Нортон Андрэ. Тигр, светло горящий

   - Ну, - сглотнув, продолжил слуга, - канцлер весь посинел, стал было падать, а потом выпрямился, и вид у него стал странный-странный...
   - Какой? - спросила она. Он покачал головой.
   - Да странный. Словно он с кем-то боролся. Он вот так держал руку, вот эту, - он поднял правую руку.
   "На эту руку Адельфус надел наруч!" - подумала она, вспомнив, как Адельфус снимал наруч с мертвого Катхала.
   - И.., и.., он словно завопить хотел, но только шипел. Словно ему дыхания не хватало, - слуга изобразил, как человек пытается заговорить с перебитым горлом, и у Шелиры волосы на затылке зашевелились.
   - "Нет! Во имя Высших Сил, нет! - прошипел слуга, изображая канцлера. Сначала ты окажешься в преисподней!"
   Он стоял, подняв руку. У Шелиры мурашки бежали по спине.
   Слуга уронил руку и вздрогнул.
   - Потом.., потом он схватил светильник, бросил его во что-то, и тот разбился, огонь перекинулся на занавеси, масло разлилось повсюду - и - пфф! Все вспыхнуло, как сухое дерево. Ну, я и убрался оттуда, едва не сгорел.
   Лидана тщательно допросила его, чтобы выяснить, где в точности находился канцлер, когда все вспыхнуло. Шелира оставила это ей - было понятно, что Лидана собирается сделать.
   Наконец, почти выбившись из сил, Шелира вернулась домой на такой же усталой лошади и упала на руки знакомых слуг, которые отнесли ее в постель.
   Однако она недолго там оставалась. Наступил рассвет, пора было снова приниматься за тяжелую работу. В конце дня Лидана вернулась в Храм, хотя и не задержалась там. Она казалась измученной и осунувшейся, и Шелира поняла, что она таки побывала на Кабаньем подворье и увидела куда больше, чем ей хотелось бы.
   Император был совершенно невменяем. Он не мог ходить, говорить и заботиться о себе, словом, беспомощен, как младенец. Верит предположила, что разум его стал совершенно пустым после столкновения того, что владело им, с силой меча Гидеона.
   К нему привели его офицеров, чтобы они увидели, в каком он сейчас состоянии. Те после этого немедленно вернулись в лагерь. Вскоре лагерь сняли, каждый командир забрал своих солдат, и все разошлись кто куда.
   Леопольд странно развеселился, когда Шелира рассказала ему об этом.
   - Ты понимаешь, что это значит? - спросил он. Она покачала головой.
   - Они пошли оторвать себе по куску империи и обзавестись каждый собственным королевством прежде, чем слухи о недееспособности Бальтазара успеют широко расползтись, - объяснил он. - Думаю, они договорились не вмешиваться в дела друг друга по крайней мере в течение года. А потом, - он пожал плечами, - начнется война всех против всех. Может быть.
   - Может быть? - спросила она, и он снова пожал плечами.
   - Они слишком долго воевали, - спокойно, но так уверенно сказал он, что она поняла, что он открывает ей свою душу. - У них появился случай вернуться к мирной жизни. Может, они именно это и выберут.
   Она немного пожевала губу, затем изложила ему свою собственную мысль:
   - А что, если у них появится повод выбрать именно мир?
   - То есть? - спросил он.
   В ответ она рассмеялась:
   - Что всегда заставляет людей желать мира? Вкус к роскоши, которую ты можешь получить не сражаясь за нее.
   Он улыбнулся:
   - Ты о торговле?
   - О ней, - кивнула она. Что же, неплохое начало.
   Глава 68
   АДЕЛЬ
   Адель снова исчезла, как только самое тяжелое время кончилось. Лидана с Саксоном отправились в короткое плавание, задержавшись только ради поспешного венчания и еще более поспешного отречения Лиданы от престола в пользу Шелиры и ее будущего супруга. Ходили слухи, что Лидана на самом деле ангел, явившийся на время, чтобы установить в Мерине порядок.
   Будущий супруг Шелиры был объявлен сразу после того, как Леопольд оправился настолько, чтобы выдержать долгую - на целый день - церемонию королевской свадьбы. Они с Шелирой оказались весьма любимы народом, поскольку не жалели сокровищ королевской казны и драгоценностей Дома Тигра на восстановление города и на то, чтобы хоть как-то помочь тем, кто потерял нечто больше, чем имущество. Сами они жили просто и скромно, не желая похваляться богатством, пока Мерина снова не будет процветать. Верит постаралась, чтобы слухи об их схватке с Аполоном распространились как можно шире. От этого их популярность еще больше возросла. В конце концов, кто бы не захотел, чтобы на престоле восседали поборники Света, особенно те, кто чуток к нуждам своего народа, как эти двое?
   Сестра Эльфрида спокойно вернулась в ряды родного Ордена, когда новые правители Мерины вступили в свои права. И даже когда ее так и подмывало вмешаться, если они говорили или делали что-то, по ее мнению, не то, она сдерживалась. Они должны учиться на своих ошибках, и, возможно, то, что ей кажется ошибкой, всего лишь разница в восприятии и мнениях поколений.
   Император постепенно угасал в течение шести месяцев, несмотря на заботливый уход Козимы и других сестер. Когда он умер, Леопольд тяжело переживал, хотя слез и не проливал. Как он однажды сказал Эльфриде, душа его отца была мертва давным-давно. Аполон убил ее, а остальное уже было лишь долгой агонией тела. Те части империи, на которые не нашлось охотников из числа королевских офицеров, восстали сразу, как только их достигло известие о смерти Бальтазара.
   Леопольд не выказывал желания вернуть себе империю, что чрезвычайно радовало Эльфриду. С самого дня свадьбы это ее тревожило. Возможно, Леопольд поначалу и не желал императорской короны, но она опасалась, что после того, как он оправится, у него может возникнуть такая идея.
   Но после рождения первого ребенка Шелиры и Леопольда Эльфрида убедилась, что Леопольд положительно счастлив, управляя маленьким городом-государством. Достаточно было увидеть, как он смотрит на жену и ребенка, чтобы понять никогда власть и завоевания для него не будут превыше дома и семьи. И то, что для своей ненаглядной дочери они избрали имя Фиделия-Адель, сказало ей, что этим домом для него стала Мерина.
   Лидана и Саксон вернулись из своего второго путешествия с известиями, что в бывшей империи страсти улеглись и что многие участники этой великой игры ищут скорее торговых союзов, а не военных. Это были добрые вести, и прежде чем они снова отплыли с грамотами, предусмотрительно предлагавшими союзы, они почтили своим присутствием церемонию имянаречения новой наследницы.
   Храм был забит до отказа, толпа заполняла и всю площадь перед Храмом. Пришлось снова опустошить королевские сундуки, чтобы выставить угощение и выпивку для всего города, и все торговцы и мастера Мерины предложили свою помощь в устройстве праздника. Сестра Эльфрида стояла на почетном месте рядом с Верит у высокого алтаря, а Лидана с Саксоном стали крестными крошечной, но здоровенькой девочки.
   После страшной битвы Храм был полностью обновлен. Сердце сверкало над высоким алтарем, однако лишь отраженным солнечным светом и светом свечей, а не само по себе. На копьях, которые год назад были в руках братии, теперь висели, как и полагалось, знамена. Но перед высоким алтарем в простом ларце с прозрачной крышкой лежала новая реликвия - меч Гидеона, как напоминание о том, что приверженцам Света иногда приходится защищать его ценой своих жизней.
   Под радостное пение сестер и братьев Шелира и Леопольд, одетые скромно, но приличествующим событию образом поднесли ребенка первосвященнице. Верит подняла младенца к Сердцу, чтобы дитя впервые посмотрело на средоточие веры Мерины. Эльфрида затаила дыхание - вдруг дитя сделает что-нибудь, что сочтут недобрым знаком?
   Но девочка лишь загукала и протянула ручки к чудесной блестящей игрушке. Верит опустила ее в особую колыбельку, стоявшую на алтаре, и Эльфрида перевела дух.
   Теперь церемония касалась родителей. Верит наставляла их в родительских обязанностях и говорила о долге перед малышкой, и они в ответ клялись следовать всем ее советам, заботиться о дочери и отдать ей всю свою любовь. Все это Эльфрида пропустила мимо ушей. Она и так часто видела этот обряд и не сомневалась, что малышка получит все, что обещают родители. Маленькая Фиделия - они уже называли ее Делия - будет иметь все, что только смогут дать ей людские руки, умы и сердца.
   Верит простерла руки, благословляя родителей, и в этот момент, когда глаза всех, кроме Эльфриды, были обращены на троих у алтаря, явился ангел и склонился над ребенком.
   Впервые со дня той страшной битвы Эльфрида увидела ангела, и сердце ее на миг замерло. С какой же вестью явился он сегодня?
   Но в лице ангела были лишь нежность и любовь. Он склонился над ребенком и погрозил ему пальцем.
   Делия посмотрела на лицо ангела, засмеялась и потянулась, чтобы схватить его за палец.
   "Она видит ангела! - У Адели даже колени подогнулись. - Она видит его! Дар снова вернулся в Дом Тигра!" Она чуть не рассмеялась от великой радости. Наконец-то после трех поколений хоть кто-то из Дома Тигра снова способен видеть ангела!
   - Будь счастлива, весела и добра, Фиделия, - прошептал ангел, и слышали его только дитя и его прабабка. - Расти в Свете.
   Ангел исчез, а в руках у ребенка оказался чудесный белый цветок.
   И сестра Эльфрида вместе со всеми запела хорал великой радости.