Страница:
- С ней все в порядке.
Марек улыбнулся, несмотря на скверное самочувствие.
- Этот дом построили или вырастили?
- Вырастили. Это один из наших замков, тут сильная защита, никто чужой не проберется. «Я опять здесь и опять могу поговорить с Рене. Лишь бы это не оказалось сном».
Он провалился в беспамятство прямо посреди разговора, но, когда пришел в себя в следующий раз, голова кружилась меньше. Дня через два он уже не ощущал недомогания, однако из ванны с густым темно- розовым «киселем», постепенно вытягивающим яд, его не выпускали, а выбраться самостоятельно он не мог из-за наложенного Рианисом заклятья. Рене кормил его с ложки бульоном, поил травяным чаем. Десны отчаянно чесались - резались новые зубы взамен выбитых благобожцами.
Рианис подолгу пропадал в Траэмоне, но своих пациентов навещал каждый день. Марек поблагодарил его за маму, в ответ сильварийский лекарь скорчил театрально-насмешливую мину, как будто хотел сказать: «Слишком трогательная сцена, увольте!» - а потом серьезным тоном добавил:
- Ты можешь и даже должен оказать нам ответную любезность. Смена власти редко обходится без репрессий, вот и мы не собираемся отступать от добрых традиций, но нам нужны благовидные предлоги, чтобы в результате этих мероприятий репутация короля не пострадала в глазах траэмонцев, а наоборот. Понимаешь ведь такие вещи, не маленький? Когда вернешься домой, посоветуй отцу подать в суд на людей Парлута за вымогательство. Мы получим предлог, а он -свои деньги, и всем будет хорошо.
- Если эти сволочи не сбежали.
- Главное, уговори его это сделать, остальное не твоя забота.
- Извините, если можно, у меня к вам просьба… -смущенно глядя снизу вверх на эльфа, пробормотал Марек. Долго собирался заговорить на эту тему и наконец все-таки решился.
- Если насчет погулять - можешь не продолжать.
- Нет, другое. Вы, наверное, умеете готовить приворотные зелья… Мне очень нужно, честное слово… Рианис присел возле низкого закругленного края ванны, заглянул ему в глаза.
- По шее ты у меня получишь, а не приворотное зелье, - это было сказано негромко, но таким тоном, что сомневаться не приходилось: обещанное «по шее» будет крайне болезненным, дешево не отделаешься. - Как только выздоровеешь. Уметь-то умею, но такими вещами не занимаюсь. Ты эльф, и если тебе кто-то нравится, надо очаровывать, заинтересовывать, соблазнять, а не подсовывать вместо этого дрянное пойло. До чего вас все-таки портит человеческое воспитание…
- Я не это имел в виду… -Марек еще больше смутился и покраснел, уши стали, как два факела. - То есть это, но не так, вы неправильно поняли. Это меня надо приворожить.
Кажется, ему удалось удивить Рианиса. Тот уже без издевки, скорее с оттенком озадаченного любопытства поинтересовался:
- К кому?
- К моей невесте.
- Я знаю твою невесту, славная девушка. Привораживать-то зачем?
- Я всего два раза смог увидеть ее по-настоящему…
Как все это объяснить, если он сам до сих пор не разобрался, в чем дело? Почему его влекло к Сабине, которую интересовала прежде всего практическая сторона - деньги на повседневные нужды и обеспеченная «жизнь как у всех» в перспективе? К самовлюбленной Пиаме Флорансе, помешанной на «харче» и устроившей ему групповую экзекуцию, когда он отказался играть в ее игру? К Шельн, которая могла помочь, когда он умирал, но вместо этого спокойно ушла, покачивая бедрами и чуть ли не насвистывая какой-то модный мотивчик? Почему у него не вызывает похожего влечения Дафна, которая в сто раз лучше их всех? В Каине, когда Лунная Мгла пригласила ее на танец, она показалась ему красивой, и то же самое произошло на Песчаных Мельницах, когда она подбежала к мосту через овраг, и хотелось бы ему всегда ее такой видеть… Иначе, подозревал Марек, он и дальше будет раз за разом влюбляться в тех, кто вроде Пиамы Флорансы или Шельн, и его личная жизнь превратится в сплошную цепочку предательств и разочарований, иногда болезненных, иногда не очень, но ничего хорошего из этого точно не выйдет.
Он беспомощно пытался подобрать слова, чтобы высказать эти соображения вслух. Слова разбегались и прятались, как рассыпавшиеся бусины.
Рианис понимающе усмехнулся.
- Будет лучше, если ты как-нибудь определишься со своим отношением к Дафне без приворотов. Имей в виду, она взрослее тебя, люди взрослеют раньше эльфов. Ты сейчас похож на эскиз с путаницей линий - одни прорисованы отчетливо, другие едва намечены, и о том, что получится в дальнейшем, судить не время. Если еще и приворотного зелья хлебнешь, добром это не кончится. Куда тебе, вообще, торопиться?
Уже направляясь к арке - его ждали другие раненые, - лекарь оглянулся и подмигнул:
- А насчет шеи забудь.
«Он прав, приворот - не то. Вот поправлюсь, увижусь с Дафной и тогда пойму, просто друзья мы с ней или что-то еще. И если это любовь, то какая. В эльфийском около тридцати слов для обозначения разных видов любви, даже, кажется, больше… Попрошу Рене принести словарь, у них наверняка есть. Первым делом надо подобрать точное слово для наших с Дафной отношений».
Словарь нашелся, карманного формата, но толстый, в потрепанном кожаном переплете с травяным тиснением.
- Когда поправишься, останешься с нами? - спросил Рене, устраиваясь, как обычно, на ковре возле ванны с целебным «киселем». - Теперь будут новые правила, и мы сможем раз в полгода встречаться с близкими. Я наконец-то маму увижу… Оставайся.
- Не сейчас. Я сначала должен хоть немного пожить дома, родителям нужна будет моя помощь. Наверное, вернусь сюда осенью.
Шевалье норг Креух собирался на королевском торжестве напиться вдрызг. Халява, как говорят гоблины, бывает не каждый день, и к тому же что ему еще остается?
Имел место разговор с Энгреаном-Риком. Даже два разговора, оба раза беседовали по нескольку часов кряду, и как будто их отношения чуть-чуть потеплели, если только Раймут не поддался искушению принять желаемое за действительное. Все равно не сказать, чтобы появилось взаимопонимание.
Во- первых, сын за прошедшие годы изменился до неузнаваемости. Это больше не Рик. Во-вторых, их воспоминания о прежней жизни до того различаются, что можно подумать, будто речь идет о совершенно разных событиях. Точнее, если взять самую основу, помнят-то они одно и то же, но словно смотрят сквозь по-разному окрашенные стекла или даже обладают принципиально разными органами восприятия. Энгреан, кстати, признался, что в день своего исчезновения нарочно снял обереги -«не мог больше все это терпеть». То есть и похищения, как такового, не было, и не эльфы виноваты в том, что семейная идиллия Креухов рассеялась, как мираж. Но ведь прошлого не воротишь и не переделаешь.
«Ювентраэмонстрах» официально объявил о прекращении своей деятельности. Бывшие выездные инспектора нарасхват - и туда, и сюда зовут на службу, Креух уже получил больше дюжины приглашений. В том числе ему предложили стать личным телохранителем ее величества. Вот это в самый раз, привязался он к девчонке. Сегодня он нарежется до полной кондиции, завтра протрезвеет, а послезавтра сообщит его величеству Гилу о своем согласии и приступит к новой работе.
Он уже залил, сколько требовалось, чтобы самую малость подобреть, когда около фонтана с розовыми шариками-светляками его окликнули:
- Господин инспектор!
- Не инспектор я больше, морда твоя бесстыжая, - возразил шевалье. - Прикрыли лавочку. -Так жизня-то все равно продолжается!
Мугор был в камзоле дикой расцветки - судя по всему, сам разрисовал однотонную ткань масляной краской разных оттенков - и сдвинутой на лоб маске ежа. От него пахло крепким кофе.
- Положим, она продолжается, - бросив взгляд по сторонам и поманив полугоблина в тень раскидистого дуба, проворчал Креух. - Но за каким огром ты здесь болтаешься, вместо того чтобы купить билет на пароход и уплыть в дальние страны? Если, конечно, хочешь, чтобы она и дальше продолжалась…
- Да я дружбанов хотел повидать - Марека, Дафну… Еще кое-кого, не буду говорить… Не знаете, где Марек?
- Его ножом отравленным порезали, и лекарь сказал, что не отпустит его, пока до конца не вылечит.
- Падлы, - сочувственно заметил Мугор. - А Дафну я издали видел, но за ней там сразу двое эльфов ухлестывают, и я не стал подходить. Еще побьют. Гоблин, мол, и все такое.
- Правильно сделал. Монетку-то ты мне так и не отдал, вот и держись от эльфов подальше.
- Какую монетку? - удивился Мугор.
- Которую в тюрьме у меня выпросил. Не помнишь, чем клялся, что вернешь? -Нет…
- А ты припомни, -нехорошо ухмыльнулся Креух и после, понизив голос, добавил: - О ней забудь. Разжуй и проглоти свой длинный гоблинский язык, если скажешь кому хоть полслова - тебя прихлопнут, как муху. Да если даже не скажешь, но Гил каким-то образом об этом факте узнает, все равно убьют, поэтому плыви-ка ты в заморские страны, чем скорее, тем лучше.
- Но ведь она сама… И я ничего плохого, она осталась довольна… У эльфов, сами знаете, нравы распущенные, поэтому чего особенного… Она же тогда еще не была замужем за этим сильварийским кошмаром… -последнюю фразу Мугор прошептал чуть слышно, затравленно зыркая по сторонам.
- Ты гоблин, -вздохнул бывший инспектор. - Если бы у нее что-то в этом роде произошло, допустим, с Мареком или с кем-то из людей, Гил бы рукой махнул, но вся соль в том, что ты гоблин. Если не знаешь, у эльфов нет такого понятия, как порядочность, - это наше, человеческое. У них вместо этого гармония, улавливаешь? Гил наказал Довмонта норг Рофенси, потому что поганец-граф не отвечал его представлениям о гармонии, это для примера. Если Гил поил ее тийгасэ и проникал в ее мысли, а с него вполне даже станется, он уже все знает. Интимная связь с гоблином - это, по - ихнему, негармонично, поэтому гоблина уничтожат, как смахивают пылинку со стола или вычеркивают диссонирующую строчку из стихотворения. Это же эльфы. Так что покупай билет на пароход и сматывайся отсюда, пока цел.
- В этой стране никогда не будет равенства, - шмыгнув носом, подавленно подытожил Мугор. - И правда за море уеду… Стану там основоположником нового направления в искусстве.
- Деньги-то на билет есть?
- Не-а… Предложу капитану услуги оформителя - фальшборт там разрисовать, каюты украсить… Как думаете, проканает?
- Держи. -Креух протянул ему пухлый бумажник.
- Благодарствую, - Мугор снова шмыгнул носом.
- Послушай доброго совета, рви когти прямо сейчас. По железной дороге до Хавдага - и сразу в порт, понял? И маску на рожу надвинь, чтобы не узнали ненароком.
Жалобно посмотрев на инспектора, полугоблин побрел по аллее, озаренной плавающими в воздухе цветными фонариками, но спрятать лицо под ежовой маской не успел.
- Мугор!
Веселая компания, вроде бы люди… Во всяком случае, присущего сильварийцам хищного изящества в их движениях не наблюдалось. Двое юношей, несмотря на маскарадные костюмы, показались Креуху смутно знакомыми. Да это, никак, бывшие соседи по камере…
- Мое почтение! - полугоблин отвесил старым приятелям утрированный поклон. - Гуляете, что ли?
- Харчимся мы тут! - сверкнув глазами из-под блестящей полумаски, ответила высокая барышня, наряженная русалкой, в парике из зеленой фольги. - Уже четыре захода сделали! Говорят, вон там, за Страусиным фонтаном, выставили какие-то особенные воздушные пирожные по эльфийскому рецепту, и мы собираемся все это схарчить. Пошли с нами?
- Пошли, - покладисто согласился Мугор. - Хоть повеселимся, а то грустно как-то. «Тьфу ты, бестолочь», - расстроенно выругался ему вслед Раймут Креух.
Возбужденно переговариваясь, Сотрапезники обогнули чешуйчатую каменную вазу и исчезли за поворотом аллеи.
Помрачневший Раймут подошел к ближайшему столу посреди лужайки, налил себе крепкого белого вина. Кто-то полузнакомый поздравил его с дворянским титулом и предложил за это выпить. Уже после Креух напряг затуманенную алкоголем память и вспомнил, кто это был: господин директор центральной королевской тюрьмы. Ну-ну.
А потом смазливый парень с раскосыми глазами, представившийся, как виконт норг Монгерди, привязался с обвинениями: Креух-де скормил ограм его будущую карьеру. Высшей аристократией Королевства Траэмонского станут теперь сильварийские эльфы - сыновья тех прачек и поломоек, которые не смогли заплатить за страховку, а то и сами продали своих детей Гилаэртису. Прежнюю знать оттеснят на второй план, и ему, виконту, нынче никак нельзя рассчитывать на блестящие перспективы.
- Попроситесь в Сильварию, ежели охота, - огрызнулся Креух, прекрасно понимая, что собеседник скорее всего не ошибается в прогнозах.
Вспомнил он этого субчика. Один из спасенных клиентов. В свое время был рад-радешенек, когда за ним, как бог из машины, явился инспектор «Ювентраэмонстраха», аж плакал от счастья и клялся, что до конца жизни будет благодарен, а теперь, вишь ты, претензии предъявляет.
- Уже поздно. Мне двадцать восемь лет, я никогда не стану эльфом. Знаете, так называемый шевалье, кто вы, вместе с вашей гребаной страховой компанией? Знаете, кто?…
После этих слов, произнесенных угрожающим свистящим шепотом, он попытался оскорбить Креуха действием, но не преуспел. Силенки не те. Инспектор схватил его за руки, виконт начал вырываться. Они опрокинули стол, но потом их растащили. Креух этому только обрадовался, он не хотел драться.
Отправился в глубь парка, подальше от аллей и освещенных площадок, прихватив с собой упавшую на землю, но уцелевшую бутылку. Пить хорошее вино можно и из горлышка, не графья… Гм, зато -шевалье.
- Раймут! - вкрадчиво окликнули его из тени под деревьями.
Женщина, с головы до пят закутанная в серые грежейские кружева. Лицо спрятано под маской в виде бабочки «павлиний глаз».
- Сука ты, Мгла, - грустно сказал бывший инспектор. - Марека чуть не угробила. За что?
- Раймут, не ругайся. Я специально тебя искала, чтобы попрощаться. Давай расстанемся добрыми друзьями. И Марека я не трогала, его ранил Довмонт норг Рофенси.
- А кто этих щенков стравил?
- Сами сцепились. Я была случайным свидетелем.
- А то ты кровотечение останавливать не умеешь!
- Раймут, ты никогда не понимал, что такое месть, и не умел мстить по-настоящему.
- Ну и слава Яру, - буркнул Креух, прикладываясь к бутылке.
Ликер, огры гребаные. Дамская гадость. Подобрал, не взглянув на этикетку.
- Ладно, Раймут, я ведь не ссориться пришла, а сказать «до свидания». В этой стране скоро многое станет иначе… Эх, знала бы я, как все сложится, свернула бы шейку Элшериер, когда она в двух шагах от меня стояла, вот как ты сейчас.
- Королеву не трожь. На пушечный выстрел к ней не приближайся. Там буду я, поняла? Дружба дружбой, а служба службой.
- Раймут, ну, перестань! Я же о том, что я упустила момент, когда еще можно было все изменить, а теперь Гил захапал королевскую корону, и больше нет смысла убивать ее величество. Произошла смена власти и смена целой эпохи, разве ты не понимаешь? Королева Траэмонская рано или поздно умрет. Если Гил пожелает от нее избавиться, это случится рано, если он к ней привяжется, она проживет достаточно долго. Эльфы дорожат своими привязанностями - для них это словно пригоршня драгоценностей, дивных, редкостных и неповторимых. Потери причиняют им боль, схожую с осенним ненастьем. Не мог этот размазня Довмонт пропороть ему печенку или сердце! Досадно, хоть локти кусай… Не хмурься, Раймут, заметано. Лет через сорок-пятьдесят человеческая женщина Элшериер скончается от старости, и у вас на престоле останется король-эльф. Раймут, эта страна теперь принадлежит темным эльфам, все остальные проиграли. Ты все еще этого не понял?
«Второй вариант, - кривясь, но глотая сладкий ореховый ликер, подумал Креух. - В противном случае Гил не позвал бы меня в охрану к Элшериер, он же знает, на что я способен и как отношусь к порученному делу. Пожалуй, они найдут общий язык. Кому другому было бы с ней сложно, а Гил у себя в Сильварии привык приручать и воспитывать несчастных украденных подростков - глядишь, займется ее воспитанием, и через несколько лет девочка станет похожа на настоящую королеву!»
- А ты, стало быть, эмигрируешь? - спросил он вслух, отшвырнув в траву опустошенную бутылку. -Подальше от королей-эльфов и других неприятностей?
- Раймут, у меня наконец-то появилось будущее, - ему показалось, что Шельн мечтательно улыбается под своей маской. - Это так необычно и чудесно… Вот, посмотри, что у меня есть.
Сунув руку под кружевную накидку, она что-то вытащила из-за пазухи. Показала, держа на ладони: продолговатый темный предмет длиной с полпальца.
- Смотри, разве это не чудо?
- Что это? - не зафиксировав ничего необычного, поинтересовался пьяный Креух.
- Это желудь, Раймут, - пряча обратно свое сокровище, умиротворенно отозвалась Лунная Мгла. -Всего-навсего желудь.
Марек улыбнулся, несмотря на скверное самочувствие.
- Этот дом построили или вырастили?
- Вырастили. Это один из наших замков, тут сильная защита, никто чужой не проберется. «Я опять здесь и опять могу поговорить с Рене. Лишь бы это не оказалось сном».
Он провалился в беспамятство прямо посреди разговора, но, когда пришел в себя в следующий раз, голова кружилась меньше. Дня через два он уже не ощущал недомогания, однако из ванны с густым темно- розовым «киселем», постепенно вытягивающим яд, его не выпускали, а выбраться самостоятельно он не мог из-за наложенного Рианисом заклятья. Рене кормил его с ложки бульоном, поил травяным чаем. Десны отчаянно чесались - резались новые зубы взамен выбитых благобожцами.
Рианис подолгу пропадал в Траэмоне, но своих пациентов навещал каждый день. Марек поблагодарил его за маму, в ответ сильварийский лекарь скорчил театрально-насмешливую мину, как будто хотел сказать: «Слишком трогательная сцена, увольте!» - а потом серьезным тоном добавил:
- Ты можешь и даже должен оказать нам ответную любезность. Смена власти редко обходится без репрессий, вот и мы не собираемся отступать от добрых традиций, но нам нужны благовидные предлоги, чтобы в результате этих мероприятий репутация короля не пострадала в глазах траэмонцев, а наоборот. Понимаешь ведь такие вещи, не маленький? Когда вернешься домой, посоветуй отцу подать в суд на людей Парлута за вымогательство. Мы получим предлог, а он -свои деньги, и всем будет хорошо.
- Если эти сволочи не сбежали.
- Главное, уговори его это сделать, остальное не твоя забота.
- Извините, если можно, у меня к вам просьба… -смущенно глядя снизу вверх на эльфа, пробормотал Марек. Долго собирался заговорить на эту тему и наконец все-таки решился.
- Если насчет погулять - можешь не продолжать.
- Нет, другое. Вы, наверное, умеете готовить приворотные зелья… Мне очень нужно, честное слово… Рианис присел возле низкого закругленного края ванны, заглянул ему в глаза.
- По шее ты у меня получишь, а не приворотное зелье, - это было сказано негромко, но таким тоном, что сомневаться не приходилось: обещанное «по шее» будет крайне болезненным, дешево не отделаешься. - Как только выздоровеешь. Уметь-то умею, но такими вещами не занимаюсь. Ты эльф, и если тебе кто-то нравится, надо очаровывать, заинтересовывать, соблазнять, а не подсовывать вместо этого дрянное пойло. До чего вас все-таки портит человеческое воспитание…
- Я не это имел в виду… -Марек еще больше смутился и покраснел, уши стали, как два факела. - То есть это, но не так, вы неправильно поняли. Это меня надо приворожить.
Кажется, ему удалось удивить Рианиса. Тот уже без издевки, скорее с оттенком озадаченного любопытства поинтересовался:
- К кому?
- К моей невесте.
- Я знаю твою невесту, славная девушка. Привораживать-то зачем?
- Я всего два раза смог увидеть ее по-настоящему…
Как все это объяснить, если он сам до сих пор не разобрался, в чем дело? Почему его влекло к Сабине, которую интересовала прежде всего практическая сторона - деньги на повседневные нужды и обеспеченная «жизнь как у всех» в перспективе? К самовлюбленной Пиаме Флорансе, помешанной на «харче» и устроившей ему групповую экзекуцию, когда он отказался играть в ее игру? К Шельн, которая могла помочь, когда он умирал, но вместо этого спокойно ушла, покачивая бедрами и чуть ли не насвистывая какой-то модный мотивчик? Почему у него не вызывает похожего влечения Дафна, которая в сто раз лучше их всех? В Каине, когда Лунная Мгла пригласила ее на танец, она показалась ему красивой, и то же самое произошло на Песчаных Мельницах, когда она подбежала к мосту через овраг, и хотелось бы ему всегда ее такой видеть… Иначе, подозревал Марек, он и дальше будет раз за разом влюбляться в тех, кто вроде Пиамы Флорансы или Шельн, и его личная жизнь превратится в сплошную цепочку предательств и разочарований, иногда болезненных, иногда не очень, но ничего хорошего из этого точно не выйдет.
Он беспомощно пытался подобрать слова, чтобы высказать эти соображения вслух. Слова разбегались и прятались, как рассыпавшиеся бусины.
Рианис понимающе усмехнулся.
- Будет лучше, если ты как-нибудь определишься со своим отношением к Дафне без приворотов. Имей в виду, она взрослее тебя, люди взрослеют раньше эльфов. Ты сейчас похож на эскиз с путаницей линий - одни прорисованы отчетливо, другие едва намечены, и о том, что получится в дальнейшем, судить не время. Если еще и приворотного зелья хлебнешь, добром это не кончится. Куда тебе, вообще, торопиться?
Уже направляясь к арке - его ждали другие раненые, - лекарь оглянулся и подмигнул:
- А насчет шеи забудь.
«Он прав, приворот - не то. Вот поправлюсь, увижусь с Дафной и тогда пойму, просто друзья мы с ней или что-то еще. И если это любовь, то какая. В эльфийском около тридцати слов для обозначения разных видов любви, даже, кажется, больше… Попрошу Рене принести словарь, у них наверняка есть. Первым делом надо подобрать точное слово для наших с Дафной отношений».
Словарь нашелся, карманного формата, но толстый, в потрепанном кожаном переплете с травяным тиснением.
- Когда поправишься, останешься с нами? - спросил Рене, устраиваясь, как обычно, на ковре возле ванны с целебным «киселем». - Теперь будут новые правила, и мы сможем раз в полгода встречаться с близкими. Я наконец-то маму увижу… Оставайся.
- Не сейчас. Я сначала должен хоть немного пожить дома, родителям нужна будет моя помощь. Наверное, вернусь сюда осенью.
Шевалье норг Креух собирался на королевском торжестве напиться вдрызг. Халява, как говорят гоблины, бывает не каждый день, и к тому же что ему еще остается?
Имел место разговор с Энгреаном-Риком. Даже два разговора, оба раза беседовали по нескольку часов кряду, и как будто их отношения чуть-чуть потеплели, если только Раймут не поддался искушению принять желаемое за действительное. Все равно не сказать, чтобы появилось взаимопонимание.
Во- первых, сын за прошедшие годы изменился до неузнаваемости. Это больше не Рик. Во-вторых, их воспоминания о прежней жизни до того различаются, что можно подумать, будто речь идет о совершенно разных событиях. Точнее, если взять самую основу, помнят-то они одно и то же, но словно смотрят сквозь по-разному окрашенные стекла или даже обладают принципиально разными органами восприятия. Энгреан, кстати, признался, что в день своего исчезновения нарочно снял обереги -«не мог больше все это терпеть». То есть и похищения, как такового, не было, и не эльфы виноваты в том, что семейная идиллия Креухов рассеялась, как мираж. Но ведь прошлого не воротишь и не переделаешь.
«Ювентраэмонстрах» официально объявил о прекращении своей деятельности. Бывшие выездные инспектора нарасхват - и туда, и сюда зовут на службу, Креух уже получил больше дюжины приглашений. В том числе ему предложили стать личным телохранителем ее величества. Вот это в самый раз, привязался он к девчонке. Сегодня он нарежется до полной кондиции, завтра протрезвеет, а послезавтра сообщит его величеству Гилу о своем согласии и приступит к новой работе.
Он уже залил, сколько требовалось, чтобы самую малость подобреть, когда около фонтана с розовыми шариками-светляками его окликнули:
- Господин инспектор!
- Не инспектор я больше, морда твоя бесстыжая, - возразил шевалье. - Прикрыли лавочку. -Так жизня-то все равно продолжается!
Мугор был в камзоле дикой расцветки - судя по всему, сам разрисовал однотонную ткань масляной краской разных оттенков - и сдвинутой на лоб маске ежа. От него пахло крепким кофе.
- Положим, она продолжается, - бросив взгляд по сторонам и поманив полугоблина в тень раскидистого дуба, проворчал Креух. - Но за каким огром ты здесь болтаешься, вместо того чтобы купить билет на пароход и уплыть в дальние страны? Если, конечно, хочешь, чтобы она и дальше продолжалась…
- Да я дружбанов хотел повидать - Марека, Дафну… Еще кое-кого, не буду говорить… Не знаете, где Марек?
- Его ножом отравленным порезали, и лекарь сказал, что не отпустит его, пока до конца не вылечит.
- Падлы, - сочувственно заметил Мугор. - А Дафну я издали видел, но за ней там сразу двое эльфов ухлестывают, и я не стал подходить. Еще побьют. Гоблин, мол, и все такое.
- Правильно сделал. Монетку-то ты мне так и не отдал, вот и держись от эльфов подальше.
- Какую монетку? - удивился Мугор.
- Которую в тюрьме у меня выпросил. Не помнишь, чем клялся, что вернешь? -Нет…
- А ты припомни, -нехорошо ухмыльнулся Креух и после, понизив голос, добавил: - О ней забудь. Разжуй и проглоти свой длинный гоблинский язык, если скажешь кому хоть полслова - тебя прихлопнут, как муху. Да если даже не скажешь, но Гил каким-то образом об этом факте узнает, все равно убьют, поэтому плыви-ка ты в заморские страны, чем скорее, тем лучше.
- Но ведь она сама… И я ничего плохого, она осталась довольна… У эльфов, сами знаете, нравы распущенные, поэтому чего особенного… Она же тогда еще не была замужем за этим сильварийским кошмаром… -последнюю фразу Мугор прошептал чуть слышно, затравленно зыркая по сторонам.
- Ты гоблин, -вздохнул бывший инспектор. - Если бы у нее что-то в этом роде произошло, допустим, с Мареком или с кем-то из людей, Гил бы рукой махнул, но вся соль в том, что ты гоблин. Если не знаешь, у эльфов нет такого понятия, как порядочность, - это наше, человеческое. У них вместо этого гармония, улавливаешь? Гил наказал Довмонта норг Рофенси, потому что поганец-граф не отвечал его представлениям о гармонии, это для примера. Если Гил поил ее тийгасэ и проникал в ее мысли, а с него вполне даже станется, он уже все знает. Интимная связь с гоблином - это, по - ихнему, негармонично, поэтому гоблина уничтожат, как смахивают пылинку со стола или вычеркивают диссонирующую строчку из стихотворения. Это же эльфы. Так что покупай билет на пароход и сматывайся отсюда, пока цел.
- В этой стране никогда не будет равенства, - шмыгнув носом, подавленно подытожил Мугор. - И правда за море уеду… Стану там основоположником нового направления в искусстве.
- Деньги-то на билет есть?
- Не-а… Предложу капитану услуги оформителя - фальшборт там разрисовать, каюты украсить… Как думаете, проканает?
- Держи. -Креух протянул ему пухлый бумажник.
- Благодарствую, - Мугор снова шмыгнул носом.
- Послушай доброго совета, рви когти прямо сейчас. По железной дороге до Хавдага - и сразу в порт, понял? И маску на рожу надвинь, чтобы не узнали ненароком.
Жалобно посмотрев на инспектора, полугоблин побрел по аллее, озаренной плавающими в воздухе цветными фонариками, но спрятать лицо под ежовой маской не успел.
- Мугор!
Веселая компания, вроде бы люди… Во всяком случае, присущего сильварийцам хищного изящества в их движениях не наблюдалось. Двое юношей, несмотря на маскарадные костюмы, показались Креуху смутно знакомыми. Да это, никак, бывшие соседи по камере…
- Мое почтение! - полугоблин отвесил старым приятелям утрированный поклон. - Гуляете, что ли?
- Харчимся мы тут! - сверкнув глазами из-под блестящей полумаски, ответила высокая барышня, наряженная русалкой, в парике из зеленой фольги. - Уже четыре захода сделали! Говорят, вон там, за Страусиным фонтаном, выставили какие-то особенные воздушные пирожные по эльфийскому рецепту, и мы собираемся все это схарчить. Пошли с нами?
- Пошли, - покладисто согласился Мугор. - Хоть повеселимся, а то грустно как-то. «Тьфу ты, бестолочь», - расстроенно выругался ему вслед Раймут Креух.
Возбужденно переговариваясь, Сотрапезники обогнули чешуйчатую каменную вазу и исчезли за поворотом аллеи.
Помрачневший Раймут подошел к ближайшему столу посреди лужайки, налил себе крепкого белого вина. Кто-то полузнакомый поздравил его с дворянским титулом и предложил за это выпить. Уже после Креух напряг затуманенную алкоголем память и вспомнил, кто это был: господин директор центральной королевской тюрьмы. Ну-ну.
А потом смазливый парень с раскосыми глазами, представившийся, как виконт норг Монгерди, привязался с обвинениями: Креух-де скормил ограм его будущую карьеру. Высшей аристократией Королевства Траэмонского станут теперь сильварийские эльфы - сыновья тех прачек и поломоек, которые не смогли заплатить за страховку, а то и сами продали своих детей Гилаэртису. Прежнюю знать оттеснят на второй план, и ему, виконту, нынче никак нельзя рассчитывать на блестящие перспективы.
- Попроситесь в Сильварию, ежели охота, - огрызнулся Креух, прекрасно понимая, что собеседник скорее всего не ошибается в прогнозах.
Вспомнил он этого субчика. Один из спасенных клиентов. В свое время был рад-радешенек, когда за ним, как бог из машины, явился инспектор «Ювентраэмонстраха», аж плакал от счастья и клялся, что до конца жизни будет благодарен, а теперь, вишь ты, претензии предъявляет.
- Уже поздно. Мне двадцать восемь лет, я никогда не стану эльфом. Знаете, так называемый шевалье, кто вы, вместе с вашей гребаной страховой компанией? Знаете, кто?…
После этих слов, произнесенных угрожающим свистящим шепотом, он попытался оскорбить Креуха действием, но не преуспел. Силенки не те. Инспектор схватил его за руки, виконт начал вырываться. Они опрокинули стол, но потом их растащили. Креух этому только обрадовался, он не хотел драться.
Отправился в глубь парка, подальше от аллей и освещенных площадок, прихватив с собой упавшую на землю, но уцелевшую бутылку. Пить хорошее вино можно и из горлышка, не графья… Гм, зато -шевалье.
- Раймут! - вкрадчиво окликнули его из тени под деревьями.
Женщина, с головы до пят закутанная в серые грежейские кружева. Лицо спрятано под маской в виде бабочки «павлиний глаз».
- Сука ты, Мгла, - грустно сказал бывший инспектор. - Марека чуть не угробила. За что?
- Раймут, не ругайся. Я специально тебя искала, чтобы попрощаться. Давай расстанемся добрыми друзьями. И Марека я не трогала, его ранил Довмонт норг Рофенси.
- А кто этих щенков стравил?
- Сами сцепились. Я была случайным свидетелем.
- А то ты кровотечение останавливать не умеешь!
- Раймут, ты никогда не понимал, что такое месть, и не умел мстить по-настоящему.
- Ну и слава Яру, - буркнул Креух, прикладываясь к бутылке.
Ликер, огры гребаные. Дамская гадость. Подобрал, не взглянув на этикетку.
- Ладно, Раймут, я ведь не ссориться пришла, а сказать «до свидания». В этой стране скоро многое станет иначе… Эх, знала бы я, как все сложится, свернула бы шейку Элшериер, когда она в двух шагах от меня стояла, вот как ты сейчас.
- Королеву не трожь. На пушечный выстрел к ней не приближайся. Там буду я, поняла? Дружба дружбой, а служба службой.
- Раймут, ну, перестань! Я же о том, что я упустила момент, когда еще можно было все изменить, а теперь Гил захапал королевскую корону, и больше нет смысла убивать ее величество. Произошла смена власти и смена целой эпохи, разве ты не понимаешь? Королева Траэмонская рано или поздно умрет. Если Гил пожелает от нее избавиться, это случится рано, если он к ней привяжется, она проживет достаточно долго. Эльфы дорожат своими привязанностями - для них это словно пригоршня драгоценностей, дивных, редкостных и неповторимых. Потери причиняют им боль, схожую с осенним ненастьем. Не мог этот размазня Довмонт пропороть ему печенку или сердце! Досадно, хоть локти кусай… Не хмурься, Раймут, заметано. Лет через сорок-пятьдесят человеческая женщина Элшериер скончается от старости, и у вас на престоле останется король-эльф. Раймут, эта страна теперь принадлежит темным эльфам, все остальные проиграли. Ты все еще этого не понял?
«Второй вариант, - кривясь, но глотая сладкий ореховый ликер, подумал Креух. - В противном случае Гил не позвал бы меня в охрану к Элшериер, он же знает, на что я способен и как отношусь к порученному делу. Пожалуй, они найдут общий язык. Кому другому было бы с ней сложно, а Гил у себя в Сильварии привык приручать и воспитывать несчастных украденных подростков - глядишь, займется ее воспитанием, и через несколько лет девочка станет похожа на настоящую королеву!»
- А ты, стало быть, эмигрируешь? - спросил он вслух, отшвырнув в траву опустошенную бутылку. -Подальше от королей-эльфов и других неприятностей?
- Раймут, у меня наконец-то появилось будущее, - ему показалось, что Шельн мечтательно улыбается под своей маской. - Это так необычно и чудесно… Вот, посмотри, что у меня есть.
Сунув руку под кружевную накидку, она что-то вытащила из-за пазухи. Показала, держа на ладони: продолговатый темный предмет длиной с полпальца.
- Смотри, разве это не чудо?
- Что это? - не зафиксировав ничего необычного, поинтересовался пьяный Креух.
- Это желудь, Раймут, - пряча обратно свое сокровище, умиротворенно отозвалась Лунная Мгла. -Всего-навсего желудь.