Страница:
— Даже если ему прикажет сама Высочайшая. Лекарь, который пользует скинов, будет обречен на голодную смерть, ведь к нему уже никогда не обратится ни один кархан.
— Тогда приведи сюда Наа-ее-лаа! Она одна стоит стоит всех лекарей в этом задрипанном городишке!
Ирч-ди, побагровев, со стуком поставил бокал на стол:
— Да ты в своем уме, блистательный итон? — медленно проговорил он. — Ты хочешь, чтобы Высочайшая из равных пришла в эту дыру, больше того — чтобы она находилась в одной комнате с тан-скином?!
Мы долго смотрели друг другу в глаза.
— Ты мне нравишься, Ирч-ди, — честно сказал я.
Воин побултыхал жидкость в бутыли солидных размеров и что-то неразборчиво проворчал.
— Скажи, как ты стал лавадаром принцессы?
— Я стал им в тот день, когда она родилась. Моя покойная сестра была кормилицей Наа-ее-лаа, — Ирч-ди сделал большой глоток прямо из горлышка и вытер рот тыльной стороной ладони. — Пожалуй, ты мне тоже нравишься, Джу-лиан. Не знаю пришел ли ты и впрямь из-за твердого неба…
— Она тебе рассказала?
— … Но даже одному из небесных богов я не советовал бы пренебрегать принцессой! Я обещал Наа-ее-лаа, что мы скоро вернемся. Нам пора во дворец, собирайся!
— Я никуда не пойду.
Отвернувшись от Ирч-ди, я устало сгорбился и вытер пот со лба: от камина удушливыми волнами плыла жара. В во-наа никто не топит в разгар дня, но Джейми сейчас нуждался в тепле.
Я посмотрел на бледное лицо скина, на черные круги вокруг глаз, на приоткрытые запекшиеся губы — и уткнулся лбом в сжатые кулаки. Такого бессильного бешенства я не чувствовал даже сидя рядом с умирающей Наа-ее-лаа. Тогда у меня был хоть какой-то шанс ей помочь, пустив в ход земные лекарства, а теперь… Что я мог сделать для парня, который совершил невозможное, чтобы меня спасти?!
— Было бы лучше, если бы он сдох, — я вздрогнул, услышав над своей головой гулкий голос Ирч-ди. — Лучше для всех, и для него тоже. По мне, таких тварей милосердней убивать сразу после рождения…
— Отойди от него! — мой сипящий голос не шел ни в какое сравнение с громовым басом лава-дара, но тот вздрогнул и попятился, когда я поднялся между ним и кроватью.
— Высочайшая рассказывала, что ты силен, — Ирч-ди, сощурив глаза, окинул меня быстрым взглядом. — Она говорила, что ты голыми руками убил тор-хо, — неужели это правда?
— Послушай, Ирч-ди. Я не собираюсь мериться с тобой силой. Но Джейми трижды спас мне жизнь, и я не позволю…
— Да за кого ты меня принимаешь, Джу-лиан? Чтобы я пачкал свой меч о какого-то вонючего тан-скина?
Видно, существует предел, за которым невозможно сохранить спокойствие даже тому, кто очень старается быть терпимым. И слова лавадара вышвырнули меня за этот предел.
— Да уж, конечно, вам, чистой крови, не пристало дышать одним воздухом с таким презренным существом, как тан-скин! — с ядовитой издевкой прошипел я. — «Все животные равны, но одни равнее других», — так, кажется, у Оруэлла? А вот тиргон вашего ямадара оказался не столь разборчив!
— Что-что? — Ирч-ди приподнял брови.
— «Только чистой крови унит, от чистой крови рожденный, вознесется к небесному куполу на священном крылатом звере», — глумливо процитировал я. — Небось, ты тоже в это веришь, лава-дар? Так вот — этот тан-скин, о которого ты никогда не запачкал бы свой благородный меч, поднял в воздух тиргона правителя Лаэте легче, чем мальчишка запустил бы в воздух бумажного голубка!
— Ты и впрямь сумасшедший, — покачал головой Ирч-ди. — Никто, кроме отпрысков Дома ямадара, не может заставить взлететь тиргона Сар-гота…
— Как же, как же! — ядовитый сарказм в моем голосе напомнил мне знакомые интонации Скрэ-ка. — Я сам летел вместе с Джейми на спине рогатой зверюги с трилистником на боку — и убедился, что все различия между низшими и высшими в во-наа не стоят даже…
Я резко оттолкнул Ирч-ди, шагнувшего к кровати. Глупец, кто велел тебе распускать язык? Если за ношение ножа скина могли приговорить к «колеснице богов», то что же ему грозило за посягательство на дракона ямадара? Когда же ты, наконец, поймешь, что здешние правила игры отличаются от земных, и зачастую с этими правилами не поспоришь?!
— Нет, — лавадар шумно перевел дух. — Не беспокойся, я его не трону. Я только хочу на него взглянуть…
— Что-что?!
— Могу даже к нему не прикасаться. Сними с него одеяла и переверни на живот!
В хриплом голосе старого воина было что-то такое, что заставило меня выполнить эту странную просьбу.
Я осторожно перевернул Джейми на живот, и Ирч-ди, нагнувшись над моим плечом, уставился на спину унита.
Вдруг меня заставил обернуться очень странный сдавленный звук.
— В чем дело? Эй, что с тобой? Тебе плохо?
— Н-нет… Н-ничего, — страшная бледность медленно сходила с лица лавадара принцессы. — Давай я помогу тебе его уложить…
— Поможешь мне уложить презренного вонючего тан-скина?
Боюсь, мой сарказм не дошел до Ирч-ди, тот был как будто все еще слегка не в себе. Я сам перевернул Джейми на спину и снова его укрыл. Теперь мальчишка полыхал от жара, ссадины на его груди воспалились и сочились гноем.
— Какого цвета у него глаза? Всего я мог ожидать от Ирч-ди, только не такого вопроса!
— Голубые, как у Наа-ее-лаа…
Лавадару принцессы следовало бы возмутиться сравнением глаз его госпожи с глазами низшего из низших, но Ирч-ди отреагировал совершенно неожиданно. Он шагнул вперед, опустил ладонь на лоб Джейми и вгляделся в его лицо. А ведь еще недавно воин кривился от отвращения, помогая мне мыть тан-скина, и бормотал, что делает это только из уважения к воле Высочайшей!
— В чем дело, Ирч-ди?
Развернувшись, лавадар стремительно пошел к порогу.
— Я приведу сюда Наа-ее-лаа.
— Но…
— Жди, я скоро вернусь, — с этими словами телохранитель принцессы исчез за дверью.
Я ничего не понимал, и у меня не было сил разбираться во всех этих загадках. Я страшно устал, устал до потери сознания.
Отхлебнув из кружки, стоящей возле кровати, я сел на пол и поправил на Джейми одеяло.
— Все будет в порядке, дружище… Скоро Неела тебя подлечит, и ты будешь молодцом. Снова начнешь обзывать меня проклятым румитом, сумасшедшим землянином и… Как там еще? Ну, да уж ты сам сообразишь. Вот не думал, что мне когда-нибудь будет не хватать твоей брани…
Я положил голову на край кровати и заснул прежде, чем успел понять, что засыпаю.
Меня разбудил сначала грохот двери, а вслед за тем — громкий голос Наа-ее-лаа:
— Значит, я должна являться в эту дыру, потому что ты не соизволил удостоить меня посещением, так, итон Джу-лиан? Значит, ты предпочитаешь шантеру дворцу, а общество низшего из низших — обществу принцессы Лаэте?! И теперь по твоей прихоти я должна приходить туда, где находится скин, больше того — тан-скин? И еще того больше — ты имеешь наглость рассчитывать, что я буду его лечить?!
— Неела…
— Значит, для этого меня обучали священной науке целительства — чтобы я возилась с полудохлыми низшими тварями?!
— Высочайшая…
— Молчи, Ирч-ди! — принцесса гневно замахнулась кулачком на своего лавадара. — Я велела тебе доставить Итона Джу-лиана во дворец, — а вместо этого ты являешься ко мне и говоришь, что он… что ты… — голос Наа-ее-лаа задрожал. — Ненавижу! Ненавижу вас обоих!
Я ее понимал. В глазах Высочайшей среди равных мой поступок не имел названия. За унижение, которому я ее подверг, наверняка было мало даже «колесницы богов»!
Все, что я мог сказать в свое оправдание, не умерило бы царственного гнева нонновар, поэтому я просто молча смотрел на нее… И, как ни странно, мой взгляд подействовал лучше любых оправданий. Голубые глаза перестали полыхать гневом, маленькие кулачки разжались, Наа-ее-лаа откинула капюшон длинного темного плаща.
У меня екнуло сердце, — настолько она была прекрасна.
— Джу-лиан… Как ты мог так со мной поступить?
— Неела…
— Не называй меня этим именем!
— Высочайшая… — я почти шептал, боясь, что голос снова изменит мне в самый неподходящий момент. — Я люблю тебя так, как никогда никого не любил в моем мире, на моей планете. Но даже ради тебя я не могу… Не могу сделать то, что считаю подлостью и предательством.
— И почему я должна была влюбиться именно в тебя, сумасшедший пришелец с неба? — горестно и тихо спросила Наа-ее-лаа, не сводя с меня огромных голубых глаз.
— Высочайшая…
— Нет. Неела, — принцесса сбросила плащ на руки Ирч-ди. — С тех пор, как я встретилась с тобой, Джу-лиан, я прошла через такие унижения, через какие не проходила ни одна Высочайшая среди равных. Может, правду говорят древние книги: любовь возносит к небу, но она же и сбрасывает в Бездну? И самое страшное, что я не могу вырваться из этого плена! Хорошо, Джу-лиан. Ради тебя я попробую вылечить это… создание.
Я молча прижал к губам ее руку, чувствуя себя отъявленным подлецом. Я убил бы любого, кто посмел бы обидеть принцессу, но сам то и дело невольно ее обижал. Ну почему я должен был влюбиться именно в нее, в дочь чистой крови, наследницу ямадара Сарго-та?
— Мне нужно его осмотреть, — страдальчески морща носик, Неела двинулась к кровати, на которой лежал низший из низших, но так и не заставила себя подойти вплотную. — Сними с него одеяла.
Зная щепетильность принцессы в некоторых вопросах, я откинул одеяла только с груди и ног скина, и принцесса сморщилась еще больше.
— Любой итон на его месте уже был бы мертв. Но эти… Эти существа живучи, как скрэки!
— У него девять жизней, это правда.
— Старый вывих? — мгновенно поставила диагноз принцесса, показав на заплывшее опухолью колено.
— Да. Я вправил ему сустав полторы улы назад, но с тех пор…
— Он никогда уже не избавится от хромоты.
— Но… Он выживет?
— Не знаю. Все во власти Интара.
Наа-ее-лаа отошла к столу, на который Ирч-ди поставил принесенный с собой ларец. Некоторое время принцесса сосредоточенно смешивала какие-то жидкости и растирала что-то в маленькой золотой ступке.
— Три капли этого эликсира надо давать ему с холодной водой дважды в олу, — наконец сказала она. — Этой мазью следует смазывать его ободранную шкуру и ногу. Все остальное — во власти богов.
Наа-ее-лаа отошла и опустилась в кресло у прогоревшего камина, но Ирч-ди приблизился к кровати, чтобы помочь мне выполнить предписания своей госпожи.
— Что это за отметины у него на теле? — вполголоса спросил старый воин, показывая на поджившие следы зубов змееногих на плечах и груди Джейми. — У тебя на руках я видел такие же…
— Не так давно нам пришлось драться с Владыками Ночи в лесу близ Ринта. Мы устроили хороший тарарам в их пещере.
— Вы были внутри логова змееногих?! — хриплым шепотом поражение рявкнул старый воин.
— Да. Были, — я устало присел на край кровати. — Не хотел бы я еще раз там побывать. Лавадар, может, объяснишь мне, что происходит?..
— Вы кончили? Принцесса встала.
— Ирч-ди, найди кого-нибудь из здешней прислуги, кто согласится ухаживать за этим… существом, пока оно не выздоровеет или не отправится в Бездну. Сделай это поскорей — и вернемся во дворец!
Я начал качать головой, готовясь к очередному большому сражению, но лавадар меня опередил.
— Мне кажется, Высочайшая, будет лучше, если итон Джу-лиан останется здесь. Если даже кто-нибудь из слуг согласится ухаживать за тан-скином, такие субъекты никогда не держат язык за зубами. Что, если пойдут слухи…
Впервые Наа-ее-лаа вздрогнула и заколебалась в ответ на увещевания Ирч-ди. Когда речь шла обо мне, нонновар ничего не пугало, — но быть уличенной в том, что она посещала тан-скина?
— К тому же итону Джу-лиану рискованно пребывать в покоях твоего брата, Высочайшая, — продолжал Ирч-ди. — Во дворце секреты не живут долго, и гнев Сарго-та грозит вам обоим, если правда выплывет наружу!
Принцесса хотела что-то сказать, но только беспомощно облизала губы. Лавадар привел еще один весомый аргумент, который явно до сих пор не приходил Нееле в голову. Нонновар готова была подвергнуть себя любому риску ради моей жизни и безопасности, но не хотела подвергать риску меня. Великий Интар, чем я заслужил такую самоотверженную любовь?!
— Да… Но ведь начальник тюрьмы… — наконец слабо пролепетала Наа-ее-лаа. — И палачи… и люди на площади…
Ирч-ди хищно усмехнулся.
— Начальник тюрьмы знает одно: я забрал у него заключенного, которого сам же привез. Больше ему знать не положено! Что до палачей и зевак… Ты поступила очень неосторожно, Высочайшая, но я думаю, что смогу это исправить. Кто вынес тебе приговор, итон Джу-лиан? — обратился он ко мне.
Выслушав описание старого чучела, лавадар кивнул.
— Ол-хон. Состоит на жаловании у Ко-лея, как и каждый второй судья в Южной тюрьме.
— Я так и думал! — вырвалось у меня.
— Почему?
Я начал было объяснять, но остановился, увидев, как страшно изменилась в лице Наа-ее-лаа.
— Мерзавец! Подлый трус! Гнилая кровь Дома Ла-гота! — принцесса запустила в стену кружкой, разбив ее на тысячу кусков. — И этому мерзкому румиту меня хотят отдать в жены?! Да я бы лучше легла с одним из четвероногим ва-га-сов…
— Высочайшая! — вскричал шокированный Ирч-ди.
— … или даже с этим тан-скином!
Я подошел к разбушевавшейся принцессе, обнял ее за плечи, и Наа-ее-лаа сразу утихла.
— Я никогда не буду принадлежать никому, кроме тебя, Джу-лиан…
Голос Ирч-ди в который раз прервал нас с Не-елой на самом интересном месте.
— Я все улажу, принцесса, — если ты будешь вести себя благоразумно, — многозначительно произнес лавадар.
Принцесса кивнула, но ее головка тут же упрямо вздернулась.
— Хорошо, пусть так! Но я все равно буду приходить сюда, Ирч-ди!
— И это называется — вести себя благоразумно? Хорошо, Высочайшая, как пожелаешь. Но сейчас нам пора вернуться во дворец.
— Джу-лиан, это ненадолго, — Наа-ее-лаа, приподнявшись на цыпочки, положила руки мне на плечи. — Ты сможешь занять любую комнату в шантере или столько комнат, сколько пожелаешь…
— Не волнуйся, я прекрасно здесь обустроюсь!
Ирч-ди не сводил с нас бдительных глаз, и только поэтому я поцеловал Высочайшую из равных в ладонь, а не в губы.
Ирч-ди вернулся гораздо раньше, чем я ожидал, вырвав меня своим приходом из полудремоты.
— Хотел бы я все-таки понять, что происходит, — подняв голову, сказал я старому лавадару.
— Наа-ее-лаа приказала помочь тебе обустроиться.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю!
— Он еще не очнулся?
— «Он»? — я посмотрел на Джейми, потом — на седого итона. — Не «это существо», не «эта мразь», не «эта низшая тварь», а «он»? Может, ты, наконец, объяснишь, откуда такая небывалая терпимость к низшему из низших?
Ирч-ди, похоже, хотел что-то ответить, но тут же сжал губы с привычным каменным выражением лица.
— Ладно… В общем-то, мне на это плевать. Я никогда не был силен в интригах. Но я также никогда особо не любил ночные полеты, поэтому надеюсь получить ответы на кое-какие вопросы, если не у тебя, то у…
Слабый стон за моей спиной заставил меня замолчать и обернуться.
Джейми открыл глаза. Сперва они были мутные и бессмысленные, но постепенно взгляд скина исполнился величайшего удивления. Еще бы — потерять сознание в холодной темной дыре, а очнуться на мягкой чистой постели под теплыми одеялами, в комнате, обставленной с невиданной для низшего из низших роскошью…
— Джейми!
Голубые глаза обратились в мою сторону, он прерывисто вздохнул.
— Джу-лиан…
— Наконец-то ты очнулся!
— Где…
— Мы в шантере Скода.
Я взял глиняную кружку, приподнял голову друга, и Джейми начал глотать холодную воду с растворенным в ней эликсиром. Вдруг его зубы застучали о край кружки.
— Кто… это?!. Я обернулся.
— Ирч-ди, лавадар принцессы.
— Он… вернет меня…
Джейми ценой невероятного усилия привстал, но тут же снова рухнул на подушки.
— Тебя никто не тронет, — я положил ладонь на покрывшийся испариной лоб, изуродованный знаком «глаза». — Успокойся!
Повысив голос слишком резко, я надсадно закашлял.
— Ты говорил, самые сильные здоровяки выдерживают шесть растягиваний, — с мальчишеской похвальбой прохрипел я. — Так вот — я выдержал все девять!
Джейми перевел глаза с моего перевязанного горла на мой роскошный наряд, скользнул оценивающим взглядом по золотым побрякушкам на рукаве…
— У тебя будет одеяние не хуже, — просипел я, улыбаясь знакомым огонькам, блеснувшим в глазах вора. — Как только ты встанешь. Но сначала тебе нужно набраться сил. Ирч-ди, ты не мог бы раздобыть какую-нибудь еду?
— Да, конечно. Пойду, пошевелю Скода.
— Он отправит меня в Горхаг! — панически зашептал Джейми, едва за седым воином закрылась за дверь. — Он…
— Я же сказал — тебя никто не тронет! С тех пор, как я побывал на Помосте Казней, а ты — в Горхаге, все сильно переменилось, Джейми. Можно считать, что мы оба начали новую жизнь, о которой говорили в Южной тюрьме… Надеюсь, в ней нам повезет больше, чем в предыдущей. Я просто уверен в этом!
— Ты… правда… не позволишь… ему…
— Мне что, дать тебе клятву?
— Не… лучше… дай… мне… еще воды…
Когда Ирч-ди вернулся с заставленным тарелками подносом, Джейми крепко спал, а я укладывался на толстом пушистом ковре, бросив на него одну из подушек.
Ирч-ди начал что-то укоризненно говорить, но я только слабо отмахнулся. Что бы ни бормотал надо мной лавадар принцессы, это могло подождать. На ближайшее время моя способность воспринимать новую информацию была полностью исчерпана; пожалуй, я не удивился бы, даже узнав, что Джейми — переодетый принц, кровь от крови Дома ямадара.
Часть третья
Глава первая
— Резче выпад! Закрывайся щитком! Быстрей, иначе я воткну тебе меч в живот! Бездарный румит, сколько можно повторять одно и то же?!
— Давай передохнем, Ирч-ди, — взмолился я. — Дай мне тайм-аут!
— Отдыхать будешь в следующей жизни! — прорычал лавадар, загоняя меня в ловушку между столом и креслом. — Парируй, парируй, тупой дикарь!
Невероятно, как этот богатырь, облаченный в кольчугу и толстую одежду, мог двигаться так проворно. Как я ни старался опережать его движения, каждый второй удар Ирч-ди попадал в цель, и лезвие меча с надетым на него металлическим защитным наконечником то и дело награждало меня новым синяком.
Оказавшись в тупике у стены, я подпрыгнул, перемахнул через голову лавадара, схватил его за пояс и швырнул к столу. По дороге Ирч-ди опрокинул стул, а приземлившись, сбросил со стола всю уцелевшую посуду…
На месте Скода я давно бы указал на дверь таким шумным и беспокойным постояльцам, как мы.
— И это все, на что ты способен, Джу-лиан? — поднявшись, фыркнул седой воин. — Прыгать, как ярмарочный акробат? Ты получил уже три смертельных раны, сейчас я нанесу тебе еще одну, и, держу пари, ты не сумеешь парировать мой удар…
— А ты не сумеешь парировать этот! — кинжал, брошенный рукой Джейми, должен был попасть в обтянутую кольчугой грудь Ирч-ди, но вместо этого звякнул о плоский металлический щиток, пристегнутый к левому предплечью лавадара.
— Неплохо, мальчик, — Ирч-ди, повернувшись к новому противнику, сощурил глаза и двинулся в угол комнаты, где развалился в кресле тан-скин. — Но такими штучками ты можешь напугать только какого-нибудь жирного кархана. Настоящий воин должен уметь сходиться с врагом на длину меча, глаза в глаза, ясно? Ну-ка! — левой рукой он извлек из ножен второй меч и бросил к ногам Джейми.
— Ирч-ди, не надо! — вмешался я. — Он еще не готов к таким упражнениям…
— И никогда не будет готов, если не оторвет от кресла свою тощую задницу, — рыкнул лавадар. — Ну-ка, посмотрим, умеет ли он еще что-нибудь, кроме как бросать издалека кинжалы!
Джейми пригнулся и оскалил зубы, держа меч так, как держал раньше кухонный нож. Он встретил атаку лавадара яростно, но неумело, и Ирч-ди почти сразу сбил его с ног своим любимым приемом — колющим выпадом снизу вверх, по ребрам. Я уже научился парировать подобные удары, но у Джейми, впервые взявшего в руки меч, не было никаких шансов закрыться, тем более — без щитка на руке. Лежа на спине, он швырнул в лавадара скамейку, встал и с яростным верещанием напал сам.
— Джейми, блокируй его в углу! — крикнул я, тоже бросаясь в бой.
Минуты две лавадар небрежно отбивал наши выпады в тесном углу между камином и столом, потом перешел в контратаку, — и через несколько мгновений мы были разбиты в пух и прах.
— Не понимаю, как Высочайшая могла отдаться под защиту такого неумелого болвана, как ты, — рыкнул Ирч-ди, убирая меч в ножны и расстегивая ремни щитка на левой руке.
— Ты тоже не родился с умением фехтовать, — тяжело дыша и потирая ушибленный бок, проворчал я. — Сколько келдов тебе было, когда ты впервые взял в руки оружие?
— Да, пожалуй, ты прав, — это было давненько… Но у тебя нет времени на длинные тренировки, Джу-лиан.
— Кажется, я делаю все, что могу, — я наклонился, чтобы помочь Джейми встать. — Цел? Как твоя нога?
— Отвали, — поблагодарил меня за заботу унит, рухнул в кресло и принялся растирать колено.
Чудодейственные снадобья Наа-ее-лаа невиданно быстро залечили его болячки, но боли в ноге до сих пор мучали скина, и он по-прежнему сильно хромал.
Я расстегнул ремни на левом предплечье и с облегчением избавился от щитка. Эта изрезанная замысловатыми отверстиями штуковина, похожая на овальную тарелку из легкого металла, служила для того, чтобы парировать удары меча, но я так и не научился пользоваться ею как следует. Меня все время подмывало нанести удар и левой рукой тоже; иногда я действительно так поступал, за что немедленно получал нагоняй от Ирч-ди.
— Мы занимаемся не тем, чем надо, блистательный лавадар, — устало сказал я. — То, что надвигается на Лаэте, не остановишь мечом!
— Я взял в руки меч, как только выбрался из пеленок, — старый воин плеснул из бутыли в два высоких серебряных кубка. — Десять поколений моих предков легли в семейный склеп с оружием под боком, и я не разу не встречал напасти, которую нельзя было бы остановить мечом!
— А я встречал. И пока ты учишь меня фехтовальным приемам и дворцовому этикету, Кларк Ортис не теряет времени зря. Ты не знаешь этого человека так, как я его знаю, ты не понимаешь, на что он способен! Думаешь, он остановится, спалив несколько калькарских деревушек? Нет, он двинется дальше, в города, а потом…
— Города калькаров укреплены немногим хуже, чем Лаэте, — лавадар сунул мне в руки бокал. — Четвероногим дикарям никогда их не взять, х-ха! Владыка Бездны, я был бы даже рад, если бы твой Ор-тис взял хоть один калькарский город, но, увы, этого не случится!
Я безнадежно махнул рукой. Объяснить Ирч-ди причину моей тревоги было еще труднее, чем заставить лавадара уяснить и принять гелиоцентрическую систему.
Для меня весть о том, что орды ва-гасов объединились под властью Го-ва-го, спустились с гор и начали уничтожать селения калькаров, была подобна грозному удару набата. Но Ирч-ди усмотрел в этом лишь возможность повлиять на ту мышиную возню, которая называлась «большой политикой», и по-иному переложить карты в пасьянсе дворцовых партий и группировок.
О, как наслаждался бы Ортис, очутись он на моем месте! Вот кто плескался бы, как рыба в воде, в бурлении придворных страстей! Но Кларк, по слухам, продолжал состоять при Го-ва-го, и, по тем же слухам, пришедшим в Лаэте с окраины обитаемого во-наа, полчища ва-гасов сожгли дотла несколько калькарских деревень при помощи какого-то невиданного оружия, похожего на небесный огонь…
Ирч-ди только отмахнулся от этих панических донесений лаэтских агентов, но я помнил о странном увлечении Ортиса, над которым мы не уставали подтрунивать в Школе Космогации. Львиную долю свободного времени Кларк отдавал оружию. Он не вылезал из военных музеев, часами копался с какими-то странными экспонатами, собирая, разбирая их и чистя; единственный серьезный конфликт с начальством случился у Ортиса из-за того, что в его комнате была обнаружена изготовленная им собственноручно ручная граната. Помню, однажды бортмеханик «Челленджера» заявил, что знает об оружии столько, что смог бы завоевать весь мир, окажись он в шестнадцатом или семнадцатом столетии… Тогда я воспринял его слова, как шутку, но теперь, когда деревни калькаров горели, забросанные «огненными шарами»…
— Чем больше шороху наведет твой соплеменник среди калькаров, тем лучше, — потягивая вино, заявил Ирч-ди. — Если ему удастся взять хоть один Новый Город, это сильно ослабит позиции зое партии Ко-лея, и тогда Сарго-т вряд ли согласится на брак Наа-ее-лаа с сыном Ла-гота. Я не верю, что четвероногим ублюдкам удастся продвинуться хотя бы до предместий Вакуны, но мои люди усердно распускают слухи, что Вакуна вот-вот падет… Влияние Ко-лея держится в основном на его связях с новой знатью, зашатайся Новые Города, — и наш красавчик тоже зашатается и рухнет!
Ирч-ди, захохотав, залпом допил вино.
Я подошел к окну и уставился в темноту, где мерцали зеленые шары — облепившие ветви деревьев светящиеся растения-паразиты, похожие на нашу омелу. Они выполняли в Лаэте роль уличных фонарей во время длинной десятидневной ночи, а сейчас была как раз полночь, что не мешало лаэтянам заниматься обычными делами.
— Тогда приведи сюда Наа-ее-лаа! Она одна стоит стоит всех лекарей в этом задрипанном городишке!
Ирч-ди, побагровев, со стуком поставил бокал на стол:
— Да ты в своем уме, блистательный итон? — медленно проговорил он. — Ты хочешь, чтобы Высочайшая из равных пришла в эту дыру, больше того — чтобы она находилась в одной комнате с тан-скином?!
Мы долго смотрели друг другу в глаза.
— Ты мне нравишься, Ирч-ди, — честно сказал я.
Воин побултыхал жидкость в бутыли солидных размеров и что-то неразборчиво проворчал.
— Скажи, как ты стал лавадаром принцессы?
— Я стал им в тот день, когда она родилась. Моя покойная сестра была кормилицей Наа-ее-лаа, — Ирч-ди сделал большой глоток прямо из горлышка и вытер рот тыльной стороной ладони. — Пожалуй, ты мне тоже нравишься, Джу-лиан. Не знаю пришел ли ты и впрямь из-за твердого неба…
— Она тебе рассказала?
— … Но даже одному из небесных богов я не советовал бы пренебрегать принцессой! Я обещал Наа-ее-лаа, что мы скоро вернемся. Нам пора во дворец, собирайся!
— Я никуда не пойду.
Отвернувшись от Ирч-ди, я устало сгорбился и вытер пот со лба: от камина удушливыми волнами плыла жара. В во-наа никто не топит в разгар дня, но Джейми сейчас нуждался в тепле.
Я посмотрел на бледное лицо скина, на черные круги вокруг глаз, на приоткрытые запекшиеся губы — и уткнулся лбом в сжатые кулаки. Такого бессильного бешенства я не чувствовал даже сидя рядом с умирающей Наа-ее-лаа. Тогда у меня был хоть какой-то шанс ей помочь, пустив в ход земные лекарства, а теперь… Что я мог сделать для парня, который совершил невозможное, чтобы меня спасти?!
— Было бы лучше, если бы он сдох, — я вздрогнул, услышав над своей головой гулкий голос Ирч-ди. — Лучше для всех, и для него тоже. По мне, таких тварей милосердней убивать сразу после рождения…
— Отойди от него! — мой сипящий голос не шел ни в какое сравнение с громовым басом лава-дара, но тот вздрогнул и попятился, когда я поднялся между ним и кроватью.
— Высочайшая рассказывала, что ты силен, — Ирч-ди, сощурив глаза, окинул меня быстрым взглядом. — Она говорила, что ты голыми руками убил тор-хо, — неужели это правда?
— Послушай, Ирч-ди. Я не собираюсь мериться с тобой силой. Но Джейми трижды спас мне жизнь, и я не позволю…
— Да за кого ты меня принимаешь, Джу-лиан? Чтобы я пачкал свой меч о какого-то вонючего тан-скина?
Видно, существует предел, за которым невозможно сохранить спокойствие даже тому, кто очень старается быть терпимым. И слова лавадара вышвырнули меня за этот предел.
— Да уж, конечно, вам, чистой крови, не пристало дышать одним воздухом с таким презренным существом, как тан-скин! — с ядовитой издевкой прошипел я. — «Все животные равны, но одни равнее других», — так, кажется, у Оруэлла? А вот тиргон вашего ямадара оказался не столь разборчив!
— Что-что? — Ирч-ди приподнял брови.
— «Только чистой крови унит, от чистой крови рожденный, вознесется к небесному куполу на священном крылатом звере», — глумливо процитировал я. — Небось, ты тоже в это веришь, лава-дар? Так вот — этот тан-скин, о которого ты никогда не запачкал бы свой благородный меч, поднял в воздух тиргона правителя Лаэте легче, чем мальчишка запустил бы в воздух бумажного голубка!
— Ты и впрямь сумасшедший, — покачал головой Ирч-ди. — Никто, кроме отпрысков Дома ямадара, не может заставить взлететь тиргона Сар-гота…
— Как же, как же! — ядовитый сарказм в моем голосе напомнил мне знакомые интонации Скрэ-ка. — Я сам летел вместе с Джейми на спине рогатой зверюги с трилистником на боку — и убедился, что все различия между низшими и высшими в во-наа не стоят даже…
Я резко оттолкнул Ирч-ди, шагнувшего к кровати. Глупец, кто велел тебе распускать язык? Если за ношение ножа скина могли приговорить к «колеснице богов», то что же ему грозило за посягательство на дракона ямадара? Когда же ты, наконец, поймешь, что здешние правила игры отличаются от земных, и зачастую с этими правилами не поспоришь?!
— Нет, — лавадар шумно перевел дух. — Не беспокойся, я его не трону. Я только хочу на него взглянуть…
— Что-что?!
— Могу даже к нему не прикасаться. Сними с него одеяла и переверни на живот!
В хриплом голосе старого воина было что-то такое, что заставило меня выполнить эту странную просьбу.
Я осторожно перевернул Джейми на живот, и Ирч-ди, нагнувшись над моим плечом, уставился на спину унита.
Вдруг меня заставил обернуться очень странный сдавленный звук.
— В чем дело? Эй, что с тобой? Тебе плохо?
— Н-нет… Н-ничего, — страшная бледность медленно сходила с лица лавадара принцессы. — Давай я помогу тебе его уложить…
— Поможешь мне уложить презренного вонючего тан-скина?
Боюсь, мой сарказм не дошел до Ирч-ди, тот был как будто все еще слегка не в себе. Я сам перевернул Джейми на спину и снова его укрыл. Теперь мальчишка полыхал от жара, ссадины на его груди воспалились и сочились гноем.
— Какого цвета у него глаза? Всего я мог ожидать от Ирч-ди, только не такого вопроса!
— Голубые, как у Наа-ее-лаа…
Лавадару принцессы следовало бы возмутиться сравнением глаз его госпожи с глазами низшего из низших, но Ирч-ди отреагировал совершенно неожиданно. Он шагнул вперед, опустил ладонь на лоб Джейми и вгляделся в его лицо. А ведь еще недавно воин кривился от отвращения, помогая мне мыть тан-скина, и бормотал, что делает это только из уважения к воле Высочайшей!
— В чем дело, Ирч-ди?
Развернувшись, лавадар стремительно пошел к порогу.
— Я приведу сюда Наа-ее-лаа.
— Но…
— Жди, я скоро вернусь, — с этими словами телохранитель принцессы исчез за дверью.
Я ничего не понимал, и у меня не было сил разбираться во всех этих загадках. Я страшно устал, устал до потери сознания.
Отхлебнув из кружки, стоящей возле кровати, я сел на пол и поправил на Джейми одеяло.
— Все будет в порядке, дружище… Скоро Неела тебя подлечит, и ты будешь молодцом. Снова начнешь обзывать меня проклятым румитом, сумасшедшим землянином и… Как там еще? Ну, да уж ты сам сообразишь. Вот не думал, что мне когда-нибудь будет не хватать твоей брани…
Я положил голову на край кровати и заснул прежде, чем успел понять, что засыпаю.
Меня разбудил сначала грохот двери, а вслед за тем — громкий голос Наа-ее-лаа:
— Значит, я должна являться в эту дыру, потому что ты не соизволил удостоить меня посещением, так, итон Джу-лиан? Значит, ты предпочитаешь шантеру дворцу, а общество низшего из низших — обществу принцессы Лаэте?! И теперь по твоей прихоти я должна приходить туда, где находится скин, больше того — тан-скин? И еще того больше — ты имеешь наглость рассчитывать, что я буду его лечить?!
— Неела…
— Значит, для этого меня обучали священной науке целительства — чтобы я возилась с полудохлыми низшими тварями?!
— Высочайшая…
— Молчи, Ирч-ди! — принцесса гневно замахнулась кулачком на своего лавадара. — Я велела тебе доставить Итона Джу-лиана во дворец, — а вместо этого ты являешься ко мне и говоришь, что он… что ты… — голос Наа-ее-лаа задрожал. — Ненавижу! Ненавижу вас обоих!
Я ее понимал. В глазах Высочайшей среди равных мой поступок не имел названия. За унижение, которому я ее подверг, наверняка было мало даже «колесницы богов»!
Все, что я мог сказать в свое оправдание, не умерило бы царственного гнева нонновар, поэтому я просто молча смотрел на нее… И, как ни странно, мой взгляд подействовал лучше любых оправданий. Голубые глаза перестали полыхать гневом, маленькие кулачки разжались, Наа-ее-лаа откинула капюшон длинного темного плаща.
У меня екнуло сердце, — настолько она была прекрасна.
— Джу-лиан… Как ты мог так со мной поступить?
— Неела…
— Не называй меня этим именем!
— Высочайшая… — я почти шептал, боясь, что голос снова изменит мне в самый неподходящий момент. — Я люблю тебя так, как никогда никого не любил в моем мире, на моей планете. Но даже ради тебя я не могу… Не могу сделать то, что считаю подлостью и предательством.
— И почему я должна была влюбиться именно в тебя, сумасшедший пришелец с неба? — горестно и тихо спросила Наа-ее-лаа, не сводя с меня огромных голубых глаз.
— Высочайшая…
— Нет. Неела, — принцесса сбросила плащ на руки Ирч-ди. — С тех пор, как я встретилась с тобой, Джу-лиан, я прошла через такие унижения, через какие не проходила ни одна Высочайшая среди равных. Может, правду говорят древние книги: любовь возносит к небу, но она же и сбрасывает в Бездну? И самое страшное, что я не могу вырваться из этого плена! Хорошо, Джу-лиан. Ради тебя я попробую вылечить это… создание.
Я молча прижал к губам ее руку, чувствуя себя отъявленным подлецом. Я убил бы любого, кто посмел бы обидеть принцессу, но сам то и дело невольно ее обижал. Ну почему я должен был влюбиться именно в нее, в дочь чистой крови, наследницу ямадара Сарго-та?
— Мне нужно его осмотреть, — страдальчески морща носик, Неела двинулась к кровати, на которой лежал низший из низших, но так и не заставила себя подойти вплотную. — Сними с него одеяла.
Зная щепетильность принцессы в некоторых вопросах, я откинул одеяла только с груди и ног скина, и принцесса сморщилась еще больше.
— Любой итон на его месте уже был бы мертв. Но эти… Эти существа живучи, как скрэки!
— У него девять жизней, это правда.
— Старый вывих? — мгновенно поставила диагноз принцесса, показав на заплывшее опухолью колено.
— Да. Я вправил ему сустав полторы улы назад, но с тех пор…
— Он никогда уже не избавится от хромоты.
— Но… Он выживет?
— Не знаю. Все во власти Интара.
Наа-ее-лаа отошла к столу, на который Ирч-ди поставил принесенный с собой ларец. Некоторое время принцесса сосредоточенно смешивала какие-то жидкости и растирала что-то в маленькой золотой ступке.
— Три капли этого эликсира надо давать ему с холодной водой дважды в олу, — наконец сказала она. — Этой мазью следует смазывать его ободранную шкуру и ногу. Все остальное — во власти богов.
Наа-ее-лаа отошла и опустилась в кресло у прогоревшего камина, но Ирч-ди приблизился к кровати, чтобы помочь мне выполнить предписания своей госпожи.
— Что это за отметины у него на теле? — вполголоса спросил старый воин, показывая на поджившие следы зубов змееногих на плечах и груди Джейми. — У тебя на руках я видел такие же…
— Не так давно нам пришлось драться с Владыками Ночи в лесу близ Ринта. Мы устроили хороший тарарам в их пещере.
— Вы были внутри логова змееногих?! — хриплым шепотом поражение рявкнул старый воин.
— Да. Были, — я устало присел на край кровати. — Не хотел бы я еще раз там побывать. Лавадар, может, объяснишь мне, что происходит?..
— Вы кончили? Принцесса встала.
— Ирч-ди, найди кого-нибудь из здешней прислуги, кто согласится ухаживать за этим… существом, пока оно не выздоровеет или не отправится в Бездну. Сделай это поскорей — и вернемся во дворец!
Я начал качать головой, готовясь к очередному большому сражению, но лавадар меня опередил.
— Мне кажется, Высочайшая, будет лучше, если итон Джу-лиан останется здесь. Если даже кто-нибудь из слуг согласится ухаживать за тан-скином, такие субъекты никогда не держат язык за зубами. Что, если пойдут слухи…
Впервые Наа-ее-лаа вздрогнула и заколебалась в ответ на увещевания Ирч-ди. Когда речь шла обо мне, нонновар ничего не пугало, — но быть уличенной в том, что она посещала тан-скина?
— К тому же итону Джу-лиану рискованно пребывать в покоях твоего брата, Высочайшая, — продолжал Ирч-ди. — Во дворце секреты не живут долго, и гнев Сарго-та грозит вам обоим, если правда выплывет наружу!
Принцесса хотела что-то сказать, но только беспомощно облизала губы. Лавадар привел еще один весомый аргумент, который явно до сих пор не приходил Нееле в голову. Нонновар готова была подвергнуть себя любому риску ради моей жизни и безопасности, но не хотела подвергать риску меня. Великий Интар, чем я заслужил такую самоотверженную любовь?!
— Да… Но ведь начальник тюрьмы… — наконец слабо пролепетала Наа-ее-лаа. — И палачи… и люди на площади…
Ирч-ди хищно усмехнулся.
— Начальник тюрьмы знает одно: я забрал у него заключенного, которого сам же привез. Больше ему знать не положено! Что до палачей и зевак… Ты поступила очень неосторожно, Высочайшая, но я думаю, что смогу это исправить. Кто вынес тебе приговор, итон Джу-лиан? — обратился он ко мне.
Выслушав описание старого чучела, лавадар кивнул.
— Ол-хон. Состоит на жаловании у Ко-лея, как и каждый второй судья в Южной тюрьме.
— Я так и думал! — вырвалось у меня.
— Почему?
Я начал было объяснять, но остановился, увидев, как страшно изменилась в лице Наа-ее-лаа.
— Мерзавец! Подлый трус! Гнилая кровь Дома Ла-гота! — принцесса запустила в стену кружкой, разбив ее на тысячу кусков. — И этому мерзкому румиту меня хотят отдать в жены?! Да я бы лучше легла с одним из четвероногим ва-га-сов…
— Высочайшая! — вскричал шокированный Ирч-ди.
— … или даже с этим тан-скином!
Я подошел к разбушевавшейся принцессе, обнял ее за плечи, и Наа-ее-лаа сразу утихла.
— Я никогда не буду принадлежать никому, кроме тебя, Джу-лиан…
Голос Ирч-ди в который раз прервал нас с Не-елой на самом интересном месте.
— Я все улажу, принцесса, — если ты будешь вести себя благоразумно, — многозначительно произнес лавадар.
Принцесса кивнула, но ее головка тут же упрямо вздернулась.
— Хорошо, пусть так! Но я все равно буду приходить сюда, Ирч-ди!
— И это называется — вести себя благоразумно? Хорошо, Высочайшая, как пожелаешь. Но сейчас нам пора вернуться во дворец.
— Джу-лиан, это ненадолго, — Наа-ее-лаа, приподнявшись на цыпочки, положила руки мне на плечи. — Ты сможешь занять любую комнату в шантере или столько комнат, сколько пожелаешь…
— Не волнуйся, я прекрасно здесь обустроюсь!
Ирч-ди не сводил с нас бдительных глаз, и только поэтому я поцеловал Высочайшую из равных в ладонь, а не в губы.
Ирч-ди вернулся гораздо раньше, чем я ожидал, вырвав меня своим приходом из полудремоты.
— Хотел бы я все-таки понять, что происходит, — подняв голову, сказал я старому лавадару.
— Наа-ее-лаа приказала помочь тебе обустроиться.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю!
— Он еще не очнулся?
— «Он»? — я посмотрел на Джейми, потом — на седого итона. — Не «это существо», не «эта мразь», не «эта низшая тварь», а «он»? Может, ты, наконец, объяснишь, откуда такая небывалая терпимость к низшему из низших?
Ирч-ди, похоже, хотел что-то ответить, но тут же сжал губы с привычным каменным выражением лица.
— Ладно… В общем-то, мне на это плевать. Я никогда не был силен в интригах. Но я также никогда особо не любил ночные полеты, поэтому надеюсь получить ответы на кое-какие вопросы, если не у тебя, то у…
Слабый стон за моей спиной заставил меня замолчать и обернуться.
Джейми открыл глаза. Сперва они были мутные и бессмысленные, но постепенно взгляд скина исполнился величайшего удивления. Еще бы — потерять сознание в холодной темной дыре, а очнуться на мягкой чистой постели под теплыми одеялами, в комнате, обставленной с невиданной для низшего из низших роскошью…
— Джейми!
Голубые глаза обратились в мою сторону, он прерывисто вздохнул.
— Джу-лиан…
— Наконец-то ты очнулся!
— Где…
— Мы в шантере Скода.
Я взял глиняную кружку, приподнял голову друга, и Джейми начал глотать холодную воду с растворенным в ней эликсиром. Вдруг его зубы застучали о край кружки.
— Кто… это?!. Я обернулся.
— Ирч-ди, лавадар принцессы.
— Он… вернет меня…
Джейми ценой невероятного усилия привстал, но тут же снова рухнул на подушки.
— Тебя никто не тронет, — я положил ладонь на покрывшийся испариной лоб, изуродованный знаком «глаза». — Успокойся!
Повысив голос слишком резко, я надсадно закашлял.
— Ты говорил, самые сильные здоровяки выдерживают шесть растягиваний, — с мальчишеской похвальбой прохрипел я. — Так вот — я выдержал все девять!
Джейми перевел глаза с моего перевязанного горла на мой роскошный наряд, скользнул оценивающим взглядом по золотым побрякушкам на рукаве…
— У тебя будет одеяние не хуже, — просипел я, улыбаясь знакомым огонькам, блеснувшим в глазах вора. — Как только ты встанешь. Но сначала тебе нужно набраться сил. Ирч-ди, ты не мог бы раздобыть какую-нибудь еду?
— Да, конечно. Пойду, пошевелю Скода.
— Он отправит меня в Горхаг! — панически зашептал Джейми, едва за седым воином закрылась за дверь. — Он…
— Я же сказал — тебя никто не тронет! С тех пор, как я побывал на Помосте Казней, а ты — в Горхаге, все сильно переменилось, Джейми. Можно считать, что мы оба начали новую жизнь, о которой говорили в Южной тюрьме… Надеюсь, в ней нам повезет больше, чем в предыдущей. Я просто уверен в этом!
— Ты… правда… не позволишь… ему…
— Мне что, дать тебе клятву?
— Не… лучше… дай… мне… еще воды…
Когда Ирч-ди вернулся с заставленным тарелками подносом, Джейми крепко спал, а я укладывался на толстом пушистом ковре, бросив на него одну из подушек.
Ирч-ди начал что-то укоризненно говорить, но я только слабо отмахнулся. Что бы ни бормотал надо мной лавадар принцессы, это могло подождать. На ближайшее время моя способность воспринимать новую информацию была полностью исчерпана; пожалуй, я не удивился бы, даже узнав, что Джейми — переодетый принц, кровь от крови Дома ямадара.
Часть третья
Глава первая
План
— Резче выпад! Закрывайся щитком! Быстрей, иначе я воткну тебе меч в живот! Бездарный румит, сколько можно повторять одно и то же?!
— Давай передохнем, Ирч-ди, — взмолился я. — Дай мне тайм-аут!
— Отдыхать будешь в следующей жизни! — прорычал лавадар, загоняя меня в ловушку между столом и креслом. — Парируй, парируй, тупой дикарь!
Невероятно, как этот богатырь, облаченный в кольчугу и толстую одежду, мог двигаться так проворно. Как я ни старался опережать его движения, каждый второй удар Ирч-ди попадал в цель, и лезвие меча с надетым на него металлическим защитным наконечником то и дело награждало меня новым синяком.
Оказавшись в тупике у стены, я подпрыгнул, перемахнул через голову лавадара, схватил его за пояс и швырнул к столу. По дороге Ирч-ди опрокинул стул, а приземлившись, сбросил со стола всю уцелевшую посуду…
На месте Скода я давно бы указал на дверь таким шумным и беспокойным постояльцам, как мы.
— И это все, на что ты способен, Джу-лиан? — поднявшись, фыркнул седой воин. — Прыгать, как ярмарочный акробат? Ты получил уже три смертельных раны, сейчас я нанесу тебе еще одну, и, держу пари, ты не сумеешь парировать мой удар…
— А ты не сумеешь парировать этот! — кинжал, брошенный рукой Джейми, должен был попасть в обтянутую кольчугой грудь Ирч-ди, но вместо этого звякнул о плоский металлический щиток, пристегнутый к левому предплечью лавадара.
— Неплохо, мальчик, — Ирч-ди, повернувшись к новому противнику, сощурил глаза и двинулся в угол комнаты, где развалился в кресле тан-скин. — Но такими штучками ты можешь напугать только какого-нибудь жирного кархана. Настоящий воин должен уметь сходиться с врагом на длину меча, глаза в глаза, ясно? Ну-ка! — левой рукой он извлек из ножен второй меч и бросил к ногам Джейми.
— Ирч-ди, не надо! — вмешался я. — Он еще не готов к таким упражнениям…
— И никогда не будет готов, если не оторвет от кресла свою тощую задницу, — рыкнул лавадар. — Ну-ка, посмотрим, умеет ли он еще что-нибудь, кроме как бросать издалека кинжалы!
Джейми пригнулся и оскалил зубы, держа меч так, как держал раньше кухонный нож. Он встретил атаку лавадара яростно, но неумело, и Ирч-ди почти сразу сбил его с ног своим любимым приемом — колющим выпадом снизу вверх, по ребрам. Я уже научился парировать подобные удары, но у Джейми, впервые взявшего в руки меч, не было никаких шансов закрыться, тем более — без щитка на руке. Лежа на спине, он швырнул в лавадара скамейку, встал и с яростным верещанием напал сам.
— Джейми, блокируй его в углу! — крикнул я, тоже бросаясь в бой.
Минуты две лавадар небрежно отбивал наши выпады в тесном углу между камином и столом, потом перешел в контратаку, — и через несколько мгновений мы были разбиты в пух и прах.
— Не понимаю, как Высочайшая могла отдаться под защиту такого неумелого болвана, как ты, — рыкнул Ирч-ди, убирая меч в ножны и расстегивая ремни щитка на левой руке.
— Ты тоже не родился с умением фехтовать, — тяжело дыша и потирая ушибленный бок, проворчал я. — Сколько келдов тебе было, когда ты впервые взял в руки оружие?
— Да, пожалуй, ты прав, — это было давненько… Но у тебя нет времени на длинные тренировки, Джу-лиан.
— Кажется, я делаю все, что могу, — я наклонился, чтобы помочь Джейми встать. — Цел? Как твоя нога?
— Отвали, — поблагодарил меня за заботу унит, рухнул в кресло и принялся растирать колено.
Чудодейственные снадобья Наа-ее-лаа невиданно быстро залечили его болячки, но боли в ноге до сих пор мучали скина, и он по-прежнему сильно хромал.
Я расстегнул ремни на левом предплечье и с облегчением избавился от щитка. Эта изрезанная замысловатыми отверстиями штуковина, похожая на овальную тарелку из легкого металла, служила для того, чтобы парировать удары меча, но я так и не научился пользоваться ею как следует. Меня все время подмывало нанести удар и левой рукой тоже; иногда я действительно так поступал, за что немедленно получал нагоняй от Ирч-ди.
— Мы занимаемся не тем, чем надо, блистательный лавадар, — устало сказал я. — То, что надвигается на Лаэте, не остановишь мечом!
— Я взял в руки меч, как только выбрался из пеленок, — старый воин плеснул из бутыли в два высоких серебряных кубка. — Десять поколений моих предков легли в семейный склеп с оружием под боком, и я не разу не встречал напасти, которую нельзя было бы остановить мечом!
— А я встречал. И пока ты учишь меня фехтовальным приемам и дворцовому этикету, Кларк Ортис не теряет времени зря. Ты не знаешь этого человека так, как я его знаю, ты не понимаешь, на что он способен! Думаешь, он остановится, спалив несколько калькарских деревушек? Нет, он двинется дальше, в города, а потом…
— Города калькаров укреплены немногим хуже, чем Лаэте, — лавадар сунул мне в руки бокал. — Четвероногим дикарям никогда их не взять, х-ха! Владыка Бездны, я был бы даже рад, если бы твой Ор-тис взял хоть один калькарский город, но, увы, этого не случится!
Я безнадежно махнул рукой. Объяснить Ирч-ди причину моей тревоги было еще труднее, чем заставить лавадара уяснить и принять гелиоцентрическую систему.
Для меня весть о том, что орды ва-гасов объединились под властью Го-ва-го, спустились с гор и начали уничтожать селения калькаров, была подобна грозному удару набата. Но Ирч-ди усмотрел в этом лишь возможность повлиять на ту мышиную возню, которая называлась «большой политикой», и по-иному переложить карты в пасьянсе дворцовых партий и группировок.
О, как наслаждался бы Ортис, очутись он на моем месте! Вот кто плескался бы, как рыба в воде, в бурлении придворных страстей! Но Кларк, по слухам, продолжал состоять при Го-ва-го, и, по тем же слухам, пришедшим в Лаэте с окраины обитаемого во-наа, полчища ва-гасов сожгли дотла несколько калькарских деревень при помощи какого-то невиданного оружия, похожего на небесный огонь…
Ирч-ди только отмахнулся от этих панических донесений лаэтских агентов, но я помнил о странном увлечении Ортиса, над которым мы не уставали подтрунивать в Школе Космогации. Львиную долю свободного времени Кларк отдавал оружию. Он не вылезал из военных музеев, часами копался с какими-то странными экспонатами, собирая, разбирая их и чистя; единственный серьезный конфликт с начальством случился у Ортиса из-за того, что в его комнате была обнаружена изготовленная им собственноручно ручная граната. Помню, однажды бортмеханик «Челленджера» заявил, что знает об оружии столько, что смог бы завоевать весь мир, окажись он в шестнадцатом или семнадцатом столетии… Тогда я воспринял его слова, как шутку, но теперь, когда деревни калькаров горели, забросанные «огненными шарами»…
— Чем больше шороху наведет твой соплеменник среди калькаров, тем лучше, — потягивая вино, заявил Ирч-ди. — Если ему удастся взять хоть один Новый Город, это сильно ослабит позиции зое партии Ко-лея, и тогда Сарго-т вряд ли согласится на брак Наа-ее-лаа с сыном Ла-гота. Я не верю, что четвероногим ублюдкам удастся продвинуться хотя бы до предместий Вакуны, но мои люди усердно распускают слухи, что Вакуна вот-вот падет… Влияние Ко-лея держится в основном на его связях с новой знатью, зашатайся Новые Города, — и наш красавчик тоже зашатается и рухнет!
Ирч-ди, захохотав, залпом допил вино.
Я подошел к окну и уставился в темноту, где мерцали зеленые шары — облепившие ветви деревьев светящиеся растения-паразиты, похожие на нашу омелу. Они выполняли в Лаэте роль уличных фонарей во время длинной десятидневной ночи, а сейчас была как раз полночь, что не мешало лаэтянам заниматься обычными делами.