Новак Илья. Экстра: Новый Кабалион

   - А что там? - спросил он.
   - Дро… - сказал агент.
   Покачав головой, Тим еще раз рассмотрел карту, смял ее и отбросил.
   - Кто… - произнес Пожилой. - Кто… выследил?..
   - Ну, это были огневые, - ответил Тимерлен. - Прямой солнечный удар, понимаешь? Они спроецировали сильный интерференционный поток на машину. Вуду, их стиль. За вами следили, Флеров.
   - Нет. За… тобой. И еще… это мог быть и Будда… эфирные…
   Тим нахмурился.
   - Не может быть. Вряд ли. Что в том доме?
   - Дром… - глаза Пожилого закрылись. Тим услышал шум машины, приближавшейся из-за поворота.
   Он обежал останки джипа, перепрыгнул канаву, низко нагнувшись и вытянув перед собой руки, нырнул в заросли. Темнело быстро. Стигмат надеялся, что его не успели заметить, но рисковать не стоило.
   На краю леса он зацепился за торчащий из земли корень и чуть не упал. Присев за тонким стволом березы, выглянул.
   Темные заросли скрывали дорогу, но он разглядел верхнюю часть автомобиля и - очень смутно - чьи-то головы. Отсюда казалось, что чужая машина была светлой, скорее всего бежевой. Головы то исчезали из поля зрения, то возникали вновь.
   Вынюхивают, гады, - решил Стигмат. - А я им карту оставил…
   Он отвернулся и выпрямился, привалившись спиной к стволу. Флеров не зря удивлялся - Тимерлен и сам теперь не мог понять логики происходящего. Те четверо из "шкоды" под подъездом приехали по его душу, но они не имели отношения к огневым. Тимерлен все-таки не был местным не-стихийным аборигеном, бесчувственным как чурбан, имел кое-какие способности и ощутил бы, что четверка стриженных парней на самом деле - лишь тела-оболочки для агентов Вуду. Так кто же эти парни из 'шкоды'? Стигмат напряг память и кое-что припомнил. Черный змей в форме "S" с золотыми полосами вдоль… Ага! - сказал он сам себе. - НА.
   Новый Акрополь.
   Они представляли собой полувоенную организацию ультраправых. Что там у них было? - принялся соображать Тим. - Культ сверхчеловека, ликвидация неполноценных… Всемирный главнокомандующий, хранители печати, командующие континентов, центральные командующие, национальные секретари… Так, Учебник руководителя, Золотая секира, Лабиринты Ляпис-лазури… Игры для взрослых! Не то… Черная "S" с золотым ободком… В одном из мертвых местных языков с этой буквы начинались слова, "Молчание", "Секретность", "Безопасность" …
   Корпус безопасности! - вспомнил он. Разведка и одновременно боевое подразделение НА. Боевики из Корпуса, вот кто эти четверо. А я-то принял их за обыкновенных бандюков… Или по такому серьезному поводу сюда прислали не рядовых исполнителей, а каких-нибудь 'командующих континентов'?
   Он выглянул из-за ствола. В сумерках виднелся бежевый верх "шкоды", но головы исчезли. Стигмат прищурился, вглядываясь… стриженые макушки приближались среди зарослей.
   Вздохнув, Тим побежал примерно в том направлении, где, судя по карте, должна была находиться деревня.
 
   ____________
 
   Вскоре стемнело окончательно. Преодолев изрядное расстояние, Тим споткнулся, полетел головой вперед и рухнул в глубокую ложбину. Он упал на ковер листьев и сухих веток. Во все стороны прыснули белые огоньки с ярко-желтыми сердцевинами - раньше они беспокойным облачком роились над самым дном. Стигмат, кувыркнувшись через голову, встал на колени и огляделся, готовый в любое мгновение отразить атаку неведомого - и невидимого - противника. Раздался шелест, листья и самые мелкие ветки невесть откуда взявшийся смерч закрутил и собрал в шар, зависший над головой Тима.
   Голос, донесшийся сквозь несетевые полости из Срединного Домена, был неразборчив. Казалось, это шелестят листья, из которых складывается фрактал-шар, и звук непонятным образом приобретает осмысленность.
   - Внедренец Стигмат, вы слышшите меня? Шшто у вас происходит?
   - Ваших агентов грохнули, - прошептал Тим.
   - Шшто вы говорите? - шелестели листья. - Слышшимость нижшше допустимого предела. Повторите!
   - Не могу говорить громче… - Стигмат огляделся, пытаясь различить во тьме преследователей. - За мной погоня. Нас атаковали огневые. Это был солнечный удар, точно. Теперь за мной гонятся аборигены, не-стихийные из Нового Акрополя… - он понял, что если выпрямится во весь рост, то голова будет торчать над краем ложбины. Тим на всякий случай улегся на спину, разглядывая чуть мерцающий фрактал-шар. Белые огоньки с желтыми сердцевинами беспокойно кружились в стороне. Стигмат не припоминал, чтобы процесс фрактальной связи сопровождался подобным эффектом.
   - Фронт интерференционной бури достиг экспериментального мира. По нашшшим данным вскоре весь домен Земли целиком попадет в нее. Связь нарушшшится как минимум до утра.
   - Я что, еще и без связи останусь? - повысил голос Тим. - Эй, так что мне теперь делать?
   - Я не слышшшу вас, - гнули свое листья. - Возможно, вы еще слышшшите меня… Земля вскоре полностью выйдет из фрактальных каналов Срединного Домена. До утра связь будет невозможна. Большая Сеть подсчитала, что экспериментальный домен попадет в око бури примерно в полночь… Уже сейчас должно ощущаться влияние интерференционных возмущений… Нарушение упорядоченной голографической среды неминуемо приведет к дестабилизации основных логик-ключей, на которых Триждывеличайший выстроил причинно-следственные цепочки экспериментального мира. Все это приведет к нарушению протокола НеСво… - шелест стал беспорядочным. Шар начал распадаться на отдельные листья, но над оврагом произошло какое-то незримое возмущение, словно распрямился туго натянутый лук и беззвучно свистнула тетива - техники Следящих, собрав все мощности Домена, смогли частично стабилизировать фрактальный канал. Шелест листьев вновь стал складываться в невнятные слова: - НеСво - базового протокола… Адепты… находившиеся под влиянием приобретут возможности… небывалые для голографических аборигенов… Общие всплески искажений голограммы… продуктов подсознательного… суеверные… немотивированных… Возмущение духов… Следует любой ценой предотвратить… Гран Ме где-то у вас… Продолжить операцию…
   Маленький смерч злым волчком пронесся над ложбиной и разметал листья, которые с шелестом, теперь уже лишенным осмысленности, опустились на землю и на Стигмата. Белые огоньки разлетелись. Тимерлен лежал не шевелясь, размышляя о том, что до утра он остался без поддержки и даже без связи со своими работодателями.
   И сам Тот где-то здесь! Условности неевклидового пространства, в котором как пузырьки воздуха в густом масле, плавали голограммы доменов веры, делали Срединный Домен одновременно и рядом - за углом, только руку протяни, - и в абсолютной недосягаемости. Судя по всему, интерференционная буря действительно разыгралась нешуточная, коль скоро Большая Сеть пришла к выводу, что деформации подвергнется даже НеСво. 'Невозможность Сверхъестественного' - базовый протокол, на котором Триждывеличайший воздвиг голограмму Земли.
   Легба - его еще называли Эшу, и в зависимости от угла зрения оно могло восприниматься и как отдельная сущность и как целая семья, класс духов - был единственным, кто по настоящему помогал Тоту создавать экспериментальный домен. В благодарность Триждывеличайший с несвойственным ему порывом чувств как-то пообещал, что выполнит любое желание помощника. И Легба, не будь дураком, заявил: "Хочу делать здесь все, что мне вздумается". В результате он стал единственным из всех семей духов, свободным от ограничений. Но Триждывеличайший тоже не был простаком, он понимал, что в один прекрасный день одно из воплощений Легбы может так разыграться, что ненароком порушит всю голограмму. Поэтому Тот и вплел в причинно-следственные связи, по которым развивалось бытие экспериментального мира, протокол НеСво. Конечно, протокол периодически нарушался, но эти нарушения не несли характер глобальных, так что он все еще оставался цементирующей основой, скрепляющей голограмму Земли.
   Этой ночью отрыжки коллективного бессознательного полезут из всех сакральных щелей мира. Да и местные помощники стихийных тоже приобретут возможности, которых у них не было раньше. Теперь Стигмату будут противостоять не обычные аборигены…
   От этой мысли легче не стало. Он начал было вставать, но тут от облачка белых огоньков отделился один и полетел к нему - и одновременно Тимерлен наконец уразумел, что это такое. Рядом словно на мгновение приоткрылась и тут же захлопнулась дверь, ведущая в наполненное жизнью скрытое пространство. Приглушенный смех, хихиканье, хор неразборчивых голосов, все это порывом несуществующего сквозняка донеслось до него и мгновенно стихло.
   Огонек завис над лежащим навзничь Тимерленом -- теперь он смог различить контуры желтой сердцевины, вокруг которой, словно мерцающий пух одуванчика, тускло сияли волокна белого света.
   - Ах!.. - вновь порыв ветра достиг его. - Мужчина! Мужественный незнакомец…
   Сердцевина начала стремительно расти, меняя очертания и бледнея до цвета человеческой кожи. Полностью оформившаяся фигура, все еще окруженная нежным световым пухом, упала на Тима и одарила его пылким поцелуем.
   Пока длился этот поцелуй, на сетчатке глаз еще оставалась картинка… Юбка - свернутый, полупрозрачный лист клена с проступающими волокнами - не прикрывала коленей; две чашечки лилий заменяли лифчик, а в пурпурные волосы были вплетены стебли вьюна. Маленький нос, капризно вздернутая верхняя губа, розовые щечки и гладкий низкий лобик…
   Наконец Тим засопел и отстранил ее от себя.
   - Ну хватит, - проворчал он. - Ты что себе позволяешь?
   Помпа-Жира уперлась в его грудь ладонями и приподнялась, томно моргая огромными ярко-зелеными глазами. Тим оттолкнул ее, отчего она поднялась в воздух, и сел.
   - Ипомея, - представилась она нежным хрипловатым голоском. - Донна - то есть дона - Ипомея Пурпурная.
   - Не вовремя … - сказал Стигмат, оглядываясь.
   - Ух, какой ты мужественный! - промурлыкала Помпа-Жира, обнажая мелкие острые зубки. - Съела бы тебя!
   Тим встал. Остальные огоньки исчезли вместе с фрактал-шаром. Порывами налетал прохладный ветер, тихо шелестящий мрак окутывал ложбину.
   - Я же урод… - пробормотал, выбираясь из ложбины.
   - Поразительный, - охотно согласилась Ипомея. - Совершенно жуткий. Ты настолько некрасив, что твоя некрасивость вроде наоборот… У меня бы на тебя… - продолжая парить горизонтально в полутора метрах над землей, дона положила руку на его плечо, изогнулась, доверительно заглядывая в лицо, и заключила голосом, в котором смешались бесстыдство и невинность… - У меня б на тебя встало, если б было чему.
   Разобравшись с направлением, Тимерлен пошел в ту сторону, где по его прикидкам находилась деревня. Помпа-Жира парила рядом. Иногда над ними пронеслось что-то темное, с алыми глазами-блюдцами; из-под ног то и дело выскакивали какие-то мелкие подвижные создания. В невидимых зарослях шептались и пересмеивались. Из кустов вылетел еще один огонек с желтой сердцевиной-фигуркой и приблизился, выписывая в воздухе страстные спирали.
   - Прочь! Пошла прочь, сука! - Ипомея метнулась навстречу огоньку и нанесла апперкот, от которого он с громким гудением улетел обратно в заросли. - Нечего тебе здесь делать… Правильно я говорю, Тимчик?
   Роща закончилась, и Стигмат остановился на краю пологого склона, за которым начиналась деревня. Света не было ни в одном окне. Тим начал было спускаться, но на плечо его вновь легла легкая ладонь.
   - А может, побудем здесь? - предложила Помпа-Жира. - За лесом я себя плохо чувствую. Тут неподалеку есть полянка с мягкой травой…
   - Слушай, дона! - рявкнул Тимерлен, отталкивая ее от себя. - Ты чего ко мне пристала? А ну, топай… лети отсюда!.. - Тим показал ей кулак и быстро пошел дальше.
   - Когда ты сердишься, я совсем таю… - хрипло выдохнула Ипомея, но Стигмат не обернулся. Помпа-Жиры были всего лишь спутницами, помощницами. Самостоятельно они редко набирали силу для того, чтобы материализоваться полностью. Дона Ипомея смогла сделать это только из-за дестабилизирующего влияния интерференционной бури. В любом случае, их повышенная чувствительность к гормонам могла наделать бед - содержание тестостеронов в крови Тимерлена значительно превышало среднестатистическое для не-стихийных аборигенов-самцов, и Ипомея наверняка почувствовала это. Чтобы отделаться от запавшей на тебя Помпа-Жиры, с ней надо вести себя очень грубо, да и то особой надежды на успех нет. Грубость на них иногда действовала прямо противоположным образом, не охлаждала, но возбуждала.
   Когда склон уже закончился, Тимерлену показалось, что сзади доносятся приглушенные звуки. Он обернулся и замер, вглядываясь в темную полосу рощи, черное небо и круглый - как водится, именно этой ночью было полнолуние - спутник, словно выпученный лиловый глаз, пялящийся сверху. Огонек Помпа-Жиры рывками двигался от рощи вниз и обратно. Дона Ипомея хотела, но не могла заставить себя следовать за Стигматом. Тим пожал плечами и пошел дальше. Затем побежал.
   Преодолев покосившийся низкий заборчик, он очутился на узком мосту через обмелевшую речку. Во тьме внизу шевелилось что-то массивное, слышался тихий плеск и бульканье. Только нападения водных мне не хватало, подумал он, с облегчением достигнув противоположного берега. Хорошо, Ипомея отстала…
   Вскоре Стигмат увидел темный дом, стоящий отдельно от других. Деревня начиналась дальше, у склона холма.
   Кажется здесь, решил Тим, пытаясь восстановить в памяти карту агентов. Синий овал… чтобы это значило? Флеров сказал сначала "дро", а потом "дром"… Вот не могу вспомнить сейчас ни одного слова на "дром"… Дромадер, что ли?
   Приговаривая на разные лады: "дром… дрома… дрому…", Стигмат перелез через забор и присел за деревом, вглядываясь во тьму. Тишина стояла гробовая, ветер стих, все застыло, только в небе, иногда затмевая луну, плыли облака.
   Он вскочил и бросился к дому. Упал на колени под узким окном без стекла, заглянул в него, отпрянул и вновь выпрямился, прижимаясь спиной к стене. Как и следовало ожидать, ни к чему толковому это не привело - полная темнота внутри, не видно ни зги. Тимерлен короткими шажками просеменил к приоткрытой двери и вступил в дом.
   Обычная мазанка с глиняным полом, низкими длинными лавками вдоль стен и неистребимым затхло-травяным духом, всегда витающим в таких постройках. Стигмат скорее угадал, чем увидел узкую лестницу, ведущую к квадратному люку в потолке.
   - Дром… - задумчиво бормотал он, начиная взбираться. - Дромик…
   Хлипкие перекладины громко поскрипывали. Когда он преодолел половину расстояния до чердака, оттуда донесся шум. Тим поднял голову.
   Наискось вверх от окна вдруг протянулась широкая полоса света. Стигмат увидел, что из распахнутого люка выглядывает обритая голова. Свет озарил ее; возникла фигура в синих джинсах и синем свитере с жирной буквой "S" на груди. Блеснули два длинных изогнутых ножа. Человек прыгнул, перекладины хрустнули.
   Тим присел, одной рукой вцепившись в лестницу, вторую вытянув перед собой. Полоса света опустилась ниже, продолжая озарять их фигуры. Человек навис над Стигматом, замахиваясь кривым ножом. Тим откинулся назад, кончик лезвия царапнул кожу на лбу. Цепляясь за лестницу одной рукой, он неловко взмахнул другой и попал противнику кулаком по колену. Тот вновь замахнулся, и в этот момент сразу три перекладины под ними проломились.
   Парень рухнул на пол, рефлекторно подведя руки под тело, чтобы смягчить удар. Раздался такой звук, будто порвалась крепкая материя. Повиснув на лестнице, Стигмат глянул вниз: незнакомец лежал ничком, из середины спины, прорвав свитер, торчал кончик ножа.
   Выпрыгнув на пол чердака - полоса света из окна двинулась следом и проникла сквозь проем - Тим покатился в сторону, к наклонной стене. Между балками под потолком, словно огромный нетопырь, висела фигура в джинсах и свитере.
   Когда Тимерлен очутился на чердаке, второй противник упал, в полете выхватив из-за поясе кривой нож.
   Широкий овал мутного синего света парил в дальнем конце помещения. Дромос - вот, о чем говорил Флеров.
   'Нетопырь' упал в люк, но успел расставить ноги и попал ступнями на края проема. Он застыл с широко расставленными ногами и раскинутыми в стороны руками, едва удерживая равновесие. Тимерлен обеими руками толкнул парня, заглянув в люк - по лестницы взбиралось еще двое - бросился к фрактальному дромосу
   Все трое кубарем покатились вниз.
   Транспортный фрактальный дромос, "коридор богов", похожий на вертикально повисшую в воздухе лужу воды, мерцал мутным синим светом, расходящимся мелкой концентрической рябью от его середины.
   Если верить связисту из Срединного Домена, сейчас в нежилых полостях, где словно ореховые скорлупки посреди кипящих волн плавали миры, бушевала интерференционная буря. Потому транспортный фрактал не мог вести куда-то вовне, он наверняка был внутренним, "местным". Скорее всего, в Срединном Домене успели подготовить его для своих агентов до того, как буря окончательно отрезала Землю. Куда-то фрактал должен был перебросить их…
   В центре лужи сквозь волнующуюся синюю муть виднелись очертания дерева. Тимерлен глубоко вздохнул и прыгнул головой вперед.
 

ГЛАВА 5

 
   С хриплым ревом противник махнул топором. Егор присел, и оружие рассекло воздух над головой.
   Он попал на вершину крутого холма, в центр средневекового городка - по склонам сбегали узкие земляные улицы, вокруг были деревянные и каменные дома. На вершине стояла приземистая башня, вход в нее охранял… Егору не так уж часто доводилось играть в ролевые игры, но он решил, что это тролль. Во всяком случае, существо, облаченное в панцирь и рогатый шлем, было здоровым и уродливым.
   Падение сквозь скрытую зону аркадной гонки не прошло бесследно. Ноги подогнулись, Адама присел - только это и спасло его. Топор просвистел над головой, тролль качнулся, пошире расставил лапы и замахнулся вновь.
   В тот самый миг, когда Адама очутился здесь, в его руках возник меч, пальцы сами собой сжались на рукояти. Он ткнул оружием в живот тролля - острие с неожиданной легкостью пробило панцирь, пронзило плоть. Клинок полыхнул чистым голубым светом, тролль упал на колени. Прижав лапы к окровавленному брюху, он разинул полную клыков пасть и медленно повалился навзничь.
   Егор выпрямился. На нем теперь была кольчужная чешуя, перепоясанная широким кожаным ремнем с ножнами, штаны с металлическими бляхами и сапоги. Широкое лезвие меча покрывал узор. Еще секунду после удара он ярко светился, затем потускнел.
   Адама посмотрел по сторонам. Вокруг простирался пейзаж сказочной страны: леса, поля и луга, между ними деревеньки, шпили и стены замков, все это пестрое, озаренное ярким солнцем. У подножия холма зеленела роща, сразу за ней был еще один городок. Виднелись поблескивающие голубым каналы с мостками, соломенные крыши домов.
   Из башни донесся крик. Открыв дверь, Адама шагнул внутрь: короткий коридор, лавки, лестница наверх… Ревя и размахивая дубинкой, оттуда прыгнул второй тролль. Адама махнул мечом так, будто в пинг-понге ракеткой отбивал шарик. Он уже понял, что воплотился тут хорошо прокачанным, с приличными боевыми скиллами , но все равно сила удара ошарашила его. Клинок рассек тролля напополам вместе с броней, верхняя часть тела покатилась по ступеням, вращая налитыми кровью глазами. Толстые волосатые лапы подогнулись, и нижняя половина упала.
   Быстро преодолев лестницу, Егор толкнул дверь. Второй этаж башни занимало цилиндрическое помещение, на полу в его центре горели линии пентаграммы. Посередине возвышалась тощая фигура в серебристом плаще. Тот состоял из вещества вроде ртути… приглядевшись, Адама понял, что вся фигура ртутная, и плащ - не одежда, а словно продолжение тела. У ног ведьмы мерцала металлическая пирамидка. Она складывалась из медленно вращающихся сегментов, кубов и ромбов. Сегменты крутились; по мере того как скорость вращения увеличивалась, в углах пентаграммы вокруг пирамиды медленно возникали четыре предмета: горящая свеча, ледяной кристалл, каменный кубик и флейта.
   - Откуда ты взялся?!
   В первый момент Егору показалось, что вопрос задает ведьма в пентаграмме, но затем он увидел высокую белокурую девицу, приколотую к стене коротким копьем, пронзившим плечо. Вдоль ртутного древка извивались две змеи, разевая пасти, шипели в лицо девицы. Она была одета в… Нет, скорее не одета, а раздета в бикини и высокие узкие сапоги. Все это черное и кожаное. И лицо очень смуглое. Темная эльфийка? Адама пригляделся. Нет, уши обычные. Амазонка, что ли?
   - Ты! - прокричала ему амазонка, пытаясь замахнуться длинным кнутом. - Вакханка заканчивает ритуал! Помешай ей!
   Ведьма-вакханка стояла с воздетыми над головой руками. Пирамида вращалась, артефакты вокруг нее наливались свечением: ледяной кристалл горел голубым, каменный кубик - светло-коричневым, флейта исходила теплым белым светом, а свеча - ядовито-красным.
   Вакханка громко загудела и опустила руки. Сегменты пирамиды вращались, жужжали и потрескивали; края ее размылись, так что она стала похожа на конус. Ведьма смолкла, в тишине от пирамиды к каменному кубику ударил тонкий алый зигзаг. Кубик окутал вспышка, и тут же под ногами вздрогнул пол. Зигзаг потянулся к свече - и как только коснулся ее, толстые деревянные балки над головой потускнели, стали прозрачными, затем исчезли вместе с крышей. В помещение хлынул яркий свет, но сразу померк - солнце в небе, полыхнув, угасло. Зигзаг устремился к ледяному кристаллу. Каменный кубик уже растекся кипящей лужицей, свеча оплыла, стала комком воска. Как только энергия коснулась кристалла, тот запузырился и начал таять. После этого исчезли стены - и стало видно, как взбурлила, пенясь, вода в каналах у подножия холма. Егор не знал, что происходит, но понял, что как только зигзаг коснется четвертого артефакта, ритуал, о котором сказала приколотая к стене девица, завершится.
   Теперь все двигалось очень неспешно: алый зигзаг тянулся к флейте, амазонка пыталась освободиться, что-то беззвучно кричала, разевая рот… В глухой тишине Адама шагнул к пентаграмме. Змейка почти коснулась флейты. Присев, он ударил мечом так, что лезвие плашмя пронеслось над полом, сбило с пентаграммы пирамидку и флейту в тот миг, когда зигзаг добрался до последнего артефакта.
   Вакханка потянулась к пирамиде. Адама ткнул ее мечом; как только кончик лезвия коснулся ртутного плаща, по нему разбежались круги, и ведьма разлетелась крупными брызгами.
   Линии пентаграммы налились сиянием и взорвались.
   Осколки каменного пола шрапнелью разлетелись вокруг. Адама упал. Загрохотала, разваливаясь, башня. Яркая вспышка, грохот, вой ветра…
   Над разрушенным зданием вспучился пузырь энергии, налился светом и лопнул. Магическая волна покатилась во все стороны. Бурлящим потоком она стекла по склонам холма, сметая строения, и разошлась дальше, по всему ландшафту, погребая под собой горы и долины, замки, крепости, деревеньки, реки и леса. На мгновение воцарилась непроглядная тьма, затем вновь возник свет, но не такой, как раньше. Подул ровный холодный ветер - и все стихло.
   Егор Адамов поднялся с камней. Стоящая на коленях амазонка глядела на него.
   - Ты почти успел, - сказала она. - Но вакханка застопорила игру.
   Егор огляделся. Мир стал другим: он словно умер.
 
   ____________
 
   Небо посерело, ландшафт превратился в темный и унылый. Солнце исчезло. Все то, что раньше выглядело весело и живо, теперь приобрело нездоровый мрачный оттенок. Ни одной целой постройки не осталось - холм покрывали развалины.
   - Что случилось? - спросил Егор.
   - Ты помешал закончить ритуал как надо. Ненадолго отложил конец света.
   - Какой ритуал?
   - Просто я не знаю, как еще назвать то, что они делают, - говоря это, амазонка опасливо глядела по сторонам. На ее плече не осталось никаких следов раны от копья. - Вакханки начали стопорить игры. Первой были Супер-Гонки. Слышал, что с ними произошло ночью?
   - Нет.
   - Наверное, она полетела за подмогой.
   - Полетела? Она же исчезла. Умерла.
   - Вряд ли. По-моему, убить их невозможно. Но когда игра начинает схлопываться, вакханки уже не могут просто так покинуть ее. Возьми это.
   - Что взять?
   Проследив за ее взглядом, Адама увидел лежащую на камнях пирамиду.
   - Почему ты сама не возьмешь?
   - Шутишь? Кто испугал вакханку, я или ты?
   - Ну… ладно. - Егор шагнул к артефакту и неуверенно склонился над ним. - А что это такое?
   Вблизи пирамида выглядела еще необычнее. Ожидая, что пальцы погрузятся в нее, Адама прикоснулся… Холодное. Гладкое. Поверхность мягко прогнулась под рукой, но не порвалась. Егор поднял пирамиду - и мир дрогнул. Возникло очень странное ощущение, будто пространство прокрутилось на малую долю градуса вокруг одной точки… то есть вокруг пирамиды в его руках.
   - Уф… - выдохнула амазонка. - Что это было? Что ты чувствуешь?
   - Она… она холодная, - Адама пожал плечами. - И чуть-чуть дрожит.
   - Ладно, пошли отсюда. Вакханки так просто это не оставят.
   Схватив Егора за руку, она попятилась, пристально глядя в небо.
   - Да кто такие эти вакханки? Я не…
   - Под утро Супер-Гонки схлопнулись вместе со всеми, кто находится в них! - перебила амазонка. - Это они сделали.
   - Постой! - Адама только сейчас осознал, что она говорит совсем не так, как положено говорить персонажу фэнтезийной игры. - Ты же… живая? Настоящая? Как тебя зовут?
   - Ли. А тебя, герой?
   - Адама. Я…
   - Адама?
   Это было произнесено таким голосом, что Егор поглядел на амазонку, которая в свою очередь уставилась на него. У Ли были прямые скулы, прямой нос, высокий лоб. И светлые вьющиеся волосы. И еще она была почти на голову выше Егора.