Олкотт Луиза. Маленькие женщины

   Джо уперла подбородок в колени и в этой позе, выражающей отчаяние, потрясла кулаком в адрес заслуживающего всяческого осуждения Джона. Миссис Марч вздохнула, и Джо подняла глаза, на лице ее было написано облегчение.
   - Тебе это тоже не нравится, мама? Я рада. Давай скажем ему, чтобы не вмешивался в наши дела, и Мег об этом ни слова не говори, и все будем счастливы вместе, как всегда.
   - Напрасно я вздохнула, Джо. То, что каждая из вас должна со временем зажить своим домом, и естественно и правильно, но я хотела бы держать моих девочек при себе сколько смогу, и мне жаль, что это случилось так скоро, ведь Мег еще только семнадцать и пройдет несколько лет, прежде чем Джон сможет обзавестись домом. Твой отец и я согласились, что она не должна связывать себя никакими обязательствами или выходить замуж, пока ей не исполнится двадцать. Если они с Джоном любят друг друга, то могут подождать и тем самым проверить свою любовь. Она очень совестливая, и я не боюсь, что она может поступить с ним жестоко. Красивая моя, добросердечная девочка! Я надеюсь, все у нее сложится счастливо.
   - Разве ты не предпочла бы, чтобы она вышла за богатого? - спросила Джо, когда голос матери дрогнул на последних словах.
   - Деньги - хорошая и полезная вещь, Джо, и я надеюсь, мои девочки никогда не испытают ни жестокой нужды, ни слишком больших искушений. Я хотела бы знать, что у Джона прочное положение и достаточный доход, чтобы не залезать в долги и устроить Мег с удобствами. Я не ищу великолепного состояния, заметного положения в обществе или громкого имени для моих дочерей. Если знатность и деньги придут с любовью и добродетелью, я приму их с благодарностью и буду рада вашему богатству, но я по опыту знаю, сколько подлинного счастья можно найти в обычном маленьком доме, где зарабатывают на хлеб ежедневным трудом, а некоторые лишения придают особую прелесть немногочисленным радостям. Я согласна на то, что Мег начнет жизнь в скромных условиях, ибо, если я не ошибаюсь, у нее будет такое сокровище, как доброе мужское сердце, а это лучше, чем любое состояние.
   - Я понимаю, мама, и вполне согласна, но все-таки разочарована насчет Мег, потому что я надеялась, что она в конце концов выйдет замуж за Тедди и будет жить в роскоши до конца своих дней. Разве это не было бы хорошо? - спросила Джо, подняв глаза и с оживлением на лице.
   - Он моложе ее, ты же знаешь,- начала миссис Марч, но Джо прервала ее:
   - Совсем чуть-чуть, он старше своего возраста, и высокий, и вести себя может совсем как взрослый, когда захочет. А потом он богатый, и щедрый, и добрый, и всех нас любит, и мне жаль, что моим планам помешали.
   - Боюсь, Лори едва ли достаточно взрослый для Мег, и, вообще, пока еще он слишком непостоянный, чтобы кто-либо мог на него положиться. Не строй планов, Джо, а соединять твоих друзей предоставь времени и их собственным сердцам. Мы не можем без риска вмешиваться в такие дела, и лучше не забивать себе голову "романтической чепухой", как ты это называешь, чтобы не портить дружбу.
   - Хорошо, не буду, но мне очень жаль, что дела идут вкривь и вкось и все так осложняется, когда дерни тут и надрежь там - и все будет в порядке. Хотела бы я, чтобы мы носили на голове утюги, которые не давали бы нам вырастать. Но бутоны станут розами, а котята - кошками; такая жалость!
   - Что ты тут толкуешь об утюгах и кошках? - спросила Мег, тихонько проскользнув в комнату с готовым письмом в руке.
   - Так, одна из моих глупых тирад. Я иду спать; пошли, Мег,- сказала Джо, разворачиваясь, как раскладная игрушка-головоломка.
   - Все хорошо; и красиво написано. Добавь, пожалуйста, что я передаю привет Джону,- сказала миссис Марч, пробежав глазами письмо и возвращая его дочери.
   - Ты называешь его Джоном? - спросила Мег, улыбаясь; ее простодушные глаза открыто смотрели в глаза матери.
   - Да, теперь он нам как сын, и мы очень любим его,- отвечала миссис Марч.
   - Я этому рада, он так одинок. Доброй ночи, мама, дорогая. Так невыразимо успокоительно, что ты здесь,- прозвучал ответ Мег.
   Поцелуй, которым проводила ее мать, был нежным, а когда она ушла, миссис Марч сказала со смешанным удовлетворением и сожалением:
   - Она еще не любит Джона, но скоро этому научится.
   Глава 21. Лори - нарушитель спокойствия
   и Джо - умиротворительница.
   На следующее утро лицо Джо весьма заслуживало того, чтобы на него взглянуть, так как новый секрет изрядно тяготил ее и оказалось трудным не напускать на себя таинственный и важный вид. Мег заметила это, но даже не потрудилась о чем-либо расспрашивать, ибо знала, что лучший подход к Джо тот, который основан на законе противоположностей, и была уверена, что та расскажет все сама, если не задавать вопросов. Поэтому она была несколько удивлена, когда молчание не было нарушено, а Джо начала обращаться с ней покровительственно, что явно рассердило Мег, и она, в свою очередь, изобразила величественную сдержанность и целиком предалась заботам о матери. В результате Джо оказалась предоставленной самой себе, так как миссис Марч сменила ее в качестве сиделки, а ей велела отдыхать, гулять и развлекаться после долгого затворничества. Эми все еще оставалась у тети Марч, и потому Джо могла найти прибежище лишь в Лори; но, как ни любила она его общество, теперь оно, пожалуй, пугало ее: она боялась, что этот неисправимый проказник выманит у нее ее секрет.
   Она была совершенно права, так как стоило озорнику заподозрить существование тайны, как он твердо решил раскрыть ее и устроил Джо жизнь, полную мучений. Он подольщался, подкупал, высмеивал, угрожал и бранил; притворялся равнодушным, чтобы затем застать ее врасплох и вырвать правду; то объявлял, что все знает, то - что ему все равно; и наконец благодаря упорству убедился в том, что дело касается Мег и мистера Брука. Раздраженный тем, что наставник не посвятил его в свою тайну, Лори пустил в ход всю свою изобретательность, чтобы придумать подходящее возмездие за такое пренебрежение.
   Тем временем Мег, очевидно, забыла о тайне Джо и была поглощена приготовлениями к возвращению отца, но вдруг в ней произошла какая-то неожиданная перемена, и день или два она была сама не своя. Она вздрагивала, когда к ней обращались, краснела, когда на нее смотрели, была очень молчалива и сидела за шитьем с робким, обеспокоенным выражением лица. На расспросы матери она отвечала, что все в порядке, а от Джо отделалась, просто попросив, чтобы та оставила ее в покое.
   - Она чувствует, что это носится в воздухе - любовь, я имею в виду - и заболевает очень быстро. У нее уже большая часть симптомов - дрожит н сердится, не ест, лежит без сна и хандрит по углам. Сегодня я застала ее, когда она пела песню, которую он перевел для нее, а один раз, говоря о нем, она назвала его, так же как и ты, Джоном и покраснела как мак. Что же нам теперь делать? - спросила Джо с видом полной готовности на любые действия, вплоть до насильственных.
   - Ничего, только ждать. Оставь ее в покое, будь доброй и терпеливой, а возвращение папы расставит все по своим местам,- отвечала мать.
   - Вот записка для тебя, Мег. Запечатана. Как странно! Тедди никогда не запечатывает свои записки ко мне,- сказала Джо на следующий день, раздавая содержимое маленького почтового заведения.
   Миссис Марч и Джо были совершенно погружены в собственные дела, когда возглас Мег заставил их поднять глаза. Она сидела, уставившись на полученную записку с испуганным видом.
   - Девочка моя, что случилось? - воскликнула мать, подбегая к ней, а Джо попыталась взять бумагу, ставшую причиной беды.
   - Это была ошибка - он не посылал письма. О, Джо, как ты могла сделать такое? - И Мег закрыла лицо руками, рыдая так, словно сердце ее было навеки разбито.
   - Я? Я ничего не сделала! О чем она говорит? - воскликнула Джо растерянно.
   Кроткие глаза Мег зажглись гневом, когда она вынула из кармана помятую записку и бросила ее Джо, сказав с упреком:
   - Ты это написала, а этот гадкий мальчишка помогал тебе. Как вы могли оказаться такими грубыми, такими; злыми и жестокими к нам обоим?
   Джо почти не слышала ее, так как вместе с матерью читала записку, написанную странным почерком.
   Моя дражайшая Маргарет,
   Я больше не в силах скрывать мою страсть и должен, узнать мою участь, прежде чем вернусь. Я еще не осмелился поговорить с вашими родителями, но думаю, они согласятся на наш брак, когда узнают, что мы обожаем друг друга. Мистер Лоренс поможет мне получить хорошее место, и тогда, моя милая девочка, вы осчастливите меня. Я умоляю вас пока ничего не говорить вашим родным, но послать через Лори одно словечко надежды
   Вашему любящему Джону.
   - Ах этот маленький негодяй! Это так он решил отомстить мне за то, что я сдержала слово, данное маме. Сейчас я его отругаю как следует и притащу сюда просить проще ния!- воскликнула Джо, горя желанием немедленно свер шить правосудие. Но мать удержала ее, сказав с видом который принимала очень редко:
   - Стой, Джо, сначала ты должна оправдаться сам. За тобой так много шалостей, что боюсь, ты приложила руку и к этой.
   - Честное слово, мама, я ничего не знала! Я никогда не видела эту записку прежде и не подозревала о ней, это чистая правда! - сказала Джо так горячо, что они поверили ей.- Уж если бы я участвовала в этом, я справилась бы с делом лучше и написала бы разумную записку. Я думала, ты сразу поняла, что мистер Брук никогда не написал бы такой чепухи,- презрительно добавила она, отбросив бумагу.
   - Это похоже на его почерк,- запинаясь, выговорила Мег, сравнивая записку с той, которую держала в руке.
   - О, Мег, ты ведь не ответила на нее? - воскликнула миссис Марч торопливо.
   - Ответила! - И Мег опять закрыла лицо, подавленая стыдом.
   - Ну и положеньице! Дайте мне привести сюда этого скверного мальчишку, чтобы он объяснился и получил нагоняй. Я не успокоюсь, пока не схвачу его.- И Джо опять рванулась к двери.
   - Тише! Я сама займусь этим, так как дело хуже, чем я думала. Маргарет, расскажи мне все,- приказала мисс Марч, садясь рядом с Мег, но по-прежнему держа Джо, чтобы та не убежала.
   - Я получила первую записку из рук Лори. Он, казалось, ничего не знал о ее содержании,- начала Мег, не поднимая глаз.- Сначала я встревожилась и хотела сказать тебе, но потом вспомнила, как тебе нравится мистер Брук и подумала, что ты не будешь против, если я сохраню все в секрете на несколько дней. Я так глупа - мне было приятно думать, что никто ни о чем не знает, и, пока решала, что ответить, я чувствовала себя как героини pоманов, которым приходится отвечать на подобные записки. Прости меня, мама. Теперь я наказана за свою глупость, я никогда больше не смогу взглянуть ему в лицо.
   - Что ты ответила ему? - спросила миссис Марч.
   - Я написала лишь, что я еще слишком молода; что не хочу иметь секретов от тебя и что он должен поговорить с папой. Я написала, что благодарна ему за его доброту и буду ему другом, но пока это все.
   Миссис Марч улыбнулась, словно была очень довольна, а Джо, хлопнув в ладоши, воскликнула со смехом:
   - Да ты прямо образец благоразумия! Ну и что же дальше, Мег? Что он на это?
   - Он написал совершенно другим тоном, сказал, что не посылал мне никакого любовного письма и ему очень жаль, что моя озорная сестра Джо позволяет себе в отношении нас такие вольности. Написано очень любезно и почтительно, но подумай, как это ужасно для меня!
   Мег склонилась к матери с видом воплощенного отча-яния, а Джо, топая, расхаживала по комнате и ругала Лори на чем свет стоит. Вдруг она остановилась, схватила обе записки и, внимательно посмотрев на них, сказала реши-тельно:
   - Я не верю, что Брук видел хоть одно из этих посланий. Тедди написал оба и оставил твою записку у себя, чтобы восторжествовать надо мной, потому что я не хотела раскрыть ему мой секрет.
   - Лучше не иметь секретов, Джо. Расскажи все маме и избежишь неприятностей. Так и мне следовало посту-пить,- сказала Мег предостерегающе.
   - Помилуй, детка! От мамы-то я о нем и узнала.
   - Довольно, Джо. Я успокою Мег, пока ты сходишь и приведешь Лори. Я разберусь в этом деле до конца и немедленно положу конец подобным шалостям.
   Джо убежала, а миссис Марч осторожно рассказала Мег об истинных чувствах мистера Брука.
   - А каковы твои чувства к нему, дорогая? Ты любишь его настолько, что готова подождать, пока он сможет уст-роить дом для тебя, или ты хочешь пока оставаться совсем свободной ?
   - Я так напугана и встревожена, что долго не захочу иметь никакого дела с влюбленными - быть может, ни-когда,- отвечала Мег с досадой.- Если Джон ничего не знает об этой глупейшей истории, не говори ему и заставь Джо и Лори придержать языки. Я не хочу, чтобы меня обманывали, и мучили, и делали из меня дуру - это позор!
   Видя, что обычно кроткая Мег в гневе, а гордость ее уязвлена этой злой шуткой, миссис Марч постаралась успокоить ее обещанием сохранить все в тайне. В передней послышались шаги Лори, Мег выбежала в кабинет, а миссис Марч, одна, встретила обвиняемого. Джо не сказала ему, зачем его зовут, из опасений, что он не придет, но он догадался об этом в ту же минуту, когда увидел лицо миссис Марч, и стоял перед ней, вертя в руках шляпу, с виноватым видом, сразу обличавшим в нем преступника. Джо была отпущена, но предпочла шагать из угла в угол в передней, как часовой, так как имела некоторые опасения, что арестованный может сбежать. Голоса в гостиной то усиливались, то замирали в течение получаса, но, что произошло во время этой беседы, девочкам осталось неизвестно.
   Когда их позвали в гостиную, Лори стоял рядом с их матерью с таким раскаянием в лице, что Джо тут же простила его, хотя и не сочла разумным обнаруживать это обстоятельство. Мег выслушала его смиренные извинения и была очень обрадована уверениями в том, что Брук ничего не знает о шутке.
   - Я ни слова не скажу ему до конца дней моих - этого из меня клещами не вытянешь, так что прости меня, Мег; я что угодно сделаю, чтобы показать, как глубоко я об этом жалею,- добавил он с очень пристыженным видом.
   - Я постараюсь простить, но это было очень неблагородно с твоей стороны. Я не думала, что ты можешь быть таким злым и коварным, Лори,- отвечала Мег, стараясь скрыть девичье смущение под полной упрека серьезностью.
   - Это было отвратительно, и я заслуживаю, чтобы со мной месяц не разговаривали, но ведь ты не накажешь меня так, не правда ли? - И, говоря это неотразимо убедительным тоном, Лори сложил руки в таком умоляющем жесте, что было невозможно сердиться на него, несмотря на его возмутительный поступок. Мег простила его, и строгое лицо миссис Марч смягчилось вопреки ее усилиям сохранять суровость, когда она услышала его заявление о том, что он примирится с любым наказанием, лишь бы искупить свои грехи, и увидела, как унижается он перед оскорбленной девицей.
   Тем временем Джо стояла в стороне, стараясь ожесточиться против него и преуспев лишь в том, что изобразила на лице глубочайшее осуждение. Лори взглянул на нее раз-другой, но так как она не проявляла никаких признаков смягчения, он почувствовал себя обиженным и повернулся к ней спиной, пока другие говорили с ним, а затем отвесил ей низкий поклон и вышел, не сказав ни слова.
   Как только он ушел, она пожалела, что не оказалась более великодушной, и, когда Мег и мать ушли наверх, ее охватило чувство одиночества и тоска по Тедди. После недолгой борьбы она поддалась своему порыву и, вооружившись книгой, которую должна была вернуть мистеру Лоренсу, направилась к соседскому дому.
   - Мистер Лоренс дома? - спросила она у горничной, спускавшейся по лестнице.
   - Да, мисс, но не думаю, что его сейчас можно видеть.
   - Почему? Он болен?
   - Нет, мисс, но у него был крупный разговор с мистером Лори. У того обычный приступ раздражения, и это до того рассердило старика, что я не осмелилась бы сейчас даже подойти к нему.
   - Где Лори?
   - Закрылся у себя в комнате и не отвечает, хотя я стучала. Не знаю, что будет с обедом. Он готов, а есть некому.
   - Я пойду и выясню, в чем дело. Я не боюсь ни одного, ни другого.
   Джо поднялась наверх и сильно постучала в дверь маленького кабинета Лори.
   - Перестань, или я открою дверь и покажу тебе! - отозвался юный джентльмен угрожающим тоном.
   Джо немедленно постучала снова; дверь распахнулась, и она вскочила в комнату, прежде чем Лори пришел в себя от удивления. Видя, что он действительно взбешен, Джо, не знавшая, как с ним обходиться, приняла сокрушенный вид и, картинно опустившись на колени, сказала смиренно:
   - Пожалуйста, прости, что я была такой злой. Я пришла помириться и не уйду, пока ты меня не простишь.
   - Все в порядке. Вставай, Джо, без глупостей,- таков был галантный ответ на ее прошение о помиловании.
   - Спасибо, так я и сделаю. Могу я спросить, в чем дело? Ты, кажется, не совсем спокоен.
   - Меня встряхнули, и я этого не вынесу! - прорычал Лори в гневе.
   - Кто посмел? - спросила Джо.
   - Дедушка. Если бы это был кто-нибудь другой, я...- И оскорбленный юноша завершил фразу энергичным жестом правой руки.
   - Подумаешь! Я часто встряхиваю тебя, и ничего,- заметила Джо успокаивающе.
   - Псс! Ты девочка, и это шутка, но я не позволю ни одному мужчине трясти меня.
   - Да я думаю, никто и пытаться бы не стал, если бы ты глядел такой тучей, как сейчас. А почему с тобой так обошлись?
   - Только потому, что я не сказал, зачем меня звала твоя мама. Я обещал не говорить и, разумеется, не собирался нарушить слово.
   - Ты не мог удовлетворить дедушку иным способом?
   - Нет, ему нужна правда, вся правда, и ничего, кроме правды. Я рассказал бы о своей проделке, если бы мог сделать это, не впутывая Мег. Но так как я не мог, то молчал и терпел всю его брань, пока старик не схватил меня за воротник. Тогда я разозлился и убежал из страха, что могу забыться.
   - Это нехорошо, но он жалеет о случившемся, я знаю, так что пойди вниз и помирись. Я тебе помогу.
   - Будь я проклят, если пойду! Я не желаю, чтобы мне читали поучения и чтобы меня тузил всякий только лишь за небольшую шалость. Мне жаль, что я так поступил с Мег, и я попросил прощения как мужчина, но я не собираюсь делать это сейчас, когда я не виноват.
   - Он об этом не знает.
   - Ему следует доверять мне и не обращаться со мной как с ребенком. Бесполезно, Джо, ему придется понять, что я способен сам о себе позаботиться и что нечего держать меня на привязи.
   - Ну и кипяток же вы оба! - вздохнула Джо.- И как же ты собираешься уладить это дело?
   - Он должен извиниться и поверить мне, раз я говорю, что не могу рассказать, из-за чего вышла вся суматоха.
   - Помилуй! Он не сделает этого.
   - Я не спущусь вниз, пока он не извинится.
   - Ну, Тедди, будь благоразумен. Не обращай внимания на это. Ведь ты не можешь всегда сидеть здесь, так зачем устраивать мелодраму?
   - Как бы то ни было, а я не собираюсь оставаться здесь долго. Я выскользну и уеду куда-нибудь, а когда дедушка хватится меня, он придет в себя довольно быстро.
   - Думаю, что так, но тебе не следует убегать и тем самым огорчать его.
   - Нечего меня поучать. Я поеду в Вашингтон повидаться с Бруком; там интересно, и я смогу развлечься после всех этих неприятностей.
   - Как тебе там будет весело! Хорошо бы я тоже могла убежать,- сказала Джо, забыв о своей роли ментора и мысленно представляя яркие картины военной жизни в столице.
   - Тогда поехали вместе! А почему нет? Поедешь и удивишь отца, а я расшевелю старину Брука. Это будет великолепная шутка; давай, Джо. Оставим письмо, что все в порядке, и сразу рванем. Денег у меня хватит; и тебе полезно проехаться, и ничего тут нет плохого, раз ты едешь к отцу.
   На мгновение показалось, что Джо согласится, так как каким бы отчаянным ни был этот план, он отвечал ее желаниям. Она устала от ухода за больной и заточения в полутемной комнате, она жаждала перемен, а мысли об отце соблазнительно сливались с мыслями о неизведанном очаровании военных лагерей и госпиталей, о свободе и веселье. Глаза ее загорелись, и она в задумчивости устремила их в окно, но взгляд ее упал на старый дом напротив, и она с печальной решимостью покачала головой:
   - Если бы я была мальчиком, мы убежали бы вместе и отлично провели время в Вашингтоне, но я несчастная девочка, я должна блюсти приличия и оставаться дома. Не искушай меня, Тедди, это безумный план.
   - В том-то и прелесть,- начал Лори, охваченный приступом безрассудного своевольства и одержимый желанием вырваться за пределы дозволенного.
   - Замолчи! - воскликнула Джо, закрывая уши.- "Жеманность и манерность" мой удел, и я вполне готова примириться с ним. Я пришла сюда читать нравоучения, а не выслушивать предложения, одна мысль о которых заставляет меня бежать вприпрыжку.
   - Я знаю, что Мег принялась бы нагонять тоску, услышав такое предложение, но я ожидал, что у тебя больше храбрости,- начал Лори вкрадчиво.
   - Скверный мальчишка, замолчи! Сядь и подумай о своих собственных грехах и не заставляй меня множить мои. Ну а если я добьюсь того, что твой дедушка извинится, ты бросишь мысль о побеге? - спросила Джо серьезно.
   - Да; но у тебя ничего не выйдет,- ответил Лори, который хотел примирения, но чувствовал, что оскорбленное достоинство требует предварительного удовлетворения.
   - Если я сумела справиться с молодым, то справлюсь и со старым,пробормотала Джо, уходя и оставляя Лори склонившимся над железнодорожной картой и с головой, подпертой обеими руками.
   - Войдите! - Грубоватый голос мистера Лоренса прозвучал еще резче, чем обычно, когда Джо постучала в дверь.
   - Это всего лишь я, сэр. Пришла вернуть книжку,- вежливо сказала она, входя.
   - Хочешь еще? - спросил старик; было заметно, что он мрачен и раздражен, но старается не показать этого.
   - Да, пожалуйста. Мне так понравился старый Сэм, что я, пожалуй, возьму второй том,- отвечала Джо в надежде, что сможет снискать расположение собеседника, согласившись принять вторую дозу босуэлловского "Джонсона[35]", так как старик очень рекомендовал ей это приятное сочинение.
   Косматые брови немного расправились, когда он подкатил лесенку к стеллажу, где стояли произведения Джонсона и литература о нем. Джо вскарабкалась и, сидя на верхней ступеньке, притворилась, что ищет книгу, но на самом деле размышляла, как лучше всего подойти к опасной цели своего визита. Мистер Лоренс, видимо, заподозрил, что у нее что-то на уме, так как, энергично пройдясь по комнате несколько раз, он обернулся к ней и заговорил так неожиданно, что "Расселас" полетел на пол вверх тормашками.
   - Что натворил этот мальчишка? И не пытайся выгораживать его. Я знаю, что он выкинул какую-то штуку. Это было видно по тому, как он вел себя, когда вернулся домой. Я не добился от него ни слова. А когда я пригрозил, что вытрясу из него правду, он помчался наверх и заперся у себя в комнате.
   - Он поступил нехорошо, но мы простили его, и все обещали друг другу не говорить никому ни слова,- начала Джо неохотно.
   - Так не пойдет; нечего ему прикрываться обещанием, выуженным у вас, мягкосердечных девочек. Если он поступил плохо, то должен признаться, попросить прощения и быть наказан. Выкладывай, Джо, в чем дело. Я не желаю, чтобы меня держали в неведении.
   Вид у мистера Лоренса был такой пугающий и говорил он так резко, что Джо охотно убежала бы, если б могла, но она сидела высоко на лестнице, а он стоял на полу, словно лев на ее пути, так что ей пришлось остаться и принять вызов.
   - Право, сэр, я не могу вам сказать. Мама запретила. Лори во всем признался, попросил прощения и был наказан вполне достаточно. Мы сохраняем все в тайне не ради него, но ради другого человека, и будет только хуже, если вы вмешаетесь. Пожалуйста, не делайте этого; в случившемся была отчасти моя вина, но теперь все в порядке; так что давайте забудем об этом и поговорим лучше о "Рамблере[36]" или о чем-нибудь приятном.
   - Пропади он пропадом, этот "Рамблер"! Слезай и дай мне слово, что этот безалаберный мальчишка не сделал ничего неблагодарного или дерзкого. А если он это сделал после всей вашей доброты к нему, то я отлуплю его собственными руками.
   Угроза прозвучала ужасно, но не встревожила Джо, которая знала, что вспыльчивый старик пальцем не тронет внука, как бы ни уверял в обратном. Она послушно спустилась и постаралась пролить свет на случившееся, насколько это было возможно, не упоминая Мег и не отступая от истины.
   - Гм, ха, ну, если он молчит из-за того, что обещал, а не из упрямства, я прощу его. Он упрямый малый, и трудно с ним справиться,- сказал мистер Лоренс, приглаживая волосы, пока они не стали выглядеть так, словно он стоял лицом к ветру; суровость на его лице уступила место выражению облегчения.
   - Я такая же, но доброе слово может подействовать на меня и тогда, когда всей королевской рати это не под силу,- сказала Джо, в попытке замолвить словечко за своего друга, который, казалось, выбрался из одной переделки лишь для того, чтобы тут же попасть в другую.
   - Ты думаешь, что я недостаточно добр к нему, да? - прозвучал резкий ответ.
   - О Боже, нет, сэр, вы, пожалуй, слишком добры иногда, но немного запальчивы, особенно когда он испытывает ваше терпение. Вы не согласны?
   Джо была намерена приступить к делу; она пыталась казаться совершенно безмятежной, хотя немного дрожала после своего смелого заявления. К ее огромному удивлению и облегчению, старик только бросил со стуком на стол свои очки и искренне воскликнул:
   - Ты права, девочка! Я люблю его, но он испытывает мое терпение сверх всякой меры, и я не знаю, чем это кончится, если дело пойдет так и дальше.
   - Я скажу вам чем. Он убежит.- Джо пожалела об этих словах, как только они прозвучали.
   Она хотела лишь предостеречь его, что Лори не смирится со слишком большими ограничениями своей свободы, и надеялась, что он будет более снисходителен к мальчику. Но красноватое лицо мистера Лоренса вдруг изменилось; он сел, с волнением взглянув на портрет красивого мужчины, висевший над столом. Это был отец Лори, который действительно убежал из дома в юности и женился против воли деспотичного старика. Джо подумала, что он вспоминает и сожалеет о прошлом, и огорчилась, что не промолчала.