Страница:
Они уплели половину добычи, причём люди выскребали хрустящую мякоть, а лошадям доставались более грубые корки. Четыре оставшихся шара спрятали меж тюков.
Несколько раз над ними проносились летучие ящерицы, и соколы буквально сходили с ума при виде их. Сокольничим приходилось успокаивать собратьев. Но ни одна из этих тварей не приближалась на опасное расстояние.
Путники не искали никакого контакта с берегами с того самого момента, как оказались на воде. Они проводили на реке дни и ночи. Никто не знал, что таится в густых, туго заплетённых лианами зарослях, к тому же над водой всегда веял едва заметный ветерок, слегка облегчавший изнуряющую духоту влажного зноя.
Несмотря на то, что за предыдущую жизнь у них выработалась привычка к осторожности, сокольничьим, пограничникам, Керису и господину Ромару пришлось сбросить шлемы, кольчуги, даже набедренники из стёганой кожи и работать шестом, раздевшись почти донага.
Только в середине четвёртого дня они внезапно увидели просвет в сплошной стене джунглей. Солнце сияло вовсю, и оттуда доносилось какое-то глухое гудение, похожее на дыхание огромного существа.
По знаку господина Ромара они поспешно направили баржу к противоположному берегу, а мужчины сразу потянулись за сброшенной амуницией.
Лиара первой двинулась вперёд, издавая глубокий горловой звук, подобный рычанью. Но госпожа Элири и Дестри не отстали от неё. Да, там за рекой что-то двигалось, там кипела жизнь — шёл пир! Лиара увидела, как вялая серая рука взвилась в воздух, когда две летучие ящерицы подрались, пытаясь крепче ухватиться за уже начавшую разлагаться плоть.
Там валялись четыре одинаковые груды, кишащие ящерицами и другими, меньшими по размеру тварями, которые так спешили урвать куски растерзанного мяса, что глаз не успевал их рассмотреть.
Как ни странно, останки были расположены в строгом порядке. И гнусное пиршество происходило на чём-то вроде мостовой. Над этой сценой возвышалось нечто в позе, недоступной человеческому существу: острые колени полусогнуты, когтистые передние лапы опираются на них, плечи слегка выдвинуты вперёд. Яйцевидное подобие головы наклонено вперёд — как бы критически наблюдает происходящее.
Было совершенно очевидно, что сделана эта громада из того же красно-бурого материала, что и их баржа, и, вероятно, теми же руками. Но таилось в этой фигуре что-то безумное и устрашающее, что, казалось, приводит пирующих под её взором в ещё большее неистовство.
— Серые, — определила Лиара трупы.
— Слуги внешнего Зла! — голос Мышки перекрыл её. Она потянулась за кристаллом, но тут же качнула головой.
— Иногда подобные сооружения открываются тем, кто приходит, — сказала она. — Но если в нём уже нет жизни, пусть Сила не пробуждает её.
Они с готовностью согласились с этим и стали отчаянно отталкиваться шестами, чтобы добраться до середины реки, где течение было быстрее всего.
— Значит, Серые все ещё появляются, — молвила госпожа Элири. — Но ведь они служат Тьме — почему же такой жуткий конец?
— Потому, — ответила Дестри, — что Великие силы зла не платят добром тем, кто им служит. Вполне возможно, что для пополнения своей силы им нужна боль и кровь — и они берут её у тех, кто откликнется на зов.
Лиару передёрнуло.
— Тёмная сила, что же она может извлечь из нас, если нами воспользуется?
— Вот потому-то мы и идём, — Мышка отвернулась, чтобы не видеть даже края этого просвета в джунглях.
В полном молчании баржа следовала вперёд, а мужчины махали шестами. Ни для кого из них война не представляла чего-то нового. Они были покрыты боевыми шрамами, а порой им снились мучительные сны, связанные с тяжёлыми воспоминаниями, но что-то в этой фигуре, наблюдающей отвратный пир из мертвечины, несло в себе семена совершенно особенного страха.
Ничто подобное более не прерывало их путешествия, хотя вначале большинство из них невольно ожидало наткнуться на новые сцены массовых убийств. Но так или иначе это изнурительное путешествие должно было окончиться. Кони страдали от плохого питания, а сами они обессилели от влажного зноя, царившего вокруг.
Пока зелёная завеса низко нависала над ними, сокольничьи не посылали птиц на разведку. Но на рассвете второго дня после той ужасной сцены наверху появился просвет, и Криспин выпустил Дальнокрылого.
Птица быстро взмыла в воздух, врезавшись в лоскут голубого неба над ними, а они поплыли дальше, с нетерпением ожидая возвращения сокола. И тут неожиданно Грук глубоко вонзил шест в дно реки, так что с его-то силой ему удалось приостановить продвижение судна на несколько мгновений.
«Более быстрое течение…»
Послание его было прервано сообщением Тилы, которая, растолкав остальных, вышла вперёд.
«Открытая земля, но вода — падает!»
Господин Ромар и Элири, закалённые долгими годами путешествий, посмотрели на оба берега. Если перед ними водопады или пороги, то оставаться на барже опасно. По правую руку зелёная стена зарослей казалась непроходимой, но слева какая-то из пронёсшихся здесь бурь повалила деревья, подмявшие под себя более низкую растительность, и здесь открылся путь.
Взмахи крыльев сообщили о возвращении Дальнокрылого. Криспин приласкал птицу, пока общался с ней, а затем быстро сообщил:
— Это правда. Недалеко впереди джунгли кончаются. Там есть ещё скала, но непохожая на ту, с которой мы имели дело. Тем не менее река сужается, и там водопад, который переходит в озеро.
Значит, им всё-таки придётся столкнуться с джунглями, пусть и с малой частью, с окраиной. Снова кони приняли на спины ношу, предоставив людям прокладывать путь. Мечи были обнажены и вскоре стали липкими от соков разных оттенков. Люди старались не касаться отскакивающих частей подозрительной растительности.
Густые заросли не доходили до самого откоса, чему была вполне существенная причина: дальше шла просека или, возможно, остаток бывшей дороги, сделанной из того же материала, что и баржа.
На ней не было ни шва, ни трещины — как будто её проложили только вчера.
Но Дестри, первой рискнувшая ступить на неё, поняла, что она невероятно древняя. Но не это заставило их замереть в молчании, а то, что лежало ниже.
Склон мягко спускался к волнистым просторам долин, густо поросших зелёной растительностью. Деревьев видно не было. Там и сям лианы оплетали возвышения, похожие на приземистые холмы.
— Город! — воскликнула госпожа Элири. В этот миг Дальнокрылый взмыл в воздух, чтобы обозреть пространство с высоты.
Постройки — да, превратившиеся в холмики, в которых, несмотря на обвивающую поросль, можно заметить камни.
Таким образом, они оказались на внешнем краю городского поселения, ибо таковым и являлось некогда то, что предстало исполненному почтения взору. Дестри, в своё время служившая на салкарских судах, повидала большинство больших городов на восточном море, но никогда не доводилось ей видеть таких обширных поселений, старых или новых. За каменными постройками, павшими жертвой джунглей, высились башни, совершенно свободные от растительности. Она подумала, что они могли бы соперничать с самой крепостью Эс.
Но башни, высившиеся перед ними, не были похожи ни на замки, ни на иные жилища, виденные ею. Ибо, хотя они возвышались на шесть или даже семь этажей, никакого заметного отверстия в стенах видно не было, даже узкой бойницы. Они казались рядами детских кубиков, но даже отсюда можно было заметить, что они разделены улицами. Их тоже сотворили из материала, который неподвластен времени и природе.
Вдали что-то блеснуло, и вернувшийся Быстроклювый сообщил, что, вероятно, поселение это являлось портом, потому что за ним большая открытая вода Ему не удалось обнаружить иных живых существ, кроме птиц. Но они всё же не решались пуститься вниз по склону и войти в город. Эсткарп, Эскор, Арвон — у них у всех есть свои странные развалины, а уроженцы этой земли отличались крайней осторожностью в отношении любой необычной постройки, опасаясь возможной связи с Тьмой.
Хотя баржа, так славно им послужившая, была сделана из того же необычного нового материала, в них все ещё жило леденящее кровь впечатление от жуткой фигуры, увиденной в джунглях.
Они в конце концов решили разбить небольшой лагерь у озерца, в который обрушивалась с высоты река. Там им предстоит поохотиться, потому что они страшно отощали и затянули до предела пояса.
Потом они смогут все обследовать постепенно и осторожно. Птицы для таких целей незаменимы. Элири также настойчиво повторяла, что кеплианцы способны улавливать малейшую опасность. Кроме того, они не знали, какие ещё таланты может проявить в случае необходимости Грук.
Дестри воспряла духом, когда под горой увидела высоченный и невиданной толщины дурнополох, аромат восковых цветов которого разносил ветерок. Она знала, как редко встречается это растение в природе. И уж конечно те, кто здесь жил и культивировал его, не могли служить Тьме, потому что дурнополох — сильное средство против злых сил.
Тут встречалось множество других давно знакомых растений, которым здесь явно хорошо жилось. Тяжёлая духота джунглей осталась позади, и они зашагали быстрее. Вскоре отрад достиг места, которое выбрал Деневер, ушедший вперёд на разведку.
Широкие поля, поросшие высокой, по пояс, травой и тем, что Дестри определила как одичавшие зерновые, гостеприимно встретили животных. Освободившись от груза, они с наслаждением катались по траве, а потом жадно принялись её щипать. Сокольничии притащили четырёх куропаток, которых вспугнули кони и которые оказались лёгкой добычей для соколов, а Вождь приволок молодого хипера. Керис и Деневер, не приближаясь к постройкам, опутанным зелёной тиной, отправились на охоту и вызвали на помощь Ясту, потому что не могли нести небольшое животное, предком которого была, несомненно, корова.
Женщины собирали травы, а Грук отправился на пруд и вскоре вернулся с четырьмя жирными рыбинами. Таким образом, после долгого поста они смогли устроить пир.
В боковом флигеле Лормта снова состоялось собрание. Надвигалась осень, что особенно ощущалось после заката, и жаровни немного согревали воздух. Кроме того, в них горели благовония, которые, как считалось, проясняют ум. А ясные головы сейчас очень нужны. На этот раз не только Чайка и Мерет собрались на совет. Ива, правая рука Чайки, тенью маячила возле наставницы.
Здесь же находились Каттея, Нолар и Дахон из Зелёного Дола.
Скрипучий голос Чайки нарушил молчание.
— Вы слыхали, — она сделала жест в сторону столика, стоявшего сбоку, на котором высилась груда бумаг, исписанных тёмными чернилами, — что нам доносят. С юга, правда, идут какие-то помехи. Иногда сообщения Мышки доходят очень ясно, а иногда — просто молчание.
— Тьма? — высказала предположение Джелит.
— Нет, это мы бы сразу почувствовали. Три донесения поступили от салкарской экспедиции: они заключили перемирие с варварами, но сейчас они всего лишь у границ этой полу сказочной страны. Арвон — какие у нас могут быть надежды на их счёт?
Чайка слегка наклонилась вперёд и взглянула прямо на Каттею, слегка нахмурив довольно густые брови.
— Хиларион продолжает работу, но — пока эта связь очень непрочна. Это, — молодая женщина почти выплюнула слова, стремясь защитить своего друга, — как раз исходит от Тьмы. Потому-то мы и не решаемся заходить слишком далеко, чтобы не навлечь на себя подобное тому, что испытывают сейчас наши родные.
— Мы наслышаны о каком-то городе, — вмешалась Мерет, торопливо стуча мелком по доске. — Сообщила ли Мышка какие-нибудь подробности о нём?
— Не только о городе, но и… — Чайка заколебалась. — Нам известно о том, что тёмные силы стягиваются на юг. Есть мнение, что они ищут именно этот город. За ними следят, но наших лазутчиков слишком мало, поэтому они не осмеливаются встретить их в открытую.
— Город, а может быть, и — врата, — высказала догадку Нолар.
Чайка долго не отвечала, а потом кивнула.
— Врата, — сказала она с такой миной, как будто надкусила незрелый фрукт. — Мы караулим те действующие, которые обнаружили ранее, но на это требуется столько наших сестёр! Удерживать двое таких врат… — она обернулась к Мерет, щеки её заалели, будто она рассердилась. — Сколько вы ни копаетесь, все не можете найти средства защиты. Мы караулим одни врата, ну, может быть, двое, если Мышка нам заранее даст доказательства. А сколько ещё их тут разбросано? Но я скажу вам вот что — даже при всей Силе, которая смогла сдвинуть горы, чтобы защитить нас, мы не в состоянии сделать больше, чем делаем сейчас!
— Мудрец Морфью нашёл вчера пакет с печатью мага Арскро, — Мерет переменила положение.
Она почувствовала, что все затаили дыхание. Впервые рискнула высказаться Ива:
— Арскро легенда, — она произнесла это, как бы надеясь, что так оно и есть.
— Легенды, — возразила Каттея, — имеют в последнее время привычку оживать. Но кто или что это за Арскро?
— Один из Великих Старцев — первооткрывателей врат, — к вящему удивлению Чайки, ответ исходил от Нолар. — Когда я училась у мудреца Остбора, у него был документ, в котором имелась ссылка на Арскро, но там содержалось только следующее: первые врата появились из его опытов.
— Так давайте надеяться, — резко сказала Чайка, — что находка этого мудреца, госпожа Мерет, содержит некоторые из ответов, которые нам так необходимы. Тем временем… — она помолчала, как будто ей не хотелось этого говорить. — Мы будем караулить и поддерживать своих — тех, что с Мышкой, и тех, что там находится ещё дальше — по мере сил и возможностей и будем надеяться, что время — наш помощник.
Мышка затаилась, вжавшись в какой-то куст, источавший сладостный аромат. Ей показалось, что запах благотворно действует на её взбудораженный ум. Отсюда, с небольшого возвышения, ей была видна часть этого нелепого поселения. Они уже сообразили, что перед ними на самом деле симбиоз двух городов: один вырос на руинах другого, причём прежние руины новопришельцы не удосужились расчистить. Полуразвалившиеся и обросшие растительностью каменные холмики являли резкий контраст с вознёсшимися ввысь строениями без окон и дверей, которые почему-то излучали тревогу.
Соколы, а за ними кеплианцы и Яста оказались первыми лазутчиками среди этих построек. Как бы в поисках пастбищ они все ближе подходили к тесно застроенному центру города.
Пока они не заметили никаких признаков жизни, кроме птиц и зверушек. Создавалось впечатление, что на этой земле никогда не бывал человек. На рассвете и ближе к вечеру они начали по трое совершать вылазки, якобы с целью охоты, но на самом деле желая проникнуть как можно глубже в застроенные районы.
— Но, — Мышка прикусила кулачок и даже не заметила боли, когда зубы вонзились в костяшки пальцев, — но ведь тут… — она сильнее прикусила пальцы. — Здесь должна быть Чайка — одна из Старших сестёр. Она не могла сказать, что таится тенью у неё за плечами. Что-то там… поджидает!
Не будучи уверена в характере угрозы, она не может лишний раз вызывать сестёр — слишком долго объяснять. Вдруг это притаившееся нечто как раз и ждёт, что она таким образом воспользуется Силой.
До сих пор колдунья ни с кем не поделилась своими опасениями. Но ей показалось, что Дестри тоже обуревают дурные предчувствия.
Куст, за которым Мышка притаилась, вдруг затрепетал и осыпал её градом душистых лепестков. Лиара опустилась на колени возле неё; её зелёные глаза засверкали, а губы приоткрылись, обнажая острые белые зубки.
— Там Серые, — сказала она с непоколебимой уверенностью. — Ещё всадники, только кони у них не такие порядочные звери, как наши. Грук выслеживает их.
Ага, так вот откуда беспокойство. Теперь Мышка знает, как будто получила эти сведения от Чайки, что надвигаются бродяги — прислужники тёмных сил, но не по своей воле, а движимые чем-то более сильным, не подвластным их разумению, что идут они на последнюю встречу.
— Мы сворачиваем лагерь, — продолжала ализонка, — Ворик обнаружил руину, ещё не совсем заросшую, которую можно использовать под временное жильё, а госпожа Элири вызвала Тилу, чтобы та собрала остальных. В пути находятся только разведчики, которые поклялись, что сегодня дойдут до моря, если это и в самом деле море. Можешь их вызвать, госпожа Мышка?
Она заметила, что они выезжали уже под вечер: Деневер, Криспин и Керис, хотя и была занята своими мыслями. Рентианец, конечно, услышит тревожный призыв кеплианки.
Но люди… Она крепко сжала кристалл и вызвала мысленный портрет каждого из них: Криспин в шлеме с изображением ястреба, Деневер, Керис, который и из Дола, и вроде бы не из него.
Она держала перед собой их мысленные портреты, в то же время взывая к силе кристалла. Ответил Яста, и она поняла, что на обратном пути они будут осторожнее, чем раньше, ибо их могут поджидать в засаде вновь прибывшие враги.
Отряд собрался в убежище, которое обнаружил Ворик Не то камни этой развалины были удачнее пригнаны друг к другу, не то растения, пытавшиеся её обвить, были слабее — неизвестно. Они отодвинули занавес из плюща и вошли в большой зал, крыша которого казалась целой, но на всякий случай они потыкали в неё копьями.
Места хватило и для коней, причём животные не возражали против пребывания под крышей.
Два путевых фонаря давали достаточно света, чтобы как-то осветить зал. Было заметно, как тревога овладевает каждым в отдельности и всеми вместе.
Очевидно, сообщение Лиары дошло до всех. Они занялись тюками, доставая дополнительные стрелы, новые наконечники для копий, оселки для заточки кинжалов. Мышка увидела, что Керис в сторонке критически осматривает свой хлыст и хмурится, может быть, действенная сила оружия сходит на нет?
— Тёмные собираются, — заметила Дестри. — Их немного, насколько мы можем судить. Возможно, джунгли расправились с большим числом, чем мы предполагаем. Но здесь Всадники Сарна — а с ними непросто иметь дело. Расти?
Она вопросительно взглянула на Ворика, Быстроклювый которого сегодня летал на разведку.
— Их не видели. А Быстроклювый может заметить даже прыгуна просто по тому, как колышется трава в поле.
Мышка почувствовала резкий удар, нанесённый не рукой, но исходивший прямо из окружающего воздуха. Она поднесла кристалл сначала к дрожащим губам, потом ко лбу над глазами.
Какие-то искажённые картины, подобные смятым гобеленам, потрясли её. У неё создалось ощущение, что чьи-то руки крепко поддерживают её. Напрягши весь свой дар, Мышка попыталась выявить какой-то смысл в этих колеблющихся изображениях Она чувствовала, что постоянно крутящийся туман то приоткрывает, то тут же закрывает их.
Затем, возможно, она получила поддержку от этих рук и смогла удержать картины в фокусе.
Перед ней город, по крайней мере, собрание этих самых строений без окон и дверей. Но только этот город жив. Она ясно видит, как по улицам передвигаются человекоподобные фигуры: маленькие, истощённые тела едва прикрыты потрёпанным и грязным тряпьём. На фоне строений они выглядят такими белыми, что кажется, их всю жизнь держали в подземельях, скованными цепями. Здесь мужчины, женщины, дети — на лицах опустошённость и безнадёжность, насколько ей видно.
Возможно, это какие-то животные, которых ведут на заклание, потому что есть и другие — крупнее, со свирепыми лицами, одетые в одинаковую одежду глухого чёрного цвета. Они шагают по обе стороны этого жалкого скопища, размахивая кнутами и, видимо, по собственной прихоти, без разбора обрушивают их на согбенные спины, оставляя кровавые полосы на голой коже.
Пленников понукают и гонят за пределы города на открытое пространство. Там уже воздвигнут помост, на нём мягкие сиденья. Они заняты не только людьми в чёрном (богато украшенными цепями с драгоценными камнями), но и женщинами, которые угощаются из коробочек, передаваемых по рядам. Смех, оживлённые разговоры.
Один стоит на помосте, слегка наклонившись и разглядывая пленников. Он подаёт знак, и из толпы его сторонников внизу выходит одна, которая кланяется вызвавшему её. Мышка видит, что это женщина, одетая в такую же униформу, но её оживляет зелёный воротник, который спускается на грудь и с которого свисает медальон.
Она кланяется предводителю, но в этом поклоне оттенок иронии. Она стоит и ждёт. Он снова делает знак. К ней приближается повозка, не запряжённая, но двигающаяся очень ровно. Повозка останавливается, женщина садится и объезжает пленников, замерших в ожидании, затем направляется к открытому пространству, где стоят два столба. За её повозкой следуют другие, в которых также сидят женщины в униформе.
Та, что во главе, вылезает из повозки и направляется к столбам. Из другой повозки выходят две женщины и бегут рысцой за первой. Они тащат какое-то приспособление, которое опускают прямо между двумя столбами.
Женщина занимает место позади этого предмета, а с обеих сторон выстраиваются воины, вооружённые трубками.
Женщина берётся руками за два рычага наверху, и из предмета вырывается клуб чего-то чёрно-серого, что становится дымкой, застилающей пространство.
И тут из дымки возникает пара Всадников Сарна, причём жуткие твари, на которых они восседают, двигаются, как слепые. Вслед за ними, сталкиваясь друг с другом, вырываются наружу Серые. Из их пастей струится что-то жёлтое.
Трубки воинов изрыгнули огонь — Всадники Сарна и Серые повалились наземь. Но они всё ещё были живы, когда дымка рассеялась, и их потащили вперёд, зацепив огромными крюками, и разорвали на куски меж двух столбов. Кровь их превратила землю в тошнотворное месиво.
Предводительница все осмотрела и вернулась в своей повозке к помосту для доклада. То, что она сообщила, приняли сурово. Предводитель раскрыл рот, видимо, в крике. Но его подчинённая упрямо покачала головой.
Затем… Мышка зарыдала, уткнувшись в плечо Дестри. Она поняла то, что увидела. Слуги зла где-то пытаются открыть врата. И, видимо, это где-то — здесь.
Глава 14
Несколько раз над ними проносились летучие ящерицы, и соколы буквально сходили с ума при виде их. Сокольничим приходилось успокаивать собратьев. Но ни одна из этих тварей не приближалась на опасное расстояние.
Путники не искали никакого контакта с берегами с того самого момента, как оказались на воде. Они проводили на реке дни и ночи. Никто не знал, что таится в густых, туго заплетённых лианами зарослях, к тому же над водой всегда веял едва заметный ветерок, слегка облегчавший изнуряющую духоту влажного зноя.
Несмотря на то, что за предыдущую жизнь у них выработалась привычка к осторожности, сокольничьим, пограничникам, Керису и господину Ромару пришлось сбросить шлемы, кольчуги, даже набедренники из стёганой кожи и работать шестом, раздевшись почти донага.
Только в середине четвёртого дня они внезапно увидели просвет в сплошной стене джунглей. Солнце сияло вовсю, и оттуда доносилось какое-то глухое гудение, похожее на дыхание огромного существа.
По знаку господина Ромара они поспешно направили баржу к противоположному берегу, а мужчины сразу потянулись за сброшенной амуницией.
Лиара первой двинулась вперёд, издавая глубокий горловой звук, подобный рычанью. Но госпожа Элири и Дестри не отстали от неё. Да, там за рекой что-то двигалось, там кипела жизнь — шёл пир! Лиара увидела, как вялая серая рука взвилась в воздух, когда две летучие ящерицы подрались, пытаясь крепче ухватиться за уже начавшую разлагаться плоть.
Там валялись четыре одинаковые груды, кишащие ящерицами и другими, меньшими по размеру тварями, которые так спешили урвать куски растерзанного мяса, что глаз не успевал их рассмотреть.
Как ни странно, останки были расположены в строгом порядке. И гнусное пиршество происходило на чём-то вроде мостовой. Над этой сценой возвышалось нечто в позе, недоступной человеческому существу: острые колени полусогнуты, когтистые передние лапы опираются на них, плечи слегка выдвинуты вперёд. Яйцевидное подобие головы наклонено вперёд — как бы критически наблюдает происходящее.
Было совершенно очевидно, что сделана эта громада из того же красно-бурого материала, что и их баржа, и, вероятно, теми же руками. Но таилось в этой фигуре что-то безумное и устрашающее, что, казалось, приводит пирующих под её взором в ещё большее неистовство.
— Серые, — определила Лиара трупы.
— Слуги внешнего Зла! — голос Мышки перекрыл её. Она потянулась за кристаллом, но тут же качнула головой.
— Иногда подобные сооружения открываются тем, кто приходит, — сказала она. — Но если в нём уже нет жизни, пусть Сила не пробуждает её.
Они с готовностью согласились с этим и стали отчаянно отталкиваться шестами, чтобы добраться до середины реки, где течение было быстрее всего.
— Значит, Серые все ещё появляются, — молвила госпожа Элири. — Но ведь они служат Тьме — почему же такой жуткий конец?
— Потому, — ответила Дестри, — что Великие силы зла не платят добром тем, кто им служит. Вполне возможно, что для пополнения своей силы им нужна боль и кровь — и они берут её у тех, кто откликнется на зов.
Лиару передёрнуло.
— Тёмная сила, что же она может извлечь из нас, если нами воспользуется?
— Вот потому-то мы и идём, — Мышка отвернулась, чтобы не видеть даже края этого просвета в джунглях.
В полном молчании баржа следовала вперёд, а мужчины махали шестами. Ни для кого из них война не представляла чего-то нового. Они были покрыты боевыми шрамами, а порой им снились мучительные сны, связанные с тяжёлыми воспоминаниями, но что-то в этой фигуре, наблюдающей отвратный пир из мертвечины, несло в себе семена совершенно особенного страха.
Ничто подобное более не прерывало их путешествия, хотя вначале большинство из них невольно ожидало наткнуться на новые сцены массовых убийств. Но так или иначе это изнурительное путешествие должно было окончиться. Кони страдали от плохого питания, а сами они обессилели от влажного зноя, царившего вокруг.
Пока зелёная завеса низко нависала над ними, сокольничьи не посылали птиц на разведку. Но на рассвете второго дня после той ужасной сцены наверху появился просвет, и Криспин выпустил Дальнокрылого.
Птица быстро взмыла в воздух, врезавшись в лоскут голубого неба над ними, а они поплыли дальше, с нетерпением ожидая возвращения сокола. И тут неожиданно Грук глубоко вонзил шест в дно реки, так что с его-то силой ему удалось приостановить продвижение судна на несколько мгновений.
«Более быстрое течение…»
Послание его было прервано сообщением Тилы, которая, растолкав остальных, вышла вперёд.
«Открытая земля, но вода — падает!»
Господин Ромар и Элири, закалённые долгими годами путешествий, посмотрели на оба берега. Если перед ними водопады или пороги, то оставаться на барже опасно. По правую руку зелёная стена зарослей казалась непроходимой, но слева какая-то из пронёсшихся здесь бурь повалила деревья, подмявшие под себя более низкую растительность, и здесь открылся путь.
Взмахи крыльев сообщили о возвращении Дальнокрылого. Криспин приласкал птицу, пока общался с ней, а затем быстро сообщил:
— Это правда. Недалеко впереди джунгли кончаются. Там есть ещё скала, но непохожая на ту, с которой мы имели дело. Тем не менее река сужается, и там водопад, который переходит в озеро.
Значит, им всё-таки придётся столкнуться с джунглями, пусть и с малой частью, с окраиной. Снова кони приняли на спины ношу, предоставив людям прокладывать путь. Мечи были обнажены и вскоре стали липкими от соков разных оттенков. Люди старались не касаться отскакивающих частей подозрительной растительности.
Густые заросли не доходили до самого откоса, чему была вполне существенная причина: дальше шла просека или, возможно, остаток бывшей дороги, сделанной из того же материала, что и баржа.
На ней не было ни шва, ни трещины — как будто её проложили только вчера.
Но Дестри, первой рискнувшая ступить на неё, поняла, что она невероятно древняя. Но не это заставило их замереть в молчании, а то, что лежало ниже.
Склон мягко спускался к волнистым просторам долин, густо поросших зелёной растительностью. Деревьев видно не было. Там и сям лианы оплетали возвышения, похожие на приземистые холмы.
— Город! — воскликнула госпожа Элири. В этот миг Дальнокрылый взмыл в воздух, чтобы обозреть пространство с высоты.
Постройки — да, превратившиеся в холмики, в которых, несмотря на обвивающую поросль, можно заметить камни.
Таким образом, они оказались на внешнем краю городского поселения, ибо таковым и являлось некогда то, что предстало исполненному почтения взору. Дестри, в своё время служившая на салкарских судах, повидала большинство больших городов на восточном море, но никогда не доводилось ей видеть таких обширных поселений, старых или новых. За каменными постройками, павшими жертвой джунглей, высились башни, совершенно свободные от растительности. Она подумала, что они могли бы соперничать с самой крепостью Эс.
Но башни, высившиеся перед ними, не были похожи ни на замки, ни на иные жилища, виденные ею. Ибо, хотя они возвышались на шесть или даже семь этажей, никакого заметного отверстия в стенах видно не было, даже узкой бойницы. Они казались рядами детских кубиков, но даже отсюда можно было заметить, что они разделены улицами. Их тоже сотворили из материала, который неподвластен времени и природе.
Вдали что-то блеснуло, и вернувшийся Быстроклювый сообщил, что, вероятно, поселение это являлось портом, потому что за ним большая открытая вода Ему не удалось обнаружить иных живых существ, кроме птиц. Но они всё же не решались пуститься вниз по склону и войти в город. Эсткарп, Эскор, Арвон — у них у всех есть свои странные развалины, а уроженцы этой земли отличались крайней осторожностью в отношении любой необычной постройки, опасаясь возможной связи с Тьмой.
Хотя баржа, так славно им послужившая, была сделана из того же необычного нового материала, в них все ещё жило леденящее кровь впечатление от жуткой фигуры, увиденной в джунглях.
Они в конце концов решили разбить небольшой лагерь у озерца, в который обрушивалась с высоты река. Там им предстоит поохотиться, потому что они страшно отощали и затянули до предела пояса.
Потом они смогут все обследовать постепенно и осторожно. Птицы для таких целей незаменимы. Элири также настойчиво повторяла, что кеплианцы способны улавливать малейшую опасность. Кроме того, они не знали, какие ещё таланты может проявить в случае необходимости Грук.
Дестри воспряла духом, когда под горой увидела высоченный и невиданной толщины дурнополох, аромат восковых цветов которого разносил ветерок. Она знала, как редко встречается это растение в природе. И уж конечно те, кто здесь жил и культивировал его, не могли служить Тьме, потому что дурнополох — сильное средство против злых сил.
Тут встречалось множество других давно знакомых растений, которым здесь явно хорошо жилось. Тяжёлая духота джунглей осталась позади, и они зашагали быстрее. Вскоре отрад достиг места, которое выбрал Деневер, ушедший вперёд на разведку.
Широкие поля, поросшие высокой, по пояс, травой и тем, что Дестри определила как одичавшие зерновые, гостеприимно встретили животных. Освободившись от груза, они с наслаждением катались по траве, а потом жадно принялись её щипать. Сокольничии притащили четырёх куропаток, которых вспугнули кони и которые оказались лёгкой добычей для соколов, а Вождь приволок молодого хипера. Керис и Деневер, не приближаясь к постройкам, опутанным зелёной тиной, отправились на охоту и вызвали на помощь Ясту, потому что не могли нести небольшое животное, предком которого была, несомненно, корова.
Женщины собирали травы, а Грук отправился на пруд и вскоре вернулся с четырьмя жирными рыбинами. Таким образом, после долгого поста они смогли устроить пир.
В боковом флигеле Лормта снова состоялось собрание. Надвигалась осень, что особенно ощущалось после заката, и жаровни немного согревали воздух. Кроме того, в них горели благовония, которые, как считалось, проясняют ум. А ясные головы сейчас очень нужны. На этот раз не только Чайка и Мерет собрались на совет. Ива, правая рука Чайки, тенью маячила возле наставницы.
Здесь же находились Каттея, Нолар и Дахон из Зелёного Дола.
Скрипучий голос Чайки нарушил молчание.
— Вы слыхали, — она сделала жест в сторону столика, стоявшего сбоку, на котором высилась груда бумаг, исписанных тёмными чернилами, — что нам доносят. С юга, правда, идут какие-то помехи. Иногда сообщения Мышки доходят очень ясно, а иногда — просто молчание.
— Тьма? — высказала предположение Джелит.
— Нет, это мы бы сразу почувствовали. Три донесения поступили от салкарской экспедиции: они заключили перемирие с варварами, но сейчас они всего лишь у границ этой полу сказочной страны. Арвон — какие у нас могут быть надежды на их счёт?
Чайка слегка наклонилась вперёд и взглянула прямо на Каттею, слегка нахмурив довольно густые брови.
— Хиларион продолжает работу, но — пока эта связь очень непрочна. Это, — молодая женщина почти выплюнула слова, стремясь защитить своего друга, — как раз исходит от Тьмы. Потому-то мы и не решаемся заходить слишком далеко, чтобы не навлечь на себя подобное тому, что испытывают сейчас наши родные.
— Мы наслышаны о каком-то городе, — вмешалась Мерет, торопливо стуча мелком по доске. — Сообщила ли Мышка какие-нибудь подробности о нём?
— Не только о городе, но и… — Чайка заколебалась. — Нам известно о том, что тёмные силы стягиваются на юг. Есть мнение, что они ищут именно этот город. За ними следят, но наших лазутчиков слишком мало, поэтому они не осмеливаются встретить их в открытую.
— Город, а может быть, и — врата, — высказала догадку Нолар.
Чайка долго не отвечала, а потом кивнула.
— Врата, — сказала она с такой миной, как будто надкусила незрелый фрукт. — Мы караулим те действующие, которые обнаружили ранее, но на это требуется столько наших сестёр! Удерживать двое таких врат… — она обернулась к Мерет, щеки её заалели, будто она рассердилась. — Сколько вы ни копаетесь, все не можете найти средства защиты. Мы караулим одни врата, ну, может быть, двое, если Мышка нам заранее даст доказательства. А сколько ещё их тут разбросано? Но я скажу вам вот что — даже при всей Силе, которая смогла сдвинуть горы, чтобы защитить нас, мы не в состоянии сделать больше, чем делаем сейчас!
— Мудрец Морфью нашёл вчера пакет с печатью мага Арскро, — Мерет переменила положение.
Она почувствовала, что все затаили дыхание. Впервые рискнула высказаться Ива:
— Арскро легенда, — она произнесла это, как бы надеясь, что так оно и есть.
— Легенды, — возразила Каттея, — имеют в последнее время привычку оживать. Но кто или что это за Арскро?
— Один из Великих Старцев — первооткрывателей врат, — к вящему удивлению Чайки, ответ исходил от Нолар. — Когда я училась у мудреца Остбора, у него был документ, в котором имелась ссылка на Арскро, но там содержалось только следующее: первые врата появились из его опытов.
— Так давайте надеяться, — резко сказала Чайка, — что находка этого мудреца, госпожа Мерет, содержит некоторые из ответов, которые нам так необходимы. Тем временем… — она помолчала, как будто ей не хотелось этого говорить. — Мы будем караулить и поддерживать своих — тех, что с Мышкой, и тех, что там находится ещё дальше — по мере сил и возможностей и будем надеяться, что время — наш помощник.
Мышка затаилась, вжавшись в какой-то куст, источавший сладостный аромат. Ей показалось, что запах благотворно действует на её взбудораженный ум. Отсюда, с небольшого возвышения, ей была видна часть этого нелепого поселения. Они уже сообразили, что перед ними на самом деле симбиоз двух городов: один вырос на руинах другого, причём прежние руины новопришельцы не удосужились расчистить. Полуразвалившиеся и обросшие растительностью каменные холмики являли резкий контраст с вознёсшимися ввысь строениями без окон и дверей, которые почему-то излучали тревогу.
Соколы, а за ними кеплианцы и Яста оказались первыми лазутчиками среди этих построек. Как бы в поисках пастбищ они все ближе подходили к тесно застроенному центру города.
Пока они не заметили никаких признаков жизни, кроме птиц и зверушек. Создавалось впечатление, что на этой земле никогда не бывал человек. На рассвете и ближе к вечеру они начали по трое совершать вылазки, якобы с целью охоты, но на самом деле желая проникнуть как можно глубже в застроенные районы.
— Но, — Мышка прикусила кулачок и даже не заметила боли, когда зубы вонзились в костяшки пальцев, — но ведь тут… — она сильнее прикусила пальцы. — Здесь должна быть Чайка — одна из Старших сестёр. Она не могла сказать, что таится тенью у неё за плечами. Что-то там… поджидает!
Не будучи уверена в характере угрозы, она не может лишний раз вызывать сестёр — слишком долго объяснять. Вдруг это притаившееся нечто как раз и ждёт, что она таким образом воспользуется Силой.
До сих пор колдунья ни с кем не поделилась своими опасениями. Но ей показалось, что Дестри тоже обуревают дурные предчувствия.
Куст, за которым Мышка притаилась, вдруг затрепетал и осыпал её градом душистых лепестков. Лиара опустилась на колени возле неё; её зелёные глаза засверкали, а губы приоткрылись, обнажая острые белые зубки.
— Там Серые, — сказала она с непоколебимой уверенностью. — Ещё всадники, только кони у них не такие порядочные звери, как наши. Грук выслеживает их.
Ага, так вот откуда беспокойство. Теперь Мышка знает, как будто получила эти сведения от Чайки, что надвигаются бродяги — прислужники тёмных сил, но не по своей воле, а движимые чем-то более сильным, не подвластным их разумению, что идут они на последнюю встречу.
— Мы сворачиваем лагерь, — продолжала ализонка, — Ворик обнаружил руину, ещё не совсем заросшую, которую можно использовать под временное жильё, а госпожа Элири вызвала Тилу, чтобы та собрала остальных. В пути находятся только разведчики, которые поклялись, что сегодня дойдут до моря, если это и в самом деле море. Можешь их вызвать, госпожа Мышка?
Она заметила, что они выезжали уже под вечер: Деневер, Криспин и Керис, хотя и была занята своими мыслями. Рентианец, конечно, услышит тревожный призыв кеплианки.
Но люди… Она крепко сжала кристалл и вызвала мысленный портрет каждого из них: Криспин в шлеме с изображением ястреба, Деневер, Керис, который и из Дола, и вроде бы не из него.
Она держала перед собой их мысленные портреты, в то же время взывая к силе кристалла. Ответил Яста, и она поняла, что на обратном пути они будут осторожнее, чем раньше, ибо их могут поджидать в засаде вновь прибывшие враги.
Отряд собрался в убежище, которое обнаружил Ворик Не то камни этой развалины были удачнее пригнаны друг к другу, не то растения, пытавшиеся её обвить, были слабее — неизвестно. Они отодвинули занавес из плюща и вошли в большой зал, крыша которого казалась целой, но на всякий случай они потыкали в неё копьями.
Места хватило и для коней, причём животные не возражали против пребывания под крышей.
Два путевых фонаря давали достаточно света, чтобы как-то осветить зал. Было заметно, как тревога овладевает каждым в отдельности и всеми вместе.
Очевидно, сообщение Лиары дошло до всех. Они занялись тюками, доставая дополнительные стрелы, новые наконечники для копий, оселки для заточки кинжалов. Мышка увидела, что Керис в сторонке критически осматривает свой хлыст и хмурится, может быть, действенная сила оружия сходит на нет?
— Тёмные собираются, — заметила Дестри. — Их немного, насколько мы можем судить. Возможно, джунгли расправились с большим числом, чем мы предполагаем. Но здесь Всадники Сарна — а с ними непросто иметь дело. Расти?
Она вопросительно взглянула на Ворика, Быстроклювый которого сегодня летал на разведку.
— Их не видели. А Быстроклювый может заметить даже прыгуна просто по тому, как колышется трава в поле.
Мышка почувствовала резкий удар, нанесённый не рукой, но исходивший прямо из окружающего воздуха. Она поднесла кристалл сначала к дрожащим губам, потом ко лбу над глазами.
Какие-то искажённые картины, подобные смятым гобеленам, потрясли её. У неё создалось ощущение, что чьи-то руки крепко поддерживают её. Напрягши весь свой дар, Мышка попыталась выявить какой-то смысл в этих колеблющихся изображениях Она чувствовала, что постоянно крутящийся туман то приоткрывает, то тут же закрывает их.
Затем, возможно, она получила поддержку от этих рук и смогла удержать картины в фокусе.
Перед ней город, по крайней мере, собрание этих самых строений без окон и дверей. Но только этот город жив. Она ясно видит, как по улицам передвигаются человекоподобные фигуры: маленькие, истощённые тела едва прикрыты потрёпанным и грязным тряпьём. На фоне строений они выглядят такими белыми, что кажется, их всю жизнь держали в подземельях, скованными цепями. Здесь мужчины, женщины, дети — на лицах опустошённость и безнадёжность, насколько ей видно.
Возможно, это какие-то животные, которых ведут на заклание, потому что есть и другие — крупнее, со свирепыми лицами, одетые в одинаковую одежду глухого чёрного цвета. Они шагают по обе стороны этого жалкого скопища, размахивая кнутами и, видимо, по собственной прихоти, без разбора обрушивают их на согбенные спины, оставляя кровавые полосы на голой коже.
Пленников понукают и гонят за пределы города на открытое пространство. Там уже воздвигнут помост, на нём мягкие сиденья. Они заняты не только людьми в чёрном (богато украшенными цепями с драгоценными камнями), но и женщинами, которые угощаются из коробочек, передаваемых по рядам. Смех, оживлённые разговоры.
Один стоит на помосте, слегка наклонившись и разглядывая пленников. Он подаёт знак, и из толпы его сторонников внизу выходит одна, которая кланяется вызвавшему её. Мышка видит, что это женщина, одетая в такую же униформу, но её оживляет зелёный воротник, который спускается на грудь и с которого свисает медальон.
Она кланяется предводителю, но в этом поклоне оттенок иронии. Она стоит и ждёт. Он снова делает знак. К ней приближается повозка, не запряжённая, но двигающаяся очень ровно. Повозка останавливается, женщина садится и объезжает пленников, замерших в ожидании, затем направляется к открытому пространству, где стоят два столба. За её повозкой следуют другие, в которых также сидят женщины в униформе.
Та, что во главе, вылезает из повозки и направляется к столбам. Из другой повозки выходят две женщины и бегут рысцой за первой. Они тащат какое-то приспособление, которое опускают прямо между двумя столбами.
Женщина занимает место позади этого предмета, а с обеих сторон выстраиваются воины, вооружённые трубками.
Женщина берётся руками за два рычага наверху, и из предмета вырывается клуб чего-то чёрно-серого, что становится дымкой, застилающей пространство.
И тут из дымки возникает пара Всадников Сарна, причём жуткие твари, на которых они восседают, двигаются, как слепые. Вслед за ними, сталкиваясь друг с другом, вырываются наружу Серые. Из их пастей струится что-то жёлтое.
Трубки воинов изрыгнули огонь — Всадники Сарна и Серые повалились наземь. Но они всё ещё были живы, когда дымка рассеялась, и их потащили вперёд, зацепив огромными крюками, и разорвали на куски меж двух столбов. Кровь их превратила землю в тошнотворное месиво.
Предводительница все осмотрела и вернулась в своей повозке к помосту для доклада. То, что она сообщила, приняли сурово. Предводитель раскрыл рот, видимо, в крике. Но его подчинённая упрямо покачала головой.
Затем… Мышка зарыдала, уткнувшись в плечо Дестри. Она поняла то, что увидела. Слуги зла где-то пытаются открыть врата. И, видимо, это где-то — здесь.
Глава 14
Кровавая магия, Забвенный город
Мышке почудился нежный напев, стало тепло, будто она лежит на груди какого-то доброго духа. Ужасы, пронёсшиеся, как — как видения в мозгу — все ещё не рассеялись, но ей стало легче и ощущение тошноты прошло.
— Сестрёнка, — этот зов прозвучал не так, как зов Чайки или одной из сестёр, — он показался ей частью того тепла и заботы, которые она ощущает сейчас. Она медленно открыла глаза и взглянула на Дестри и ту, другую, которая тоже поддерживала её. Колдунья нуждалась в этой поддержке, потому что совсем обессилела.
Элири напевала, рука её гладила щеки Мышки, оставляя ощущение покоя и безопасности…
Безопасность!
На какой-то миг её словно отшвырнуло назад, в то другое место, где она увидела зло в действии.
— Мышка! — голос издалека. Она знает его. Это Чайка! Она должна ответить, доложить, и она попыталась высвободиться из объятий Дестри. — Мы видели, сестра, — произносит далёкий голос. — Твоими глазами мы видели. Берегите себя, пока Тьма не восстала.
Голос Чайки замолк, может быть, сведённый на нет расстоянием. Но Дестри, госпожа Элири, Лиара, Грук, все прочие — они не так далеки. А если распахнутся эти врата муки и смерти, если их втянет эта жуткая пасть!..
— Пожалуйста, — она заметила, что руки её все ещё сжимают кристалл, но он холоден, потому что Сила в нём иссякла. — Послушайте!
Необходимость предостеречь эту горстку товарищей, а может быть, нехватка времени, придали ей достаточно энергии, чтобы найти слова, дававшиеся с трудом, и рассказать о том, что она узнала. У неё недостало сил подняться повыше, и она видела только часть лица Элири и более светлое лицо позади, принадлежавшее, очевидно, Лиаре. Мышка не сомневалась, что обращается ко всем и что все её слышат.
— Кровавые врата! — Керис вскрикнул — первый, кто отозвался из потёмок, куда не проникал её взгляд.
Она почувствовала, что он догадался о большем, чем другие, выслушав её рассказ. Конечно, он же из Эскора, который является сердцем Старой Расы, а они там хранят самые глубокие воспоминания о прошлом.
— Кровавые врата? — вопрос исходил от Кристпина.
Но его перебил Ворик.
— Эта вспышка, которую мы видели, шла от моря! Но никаких врат она не открыла.
— Нет, — произнёс господин Ромар медленно — Ибо заплачено всего лишь полцены. Госпожа Мышка, тебе-то наверняка известны злые козни.
Возможно, слова его были ключом, которым можно открыть древние знания, заполнявшие дни её учёбы, пока не пришёл призыв из города Эс.
— Кровавые врата… — голос Мышки перехватило, и ей пришлось прерваться и прокашляться, — принадлежат только Тьме и используются только ею. Именно такие врата выбросили к нам проклятых колдеров. Но это было сделано с той стороны с помощью каких-то знаний, которыми мы не обладаем. Но эти… эти несут зло, равного которому наш мир ещё не знал.
— Нам казалось, что какая-то отвратительная Сила вызывает Тёмных из Эскора, чтобы те ей служили. Так оно и есть, только не с той целью, о которой Всадники Сарна или Серые могли догадаться. Их, вызванных через врата, убивали самым болезненным образом и так открывали путь в этот мир. Но это лишь половина дела. Теперь они, кажется, могут войти, но врата закрыты для них, если не прольётся самым жестоким образом кровь по эту сторону — вот для чего нужны пленники, — помимо воли её начало трясти.
Мышка и раньше встречалась со злом. Она помогала разрушать старые хитроумные ловушки, причём пользуясь одним инстинктом, потому что к тому моменту она ещё не получила нужного образования. Но теперь перед ними предстала такая опасность, которой могла противостоять армия, вооружённая самыми высокими умениями. Чайка! И тут она вспомнила, что Чайка уже знает. Её собственное усилие оказалось так велико, что Главная Колдунья смогла подключиться и увидеть всё, что видела Мышка.
— Сестрёнка, — этот зов прозвучал не так, как зов Чайки или одной из сестёр, — он показался ей частью того тепла и заботы, которые она ощущает сейчас. Она медленно открыла глаза и взглянула на Дестри и ту, другую, которая тоже поддерживала её. Колдунья нуждалась в этой поддержке, потому что совсем обессилела.
Элири напевала, рука её гладила щеки Мышки, оставляя ощущение покоя и безопасности…
Безопасность!
На какой-то миг её словно отшвырнуло назад, в то другое место, где она увидела зло в действии.
— Мышка! — голос издалека. Она знает его. Это Чайка! Она должна ответить, доложить, и она попыталась высвободиться из объятий Дестри. — Мы видели, сестра, — произносит далёкий голос. — Твоими глазами мы видели. Берегите себя, пока Тьма не восстала.
Голос Чайки замолк, может быть, сведённый на нет расстоянием. Но Дестри, госпожа Элири, Лиара, Грук, все прочие — они не так далеки. А если распахнутся эти врата муки и смерти, если их втянет эта жуткая пасть!..
— Пожалуйста, — она заметила, что руки её все ещё сжимают кристалл, но он холоден, потому что Сила в нём иссякла. — Послушайте!
Необходимость предостеречь эту горстку товарищей, а может быть, нехватка времени, придали ей достаточно энергии, чтобы найти слова, дававшиеся с трудом, и рассказать о том, что она узнала. У неё недостало сил подняться повыше, и она видела только часть лица Элири и более светлое лицо позади, принадлежавшее, очевидно, Лиаре. Мышка не сомневалась, что обращается ко всем и что все её слышат.
— Кровавые врата! — Керис вскрикнул — первый, кто отозвался из потёмок, куда не проникал её взгляд.
Она почувствовала, что он догадался о большем, чем другие, выслушав её рассказ. Конечно, он же из Эскора, который является сердцем Старой Расы, а они там хранят самые глубокие воспоминания о прошлом.
— Кровавые врата? — вопрос исходил от Кристпина.
Но его перебил Ворик.
— Эта вспышка, которую мы видели, шла от моря! Но никаких врат она не открыла.
— Нет, — произнёс господин Ромар медленно — Ибо заплачено всего лишь полцены. Госпожа Мышка, тебе-то наверняка известны злые козни.
Возможно, слова его были ключом, которым можно открыть древние знания, заполнявшие дни её учёбы, пока не пришёл призыв из города Эс.
— Кровавые врата… — голос Мышки перехватило, и ей пришлось прерваться и прокашляться, — принадлежат только Тьме и используются только ею. Именно такие врата выбросили к нам проклятых колдеров. Но это было сделано с той стороны с помощью каких-то знаний, которыми мы не обладаем. Но эти… эти несут зло, равного которому наш мир ещё не знал.
— Нам казалось, что какая-то отвратительная Сила вызывает Тёмных из Эскора, чтобы те ей служили. Так оно и есть, только не с той целью, о которой Всадники Сарна или Серые могли догадаться. Их, вызванных через врата, убивали самым болезненным образом и так открывали путь в этот мир. Но это лишь половина дела. Теперь они, кажется, могут войти, но врата закрыты для них, если не прольётся самым жестоким образом кровь по эту сторону — вот для чего нужны пленники, — помимо воли её начало трясти.
Мышка и раньше встречалась со злом. Она помогала разрушать старые хитроумные ловушки, причём пользуясь одним инстинктом, потому что к тому моменту она ещё не получила нужного образования. Но теперь перед ними предстала такая опасность, которой могла противостоять армия, вооружённая самыми высокими умениями. Чайка! И тут она вспомнила, что Чайка уже знает. Её собственное усилие оказалось так велико, что Главная Колдунья смогла подключиться и увидеть всё, что видела Мышка.