В воспоминаниях и дневниках Бекетовой женщина с «крылатыми глазами» фигурирует под инициалами Н. Н. Нижеследующая дневниковая запись датируется началом ноября 1907 года, то есть теми днями, когда роман между Блоком и актрисой был в самом разгаре: «Н. Н. и кокетство не нужно. Она и не кокетничает, это ей бы не шло. Она ведет себя совершенно так, как ей нужно, и с полным спокойствием и серьезностью, без суровости и без резкости… Поэт нашел свою „Незнакомку“. Это она. Да, бывают же такие женщины?».
Даже сквозь сухие строки дневника прорывается восторженное изумление: «Да, бывают же такие женщины?», чего не скажешь о первых упоминаниях о «крылатоглазой незнакомке», датируемых январем 1907 года: «Он за ней ухаживает, с ней катается; пока, как он сказал, они „проводят время очень нравственно“ (странно слышать такие слова от него), и, кроме того, он же говорит, что „влюбленность не есть любовь, я очень люблю Любу“».
Поэт сказал своей тете, что любит жену. Но когда любимая жена, догадываясь о его страсти к Н. Н. В., предложила ему уехать за границу, он ответил ей с равнодушием, граничащим, пожалуй, с жестокостью: «С тобой неинтересно».
Роман поэта с Н. Н. В., который длился почти два года, начался после премьеры лирической драмы Александра Блока «Балаганчик». Автор даже для начинающего драматурга очень часто бывал за кулисами, однако Н. Н. В. и в голову не приходило, что поэта влечет сюда не разворачивающееся действо спектакля, а ее «крылатые» глаза.
Впоследствии она писала: «…как-то раз, провожая Александра Александровича с лестницы, ведущей в вестибюль, я услышала от него несколько очень лестных слов, в частности относительно моего голоса, его музыкальности и благородства дикции: „Когда вы говорите, словно речка журчит“». Но невольная свидетельница этого разговора, актриса В. Веригина, описывала эту же сцену совсем в ином свете: «Вдруг Александр Александрович обернулся, сделал несколько нерешительных шагов к ней, потом опять отпрянул и, наконец, поднявшись на первые ступени лестницы, сказал смущенно и торжественно, что теперь, сию минуту, он понял, что означало его предчувствие, его смятение последних месяцев. „Я только что увидел это в ваших глазах, только сейчас осознал, что именно они и ничто другое заставляют меня приходить в театр“».
Вскоре после этого разговора, за день до премьеры «Балаганчика», Блок послал своей любимой записку, черновик которой сохранился до наших дней: «Сегодня я предан Вам. Прошу Вас… подойти ко мне. Мне необходимо сказать несколько слов Вам одной».
Что сказал поэт Н. Н. В., осталось тайной, но известно, что сразу после их встречи наедине начался бурный роман, продолжавшийся почти два года и закончившийся, как и все любовные истории Блока, полным крушением. Они везде были вместе – Поэт и Женщина. Они ни от кого не скрывались и никого не боялись. «Часто после спектакля, – писала в своих воспоминаниях Н. Н. В., – мы совершали большие прогулки, во время которых Александр Александрович знакомил меня со „своим городом“, как он его называл. Минуя пустынное Марсово поле, мы поднимались на Троицкий мост и, восхищенные, вглядывались в бесконечную цепь фонарей, расставленных, как горящие костры, вдоль реки и терявшихся в мглистой бесконечности. Шли дальше, бродили по окраинам города, по набережным, вдоль каналов, пересекали мосты. Александр Александрович показывал мне места, связанные с его пьесой „Незнакомка“: мост, на котором стоял Звездочет и где произошла его встреча с Поэтом, место, где появилась Незнакомка, и аллею из фонарей, в которой они скрывались. Мы заходили в кабачок, где развертывалось начало этой пьесы, маленький кабачок с расписными стенами».
Блок и его возлюбленная проводили вместе очень много времени. Причем, как видно из писем, которые поэт писал матери, Н. Н. В. вела себя как жена: «Н. Н. не пустила меня в театральный клуб играть в лото и пить». Не пустила! Она имела право пускать или не пускать Александра Александровича. Имела право диктовать ему свои условия как законная жена. А Люба? «…Уехала куда-то с Чулковым», – как бы между прочим упоминает Блок о жене в том же письме.
Чулков – писатель, друг дома и поклонник жены Блока. Кстати, Люба отвечала ему взаимностью, чего не скажешь о Н. Н. В., которая, по свидетельству Бекетовой, не любила поэта. «Н. Н. не любит Сашу, а он готов за ней всюду следовать», – писала она в своем дневнике. «Н. Н. заслонила всех нарядных, всех подруг. Нельзя ее не любить, Люба перед ней совершенно меркнет, несмотря на свою прелесть и юность. Та какого-то высшего строя. Не от того ли он такой злой? Ведь она, кажется, холодна».
Через три недели в дневнике тети поэта появились следующие строки: «Насколько могу понять, он безумствует, а она не любит или холодна и недоступна, хотя и видятся они беспрестанно. Вида страдающего он не имеет».
То же самое писала и Валентина Веригина: «Они встретились и говорили долго и напрасно. Он о своей любви, она опять о невозможности отвечать на его чувство». Далее ближайшая подруга Н. Н. В. утверждает, что со стороны актрисы «настоящей любви не было никогда». Любовь, конечно, была, но не к поэту, а к другому человеку, с которым она рассталась и которого пыталась забыть с Александром Блоком. Пыталась, но так и не смогла…
«Она жалела, – писала Веригина, – что не может влюбиться в Блока. „Зачем вы не такой, кого бы я могла полюбить!“ – вырвалось у нее однажды».
Последний раз Блок виделся со своей возлюбленной в мае 1920 года в музыкальной студии Художественного театра, куда сопровождал Надежду Александровну, жену профессора П. С. Когана. Надежда Александровна впоследствии подробно описала эту предпоследнюю поездку поэта в Москву, однако о встрече его с Н. Н. В. даже не упомянула. По словам же Веригиной, Поэт и Женщина столкнулись в фойе, договорились встретиться во время антракта и поговорить, но, когда зажегся свет, Блока и его спутницы в зале не было. Поэт ушел в самый разгар спектакля. Сбежал, испугавшись внезапно нахлынувших чувств и воспоминаний…
До наших дней дошел экземпляр книги Блока «Земля в снегу» с автографом автора. «Позвольте поднести Вам эту книгу, – писал Блок, – очень несовершенную, тяжелую и сомнительную для меня. Что в ней правда и что ложь, покажет только будущее. Я знаю только, что она неслучайна, и то, что в ней случайно, люблю».
Эту книгу Блок подарил своей возлюбленной, впервые написав вместо инициалов ее полное имя. Наталия Николаевна Волохова… Удивительная и таинственная Незнакомка, актриса с «крылатыми глазами» и холодным сердцем.
Божественная Гала
Многие знаменитые деятели европейского искусства своим творчеством были обязаны именно женщинам-вдохновительницам. Например, к таковым относятся Ольга Хохлова, первая жена Пикассо, или Лилия Делекторская, подруга Матисса. В ряду русских муз Галина Дмитриевна Дьяконова, или просто Гала, занимает особое место, поскольку именно она вдохновляла двух всемирно известных гениев: Поля Элюара и Сальвадора Дали.
Сальвадор Дали. Галарина
С детства Галина была окружена знаменитыми людьми. Вдоме ее отчима часто бывали Шаляпин и сестры Цветаевы, а увлечения девочки сводились к грандиозным балам и верховой езде. Ведя светский образ жизни, юная Гала вдруг стала тревожиться над вопросом: а все эти развлечения когда-нибудь закончатся? В такие моменты девочка становилась крайне суеверной и религиозной, что было нехарактерно для ее интеллигентной семьи.
На тяжелый характер Галы жаловались все родные. Некоторым она мило улыбалась, с другими отказывалась разговаривать. В одном из писем Галина признавалась: «Нужно помнить, что я истеричка и что для моего возраста и для моих физических сил я чрезмерно нервна. Каждая мелочь выводит меня из себя». Смотря на себя как бы со стороны, она упивалась собственным безумием. Близких же такие вспышки ярости приводили в ужас.
В детстве она считала, что духи представляют собой элемент разврата, к которому она в глубине души стремилась. Как-то раз, после очередной выходки, она сказала: «Я такая глупая и вздорная, что даже горжусь этим». Развитое чувство собственной исключительности подкреплялось чахоткой, которая среди девушек считалась высшим проявлением романтизма.
Однако далекие от реальности фантазии Галины объяснялись просто. Видимо, девушка в глубине души до смерти боялась бедности и забвения. В ее мечтах она всегда находилась в центре блестящего аристократического общества, в самом дорогом платье и драгоценностях, в окружении мужчин, которые с полуслова понимали ее желания. Ей нетрудно было прийти к выводу, что средством осуществления ее мечтаний и ее личности будет особенный мужчина, который поможет ей удалиться от всех проблем обыденной жизни, поэтому еще в детстве она страшно боялась потерять свой идеал. Этот тайный, никому не открываемый страх и двигал всеми поступками Галины.
При выборе мужчин она руководствовалась присущим только ей внутренним чутьем распознавать талант. Так было и при знакомстве с Эженом Полем Гренделем, известным в истории как поэт Поль Элюар. В это время Галина находилась в швейцарском санатории, где лечилась от туберкулеза. Гала могла не только находить таланты, но и ежедневно побуждать их обладателей стремиться к совершенству. И это проделывалось отнюдь не из благородных побуждений. Ведь, находясь рядом с талантливым человеком, она забирала часть славы и признания современников себе.
Гала напрямую способствовала творчеству Поля Элюара. Сохранилась старая фотография, на которой изображены Гала и Поль с густо набеленными лицами и ярко-черными бровями, в костюмах Пьеро. Для Гала этот маскарад был большим, чем обыкновенная забава, поскольку она старалась с помощью Поля воплотить в жизнь собственные идеи. Она была убеждена, что Поль гениален, и он в итоге сам почувствовал в себе силы. Именно Гала посоветовала Полю послать свои стихи в модный поэтический журнал, но с оговоркой, что в посвящении будет упоминаться и ее имя. Гала была на высоте в любой ситуации. Элюар просто боготворил свою мать и находил в Галине массу схожих с матушкой черт. Гала не обижалась, а сумела использовать подобные сравнения в свою пользу. Поль, оценив тонкость и благородство ее чувств по отношению к дорогой матушке, для него самого незаметно стал на путь обожествления любимой женщины.
В «Песне для Гала» есть такие слова: «Я никогда никого не любил, кроме Гала». Гала умела развивать завоеванное тонко и четко, при этом постепенно направляя отношения в сторону абсолютного повиновения, Элюара, конечно же. Ему же нравилось подчиняться своей богине. Ведь каждое ее письмо начиналось со слов: «Мой мальчик, единственный и навсегда. Мне ничего не нужно, кроме тебя…»
Поль, готовый на все ради Галины, подписывал чеки на нарядные туалеты, путешествия и изысканные рестораны. Даже когда Гала уже жила в роскоши, она закрепляла достигнутое, культивируя в муже сыновьи чувства. Трудно сказать, шла ли она на подобный маневр осознанно или нет, но Гала редко ошибалась. В ее лице Поль нашел не только духовного учителя, но и телесное воплощение красоты. Известно, что Элюар повсюду носил с собой фотографию обнаженной жены работы знаменитого Ман Рэя. Абсолютно не зная французского, Гала написала предисловие к его книге, фактически став соавтором.
Ради того, чтобы находиться рядом со своим «творением», она готова была терпеть его многочисленные измены, только чтобы он сохранил в своем сердце чувство непомерного обожания. Однако Поль был лишь первым талантом на пути обольстительницы, так что она еще имела право на ошибку.
Рождение дочери охладило любовь супругов. Как признавался сам Элюар: «Дети – это гибель любви». Разрыв был неизбежен. Для творчества Элюара просто необходимо было наблюдать новые превращения Галины, но она была слишком занята материнством, и Элюар совершал новые, самые жестокие измены. Для Гала не составило труда распознать, что Элюар более не питает к ней горячих чувств, и, чтобы удержать подле себя возлюбленного, она решилась на «любовь втроем» с Максом Эрнстом.
Душа Элюара жаждала новых чувственных приключений, Гала же оставалась на роли матери-жены. К предстоящему разрыву Гала готовилась заранее. Зная, что любовь Элюара на исходе, она начала искать новый «материал для работы». Ей уже прискучила идеальная любовь, поэтому она отправилась на поиски любовника, который на этот раз до конца мог бы реализовать ее детские мечты. В конце концов ее взгляд остановился на Сальвадоре Дали, гениальном художнике, однако его образ ей еще предстояло создать.
Тем не менее и к покинутому ради Дали Элюару Гала всю жизнь питала искреннюю благодарность, ведь он открыл для нее путь в высшее общество, заставил ее поверить в собственную исключительность. В книге «Любовь поэзия» Элюар писал о возлюбленной: «Все, что я сказал, Гала, я говорил для того, чтобы услышала ты. Мой рот никогда не мог оторваться от твоих глаз».
Однако единственным мужчиной, который действительно вознес Гала на небесную высоту, был Дали. В период ухаживания он мучился своей мужской неполноценностью, юношескими комплексами и страхами. Она сумела направить его неистовое стремление к саморазрушению в русло творческого созидания. «Гала стала солью моей жизни, цементом моей личности, моим маяком, моим двойником, МНОЮ», – признавался Дали на исходе жизни.
Гала не испугалась многочисленных сексуальных комплексов маэстро. У нее был большой опыт в приобщении мужчин к любовной науке. По словам современников, до встречи с Гала Сальвадор Дали выглядел «таким неуверенным, что все понимали его отчаяние и тоску. Он не мог перейти улицу. Ездил только в такси. Падал несколько раз в день».
В далеком 1930 году Гала и Сальвадор влачили жалкое, почти нищенское существование. Но Гала верила в свою счастливую звезду, и более того – в свое безграничное влияние на будущего гения. Гала самоотверженно обходила галереи, без устали предлагая картины любимого, и агитировала богатых меценатов, которые впоследствии стали постоянными заказчиками художника.
Спустя несколько лет труды Гала были щедро вознаграждены. Любовников начали принимать во всех светских салонах. Благодаря наставлениям своей «божественной» учительницы Дали стал более уверенным и дерзким. Его работы раскупали сразу после открытия вернисажа, а эпатирующие выходки пересказывались завсегдатаями художественных салонов.
Гала, словно изгоняя детские страхи о бедности, не останавливалась на достигнутом. Ее неудержимая страсть к показухе побуждала Дали к новым и новым безумствам. Некоторые современники считали Гала бессердечной и одержимой жаждой наживы, настоящей ведьмой, но для Дали она на всю жизнь осталась богиней, идеалом для подражания. «Она читает, я работаю и время от времени пытаюсь прикоснуться к ней ногой, но тщетно. Сцена любви», – с воодушевлением описывал Дали отпуск, проведенный с Гала в Порт-Льигате.
Сальвадор Дали. Автопортрет с рафаэлевской шеей
Гала до конца жизни не могла насытиться. Она требовала от Дали новых автомобилей, на которых она и не ездила, и складывала под кроватью пачки долларов, по ее признанию, на черный день, а страх надвигающейся старости гнал ее на поиски новых молодых мужчин. После смерти любимой Гала Дали как-то произнес: «Вечная женственность – может быть, это фобия, навязчивая идея». Вполне возможно, но об этом сейчас можно только догадываться.
Джульетта Мазина. «Без Федерико меня нет!»
Федерико Феллини и Джульетта Мазина еще при жизни стали легендой. В день похорон Феллини движение транспорта в Риме было остановлено, а все радио– и телестанции прекратили работу. Траурный кортеж от Рима до маленького приморского городка Римини, где родился всемирно известный режиссер, сопровождала многотысячная толпа. Безутешная Джульетта с потерянной улыбкой принимала соболезнования и все повторяла, что она не сможет жить без любимого. Время подтвердило сказанное, и через пять месяцев Джульетта проделала тот же путь от госпиталя до фамильного склепа Феллини…
Через год, когда вышла скандально известная книга «Виды любви» голландской писательницы Розиты Стенбек, в которой под вымышленными именами описывались сексуальные отношения Розиты с Феллини, вся Италия взбунтовалась. Пикантным обстоятельством было и то, что создательница произведения действительно была знакома с Феллини и Мазиной.
О книге вскоре забыли, Феллини и Мазина стали святыней для всех итальянцев, но публикация привела к тому, что на поверхность всплыли некоторые подробности личной жизни знаменитостей…
Будучи уже известным режиссером, Федерико любил рассказывать друзьям историю любви своих родителей. Во время Первой мировой войны рядовой Урбано Феллини влюбился в Риме в девушку из богатой семьи и предложил ей руку и сердце. Наперекор воле родителей девушки молодые тайно обвенчались и уехали на родину Урбано. По словам Феллини, у этой трогательной истории было банальное продолжение: дети, деньги и бедный быт. Он любил повторять, что все это лишь убогие декорации, на фоне которых жизнь ставит свои спектакли, и только избранные могут любить, не задумываясь о превратностях судьбы.
Когда Федерико был маленьким, то постоянно сочинял про себя небылицы. Он говорил, что прочел всего три книги, хотя близкие утверждали, что он читал в детстве запоем, рассказывал, что плохо учился и поэтому его ставили голыми коленями на зерна кукурузы или гороха в католическом колледже Фано. Единственным, кто сразу понял, что мальчик врет и делает это искусно, был дядя. Многие биографы утверждают, что Федерико и прожил с Джульеттой всю жизнь потому, что она позволяла ему жить по им же придуманному сценарию. Она быстро осознала, что Феллини претит жизнь с ее убогими и скучными проблемами, и поэтому старалась во всем ему подыгрывать.
По словам Нино Рота, в их отношениях реальность и вымысел тесно переплетались. Он вспоминал, как однажды во время обеда Федерико заметил: «Помнишь, когда мы были в Австралии, Джульетта…» Все присутствовавшие прекрасно знали, что ни Феллини, ни Мазина никогда не были в Австралии, но Джульетта лишь улыбнулась и со спокойной улыбкой ответила: «Да, милый, там были чудесные артишоки…»
Знакомство Феллини и Мазины состоялось в 1943 году.
Ф. Феллини, Дж. Мазина, М. Мастроянни
К тому времени Джульетта, несмотря на юный возраст, уже стала популярной радиоведущей прямого эфира и играла за один сезон в пяти римских театрах. В отличие от Мазины Феллини был безызвестным карикатуристом в маленькой газете. В свободное от работы время он писал сценарий «Моральдо в городе» для киностудии сына Муссолини. Фильм так и не был снят, но знаменательно другое. По сценарию герой фильма просит у будущей жены фотографию, а затем приглашает на обед.
Федерико Феллини действовал согласно написанному сценарию. Он попросил у популярной радиоведущей Джульетты Мазины фотографию, а на следующий день они отправились в ресторан. «Федерико не произвел на меня особого впечатления, – вспоминала позже Джульетта. – Обыкновенный молодой человек – и все». На первое свидание Феллини пригласил Джульетту в роскошный ресторан, а пока он делал заказ, девушка думала, что ему вряд ли удастся его оплатить. Когда молодой паре подали счет, Федерико вальяжно достал пачку банкнот. Помолвка состоялась уже через две недели, когда Феллини переехал в дом тети Джульетты.
Тетя Джулия, воспитывавшая девушку с четырех лет, с радостью приняла Федерико. Молодые жили в доме тети Джулии несколько месяцев, а лишь потом обвенчались. Поскольку Феллини скрывался от армии, свадебная церемония проходила на лестничном пролете, а положенное «Ave Maria» пел один из его друзей. После церемонии Федерико преподнес Джульетте необычный свадебный подарок. Молодожены отправились в кинотеатр «Галерея», где, к удивлению Джульетты, конферансье попросил публику поприветствовать их аплодисментами. Всю дальнейшую семейную жизнь Феллини предпочитал дарить жене не драгоценности и манто, а преподносить приятные сюрпризы.
Единственное, что омрачало жизнь Джульетты и Феллини, так это отсутствие детей. Первая попытка произвести на свет ребенка закончилась выкидышем после того, как Джульетта упала с лестницы. В марте 1945 года родился Федерико-младший, но он умер через две недели. После этого Джульетта так и не смогла родить наследника.
Отношения супругов были построены на исключительном доверии. Страстный и порывистый Феллини после свадьбы не перестал посещать все богемные вечеринки, на которых бывали привлекательные женщины. Джульетта же в это время принимала дома его друзей. Обо всех романах мужа она узнавала первой от него самого. Мазина была на редкость надежной партнершей и опорой Феллини.
Джульетта помогла устроить Федерико помощником режиссера Росселлини. Для этого она приглашала мэтра на воскресные обеды и вечерние прогулки по Риму. Именно Мазина являлась инициатором съемок первого фильма Феллини «Огни варьете». Роль Джульетты в творческой деятельности режиссера трудно переоценить. Она сопровождала его во всех поездках, помогала подобрать актеров, вносила изменения в сценарии фильмов.
Джульетта была настоящей музой Феллини. Блестяще отыграв роли в фильмах «Дорога» и «Ночи Кабирии», она стала всемирно известной актрисой. Ей вручали «Оскары», предлагали многомиллионные контракты, но она всегда неизменно отвечала отказом, поскольку не хотела оставлять даже на день любимого мужа. Во время съемок Феллини советовался с Джульеттой по любому, даже пустячному поводу. Они часто ссорились, обсуждая детали, но через пару минут их опять видели улыбающимися и довольными друг другом.
Первая серьезная ссора произошла во время съемок фильма «Сатирикон». Феллини пребывал в скверном расположении духа из-за очередного отказа Джульетты прийти на съемочную площадку. Работа над фильмом продолжилась только в тот день, когда строптивая жена появилась на площадке, как раз в момент съемок сложнейшего эпизода – гибели города Инсулы Феличе. Джульетта тихо поприветствовала присутствовавших, затем села и принялась за вязание. Она подняла глаза только тогда, когда испуганные лошади чуть не снесли камеры и Феллини крикнул: «Стоп!». За фильм «8 с половиной», снятый в 1963 году, Феллини получил главный приз Московского международного кинофестиваля. Однако на церемонии вручения маэстро так и не дождались. По словам очевидцев, режиссер был смертельно обижен тем, что Хрущёв уснул во время премьеры фильма, поэтому отправился вместе с верной Джульеттой отмечать очередной успех на дачу.
Феллини был способен на самые неожиданные поступки. Известно, что после премьеры «Механического пианино» в римском театре в то время еще не известного Никиты Михалкова он ворвался за кулисы и упал перед режиссером на колени. Он проводил пресс-конференции в самых дорогих отелях, не беспокоясь о том, что у Мазины нет ни мехового манто, ни драгоценностей, как у других кинозвезд. Большую часть времени супруги жили в центре Рима, а не в загородном доме, который они так и не купили. На все вопросы журналистов о скупости Феллини Джульетта отвечала лишь очаровательной улыбкой.
На церемонии вручения юбилейного «Оскара» за вклад в развитие кинематографа Феллини вдруг посмотрел вверх и крикнул на весь зал: «Джульетта, перестань плакать!», но от этого она зарыдала сильнее. После появления книги Розиты Стенбек композитор Нино Рота возмущенно заметил: «Только слепец мог не заметить, что эти двое действительно любили друг друга!».
Глава 3. В вечных поисках любви
Не всем везет в любви. Некоторые вынуждены искать свою половинку всю жизнь, а если им удается это сделать, несчастливые обстоятельства не дают им возможности соединиться со своим избранником или он не разделяет пылких чувств, которые к нему питают. Но к сожалению, такова жизнь, таковы превратности любви.
Лариса Рейснер. Мятежная русалка
Имя Ларисы Рейснер часто связывают с революцией. Ведь эта женщина просто не представляла себе жизни без приключений, каждый раз бросаясь в самую гущу событий. Ни один мужчина, который встречался на пути Рейснер, не смог устоять перед ее длинными русыми волосами, прекрасными серо-зелеными глазами и чувственными изгибами молодого тела…
Лариса Михайловна Рейснер родилась в богатой польской семье. С детства девочка была избалована вниманием обожавших ее родителей. Несмотря на хрупкий женственный вид, Лариса обладала мужским складом ума. Она проявляла интерес к политике и медицине, а на досуге любила писать стихи. Вскоре она оставила это занятие, поскольку понимала, что как поэт она безнадежна. Однако ей прекрасно удавались очерки, что, несомненно, пригодилось ей при выборе профессии репортера. Здесь она по-настоящему могла проявить себя, дать волю своей страсти к путешествиям. Лариса Рейснер вызывала у мужчин двойственное ощущение. С одной стороны, они боялись быть покоренными ею, с другой – им легко было общаться с этой «русалкой в морской траве», поскольку она прекрасно знала все их слабости. Однако впервые сердце этой удивительной женщины зажег Николай Гумилев, который дал ей шутливое прозвище Лери. Встреча Ларисы и Николая состоялась в 1916 году в ресторане «Привал комедиантов», где собирались представители петербургской богемы. Здесь всегда было шумно и весело: пили дорогое вино, читали стихи, спорили о политике. Увлечение своего супруга Николая Ларисой Анна Ахматова воспринимала спокойно, ведь подобное повторялось не в первый раз. Что же касается Ларисы Рейснер, она отдалась Николаю безоговорочно, не оглядываясь, так, словно без него больше не было жизни.