Новак Кейт. Лазурные оковы

   — Я бы предпочел… начал протестовать Фальш, но движением руки Кассана остановила его.
   — У нас с тобой есть личные дела, которые надо обсудить, — настаивала колдунья.
   — Насколько личные дела ты имеешь в виду? — пошутил Фальш.
   Мертвяк тихо поднялся и встал позади Оливии, когда та стала падать со стула. Она шаталась, направляясь к лестнице.
   Кассана засмеялась и крикнула ей вслед.
   — Спи крепко, малышка.
   Когда лич подвел певицу к первому маршу лестницы, колдунья посмотрела на Фальша своими холодными глазами.
   — Ну?
   — Она безумно испугалась, но это и понятно, — ответил Фальш. — Это уж очень восхитительный сорт ужаса, ты не находишь?
   — Она выглядит немного неустойчивой. Она будет спать во время церемонии.
   Когда она проснется, ее бывшие союзники будут либо мертвы, либо под нашим контролем. Для нее выбор будет легче, ведь право выбора будет ограничено. Хотя, я бы предпочла, если бы ты использовал ее и избавился от нее сегодня вечером, — сказала Кассана.
   Фальш улыбнулся своей нечеловеческой улыбкой.
   — Я убью ее, если ты также отделаешься от своих любимцев, включая термитца.
   Кассана скорчила недовольную гримасу.
   — Ты хочешь лишить меня моих любимцев?
   — Ты хочешь лишить меня моих.
   Двое смотрели друг на друга, не моргая. Затем оба засмеялись.
   Когда хафлинг заснула на лестничной площадке, Пракис завернул маленькую певицу в желтую накидку и, взяв ее на руки, понес в богатую спальню Фальша. Он положил хафлинга на сатиновое покрывало и наклонился к ее лицу, пробормотав несколько слов. Затем коснулся ее лба и плеч.
   Оливия выпрямилась, ее ресницы захлопали, как стая голубей, испуганных церковным колоколом.
   — Что! — удивилась она, увидев над собой мертвяка.
   — Тихо, — заволновался тот. Я должен совершить над тобой магический обряд, чтобы нейтрализовать заклинание Кассаны, которым она заставила тебя уснуть, — объяснил Пракис. Его голос звучал еще более испуганно, чем раньше. Создавалось впечатление, что ему трудно говорить.
   — Как ты себя чувствуешь?
   — Я чувствую… я чувствую, как будто проспала неделю. Я пропустила церемонию?
   — Нет, прошло только несколько минут с того времени, как ты ушла из-за стола. Но мое нейтрализующее волшебство теперь даст тебе энергию на несколько часов. Я разбудил тебя, чтобы сделать тебе предложение. Ты раньше убивала? — спросил лич.
   Красные искры заплясали в его глазах.
   — Убивала? Конечно. Это легко, как свалить бревно.
   — Можешь это сделать опять?
   — Конечно. Кого ты хочешь убить?
   — Кассану.
   В его глазницах опять заплясали красные искорки.
   — Минуточку. Я думала, ты и она были… Хафлинг подбирала приличные слова.
   Близки, — закончила она.
   — Я — орудие Кассаны, ее любимец, впрочем как и ты, — или ты станешь игрушкой Фальша, если он пойдет своей дорогой. Жезл, который контролирует Малышку так же контролирует и меня. Кассана держит жезл все время при себе, и когда она уезжает очень далеко, я умираю совсем, чтобы воскреснуть и опять стать этой неуклюжей грудой костей, когда она возвращается. Она буквально как солнце, вокруг которого вращается мой мир.
   — Но твой символ есть на Эл… Малышке.
   — Моя власть над смертью была нужна чтобы оживить Малышку, поэтому я позволил маленькую меру предосторожности, чтобы контролировать ее, но Кассана — главный кукольник — дергает за нитки нас обоих.
   Подвинувшись ближе к Пракису, Оливия увидела темно-синие прожилки давно умерших кровеносных сосудов и ощутила отвратительный трупный запах.
   Ему не надо было дышать, чтобы говорить, и это придавало голосу странный, механический оттенок.
   — Но почему тебе нужна я? — спросила Оливия. — Разве ты не можешь просто задушить ее и забрать жезл?
   — Нет. Это может не сработать. Кассана очень умна. Она пускает свою жизненную энергию в жезл, так что ни я, ни Малышка не можем причинить ей вред, пока жезл у нее. Она знает, что я ненавижу ее, и знает, что жезл — это все, что стоит между ней и смертью от моих рук. Это ей нравится — это ее возбуждает.
   — Поэтому ты хочешь, чтобы я украла жезл?
   — Да. Затем я убью ее.
   — Любопытно, как?
   — Вот этим! — Воскресший из мертвых маг выставил вперед свой посох из темного дерева. Мне еще разрешено владеть этим. Это — посох силы. Ты знаешь, что он может делать?
   Оливия кивнула, вспоминая балладу, написанную в честь Сайлины. Речная ведьма использовала такой же посох, чтобы убить дракона, напавшего на королевство. Хафлинг не хотела находиться где-нибудь около Пракиса и Кассаны, когда они наконец закончат свою» любовную ссору «.
   — Не обижайся, Пракис — старые кости, но что получу я?
   — Свободу и жизнь.
   — О?
   — Сейчас Фальш считает тебя своей собственностью. Неужели ты не можешь понять, что, насколько бы он не казался прелестным, он не хафлинг.
   — Кто он?
   — Я не знаю. Даже Кассана не знает, а это плохой признак. Более того, Кассана не любит тебя. Она никогда терпеть не могла соперничества, даже в малом. И она суеверна насчет удачи хафлингов. Она послала Фальша за тобой, чтобы быть уверенной, что ты не помешаешь им схватить пленников. Когда Фальш отвернется, она убьет тебя, выпотрошит, и использует твое тело, как сосуд для ее калмари. Если ты поможешь мне справиться с Кассаной, я избавлю тебя от общества Фальша.
   Оливия сглотнула.
   — Это веские доводы, но… ты можешь предложить мне какие-нибудь другие стимулы?
   Она боялась гнева мертвяка, но подумала, что вопрос не повредит.
   Пракис засмеялся, искренне забавляясь.
   — Понимаю, почему Фальш выбрал тебя. Ты очень жадная, что сильно поразило даже его.
   — Ну, жизнь коротка, как ты понял, и имеет смысл брать от нее все, что можно. Лучшее в жизни это даже не свобода, знаешь ли.
   — Я знаю. Кассана накопила несметное количество богатств, спрятав их в подвалах под этим домом. Кроме того, что продавала и сдавала в аренду своих монстров, она еще сняла сливки с запасов Огненных Клинков, привлеченных к проекту создания Малышки. Все, что ты сможешь унести на своем пони, — твое, хотя, возможно, захочешь остаться здесь со мной и Малышкой, членом нашей семьи.
   Мысль о жизни под одной крышей с мертвяком и Элией вызвала отвращение у Оливии, но слишком уж мало можно увезти на пони.
   — Мы договоримся, но сначала, как жест доверия, скажи, кто такой Искусник?
   Красные глаза Зрая Пракиса несколько мгновений сверлили хафлинга. Он, должно быть, решал, не принесет ли это ему вреда, наконец сказал ей.
   — У него нет настоящего имени. Он дал Малышке разум, жизнь, имя Элия. Но он чувствует, что был проклят за это.
   — Но он еще жив?
   Лич кивнул, треща шейными позвонками.
   — Кассана не любит выбрасывать своих любимцев. Он — пленник в подвалах. Но он абсолютно сумасшедший.
   Оливия решила согласиться с мятом, и бойко спросила.
   — Когда мы начнем революцию?
   — Используй время, когда мы будем на церемонии, чтобы расставить по всему дому ловушки. Сиди и жди в засаде. А теперь прикинься спящей, пока я подготовлю пленников. И не дай тебе бог выйти отсюда, или меня заставят тебя убить.
   Кожа на его лбу сморщилась, как будто он хотел грозно поднять брови, которых у него не было.
   Затем он тихо, если не считать хруста костей, вышел из комнаты.
   Оливия снова легла на кровать и закрыла глаза. Энергия, которую лич влил в нее, не давала заснуть. К тому же его предложение не давало ей покоя. Она легла на бок, спиной к двери, и задумалась. Хотя Оливия хотела, чтобы друзья Фальша поймали Элию, она огорчилась, когда узнала, что ее уже схватили. Ее вторая встреча с Фальшем не оставила у певицы таких очаровательных воспоминаний, как первая.» Незнакомцы всегда выглядят дружелюбнее, если выглядывают из-за горы монет «, — поняла Оливия. Сопровожденное прекрасным луиренским пивом, его предложение огромной власти звучало привлекательно, но Оливия никогда не интересовала власть. Особенно, если эта власть предполагает избиение людей до неузнаваемости.
   Когда Оливия пила с Фальшом, то составила своего рода схему присоединения к их альянсу, чтобы раскрыть с помощью своих собственных способностей — скрытности и хитрости — намерения врагов Элии. По ее мнению, тогда надо было сообщить об этом Элии, похваставшись, как она преуспела там, где книжный червь — маг и чешуйчатый паладин ничего не смогли. Это должно будет произвести впечатление на них.
   Но план сработал не слишком здорово, и сейчас она была поймана в ловушку, маленький паук в паутине огромного паука. Она смогла придумать только три возможных пути: спастись бегством и жить в достоянном страхе — освободить других и бороться или присоединиться к альянсу, подчинив себя всему, что Фальш и Кассана приготовили для нее.
   Она не брала во внимание план лича. Он был слишком уж опасен.» Кассана может зажарить меня, как банан, — поняла Оливия, — если я подойду ближе, чем на двенадцать дюймов к ее жезлу «.
   Оливии не нравилась идея быть на подхвате. Кроме того, договор с этими людьми — дело очень рискованное. Их партнеры имели странную привычку умирать один за другим.
   Оливия допускала, что сама, возможно, слишком жадна и амбициозна, но эти люди — жестокие и несговорчивые, ничто не сможет поднять ее до их уровня.
   Но все еще, несмотря на предостережения Пракиса, она чувствовала тягу к Фальшу. Он обращался с ней учтиво и так щедро одарил деньгами, как никто и никогда. Он понял ее хафлингское сердце.
   Дверь позади нее со скрипом открылась и закрылась. Кто-то прокрался к кровати. Певица закрыла глаза и стала ритмично похрапывать.
   Маленькая рука коснулась ее колена, Оливия слег-ка повернулась, якобы во сне, чтобы скрыть свой испуг. Маленькие пальцы проплясали до ее бедра и затем схватили за грудь. Через некоторое время они оставили ее в покое. Потом дверь опять открылась и закрылась.
   После ухода Фальша Оливия села прямо, скрежеща зубами, чтобы не закричать.
   Она вычеркнула один возможный путь из своего списка. Она не могла остаться здесь. Она должна убежать — с остальными или без них.

Глава 28. Искусник

   Оливия тихо обошла комнату, рассовывая по карманам наиболее ценные вещи: костяной гребень, серебряное зеркало, хрустальную бутылочку, золотой кубок.
   Примерно через полчаса она услышала шум в коридоре.
   Оливия подкралась к двери и прижалась к ней ухом. Она уловила шумное дыхание людей, несущих какую-то тяжесть, и скребущий звук. Оливия при — , никла к замочной скважине. Два Огненных Клинка тащили что-то за собой. Она рассмотрела зеленую чешуйчатую руку — Дракон. С лестницы послышались глухие удары — они не очень-то ласково обращались с сауриалом.
   Еще двое наемников несли за руки и за ноги Акабара. Новая игрушка Кассаны, он заслужил более почтительное обращение. Ему не пришлось биться головой об лестницу. Оливия услышала голос Фальша:
   — Оставьте его в камере рядом с Искусником.
   Наконец появился Зрай Пракис, неся на руках Элию. Он остановился у двери, закрыв Оливии обзор. Она услышала скрежет засова.
   Оливия подождала, пока звуки затихнут, затем толкнула дверь. Пракис открыл ее. Певица высунула голову. Было тихо. Заперев комнату Фальша, она прошла по коридору и на цыпочках спустилась по лестнице. Пробежав сквозь зал, она подскочила к двери и покрутила ручку, но дверь была заперта.
   Оливия вытащила булавку, но прежде чем успела заняться замком, увидела голубую полосу, тянущуюся над порогом, над которой мерцали три пересекающихся голубых кольца. Волшебный оберег Зрая Пракиса. Интересно, он только предупреждает своего хозяина о том, что кто-то вошел в дверь, или может распылить всякого? Оливия не знала.
   — Черт, — пробормотала она. В чем дело? Неужели старые кости Пракиса не верят мне.
   Вбежав в столовую, хафлинг скользнула за тяжелый занавес. Огромное окно открыто, но на подоконнике она увидела еще один голубой знак. Заскрипев зубами с досады, Оливия пробежала обратно по залу и поднялась по ступеням. Наверху было еще одно окно, но и там стоял знак.
   Зрай Пракис открыл дверь, но он не собирался выпускать ее из тюрьмы. У нее оставался один шанс. Открыв дверь в комнату Фальша, она осмотрела окно. Чисто.
   Наверное, Пракис лишь в последнюю минуту подумал о знаках и поленился сюда заходить.
   Оливия уселась на подоконник. Крыша плавно спускалась вниз. Она могла легко соскользнуть в водосточный желоб — превосходную дорогу для хафлинга, — пройти по нему до трубы и съехать вниз.» Но что потом?» — задумалась она, сидя на окне.
   Ей надо найти людей, которые смогли бы защитить ее от Фальша и других, если те решат преследовать ее.
   Найти новую компанию будет непросто. Элия и Дракон владели мечом лучше всех, кого Оливия видела, Акабар помог уничтожить божество, и все трое захвачены. Конечно, она не для того здесь, чтобы помочь им выбраться. Какая разница от того, здесь она или нет? Но, по словам Пракиса, Кассана думает, что да. Если это так, то Кассана усыпила меня потому, что боялась, что я могу как-то вмешаться в церемонию?
   Хотя Фальш не говорил ей, Оливия знала, что церемония должна включать жертвоприношение Дракона. Элия раньше что-то говорила об этом Акабару. Его смерть ничего бы не значила для хафлинга до вчерашнего дня. Сейчас Оливия понимала, что паладин не делал ей вреда, а его смерть решит судьбы Элии и Акабара.
   Акабар останется в руках Кассаны, чего Оливия не пожелала бы никому, а особенно ему. Он немного нравился певице.
   С Элией было по-другому. Оливия чувствовала бы себя очень виноватой, если бы оставила ее.» С одной стороны, — думала Оливия, — я ее должник после того, как она спасла меня от драконихи. Она позволила мне присоединиться к ним и поделилась своими песнями. Да, однажды она украла у меня аудиторию, но никогда не сделает этого снова. После церемонии она, наверно, никогда не будет больше петь. И все эти песни и мелодии будут потеряны для мира «. Хафлинг вздохнула.
   Это будет преступлением.
   Но не для таких людей, как Кассана, которые любят похищения, пытки и убийства. Их не заботит мир музыки.» Конечно же, я буду виновата, если не сделаю ничего, чтобы остановить ведьму и ее банду «, — признавала Оливия.
   «Прыгай, Оливия, — говорила сама себе хафлинг, — пока ты не сделала что-нибудь, о чем позже придется пожалеть». Из ее головы не выходили вид избитого Акабара и звук, с которым голова Дракона билась о ступени, когда наемники тащили его по лестнице.
   Но мысль о том, что Элия никогда больше не будет петь, была еще хуже.
   Оливия перелезла обратно в комнату и спрыгнула на пол. Выйдя из комнаты, она увидела, что коридор пуст. Откуда-то снизу доносились голоса.
   Остановившись, чтобы послушать, она вдруг заметила красные капли на полу.
   Кровь.» Кровь Акабара или Дракона?» — подумала она и пошла по красным следам, ведущим вниз по лестнице.
   Голоса доносились из кухни. Кровавый след шел через пустой зал в противоположную сторону. Оливия прошла по нему до ниши, в которой стояла огромная статуя.
   След оканчивался лужей крови около статуи, как будто узник только что был здесь. Оливия хмыкнула. Почему они не сказали, куда идет этот потайной ход?
   Послышались приближающиеся шаги и голоса. Оливия спряталась за статуей.
   — …нечестно. Вот что я скажу, — протестовал первый.
   — Нечестно ничего не значит для Ее Милости, — возразил второй голос. У нас нет трудового стажа, у нас ничего нет. Нам не платят. Мы не можем отдохнуть.
   Так что? — Слова стали неразборчивы, как будто говорящий что-то жевал, — …вместо набега на кладовую Ее Милости приходится стоять на улице в холоде и сырости. Что?
   — Смотри, что-то у двери темницы.
   Внутри у Оливии сжалось от ужаса. Она выбрала как раз то место, куда они направляются!
   Мягкие шаги приближались к Нише. Если бы ситуация не была так серьезна, Оливия наверное, рассмеялась бы над огромным мужчиной, который пытается красться, как хафлинг. Она не видела, насколько близок человек, но уже чувствовала, как прогибаются под ним доски. Вдавив спину в стену, Оливия уперлась в пьедестал статуи ногами.
   Огромная статуя качнулась и упала. Грохот камня смешался с хрустом костей под огромной тяжестью. Первый из Огненных Клинков был убит. По полу растеклась лужа крови.
   Другой, огромный мужчина с коротким мечом в одной руке и половиной дыни в другой, стоял в футах десяти от того места, где нашел свою смерть его товарищ.
   Его глаза расширились от неожиданности, но он подскочил к нише. Оливия выскользнула из-за пьедестала.
   — Мурр, — пробормотал наемник. Было ли это имя божества или его товарища, Оливия не знала. Да это девка! Давай, крошка, я быстро с тобой управлюсь. Мы запрем тебя, пока…
   Хафлинг не стала ждать, надолго ли ее надо запереть. Опустившись на колено и схватив кусок статуи, она бросила его в убийцу. Получив по лбу, наемник пошатнулся. Оливия выхватила меч из руки убитого и кинулась в атаку.
   Огненный Клинок отшвырнул дыню и махнул мечом сверху вниз. Оливия отскочила вправо, и клинок ударил по камню, отчего звон пошел по всему дому.
   Наемник повернулся и махнул мечом горизонтально. Оливия наклонила голову — меч просвистел над ней. Наемник привык иметь дело с противниками своего роста.
   Оливия приблизилась к нему и воткнула меч в незащищенное пространство между курткой и поясом. Клинок вошел глубоко в тело, из раны хлынула кровь.
   Огненный Клинок отступил назад, но Оливия преследовала его, как бульдог, нанося удары.
   Наемник схватил ее левой рукой за волосы, но не успел ничего сделать, как упал на своего врага. Только через некоторое время Оливия смогла вдохнуть воздух и выбраться из-под убитого противника. Все ее платье была испачкано кровью.
   — Как свалить бревно, — пробормотала она. Ничего особенного.
   Она попыталась дышать потише и прислушалась. Если кто-то еще есть в доме, то он должен был услышать грохот.
   Но кроме ее тяжелого дыхания не было ничего слышно. Она вернулась к пьедесталу и стала исследовать его в поисках рычага, открывающего секретную дверь. Ее пальцы гладили поверхность почти три минуты, прежде чем она догадались сдвинуть вправо желоб. Стена в глубине ниши отодвинулась, открывая спиральную лестницу, ведущую вниз.
   Прихватив с собой факел и меч толстого наемника, певица затопала вниз. Чем ниже она спускалась, тем более влажным и холодным становился воздух. Лестница уходила далеко вниз. Коридор был освещен магическим светом, который излучали статуи демонов в стенах. Ровный, немерцающий свет шел из красных стеклянных глаз и из перьев на их головах. Вдоль правой стороны коридора находились три арки, заканчивающиеся клетками. Проход шел дальше, освещаемый красно-белыми жемчужными лучами.
   За первой аркой клетка была пуста, но на задней ее стене видна была темно-красная полоса засохшей крови. Во второй лежала куча сгнивших плащей и одеял. В третьей находился Акабар. Его кандалы были прицеплены за крюк в потолке. Из всей одежды наемники оставили ему в холодной сырой камере только простыню, обмотанную вокруг пояса. Его лицо было отекшим и бледным. Изо рта сочилась кровь. Царапина, оставленная четырьмя пальцами, шла по щеке и правой стороне груди. Как казалось Раскеттл, у Кассаны не было особенно длинных ногтей, но потом она вспомнила острые кости Зрая Пракиса и вздрогнула от ужаса.
   — Акабар, — зашептала она, чтобы не могли услышать стражники. Она поискала замок, но стена от пола до потолка была ровной.
   — Акабар! — сказала она громче.
   Куча шкур и плащей в соседней камере зашевелилась. Оливия вздрогнула и напрягла зрение. Показалась голова человека с черными волосами и бородой. Его голубые глаза слезились, лице было изборождено старческими морщинами. Мотнув головой, он сказал:
   — Привет!
   Оливия оглянулась на Акабара, но маг не двигался.
   — У-ух, здравствуйте. Вы, должно быть, Искусник. Вы здесь один? — прошептала она.
   — Нет, — ответил Искусник из-под шкур. Покачиваясь, словно был долго прикован к постели, он поднялся. Его бело-желтый плащ, был, наверное, когда-то пурпурно-зеленым.
   — В соседней камере есть новый узник, — объяснил он, показывая на камеру Акабара.
   — Я имела ввиду, есть ли стража?
   — Позволь, я проверю. Стража!
   Оливия с испугу села. Поднявшись на ноги, она стала лихорадочно искать дыру, куда можно спрятаться. Она могла бежать обратно по коридору или направиться дальше; Крик Искусника эхом отражался от стен, но шагов слышно не было.
   — Извините. Стражи нет. Я думаю, они ушли. Туда, — он махнул рукой.
   «Пракис предупреждал, что парень сумасшедший, — выругала она себя.
   Очевидно, он не шутил».
   — Где здесь замки? — потребовала она.
   Глаза Искусника превратились в крохотные точки.
   — Здесь нет замков.
   — А как вас туда поместили?
   — Сквозь решетки.
   Оливия выругалась. У нее не было времени беседовать с сумасшедшими.
   — И давно вы говорите загадками?
   — С тех пор, как я здесь. Иначе я пролил бы для вас свет.
   Оливия решила пойти по коридору дальше, найти кладовую Кассаны и бежать, когда наберет достаточно сокровищ, чтобы скрываться целый год. Но сокровищница может быть тоже закрыта, и кто знает, сколько Огненных Клинков охраняют ее?
   Свет факела, который она уронила, когда сумасшедший закричал, замерцал и погас. Только магический свет статуй освещал коридор.» Свет. Пролить свет, — подумала она. На что? Решетки? Конечно!»
   После нескольких пыток хафлинг наконец забралась по гладкой стене. Поискав за головой одной из статуй демонов, она вытащила стеклянный шар. Он был холоден, как лед, но излучал магический свет, гораздо более яркий, чем свеча или факел. Оливия спрыгнула вниз.
   Она осветила камеру Акабара.
   — Ничего не случилось, — зарычала она, опуская сферу, чтобы найти свой меч.
   — А почему что-то должно произойти? — пожал плечами сумасшедший. Вы стоите на месте.
   — Да, — кивнула Оливия. Она шагнула вперед и попала в камеру. О! Это здорово. Спасибо, — сказала она Искуснику. Она положила меч на пол и осмотрела Акабара. Он еще дышал, но ей было не под силу снять его с крюка. Она могла бы забраться по его туловищу и открыть замок, но его наручники была закованы, а не просто закрыты.
   — Нужна помощь? — послышался голос сзади. Оливия обернулась и проткнула бы говорившего, если бы тот не успел увернуться. Рядом с ней стоял Искусник. Она оставила светящийся шар в таком положении, что он освещал также и его камеру.
   Теперь мужчина держал волшебную сферу в руке.
   — Держись от меня подальше, — приказала Оливия, размахивая мечом.
   Искусник криво ухмыльнулся. Его глаза стали чище, он держался прямо и выглядел здоровее.
   — Если я уйду, то как вы будете снимать вашего друга?
   Оливия приподняла брови.
   — Вы не сумасшедший.
   Искусник усмехнулся.
   — Я тоже так всегда говорил.
   — Я хочу сказать … ну, вы не такой, как были только что.
   — Камера, где я был, заколдована так, что ослабляет своего узника.
   — О! — Внезапно вспомнив, что Искусник один из хозяев Элии, Оливия отступила назад и вытащила меч. Почему вы хотите помочь?
   — Слушай, ты собираешься целый день махать у меня перед носом своим коротким мечом или влезешь мне на плечи и отцепишь этого неудачливого южанина?
   Хафлинг нахмурилась, но Искусник был прав. Она вздохнула и, убрав меч за спину, осторожно подошла к нему.
   Искусник нагнулся, подставляя ей руки. Оливия взялась за его плечо и полезла. Он был сильный человек, высокий, как Акабар, и даже шире его в плечах.
   Оливия ловко залезла ему на плечи.
   — Когда я подниму его, отцепи кандалы, — сказал Искусник.
   Когда Акабар был освобожден, хафлинг слезла вниз. Взяв волшебника на руки, Искусник вынес его из камеры и положил на землю. Оливия вышла следом, неся меч и волшебный шар.
   Искусник осмотрел раны Акабара.
   — Ты можешь лечить?
   — Я что, похожа на паладина?
   — Наверху, в столовой, есть шкаф. Он заперт, но внизу есть кнопка. Там должны быть лекарства, если Кассана их не убрала. Возьми их и одежду для него и возвращайся скорей. О, и оставь меч.
   Избавленная от необходимости принимать решения, Оливия сразу подчинилась.
   Минут через пятнадцать она вернулась с лекарствами и волшебной книгой Акабара, которая тоже лежала в столовой, одеждой Зрая Пракиса, двумя кухонными ножами и мешком еды.
   Сидя рядом с Акабаром, Искусник, соскребал мечом свою бороду. Его лицо казалось измученным, как у генерала, который долго был на войне, или как у королевского мудреца, который больше не нужен своему повелителю.
   Порывшись в тюке, сделанном из скатерти, Искусник вытащил лекарства, перемешал их, превратив в клейкую массу, которой намазал порезы на груди и лице Акабара; Волшебник застонал, и его раны начали затягиваться. Искусник сунул остатки лекарств в карман плаща.
   — Его раны заживут примерно через час, — сказал Искусник. Он повернулся и строго посмотрел на Оливию. — Итак, кто он, кто ты и как вы попали сюда?
   — Он — Акабар Бель Акаш, волшебник. Я — бард Оливия Раскеттл. Я пытаюсь спасти Элию от Кассаны, которая хочет поработить ее…
   — Я знаю все о Кассане и Элии, — перебил Искусник. Кто вы в действительности?
   — Говорю же. Он Акабар Бель…
   — Я понял тебя, хафлинг. Но ты не можешь быть певицей.
   — Извините?
   — Я сказал, ты не певица. Ты можешь прикрываться этим, но не бывает хафлингов-бардов.