону Рены. Жеребец последовал за ней. Рена осторожно сунула руку в мешок, лежавший позади нее, достала кусок хлеба, разломила его пополам. Звери на ее движение никак не отреагировали разве что чуть насторожили уши.
   "Вот вкусная еда". Рена протянула обе руки, держа на ладонях по куску хлеба. Она еще не видела лошади, которая могла бы устоять перед хлебом.
   Жеребец расширил ноздри, почуяв хлеб, и оттер кобылу назад. Посмотрел на Рену, посмотрел на хлеб на ладони.
   "Я могу сделать еще много вкусной еды!" Сейчас, пока Рена использовала свою магию, чтобы приручить единорогов, она не могла отвлекаться на что-то еще. Но, если получится, она может превратить обычную траву и листья в любимые единорожьи лакомства. Это будет вполне справедливой платой за то, чего она от них хочет.
   "Помогите мне, и я буду кормить вас всякими вкусными вещами. Я буду держать вас в тепле и чесать за ухом.
   Вас больше не будут кусать вредные мухи". Она, конечно, не могла передавать единорогам мысли - она просто ощущала их, как это делал Лоррин, и ее магия каким-то образом доносила до зверей то, что хотела сказать им Рена.
   Жеребец наконец решился - теперь, когда Рена приняла решение за него. Он шагнул вперед и спокойно подошел к самому выворотню, где прятались Рена с Лоррином.
   Кобыла шла за ним по пятам. Единорог опустил свою изящную голову и мягко взял хлеб с ладони. Нос у него оказался нежным и бархатистым, а острые клыки едва коснулись кожи. Мгновением позже его подруга тоже взяла хлеб.
   Сжевав хлеб, звери еще пару мгновений стояли и смотрели на девушку. Она все еще может их потерять... Нет, напасть - они теперь не нападут, но они могут сбежать, когда Рена ослабит магические узы. Да и сейчас они могут просто уйти прочь, и помешать им она не сможет. Ее магия ведь никак не связана с принуждением: захотят единороги - будут ей служить, не захотят не будут.
   Рена отпустила их мысли. Она уже сделала все, что могла. Если единороги решат сбежать, ничего не поделаешь.
   Жеребец шумно вздохнул, подогнул свои длинные ноги и улегся к ногам Рены. Кобыла сделала то же самое, положив голову на колени Рене. Она взглянула на девушку глазами, которые теперь были скорее карими, чем оранжевыми, как бы говоря: "Обещала чесать - так чеши!"
   Рена осторожно протянула руку и принялась почесывать основание рога, рассудив, что это единственное место, до которого сам единорог дотянуться не может. Единорожья шкура и на ощупь была такой же шелковистой, как на вид, куда нежнее лошадиной, хотя шерсть у единорогов была гораздо длиннее. Жеребец подумал - и тоже протянул морду за своей порцией ласки.
   Когда единорогам надоело, что их чешут, Рена принялась изменять листья, растущие на ближайшей ветке, делая их нежнее и добавляя им сладости. Единороги жадно сжевали новое лакомство. Они лопали до тех пор, пока все соседние кусты не остались голыми.
   Наевшись, оба зверя снова положили головы на колени к Рене и уснули, точно две огромные рогатые собаки.
   Когда Лоррин проснулся, он просто глазам своим не поверил.
   ***
   - А ты уверена, что они согласятся нас везти? - недоверчиво спросил Лоррин. Ему было трудно смириться с мыслью, что придется довериться единорогу. Эти звери славились своей свирепостью. Он убил бы их обоих, как только проснулся, если бы не был так ошарашен. Только когда Рена заверила, что переделала их, Лоррин несколько успокоился - и то не до конца. Ведь эльфийские лорды потратили несколько веков, пытаясь переделать единорогов и превратить их в нечто полезное. Как же Рена смогла сделать то, что им так и не удалось?
   "Хотя, с другой стороны, они же не обращались за помощью к женщинам? Нет, конечно. Женская магия слабая и бесполезная. Хотя вот сегодня эта бесполезная магия не дала мне умереть от воспаления легких... Нет, сегодня Рена была неиссякаемым источником сюрпризов!"
   Пока что единороги действительно вели себя как ручные. Лоррин решился погладить их, почесать за ухом - они казались такими же смирными, как любая лошадь.
   Шерсть у них была роскошная: мягче и шелковистее, чем у самой породистой лошади. Лоррину впервые в жизни довелось потрогать рог живого единорога. Рог был теплый и гладкий на ощупь, живая часть чудного создания.
   В ответ на вопрос брата Рена пожала плечами.
   - Уверена - насколько вообще могу быть в чем-то уверена. Однако я не стала бы просить их вести себя как выезженные лошади. Уздечки они точно не потерпят, так что нам придется ехать в ту сторону, куда они сами захотят пойти. Но нести нас они согласятся. Я пробовала взвалить на них свой мешок - они не возражают.
   Девушка похлопала кобылу по холке - та даже не шелохнулась. Лоррин отметил, что в речах и жестах сестры появилась уверенность, которой еще недавно не было.
   Да, за сегодняшний день Рена буквально расцвела, превратившись в новое, пока незнакомое ему существо.
   Не так давно Лоррин жалел, что сестре не хватает мужества... Что ж, возможно, это иллюстрация к старой поговорке, что надо дважды подумать, прежде чем желать чего-нибудь. Понадобилась эта встряска, чтобы Рена обрела наконец мужество и нашла себя.
   Но положиться на то, что она способна приручить единорогов? Стоит ли дело такого риска?
   - Ну что ж... Эти звери передвигаются быстрее нас и к тому же не оставят отпечатков башмаков, - сказал Лоррин, размышляя вслух. - Уже одно это стоит того, чтобы рискнуть - даже если нам придется ехать туда, куда пойдут единороги. Мне никогда еще не доводилось слышать, чтобы единорог пытался вторгнуться в населенные земли.
   Так что, по крайней мере, не придется беспокоиться, что они завезут нас в чье-нибудь поместье. Если ты уверена, что они на нас не бросятся...
   Нет, он решительно ничего не мог с собой поделать.
   Да, пока что эти оранжевые глаза казались дружелюбными, но стоит ли полагаться на то, что так оно и будет?
   Каждый рог был длиной в руку Лоррина, острый, как копье. Юноша слышал, что единороги умеют использовать свой рог как оружие чуть ли не с самого рождения. А тут еще клыки и когти на передних ногах...
   - Уверена, - повторила Рена. - Я однажды сорокопута приручила, а он был куда злее и глупее единорогов.
   Я умею приручать животных, Лоррин. Это единственное, в чем я действительно уверена.
   Да, со своими птицами в саду Рена и вправду творила чудеса.
   - Ну, ладно...
   Лоррин подошел к жеребцу, который был покрупнее, и осторожно положил руку ему на холку. Зверь даже не соизволил оторваться от охапки травы, которую Рена превратила в лакомство. Лоррин взвесил свой мешок на свободной руке. Согласится ли зверь везти его да еще с грузом?
   - Положи на него сначала мешок, - посоветовала Рена. - Потом садись верхом, только не спеша. Не делай резких движений, а то он может испугаться.
   Не спеша сесть верхом при отсутствии седла не так-то просто. Но Лоррин все-таки сделал, как сказала Рена. Девушка положила свой мешок на холку кобылы. Они переупаковали тюки так, чтобы весь груз распределился на оба конца, а посередине оказалась перетяжка. Это была идея Лоррина. Так их удобнее везти на лошади - или на единороге. Ехать верхом без седла и так непросто, а с мешками за плечами они бы и вовсе не усидели.
   Жеребец поднял голову, выгнул длинную шею, взглянул на мешок и снова принялся жевать.
   Лоррин взялся обеими руками за теплую холку зверя позади мешка. В конце концов, это совсем как те упражнения, которым его обучали, - только делать все надо в два раза медленнее. Он надеялся, что у него хватит сил подтянуться.
   Лоррин подтянулся на руках и забросил ногу на круп единорога. Был неприятный момент, когда жеребец дернулся и загарцевал, ощутив тяжесть всадника. Но потом зверь снова успокоился, и Лоррин устроился у него на спине, порадовавшись, что его учили ездить без седла.
   Рена уже успела взгромоздиться на свою кобылу. Девушка выглядела необычайно веселой - что было особенно странно, если принять во внимание их нынешнее положение. Лоррину никогда еще не приходилось видеть сестру такой оживленной. Щеки Рены слегка раскраснелись, зеленые глаза сверкали, и даже коротко обрезанные волосы, завившиеся небрежными локонами, выглядели куда лучше, чем прилизанные косы, переплетенные лентами.
   Жаль, что его так называемые "друзья" не могут увидеть ее сейчас: попробовали бы они теперь назвать ее простушкой! Рена явно очутилась в своей стихии. Свобода была ей к лицу.
   - Нам придется подождать, пока они не закончат есть, - сказала девушка брату. - А потом они пойдут туда, куда направлялись до того, как мы их поймали.
   Рена склонила голову набок.
   - Слушай, а ты до сих пор скрываешь свой облик иллюзией? - спросила она. Неожиданная перемена темы застала Лоррина врасплох.
   Он только теперь осознал, что действительно до сих пор прячется под личиной. Она буквально приросла к нему.
   Лоррин кивнул.
   - Я ведь ее ни на миг не снимал, - объяснил он. - Разве что иногда, когда мы с матерью проверяли, насколько она надежна. Я ее и во сне поддерживаю.
   - А можно посмотреть, какой ты без нее?
   Лоррин поразмыслил и пожал плечами.
   - Почему бы и нет?
   Ему потребовалось немалое усилие воли, чтобы снять личину. Судя по выражению лица Рены, девушка была разочарована. Лоррин усмехнулся - отчасти потому, что ожидал чего-то подобного.
   - Извини, сестренка. Как видишь, у меня нет ни клыков, ни рогов, ни горы мышц. Самые простые и надежные личины - те, что лишь слегка изменяют настоящий облик.
   Рена по-птичьи склонила голову набок, внимательно разглядела брата и наконец заметила:
   - Волосы у тебя поярче, чем у любого другого юноши, какого мне случалось видеть, если не считать людей. Уши покороче и не такие острые. И плечи чуть пошире. А в остальном - Лоррин как Лоррин. Я бы тебя узнала без труда.
   Лоррин отвесил ей насмешливый поклон.
   - Вот я и говорю. Подозреваю, матушка немного изменила меня с помощью своей "слабой" магии, когда я был еще младенцем, чтобы иллюзия была убедительнее.
   Высветлила волосы и позаботилась о том, чтобы я не превратился в могучего гладиатора. Но...
   Лоррин не договорил, потому что в этот момент жеребец дожевал последнюю горсть травы и неожиданно двинулся вперед. Кобыла тронулась следом. Животные быстрым шагом направились на юг. На повороте Лоррин едва не свалился.
   Юноша вцепился в скользкий мешок, пожалев, что нельзя надеть на единорогов хотя бы чего-то вроде подпруги, чтобы было за что держаться. Особенно если они всегда трогаются с места так неожиданно!
   - Они идут туда, куда мы собирались! - радостно воскликнула Рена.
   "Ну да, ее-то хотя бы не застали врасплох!"
   - Они движутся куда быстрее, чем я думал! - воскликнул Лоррин. Жеребец перешел с шага если не на рысь, то на легкую трусцу. По счастью, рысь единорога была куда мягче, чем у любой лошади, на которой доводилось ездить Лоррину. Судя по тому, что единорог бежал, подняв уши и вскинув голову, он был способен двигаться этим аллюром весь день напролет. Ну, а если так, ничто, кроме магии, не могло бы так быстро унести их прочь от опасности. Разве что дракон...
   - Потрясающе! - сказал Лоррин немного погодя. - Теперь понятно, почему единорогов так трудно выследить!
   К тому времени, когда гончая берет их след, они успевают уйти уже очень далеко, хотя след и кажется свежим. Мне еще никогда не приходилось ездить на таком замечательном скакуне!
   - Они такие славные, правда? - сказала Рена. Ее голос звучал немного печально. - Жалко, что они не согласятся остаться с нами. Боюсь, изменения, которые я сделала, окажутся все же слабее охотничьего инстинкта.
   Я чувствую, что если они хоть раз попробуют крови, снова сделаются дикими. Инстинкты вообще менять очень трудно.
   - Значит, нам придется позаботиться о том, чтобы они не пробовали крови, - твердо сказал Лоррин. Но это замечание заставило его задуматься: у него была непреодолимая привычка все анализировать. Его предки вывели этих зверей для войны. Быть может, если уничтожить воинственную часть их натуры, лишить единорогов присущей им кровожадности, они снова сделаются мирными?
   "По крайней мере, достаточно мирными, чтобы девушки вроде Рены могли их приручать...
   А хорошо было бы ездить верхом на таких животных - красивых, с мягким шагом...
   И при полном отсутствии возможности ими управлять! - напомнил себе Лоррин, когда жеребец внезапно перепрыгнул через бревно, лежащее поперек тропы, так что юноша едва не свалился и с трудом восстановил равновесие. Быть может, не так уж это и хорошо..."
   Мгновением позже, когда Лоррину пришлось пригнуться, чтобы проехать под нависшей над тропой веткой, юноша понял, что звери до сих пор не смахнули их с себя только благодаря своему сложению. Шеи у единорогов были такие длинные, что голова животного находилась на том же уровне, что голова всадника, а сверху еще торчал длинный рог. Так что везде, где Лоррину приходилось пригибаться, жеребцу тоже приходилось наклонять голову. В результате юноше повезло: он ни разу не расшиб себе лоб о ветку. Но если единорогам надоест везти на себе всадников, им не составит труда от этих всадников избавиться. Так что, возможно, "ручными" они остаются исключительно ради лакомств, которыми угощает их Рена.
   "Ага. Вот еще одна причина, чтобы повременить с одомашниванием единорогов".
   Беглецы отправились в путь после полудня. К тому времени, как спустилась ночь, они благодаря бешеной гонке на лодке и помощи единорогов забрались куда дальше, чем могли бы подумать их преследователи. И двигались все дальше на юг, в те земли, куда не ступала нога эльфа. В те земли, куда, как предполагалось, переселились драконы и волшебники. Так утверждали куда более надежные источники, чем Мире: это было одним из условий договора между эльфами и волшебниками.
   И вот не прошло и нескольких часов, как их шансы на успех сильно выросли - и все благодаря Рене! Ему не нужно больше беспокоиться о том, как добыть еду: Рена уже доказала, что способна превращать обычные листья в лакомства для единорогов, так почему бы ей не сделать их съедобными и для всадников? "Скучновато будет, конечно, не то, что на пиру у батюшки, но жаловаться я не стану". Еще можно охотиться - хотя с этим лучше подождать, пока они не расстанутся с единорогами. Лоррин мог чувствовать чужие мысли, а это означало, что он должен вовремя суметь почуять хищников или погоню.
   Так что их дела обстоят совсем неплохо - даже если им и не удастся отыскать волшебников в ближайшие несколько дней.
   "Пока неплохо, - напомнил себе Лоррин, не позволяя предаться неразумному оптимизму. - Сейчас начало лета.
   Неплохо бы отыскать волшебников до зимы. У нас нет настоящего дома, а его с помощью магии создать не так-то просто. К тому же такая мощная магия обязательно привлечет чье-нибудь внимание. Ну и вряд ли Рена сумеет создать что-нибудь съедобное из сухой травы или сосновых иголок. И теплой одежды у нас нет, если не считать плащей".
   Размышляя об ожидающих их трудностях, Лоррин в то же время машинально наблюдал за тем, что происходило вокруг. При появлении единорогов в лесу воцарялась тишина, словно при приближении человеческой или эльфийской охоты. Очевидно, молва не лжет: эти звери действительно очень опасные хищники. Вдалеке слышалось пение птиц и временами какие-то шорохи в подлеске; но вокруг, вблизи оленьей тропы было тихо, лишь глухо стучали копыта.
   - Слушай, Лоррин, а ведь все получилось! - сказала вдруг Рена посреди царящего вокруг молчания. Услышав ее голос, жеребец насторожил уши, но не замедлил бега.
   Куда бы он ни направлялся, он явно желал добраться туда как можно быстрее. Лоррин надеялся лишь, что они с Реной выдержат такое путешествие.
   - Да, получилось, - негромко ответил он. - Нам удалось бежать. Без тебя я бы не управился. Я рад, что взял тебя с собой.
   А ведь поначалу он был вовсе не рад этому. До того момента, как Рена высушила его одежду. Лоррин чистосердечно признался себе, что его отношение к Рене сильно переменилось с тех пор, как выяснилось, что она может быть ему полезна.
   Но откуда же он мог знать, что ее не придется непрерывно опекать и защищать?
   Девушка вдруг хихикнула.
   - Знаешь, а ведь вчера вечером я сама была готова бежать к тебе, умоляя о помощи!
   Лоррин чуть повернул голову, так, чтобы видеть сестру и в то же время успевать вовремя уклоняться от веток.
   - Почему? - спросил он. - Я.., я знал, что после бала что-то случилось, потому что весь дом стоял на ушах, но я не думал, что это имеет отношение к тебе!
   - А тебе что, не сказали? - изумилась Рена. - Как же тебе могли не сказать? Отец даже позволил мне выспаться!
   Лоррин поморщился.
   - Лорд Тилар со мной не откровенничал. Он всегда запрещал слугам сообщать мне о том, против чего я мог бы возразить. Я так понимаю, что против этого я возразил бы?
   - Ну, не знаю... - неуверенно ответила Рена. - Я.., вчера вечером состоялась моя помолвка с лордом Гилмором.
   Лоррин едва не свалился с единорога.
   - С Гилмором? - ахнул он. - С этим безмозглым дивом? С Гилмором, который не нашел бы собственного... гм.., носа даже с помощью карты? С этим придурком, идиотом, дубиной стоеросовой? Или есть другой Гилмор, которого я не знаю?
   - Ну, то, что ты сказал, достаточно подробно описывает того Гилмора, которого я видела, - ответила Рена.
   Глаза ее лукаво сверкнули. - Теперь понимаешь, почему я так настаивала на том, чтобы сбежать вместе с тобой, и сказала, что отец принудит меня выдать тебя? Лучше уж встретиться с дикими единорогами, чем пойти замуж за Гилмора!
   Лоррин покачал головой.
   - Я не так уж уверен, что это лучше брака с Гилмором, - сердито ответил он. Он рассердился на то, что Рена его обманула. Хотя справедливо ли это? Ведь это не его заставляли выйти за Гилмора!
   - Пожалуйста, не сердись! - взмолилась девушка, встревоженная гневным взглядом, который бросил на нее Лоррин. - Я тебе не солгала: если бы отец догадался, что я могу что-то знать, он действительно не задумываясь прибегнул бы к принуждению. Но...
   - Но, принимая во внимание, насколько высокого мнения он о женщинах, ему вряд ли пришло бы в голову, что ты способна на подобную хитрость...
   Однако, поразмыслив, Лоррин решил, что страх лорда Тилара перед полукровками мог бы и перевесить его презрение к женскому полу. Да, пожалуй, Рена была права.
   Рисковать не стоило.
   - Да, вероятно, такое было вполне возможно, - ответил он. Рена просияла. - Когда дело доходит до полукровок, лорду Тилару порой отказывает логика. Вполне вероятно, что он допросит с помощью магии всех, кто есть в поместье. Слава Предкам, мать достаточно сильна, чтобы ему противостоять, и достаточно умна, чтобы найти какое-нибудь оправдание. Если она сделает вид, что известие о том, что я полукровка, свело ее с ума, лорд Тилар не посмеет оскорбить ее дом, подвергнув ее допросу с пристрастием.