Олкотт Луиза Мэй
Маленькие женщины
Луиза Мэй Олкотт
Маленькие женщины
Содержание:
Глава 1. Игра в пилигримов.
Глава 2. Счастливое Рождество.
Глава 3. Внук мистера Лоренса.
Глава 4. Ноши пилигримов.
Глава 5. По-соседски.
Глава 6. Бесс находит Прекрасный Дворец.
Глава 7. Эми в Долине Унижения.
Глава 8. Джо встречает Аполлиона.
Глава 9. Мег на Ярмарке Тщеславия.
Глава 10. Пиквикский клуб.
Глава 11. Новый опыт.
Глава 12. Лагерь генерала Лоренса.
Глава 13. Воздушные замки.
Глава 14. Секреты.
Глава 15. Телеграмма.
Глава 16. Письма.
Глава 17. "Маленькая Добросовестность".
Глава 18. Мрачные дни.
Глава 19. Завещание Эми.
Глава 20. Признания.
Глава 21. Лори - нарушитель спокойствия и Джо - умиротворительница.
Глава 22. Счастливые луга.
Глава 23. Тетя Марч решает вопрос.
Теперь же, Книга, плод моих трудов, иди
И покажи всем, что хранишь в своей груди.
Ты развлекай и поучай друзей моих,
Пусть верный путь к добру им мой укажет стих.
Надеждой льщу себя, что сбудутся мечты,
Что жизни смысл понять им всем поможешь ты.
Ты познакомь их с Милосердием; оно
На жизненном пути быть правилом должно.
Пусть голос звучный твой дев юных призовет
Ценить тот мир, что есть, и тот, что всех нас ждет.
В душе имея Господа, пусть с Ним
Пойдет надежнейшей тропою пилигрим.
Джон Бенъян
Глава 1. Игра в пилигримов.
- Без подарков и Рождество не Рождество,- недовольно проворчала Джо, растягиваясь на коврике перед камином.
- Как это отвратительно - быть бедным! - вздохнула Мег и опустила взгляд на свое старое платье.
- Это просто несправедливо, что у одних девочек полно красивых вещей, а у других совсем ничего нет,- обиженно засопев, добавила маленькая Эми.
- Зато у нас есть папа и мама, и все мы есть друг у друга,- с удовлетворением отозвалась из своего угла Бесс.
При этих ободряющих словах четыре юных лица, освещенных огнем камина, на мгновение оживились, но тут же омрачились снова, так как Джо сказала печально:
- Нет у нас папы и долго не будет.
Она не произнесла: "Быть может, никогда", но каждая из них добавила эти слова про себя, задумавшись об отце, который так далеко от них - там, где сражаются.
С минуту все молчали; затем Мег заговорила другим тоном:
- Вы же знаете, почему мама предложила не делать друг другу подарков на Рождество. Зима предстоит тяжелая, и мама считает, что нам не следует тратить деньги на удовольствия, в то время как мужчины несут все тяготы фронтовой жизни. Мы мало чем можем помочь им, но все же способны принести свои маленькие жертвы и должны делать это с радостью. Но, боюсь, в моей душе этой радости нет.- И Мег покачала головой, с грустью подумав о всех тех красивых вещах, которые ей хотелось иметь.
- А по-моему, те небольшие карманные деньги, какие у нас есть, не могут принести заметную пользу. У каждой из нас всего лишь доллар, и вряд ли мы так уж поможем армии, если пожертвуем ей эти деньги. Я согласна не ожидать никаких подарков от мамы и от вас, но очень хочу купить себе "Ундину и Синтрама[1]". Я так долго об этом мечтала! - сказала Джо, которая была известной пожирательницей книг.
- Я собиралась потратить свой доллар на новые ноты,- проронила Бесс с таким легким вздохом, что его услышали лишь стоявшие поблизости подставка для чайника и щетка для выметания очага.
- А я куплю себе коробку цветных карандашей. Мне они совершенно необходимы,- заявила Эми решительно.
- Мама ничего не говорила о наших карманных деньгах, и она, конечно, не станет требовать, чтобы мы полностью отказались от всяких удовольствий. Пусть каждая из нас купит что хочет, и мы хоть немного порадуемся. По-моему, мы заслужили это тем, что так усердно трудились! - воскликнула Джо, по-мужски оглядывая каблуки своих стоптанных туфель.
- Уж мне-то действительно пришлось нелегко - учить этих надоедливых детей чуть ли не целыми днями, когда так хочется домой,- снова начала Мег жалобным тоном.
- Тебе было далеко не так тяжело, как мне,- заявила Джо.- Как бы тебе понравилось часами сидеть взаперти с суматошной и капризной старухой, которая не дает тебе ни минуты покоя, вечно недовольна и надоедает до такой степени, что ты готова выброситься из окна или зарыдать?
- Нехорошо, конечно, жаловаться, но я считаю, что мыть посуду и поддерживать порядок в доме - самая неприятная работа на свете. От нее я становлюсь раздражительной, а руки делаются как деревянные, так что я даже не могу как следует играть гаммы.- И Бесc взглянула на свои загрубевшие руки со вздохом, который на этот раз услышали все.
- А я думаю, что ни одна из вас не страдает так сильно, как я! воскликнула Эми.- Ведь вам не приходится ходить в школу и сидеть там с наглыми девчонками, которые ябедничают на тебя, если ты не знаешь урока, смеются над твоими платьями, оскорбляют тебя из-за того, что у тебя не очень красивый нос, и чистят твоего отца, так как он небогат.
- Если ты хочешь сказать честят, то так и скажи, а не говори об отце так, как будто он закопченный чайник,- посоветовала Джо со смехом.
- Я прекрасно знаю, что я хочу сказать, и ни к чему обращаться ко мне с таким старказмом. Это очень похвально - употреблять хорошие слова и пополнять свой лисикон,- с достоинством парировала Эми.
- Не клюйте друг друга, детки. Разве тебе, Джо, не хотелось бы, чтобы у нас сейчас были те деньги, которых папа лишился, когда мы были маленькими? сказала Мег, которая была старшей и могла припомнить лучшие времена.- Боже мой! Какими счастливыми и доброжелательными были бы мы, если бы у нас не было забот!
- А на днях ты говорила, что, по твоему мнению, мы гораздо счастливее, чем дети Кингов, несмотря на все их богатство, потому что они только и делают, что ссорятся да дерутся.
- Конечно, Бесс, я это говорила и действительно думаю, что мы счастливее их, пусть даже нам и приходится работать. Ведь зато мы умеем повеселиться, и вообще мы "теплая компания", как сказала бы Джо.
- Джо всегда употребляет такие вульгарные выражения! - заметила Эми, укоризненно взглянув на длинную фигуру, растянувшуюся на коврике.
Джо немедленно села, засунула руки в карманы и засвистела.
- Перестань, Джо, это так по-мальчишески!
- Именно поэтому и свищу.
- Терпеть не могу грубых, невоспитанных девочек!
- Ненавижу жеманных и манерных недотрог!
- "Птички в гнездышке своем все щебечут в лад",- запела Бесс с таким забавным выражением лица, что раздраженные голоса сменились смехом и "птички" на время перестали клевать друг друга.
- Право же, девочки, обе вы заслуживаете порицания,- рассудительно сказала Мег, принимаясь за поучения на правах старшей сестры.- Ты, Джозефина, уже достаточно взрослая, чтобы отказаться от этих мальчишеских выходок и вести себя как подобает девушке. Твои манеры не имели большого значения, пока ты была маленькой. Однако теперь, когда ты такая высокая и делаешь себе "взрослую" прическу, тебе следует помнить, что ты уже барышня, а не мальчишка-сорванец.
- Никакая я не барышня! А если я делаюсь барышней оттого, что укладываю волосы, то уж лучше я буду носить две косы, пока мне не исполнится двадцать! воскликнула Джо, стянув с волос сетку и стряхивая вниз свою густую каштановую гриву.- Противно даже подумать, что мне придется стать взрослой, называться мисс Марч, носить длинные платья и быть чопорной, как какая-нибудь китайская астра! И так уж скверно быть девчонкой, когда я люблю все мальчишеское: и работу, и игры, и манеры! Мне никак не свыкнуться с тем, что я не мальчик, а теперь даже еще тяжелее, потому что я до смерти хочу пойти в армию и сражаться плечом к плечу с папой, а вместо этого приходится сидеть дома и вязать, словно какая-нибудь сонная старуха! - И Джо так свирепо встряхнула синим солдатским носком, что спицы застучали друг о друга, как кастаньеты, а клубок запрыгал по комнате.
- Бедная Джо! Это ужасно, но ничего тут не поделаешь. Придется тебе довольствоваться тем, что ты превратила свое имя в мужское и играешь роль брата по отношению к нам, девочкам,- сказала Бесс, гладя всклокоченную голову Джо своей маленькой рукой, прикосновение которой никакая самая тяжелая работа на свете никогда не смогла бы сделать грубым.
- А что касается тебя, Эми,- продолжила Мег,- то ты чересчур привередлива и церемонна. Пока это просто смешно, но если ты не остережешься вовремя, то, когда вырастешь, превратишься в глупую жеманную гусыню. Мне нравится и твоя благовоспитанность, и приятная манера выражаться, но лишь до тех пор, пока ты не начинаешь изощряться. Все эти твои нелепые слова ничуть не лучше, чем жаргон Джо.
- Если Джо - мальчишка-сорванец, а Эми - жеманная гусыня, то, будь добра, скажи, кто же я,- попросила Бесс, готовая выслушать упреки и в свой адрес. Ты просто прелесть, вот и все,- ответила Мег с теплотой, и никто не возразил ей, потому что Мышка, как называли Бесс, была любимицей всей семьи.
Юные читатели всегда интересуются тем, "как люди выглядят", и потому мы воспользуемся этим моментом, чтобы дать им краткое описание внешности четырех сестер, которые сидели с вязаньем в руках в декабрьские сумерки, когда за окнами тихо падал пушистый снег, а в гостиной весело потрескивал огонь. Это была уютная старая комната; правда, ковер был выцветшим, а мебель очень простой, но зато на стенах висело несколько хороших картин, стенной шкаф заполнен книгами, на подоконниках цвели хризантемы и маленькие розочки, и все кругом дышало домашним уютом и покоем.
Маргарет, старшей из сестер, было шестнадцать, и она была очень хороша собой: полненькая и беленькая, с большими глазами, мягкими темными волосами, прелестным ртом и белыми ручками, которыми она особенно гордилась. Пятнадцатилетняя Джо, очень высокая, худая, смуглая, напоминала жеребенка, так как, казалось, совершенно не знала, что делать со своими длинными руками и ногами, которые всегда ей мешали. У нее был четко очерченный рот, забавный нос и колючие серые глаза, которые, похоже, видели все" сразу и смотрели то свирепо, то насмешливо, то задумчиво. Длинные густые волосы были ее единственной красой, однако обычно она сворачивала их в узел и укладывала в сетку, чтобы не мешали. Джо была сутулой, с большими кистями рук и стопами, к одежде своей относилась равнодушно и беззаботно. В целом она производила впечатление девочки, которая стремительно превращается в женщину и очень этим недовольна. Элизабет - или Бесс, как все ее называли,- была румяная тринадцатилетняя девочка с гладкими волосами и яркими глазами, застенчивая, робкая, с неизменно кротким выражением лица. Отец называл ее "Маленькая Безмятежность", и это имя отлично ей подходило, ибо она, казалось, жила в своем собственном счастливом мире, решаясь покинуть его лишь для встречи с теми немногими, кому доверяла и кого любила. Эми, хоть и младшая, была самой важной особой в семействе - по крайней мере, в ее собственных глазах. Настоящая снегурочка с голубыми глазами, вьющимися золотистыми волосами, спускающимися на плечи, бледная и стройная, она всегда следила за своими манерами, стараясь вести себя, как юная леди. Что же касается характеров четырех сестер - выяснение этого вопроса мы оставим на будущее.
Часы пробили шесть, и, выметя золу из камина, Бесс положила перед ним домашние туфли матери, чтобы согреть их. Вид этих старых туфель вызвал у девочек приятные чувства, потому что скоро должна была вернуться мама, и все с радостью готовились встретить ее: Мег перестала отчитывать сестер и зажгла лампу, Эми вылезла из самого удобного кресла, хотя ее даже не просили об этом, Джо забыла о своей усталости и села, чтобы подержать мамины туфли поближе к огню.
- Маме нужна новая пара, эти совсем сношенные.
- Я куплю ей на мой доллар,- сказала Бесс.
- Нет, я это сделаю! - закричала Эми.
- Я старшая,- начала Мег, но тут решительно вмешалась Джо:
- Пока папы нет, я в семье за мужчину, и я куплю ей туфли, потому что он, уезжая, велел мне заботиться о ней.
- Слушайте, что я придумала,- сказала Бесс.- Пусть каждая из нас сделает ей какой-нибудь подарок на Рождество, а для себя покупать ничего не будем.
- Отлично, дорогая! Как это на тебя похоже! Что же мы купим? - радостно воскликнула Джо.
На минуту все глубоко задумались, затем Мег объявила, так, словно идея была подсказана ей видом ее собственных хорошеньких ручек:
- Я подарю ей пару красивых перчаток.
- Армейские туфли, лучше быть не может! - закричала Джо.
- Несколько носовых платочков, подрубленных и с меткой,- сказала Бесс.
- Я куплю маленькую бутылочку одеколона. Он ей нравится, и к тому же это будет недорого, так что у меня останутся деньги и на карандаши,- добавила Эми.
- А как мы вручим ей подарки? - спросила Мег.
- Положим все на стол, приведем ее и будем смотреть, как она разворачивает свертки,- ответила Джо.- Помните, как это бывало раньше в наши дни рождения?
- Мне всегда было страшно, когда приходил мой черед сидеть в большом кресле с короной на голове и смотреть, как вы все маршируете кругом и вручаете мне подарки с поцелуями. Меня радовали и подарки и поцелуи, но было просто ужасно, что вы сидите и глядите на меня, пока я разворачиваю подарки,- сказала Бесс, подрумянивая на огне одновременно и свое лицо, и ломтики хлеба к чаю.
- Пусть мама думает, что мы хотим купить подарки для себя, а потом мы устроим ей сюрприз. За покупками придется пойти завтра после обеда. До Рождества остается совсем немного, а нам еще столько всего нужно подготовить для постановки,- сказала Джо, поглядывая на всех свысока и расхаживая взад и вперед по комнате с заложенными за спину руками.
- Я, наверное, в последний раз принимаю участие в постановке. Я становлюсь слишком взрослой для подобных развлечений,- заметила Мег, которая оставалась сущим ребенком, когда дело доходило до всяких шалостей с переодеванием.
- Ну, я уверена, что, пока есть возможность разгуливать в белом платье с распущенными волосами и носить драгоценности из золотой бумаги, ты от этого не откажешься. Ты лучшая актриса среди нас, и, если ты бросишь сцену, нашему театру придет конец,- сказала Джо.- Давайте прямо сейчас проведем репетицию. Эми, иди сюда, разыграем еще раз сцену, где ты падаешь в обморок, а то у тебя в ней такой вид, словно ты аршин проглотила.
- Что ж я могу поделать? Я никогда не видела, как падают в обморок, а грохаться плашмя, как ты, и делаться от этого сплошь в синяках я не собираюсь. Если я не могу опуститься плавно, то уж лучше мне упасть в кресло, и все будет очень изящно. И пусть даже Гуго подходит ко мне с пистолетом, меня это мало волнует,- возразила Эми, которая не обладала драматическим талантом, но получила роль главной героини потому, что была достаточно маленькой, чтобы злодей в пьесе мог утащить ее за кулисы.
- Сделай так: сцепи руки - вот так - и, шатаясь, отступай и отчаянно кричи: "Родриго! Спаси меня! Спаси!" - И Джо продемонстрировала этот маневр с мелодраматическим воплем, от которого дрожь пробирала до костей.
Эми последовала ее примеру, но при этом выставила вперед совершенно прямые руки и двигалась резкими толчками, словно заведенная, а ее "О-о!" наводило на мысль скорее об уколе булавкой, чем о страхе и душевных муках. У Джо вырвался стон отчаяния, Мег открыто засмеялась, а Бесс, с интересом заглядевшись на происходящее, дала хлебу подгореть.
- Бесполезно! Ладно, сделай что сможешь, когда придет время, но, если публика будет смеяться, меня не вини. Теперь ты, Мег.
Дальше все пошло гладко: дон Педро, отец героини, бросил вызов миру в речи длиной в две страницы, произнесенной не переводя дыхания; волшебница Хейгар пропела ужасные заклинания над кипящим на медленном огне котелком, полным ядовитых жаб, добиваясь тем самым сверхъестественного результата; Родриго, главный положительный герой, решительно разорвал в куски свои цепи, а Гуго, главный злодей, умер в мучениях, вызванных мышьяком и угрызениями совести, с леденящим кровь "ха, ха, ха!".
- Это лучшая из всех наших постановок,- сказала Мег, когда мертвый злодей поднялся и сел, потирая ушибленные локти.
- И как это тебе удается сочинять и ставить такие замечательные пьесы, Джо? Ты настоящий Шекспир! - воскликнула Бесс, которая твердо верила, что все ее сестры обладают чудесными талантами во всех сферах.
- Ну, не совсем,- отвечала Джо скромно.- Я считаю, что моя опера "Проклятие волшебницы" - неплохая вещь, но я охотно попыталась бы поставить "Макбета", если бы только мы могли устроить на сцене люк для духа Банко. Мне всегда хотелось исполнить роль убийцы. "Кинжал ли вижу пред собою?" пробормотала Джо, дико вращая глазами и судорожно хватая руками воздух, как это делал какой-то знаменитый трагик, которого она видела однажды в театре.
- Нет, это всего лишь вилка для поджаривания хлеба, а вместо хлеба на ней мамина туфля! - воскликнула Мег, и репетиция закончилась общим взрывом хохота.
- Как это приятно, что я застала вас такими веселыми, девочки мои,раздался у дверей радостный голос; и актеры и зрители обернулись, чтобы приветствовать высокую женщину с ласковым материнским взглядом и приятным выражением лица, которое, казалось, всегда говорило: "Не могу ли я помочь вам?" - и было поистине восхитительным. Несмотря на скромную одежду, вид у нее был очень благородный, и девочки считали, что под простым серым плащом и немодной шляпкой скрывается самая замечательная мама на свете.
- Ну, дорогие мои, как вы поживали без меня сегодня? У меня было много работы - мы готовили рождественские посылки, так что я не смогла прийти домой на обед. Кто-нибудь заходил, Бесс? Как твой насморк, Мег? Джо, у тебя такой усталый вид. Поцелуй меня, Эми, крошка.
И с этими материнскими расспросами миссис Марч сняла мокрый плащ и шляпку, надела теплые туфли, села в удобное кресло и привлекла к себе Эми, готовясь провести самые счастливые часы своего полного трудов и забот дня. Девочки засуетились, стараясь - каждая по-своему - сделать все для ее удобства. Мег накрывала на стол, Джо принесла поленья для камина и теперь расставляла стулья, с грохотом роняя и переворачивая все, к чему прикасалась, Бесс тихо и деловито сновала между кухней и гостиной, в то время как Эми сидела сложа руки и давала всем указания.
Когда все уже сидели за столом, миссис Марч сказала с особенно счастливым выражением лица:
- У меня есть чем угостить вас после ужина.
Быстрые, живые улыбки словно солнечный луч пробежали по лицам. Бесс сложила руки, забыв о печенье, которое держала, а Джо подбросила вверх свою салфетку с криком:
- Письмо, письмо! Да здравствует папа!
- Да, чудесное длинное письмо. Он здоров и считает, что перенесет холодное время года гораздо лучше, чем мы думали. Он шлет всем нам самые добрые пожелания к Рождеству и отдельно обращается к вам, девочки,- сказала миссис Марч, прикасаясь к своему карману так, словно там лежало сокровище.
- Быстро доедаем - и все! Хватит тебе, Эми, сгибать мизинчик и жеманиться над тарелкой! - закричала Джо, в спешке заглатывая чай и роняя хлеб маслом вниз на ковер.
Бесс больше не могла есть; она снова скользнула в свой темный уголок и, сидя там, размышляла о предстоящем удовольствии.
Наконец все были готовы.
- Это просто замечательно, что папа отправился на войну капелланом, хотя он уже старше призывного возраста и здоровье у него не такое хорошее, чтобы быть солдатом,- сказала Мег с теплотой.
- Как я хотела бы отправиться на войну барабанщиком или vivan[2]... Как они там называются?.. Или медсестрой, чтобы я могла быть рядом с папой и помогать ему,- простонала Джо.
- Мы все будем стараться! - воскликнула Мег.- Я знаю, что слишком много думаю о моей внешности и не люблю работать, но больше этого не будет, насколько это в моих силах.
- Я постараюсь стать той "маленькой женщиной", какой он хочет меня видеть, не буду грубой и необузданной и исполню мой долг здесь, дома, вместо того чтобы мечтать оказаться где-нибудь в другом месте,- сказала Джо, думая при этом, что владеть собой, оставаясь дома, окажется для нее куда более трудной задачей, чем встретиться лицом к лицу с одним или двумя мятежниками-южанами.
Бесс не сказала ничего, она просто утерла слезы синим солдатским носком и принялась вязать изо всех сил, чтобы, не теряя времени, начать исполнять свой непосредственный долг. В глубине своей кроткой души она давала себе обещание стать такой, какой надеялся встретить ее отец, когда следующий год принесет ему счастливое возвращение домой.
Миссис Марч нарушила молчание, которое последовало за словами Джо, сказав бодрым голосом:
- Помните, как мы играли в пилигримов, когда вы были маленькими? Как вы радовались, когда я привязывала вам на спину мои мешочки с лоскутками вместо котомок, давала вам шляпы, палки и бумажные свитки с напутствиями и отправляла вас в путешествие по дому из погреба, который был Городом Разрушения, на самую крышу, где из разных красивых вещей мы создавали Небесный Город[3]?
- О, как это было замечательно, особенно пробираться мимо львов, сражаться с Аполлионом, проходить через долину злых эльфов! - воскликнула Джо.
- Я очень любила тот момент, когда мы наконец сбрасывали наши котомки и они катились вниз по лестнице,- сказала Мег.
- Мне было приятнее всего, когда все мы выходили на плоскую крышу, где были наши горшки с цветами и прочие красивые вещи, и стояли там и пели от радости в лучах солнца,- сказала Бесс с улыбкой, словно вновь переживая эти прекрасные мгновения.
- А я помню только, что боялась погреба и темной передней, но зато любила молоко и пирожки, которые мы ели на крыше. Если бы я не была теперь слишком взрослой для таких развлечений, то, пожалуй, снова поиграла бы,- сказала Эми, которая заговорила об отказе от детских забав в зрелом двенадцатилетнем возрасте.
- Дорогая моя, мы никогда не становимся слишком взрослыми для этой игры, потому что так или иначе играем в нее всю свою жизнь. Наши котомки всегда за спиной, наша дорога перед нами, а стремление к добру и счастью - тот проводник, что ведет нас через множество огорчений и ошибок к душевному покою, который и есть настоящий Небесный Город. А теперь, мои маленькие пилигримы, почему бы вам не начать сначала, только не понарошку, а на самом деле, и посмотрим, как далеко вы доберетесь, прежде чем папа вернется домой.
- Ты это серьезно, мама? А где наши котомки? - спросила Эми, которая была очень прозаичной юной особой.
- Каждая из вас уже сказала, какую ношу ей предстоит нести. И только Бесс промолчала. Я умаю, что у нее такой ноши нет,- заметила миссис Марч.
- У меня она тоже есть. Моя ноша - мытье посуды и вытирание пыли, а еще я завидую девочкам, которые могут играть на хорошем фортепьяно, и боюсь людей.
Ноша Бесс оказалась такой забавной, что всем захотелось рассмеяться, но никто не сделал этого, не желая ее обидеть.
- Так двинемся в путь,- сказала Мег задумчиво.- Игра в пилигримов - это просто другое название стремления стать лучше. Может быть, игра поможет нам; ведь хотя мы и хотим быть хорошими, это тяжелый труд для нас и часто мы забываем о намеченных целях и делаем для их достижения меньше, чем могли бы.
- Сегодня вечером мы сидели в Болоте Уныния, а мама пришла и вытащила нас, словно Надежда в книжке. Но нам тоже нужны свитки с напутствиями. Где мы их возьмем? - спросила Джо, в восторге от того, что эта игра внесет хоть немного романтики в такую скучную задачу, как исполнение долга.
- Загляните под подушку в рождественское утро, и вы найдете там свой путеводитель,- отвечала миссис Марч.
Они обсудили этот новый план, пока старая Ханна убирала со стола. Затем были извлечены четыре маленькие рабочие корзинки, и замелькали иголки девочки подшивали простыни для тети Марч. Это было совсем не интересное занятие, но в тот вечер никто не роптал. Работа спорилась, так как они приняли предложение Джо: разделить каждый из длинных швов на четыре части, назвать их Европа, Азия, Африка и Америка и, делая стежки на каждой из этих частей, беседовать о разных странах этих континентов.
В девять все прекратили работу и, прежде чем отправиться в постель, пропели хором несколько песен. Никто, кроме Бесс, не мог извлечь мелодичные звуки из старого фортепьяно; лишь она одна знала, как нежно коснуться пожелтевших клавиш, чтобы звучали под музыку те простые песни, которые они пели. Голос Мег напоминал звуки флейты; она и мать вели маленький хор. Эми стрекотала, как сверчок, а Джо была на седьмом небе от счастья и блуждала там как ей заблагорассудится, вечно умудряясь испортить самую задумчивую мелодию неожиданной трелью или хриплыми низкими звуками. Девочки пели с тех самых пор, как научились говорить, и это вечернее пение стало семейной традицией, ибо мать была прирожденной певицей. Первыми звуками, раздававшимися в доме по утрам, были звуки ее голоса, когда она шла по комнатам, распевая словно жаворонок, и последнее, что слышалось вечером, были те же радующие душу звуки, ибо девочки так и не стали слишком взрослыми, чтобы отказаться от привычной материнской колыбельной.
Глава 2. Счастливое Рождество.
Джо была первой, кто проснулся, когда забрезжил седой рассвет рождественского утра. Ни одного чулка с подарками не висело у камина, и на мгновение она ощутила такое же глубокое разочарование, какое испытала однажды в раннем детстве, когда ее чулок упал, так как был битком набит подарками. Потом она вспомнила об обещании матери, сунула руку под подушку и достала небольшую книжечку в малиновой обложке. Она очень хорошо знала эту книжку, ибо это была прекрасная старая история о замечательной жизни, лучшей из всех когда-либо прожитых на земле, и Джо всей душой почувствовала, что это настоящий путеводитель для каждого пилигрима, отправляющегося в дальний путь. Она разбудила сестру радостным восклицанием: "Счастливого Рождества, Мег!" - и предложила ей тоже заглянуть под подушку. Оттуда появилась такая же книжка, только в зеленой обложке, с той же самой картинкой внутри и теми же напутственными словами, написанными матерью. Надпись эта делала подарки по-настоящему драгоценными в глазах девочек. Проснувшиеся Бесс и Эми тоже заглянули под подушки и нашли там свои маленькие книжечки - серебристую и голубую, - и теперь все сидели, разглядывая подарки и беседуя, а восток все сильнее разгорался розовым светом приближающегося дня.
Маленькие женщины
Содержание:
Глава 1. Игра в пилигримов.
Глава 2. Счастливое Рождество.
Глава 3. Внук мистера Лоренса.
Глава 4. Ноши пилигримов.
Глава 5. По-соседски.
Глава 6. Бесс находит Прекрасный Дворец.
Глава 7. Эми в Долине Унижения.
Глава 8. Джо встречает Аполлиона.
Глава 9. Мег на Ярмарке Тщеславия.
Глава 10. Пиквикский клуб.
Глава 11. Новый опыт.
Глава 12. Лагерь генерала Лоренса.
Глава 13. Воздушные замки.
Глава 14. Секреты.
Глава 15. Телеграмма.
Глава 16. Письма.
Глава 17. "Маленькая Добросовестность".
Глава 18. Мрачные дни.
Глава 19. Завещание Эми.
Глава 20. Признания.
Глава 21. Лори - нарушитель спокойствия и Джо - умиротворительница.
Глава 22. Счастливые луга.
Глава 23. Тетя Марч решает вопрос.
Теперь же, Книга, плод моих трудов, иди
И покажи всем, что хранишь в своей груди.
Ты развлекай и поучай друзей моих,
Пусть верный путь к добру им мой укажет стих.
Надеждой льщу себя, что сбудутся мечты,
Что жизни смысл понять им всем поможешь ты.
Ты познакомь их с Милосердием; оно
На жизненном пути быть правилом должно.
Пусть голос звучный твой дев юных призовет
Ценить тот мир, что есть, и тот, что всех нас ждет.
В душе имея Господа, пусть с Ним
Пойдет надежнейшей тропою пилигрим.
Джон Бенъян
Глава 1. Игра в пилигримов.
- Без подарков и Рождество не Рождество,- недовольно проворчала Джо, растягиваясь на коврике перед камином.
- Как это отвратительно - быть бедным! - вздохнула Мег и опустила взгляд на свое старое платье.
- Это просто несправедливо, что у одних девочек полно красивых вещей, а у других совсем ничего нет,- обиженно засопев, добавила маленькая Эми.
- Зато у нас есть папа и мама, и все мы есть друг у друга,- с удовлетворением отозвалась из своего угла Бесс.
При этих ободряющих словах четыре юных лица, освещенных огнем камина, на мгновение оживились, но тут же омрачились снова, так как Джо сказала печально:
- Нет у нас папы и долго не будет.
Она не произнесла: "Быть может, никогда", но каждая из них добавила эти слова про себя, задумавшись об отце, который так далеко от них - там, где сражаются.
С минуту все молчали; затем Мег заговорила другим тоном:
- Вы же знаете, почему мама предложила не делать друг другу подарков на Рождество. Зима предстоит тяжелая, и мама считает, что нам не следует тратить деньги на удовольствия, в то время как мужчины несут все тяготы фронтовой жизни. Мы мало чем можем помочь им, но все же способны принести свои маленькие жертвы и должны делать это с радостью. Но, боюсь, в моей душе этой радости нет.- И Мег покачала головой, с грустью подумав о всех тех красивых вещах, которые ей хотелось иметь.
- А по-моему, те небольшие карманные деньги, какие у нас есть, не могут принести заметную пользу. У каждой из нас всего лишь доллар, и вряд ли мы так уж поможем армии, если пожертвуем ей эти деньги. Я согласна не ожидать никаких подарков от мамы и от вас, но очень хочу купить себе "Ундину и Синтрама[1]". Я так долго об этом мечтала! - сказала Джо, которая была известной пожирательницей книг.
- Я собиралась потратить свой доллар на новые ноты,- проронила Бесс с таким легким вздохом, что его услышали лишь стоявшие поблизости подставка для чайника и щетка для выметания очага.
- А я куплю себе коробку цветных карандашей. Мне они совершенно необходимы,- заявила Эми решительно.
- Мама ничего не говорила о наших карманных деньгах, и она, конечно, не станет требовать, чтобы мы полностью отказались от всяких удовольствий. Пусть каждая из нас купит что хочет, и мы хоть немного порадуемся. По-моему, мы заслужили это тем, что так усердно трудились! - воскликнула Джо, по-мужски оглядывая каблуки своих стоптанных туфель.
- Уж мне-то действительно пришлось нелегко - учить этих надоедливых детей чуть ли не целыми днями, когда так хочется домой,- снова начала Мег жалобным тоном.
- Тебе было далеко не так тяжело, как мне,- заявила Джо.- Как бы тебе понравилось часами сидеть взаперти с суматошной и капризной старухой, которая не дает тебе ни минуты покоя, вечно недовольна и надоедает до такой степени, что ты готова выброситься из окна или зарыдать?
- Нехорошо, конечно, жаловаться, но я считаю, что мыть посуду и поддерживать порядок в доме - самая неприятная работа на свете. От нее я становлюсь раздражительной, а руки делаются как деревянные, так что я даже не могу как следует играть гаммы.- И Бесc взглянула на свои загрубевшие руки со вздохом, который на этот раз услышали все.
- А я думаю, что ни одна из вас не страдает так сильно, как я! воскликнула Эми.- Ведь вам не приходится ходить в школу и сидеть там с наглыми девчонками, которые ябедничают на тебя, если ты не знаешь урока, смеются над твоими платьями, оскорбляют тебя из-за того, что у тебя не очень красивый нос, и чистят твоего отца, так как он небогат.
- Если ты хочешь сказать честят, то так и скажи, а не говори об отце так, как будто он закопченный чайник,- посоветовала Джо со смехом.
- Я прекрасно знаю, что я хочу сказать, и ни к чему обращаться ко мне с таким старказмом. Это очень похвально - употреблять хорошие слова и пополнять свой лисикон,- с достоинством парировала Эми.
- Не клюйте друг друга, детки. Разве тебе, Джо, не хотелось бы, чтобы у нас сейчас были те деньги, которых папа лишился, когда мы были маленькими? сказала Мег, которая была старшей и могла припомнить лучшие времена.- Боже мой! Какими счастливыми и доброжелательными были бы мы, если бы у нас не было забот!
- А на днях ты говорила, что, по твоему мнению, мы гораздо счастливее, чем дети Кингов, несмотря на все их богатство, потому что они только и делают, что ссорятся да дерутся.
- Конечно, Бесс, я это говорила и действительно думаю, что мы счастливее их, пусть даже нам и приходится работать. Ведь зато мы умеем повеселиться, и вообще мы "теплая компания", как сказала бы Джо.
- Джо всегда употребляет такие вульгарные выражения! - заметила Эми, укоризненно взглянув на длинную фигуру, растянувшуюся на коврике.
Джо немедленно села, засунула руки в карманы и засвистела.
- Перестань, Джо, это так по-мальчишески!
- Именно поэтому и свищу.
- Терпеть не могу грубых, невоспитанных девочек!
- Ненавижу жеманных и манерных недотрог!
- "Птички в гнездышке своем все щебечут в лад",- запела Бесс с таким забавным выражением лица, что раздраженные голоса сменились смехом и "птички" на время перестали клевать друг друга.
- Право же, девочки, обе вы заслуживаете порицания,- рассудительно сказала Мег, принимаясь за поучения на правах старшей сестры.- Ты, Джозефина, уже достаточно взрослая, чтобы отказаться от этих мальчишеских выходок и вести себя как подобает девушке. Твои манеры не имели большого значения, пока ты была маленькой. Однако теперь, когда ты такая высокая и делаешь себе "взрослую" прическу, тебе следует помнить, что ты уже барышня, а не мальчишка-сорванец.
- Никакая я не барышня! А если я делаюсь барышней оттого, что укладываю волосы, то уж лучше я буду носить две косы, пока мне не исполнится двадцать! воскликнула Джо, стянув с волос сетку и стряхивая вниз свою густую каштановую гриву.- Противно даже подумать, что мне придется стать взрослой, называться мисс Марч, носить длинные платья и быть чопорной, как какая-нибудь китайская астра! И так уж скверно быть девчонкой, когда я люблю все мальчишеское: и работу, и игры, и манеры! Мне никак не свыкнуться с тем, что я не мальчик, а теперь даже еще тяжелее, потому что я до смерти хочу пойти в армию и сражаться плечом к плечу с папой, а вместо этого приходится сидеть дома и вязать, словно какая-нибудь сонная старуха! - И Джо так свирепо встряхнула синим солдатским носком, что спицы застучали друг о друга, как кастаньеты, а клубок запрыгал по комнате.
- Бедная Джо! Это ужасно, но ничего тут не поделаешь. Придется тебе довольствоваться тем, что ты превратила свое имя в мужское и играешь роль брата по отношению к нам, девочкам,- сказала Бесс, гладя всклокоченную голову Джо своей маленькой рукой, прикосновение которой никакая самая тяжелая работа на свете никогда не смогла бы сделать грубым.
- А что касается тебя, Эми,- продолжила Мег,- то ты чересчур привередлива и церемонна. Пока это просто смешно, но если ты не остережешься вовремя, то, когда вырастешь, превратишься в глупую жеманную гусыню. Мне нравится и твоя благовоспитанность, и приятная манера выражаться, но лишь до тех пор, пока ты не начинаешь изощряться. Все эти твои нелепые слова ничуть не лучше, чем жаргон Джо.
- Если Джо - мальчишка-сорванец, а Эми - жеманная гусыня, то, будь добра, скажи, кто же я,- попросила Бесс, готовая выслушать упреки и в свой адрес. Ты просто прелесть, вот и все,- ответила Мег с теплотой, и никто не возразил ей, потому что Мышка, как называли Бесс, была любимицей всей семьи.
Юные читатели всегда интересуются тем, "как люди выглядят", и потому мы воспользуемся этим моментом, чтобы дать им краткое описание внешности четырех сестер, которые сидели с вязаньем в руках в декабрьские сумерки, когда за окнами тихо падал пушистый снег, а в гостиной весело потрескивал огонь. Это была уютная старая комната; правда, ковер был выцветшим, а мебель очень простой, но зато на стенах висело несколько хороших картин, стенной шкаф заполнен книгами, на подоконниках цвели хризантемы и маленькие розочки, и все кругом дышало домашним уютом и покоем.
Маргарет, старшей из сестер, было шестнадцать, и она была очень хороша собой: полненькая и беленькая, с большими глазами, мягкими темными волосами, прелестным ртом и белыми ручками, которыми она особенно гордилась. Пятнадцатилетняя Джо, очень высокая, худая, смуглая, напоминала жеребенка, так как, казалось, совершенно не знала, что делать со своими длинными руками и ногами, которые всегда ей мешали. У нее был четко очерченный рот, забавный нос и колючие серые глаза, которые, похоже, видели все" сразу и смотрели то свирепо, то насмешливо, то задумчиво. Длинные густые волосы были ее единственной красой, однако обычно она сворачивала их в узел и укладывала в сетку, чтобы не мешали. Джо была сутулой, с большими кистями рук и стопами, к одежде своей относилась равнодушно и беззаботно. В целом она производила впечатление девочки, которая стремительно превращается в женщину и очень этим недовольна. Элизабет - или Бесс, как все ее называли,- была румяная тринадцатилетняя девочка с гладкими волосами и яркими глазами, застенчивая, робкая, с неизменно кротким выражением лица. Отец называл ее "Маленькая Безмятежность", и это имя отлично ей подходило, ибо она, казалось, жила в своем собственном счастливом мире, решаясь покинуть его лишь для встречи с теми немногими, кому доверяла и кого любила. Эми, хоть и младшая, была самой важной особой в семействе - по крайней мере, в ее собственных глазах. Настоящая снегурочка с голубыми глазами, вьющимися золотистыми волосами, спускающимися на плечи, бледная и стройная, она всегда следила за своими манерами, стараясь вести себя, как юная леди. Что же касается характеров четырех сестер - выяснение этого вопроса мы оставим на будущее.
Часы пробили шесть, и, выметя золу из камина, Бесс положила перед ним домашние туфли матери, чтобы согреть их. Вид этих старых туфель вызвал у девочек приятные чувства, потому что скоро должна была вернуться мама, и все с радостью готовились встретить ее: Мег перестала отчитывать сестер и зажгла лампу, Эми вылезла из самого удобного кресла, хотя ее даже не просили об этом, Джо забыла о своей усталости и села, чтобы подержать мамины туфли поближе к огню.
- Маме нужна новая пара, эти совсем сношенные.
- Я куплю ей на мой доллар,- сказала Бесс.
- Нет, я это сделаю! - закричала Эми.
- Я старшая,- начала Мег, но тут решительно вмешалась Джо:
- Пока папы нет, я в семье за мужчину, и я куплю ей туфли, потому что он, уезжая, велел мне заботиться о ней.
- Слушайте, что я придумала,- сказала Бесс.- Пусть каждая из нас сделает ей какой-нибудь подарок на Рождество, а для себя покупать ничего не будем.
- Отлично, дорогая! Как это на тебя похоже! Что же мы купим? - радостно воскликнула Джо.
На минуту все глубоко задумались, затем Мег объявила, так, словно идея была подсказана ей видом ее собственных хорошеньких ручек:
- Я подарю ей пару красивых перчаток.
- Армейские туфли, лучше быть не может! - закричала Джо.
- Несколько носовых платочков, подрубленных и с меткой,- сказала Бесс.
- Я куплю маленькую бутылочку одеколона. Он ей нравится, и к тому же это будет недорого, так что у меня останутся деньги и на карандаши,- добавила Эми.
- А как мы вручим ей подарки? - спросила Мег.
- Положим все на стол, приведем ее и будем смотреть, как она разворачивает свертки,- ответила Джо.- Помните, как это бывало раньше в наши дни рождения?
- Мне всегда было страшно, когда приходил мой черед сидеть в большом кресле с короной на голове и смотреть, как вы все маршируете кругом и вручаете мне подарки с поцелуями. Меня радовали и подарки и поцелуи, но было просто ужасно, что вы сидите и глядите на меня, пока я разворачиваю подарки,- сказала Бесс, подрумянивая на огне одновременно и свое лицо, и ломтики хлеба к чаю.
- Пусть мама думает, что мы хотим купить подарки для себя, а потом мы устроим ей сюрприз. За покупками придется пойти завтра после обеда. До Рождества остается совсем немного, а нам еще столько всего нужно подготовить для постановки,- сказала Джо, поглядывая на всех свысока и расхаживая взад и вперед по комнате с заложенными за спину руками.
- Я, наверное, в последний раз принимаю участие в постановке. Я становлюсь слишком взрослой для подобных развлечений,- заметила Мег, которая оставалась сущим ребенком, когда дело доходило до всяких шалостей с переодеванием.
- Ну, я уверена, что, пока есть возможность разгуливать в белом платье с распущенными волосами и носить драгоценности из золотой бумаги, ты от этого не откажешься. Ты лучшая актриса среди нас, и, если ты бросишь сцену, нашему театру придет конец,- сказала Джо.- Давайте прямо сейчас проведем репетицию. Эми, иди сюда, разыграем еще раз сцену, где ты падаешь в обморок, а то у тебя в ней такой вид, словно ты аршин проглотила.
- Что ж я могу поделать? Я никогда не видела, как падают в обморок, а грохаться плашмя, как ты, и делаться от этого сплошь в синяках я не собираюсь. Если я не могу опуститься плавно, то уж лучше мне упасть в кресло, и все будет очень изящно. И пусть даже Гуго подходит ко мне с пистолетом, меня это мало волнует,- возразила Эми, которая не обладала драматическим талантом, но получила роль главной героини потому, что была достаточно маленькой, чтобы злодей в пьесе мог утащить ее за кулисы.
- Сделай так: сцепи руки - вот так - и, шатаясь, отступай и отчаянно кричи: "Родриго! Спаси меня! Спаси!" - И Джо продемонстрировала этот маневр с мелодраматическим воплем, от которого дрожь пробирала до костей.
Эми последовала ее примеру, но при этом выставила вперед совершенно прямые руки и двигалась резкими толчками, словно заведенная, а ее "О-о!" наводило на мысль скорее об уколе булавкой, чем о страхе и душевных муках. У Джо вырвался стон отчаяния, Мег открыто засмеялась, а Бесс, с интересом заглядевшись на происходящее, дала хлебу подгореть.
- Бесполезно! Ладно, сделай что сможешь, когда придет время, но, если публика будет смеяться, меня не вини. Теперь ты, Мег.
Дальше все пошло гладко: дон Педро, отец героини, бросил вызов миру в речи длиной в две страницы, произнесенной не переводя дыхания; волшебница Хейгар пропела ужасные заклинания над кипящим на медленном огне котелком, полным ядовитых жаб, добиваясь тем самым сверхъестественного результата; Родриго, главный положительный герой, решительно разорвал в куски свои цепи, а Гуго, главный злодей, умер в мучениях, вызванных мышьяком и угрызениями совести, с леденящим кровь "ха, ха, ха!".
- Это лучшая из всех наших постановок,- сказала Мег, когда мертвый злодей поднялся и сел, потирая ушибленные локти.
- И как это тебе удается сочинять и ставить такие замечательные пьесы, Джо? Ты настоящий Шекспир! - воскликнула Бесс, которая твердо верила, что все ее сестры обладают чудесными талантами во всех сферах.
- Ну, не совсем,- отвечала Джо скромно.- Я считаю, что моя опера "Проклятие волшебницы" - неплохая вещь, но я охотно попыталась бы поставить "Макбета", если бы только мы могли устроить на сцене люк для духа Банко. Мне всегда хотелось исполнить роль убийцы. "Кинжал ли вижу пред собою?" пробормотала Джо, дико вращая глазами и судорожно хватая руками воздух, как это делал какой-то знаменитый трагик, которого она видела однажды в театре.
- Нет, это всего лишь вилка для поджаривания хлеба, а вместо хлеба на ней мамина туфля! - воскликнула Мег, и репетиция закончилась общим взрывом хохота.
- Как это приятно, что я застала вас такими веселыми, девочки мои,раздался у дверей радостный голос; и актеры и зрители обернулись, чтобы приветствовать высокую женщину с ласковым материнским взглядом и приятным выражением лица, которое, казалось, всегда говорило: "Не могу ли я помочь вам?" - и было поистине восхитительным. Несмотря на скромную одежду, вид у нее был очень благородный, и девочки считали, что под простым серым плащом и немодной шляпкой скрывается самая замечательная мама на свете.
- Ну, дорогие мои, как вы поживали без меня сегодня? У меня было много работы - мы готовили рождественские посылки, так что я не смогла прийти домой на обед. Кто-нибудь заходил, Бесс? Как твой насморк, Мег? Джо, у тебя такой усталый вид. Поцелуй меня, Эми, крошка.
И с этими материнскими расспросами миссис Марч сняла мокрый плащ и шляпку, надела теплые туфли, села в удобное кресло и привлекла к себе Эми, готовясь провести самые счастливые часы своего полного трудов и забот дня. Девочки засуетились, стараясь - каждая по-своему - сделать все для ее удобства. Мег накрывала на стол, Джо принесла поленья для камина и теперь расставляла стулья, с грохотом роняя и переворачивая все, к чему прикасалась, Бесс тихо и деловито сновала между кухней и гостиной, в то время как Эми сидела сложа руки и давала всем указания.
Когда все уже сидели за столом, миссис Марч сказала с особенно счастливым выражением лица:
- У меня есть чем угостить вас после ужина.
Быстрые, живые улыбки словно солнечный луч пробежали по лицам. Бесс сложила руки, забыв о печенье, которое держала, а Джо подбросила вверх свою салфетку с криком:
- Письмо, письмо! Да здравствует папа!
- Да, чудесное длинное письмо. Он здоров и считает, что перенесет холодное время года гораздо лучше, чем мы думали. Он шлет всем нам самые добрые пожелания к Рождеству и отдельно обращается к вам, девочки,- сказала миссис Марч, прикасаясь к своему карману так, словно там лежало сокровище.
- Быстро доедаем - и все! Хватит тебе, Эми, сгибать мизинчик и жеманиться над тарелкой! - закричала Джо, в спешке заглатывая чай и роняя хлеб маслом вниз на ковер.
Бесс больше не могла есть; она снова скользнула в свой темный уголок и, сидя там, размышляла о предстоящем удовольствии.
Наконец все были готовы.
- Это просто замечательно, что папа отправился на войну капелланом, хотя он уже старше призывного возраста и здоровье у него не такое хорошее, чтобы быть солдатом,- сказала Мег с теплотой.
- Как я хотела бы отправиться на войну барабанщиком или vivan[2]... Как они там называются?.. Или медсестрой, чтобы я могла быть рядом с папой и помогать ему,- простонала Джо.
- Мы все будем стараться! - воскликнула Мег.- Я знаю, что слишком много думаю о моей внешности и не люблю работать, но больше этого не будет, насколько это в моих силах.
- Я постараюсь стать той "маленькой женщиной", какой он хочет меня видеть, не буду грубой и необузданной и исполню мой долг здесь, дома, вместо того чтобы мечтать оказаться где-нибудь в другом месте,- сказала Джо, думая при этом, что владеть собой, оставаясь дома, окажется для нее куда более трудной задачей, чем встретиться лицом к лицу с одним или двумя мятежниками-южанами.
Бесс не сказала ничего, она просто утерла слезы синим солдатским носком и принялась вязать изо всех сил, чтобы, не теряя времени, начать исполнять свой непосредственный долг. В глубине своей кроткой души она давала себе обещание стать такой, какой надеялся встретить ее отец, когда следующий год принесет ему счастливое возвращение домой.
Миссис Марч нарушила молчание, которое последовало за словами Джо, сказав бодрым голосом:
- Помните, как мы играли в пилигримов, когда вы были маленькими? Как вы радовались, когда я привязывала вам на спину мои мешочки с лоскутками вместо котомок, давала вам шляпы, палки и бумажные свитки с напутствиями и отправляла вас в путешествие по дому из погреба, который был Городом Разрушения, на самую крышу, где из разных красивых вещей мы создавали Небесный Город[3]?
- О, как это было замечательно, особенно пробираться мимо львов, сражаться с Аполлионом, проходить через долину злых эльфов! - воскликнула Джо.
- Я очень любила тот момент, когда мы наконец сбрасывали наши котомки и они катились вниз по лестнице,- сказала Мег.
- Мне было приятнее всего, когда все мы выходили на плоскую крышу, где были наши горшки с цветами и прочие красивые вещи, и стояли там и пели от радости в лучах солнца,- сказала Бесс с улыбкой, словно вновь переживая эти прекрасные мгновения.
- А я помню только, что боялась погреба и темной передней, но зато любила молоко и пирожки, которые мы ели на крыше. Если бы я не была теперь слишком взрослой для таких развлечений, то, пожалуй, снова поиграла бы,- сказала Эми, которая заговорила об отказе от детских забав в зрелом двенадцатилетнем возрасте.
- Дорогая моя, мы никогда не становимся слишком взрослыми для этой игры, потому что так или иначе играем в нее всю свою жизнь. Наши котомки всегда за спиной, наша дорога перед нами, а стремление к добру и счастью - тот проводник, что ведет нас через множество огорчений и ошибок к душевному покою, который и есть настоящий Небесный Город. А теперь, мои маленькие пилигримы, почему бы вам не начать сначала, только не понарошку, а на самом деле, и посмотрим, как далеко вы доберетесь, прежде чем папа вернется домой.
- Ты это серьезно, мама? А где наши котомки? - спросила Эми, которая была очень прозаичной юной особой.
- Каждая из вас уже сказала, какую ношу ей предстоит нести. И только Бесс промолчала. Я умаю, что у нее такой ноши нет,- заметила миссис Марч.
- У меня она тоже есть. Моя ноша - мытье посуды и вытирание пыли, а еще я завидую девочкам, которые могут играть на хорошем фортепьяно, и боюсь людей.
Ноша Бесс оказалась такой забавной, что всем захотелось рассмеяться, но никто не сделал этого, не желая ее обидеть.
- Так двинемся в путь,- сказала Мег задумчиво.- Игра в пилигримов - это просто другое название стремления стать лучше. Может быть, игра поможет нам; ведь хотя мы и хотим быть хорошими, это тяжелый труд для нас и часто мы забываем о намеченных целях и делаем для их достижения меньше, чем могли бы.
- Сегодня вечером мы сидели в Болоте Уныния, а мама пришла и вытащила нас, словно Надежда в книжке. Но нам тоже нужны свитки с напутствиями. Где мы их возьмем? - спросила Джо, в восторге от того, что эта игра внесет хоть немного романтики в такую скучную задачу, как исполнение долга.
- Загляните под подушку в рождественское утро, и вы найдете там свой путеводитель,- отвечала миссис Марч.
Они обсудили этот новый план, пока старая Ханна убирала со стола. Затем были извлечены четыре маленькие рабочие корзинки, и замелькали иголки девочки подшивали простыни для тети Марч. Это было совсем не интересное занятие, но в тот вечер никто не роптал. Работа спорилась, так как они приняли предложение Джо: разделить каждый из длинных швов на четыре части, назвать их Европа, Азия, Африка и Америка и, делая стежки на каждой из этих частей, беседовать о разных странах этих континентов.
В девять все прекратили работу и, прежде чем отправиться в постель, пропели хором несколько песен. Никто, кроме Бесс, не мог извлечь мелодичные звуки из старого фортепьяно; лишь она одна знала, как нежно коснуться пожелтевших клавиш, чтобы звучали под музыку те простые песни, которые они пели. Голос Мег напоминал звуки флейты; она и мать вели маленький хор. Эми стрекотала, как сверчок, а Джо была на седьмом небе от счастья и блуждала там как ей заблагорассудится, вечно умудряясь испортить самую задумчивую мелодию неожиданной трелью или хриплыми низкими звуками. Девочки пели с тех самых пор, как научились говорить, и это вечернее пение стало семейной традицией, ибо мать была прирожденной певицей. Первыми звуками, раздававшимися в доме по утрам, были звуки ее голоса, когда она шла по комнатам, распевая словно жаворонок, и последнее, что слышалось вечером, были те же радующие душу звуки, ибо девочки так и не стали слишком взрослыми, чтобы отказаться от привычной материнской колыбельной.
Глава 2. Счастливое Рождество.
Джо была первой, кто проснулся, когда забрезжил седой рассвет рождественского утра. Ни одного чулка с подарками не висело у камина, и на мгновение она ощутила такое же глубокое разочарование, какое испытала однажды в раннем детстве, когда ее чулок упал, так как был битком набит подарками. Потом она вспомнила об обещании матери, сунула руку под подушку и достала небольшую книжечку в малиновой обложке. Она очень хорошо знала эту книжку, ибо это была прекрасная старая история о замечательной жизни, лучшей из всех когда-либо прожитых на земле, и Джо всей душой почувствовала, что это настоящий путеводитель для каждого пилигрима, отправляющегося в дальний путь. Она разбудила сестру радостным восклицанием: "Счастливого Рождества, Мег!" - и предложила ей тоже заглянуть под подушку. Оттуда появилась такая же книжка, только в зеленой обложке, с той же самой картинкой внутри и теми же напутственными словами, написанными матерью. Надпись эта делала подарки по-настоящему драгоценными в глазах девочек. Проснувшиеся Бесс и Эми тоже заглянули под подушки и нашли там свои маленькие книжечки - серебристую и голубую, - и теперь все сидели, разглядывая подарки и беседуя, а восток все сильнее разгорался розовым светом приближающегося дня.