Пак Анастасия. Путь тени

   – Благодарю. – Колдуну нестерпимо хотелось убраться отсюда, у него было такое чувство, что из толпы на него уставился Тиэл, по спине скользнула длиннющая скользкая змеюка. Кое-как поклонившись Родомиру, Визард сполз со ступенек и пошел к толпе, проклиная себя за невольную трясучку.
   – Не уделишь мне немного своего драгоценного времени, странник? – окликнул его обманчиво мягкий голос.
   Обернувшись, Визард мрачно смерил взглядом молодого смертельно-бледного воина. "Ну точь-в-точь Тиэл", – шевельнулось в мозгу, но воин твердо стоял на ногах и мало походил на тень. Да ведь Тиэл тоже так может, мысленно хлопнул он себя по лбу, что наглядно и продемонстрировал в их позапрошлую встречу.
   – Что тебе, сын мой? – с притворным радушием вопросил колдун. "Чтоб ты провалился!" – мелькнуло в его глазах.
   Бледнолицый не торопился с ответом, внимательно разглядывал посох, неожиданно поднял голову и одарил его пристальным взглядом бирюзовых глаз, в глубине этого бездонного океана горело пламя могучей чужой силы. Визард вздрогнул – он только что видел, что глаза у воина черные, а теперь это были глаза Тиэла.
   – Тень, – шевельнул он прыгающими губами и ухватился за жезл, сбрасывая с него покров. Жезл оказался средний, смесь врожденной силы хозяина с силой водных. Недоучка стихийных. Значит, и сюда уже запустил свои длинные руки Верховный Свион, а этого, наверное, чем-то подкупил, потому как он явно из этогомира.
   – Убью, – пробормотал Визард, стискивая недавно обретенный жезл. – Ты меня не знаешь. Да я тебя… – и застыл, парализованный потемневшим взглядом воина. Его защита, поставленная с подачи самого Свиона начала медленно прогибаться, при этом колдун испытывал такое чувство, словно ему ломают все кости. Визард сдавленно захрипел, ослабевшие пальцы едва не выпустили драгоценный жезл, оказавшийся внезапно совершенно бесполезным, как вдруг давление прекратилось и воин сделал шаг назад.
   – Благодарю, – в голосе зазвучал обжигающий лед, глаза воина стали еще темнее. – Я узнал все, что хотел. А теперь покинь Власк и передай Свиону, что мы скоро встретимся.
   – Кто ты? – задушено спросил Визард.
   – Шериан, – просто ответил воин и отступил назад, тела людей сомкнулись за ним, как тяжелые волны.
   Визард обомлел и попятился назад, наталкиваясь на кого-то, споткнулся о ступеньки, задом вполз на лестницу, держась за резные столбы… Он только что встретил даже не колдуна, а что-то другое, высшее, недоступное, этот взгляд мог убить его, но не пожелал. Один взгляд. Визард знал, что Тиэл силен, показал ночью, и этот не уступал ему, но было в их силах что-то странное, родственное и одновременно чужое. Шериан. Да, на сегодня ему уже точно достаточно.
   Закрывшись в своих покоях, Визард отчаянно воззвал к Тиэлу. Хотелось орать в полный голос, но пришлось обойтись мысленным криком. Тень появилась мгновенно, полупрозрачная в дневном свете, глазищи злые с проблеском ненависти.
   – Чего тебе? – недовольно спросил он, едва сдерживая себя. – Чего ради вытащил меня к себе днем? Решил проверить мою выдержку?!
   – Я видел Шериана, – торопливо пробормотал Визард. – Только что.
   – Неужели? – в голосе воина послышался интерес. – И что он хотел, что делал?
   – Просто посмотрел мне в глаза – твоя манера – и приказал убраться. Не уйду сам – убьет.
   – Ну и иди, – безразлично ответил воин
   – Не забывайся, Тиэл! – неожиданно завопил колдун. – Вас сюда вызвали…
   – Пригласили, – поправили его.
   Визарду пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть воздух. Он понимал, что если сейчас же не успокоится, то ему в этом помогут.
   Тиэл спокойно улыбался:
   – Чего взбесился-то? Поберег бы себя, а то случится что… Не повезло тебе, ничего уж тут не поделать. А пока советую потихоньку смотаться. Я за Шерианом давно наблюдаю, убьет, не сомневайся. Он таких, как ты, на дух не переносит, при каждом удобном случае избавляется.
   – Помоги, – униженно заскулил Визард. – Что хочешь, сделаю.
   – Точнее, что можешь, – усмехнулся Тиэл, – а можешь ты, как я убедился, немногое. Да нам от тебя ничего и не надо. Заплатил, как обещал, сполна. На этом наши дорожки и расходятся. Денег у тебя больше все равно не осталось… Ну не скули, как брошенная собака! Мне противно. Впрочем, так и быть, помогу. Поглядим, что получится. – Последние слова зловеще повисли в воздухе.
 
   По дороге к знакомой корчме у Шериана не пропадало стойкое чувство, что его пристально изучают, причем по-хамски, особенно не таясь. Он резко повернулся на каблуках, ладонь легла на шероховатую поверхность длинной крестовины. Перед ним слегка колыхалась тень, смотрела серьезно, оценивающе.
   – Тиэл, – безнадежно вздохнул Шериан и убрал руку с оружия.
   – Ну надо же, узнал, – удивился Тиэл. – Хотя виделись мы довольно давно да и то в полутемном мире сновидений. Неужели я ошибся?
   – Нет, – качнул головой воин. – Просто я знал, что без меча ходит только одна тень – ты.
   – Да, верно, – согласился Тиэл, – потому как свой меч я отдал тебе. Хотя твой способ определения и не совсем верен. Смотри:
   Он вытянул руку и в его ладонь медленно опустилось соткавшееся из воздуха черное лезвие. Миг оно держалось, а затем расплылось.
   – Приобрел новый. А теперь послушай меня внимательно: оставь Визарда, пусть все идет своим чередом. Не вмешивайся хотя бы в это, сын.
   – Не могу, – глаза Шериана вызывающе сверкнули. – Не позволю колдовству овладеть еще одним княжеством. Вспомни, что стало с Виларианом. Оно разваливается, люди убивают сами себя и не понимают этого, – с пылом произнес он. – Я уважаю тебя, хотя знаю только по неясным сновидениям, мутным и редким. Даже голос твой не знал, только чувствовалслова, приказы. Ты многое для меня сделал, но в этом я не могу тебе уступить, только не в этом.
   – К сожалению, ты все еще из другого мира, – в твердом голосе зазвучала печаль, – и пока не переступишь через жалость к одним людям и неприязни к таким, как Визард, не станешь одним из нас. Никак не можешь понять, что не здесь твой мир, и что эти люди не нуждаются в помощи. Они выпутаются сами, без тебя, поверь.
   – Я освобожу Власк от колдуна, – упрямо продолжил Шериан. – Прости…
   – А ведь я могу забрать тебя отсюда против твоей воли, – щелкнул пальцами Тиэл, – не дожидаясь твоего осознования своей сущности. Хватит тебе скитаться по свету, находился.
   – Я буду сопротивляться, – отшатнулся Шериан.
   – Я пока сильней, сын, – жестко ответил Тиэл. – Мне это тоже будет не очень-то по душе, но что делать? Или ты остаешься здесь и не вмешиваешься, либо отправляешься со мной. Тебе уже можно.
   Шериан бессильно сжал кулаки и беспомощно взглянул в холодные глаза отца, не так он представлял себе их встречу. Внезапно словно гигантская рука ухватила его за шкирку и потянула прочь, он попробовал вырваться, собрав всю свою силу, но ее хватило лишь на слабый рывок, все попытки вмешать в это противоборство магию кончались полной ее блокировкой, никакие ухищрения не помогали, он быстро погружался в пространственный туман. Шериан опустошенно вздохнул, произнес тихо:
   – Хорошо, я не буду вмешиваться, – он вновь стоял на твердой земле и бирюзовые глаза рассматривали его утомленное лицо.
   – Ну вот и договорились, – сказал Тиэл. – Надеюсь, ты оправдаешь мое доверие?
   – Постараюсь, – мрачно ответил Шериан, но про себя подумал, что это лучше – остаться здесь и иметь возможность наблюдать, а там, может быть, и еще что-нибудь придумает. Главное остаться. – Но предупреждаю сразу, могу и не выдержать.
   – О, я тебя быстро приведу в чувство, – любезно заметил Тиэл, ледяные глаза заметно оттаяли. – Ты больше в драку не лезь с моими воинами и Визарду на глаза не попадайся. Я же не прошу тебя стать мирным отшельником, да делай ты что хочешь, только мне поперек дороги опять не вставай.
   – А когда я вставал? – неверяще хлопнул глазами Шериан.
   – Да уж было, не сомневайся, – криво улыбнулся Тиэл, – и не один раз. Вечно тебя бросает в крайности. Ну и для вящего спокойствия – чтоб ты особо не дергался – скажу, что все прекрасно распутается.
   – Прекрасно для кого?
   – Увидишь, – Тиэл потрепал расстроенного Шериана по плечу и тепло улыбнулся на прощание.
 
   Тяжелые дни пошли, безрадостные. Мутен стал город, как мысли людей, как темные ночи, отравленные присутствием неуловимых теней. Возобновились нападения драконов, прогоняемых пришлым колдуном, а князь почти не выходил и народ перестал ждать от него помощи, обратя свои благодарные взгляды на странника, и десятки голосов высказывали одну и ту же словно выученную мысль – "Такого бы князя нам", и Родомир с каждым возгласом становился бледнее, словно это вытягивало его жизненные силы, и безразличней. Он хотел, но ничего не мог поделать с обрушившимися напастями и просто опустил руки. Иногда ему хотелось встать и выйти на свет, но что-то удерживало его, прижимая к полу, не давая сдвинуться с места, и только бирюзовые глаза, изредка вспыхивающие в темном углу, видели крохотную трепещущую тварь на его лбу, чьи черные угольки почти не раскрывались – потревожить ее покой становилось все труднее.
   Дружина ходила понурая, пару раз особо смелые головы пытались зажать колдуна и втихомолку отправить в лучшие миры, но тот с завидным упорством ускользал из тщательно расставленных сетей. Сначала пропал Шериан, затем Звол и его приближенные. Советники, видно совершенно очумев, клялись в верности пришлому, народ ползал подле него на коленях, отчего многие после не досчитались головы. Фактически князем уже считали Визарда, а Родомиру тонко намекали, что пора бы уже и честь знать. Дела шли все лучше и лучше, впрочем не так уж трудно было вводить новые устои, когда и казна и власть позволяют, а время шло. Регвой скребя сердце признавал, что колдун оказался куда лучшим правителем, чем Родомир, но воинская верность не позволяла ни ему, ни другим предать Родомира, отвернуться от него, только их силами и сдерживался натиск пришлого, но надолго ли? Трудно защищать того, кто этого не хочет, а Родомир не хотел, и во врагах оказался весь город.
   Святобор пустил коня ступью и горько отворачивался от озлобленных людских глаз, перед глазами стояла густая пелена. Он очнулся, почувствовав чье-то близкое присутствие, опустив взгляд, заметил сухонького старичка, идущего рядом, держась за его стремена.
   – Ну здравствуй, воевода, – негромко поприветствовал он. – Отчего хмур, точно грозовая туча? Может, помочь чем?
   – Да ты, видно, нездешний, старик? – удивился воин. – У нас здесь такое творится, что сами разобраться не можем что к чему.
   – Может и нездешний, – согласился тот. – Да только о делах ваших осведомлен получше некоторых. Ты, воевода, не печалься, возьми вот это, – он протянул ему пузатый сосуд. – Как князя увидишь – открой, а там сам поймешь, что делать. А дальше и с пришлым как-нибудь справитесь, если нет – так я подсоблю, не по сердцу он мне… в который раз. – Отцепившись от стремени, старичок юркнул в проулок. Святобор задумчиво поглядел ему вслед, покрутил в руках склянку с темной жидкостью, сунул в карман и направился к княжескому дворцу.
   Родомир, бледный и беспомощный, сидел на одном и том же месте, на вошедшего воеводу даже не взглянул. Извель примостилась рядышком, положила голову ему на колени.
   – Князь, – робко позвал Святобор. Никакого отклика. Тогда воин порывисто шагнул вперед, откупоривая сосуд. Из узкого горлышка выплеснулась жидкость, облаком капель объяв фигуру сидящего князя. Извель испуганно вскрикнула, отшатнулась вместе с опешившим воеводой. Из облака с пронзительным визгом выметнулось размытое крылатое существо, черные глаза сверкали в падающих лучах солнца. Вслед ей из рассеивающегося облака вырвалось отточенное лезвие княжеского меча, на излете проткнувшее неизвестную тварь. Визг стал еще пронзительнее, нестерпимее. В ушах зазвенело, и они не сразу сообразили, что крик оборвался. Воевода торопливо нашел на полу исчезающее пятно и брезгливо растер сапогом. Князь стоял чуть покачиваясь, но из глаз ушла обреченность слабого человека. Святобор облегченно вздохнул – это был прежний Родомир, твердый духом и сильный телом, а не пустая оболочка, погрузившаяся в небытие.
   – Князь? – повторил воевода, вложив в это слово всю свою щенячью радость.
   – Да, – Родомир нетерпеливо тряхнул головой, наводя порядок в собственных мыслях. Прошедшее время встало в такой яркой мрачности, что он задохнулся от охватившего его гнева на свою слабость и бездействие, окрепший голос зло рявкнул: – Зови дружину, я иду убивать колдуна. Хватит с меня колдовских штучек. Наелся, – он пинком распахнул дверь, едва не задев ей благостно настроенного Визарда, направившего свои утомленные стопы в уютные покои. Широкая улыбка застыла на высокомерном лице, в глазах метнулось раздражение пополам с брезгливостью, словно надоедливая мошкара, которую чем только не травишь и не бьешь, вновь лезет кусаться…
   – Освободился? – насмешливо спросил колдун. – Что ж так мне даже будет легче. Надоел ты мне, княже. Никак не отвяжешься. – Визард застыл изваянием, окаменевшее лицо отражало полнейшее безразличие. – Давай, убивай, – предложил он и хищно зацепил взглядом лезвие летящего меча, отметая его в сторону. От ладони по посоху, мигом преобразовавшемуся в голубоватый жезл, зазмеились жгучие прожилки, жидким водяным пламенем перекинулись на князя, прокусывая узорчатую ткань тонкими острыми клыками. Князь пошатнулся от ядовитого пламени, впивающегося в тело. Как-то отчаянно замедленно крикнула княгиня – горящий водяной ковер полз по полу, жадно лизал край ее одежды, заполняя все пространство. Святобор чувствовал, как его ноги плавятся в голубом океане. В глазах стремительно мутнело, неистовая боль поднималась от колен все выше. Он бросил в колдуна меч – последнее, что еще мог сделать воевода для князя, но тот легко отскочил в сторону. Позади что-то глухо упало, оборвался крик княгини, жар схватил Святобора за сердце, сжимая его в жарком кулаке. Он опрокинулся на спину.
   Волна, словно поигрывая, чуть отступила от Родомира и накрыла собой распростертые тела, резко устремилась дальше. Ее ничто не сдерживало и уж тем более не тот жалкий человек, которому доверили подобную мощь. Стихия почуяла свободу и рвалась к ней, пока владелец жезла не понял, что она сорвалась с цепи. Встревоженная криками дружина рванулась во дворец и споткнулась в коридоре об ее потоки. Их она тоже с радостью привлекла в свои объятия, как и тех, первых.
   Визард крепко сжимал свой жезл, наслаждаясь беспомощным барахтаньем воинов в огненном океане. Один за другим они падали, растворяясь в переливающейся голубизне. Самые сильные еще держались, но водяной огонь не щадило никого. Он влажной голубой змеей выполз на улицу, охватывая новые тела, раздались испуганные людские крики, призывающие его на помощь, но Визард стоял, светясь холодным торжеством.
   Бирюзовые глаза следили из угла с непередаваемой мукой, постепенно зажигаясь бешеной яростью. Из стены шагнула высокая темная фигура воина, засвистел, разрывая воздух, черный узкий меч, целя в горло колдуну и резко остановился, пойманный полупрозрачной рукой. Две пары одинаковых глаз скрестились, высекая синие искры.
   – Стой! – холодно приказал Тиэл, исчезая и вновь возникая перед Шерианом.
   Воин раскрыл было рот, чтобы зло огрызнуться, но ярость свела челюсти, мертвой хваткой вцепилась в горло. Он, дрожащий от ненависти, стоял на рвущихся к нему волнах, как на цветастом ковре, в бессильной злобе сжимая и разжимая кулаки. Костяшки пальцев побелели от напряжения, бледное лицо окаменело, превратившись в маску смерти, а там, впереди умирали люди.
   – Шериан… – простонал распластанный в огне воин, в почерневшем лице с трудом проступали черты Дария. Торжественный оскал мгновенно сполз с застывшего лица Визарда, он поспешно обернулся, сравнявшись белизной лица с молодым воином, но Тиэл кивнул ободряюще, и колдун вновь водворил высокомерную улыбку на подобающее место, несколько покоробленную, искривленную от неожиданного испуга.
   Сосредоточено глядя сквозь тень, Шериан рывком бросился к колдуну и врезался в неожиданную преграду – очертания Тиэла резко сгустились, принимая человеческий облик. Грубо ухватив сына за плечи, он швырнул Шериана об стену. Его силуэт размылся, пройдя сквозь камни, наполовину застряв в них, и вырвался вперед, огибая фигуру отца, но тот, изогнувшись, вновь преградил ему дорогу.
   По горящей лестнице неторопливо взбирался старик, тщательно обходя тела, на ходу с кончиков его пальцев сорвался тонкий луч, небрежно прорезав Визарда насквозь. Он медленно повернулся. Водяной огонь за его спиной вспучился, приготовясь к коварному броску. Старик не глядя приказал ему остановиться и тот, почувствовав настоящую силу, со злобным шипением исчез.
   – Узнал? – покряхтывая, обратился к Визарду старик. – Или память совсем плоха? Вот и встретились… опять. Долго ж я за тобой бегал, а ведь, чай, не юнец.
   – Ливо… – попытался сказать колдун, поперхнулся клокочущей в горле кровью и замолк, медленно клонясь к полу. На лице Визарда застыло непонятное жалкое выражение, сменяющееся другим, странным.
   – Узнал, – удовлетворенно произнес старик, его губы беззвучно шевельнулись и увядшие волны всколыхнулись под ногами колдуна, поглощая вызвавшего. Обугливающаяся одежда падала вместе с кусками плоти, ненасытно пожираемые стихией. Почерневший провал рта неожиданно раскрылся, растягиваясь до широкой улыбки, рычащий смех вырвался наружу. Руки, объятые голубым пламенем развелись в стороны и поднялись над головой, сжимаясь в замок, и тело взорвалось, рассеивая курящийся пепел.
   – Еще свидимся… – повисло в воздухе.
   Старик ошеломленно застыл, вперив в образовавшуюся пустоту растерянный взгляд, сокрушенно покачал головой и склонился над князем, повернувшись, оглядел другие распростертые, стонущие тела.
   – Да-а, – протянул он. – Работки мне… Светлогор! – гаркнул он. – Подь сюды! Не все ж мне надсажаться…
   Седой врачеватель осторожно выглянул из-за угла, подошел сердито топорща белые брови. Дарий с трудом разлепил спекшиеся веки, разглядев сочувствующие старые глаза, прохрипел еле слышно:
   – Будь другом, Светлогор…
   – Молчи, – властно приказал врачеватель. – Я тебя сейчас теплом полечу. Ты ж хотел…
   – Не надо, – раздельно произнес воин. – Холодком лечи, горит все внутри, мочи нет, – раздвинул обоженные губы в слабой улыбке. – В статую хочу… ледяную… ты уж попытайся…
 

Глава одиннадцатая

 
   Волга задумчиво рассматривал горизонт. Второй день что-то происходило, но он никак не мог сообразить что. Мертвый лес будто туманился, сквозь гущу голых деревьев проступали чистые зеленые луга, и если прислушаться, то можно уловить тихий звон чистых струй воды, разбивающихся о ровную зеркальную гладь. Он оглянулся вокруг – здесь на милю нет никакого ручья, неужели опять выходки Тьмы. Что самое интересное, такое происходит не только здесь, но и на всей мертвой границе мира. Из-за спины ударил яркий свет и рядом с его тенью легла чужая.
   – Гадаешь? – спросил хриплый голос. – Валишь все на Тьму? Это зря. Не у каждой беды темное происхождение, иные возникают сами по себе.
   – Но ты тоже видишь это, Ворон? – взволнованно произнес Волга. – Если знаешь, объясни.
   – Роун воссоединяется, – коротко ответил прорицатель.
   – Не может быть, – пробормотал витязь, вновь устремляя свой взгляд вдаль. – Это исключено. Роун и так един, пусть даже люди не видят друг друга, но он один. Здесь нечему соединяться.
   – Теперь будут видеть, – безразлично ответил прорицатель. – Порядок нарушен, хрупкая защита повреждена, и на ее восстановление уйдут века, причем еще нужно знать, как восстанавливать. А ведь это ты виноват, – веско сказал он, искоса глянув на Волгу.
   – Я?! – ошарашено воззрился витязь. – Да ты что мелешь?!
   – Я те не мельница, чтоб молоть, – раздраженно насупился маг. – Воинов кто туда послал? Ты или я?
   – При чем здесь…- начал Волга.
   – При том, – оборвал Ворон. – На них печать Тьмы, это люди, предназначенные для смерти, они обязаныбыли умереть, но явился ты, герой на белом коне, – он бросил ехидный взгляд в сторону собеседника, – спас, все перековеркал да еще в придачу ко всему отправил в чистое место. А Тьма что? Она живучая, вот и просачивается обратно, разрушая преграду. Понял или не дошло еще?
   – Но я же не знал…- посерел лицом колдун. – Просто не давал Убийце войти в полную силу.
   – "Просто", – передразнил прорицатель. – Все то у вас… А как своих от прошлого отдирали напомнить? Небось не жалели, всех сметали, как мусор. Все поползновения Тьмы, что, мол, нельзя так, отрезали, а теперь, когда она делает то же самое, сразу завозмущались, как да как? Куда?! Нельзя?!
   – Это Тьма, – с ненавистью выдохнул Волга.
   – Ну а вы Свет, – безразлично отозвался маг. – Ну и что из этого? Почему вам можно, а им нельзя?
   – Да потому, что они…- набрал в грудь воздуха витязь.
   – …Тьма, – ответил за него Ворон. – Славное объяснение, все ясно, понятно разложил, прям как гуся на блюде. Почему зажарили? Так гусь же, куда его еще? – передразнил он колдуна. – А то, что он живое существо и тоже, мож, жить хочет, из виду упускают. Так и вы заладили "Тьма, Тьма"… А одного там все равно завалили, – внезапно буднично прибавил Ворон, – а скоро, глядишь, и второго отправят.
   – Ты это про что? – подозрительно спросил Волга.
   – Про воинов твоих. Пришибли одного, говорю. Как бы не прятал, а все к тому же и пришло. Не чуешь? Сила уже движется к Убийце, а, впрочем, куда тебе, молод еще.
   – Но как же так?! – Волга из серого стал белым, приложил руку к груди и понял, что отсюда надо срочно уматывать, пока следующая новость не прибила совсем.
   – Что, с сердцем плохо? – сочувствующе спросил прорицатель с легким оттенком зловредности. – А с виду силен, как бык. Да-а…хилая нынче пошла молодежь.
   – Какая молодежь?! – огрызнулся витязь. – Мне надысь за две сотни перевалило.
   – Ну я и говорю – молодежь, – как ни в чем не бывало повторил маг. – Что с вас взять? Ни ума ни разума…
   – Как это произошло? – выдохнул Волга.
   – А я почем знаю, – пожал плечами собеседник. – Я там не живу. Может, случилось что…
   – Тогда с чего взял, что убили?! – взъярился витязь.
   – Ну даешь, – подивился прорицатель. – Еще и глухой в придачу. Я ж говорю, сила идет, – внятно повторил он, – тем-на-я. Понял?
   – Может, не от них, – упрямо тряхнул головой витязь.- Почем знаешь?
   – Дурак…- скривился маг. – С тобой говорить…- он резко отвернулся, уменьшаясь до размеров обычной птицы, и взмыл в воздух. – Дуррак, карр…
   Волга проводил черную птицу растерянным взглядом, пожал плечами.
   – Сам дурак, – обиженно проворчал он. Притопнул ногой, рывков перенося себя в тотРоун. Мертвый лес исчез, звон ручья стал громче, ближе, ветер подхватил витязя под руки… и со всей силы шарахнул об стену преграды. Волга сполз вниз, пробороздив по ней лицом, ошеломленно поднялся, неловко вытягивая руки вперед. Пальцы ощутили прозрачную холодноватую на ощупь поверхность, а за ней сияло солнце, покачивалась сочная высокая трава… Ни о чем подобном Волга даже не слышал, стоял в молочном вязком тумане непонятно где и видел перед собой эту яркую недоступную картину. Понятия не имел, что такое вообще возможно. Он ударил по преграде кулаком.
   – Лучше лбом, – посоветовали сзади. – Надежней…
   Волга обернулся, почувствовал, что это уже слишком, потерянно уставился на немолодого улыбающегося человека, тот приветственно махнул рукой – нет эффекта – тогда поманил пальцем, как дитя, широко улыбнулся, показывая белые зубы.
   – Дырку проглядишь, – хохотнул он. – Ну прям застыл. Я в общем-то статуи не собираю, но если ты настаиваешь… – человек сделал паузу, потом еще, посмотрел таким же растерянным взглядом, восхищенно покрутил головой. – Да-а… таких еще не было. Пошли, поговорим. Видишь, какой я дружелюбный, не кусаюсь.
   – Ты… кто? – наконец выговорил Волга.
   – Я… человек, – передразнил он. – Тут постоишь или все же зайдем в дом?
   – Куда? – хлопнул глазами витязь.
   – В дом, – ответил человек. – Как бы это попроще… пещера из бревен, понимаешь?
   – Чего? – поразился колдун.
   – Из бревен, – терпеливо ответил он. – Есть лес. В лесу деревья, если их срубить – будет бревно. Это конечно очень упрощено, – прибавил он про себя. – Понимаешь? По облику вроде не варвар, а ведешь себя… впрочем, ко мне давненько никто не заглядывал, может поистребляли там друг друга, а оставшиеся совсем дурные стали, – он погрузился в раздумья.- Да, всякое может быть.
   – Я вообще-то не человек, – с достоинством сказал Волга. – Я колдун.
   – Что, колдуны перестали быть людьми? – удивился человек. – Или приравнивают себя к богам? Хотя нет, боги – это в другом мире.
   – Колдуны в отличие от людей живут мудростью, с небес направляя тех, что внизу, – с ледяным спокойствием ответил он.
   – А я вот тоже колдун, – улыбнулся тот. – А живу не на небе и знаю, сдается мне, поболе вашего, по крайней мере не долблю стены кулаками. А вы, значит, из верхних? И что, там все теперь такие?
   – Какие? – ощерился Волга.
   – Ну…как бы помягче, – он приложил палец ко лбу. – Могучие, – с юмором закончил человек.