Нортон Андрэ. Тигр, светло горящий

   Хотя бы что-то она сможет сделать, пусть и немногое.
   - А что до девочки... - он замялся и кашлянул. - Преподобная, я должен был вывести ее отсюда...
   - А она уперлась. Я ожидала этого. - Несмотря на слабость в груди, она тихо рассмеялась, услышав растерянность в его голосе. Она поняла, что этот человек привык по-своему обращаться с женщинами, заставляя их ухаживать за собой. А девушка вроде ее внучки совершенно выбила его из колеи.
   - Мне кажется, ты сумеешь добиться с ней большего, если будешь не настаивать, чтобы все было по-твоему, а уговаривать. Однако вряд ли ты убедишь ее покинуть город. Она из Дома Тигра, и камни Мерины - наши кости, вода ее каналов течет в нашей крови. И мы будем биться за нее, пока от Мерины останется хотя бы пара камней.
   - Я давал клятву на крови. - Странно. Голос его звучал жалобно. Словно бы ему было стыдно, что он не выполнил своей клятвы - Попытайся недельку ее подговаривать Если не удастся, я освобожу тебя от клятвы, - быстро сказала она.
   - Спасибо, - вздохнул он. - Она велела вам передать, что не слишком многое разузнала. Принц еще не поселился во дворце, он живет вместе со своими солдатами в так называемом "малом гарнизоне"
   - Стало быть, в казармах дворцовой гвардии, - сказала она. - Интересно. Думаю, он обыщет дворец насчет ловушек прежде, чем осмелится вступить в него.
   - Я на его месте именно так бы и поступил, - сказал Том. - Ваши солдаты сдались без боя. И если бы я был настолько привычен к предательству, как имперские, то я подумал бы, что вы оставляете дворцу отомстить за вас.
   - Хм. - Это многое раскрывало ей в характере принца и образе его мышления. И все же несмотря на то, что он был ей врагом, в душе она почему-то относилась к нему благосклонно. Если бы он на самом деле был поставлен во главе города, за Мерину нечего было бы опасаться. Но - увы. Он был лишь марионеткой своего отца.., и Аполона.
   - Вот и все, преподобная, - сказал Том. - И с тех пор, как меня извлекли из Водяной башни, мне хочется придушить эту девчонку по двенадцать раз на дню! В сем каюсь.
   - Не тебе одному, - ответила Эльфрида, сдерживая улыбку. - И если ты сдержишь свой нрав, это послужит для тебя достаточной епитимьей. Да пребудет с тобой мир и благословение Сердца, дитя мое, - закончила она ритуальной фразой. - Ступай под сенью Его и знай, что Оно слышит тебя.
   Том Краснобай поклонился, пробормотал благодарность и выскользнул из исповедальни.
   Эльфрида занялась следующим посетителем, но часть ее "я" все никак не могла опомниться от потрясения. Кто бы подумал! Том Краснобай - вор, мошенник, совершенно испорченный человек, пьяница, лгун - был верующим! Он исповедовался от чистого сердца! Она определяла искренен ли человек сразу и безошибочно, и именно ее она слышала в его голосе!
   Несомненно, что в тюрьме он раскаялся от всей души.
   И почему-то это небольшое откровение зажгло в ее душе искорку надежды и заставило воспрянуть духом. Ведь если даже Том Краснобай оказался истинным сыном Богини.., то тогда все возможно. Даже спасти город.
   Глава 20
   ЛИДАНА
   Если Берта и получила какое утешение после исповеди, то по ней этого заметно не было. Обе они, скрепя сердце, заплатили лодочнику за перевоз, торопясь попасть домой.
   Матильда вернулась вовремя. Один из черных держал Угря за шиворот и бил его по лицу, в то время как другой молча стоял рядом.
   - Что тут творится? - взвизгнула Матильда. - В чем провинился парнишка?
   Человек с холодными глазами, который говорил с ней сегодня утром, смерил ее взглядом.
   - Он торгует без разрешения. Он мошенник, и потому мы заберем его, чтобы он работал честно...
   Матильда схватилась за сердце. Под корсажем она нащупала королевскую рубиновую печатку, и камень словно бы согрел ее своим теплом.
   - Это сын моей сестры, - она встала, уперев руки в боки перед черным человеком. - И он по закону мой подмастерье. Он не мошенник, и торгует потому, что ему было приказано.
   - Пока ты шлялась без дела, так?
   - Пока я была на службе в Храме, как прилично порядочным женщинам! Разве для жителей Мерины Храм теперь закрыт? Мне-то казалось, что император - верный сын Храма.
   Черный заморгал, губы его задергались, словно он хотел что-то сказать, но так и не решился. Он выпустил Угря и швырнул его о стену.
   - Следи получше за своей лавкой - пока она еще твоя.
   Он смачно плюнул на ее уже ненужное разрешение с королевской печатью.
   Они ушли. Лидана следила за ними сузившимися глазами, пока они не исчезли за поворотом. Затем она повернулась к Ските. Щеки ее покраснели - вскоре появятся синяки. Давно сдерживаемый гнев вспыхнул в сердце королевы. Не в правилах Дома Тигра сидеть себе в уголке и терпеть оскорбления. Знак их Дома знак их отваги и ярости. Пора сделать что-то большее, нежели просто ловить слухи. Пора выработать какой-то план среди всего этого хаоса.
   Она повела Скиту в закуток, пошарила на полке и достала баночку с травяной мазью, не слишком старой, чтобы ее еще можно было использовать. Осторожно смазала ушибы. Скита морщилась от боли.
   - С чего они нагрянули сюда? - спросила Лидана, покончив с обработкой больных мест. Она обняла хрупкое тельце, словно так могла защитить его от страданий.
   - Пришли, словно у них тут было дело, - слова с трудом выходили из разбитых губ. - Сначала поинтересовались ценами. Но потом начали спрашивать о тебе, о лавке. Перебрали все ожерелья-амулеты, словно искали что-то определенное. Затем стали угрожать. Тут ты и пришла.
   - Амулеты! - Лидана, не отпуская плеча Скиты, бросилась к лотку. Было очевидно, что некоторые низки сильно дергали, и лишь зажимы не дали украсть их. Одно ожерелье было порвано, и бусины рассыпались по мостовой.
   Она никогда не верила в амулеты. Иногда она низала необычные ожерелья по возникавшим у нее в голове узорам. Здесь лежало Двойное Сердце из тусклых серебряных бус, Око Моря из медных, Пламя из склеенных вместе маленьких красных бусин, и несколько необычных безделушек, привезенных путешественниками, которые они дали ей в обмен на ее собственные изделия.
   Храм тоже не одобрял ношения амулетов, хотя некоторые амулеты определенной формы часто помещали в середине четок. Те, кто полагался на силу этих безделушек, обычно были не слишком стойки в вере. А многие использовали их для целей, близких к магии...
   Магия!
   Аполон маг. Черные и вправду были его людьми. Лидана была достаточно широких взглядов, чтобы знать, что некоторые предметы, если на них сосредоточиться, могут передавать чувства, если тот, кто должен воспринять их, тоже обладает определенными способностями. Чего опасается Аполон, если послал своих людей охотиться за амулетами даже такими, какими торгует она? Вот еще один кусочек мозаики, который нужно поставить на место.
   - Они искали не храмовые амулеты, - Скита выскользнула из-под руки Лиданы и выскочила на улицу подобрать бусины.
   Лидана уставилась на то, что лежало у всех на виду. Таких ожерелий у нее было пять - три с одобренными Храмом символами, четвертое с медными бабочками и бусинами из розового кварца, которое так понравилось Касси. В первом было Око Моря - но это был обычный для любого портового города амулет Почти все моряки носили его, пусть и не веря в его силу, но все же надеясь на то, что он даст еще хоть чуточку удачи сверх обычного.
   Поскольку черные порвали только ожерелье с Оком Моря, она подумала, что именно оно каким-то образом привлекло их внимание.
   Или это знак? Будучи правительницей Мерины, она прекрасно знала о контрабандистах. Прекратить их деятельность до конца никогда не удавалось, она этого и не ждала от Саксона. Но все они были мелюзгой. Разве что у них вдруг объявлялся ловкий и умный вожак, который собирал все банды воедино и начинал работать по-крупному - вот тогда правительство вмешивалось. Могло быть, что определенные амулеты служили в их среде знаками.
   Поскольку черные казались весьма осведомленными во всех делах Мерины, они наверняка знали, что многие из ее покупателей были моряками, и репутация женщины, что на короткой ноге с моряками, заработанная за годы, теперь могла обернуться не в ее пользу.
   Она собрала бусины и амулеты и вернула их в коробку, положив на их место простую цепочку из гагата и хрусталя. Необходимо добраться до Саксона!
   Хотя лавка была открыта весь день, покупателей не было. Лидана отправила Скиту закупить еды на несколько дней. Пока же она занялась низанием бус, и ее мысли крутились, цеплялись одна за другую и выстраивались в цепочку, как бусины.
   Сейчас нет никакой возможности опереться на силы гильдий. Но у нее есть не только проклятые камни, но и коробочка оправ от украшений, в которые их можно вставить. Однако, пока лавка открыта, она не может заняться этим.
   Только ближе к вечеру люди осмелились появиться на улице. Лавка Макса была открыта, и она слышала доносившийся оттуда стук молотка, хотя его самого и не было видно. Словно страшная тень накрыла всех их. Затем из дома выскочила Касси и побежала через двор.
   Ее по-детски круглое лицо было все в слезах, и на бегу она размазывала их по щекам. Лидана тут же выскочила и оказалась на пороге как раз, когда девушка пробегала мимо.
   Касси вцепилась в нее, запрокинула голову и заплакала навзрыд.
   - Касси! - Лидана слегка встряхнула ее. - Что случилось?
   Глаза Касси распухли, взгляд был безумен, как у загнанного зверя. Касси часто бывала бельмом на глазу у своей мачехи, женщины суровой и прижимистой, но никогда Лидана не видела ее в таком состоянии.
   - Да что случилось?
   - Хьюджес... - заикаясь, выдавила она имя.
   - Что с ним? - спросила Лидана как можно резче, стараясь привлечь внимание девушки.
   - Они.., эти вороны.., пришли в кузницу.., к его отцу Гансу.., забрали его.., в рабство! Всех стражей порядка забрали...
   У Лидана холодок пробежал по спине. Она надеялась, что они хоть как-то смогут сопротивляться - хотя бы тайно. Но, похоже, враг так быстро наносил удары, что они не могли предугадать, откуда последует очередной.
   - Они.., они привели собственного кузнеца! Он забрал кузницу.., и Ганс у него в слугах! - Касси немного успокоилась, но вид у нее по-прежнему был безумный. - Да почему же они творят такое! Мы же не сражались! Может... внезапно она выпрямилась, вытерла глаза. - Может, мы должны были сражаться. Теперь же они угоняют наших мужчин, как скот на бойню.., и они.., они повесили человека.., перед Храмом!
   - Повесили? За что? - оцепенела от ужаса Лидана.
   - Мастера Лайонса из гильдии кузнецов. Они сказали, что он им не подчинялся.
   Повесили мастера гильдии! Нет, слишком долго она тянула с планом действий. Тигр - она гордо выпрямилась - ходит сам по себе, и никто не смеет задавать ему вопросы. Так было - так и будет.
   Она как смогла утешила Касси, затем пошла в лавку, где на табурете уже сидела Скита. Лидана быстро пересказала ей все, что поведала девушка, но служанка опередила ее, рассказав о том, что видела, как молодых людей в цепях выводили из ворот и вытаскивали из лавок хозяев, чем-либо вызвавших раздражение черных.
   Глава 21
   АДЕЛЬ
   Первосвященница Верит после трапезы отвела сестру Эльфриду в сторону. Коридор, шедший к трапезной, был достаточно широк, чтобы остальные сестры могли пройти мимо, не мешая разговору.
   - Принц Леопольд желает лично выразить почтение вдовствующей королеве Адель, - прошептала она. - Сумеешь притвориться больной или тебе опять нужно по-настоящему прихворнуть?
   Эльфрида вздохнула, чувствуя, как бремя ответственности Адель снова опустилось на ее плечи.
   - Придется притвориться, - ответила она. - Я не захватила с собой тех ягод. Но, думаю, он не заметит притворства.
   - Отлично, - сказала Верит. - Сколько времени тебе понадобится, чтобы устроить все как надо? Я задержала его на ужин - приняла у себя и заняла разговором, но долго продержать его у себя не смогу.
   У нее был озабоченный вид, даже слегка измученный. Хотя она уже много лет была первосвященницей, и за долгие годы не раз ей приходилось общаться с сильными мира сего и бывать в трудных ситуациях, похоже, к этому разговору она не была готова.
   "И я тоже".
   Эльфрида нахмурилась, прикидывая, сколько ей потребуется времени на преображение.
   - Задержи, насколько сможешь. Мне надо грим наложить, а моя коробочка с косметикой спрятана в том конце подземного хода, что ближе к дворцу. Вспомни это ты настояла на том, чтобы Адель осталась в живых. К этому я не готовилась. Но я буду готова самое долгое, когда свеча догорит наполовину.
   Верит кивнула, лицо ее слегка просветлело.
   - Не так плохо, как я думала. Я предупрежу лекаря, чтобы ожидал тебя. Вернешься через часовню. Там верные люди. - Она поспешила прочь к лазарету, чтобы предупредить смотрителя о розыгрыше. А Эльфрида побежала к подземному ходу, чувствуя, как от напряжения сводит лопатки.
   Она как можно быстрее добралась до дворца, зажгла лампу, схватила самое роскошное спальное одеяние и коробочку с косметикой, завернула все в черную шаль.
   "Ненавижу Адель".
   С лампой в руке и с мыслью перенести свою одежду и столик поближе к часовне, как только выпадет возможность, она вернулась в Храм. Загасила лампу прямо у часовни. Сверток показался неожиданно тяжелым - или это снова бремя ответственности? Вход в часовню был за одной из парных колонн, установленных впритык к стене по обе стороны алтаря. В подземном ходе перед потайным входом висели на стене четыре храмовых одеяния разного цвета - по одному каждого Ордена.
   В часовне делали вид, что предаются медитации двое - мужчина в красной рясе и женщина в коричневой. Эльфрида узнала обоих - брат Фиделис, с которым сестре Эльфриде приходилось несколько раз работать, а женщина была как раз той, чью проповедь она недавно вспоминала. К несчастью, она все никак не могла припомнить ее имя. Это смутно беспокоило ее. Может, ее разум ослабевает, и она повсюду видит опасность?
   "Нет, это всего лишь от напряжения, да и слышала ее имя я всего один раз. Да-да, так".
   Оба оторвались от своих молитв на краткое время, достаточное, чтобы узнать сестру Эльфриду. Брат Фиделис коротко ей кивнул, и оба они снова вернулись к молитвам, более не обращая на нее внимания. Она могла просто-напросто войти через обычную дверь, а не появляться внезапно из стены. Верит умела выбирать людей.
   Эльфрида незаметно добралась до лазарета - милостью Богини, подумала она. На самом деле, в длинном каменном коридоре просто не было ни души, хотя обычно в любое время дня тут хоть кто-то да был. Смотритель лазарета охранял дверь, пока она снимала рясу и вместе с тряпками, которые представляли Адель во время ее отсутствия, засовывала ее в сундук. Она быстро нанесла грим, чтобы выглядеть как на пороге смерти, заплела волосы в две рыхлых косы и надела поверх рубахи ночное платье. Заслышав голоса в коридоре, она быстро забралась в постель и сосредоточила усилия на том, чтобы дыхание ее было насколько можно тяжелым. После того как ей пришлось пробежаться до дворца и обратно, это было нетрудно. От этого фарса слишком многое зависит...
   Она надеялась, что ее лицо выглядит соответственно. Она много раз поступала так за последние годы. "Переход к роли Адели должен получиться сам собой. Еще вчера я была Аделью, не могла же я забыть все за ночь? Просто я не ожидала, что придется к этому вернуться".
   Все это было бы весьма забавно, если бы не опасность.
   Вошел смотритель лазарета в сопровождении первосвященницы Верит и принца Леопольда.
   - Только ненадолго, - заметил смотритель так твердо и решительно, что и генерал бы вытянулся по стойке "смирно". - Она быстро устает.
   И это было так. Внезапно Адель ощутила себя совершенно вымотанной.
   "Не спи, не спи. Будь начеку - он не должен ничего заметить". Она протянула трясущуюся руку. В свете свеч она казалась такой хрупкой и прозрачной. Принц взял ее и поцеловал с вежливостью опытного придворного. Адель рассматривала его, не скрывая своего любопытства. В конце концов, чего бояться умирающей старухе?
   "Я старуха, я скоро уйду за Покров, и смертные более не потревожат меня. И я занудная бабка, которая режет правду-матку". Первое было видимостью, второе - истинной сутью, и оба образа придавали ей мужества смотреть на него без страха.
   Принц Леопольд был прямым человеком. Темноволосый, темноглазый, с грубоватым широкоскулым лицом. В нем не было той суровой мужественной красоты, которой, как говорили, славился его отец. На лбу между бровями залегла складка - словно бы его постоянно тяготила какая-то забота. Тело бойца, не придворного - однако он был не так крепко сложен, как Бальтазар, судя по слухам. Одет он был просто, без знаков его ранга. Хотя ткань его одежды была дорогой, это все же была просто солдатская форма, без всех этих прибамбасов, которыми так любили себя украшать большинство царственных "воителей". Парадная одежда самого Бальтазара была намеренно столь тяжелой от золотой вышивки и галунов, что обычно такую тунику на него надевали аж два оруженосца.
   Вроде бы он не слишком походил на отца.
   И его лицо было на удивление добрым. Она не ожидала встретить в кругу императора таких людей. Но, конечно же, у единственного сына императора было немного выбора и свободы действий. Наверное, император приказал ему быть в армии - может, чтобы присматривать за ним.
   "Может, император и приказал ему проверить, как я тут?"
   - Ваше величество, я опечален вашей болезнью, - вежливо произнес он легко угадываемые слова. Однако Адель видела, что он искренен. По своей ли воле, или по приказу он пришел сюда, но он говорил правду. Когда он склонился над ее рукой, он держал ее нежно и столь же осторожно положил на покрывало.
   "А он мне нравится, - с изумлением подумала она. - Правда, нравится. Хотелось бы, чтобы кто-то вроде него был и при нашем дворе, вместо этих заносчивых, желторотых самовлюбленных щенков. Такого человека малышка Шелира могла бы уважать".
   Она изобразила слабую улыбку.
   - Каждого в свой час настигает смерть, ваше высочество, - прошептала она. После нескольких тяжких вздохов продолжала:
   - За себя я не опасаюсь.., я страшусь за свой народ и свою семью. Прежде всего, за семью. Я ничего не слышала.., о Лидане и Шелире...
   "И это правда, - подумала она. - Я слышала о Матильде и Раймонде".
   - Если мне удастся разыскать королеву и принцессу, - твердо сказал он, - я позабочусь, чтобы с ними обращались с должным почтением. Я позабочусь об их безопасности, поскольку королева сама сдала город.
   Адель склонила голову. Что-то в его голосе глубоко поразило ее. Он говорил не для нее, но и не с самим собой.., казалось, будто он готовится к тяжелому противостоянию. "Кто хочет захватить Лидану и Шелиру и зачем?" Судя по мрачному виду Леопольда, она опасалась, что это Аполон. Затем она посмотрела ему в глаза, и поняла, что это действительно Аполон.
   "Если он этого хочет, то это не к добру для них".
   Внезапно она поняла, что больше ей не надо притворяться. Она упала на подушки, едва дыша. Она едва слышала, как смотритель решительно выпроваживает гостей за дверь.
   Она так и не поняла - обморок это, или она просто слишком быстро заснула, но первое, что она осознала точно - это теплую руку Верит на своем плече.
   Голос первосвященницы был полон тревоги.
   - Ты можешь встать, сестра? Ты пропустила девятичасовую молитву. Если ты пропустишь и вечерню, это заметят. Хотя мы раздали приказы лишь вечером, все знают, кто должен молиться с ними.
   Сестра Эльфрида заставила себя подняться, чувствуя, как силы возвращаются к ней.
   - Аполон ищет женщин Дома Тигра, - сказала она. "Чего я так боялась.., так боялась". Верит нахмурилась и прикусила губу.
   - Да, я тоже поняла. И принцу это не нравится.
   - Похоже, это достойный молодой человек, - заметила Эльфрида, осторожно поднялась и подошла к тазику для умывания, чтобы смыть с лица косметику. - Я не ожидала такого от сына императора. Мне кажется, я поняла его мысли. Он чувствует, что нужно защитить женщин Дома Тигра, но опасается, что у него не хватит на это сил.
   Верит кивнула.
   - Думаю, вдовствующая королева Адель вскорости умрет. И это нужно сделать поскорее, прежде чем Аполон поймет, что может выманить из убежища Лидану и Шелиру, взяв в заложницы Адель. И я не хочу, чтобы во время смерти Адель тебя видели вблизи лазарета. Это произойдет, когда ты будешь на молитве.
   Эльфрида снова надела серую рясу, сбросив с плеч тяжкий груз королевского ночного одеяния, а с души - бремя королевской ответственности. "Все. Никакой больше двойной жизни".
   - Хорошо, - сказала она. - Надо бы мне пойти к вечерне. Хочешь, чтобы я сегодня принимала исповеди? Верит покачала головой:
   - Лучше тебе как можно больше быть на виду. Не хочу, чтобы кто-то связал Адель с сестрой Эльфридой.
   - И я тоже, - горячо ответила сестра Эльфрида. - Короче, я буду счастлива, как только Адель благополучно скончается.
   Глава 22
   ЛИДАНА
   Поджав губы, Лидана стала закрывать лавку, хотя до заката было еще далеко. Больше тянуть было нельзя - вечером нужно делать дело. И прежде всего, надо будет навестить Джонаса.
   Они торопливо поели - хлеб, сыр и крепкое местное пиво. Затем Лидана выдвинула верхний из двух ящиков внизу шкафа. Там кучей лежала одежда, но она уже знала, что именно выберет.
   Переодевание заняло время, а ей не терпелось, пальцы путались в завязках и срывались с застежек, но под конец она избавилась от платья и переоделась в облегающую темно-серую, почти черную одежду. Скита тоже. Они надели еще и плащи с капюшонами. Лидана сунула свой нагрудный кинжал в ножны, висевшие на бедре, обернула вокруг пояса длинный кусок черного шелка, в котором спрятала проклятые камни.
   Скита открыла ящик и вынула оттуда два набора металлических колец. Тщательно надела их на пальцы обеих рук. Теперь на каждом пальце виднелись острые, как нож, и тонкие, как игла, острия, смертоносные, как когти зверя.
   Лидана закрыла внешнюю дверь после того, как крепко заперла ставни на задвижки. Лавка была как обычно закрыта на ночь. Она затеплила светильник, чей слабый свет заметит всякий, кто пожелает заглянуть в щелочку в ставнях.
   С помощью Скиты она подвинула стол и поставила на него самый высокий табурет. Нащупала цепь люка. У Скиты на плече лежала веревка с крюком. Как только люк открылся, она встала на место Лиданы и забросила вверх крюк. Подергала, убедилась, что тот засел крепко, взобралась по веревке вверх и исчезла во тьме. Затем поднялась Лидана. Хотя она в последнее время не раз это проделывала ради тренировки, все равно было трудно подтягиваться на одной руке на краю люка. Скита помогла ей. В такое узкое отверстие она никогда бы не пролезла в обычной одежде. Скита уже занималась второй веревкой, на которой она подняла их плащи, а Лидана, припав к крыше, медленно осматривала окрестности.
   К лавке с обеих сторон тесно прижимались дома ее соседей. Лавка была одноэтажной, соседние дома были выше. Скита не стала забираться на их крыши, а направилась к стене сзади. Через мгновение она перелезла через стену, за которой на пятачке каменной кладки обитатели дворика годами сваливали хлам, остававшийся после починки домов, который постепенно сползал в канал.
   - Лодка, - прошептала Скита.
   Она довольно хорошо видела в смутном свете маленькую потрепанную лодчонку. К несчастью, возле нее стояли какие-то две фигуры, причем одна уже тянула за линь.
   Скита зашипела, как горный кот. Она прыгнула вперед и вниз, сбив коленями ближайшего из мужчин. Лидана тоже бросилась вперед. Она уже вооружилась камнем из кладки и, приземлившись на откосе, заскользила вниз. Человек у лодки оглянулся и получил камнем прямо в лицо. Он тихо вскрикнул и рухнул.
   Скита поднялась и поддала тело ногой так, что оно перевернулось. Лидана мельком заметила бледное лицо, с которого на нее смотрели неподвижные глаза. Ей не было нужды смотреть еще и на черные потеки крови из распоротого горла, чтобы понять, что человек умирает.
   - Мы не можем бросить их... - она заставила себя мыслить логично.
   - В лодку. - Скита стояла у воды на коленях, смывая с металлических когтей кровь. - Заберем их.., а потом выбросим.
   У Лиданы стали ватными ноги. Она яростно сопротивлялась слабости. Война началась, и нельзя так легко терять голову от вида вражеских трупов. Она никогда прежде не убивала, но раньше и причины не было.
   Вместе со Скитой она затащила оба трупа в лодку, угрожающе осевшую, когда еще и они вдвоем сели в нее. Она пощупала пульс на шее у человека, которого она ударила камнем. Пульса не было. И оба мертвеца были в черном.
   Если их найдут поблизости, то под подозрением окажутся все во дворе, даже на ближайших улицах. Скита права - надо отвезти их как можно дальше. У них не было ничего, чтобы привязать к ногам трупов, однако труп, прибившийся к берегу, мог быть сброшен в канал где угодно.
   Она села на весла и повела лодку к причалу слева. Неподалеку впереди был один из мостов - подходящее место, чтобы избавиться от трупов. Кругом были одни склады, тут никто не жил, так что и подозревать некого.
   Лидана упорно гребла, пока они не оказались под мостом. Уже совсем стемнело, наступила ночь. По сторонам канала загорелись светильники, но от их света можно было спрятаться.
   Кое-как они спихнули тела в воду, хотя Лидана и боялась, что лодка перевернется. Теперь лодка сидела не так глубоко. По капризу течения полузатонувшие тела выплыли на стремнину и поплыли против течения. Она забыла о морском приливе, иногда заставлявшем воду в каналах течь в обратную сторону. Но сейчас она ничего не могла поделать. Оставалось только надеяться, что трупы прибьет к берегу в каком-нибудь таком месте, где не пострадают невинные.