Новак Кейт. Лазурные оковы

   — Подсунули с воровкой, я предполагаю.
   Фальш кивнул.
   — Но как вы нашли их? — спросила Кассана.
   — Допросив Безымянного, я узнал о его странном желании спеть в Тенистом Доле. Как у отца, так и у дочери. Я стал наблюдать за городом. Как только мой предсказывающий кристалл потемнел, я понял, что Малышка прибыла. Пробраться было трудновато — город защищен, но не особо сложно. Итак, разве вы теперь не рады, что я не позволил вам убить бедного, глупого Безымянного.
   Кассана хитро улыбнулась:
   — Думаю, да. Она вытащила из кармана маленькую змею. Животное безуспешно пыталось вырваться из ее руки.
   — Вы взяли его с собой? — В голосе хафлинга звучало удивление.
   — Он оказался очень полезен и привлекал внимание Куколки. Он действительно замечательный рассказчик. Кассана сунула змею обратно в карман.
   Джиджиони поспешно отошел от ограждения. «Это невозможно», — подумал он.
   Она собиралась направиться в Айлаш. Что-то пошло не так. Она здесь и разговаривает об очень ужасных вещах. Волшебная атака против меченых людей, попытка убить чьего-то отца, превращение человека в змею. Вместо наемницы Элии она стала колдуньей Кассаной. Джиджи ничего не понимал, но его обязанность была ему ясна. Женщину надо арестовать.
   Матросы бросали линь, считая вслух, и Драконошпор направился прямо к капитану.
   — Извините, сэр, но у вас на борту женщина, которую разыскивают власти Кормира. Очень опасная женщина.
   — Десять! — крикнул матрос с левого борта. Казалось, капитан не слышал Джиджи. Он внимательно смотрел в сторону порта, его руки сжимали штурвал.
   Джиджи, подойдя ближе, зашептал:
   — Шесть дней назад она пыталась убить очень важную персону в Кормире.
   — Восемь, — закричал матрос на правом борту.
   — Точнее, это было в четырнадцатый день Миртула, — сказал Джиджи.
   — Девять, — крикнул первый матрос.
   — Мы думали, что она уехала в Айлаш, который находится в шестистах милях к северу, — но, — Джиджи нервно засмеялся, — я только что видел ее на нижней палубе.
   — Семь, — донеслось с правого борта.
   — Это кажется невозможным. Я думал, что ей нужно около двадцати дней, чтобы вернуться сюда.
   — Пять! — снова крикнул матрос с правого борта.
   — Пять! — закричал капитан. Девять Проклятых Кругов! — Он начал бешено вращать штурвал, но было слишком поздно.
   Джиджи почувствовал, что палуба наклоняется каким-то странным образом. Она поднялась носом вверх и так и осталась.
   — Мы что, натолкнулись на мель?
   Капитан посмотрел на него так, будто хотел убить.
   — Поднять все паруса! — рявкнул он.
   — Не поможет, сэр. Мы сели очень плотно. Надо ждать перемены ветра, который снимет нас, — доложил первый офицер.
   Корабль опасно накренился на правый борт, и Джиджи пришлось ухватиться за штурвал, чтобы не упасть. Странный треск донесся снизу.
   Офицер с тревогой в глазах смотрел на капитана.
   — Приготовьтесь к высадке пассажиров, Роберте. Начните с этого. Капитан ткнул в Джиджи указательным пальцем.
   — Вы очень заботливы, капитан, — сказал Джиджи. — Но я могу подождать, пока высадятся женщины и дети. Мы, Драконошпоры, знаем, как нам следует поступать в подобных обстоятельствах.
   — Сэр, — ответил капитан. Вы можете сесть сейчас в лодку или потом плыть на доске.
   Джиджи пришел в себя уже в шлюпке. Он был очень занят своим багажом, как и другие пассажиры рядом с ним, поэтому для него было совершенным ударом, когда он поднял глаза и увидел женщину рядом с собой.
   — Ты! — У Джиджи перехватило дыхание.
   — Прошу прощения, — ответила Кассана, — разве мы встречались?
   Джиджи оторопел. Он понял, что ошибся. Это не была прекрасная, сумасшедшая Элия. Женщина, сидевшая напротив него, была слишком старой. Ее волосы были другого цвета. Ее тело было дряблым.
   — Извините, — пробормотал он, — я перепутал вас с другой.
   — Симпатичным мужчинам нет необходимости извиняться из-за этого. Им следует никогда не путать меня снова. Я — Кассана из Вестгейта. — Кассана сжала колено Джиджи самым неприличным образом.
   Засуетившись, Джиджи попытался объяснять:
   — Я хотел сказать, что вы похожи на нее, только старше. Я поклялся бы, что вы можете быть ее матерью, то есть старшей сестрой.
   Глаза Кассаны сузились, и Джиджи отругал себя за нарушение священного правила никогда не говорить женщине, на сколько лет она выглядит.
   — Она выглядит, как я, — прошептала Кассана. — Расскажи мне о ней.
   Джиджи с трудом проглотил слюну. О, 6оги! Может, она ее мать?
   — Да, она похожа на вас. Очень симпатичная. У нее рыжие волосы и зеленые глаза. Она наемница, а не госпожа, как вы.
   Кассана рассмеялась.
   — А теперь скажи, кто ты и как познакомился с этой наемницей, похожей на меня.
   Пока они двигались к берегу, Кассана пыталась вытащить из Джиджи информацию. Он объяснил, что встретил Элию на свадьбе, что это было простое случайное знакомство, но это не удовлетворило женщину, имеющую странное сходство с напавшей на него наемницей. Не желая рассказывать правду, Драконошпор начал придумывать подробности беседы, которая якобы состоялась у него с Элией. Вспомнив, что Элия спасла Оливию Раскеттл, он сказал, что они беседовали о музыке.
   Он чувствовал себя очень неудобно в обществе Кассаны. Она опасно близко придвинулась к нему и настаивала на том, чтобы он рассказал о своих планах на поездку в Вестгейт. «Она женщина того типа, о которых меня всегда предупреждала тетя Дора, — понял Джиджи. — Но сейчас я не нуждаюсь в предупреждениях — моя интуиция говорит мне об опасности».
   Ему очень хотелось спросить, что случилось с хафлингом, которого он видел раньше, но вовремя понял, что тем самым он признает, что подслушивал.
   Ответ на этот вопрос Джиджи нашел довольно скоро. Когда они прибыли, хафлинг помог Кассане подняться из лодки по лестнице.
   — Здесь есть другой корабль в Вестгейт. Он отходит через час. Я договорился о местах, — сказал хафлинг.
   Джиджи молился, чтобы в спешке Кассана забыла про него, но увидел, что она что-то шепчет хафлингу. Фальшс любопытством посмотрел на Драконошпора.
   «Если я правильно понимаю, — подумал Джиджи, — то ясно, что ехать с этой женщиной и хафлингом будет серьезной ошибкой. Мне нужно отвлечь их внимание, прежде чем я окажусь в кармане колдуньи».
   Джиджи взял свой багаж и схватился за лестницу. Кассана даже не успела представить своего спутника, прежде чем Джиджи закричал:
   — О-о-о! Уберите это!
   — Мой дорогой Джиджиони, что случилось?
   Джиджи показывал трясущися пальцем на кучу корзин на пристани.
   — Змея. Огромная змея.
   Он развел руки на два фута, чтобы быть уверенным в том, что не ошибется в своем преувеличении.
   — Она спряталась в куче коробок. Я не хочу показаться трусом, но однажды змея проглотила любимого ежа моей тети Доры. Это было ужасно.
   Фальш больше не обращал внимания на молодого дворянина. Он был слишком занят поиском змеи, которая, как он считал, убежала из кармана Кассаны.
   Колдунья проверила сперва свои карманы, поэтому отвлеклась, чего Джиджи и добивался.
   Подхватив свой багаж, Драконошпор побежал подальше от пристани в город, пытаясь найти лошадь, экипаж или еще какое-нибудь средство передвижения, чтобы побыстрей выбраться из этого злодейского гнезда.

Глава 17. Завтрак в Тенистом Доле и путь на север

   — Хорошо, вот так, — пробормотала Элия, открывая занавески и впуская дневной свет в комнату.
   Дракон спал перед камином. Она поднялась раньше его. Конечно же, он вчера лег поздно, так как вынужден был следить за Оливией, и к тому же он шел пешком, а не ехал, как все остальные, от самого Кормира.
   «Ему необходим отдых, — подумала девушка, — больше, чем нам. К тому же он сделал достаточно, чтобы заслужить его». Однако она не могла представить, что ящер может подумать, если проснется и увидит, что ее нет.
   Когда вчера ночью Элия вернулась в «Старый Череп», ящер стоял возле входа в гостиницу, очевидно, не зная, следить ли ему за Оливией или пойти искать Элию. Она предложила ему подняться наверх и отдохнуть, и сказала, что сама присмотрит за Оливией, но тот отрицательно помотал головой. Элия чувствовала себя усталой после долгого перехода, ушибленная лодыжка сильно болела, девушка оценила его благородство и пошла в свою комнату. Она не знала, когда ящер лег спать.
   Сейчас Элия чувствовала себя неловко. Дракон всегда спал на полу. Ей никогда не приходило в голову снять для него собственную комнату; она всегда полагала, что он хочет быть возле нее. Следует хотя бы попросить для него дополнительную кровать.
   — Как-нибудь я сделаю это для тебя, — прошептала она спящему ящеру, тихо закрывая за собой дверь.
   Когда Элия спустилась вниз, таверна была пуста, только Джель высунула голову из кухни, чтобы пожелать ей доброго утра и спросить, как она провела ночь.
   — Очень хорошо, спасибо, — уверила ее Элия. — Ты не знаешь, где мои друзья?
   — Вы не пытались искать в их комнатах, госпожа? — спросила Джель. — Я думаю, что все они еще спят.
   — О, нет, к этому времени они уже должны были встать.
   Джель покачала головой:
   — Миссис Раскеттл удалилась только несколько часов назад, выпив не одну бутылку хорошего снотворного, вы уловили мою мысль. Ваш мистер Акаш отсутствовал всю ночь и появился уже утром. Ящер тоже. Он сидел перед огнем до утра, потом на минуту поднялся наверх и ушел из таверны. Он вернулся через час вместе с мистером Акашем.
   Элия заказала завтрак и села за стол. Она с грустью оглядела комнату. Все здесь было так знакомо (кроме, конечно, лорда Морнгрима и неуловимого Эльминстера), поэтому то, что ее никто не помнил, причиняло боль. Хотя прошлой ночью девушка пришла к заключению, что эхо является частью заклятия. Сигиллы не только мешают ей вспомнить прошлое, они заставляют других людей забыть ее. Оба этих обстоятельства вызваны одним и тем же колдовством.
   Акабар спустился в тот момент, когда Джель принесла поднос с вафлями, ветчиной, фруктами и чаем.
   — Я принесу еще, — предложила хозяйка. Элия кивнула и подвинула стул для своего спутника.
   — Я так понимаю, что встреча с мудрым Эльминстером заняла всю ночь, — сказала она. Как она прошла?
   Акабар широко улыбнулся:
   — Все в порядке.
   — И? — спросила Элия. — Что он смог сказать нового?
   — Сказать? — эхом повторил Акабар. Что-то в его ответе показалось Элии подозрительным.
   — Что-нибудь плохое? — спросила она, когда Джель поставила дополнительный прибор для Акабара и ушла.
   Волшебник покачал головой.
   — Я прождал полночи, чтобы увидеть его, и ушел, узнав меньше, чем мы услышали от Димсворта.
   — Он упоминал об истории Зрая Пракиса и Кассаны?
   Акабар уклонился от ответа, поливая вафли сиропом.
   — Упоминал? — спросила Элия, отбирая у него сироп.
   — Упоминал что? — пробормотал Акабар, делая вид, что не расслышал.
   — Он рассказал тебе историю Зрая Пракиса и Кассаны?
   — Нет, не упоминал, — быстро ответил Акабар, набивая рот вафлями, чтобы дать себе время подумать.
   Что ему делать? До сих пор его ответы были правдивыми. Он действительно прождал полночи Эльминстера. Он не узнал ничего нового, а Эльминстер не рассказал ему ничего. Но Акабар не может больше уклоняться от ответа. Он должен теперь либо признать свое поражение, либо лгать ей.
   Он думал, что когда придет время, все решится само собой, но не тут-то было. Ему не хотелось признавать свое поражение, особенно потому, что был обязан Элии спасением от калмари. Его гордость не могла примириться с признанием собственной непригодности.
   Но и другая альтернатива — солгать — не казалась легче. В своих торговых делах Акабар мог вешать лапшу на уши с таким мастерством, что у Оливии Раскеттл закружилась бы голова, но это мастерство не распространялось на обман женщин.
   Он не мог лгать своим женам, даже если бы иногда это сулило более спокойные ночи.
   — Что это за история Зрая Пракиса и Кассаны? — послышался резкий голос.
   Оливия взобралась на стул и, схватив одну из клубничин Элии, быстро отправила ее себе в рот.
   — По-видимому, — объяснила Элия, — они любили друг друга, пока между ними не произошла дуэль, в которой погиб Зрай Пракис.
   — О-о-о! Вы, люди — очаровательная братия. В раскаянии Кассана бросилась с утеса? — спросила Оливия, стащив у Элии кусочек вафли.
   Элия помотала головой.
   — Нет. Хотя она сохранила его кости. Как память.
   С набитым ртом Оливия пробурчала что-то невнятное.
   — Я удивлена, что Эльминстер не говорил об этом. Эта история должна быть очень известна. Про это есть даже опера.
   — Вероятно, Эльминстер не большой любитель оперы, — фыркнул Акабар и запихнул побольше вафель в рот.
   — Это не его вина, — сказала певица, — я слышала, что в этих операх совершаются убийства, и никто этого не замечает, потому что каждый на сцене орет во всю глотку.
   — Не понимаю, чем эта история про магов хоть немного поможет нам, — сказал Акабар.
   — Действительно, ничем, — признала Элия, — но я только хотела показать, что, не только ты один можешь собирать информацию. Я кое-что узнала здесь, кое-что там.
   Уязвленный словами Элии и подбадриваемый присутствием хафлинга, Акабар нашел в себе силы соврать и придумать встречу с Эльминстером.
   — Я ничего не услышал от этого известного мудреца, кроме того, что мы уже знаем. Он мог все это найти в той же книге, которой пользовался Димсворт. Также он ничего не мог сказать о последней сигилле. Его мудрость переоценена. Она, вероятно, основывается на его прошлых победах. Я надеюсь, что, когда я стану дряхлым и придурковатым, дочери смогут меня обеспечить, и мне не придется зарабатывать, обманывая глупых путешественников.
   — Эльминстер был дряхлым и придурковатым? — поинтересовалась Элия, вспомнив, что Морнгрим характеризовал его как мудрейшего в Королевствах. Хотя возможно, что стандарты Морнгрима не были так высоки, как в Кормире или других южных землях. Ей пришла в голову странная идея, и она спросила:
   — А как он выглядел?
   — Он похож на паука, — наклоняясь над столом и понижая голос, врал Акабар.
   — Его носят из комнаты в комнату. Его руки высохли и похожи на палки, поэтому он может одеваться и есть только с помощью слуг. Я знаю. Я наблюдал, как он ест. Это было очень неприятно.
   Потягивая чай, Элия обдумывала рассказ мага. Она было подумала, что вчерашний пастух и есть Эльминстер, хотя тот и пытался увести ее от этой мысли.
   Известные люди часто путешествуют, переодевшись в простое платье. Но если мудрец не в состоянии даже ходить, то вчерашний пастух должен быть кем-то другим.
   Это вовсе не значило, что девушка отнеслась недостаточно серьезно к рассказу старика. Путеводный камень она тоже приняла с благодарностью, и он сейчас лежал в надежном месте, за голенищем ее сапога. Тот факт, что ее собеседник оказался не Эльминстером, даже немного успокоил Элию. Если бы сам знаменитый мудрец так заинтересовался ее песнями, то это наверняка обозначало бы большие проблемы для путешественницы.
   Джель принесла другой поднос с завтраком и составила все с него на стол.
   — Передайте клубнику, — потребовала Оливия. Она выложила все из чашки с фруктами на кекс и вручила пустую чашку Акабару, который не глядя отставил ее в сторону.
   Волшебник затаил дыхание, он боялся, что Элия бросит какую-нибудь реплику по поводу Эльминстера, а Джель услышит и опровергнет ее слова, и его ложь будет разоблачена.
   — Мне необходимо сделать кое-какие покупки, — сказала Элия, допивая чашку с чаем. Ты не против заняться закупкой продуктов? — спросила она термитца.
   — Нет, конечно, — уверил ее Акабар, скорчив гримасу, похожую на улыбку.
   Покупать продукты у других торговцев, таких же, как он сам, это единственное, что в последнее время доставляло ему удовольствие.
   Элия встала из-за стола и, подойдя к двери в кухню, постучалась. Джель вручила ей другой поднос.
   — Я отнесу это Дракону, — объявила она остальным.
   — Почему? Он болен? — удивилась Оливия.
   — Нет. Просто думаю, он заслужил завтрак в постель.
   Акабар, стараясь выглядеть как можно спокойнее, спросил:
   — Когда мы уйдем отсюда?
   Чем скорее они покинут Тенистый Дол, тем больше гарантий, что его ложь об Эльминстере не будет раскрыта. К тому же в дороге, легче следить за ящером.
   — Часа через два. В десяти милях по дороге есть постоялый двор. Я хотела бы добраться до него засветло.
   — Я что-нибудь могу сделать? — бесцеремонно спросила Оливия.
   — Держись подальше от неприятностей, — предложила Элия.
   — Я постараюсь, — уверила хафлинг.
   Дракон еще спал, когда Элия вернулась в комнату.
   Она поставила поднос перед его носом. Прежде чем открыть глаза, он понюхал воздух.
   — Голоден, соня?
   Ящер сел и улыбнулся. Плащ соскользнул, когда он потянулся к еде.
   Запах лимона наполнил комнату. «Но мы ушли слишком далеко на север, здесь нет цветущих лимонных деревьев». — удивилась Элия.
   Она начала собирать и упаковывать одежду. Бирюзовая шерстяная туника лежала на стуле. Прошлой ночью, после того, как Элия упала, она была забрызгана грязью. Теперь одежда была волшебным образом постирана и выглажена. Она взяла тунику, подошла к Дракону и села рядом с ним:
   — Слушай, тебе надо прекратить подобные вещи.
   Дракон наклонил голову и чирикнул.
   — Не смотри на меня таким непонимающим взглядом, — сказала Элия. — Можешь дразнить Оливию, но я знаю, что ты понимаешь меня. Не нужно выполнять обязанности слуги. Ты мне не слуга. Ты… мой компаньон. Я знаю, что ленива и не слежу за своими вещами, но так ты только испортишь меня еще больше. Я без этого знаю, как ты полезен. Не надо это доказывать. Понимаешь?
   Дракон посмотрел на нее немигающими желтыми глазами и кивнул.
   — Хорошо. Заканчивай свой завтрак. Мы уходим через несколько часов. Я пойду к кузнецу заточить мой клинок. Можешь отнести и свой меч, если хочешь.
   Элии хотелось поскорее отправиться, и она продолжила сборы. Пока ящер поглощал еду, она записала слова песни о Стоячем Камне и оставила их у Джель, чтобы та передала их музыканту Хэну.
   Никто в городе не брал с них денег за продукты и за услуги, которые им оказывались. Морнгрим приказал все счета приносить в башню. Элия была рада, что не поручила хафлингу никаких покупок. Кто знает, чего эта певица набрала бы за городской счет. У кузнеца Элия взяла новый кинжал и щит, он же заточил ее клинок.
   Дракон выглядел очень взволнованным, когда отдавал свое странное оружие мастеру, но тот успокоил ящера.
   Они покинули город за четыре часа до захода солнца. Несколько горожан вышли попрощаться с ними, но вчерашнего пастуха Элия не заметила.
   Погода стояла теплая. Не было никаких необычных встреч, которые могли бы испортить их путешествие. Глупый тролль напал на Дракона, когда тот стоял на часах во вторую ночь после Тенистого Дола, но когда остальные вскочили, тролль уже сгорел в огне. На следующий день они потеряли несколько часов в Эльфийском лесу, прячась в сырой пещере от огромной шайки орков.
   Их остановка в городе Вунларе оказалась недолгой, после того как кошелек помощника шерифа был найден в гостинице в комнате Оливии. Вместо того, чтобы арестовать их, помощник принял извинения и золото, которого было втрое больше, чем могло поместиться в его кожаном кошельке. Пришлось согласиться покинуть город. Элия готова была задушить Оливию, но та доказывала свою невиновность так неистово, что девушка поверила ей.
   Не то, чтобы Элия расстроилась из-за того, что предстоит провести ночь не на чистых простынях, просто ходили слухи о войне на востоке, и не было времени, чтобы проверить их.
   Они разбили лагерь за городом и утром продолжили путь к Айлашу. Дважды за день тень какого-то огромного летающего зверя закрывала солнце, заставляя испуганных лошадей вставать на дыбы.
   Но Элия оставалась спокойна. Она чувствовала, что «они», люди, которые заклеймили ее, отстали. Больше не было ни беспокойных снов, ни монстров, ни убийц в черном. Элия была готова держать пари, что калмари в Мглистом Провале был последней картой. «Я, вероятно, ушла из зоны их досягаемос-ти», — уверяла она себя. Здесь только Моандер, но он замурован под Айлашем.
   В сумерках они добрались до холма, на котором стоял город Айлаш. Огромный холм, похожий на великана, заслонял равнину. По словам Оливии, давным-давно человек, стоя на высокой крепости на вершине холма, мог видеть дым, поднимающийся из темных труб Зентильской Твердыни, и туман, окутавший берега Лунного моря.
   — Один из купцов в Тенистом Доле рассказал мне, что жители Айлаша могли видеть зарево, когда драконы уничтожили флан, и в это же время они сами были уничтожены драконами. Целые полчища их опустились на Долины два года назад, — объяснила Оливия. — уничтожили одну из могущественных колдуний Тенистого Дола.
   — Сайли, — уточнила Элия.
   — Да. Так ее звали. Драконы оставили флан и Айлаш в руинах, убили всех правителей и магов и разогнали жителей.
   — Сейчас силы Зентильской Твердыни занимают холм, — напомнил им Акабар. — Высота делает его стратегически важным пунктом.
   Когда спустилась темнота, они смогли увидеть на холме Айлаша костры, перемежающиеся вспышками молний и других волшебных огней.
   — В Айлаше война, — в раздражении сплюнула Элия.
   — Силы Захолмья пытаются отбить его у армии Зентильской Твердыни, — предположил Анабар.
   На следующий день они продвигались более осторожно. Они пересекали огромные пространства выгоревших полей, фруктовых садов, разбитых молниями, и обходили горы земли, разрытой когтями огромных зверей.
   Когда по бокам дороги стали попадаться кучи ржавого оружия и гниющие трупы, путники слезли с лошадей и, успокаивая животных, пошли рядом с ними.
   Прикрываясь лошадьми, путешественники пытались сами не стать мишенями.
   Они в более спокойное время могли бы ехать верхом до захода солнца.
   Спрятавшись за перевернутым фургоном от воюющих сил, путешественники разбили лагерь в четверти мили от города. Даже если бы они могли подойти поближе, избежав шальной стрелы или волшебного оружия, их поймали и казнили бы как шпионов.
   Они были уже настолько близко, что слышали клацанье металла о металл, когда бойцы сходились в поединке, и могли разобрать команды офицеров. До них доносились крики ужаса людей, для которых этот бой оказался последним в жизни.
   После заката огромный пылающий ураган закружился над вершиной горы, сжигая атакующих. Тела буквально сыпались по склону. С большого расстояния они казались Элии сверкающими семенами, опадающими с горящего одуванчика.
   — На это гораздо интереснее смотреть, чем на простой костер, — сказала Оливия. — Хотя это и не греет.
   Они не отважились разжечь свой костер из опасения быть обнаруженными, поэтому после обеда всухомятку четверо путешественников, спасаясь от холода, устроились за перевернутым фургоном, прижавшись друг к другу. Ночь становилась холоднее. Оливия дрожала над своим плащом и двумя плащами Акабара. Маг делал вид, что холод не беспокоит его, но Элия заметила, как он грел свои окоченевшие руки. Дракон зачарованно смотрел в сторону Айлаша. Лошади, привязанные недалеко от останков стены старинного фермерского дома, беспокойно ржали. Дракон повторил этот звук, но соглашаясь с ними или успокаивая их, Элия сказать не могла.
   В мягком свечении путеводного камня Элия не могла скрыться от обличительного взгляда хафлинга и выжидающих глаз Акабара.
   — Когда я вела вас сюда, то никак не думала, что здесь так неспокойно, — сказала Элия.
   Каждая вспышка в городских руинах привлекала ее внимание. «Я чувствую себя мотыльком, который пытается попасть в фонарь и бьется о стекло. Где-то здесь, в лабиринте руин, лежит ответ на мою загадку, я уверена в этом», — подумала она.
   — Предполагаю, что город целиком находится в руках одной из сторон. Тогда мы можем использовать ту же хитрость, что и в логове драконихи. Акабар с его колдовским глазом пойдет на разведку, Оливия поможет мне с ловушками, западнями и другими хитрыми штучками, а Дракон останется здесь с нашими пожитками.
   Оливия пробормотала что-то вроде «воровские хитрости», Дракон нахмурился, но Элия не обращала внимания.
   — Но, — продолжала она, — все это получится, если в городе только сонная стража. Если там бои и каждая из сторон старается поймать шпионов противника, то наши шансы подкрасться незамеченными… она колебалась, пытаясь не показаться излишне оптимистичной.
   — Призрачны, — заключил Акабар.
   — Нечего пытаться, — согласилась Оливия. — Люди. Всегда воюют за хороший вид из окна.
   — Дело не только в положении города между рекой и лесом, — начал лекцию Акабар. — Помните, город расположен на пути от Зентильской Твердыни на юг. Если Захолмье сможет взять и удержать город, они могут эффективно блокировать всю торговлю Зентильской Твердыни.
   — Там, вероятно, золота и сокровищ, попрятанным по подвалам, больше, чем в действующих рудниках дворфов, — добавила Элия.
   Оливия оживилась, согретая мыслями о сокровищах. Дракон встал и пошел к лошадям, чтобы погладить Молнию. Все это время ящер пристально смотрел на пылающий холм.
   Акабар последовал за ящером.
   — Куда ты идешь? — окликнула его Элия.
   — Помочь Дракону с лошадьми.
   — Ты стал слишком суетиться вокруг него с того момента, когда мы покинули Тенистый Дол, — заметила Элия. — Помогаешь заготавливать дрова, дежуришь с ним.