Нортон Андрэ. Эльфийское отродье

   А он еще не готов к этому - ведь это вызвало бы раскол в клане.
   "И тем не менее..."
   Шана неловко переступила с ноги на ногу, точь-в-точь как тот посланец Джамала.
   - Я так понимаю, что это было куда рискованнее, чем ты говоришь, призналась она. - Я надеялась, что у вас не принято пытать пленных.., но предполагала, что Джамал может настолько разозлиться, что пойдет на все.
   Она мудрее, чем ему казалось. И куда взрослее своих лет. Хотя, с другой стороны, если верить ее рассказам, эта девушка побывала в плену у настоящих зеленоглазых демонов. Возможно, она навидалась так много жестокости, что поневоле набралась мудрости...
   - Присаживайся, - сказал Дирик, не отвечая ни "да", ни "нет". - Кала у нас лучше всех разбирается в замках.
   Пусть она взглянет на твой ошейник.
   Когда Шана послушно опустилась на мягкую подушку, жрец добавил:
   - Мы нашли эти ошейники в сундуках Первого Кузнеца, когда поймали первых двух демонов. Ошейники очень древние. Я таких нигде больше не видел. Но в заветах жрецов говорится, что такие ошейники следует хранить на случай, если появятся демоны, и их нельзя ни переплавлять, ни перековывать.
   Шана склонила голову набок, чтобы дать Кале возможность рассмотреть замок. Жена жреца что-то бормотала себе под нос, как всегда, когда что-нибудь внимательно разглядывала. Через некоторое время она удовлетворенно прищелкнула языком.
   - Пустяковое дело, - сказала она. - Сейчас схожу за инструментами.
   Она встала, скрылась за внутренней занавеской, разгораживавшей шатер, и почти сразу вернулась с кожаным мешочком, в котором побрякивали мелкие инструменты.
   С помощью таких инструментов женщины-кузнецы изготавливали свои украшения.
   - Замок очень тонкой работы и очень древний, - сказала она, усаживаясь рядом с Шаной и доставая из мешочка тонкий щуп. - Похоже даже, что его делала женщина.
   Он чуточку посложнее многих, которые мне доводилось видеть, но сама я сделала бы и похитрее.
   - А как ты думаешь, насколько он древний? - поинтересовалась Шана.
   - Очень, очень древний. Точнее сказать не могу.
   Кала принялась ковыряться в замке, крепко зажав щуп в пухлых, ловких пальцах.
   - Подозреваю, настолько древний, что в те времена, когда его сделали, ничего сложнее еще не придумали.
   Такие вещи почти не снашиваются, так что по износу возраст определить невозможно.
   Мастерица сосредоточенно высунула язык. Дирик с трудом сдержал смешок. Кала всегда высовывала язык за работой, и его всегда это забавляло, а она сердилась, когда он смеялся.
   - Среди женщин бытует предание, что именно они нашли способ помешать пленным демонам пользоваться своей силой.
   - В самом деле? - спросила Шана нарочито равнодушным тоном. Кала посмотрела девушке в глаза и лукаво улыбнулась.
   - А-а, ты пробовала воспользоваться мелкой магией, и она действовала по-прежнему, так? Хорошо, что ты не пробовала делать ничего более серьезного - к примеру, метать молнии. Это был бы чрезвычайно болезненный опыт.
   Шана вздрогнула. Кала широко улыбнулась.
   - Это Холодное Железо, девочка. Но от магии оно нагревается. От мелкой магии - совсем чуть-чуть, как на солнышке. Но если прибегнуть к сильной магии - например, попытаться вызвать молнию с небес, - уй-яаа! Это будет очень неприятно. Даже погибнуть можно.
   Она выразительно вскинула брови.
   - Мой муж мог бы рассказать тебе, что все это так же, как и Мысленная Защита, явилось во сне Первым жрецам однажды ночью, прямо от сердца Первого Кузнеца и его Жены. Но в истории говорится, что именно женщины первыми додумались надевать на пленных ошейники.
   - У-у... - Теперь Шана выглядела разочарованной и немного встревоженной. - Но почему магия не действовала на ваших воинов, когда мы впервые с ними встретились?
   - А-а! - сказал Дирик. - На это могу ответить я. Магия, приходящая извне, отражается от холодного железа, не причиняя вреда его обладателю. Так что благодаря этим ошейникам, доспехам и украшениям все мы неплохо защищены. Разве что...
   - Разве что твой противник догадается обратить свою магию не на тебя, а на то, что вокруг тебя, - мрачно закончила за него Шана. - Поверьте мне, эльфийские владыки додумаются до этого очень скоро! У них есть то преимущество, что они уже воевали с вашими предками, теми, которые бежали на юг, и притом воевали успешно.
   Не их предки, а они сами, понимаете? Им на помощь придут не предания, а память.
   - А? - переспросил Дирик, как будто бы не расслышал.
   - Если в ваших легендах говорится, что демоны бессмертны, то это почти правда, - пояснила Шана так серьезно, что Дирик не мог усомниться в ее словах. - Многие из тех эльфийских владык, что воевали с вашими предками, живы и поныне. Живы и здоровы. Мне не хотелось бы видеть, что будет, когда ваши воины ринутся в бой на своих быках, а у них на пути встанут скалы и разверзнется бездна.
   Дирику в свое время довелось повидать, что может натворить обезумевшее от страха стадо, так что он примерно представлял, что будет тогда. Человеческие тела вперемешку с бычьими тушами... Жрец содрогнулся. Но тут-щелчок замка привел его в себя. Кала открыла замок и с улыбкой сняла с Шаны ошейник.
   - Вот видишь, как я доверяю тебе - только оттого, что мой муж тебе доверяет, - заметила мастерица, склонившись над ошейником, лежащим у нее на коленях. - Ты теперь знаешь все наши тайны. Если бы ты была настоящим демоном, мы бы все оказались беззащитными перед тобой.
   Шана только рассмеялась и потерла шею.
   - Никогда бы не подумала, что обычная полоска железа может быть такой тяжелой!
   - Тяжело не железо, тяжелы оковы, - торжественно произнес Дирик. Девушка кивнула.
   - Но тебе известны не все наши тайны, - продолжал жрец. - Осталась еще одна. Хочешь ее узнать?
   - Как вам удается не пускать меня в свои мысли? - спросила Шана. - Я удивляюсь, откуда у вас эта магия?
   Ведь эльфы не умеют читать мысли. Это доступно только людям.
   - Но разве люди не могут стать рабами демонов? - возразил жрец. - Они могут даже служить им добровольно. Мы узнали об этом, когда сражались плечом к плечу с Народом Зерна и были вынуждены бежать. Но Мысленной Защите легко может научиться любой, даже тот, кто совсем не наделен магией. Мы обучаем этому наших детей так же, как обучаем их говорить. Для каждого из нас это так же естественно, как дыхание.
   - Но как вы это делаете? - спросила Шана.
   Дирик рассмеялся.
   - Да очень просто. Я представляю себе, что мой разум окружен стеной. Обычной стеной, высокой и гладкой. Вот так...
   Он показал ей.
   - Вот я ее убрал. А вот я возвожу ее снова, очень медленно. Чувствуешь? Мы называем это "двойным разумом". Наши мысли скрыты за Мысленной Защитой.
   Он проделал это еще дважды. Шана нахмурилась и потрясла головой.
   - Я понимаю, как ты это делаешь. Но сделать это самой...
   - Да, взрослым этому приходится учиться очень долго, - кивнул Дирик. Наши жрецы, владеющие мысленной магией, время от времени проверяют всех взрослых и с теми, у кого защита слабовата, занимаются отдельно. Ну вот, теперь ты знаешь все.
   Шана вздохнула.
   - Я так и думала, что это должно быть что-то совсем простое - и эта ваша непроницаемость, и проблемы с истинной магией. Я знала, что эльфам не нравится находиться рядом с железом или сталью, но не знала, почему. Я думала, это оттого, что от ран, нанесенных железом, они очень долго болеют.
   - Должно быть, это потому, что в ране остаются мельчайшие частицы металла, которые мешают исцелять раны с помощью магии, - предположил Дирик. - Впрочем, это неважно. Ну, а что можешь сообщить мне ты? Джамал ждет, что я передам ему кучу сведений о ваших землях и народе. Что мне ему сказать?
   Шана расплылась в улыбке. Что такого смешного он сказал?
   - Я боялась, что у вас есть способ проверить, правду ли я говорю. Поэтому я выразилась очень осторожно. Мой народ был бы очень доволен, если бы эльфы оказались втянуты в войну, так что я пообещала Джамалу, что расскажу тебе все, что мне известно о зеленоглазых демонах.
   Теперь Дирик оценил комизм ситуации и зажал себе рот ладонью, чтобы приглушить смех.
   - Прекрасно! И, пожалуйста, рассказывай обо всем поподробнее, чтобы нам приходилось встречаться почаще.
   - О, я тебе все расскажу, вплоть до того, сколько одеял в кладовках, которые я знаю! - пообещала Шана. - С чего начнем?
   - С тех демонских земель, которые лежат ближе всего к линии нашего нынешнего маршрута и дальше всего от земель твоего народа, - ответил жрец. - Если уж надо дать Джамалу цель, пусть она будет достаточно близкой и соблазнительной.
   Шана некоторое время внимательно изучала жреца.
   - Знаешь, Дирик, - сказала она наконец, - ты мне все больше и больше нравишься.
   - А ты - мне, о хитроумная девица, - искренне ответил жрец.
   ***
   После обеда наступил черед Кемана. Молодой дракон ожидал этого с таким нетерпением, что у него аж зубы ныли. Поскорей бы избавиться от этого треклятого ошейника! И не только потому, что дракону хотелось поохотиться. В обличье полукровки ему было легче довольствоваться тем, что есть, чем Доре в ее коровьем облике, но он все равно время от времени испытывал нужду в больших количествах свежего мяса. Главное, что ему не терпелось показаться Доре в своем истинном обличье.
   То, что он узнал вчера ночью, оказалось немалым потрясением для них обоих. Дора и не подозревала, что в этом мире есть другие драконы, а Кеман не ожидал, что так далеко на юге есть драконьи Логова. Кеман не мог понять, то ли эти драконы нашли какие-то другие Врата; то ли они просто позже остальных прибыли из того тихого уголка, который драконы некогда покинули лишь оттого, что им там было скучно; то ли Род Доры состоял вообще из каких-то других драконов. Ведь драконы, как и эльфы, были в этом мире чужаками, пришельцами извне. А значит, могут быть и другие создания, пришедшие сюда из какого-то иного мира. Но узнать это наверняка можно было только от кого-то из старших родичей Доры.
   И все же время, проведенное в обществе Доры, показалось Кеману чересчур коротким. И потому, несмотря на все события, произошедшие со вчерашнего дня, Кеман с нетерпением ожидал заката. Пустив в ход многочисленные ухищрения и немного правды, он уговорил Шану, чтобы ему позволили снять ошейник сразу следом за ней.
   Очень уж ему хотелось отправиться с Дорой полетать в настоящем облике. Она ведь не могла превратиться посреди стада, на виду у быков и пастухов, так что Кеман до сих пор не знал, как она выглядит на самом деле.
   Шане же он поставил на вид, что больше всех прочих путешествовал по эльфийским землям, когда разыскивал ее, чтобы освободить из рук работорговцев. И путешествовал он не только в эльфийском обличье, но и по воздуху. У драконов прекрасная память на местность, так что Кеман мог нарисовать подробную карту эльфийских земель, от которой Джамал просто обалдеет от счастья.
   А Меро, Лоррин и Каламадеа могут добавить от себя кое-какие сведения, от которых Джамал обалдеет от жадности. Всем им было кое-что известно о богатствах эльфийских лордов. Ну, а то, чего они не знают, недолго и присочинить. Так что в целом должно получиться интересно.
   А самое интересное начнется, если Джамал действительно вздумает напасть на эльфов!
   Но не стоит разбрасываться. Сейчас главное - снять наконец этот проклятый ошейник!
   Дирик уже ждал его со стилом и запасом глиняных табличек. Жена Дирика тоже ждала со своими инструментами. Когда Кеман вошел в шатер, оба дружески улыбнулись ему. И Дирик сразу взял быка за рога.
   - Начерти свои карты на глине, - сказал он. - Так проще будет вносить исправления. А когда убедишься, что все начерчено верно, я отдам таблички своим жрецам, и они выжгут карту на коже.
   Кеман кивнул и сел рядом с Калой. Прожив несколько дней бок о бок с этим народом, он наконец начал понимать, что они называют красотой. И потому Кеман видел, что Кала, должно быть, в молодости была красавицей, да и теперь осталась довольно привлекательной. Двигалась она с прежней грацией, а когда она улыбалась, лицо ее словно освещалось изнутри. Фигура ее расплылась с возрастом, волосы поседели, но все это было неважно. Зато глаза у нее были красивее, чем у любого человека или даже эльфа, какого ему доводилось встречать: большие, темно-карие, бесхитростные, как у лани.
   - Теперь, когда я уже разгадала секрет замка, много времени это не займет, - сказала Кала. И действительно, не прошло и минуты, как замок щелкнул и ошейник оказался в руках у Калы.
   Кеман рассеянно потер шею и взялся за стило. Тут-то он порадовался, что мать научила его читать и писать поэльфийски! Ведь эти Железные люди до сих пор не подозревали, кто он такой на самом деле, - и Кеман не собирался им об этом сообщать.
   А чем скорее он начертит карту, тем скорее его отпустят и он сможет отправиться к Доре!
   Однако дело заняло больше времени, чем хотелось бы: перенести расположение дорог и поместий на глину да еще сохранить при этом верное соотношение расстояний оказалось куда труднее, чем он думал. К тому времени, как Кеман нанес на четвертую табличку территорию, лежащую между степью и поместьем лорда Тилара, уже совсем стемнело.
   - Карта очень приблизительная, - предупредил Кеман, когда Дирик передал последнюю табличку одному из младших жрецов. - Мне пришлось опустить многие детали.
   - Ну, тогда тебе придется прийти еще раз, чтобы сообщить мне эти детали устно, - рассудительно ответил Дирик. - На самом деле, и тебе, и Шане, и двоим остальным еще не раз придется прийти ко мне, чтобы сообщить разнообразные детали. Это потребует много, очень много времени!
   - А-а! - протянул Кеман. И в самом деле, какой же он дурак, что не сообразил! - Да, конечно. А нам ведь и нужно много, очень много времени, верно?
   - Чем больше, тем лучше, - сказала Кала, протягивая ему ненавистный ошейник. - Надень его и замкни. Ты услышишь, что замок щелкнул, но теперь он не запирается, а только закрывается на защелку. Надави вот сюда, - она показала ему небольшую кнопочку на внутренней стороне ошейника, - и замок откроется.
   - Спасибо! - горячо поблагодарил Кеман, надевая ошейник. Тут же застегнул, расстегнул, чтобы проверить, и вздохнул с облегчением, когда ошейник снялся, как и было обещано.
   Кала приподняла бровь, но сказала только:
   - Эти ошейники заберете с собой. Я не хочу, чтобы неисправные ошейники хранились у нас вместе с остальными. Если то, что вы говорите, правда и если Джамалу все же удастся воплотить свои мечты о завоевании, такие ошейники нам очень понадобятся...
   - Спасибо вам еще раз! - сказал Кеман и выскользнул из шатра под прохладный ветерок, который всегда поднимался в степи после захода солнца.
   Кеман забежал в свой шатер, чтобы поговорить с Шаной, но Каламадеа сообщил, что они с Меро пошли к Лоррину.
   - Я к ним тоже скоро присоединюсь, - добавил старый дракон. - А ты?
   - Я.., я хотел поохотиться, - честно признался Кеман.
   Каламадеа кивнул.
   - Смотри только, отойди подальше от стада, прежде чем превращаться. И захвати ошейник с собой. Если его кто-нибудь найдет, нехорошо получится. Рисковать пока не стоит.
   Кеман пообещал, что так и сделает, и поспешно удрал.
   Дора ждала его там, где и договаривались, - возле стада. Увидев ее, Кеман испытал и радость, и облегчение: ведь она могла бы исчезнуть за этот день, и тогда бы он больше никогда ее не увидел...
   "У нас новости! - сообщил Кеман, едва успев подойти вплотную. - Дирик - на нашей стороне, и его жена переделывает ошейники так, чтобы мы могли их снять!"
   В ее мыслях отразилось удивление и радость.
   "Но.., но тогда мы сможем полетать вместе! И вообще, ты можешь сбежать!"
   "Только с друзьями!" - ответил Кеман. Возможно, это прозвучало чуточку более сурово, чем он хотел.
   Драконица виновато опустила голову.
   "Извини, Кеман. Я.., я просто забыла про них. Как-то трудно думать о тех, кого не знаешь".
   Ее виноватый тон заставил смутиться и Кемана.
   "Ты извини, что я на тебя так рявкнул. Просто день был тяжелый. А я к тому же не охотился с тех самых пор, как нас поймали, знаешь, как есть охота! А я вообще вспыльчивый, когда голодный".
   "Ну, тогда летим скорее!" - сказала Дора. Кеман поспешно сбросил ошейник, превратился в молодого бычка, подхватил зубами презренную железку и побрел следом за Дорой к краю стада. Ей уже не раз приходилось удирать отсюда таким образом, а ему нет, так что Кеман старался во всем подражать Доре: шел за ней шаг в шаг и останавливался, когда останавливалась она.
   Она очень долго выжидала - по крайней мере, так показалось Кеману. От ошейника рот наполнился противным металлическим вкусом. Кеман стоял, опустив голову, делая вид, что щиплет траву, чтобы ошейник никто не заметил. Ко всему прочему, эта железяка была еще и довольно тяжелой, и скоро у Кемана заныли челюсти. Наконец луна скрылась за облаками, и Дора двинулась в степь, скользя в травах огромной темной тенью. Кеман шагал следом. Его тело само приноравливалось к тому, чтобы двигаться беззвучно.
   Отойдя подальше, туда, где пастухи уже не могли их услышать, они пустились в галоп. Если бы какой-нибудь разведчик и приметил их, он бы скорее всего принял их за диких животных: кто же подумает, что коровы могут забрести так далеко от стада! Коровы чувствуют себя неуютно, отбившись от своих. Только корова, собравшаяся телиться, может отойти в сторону, а стельная корова вскачь носиться не станет.
   В конце концов Дора остановилась в неглубоком овражке, прорытом извилистым ручьем. "Давай!" - сказала она. Бока ее потемнели от пота и тяжело вздымались. От нее несло крепким коровьим духом. Будь Кеман в своем драконьем облике, ни за что бы не устоял: и Дора вместо того, чтобы поужинать вместе с ним, сама пошла бы ему на ужин.
   "Давай! - повторила она. - Тут превращаться можно - никто ничего не заметит!" Кеман уронил тяжелый ошейник - хорошо еще, раньше не выронил! Он собирался посмотреть, как превращается Дора, а потом уже превратиться самому, но голод оказался сильнее его намерений: едва ошейник упал на землю, Кеман превратился в дракона быстрее, чем когда-либо.
   Первое, что увидел Кеман, когда в глазах перестало мутиться, была юная и изящная драконица. Драконица взирала на него с неподдельным восхищением. Кеман тоже принялся внимательно разглядывать ее, радуясь про себя, что она - такой же дракон, как и он сам, хоть и не из его Рода.
   Теперь, когда ошейник не мешал, переключить глаза на ночное зрение было проще простого. Луна давала достаточно света, чтобы различать цвета. При луне Дора казалась особенно прекрасной. Основной цвет ее чешуи был нежно-фиолетовый, слегка припорошенный золотистым, а спинной гребень темно-пурпурный с золотом. Драконьи самки обычно крупнее самцов, но Дора была с него ростом. Если бы она не опустила свою головку на длинной изящной шее, она смотрела бы Кеману прямо в глаза.
   А глаза у нее были дивные - искристо-золотые, под цвет каймы на гребне. Короче, выглядела она потрясающе - и Кеман был потрясен. Он еще никогда в жизни не встречал столь очаровательной драконицы!
   - Силы небесные! - выдохнула она, глядя на него. - Я и не знала, что ты такой красивый!
   - Я тоже не знал, что ты такая красивая, - ответил Кеман, изо всех сил стараясь быть любезным.
   Дора хихикнула и застенчиво склонила головку, кокетливо глядя на него краешком глаза.
   - У тебя, должно быть, в голове помутилось от голода, иначе ты бы так не сказал, - прошептала она почти беззвучно. - Летим, поохотимся!
   Она развернулась и взмыла в воздух. Кеману ничего не оставалось, как торопливо застегнуть ошейник на лапе и ринуться следом.
   Дичь долго искать не пришлось: окрестности вокруг лагеря Железного Народа опустели, но это означало лишь, что животные, которые обычно паслись в тех местах, перешли в другие, незнакомые им земли, где они чувствовали себя чужаками. Они не знали, где находятся безопасные укрытия, и к тому же их преследовали сородичи, которые считали эту территорию своей. Со временем все утрясется, но пока что эти звери были легкой добычей. Хищники безжалостно пользовались их уязвимостью - и Кеман с Дорой поступили так же.
   Каждому удалось поймать по оленю. Настигнув своего, Кеман перетащил его туда, где лежала добыча Доры, чтобы попировать вместе.
   Утолив первый голод, Кеман начал украдкой поглядывать в сторону Доры. Не раз он замечал, что она тоже смотрит на него. И каждый раз он ощущал какой-то странный трепет в животе - такое бывает, когда попадешь в воздушную яму, только это было приятнее. А когда Дора смотрела на него в ответ, у Кемана возникало такое чувство, как будто он играет с молниями.
   Дора уже ела накануне, а потому насытилась быстрее Кемана, и уступила ему половину своего оленя. Кеман принял дар с благодарностью: молодой дракон буквально умирал от голода, и никакой "трепет" не мог испортить ему аппетит.
   - Так что там случилось-то? - спросила Дора, аккуратно вылизывая кровь с когтей. - Ты сказал, что вчера вечером Дирик внезапно встал на вашу сторону.
   Кеман, не переставая есть, рассказал ей все, что произошло за эти сутки, вплоть до того, как он начертил карты для Дирика. Дора внимательно слушала, время от времени кивала, иногда задавала вопросы. Судя по этим вопросам, она знала о Железном Народе куда больше, чем даже Каламадеа, и очень хорошо разбиралась в интригах внутри клана. Это и неудивительно - она ведь так долго шпионила за ними!
   - Джамал опасен, - коротко заметила она, когда Кеман умолк - Вся беда в том, что он действительно хитер, умен и пользуется большим влиянием. Если ему хватит влияния, он вполне может убедить свой народ напасть на этих ваших эльфов. А если он окажется достаточно умен, он нападет на какое-нибудь отдельное поместье, разграбит его и, пока эльфы не успели опомниться, уведет свой клан обратно на родину.
   - И что тогда? - спросил несколько ошеломленный Кеман. - Что ему это даст, кроме нескольких безделушек?
   Даже если он разграбит все поместье лорда Тилара, добыча окажется слишком мала, когда ее поделят на всех.
   - А если он не станет ее делить? - ответила Дора вопросом на вопрос. Если он оставит все себе и свалит добычу в одну большую кучу? Зрелище получится весьма впечатляющее. Это пробудит алчность не только в его клане, но и во всех кланах, которые это увидят.
   - У-у-у! - сказал Кеман, поняв, к чему она клонит. - Тогда все захотят обогатиться, и он сделается предводителем всех кланов и снова вернется сюда...
   Дора кивнула.
   - Не знаю, смогут ли эти ваши эльфы противостоять всем Железным кланам, вместе взятым. Может, и смогут, если поведут себя по-умному. Но когда все эти кочевники явятся сюда в поисках добычи, они непременно наткнутся на твоих друзей - разве что те на целый год запрутся в горе и замуруют все выходы.
   Кеман поразмыслил.
   - В принципе, это возможно. К тому же остальные драконы из моего Логова могут преградить незваным гостям путь к горе.
   - Но дело не только в этом, - продолжала Дора. - Даже если Джамал потерпит поражение и решит отступить, он все равно останется вождем всех кланов. Вернувшись на родину, он начнет искать новую добычу и рано или поздно доберется до моего Рода.
   Кеман содрогнулся. Он вспомнил, как Каламадеа спокойно объяснял Шане, что железное оружие вполне способно убить их обоих, прежде чем они сменят облик. А летящий дракон все равно уязвим для мощного лука.
   - Его надо остановить!
   - Сперва вам еще надо сбежать, - напомнила Дора.
   Она немного помолчала, потом объявила:
   - Я вам помогу.
   - В самом деле? - радостно воскликнул Кеман. - Ты полетишь со мной?
   - Только пока никому обо мне не рассказывай! - спохватилась Дора. Пожалуйста! Я.., мне еще надо все это обдумать.., и решить, как лучше сообщить моему Роду, что есть и другие.., и...
   - Хорошо, хорошо! - поспешно пообещал Кеман. - Можешь оставаться незамеченной сколько хочешь. Только.., только я хотел бы все же видеться с тобой каждую ночь, - застенчиво добавил он.
   - Что, правда? В самом деле? - растерянно пробормотала Дора. Конечно, пожалуйста! Но...
   В ту ночь они больше никаких планов не обсуждали.
   ***
   Лоррин тревожился по поводу того, что скажет Шана, когда увидит его сестру. А как отнесется к Рене молодой полукровка, который был вместе с Шаной? Конечно, в Рене нет ничего угрожающего, и все-таки...
   Ну, тут уж ничего не поделаешь. Чем быстрее они с этим разберутся, тем лучше.
   Лоррину с Реной отвели одно из отделений большого шатра, где жили Кала с мужем. Конечно, тот маленький шатер, где их поместили сначала, этому и в подметки не годился. Раньше Лоррин всегда думал, что шатер - он и есть шатер и его очень трудно сделать хотя бы мало-мальски удобным, не говоря уж о роскоши.
   Теперь юноша понял, как он ошибался. Если бы он не знал, что они в шатре, он принял бы эту комнату за роскошную беседку. Деревянный пол был в шесть-семь слоев устлан узорчатыми ковриками. Вдоль стенки шатра была натянута тонкая сетка, прикрепленная в плетеной решетке высотой по колено. Это было сделано для того, чтобы внутрь не налетали комары и мухи.
   Стенки были увешаны многоцветными гобеленами.
   Они скрывали грубый войлок и давали дополнительную защиту от жары и холода. С потолка свисали кованые фонарики изумительно тонкой работы. В фонариках горела какая-то душистая смесь - Кала сказала, что это ароматное масло. Оно давало яркий ровный свет и наполняло воздух слабым мускусным запахом. По полу были разбросаны вездесущие подушки. Тюфяки были мягкие, набитые сеном и застеленные тонкими одеялами и шкурами зверей. Шатер был разделен на отдельные комнаты войлочными перегородками, тоже увешанными гобеленами. Перегородки слабо покачивались на сквозняке, дующем сквозь сетку: внешние стенки были подняты.