Страница:
— Я должен вернуться во дворец, — Ирч-ди подошел к окну, накидывая на плечи плащ. — Наа-ее-лаа вполне может броситься сюда, когда узнает, что творится в городе… Думаю, тебе пора предстать перед ямадаром Сарго-том, Джу-лиан.
— Что?! Сейчас?!
— Именно сейчас. Скоро они дойдут до Внешнего Кольца, сделают передышку, чтобы сожрать, выпить и припрятать награбленное, а потом начнут веселиться по новой. Беспорядки наверняка продлятся до конца ночи, и эти олы тебе лучше провести во дворце…
Ирч-ди замолчал, глядя в окно, за которым, как лунный рассвет, полыхало багровое зарево. Слышался близкий рев огня; внизу с криками бегали слуги Скода, готовясь к отражению пламени, если оно подойдет слишком близко.
Я посмотрел на Джейми, которому только что помог добраться до кресла. Встретившись со мной глазами, скин быстро облизал дрожащие губы.
— Я могу спрятаться в в-водостоке… Это н-недалеко… Мне бы только туда добраться…
— Ты что, сдурел?
Он вздрогнул от моего крика, съежился, но снова умоляюще заглянул мне в лицо.
— Это же совсем рядом…
— Сидеть в водостоке ночью, в адский холод, тридцать ол подряд? Ты совсем рехнулся! … Ирч-ди, — громко обратился я к лавадару. — Тебе придется внести изменения в сценарий.
Обернувшись, седой итон вопросительно поднял брови.
— Когда на меня, паладара, сына владыки Земли, напали ва-гасы, в схватке с четвероногими уцелели не двое, а трое. Я, мой недостойный слуга Ортис и… — я на миг запнулся, подбирая нужное слово. — И мой приближенный, с которым мы вместе бежали от но-вансов.
Ирч-ди внимательно смотрел на меня, но молчал; Джейми издал странный звук, как будто подавился. Не глядя на него, я продолжал все быстрей и быстрей:
— Мы бежали во время бури и потеряли друг друга в горах, но снова встретились здесь, в Лаэ-те. Мой соотечественник тоже побывал в руках калькаров, проклятые безбож шки пытали его, изуродовав лицо…
— Нет! — перебил лавадар.
— Ирч-ди!!
— Нет, он пострадал во время беспорядков, когда презренная чернь жгла и громила все вокруг… Любому видно, что его ожог совсем свежий, не думай, будто у ямадара Сарго-та и придворных нет глаз, Джу-лиан!
Мы с Джейми переглянулись.
— Значит, ты согласен с тем, что я сказал, Ирч-ди?
— Дело не в этом, — лавадар отошел от окна и сел, устало ссутулив плечи. Еще никогда я не видел его таким подавленным и неуверенным. — Дело в том, согласится ли Наа-ее-лаа.
— Да, — тихо сказал я.
— Что ж, будем надеяться на ее слабость к тебе, Джу-лиан, иначе… — Ирч-ди тряхнул головой и быстро встал.
Минутная нерешительность прошла, лавадар снова стал самим собой.
— Я подготовлю Сарго-та и вернусь за тобой, паладар Джу-лиан, — он перевел взгляд на Джейми, — и за тобой, блистательный итон Джей-мис.
Готовьтесь к тому, чтобы предстать перед ямадаром, — Ирч-ди затянул завязки плаща и вышел. Едва его шаги стихли в коридоре, скин разразился безумным смехом.
— Что здесь смешного? — раздраженно осведомился я.
— Блиста… тель… ный… итон… Джей… мис! — сквозь смех еле выговорил он. — Блиста… тель… ный итон…
— Прекрати!
Но скин смеялся все громче и громче, давясь, задыхаясь, не вытирая слез, катящихся по щекам… Это была настоящая истерика.
Я принес из угла умывальный кувшин и выплеснул воду Джейми в лицо. Он захлебнулся и смолк, закрыв лицо руками.
На улице снова зазвенели разбитые стекла — не только в шантере Скода, но и в других домах до сих пор закрылись не все ставни. Наверняка нынешний погром принесет Лаэте больше ущерба, чем любая буря.
— Ну, успокоился? На-ка, выпей, — я сунул Джейми кувшин.
Но у него так тряслись руки, что мне пришлось придержать кувшин, пока он пил.
— А у н-нас нет чего-нибудь п-покрепче…
— Нет уж, с тебя хватит! Во время представления Сарго-ту ты должен быть трезвым, как стеклышко.
— Д-джули-ан…
— Да?
— Н-но ведь в-все равно н-никто не поверит…
— Ну почему же? Из тебя выйдет отличный итон, наглости тебе не занимать!
Я хлопнул Джейми по плечу, стараясь внушить ему уверенность, которой не чувствовал сам. При мысли о том, как меня встретит Наа-ее-лаа, когда я появлюсь во дворце в обществе тан-скина, меня бросало в жар. Но разве у меня был выбор?
— Джу-лиан…
— Да?
— Мне кажется, Скод догадался…
Я тоже заметил неприятный взгляд хозяина, напоследок брошенный на моего друга, но спокойно заявил:
— Скод не захочет лишиться постояльцев, если выяснится, кто у него жил. К тому же он побоится ссориться с Ирч-ди.
Джейми прерывисто вздохнул. Он уже почти пришел в себя; остается надеяться, что инстинкт самосохранения и прирожденная смекалка помогут ему достойно сыграть роль приближенного па-ладара Джу-лиана.
— Не понимаю… — прошептал Джейми.
— Чего ты не понимаешь?
— Почему Ирч-ди согласился…
— Я тоже не понимаю, — признался я. — Но все, что делает Ирч-ди, делается для блага Наа-ее-лаа. Поэтому я предпочитаю довериться ему… Особенно, если у меня нет другого выхода.
Глава третья
Копыта олтонов постукивали по мостовой, покрытой ледяной красной коркой.
Все в Лаэте сейчас имело багровый оттенок; мы двигались по улицам, освещенным заревом пожаров, и единственным звуком, кроме цоканья копыт олтонов, был рев огня.
Впереди следовали десять всадников в легких плетеных кольчугах поверх плотной черной одежды, в длинных раздвоенных плащах, закрывающих бока скакунов. Сзади на почтительном расстоянии двигались еще десять гвардейцев, держа руки на рукоятях мечей.
Всадники ехали по двое, иначе им трудно было бы держать строй в узких переулках Лаэте, но между авангардом и арьергардом почетного эскорта я, Джейми и Ирч-ди ехали рядом, почти вплотную друг к другу.
С тех пор, как мы покинули шантеру Скода, мы не перебросились ни единым словом. Не только потому, что боялись ушей сопровождающих нас гвардейцев: все слова застревали в горле при виде того, что открывалось нам за каждым поворотом.
Однако Ирч-ди успел сказать самое главное перед тем, как мы вышли из шантеры.
— Ва-гасы взяли Вакуну. Сарго-ту только что доложили, — этого города больше не существует. Четвероногие двинулись к границам Карулы, тамошний Верховный Калькар обратился за помощью к правителям других Новых Городов.
Я пытался представить себе, как выглядела Вакуна после того, как по ней прокатились орды ва-гасов, вооруженных «огненными шарами» Ор-тиса. Мне почему-то казалось, что этот город должен был выглядеть так, как сейчас выглядел Лаэте. С одной лишь разницей — лаэтяне не пожирали трупы своих жертв, они просто бросали их на улице, сорвав все, что представляло хоть какую-то ценность.
Трупы, трупы… Олтоны переступали через тела, их копыта скользили по замерзшей крови, покрывающей улицы красным катком. Была вторая половина ночи, в во-наа царил жуткий холод, и уставшие от убийств униты грелись у костров и возле горящих домов, рассматривая награбленную добычу, прихлебывая горячий суп из котелков, играя в то-гу.
Вместе с погромщиками у костров грелись те, кого погром лишил крыши над головой. Сколько домов были уничтожены в эту олу пожарами, перекинувшимися с соседних зданий? Сколько раненых и больных замерзли под космически холодным небом ночного во-наа? Живой олы больше не существовало; теперь будет тянуться одна мертвая ола — до тех пор, пока рассвет не прервет кроваво-огненную потеху.
Я скрипнул зубами, глядя на бесстрастных гвардейцев впереди и на такого же бесстрастного Ирч-ди, чей взгляд был устремлен поверх ушей его олтона. Как я завидовал их ледяному спокойствию!
Зато лицо Джейми внушало мне все большую тревогу. Я тронул пяткой своего олтона, подъезжая еще ближе к тан-скину.
Вперемешку с трупами унитов повсюду валялись трупы скрэков, а возле отверстия старого водостока у Внешнего Дворцового Кольца мы увидели веселое оживление. На берегу громоздилась большая куча дохлых животных, в которую то и дело швыряли новые тушки: хохочущие униты выуживали их с плотов длинными шипастыми баграми. Похоже, кто-то все же изобрел яд, способный прикончить скрэка, и теперь шла чистка города не только от низших из низших, но и от этих ненавидимых всеми тварей…
Когда мы подъехали ближе, стало видно, что под кучей мертвых скрэков лежат тела унитов.
Подцепив багром очередное длиннохвостое страшилище, унит на плоту весело гаркнул:
— Мерзость — к мерзости! Скрэков — к скинам!
Я схватил за руку Джейми, покачнувшегося в седле.
— Держись, итон Джей-мис!..
Джейми справился с собой, снова уставился на шею олтона и не поднимал головы до тех пор, пока за нами не обрушилась подъемная решетка, отсекая блистательных итонов от бесчинств, творящихся за пределами Дворцового Квартала. Ибо какое дело равным до крови низших существ, замерзающей на мостовых Лаэте?
Наа-ее-лаа была права, и правы были старинные книги унитов: любовь возносит к небу, но она же и сбрасывает в Бездну. Я ехал на встречу с девушкой, которую любил, чувствуя себя таким подлецом, каким не чувствовал себя еще ни разу в жизни.
Прием, оказанный мне во дворце ямадара, был явно рассчитан на то, чтобы внушить паладару далекой страны Земля почтительный трепет к могуществу властелина Лаэте. Может, в другое время анфилада просторных залов, мозаичные полы, бесшумно открывающиеся бесчисленные двери в два человеческих роста, бряцающая оружием стража и впрямь произвели бы на меня должное впечатление, но сейчас перед моим мысленным взором стояло то, что я только что видел за Внешним Дворцовым Кольцом. Теперь я знал истинную цену могуществу ямадара, прячущегося за тройным кольцом каменных бастионов, в то время как его подданные безнаказанно истребляют друг Друга.
Ирч-ди успел прошептать, что меня примут в главном зале и что это большая честь… Но я так и не сумел проникнуться благоговением при мысли о том, что вот-вот увижу отца Наа-ее-лаа, повелителя залитого кровью горящего Лаэте.
Мое появление встретил гнусавый рев длинных труб, а вслед за тем — зычный торжественный крик:
— Итон Джу-лиан, пал ад ар страны Земля!
Рокот голосов придворных смолк, в полной тишине я двинулся к возвышению в конце огромного зала по цепочке желтых плит, ярко выделяющихся среди антрацитово-черного пола. За мной в двух шагах хромал Джейми, за которым следовал Ирч-ди.
Грузный унит в багряной длиннополой одежде медленно поднялся с трона, поддерживаемый с двух сторон под руки своими приближенными. Ирч-ди предупреждал, что я не должен смотреть прямо в лицо Сарго-ту, но даже если бы дворцовый этикет предписывал именно это, вряд ли я смог бы так поступить… Потому что возле трона старого ямадара стояла его дочь, наследная принцесса Лаэте Наа-ее-лаа, в глазах которой бушевала лунная буря.
Высочайшая всеми силами старалась скрыть свои чувства, отчего ее лицо напоминало лицо мраморной статуи, но голубые глаза Неелы не могли лгать, они испепелили меня дотла, прежде чем я приблизился к трону. Казалось, принцесса вот-вот потеряет самообладание, затопает ногами, закричит, указывая страже на тан-скина, осмелившегося осквернить своим дыханием священные чертоги древнего дворца! А вместе с тан-скином прикажет схватить самозванца, выдавшего себя за паладара Земли!
Но Наа-ее-лаа опустила голову и крепко сжала кулачки, застыв подобно одной из каменных скульптур, охраняющих вход в чертоги ее отца. Неподвижность принцессы не обманула меня, то был лед, внутри которого бушевало пламя.
— Ямадар страны Лаэте приветствует паладара страны Земля!
Низкий хрипловатый голос заставил меня вздрогнуть, я внезапно осознал, что нахожусь уже в пяти шагах от трона.
— Паладар страны Земля приветствует ямадара страны Лаэте и уверяет его в своей почтительной преданности!
То, что я почувствовал, мельком скользнув взглядом по отцу Наа-ее-лаа, нимало не соответствовало стандартной формуле приветствия, которой научил меня Ирч-ди. Первая мысль, мелькнувшая у меня при виде обрюзгшего лысоватого старика с брезгливо-подозрительной складкой у губ, была далека от почтительной преданности: «Неела наверняка похожа на мать, а не на отца!» Нет, ямадар Лаэте не произвел на меня хорошего впечатления, и я радовался, что должен стоять, склонив голову и прижав кулак к груди.
— Мне уже приходилось слышать о тебе, паладар Джу-лиан, — слова Сарго-та следовало понимать, как приглашение к беседе, и я по знаку Высочайшего среди равных подошел ближе.
Сарго-т сел, но принцесса и приближенные ямадара продолжали стоять. От пола поднималось слабое тепло; видимо, внизу были установлены какие-то обогревающие устройства, но они были не в силах прогреть весь огромный зал в полуночный лунный мороз. Все придворные были тепло одеты; самому ямадару придавали особую внушительность два плаща из выкрашенного в красный цвет меха ти-манов, наброшенных один на другой.
— Ирч-ди рассказал мне твою историю, — продолжил Сарго-т, — а еще раньше я слышал о тебе от своей непокорной дочери Наа-ее-лаа, — при этих словах я быстро взглянул на Неелу: на ее личике не дрогнул ни один мускул. — Позволь поблагодарить тебя, паладар, за то, что ты спас мою дочь от опасности, которой она подверглась благодаря своему возмутительному ослушанию.
— Я был счастлив служить принцессе Наа-ее-лаа! — боюсь, в моих словах было гораздо больше жара, чем того требовали лаэтские обычаи. — И позволь признаться, Великий ямадар: я еще ни разу не встречал таких отважных и таких достойных дочерей чистой крови!
Последняя часть моего ответа вообще выходила за все рамки дворцового протокола. Ирч-ди тихо кашлянул, Сарго-т испытующе взглянул на меня, Наа-ее-лаа на мгновение вскинула голову.
— Я хотел бы услышать историю твоих бедствий от тебя самого, паладар Джу-лиан, — поглаживая полу мехового плаща, произнес правитель. — А также историю бедствий итона Джей-миса, о котором ни разу не упоминала моя дочь… И который, как я вижу, пострадал во время возмутительных беспорядков, нарушивших покой в моей столице.
Эта фраза позволила мне оглянуться на Джей-ми. Он держался. Его короткий поклон и отрывистый жест, которым он прижал кулак к груди, были вполне достойны блистательного итона.
— Да, нам обоим многое пришлось пережить с тех пор, как мы попали в плен к ва-гасам. Я с радостью расскажу обо всем, Великий ямадар…
Мраморная статуя рядом с троном вдруг ожила: Наа-ее-лаа вскинула голову.
— Позволь мне уйти, отец! — звонко отчеканила она.
Сарго-т повернулся к нонновар и смерил ее взглядом с ног до головы.
— Почему? — тяжело спросил он.
— Я… Я плохо себя чувствую!
— Высочайшая среди равных не должна поддаваться недомоганию во время приема высоких гостей. Разве ты не хочешь послушать рассказ паладара Джу-лиана и итона Джей-миса?
Трудно сказать, кто сейчас был более бледен: Высочайшая из равных или итон Джей-мис. Три бесконечных секунды они смотрели друг другу в глаза, и я приготовился к самому страшному. Жизнь и смерть Джейми, как и моя, была сейчас в маленьких ручках лаэтской принцессы.
Наа-ее-лаа перевела взгляд с тан-скина на меня, я видел, что она из последних сил старается сохранить самообладание.
— Я… — она облизнула губы, в ее устремленных на меня голубых глазах метались то дикий гнев, то страх, то ненависть. — Я…
— Я с радостью расскажу вам обо всем, Великий ямадар, и вам, Высочайшая, — вернулся я к прерванной фразе, — как только с беспорядками в Лаэте будет покончено.
Теперь побледнел Ирч-ди: мое беспрецедентное заявление не было предусмотрено ни в одном из его сценариев.
Но я уже закусил удила.
Наплевав на давящегося кашлем лавадара, на грозно сдвинувшиеся брови жирного старика в одежде кровавого цвета, на удивленный шепот придворных, я заговорил еще громче:
— Великий ямадар, не только в Лаэте сейчас бушуют пожары и льется кровь. Я с прискорбием узнал, что орды ва-гасов только что взяли и уничтожили Вакуну благодаря моему недостойному соотечественнику Кларку Ортису. И я боюсь, что взятие Вакуны — только начало. Го-ва-го наверняка поведет своих четвероногих дикарей дальше на запад, и горные каннибалы будут брать один город за другим, пока не настанет черед Лаэте!
Шум резко усилился, щеки ямадара побагровели сильней его плаща.
— Что вы на это скажете, блистательные итоны? — вопрос Сарго-та был обращен в никуда и в то же время ко всем разом.
— Не пугай нас, паладар Джей-мис! — унит, разряженный в бирюзовое и синее, выдвинулся из-за спин телохранителей ямадара, и я прищурил глаза, узнав советника Ко-лея. — Если ва-га-сам удалось взять один из городов калькаров, это еще не значит, что они так сильны! Вакуна — просто захудалый городишко с деревянным палисадом, но дикарям никогда не взять Карулы или Ринта, не говоря уж о Лаэте!
Одобрительные возгласы сопроводили слова Колея, а Наа-ее-лаа с улыбкой положила руку ему на плечо. Уверена, она сделала это, чтобы позлить меня! — но я и так был зол, отчаянно зол.
— Не в обиду блистательному итону Ко-лею будь сказано, но видел ли он когда-нибудь хоть одного живого ва-гаса? — я уставился в упор на своего врага, радуясь, что наконец-то могу выплеснуть на него свой гнев. — И доводилось ли ему хоть раз сражаться с четвероногими дикарями?
— Нет, я не сражался с презренными каннибалами, но я не новичок в сражениях, паладар Джулиан! — запальчиво ответил Ко— лей. — Великий ямадар наверняка помнит бой при Ишхаре, в котором я обратил в бегство целый отряд калькаров! Советник аппелировал к Сарго-ту, но смотрел при этом на Наа-ее-лаа, что взбесило меня еще больше.
— А видел ли когда-нибудь советник Ко-лей, как действует оружие под названием «ручная граната»? Может, ему приходилось давать отпор тем, кто вооружен ружьями, гранатометами, огнеметами, автоматами, дальнобойными орудиями…
Сгоряча я чуть было не упомянул атомную и нейтронную бомбы, что, впрочем, не испортило бы дела: ни сын Ла-гота, никто другой из присутствующих понятия не имел о перечисленных мной вещах. Но бирюзовый красавчик только презрительно фыркнул в ответ на мою тираду.
— Не думаю, паладар, чтобы известное в твоей стране оружие настолько превосходило наше, иначе Земля давно завоевала бы весь во-наа.
— Моей стране незачем вас завоевывать. У нас достаточно плодородных земель, и мы используем свою мощь только для того, чтобы обезопасить себя от набегов ва-гасов. Раньше по ту сторону Свободных Гор действительно шли жестокие войны, но с тех пор, как мои предки подчинили себе все соседние страны, у нас много поколений царит мир. Но Ортису всегда было мало того, что он имел. Я уверен: он задумал подчинить себе не только все Новые, но и все Старые Города! И теперь, когда он взял Вакуну, в его распоряжении оказались запасы металлов и многое другое, с помощью чего он создаст еще более страшное оружие…
— Как? В твоей стране итон не гнушается выполнять работу кархана?! — воскликнул шокированный ямадар.
Казалось, это поразило его куда больше, чем нарисованная мной апокалиптическая картина.
— Кларк Ортис — не итон; он происходит из старинного рода оружейников и считается главным знатоком оружия моей страны… Вот почему иногда ему дозволялось сопровождать на охоте сына ямадара.
Сарго-т кивнул, как будто удовлетворенный этим объяснением.
— Не прими за оскорбление мой вопрос, паладар. Значит, ты не умеешь, подобно Ор-тису, делать огненные шары?
— Нет. И я опасаюсь, что, завоевав города по эту сторону Свободных Гор, Ортис может повести племена ва-гасов на земли моего отца… Который даровал мне священное право защищать нашу страну от врагов и принимать любые решения, если Земле угрожает опасность. Поэтому то, что я сейчас скажу, я скажу не только от своего имени, но и от имени моего отца, ямадара Крис-тиана. Я предлагаю тебе, Великий ямадар Сарго-т, заключить союз с Землей, объединившись против общего врага… И скрепив альянс двух государств узами брака между мной и твоей дочерью Наа-ее-лаа.
Клянусь, я сам не ожидал, что у меня вырвется последняя фраза. Но она вырвалась, вызвав целую бурю криков в зале и заставив Сарго-та приоткрыть рот. Наверняка еще никто никогда не просил у ямадара Лаэте руки его дочери так просто, прямо и нагло, при первой же встрече, как это сделал я!
У Ирч-ди вырвался глухой стон.
Наа-ее-лаа шагнула вперед и занесла сжатый кулак, как будто хотела меня ударить.
— Никогда! — крикнула она. — Никогда!
— Молчать! — ямадар Сарго-т рявкнул на принцессу так, что она отшатнулась. — Теперь ты можешь идти, наша дальнейшая беседа с пал ад аром Джу-лианом тебя не касается. Ступай!
Неела, дрожа от страха и гнева, отступила на несколько шагов.
Ко-лей и его сторонники продолжали шуметь, пророча чуть ли не конец света, если Сарго-т согласится на мое предложение. Им возражали представители других дворцовых партий, и оглушенные криками дамы зажимали ладонями уши, как, вероятно, им предписывали здешние правила хорошего тона.
— У Великого ямадара и нонновар будет время обдумать мое предложение! — крикнул я, перекрывая дикий гам. — Но есть дело, не терпящее отлагательств! В Лаэте сейчас льется кровь, и прежде чем дать отпор спустившимся с гор дикарям, Высочайший среди равных наверняка захочет покончить с беспорядками внутри столицы!
На последнем слоге мой голос сорвался: Помост Казней и веревка палача снова не вовремя напомнили о себе. Но второго крика уже не потребовалось: шум стих, словно обрезанный ножом.
— Разумеется, я почту за честь присоединиться к воинам ямадара Сарго-та, — в полной тишине прохрипел я. — Не сомневаюсь, точно так же поступят все собравшиеся здесь блистательные ито-ны. Без сомнения, они с восторгом воспользуются случаем доказать Великому ямадару свою преданность!
Говоря это, я в упор глядел на Ко-лея, который явно не испытывал восторга при мысли о вылазке за три Дворцовых Кольца. Я смотрел на советника, но каким-то образом ухитрялся видеть Наа-ее-лаа.
В сопровождении придворных дам принцесса направилась было к двери, но при моих словах остановилась, как вкопанная, обернулась и побледнела.
— Неужели ты ждешь, паладар, что я запачкаю свой меч кровью низших? — возмущенно вопросил Ко-лей.
— От тебя, советник Ко-лей, я ничего не жду. Мне хорошо известно, что ты предпочитаешь бороться с врагами руками палачей, я узнал это на собственной шее. Да, тебе воистину есть чем гордиться: те, кто сейчас бесчинствуют в городе, делают это с твоим именем на устах, сын Ла-гота! Если ты наберешься храбрости и поднимешься на стену Внешнего Дворцового Кольца, ты услышишь, как толпа ревет: «Да здравствует блистательный итон Ко-лей!» — поджигая очередной дом!
Ирч-ди, на которого в последнее время было страшно смотреть, впервые чуть заметно одобрительно кивнул. Нанося удары вслепую, я, как видно, случайно попал в цель.
— Значит, низшие выкликают твое имя, Колей? — ямадар медленно обратил бледно-голубые глаза на советника. — Тогда тебе действительно стоит покинуть Дворцовый Квартал, чтобы их образумить.
— Но… Высочайший…
— Ты же все время твердил, что для тебя превыше всего жизнь и безопасность твоего ямадара и нонновар Наа-ее-лаа, — продолжал Сарго-т. — Так докажи это. Пусть твоя гвардия прекратит беспорядки, Ирч-ди, — ямадар дал знак лавадару принцессы.
Седой итон склонил голову, прижал к груди кулак и вышел.
— Великому ямадару и Высочайшей не угрожает опасность, — слабо возразил Ко-лей. — Здесь, во Дворцовом Квартале…
— Но ты говорил совсем другое, когда убеждал меня, что низшие готовы вот-вот взбунтоваться, — снова перебил советника Сарго-т. — А еще совсем недавно ты утверждал, что ва-гасам никогда не взять ни одного города калькаров. И вот Вакуна пала, и можешь ли ты поручиться, что такая же участь не постигнет другие Новые Города?
Судя по виду Ко-лея, он не отважился бы сейчас поручиться даже за то, что в его жилах не течет кровь ва-гасов. Такие слабаки повышают ставки, только имея все козыри на руках, но у них не хватает силы духа для блефа.
— Все блистательные итоны, которые пожелают, могут присоединиться к гвардии нонновар! — провозгласил Сарго-т, тяжело поднимаясь с трона, — его тут же подхватили под руки с двух сторон. — Но паладара Джу-лиана и итона Джей-ми-са я прошу остаться во дворце. Мои гости не должны подвергаться опасности.
— Нет! — быстро возразил я, наплевав на предупреждение Ирч-ди, что любую просьбу ямадара следует считать приказом. — Позволь мне тоже присоединиться к гвардии, великий Сарго-т, и доказать, что я ничего так не желаю, как воцарения мира и спокойствия в наших землях… И союза между нашими странами.
Говоря это, я смотрел на Наа-ее-лаа, которая то краснела, то бледнела, прижав руку к груди. Поймав мой взгляд, она замотала головой, не смея заговорить вслух при своем суровом отце… Но ее глаза молили меня выполнить приказ Сарго-та и остаться во дворце.
Даже мое чудовищное святотатство не смогло убить в сердце лунной девушки безрассудную любовь к пришельцу с неба.
— Что?! Сейчас?!
— Именно сейчас. Скоро они дойдут до Внешнего Кольца, сделают передышку, чтобы сожрать, выпить и припрятать награбленное, а потом начнут веселиться по новой. Беспорядки наверняка продлятся до конца ночи, и эти олы тебе лучше провести во дворце…
Ирч-ди замолчал, глядя в окно, за которым, как лунный рассвет, полыхало багровое зарево. Слышался близкий рев огня; внизу с криками бегали слуги Скода, готовясь к отражению пламени, если оно подойдет слишком близко.
Я посмотрел на Джейми, которому только что помог добраться до кресла. Встретившись со мной глазами, скин быстро облизал дрожащие губы.
— Я могу спрятаться в в-водостоке… Это н-недалеко… Мне бы только туда добраться…
— Ты что, сдурел?
Он вздрогнул от моего крика, съежился, но снова умоляюще заглянул мне в лицо.
— Это же совсем рядом…
— Сидеть в водостоке ночью, в адский холод, тридцать ол подряд? Ты совсем рехнулся! … Ирч-ди, — громко обратился я к лавадару. — Тебе придется внести изменения в сценарий.
Обернувшись, седой итон вопросительно поднял брови.
— Когда на меня, паладара, сына владыки Земли, напали ва-гасы, в схватке с четвероногими уцелели не двое, а трое. Я, мой недостойный слуга Ортис и… — я на миг запнулся, подбирая нужное слово. — И мой приближенный, с которым мы вместе бежали от но-вансов.
Ирч-ди внимательно смотрел на меня, но молчал; Джейми издал странный звук, как будто подавился. Не глядя на него, я продолжал все быстрей и быстрей:
— Мы бежали во время бури и потеряли друг друга в горах, но снова встретились здесь, в Лаэ-те. Мой соотечественник тоже побывал в руках калькаров, проклятые безбож шки пытали его, изуродовав лицо…
— Нет! — перебил лавадар.
— Ирч-ди!!
— Нет, он пострадал во время беспорядков, когда презренная чернь жгла и громила все вокруг… Любому видно, что его ожог совсем свежий, не думай, будто у ямадара Сарго-та и придворных нет глаз, Джу-лиан!
Мы с Джейми переглянулись.
— Значит, ты согласен с тем, что я сказал, Ирч-ди?
— Дело не в этом, — лавадар отошел от окна и сел, устало ссутулив плечи. Еще никогда я не видел его таким подавленным и неуверенным. — Дело в том, согласится ли Наа-ее-лаа.
— Да, — тихо сказал я.
— Что ж, будем надеяться на ее слабость к тебе, Джу-лиан, иначе… — Ирч-ди тряхнул головой и быстро встал.
Минутная нерешительность прошла, лавадар снова стал самим собой.
— Я подготовлю Сарго-та и вернусь за тобой, паладар Джу-лиан, — он перевел взгляд на Джейми, — и за тобой, блистательный итон Джей-мис.
Готовьтесь к тому, чтобы предстать перед ямадаром, — Ирч-ди затянул завязки плаща и вышел. Едва его шаги стихли в коридоре, скин разразился безумным смехом.
— Что здесь смешного? — раздраженно осведомился я.
— Блиста… тель… ный… итон… Джей… мис! — сквозь смех еле выговорил он. — Блиста… тель… ный итон…
— Прекрати!
Но скин смеялся все громче и громче, давясь, задыхаясь, не вытирая слез, катящихся по щекам… Это была настоящая истерика.
Я принес из угла умывальный кувшин и выплеснул воду Джейми в лицо. Он захлебнулся и смолк, закрыв лицо руками.
На улице снова зазвенели разбитые стекла — не только в шантере Скода, но и в других домах до сих пор закрылись не все ставни. Наверняка нынешний погром принесет Лаэте больше ущерба, чем любая буря.
— Ну, успокоился? На-ка, выпей, — я сунул Джейми кувшин.
Но у него так тряслись руки, что мне пришлось придержать кувшин, пока он пил.
— А у н-нас нет чего-нибудь п-покрепче…
— Нет уж, с тебя хватит! Во время представления Сарго-ту ты должен быть трезвым, как стеклышко.
— Д-джули-ан…
— Да?
— Н-но ведь в-все равно н-никто не поверит…
— Ну почему же? Из тебя выйдет отличный итон, наглости тебе не занимать!
Я хлопнул Джейми по плечу, стараясь внушить ему уверенность, которой не чувствовал сам. При мысли о том, как меня встретит Наа-ее-лаа, когда я появлюсь во дворце в обществе тан-скина, меня бросало в жар. Но разве у меня был выбор?
— Джу-лиан…
— Да?
— Мне кажется, Скод догадался…
Я тоже заметил неприятный взгляд хозяина, напоследок брошенный на моего друга, но спокойно заявил:
— Скод не захочет лишиться постояльцев, если выяснится, кто у него жил. К тому же он побоится ссориться с Ирч-ди.
Джейми прерывисто вздохнул. Он уже почти пришел в себя; остается надеяться, что инстинкт самосохранения и прирожденная смекалка помогут ему достойно сыграть роль приближенного па-ладара Джу-лиана.
— Не понимаю… — прошептал Джейми.
— Чего ты не понимаешь?
— Почему Ирч-ди согласился…
— Я тоже не понимаю, — признался я. — Но все, что делает Ирч-ди, делается для блага Наа-ее-лаа. Поэтому я предпочитаю довериться ему… Особенно, если у меня нет другого выхода.
Глава третья
Джу-лиан, паладар страны земля
Копыта олтонов постукивали по мостовой, покрытой ледяной красной коркой.
Все в Лаэте сейчас имело багровый оттенок; мы двигались по улицам, освещенным заревом пожаров, и единственным звуком, кроме цоканья копыт олтонов, был рев огня.
Впереди следовали десять всадников в легких плетеных кольчугах поверх плотной черной одежды, в длинных раздвоенных плащах, закрывающих бока скакунов. Сзади на почтительном расстоянии двигались еще десять гвардейцев, держа руки на рукоятях мечей.
Всадники ехали по двое, иначе им трудно было бы держать строй в узких переулках Лаэте, но между авангардом и арьергардом почетного эскорта я, Джейми и Ирч-ди ехали рядом, почти вплотную друг к другу.
С тех пор, как мы покинули шантеру Скода, мы не перебросились ни единым словом. Не только потому, что боялись ушей сопровождающих нас гвардейцев: все слова застревали в горле при виде того, что открывалось нам за каждым поворотом.
Однако Ирч-ди успел сказать самое главное перед тем, как мы вышли из шантеры.
— Ва-гасы взяли Вакуну. Сарго-ту только что доложили, — этого города больше не существует. Четвероногие двинулись к границам Карулы, тамошний Верховный Калькар обратился за помощью к правителям других Новых Городов.
Я пытался представить себе, как выглядела Вакуна после того, как по ней прокатились орды ва-гасов, вооруженных «огненными шарами» Ор-тиса. Мне почему-то казалось, что этот город должен был выглядеть так, как сейчас выглядел Лаэте. С одной лишь разницей — лаэтяне не пожирали трупы своих жертв, они просто бросали их на улице, сорвав все, что представляло хоть какую-то ценность.
Трупы, трупы… Олтоны переступали через тела, их копыта скользили по замерзшей крови, покрывающей улицы красным катком. Была вторая половина ночи, в во-наа царил жуткий холод, и уставшие от убийств униты грелись у костров и возле горящих домов, рассматривая награбленную добычу, прихлебывая горячий суп из котелков, играя в то-гу.
Вместе с погромщиками у костров грелись те, кого погром лишил крыши над головой. Сколько домов были уничтожены в эту олу пожарами, перекинувшимися с соседних зданий? Сколько раненых и больных замерзли под космически холодным небом ночного во-наа? Живой олы больше не существовало; теперь будет тянуться одна мертвая ола — до тех пор, пока рассвет не прервет кроваво-огненную потеху.
Я скрипнул зубами, глядя на бесстрастных гвардейцев впереди и на такого же бесстрастного Ирч-ди, чей взгляд был устремлен поверх ушей его олтона. Как я завидовал их ледяному спокойствию!
Зато лицо Джейми внушало мне все большую тревогу. Я тронул пяткой своего олтона, подъезжая еще ближе к тан-скину.
Вперемешку с трупами унитов повсюду валялись трупы скрэков, а возле отверстия старого водостока у Внешнего Дворцового Кольца мы увидели веселое оживление. На берегу громоздилась большая куча дохлых животных, в которую то и дело швыряли новые тушки: хохочущие униты выуживали их с плотов длинными шипастыми баграми. Похоже, кто-то все же изобрел яд, способный прикончить скрэка, и теперь шла чистка города не только от низших из низших, но и от этих ненавидимых всеми тварей…
Когда мы подъехали ближе, стало видно, что под кучей мертвых скрэков лежат тела унитов.
Подцепив багром очередное длиннохвостое страшилище, унит на плоту весело гаркнул:
— Мерзость — к мерзости! Скрэков — к скинам!
Я схватил за руку Джейми, покачнувшегося в седле.
— Держись, итон Джей-мис!..
Джейми справился с собой, снова уставился на шею олтона и не поднимал головы до тех пор, пока за нами не обрушилась подъемная решетка, отсекая блистательных итонов от бесчинств, творящихся за пределами Дворцового Квартала. Ибо какое дело равным до крови низших существ, замерзающей на мостовых Лаэте?
Наа-ее-лаа была права, и правы были старинные книги унитов: любовь возносит к небу, но она же и сбрасывает в Бездну. Я ехал на встречу с девушкой, которую любил, чувствуя себя таким подлецом, каким не чувствовал себя еще ни разу в жизни.
Прием, оказанный мне во дворце ямадара, был явно рассчитан на то, чтобы внушить паладару далекой страны Земля почтительный трепет к могуществу властелина Лаэте. Может, в другое время анфилада просторных залов, мозаичные полы, бесшумно открывающиеся бесчисленные двери в два человеческих роста, бряцающая оружием стража и впрямь произвели бы на меня должное впечатление, но сейчас перед моим мысленным взором стояло то, что я только что видел за Внешним Дворцовым Кольцом. Теперь я знал истинную цену могуществу ямадара, прячущегося за тройным кольцом каменных бастионов, в то время как его подданные безнаказанно истребляют друг Друга.
Ирч-ди успел прошептать, что меня примут в главном зале и что это большая честь… Но я так и не сумел проникнуться благоговением при мысли о том, что вот-вот увижу отца Наа-ее-лаа, повелителя залитого кровью горящего Лаэте.
Мое появление встретил гнусавый рев длинных труб, а вслед за тем — зычный торжественный крик:
— Итон Джу-лиан, пал ад ар страны Земля!
Рокот голосов придворных смолк, в полной тишине я двинулся к возвышению в конце огромного зала по цепочке желтых плит, ярко выделяющихся среди антрацитово-черного пола. За мной в двух шагах хромал Джейми, за которым следовал Ирч-ди.
Грузный унит в багряной длиннополой одежде медленно поднялся с трона, поддерживаемый с двух сторон под руки своими приближенными. Ирч-ди предупреждал, что я не должен смотреть прямо в лицо Сарго-ту, но даже если бы дворцовый этикет предписывал именно это, вряд ли я смог бы так поступить… Потому что возле трона старого ямадара стояла его дочь, наследная принцесса Лаэте Наа-ее-лаа, в глазах которой бушевала лунная буря.
Высочайшая всеми силами старалась скрыть свои чувства, отчего ее лицо напоминало лицо мраморной статуи, но голубые глаза Неелы не могли лгать, они испепелили меня дотла, прежде чем я приблизился к трону. Казалось, принцесса вот-вот потеряет самообладание, затопает ногами, закричит, указывая страже на тан-скина, осмелившегося осквернить своим дыханием священные чертоги древнего дворца! А вместе с тан-скином прикажет схватить самозванца, выдавшего себя за паладара Земли!
Но Наа-ее-лаа опустила голову и крепко сжала кулачки, застыв подобно одной из каменных скульптур, охраняющих вход в чертоги ее отца. Неподвижность принцессы не обманула меня, то был лед, внутри которого бушевало пламя.
— Ямадар страны Лаэте приветствует паладара страны Земля!
Низкий хрипловатый голос заставил меня вздрогнуть, я внезапно осознал, что нахожусь уже в пяти шагах от трона.
— Паладар страны Земля приветствует ямадара страны Лаэте и уверяет его в своей почтительной преданности!
То, что я почувствовал, мельком скользнув взглядом по отцу Наа-ее-лаа, нимало не соответствовало стандартной формуле приветствия, которой научил меня Ирч-ди. Первая мысль, мелькнувшая у меня при виде обрюзгшего лысоватого старика с брезгливо-подозрительной складкой у губ, была далека от почтительной преданности: «Неела наверняка похожа на мать, а не на отца!» Нет, ямадар Лаэте не произвел на меня хорошего впечатления, и я радовался, что должен стоять, склонив голову и прижав кулак к груди.
— Мне уже приходилось слышать о тебе, паладар Джу-лиан, — слова Сарго-та следовало понимать, как приглашение к беседе, и я по знаку Высочайшего среди равных подошел ближе.
Сарго-т сел, но принцесса и приближенные ямадара продолжали стоять. От пола поднималось слабое тепло; видимо, внизу были установлены какие-то обогревающие устройства, но они были не в силах прогреть весь огромный зал в полуночный лунный мороз. Все придворные были тепло одеты; самому ямадару придавали особую внушительность два плаща из выкрашенного в красный цвет меха ти-манов, наброшенных один на другой.
— Ирч-ди рассказал мне твою историю, — продолжил Сарго-т, — а еще раньше я слышал о тебе от своей непокорной дочери Наа-ее-лаа, — при этих словах я быстро взглянул на Неелу: на ее личике не дрогнул ни один мускул. — Позволь поблагодарить тебя, паладар, за то, что ты спас мою дочь от опасности, которой она подверглась благодаря своему возмутительному ослушанию.
— Я был счастлив служить принцессе Наа-ее-лаа! — боюсь, в моих словах было гораздо больше жара, чем того требовали лаэтские обычаи. — И позволь признаться, Великий ямадар: я еще ни разу не встречал таких отважных и таких достойных дочерей чистой крови!
Последняя часть моего ответа вообще выходила за все рамки дворцового протокола. Ирч-ди тихо кашлянул, Сарго-т испытующе взглянул на меня, Наа-ее-лаа на мгновение вскинула голову.
— Я хотел бы услышать историю твоих бедствий от тебя самого, паладар Джу-лиан, — поглаживая полу мехового плаща, произнес правитель. — А также историю бедствий итона Джей-миса, о котором ни разу не упоминала моя дочь… И который, как я вижу, пострадал во время возмутительных беспорядков, нарушивших покой в моей столице.
Эта фраза позволила мне оглянуться на Джей-ми. Он держался. Его короткий поклон и отрывистый жест, которым он прижал кулак к груди, были вполне достойны блистательного итона.
— Да, нам обоим многое пришлось пережить с тех пор, как мы попали в плен к ва-гасам. Я с радостью расскажу обо всем, Великий ямадар…
Мраморная статуя рядом с троном вдруг ожила: Наа-ее-лаа вскинула голову.
— Позволь мне уйти, отец! — звонко отчеканила она.
Сарго-т повернулся к нонновар и смерил ее взглядом с ног до головы.
— Почему? — тяжело спросил он.
— Я… Я плохо себя чувствую!
— Высочайшая среди равных не должна поддаваться недомоганию во время приема высоких гостей. Разве ты не хочешь послушать рассказ паладара Джу-лиана и итона Джей-миса?
Трудно сказать, кто сейчас был более бледен: Высочайшая из равных или итон Джей-мис. Три бесконечных секунды они смотрели друг другу в глаза, и я приготовился к самому страшному. Жизнь и смерть Джейми, как и моя, была сейчас в маленьких ручках лаэтской принцессы.
Наа-ее-лаа перевела взгляд с тан-скина на меня, я видел, что она из последних сил старается сохранить самообладание.
— Я… — она облизнула губы, в ее устремленных на меня голубых глазах метались то дикий гнев, то страх, то ненависть. — Я…
— Я с радостью расскажу вам обо всем, Великий ямадар, и вам, Высочайшая, — вернулся я к прерванной фразе, — как только с беспорядками в Лаэте будет покончено.
Теперь побледнел Ирч-ди: мое беспрецедентное заявление не было предусмотрено ни в одном из его сценариев.
Но я уже закусил удила.
Наплевав на давящегося кашлем лавадара, на грозно сдвинувшиеся брови жирного старика в одежде кровавого цвета, на удивленный шепот придворных, я заговорил еще громче:
— Великий ямадар, не только в Лаэте сейчас бушуют пожары и льется кровь. Я с прискорбием узнал, что орды ва-гасов только что взяли и уничтожили Вакуну благодаря моему недостойному соотечественнику Кларку Ортису. И я боюсь, что взятие Вакуны — только начало. Го-ва-го наверняка поведет своих четвероногих дикарей дальше на запад, и горные каннибалы будут брать один город за другим, пока не настанет черед Лаэте!
Шум резко усилился, щеки ямадара побагровели сильней его плаща.
— Что вы на это скажете, блистательные итоны? — вопрос Сарго-та был обращен в никуда и в то же время ко всем разом.
— Не пугай нас, паладар Джей-мис! — унит, разряженный в бирюзовое и синее, выдвинулся из-за спин телохранителей ямадара, и я прищурил глаза, узнав советника Ко-лея. — Если ва-га-сам удалось взять один из городов калькаров, это еще не значит, что они так сильны! Вакуна — просто захудалый городишко с деревянным палисадом, но дикарям никогда не взять Карулы или Ринта, не говоря уж о Лаэте!
Одобрительные возгласы сопроводили слова Колея, а Наа-ее-лаа с улыбкой положила руку ему на плечо. Уверена, она сделала это, чтобы позлить меня! — но я и так был зол, отчаянно зол.
— Не в обиду блистательному итону Ко-лею будь сказано, но видел ли он когда-нибудь хоть одного живого ва-гаса? — я уставился в упор на своего врага, радуясь, что наконец-то могу выплеснуть на него свой гнев. — И доводилось ли ему хоть раз сражаться с четвероногими дикарями?
— Нет, я не сражался с презренными каннибалами, но я не новичок в сражениях, паладар Джулиан! — запальчиво ответил Ко— лей. — Великий ямадар наверняка помнит бой при Ишхаре, в котором я обратил в бегство целый отряд калькаров! Советник аппелировал к Сарго-ту, но смотрел при этом на Наа-ее-лаа, что взбесило меня еще больше.
— А видел ли когда-нибудь советник Ко-лей, как действует оружие под названием «ручная граната»? Может, ему приходилось давать отпор тем, кто вооружен ружьями, гранатометами, огнеметами, автоматами, дальнобойными орудиями…
Сгоряча я чуть было не упомянул атомную и нейтронную бомбы, что, впрочем, не испортило бы дела: ни сын Ла-гота, никто другой из присутствующих понятия не имел о перечисленных мной вещах. Но бирюзовый красавчик только презрительно фыркнул в ответ на мою тираду.
— Не думаю, паладар, чтобы известное в твоей стране оружие настолько превосходило наше, иначе Земля давно завоевала бы весь во-наа.
— Моей стране незачем вас завоевывать. У нас достаточно плодородных земель, и мы используем свою мощь только для того, чтобы обезопасить себя от набегов ва-гасов. Раньше по ту сторону Свободных Гор действительно шли жестокие войны, но с тех пор, как мои предки подчинили себе все соседние страны, у нас много поколений царит мир. Но Ортису всегда было мало того, что он имел. Я уверен: он задумал подчинить себе не только все Новые, но и все Старые Города! И теперь, когда он взял Вакуну, в его распоряжении оказались запасы металлов и многое другое, с помощью чего он создаст еще более страшное оружие…
— Как? В твоей стране итон не гнушается выполнять работу кархана?! — воскликнул шокированный ямадар.
Казалось, это поразило его куда больше, чем нарисованная мной апокалиптическая картина.
— Кларк Ортис — не итон; он происходит из старинного рода оружейников и считается главным знатоком оружия моей страны… Вот почему иногда ему дозволялось сопровождать на охоте сына ямадара.
Сарго-т кивнул, как будто удовлетворенный этим объяснением.
— Не прими за оскорбление мой вопрос, паладар. Значит, ты не умеешь, подобно Ор-тису, делать огненные шары?
— Нет. И я опасаюсь, что, завоевав города по эту сторону Свободных Гор, Ортис может повести племена ва-гасов на земли моего отца… Который даровал мне священное право защищать нашу страну от врагов и принимать любые решения, если Земле угрожает опасность. Поэтому то, что я сейчас скажу, я скажу не только от своего имени, но и от имени моего отца, ямадара Крис-тиана. Я предлагаю тебе, Великий ямадар Сарго-т, заключить союз с Землей, объединившись против общего врага… И скрепив альянс двух государств узами брака между мной и твоей дочерью Наа-ее-лаа.
Клянусь, я сам не ожидал, что у меня вырвется последняя фраза. Но она вырвалась, вызвав целую бурю криков в зале и заставив Сарго-та приоткрыть рот. Наверняка еще никто никогда не просил у ямадара Лаэте руки его дочери так просто, прямо и нагло, при первой же встрече, как это сделал я!
У Ирч-ди вырвался глухой стон.
Наа-ее-лаа шагнула вперед и занесла сжатый кулак, как будто хотела меня ударить.
— Никогда! — крикнула она. — Никогда!
— Молчать! — ямадар Сарго-т рявкнул на принцессу так, что она отшатнулась. — Теперь ты можешь идти, наша дальнейшая беседа с пал ад аром Джу-лианом тебя не касается. Ступай!
Неела, дрожа от страха и гнева, отступила на несколько шагов.
Ко-лей и его сторонники продолжали шуметь, пророча чуть ли не конец света, если Сарго-т согласится на мое предложение. Им возражали представители других дворцовых партий, и оглушенные криками дамы зажимали ладонями уши, как, вероятно, им предписывали здешние правила хорошего тона.
— У Великого ямадара и нонновар будет время обдумать мое предложение! — крикнул я, перекрывая дикий гам. — Но есть дело, не терпящее отлагательств! В Лаэте сейчас льется кровь, и прежде чем дать отпор спустившимся с гор дикарям, Высочайший среди равных наверняка захочет покончить с беспорядками внутри столицы!
На последнем слоге мой голос сорвался: Помост Казней и веревка палача снова не вовремя напомнили о себе. Но второго крика уже не потребовалось: шум стих, словно обрезанный ножом.
— Разумеется, я почту за честь присоединиться к воинам ямадара Сарго-та, — в полной тишине прохрипел я. — Не сомневаюсь, точно так же поступят все собравшиеся здесь блистательные ито-ны. Без сомнения, они с восторгом воспользуются случаем доказать Великому ямадару свою преданность!
Говоря это, я в упор глядел на Ко-лея, который явно не испытывал восторга при мысли о вылазке за три Дворцовых Кольца. Я смотрел на советника, но каким-то образом ухитрялся видеть Наа-ее-лаа.
В сопровождении придворных дам принцесса направилась было к двери, но при моих словах остановилась, как вкопанная, обернулась и побледнела.
— Неужели ты ждешь, паладар, что я запачкаю свой меч кровью низших? — возмущенно вопросил Ко-лей.
— От тебя, советник Ко-лей, я ничего не жду. Мне хорошо известно, что ты предпочитаешь бороться с врагами руками палачей, я узнал это на собственной шее. Да, тебе воистину есть чем гордиться: те, кто сейчас бесчинствуют в городе, делают это с твоим именем на устах, сын Ла-гота! Если ты наберешься храбрости и поднимешься на стену Внешнего Дворцового Кольца, ты услышишь, как толпа ревет: «Да здравствует блистательный итон Ко-лей!» — поджигая очередной дом!
Ирч-ди, на которого в последнее время было страшно смотреть, впервые чуть заметно одобрительно кивнул. Нанося удары вслепую, я, как видно, случайно попал в цель.
— Значит, низшие выкликают твое имя, Колей? — ямадар медленно обратил бледно-голубые глаза на советника. — Тогда тебе действительно стоит покинуть Дворцовый Квартал, чтобы их образумить.
— Но… Высочайший…
— Ты же все время твердил, что для тебя превыше всего жизнь и безопасность твоего ямадара и нонновар Наа-ее-лаа, — продолжал Сарго-т. — Так докажи это. Пусть твоя гвардия прекратит беспорядки, Ирч-ди, — ямадар дал знак лавадару принцессы.
Седой итон склонил голову, прижал к груди кулак и вышел.
— Великому ямадару и Высочайшей не угрожает опасность, — слабо возразил Ко-лей. — Здесь, во Дворцовом Квартале…
— Но ты говорил совсем другое, когда убеждал меня, что низшие готовы вот-вот взбунтоваться, — снова перебил советника Сарго-т. — А еще совсем недавно ты утверждал, что ва-гасам никогда не взять ни одного города калькаров. И вот Вакуна пала, и можешь ли ты поручиться, что такая же участь не постигнет другие Новые Города?
Судя по виду Ко-лея, он не отважился бы сейчас поручиться даже за то, что в его жилах не течет кровь ва-гасов. Такие слабаки повышают ставки, только имея все козыри на руках, но у них не хватает силы духа для блефа.
— Все блистательные итоны, которые пожелают, могут присоединиться к гвардии нонновар! — провозгласил Сарго-т, тяжело поднимаясь с трона, — его тут же подхватили под руки с двух сторон. — Но паладара Джу-лиана и итона Джей-ми-са я прошу остаться во дворце. Мои гости не должны подвергаться опасности.
— Нет! — быстро возразил я, наплевав на предупреждение Ирч-ди, что любую просьбу ямадара следует считать приказом. — Позволь мне тоже присоединиться к гвардии, великий Сарго-т, и доказать, что я ничего так не желаю, как воцарения мира и спокойствия в наших землях… И союза между нашими странами.
Говоря это, я смотрел на Наа-ее-лаа, которая то краснела, то бледнела, прижав руку к груди. Поймав мой взгляд, она замотала головой, не смея заговорить вслух при своем суровом отце… Но ее глаза молили меня выполнить приказ Сарго-та и остаться во дворце.
Даже мое чудовищное святотатство не смогло убить в сердце лунной девушки безрассудную любовь к пришельцу с неба.