– Может быть, ты сам ляжешь в ее постель? Надеешься получить удовольствие, обнимая эти цыплячьи бедра?
   Какой-то всадник внезапно промчался мимо Сабины, прижавшейся к стволу дерева.
   – Стивен! Куда ты? Ты не выпил свой стакан!
   – Может быть, он поскакал к своей мачехе – занять теплое место в ее постели?
   – Конечно, после того, как Гаррет женился, сколько женщин будут обливаться слезами! Гаррет для них потерян.
   Эти возгласы слились в общий шум.
   Кузен Гаррета возвысил свой голос над опьяневшими товарищами. Но ничего, кроме сжигавшей его ненависти, Сабина в его словах не уловила. Она догадалась, что у ее мужа нет более злейшего врага, чем Гортланд.
   – Я знаю, что сделает леди Мередит! Она выцарапает глаза этой девчонке! Но лучше бы она проделала это с Гарретом.
   – Зачем? Лорд Мередит скоро умрет, и Евгения могла бы выйти за Гаррета замуж, – возразили ему. – А тут девчонка встала на ее пути. Леди Мередит хороша для развлечений в постели, а не для того, чтобы рожать ему сыновей.
   – Он не дождется сыновей от этой девчонки! – в ярости произнес Гортланд. Чуть одумавшись, он добавил уже осторожнее: – Кузен мой волен жениться на ком хочет. Мне до этого нет дела… Ему всегда приваливало счастье. Фортуна и на этот раз улыбнулась ему.
   Хохот пьянчуг вновь заставил Сабину вздрогнуть. Но больше всего девочку ранило известие, что у ее супруга есть любовница. И эту женщину зовут леди Мередит.

3

   Когда леди Мередит услышала шум подъехавшей кареты, она вскочила с кресла, где томилась в ожидании многие часы, и подбежала к зеркалу. Наконец-то Гаррет вернулся! Ее отражение в зеркале улыбнулось ей и подтвердило, что она очень хороша собой. Золото волос, голубизна глаз и стройная фигура, которой могла бы позавидовать даже шестнадцатилетняя. Она потерла щеки, чтобы придать им румянец, и облизала язычком пересохшие губы.
   Никто не мог заподозрить, что ей уже тридцать. Гаррету Евгения сказала, что ей двадцать пять, что они ровесники, и он ей поверил. Она готова была на любую ложь, лишь бы удержать его.
   Замужняя женщина прибегала ко всяческим уловкам, чтобы видеться с ним. Она заигрывала со своим пасынком Стивеном, источая дружелюбие, для прикрытия супружеской измены. Евгения Мередит добилась того, что Гаррет начал ее боготворить. Она давно была готова отдаться ему, но инстинктивно чувствовала, что надо быть осторожной. Ей казалось, что его натура противилась связи с замужней женщиной. Поэтому она ловко разыгрывала роль верной жены, не устоявшей перед искушением совершить супружескую измену.
   Евгения представила себе в воображении тело Гаррета, их пылкие ласки и страстные поцелуи, их обнаженные тела, сплетенные в объятиях на ложе любви. Он жаждет ее, она была в этом уверена. Прежние любовники леди Мередит так ее не возбуждали. А кроме любовных утех она не прочь была бы получить и герцогский титул.
   Ее пасынок Стивен без стука распахнул дверь спальни мачехи.
   – Опять ты… – прошипела, словно змея, прячущаяся в свою нору, леди Мередит. Она нырнула в постель и завернулась в покрывало.
   Стивен снял шляпу и отвесил ей глубокий поклон.
   – Вы ждали кого-то другого, дорогая мачеха? – насмешливо поинтересовался он. – Оказывается, я опередил гонца с вестями…
   – Какими?
   – Дурного вестника казнят, а я не хочу быть обезглавленным.
   – Тогда иди к своему отцу. Он скорее всего развлекается с очередной сиделкой.
   Каждое слово, каждый взгляд, которыми они обменивались, вскипали, подобно каплям воды, попавшим на раскаленную сковородку.
   – Хотя что он может сотворить с ней, когда так стар и беспомощен? – скривилась леди Мередит.
   Стивен пренебрег оскорблением, нанесенным его отцу, но не отказал себе в удовольствии ответить ударом на удар:
   – Извини, что я не стряхнул с сапог дорожную пыль, прежде чем постучаться к тебе. Я очень спешил, чтобы сообщить последние новости. Твой любовник только что женился.
   – Ты лжешь из ревности. Он обожает меня. – Ее ухоженные ноготки вдруг превратились в когти. Она вцепилась Стивену в шею, оставив на ней кровавые следы.
   Стивен отстранил мачеху одним движением. Он был безукоризненно вежлив в обращении с разъяренной женщиной.
   – Мой отец знал, на что шел, когда женился на тебе. Ты красива – никто этого не оспорит, и он хотел скрасить твоей красотой свою старость. Он нарочно заткнул уши и не стал выслушивать истории о лорде Эрли, о Хэвишеме и прочих… Но я жалею, что познакомил тебя с Гарретом…
   – Мое прошлое тебя не касается, а Гаррета не волнуют мои прежние связи. Я стала другой, когда полюбила его…
   – А что, если я ему расскажу о той ночи? Помнишь, после того дня рождения, когда мне исполнилось шестнадцать, а тебе двадцать семь? Это был наш общий праздник. И ты решила завершить его в моей постели. Я прогнал тебя, как взбесившуюся от похоти кошку. С тех пор ты меня ненавидишь, хотя по-прежнему сладко улыбаешься мне.
   – Не смей вспоминать об этом! – Она вновь выпустила свои коготки. – Я выцарапаю тебе глаза, я вырву твой поганый язык, чтобы ты не клеветал на меня. Ты был глупым, жалким мальчишкой, и я просто пожалела тебя в тот вечер.
   Стивен с легкостью перехватил ее запястья.
   – Я молчу, и ты молчи. Мой отец ничего не должен знать…
   Леди Мередит поникла. Стивен безжалостно добавил:
   – Если бы Гаррет увидел тебя сейчас… Если б он знал, какая ты есть на самом деле!
   – Замолчи! – голос Евгении сорвался на визг.
   Внизу, у подъемного моста, послышался шум подъехавшей кавалькады, скрип цепей, цокот копыт по мощеному двору, лязг открываемых запоров, и наконец Гаррет, простучав каблуками по ступеням, распахнул носком сапога приоткрытую дверь и появился в комнате. Присутствие Стивена несколько смутило его. Евгения, наоборот, торжествовала.
   – Мой пасынок и твой друг только что сообщил мне странную новость, но я ему не поверила, Гаррет.
   Гаррет нахмурился.
   – Оставь нас наедине, Стивен. – Он не требовал, он просил, что было не в его характере. Поэтому Стивен покорился, тем более что Гаррет добавил: – Наше свидание не нанесет вреда репутации твоей мачехи.
   – Ее репутация всем известна, и ей трудно чем-нибудь повредить, – огрызнулся пасынок леди Мередит. – Не ты первый, не ты последний.
   Евгения вскочила в ярости, а Гаррет ухватил Стивена за плечо и легко, как куклу, повернул к себе лицом:
   – Не позволяй себе слишком многого, Стивен… За честь своей любимой женщины я готов сразиться даже со своим другом.
   Стивен рассмеялся при этих словах, но смех его был горек.
   – Как получилось, что ты, мой старший товарищ, не разглядел в ней змею? Она нанизывает вас, своих любовников, как кольца, на свое тело…
   – Еще одно слово, и ты получишь от меня вызов на дуэль, – хрипло произнес Гаррет.
   Не говоря ни слова, Стивен шагнул за порог и захлопнул за собой дверь. Гаррет и Евгения Мередит в молчании смотрели друг на друга.
   – Это правда? – Он первым нарушил тишину.
   – Что? – Леди Мередит сделала вид, что не понимает, о чем идет речь.
   – То, что говорил о тебе Стивен?
   – А это правда? – вопросом на вопрос ответила она.
   – Что?
   – Что ты женился?
   – Да… – наступила пауза. – Конечно, я должен был известить тебя заранее, но нельзя доверяться письмам… Поэтому я приехал сам. Так лучше… Теперь я женат. Не рассчитывай на меня больше…
   – И ты говоришь это мне? Ты что, разлюбил меня?
   Леди Мередит резко поднялась с постели, и пламя свечей всколыхнулось. В этой игре света и тени Гаррет понял, какую красоту он теряет. Ее вкрадчивый голос проникал ему прямо в душу:
   – Мой муж стар и болен. Подождал бы ты еще немного…
   – Я выполнял приказ короля и волю отца.
   И тут он почувствовал, что объятия женщины его душат. Он не мог избавиться от соблазна ласкать ее ставшие упругими груди, схватить и приподнять вверх подол ее нижней юбки, но слишком откровенный натиск вызвал в нем желание оттолкнуть эту женщину от себя.
   Евгения не уловила эту перемену. Она слишком сильно верила в могущество своих чар, в соблазнительность своего гибкого тела. Когда она поняла, что мужчина вдруг охладел к ней, то обвинила в этом Стивена:
   – Не слушай его, Гаррет. Он клевещет на меня из ревности.
   Он взглянул на нее с подозрением:
   – А ему есть к кому ревновать?
   – Только к тебе, любовь моя.
   Его сердце совсем заледенело. Леди Мередит ощутила это.
   – Значит, ты веришь ему, а не мне? – дрожащим от негодования голосом спросила Евгения.
   – Я хочу знать правду.
   – О чем?
   – Кто ты на самом деле.
   – Я верная жена своему мужу, но люблю я тебя…
   – Это уже измена, – холодно сказал Гаррет.
   – Я ничего не могу с собой поделать… И все знают про мою любовь к тебе. О, милый, ты мне изменил…
   – Я никогда не признавался в любви к тебе.
   – Но ты так на меня смотрел… признался, что ты желал меня… Тебе надо было подождать лишь немного времени, чтобы соединить свою судьбу с моей.
   – Я не расположен обсуждать с тобой мою женитьбу.
   – А о чем ты расположен со мной говорить? Может, о любви, которую ты растоптал?
   Гаррет понял, что хитрая женщина загнала его в угол и ему нечем защищаться, кроме жестокой откровенности.
   – Я поступил с тобой нечестно – признаю это… Я поддался твоему очарованию, но мой долг выше моих желаний. Я виноват…
   – И расплатишься за свою вину!
   Как будто злобный вихрь закрутил ее прекрасную фигуру в бешеном смерче, мятущемся по комнате. Она растворилась в пляске отражений от зеркал, пламени свечей и черных провалов тени. Гаррет вдруг потерял ее из виду. Только ее голос донесся из затемненного пространства:
   – Я хочу провести эту ночь с тобой.
   Гаррет с трудом стряхнул с себя наваждение:
   – Я должен вернуться к матери. У нас в семье траур по моему отцу. Прощай! Желаю тебе счастья…
   – А я желаю тебе сгореть в аду! Вместе с твоей женой…

4

   Евгения Мередит после долгих размышлений решила навестить поместье Вудбриджей. Особо грубых сплетен по поводу того, что Гаррет оставил ее, она не слышала, но все равно ощущала себя униженной. За это унижение должна заплатить его супруга. Но прежде, чем осуществить свою месть, Евгения хотела посмотреть на соперницу. Проникнуть в замок, не назвав себя, было невозможно. Поэтому она приказала кучеру остановить карету на лугу неподалеку от дома лендлорда и притвориться, что он чинит сломанное колесо.
   Проезжавший мимо всадник спросил, в чем дело, и предложил помощь, но Евгения, узнав, что он лишь посторонний путник, следующий в Лондон, отмахнулась от него. Уловка Евгении, казавшаяся такой остроумной, обернулась тягостным ожиданием. Кучер томился от безделья, неохотно разыгрывая задуманный госпожой спектакль и изредка постукивая по ободу колеса.
   День близился к вечеру. Ей стало холодно, замерзли и проголодались кучер и лакей. Евгении уже пришло в голову послать лакея в замок, якобы за помощью, как вдруг слуга заметил девочку, бредущую по поляне.
   – Эй ты, поди сюда! – крикнул лакей.
   Сабина остановилась в нерешительности. Заметив нарядную женщину, выглядывающую из кареты, она отбросила свой страх и подошла ближе.
   – Ты из этого замка? – услышала она властный голос.
   Сабина кивнула. Незнакомая леди, распахнувшая дверцу и ступившая на подножку кареты в золотисто-желтом, как весенний цветок одуванчика, наряде, показалась ей волшебной феей из сказки. Она была готова услужить ей, тем более что фея доброжелательно улыбнулась.
   – Поторопись, дитя мое. Я попала в беду, а скоро стемнеет… Может быть, твой господин пришлет мне кузнеца починить злополучное колесо.
   – Конечно, вас не оставят без помощи. А вы не соизволите пройти со мной в замок?
   Евгения мгновенно поняла по правильному произношению и хорошим манерам, что перед ней не служанка, хотя девочка была одета очень просто.
   – Ты не родственница ли лорда Вудбриджа?
   – Я имею честь быть его дочерью, – Сабина присела в знак почтения к столь изысканной леди.
   Евгения с трудом сдержала на лице радость.
   – Какая удача, что колесо моей кареты сломалось именно на этом месте. Я столько наслышана о вашем гостеприимстве. Я с удовольствием прошлась бы по этому лугу к замку, но боюсь, что моя обувь не годится для прогулок по мокрой траве.
   – Тогда я скажу отцу, чтобы он выслал за вами экипаж…
   Евгения сделала вид, что не расслышала последних слов Сабины. Она внимательно разглядывала девочку.
   – Я мало знаю вашу семью… но мне говорили, что у графа только одна дочь и она уже в том возрасте, что может выйти замуж.
   – Я и есть единственная дочь графа Вудбриджа, – насторожилась Сабина.
   – Но вы еще совсем ребенок! – воскликнула Евгения.
   Сабина промолчала.
   – Не сочтите меня неучтивой, но как ваше имя?
   – Я Сабина Блексорн, герцогиня Бальморо. Простите, мадам, что я не представилась вам сразу.
   О Боже! Эта худая малявка с мокрым от росы подолом простенького платья, спотыкающаяся чуть ли не на каждом шагу, и есть жена Гаррета? Что же делать Евгении? Расхохотаться и закричать в приступе досады и бешеной ревности? И ведь действительно, у девчонки на руке кольцо с гербом Бальморо. Теперь она разглядела его.
   Евгения подавила в себе гнев. Она произнесла с великолепно сыгранным сочувствием:
   – Я разделяю вашу печаль, дитя мое. Вы еще долго не увидите своего супруга. Он не смеет показать вас своим родным и друзьям.
   Сабина уже догадалась, кто эта фея, прибывшая на болотистый луг в придворном наряде и якобы попавшая в небольшую дорожную неприятность.
   – Я вижу перед собой леди Мередит?
   Взгляды, которыми они обменялись, сказали им все, что они думают друг о друге. Наступил момент, когда можно было изъясняться без недомолвок.
   – Значит, ты слышала обо мне?
   – Да.
   – Что ж, я довольна, что ты все знаешь.
   – А я довольна, что увидела вас, – мужественно отбила словесный удар девочка. – Мое приглашение остается в силе. Если ваша карета и в самом деле нуждается в починке.
   Вынести явный намек, что ее подозревают во лжи, Евгения была не в силах. Она сорвалась на крик:
   – Он никогда не полюбит тебя, жалкая хромоножка!
   – Мы всегда рады гостям, – получила в ответ Евгения вежливое приглашение. – И незачем было ломать колесо у кареты. Вас впустили бы через парадный вход и встретили подобающим образом.
   Евгения захлебнулась от гнева, но поняла, что на этот раз она проиграла. Как бы ни жалка была эта девчонка, на сей день она герцогиня Бальморо, а леди Мередит лишь отвергнутая и даже не состоявшаяся любовница.
   Карета укатила прочь, но Сабина еще долго не могла унять нервную дрожь, охватившую ее при прощальном взгляде незваной гостьи.
   Дворецкий, встретивший ее в холле, тревожно оглядел юную госпожу и так же с тревогой и недоумением выслушал ее распоряжение:
   – Впредь, если какие-нибудь гости пожалуют к нам в дом, особенно если это будут леди, докладывай мне, прежде чем их впускать.
   Сабина произнесла это с такой твердостью в голосе, какую старый слуга не ожидал услышать от четырнадцатилетней девочки.
 
   Гортланд Блексорн сидел в общей зале трактира «Утка и лисица», вытянув ноги к жаркому пламени камина, и накачивался крепким элем. После каждого глотка он с нетерпеливым ожиданием бросал взгляд на входную дверь.
   Прошел час, потом другой… Он уже выпил достаточно, но возвысил голос, требуя, чтобы ему принесли еще пива.
   Владелец трактира приблизился к нему, собираясь утихомирить не в меру шумного джентльмена. Если тот будет продолжать буянить, то хозяин не постесняется выкинуть его из своего заведения.
   – Ты знаешь, кто я такой? – нагло ухмыльнулся Гортланд.
   – Понятия не имею.
   – А как тебя зовут, трактирщик?
   – Гаральд Лудлоу, сэр.
   – Так вот, мистер Лудлоу, заруби себе на носу. Я тот самый человек, кто уничтожит, сотрет в пыль дорогого моего кузена, герцога Бальморо! О нем ты слыхал, я надеюсь? Все знают герцога Бальморо!
   На трактирщика не произвел впечатления этот пьяный бред. Мало ли чего болтают выпившие слишком много крепкого пива посетители? Он наслушался за свою жизнь столько проклятий, извергаемых на чьи-то головы, бессовестного хвастовства и грустных повестей о разбитом сердце, что ничто не могло возбудить его любопытства. Но все же, не желая ссориться с грубияном, трактирщик вежливо ответил:
   – Конечно, я знаю герцога. Он женился на дочке Вудбриджа.
   Гортланд глотнул из принесенной ему кружки.
   – Он – камень на моей шее. Ему суждено умереть.
   – Обязательно. Туда ему и дорога, – не без скрытого юмора поддержал мрачное предсказание подвыпившего джентльмена миролюбивый трактирщик.
   В это мгновение тяжелая входная дверь чуть приоткрылась и в образовавшуюся щель проскользнуло в душную залу, пропахшую мужским потом, пивом и чадом от камина, благоухающее духами создание. Шуршание юбок заставило Гаральда Лудлоу поднять глаза и остолбенеть на месте.
   Порог его заведения никогда не переступала столь изысканная леди. Ее желтое с золотыми нитями платье озаряло прокопченные стены трактира, словно солнце, внезапно выглянувшее из-за туч. Хотя ее лицо скрывала тонкая черная вуаль, трактирщик сразу же решил, что она должна быть так же прекрасна, как ее наряд.
   Леди Евгения Мередит огляделась. Трактир был почти пуст. Посетители уже покинули его, кто на своих ногах, кто провожаемый пинком под зад. Лишь одинокий Гортланд глотал свое пиво, да рядом с ним маячила фигура трактирщика. Почти незаметным движением руки она отправила простолюдина прочь. Тот покорно скрылся среди своих бочек и кружек, и тогда леди Мередит обратилась к Гортланду.
   – Ты пьян! – брезгливо поморщилась она.
   – Да, пьян, потому что слишком долго дожидался тебя. И хочу еще выпить.
   – Тогда нам не о чем говорить.
   – Неправда. Крепкий эль только проясняет мой мозг и обостряет слух.
   – В таком случае незачем орать на весь трактир. Лучше навостри уши.
   – Я весь внимание.
   – Ты хотел говорить со мной о Гаррете?
   Евгения перешла на шепот, но ее слова вонзались в его мозг, словно шорох гадюки, пробирающейся среди болотных кочек и камней.
   – Я встречалась с его женой. Поэтому и опоздала. Ты ненавидишь Гаррета потому, что он отнял у тебя титул и место при дворе, а я ненавижу ее за то, что она отняла у меня Гаррета. Как мы можем договориться? Я хочу получить одно, ты – другое.
   Хотя Гортланд был пьян, он осознал, что ему задали головоломку. Он теребил свою ухоженную, но пропахшую после обильных возлияний пивом бородку, выуживая оттуда хлебные крошки и рыбьи кости.
   Молчание затянулось.
   – Ты проглотил язык или не в состоянии шевелить мозгами? Произнеси хоть слово! – наконец не выдержала леди Мередит.
   – У меня есть свой план. Сложный, подобный твоим змеиным уловкам. Но мне для его осуществления нужны деньги. Много денег, досточтимая леди.
   – Сколько?
   – Не торгуйся со мной. Я попрошу столько, сколько мне потребуется.
   – Он останется жив?
   – Гаррет? О да! И ты сможешь выручить его, а потом улечься с ним в кровать. Он будет готов на все, хотя бы из благодарности за свое спасение.
   – Заткнись, пьяный болтун. Он меня любит! – негодующе воскликнула Евгения.
   – А ты влюблена в его титул…
   – Подонок! Как ты смеешь меня оскорблять? Ты совсем не знаешь женщин.
   Рука Гортланда вдруг сжалась в кулак. Он с силой ударил по столу.
   – Я знал одну. Она была из хорошей семьи и красива… как ты. Младшая дочь лорда Тимоти Драйсона.
   – Я о ней не слышала…
   – Потому, что она уже похоронена три года тому назад. Я любил ее. Я хотел жениться на ней, но она отвергла меня…
   – Почему?
   – Потому что влюбилась в моего кузена, а этот негодяй Гаррет даже не одарил ее взглядом. Она убила себя! Она просто вошла в реку, протекавшую через их поместье, и не вышла из нее. В ее комнате нашли записку. Она, дурочка, не могла жить без его любви!
   Евгения тряхнула кудрями, чтобы отогнать впечатление от этой жуткой истории.
   – Мало ли глупых девчонок кидаются в воду из-за несчастной любви?
   Гортланд допил свое пиво и глянул на нее покрасневшими глазами.
   – А чем ты лучше их? Ты тоже попалась в силки моего распрекрасного кузена.
   Он зажал ее руку в своей сильной ладони.
   – Отдайся мне на одну эту ночь, тогда я сделаю все, что ты захочешь.
   Соблазн был велик. Ей ничего не стоило еще крепче привязать к себе союзника. Но леди Мередит, поразмыслив немного, приняла другое решение:
   – Лучше пусть это будет наградой за свершенное тобой дело!

5

   Сабина, следуя совету Его Величества, старательно упражняла свою больную ногу. Она гуляла по росистым лугам, любовалась цветами и приносила в замок красивые букеты. Каждый день дарил ей новые радости. Краски природы сменялись, подчиняясь законам природы, и это плавное чередование рождения, расцвета и увядания успокаивало душу.
   Она поддерживала переписку с матерью Гаррета, но сам Гаррет не появлялся в замке и не давал о себе знать. Лишь тяжелое кольцо на пальце напоминало ей о том, что она замужем.
   Прервав прогулку, Сабина решила отдохнуть возле нагретого солнцем камня, который доисторический ледник оставил лежать на болоте. Тишина вокруг была такая, что она услышала шум, производимый кавалькадой всадников, задолго до того, как они показались на дороге. Что-то подсказало ей, что их не надо бояться. Наоборот, она приветственно вскинула вверх руку.
   Гаррет первым из группы всадников заметил ее. Спешившись с коня, он поклонился.
   – Доброе утро, Сабина! Моя мать сказала мне, что ты обычно гуляешь в этих местах. Так было сказано в одном из твоих писем.
   – Это правда, но я не ожидала увидеть вас сегодня.
   – Прости, что явился без предупреждения, – вежливо сказал Гаррет.
   Сабина все еще хранила в сердце горечь и тревогу, посеянную леди Мередит во время ее недавнего визита в поместье.
   – Надеюсь, в следующий раз вы известите нас заранее, чтобы мы могли подготовиться к приему гостей.
   Он с досадой закусил губы.
   – Я не гость, а твой супруг, Сабина. А сегодня я просто проезжал мимо. Мы охотимся на землях вашего соседа сэра Кландера, и я решил воспользоваться возможностью повидать тебя. А еще я хотел познакомить тебя с моим другом. Разреши представить тебе Стивена Мередита.
   Сабина вздрогнула, услышав ненавистную ей фамилию. Гаррет между тем продолжал:
   – Стивен присутствовал на нашей свадьбе и желает выразить свое почтение моей супруге.
   Стивен галантно поклонился Сабине.
   Сабина вспомнила разговор у костра. Не он ли хоть как-то защищал ее от бесцеремонных нападок пьяной братии и выступал на стороне Гаррета? За это она должна быть ему благодарна. Она постаралась внести искреннее тепло в банальную вежливую фразу:
   – Я рада знакомству с вами, сэр Стивен.
   – А я – ваш покорный слуга. – Он приветливо улыбнулся. Его дружеская улыбка могла растопить любые льды недоверия. – Жаль, что я не был представлен вам в день вашей свадьбы.
   Сабина, одарив Стивена ответной улыбкой, перевела взгляд на мужа. В охотничьем костюме он выглядел еще красивее, чем при их первой встрече. Краска залила ее щеки. Она мучительно старалась найти какие-то умные слова, чтобы нарушить внезапно возникшее молчание. Ей казалось, что герцог Бальморо разглядывает ее босые ноги и вот-вот его губы растянутся в язвительной усмешке.
   Гаррет, однако, выручил ее. Он первым прервал затянувшуюся паузу:
   – Моей матери очень нравятся твои письма, Сабина. Она мечтает тебя увидеть.
   – Я тоже.
   – Так что же мешает этому? Как ты проводишь время, моя маленькая леди?
   – Я нянчусь со своим братом Ричардом. Это главное мое занятие. А как проводите время вы, мой супруг? Надеюсь, так же хорошо?
   Она сразу заметила, что Гаррет растерялся.
   – Прекрасно, – произнес он наконец ничего не значащее слово и предложил ей руку, чтобы вместе пройти к замку.
   Когда они пересекали обширный луг и он старался заслонить ее от налетавших порывов ветра, ей захотелось отблагодарить его хотя бы словом:
   – Вы так галантны, мой супруг.
   Гаррет усмехнулся. Неужели дешевая монета вежливости, небрежно брошенная им этой девочке, показалась ей золотой гинеей?
   – Я не просто вежливый кавалер. Я твой супруг.
   – О-ля-ля! – воскликнула вдруг девочка и произнесла по-французски фразу, которую он не понял. Она означала: «Я не верю!»
   – Где ты научилась языку французских шлюх?
   – От моей матери, а она благороднейшая леди, как вам известно. Но если вы такого дурного мнения о нашей семье, то отпустите мою руку и убирайтесь прочь из наших владений.
   Неосторожные слова, которые позволил себе Гаррет, были оскорбительны. Он это сразу понял. Герцог Бальморо опустился на колени, сразу же провалившись в размякший торфяник, и взмолился:
   – Прости меня! Я негодяй! Я раскаиваюсь!
   Девочка, закусив губу, чтобы не рассмеяться, сделала попытку поднять его с колен.
   – Впредь не оскорбляйте моих родных!
   Она спокойно дождалась, пока он стряхнет со штанов налипшую грязь.
   – Мои мужские шутки не доходят до твоего слуха, моя госпожа, – неловко попытался оправдаться Гаррет.
   – Я не так остроумна, как вы.
   Гаррет был обучен искусству обольщения, знал, в какой момент схватить девушку за талию, прижаться губами к девичьим губам, расстегнуть корсаж и приподнять юбку. Но он не имел опыта общения с законной супругой. Она это почувствовала и, воспользовавшись ситуацией, начала командовать им: