О`Бэньон Констанс. Пламенная

   Когда служба закончилась и все прихожане покинули церковь, одна Сабина оставалась коленопреклоненной, а Ричард не осмеливался потревожить ее.
   Ее взгляд был устремлен не к алтарю и распятию, а к цветным стеклам витражей, сквозь которые пробивались солнечные лучи. Это тоже был символ Бога. За этим символом стояла радость жизни, и именно этого желала Сабина.
   В пустоте храма, оставшись одна только с маленьким братом, она прошептала:
   – Господь всемогущий! Подай мне знак! Я растерялась. Мне надо, чтобы ты указал мне путь.
   Ричарду не терпелось выйти из холодной церкви. Он бродил среди опустевших скамей, разглядывал статуи и всем своим видом показывал сестре, что ему скучно и пора возвращаться домой. Он подошел к Сабине, коснулся ее плеча, словно пытаясь пробудить ее. Она безмолвным жестом попросила брата опуститься с нею рядом на колени. Тишина, воцарившаяся в храме, окутала их, словно покрывалом.
   Сабина боялась оглянуться, ощущая каким-то неведомым чувством присутствие Гаррета за ее спиной. Почему этот зловещий призрак из прошлого появляется в тот момент, когда она остается без защиты?
   Он сидел молча на одной из задних скамей и не сводил с нее глаз. Сабина молчала тоже достаточно долго, наконец заговорила первой:
   – Я не знала, ваша светлость, что англичанин столь высокого положения привержен к католической церкви.
   – Я принадлежу англиканской церкви. Только ради вас я пришел в этот храм.
   – Здесь молятся, а не ухаживают за дамами, – одернула его Сабина.
   – Вы думаете, что я возьму грех на свою душу? – усмешка скользнула по его губам.
   – Вам самому придется отвечать за свои поступки.
   – Только вы, мадемуазель, сможете меня спасти от опрометчивых поступков.
   – Женщина может уберечь мужчину от опасности, если только любит его.
   – Моя душа в опасности…
   – Ничем не могу вам помочь. Я не люблю вас, – холодно произнесла Сабина и взяла Ричарда за руку, собираясь покинуть церковь.
   – Представьте меня своему спутнику, – неожиданно попросил Гаррет.
   Ярость взорвалась в душе Сабины, словно бомба, начиненная порохом.
   – Если вы этого хотите, представлю, герцог Бальморо.
   Ричард не обратил внимания на холодный тон сестры и вежливо поклонился титулованному новому знакомому.
   – Рад встрече с вами, милорд!
   – Я тоже рад знакомству с тобой, Ричард, – приветливо улыбнулся мальчику Гаррет.
   Сабина возмутилась этому обмену любезностями между мужчинами. Они как бы заключили между собой союз и оставили ее в стороне.
   – Ричард – это очень красивое имя, – сказал Гаррет. Едва уловимая издевка ощущалась в его улыбке и интонации голоса… – Но скажи, какую фамилию ты носишь?
   Ричард внезапно посерьезнел.
   – Месье герцог, я не требую от вас подтверждения вашего титула, а вы не требуйте от меня больше того, что я хочу вам сказать. Я – брат Пламенной. Вам этого достаточно?
   Герцог молча проглотил полученное от юнца оскорбление.
   – Ты ее брат? – многозначительно улыбнувшись, спросил он.
   В этот момент Сабина поняла, что лучше сыграть на руку слухам, что Ричард не ее брат, а сын. Она вмешалась в разговор:
   – Оставьте нас, пожалуйста, ваша светлость. Ваше общество нам докучает. Мы собрались прогуляться по парку, но вы нам мешаете.
   – Он нам нисколько не помешает! – воскликнул Ричард, обнаруживший, что хотя бы кто-то из их знакомых говорит на английском языке.
   – Я не думаю, что его светлость захочет потратить время на прогулку с нами, – заявила Сабина.
   – Вы не правы, мадемуазель Пламенная. Я готов сопровождать вас и вашего брата куда угодно.
   Сабина взглянула на Ричарда и с ужасом увидела в его глазах восторг. Он впервые познакомился с мужчиной, от которого можно ждать сюрпризов – не только угощений мороженым и другими сладостями, но и истинно мужской беседы.
   Сабина слишком долго держала мальчика взаперти, не позволяя ему общаться с ровесниками, и теперь ей стало ясно, что он хочет глотнуть немного свободы. Ричард должен был отказаться от своего имени и жить в фальшивом мире. И все это из-за человека, который сейчас стоял перед ними и иронически улыбался. Что ей делать? Можно ли оставлять брата в обществе своего злейшего врага?
   – Хорошо! – наконец решилась Сабина на поступок, о котором впоследствии могла пожалеть. – Я согласна на нашу совместную прогулку, хотя не думаю, что она вас развлечет, герцог. Вы, ваша светлость, вероятно, привыкли к иным удовольствиям.
   Гаррет, казалось, не слушал ее. Все его внимание было обращено к Ричарду.
   – Твоя сестра не понимает, что в каждом взрослом мужчине всегда таится мальчик, каким он был в детстве. Ты скоро убедишься, что я прав.
   Ричард охотно согласился:
   – Когда я стану таким же, как вы, я все равно буду хотеть бегать и играть в разные игры.
   Сабина, чтобы скрыть свое смущение, разразилась смехом. Впрочем, смех казался естественным. Все-таки она была талантливой актрисой.
   – Герцог хочет впасть в детство? Дадим ему такую возможность, Ричард?
   Гаррет одарил их щедрой улыбкой.
   – Я действительно почувствовал себя очень старым рядом с вами. Но и старый конь борозды не испортит – как говорят наши английские йомены.
   Сабина не знала, как предупредить Ричарда, этот красивый, любезный герцог опасен, заметив, что мальчик слишком увлечен неожиданно обретенным другом.
   Гаррет отпустил свою карету, и они все устроились в экипаже Сабины. Ее чувства были в полном смятении, и она все время молчала, а Гаррет Блексорн болтал какую-то ерунду, указывая мальчику на выдуманные достопримечательности и фантазируя без всякого стыда, лишь бы вызвать его интерес.
   Иногда их взгляды встречались, и тогда Сабина ощущала себя, словно вышла на поле битвы для схватки не на жизнь, а на смерть.
   Удивительно выразительные, необыкновенного цвета глаза Пламенной возбуждали Гаррета. Они напоминали ему нечто далекое, что он давно похоронил в своей памяти. Но тогда, в прошлом, в подобных глазах была теплота, а теперь они были равнодушно холодны.
   Он удивлялся – что же заставляет эту молодую женщину столь открыто выказывать презрение к особам мужского пола. Пока он не нарушил ни одного из правил приличий, ничем не обидел ее. Был ли Ричард действительно ее братом или сыном, чей отец оставил в ее душе глубокую незаживающую рану? Гаррет хотел, чтобы она открылась ему, хотел сломать эту каменную стену отчуждения.
   И вдруг в ее зрачках словно зажглась свеча – она прочитала его мысли. Проклятие! Эта женщина ясновидящая. Она может свести его с ума. Прочие особы женского пола, с которыми он прежде имел дело, были просто разряженные самки.
   Сабина вновь увела свой взгляд в сторону и, не отрываясь, смотрела в боковое окошко кареты. Гаррет пожалел, что выдал себя. Он слишком сильно желал эту женщину, и она это поняла. Ему пришлось переключить свое внимание на мальчика. Ричард, высовываясь из окошка, пытался рассмотреть химеры, украшающие верхние этажи Собора Парижской Богоматери.
   – Бьюсь об заклад, что вы не знаете точно, когда заложен этот храм, – воскликнул он.
   – Заранее признаю, что проиграл, – добродушно согласился Гаррет.
   – В 1163 году, а закончен только в 1345-м. – Ричард был рад чему-нибудь научить взрослого мужчину. – Когда колокола его бьют, мы слышим их у себя дома…
   Гаррет взмолился:
   – Говори помедленнее, мне трудно понимать твою речь. Я все-таки англичанин.
   – Зачем же тогда говорить по-французски? Английский мой родной язык. Давайте говорить на нем, герцог!
   – Вот как? – Гаррет хорошо владел собой и ничем не выдал своего удивления. – Сколько тебе лет, Ричард?
   – Скоро исполнится девять, – с гордостью ответил мальчик.
   – Ты так продвинулся в своем образовании! У нас в Англии мальчики в этом возрасте полные невежды. Кто учил тебя?
   – Вначале только моя сестра. А сейчас ко мне приходят три учителя. У меня уже есть семнадцать книг. Как вы думаете – это много, ваша светлость?
   – Семнадцать книг! – Гаррет был ошеломлен. В его замке была только Библия да еще какая-то старинная книга, изъеденная мышами.
   – Моя сестра научила меня читать, и я очень люблю книги. Она многому научила меня, но только мне не нравится, когда она заставляет меня кланяться и подметать пол шляпой перед всякими вельможами. В этой стране такие нравы. Как вы думаете, она права?
   – Думаю, что да, Ричард. Слушайся во всем своей сестры.
   – А как принято на нашей родине? Там все по-другому? – с любопытством спросил мальчик.
   – Боюсь, что там происходит то же самое. Мы тоже подметаем пол шляпами перед королем.
   – Но если вы – герцог, то вы должны быть независимы? У вас есть хартия вольностей…
   – Какой ты умный, Ричард! – искренне восхитился Гаррет.
   Сабина слушала этот разговор, отвернувшись к окошку, вновь забрызганному дождем. Капли стекали по нему, как невыплаканные слезы.
   – А как называется ваше поместье, герцог? – спросил Ричард.
   – Волчье Логово. Не бойся, это не такое страшное место, как тебе кажется по названию. Там крепкие стены, но вокруг луга, полные мягкой травы и цветов, особенно весной. Это наша Англия, добрая и прекрасная. Плохо только, что в этом замке нет детей.
   – И мне не с кем будет играть, если я навещу вас? – спросил Ричард.
   – Да, у меня нет семьи и нет наследника.
   – Значит, вы неженатый мужчина? – заключил Ричард с наивностью ребенка.
   – Моя жена умерла, не дав мне наследника.
   Сабина вздрогнула. Тесное пространство экипажа показалось ей душным. Ей хотелось разбить окно и вдохнуть прохладного воздуха и в то же время услышать исповедь негодяя, убившего ее отца и разрушившего ее домашний очаг.
   – Моя мать и я, не считая слуг, живем в Волчьем Логове.
   – Без жены и детей? – опять наивно осведомился Ричард.
   Гаррет кивнул.
   – Как жаль! Когда я стану лордом, у меня будет много детей и много гостей за столом, которых будет принимать моя жена.
   – Дай Бог, чтобы осуществилось твое желание! – Голос Блексорна прозвучал печально. – Мы с моей матерью живем одиноко, не имея близких родственников на этом свете.
   – Вы можете мне позавидовать. У меня есть сестра, а когда она выйдет замуж, у меня появится множество кузенов и кузин.
   Гаррет недобро усмехнулся.
   – Только неизвестно будет их происхождение.
   Эта фраза, произнесенная Гарретом, была унизительней, чем пощечина.
   – Неизвестно, кто будет их отец… – продолжал свой опрометчивый монолог Гаррет.
   – Я тоже не помню своего отца, – наивно исповедовался перед ним мальчик. – Его убили какие-то злодеи, когда я был совсем маленьким.
   – Сочувствую тебе, – грустно сказал Гаррет.
   «Как умело носит свою личину коварный убийца», – подумала Сабина.
   – Расскажите мне про Англию, – попросил Ричард, ерзая от возбуждения на сиденье. – Я много читал о своей родине, но никогда не встречался с настоящим англичанином.
   Гаррет на мгновение задумался. Казалось, он был в затруднении.
   – Что рассказать тебе, Ричард? Все так сложно. Там правит король Карл Стюарт. Ты слышал о нем?
   Ричард помрачнел.
   – Я слышал, что он тиран. Я не люблю его и поддерживаю Парламент. У короля Карла есть только одно достоинство, что он женат на католичке.
   Гаррет не мог не расхохотаться.
   – Боже! Устами ребенка глаголет истина! Если уж дети так говорят о нашем короле, то ему недолго осталось сидеть на троне. Кто же вложил в твою головку такие глубокие знания о британской политической жизни?
   Ричард с опаской взглянул на Сабину и шепнул Гаррету:
   – Моя сестра сказала мне, что тот, кто верит английскому королю, – глупец.
   – Ого!
   Оба мужчины – и взрослый и юный – разом хихикнули. Сабина сделала вид, что не догадалась, о чем они ведут беседу. Пусть лучше мужчины говорят о политике, чем копаются в семейном прошлом.
   Кучер остановил карету, соскочил с козел, распахнул дверцу и помог ей сойти со ступенек. Сабина тут же решительно взяла Ричарда за руку.
   – Куда ты хочешь пойти прежде всего? – спросила она брата.
   – Давай сперва посмотрим лодочные гонки, – робко попросил он.
   – Гонки бывают только по субботам, и вряд ли мы сможем пробиться сквозь толпу, чтобы увидеть их вблизи. Простолюдины обычно с вечера занимают лучшие места и ночуют на берегу.
   Ричард опечалился.
   – Я так люблю лодки. – Он обратился к Гаррету: – Я слышал, что в Англии на Темзе устраиваются самые знаменитые лодочные гонки…
   – Ты не ошибся, и там их можно видеть, откуда тебе захочется. Оба берега в твоем распоряжении.
   – Давай забудем о речных гонках, – вмешалась Сабина. – Выбирай скорее, Ричард, что тебе хотелось бы увидеть.
   Мальчик вновь загорелся вдохновением и стал перечислять:
   – Я хотел бы посмотреть на глотателя огня, на дрессированных собак, на акробатов… и, конечно, заглянуть в театр кукол.
   Гаррет впервые заметил, что лицо Пламенной озарилось искренней улыбкой.
   – Начнем с «пожирателя огня». Надеюсь, что господину герцогу не покажутся слишком глупыми наши детские развлечения.
   Аттракционов в парке было множество. Ричард стремился побывать везде. Только неутомимому мальчишке было по силам обежать все шатры и будки и не свалиться с ног от усталости. К изумлению Сабины, Гаррет не только не отставал от него, а даже, наоборот, сам получал удовольствие от этого бешеного калейдоскопа пестроты и шума. Она едва смогла перевести дух, стоя рядом с ними в толпе и наблюдая представление кукольного театра, разыгрываемое ловко управляемыми марионетками. Она вдруг мысленно пожалела, что у Гаррета нет своего сынишки, на которого он мог бы излить свою нерастраченную отцовскую любовь.
   Сабина вспомнила, что он и к ней относился с нежностью, когда она была еще девочкой, хотя церковь, король и родители объявили их мужем и женой. Что же могло заставить его задумать и свершить злодейскую резню в замке Вудбриджей? Воспоминания о той страшной ночи заставили ее похолодеть. Она инстинктивно схватила Ричарда за руку и потянула мальчика к себе, чтобы он, хотя бы ненароком, не коснулся убийцы.
   Солнце постепенно опускалось за кроны деревьев. Длинные закатные тени протянулись по траве. Сабина объявила, что им пора возвращаться. По дороге домой Ричард утомленно положил ей голову на плечо и задремал.
   – Он удивительный ребенок… Умный и впечатлительный, – Гаррет, казалось, подыскивал слова, приятные для уха Сабины. – Вы должны гордиться им.
   – Я действительно радуюсь, глядя на своего брата, – подтвердила она, готовая проглотить «наживку». Дневные переживания заставили ее немного расслабиться. – Его отец был человек выдающийся…
   – Вы сказали «его отец»? – ухватился Гаррет за ее слова. – Значит, вы признаете, что он ваш сын?
   – Откуда у вас такая вздорная идея? Я хотела сказать, наш отец. Мы – брат и сестра.
   – Вы так похожи. Вас отличает только цвет волос.
   – Цвет волос он унаследовал от матери.
   Как она могла забыть, что напротив нее в экипаже сидит убийца ее отца, и потерять над собой контроль?
   – Мой кучер доставит вас, куда вам нужно.
   Спасибо, что вы потратили столько времени на нас.
   – Вы могли бы пригласить меня на ужин. Я думаю, что Ричард не возражал бы против того, чтобы провести еще час-другой в моем обществе.
   «Вот это наглость!» – подумала Сабина.
   – Лично я устала от вашего общества. К тому же мне надо готовиться к вечернему спектаклю.
   Любой другой мужчина тотчас же отступил бы, но только не Гаррет.
   – Тогда я надеюсь на завтрашний ужин.
   Она долго хранила молчание, и Гаррет уже уверился, что получил ее согласие.
   – Завтра я ужинаю со своим другом.
   – Я знаю. Вы обещали Стивену… Признайтесь, что связывает вас?
   – Стивен – мой хороший друг. Ваш вопрос бестактен. Вам это не кажется, герцог?
   – А кто вам я?
   – Никто, ваша светлость.
   – Отвечать таким образом тоже бестактно.
   Он схватил Сабину за руку и поднес ее пальцы к губам.
   – Мы с вами познакомимся поближе. Это я вам обещаю. Я не из тех молокососов, которые крутятся вокруг вас. Если я предлагаю вам свою дружбу, то это серьезное предложение. И я рассчитываю на нечто большее, чем дружба.
   Пока Гаррет произносил эту тираду, его лицо вдруг странно побледнело, а в глазах появилось жестокое выражение. Вот теперь он раскрылся перед ней полностью. Весь день он играл роль добродушного дядюшки, развлекающего с удовольствием ее брата. Наконец-то герцог Бальморо обнаружил свой волчий оскал.
   Стоя на ступеньках своего дома, Сабина крикнула кучеру: «Трогай!» – еще до того, как Гаррет успел опуститься на сиденье кареты. И не оглянулась назад, чтобы удостовериться, что он не вывалился на мостовую и остался невредим. Таких оборотней бережет дьявольская сила. Она была уверена, что с ним ничего не случилось.

18

   Когда Стивен вошел в комнату, где был накрыт стол для завтрака, там его уже поджидал Гаррет. Герцог уже расправился со своей порцией яичницы с беконом и теперь наслаждался второй чашкой кофе.
   – Ты выглядишь, как покойник, – добродушно пошутил Гаррет. – Неужели ты собрался в путешествие на тот свет?
   Стивен с отвращением взглянул на поданную ему служанкой еду.
   – Я слишком много выпил вчера. А как ты провел время?
   – Безумно интересно. Смотрел, как французские стриженые пудели прыгают в парке через маленькие заборчики.
   – Не шути. С утра я не восприимчив к юмору, – поморщился Стивен.
   – Я говорю вполне серьезно. Я выгуливал мадемуазель Пламенную и ее братца по французской травке.
   – Она же тебя ненавидит.
   – Откуда ты это взял? Она влюбилась в меня по уши, – самодовольно признался Гаррет.
   Стивен взглянул на друга с недоверием.
   – Она оберегает своего братца от всех случайных знакомых. Я сам видел его только раз, и то случайно. Он прогуливал собак в саду, и Изабель при виде меня тотчас уволокла его наверх. Нас даже не познакомили.
   – А я удостоился этой чести. – Гаррет с насмешкой посмотрел на страдающего от похмелья друга. – Можно задать тебе один очень интимный вопрос? И рассчитывать на честный ответ? – добавил он после паузы.
   – Задавай скорее свои вопросы. Я хочу глотнуть чего-нибудь и хоть немного прийти в себя.
   – Каковы ваши отношения с Пламенной? Если они больше чем простая дружба, я тотчас же удаляюсь в Англию.
   Стивен медлил с ответом. Он был здравомыслящим человеком, несмотря на изредка случавшиеся ночные загулы.
   – Я влюблен в Пламенную… – начал он.
   – О!
   – Но…
   – Что? – не отставал Гаррет.
   – …понял, что никогда не буду любим ею, – со вздохом закончил его друг.
   – Это меня обнадеживает.
   – Поэтому я согласился на ее дружбу.
   – Я не так практичен, как ты, Стивен. – Гаррет поник головой. – На дружбу с ней я никогда не соглашусь. Я люблю ее.
   – О!
   – Не повторяй за мной мои возгласы, как попугай!
   – О! – Стивен, как нарочно, не мог произнести ничего другого.
   – Замолчи, прошу тебя!
   – Я виноват, что свел вас вместе. Я должен был предугадать, чем это кончится. Выбрось ее из головы и давай вернемся на родину, очистив душу от парижских колдовских чар. Счастья даже мимолетной радости знакомство с ней тебе не принесет. Она заставит тебя только страдать, я понял, что у нее в прошлом столько страданий, что на нас обоих хватит с лихвой.
   – Значит, ты думаешь, что мальчик – это ее сын и отец ребенка поступил с ней жестоко? – предположил Гаррет.
   – Я ни в чем не уверен. Ее прошлое окутано тайной. И никто не имеет права вторгаться в чужие секреты.
   – Я не собираюсь причинять ей боль. Я только хочу помочь ей.
   – Она в твоей помощи не нуждается.
   – Ты уверен?
   – Ты что, хочешь предложить ей руку и сердце?
   Гаррет встал из-за стола и прошел к двери. Не оборачиваясь, он бросил через плечо:
   – Я не уверен, что она согласится на мое предложение.
 
   Гаррет протянул свою карточку дворецкому.
   – Мадемуазель Пламенная принимает сегодня? – осведомился он.
   – Мадемуазель нет дома, ваша светлость, – с поклоном ответил слуга.
   – Для всех или только для меня?
   Дворецкий был явно в затруднении. В вестибюль спустилась пожилая женщина. Гаррет уже знал, что она постоянно сопровождает мадемуазель Пламенную после вечерних спектаклей.
   – Калет! Ты можешь удалиться. Я хочу поговорить с его светлостью наедине.
   Светло-голубые холодные глаза Изабель могли испугать кого угодно, только не Гаррета.
   – Мадам, мы незнакомы. Я хочу представиться вам.
   – Я знаю, кто вы. Если Калет сказал, что мадемуазель Пламенной нет дома для вас, герцог, значит, так оно и есть…
   – А с вами я могу поговорить, мадам?
   – Зовите меня просто Изабель… Но со мной разговаривать бесполезно. Вы можете осведомиться о моем здоровье. Я вам отвечу, что оно в порядке, и на этом мы расстанемся.
   – Я так понял, что вы цепной пес у двери мадемуазель Пламенной.
   – Я рада, что вы такой понятливый джентльмен, – с усмешкой ответила Изабель.
   – Помогите мне разыскать ее. Я бы хотел обменяться с ней парой слов.
   Изабель некоторое время хранила молчание, словно ей трудно было принять решение. Наконец она произнесла:
   – Сегодня четверг. В этот день недели она посещает своего учителя фехтования месье Дюмона.
   Гаррет не удивился, услышав, что Пламенная тратит свое время на такое неженское занятие, как уроки фехтования. От нее можно было всего ожидать.
   – Как мне найти месье Дюмона? – осведомился он.
   Изабель вновь выдержала паузу, пристально окидывая герцога взглядом, от которого многим людям становилось не по себе. Гаррет не отвел глаза.
   – Вы увидите здание его школы, как только перейдете через Новый мост.
   – Очень вам благодарен, мадам.
   Изабель заметила в глазах герцога вспышку искренней радости, которая тут же сменилась некоторой неуверенностью. «Обаятельный дьявол! – подумала она. – Но он еще не встречал женщин, подобных Сабине. Она уже успела вскружить ему голову». Изабель пришла в голову мысль, что, может быть, Гаррет Блексорн вовсе и не виновен в приписываемом ему преступлении. Она неплохо разбиралась в людях. Герцог, по ее мнению, был мало похож на хладнокровного негодяя.
   – Если вы появитесь в школе месье Дюмона, вас там могут встретить не очень приветливо, – предупредила она Гаррета.
   Он улыбнулся. Улыбка его была очаровательна. Изабель поняла, почему он пользуется таким успехом у женщин.
   – Я все же попробую туда проникнуть, мадам.
   Изабель была достаточно мудра, чтобы понимать – ничто не заставит Сабину отказаться от мести. Сегодня, Изабель была в этом убеждена, за Сабиной будет преимущество. Она встретит герцога во всеоружии на выбранном ею самой поле для битвы, которая вот-вот должна начаться.
   Слуга провел Гаррета в маленькую приемную.
   – Я бы хотел незамедлительно встретиться с господином учителем. Он на месте?
   – Месье Дюмон занят со своим учеником и просил его не беспокоить. Если вы хотите договориться об уроках, вам придется подождать.
   Гаррет слышал за стеной частые удары стали о сталь. Когда слуга удалился, Гаррет приоткрыл боковую дверь и вышел на галерею.
   Внизу перед ним открылся фехтовальный зал. Полуденное солнце ярко светило через высокие, почти до потолка, окна. Не обнаруживая своего присутствия, Гаррет наблюдал за яростным поединком двух разгоряченных фехтовальщиков. Тот, что был повыше, сделал выпад, блестяще отбитый его противником маленького роста, обладающего стройной, изящной фигурой и молниеносной реакцией. Высокий мужчина откинул маску и добродушно рассмеялся:
   – Опять вы, мадемуазель Пламенная, превзошли в мастерстве своего учителя. Не попробовать ли нам еще раз?
   Гаррет с изумлением смотрел на изящного фехтовальщика, одетого в мужское платье. Бриджи и колет актрисы были алого цвета. В тон им были и сапожки. Он никогда раньше не видел женщину, переодетую в мужское платье, но надо признаться, что эта одежда удивительно шла ей. Правда, некоторые выпуклости и изгибы фигуры при пристальном рассмотрении выдавали ее пол, но как он мог так ошибиться и принять Пламенную за юношу, хоть ее лицо и скрывала маска?
   С восторгом Гаррет следил, как она ловко отбивает атаки многоопытного учителя и сама бросается в наступление. «Черт побери, она здорово фехтует!» – подумал он.
   Сталь снова скрестилась со сталью. Вращая рапирой, девушка неумолимо наступала на партнера по поединку. Все его попытки сдержать ее бешеный штурм оказались неудачными. В конце концов, он был прижат спиной к стене.
   – Достаточно, достаточно, мадемуазель! – Он раскинул руки в стороны, признавая свое поражение. – Вы не нуждаетесь больше в моих уроках. Но если вы когда-нибудь решите бросить сцену, я найду применение вашим талантам у себя в фехтовальной школе.
   Сабина подняла рапиру вверх, салютуя учителю, потом со смехом сорвала с себя маску и тряхнула головой. Сверкающие золотом волосы рассыпались по плечам.
   – Вы, маэстро, позволяете мне побеждать вас только из снисхождения, – с упреком сказала Сабина.
   – Это не так. Когда вы начинали учиться у меня, я вас предупреждал, что не щажу никого. Ваш пол я не принимаю в расчет. Вы одолели меня на прошлой неделе, а сегодня показали себя истинным мастером.
   Гаррет, аплодируя, медленно спустился по крутой лесенке с галереи и направился к Пламенной.
   – Это было великолепное зрелище, мадемуазель, – от души похвалил он.