Овчинникова Анна. Лунная девушка

   — Я скоро вернусь, Неела, — успокоил я. — А ты все-таки съешь суп, пока он не остыл!
   Я ободряюще подмигнул принцессе Лаэте, но она, прижав кулачки к груди, смотрела на меня так, словно не надеялась больше увидеть.
   Го-ва-го жил в просторной пещере, где при желании могла бы разместиться половина племени но-вансов. Сейчас кроме вождя здесь находились еще два десятка воинов, а за правым плечом Го-ва-го, как обычно, маячил Ортис. Выражение лица бортмеханика заставило меня приготовиться к самому худшему.
   Предводитель но-вансов прямо перешел к делу: остановившись передо мной, он отрывисто бросил:
   — Теперь ты знаешь наш язык. То был не вопрос, а утверждение, и я не стал отпираться.
   — Да, знаю.
   — Ты обещал дать мне много гремящего оружия после того, как научишься говорить на нашем языке.
   — Я могу дать тебе оружие, но для этого мне нужно вернуться в свой мир, Го-ва-го.
   Вождь так резко поднялся на дыбы, что я невольно отшатнулся:
   — Ты считаешь меня глупцом?! Если я тебя отпущу, ты никогда уже не вернешься!
   — А если я навсегда останусь здесь или погибну, ты никогда не получишь гремящего оружия, — отпарировал я.
   Но-ванс снова опустился на четвереньки и принялся расхаживать по пещере, освещенной мерцающим зеленым мхом, которым поросли здесь все стены.
   — Как далеко находится твой мир? — наконец спросил Го-ва-го.
   Дважды за последнюю неделю мне пришлось прочесть лекцию по астрономии… И дикий ва-гас поверил мне гораздо быстрей, чем принцесса Ла-эте. Впрочем, Го-ва-го наверняка уже все знал от Ортиса и просто хотел сравнить наши ответы…
   — Ты с самого начала обманул меня, проклятый двуногий! — прорычал он, прервав меня на полуслове. — Ты не сможешь вернуться обратно, раз твой Летающий Дом разбит!
   — Да, но я надеюсь починить корабль с помощью унитов…
   — Если я позволю тебе уйти к унитам, ты тем более не вернешься в Свободные Горы! — все больше разъяряясь, рявкнул вождь.
   В чем в чем, а в логике этому свирепому каннибалу нельзя было отказать.
   — Придется положиться на мое слово, Го-ва-го, — сказал я, сознавая, что моя жизнь висит на волоске.
   — Будь ты но-вансом, я заставил бы тебя поклясться гневом Зо-ала, — со злобной усмешкой фыркнул вождь. — Но двуногие не верят в истинных богов, и только глупец может положиться на их слово! Но все-таки трижды подумай, прежде чем сейчас солгать… Отвечай: в твоем Летающем Доме есть еще гремящее оружие?
   Я солгал, не задумавшись ни на секунду:
   — Нет. Мы взяли все оружие с собой, когда отправились в горы!
   Если бы Ортис опроверг мои слова, я бы погиб. Но, заранее предвидев возможность того, что Кларк попытается купить себе жизнь ценой предательства, я успел принять кое-какие меры. Во время последнего разговора с Нортоном и Вестом я приказал им стрелять без рассуждений, если мы явимся к «Челленджеру» в сопровождении ва-гасов. Конечно, я не надеялся, что Нортон и Дэвид выполнят этот приказ, зато рассчитывал на трусость бортмеханика: вряд ли Ортис осмелится рискнуть своей драгоценной шкурой!
   Теперь мой расчет полностью оправдался. Не желая погибнуть в заварушке, которая неизбежно начнется, если но-вансы станут штурмовать «Челленджер», Кларк и не подумал заявить вождю, что я лгу.
   Услышав мой ответ, Го-ва-го взвыл от ярости и снова принялся расхаживать взад-вперед по пещере, напоминая мечущегося по клетке голодного тигра.
   В эти мгновения решалась моя судьба, но я думал не о себе, а о Наа-ее-лаа. Если меня убьют, принцесса останется одинокой и беззащитной во власти свирепых ва-гасов — и во власти человека, который был еще безжалостнее, чем любой четвероногий каннибал! Я с ненавистью взглянул на Ортиса, он ответил мне таким же ненавидящим взглядом.
   Го-ва-го как будто прочитал мои мысли: поднявшись на дыбы, он скрестил руки на груди.
   — Мне сказали, что ты взял себе Наа-ее-лаа, дочь Сарго-та, — медленно проговорил он.
   — Тебя обманули, — я вонзил ногти в ладони, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.
   — В самом деле? — вождь прищурился.
   — Я не брал себе Наа-ее-лаа, я просто вылечил ее. Если ты надеешься получить за принцессу выкуп, ты, наверное, не хочешь, чтобы она умерла?
   — Оружие для меня сейчас важнее, чем мясо унитов, — откровенно заявил ва-гас. — Если у меня будет гремящее оружие, но-вансам никогда больше не придется голодать! И не пытайся обмануть меня, Джу-лиан, — Го-ва-го впервые назвал меня по имени, но его черные глаза были полны бешеной злобы: — Я знаю, что у вашего дикого народа мужчины владеют женщинами, покупают их и продают!
   — Понятно, кто тебе это сказал. Конечно, ничтожеству вроде Кларк Ортиса приходится покупать женщин, ведь добровольно ему не отдастся даже самая уродливая из…
   — Ты лжешь! — завизжал Ортис. — Не отпирайся — я знаю, ты спишь с этой лунной шлюхой!..
   Одним прыжком я очутился рядом и сделал то, о чем давно мечтал: угостил негодяя парой хороших ударов, разбив ему нос и раскровенив губы. Кларк тоже стукнул меня в ответ, но воины отшвырнули нас друг от друга; при этом мне достался такой пинок в солнечное сплетение, что я упал на колени, не в силах вздохнуть.
   — Ты обещал мне оружие, — прорычал надо мной Го-ва-го, — и ты мне его принесешь! А пока я не получу карабинов и патронов, Наа-ее-лаа останется здесь!
   Я поднял голову.
   — А если Сарго-т пришлет за нее выкуп?
   — Она все равно останется здесь! — гаркнул Го-ва-го. — И если я не увижу оружия через один келд, твоя женщина будет убита!
   — Отдай принцессу мне, вождь! — воскликнул Ортис. — Отдай ее мне, и я брошу к твоим ногам весь во-наа!
   — Мразь!
   Вскочив, я попытался снова кинуться на Ортиса, но тычок тупым концом копья по ребрам остановил меня на середине прыжка. Древком того же копья меня хлестнули по лицу, на какое-то время я перестал слышать и видеть…
   — Джулиан!!
   Красно-зеленая пелена разорвалась, и в разрыве возникла Наа-ее-лаа, нонновар Лаэте — одетая в мою рубашку, доходящую ей почти до лодыжек, босая, дрожащая и перепуганная. В следующий миг девушка упала рядом со мной на колени и крепко меня обняла.
   — И ты еще осмеливаешься говорить, что это не твоя женщина? — саркастически осведомился вождь.
   Я не сомневался, что Наа-ее-лаа обрушит на Го-ва-го залп негодующих ругательств, но вместо этого принцесса продолжала прижиматься ко мне, осторожно стирая кровь с моей щеки. Ортис смотрел на нас с искаженным от злобы лицом.
   — Отдай ее мне, вождь! — прошипел он. — Ты не пожалеешь, клянусь!
   Дикие крики, грянувшие снаружи, не дали Го-ва-го времени, чтобы ответить, а мне — чтобы снова броситься на бортмеханика.
   В пещеру галопом влетел молодой но-ванс с окровавленной грудью.
   — В долину пришли лу-тансы! — крикнул он и рухнул к ногам вождя.
   Го-ва-го быстро перерезал ему горло, схватил карабин и бросился наружу, за ним кинулись все остальные воины.
   Случилось неслыханное: одно племя ва-гасов напало на другое в Долине Теплых Озер задолго до наступления рассвета.
 

Глава одиннадцатая

 

Сражение

 
   — Оставайся здесь! — крикнул я Наа-ее-лаа перед тем, как выскочить из пещеры.
   Снаружи творилось нечто невообразимое!
   Вниз по склону гигантскими скачками неслись вражеские воины с лицами и волосами, выкрашенными в синий цвет, дико завывающие, как индейцы.
   Внизу, в долине, уже кипел большой бой, однако в данный момент меня больше всего интересовало то, что происходило неподалеку. На склоне здесь и там дрались ва-гасы, поражая друга копьями и дубинками, а когда дело доходило до рукопашной — ножами, руками и зубами…
   В нескольких ярдах от меня пять лу-тансов окружили двух воинов Го-ва-го, быстро разделались с ними и тут же нырнули в ближайшую пещеру. Оттуда послышался страшный, быстро оборвавший визг… На него ответил тихий вскрик за моей спиной.
   — Неела, я же велел тебе не выходить! — обернувшись, рявкнул я.
   Принцесса не обратила внимания на мой непозволительно грубый тон. Взглянув на окровавленные трупы неподалеку, девушка побелела, как бумага, и осела на траву, закрыв лицо руками. Я хотел затащить ее обратно в пещеру, но передумал: опасность грозила ей сейчас повсюду.
   Нужно было немедленно раздобыть хоть какое-то оружие! В два скачка оказавшись рядом с убитыми но-вансами, я забрал у одного из них дубинку, у второго — копье, но взять нож не успел: сзади раздался отчаянный вопль Наа-ее-лаа.
   Прямо на принцессу галопом мчались трое лу-тансов она вскочила было на ноги, но, обессилев от ужаса, снова опустилась на траву.
   Сам не знаю, каким чудом я успел очутиться между атакующими каннибалами и стоящей на коленях девушкой.
   Первый воин замахнулся на меня длинным ножом, но я увернулся и с такой силой ударил лу-танса дубинкой, что его голова раскололась, как спелый арбуз. Второго синелицего дьявола я пронзил копьем, сам удивившись своей ловкости, и его товарищ избавил меня от дальнейших хлопот, перерезав раненому горло. Это заняло у лу-танса всего пару секунд, но на третьей я сломал ему дубинкой шею.
   Не успел я перевести дух, как меня оглушили пронзительные злобные вопли: ко мне и Наа-ее-лаа галопом мчались еще несколько синеволосых. К счастью, пока они были еще слишком далеко, чтобы подняться на дыбы и метнуть в нас дубинки и копья, — и, подхватив на руки полумертвую от страха принцессу, я кинулся бежать.
   — Джу-лиан! Сюда!
   Я бросился на голос Кус-ки и очутился за живой оградой из густого кустарника, где столпились два десятка женщин и детей но-вансов. Конечно, эта непрочная защита могла прикрыть их только от копий, но не от прямой атаки вражеских воинов, — поэтому, опустив Наа-ее-лаа на землю, я приготовился к драке.
   Однако лу-тансы проскочили мимо. Они спешили в долину, где бушевало главное сражение, и не желали тратить время на рысканье по кустам.
   Поверх кустов мне была отлично видна развернувшаяся внизу баталия.
   Наблюдая за той стычкой, в которой погибла мать Кус-ки, я успел уяснить основные приема боя четвероногих лунных воинов. Поскольку ва-гасы не могли одновременно атаковать и метать копья, они прерывали бешеный бег, чтобы пустить в ход оружие, а потом снова мчались вперед. Каждый воин старался как можно быстрее двигаться, ведь в подвижную мишень труднее попасть, и в то же время выжидал момент, когда можно будет остановиться и кинуть копье; потому вся битва напоминала быструю смену картинок в калейдоскопе.
   Однако на сей раз Го-ва-го изменил обычной тактике, велев своим воинам окружить себя подвижным кольцом на расстоянии двухсот-трехсот ярдов. Но-вансы то двигались вокруг небольшого возвышения, на котором стоял вождь, то останавливались и метали копья, не давая лу-тансам подойти слишком близко. А стоящий во весь рост Го-ва-го стрелял из карабина, усеивая долину трупами врагов.
   Точно так же поступал другой но-ванс, которому достался второй карабин. Но этого воина защищало куда меньшее сородичей, поэтому вскоре беспорядочно атакующая толпа лу-тансов прорвала редкую цепь. Копье пронзило горло но-ванса, он рухнул, выпустив карабин, а оголтело завывающие синелицые каннибалы бросились за отступающими в беспорядке врагами.
   Я увидел, что вся эта толпа мчится прямо к нашему склону, и понял, что нельзя терять ни минуты.
   Вырвавшись из рук вцепившейся в меня Наа-ее-лаа, я бросился вниз и добежал до карабина прежде, чем до меня докатилась волна лу-тансов. Я расстрелял всю обойму, так и не позволив ни одному врагу подняться на дыбы, чтобы напасть. Уцелевшие синеволосые бежали, в спешке даже не добив своих раненых, а я сорвал с убитого но-ванса сумку с патронами, занял удобную позицию на полдороге между кустами, за которыми пряталась принцесса Лаэте, и продолжал стрельбу.
   Впервые в жизни мне приходилось убивать мыслящих существ, но меня не мучила совесть. Если племени Го-ва-го не удастся отбить нападение, участь Наа-ее-лаа будет решена: лу-тансы убивали на месте и женщин, и детей. Поэтому я не задумывался, какие заряды в обойме моего карабина — боевые или парализующие, все равно каждому подстреленному врагу его собратья тут же перерезали горло.
   Точно так же поступали со своими соплеменниками но-вансы.
   В пятидесяти шагах от меня один из них упал, пораженный в ногу копьем, и тотчас его товарищ выхватил нож для последнего удара. Я уже успел привыкнуть к подобным сценам, даже научился находить им оправдание, но весь мой философский настрой полетел к черту, едва я узнал в упавшем Та-вана!
   Только малое лунное притяжение позволило мне вовремя оказаться рядом, чтобы перехватить занесенный над моим четвероногим товарищем нож. Но-ванс, которого я отбросил в сторону, взвыл от негодования, но не менее негодующий вопль вырвался у самого Та-вана: к нам неслись две дюжины врагов, и молодой воин больше смерти боялся попасть в желудки лу-тансов, лишившись тем самым права на будущую жизнь.
   Однако я вогнал в карабин новую обойму и остановил атаку синелицых прежде, чем они приблизились на расстояние, с которого можно было метнуть оружие.
   Потом я наклонился над Та-ваном и выдернул копье из его раны.
   Несмотря на все свое мужество, молодой ва-гас взвыл от боли. К счастью, зазубренное острие не задело кость, не то но-ванс навсегда остался бы калекой, что однозначно равнялось бы для него смертному приговору:
   «Не можешь идти — не можешь жить!»
   Я быстро обмотал рубашкой мохнатую ногу, из которой хлестала кровь.
   — Сможешь встать?
   Та-ван кое-как приподнялся, но тут же снова повалился на бок.
   — Добей меня! — прорычал он.
   — И думать об этом забудь! — огрызнулся я, снимая выстрелом опасно приблизившегося лу-танса. — Скоро ты будешь в полном порядке, ведь здешняя вода залечивает все раны, помнишь?!
   Та-ван замолчал. Молодому ва-гасу — так же, как молодому человеку — трудно примириться с неизбежностью смерти, даже если религия обещает ему будущую жизнь. А вдруг в сражении победят лу-тансы? Тогда все побежденные будут обречены на полное окончательное уничтожение!
   Наверное, я неплохо вжился в шкуру ва-гасов, если понял, о чем думал мой четвероногий приятель в те мгновения и почему он перестал требовать последнего удара. Вместо этого Та-ван поднял копье, которое я выдернул из его раны, и изготовился для броска.
   Но ему так и не выпало возможности поразить ни одного лу-танса.
   Я не подпустил синелицых на близкое расстояние, расстреливая обойму за обоймой, а в центре долины по-прежнему гремел карабин Го-ва-го…
   И наконец пришельцы поняли, что им не победить.
   С душераздирающим воплем лу-тансы бросились бежать по тем же тропам, которые привели их в долину; многие из них несли на спинах тела убитых соплеменников. По пятам за лу-тансами ринулись но-вансы во главе с самим Го-ва-го, но я не опускал карабина до тех пор, пока не убедился, что на расстоянии пятисот шагов вокруг не осталось ни одного живого врага.
   Битва была закончена…
   Закончена для всех, кроме меня: ко мне бросились несколько но-вансов, намереваясь прикончить лежащего у моих ног раненого воина.
   — Назад! — рявкнул я, вскидывая карабин.
   Все воины племени Го-ва-го постигли мощь «гремящего оружия», поэтому остановились на всем скаку.
   — Чего ты хочешь, Джу-лиан? — встав на дыбы, озадаченно спросил один из них.
   Подобное обращение по имени в племени но-вансов значило очень многое; я понял, что отныне ва-гасы считают меня скорее сородичем, чем пленником… Но я не собирался позволить им убить Та-вана, к которому уже давно относился как к хорошему товарищу.
   Между тем Та-ван, опираясь на копье, раз за разом пытался подняться на ноги, — и наконец ему удалось-таки встать. Он хотел жить прямо сейчас, а не в следующем воплощении!
   Этикет лунных каннибалов позволял им добивать только лежащих соплеменников, поэтому они слегка отступили, молча дожидаясь, пока их истекающий кровью раненый собрат вконец обессилеет и рухнет…
   Та-ван рухнул как раз в тот момент, когда вернувшиеся из погони за врагами воины во главе с Го-ва-го окружили нас со всех сторон.
   — Не подходите! — крикнул я.
   Должно быть, безумие боя еще не оставило меня, раз я решился бросить вызов чуть ли не всему племени.
   Забрызганный кровью Го-ва-го, раздувая ноздри, вскинул карабин к плечу; но вождь отлично знал, кто из нас лучший стрелок. К тому же он еще не потерял надежду получить с моей помощью много «гремящего оружия».
   — Чего ты хочешь? — гневно вопросил он.
   — Я не позволю убить Та-вана! Некоторое время предводитель но-вансов пытался уразуметь смысл моих слов.
   — Почему? — наконец спросил он.
   — Мы, люди, не добиваем раненых друзей! Вождь взглянул на молодого воина, из-за которого шел спор.
   — Он не сможет следовать за племенем, значит, он все равно что мертв!
   — Он жив, и я не позволю его убить! — я тоже посмотрел на Та-вана, и помимо стыда и гнева увидел в обращенных на меня черных глазах отчаянную надежду. — Твое племя останется в Теплых Землях до конца улы, Го-ва-го, а к этому времени он уже будет здоров!
   Го-ва-го шагнул вперед на двух ногах, что выглядело так же неуклюже, как если бы человек шагнул вперед на четвереньках.
   — Отдай мне карабин! — злобно потребовал вождь.
   — Сперва поклянись, что Та-ван останется жив!
   Вождь взревел от бешенства; наши взгляды скрестились, но эту схватку характеров выиграл я.
   — Ладно. Клянусь!
   — Поклянись гневом Зо-ала. И все остальные тоже пусть поклянутся!
   — Клянусь гневом Зо-ала! — проорал Го-ва-го, а все воины эхом повторили его слова.
   Я плохо помню, кто взял у меня из рук карабин, такая на меня навалилась усталость.
   Помню лишь, что отнес Та-вана туда, где оставил Наа-ее-лаа, — и обнаружил принцессу в глубоком обмороке. Еще помню, как Кус-ка крутился рядом, пока я перевязывал рану молодого но-ванса…
   А потом наступил какой-то провал, и лишь некоторое время спустя я обнаружил себя сидящим в пещере рядом со смертельно бледной бесчувственной Наа-ее-лаа.
 

Глава двенадцатая

 

Побег

 
   — Кто ты такой, Джу-лиан?.. — прошептала принцесса Лаэте вскоре после того, как пришла наконец в себя.
   — О чем ты, Неела? — я как раз рассматривал в зеркальце для бритья свое распухшее окровавленное лицо.
   Бой здесь был ни при чем: меня ударили древком копья еще в пещере Го-ва-го. Ну и вид у меня был — ни дать ни взять разбойник с большой дороги!
   Но Наа-ее-лаа смотрела на меня так, как если бы я был прекрасным сэром Галахадом.
   — Неужели ты и вправду явился с неба? — прошептала она. — Ни один унит не смог бы совершить то, что сейчас совершил ты!
   — Перестань, — слова лунной девушки были мне приятны, но меня тревожили ее бледность и слабость.
   Наа-ее-лаа едва оправилась от болезни; непонятно, как она вообще сумела дойти до пещеры Го-ва-го а после разыгравшегося недавно кошмара бедняжка едва дышала.
   — Как ты себя чувствуешь, Неела? — сев рядом, озабоченно спросил я.
   — Я очень перепугалась, — прошептала нон-новар. — Но ты жив, значит, все хорошо…
   Она потянулась к моей руке и тут же отдернула пальцы. Огромные темно-голубые глаза смотрели на меня с благоговейным ужасом.
   — Кто ты такой, Джу-лиан? — снова жалобно пролепетала Наа-ее-лаа.
   — Может, поговорим об этом позже? Сейчас тебе надо отдохнуть…
   — Нет, я должна знать! Прошу тебя!
   Впервые, обращаясь ко мне, принцесса произнесла слово «прошу»; и, вздохнув, я покорно пустился в объяснения.
   На этот раз Наа-ее-лаа слушала, не перебивая, а я терзался сомнениями, правильно ли поступаю? Может, для душевного спокойствия девушки лучше было бы ей солгать? И все же я выложил всю правду, закончив свое чистосердечное признание рассказом о том, как нас с Ортисом пленили ва-гасы.
   — Но… Этого не может быть! — отчаянно прошептала принцесса, когда я кончил.
   — Прости.
   — За что ты просишь прощения?
   — За то, что перевернул весь твой мир вверх тормашками, Неела. Может быть, теперь ты меня возненавидишь… Но, если подумать, так ли уж важно, откуда мы пришли? Куда важнее, где мы находимся сейчас, верно?
   Наа-ее-лаа долго молча всматривалась в мое кошмарное лицо и наконец взяла меня за руку.
   Какие бы чувства и мысли ни терзали сейчас принцессу Лаэте, отвращения ко мне она явно не испытывала.
   — Ты прав… Главное, что мы вместе… — и Наа-ее-лаа уснула, не выпуская моей руки.
   Я сидел рядом с ней до тех пор, пока не убедился, что принцесса спит крепким спокойным сном.
   Тогда я осторожно вынул руку из тонких пальчиков нонновар и отправился проведать Та-вана. Вряд ли Го-ва-го или любой другой из но-вансов могли нарушить клятву гневом Зо-ала, но рана моего приятеля была довольно тяжелой, а ва-га-сы ничего не смыслили в целительстве.
   Захватив перевязочные пакеты и кое-какие лекарства, я направился к кустам, где оставил Та-вана, но не нашел его там. Пройдя по кровавому следу, я обнаружил раненого в ближайшем из горячих озер: но-ванс целиком погрузился в воду, только его косматая голова лежала на берегу на моей окровавленной рубашке.
   Все мои попытки оказать оказать приятелю медицинскую помощь пропали втуне: Та-ван не пожелал и слушать о том, чтобы я что-нибудь делал с его ногой.
   — Если будет на то воля Зо-ала, я выживу, — заявил он. — Но Повелитель Грохочущего Неба гневается на тех, что уклонился от последнего удара…
   — С чего ты взял, что он на тебя в обиде?
   — Идет большая буря.
   Я не видел никаких признаков надвигающейся грозы, однако уже имел случай убедиться, как хорошо умеют но-вансы угадывать ее приближение.
   — Если даже Зо-ал и гневается, Та-ван, то не на тебя, а на лу-тансов, подло нарушивших священное перемирие!
   — Наверное, ты прав… — с облегчением отозвался воин, с трудом выползая из воды.
   Его рана больше не кровоточила, значит, ва-гасы не зря верили в целебные свойства здешних озер. Конечно, но-ванс потерял много крови и был страшно слаб, но я почти не сомневался в его выздоровлении .
   — Тебе лучше вернуться в свою пещеру, Джулиан, — пробормотал мой приятель. — Зо-ал уже гонит тучи в долину…
   — Тогда тебе тоже лучше вернуться к себе, — с этими словами я взвалил ва-гаса на плечи, отнес в его пещеру и уложил на травяную постель.
   Выйдя, чтобы раздобыть для раненого еду, я обнаружил, что у костров, где только что пировало все племя Го-ва-го, больше никого не осталось. Но я по-прежнему не видел туч, не ощущал ни малейшего ветерка, поэтому, отнеся Та-вану котелок с отвратительным варевом, забытый его соплеменниками над костром, спустился к озеру, чтобы выстирать рубашку…
   А к тому времени, как я закончил стирку, резкие порывы ветра уже рвали в клочья поднимающийся над озером пар. Та-ван оказался прав: гроза катилась прямо на долину.
   Зная, какими внезапными и сокрушительными бывают лунные бури, я поспешил в свою пещеру, чтобы успокоить принцессу, наверняка разбуженную надвигающимся ураганом…
   Но когда я добрался до нашей пещеры, лунной девушки там не оказалось.
   Я метался туда-сюда по ложащейся под ветром траве и отчаянно звал Наа-ее-лаа, пока мне не почудилось, будто сквозь шум бури издалека донесся слабый ответный крик.
   Я бросился на голос, и хотя мне пришлось бежать против ветра, скоро достиг небольшой рощицы.
   — Джулиан! — снова донеслось из-за деревьев, и через мгновенье я увидел принцессу, что было сил отбивающуюся от Ортиса, который нес ее на плече.
   — Джулиан! Джулиан! — колотя похитителя кулачками, звала Наа-ее-лаа.
   — Ортис! — взревел я.
   Негодяй, обернувшись, бросил девушку на траву.
   — Не подходи! — взвизгнул он. — Го-ва-го отдал ее мне, она моя!
   У меня потемнело в глазах.
   — Не подходи! — Ортис выхватил длинный нож. — Ты ее не получишь!
   — Я сверну тебе шею, Кларк Ортис! — крикнул я, наступая на него со сжатыми кулаками.
   — Ты всегда получал то, что по праву принадлежало мне! — проорал он в ответ. — Но я не позволю отнять у меня женщину, которую люблю!
   — И это ты называешь любовью? — гаркнул я, показывая на скорчившуюся у его ног Наа-ее-лаа.
   Девушка поднялась на колени; закрываясь рукой от ветра, она попыталась отползти от Ортиса, но мерзавец схватил ее за пышные волосы на затылке, запрокинул голову нонновар и приставил к ее горлу нож.
   — Не подходи, слышишь?! — взвизгнул он. — Ни шагу!
   Я замер.
   Ортис опять говорил и действовал, как безумец, — думаю, он и впрямь был безумцем, хотя и чертовски талантливым, — и я понимал, что нож в его трясущейся руке в одну секунду может пресечь жизнь Неелы…
   И тут сказал свое веское слово Зо-ал.
   Ослепительная синяя молния расщепила дерево в десяти шагах от Ортиса и принцессы, вслед за чем раздался оглушительный раскат грома. Кларк вздрогнул и выронил нож.
   В следующий миг я налетел на него, как дикий зверь, и достал таким ударом правой в висок, что он рухнул и больше не шевелился.
   Упав на колени рядом с Наа-ее-лаа, я крепко обнял дрожащую девушку, которая обхватила меня руками за шею и расплакалась.
   Я едва услышал ее плач сквозь бешеный рев ветра в вершинах деревьев, буря катилась на нас со скоростью мчащегося галопом ва-гаса. Нужно было как можно скорей возвращаться в пещеру! — и, подняв Наа-ее-лаа, я увлек ее прочь из рощи.
   Но стоило нам выйти из-под прикрытия деревьев, как нас остановил встречный ураганный ветер. Я натолкнулся на него, как на стену, а Наа-ее-лаа вовсе не удержалась на ногах. Если бы я не успел схватить нонновар за запястье, ее покатило бы вниз по склону, как когда-то Кус-ку… И, так же, как маленький ва-гас в ту страшную бурю, лаэтская принцесса крепко вцепилась в меня в ужасе перед разбушевавшейся стихией.