Страница:
Большой вклад в развитие гильзовой промышленности в годы войны внесли талантливые инженеры А. Н. Нестеров, Л. П. Сапожников, К. И. Шибанов, В. Н. Рогожин и А. Н. Ганичев. Всесторонне изучив процессы вытяжки латунных гильз через две матрицы, они разработали и внедрили в массовое производство технологию, при которой число вытяжек уменьшили с шести до двух, что снизило трудоемкость прессово-термической обработки в 5 раз, а выпуск гильз для 76-мм пушечных выстрелов увеличился почти вдвое.
Производством корпусов авиабомб с началом войны стало заниматься около 400 различных предприятий. Многие из них испытывали большие трудности - велик был брак сварных швов. Главный технолог бомбового конструкторского бюро Н. П. Васильев и инженеры В. И. Кузнецов и М. И. Кунис предложили применить метод автоматической электросварки под флюсом, разработанный Е. О. Патоном. Отработали режимы для различных изделий. Сварочные автоматы делали из устаревших токарных станков. В короткий срок удалось достичь настолько высокого качества сварных швов, что испытания их на герметичность отменили на все годы войны.
В исключительно короткие сроки были созданы девять новых фугасных авиабомб, отличавшихся упрощенной конструкцией и технологией изготовления. Корпуса этих бомб отливали из серого и сталистого чугуна. Резко сократился объем обработки металла с помощью резания. На станках нарезали только резьбу под взрыватель, а в остальных случаях резьбовые соединения получали прямо при отливе корпусов. Почти в 4,5 раза сократилась загрузка станочного оборудования и трудоемкость. Выпуск фугасных авиабомб значительно возрос.
Особой страницей в развитии бомбового вооружения, определявшегося во многом .объектами бомбометания, явилось создание противотанковых авиабомб кумулятивного действия, которыми оснащалась штурмовая авиация. Уже в начале войны стало ясно, что обычные фугасные и осколочные бомбы в борьбе с танками неэффективны. Бомба весом в 100 килограммов, для танка очень солидная бомба, пробивала своими осколками броню толщиной лишь 30 миллиметров, и то только при разрыве на расстоянии не более 5 метров от танка. На штурмовик Ил-2 таких бомб подвешивали только четыре, а возможность попадания в танк была очень невелика из-за большой скорости полета. Поэтому командование Военно-Воздушных Сил проявило большую заинтересованность в работе известного конструктора взрывателей И. А. Ларионова, который в середине 1942 года предложил использовать против танков противника созданную им легкую противотанковую кумулятивную авиабомбу. Она весила всего 10 килограммов и могла сбрасываться с малых высот, вплоть до 25 метров. Инженеры-вооруженцы, рассматривающие предложение И. А. Ларионова, рекомендовали еще уменьшить массу бомбы, и в конце концов она стала весить всего 2,5 килограмма. Это дало возможность намного увеличить количество авиабомб, загружаемых на один самолет (Ил-2 брал 312 таких авиабомб), что значительно повышало вероятность попадания в танки при атаке с воздуха.
Испытание новых авиабомб закончили в апреле 1943 года. Они надежно пробивали броню толщиной до 70 миллиметров и действовали настолько эффективно, что Государственный Комитет Обороны решил немедленно принять на вооружение эти бомбы, названные ПТАБ, и организовать их массовое производство. К середине мая 1943 года было изготовлено 800 тысяч противотанковых авиабомб, а с мая по август - еще 1 миллион 612 тысяч ПТАБ. Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин категорически запретил применять ПТАБы до специального разрешения. Существование новых авиабомб держалось в строгом секрете. А как только началось танковое сражение на Курской дуге, ПТАБы применили в массовых количествах. За пятнадцать минут до наступления ударных группировок Западного и Брянского фронтов наша авиация сбросила на позиции противника несколько тысяч фугасных авиабомб и опорожнила несколько тысяч кассет с ПТАБами. В целом в ходе операции на Курской дуге израсходовали более полумиллиона кумулятивных бомб.
Новая бомба быстро завоевала всеобщее признание и получила высокую оценку общевойсковых и авиационных командиров. Она оказалась эффективным средством поражения тяжелых немецких танков "тигр", "пантера", самоходных артиллерийских установок "фердинанд" и других объектов, имеющих броневую защиту, а также открыто расположенных складов боеприпасов, емкостей с горючим, автомобильного и железнодорожного транспорта. В немецкой армии подобной авиабомбы не было.
В 1943 и 1944 годах выпуск противотанковых бомб достиг более 6 миллионов в год. За создание ПТАБ И. А. Ларионов был награжден орденом Ленина, а затем ему присудили за эту работу Государственную премию.
Для поражения особо мощных укреплений и крупных военных объектов противника конструкторы бюро, руководимого Н. И. Гельпериным, создали сверхтяжелую фугасную авиабомбу массой более 5,4 тонны с зарядом 3,2 тонны мощного взрывчатого вещества. Это была самая мощная авиабомба времен второй мировой войны. В апреле 1943 года отряд тяжелых бомбардировщиков авиации дальнего действия сбросил первые серийные ФАБ-5000 НГ на береговые укрепления Кенигсберга.
В период войны широко применялись фугасно-зажигательные авиабомбы и зажигательные авиабомбы рассеивающего действия с термитными шарами. Прочный цельнокованый корпус снаряжался пиротехническим составом, обладавшим значительным фугасным действием, и термитными зажигательными элементами, которые разбрасывались при взрыве. Бомбы обеспечивали безотказное поджигание бензо- и нефтехранилищ, а также различных сооружений. Зажигательные авиабомбы рассеивающего действия, выпускавшиеся двух видов, создавали 65 огневых очагов на площади более 40 гектаров или 300 очагов на значительно большей площади.
В начале войны закончились войсковые испытания новой мощной осветительной авиабомбы. Эта бомба отличалась очень высокой силой света (около двух миллионов свечей), длительным временем горения и обеспечивала возможность вести прицельное бомбометание с высот до 5 километров. Ни в одной армии, в том числе и германской, таких осветительных авиабомб не было.
Широкое применение на фронте нашла и разработанная под руководством В. М. Виноградова фотоавиабомба. Эта бомба при взрыве на определенной высоте создавала кратковременную вспышку более чем в 700 миллионов свечей. Это позволяло в ночных условиях получать качественные аэрофотоснимки - с высот до 7,5 километра. Ночное воздушное фотографирование с использованием фотоавиабомб советские летчики применяли в разведывательных полетах, а также для контроля результатов ночного бомбометания.
Всего за время войны было модернизировано и отработано вновь свыше 50 образцов новых авиабомб.
Советская научная и конструкторская мысль в области создания и изготовления боеприпасов не отставала от требований войны. В научных лабораториях, в КБ, на полигонах, в цехах заводов шло незримое соревнование с лучшими умами боеприпасной промышленности гитлеровского рейха, и в этом состязании советская техническая мысль одержала блестящую победу.
Противотанковая артиллерия в ходе войны получила новые выстрелы. В нашей "Аннушке", 45-мм противотанковой пушке, применялся снаряд, вес порохового заряда которого был увеличен. За счет этого и благодаря удлинению ствола начальная скорость его возросла до 870 метров в секунду, а бронепробиваемость при стрельбе бронебойным снарядом на дальность 500 метров увеличилась с 43 до 70 миллиметров. Выстрел бронебойным снарядом, созданным для 57-мм противотанковой пушки, обеспечивал надежное поражение на таком же расстоянии брони толщиной 100 миллиметров. 76-мм пушка обеспечивала пробиваемость брони в 70 миллиметров.
Уже к концу 1941 года гитлеровцы усилили броню своих танков и улучшили ее качество. В дальнейшем на новых тяжелых танках и самоходных орудиях толщина брони стала достигать 85-100 миллиметров, а у штурмовых орудий "фердинанд" даже 200 миллиметров. К тому же броневые листы монтировали под большими углами наклона к вертикали.
Однако советские конструкторы боеприпасов упредили гитлеровцев. Они создали подкалиберные бронебойно-трассирующие снаряды с тяжелыми сердечниками. Эту работу выполнила группа инженеров, возглавляемая И. С. Бурмистровым и В. Н. Константиновым. Сначала, в феврале - марте 1942 года, был создан 45-мм подкалиберный бронебойно-трассирующий снаряд, принятый на вооружение, а вскоре 76- и 57-мм. В снаряде с поддоном катушечной формы растачивалось гнездо, куда помещали бронебойный сердечник, а ниже - трассер. Поддон изготовляли из мягкой поделочной стали, а бронебойный сердечник - из очень твердого и тяжелого карбидвольфрамового сплава. Подкалиберный снаряд весил меньше обычного бронебойного снаряда, почему и увеличивалась его начальная скорость, а значит, и бронепробиваемость, усиливавшаяся еще за счет тяжелого твердого сердечника малого диаметра.
При дальностях стрельбы до 500 метров 45-мм подкалиберный снаряд "брал" броню до 95 миллиметров, 76-мм подкалиберный снаряд - до 105 миллиметров, а 57-мм подкалиберный снаряд, обладавший исключительно высокой начальной скоростью до 1270 метров в секунду, пробивал лобовую броню любого немецкого танка. В дальнейшем появился подкалиберный снаряд и к 85-мм пушке, принятый на вооружение в феврале 1944 года. Тем самым резко повысилась мощь огня прославленных советских танков Т-34, которые в это время начали оснащать этим орудием.
Созданные 45, 57, 76, 85-мм подкалиберные снаряды по бронебойному действию превзошли аналогичные боеприпасы германской армии. На коротких дистанциях их бронепробиваемость возросла вдвое. В борьбе с тяжелыми немецкими танками "тигр", "пантера" и самоходными штурмовыми орудиями типа "фердинанд" подкалиберные бронебойные снаряды оказались грозным оружием. Их создатели были удостоены Государственной премии.
В октябре 1941 года в одном из научно-исследовательских институтов инженер М. В. Васильев начал изучение кумулятивного эффекта взрыва для использования его в противотанковых боеприпасах. В начале 1942 года совместно с Н. С. Житких он уже спроектировал первый 76-мм кумулятивный снаряд. В нем применили мощное взрывчатое вещество - сплав тротила с гексогеном. При испытаниях в стационарных условиях снаряд уверенно пробивал бронеплиту толщиной 100 миллиметров. В этом же году кумулятивный снаряд приняли на вооружение, и он стал изготовляться серийно. Появился подобный снаряд и для 122-мм гаубиц, которые имелись в больших количествах в действующей армии. Наличие кумулятивных снарядов в боекомплектах этих орудий значительно повысило эффективность их противотанкового огня, что существенно усилило нашу противотанковую оборону. Кумулятивные снаряды широко применили на Курской дуге. Наряду с подкалиберными они стали одним из основных средств борьбы с танками.
Значительно усовершенствовали в годы войны осколочные и осколочно-фугасные снаряды. По своим боевым характеристикам эти снаряды не уступали лучшим иностранным образцам, а по некоторым важным показателям и превосходили их. Советский 57-мм осколочный снаряд, например, давал при взрыве до 400 убойных осколков массой 1 грамм и больше с радиусом сплошного поражения 10 метров, а американский такого же типа и калибра - до 300 таких осколков с радиусом сплошного поражения до 9 метров. Наш 76-мм осколочно-фугасный снаряд разрывался на 870 убойных осколков с радиусом сплошного поражения 15 метров, а немецкий 75-мм снаряд такого же действия - на 765 убойных осколков с радиусом сплошного поражения 11,5 метра. И советский 85-мм зенитный снаряд обладал более высокими боевыми качествами, чем немецкий 88-мм, давая при взрыве 665 осколков массой от 5 до 20 граммов, а немецкий - 565.
Во время войны интенсивно вели работу по совершенствованию боевых возможностей авиационных артиллерийских боеприпасов. В 1942 году на вооружение приняли патроны с бронебойно-зажигательно-трассирующим и осколочно-зажигательно-трассирующим снарядами к 37-мм пушке НС-37, применив и в них новое мощное взрывчатое вещество на основе гексогена. Осколки этих снарядов разрушали любую деталь самолета и пробивали броню толщиной до 10 миллиметров, а бронебойно-зажигательно-трассирующий снаряд с расстояния 200 метров пробивал 50-миллиметровую броню. Подобные снаряды, обладавшие значительно большим разрушительным действием, были приняты на вооружение и к пушке НС-45. Советские авиационные пушки и боеприпасы к ним полностью обеспечили нужды нашей военной авиации в годы войны.
Уже в первые месяцы войны в связи с массовым применением танков немецко-фашистскими войсками резко возрос спрос на противотанковые мины. Созданию новых минноподрывных средств неослабное внимание уделял Государственный Комитет Обороны. Только за первые полтора года войны он вынес 12 постановлений и распоряжений по этим вопросам.
В августе 1941 года была принята на вооружение и запущена в массовое производство противотанковая мина ЯМ-5 в деревянном корпусе. Конструкция мины была предельно простой. Снаряжалась она двумя брикетами аммиачно-селитренного взрывчатого вещества (амматола или шнейдерита), тротиловыми шашками, плавленым тротилом. Масса заряда от 3,6 до
5 килограммов. Претерпев ряд изменений и усовершенствований в ходе войны, эта мина продолжала изготовляться в больших количествах до последних дней боевых действий.
Осенью 1941 года конструкторы Научно-исследовательского инженерного института Красной Армии Н. П. Иванов и П. Г. Радевич отработали противотанковую мину ТМ-41 в металлическом штампованном корпусе, похожем на высокую кастрюлю. Мина имела массу 7 килограммов при заряде 5,5 килограмма. Этого вполне хватало для того, чтобы перебить гусеницу любого вражеского танка. Мины применялись с простым и надежным в работе механическим взрывателем нажимного действия.
Взамен мины ЯМ-5 в 1942 году на вооружение приняли более мощную противотанковую мину ТМД-Б в деревянном корпусе. Ее снаряжали брикетированным динамоном "Т" - смесью аммиачной селитры и измельченного торфа, а производство мин наладили на кирпичных заводах. Брикеты из взрывчатого вещества прессовали на тех же машинах, на которых раньше делали кирпичи. Два брикета вкладывали в ящик. Между ними ставили промежуточный детонатор - тротиловую шашку. Использование динамона "Т", которым за время войны было снаряжено 6 миллионов мин, позволило сэкономить
6 тысяч тонн дефицитного тротила.
В 1944 году мину ТМД-Б усовершенствовали, заменив в ней деревянный щиток, часто набухавший и затруднявший многократное использование мины, стеклянной или пластмассовой пробкой, которую вставляли в круглую горловину в центре корпуса. Новая мина, получившая индекс ТМД-44, так же как и мина ТМД-Б, превосходила аналогичные по назначению немецкие мины: по эффективности, простоте конструкции и технологичности. Немецкие мины были крайне сложными в производстве, требовали дефицитной тонкой стали и мощных прессов для производства корпусов. Изготовляли их только на хорошо оборудованном предприятии, тогда как советскую металлическую мину можно было выпускать в мастерских с маломощным прессовым оборудованием, а деревянные наши мины собирали в любых столярных мастерских, даже в школьных. Трудоемкость изготовления немецких мин была в десять раз больше трудоемкости наших мин. Во второй половине 1942 года гитлеровцы почти полностью скопировали нашу далеко не самую удачную деревянную мину ЯМ-5, немецкий вариант которой появился на фронте под названием "Хольцмине-42".
Исключительно важное значение для расширения промышленной базы минновзрывных средств имело Постановление СНК СССР от 6 августа 1941 года "О поставке средств инженерного вооружения в 1941 году", а также принятое в июне 1942 года ГКО решение о выпуске инженерного вооружения и о поставке необходимых для этого материалов. Если перед войной мины и другие минновзрывные средства изготовляли не более 30 предприятий, то уже в 1942 году их число увеличилось до 200. Со второй половины 1942 года и до конца войны основные потребности фронтов в минновзрывных средствах удовлетворялись полностью. С середины 1943 года Главное военно-инженерное управление Красной Армии держало в резерве Ставки ВГК средства заграждения (мины, взрывчатые вещества), что было обеспечено усилиями тружеников промышленности боеприпасов. Во второй половине 1944 года выпуск специальных и противопехотных мин был сокращен.
В самые трудные для нашей Родины дни осени 1941 года на фронте родилась новая военная специальность - истребитель танков. В руках отважных воинов-истребителей танков противотанковые гранаты, связки обычных гранат и бутылки с горючей жидкостью стали действенными средствами ближнего боя против танков. В дни исторической битвы за Москву на страницах "Правды" ежедневно сообщалось о героических подвигах истребителей танков. С большой любовью о гранатах отзывался герой Сталинградской битвы, командующий легендарной 62-й армии В. И. Чуйков. В своей книге воспоминаний "Начало пути" он писал: "В городском бою большую роль играла ручная солдатская артиллерия противотанковые и противопехотные гранаты. За всю войну в нашей армии, проделавшей путь до Берлина, не было такого большого расхода гранат, как на берегу Волги".
Бойцы относились к гранатам с большим уважением и называли их ласковыми именами: гранату "Ф-1" - "Фенюша", противотанковую - "Танюша". Каждый солдат старался иметь на руках пять - десять гранат, сберегая их главным образом для штурмовых действий и для отражения атак противника. Граната была необходима в штурмовых группах в самом ближнем бою. С гранатой боец штурмовой группы шел на приступ укрепленных пунктов, гранатой он прокладывал себе дорогу в лабиринте домов, комнат и коридоров, она помогала ему выкуривать противника из укреплений, против которых были бессильны артиллерийские снаряды и авиационные бомбы.
Рабочие-боеприпасники создавали своими руками и солдатскую карманную артиллерию, обеспечив ею в достатке каждого нашего бойца.
На всех этапах создания и производства боеприпасов важную роль играли соответствующие управления Наркомата обороны СССР и Наркомата Военно-Морского Флота СССР, их представители на предприятиях, в научно-исследовательских институтах и конструкторских бюро. Так, Артиллерийский комитет Главного артиллерийского управления разрабатывал и представлял на утверждение требования ко всем разрабатываемым или модернизируемым боеприпасам. Эти требования выдавались конструкторским организациям, где ими строго руководствовались. Ход исследований, разработок, изготовления и испытаний опытных образцов на всех этапах также контролировали специалисты ГАУ и военных приемок, имевшихся на всех предприятиях. В ряде случаев ГАУ проводил самостоятельно конструкторские разработки различных видов боеприпасов, которые затем осуществлялись совместно с промышленностью. С другой стороны, в КБ велись разработки некоторых образцов в инициативном порядке с последующим рассмотрением результатов заводских испытаний их в ГАУ.
На этапе отработки боеприпасы всесторонне испытывались на полигонах ГАУ, а затем в войсках. В годы Великой Отечественной войны войсковые испытания новых боеприпасов проводили в боевых условиях комиссии, в состав которых входили ведущие специалисты ГАУ и представители Управления боевой подготовки штаба командующего артиллерией Красной Армии. Возглавляли такие комиссии командующие артиллерией соответствующих армий. По результатам испытаний в боевых условиях и на основании рекомендаций войсковых комиссий ГАУ вместе с командующим артиллерией Красной Армии представляли образцы в правительство для принятия на вооружение.
Особенностью работы ГАУ была теснейшая творческая связь ведущих его специалистов с конструкторскими бюро, научно-исследовательскими институтами и заводами. В ходе исследований, разработок и производства боеприпасов принимались согласованные и эффективные технические решения. Это давало всегда большой выигрыш во времени и в материальных средствах. За годы войны по требованиям ГАУ разработаны, испытаны на полигонах и приняты на вооружение десятки новых образцов боеприпасов. Боеприпасное управление Арткома ГАУ в годы войны возглавлял профессор, доктор технических наук генерал-лейтенант артиллерии К. К. Снитко.
В процессе производства боеприпасов каждый элемент артиллерийского выстрела принимался военной приемкой ГАУ на заводах. Помимо приемки готовой продукции осуществлялся контроль параметров технологических процессов, особенно в химических производствах. Таким образом, все, что дала промышленность боеприпасов в действующую армию, прошло через руки военных представителей, которые головой отвечали за высокое качество и безотказность боеприпасов в бою.
Военные представительства производили приемку боеприпасов после проверки и приемки их заводскими службами технического контроля. Такой двойной контроль обеспечивал высокую надежность, безотказность и безопасность боеприпасов в эксплуатации. Бойцы Красной Армии верили в безотказность и безопасность артиллерийских снарядов и мин, ручных гранат и других боеприпасов. И они не подводили фронтовиков ни летом, ни зимой, ни в Заполярье, ни на жарком юге.
Качество наших боеприпасов было лучше, чем у немцев. Вспоминая о том времени, начальник ГАУ Н. Д. Яковлев в книге "Об артиллерии и немного о себе" писал: "Не могу не отметить, что действие наших снарядов и мин у цели было, как правило, безотказным. Правда, были и отдельные случаи неразрывов, но это происходило лишь тогда, когда при установке взрывателей на фугасное действие снаряды попадали в глубокое болото или в какую-нибудь иную топь...
Между тем по докладам из войск процент неразрывов немецких снарядов наблюдался весьма значительный. Следовательно, производство выстрелов мы сумели наладить гораздо лучше, чем враг".
Главное артиллерийское управление Советской Армии и сотни тысяч его работников внесли весомый вклад в создание оружия Победы. Свой вклад в это историческое дело внесли также и военные специалисты Военно-Воздушных Сил, Главного военно-инженерного управления, Главного военно-химического управления, Главного бронетанкового управления и Наркомата Военно-Морского Флота, творчески участвовавших в создании нашей промышленностью боеприпасов для всех видов и родов Вооруженных Сил, осуществлявших контроль за их освоением и массовым производством на боеприпасных заводах, прием и поставку в войска важной продукции.
В 1944 году фронту было поставлено 95 миллионов артиллерийских выстрелов (без авиационных), 79 миллионов минометных выстрелов, 10,5 миллиона авиабомб, 39,4 миллиона ручных гранат и 18,6 миллиона инженерных мин заграждения. В первом полугодии 1945 года промышленность боеприпасов продолжала работать с большим напряжением и на высоком техническом уровне. Она справлялась с непрерывно возраставшими задачами.
На завершающем этапе Великой Отечественной войны производство боеприпасов находилось на уровне, полностью обеспечивавшем нужды фронта с учетом перспективы участия советских войск в разгроме милитаристской Японии. В ходе наступательных операций 1944 и 1945 годов затруднений в обеспечении войск боеприпасами не было. При этом не только удовлетворялись потребности войск действующей армии, но и создавались дополнительные запасы боеприпасов на складах Дальневосточного и Забайкальского фронтов.
За годы войны советская промышленность боеприпасов дала фронту 333,3 миллиона снарядов для полевой и корабельной артиллерии, 242,8 миллиона мин, около 14,5 миллиона реактивных снарядов для "катюш", более 200 миллионов авиационных патронов, около 200 миллионов ручных и противотанковых гранат, 40,4 миллиона авиационных бомб, более 66,7 миллиона инженерных мин заграждения, в том числе около 26 миллионов противотанковых мин, 40 тысяч морских мин и боевых зарядных отделений торпед, 161,3 тысячи глубинных бомб, 21,4 миллиарда комплектов элементов для стрелковых патронов, сотни миллионов различных пиротехнических боеприпасов, миллионы тонн взрывчатых веществ и пороков, зажигательных и пиротехнических составов.
Бесперебойное обеспечение Советских Вооруженных Сил боеприпасами было достигнуто благодаря огромной организаторской и творческой деятельности нашей партии, ее Центрального Комитета, Советского правительства, самоотверженному труду всех работников промышленности вооружения и боеприпасов.
Труженики патронного и снарядного производства вписали славную страницу в победу над врагом.
Сотни миллионов снарядов и миллиарды патронов дались нам нелегко. Но они помогли советским воинам одолеть врага.
Много есть памятников - реликвий войны. Пушки и танки, самолеты и катера, минометы и автомобили, поставленные у заводских ворот, символизируют подвиг тружеников тыла в годы суровых испытаний. Никогда не видел памятника работникам патронной промышленности и промышленности боеприпасов. Не знаю, каким он должен быть. И все же жаль, что его до сих пор нет.
Производством корпусов авиабомб с началом войны стало заниматься около 400 различных предприятий. Многие из них испытывали большие трудности - велик был брак сварных швов. Главный технолог бомбового конструкторского бюро Н. П. Васильев и инженеры В. И. Кузнецов и М. И. Кунис предложили применить метод автоматической электросварки под флюсом, разработанный Е. О. Патоном. Отработали режимы для различных изделий. Сварочные автоматы делали из устаревших токарных станков. В короткий срок удалось достичь настолько высокого качества сварных швов, что испытания их на герметичность отменили на все годы войны.
В исключительно короткие сроки были созданы девять новых фугасных авиабомб, отличавшихся упрощенной конструкцией и технологией изготовления. Корпуса этих бомб отливали из серого и сталистого чугуна. Резко сократился объем обработки металла с помощью резания. На станках нарезали только резьбу под взрыватель, а в остальных случаях резьбовые соединения получали прямо при отливе корпусов. Почти в 4,5 раза сократилась загрузка станочного оборудования и трудоемкость. Выпуск фугасных авиабомб значительно возрос.
Особой страницей в развитии бомбового вооружения, определявшегося во многом .объектами бомбометания, явилось создание противотанковых авиабомб кумулятивного действия, которыми оснащалась штурмовая авиация. Уже в начале войны стало ясно, что обычные фугасные и осколочные бомбы в борьбе с танками неэффективны. Бомба весом в 100 килограммов, для танка очень солидная бомба, пробивала своими осколками броню толщиной лишь 30 миллиметров, и то только при разрыве на расстоянии не более 5 метров от танка. На штурмовик Ил-2 таких бомб подвешивали только четыре, а возможность попадания в танк была очень невелика из-за большой скорости полета. Поэтому командование Военно-Воздушных Сил проявило большую заинтересованность в работе известного конструктора взрывателей И. А. Ларионова, который в середине 1942 года предложил использовать против танков противника созданную им легкую противотанковую кумулятивную авиабомбу. Она весила всего 10 килограммов и могла сбрасываться с малых высот, вплоть до 25 метров. Инженеры-вооруженцы, рассматривающие предложение И. А. Ларионова, рекомендовали еще уменьшить массу бомбы, и в конце концов она стала весить всего 2,5 килограмма. Это дало возможность намного увеличить количество авиабомб, загружаемых на один самолет (Ил-2 брал 312 таких авиабомб), что значительно повышало вероятность попадания в танки при атаке с воздуха.
Испытание новых авиабомб закончили в апреле 1943 года. Они надежно пробивали броню толщиной до 70 миллиметров и действовали настолько эффективно, что Государственный Комитет Обороны решил немедленно принять на вооружение эти бомбы, названные ПТАБ, и организовать их массовое производство. К середине мая 1943 года было изготовлено 800 тысяч противотанковых авиабомб, а с мая по август - еще 1 миллион 612 тысяч ПТАБ. Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин категорически запретил применять ПТАБы до специального разрешения. Существование новых авиабомб держалось в строгом секрете. А как только началось танковое сражение на Курской дуге, ПТАБы применили в массовых количествах. За пятнадцать минут до наступления ударных группировок Западного и Брянского фронтов наша авиация сбросила на позиции противника несколько тысяч фугасных авиабомб и опорожнила несколько тысяч кассет с ПТАБами. В целом в ходе операции на Курской дуге израсходовали более полумиллиона кумулятивных бомб.
Новая бомба быстро завоевала всеобщее признание и получила высокую оценку общевойсковых и авиационных командиров. Она оказалась эффективным средством поражения тяжелых немецких танков "тигр", "пантера", самоходных артиллерийских установок "фердинанд" и других объектов, имеющих броневую защиту, а также открыто расположенных складов боеприпасов, емкостей с горючим, автомобильного и железнодорожного транспорта. В немецкой армии подобной авиабомбы не было.
В 1943 и 1944 годах выпуск противотанковых бомб достиг более 6 миллионов в год. За создание ПТАБ И. А. Ларионов был награжден орденом Ленина, а затем ему присудили за эту работу Государственную премию.
Для поражения особо мощных укреплений и крупных военных объектов противника конструкторы бюро, руководимого Н. И. Гельпериным, создали сверхтяжелую фугасную авиабомбу массой более 5,4 тонны с зарядом 3,2 тонны мощного взрывчатого вещества. Это была самая мощная авиабомба времен второй мировой войны. В апреле 1943 года отряд тяжелых бомбардировщиков авиации дальнего действия сбросил первые серийные ФАБ-5000 НГ на береговые укрепления Кенигсберга.
В период войны широко применялись фугасно-зажигательные авиабомбы и зажигательные авиабомбы рассеивающего действия с термитными шарами. Прочный цельнокованый корпус снаряжался пиротехническим составом, обладавшим значительным фугасным действием, и термитными зажигательными элементами, которые разбрасывались при взрыве. Бомбы обеспечивали безотказное поджигание бензо- и нефтехранилищ, а также различных сооружений. Зажигательные авиабомбы рассеивающего действия, выпускавшиеся двух видов, создавали 65 огневых очагов на площади более 40 гектаров или 300 очагов на значительно большей площади.
В начале войны закончились войсковые испытания новой мощной осветительной авиабомбы. Эта бомба отличалась очень высокой силой света (около двух миллионов свечей), длительным временем горения и обеспечивала возможность вести прицельное бомбометание с высот до 5 километров. Ни в одной армии, в том числе и германской, таких осветительных авиабомб не было.
Широкое применение на фронте нашла и разработанная под руководством В. М. Виноградова фотоавиабомба. Эта бомба при взрыве на определенной высоте создавала кратковременную вспышку более чем в 700 миллионов свечей. Это позволяло в ночных условиях получать качественные аэрофотоснимки - с высот до 7,5 километра. Ночное воздушное фотографирование с использованием фотоавиабомб советские летчики применяли в разведывательных полетах, а также для контроля результатов ночного бомбометания.
Всего за время войны было модернизировано и отработано вновь свыше 50 образцов новых авиабомб.
Советская научная и конструкторская мысль в области создания и изготовления боеприпасов не отставала от требований войны. В научных лабораториях, в КБ, на полигонах, в цехах заводов шло незримое соревнование с лучшими умами боеприпасной промышленности гитлеровского рейха, и в этом состязании советская техническая мысль одержала блестящую победу.
Противотанковая артиллерия в ходе войны получила новые выстрелы. В нашей "Аннушке", 45-мм противотанковой пушке, применялся снаряд, вес порохового заряда которого был увеличен. За счет этого и благодаря удлинению ствола начальная скорость его возросла до 870 метров в секунду, а бронепробиваемость при стрельбе бронебойным снарядом на дальность 500 метров увеличилась с 43 до 70 миллиметров. Выстрел бронебойным снарядом, созданным для 57-мм противотанковой пушки, обеспечивал надежное поражение на таком же расстоянии брони толщиной 100 миллиметров. 76-мм пушка обеспечивала пробиваемость брони в 70 миллиметров.
Уже к концу 1941 года гитлеровцы усилили броню своих танков и улучшили ее качество. В дальнейшем на новых тяжелых танках и самоходных орудиях толщина брони стала достигать 85-100 миллиметров, а у штурмовых орудий "фердинанд" даже 200 миллиметров. К тому же броневые листы монтировали под большими углами наклона к вертикали.
Однако советские конструкторы боеприпасов упредили гитлеровцев. Они создали подкалиберные бронебойно-трассирующие снаряды с тяжелыми сердечниками. Эту работу выполнила группа инженеров, возглавляемая И. С. Бурмистровым и В. Н. Константиновым. Сначала, в феврале - марте 1942 года, был создан 45-мм подкалиберный бронебойно-трассирующий снаряд, принятый на вооружение, а вскоре 76- и 57-мм. В снаряде с поддоном катушечной формы растачивалось гнездо, куда помещали бронебойный сердечник, а ниже - трассер. Поддон изготовляли из мягкой поделочной стали, а бронебойный сердечник - из очень твердого и тяжелого карбидвольфрамового сплава. Подкалиберный снаряд весил меньше обычного бронебойного снаряда, почему и увеличивалась его начальная скорость, а значит, и бронепробиваемость, усиливавшаяся еще за счет тяжелого твердого сердечника малого диаметра.
При дальностях стрельбы до 500 метров 45-мм подкалиберный снаряд "брал" броню до 95 миллиметров, 76-мм подкалиберный снаряд - до 105 миллиметров, а 57-мм подкалиберный снаряд, обладавший исключительно высокой начальной скоростью до 1270 метров в секунду, пробивал лобовую броню любого немецкого танка. В дальнейшем появился подкалиберный снаряд и к 85-мм пушке, принятый на вооружение в феврале 1944 года. Тем самым резко повысилась мощь огня прославленных советских танков Т-34, которые в это время начали оснащать этим орудием.
Созданные 45, 57, 76, 85-мм подкалиберные снаряды по бронебойному действию превзошли аналогичные боеприпасы германской армии. На коротких дистанциях их бронепробиваемость возросла вдвое. В борьбе с тяжелыми немецкими танками "тигр", "пантера" и самоходными штурмовыми орудиями типа "фердинанд" подкалиберные бронебойные снаряды оказались грозным оружием. Их создатели были удостоены Государственной премии.
В октябре 1941 года в одном из научно-исследовательских институтов инженер М. В. Васильев начал изучение кумулятивного эффекта взрыва для использования его в противотанковых боеприпасах. В начале 1942 года совместно с Н. С. Житких он уже спроектировал первый 76-мм кумулятивный снаряд. В нем применили мощное взрывчатое вещество - сплав тротила с гексогеном. При испытаниях в стационарных условиях снаряд уверенно пробивал бронеплиту толщиной 100 миллиметров. В этом же году кумулятивный снаряд приняли на вооружение, и он стал изготовляться серийно. Появился подобный снаряд и для 122-мм гаубиц, которые имелись в больших количествах в действующей армии. Наличие кумулятивных снарядов в боекомплектах этих орудий значительно повысило эффективность их противотанкового огня, что существенно усилило нашу противотанковую оборону. Кумулятивные снаряды широко применили на Курской дуге. Наряду с подкалиберными они стали одним из основных средств борьбы с танками.
Значительно усовершенствовали в годы войны осколочные и осколочно-фугасные снаряды. По своим боевым характеристикам эти снаряды не уступали лучшим иностранным образцам, а по некоторым важным показателям и превосходили их. Советский 57-мм осколочный снаряд, например, давал при взрыве до 400 убойных осколков массой 1 грамм и больше с радиусом сплошного поражения 10 метров, а американский такого же типа и калибра - до 300 таких осколков с радиусом сплошного поражения до 9 метров. Наш 76-мм осколочно-фугасный снаряд разрывался на 870 убойных осколков с радиусом сплошного поражения 15 метров, а немецкий 75-мм снаряд такого же действия - на 765 убойных осколков с радиусом сплошного поражения 11,5 метра. И советский 85-мм зенитный снаряд обладал более высокими боевыми качествами, чем немецкий 88-мм, давая при взрыве 665 осколков массой от 5 до 20 граммов, а немецкий - 565.
Во время войны интенсивно вели работу по совершенствованию боевых возможностей авиационных артиллерийских боеприпасов. В 1942 году на вооружение приняли патроны с бронебойно-зажигательно-трассирующим и осколочно-зажигательно-трассирующим снарядами к 37-мм пушке НС-37, применив и в них новое мощное взрывчатое вещество на основе гексогена. Осколки этих снарядов разрушали любую деталь самолета и пробивали броню толщиной до 10 миллиметров, а бронебойно-зажигательно-трассирующий снаряд с расстояния 200 метров пробивал 50-миллиметровую броню. Подобные снаряды, обладавшие значительно большим разрушительным действием, были приняты на вооружение и к пушке НС-45. Советские авиационные пушки и боеприпасы к ним полностью обеспечили нужды нашей военной авиации в годы войны.
Уже в первые месяцы войны в связи с массовым применением танков немецко-фашистскими войсками резко возрос спрос на противотанковые мины. Созданию новых минноподрывных средств неослабное внимание уделял Государственный Комитет Обороны. Только за первые полтора года войны он вынес 12 постановлений и распоряжений по этим вопросам.
В августе 1941 года была принята на вооружение и запущена в массовое производство противотанковая мина ЯМ-5 в деревянном корпусе. Конструкция мины была предельно простой. Снаряжалась она двумя брикетами аммиачно-селитренного взрывчатого вещества (амматола или шнейдерита), тротиловыми шашками, плавленым тротилом. Масса заряда от 3,6 до
5 килограммов. Претерпев ряд изменений и усовершенствований в ходе войны, эта мина продолжала изготовляться в больших количествах до последних дней боевых действий.
Осенью 1941 года конструкторы Научно-исследовательского инженерного института Красной Армии Н. П. Иванов и П. Г. Радевич отработали противотанковую мину ТМ-41 в металлическом штампованном корпусе, похожем на высокую кастрюлю. Мина имела массу 7 килограммов при заряде 5,5 килограмма. Этого вполне хватало для того, чтобы перебить гусеницу любого вражеского танка. Мины применялись с простым и надежным в работе механическим взрывателем нажимного действия.
Взамен мины ЯМ-5 в 1942 году на вооружение приняли более мощную противотанковую мину ТМД-Б в деревянном корпусе. Ее снаряжали брикетированным динамоном "Т" - смесью аммиачной селитры и измельченного торфа, а производство мин наладили на кирпичных заводах. Брикеты из взрывчатого вещества прессовали на тех же машинах, на которых раньше делали кирпичи. Два брикета вкладывали в ящик. Между ними ставили промежуточный детонатор - тротиловую шашку. Использование динамона "Т", которым за время войны было снаряжено 6 миллионов мин, позволило сэкономить
6 тысяч тонн дефицитного тротила.
В 1944 году мину ТМД-Б усовершенствовали, заменив в ней деревянный щиток, часто набухавший и затруднявший многократное использование мины, стеклянной или пластмассовой пробкой, которую вставляли в круглую горловину в центре корпуса. Новая мина, получившая индекс ТМД-44, так же как и мина ТМД-Б, превосходила аналогичные по назначению немецкие мины: по эффективности, простоте конструкции и технологичности. Немецкие мины были крайне сложными в производстве, требовали дефицитной тонкой стали и мощных прессов для производства корпусов. Изготовляли их только на хорошо оборудованном предприятии, тогда как советскую металлическую мину можно было выпускать в мастерских с маломощным прессовым оборудованием, а деревянные наши мины собирали в любых столярных мастерских, даже в школьных. Трудоемкость изготовления немецких мин была в десять раз больше трудоемкости наших мин. Во второй половине 1942 года гитлеровцы почти полностью скопировали нашу далеко не самую удачную деревянную мину ЯМ-5, немецкий вариант которой появился на фронте под названием "Хольцмине-42".
Исключительно важное значение для расширения промышленной базы минновзрывных средств имело Постановление СНК СССР от 6 августа 1941 года "О поставке средств инженерного вооружения в 1941 году", а также принятое в июне 1942 года ГКО решение о выпуске инженерного вооружения и о поставке необходимых для этого материалов. Если перед войной мины и другие минновзрывные средства изготовляли не более 30 предприятий, то уже в 1942 году их число увеличилось до 200. Со второй половины 1942 года и до конца войны основные потребности фронтов в минновзрывных средствах удовлетворялись полностью. С середины 1943 года Главное военно-инженерное управление Красной Армии держало в резерве Ставки ВГК средства заграждения (мины, взрывчатые вещества), что было обеспечено усилиями тружеников промышленности боеприпасов. Во второй половине 1944 года выпуск специальных и противопехотных мин был сокращен.
В самые трудные для нашей Родины дни осени 1941 года на фронте родилась новая военная специальность - истребитель танков. В руках отважных воинов-истребителей танков противотанковые гранаты, связки обычных гранат и бутылки с горючей жидкостью стали действенными средствами ближнего боя против танков. В дни исторической битвы за Москву на страницах "Правды" ежедневно сообщалось о героических подвигах истребителей танков. С большой любовью о гранатах отзывался герой Сталинградской битвы, командующий легендарной 62-й армии В. И. Чуйков. В своей книге воспоминаний "Начало пути" он писал: "В городском бою большую роль играла ручная солдатская артиллерия противотанковые и противопехотные гранаты. За всю войну в нашей армии, проделавшей путь до Берлина, не было такого большого расхода гранат, как на берегу Волги".
Бойцы относились к гранатам с большим уважением и называли их ласковыми именами: гранату "Ф-1" - "Фенюша", противотанковую - "Танюша". Каждый солдат старался иметь на руках пять - десять гранат, сберегая их главным образом для штурмовых действий и для отражения атак противника. Граната была необходима в штурмовых группах в самом ближнем бою. С гранатой боец штурмовой группы шел на приступ укрепленных пунктов, гранатой он прокладывал себе дорогу в лабиринте домов, комнат и коридоров, она помогала ему выкуривать противника из укреплений, против которых были бессильны артиллерийские снаряды и авиационные бомбы.
Рабочие-боеприпасники создавали своими руками и солдатскую карманную артиллерию, обеспечив ею в достатке каждого нашего бойца.
На всех этапах создания и производства боеприпасов важную роль играли соответствующие управления Наркомата обороны СССР и Наркомата Военно-Морского Флота СССР, их представители на предприятиях, в научно-исследовательских институтах и конструкторских бюро. Так, Артиллерийский комитет Главного артиллерийского управления разрабатывал и представлял на утверждение требования ко всем разрабатываемым или модернизируемым боеприпасам. Эти требования выдавались конструкторским организациям, где ими строго руководствовались. Ход исследований, разработок, изготовления и испытаний опытных образцов на всех этапах также контролировали специалисты ГАУ и военных приемок, имевшихся на всех предприятиях. В ряде случаев ГАУ проводил самостоятельно конструкторские разработки различных видов боеприпасов, которые затем осуществлялись совместно с промышленностью. С другой стороны, в КБ велись разработки некоторых образцов в инициативном порядке с последующим рассмотрением результатов заводских испытаний их в ГАУ.
На этапе отработки боеприпасы всесторонне испытывались на полигонах ГАУ, а затем в войсках. В годы Великой Отечественной войны войсковые испытания новых боеприпасов проводили в боевых условиях комиссии, в состав которых входили ведущие специалисты ГАУ и представители Управления боевой подготовки штаба командующего артиллерией Красной Армии. Возглавляли такие комиссии командующие артиллерией соответствующих армий. По результатам испытаний в боевых условиях и на основании рекомендаций войсковых комиссий ГАУ вместе с командующим артиллерией Красной Армии представляли образцы в правительство для принятия на вооружение.
Особенностью работы ГАУ была теснейшая творческая связь ведущих его специалистов с конструкторскими бюро, научно-исследовательскими институтами и заводами. В ходе исследований, разработок и производства боеприпасов принимались согласованные и эффективные технические решения. Это давало всегда большой выигрыш во времени и в материальных средствах. За годы войны по требованиям ГАУ разработаны, испытаны на полигонах и приняты на вооружение десятки новых образцов боеприпасов. Боеприпасное управление Арткома ГАУ в годы войны возглавлял профессор, доктор технических наук генерал-лейтенант артиллерии К. К. Снитко.
В процессе производства боеприпасов каждый элемент артиллерийского выстрела принимался военной приемкой ГАУ на заводах. Помимо приемки готовой продукции осуществлялся контроль параметров технологических процессов, особенно в химических производствах. Таким образом, все, что дала промышленность боеприпасов в действующую армию, прошло через руки военных представителей, которые головой отвечали за высокое качество и безотказность боеприпасов в бою.
Военные представительства производили приемку боеприпасов после проверки и приемки их заводскими службами технического контроля. Такой двойной контроль обеспечивал высокую надежность, безотказность и безопасность боеприпасов в эксплуатации. Бойцы Красной Армии верили в безотказность и безопасность артиллерийских снарядов и мин, ручных гранат и других боеприпасов. И они не подводили фронтовиков ни летом, ни зимой, ни в Заполярье, ни на жарком юге.
Качество наших боеприпасов было лучше, чем у немцев. Вспоминая о том времени, начальник ГАУ Н. Д. Яковлев в книге "Об артиллерии и немного о себе" писал: "Не могу не отметить, что действие наших снарядов и мин у цели было, как правило, безотказным. Правда, были и отдельные случаи неразрывов, но это происходило лишь тогда, когда при установке взрывателей на фугасное действие снаряды попадали в глубокое болото или в какую-нибудь иную топь...
Между тем по докладам из войск процент неразрывов немецких снарядов наблюдался весьма значительный. Следовательно, производство выстрелов мы сумели наладить гораздо лучше, чем враг".
Главное артиллерийское управление Советской Армии и сотни тысяч его работников внесли весомый вклад в создание оружия Победы. Свой вклад в это историческое дело внесли также и военные специалисты Военно-Воздушных Сил, Главного военно-инженерного управления, Главного военно-химического управления, Главного бронетанкового управления и Наркомата Военно-Морского Флота, творчески участвовавших в создании нашей промышленностью боеприпасов для всех видов и родов Вооруженных Сил, осуществлявших контроль за их освоением и массовым производством на боеприпасных заводах, прием и поставку в войска важной продукции.
В 1944 году фронту было поставлено 95 миллионов артиллерийских выстрелов (без авиационных), 79 миллионов минометных выстрелов, 10,5 миллиона авиабомб, 39,4 миллиона ручных гранат и 18,6 миллиона инженерных мин заграждения. В первом полугодии 1945 года промышленность боеприпасов продолжала работать с большим напряжением и на высоком техническом уровне. Она справлялась с непрерывно возраставшими задачами.
На завершающем этапе Великой Отечественной войны производство боеприпасов находилось на уровне, полностью обеспечивавшем нужды фронта с учетом перспективы участия советских войск в разгроме милитаристской Японии. В ходе наступательных операций 1944 и 1945 годов затруднений в обеспечении войск боеприпасами не было. При этом не только удовлетворялись потребности войск действующей армии, но и создавались дополнительные запасы боеприпасов на складах Дальневосточного и Забайкальского фронтов.
За годы войны советская промышленность боеприпасов дала фронту 333,3 миллиона снарядов для полевой и корабельной артиллерии, 242,8 миллиона мин, около 14,5 миллиона реактивных снарядов для "катюш", более 200 миллионов авиационных патронов, около 200 миллионов ручных и противотанковых гранат, 40,4 миллиона авиационных бомб, более 66,7 миллиона инженерных мин заграждения, в том числе около 26 миллионов противотанковых мин, 40 тысяч морских мин и боевых зарядных отделений торпед, 161,3 тысячи глубинных бомб, 21,4 миллиарда комплектов элементов для стрелковых патронов, сотни миллионов различных пиротехнических боеприпасов, миллионы тонн взрывчатых веществ и пороков, зажигательных и пиротехнических составов.
Бесперебойное обеспечение Советских Вооруженных Сил боеприпасами было достигнуто благодаря огромной организаторской и творческой деятельности нашей партии, ее Центрального Комитета, Советского правительства, самоотверженному труду всех работников промышленности вооружения и боеприпасов.
Труженики патронного и снарядного производства вписали славную страницу в победу над врагом.
Сотни миллионов снарядов и миллиарды патронов дались нам нелегко. Но они помогли советским воинам одолеть врага.
Много есть памятников - реликвий войны. Пушки и танки, самолеты и катера, минометы и автомобили, поставленные у заводских ворот, символизируют подвиг тружеников тыла в годы суровых испытаний. Никогда не видел памятника работникам патронной промышленности и промышленности боеприпасов. Не знаю, каким он должен быть. И все же жаль, что его до сих пор нет.