Орлов Антон. Сильварийская кровь

   Оторвавшись от его запястья, кикимора с визгом пустилась в пляс, растянув в улыбке до ушей перемазанный кровью рот. Вторая заняла ее место, впилась жесткими пальцами и припала к разорванной вене. Он ударил ее рукояткой кинжала по трясущейся мокрой голове. Оглушенная, она ткнулась лицом в забрызганную кровью траву, самозабвенно мыча. Похоже, ей все равно было хорошо.
   Опят налетели мхоросы. Весь искусанный, Марек пошатывался, но продолжал отбиваться.
   Первая кикимора, пританцовывая, выскочила прямо перед Гилаэртисом и с воплем «Ненаглядный же ты мой!» попыталась повиснуть у него на шее. Отшвырнув ее, повелитель темных эльфов оглянулся -как раз, чтобы увидеть, как между ним и Мареком пробежал на ушах заяц с окровавленной мордочкой. На самом-то деле он просто порхал, перевернувшись вниз головой, черные перепончатые крылышки энергично трепетали, но со стороны казалось, что счастливая одуревшая зверушка бежит на ушах.
   Тонкие брови эльфа поползли вверх. Наверное, за свою долгую жизнь он никогда еще такого не видел.
   Недобитая кикимора приподнялась, ухватила Марека за руку. Поскользнувшись, он упал рядом, но оружия не выронил.
   Укуса не последовало. Отброшенная жестоким ударом, болотная тварь проехалась по траве и затихла.
   Над лицом сверкнуло серебристое лезвие. Откатиться… Если бы еще перед глазами все не плыло… Сделать подсечку… Гилаэртис легко отступил, а потом Марек обнаружил, что до сих пор жив, зато земля вокруг усыпана рассеченными тушками мхоросов и летучих зайцев.
   Склонившись над ним, повелитель темных эльфов дотронулся до рваной раны у него на запястье, выпрямился, слизнул с пальца кровь - с задумчивым и сосредоточенным выражением на худощавом оливковом лице, словно дегустировал редкое вино и никак не мог распробовать.
   Снова приподнял брови - удивленная, обрадованная и чуть насмешливая гримаса. Улыбнулся. Ага, распробовал… Сейчас тоже набросится, как чернокрылые зайчики и похожие на спившихся бродяжек кикиморы.
   Собравшись с силами, Марек извернулся и попытался полоснуть его по ноге, над голенищем невысокого шнурованного сапога из мягкой кожи, но Гилаэртис пинком выбил кинжал и что-то крикнул по-эльфийски. Новый сверкающий росчерк - еще три-четыре кровососа разрублены напополам.
   Рядом появилось двое эльфов: один незнакомый, другой тот самый золотоволосый, которого Марек видел в Кайне.
   - Рианис, запечатай ему раны.
   Он не разобрал, что Гилаэртис добавил вполголоса после этого. Голова кружилась, и потемневшие лиственные своды куда-то плыли, как зеленые тучи.
   Мареком занялся золотоволосый: не обращая внимания на сопротивление и не заботясь о том, что причиняет боль, содрал пропитавшуюся кровью куртку, затем рубашку. Второй стоял рядом и рубил на излете любую охочую до крови живность. При этом они еще и переговаривались:
   - Смотри-ка, до сих пор геройствует! Это он одурачил вас в Кайне? -Да он сам не знал. Ну, сейчас начнется веселье…
   Марек выгнулся дугой и взвыл. Как будто к шее, и без того искусанной, приложили кусок раскаленного железа. Боль длилась две-три секунды, потом угасла без остатка. Рианис удовлетворенно ухмыльнулся:
   - Напросился - терпи. Могли в клочья разорвать. Здешние упыри от эльфийской крови шалеют, как гоблины от кофе.
   - Какое мне до этого… - глядя на него с ненавистью, зашипел Марек, но договорить не успел: полоснуло болью по прокушенному запястью - так, что пальцы онемели.
   - Любого из нас тут растерзают, если дорвутся,-произнес его мучитель наставительным тоном, дождавшись, когда крик затихнет.
   - Ваша проблема… - выдавил Марек, еле шевеля губами.
   - Любого из нас - это значит, и тебя тоже.
   - Я не эльф.
   Теперь плечо… Он рванулся, но Рианис придавил его коленом.
   - Побереги силы. Нам еще долго развлекаться.
   Марек попытался дать в морду, но вместо этого сам схлопотал по физиономии. Золотоволосый нарочно ударил не сильно - так, чтобы парень обмяк, однако остался в сознании и сполна получил новую порцию боли.
   В стороне заревел вепрь, заглушив его крик. Марек опять попробовал вырваться, но ничего не получалось, он слишком ослаб от потери крови.
   - Одно удовольствие с тобой работать, - подмигнул Рианис.
   Обжигающее прикосновение к правой скуле. Изловчившись, Марек укусил эльфа за руку. Этого ему не простили: чувствительный удар тыльной стороной ладони - зубы уцелели, но губы разбиты.
   Другое плечо… После этого Марека грубым рывком перевернули, и он уткнулся лицом в бархатистую ткань расстеленного плаща. Спина тоже подверглась истязаниям. Он только стонал, на большее сил не было, но когда почувствовал, что на нем без церемоний разрезают штаны, взвился и попытался вцепиться эльфу в горло. Опять оглушили оплеухой.
   - Места живого не осталось, - услышал Марек сквозь ватную пелену комментарий второго эльфа. -А ты думал! - за насмешкой в голосе Рианиса сквозила озабоченность. - Не нравится мне, что он
   потерял столько крови. Надо бы его сразу в Каэрандо.
   Как будто раз за разом прижимают добела раскаленную железяку к ягодицам, к бедрам, к икрам-мышцам, и конца этой пытке не предвидится… А потом вепрь зашелся в таком истошном реве, что сам воздух над поляной задрожал, и земля всколыхнулась, и Марек провалился в бездонную темноту.
   Сиреневые, в алмазных блестках, ранние сумерки. Посреди поляны пляшет костер, оранжевые блики скользят по светлой чешуе ифлайгри и по угрюмому смуглому лицу Раймута Креуха. Над огнем бурлит вода в котелке. Тонко зудят комары. В стороне дремлет пара яшмулов. Вокруг высятся деревья с могучими корявыми стволами, а наверху, в просвете за искрящейся дымкой, виднеется месяц, похожий на дольку апельсина. Картинка мирная и приятная для глаз, словно иллюстрация к школьному сочинению на тему «Хорошо в лесу летним вечером».
   Зато все тело болит, как будто сплошные ссадины ноют. Руки-ноги двигаются, сесть удалось… Марек обнаружил, что куртка на нем чужая, с коротковатыми рукавами, и под ней ничего нет. Штаны его собственные, запасные. А это что за гадость на запястье? Вместо кожи прозрачная пленка, сквозь нее просвечивает жутковатого вида кровоподтек. Если нажать - болит, но не сильно.
   - У, мерзавец… -поглядев в его сторону, горестно процедил Креух.
   Марек вспомнил чернокрылого зайчика, бегавшего на ушах, а потом и все остальное.
   - Я не нарочно. Я не видел, что там растет ножелист.
   - При чем тут ножелист?- инспектор безнадежно махнул рукой. - Вдряпался ты, смесок паршивый! Они же тебя отсюда не выпустят, а я не подряжался тебя защищать, у тебя нет страхового полиса! Двоих за раз мне из чаролесья не вытащить. Попробовать-то попробую, но это безнадега. Я сюда за клиентом пришел, а чтоб мой помощник эльфийским выродком оказался - такого мне еще ни в одном дурном сне не снилось…
   - Я не эльфийский выродок.
   - Ты это Гилу объясняй, только он все равно не поверит. Ты же по меньшей мере четвертьэльф! Э-эх, вляпались…
   - Как это могло получиться? - пробормотал Марек растерянно.
   - У мамы своей спроси, - буркнул инспектор. - Или у бабушки!
   - Раймут, не надо его обвинять, - вмешалась Лунная Мгла. - Он не знал. Марек, хочешь пить? Ты потерял много крови. Вот чай с травами, а потом сварим мясной бульон.
   Он кивнул, только сейчас почувствовав, как пересохло в горле. Шельн протянула кружку, в душистом теплом отваре плавали кусочки мелко нарезанных стеблей и листьев.
   - Они придут за ним! - проворчал Креух, направляясь в темноту.
   - Не отдадим, - ифлайгри показала клыки. - Из принципа. Кто сказал, что у меня нет принципов? Инспектор тяжко вздохнул и скрылся за кустарником.
   - Не обижайся на него, - негромко посоветовала Шельн. - И не обращай внимания на его ругань. Видишь ли, у него когда-то была семья, но уже двадцать лет, как он остался один. Раймут старше, чем выглядит, ему под шестьдесят. Женился он рано - подростковая романтическая любовь. Ольда, его жена, была полуэльфийкой. Они, естественно, надеялись, что у них будет дочь, но родился мальчик -со всеми вытекающими последствиями. Когда он исчез, Ольда умерла, зачахла от горя. Раймут вначале запил, но потом бросил это дело, распродал свое имущество и в течение десяти лет учился разным видам рукопашного боя да еще боевой магии, особенно той, которая эффективна против эльфов, а после пошел на службу в «Ювентраэмонстрах». В общем, это старая боль и старые счеты.
   - Понятно, - Марек кивнул.
   Голова кружилась от слабости, даже травяной чай не добавил ему сил. Хотелось лечь и забыться.
   - С этой сволочью Рианисом ты дрался, как зверь, - одобрительно усмехнулась Лунная Мгла. - И кулаками, и зубами… Это было круто, но непрактично. В следующий раз сначала позволь лекарю оказать тебе первую помощь, а потом уже его бей.
   - Это называется - первая помощь?! - при одном воспоминании о том, как мучил его золотоволосый эльф, Марека передернуло. - Да он все жилы из меня чуть не вытянул…
   - Он сделал лучшее, что можно было сделать, - уже серьезным тоном объяснила Шельн. - Запечатал твои раны эльфийским способом - это магия, доступная только эльфам, и то не каждому. Теперь поврежденные сосуды и ткани будут постепенно заживать, без нагноений, без воспалений. Когда все зарастет, защитные пленки сами исчезнут, и шрамов никаких не останется - эльфы, что светлые, что темные, берегут свою красоту. В общем, ты получил лекарскую помощь по высшему разряду.
   - Видели бы вы его рожу! Как он ухмылялся, что говорил… -Марек яростно стиснул кулаки - и расплатился за это приступом головокружения.
   - Чего ты хочешь от темного эльфа из банды Гилаэртиса? У них так заведено. Если кто-то из молодых по неосторожности попадет в беду, так поизмываются, что в следующий раз ты этот куст с закрытыми глазами за пять шагов почуешь и обойдешь стороной.
   - Сволочи.
   - Они так воспитывают. Учат выживать.
   - Все равно сволочи.
   - Еще бы я стала спорить с этим утверждением! - Шельн бросила в котелок с кипящей водой освежеванную тушку мелкого животного - возможно, крылатого зайца. - Ты, главное, на Раймута понапрасну не злись, он на взводе. Он и сейчас не просто так пошел в кусты: налаживает дополнительную защиту вокруг нашей поляны. Потому что они за тобой придут - или я их плохо знаю.
   - Можно мне какое-нибудь оружие?
   Хмыкнув, она порылась в одной из сумок, достала охотничий нож в засаленных кожаных ножнах. Лезвие покороче прежнего, но сойдет. Не то что с пустыми руками.
   - Спасибо. - Пояса нет, не пристегнешь, зато нож поместился в кармане куртки. - А как мы оттуда выбрались? Их же было больше… Ничего не помню.
   - Кабанчик оказался с сюрпризом. Кто-то решил подложить Гилаэртису свинью - скорее всего, светлые эльфы из Роэндола. Хорошо постарались… Во-первых, на этого хряка были наведены сильнейшие чары азарта: начнешь на него охотиться и уже не оторвешься. Меня спасло то, что я взлетела и находилась за пределом их действия. Остальные попались, хотя и в разной степени. Гилаэртис мог им сопротивляться, Рианис и тот, который ему помогал, тоже - они из старших эльфов, из тех, что когда-то сбежали в чаролесье от роэндолцев. Других затянуло, в том числе Раймута, и о тебе он просто-напросто забыл. Гномы об охоте даже не помышляли, поэтому на них не подействовало, а тебе было совсем не до того. Ну, и еще тот мерзавец с луком, из-за которого я не рискнула спуститься тебе на помощь. Один из лучших сильварийских стрелков. Думаю, он тоже попал под действие чар, но охотился не на вепря, а на меня, как велел ему Гилаэртис. Это всего лишь первая половина сюрприза. Вторая дала о себе знать, когда вепря таки завалили. После того как ему всадили стрелы в оба глаза, высвободилась некая ударная сила магической природы. Представь, как расходятся круги по воде от брошенного камня, вот и здесь было нечто в этом роде. На поляне все комары передохли, с окрестных деревьев листва осыпалась, ты тоже потерял сознание. Гилаэртису удалось частично погасить силу удара, но присутствующих оглушило. Я ринулась вниз, схватила тебя и Раймута - и прочь оттуда. Гил приводил в чувство своих эльфов, Рианис - он тоже крепкая сволочь, выдержал удар - бросился помогать раненому, которого кабан зацепил клыком напоследок. В общем, не до нас им было, так что я оставила вас на соседней поляне и вернулась за яшмулами, но один из них оборвал привязь и сбежал. Вместе с моей одеждой, дрянная скотина… Там было кружевное белье, выписанное из столицы - лифчик и панталоны, бесподобный комплект, я ведь не ношу что попало. Инспектор очнулся быстро, и мы отправились в путь. Я применила чары, запутывающие след, Раймут тоже кое-что добавил… Вот так мы от них и ушли.
   - Спасибо, - Марек подавленно кивнул.
   Он сидел у огня, ссутулившись и обхватив руками плечи, хотя было тепло, и думал о своих родителях. Почему его не предупредили? Получается, просто обманули, подставили… Уму непостижимо. Бабушки ни при чем - ни та, ни другая, потому что у папы с мамой никаких признаков, даже косвенных. Значит, мама. Он ведь ее любил… Она его часто раздражала, но он все равно ее любил, даже сейчас любит, как и отца, хотя тот, похоже, не знает, что Марек… в общем, не родной ему, а она все знала, оттого и постоянный страх у нее в глазах. Может быть, ее изнасиловали и она побоялась об этом рассказать? Марек шмыгнул носом и уткнулся лицом в ладони.
   - Ты чего?-Лунная Мгла потрясла его за плечо,- Марек!… С Рианисом дрался, как пойманный демон, а сейчас плачешь, как ребенок, у которого отняли конфету. У тебя отходняк или в чем дело?
   - Почему мама так поступила?
   - Гм… Давай-ка попробуем разобраться, почему. Только сначала успокойся.
   - Разве здесь… в лесу… можно разобраться в том, что случилось девятнадцать лет назад в Траэмоне? Ему стало стыдно, и он всхлипывал, изо всех сил борясь с собой, стараясь остановиться. Шельн
   сунула ему свою кружку с остатками чая. Это помогло.
   - А теперь давай восстановим минувшие события, - она подмигнула. - Люблю такие головоломки, а в вашей человеческой жизни их как травы в лесу. Помню, ты однажды сказал, что у тебя никогда не было ни братьев, ни сестер, так?
   - Да.
   Марек сердитым жестом вытер слезы. Он чувствовал себя опустошенным.
   - Сколько лет твои родители женаты?
   - Лет тридцать, наверное… Ага, тридцать два года, если точно.
   - До тебя у них были дети? -Нет.
   - Точно знаешь?
   - Бабушка говорила, что у них долго не было детей, и они очень переживали, а потом все-таки родился я, и все обрадовались. А оказалось… - он уткнулся лбом в колени и замолчал.
   - Так-так… Довольно странная ситуация для зажиточной семьи из торгового сословия, ты не находишь? Там ведь обычно по трое-четверо детей -кто-то наследует дело, кого-то отправляют на государственную службу или в ученье к магам, чтобы повсюду были полезные связи. Так ведь?
   - Ну да, - глухо отозвался Марек.
   - А теперь скажи, когда у тебя день рождения?
   - Пятнадцатого числа в месяц Всходов.
   - Почему-то я об этом уже догадалась… Если я не разучилась считать, ты был зачат во время карнавала по случаю разрешения от бремени королевы Виранты и появления на свет долгожданной престолонаследницы. Улавливаешь, в чем дело?
   - Нет… - он поднял голову и растерянно посмотрел на ифлайгри.
   - У них не было детей, потому что твой отец не мог сделать ребенка. Стерильное семя - иногда так бывает, из-за проклятия или какой-нибудь болезни. Мама наверняка бегала и к лекарям, и к ведьмам, и ей в конце концов объяснили, что она не виновата. Она страдала, но разводиться не хотела, а когда начался карнавал, решила: была не была… Надела маску, и тот мужчина тоже наверняка был в маске, вот она и не разглядела, от кого понесла. Не думаю, что это был кто-то из сильварийских эльфов: они запоминают всех своих женщин, чтобы через шестнадцать лет забрать ребенка, если это окажется мальчик, и маскарад им не помеха. Но это вполне мог быть какой-нибудь полуэльф из тех, что избежали похищения стараниями «Ювентраэмона». Дело было сделано, мама убедила папу, что это его родной сын - мол, помогли рекомендации ведьмы или отвар из редких корешков. Все довольны, ребенок растет здоровый, красивый… хотя, пожалуй, чересчур красивый для обыкновенного человеческого детеныша, и глаза раскосые, необычного для людей цвета, и ушные раковины заостренные - типично эльфийские. Маму одолевают опасения, что обман раскроется, и неизвестно, как папа на это отреагирует, тогда начинаются разговоры о том, что у кого-то в роду в прошлом были эльфы, а сейчас это, мол, нежданно- негаданно проявилось. Она, конечно, боится и очень надеется, что переспала с неинициированным четвертьэльфом - тогда ее сыну ничего не угрожает. Обычные для человеческого племени тенета, вы иначе жить не умеете. То ли дело у нас: один пол - ифлайгри, другой - бессловесное дерево, все устроено разумно и гармонично.
   Марек молчал. Думал о своих родителях. Обиду сменила тоска: Лунная Мгла права -тенета и есть.
   По инструкции развешивать на деревьях вокруг стоянки охранные медальоны полагается после того, как клиент спасен. Побрякушки эти надежные, но недолговечные: отдают силу, а сами за раз истаивают, превращаются в тонкие-претонкие, словно ржой изъеденные пластинки. Почему оно так, Креух не знал. Он практик, а не ученый маг, к тому же «Ювентраэмонстрах» покупает эти штучки не где-нибудь, а в Роэндоле - поди разберись в эльфийских ухищрениях.
   Вопиющее нарушение служебных предписаний: развесил дорогостоящие амулеты, замкнув поляну в непреодолимое для эльфов энергетическое кольцо, хотя клиента здесь нет. Авось никто не узнает… Медальонов в этот раз прислали с изрядным запасом. На всякий случай, чтобы никаких осечек, потому что Довмонт норг Рофенси - персона особо важная, и расходы на его спасение не лимитированы.
   Поблуждав в потемках, изрыгнув всю черную ругань, которая осиным роем гудела в душе, инспектор проверил напоследок все до единой охранные побрякушки - а то вдруг какой-нибудь крылатый зайчик-мерзавчик сдернет с ветки болтающуюся ерундовину. Все на месте. Зайчики в это время спят, и людям не грех брать с них пример.
   Вернулся к костру. В котелке варился мясной бульон. Марек смотрел на огонь. Осунувшийся, измученный, под глазищами темные круги. Надо было взять вместо него гоблина или фавна, не маясь из-за того, что гоблины пакостливы, а фавны почти все поголовно трусы, - Шельн нашла бы управу и на того, и на другого. Связываться не захотел, старый дурак. И что самое обидное - до клиента ведь так и не добрались… А теперь все кувырком.
   Увидев инспектора, Марек виновато опустил голову. Креух промолчал. Сам дал маху. Незачем было тащить его в чаролесье. Получается, пришел во владения Гила не с пустыми руками, а с гостинцем… Тьфу, какая глупость.
   Молча уселся у огня. Спросил, кивнув на бульон:
   - Скоро?
   - Скоро, - отозвалась ифлайгри.
   Креух уставился на пляску оранжевого пламени, избегая смотреть на Марека, лишь время от времени поглядывая на Лунную Мглу. Та с непроницаемым видом помешивала в котелке, но вдруг ее рука с окислившейся серебряной ложкой замерла, окутанные зыбким сиянием волосы-змейки всколыхнулись и зашевелились, и она негромко предупредила:
   - Раймут, к нам пожаловал гость.
   Гость стоял у границы освещенного круга, в двух шагах от невидимой преграды, сплетенной из нитей испускаемой охранными медальонами энергии.
   Тонкое худощавое лицо, брови вразлет, на лбу мерцает громадный сапфир - атрибут власти. Черные волосы падают на плечи, сливаясь с плащом, и раскосые миндалевидные глаза тоже кажутся черными. Одежда слегка искрится, выделяется витая гарда меча - серебро с чернью. Эльфы, сволочи, умеют выглядеть эффектно. Одна из причин, почему глупые бабы их любят, невзирая на последствия.
   - Мир вам, - нарушил затянувшееся молчание Гилаэртис.
   Что- то новенькое. Можно сказать, небывалое… Или его так приложило взрывным заклятьем, что он теперь сам не свой? Но в любом случае добра от него не жди.
   - Мир, говоришь? - нехорошо ухмыльнулся Креух.
   - Раймут, я пришел с миром. Просто поговорить. О твоем нынешнем клиенте. Эльфы всегда называли его по имени. «Креух» - это на их вкус неблагозвучно.
   - Поговорить можно, - отозвался инспектор, чуя подвох.
   - Прекрасно. Марек, как себя чувствуешь?
   - Не ваше дело, - огрызнулся мальчишка. Гилаэртиса его ответ как будто удовлетворил.
   - Огрызаешься - значит, все в порядке. Раймут, ты помнишь, сколько эльфов ты отнял у меня за эти десять лет?
   - Двадцать восемь, если не считать тех, кого вы потом сцапали по второму-третьему разу. Инспектор занял позицию на полпути между костром и незримой стеной. Шельн по-прежнему сидела
   у огня, ее лицо было мраморно неподвижным, и она не забывала время от времени помешивать свое варево - бульон для Марека, но белые змейки на голове угрожающе извивались. В любой момент готова к молниеносному броску, это же ифлайгри. Марек тоже сидел на земле, его попытка вскочить на ноги успехом не увенчалась. На скуле выделяется затянутый пленкой кровоподтек - след чьих-то острых зубов. Глаза, большие и такие же раскосые, как у Гилаэртиса, затравленно поблескивают из-под спутавшихся темных волос. Ни дать ни взять звереныш, загнанный в угол, готовый драться до последней капли крови… Которой у него и так осталось критически мало.
   Выездная группа в полном составе - две, целых две десятых боевых единицы, хоть на ярмарке за деньги показывай… А Гилаэртис наверняка пришел не один, Креух чувствовал еще чье-то присутствие в темноте у него за спиной.
   - Довмонт норг Рофенси мог бы стать двадцать девятым, но о нем поговорим немного позже. Раймут, ты когда-нибудь задумывался о том, чего ты их лишил и на что обрек? На мелкие человеческие дрязги, на человеческую старость, уродующую тело и травмирующую душу, на трагически короткую жизнь… Ты думаешь, все они тебе благодарны?
   - А сколько их мрет во время ваших инициаций?
   - Намного меньше, чем утверждает роэндолская пропаганда. Мы заинтересованы в том, чтобы они выживали, а не умирали. Мы не люди, которые рассматривают себе подобных как пушечное мясо, как стадо, как несметные кучи винтиков и шестеренок… Что ты морщишься, я взял эти определения из человеческого лексикона. Для нас каждый, кого мы забираем для инициации, - драгоценное тонкое изделие, и мы работаем с ними, как ювелиры. Если надо - первое время нянчимся, если надо -ломаем, но так, чтобы не искалечить. Иногда к нам попадает сильно подпорченный материал, и приходится исправлять достаточно серьезные изъяны, однако мы и этому научились. Кстати, ты не думал о том, почему они после инициации не хотят возвращаться в человеческое общество? Нет, не потому, что мы опутываем их заклятьями. Это рискованный метод, а в чаролесье - рискованный вдвойне, и в отношении эльфов из нашего племени мы его не практикуем. Все куда проще: они оценили разницу.
   Удар по больному месту. Креух выслушал это с каменным лицом и ни слова не сказал в ответ, ожидая продолжения.
   - Мы изощренны и терпеливы, мы многое можем исправить, но бывают и безнадежные случаи. Изредка, но бывают. Вероятно, ты сочтешь нас жестокими, но тогда мы их умерщвляем.
   Возникло нехорошее предчувствие. И коли уж оно возникло, Раймут не особенно удивился, когда повелитель темных эльфов закончил:
   - Речь идет о твоем клиенте, Довмонте норг Рофенси.
   Из темноты вытолкнули белокурого молодого человека со связанными за спиной руками. Гилаэртис схватил его за ворот, подтащил к себе и приставил к горлу узкое льдистое лезвие.
   - Он ни на что не годен. Когда я напоил его тийгасэ и проник в его мечты и воспоминания, мое эстетическое чувство было оскорблено. Он нам не нужен, и сейчас ты увидишь, как он умрет.
   Рофенси трясся и беззвучно плакал. Видимо, на него наложили заклятье молчания, чтобы не мешал светской беседе Гилаэртиса с инспектором Креухом.
   Даже если прыгнуть (его-то барьер пропустит!), эльф успеет зарезать парня, к тому же он владеет чарами призрачного щита, а в темноте притаились лучники…
   - Подожди! Гилаэртис улыбнулся:
   - Хочешь выкупить у меня его жизнь?
   - Я полномочен вести переговоры от имени его родственников и «Ювентраэмонстраха». Что ты за него хочешь?
   - Марека, что же еще.
   Ну вот и договорились… А чего он, собственно, ожидал?
   - Я не могу отдать то, что не принадлежит ни мне, ни «Ювентраэмонстраху», ни родственникам графа норг Рофенси. Марек не раб, он свободный горожанин, королевский подданный, и я превышу свои полномочия, если соглашусь на твое условие. Давай обсудим вопрос о денежном выкупе?
   - Что ж, очень жаль… Тогда я перережу горло Довмонту у тебя на глазах. Как думаешь, Раймут, оставят тебя после этого на службе в «Ювентраэмонстрахе»? Ты мог спасти клиента, но отказался это сделать. Твоей карьере конец… Разве это не справедливое воздаяние за то, что ты столько лет мне мешал?
   Льдистое лезвие соприкоснулось с кожей. Из надреза выкатилась темная капля, за ней другая… Довмонт отчаянно забился.
   - Стой! - крикнул инспектор.
   - А, ты все-таки намерен рассмотреть мое предложение?
   - Нет, - выдавил Марек. - Я не пойду к ним. Его трясло не хуже, чем Довмонта.
   - У тебя есть «сонный паучок»? - спросил эльф. - Усыпи мальчишку. Ему сейчас не полезно так волноваться.