Пак Анастасия. Путь тени

   Шериан посмотрел на себя в отполированное медное зеркало, игнорируя вкрадчивое покачивание пола под ногами, и лишь ощутив спокойную тяжесть оружия за спиной, вышел вон из комнаты. Еще не успев перейти от яркого света там и полумрака в длинном узком коридоре, воин столкнулся с какой-то серой тенью. Раздался короткий гневный вскрик и звон опрокинутого на пол подноса с едой.
   – Ты куда…- яростно зашипели на него и осеклись. – Капитан? – голубые глаза широко распахнулись. – Простите, не узнал. Буквально недавно заходил к вам и своими глазами видел и мог бы поклясться, что сегодня вы уже точно не подниметесь, – растерянно сказал молодой незнакомый ему воин и тут же поспешил представиться.- Я Лиэнс Тронгворг, из личной стражи императора.
   – Что-то я тебя не припомню, – подозрительно прищурился Шериан.
   – Я из новых, – торопливо добавил страж и отпнул ногой бронзовый поднос, – император собственнолично добрал недостающие звенья охраны. Он очень беспокоился о вашем здоровье и хотел видеть вас сразу же, как только вы поправитесь.
   – Я готов, – пожал плечами капитан. – Где сейчас император?
   – В тронном зале, – ответил Тронгворг и угодливо улыбнулся. – Позвольте вас проводить, – и пошел рядом.
   Пламя факелов трепетало, по стенам расплывались странные искаженные тени, гулкое эхо подхватывало слова новоявленного стража и разносило по сводам. Шериан слушал спутника вполуха, обращая внимания лишь на что-то действительно важное. Он узнал, что провалялся в беспамятстве около двух недель, за это время во дворце успели побывать посланцы темных, которые в довольно наглой и самоуверенной форме изложили предложение повелителя Ризмора о заключении временного мира, потому как одним сражением, да к тому же экспериментом, пробой сил, ничего, конечно же, не решается. Потом он описал побледневшее лицо императора и усмешки посланцев. Еще бы, Краен ведь положил на том поле половину своей армии, едва уцелела четверть магов, а темные намекали на то, что это было и не сражение вовсе, а просто игра, пусть жестокая, но зато поучительная. Они выставили против них горстку самых незначительных, слабых сил, давая им понять, какова их реальная мощь. И если они не нападают прямо сейчас на их ослабшие земли, то это всего лишь осторожность и нежелание жертвовать своими лучшими воинами в ситуации, которую можно решить намного легче и без серьезных потерь. Темные маги предупреждали, что мир начал шататься от потерянного равновесия и сейчас не время продолжать споры, нужно немного переждать, что будет выгодно для всех сторон. Таким образом они не сдаются, а всего лишь дают им возможность чуть окрепнуть, чтобы сразиться с действительно серьезным соперником. Тронгворг болтал что-то еще, но разум Шериана отказывался верить в услышанное, его бледное лицо стало еще белее, ресницы отбрасывали на щеки черные тени, в полуприкрытых глазах скрывался гнев, ярость, направленные на темных магов, вот так запросто сокрушивших столько человеческих жизней и сломавших еще больше судеб их родных. Он почувствовал резкую ноющую боль. Пусть он не знал большей части погибших, зато он видел сотни искаженных в предсмертной судороге лиц, сотни тускнеющих глаз, в которых ярость сменялась тихим отчаянием, окрашенным в безнадежную боль от того, что он больше не увидит тех, кто дорог ему. Разве можно остаться безучастным?! Он считал свое сердце окруженным тройной холодной броней, но она резко дала трещину, и первые капли крови просачивались сквозь нее, унося с собой эти навсегда вросшие в память лица.
   Молодой страж все еще не умолкал, и из груди Шериана поднималось смутное желание снести эту пустую голову с плеч. В голосе придворного не было никаких других чувств, кроме желания позлословить, он рассказывал все это с ехидством человека всю жизнь не высовывавшего из дворца даже носа и для которого самое важное было жить в свое удовольствие, пусть даже вокруг все рушится, а мир раскалывается на части, лишь бы ему было хорошо.
   Шериан ощутил внезапный приступ брезгливости и даже отступил от Лиэнса подальше, чтобы не видеть его пустой физиономии. Они подошли к дверям тронного зала, охрана поприветствовала капитана серьезными взглядами и створки распахнулись, пропуская его внутрь. Последовавшего за ним Тронгворга стражи грубо оттолкнули, захлопывая двери перед его носом. Они не переносили слабаков и отлично чувствовали фальшь. Император мог ставить в их ряды любого, но здесь уж они разбирались с этим сами. Этогоони не признали.
   На мозаичный пол обрушивались потоки света, тысячи голосов одновременно стихли при появлении нового гостя и он на миг замер, пораженный внезапной тишиной, столь непривычной для этих стен. Император поднялся со своего места, по бледным губам скользнула слабая улыбка. Шериан медленно приближался к небольшому возвышению, ловя чуть напряженный взгляд Краена и невольное нервное подергивание его лица. Воин остановился и Краен встал рядом, положив руку ему на плечо.
   – Приветствую тебя, мой друг, – тихо проговорил он.
   Со своего места поднялся Свион и приблизился к Шериану, серые глаза смотрели к холодной неприязнью на иноземца, спасшего ему жизнь.
   – Рад, что ты сумел так быстро оправиться от серьезных ран, – продолжал Краен. – Мне недоставало своего капитана, да и Верховный маг хотел бы принести личную благодарность за спасение своей жизни.
   – Верно, – коротко сказал тот, посмотрел в сторону и тут же рядом возник один из стихийных, протягивая стражу на воздушной подушке тонкий изящный жезл, обвитый искусно вырезанными змейками. – Я прошу принять от меня этот дар. Сила этого жезла высвободится только тогда, когда тебе будет угрожать смертельная опасность. Жизнь за жизнь, Шериан, – добавил Свион и отступил, пытаясь скрыть в глазах неимоверную досаду.
   В руках стражей по обе стороны от императора на миг сверкнули лезвия обнаженных мечей, но на суровых лицах не проступило и подобие улыбок – никто из них не доверял стихийным, как недавним врагам, чей дар мог оказаться не только спасением в решающий час, но и палкой о двух концах.
   Капитан стражи коротко кивнул и встал на положенное место, рядом с троном императора. Нескончаемая процессия просьб и донесений пошла своим чередом. Краен неторопливо кивал, вслушиваясь в слова людей, склоняющихся перед ним, но мысли его витали далеко отсюда.
   За последним просителем закрылась дверь и Краен, порывисто поднявшись, широким шагом направился вон из душной залы. Шериан, повинуясь властному взгляду, двинулся следом. Остальные стражи, чувствовавшие желания императора, ненадолго задержались, а затем незаметно выскользнули, направляясь следом. Оставлять своего повелителя без должной охраны они не собирались.
   Шериан вместе со своим молчаливым спутником шли через запутанную паутину переплетающихся коридоров и тайных ходов, даже в полной темноте которых император свободно ориентировался, как крыса в собственноручно вырытой норе. Краен толкнул черную дверь и первым шагнул в чернильную пустоту. Мрак рассеялся в одно мгновение, в низкой нише быстро разгорался некий светящийся предмет, дающий достаточно света, чтобы уже различать лица друг друга. Воин аккуратно прикрыл за собой дверь и вышел на середину комнаты. Император жестом предложил ему расположиться в одном из парчовых кресел. Комната при нарастающем свете все более выплывала из тьмы и оказалась на удивление уютной, кроме того в ней чувствовалась некоторая замкнутость, словно раньше ей пользовался лишь один человек, чутко оберегающий свое одиночество. Император, наблюдавший за его взглядом, медленно кивнул.
   – Я иногда люблю побыть один, наедине со своими мыслями. Знаешь, так думается намного лучше, нежели в окружении разряженной толпы придворных, каждый из которых за вполне умеренную плату может воткнуть тебе нож под ребра в подходящий момент, – он помолчал. – Я доверяю тебе, Шериан, доверяю, как мало кому в этом мире. Ты слышал о предложении темных? – Воин склонил голову и Краен продолжил: – они предложили мне отправить в Ризмор своего человека и настаивали именно на твоей кандидатуре. Это, как и многое другое, они упомянули не там, среди скопища этих безмозглых проходимцев, а с глазу на глаз, довольно удачно отгораживаясь от подслушивающих ушей и даже назвали людей, коим они принадлежали. К сожалению, сейчас их головы покоятся отдельно от всего остального. Как бы там ни было, но я бы тоже хотел, чтобы в Ризмор ехал именно ты. Выбор, конечно же, за тобой, но что бы не случилось, возьми вот это и сохрани, – с этими словами он снял со своего пальца тяжелую золотую печатку и протянул ее воину, почтительно принявшему ее со склоненной головой, – это вечный знак моего расположения. Ты уже не единожды спасал мне жизнь, и не говори, что это был твой долг. За эти два с половиной года меня могли убить десятки раз, но ты всегда преграждал путь копью смерти, летящему в мою грудь. Поверь, когда-нибудь оно все равно достанет меня, я знаю это, – его глаза на миг показались Шериану бесконечно мудрыми глазами древнего старика, – но сейчас речь не об этом. После сражения я отправил в Ризмор посланцев с предложением сдаться, наивно полагая, что на этом все и закончится. Я вовсе не горю желанием истребить всех темных, просто мне нужна уверенность в том, что мои земли надежно защищены от внезапного нападения. Мы долгое время верили, что темных осталось мало, что ж, пришло время разубедиться в этом. Справедливости ради замечу, что стихийные были поражены не меньше меня. Возвращения наших посланцев мы не дождались, заместо них явились темные и передали, что их можно не ждать – они решили остаться в Ризморе, приняв покровительство их предводителя. Не хотелось бы, чтобы подобное произошло и с тобой, и тем не менее такая возможность не исключена. У них своя жизнь, свои методы убеждения в собственной правоте, впрочем, как и у нас. Если ты решишь остаться там, я тебя пойму, Шериан. Правд всегда как минимум две, просто одна из них может показаться тебе более привлекательной. Остерегайся их внезапной лояльности, это только маска.
   Краен помолчал.
   – Ты, наверное, удивлен такой моей расположенностью к тебе? Дело в том, что мы похожи, оба бесконечно далеки от окружающих нас людей, хотя изо всех сил пытаемся быть как они, – он доверительно склонил голову. – И если хочешь знать, спасая жизнь Свиону, ты, возможно, спас мою. Смотри!
   Император повел рукой, и из мрака выплыло красное свечение древнего свитка, оно медленно разворачивалось, роняя на пол список имен, последней стояла роспись Краена и рядом еще одна, выведенная подрагивающей рукой верховного мага стихийных.
   – Договор на крови, сила смерти… – прошептал Шериан. Слова вырвались сами собой, будто пробуждая смутную память. Да, были слухи, но неясные, не отражающие то, что проснулось сейчас в его сознании. Оказывается, он и это знает, только вот откуда?
   Острый взгляд императора скользнул по нему и тем не менее Краен ничем не выдал своего удивления, он уже успел привыкнуть ко всем недомолвкам и странностям У каждого человека свои тайны.
   – Да, в последнее время во дворце много чего болтают, думают, я глухой. А ведь об этом никто не должен был даже догадываться, но видно многим больше нечем заняться, кроме как помолоть языком. Строят догадки, проводят параллели… О нем мало что известно, – продолжал Краен, – существует лишь один неопровержимый факт – если договор будет нарушен одной из подписавших его сторон, то умрет не только он, но и тот, чья подпись стоит рядом. Это точно, но существует еще кое-что. История упоминает, что большинство из них, – он протянул руку к мертвому списку, – умерли не от этого. Были случайные смерти сторон, не являющиеся нарушением договора, и тем не менее они повлекли за собой тот же конец, хотя и оттянутый на месяц – полтора. Может все это совпадения, а может и нет.
   Свиток мягко свернулся в трубочку и начал исчезать, император смотрел на него тяжелым мутным взглядом, как на собственный смертный приговор.
   – Я еду, – коротко ответил Шериан и помолчав, добавил. – Но мне бы хотелось, чтобы вас в мое отсутствие охраняли прежние стражи, если будет нужно, они сами подберут недостающих.
   – Тебя не устраивает кто-то конкретно? – полюбопытствовал Краен.
   – Лиэнс Тронгворг, – последовал ответ.
   – Хорошо, – легко согласился император – Возможно я действительно поспешил, обычно я не бываю столь поспешен в выборе охраны, просто стражей осталось очень мало, а Тронгворг – блестящий воин, пусть тебя не обманывает его внешний вид и манеры изнеженного придворного. Впрочем, как я уже сказал, поступай как знаешь, – император поднялся и прошел мимо него к низкой двери.
   – Было бы лучше, если бы этот разговор произошел ночью, – заметил страж. – Днем слишком много любопытных глаз и ушей.
   – Ночью их больше втрое, – не оборачиваясь бросил Краен., выбираясь из темных ходов в полумрак узкого коридора, и вздрогнул: из темноты выступили два его личных стража из числа тех, что остались в тронном зале. Император нахмурился, но Шериан вышел вперед.
   – Это их долг – защищать вас, – твердо сказал он и император отступил.
   Прямо от Краена Шериан направился в императорские конюшни. Отыскал своего черного как смоль жеребца, похлопал его по шее и щурясь от яркого света, вывел во двор. Придворные завистливыми взглядами прошлись по сверкающей императорской печатке. На землю рядом с ним легла чужая тень.
   – Крион, – поприветствовал его страж и обернулся. Наемник держал за повод статного белого коня, из дальнего двора к ним направлялись еще два всадника – его сопровождающие.
   Молодой воин легко вскочил на своего жеребца и тронул его каблуками, стражи у ворот проводили маленький отряд серьезными взглядами, по лицу одного скользнула мрачная тень – это его друзья сгинули в колдовском зеве Ризмора…
   И снова заскользили бесконечные просторы, игривый ветер бросал им в лица горсти дорожной пыли, и небо над головой, этот огромный синий купол, смотрел безмолвно и безразлично на маленькие точки, движущиеся по извивающемуся, как хвост змеи, пути. Они ехали в полном молчании. Люди, прибывшие сюда вдвоем, теперь не находили общих слов, их развела дорога судьбы, определившая одного в стражи, другого в личный отряд магов. Они редко виделись с тех пор, мало разговаривали – слишком широка стала былая маленькая трещина, ставшая ныне глубокой пропастью. И дело было ни в гордости, ни в положении, просто чем больше времени проходило, тем сильнее Крион чувствовали, что Шериан здесь чужак, иноземец, которых многие старались обходить стороной. Он и сам всегда относился к таковым и что-либо ломать в себе еще и по этому поводу не собирался. И так уже слишком изменился в последнее время. Можно было сделать вид, что они друзья, но в глубине души оба понимали, что бесконечно далеки друг от друга даже не по жизни, а по внутреннему миру, внутреннему складу. Крион был прямым человеком и не пожелал создавать видимость дружбы. Просто знакомые, не более. Так тоже бывает, что длинный совместный путь и трудности не сближают людей, а наоборот отталкивают. Шериан попытался отдать воину долг – деньги, потраченные на покупку коня, но он гордо отвернулся. Возможно, это была ошибка. Ошибка, еще больше расширившая пропасть. Мир понемногу погружался во тьму, последние лучи скользнули по верхушках деревьев и скрылись, уступив место мраку. Отряд остановился на ночлег.
   Тихо потрескивал костер, легкий дымок взвивался к звездам. Шериан сидел, прислонившись к шершавому стволу дерева в полумраке, вслушиваясь в шорохи ночи, ее тихие мягкие шаги. От спящих тел отделилось одно и неслышно подбиралось сзади. Страж знал, кому принадлежат эти осторожные шаги и не оборачивался. Рука Криона опустилась ему на плечо.
   – Иди ложись, Шериан, – негромко произнес он, – моя очередь сторожить.
   – Пустое, – качнул головой воин. – Я все равно не сомкну глаз.
   Крион опустился рядом, задрав голову, вгляделся в звездное небо, перевел взгляд на длинноволосого воина.
   – Ты хорошо сражался там, Шериан. А как Свиону не дал по земле размазаться, – он восхищенно поцокал языком.
   – Ты тоже неплохо дрался, – даже в темноте улавливалась его чуть печальная улыбка. – Ты здорово научился владеть магией.
   – Да что там, – махнул рукой Крион, – один водный обнаружил во мне слабенькую силу. Говорил, если буду тренироваться, поднимусь на несколько ступеней, и вручил мне этот вот жезл, – он провел пальцем по тонким изгибам переливающегося всеми цветами воды жезлу в пол-локтя длиной, прицепленному к поясу. – Знаешь, как коснусь его, так будто сил прибывает. Может через полгода-год получу другой – выше рангом.
   – Кажется, ты вполне доволен жизнью? – заметил Шериан.
   – Не жалуюсь, – ответил Крион. – Все оказалось куда лучше, чем я предполагал. Хорошее жилье, плата, есть где хорошенько развернуться. Пока что все устраивает, – он замолчал. Тема казалась исчерпанной. – Если не возражаешь, я пойду еще немного вздремну, раз уж ты у нас бессонницей страдаешь.
   – Да, конечно, – легко согласился Шериан, пару секунд смотрел ему вслед, затем отвернулся.
   С тех пор, как пропал Тиэл, для него пропал сон. Слегка прикрыв глаза он попытался вспомнить их последнюю встречу, спокойный мелодичный голос гибкой тени. Как давно это было, два с лишним года назад. Целая жизнь.
 
   На исходе пятого дня они достигли неписаной границы владений темных магов и черный жеребец внезапно заартачился, словно наткнулся на преграду. Шериан скользнул взглядом по дороге, но опасности не было, и он вновь ткнул коня каблуками. Черный резко взвился, пронзительно заржав, и всадник сжал зубы, пытаясь удержаться в седле. Краем глаза он видел, что нечто подобное происходит и с остальными воинами. Наконец, кони успокоились и всадники обнаружили перед собой двух невозмутимых магов, спокойно наблюдающих за беспокойством животных.
   – Мы ждали вас, – обронил один из них и взмахнул рукой, открывая мерцающую нить дороги, исчезающей в густом тумане. – Ваша миссия закончена, – резко сказал он спутникам Шериана. – Поворачивайте назад!
   Крион положил руку на жезл и перехватил спокойный взгляд стража.
   – Все в порядке, – негромко сказал он. – Возвращайтесь.
   Воины неохотно кивнули, но приказ есть приказ и они поворотили коней, напряженно оглядываясь назад. Шериан, прощаясь, поднял руку, провожая их усталым взглядом, а затем, повинуясь молчаливому приглашению, последовал за темными магами по тонкому полупризрачному пути.
   Маг, шедший впереди, внезапно оглянулся и встретившись с прямым взглядом Шериана проронил:
   – Теперь дорога пойдет быстрее. Еще пара шагов и мы окажемся у цели.
   Преодолев эту пару шагов он остановился, обратив раскрытые ладони к плотному туману. Серая преграда задрожала и начала медленно таять, расплываясь в прозрачную дымку. Темные прошли сквозь нее и жестом пригласили стража. Шериан скользнул в сгущающийся проем и погрузился в непроглядный мрак. Ощущение было такое, что он упал в глубокую узкую яму, тьма обступала его со всех сторон, это была не мягкая темная ночь, а хватающий за горло враждебный мрак. Его резко потянуло наверх, потоки изумрудно-зеленого света обрушились ослепительным ливнем. Шериан прищурился и различил в этом бушующем световом вихре невозмутимые лица магов. Только их глаза смотрели на него с острым интересом. Стараясь выглядеть спокойным он приблизился ним и наконец понял, что зеленый свет исходит от громадного кольца над белоснежными вратами. Темные жестом пригласили его внутрь. Ризмор распахнул свои объятья, впуская имперского стража и ворота кровожадно захлопнулись за спиной, как челюсти голодного зверя…
 

Глава пятая

 
   Ризмор казался совершенно иным миром. Да, и здесь были свои обычные жители, среди которых изредка мелькали бледные овалы человеческих лиц, но это был первый круг города, самый широкий, отгороженный от всех остальных вздымающимися белыми стенами с одинаково массивными воротами, над которыми сиял овал зеленого огня. Огромное расстояние сокращалось все быстрей, картины мелькали, как при доброй скачке, вихрем проносились дома, толпы народа, базары. Далее шел круг низших темных магов – колдунов, как уведомили стража сопровождающие. За следующей стеной располагались жилища магов средних способностей, более роскошные, высокие, с изрядной долей величия. Средние маги, несмотря на свой титул, ценились, подразделяясь на магов с хорошо развитыми способностями, приближающимися к верхней черте и более низким уровнем. Предпоследние створки ворот были настолько высоки, что, казалось, уходили прямо в небо, исчезая где-то за облаками, и сквозь белое кружево падали вниз брызги зеленого пламени. За ними, в срединном кольце среди изумрудных просторов, пересекаемых светящейся плиткой, возвышались серебристые жилища высших магов и дворец-крепость повелителя Ризмора, но страж не видел этого.
   Шериан изо всех сил старался выглядеть бесстрастным, копируя выражение лица у своих спутников, но каждый последующий шаг повергал его во все больший шок. Он слегка прикрывал глаза, пряча чувства глубоко внутри себя и все яснее понимал, что после всего увиденного его отсюда вряд ли выпустят. Город был не просто огромен, он совершенно не вписывался в представления людей о нем. Он словно разворачивался перед глазами стража, увеличивался в десятки тысяч раз. Мир в мире, громадное пространство, представляющееся им в сжатом, неимоверно уменьшенном объеме. Остается только удивляться, как это они раньше не смели владения Краена. Что же им мешает?
   Маги недоуменно переглянулись, Шериан полностью погрузился в свои мысли, более не замечая ничего вокруг, и это не ускользнуло от их внимания, а ведь они нарочно вели его через весь город вместо того, чтобы разом перенести к главному дворцу. Им нравилось видеть шок и ужас в глазах немногих забредающих к ним людей. Кто-то шел за знаниями, в надежде проникнуть в неизведанные тайны, познать далекое прошлое, другие желали учиться и они не были против, только если человек действительно обладал зачатками способностей, а если нет, то крестьяне тоже нужная вещь. Они не прогоняли никого.
   Страж все так же задумчиво прошел через последние – или правильнее сказать, наоборот первые ворота, очнувшись лишь перед серебристым замком. Окружающая его атмосфера силы ощущалась уже даже во вдыхаемом воздухе. Хрустальные плиты под ногами оставались прозрачными, тогда как под шагами спутников приобретали насыщенный черный цвет – цвет их силы. Здесь, во внутреннем кольце, было особенно много магов, высоких гибких воинов с длинными черными жезлами на поясах. Они выглядели совсем как обычные люди, разве что были выше, стройнее, да по лицам скользило что-то неуловимо чужое, и во всех жестах ощущалась неимоверная сила. И все они провожали его ненавязчивыми взглядами. Подняв голову Шериан встретился взглядом с одним из них и понял, что глядя в глаза, перепутать их с обычными людьми невозможно, такой океан силы и мудрости бушевал в этом сером пламени. На лице этого мага появилось выражение заинтересованности, по губам скользнула дружелюбная улыбка. И вовсе не чудовища, как их представляли себе простые люди, хотя если вспомнить этот их проклятый эксперимент…Шериан и сам не заметил, как его глаза стали ярко-сапфировыми, словно спокойная водная гладь, пронизанная лучами, как бывало в минуты смертельной опасности… или сильного внутреннего напряжения.
   Его провели через множество коридоров, освещенных мягким сероватым огнем, и арок, сотни ступеней под ногами словно сливались в одну. Здесь все было пропитано магией, и это пугало.
   Очередной поворот увел его в сторону от шумных пересекающихся помещений с выгнутыми потолками, горящими росписью живых фигур и стен, покрытых колышущимися гобеленами, с которых на него смотрели одушевленные глаза неведомых существ.
   Они оказались перед тяжелыми занавесями, опускающимися до пола красивыми переливающимися складками. Один из темных приподнял тяжелый край, и страж ступил в овальную комнату, освещаемую серебристым светом. В глубине у высокого окна стоял темный маг, тот самый, что управлял черным драконом. Он неторопливо повернулся, серые глаза казались далекими озерами жидкого олова.
   – Рад приветствовать вас в Ризморе, – спокойно произнес он и улыбнулся уголками губ.
   – Благодарю, – слегка склонил голову Шериан.
   – Надеюсь, что вам у нас понравится, – с легким намеком продолжал маг, – чудесный город, не правда ли? Как вы думаете, если бы вам представилась такая возможность, вы бы остались здесь?
   – Если бы не служил императору Краену, то, пожалуй, да, – поколебавшись, ответил воин, решив не начинать разговор со лжи, которую так легко можно раскусить.
   – Что же вам мешает? – картинно изумился маг. – Переходите на службу ко мне и оставайтесь здесь, – с улыбкой предложил он так легко, словно они давно уже это обсуждали и наконец смогли прийти к единому мнению.