О`Делл Тара. Прекрасная саксонка

   Жобера ничуть не интересовали уличные девки и служанки из таверны «Черная лошадь», мелькавшие среди толпы солдат. Но двое рыцарей, которых он взял с собой, были менее разборчивы. Увидев женщин, они сразу напряглись, словно псы, почуявшие суку.
   – Черт возьми, когда же вы уйметесь? – проворчал Жобер.
   Хеймо быстро подцепил темноволосую девицу с веселыми черными глазами и умоляюще взглянул на хозяина.
   – Ладно уж, иди, – сказал Жобер, – но будь на этом месте перед вечерними колоколами.
   С ним остался Роальд. Но вид у бедняги был такой несчастный, что Жобер отпустил и его.
   – Найди себе девицу, если тебе так приспичило.
   Жобер сел за стол, с трудом найдя место, чтобы вытянуть длинные ноги. Он терпеть не мог потаскух и радовался, что больше ему никогда не придется иметь с ними дело. У него была Эдива – прекрасная, чистая, страстная Эдива.
   Служанка принесла ему наконец кувшин вина. Это была неряшливая краснощекая девица с лицом, обезображенным шрамами. Получив с него деньги, она улыбнулась ему призывной улыбкой. Он покачал головой, и она послушно отошла. У него шевельнулась жалость к несчастной женщине. Но потом он подумал, что при таком спросе она не останется без работы всю ночь.
   Жобер отхлебнул вина. Вино было ароматное, крепкое и совсем не кислое. Он решил, что перед отъездом из Лондона купит несколько бочонков.
   – Бревриен, старый бродяга, ты ли это? Что ты делаешь в Лондоне?
   Жобер оглянулся и заметил знакомую физиономию под копной еще более рыжих волос, чем его собственные.
   – Жерар д'Эвре, дружище! Рад тебя видеть. – Жобер жестом пригласил рыцаря к столу. – Присоединяйся ко мне.
   Жерар, широкоплечий здоровяк, был на полголовы ниже Жобера. Он уселся на скамью и налил себе из кувшина вина.
   – Я приехал в Лондон, чтобы встретиться с Вильгельмом, – сказал Жобер. – Похоже, за тем же самым приехала вся Нормандия. А тебя что привело сюда?
   – Прибыл сюда в свите короля. Последние несколько дней я был вместе с ним в Дьепе.
   – Значит, король здесь?
   – Должно быть, здесь. Я отплыл сюда чуть раньше, но его «Мора» должна была прибыть сегодня до захода солнца.
   – Но здесь его ждут сотни рыцарей. Все желают поговорить с ним, – сказал рассерженный Жобер. – Мне едва ли удастся получить аудиенцию раньше Рождества.
   Жерар отхлебнул вина и взглянул на Жобера проницательным взглядом карих глаз.
   – Какое у тебя дело к королю? Мне казалось, что ты уже получил земельный надел? В Уилтшире, не так ли?
   Жобер кивнул:
   – Он отдал мне во владение отличное поместье. И теперь я хочу просить его разрешения жениться на дочери бывшего хозяина этого поместья.
   – Ты хочешь жениться на саксонке?
   – Поглядел бы ты на мою саксонку! – воскликнул Жобер. И почему все норманны думают, что саксонские женщины грубы, плохо воспитанны и некрасивы?
   – Красавица, наверное? И все же ты мог бы сделать ее наложницей и иметь все удовольствия, не беря на себя никаких обязательств. Зачем покупать корову, если можно получить молоко бесплатно? – подмигнув, заявил Жерар.
   – Вильгельму нравится, когда собственность на землю подтверждается законным путем. Женитьба на дочери старого лорда узаконила бы мое право собственности. И местное население скорее приняло бы меня как хозяина.
   – У англичан не спрашивают, кого они хотят иметь своим хозяином, – проворчал Жерар. – А если будут противиться твоей власти, припугни их хорошенько.
   «Я сильно изменился, – подумал Жобер. – Всего несколько месяцев назад рассуждал в основном так же, как Жерар. Теперь все иначе».
   – Меня удивляет не то, что ты женишься на саксонке, – сказал Жерар, – а то, что вообще женишься. Я думал, что ты отдал свое сердце Дамарис и готов умереть холостяком.
   – Дамарис была идеалом желторотого юнца. Мне кажется, что моя страсть к ней продолжалась так долго потому лишь, что она была для меня запретным плодом.
   – Теперь Дамарис стала запретным плодом для всех мужчин. Этим летом она ушла в монастырь.
   – Я слышал об этом. Меня удивляет, что ее отец согласился. Мне казалось, он твердо решил выдать ее за богача.
   – Старик Валуа делал все возможное, чтобы не допустить этого. Говорят, он даже обращался к королю Вильгельму и обвинил тебя в том, что ты якобы совратил его дочь.
   Жобер со стуком поставил на стол кубок.
   – Это ложь! Мы с Дамарис всего один раз поцеловались – и ничего больше!
   – Валуа, как видно, считает, что между вами было нечто большее.
   – Подумать только! Этот трусливый хорек, этот... – Жобер заскрипел зубами. – А что об этом думает король? Он поверил Валуа?
   – Я не так уж близок к королю, чтобы знать его мнение. Можешь спросить его об этом сам.
   Жобер тяжело вздохнул. Валуа – богатый нормандский барон, и король заинтересован в его поддержке.
   – Прости, Бревриен. Мне очень жаль, что я принес тебе плохие новости. Узнав об этом, я не придал этому большого значения. И даже сейчас не думаю, что Вильгельм будет осуждать рыцаря за то, что он покорил девичье сердце, – сказал Жерар. – Что поделаешь, если некоторые из нас так неотразимы!
   Жобер фыркнул:
   – Неотразимы, говоришь? Ах ты, нахал! Да я уверен, что ты во всем Лондоне не найдешь женщину, чтобы переспать с ней, если не заплатишь ей кругленькую сумму!
   Жерар окинул взглядом переполненную людьми таверну, где примерно на десять мужчин приходилась одна женщина.
   – Да, женщин здесь маловато. Но ведь всегда где-нибудь найдется одинокая купчиха... – Он посмотрел на Жобера. – Ты меня раззадорил, Бревриен! Я принимаю твой вызов. Что я получу от тебя, если выиграю?
   Жобер пытался припомнить, какие вещицы захватил с собой из Оксбери.
   – Моя женщина – искусная вышивальщица. Она вышьет на твоей парадной одежде любую эмблему, какую пожелаешь.
   – Я всегда мечтал, чтобы меня называли «Красным петухом из Эвре».
   Жобер кивнул:
   – Понятно. Я уверен, что она сможет изобразить гордого, самодовольного петуха. Ты ведь это имеешь в виду, не так ли?
   Жерар усмехнулся:
   – Петухи такие дерзкие, такие крепкие, что это может сослужить мне хорошую службу как в бою, так и... – его губы сложились в сладострастную улыбку, – в других делах.
   – А ты что предложишь мне, если выиграю я?
   – Устрою встречу с королем, как только он вернется в Вестминстер.
   – Ты можешь это сделать? Ну и ну! Ты, похоже, высоко взлетел!
   – Нет. Просто Вильгельм считает, что его преданные воины дают ему более правильные советы, чем знатные интриганы из его окружения.
   – Если бы ты это сделал, Жерар, я в благодарность заставил бы Эдиву вышить твою эмблему независимо от того, кто из нас выиграет спор.
   – Договорились! – Жерар поднялся на ноги и допил вино из своего кубка. – А теперь извини, мне надо идти.
   Жобер тоже поднялся из-за стола.
   – Мы остановились неподалеку отсюда, в гостинице под названием «Митра епископа». Сообщи мне туда, как пойдут дела.
   Жерар скрылся в толпе. Жобер огляделся вокруг, отыскивая Хеймо и Роальда. Не найдя ни того, ни другого, он решил вернуться в гостиницу без них.
   По дороге он обдумывал услышанное. Мысли были тревожные. Валуа говорил с королем и оболгал его, Жобера. Что о нем теперь думает король? Валуа продолжает вредить...
   А что, если стрела была выпущена из арбалета не саксом, а наемным убийцей? И послание Вильгельму, возможно, было перехвачено по дороге.
   Жобер оглянулся, заметив, что идет по безлюдной улице. Может быть, и сейчас головорез, нанятый Валуа, подстерегает его где-нибудь за углом?
   Рука легла на рукоятку меча. Он ускорил шаги. Теперь ему просто необходимо поговорить с королем. Хорошо, если Жерар действительно все устроит, поможет ему встретиться с Вильгельмом.
   Вскоре он добрался до гостиницы. Его люди уже спали, расположившись полукругом у очага. В середине, ближе к огню, лежала, завернувшись в плащ, Эдива. Перешагнув через тела спящих воинов, Жобер подошел к ней.
   Вид ее милого личика, выглядывающего из капюшона плаща, согрел его больше, чем тепло очага.
   Некоторое время Жобер просто смотрел на нее, любуясь полными губами, гладкой кожей щеки, прядями волос, поблескивавших в свете огня, как золото.
   Боже, какая же она красавица! Ему хотелось заключить ее в объятия и не отпускать от себя до конца своих дней. Ему хотелось, чтобы она стала ему женой, чтобы родила ему сыновей.
   У него даже дыхание перехватило. Оксбери было его мечтой, но без Эдивы владение им не принесло бы ему удовлетворения. Это к ней он стремился, это она была тем огоньком, который вывел его на свет из подземелья, куда бросил его Валуа.
   Освободившись от меча, Жобер осторожно лег рядом с Эдивой. Она что-то пробормотала во сне и, вздохнув, уютно устроилась у него на груди.

Глава 20

   На следующее утро в гостиницу пришел какой-то молодой воин.
   – Жерар велел передать, чтобы вы приходили в Вестминстер сегодня. Король вас примет, – сказал он. Жобер изумленно уставился на него. Юноша добавил с улыбкой: – Вы проиграли спор. Но он устроил аудиенцию только для того, чтобы помочь старому приятелю.
   – Вот ловкач! Этот своего не упустит! – хохотнул Жобер.
   Он направился к Эдиве, чтобы сообщить ей новость. Эдива сидела у огня и ела пирожок, купленный Жобером на завтрак.
   – Торговец солгал, назвав это пирожком. Тебе следовало бы позволить мне самой покупать еду. Саксонку торговцы не осмелятся обмануть.
   – Я разрешу тебе делать покупки, когда мы пойдем на базар. А сейчас нас ждут другие дела. Мы сегодня идем к Вильгельму.
   Эдива испуганно взглянула на него.
   – Но я не успела даже смыть с себя дорожную пыль. – Она окинула взглядом храпящих на полу рыцарей. – Как я могу здесь привести себя в порядок?
   Жобер рассмеялся:
   – Ладно, я всех выставлю отсюда и прикажу натаскать горячей воды. А потом помогу тебе одеться.
   Она с сомнением посмотрела на него.
   – Не надо так волноваться. – Он подошел ближе и, взяв из ее руки остаток пирожка, откусил кусочек и поморщился: – Какой соленый!
   – Ты думаешь, что король тебя примет?
   – Вчера вечером я встретил своего приятеля, и он пообещал посодействовать. – Жобер видел, что Эдива нервничает, и решил ее успокоить: – Не беспокойся. Даже если Вильгельм откажется принять меня сегодня, мы придем в другой день.
   – Но я саксонка, враг.
   – Там будут и другие саксы. А ты говоришь по-нормандски, и это очень важно. Нормандских рыцарей учат уважать женщин, и король Вильгельм не исключение.
   «Но не будет ли он презирать меня за то, что я твоя любовница?» – подумала Эдива, однако не посмела высказать вслух эту мысль. Она не хотела ехать в Лондон, не хотела встречаться с завоевателем ее народа.
   – Не лучше ли мне подождать здесь? – спросила Эдива.
   – Может быть, я хочу похвастаться тобой, твоим великолепным нарядом, который ты сшила сама, и твоими драгоценностями, по которым можно судить о богатстве Оксбери.
   Эдива вздохнула, направилась в угол к седельным сумкам и принялась в них копаться. Наверняка одежда сильно измялась. Вот это и будет предлогом, чтобы не ходить с ним.
   Жобер разбудил рыцарей. Они ворча поднялись. Он приказал им раздобыть горячей воды.
   Скоро Жобер и Эдива остались в комнате одни.
   – Занимайся собой, – сказал Жобер. – Я скоро вернусь. Ведра с горячей водой были поставлены возле огня.
   Тем не менее, раздевшись, Эдива вздрогнула от холода. Добавив в воду щепотку очищающих трав, она принялась мыться, с удовольствием вдыхая разлившийся по комнате нежный, сладкий аромат.
   Вымывшись, она надела чистую рубашку, а потом платье из малинового бархата. Не зашнуровывая рукава, она уселась на единственный стул и принялась расчесывать волосы. Вскоре вернулся Жобер. Войдя в комнату, он замер на месте, с восхищением глядя на нее.
   Эдива почувствовала, как под его пристальным взглядом у нее напряглись соски.
   Наконец он подошел к огню и начал раздеваться. Эдива украдкой взглянула на него, убеждая себя, что хочет всего лишь посмотреть, как заживает его рана. Однако ее взгляд ненадолго задержался на красном шраме и тут же скользнул на обнаженную мускулистую грудь, покрытую рыжеватыми волосами.
   Эдива отвела глаза. Всем своим существом она остро ощутила присутствие мужчины. Они остались вдвоем впервые после отъезда из Оксбери. И у нее даже дыхание перехватило от внезапно возникшего страстного желания.
   Но здесь не было кровати. И они должны были подготовиться к встрече с королем!
   Через какое-то время Эдиву снова потянуло взглянуть на Жобера. Он стоял голый и мыл нижнюю часть живота. Задрожав от возбуждения, Эдива отошла в другой конец комнаты и принялась натягивать на ноги шелковые чулки. Потом она закрепила их с помощью украшенных драгоценными камнями подвязок и надела алые туфельки из мягкой телячьей кожи.
   Она разделила волосы на две части и принялась заплетать косы.
   – Помочь тебе укладывать волосы? – спросил Жобер, склонившись к ней.
   Подняв глаза, Эдива увидела, что он уже оделся. Его зеленые глаза поблескивали.
   – Я справлюсь сама, – ответила она. Вдруг его рука обхватила ее грудь.
   – Жобер, – запротестовала Эдива, – мы не можем заниматься этим сейчас. Ты испортишь мою прическу и помнешь платье.
   Он наклонился и страстно поцеловал ее, дерзко лаская ее грудь. Дрожь пробежала по телу Эдивы, сосредоточившись, словно удар молнии, между бедер.
   – О Жобер!.. – простонала она, судорожно ловя ртом воздух.
   Эдива почувствовала, как другая его рука задирает подол ее платья.
   – Я не могу больше терпеть, – прошептал он, целуя ее в шею. – Я вижу тебя, такую прекрасную, такую великолепную, и думаю о том, что ты моя... почти моя.
   Его рука добралась до обнаженной кожи. Эдива прогнула спину, страстно желая его прикосновения. Она глухо застонала, когда его пальцы скользнули между бедер.
   – Мое платье... – шепнула она в последней попытке остановить его и себя.
   Его пальцы нашли то, что искали. Один палец оказался внутри, а другой начал нежно поглаживать горячий бугорок. Она сдалась. Ей уже было безразлично, что он может разорвать ее платье и ей придется предстать перед Вильгельмом в лохмотьях. Все это не имело значения. Она страстно хотела его...
   Он взял ее на руки и осторожно положил на стол. Потом стянул с себя штаны. Копье, выпущенное на свободу, через мгновение оказалось внутри ее. Она как можно шире раздвинула бедра.
   Стол сотрясался от резких толчков. Сквозь туман нарастающего напряжения, приближающего ее к вершине наслаждения, она услышала, как он воскликнул: «Эдива!.. Моя любимая!..»
   Она ухватилась за его плечи и крепко прижалась к нему, как будто от этого зависела ее жизнь. Еще один последний рывок – и оба одновременно достигли наивысшей точки наслаждения.
   Потом, когда они отдыхали, все еще не разомкнув объятий, Жобер поцеловал ее в щеку и сказал:
   – Господи, как долго я этого ждал! Какие муки я испытал за последние несколько дней, когда держал тебя в руках, видел тебя и не смел заняться любовью!
   – Я не знала, что ты меня хотел.
   – Хотел?! – хохотнув, воскликнул Жобер. – Да я с ума сходил от желания!
   Он отпустил ее. Она поднялась и расправила платье.
   – Жобер, прежде чем мы пойдем к королю Вильгельму, скажи мне, какое у тебя к нему дело? Меня смущает то, что я не знаю об этом.
   Жобер привел себя в порядок. Он медлил с ответом. Это вызвало у Эдивы раздражение.
   – Скажи мне, Жобер!
   – Поговорим об этом после встречи с Вильгельмом.
   – Нет. Сделаем это сейчас. Если ты не скажешь мне, я с тобой не пойду!
   Лицо его омрачилось.
   – Ты имеешь право так поступить. Она вздрогнула от неожиданности:
   – Что это значит? Что ты хочешь этим сказать?
   – Если король Вильгельм не разрешит мне жениться на тебе, значит, у меня не будет никакого права повелевать тобой, Эдива.
   Она чуть сознание не потеряла.
   – Ты собираешься просить у короля Вильгельма разрешения жениться на мне?
   Он кивнул:
   – Я думал, что это простая формальность. Ты – наследница Оксбери, и мне было бы разумно жениться на тебе и получить законное право на то, что уже принадлежит мне по указу короля. Но теперь я боюсь, что король мной недоволен.
   – Почему? В чем ты провинился? Жобер печально покачал головой:
   – Один нормандский лорд хочет меня уничтожить. Мне сказали, что он побывал у Вильгельма и пожаловался ему, что якобы я обесчестил его дочь. – Глаза Жобера заблестели от злости. – Он утверждает, что я лишил ее девственности, поэтому она уже не могла выйти замуж.
   Эдива изумленно смотрела на Жобера. Что за нелепое обвинение! Разве мог Жобер обесчестить девушку? Ведь он даже Эдиву взял не силой, а ждал, пока она сама ляжет с ним в постель по доброй воле!
   – За что он тебя ненавидит? – спросила она. – Может, ваши семьи враждуют между собой? Или ты совершил что-нибудь такое, за что он поклялся отомстить?
   – Я испытывал нежное чувство к его дочери. Много лет назад я даже поцеловал ее – но больше ничего не было. Недавно Дамарис ушла в монастырь.
   – Ты любил ее? – едва слышно прошептала Эдива.
   – Мне казалось, что любил. Я почти пять лет носил медальон с прядью ее волос. Я не стриг коротко волосы, потому что так ей больше нравилось. – Он встретился взглядом с Эдивой. – Это было всего лишь глупое юношеское увлечение.
   Эдива кивнула, сама не зная толком, верит ему или нет. Пять лет...
   – И из-за этого... увлечения ее отец затаил на тебя злобу?
   – Выходит, что так. Он узнал о том поцелуе и не пожелал выслушивать никаких объяснений. Он бросил меня в подземелье, пообещав сгноить там. Если бы мой отец не обратился тогда к герцогу Вильгельму с просьбой освободить меня, то, возможно, теперь в подземелье лежали бы мои кости.
   Значит, Жобер тоже испытал заключение в темном, вонючем подземелье? Наверное, поэтому он спас ее. Поэтому перевел Элнота и Уитана в амбар. Ему было невыносимо думать, что кто-то страдает так же, как страдал он.
   – Долго ты оставался в заключении?
   – Около месяца, а может быть, дольше. И все это время я думал о Дамарис. О том, как хорошо от нее пахнет. И какая она красивая и нежная. Она помогала мне выжить.
   Его слова болью отзывались в сердце Эдивы. Он отрицает, что любил эту Дамарис, но ей было ясно, что любил. А может, все еще любит? Эдива представила себе Дамарис. Нежная и хрупкая, с безупречно белой кожей, не знавшей горячих лучей солнца, и ручками, не знавшими тяжелой работы. Белошвейка, обучавшая Эдиву, рассказывала ей о нормандских придворных дамах и о том, какие они изнеженные и избалованные.
   Эдива взглянула на свои руки. Золотистый летний загар уже начал сходить с ее кожи, но на указательном и большом пальцах были мозоли от иглы, которой ей часто приходилось орудовать.
   Жобер продолжал ходить из угла в угол.
   – Освободившись из подземелья, я поклялся себе, что никогда больше не окажусь во власти другого человека. Я могу погибнуть в бою, но подчиняться не буду никому, кроме лорда Вильгельма. Участвуя в битве при Гастингсе, я бился за свою свободу. За право иметь собственную землю и самому распоряжаться собственной судьбой.
   – Вильгельм дал тебе это. Он дал тебе Оксбери.
   – Но теперь я боюсь потерять его. – Жобер подошел ближе. – И боюсь потерять тебя. Если он не позволит жениться на тебе, что мне делать? Оставить тебя при себе в качестве наложницы?
   «Да, – хотелось ей ответить. – Уж лучше быть твоей любовницей, чем отказаться от тебя».
   – Я надеялся, что ты ослепишь их своей красотой, своей изысканной одеждой. Теперь боюсь, что сделаю большую ошибку, если покажу им тебя. Потому что ты приглянешься какому-нибудь другому мужчине и он захочет заполучить тебя... вместе с Оксбери, если король поверит Валуа.
   – Я не пойду туда, – заявила она. – Я подожду здесь, пока ты будешь говорить с королем.
   – Нет. Я хочу, чтобы ты была со мной.
   – Но ты сам сказал...
   Он снова подошел к ней и взял в ладони ее лицо.
   – Если бы ты уже была беременна, то, я уверен, он разрешил бы мне жениться на тебе. Его приводит в ужас мысль о внебрачных детях, которые будут страдать, как страдал он сам.
   – Я не теряю надежду, – шепнула Эдива.
   – Придется нам как следует постараться. – Он поцеловал ее в шею.
   Его взгляд остановился на ее груди и скользнул вниз. Она почувствовала, как напряглись ее соски. В ней с новой силой вспыхнуло желание. И это после того, как они только что утолили свою страсть!
   – Мы не опоздаем? – спросила она.
   – Не знаю, – ответил он.
   – Быть может, мне все-таки не идти с тобой?
   – Ты обязательно понравишься королю, – улыбнулся Жобер.
   – Наверное, он развратник, ваш король, – прищурив глаза, сказала Эдива.
   – Полно, что ты! Говорят, он самый верный муж и не изменяет своей супруге, даже если не видится с ней по нескольку месяцев. Однако Вильгельм не слепой. И твоя красота может заставить его благосклонно отнестись к нашей просьбе. – Сделав шаг назад, Жобер полюбовался Эдивой. – А теперь надень драгоценности.
   Он помог Эдиве надеть гранатовое ожерелье и такой же браслет.
   – Еще есть кольцо, – сказал он.
   – Достаточно, – рассмеялась Эдива. – Я из без того похожа на майское дерево, украшенное ленточками. Может, ты на себя повесишь что-нибудь?
   – Ах ты, дерзкая девчонка! – Жобер хлопнул ее ладонью по заду. Она игриво вильнула бедрами. Он обнял ее и, крепко поцеловав, отпустил. – Ну хватит. Нам действительно пора идти.
   Им пришлось долго добираться до Вестминстера. Дождь кончился, когда они подъехали к воротам.
   Их пропустили, не задав никаких вопросов. Здесь собралось такое множество рыцарей, что Вестминстер походил на военный лагерь. Эдива почувствовала неловкость. Не было ни одной женщины! Она подумала, что Жобер поступил необдуманно, взяв ее с собой.
   – Пойду узнаю, сдержал ли Жерар свое слово и примет ли нас король, – сказал Жобер.
   Хеймо и Роальд остались с Эдивой.
   Конь заржал и принялся бить копытом о землю. Эдива похолодела от страха. Что, если он сорвется с места? Но конь быстро успокоился, и Эдива предалась размышлениям.
   Жобер хочет жениться на ней, судя по всему, она ему небезразлична... Но он любил норманнку, возможно, любит до сих пор... Король Вильгельм, наверное, не позволит ему жениться на саксонке. Он может отобрать у Жобера Оксбери и передать землю другому человеку... и ее может отдать другому мужчине... Но она убьет любого, кто осмелится прикоснуться к ней. Она ни за что не выйдет замуж за другого...
   – Боже! Леди Эдива, что с вами? Хеймо с испугом смотрел на нее.
   – Вы так побледнели. Что случилось? Вы заболели? Эдива кивнула. Ее мутило, и кружилась голова. Хеймо быстро спешился и помог ей слезть с коня. Она дрожала, беспомощно опираясь на него.
   – Сейчас все пройдет.
   Эдива сделала глубокий вдох. Надо взять себя в руки. Жобер на нее надеется.
   – Когда Жобер вернется, не говорите ему об этом, – попросила она.
   Хеймо с сомнением посмотрел на нее, но согласился. Несколько мгновений спустя появился Жобер.
   – Король нас примет, – сказал он ей. – Не знаю, что за волшебное слово известно Жерару, но он устроил нам аудиенцию с королем Англии.
   Некоторое время спустя они рука об руку вошли в резиденцию короля. Просторный зал был переполнен разодетыми норманнами, которые, расступаясь, перешептывались им вслед. Она уловила слово «саксонка» и насторожилась.
   Пройдя несколько шагов, они остановились и стали ждать. Шепот стал громче: «...Ну и ну, взгляни-ка на эти сиськи... Как ты думаешь, у нее местечко между ног тоже золотое?..»
   Эдива почувствовала, как напрягся Жобер, и заметила, что его рука потянулась к рукоятке меча. Но он сдержал себя. Очевидно, в этой обстановке он не осмеливался выяснять отношения с помощью оружия.
   Время шло, они ждали. Эдива старалась не слышать приглушенные замечания и смешки. Наконец пришел оруженосец. Он кивнул Жоберу, но когда Эдива шагнула вслед за ним, юноша покачал головой. Жобер расстроился. Эдива жестом показала ему, чтобы он шел без нее.
   Она осталась ждать, стоя в напряженной позе с гордо поднятой головой.
   – Это саксонская королева...
   – Наверняка. Я был бы не прочь «завоевать» такую.
   Шуточки так и сыпались вокруг. Однако Эдива заметила, что мужчины стараются говорить вполголоса, опасаясь, очевидно, что их грубые высказывания могут дойти до ушей короля.
   Эдива еще выше подняла голову, сжимая в пальцах украшенный вышивкой шелковый платочек. Пусть шутят. Она гордится своим происхождением. Ее отец – Леовайн, преданный дружинник короля Гарольда и потомок Альфреда, самого великого из английских королей.
   – Видел ее драгоценности? Ничего себе! Она носит на шее целое состояние!
   – И еще более дорогое сокровище между бедер!
   Эдива услышала сдавленный смех. Она старалась быть спокойной. Рыцари грубо шутили, но чувствовалось, что они восхищены ею.
   Только теперь она поняла, почему Жобер привез ее сюда. Он гордился ею и хотел похвастаться перед другими.
   При этой мысли у нее замерло сердце. Жобер хочет жениться на ней. Он обратился к королю, чтобы получить разрешение на их брак.
   Неожиданно все страхи и сомнения покинули ее. Даже если Жобер любил другую, она заставит его забыть о ней. Она так заполнит его сердце, что там не останется места для другой женщины.
   Жобер появился в дверях и кивнул ей. Ах как он был красив! Темно-зеленая туника хорошо сочеталась с его ярко-рыжими волосами, обрамляющими гордое лицо. Она сделала шаг вперед и оперлась на его руку. Вскоре она увидела короля.