Страница:
Похоже, Томер смутился.
– А где ваша вторая голова? – спросил он.
Халлис печально смотрела дипломата.
– Сегодня утром я встретила человека совсем без головы. Только обрубок, который свидетельствовал, что он мог бы рассказать длинную и трагическую историю. Но он не мог, ведь у него не было головы! Тогда я отдала этому человеку Белогрива. Теперь у него голос и манеры протокольного дроида, но это лучше чем ничего…
Янсон восхищенно заржал. Тикхо улыбнулся. Хобби попытался сохранить серьезность, но все-таки рассмеялся. Ведж тоже не удержался и прыснул. Томер стоял с открытым ртом.
– Это все вы! – гневно повернулся он к Антиллесу, придя, наконец, в себя. – Теперь вы развратили и ее! Именно об этом я и собирался говорить с вами. Прекратите немедленно!
– Что прекратить? – хлопнул глазами Антиллес.
– Цирк, который вы устраиваете вместо поединков! Что за безумная идея с тренировочным оружием?!
– Простейший способ не убить никого в дуэлях, которых они так жаждут.
Томер закатил глаза.
– Генерал Антиллес, вы изменяете положение вещей. Некоторые известные пилоты Адумара говорят теперь, что стоит проводить больше тренировок с ослабленным оружием…
– Замечательно, – отозвался Ведж. – Так и надо.
– Но вы не должны здесь ничего менять! Вы должны завоевать честь и показать, что Адумару стоит присоединиться к Новой Республике.
– Томер, – устало перебил Ведж. – Что вы имеете в виду? Что я должен прекратить поединки…
– Ни в коем случае! Вы потеряете всю честь, которую заработали.
– … или что я должен сражаться настоящим оружием?
Дарпен молчал.
– Вы этого хотите? Чтобы я день за днем поднимался в небо и отстреливал горячих адумарских пилотов? ЭТИМ я, по-вашему, должен заниматься?
– Турр Феннир занимается именно этим.
Ведж чувствовал, как его наполняет холодный гнев. Когда он заговорил, его голос был опасно тих.
– Вы считаете, я должен играть по правилам Империи.
Томер помедлил.
– В данном случае.. да.
– Никогда.
– Тогда Адумар присоединится к Империи. И торпеды, на которые вы рассчитываете, будут производиться для имперских пилотов. И все больше ваших пилотов будет умирать, и Империя будет присоединять планету за планетой. И все из-за того, что вы слишком щепетильны, чтоб делать то, что противно вашим чувствам!
Ведж машинально шагнул к Томеру. Тот отшатнулся. Антиллес с удивлением обнаружил, что сжал кулаки. Нет, бить я тебя не буду… пока.
– Послушайте, Дарпен, и попытайтесь понять. Это – не судебное разбирательство, где все мнения, все позиции имеют право на существование, пока судья не решил, кто прав, а кто нет. Если мы будем действовать, как Империя, мы станем Империей. И даже если мы победим, мы все равно проиграем… потому что Империя останется у власти. Только с другим названием и другими лицами, отчеканенными на монетах.
Томер упрямо покачал головой.
– Нет. Лея Органа Соло отвечает за это. Не важно, что мы здесь делаем – только ее мнение, ее этика определяют, какой будет Новая Республика.
– Вы ошибаетесь…
– А вы – наивный дурак, и потеряете Адумар из-за своей наивности!
Ведж улыбался нехорошей улыбкой. Любой, кто знал его достаточно близко, посоветовал бы Томеру немедленно найти себе укрытие, желательно бронированное.
– Вы бы хотели, чтоб дипломатическая миссия использовала другой подход? Подход Тура Феннира?
– Мне неприятно это говорить, но – да.
– Тогда подыщите другого дипломата.
Кажется, Томер с удовольствием обдумал это предложение.
– Невозможно, – с сожалением произнес он. – Так что вы должны вести себя достойно. Генерал Антиллес, это приказ.
– Дарпен, вы не можете отдавать мне приказы
– Нет, конечно же, нет, – заторопился Томер. – Приказы исходят от главы регионального разведывательного управления. Разведка была первым подразделением, начавшим действовать в этой системе, поэтому все миссии НР, включая дипломатическую, фактически подчиняются разведке. Глава управления отдал приказ, что вы должны прекратить поединки с тренировочным оружием.
– Кто глава регионального управления? – спросил Ведж.
Томер покачал головой.
– Я не имею права сказать вам это. Он… или она предпочитают сохранять анонимность.
Антиллес холодно улыбнулся.
– Хорошо, тогда я скажу вам, кто НЕ глава местной разведки.
– Кто? – не понял Томер.
– Генерал Кракен. Я получил первичные распоряжения от него, и в них не было ни слова, что я должен подчиняться кому бы то ни было из его сотрудников. Как только я получу приказ непосредственно от Кракена, я подчинюсь. До тех пор… вряд ли.
– Но…
– А теперь вам лучше уйти.
– Разговор не окончен!
– Томер, – сказал Ведж почти ласково. – Вы можете выйти через дверь, а можете вылететь через перила. Все в ваших руках.
Томер взглянул ему в глаза и счел за лучшее последовать совету.
Только когда дверь за дипломатом закрылась, Ведж наконец выдохнул.
– Халлис, вы записывали разговор. Каким-либо образом?
Она покачала головой
– Генерал, я – этичный документалист. Одна из причин, по которой я больше не нахожусь в отстое.
– Отлично, – Ведж колебался мгновение, стоит ли продолжать. – Кто-нибудь из вас задавался вопросом, стоит ли вообще присоединять Адумар к Новой Республике?
Мрачный Хобби коротко кивнул. Янсон разглядывал свои ботинки. Тикхо не отвечал. Халлис переводила напряженный взгляд с одного на другого.
– То, что этот мир хорош для пилотов, – неправда, – ответил наконец Янсон. – Все, чего они хотят, – чести и смерти. Я бы не хотел летать с адумарцами в одной эскадрилье…
– Не все так плохо, – неожиданно улыбнулся алдераанец. – У нас ведь получилось переубедить некоторых. Полеты с ослабленным оружием имели успех. Если б это было не так, Томер не стал бы здесь плеваться дымом и целиться из лазеров. Да что там! Посмотрите на Черисс. Она столь же преданна этому культу чести и смерти, как и любой адумарец, но не думаю, что слишком сложно привить ей цивилизованные взгляды на жизнь. Так что вопрос в другом: что будет значить для Новой Республики – получить Адумар таким способом.
– Не могу сказать, – покачал головой Ведж. – Но об этом надо подумать. И вообще… Я хочу выпить.
– Хорошая идея, – оживился Янсон.
– В одиночестве.
Спросили совета у Черисс. Советов было даже чересчур много – пока она не поняла, что Ведж действительно имел в виду, что хочет побыть один. Тогда она успокоилась и просто спросила:
– Вам нужен бар, где вас узнают, или где вас не узнают или где вас узнают, но не обратят внимания? Вы хотите развлечься или просто посидеть в тени?
– Не узнают, – ответил он. – В тени.
– Тогда – бар Грэхема на нижней улице, – решила она. – Минутку…
Она зашла в комнату, в которой с первого дня лежало множество различной одежды, так и не пригодившейся никому из пилотов, и вскоре вручила Веджу лавандового цвета маску, скрывающую лицо от верхней губы до лба. Маска была сделана из незнакомого материала, на ощупь напоминающего замшу, а по весу – пенную пластмассу.
– Лаванда, – поморщился Антиллес. – У меня плохие ассоциации с одеждой этого цвета. Никогда бы не надел такое.
– Я так и думала.
– Правильно думали.
Ведж надел маску, поднял капюшон и повернулся к пилотам.
– Ну как?
Янсон сделал удивленное лицо:
– Кто вы? И что вы сделали с Веджем?
– Хорошо иметь приятеля в аудитории, – вздохнул Антиллес.
Бар Грэхема на нижней улице оказался совсем не тем, что ожидал увидеть Ведж. Не сомнительной забегаловкой. Совсем наоборот. Огромный, отделанный дорогим камнем, занимающий почти два квартала бар, выделялся превосходным обслуживанием и хорошими напитками. Хотя напитки здесь вообще разнообразием не отличались – все они готовились из местного зерна "карташ" и являлись, по сути, разновидностями двух – напитка вроде эля со странным названием «варево» и ликера «тяжесть».
Тем не менее, место идеально подходило для сохранения секретности. Выход из бара вел в узкий, темный переулок, низко развешенные светильники оставляли в углах густые тени, а закрытые кабинки позволяли скрыться от любых любопытных глаз. К сожалению, в этот час все они были заняты, и Антиллесу пришлось довольствоваться самым темным углом.
Он покачивал в руках кружку с «варевом» и разглядывал людей Картанна. Он думал об их судьбе и о своей собственной.
Простой вопрос. Если Адумар формирует мировое правительство, и все, что Антиллес должен сделать, чтобы убедить это правительство присоединиться к Новой Республике, это убить несколько пилотов, жаждущих поединка, может ли он отказаться?
Нет, это второй вопрос. Кому будет лучше, если Адумар присоединится к Новой Республике?
Ведж покачал головой. Он сам присоединился к Повстанческому Альянсу, потому что их действия соответствовали тому, во что он верил. Он выполнял приказы и рисковал своей жизнью, убивал врагов, сам отдавал приказы и посылал на смерть других – ради того, во что верил.
Но пилоты, с которыми он сражается теперь – не враги. Они потенциальные союзники… те, кто хочет убить его или погибнуть от его руки, пытаясь увеличить так называемую честь…
Большинство посетителей бара были мужчинами, хотя и женщин было немало. Наверное, тоже пилоты или младшая знать, решил Ведж. Пришли сюда выпить, развлечься и остаться неузнанными. Тот факт, что ни одна из них до сих пор не подкатилась к нему с недвусмысленными предложениями, говорил о том, что профессиональных компаньонок тут не жалуют…
Люди спорили – кто-то спокойно, кто-то сыпал искрами, в зависимости от темперамента и количества выпитого, – обсуждали общих знакомых, любовные приключения и полеты. Ладони то и дело взлетали в воздух, демонстрируя выполнение какого-нибудь маневра. Все это как две капли воды походило на заведения, которые Веджу доводилось посещать. С одним отличием. Вот один из спорящих протянул сжатую в кулак руку и легонько стукнул другому по подбородку костяшкой среднего пальца. Тот мгновенно подобрался и кивнул. Через мгновение они уже выходили через черный ход, оставив на стойке бара несколько мелких монет. Их руки сжимали бласт-мечи.
Ведж горестно вздохнул. Снова поединок, снова смерть, почти маниакальное пренебрежение человеческой жизнью… Повредит ли Новой Республике присоединение народа, столь бесполезно разбрасывающегося жизнями людей?..
Не ври себе, Антиллес… Конечно, не повредит. Посетители из других миров вряд ли будут следовать дурацким правилам местной чести, а сами адумарцы, поближе познакомившись с пришельцами, вероятнее всего переймут цивилизованное поведение. Он уже убедился в этом на примере пилотов своей "летной школы".
Так что на первый вопрос он ответил. Принятие Адумара в Новую Республику вреда не причинит, а торпеды, производимые здесь, принесут республике только пользу…
Ведж глотнул эля. Теперь нужно ответить на основной, самый болезненный вопрос. Имел ли он право убивать адумарских пилотов, чтоб склонить Адумар к Новой Республике?
Антиллес помотал головой и уткнулся в кружку. Отвечать не хотелось. Он тянул время, задавал себе другие вопросы – каковы условия победы? Что нужно сделать, чтоб Адумар принял нужную сторону?
Томер говорил, что происходит соревнование популярности. Антиллес и Турр Феннир изо всех сил пытались добиться как можно большей популярности в глазах адумарцев. Когда ператор решится сделать выбор, более популярный пилот даст перевес своей стороне.. возможно, решающий перевес. Но, согласившись на соревнование, все восемь пилотов – и Новой Республики, и Империи – стали игрушками в смертельной игре адумарца. Они должны были убивать – и, возможно, умирать, пока ператор, пресытившись игрой, не решится сделать выбор.
Если бы Ведж смог свести соревнование к конкретному поединку, лучше всего – один на один с Турром Фенниром, он участвовал бы. Антиллес со стуком опустил кружку на стойку бара. Военное действие, против явного врага, с конкретным результатом. Но сейчас это была игра на публику, без конца и края, и она безмерно раздражала Веджа.
Решайся, Антиллес… Сколько бочек ни крути, а от этого вопроса не уйдешь… Так что ты будешь делать, если Кракен подтвердит приказы главы местной разведки? Если генерал прикажет тебе начать отстреливать адумарских пилотов, что ты будешь делать?
Ответ был прямой и очевидный, как выпущенная с близкого расстояния торпеда. Подобные действия позорят меня и мой мундир. Я откажусь выполнять приказ… и пойду под трибунал.
У Веджа вдруг перехватило дыхание. Он не боялся потерять звание, ему было плевать на генеральские погоны… но он вспомнил свой недавний разговор с Кви: «Ты была последним осколком моей личной жизни. теперь там вакуум, глубже чем в космосе». Что будет, если и карьера его превратится в вакуум? Что тогда останется от Веджа Антиллеса?
Родная планета, Кореллия, закрыта для него – Кореллианский Диктат давно назначил награду за голову мятежника. Родители давно мертвы, от сестры много лет нет никаких известий… Почти все друзья служат в вооруженных силах Новой Республики, а у тех, кто не служит, вроде Миракс Террик, своя жизнь, редко пересекающаяся с его… Если он уйдет в отставку, большинство этих людей исчезнет из его жизни, оставив его в положении пилота, катапультировавшегося в открытый космос безо всякой надежды на спасение…
Веджу стало холодно. Было еще страшнее от понимания, что он откажется выполнять такие приказы, даже зная, чего это ему будет стоить… Потому что, если не откажется, то чем он отличается от Турра Феннира?..
Возможно ли, что подобное решение стоило ему дружбы Йеллы Вессири? Мог ли этот момент прийти так, что он его не заметил? Он не знал. Но теперь, когда вся его жизнь грозила отправиться сарлаку в пасть, Ведж решил, что найдет ее и узнает…
– Да, другого! И на этот раз, покрепче!..
Не слова, вполне обычные для подобного рода заведений, привлекли внимание Антиллеса, но акцент – чистый, отчетливый выговор Корусканта и дюжины миров, подражающих Центру бывшей Империи. Ведж оглянулся на голос, и пока бармен не успел закрыть дверь ближайшей кабинки, разглядел в ней человека в темном адумарском платье. Его фигура была скрыта свободным черным плащом, но средний рост и худое лицо позволяли предположить хрупкое телосложение. Его волосы были седыми, черты – тонкими, интеллигентными.
Ведж знал это лицо. Когда бармен отошел, чтоб принести мужчине выпивку, Ведж поднялся, бросил на стойку бара несколько монет, отворил дверь кабинки и уселся напротив.
Седой холодно улыбнулся незваному гостю.
– Хотите, чтоб я потренировался в стрельбе по живым мишеням? – спросил он, поглаживая бластер. – Лучше убирайтесь самостоятельно.
– Вы оказали бы Империи большую пользу, нажав на курок, – ответил Ведж. – Адмирал Рогрисс.
Мужчина нахмурился. Жест выглядел несколько преувеличено, будто адмирал был пьянее, чем казался.
– Я знаю этот голос? Конечно, я узнал акцент… Это вы, Антиллес?
Ведж снял маску.
Рогрисс вытащил бластер из кобуры и положил на стол.
– Я никогда не буду стрелять в вас, – заявил он. – Но не из-за заботы о вашем здоровье. Я хочу видеть, как вы выберетесь из говна, в которое вляпались. Или, что более вероятно, как вы из него не выберетесь…
Они никогда не встречались лично, но Ведж не раз видел это лицо в передаваемых сообщениях. Пять лет назад адмирал Терен Рогрисс тайно сотрудничал с группой Хэна Соло, имеющей задачу уничтожить военачальник Зсинжа. Адмирал возглавлял подобную группу со стороны Империи, взаимодействие оказалось чрезвычайно полезным, хотя оба главнокомандующих рисковали быть обвиненными в измене и сговоре с врагом. Позже Рогрисс присоединил к Империи многие территории, развалившиеся после смерти Зсинжа.
Внешне адмирал не слишком изменился, но Ведж не видел в его глазах огня и воодушевления, запомнившиеся ему по записям. Возможно, это было вызвано действием алкоголя.
– Что делает знаменитый командующий флотом в этом болоте? – спросил Ведж. Рогрисс криво усмехнулся.
– Нет больше командующего флотом, генерал. Борьба с военачальником Терадоком и вашим адмиралом Акбаром после падения Зсинжа кончилась для меня плачевно. Я уверен, что вы знаете.
– Слышал. Но это случается со многими противниками Акбара.
Рогрисс пожал плечами.
– Я понес большие потери в борьбе с Новой Республикой. Но мне нечего стыдиться. Я остаюсь адмиралом с одним кораблем – "Истязателем".
– Звездный Разрушитель класса "империал", – кивнул Антиллес. На орбите Адумара напротив друг друга болтались два брата-близнеца ИЗРа. Красота. – Но, адмирал, это все еще довольно почетно.
– И это говорит человек, который обычно отдает приказы с мостика Звездного разрушителя Супер-класса, – проворчал Рогрисс. Ведж не стал ему объяснять, с какой радостью поменял бы мостик разрушителя любого класса на кабину любимого крестокрыла, вместо этого задал почти светский вопрос:
– Адмирал, а вы когда-нибудь задумывались, почему Император дал всем Звездным Разрушителям такие угрожающие названия? «Палач», «Истязатель», «Железный кулак», «Злоба»?
– Я слышал теорию любого школьника, когда-либо предложенную…
– Эту предложил Люк Скайуокер…
– Исчерпав школьников, мы повернулись к фермерам? Прелестно!
– …он интересовался вопросом, на который большинство не обращает внимания. Он считает, что это имеет отношение к коррупции, к взяточничеству.
Бармен принес адмиралу напиток, и Антиллес умолк, Рогрисс жестом предложил продолжать, но по лицу было видно, что он слышит теорию не первый раз.
– Поместите человека в ситуацию, где он будет вынужденно коррумпирован. Говорите ему каждый день, что все его действия благородны. Но пусть его всегда окружают напоминания того, что он не прав. Жертва цепляется за слова, но подсознательно всегда знает о неправильности… не может избежать этого. Символы, вроде названия корабля, которым он командует, не дадут ему забыть. Он всегда будет знать, что шаг за шагом двигается к темной стороне. Скайуокер считает, что Император находил это использование коррупции, это полупринятие-полуборьбу восхитительным…
Рогрисс наставил палец на Веджа, будто заряженный бластер.
– Вы, мятежники, всегда так уверены в своей правоте, – проговорил он. – Всегда говорите о чести, как будто вы ее придумали. Да что ты знаешь о чести! – неожиданно взорвался адмирал. – Я провел всю свою жизнь в благородных сражениях! Я завоевывал миры, чтоб принести в них цивилизацию, грамотность, лекарства и дисциплину! Я боролся с хаосом в Галактике, чтоб сохранить ее цивилизованной! У меня оставалось лишь несколько недель в году, чтоб побыть дома, с детьми. Я пожертвовал ими… для того, чтоб какой-то сопляк читал мне лекции о чести!
Ведж даже не обиделся на сопляка. Он и не предполагал, что его выстрел навскидку окажется настолько точным.
– Вы пьете здесь в одиночку, тайком, потому что не любите компанию? Или, дайте я угадаю, вам нравится местное пиво. Вы ведь решаете тут вопросы чести, правда, адмирал?
– И вы тоже?- спросил Рогрисс.
– И я, – отозвался Ведж. – Я решил. А вы?
Рогрисс выпрямился. Он выпил слишком много, и поза вышла не настолько достойной, как ему хотелось.
– Когда есть долг, не может быть никаких вопросов о чести!
– Если б это было так! – рассмеялся Ведж. – Хорошо, я оставлю вас наедине с вашей борьбой. Желаю вам победить, адмирал!
Он развернулся и вышел из кабинки. А затем и из бара.
На улице Антиллес долго петлял, проверяя, не идет ли за ним какой-нибудь помощник Рогрисса с дурными намереньями, в конце концов убедился, что никакие тени его не преследуют, и вернулся в квартиру почти спокойно.
ГЛАВА 7
– А где ваша вторая голова? – спросил он.
Халлис печально смотрела дипломата.
– Сегодня утром я встретила человека совсем без головы. Только обрубок, который свидетельствовал, что он мог бы рассказать длинную и трагическую историю. Но он не мог, ведь у него не было головы! Тогда я отдала этому человеку Белогрива. Теперь у него голос и манеры протокольного дроида, но это лучше чем ничего…
Янсон восхищенно заржал. Тикхо улыбнулся. Хобби попытался сохранить серьезность, но все-таки рассмеялся. Ведж тоже не удержался и прыснул. Томер стоял с открытым ртом.
– Это все вы! – гневно повернулся он к Антиллесу, придя, наконец, в себя. – Теперь вы развратили и ее! Именно об этом я и собирался говорить с вами. Прекратите немедленно!
– Что прекратить? – хлопнул глазами Антиллес.
– Цирк, который вы устраиваете вместо поединков! Что за безумная идея с тренировочным оружием?!
– Простейший способ не убить никого в дуэлях, которых они так жаждут.
Томер закатил глаза.
– Генерал Антиллес, вы изменяете положение вещей. Некоторые известные пилоты Адумара говорят теперь, что стоит проводить больше тренировок с ослабленным оружием…
– Замечательно, – отозвался Ведж. – Так и надо.
– Но вы не должны здесь ничего менять! Вы должны завоевать честь и показать, что Адумару стоит присоединиться к Новой Республике.
– Томер, – устало перебил Ведж. – Что вы имеете в виду? Что я должен прекратить поединки…
– Ни в коем случае! Вы потеряете всю честь, которую заработали.
– … или что я должен сражаться настоящим оружием?
Дарпен молчал.
– Вы этого хотите? Чтобы я день за днем поднимался в небо и отстреливал горячих адумарских пилотов? ЭТИМ я, по-вашему, должен заниматься?
– Турр Феннир занимается именно этим.
Ведж чувствовал, как его наполняет холодный гнев. Когда он заговорил, его голос был опасно тих.
– Вы считаете, я должен играть по правилам Империи.
Томер помедлил.
– В данном случае.. да.
– Никогда.
– Тогда Адумар присоединится к Империи. И торпеды, на которые вы рассчитываете, будут производиться для имперских пилотов. И все больше ваших пилотов будет умирать, и Империя будет присоединять планету за планетой. И все из-за того, что вы слишком щепетильны, чтоб делать то, что противно вашим чувствам!
Ведж машинально шагнул к Томеру. Тот отшатнулся. Антиллес с удивлением обнаружил, что сжал кулаки. Нет, бить я тебя не буду… пока.
– Послушайте, Дарпен, и попытайтесь понять. Это – не судебное разбирательство, где все мнения, все позиции имеют право на существование, пока судья не решил, кто прав, а кто нет. Если мы будем действовать, как Империя, мы станем Империей. И даже если мы победим, мы все равно проиграем… потому что Империя останется у власти. Только с другим названием и другими лицами, отчеканенными на монетах.
Томер упрямо покачал головой.
– Нет. Лея Органа Соло отвечает за это. Не важно, что мы здесь делаем – только ее мнение, ее этика определяют, какой будет Новая Республика.
– Вы ошибаетесь…
– А вы – наивный дурак, и потеряете Адумар из-за своей наивности!
Ведж улыбался нехорошей улыбкой. Любой, кто знал его достаточно близко, посоветовал бы Томеру немедленно найти себе укрытие, желательно бронированное.
– Вы бы хотели, чтоб дипломатическая миссия использовала другой подход? Подход Тура Феннира?
– Мне неприятно это говорить, но – да.
– Тогда подыщите другого дипломата.
Кажется, Томер с удовольствием обдумал это предложение.
– Невозможно, – с сожалением произнес он. – Так что вы должны вести себя достойно. Генерал Антиллес, это приказ.
– Дарпен, вы не можете отдавать мне приказы
– Нет, конечно же, нет, – заторопился Томер. – Приказы исходят от главы регионального разведывательного управления. Разведка была первым подразделением, начавшим действовать в этой системе, поэтому все миссии НР, включая дипломатическую, фактически подчиняются разведке. Глава управления отдал приказ, что вы должны прекратить поединки с тренировочным оружием.
– Кто глава регионального управления? – спросил Ведж.
Томер покачал головой.
– Я не имею права сказать вам это. Он… или она предпочитают сохранять анонимность.
Антиллес холодно улыбнулся.
– Хорошо, тогда я скажу вам, кто НЕ глава местной разведки.
– Кто? – не понял Томер.
– Генерал Кракен. Я получил первичные распоряжения от него, и в них не было ни слова, что я должен подчиняться кому бы то ни было из его сотрудников. Как только я получу приказ непосредственно от Кракена, я подчинюсь. До тех пор… вряд ли.
– Но…
– А теперь вам лучше уйти.
– Разговор не окончен!
– Томер, – сказал Ведж почти ласково. – Вы можете выйти через дверь, а можете вылететь через перила. Все в ваших руках.
Томер взглянул ему в глаза и счел за лучшее последовать совету.
Только когда дверь за дипломатом закрылась, Ведж наконец выдохнул.
– Халлис, вы записывали разговор. Каким-либо образом?
Она покачала головой
– Генерал, я – этичный документалист. Одна из причин, по которой я больше не нахожусь в отстое.
– Отлично, – Ведж колебался мгновение, стоит ли продолжать. – Кто-нибудь из вас задавался вопросом, стоит ли вообще присоединять Адумар к Новой Республике?
Мрачный Хобби коротко кивнул. Янсон разглядывал свои ботинки. Тикхо не отвечал. Халлис переводила напряженный взгляд с одного на другого.
– То, что этот мир хорош для пилотов, – неправда, – ответил наконец Янсон. – Все, чего они хотят, – чести и смерти. Я бы не хотел летать с адумарцами в одной эскадрилье…
– Не все так плохо, – неожиданно улыбнулся алдераанец. – У нас ведь получилось переубедить некоторых. Полеты с ослабленным оружием имели успех. Если б это было не так, Томер не стал бы здесь плеваться дымом и целиться из лазеров. Да что там! Посмотрите на Черисс. Она столь же преданна этому культу чести и смерти, как и любой адумарец, но не думаю, что слишком сложно привить ей цивилизованные взгляды на жизнь. Так что вопрос в другом: что будет значить для Новой Республики – получить Адумар таким способом.
– Не могу сказать, – покачал головой Ведж. – Но об этом надо подумать. И вообще… Я хочу выпить.
– Хорошая идея, – оживился Янсон.
– В одиночестве.
Спросили совета у Черисс. Советов было даже чересчур много – пока она не поняла, что Ведж действительно имел в виду, что хочет побыть один. Тогда она успокоилась и просто спросила:
– Вам нужен бар, где вас узнают, или где вас не узнают или где вас узнают, но не обратят внимания? Вы хотите развлечься или просто посидеть в тени?
– Не узнают, – ответил он. – В тени.
– Тогда – бар Грэхема на нижней улице, – решила она. – Минутку…
Она зашла в комнату, в которой с первого дня лежало множество различной одежды, так и не пригодившейся никому из пилотов, и вскоре вручила Веджу лавандового цвета маску, скрывающую лицо от верхней губы до лба. Маска была сделана из незнакомого материала, на ощупь напоминающего замшу, а по весу – пенную пластмассу.
– Лаванда, – поморщился Антиллес. – У меня плохие ассоциации с одеждой этого цвета. Никогда бы не надел такое.
– Я так и думала.
– Правильно думали.
Ведж надел маску, поднял капюшон и повернулся к пилотам.
– Ну как?
Янсон сделал удивленное лицо:
– Кто вы? И что вы сделали с Веджем?
– Хорошо иметь приятеля в аудитории, – вздохнул Антиллес.
Бар Грэхема на нижней улице оказался совсем не тем, что ожидал увидеть Ведж. Не сомнительной забегаловкой. Совсем наоборот. Огромный, отделанный дорогим камнем, занимающий почти два квартала бар, выделялся превосходным обслуживанием и хорошими напитками. Хотя напитки здесь вообще разнообразием не отличались – все они готовились из местного зерна "карташ" и являлись, по сути, разновидностями двух – напитка вроде эля со странным названием «варево» и ликера «тяжесть».
Тем не менее, место идеально подходило для сохранения секретности. Выход из бара вел в узкий, темный переулок, низко развешенные светильники оставляли в углах густые тени, а закрытые кабинки позволяли скрыться от любых любопытных глаз. К сожалению, в этот час все они были заняты, и Антиллесу пришлось довольствоваться самым темным углом.
Он покачивал в руках кружку с «варевом» и разглядывал людей Картанна. Он думал об их судьбе и о своей собственной.
Простой вопрос. Если Адумар формирует мировое правительство, и все, что Антиллес должен сделать, чтобы убедить это правительство присоединиться к Новой Республике, это убить несколько пилотов, жаждущих поединка, может ли он отказаться?
Нет, это второй вопрос. Кому будет лучше, если Адумар присоединится к Новой Республике?
Ведж покачал головой. Он сам присоединился к Повстанческому Альянсу, потому что их действия соответствовали тому, во что он верил. Он выполнял приказы и рисковал своей жизнью, убивал врагов, сам отдавал приказы и посылал на смерть других – ради того, во что верил.
Но пилоты, с которыми он сражается теперь – не враги. Они потенциальные союзники… те, кто хочет убить его или погибнуть от его руки, пытаясь увеличить так называемую честь…
Большинство посетителей бара были мужчинами, хотя и женщин было немало. Наверное, тоже пилоты или младшая знать, решил Ведж. Пришли сюда выпить, развлечься и остаться неузнанными. Тот факт, что ни одна из них до сих пор не подкатилась к нему с недвусмысленными предложениями, говорил о том, что профессиональных компаньонок тут не жалуют…
Люди спорили – кто-то спокойно, кто-то сыпал искрами, в зависимости от темперамента и количества выпитого, – обсуждали общих знакомых, любовные приключения и полеты. Ладони то и дело взлетали в воздух, демонстрируя выполнение какого-нибудь маневра. Все это как две капли воды походило на заведения, которые Веджу доводилось посещать. С одним отличием. Вот один из спорящих протянул сжатую в кулак руку и легонько стукнул другому по подбородку костяшкой среднего пальца. Тот мгновенно подобрался и кивнул. Через мгновение они уже выходили через черный ход, оставив на стойке бара несколько мелких монет. Их руки сжимали бласт-мечи.
Ведж горестно вздохнул. Снова поединок, снова смерть, почти маниакальное пренебрежение человеческой жизнью… Повредит ли Новой Республике присоединение народа, столь бесполезно разбрасывающегося жизнями людей?..
Не ври себе, Антиллес… Конечно, не повредит. Посетители из других миров вряд ли будут следовать дурацким правилам местной чести, а сами адумарцы, поближе познакомившись с пришельцами, вероятнее всего переймут цивилизованное поведение. Он уже убедился в этом на примере пилотов своей "летной школы".
Так что на первый вопрос он ответил. Принятие Адумара в Новую Республику вреда не причинит, а торпеды, производимые здесь, принесут республике только пользу…
Ведж глотнул эля. Теперь нужно ответить на основной, самый болезненный вопрос. Имел ли он право убивать адумарских пилотов, чтоб склонить Адумар к Новой Республике?
Антиллес помотал головой и уткнулся в кружку. Отвечать не хотелось. Он тянул время, задавал себе другие вопросы – каковы условия победы? Что нужно сделать, чтоб Адумар принял нужную сторону?
Томер говорил, что происходит соревнование популярности. Антиллес и Турр Феннир изо всех сил пытались добиться как можно большей популярности в глазах адумарцев. Когда ператор решится сделать выбор, более популярный пилот даст перевес своей стороне.. возможно, решающий перевес. Но, согласившись на соревнование, все восемь пилотов – и Новой Республики, и Империи – стали игрушками в смертельной игре адумарца. Они должны были убивать – и, возможно, умирать, пока ператор, пресытившись игрой, не решится сделать выбор.
Если бы Ведж смог свести соревнование к конкретному поединку, лучше всего – один на один с Турром Фенниром, он участвовал бы. Антиллес со стуком опустил кружку на стойку бара. Военное действие, против явного врага, с конкретным результатом. Но сейчас это была игра на публику, без конца и края, и она безмерно раздражала Веджа.
Решайся, Антиллес… Сколько бочек ни крути, а от этого вопроса не уйдешь… Так что ты будешь делать, если Кракен подтвердит приказы главы местной разведки? Если генерал прикажет тебе начать отстреливать адумарских пилотов, что ты будешь делать?
Ответ был прямой и очевидный, как выпущенная с близкого расстояния торпеда. Подобные действия позорят меня и мой мундир. Я откажусь выполнять приказ… и пойду под трибунал.
У Веджа вдруг перехватило дыхание. Он не боялся потерять звание, ему было плевать на генеральские погоны… но он вспомнил свой недавний разговор с Кви: «Ты была последним осколком моей личной жизни. теперь там вакуум, глубже чем в космосе». Что будет, если и карьера его превратится в вакуум? Что тогда останется от Веджа Антиллеса?
Родная планета, Кореллия, закрыта для него – Кореллианский Диктат давно назначил награду за голову мятежника. Родители давно мертвы, от сестры много лет нет никаких известий… Почти все друзья служат в вооруженных силах Новой Республики, а у тех, кто не служит, вроде Миракс Террик, своя жизнь, редко пересекающаяся с его… Если он уйдет в отставку, большинство этих людей исчезнет из его жизни, оставив его в положении пилота, катапультировавшегося в открытый космос безо всякой надежды на спасение…
Веджу стало холодно. Было еще страшнее от понимания, что он откажется выполнять такие приказы, даже зная, чего это ему будет стоить… Потому что, если не откажется, то чем он отличается от Турра Феннира?..
Возможно ли, что подобное решение стоило ему дружбы Йеллы Вессири? Мог ли этот момент прийти так, что он его не заметил? Он не знал. Но теперь, когда вся его жизнь грозила отправиться сарлаку в пасть, Ведж решил, что найдет ее и узнает…
– Да, другого! И на этот раз, покрепче!..
Не слова, вполне обычные для подобного рода заведений, привлекли внимание Антиллеса, но акцент – чистый, отчетливый выговор Корусканта и дюжины миров, подражающих Центру бывшей Империи. Ведж оглянулся на голос, и пока бармен не успел закрыть дверь ближайшей кабинки, разглядел в ней человека в темном адумарском платье. Его фигура была скрыта свободным черным плащом, но средний рост и худое лицо позволяли предположить хрупкое телосложение. Его волосы были седыми, черты – тонкими, интеллигентными.
Ведж знал это лицо. Когда бармен отошел, чтоб принести мужчине выпивку, Ведж поднялся, бросил на стойку бара несколько монет, отворил дверь кабинки и уселся напротив.
Седой холодно улыбнулся незваному гостю.
– Хотите, чтоб я потренировался в стрельбе по живым мишеням? – спросил он, поглаживая бластер. – Лучше убирайтесь самостоятельно.
– Вы оказали бы Империи большую пользу, нажав на курок, – ответил Ведж. – Адмирал Рогрисс.
Мужчина нахмурился. Жест выглядел несколько преувеличено, будто адмирал был пьянее, чем казался.
– Я знаю этот голос? Конечно, я узнал акцент… Это вы, Антиллес?
Ведж снял маску.
Рогрисс вытащил бластер из кобуры и положил на стол.
– Я никогда не буду стрелять в вас, – заявил он. – Но не из-за заботы о вашем здоровье. Я хочу видеть, как вы выберетесь из говна, в которое вляпались. Или, что более вероятно, как вы из него не выберетесь…
Они никогда не встречались лично, но Ведж не раз видел это лицо в передаваемых сообщениях. Пять лет назад адмирал Терен Рогрисс тайно сотрудничал с группой Хэна Соло, имеющей задачу уничтожить военачальник Зсинжа. Адмирал возглавлял подобную группу со стороны Империи, взаимодействие оказалось чрезвычайно полезным, хотя оба главнокомандующих рисковали быть обвиненными в измене и сговоре с врагом. Позже Рогрисс присоединил к Империи многие территории, развалившиеся после смерти Зсинжа.
Внешне адмирал не слишком изменился, но Ведж не видел в его глазах огня и воодушевления, запомнившиеся ему по записям. Возможно, это было вызвано действием алкоголя.
– Что делает знаменитый командующий флотом в этом болоте? – спросил Ведж. Рогрисс криво усмехнулся.
– Нет больше командующего флотом, генерал. Борьба с военачальником Терадоком и вашим адмиралом Акбаром после падения Зсинжа кончилась для меня плачевно. Я уверен, что вы знаете.
– Слышал. Но это случается со многими противниками Акбара.
Рогрисс пожал плечами.
– Я понес большие потери в борьбе с Новой Республикой. Но мне нечего стыдиться. Я остаюсь адмиралом с одним кораблем – "Истязателем".
– Звездный Разрушитель класса "империал", – кивнул Антиллес. На орбите Адумара напротив друг друга болтались два брата-близнеца ИЗРа. Красота. – Но, адмирал, это все еще довольно почетно.
– И это говорит человек, который обычно отдает приказы с мостика Звездного разрушителя Супер-класса, – проворчал Рогрисс. Ведж не стал ему объяснять, с какой радостью поменял бы мостик разрушителя любого класса на кабину любимого крестокрыла, вместо этого задал почти светский вопрос:
– Адмирал, а вы когда-нибудь задумывались, почему Император дал всем Звездным Разрушителям такие угрожающие названия? «Палач», «Истязатель», «Железный кулак», «Злоба»?
– Я слышал теорию любого школьника, когда-либо предложенную…
– Эту предложил Люк Скайуокер…
– Исчерпав школьников, мы повернулись к фермерам? Прелестно!
– …он интересовался вопросом, на который большинство не обращает внимания. Он считает, что это имеет отношение к коррупции, к взяточничеству.
Бармен принес адмиралу напиток, и Антиллес умолк, Рогрисс жестом предложил продолжать, но по лицу было видно, что он слышит теорию не первый раз.
– Поместите человека в ситуацию, где он будет вынужденно коррумпирован. Говорите ему каждый день, что все его действия благородны. Но пусть его всегда окружают напоминания того, что он не прав. Жертва цепляется за слова, но подсознательно всегда знает о неправильности… не может избежать этого. Символы, вроде названия корабля, которым он командует, не дадут ему забыть. Он всегда будет знать, что шаг за шагом двигается к темной стороне. Скайуокер считает, что Император находил это использование коррупции, это полупринятие-полуборьбу восхитительным…
Рогрисс наставил палец на Веджа, будто заряженный бластер.
– Вы, мятежники, всегда так уверены в своей правоте, – проговорил он. – Всегда говорите о чести, как будто вы ее придумали. Да что ты знаешь о чести! – неожиданно взорвался адмирал. – Я провел всю свою жизнь в благородных сражениях! Я завоевывал миры, чтоб принести в них цивилизацию, грамотность, лекарства и дисциплину! Я боролся с хаосом в Галактике, чтоб сохранить ее цивилизованной! У меня оставалось лишь несколько недель в году, чтоб побыть дома, с детьми. Я пожертвовал ими… для того, чтоб какой-то сопляк читал мне лекции о чести!
Ведж даже не обиделся на сопляка. Он и не предполагал, что его выстрел навскидку окажется настолько точным.
– Вы пьете здесь в одиночку, тайком, потому что не любите компанию? Или, дайте я угадаю, вам нравится местное пиво. Вы ведь решаете тут вопросы чести, правда, адмирал?
– И вы тоже?- спросил Рогрисс.
– И я, – отозвался Ведж. – Я решил. А вы?
Рогрисс выпрямился. Он выпил слишком много, и поза вышла не настолько достойной, как ему хотелось.
– Когда есть долг, не может быть никаких вопросов о чести!
– Если б это было так! – рассмеялся Ведж. – Хорошо, я оставлю вас наедине с вашей борьбой. Желаю вам победить, адмирал!
Он развернулся и вышел из кабинки. А затем и из бара.
На улице Антиллес долго петлял, проверяя, не идет ли за ним какой-нибудь помощник Рогрисса с дурными намереньями, в конце концов убедился, что никакие тени его не преследуют, и вернулся в квартиру почти спокойно.
ГЛАВА 7
Час спустя Ведж и Янсон сидели в небольшом зале заседаний "Преданности" с дымящимися кружками кафа и, уткнувшись в датапады, изучали данные.
– У меня вопрос, – возвестил Янсон. Ведж поднял взгляд от датапада. – Почему я? Почему ты не взял с собой Тикхо? Он – твой ведомый. И он лучше меня разбирается в отчетах!
– Мне нужен ответственный человек на земле, пока я здесь. На случай дипломатического кризиса, к примеру, – отозвался Ведж, вновь уткнувшись в записи.
Янсон не отставал.
– Я могу быть ответственным на земле!
– О, конечно, – Ведж таки отложил датапад и с хрустом потянулся, разминая затекшие плечи. – Я так и вижу, как вы с Хобби проноситесь по улицам Картанна, оставляя за собой разрушения, когда возникают тонкие дипломатические вопросы. Вот пример. Человек Картанна приходит к тебе и говорит: «Я понимаю, что у нас пока нет официальных дипломатических отношений, но все-таки прошу политического убежища у Новой Республики». Что ты скажешь?
– Она красивая?
– Спасибо, что подтвердил, – Ведж кивнул на датапад Янсона. – Что ты нашел о Рогриссе?
– Янсон вздохнул и уставился в экран.
– Жена умерла. Двое детей. Дочь Асори, двадцать восемь лет, статус не известен, это может значить что угодно. Сын Терек, двадцать четыре года, служит в Имперском Флоте. – Он пожал плечами. – Ничего стоящего. А у тебя?
– Возможно. – Ведж пролистывал архивные записи о карьере адмирала Рогрисса – информацию, добываемую агентами Новой Республики правдами и неправдами. Чаще, конечно, неправдами. Впрочем, то, что в миру обычно считают воровством, в армии называют разведкой. – Все записи, сделанные после того, как он получил достаточный ранг, чтоб влиять на них, выглядят совершенно одинаковыми.
– Суть?
– Основные обязанности – борьба с мятежниками. То есть с нами. Скука… Гораздо интереснее записи, в которых его имя не упоминается. Никакой связи со Звездами Смерти, массовыми казнями не-людей… Честный вояка.
– Вы говорите о Рогриссе? – Капитан Салабан вошел в зал с подносом печенья в руках. Он поставил его на стол, подвинул себе стул и водрузил ноги на столешницу.
– Именно, – ответил Ведж. – Что о нем думают на Флоте?
– Старый коварный тип, – сказал капитан. – Любит стратегию ради стратегии и тактику ради тактики. Интеллектуал. Не уважает кровавые схватки лоб в лоб.
– Мы заметили это, когда охотились на Зсинжа, – сказал Ведж. – Мы тут пытаемся понять, что такого командование могло предложить, что адмирал напивается по сомнительным барам и болезненно реагирует на вопрос чести.
Салабан, жуя печенье, пожал плечами.
– Вще што ухотно, – сказал он, жуя. – Ижвините. Может, бомбардировку Адумара, если они не присоединятся к Империи? Если б "Преданность" не держала «Истязатель» под контролем, он мог бы сделать это. В конечном итоге и с огромными потерями.
Янсон помотал головой.
– Нормальная военная операция. Он с удовольствием обдумывал бы тактику, сочинял красивые ходы… Тут нет ничего, что задело бы его честь.
Салабан кивнул.
– Он придумывает тактику, но и я тоже. Здесь будет битва. «Преданность» против «Истязателя».
Ведж с любопытством посмотрел на него
– Вы так уверены?
– К этому идет. Империя не может позволить, чтоб Адумар оказался в руках Новой Республики. Они не хуже нас знают, насколько нам нужно это производство взрывчатки. Если мы… я хотел сказать, вы, обыграете Империю, и Адумар решит сотрудничать с нами, импы нарушат данное слово. Они вызовут дополнительные корабли против Адумара и «Преданности», и мы получим серьезные проблемы.
Ведж и Уэс обменялись взглядами.
– Погодите, – сказал Ведж. – Сдайте немного назад. Какое слово нарушат импы?
– Как какое? Ах, да, вы были уже на планете, участвовали в небольшой церемонии.
– Ну?..
Салабан выглядел раздраженным.
– Вскоре после нашего прибытия в систему… после того, как вы сообщили нам, что импы здесь, и мы подтвердили присутствие Истязателя, нас посетил представитель правительства Картанна. Он заявил, что необходимо обеспечить благородное течение переговоров, поэтому правительству нужно наше слово чести, что если Адумар примет сторону Империи, мы покинем систему в течение часа и не будем возвращаться, кроме как под формальными знаменами мира или войны.
– И они получили эти гарантии?
Салабан кивнул и поглядел на печенье, раздумывая, не взять ли еще одно.
– Потребовался день или два, но они получили официальное подтверждение от кабинета главы государства. Не от Леи Органы Соло непосредственно, ходят слухи, она на дипломатической миссии в секторе Меридиана. Так или иначе, адумарцы должны были сообщить нам, если б Империя не дала им аналогичных заверений. Раз нас не уведомили, я полагаю, согласие получено от обеих сторон. Только я думаю, Империя нарушит слово.
– Вот именно, – заявил Ведж. – Как и вы, Рогрисс находится в центре этого слова чести. И он тоже ожидает, что Империя не выполнит обещаний. Но его личное стремление – выполнить то, что он поклялся сделать… или подтвердил, что Империя поклялась сделать.
– Возникает вопрос, – Салабан посмотрел на печенье, тяжело вздохнул, признавая капитуляцию, и взял еще одно. – Что нам с того? Даже если мой противник достаточно благороден, чтоб испытывать некоторые угрызения совести, когда нарушает обязательства, что с того? – он впился в печенье так яростно, будто это был его имперский коллега.
– Это прореха в их щитах, – возразил Ведж. – Слабость, которую импы не учитывают в своих планах. Все это будет неважно, если адумарцы признают Империю. Но если нет, это – козырь, который можно использовать. Да, капитан, у меня есть сообщения для генерала Кракена, и я должен узнать, известно ли главе государства о политике в этой операции. Организуйте мне передачу.
– У меня вопрос, – возвестил Янсон. Ведж поднял взгляд от датапада. – Почему я? Почему ты не взял с собой Тикхо? Он – твой ведомый. И он лучше меня разбирается в отчетах!
– Мне нужен ответственный человек на земле, пока я здесь. На случай дипломатического кризиса, к примеру, – отозвался Ведж, вновь уткнувшись в записи.
Янсон не отставал.
– Я могу быть ответственным на земле!
– О, конечно, – Ведж таки отложил датапад и с хрустом потянулся, разминая затекшие плечи. – Я так и вижу, как вы с Хобби проноситесь по улицам Картанна, оставляя за собой разрушения, когда возникают тонкие дипломатические вопросы. Вот пример. Человек Картанна приходит к тебе и говорит: «Я понимаю, что у нас пока нет официальных дипломатических отношений, но все-таки прошу политического убежища у Новой Республики». Что ты скажешь?
– Она красивая?
– Спасибо, что подтвердил, – Ведж кивнул на датапад Янсона. – Что ты нашел о Рогриссе?
– Янсон вздохнул и уставился в экран.
– Жена умерла. Двое детей. Дочь Асори, двадцать восемь лет, статус не известен, это может значить что угодно. Сын Терек, двадцать четыре года, служит в Имперском Флоте. – Он пожал плечами. – Ничего стоящего. А у тебя?
– Возможно. – Ведж пролистывал архивные записи о карьере адмирала Рогрисса – информацию, добываемую агентами Новой Республики правдами и неправдами. Чаще, конечно, неправдами. Впрочем, то, что в миру обычно считают воровством, в армии называют разведкой. – Все записи, сделанные после того, как он получил достаточный ранг, чтоб влиять на них, выглядят совершенно одинаковыми.
– Суть?
– Основные обязанности – борьба с мятежниками. То есть с нами. Скука… Гораздо интереснее записи, в которых его имя не упоминается. Никакой связи со Звездами Смерти, массовыми казнями не-людей… Честный вояка.
– Вы говорите о Рогриссе? – Капитан Салабан вошел в зал с подносом печенья в руках. Он поставил его на стол, подвинул себе стул и водрузил ноги на столешницу.
– Именно, – ответил Ведж. – Что о нем думают на Флоте?
– Старый коварный тип, – сказал капитан. – Любит стратегию ради стратегии и тактику ради тактики. Интеллектуал. Не уважает кровавые схватки лоб в лоб.
– Мы заметили это, когда охотились на Зсинжа, – сказал Ведж. – Мы тут пытаемся понять, что такого командование могло предложить, что адмирал напивается по сомнительным барам и болезненно реагирует на вопрос чести.
Салабан, жуя печенье, пожал плечами.
– Вще што ухотно, – сказал он, жуя. – Ижвините. Может, бомбардировку Адумара, если они не присоединятся к Империи? Если б "Преданность" не держала «Истязатель» под контролем, он мог бы сделать это. В конечном итоге и с огромными потерями.
Янсон помотал головой.
– Нормальная военная операция. Он с удовольствием обдумывал бы тактику, сочинял красивые ходы… Тут нет ничего, что задело бы его честь.
Салабан кивнул.
– Он придумывает тактику, но и я тоже. Здесь будет битва. «Преданность» против «Истязателя».
Ведж с любопытством посмотрел на него
– Вы так уверены?
– К этому идет. Империя не может позволить, чтоб Адумар оказался в руках Новой Республики. Они не хуже нас знают, насколько нам нужно это производство взрывчатки. Если мы… я хотел сказать, вы, обыграете Империю, и Адумар решит сотрудничать с нами, импы нарушат данное слово. Они вызовут дополнительные корабли против Адумара и «Преданности», и мы получим серьезные проблемы.
Ведж и Уэс обменялись взглядами.
– Погодите, – сказал Ведж. – Сдайте немного назад. Какое слово нарушат импы?
– Как какое? Ах, да, вы были уже на планете, участвовали в небольшой церемонии.
– Ну?..
Салабан выглядел раздраженным.
– Вскоре после нашего прибытия в систему… после того, как вы сообщили нам, что импы здесь, и мы подтвердили присутствие Истязателя, нас посетил представитель правительства Картанна. Он заявил, что необходимо обеспечить благородное течение переговоров, поэтому правительству нужно наше слово чести, что если Адумар примет сторону Империи, мы покинем систему в течение часа и не будем возвращаться, кроме как под формальными знаменами мира или войны.
– И они получили эти гарантии?
Салабан кивнул и поглядел на печенье, раздумывая, не взять ли еще одно.
– Потребовался день или два, но они получили официальное подтверждение от кабинета главы государства. Не от Леи Органы Соло непосредственно, ходят слухи, она на дипломатической миссии в секторе Меридиана. Так или иначе, адумарцы должны были сообщить нам, если б Империя не дала им аналогичных заверений. Раз нас не уведомили, я полагаю, согласие получено от обеих сторон. Только я думаю, Империя нарушит слово.
– Вот именно, – заявил Ведж. – Как и вы, Рогрисс находится в центре этого слова чести. И он тоже ожидает, что Империя не выполнит обещаний. Но его личное стремление – выполнить то, что он поклялся сделать… или подтвердил, что Империя поклялась сделать.
– Возникает вопрос, – Салабан посмотрел на печенье, тяжело вздохнул, признавая капитуляцию, и взял еще одно. – Что нам с того? Даже если мой противник достаточно благороден, чтоб испытывать некоторые угрызения совести, когда нарушает обязательства, что с того? – он впился в печенье так яростно, будто это был его имперский коллега.
– Это прореха в их щитах, – возразил Ведж. – Слабость, которую импы не учитывают в своих планах. Все это будет неважно, если адумарцы признают Империю. Но если нет, это – козырь, который можно использовать. Да, капитан, у меня есть сообщения для генерала Кракена, и я должен узнать, известно ли главе государства о политике в этой операции. Организуйте мне передачу.