Страница:
"Этот удар мне не отразить", – мелькнуло в голове, поворачивающейся вслед за смертельным ударом. Расширившиеся глаза поймали застывшее белое лицо императора, тело рванулось вперед, хотя разум знал, что ему не успеть. Высокий человек в плаще верховного мага стихийных заслонил императора, раскрывая над ними защитный купол. Пламя врезалось в преграду, разлетаясь ошметками жидкого огня. Шериан молниеносно обернулся, приготовившись отражать новые атаки темных, но глаза выхватили лишь черные плащи, медленно падающие на пол. Длинные волосы воина разметались по плечам, ловя реальное время, а не тот бешеный ритм движений тела, что сливался для окружающих в один беспрерывный смертельный танец. Минуты приостанавливались, возвращая резкость размазанным движениям, соединяя разорванное время воедино.
Переливающийся купол над головой Краена лопнул, как мыльный пузырь, разбрызгивая оранжевые искры силы, сам император выглядел бледновато, но в глазах уже не было и намека на пережитый шок. Никто не проронил ни слова, все только осматривались. Стражи метались по всему дворцу, выискивая следы темных, откуда-то издалека донесся короткий крик, потом еще один – кто-то попал под руку стражам, но здесь царило гулкое молчания, лишь изредка позвякивало обнаженное оружие. Несколько воинов, задетых темным пламенем, судорожно вдыхали воздух сквозь стиснутые зубы, не давая нахлынувшей боли вырваться наружу, еще пара лежала на полу, трудно было даже понять, кто они – все их тело представляло собой один страшный черный ожог.
– Ларн! – император опустился на колени перед одним из них, тихо позвав по имени старого вояку, узнать которого можно было лишь по нетронутому ордену.
– Император, – раздвинулись обоженные губы, – мне жаль…
– Сейчас…
– Нет, не помочь…послушайте меня…я…сделайте егозаместо меня…буду уверен… – шепот прервался, но рука, указывающая на Шериана не оставляла сомнений. Краен медленно поднялся, обводя людей мутным невидящим взглядом.
И всеобщее оцепенение схлынуло, люди задвигались, кто-то звал лекарей, кто-то утаскивал раненых, распуганная челядь засновала взад и вперед с удвоенной скоростью, создавая впечатление полного хаоса, дворец мгновенно наполнили крики, стоны, сумасшедший топот подкованных сапог и зловещий звон мечей. Люди мельтешили, сталкивались друг с другом, каждый тащил что-то свое. Множество светлых одеяний заполнили коридор. Лекари что-то вдалбливали друг другу, махали руками, подзывая помощников. Ларна и еще одного погибшего воина давно унесли, это был один из тех случаев, когда даже высшая магия бессильна помочь. Император удалился в свои покои, закрывшись и выставив двойную стражу, Свион отбыл восвояси, а дворец все еще стоял на ушах, и сотни голосов передавали одно и тоже на все лады, рождая новый страх перед неведомыми темными…
Император стоял у окна, обратив усталые и резко постаревшие глаза на темнеющий край небес; ему было чуть больше тридцати, но иногда, как сейчас, у него создавалось странное впечатление, что он старше, много старше, и все эти дни, наполненные бесчисленными смертями и темной кровью, были, просто он забыл их, а теперь, увидев вновь, вспомнил. Скольких верных друзей он потерял за эти тридцать лет? У таких, как он, их никогда не бывает много, поэтому каждая такая смерть вырывает из сердца очередной кровоточащий кусок, и оно становится все холодней и неподатливей. Сколько он проживет? Их род славился долголетием, но даже для них двести пятьдесят – триста лет – это предел, и прожить их вот так – бесконечное испытание, вечная холодная броня на лице и горячем сердце. Да и дожить до этого предела удавалось далеко не всем, императоры защищены от оружия, но беззащитны перед магией во всех ее проявлениях. Он смотрел вдаль и видел всю свою жизнь, она летела к черным облакам прямой огненной стрелой, постепенно погружаясь во мрак. Жизнь каждого человека темна, у кого-то больше, у кого-то меньше, а у таких, как он – полностью. Какой бы шаг он не совершил, всегда будет об этом жалеть, потому что его шаги несут в себе добрые намерения, а они изначально ведут во тьму.
Краен повернулся к терпеливо ожидающему его стражу, тому, что стоял сегодня у дверей, что должен был сгинуть от руки темных, но устоял. Ни царапины, а Ларн, закаленный опытный воин, прошедший десятки битв… Как же так?
Шериан смотрел прямо на императора и в то же время чуть вбок, но даже так видел бескрайний океан вечной боли, скрывающийся в глубине глаз Краена. Он понимал его, от этого человека веяло таким же одиночеством, которое преследовало воина с первых минут жизни. Это осознание того, что ты не такой, как остальные люди, которые если даже не видят этого, то чувствуют и неосознанно стараются оттолкнуть, если ты равный им, или держаться на расстоянии, если выше.
– Мне понравилась твоя техника боя, Шериан, – проронил наконец-то император. – Я хотел бы видеть тебя капитаном своей личной стражи… посмотрим, чего ты стоишь. Все твои подчиненные – иноземцы, как и ты, некоторые из них владеют силой, но твое умение превосходит любого из них, так же, как быстрота, – он помолчал, ожидая всплеска эмоций, но их не последовало. – Ты рад? – поинтересовался Краен, пытаясь проникнуть взглядом за холодную отчужденную маску воина.
– Да, император, – черноволосый воин вежливо поклонился, глаза хранили непроницаемое выражение.
Краен медленно кивнул, по достоинству оценивая сдержанность стража. Если человек спокойно принимает подобное расположения, не начиная льстить, бросаться в ноги, значит он будет либо верным псом, либо смертельным врагом. Император предпочитал видеть первое.
– Ты свободен, Шериан, – отрывисто бросил Краен и повернулся к нему спиной, вновь устремляя взгляд сквозь завесу времен.
Воин еще раз поклонился и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Стражи стремительно отсалютовали ему мечами, вложили их в ножны и вновь замерли, словно статуи – они умели чувствовать такие вещи на расстоянии и умели разбираться, достоин ли данный человек возложенных на него обязательств или нет. Итак, он признан не только императором, но и своими подчиненными, что гораздо важней. Ступая неслышно, как по ночному мху, капитан личной стражи шел по гулким коридорам. Раз он отвечает теперь за жизнь императора, ему следует свободно ориентироваться в этом громадном пространстве, знать каждую нору, все ходы, которыми могут воспользоваться убийцы. Любая пропущенная лазейка может стоить Краену жизни. Он со спокойным удивлением воспринимал свои все увеличивающиеся способности и начинал немного в них ориентироваться. Его горящие злым синим пламенем глаза различали малейшие детали в дальних темных коридорах, а за спиной наблюдали за ним другие глаза, глаза нечеловека, сливающиеся со стеной. Он готов был ждать, и ждать так долго, как нужно, чтобы поймать нужное время и добиться поставленной цели. Темные маги были стары, наблюдательны и терпеливы, они умели ждать и никогда не повторяли одной и той же ошибки дважды, как никогда не забывали и тех, кто мешал их действиям…
Верховный маг сидел в кресле, задумчиво созерцая прихотливые изгибы пламени в черном зеве камина, он понимал, что тонападение темных – первое в длинной череде начинающихся безумств. Руки темных длинны, ум изобретателен. Пришло время отбросить все эти их прежние игры, теперь начнется настоящее противостояние, не прямые стычки лоб в лоб, а изощренные удары в спину, и им, к сожалению, более подвержен именно император, без коего Свиону сейчас не обойтись, как бы это ни было печально. Да еще тот бледный страж – маг слегка прищурил глаза, вспоминая секундную схватку – он узнал его сразу же. Но воина пока придется оставить, коротки руки тянуться к его горлу через императора.
"Что ж, пусть еще поживет, не жалко, скоро, очень скоро, он избавится от всех этих иноземцев с их враждебной и непонятной силой, это ведь не будет нарушением договора, – тонкие губы мага раздвинулись в легкой улыбке, – как и многое другое".
Повинуясь мысленному импульсу, в комнату влетел огненный и замер на пороге, ближе придвигаться ему не хотелось, но верховный властно махнул рукой и он осторожненько, бочком двинулся вперед, становясь под грозные очи.
– Собери всех высших магов, – негромко приказал Свион. Мог и не звать его, сообщить все мысленно, но доставляло какое-то мрачное удовольствие лишний раз увидеть страх этого ничтожного человечка, живущего всецело по его капризу, увидеть страх… хотя бы в его глазах. – Мы переезжаем в Миньер. Пора набирать силу.
Огненный торопливо кивнул и так же бочком двинулся к выходу, стараясь лишний раз не смотреть в непроницаемо-холодные, как зеркальная водная гладь, глаза верховного.
Воля императора была донесена до каждого жителя западных земель невозмутимыми наместниками, исключая лишь саму столицу, где Краен объявил об объединении своих сил с силами стихийных магов лично. Предвиденные им волнения начались сразу же, но были какими-то вялыми, словно груз столетий давно похоронил неприязнь простого люда к организаторам Далекой битвы. Совсем иначе отреагировали воины, а их в Миньере, как в любом другом крупном центре, было на треть. Их хмурые лица среди притихшей, медленно переваривающей толпы стали неприступны, а в глазах зажглось непримиримое пламя, но высказываться вслух никто не пожелал, неприятностей хватало и без этого, да и как знать, чем отзовутся неосторожные слова? Но быстрый обмен взглядами показывал, что бездействовать они не станут.
Краен покосился на невозмутимого мага, тот стоял рядом, сквозь маску сдержанности не прорывалась ни одна эмоция. Все это его не волновало, он смотрел на горожан, как на тонкий слой пыли на своих сапогах. Император твердой рукой развернул коня и поскакал к дворцу, окруженный ощерившейся во все стороны стражей, позади неторопливо следовал Свион, изредка бросая взгляд на лица горожан, на целую гамму неумело скрываемых чувств – от страха и ненависти до детского любопытства. Равнодушным не остался никто.
Рядом с императором скакал на рослом вороном коне новый капитан личной имперской стражи иноземец Шериан, зорко обозревая окрестности. Город понемногу наполнялся суматохой, среди улиц часто мелькали яркие одеяния магов, верховный перебрасывал в Миньер все свои силы, и на главной башне колыхался незримый флаг объявленной войны. Пошли месяцы тихие, напряженные, как тетива лука, прерываемые редкими всплесками темного пресекаемого гнева, это были пробы на силу, цель оставалась все такой же недостижимой, но скоро молчаливое противостояние должно было закончиться. Уловки не помогали, ловушки раскрывались, силы становились равны и пора было выходить на прямую дорогу…
Глава третья
Длинные шеренги пеших и конных воинов двигались по широкой дороге среди буйного зеленого многоцветья, пыль оседала на придорожных растениях, создавая грязновато-серый налет. Бескрайние леса простирались вдаль, соединяясь с синим небосклоном, роняющим золотистый свет. Но окружающее великолепие не трогало людей, их лица были сосредоточенными, глаза смотрели прямо перед собой, они не видели ничего, кроме цели. Обособлено двигались маги во главе с Верховным Свионом, за ними следовал отряд их личных воинов, среди которых был и Крион.
Они шли уже не первую неделю и путь понемногу подходил к концу, который был в свою очередь новым началом. Понемногу темнело небо, рассыпая искры холодных звезд. Это была их последняя стоянка. Лагерь раскинулся недалеко от ручья и небольшой рощи, вдали, у самого горизонта словно в ответ на их факелы зажглись враждебные огни противников – там расположился лагерь темных магов. Их было меньше на первый взгляд, но древние тайны уже сами по себе были силой, а у темных их было в избытке. Никто уже не помнил, из-за чего началась эта вражда между людской расой и обладателями древних сил, скорее всего причинами служили зависть и страх человека перед сильнейшим, что выливалось в открытую неприязнь и наконец, вражду. Сейчас это было не важно. Темные не желали мира, как не желали его и люди. Поражение Далекой битвы посеяло в них вечную надежду на то, что когда-нибудь все повторится, но с другим исходом, а древние жаждали былой власти, что была в их руках до прихода в этот мир людей.
Прошедшие два года сделали невозможное – создали невиданную ранее по своей мощи армию. Армию, на треть состоящую из людей, на треть из магов и на треть из кровожадных, умных тварей, подчиненных силой стихийных.
По всему лагерю разжигались костры, раскидывались темно-синие шатры, над которыми ярко горело защитное заклинание, весь лагерь был опоясан кольцом тревоги, реагирующим на чужаков. Кто-то сидел возле костров, безмолвно вопрошая небо о своей судьбе, другие стояли на посту, а высоко над землей, в чернильном мраке парили белые пятна драконов, некоторые с зоркими всадниками на спинах. Чуть вдалеке расположились свободные твари, мирно спавшие перед скорой схваткой, а под лагерем в толще земли ждали зова дремлющие существа, напоминающие по виду огромных муравьев. Жизнь их была краткосрочна, но зато их свирепая сила превосходила все границы.
Люди не спали в эту ночь, с нетерпением ожидая первых лучей восхода. Звезды понемногу светлели, темнота окрашивалась нежно-розовой дымкой, время словно само подгоняло свой бег. Маги хорошо подготовились к встрече со старыми врагами, их личный отряд восседал на дивных черных единорогах, обладающих исцеляющей силой, имперская конница вооружилась помимо мечей и арбалетов короткими магическими жезлами, располагающими малой толикой силы – это был их последний шанс, если больше ничего не оставалось. Стая бледно-розовых драконов резко спикировала вниз, тяжело бухнулась о землю, по опущенным крыльям им на гребень заползали старшие маги, кто помельче довольствовались гигантскими орлами, менее сильными, но зато более изворотливыми. Задача магов заключалась в воздушном бое с темными, тогда как на земле должны были сойтись обычные воины, вооруженные малой магией или вообще без оной. Время пришло.
Сорвались в небо, тяжело раскрывая кожистые крылья драконы, унося в воздух магов и специально обученных воинов, следом почти отвесно поднимались орлы. Одновременно с ними вперед рванулась пешая сила Императора, навстречу темной волне, но они сдерживали шаг, зная, что первыми должны погибнуть не они. Под шеренгами темных воинов задрожала земля, взметнулась ввысь, обнажая черные тела муравьев. Темные отхлынули назад, но было уже поздно, те бросились на жертвы, быстро заработали челюсти, обрушивая на землю потоки крови. Муравьи были давним изобретением магов, так и не добившихся совершенства. Они не знали почему, но вместе с жертвой умирал и убийца. Гиганты, выплеснул весь свой яд, падали один за другим. Они заставили темных отступить, но смять их им не удалось. Громадные распластанные тела врастали в землю, погружаясь все глубже, оставляя лишь разрыхленный слой почвы, а по ней уже бежали новые сильные воины с глазами, горящими темным огнем. Силы схлестнулись, вламываясь в ряды противников, мешая своих и чужих в этой мясорубке. В этих рядах было мало наемников, все эти люди знали, что идут на смерть и только безудержная удаль, остервенение и старые счеты согнали их сюда. Немногие оставшиеся островки изумрудной травы в местах столкновения превратились в кровавое месиво, черная волна подминала под себя воинов, неумолимо продвигаясь вперед. Первый бой остался за ними.
Император взмахнул рукой, и первая конница бросилась им наперерез. Потрепанные силы темных рухнули под ее сплоченным ударом, но навстречу людям неслись новые враги, чьи короткие черные клинки сверкали раскаленными заклятьями. Чуть прищурившийся взгляд предводителя за их спиной, и тысячи пламенных ладоней ударили в имперскую конницу, выжигая первые ряды. На секунду люди замерли, шок в глазах застыл раскалывающимся льдом под действием обжигающей ярости, всепоглощающей ненависти к черному воинству, руки потянулись к сияющим жезлам, посылая удар мести за мгновенную смерть десятков людей. Ревущий ветер смял темных, корежа тела, их защитный щит вспыхнул и погас, разлетаясь на мелкие осколки. Не давая им собраться, свежие имперские силы врезались в беспорядочные ряды противников. Вторая и третья конница бросилась в бой, прикрываемые всадниками на черных единорогах, чьи рога, казалось, излучали врачующий свет, жезлы этих воинов были длиннее и сияли настоящей силой.
Далеко за их спинами, под кронами вековых деревьев, стояла горстка высоких людей, рядом с одним из них покорно лежал огромный дракон, следивший за всем происходящим из под полуопущенных кожистых век. Время текло, и светило, прежде сиявшее высоко, теперь клонилось к горизонту. Битва затягивалась. По губам темного мага скользнула пренебрежительная улыбка и он, отмахнувшись от горячих слов советников, швырнул в людей последние оставшиеся здесь силы, и черный дракон, неся на себе повелителя Ризмора, взмыл в небо, туда, где шла настоящая схватка, где все решалось окончательно. На этот раз.
Отсюда людская мясорубка виднелась особенно хорошо, все действия просматривались в мельчайших деталях. Опускающееся светило понемногу заволокли черные грозовые тучи, повинующиеся стихийным, а сам воздух начал излучать смертельную магию. Он ежесекундно твердел, сплетаясь в мощные щиты и мгновенно рассеивался, отдавая всю силу для ответного удара. Огонь во всех ипостасях разил указанные мишени, срывая очередную точку с безжалостных небес, и она летела вниз, обрушиваясь на обгорелую землю, либо сгорала заживо в пламенеющем воздухе. Внизу перемалывалась почва, вздымаясь до бескрайних высот и обрушиваясь вниз подобно камнепаду на темную колышущуюся волну и погребая под ней бренные кости.
Время уходило, устремляясь вниз стеной мутного ливня, земля превращалась в скользкую хлябь, неистовый ураган заглушал своим ревом яростные крики, десятки сотен мечей разрезали водную пелену, острые брызги впивались кровожадными иглами в лица людей, и вихрь тут же срывал алые капли крови, мутные извивы темнели, наливаясь бурым оттенком, их подхватывал ливень и втаптывал в грязь.
Чернота покрыла землю, и блестящие тела воинов напитались этим мраком, давя последние остатки темного воинства.
Владыка Ризмора все так же насмешливо улыбался, он сидел прямо на гребне черного дракона, встречный вихрь не трогал его, даже черные волосы спокойно лежали на плечах, ни одна прядь не шевельнулась под напором беснующегося ветра. Тяжелые тучи скручивались в гигантскую воронку над его головой, буря подошла к своему пику, обрушивая на людей весь шквал своей ярости. Темный поднял руки и развел их в стороны, раскрывая ладони. Ослепляющая молния ударила в мага, преображаясь в длинный черный меч с тонким клинком, напитанным темной силой. Их мало осталось здесь, последние крохи не очень сильных, но самых отчаянных молодых магов, решившихся на этот эксперимент, но сейчас навстречу один другому неслись старейшие – Темный властитель и Верховный Свион. Из глаз стихийного бил ослепительный напор древней силы. Черный мятеж сплетался с оттенками магии земли, порывами ветра, ярости огня, ледяным спокойствием и вечностью вод. За его спиной вниз один за другим срывались драконы, маги отдавали Свиону свои последние силы, вытягивая их не только из своей души, но и из тел древних животных. Высшая и последняя сила стихийных мчалась навстречу всепоглощающей мощи темных, заточенной в хрупком клинке.
Два дракона стремительно приближались, из раскрытых пастей вырывалось пламя, взрывающее напряженную тетиву воздуха. Силы сплелись, стягивая магов воедино, высасывая саму жизнь. Боль рвала их тела на части, сквозь кровавую пелену перед глазами прорывалась лишь тьма ярости. Они наносили удары вслепую, ловя противника чувством, интуицией, опытом. Боль, смерть отмирающей души, кровь, сочащаяся их всех пор и сила, исходящая от крови мага, их изначальные силы били во тьму засасывающего их беспамятства.
Воины на земле не заметили, когда закончился один ливень и начался другой, обрушивающий вниз потоки крови, черной крови… Краен кружился как загнанный волк, с его меча в грязь срывались тяжелые капли вражеской жизни, обезумевший конь разбивал копытами черепа павших, рядом рубилась его стража, одновременно зорко наблюдая за императором. Краен поднял руку, на ходу стирая струящуюся по лицу влагу, на миг зрачки его глаз сузились и он посмотрел наверх. Черное небо сверкало всеми цветами радуги, вспарывающими грозовые тучи. Два дракона сцепились мертвой хваткой, вырывая ошметки серого мяса. Непрерывно выплескивающийся из пастей огонь сиял высоко, как вечный факел, а две точки на их гребнях были объяты пожирающей плоть магией. Она словно заключила их в единую сферу, сверкающий купол в небесах, по которому быстро бежали потоки смешанной силы. Неожиданно сфера полыхнула, раскалываясь надвое, и поток бушующего пламени вырвался из ее чрева. Тускло блеснули защитные щиты, но сила взрыва была такова, что отбросила соперников в разные стороны. Светло-розовый дракон кувыркнулся в небе, безуспешно пытаясь выровняться, тяжелые крылья широко распахнулись, ловя упругие струи ветра, но неожиданно он резко завалился набок, порванное крыло тряпичными ошметками затрепетало в воздухе, дракон падал вниз, унося за собой Свиона. Темный маг злорадно захохотал ему вслед, нарисовал в воздухе ребром ладони сложную фигуру и исчез. Кровь отлила от лица императора. Отгоняя мечом оставшуюся темную шваль, он приподнялся на стременах, выискивая капитана стражи. Наконец он увидел его в водовороте последнего напора темных, тот, словно почувствовав его взгляд, ударил каблуком в лицо черного воина и поднял взгляд полыхающих сапфировых глаз.
– Шериан! – крикнул император, но его крик потонул в окружающем хаосе.
Меч воина разил врагов синей молнией, пока он пробивался к императору, но на это не было времени Краен вскинул руку, указывая на кувыркающееся в воздухе безжизненное тело верховного. Откуда-то он знал, что Шериан может помешать его смерти, которая обернулась бы сейчас мощным ослабляющим ударом, перед которым трудно было выстоять.
Бледный длинноволосый воин несся стрелой через людские волны, по одному его взгляду оставшиеся стражи окружили Краена плотным непробиваемым кольцом, как будто это могло помочь. Шериан кубарем скатился с коня, взлетая на гребень распластанного на земле белого раненого дракона. Мысленный приказ рванул зверя ввысь, бьющая из глаз воина сила подпитывала быстро теряющего силы дракона, заживляла его раны, раскрывая раны стража. По белоснежным, тяжело вздымающимся бокам потекла алая кровь, но они приближались к жалкой беспомощной точке все ближе и ближе. Дракон извернулся в воздухе, резко устремляясь наперерез. Свион падал слишком быстро, они не успевали, не успевали. С ладоней Шериана сорвалась длинная черная нить и устремилась к верховному со скоростью стрелы, выбросила гибкие щупальца, обхватывая обмякшее тело. Сильный рывок едва не сорвал воина со спины дракона, нить обмотала его запястье и стала медленно уменьшаться. Крылатый зверь тяжело поднимался все выше, пытаясь как бы зависнуть на определенной высоте.
Шериан опасно наклонился вбок, втаскивая неподатливое тяжелое тело на спину дракона. Белые пальцы вцепились в него, сердце бешено стучало, билось о ребра клетки. Воин заскрипел зубами от неимоверного усилия, свое собственное тело переставало слушаться, отданные сила отзывались в каждом уголке полной пустотой истощения. Он все таки затащил мага, упав на него грудью, руки бессильно свесились вниз, и синий огонь померк в его глазах, полуприкрытых веками. Дракон медленно пошел на снижение…
Небо сияло мягкой теплой тьмой, далекие звезды печально смотрели на землю, роняя серебристый свет. Тихая ночь окутывала изможденных, израненных людей и животных. Костры негромко потрескивали, разбрызгивая ярко-оранжевые искры. На лагерь живых опустился покой, на лица погибших – умиротворенность. Император молча глядел вдаль, понимая, что последних сегодня во сто крат больше, а те, что остались, сами не знают рады они этому или нет. Преграда Ризмора и сам таинственный город темных слабо мерцал в сознании Краена. Он был где-то там, за сгущающейся вдали пеленой мрака и отчего-то казался по-прежнему гордым и неприступным…
Глава четвертая
Шериан медленно пробуждался из тяжелого забытья, магическое истощение царило не только в теле, но и в духе. Сквозь резь в глазах он различил яркий свет, бьющий из вытянутых полукруглых окон. Воин повертел головой и попытался встать, что вызвало у него приступ внезапного землетрясения. Он ухватился за мощный квадратный столик, показавшийся ему достаточно устойчивым, чтобы выдержать его вес. Оглядевшись в небольшом светлом пространстве он без труда отыскал свою одежду. Меч обнаружился около двери, стоял, прислоненный к стене и создавал впечатление, что кто-то постарался поскорее от него отделаться, словно он жег ему руки.
Переливающийся купол над головой Краена лопнул, как мыльный пузырь, разбрызгивая оранжевые искры силы, сам император выглядел бледновато, но в глазах уже не было и намека на пережитый шок. Никто не проронил ни слова, все только осматривались. Стражи метались по всему дворцу, выискивая следы темных, откуда-то издалека донесся короткий крик, потом еще один – кто-то попал под руку стражам, но здесь царило гулкое молчания, лишь изредка позвякивало обнаженное оружие. Несколько воинов, задетых темным пламенем, судорожно вдыхали воздух сквозь стиснутые зубы, не давая нахлынувшей боли вырваться наружу, еще пара лежала на полу, трудно было даже понять, кто они – все их тело представляло собой один страшный черный ожог.
– Ларн! – император опустился на колени перед одним из них, тихо позвав по имени старого вояку, узнать которого можно было лишь по нетронутому ордену.
– Император, – раздвинулись обоженные губы, – мне жаль…
– Сейчас…
– Нет, не помочь…послушайте меня…я…сделайте егозаместо меня…буду уверен… – шепот прервался, но рука, указывающая на Шериана не оставляла сомнений. Краен медленно поднялся, обводя людей мутным невидящим взглядом.
И всеобщее оцепенение схлынуло, люди задвигались, кто-то звал лекарей, кто-то утаскивал раненых, распуганная челядь засновала взад и вперед с удвоенной скоростью, создавая впечатление полного хаоса, дворец мгновенно наполнили крики, стоны, сумасшедший топот подкованных сапог и зловещий звон мечей. Люди мельтешили, сталкивались друг с другом, каждый тащил что-то свое. Множество светлых одеяний заполнили коридор. Лекари что-то вдалбливали друг другу, махали руками, подзывая помощников. Ларна и еще одного погибшего воина давно унесли, это был один из тех случаев, когда даже высшая магия бессильна помочь. Император удалился в свои покои, закрывшись и выставив двойную стражу, Свион отбыл восвояси, а дворец все еще стоял на ушах, и сотни голосов передавали одно и тоже на все лады, рождая новый страх перед неведомыми темными…
Император стоял у окна, обратив усталые и резко постаревшие глаза на темнеющий край небес; ему было чуть больше тридцати, но иногда, как сейчас, у него создавалось странное впечатление, что он старше, много старше, и все эти дни, наполненные бесчисленными смертями и темной кровью, были, просто он забыл их, а теперь, увидев вновь, вспомнил. Скольких верных друзей он потерял за эти тридцать лет? У таких, как он, их никогда не бывает много, поэтому каждая такая смерть вырывает из сердца очередной кровоточащий кусок, и оно становится все холодней и неподатливей. Сколько он проживет? Их род славился долголетием, но даже для них двести пятьдесят – триста лет – это предел, и прожить их вот так – бесконечное испытание, вечная холодная броня на лице и горячем сердце. Да и дожить до этого предела удавалось далеко не всем, императоры защищены от оружия, но беззащитны перед магией во всех ее проявлениях. Он смотрел вдаль и видел всю свою жизнь, она летела к черным облакам прямой огненной стрелой, постепенно погружаясь во мрак. Жизнь каждого человека темна, у кого-то больше, у кого-то меньше, а у таких, как он – полностью. Какой бы шаг он не совершил, всегда будет об этом жалеть, потому что его шаги несут в себе добрые намерения, а они изначально ведут во тьму.
Краен повернулся к терпеливо ожидающему его стражу, тому, что стоял сегодня у дверей, что должен был сгинуть от руки темных, но устоял. Ни царапины, а Ларн, закаленный опытный воин, прошедший десятки битв… Как же так?
Шериан смотрел прямо на императора и в то же время чуть вбок, но даже так видел бескрайний океан вечной боли, скрывающийся в глубине глаз Краена. Он понимал его, от этого человека веяло таким же одиночеством, которое преследовало воина с первых минут жизни. Это осознание того, что ты не такой, как остальные люди, которые если даже не видят этого, то чувствуют и неосознанно стараются оттолкнуть, если ты равный им, или держаться на расстоянии, если выше.
– Мне понравилась твоя техника боя, Шериан, – проронил наконец-то император. – Я хотел бы видеть тебя капитаном своей личной стражи… посмотрим, чего ты стоишь. Все твои подчиненные – иноземцы, как и ты, некоторые из них владеют силой, но твое умение превосходит любого из них, так же, как быстрота, – он помолчал, ожидая всплеска эмоций, но их не последовало. – Ты рад? – поинтересовался Краен, пытаясь проникнуть взглядом за холодную отчужденную маску воина.
– Да, император, – черноволосый воин вежливо поклонился, глаза хранили непроницаемое выражение.
Краен медленно кивнул, по достоинству оценивая сдержанность стража. Если человек спокойно принимает подобное расположения, не начиная льстить, бросаться в ноги, значит он будет либо верным псом, либо смертельным врагом. Император предпочитал видеть первое.
– Ты свободен, Шериан, – отрывисто бросил Краен и повернулся к нему спиной, вновь устремляя взгляд сквозь завесу времен.
Воин еще раз поклонился и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Стражи стремительно отсалютовали ему мечами, вложили их в ножны и вновь замерли, словно статуи – они умели чувствовать такие вещи на расстоянии и умели разбираться, достоин ли данный человек возложенных на него обязательств или нет. Итак, он признан не только императором, но и своими подчиненными, что гораздо важней. Ступая неслышно, как по ночному мху, капитан личной стражи шел по гулким коридорам. Раз он отвечает теперь за жизнь императора, ему следует свободно ориентироваться в этом громадном пространстве, знать каждую нору, все ходы, которыми могут воспользоваться убийцы. Любая пропущенная лазейка может стоить Краену жизни. Он со спокойным удивлением воспринимал свои все увеличивающиеся способности и начинал немного в них ориентироваться. Его горящие злым синим пламенем глаза различали малейшие детали в дальних темных коридорах, а за спиной наблюдали за ним другие глаза, глаза нечеловека, сливающиеся со стеной. Он готов был ждать, и ждать так долго, как нужно, чтобы поймать нужное время и добиться поставленной цели. Темные маги были стары, наблюдательны и терпеливы, они умели ждать и никогда не повторяли одной и той же ошибки дважды, как никогда не забывали и тех, кто мешал их действиям…
Верховный маг сидел в кресле, задумчиво созерцая прихотливые изгибы пламени в черном зеве камина, он понимал, что тонападение темных – первое в длинной череде начинающихся безумств. Руки темных длинны, ум изобретателен. Пришло время отбросить все эти их прежние игры, теперь начнется настоящее противостояние, не прямые стычки лоб в лоб, а изощренные удары в спину, и им, к сожалению, более подвержен именно император, без коего Свиону сейчас не обойтись, как бы это ни было печально. Да еще тот бледный страж – маг слегка прищурил глаза, вспоминая секундную схватку – он узнал его сразу же. Но воина пока придется оставить, коротки руки тянуться к его горлу через императора.
"Что ж, пусть еще поживет, не жалко, скоро, очень скоро, он избавится от всех этих иноземцев с их враждебной и непонятной силой, это ведь не будет нарушением договора, – тонкие губы мага раздвинулись в легкой улыбке, – как и многое другое".
Повинуясь мысленному импульсу, в комнату влетел огненный и замер на пороге, ближе придвигаться ему не хотелось, но верховный властно махнул рукой и он осторожненько, бочком двинулся вперед, становясь под грозные очи.
– Собери всех высших магов, – негромко приказал Свион. Мог и не звать его, сообщить все мысленно, но доставляло какое-то мрачное удовольствие лишний раз увидеть страх этого ничтожного человечка, живущего всецело по его капризу, увидеть страх… хотя бы в его глазах. – Мы переезжаем в Миньер. Пора набирать силу.
Огненный торопливо кивнул и так же бочком двинулся к выходу, стараясь лишний раз не смотреть в непроницаемо-холодные, как зеркальная водная гладь, глаза верховного.
Воля императора была донесена до каждого жителя западных земель невозмутимыми наместниками, исключая лишь саму столицу, где Краен объявил об объединении своих сил с силами стихийных магов лично. Предвиденные им волнения начались сразу же, но были какими-то вялыми, словно груз столетий давно похоронил неприязнь простого люда к организаторам Далекой битвы. Совсем иначе отреагировали воины, а их в Миньере, как в любом другом крупном центре, было на треть. Их хмурые лица среди притихшей, медленно переваривающей толпы стали неприступны, а в глазах зажглось непримиримое пламя, но высказываться вслух никто не пожелал, неприятностей хватало и без этого, да и как знать, чем отзовутся неосторожные слова? Но быстрый обмен взглядами показывал, что бездействовать они не станут.
Краен покосился на невозмутимого мага, тот стоял рядом, сквозь маску сдержанности не прорывалась ни одна эмоция. Все это его не волновало, он смотрел на горожан, как на тонкий слой пыли на своих сапогах. Император твердой рукой развернул коня и поскакал к дворцу, окруженный ощерившейся во все стороны стражей, позади неторопливо следовал Свион, изредка бросая взгляд на лица горожан, на целую гамму неумело скрываемых чувств – от страха и ненависти до детского любопытства. Равнодушным не остался никто.
Рядом с императором скакал на рослом вороном коне новый капитан личной имперской стражи иноземец Шериан, зорко обозревая окрестности. Город понемногу наполнялся суматохой, среди улиц часто мелькали яркие одеяния магов, верховный перебрасывал в Миньер все свои силы, и на главной башне колыхался незримый флаг объявленной войны. Пошли месяцы тихие, напряженные, как тетива лука, прерываемые редкими всплесками темного пресекаемого гнева, это были пробы на силу, цель оставалась все такой же недостижимой, но скоро молчаливое противостояние должно было закончиться. Уловки не помогали, ловушки раскрывались, силы становились равны и пора было выходить на прямую дорогу…
Глава третья
Длинные шеренги пеших и конных воинов двигались по широкой дороге среди буйного зеленого многоцветья, пыль оседала на придорожных растениях, создавая грязновато-серый налет. Бескрайние леса простирались вдаль, соединяясь с синим небосклоном, роняющим золотистый свет. Но окружающее великолепие не трогало людей, их лица были сосредоточенными, глаза смотрели прямо перед собой, они не видели ничего, кроме цели. Обособлено двигались маги во главе с Верховным Свионом, за ними следовал отряд их личных воинов, среди которых был и Крион.
Они шли уже не первую неделю и путь понемногу подходил к концу, который был в свою очередь новым началом. Понемногу темнело небо, рассыпая искры холодных звезд. Это была их последняя стоянка. Лагерь раскинулся недалеко от ручья и небольшой рощи, вдали, у самого горизонта словно в ответ на их факелы зажглись враждебные огни противников – там расположился лагерь темных магов. Их было меньше на первый взгляд, но древние тайны уже сами по себе были силой, а у темных их было в избытке. Никто уже не помнил, из-за чего началась эта вражда между людской расой и обладателями древних сил, скорее всего причинами служили зависть и страх человека перед сильнейшим, что выливалось в открытую неприязнь и наконец, вражду. Сейчас это было не важно. Темные не желали мира, как не желали его и люди. Поражение Далекой битвы посеяло в них вечную надежду на то, что когда-нибудь все повторится, но с другим исходом, а древние жаждали былой власти, что была в их руках до прихода в этот мир людей.
Прошедшие два года сделали невозможное – создали невиданную ранее по своей мощи армию. Армию, на треть состоящую из людей, на треть из магов и на треть из кровожадных, умных тварей, подчиненных силой стихийных.
По всему лагерю разжигались костры, раскидывались темно-синие шатры, над которыми ярко горело защитное заклинание, весь лагерь был опоясан кольцом тревоги, реагирующим на чужаков. Кто-то сидел возле костров, безмолвно вопрошая небо о своей судьбе, другие стояли на посту, а высоко над землей, в чернильном мраке парили белые пятна драконов, некоторые с зоркими всадниками на спинах. Чуть вдалеке расположились свободные твари, мирно спавшие перед скорой схваткой, а под лагерем в толще земли ждали зова дремлющие существа, напоминающие по виду огромных муравьев. Жизнь их была краткосрочна, но зато их свирепая сила превосходила все границы.
Люди не спали в эту ночь, с нетерпением ожидая первых лучей восхода. Звезды понемногу светлели, темнота окрашивалась нежно-розовой дымкой, время словно само подгоняло свой бег. Маги хорошо подготовились к встрече со старыми врагами, их личный отряд восседал на дивных черных единорогах, обладающих исцеляющей силой, имперская конница вооружилась помимо мечей и арбалетов короткими магическими жезлами, располагающими малой толикой силы – это был их последний шанс, если больше ничего не оставалось. Стая бледно-розовых драконов резко спикировала вниз, тяжело бухнулась о землю, по опущенным крыльям им на гребень заползали старшие маги, кто помельче довольствовались гигантскими орлами, менее сильными, но зато более изворотливыми. Задача магов заключалась в воздушном бое с темными, тогда как на земле должны были сойтись обычные воины, вооруженные малой магией или вообще без оной. Время пришло.
Сорвались в небо, тяжело раскрывая кожистые крылья драконы, унося в воздух магов и специально обученных воинов, следом почти отвесно поднимались орлы. Одновременно с ними вперед рванулась пешая сила Императора, навстречу темной волне, но они сдерживали шаг, зная, что первыми должны погибнуть не они. Под шеренгами темных воинов задрожала земля, взметнулась ввысь, обнажая черные тела муравьев. Темные отхлынули назад, но было уже поздно, те бросились на жертвы, быстро заработали челюсти, обрушивая на землю потоки крови. Муравьи были давним изобретением магов, так и не добившихся совершенства. Они не знали почему, но вместе с жертвой умирал и убийца. Гиганты, выплеснул весь свой яд, падали один за другим. Они заставили темных отступить, но смять их им не удалось. Громадные распластанные тела врастали в землю, погружаясь все глубже, оставляя лишь разрыхленный слой почвы, а по ней уже бежали новые сильные воины с глазами, горящими темным огнем. Силы схлестнулись, вламываясь в ряды противников, мешая своих и чужих в этой мясорубке. В этих рядах было мало наемников, все эти люди знали, что идут на смерть и только безудержная удаль, остервенение и старые счеты согнали их сюда. Немногие оставшиеся островки изумрудной травы в местах столкновения превратились в кровавое месиво, черная волна подминала под себя воинов, неумолимо продвигаясь вперед. Первый бой остался за ними.
Император взмахнул рукой, и первая конница бросилась им наперерез. Потрепанные силы темных рухнули под ее сплоченным ударом, но навстречу людям неслись новые враги, чьи короткие черные клинки сверкали раскаленными заклятьями. Чуть прищурившийся взгляд предводителя за их спиной, и тысячи пламенных ладоней ударили в имперскую конницу, выжигая первые ряды. На секунду люди замерли, шок в глазах застыл раскалывающимся льдом под действием обжигающей ярости, всепоглощающей ненависти к черному воинству, руки потянулись к сияющим жезлам, посылая удар мести за мгновенную смерть десятков людей. Ревущий ветер смял темных, корежа тела, их защитный щит вспыхнул и погас, разлетаясь на мелкие осколки. Не давая им собраться, свежие имперские силы врезались в беспорядочные ряды противников. Вторая и третья конница бросилась в бой, прикрываемые всадниками на черных единорогах, чьи рога, казалось, излучали врачующий свет, жезлы этих воинов были длиннее и сияли настоящей силой.
Далеко за их спинами, под кронами вековых деревьев, стояла горстка высоких людей, рядом с одним из них покорно лежал огромный дракон, следивший за всем происходящим из под полуопущенных кожистых век. Время текло, и светило, прежде сиявшее высоко, теперь клонилось к горизонту. Битва затягивалась. По губам темного мага скользнула пренебрежительная улыбка и он, отмахнувшись от горячих слов советников, швырнул в людей последние оставшиеся здесь силы, и черный дракон, неся на себе повелителя Ризмора, взмыл в небо, туда, где шла настоящая схватка, где все решалось окончательно. На этот раз.
Отсюда людская мясорубка виднелась особенно хорошо, все действия просматривались в мельчайших деталях. Опускающееся светило понемногу заволокли черные грозовые тучи, повинующиеся стихийным, а сам воздух начал излучать смертельную магию. Он ежесекундно твердел, сплетаясь в мощные щиты и мгновенно рассеивался, отдавая всю силу для ответного удара. Огонь во всех ипостасях разил указанные мишени, срывая очередную точку с безжалостных небес, и она летела вниз, обрушиваясь на обгорелую землю, либо сгорала заживо в пламенеющем воздухе. Внизу перемалывалась почва, вздымаясь до бескрайних высот и обрушиваясь вниз подобно камнепаду на темную колышущуюся волну и погребая под ней бренные кости.
Время уходило, устремляясь вниз стеной мутного ливня, земля превращалась в скользкую хлябь, неистовый ураган заглушал своим ревом яростные крики, десятки сотен мечей разрезали водную пелену, острые брызги впивались кровожадными иглами в лица людей, и вихрь тут же срывал алые капли крови, мутные извивы темнели, наливаясь бурым оттенком, их подхватывал ливень и втаптывал в грязь.
Чернота покрыла землю, и блестящие тела воинов напитались этим мраком, давя последние остатки темного воинства.
Владыка Ризмора все так же насмешливо улыбался, он сидел прямо на гребне черного дракона, встречный вихрь не трогал его, даже черные волосы спокойно лежали на плечах, ни одна прядь не шевельнулась под напором беснующегося ветра. Тяжелые тучи скручивались в гигантскую воронку над его головой, буря подошла к своему пику, обрушивая на людей весь шквал своей ярости. Темный поднял руки и развел их в стороны, раскрывая ладони. Ослепляющая молния ударила в мага, преображаясь в длинный черный меч с тонким клинком, напитанным темной силой. Их мало осталось здесь, последние крохи не очень сильных, но самых отчаянных молодых магов, решившихся на этот эксперимент, но сейчас навстречу один другому неслись старейшие – Темный властитель и Верховный Свион. Из глаз стихийного бил ослепительный напор древней силы. Черный мятеж сплетался с оттенками магии земли, порывами ветра, ярости огня, ледяным спокойствием и вечностью вод. За его спиной вниз один за другим срывались драконы, маги отдавали Свиону свои последние силы, вытягивая их не только из своей души, но и из тел древних животных. Высшая и последняя сила стихийных мчалась навстречу всепоглощающей мощи темных, заточенной в хрупком клинке.
Два дракона стремительно приближались, из раскрытых пастей вырывалось пламя, взрывающее напряженную тетиву воздуха. Силы сплелись, стягивая магов воедино, высасывая саму жизнь. Боль рвала их тела на части, сквозь кровавую пелену перед глазами прорывалась лишь тьма ярости. Они наносили удары вслепую, ловя противника чувством, интуицией, опытом. Боль, смерть отмирающей души, кровь, сочащаяся их всех пор и сила, исходящая от крови мага, их изначальные силы били во тьму засасывающего их беспамятства.
Воины на земле не заметили, когда закончился один ливень и начался другой, обрушивающий вниз потоки крови, черной крови… Краен кружился как загнанный волк, с его меча в грязь срывались тяжелые капли вражеской жизни, обезумевший конь разбивал копытами черепа павших, рядом рубилась его стража, одновременно зорко наблюдая за императором. Краен поднял руку, на ходу стирая струящуюся по лицу влагу, на миг зрачки его глаз сузились и он посмотрел наверх. Черное небо сверкало всеми цветами радуги, вспарывающими грозовые тучи. Два дракона сцепились мертвой хваткой, вырывая ошметки серого мяса. Непрерывно выплескивающийся из пастей огонь сиял высоко, как вечный факел, а две точки на их гребнях были объяты пожирающей плоть магией. Она словно заключила их в единую сферу, сверкающий купол в небесах, по которому быстро бежали потоки смешанной силы. Неожиданно сфера полыхнула, раскалываясь надвое, и поток бушующего пламени вырвался из ее чрева. Тускло блеснули защитные щиты, но сила взрыва была такова, что отбросила соперников в разные стороны. Светло-розовый дракон кувыркнулся в небе, безуспешно пытаясь выровняться, тяжелые крылья широко распахнулись, ловя упругие струи ветра, но неожиданно он резко завалился набок, порванное крыло тряпичными ошметками затрепетало в воздухе, дракон падал вниз, унося за собой Свиона. Темный маг злорадно захохотал ему вслед, нарисовал в воздухе ребром ладони сложную фигуру и исчез. Кровь отлила от лица императора. Отгоняя мечом оставшуюся темную шваль, он приподнялся на стременах, выискивая капитана стражи. Наконец он увидел его в водовороте последнего напора темных, тот, словно почувствовав его взгляд, ударил каблуком в лицо черного воина и поднял взгляд полыхающих сапфировых глаз.
– Шериан! – крикнул император, но его крик потонул в окружающем хаосе.
Меч воина разил врагов синей молнией, пока он пробивался к императору, но на это не было времени Краен вскинул руку, указывая на кувыркающееся в воздухе безжизненное тело верховного. Откуда-то он знал, что Шериан может помешать его смерти, которая обернулась бы сейчас мощным ослабляющим ударом, перед которым трудно было выстоять.
Бледный длинноволосый воин несся стрелой через людские волны, по одному его взгляду оставшиеся стражи окружили Краена плотным непробиваемым кольцом, как будто это могло помочь. Шериан кубарем скатился с коня, взлетая на гребень распластанного на земле белого раненого дракона. Мысленный приказ рванул зверя ввысь, бьющая из глаз воина сила подпитывала быстро теряющего силы дракона, заживляла его раны, раскрывая раны стража. По белоснежным, тяжело вздымающимся бокам потекла алая кровь, но они приближались к жалкой беспомощной точке все ближе и ближе. Дракон извернулся в воздухе, резко устремляясь наперерез. Свион падал слишком быстро, они не успевали, не успевали. С ладоней Шериана сорвалась длинная черная нить и устремилась к верховному со скоростью стрелы, выбросила гибкие щупальца, обхватывая обмякшее тело. Сильный рывок едва не сорвал воина со спины дракона, нить обмотала его запястье и стала медленно уменьшаться. Крылатый зверь тяжело поднимался все выше, пытаясь как бы зависнуть на определенной высоте.
Шериан опасно наклонился вбок, втаскивая неподатливое тяжелое тело на спину дракона. Белые пальцы вцепились в него, сердце бешено стучало, билось о ребра клетки. Воин заскрипел зубами от неимоверного усилия, свое собственное тело переставало слушаться, отданные сила отзывались в каждом уголке полной пустотой истощения. Он все таки затащил мага, упав на него грудью, руки бессильно свесились вниз, и синий огонь померк в его глазах, полуприкрытых веками. Дракон медленно пошел на снижение…
Небо сияло мягкой теплой тьмой, далекие звезды печально смотрели на землю, роняя серебристый свет. Тихая ночь окутывала изможденных, израненных людей и животных. Костры негромко потрескивали, разбрызгивая ярко-оранжевые искры. На лагерь живых опустился покой, на лица погибших – умиротворенность. Император молча глядел вдаль, понимая, что последних сегодня во сто крат больше, а те, что остались, сами не знают рады они этому или нет. Преграда Ризмора и сам таинственный город темных слабо мерцал в сознании Краена. Он был где-то там, за сгущающейся вдали пеленой мрака и отчего-то казался по-прежнему гордым и неприступным…
Глава четвертая
Шериан медленно пробуждался из тяжелого забытья, магическое истощение царило не только в теле, но и в духе. Сквозь резь в глазах он различил яркий свет, бьющий из вытянутых полукруглых окон. Воин повертел головой и попытался встать, что вызвало у него приступ внезапного землетрясения. Он ухватился за мощный квадратный столик, показавшийся ему достаточно устойчивым, чтобы выдержать его вес. Оглядевшись в небольшом светлом пространстве он без труда отыскал свою одежду. Меч обнаружился около двери, стоял, прислоненный к стене и создавал впечатление, что кто-то постарался поскорее от него отделаться, словно он жег ему руки.