Патрацкая Наталья. Любовь и время

   Двойник сделал прыжок в сторону и исчез в подворотне. Сережа ощущал себя в углу жизни. Дошел он до гаража, выехал из него на своей машине, он даже лишний раз не смотрел на зеркало заднего вида. Ему уже казалось, что за ним едет такая же машина, как у него. Он в оцепенении остановился, медленно повернул голову назад: пусто. Сережа нажал на газ, машина не поехала. Он вышел из машины, в выхлопной трубе торчала палка. Он даже не сомневался, что на ней написано: от Алексашки.
   Сережа не понимал этого Алексашку и зачем он его преследует, разыгрывает и ставит в неловкие ситуации. Подставляет – одним словом. От подставы до заставы…
   В торец палки был ввинчен шуруп, к нему привязана суровая нитка, на нитке висели денежные купюры от его машины до его гаража. Сережа вынул палку, бросил ее вместе с купюрами и поехал на работу, но неожиданно для себя остановился и поехал назад задом. Захотелось ему деньги собрать. Доехал до денег, это оказались яркие фальшивки.
 

Глава 23

 
   Тамара решила рассказать об Алексашке.
   Снег блестками оседал на воздушное покрывало земли. Зима явилась собственной персоной на санях Снежной королевы. Алексашке захотелось стать Снежным королем.
   А почему нет? Почему он должен изображать Гитарного пажа, или постоянно исчезающего человека с надписью: от Алексашки? Надоело ему разыгрывать своего единоутробного брата Сережи. Не виноват Алексашка, что врач, вынувшая его из матери после Сережи забрала его себе, без объявления о рождении. В ту ночь все праздновали Новый год, и свидетелей рождения Алексашки не было. Мать, родив первого сына, уснула крепким сном от укола, и духом не ведала, что в ней был еще один ребенок. Врач Зоя Зиновьевна будить ее не стала, сделала все сама, и послед сама вынула. И бумаги заполнила так, словно она родила малыша Алексашку.
   Врач любила сказку о Снежной королеве, теперь у нее был личный Кай. Дома у нее все было белого цвета. Дом Снежной королевы гостей не приглашал, их в него не пускали. Алексашка, как родился невидимым для собственной матери, так и жил, словно он есть, и его нет. Даже Зоя Зиновьевна не всегда знала, где находиться ее сын Алексашка. А он и не знал, что можно жить иначе, если ему Бог дал способность исчезать и появляться неожиданно для окружающих, то он и пользовался этим даром. Такой он уродился. На себя в зеркало Алексашка иногда смотрел, свою внешность он помнил, так случайно он заметил, что некий детектив Сережа на него похож. Вот Алексашка и разыгрывал его или меня, остальным это было не так нервно.
   Захотел Алексашка стать Снежным королем. Для этого ему нужны были сани с парой лошадей, или белый автомобиль с ледяными глыбами на дверях. Алексашка вообще-то не был мелким воришкой, драгоценности он брал для разминки, ему хотелось властвовать над людьми, а это были тренировки. Психологию он изучал сам по книгам матери Зои Зиновьевны. Школу он окончил настолько странно, что в ней до сих пор вздрагивали от упоминания о нем.
   Снег шел и шел, а он еще не решил, где взять белый лимузин. Алексашка прекрасно понимал, в Рождество и на Новый год он сможет владеть сердцами людей. Ему нужен белый с отливом кожух, и вся одежда должна быть такой, чтобы он казался Снежным королем, но не Дедом Морозом. А, где взять белый автомобиль, с открывающимся верхом? Эти южные автомобили в северном климате могут совсем не завестись. Он видел по телевизору длинные автомобили, но они его как-то не притягивали.
   Школу водителей Алексашка окончил вместе с Сережей, с ним рядом он приобретал свойство быть невидимым, и учился даром, права, правда, на себя получал. Мать ему автомобиль купить не могла. Это Сереже отец машину подарил, он ведь не знал, что у него есть еще один странный сын Алексашка. Чего Алексашка не мог, так это работать на одном месте, он знал, что Сережа работает в милиции, а сам он не знал, кем быть. Вот и придумал быть Снежным королем, а как к этому подойти, он тоже не знал. Стал Алексашка обходить, объезжать салоны по продаже автомобилей, в одном он обнаружил белый лимузин. Денег у него естественно не было. Машина стояла у него перед глазами, и вдруг к ней подошел покупатель в белом пальто!
   Алексашка чуть дар речи не потерял! Очень ему захотелось иметь то, что имел этот человек.
   Он посмотрел на снег за окном и взмолился:
   – Снежная королева, помоги!
   И он услышал женский чарующий голос:
   – Стань его вторым я!
   Алексашка глянул на себя в зеркало и отскочил, он был похож на этого белого человека, но пока он был в своей одежде. Он понял, что Снежная королева расширила его возможности по превращению в других людей, он сказал ей мысленно спасибо и последовал за мужчиной в белом пальто. Тот уже купил белую машину.
   Алексашка быстро оказался на заднем сидении белого авто. Действовало его свойство быть невидимым рядом с человеком, на которого он походил. Он везде следовал за своим двойником. Этот двойник в белом пальто был круче Сережи а и жил в роскошной обстановке, и работал неизвестно кем. Алексашке понравился его лесной белый дом. Бери все и будь Снежным королем – шептало ему второе я, он отвечал, что еще рано.
   Фирма двойника сняла на празднование Нового Года корабль, стоящий на приколе.
   Алексашка везде следовал за новым двойником – это была его обязанность, навязанная ему при рождении. На праздник пригласили крутых ребят, они крутили огненные колеса на палубе. Огоньки летали, всем было весело. Огонь попадал в укромные места и тлел, и разгорался, пока не появились языки пламени во многих местах корабля. Мужчина сбросил свое белое пальто и помчался в трюм, у него там находился саквояж с купюрами.
   Алексашка надел его пальто, и его все стали звать Александром Сергеевичем. Белое пальто закоптилось, пока он по какому-то канату перебрался на берег. Народ бежал с корабля. Алексашку хлопали по плечу, все друг друга поздравляли со вторым рождением. Прибыли расчеты пожарных, корабль горел. Алексашка сел в белый лимузин, к нему в машину села дамочка в белой норке. Он повез ее в лесной белый дом, она говорила куда ехать, видя его нервозность после пожара. Девушка оказалась деловой она все знала в лесном доме и с вопросами не лезла.
   Он ликовал от тихого счастья. Через сутки стало ясно, что в трюме сгорел один человек, решили, что это бомж, поскольку все свои спаслись. Потом счастье Алексашки стало уменьшаться, его обвинили в том, что корабль сгорел. С него требовали, оплатить страховку владельцам судна.
   Похоже, вместо Снежного короля он превратился в огненную свинью, но копилкой он никогда не был. Он не знал, где лежат деньги Александра Сергеевича. Девушка в белой норме тоже не знала, где деньги фирмы. Алексашке оставалось одно – срочно стать собой любимым. Как превратиться в себя он знал одно средство, надо было проявиться рядом с Сережей. Под благовидным предлогом он пошел в отделении милиции, подошел к Сереже, его внешность изменилась в обратную сторону. Он спокойно вышел в облике Алексашки, прошел мимо белого лимузина и направился к автобусу. Так спокойней.
   Дома он не находил себе места. Он вспомнил Фруктовую страну, где снега не бывает, где он мог бы быть Фруктовым королем! Алексашка взял немного денег в том белом, лесном доме. Он купил билеты и поехал во Фруктовую страну. Успел он на похороны, протиснулся к гробу Султана и у всех на глазах превратился в его копию! Люди сложили ладошки и подняли их к небу! Все встали перед ним на колени! Просто-то как! Алексашка – владыка Фруктовой страны! Рядом с ним кто-то произносил его новое имя, у него оказалась даже жена. Она и показала, где они живут. Он молчал, местного языка Алексашка не знал, быть местным правителем ему быстро расхотелось.
   Он хотел быть Снежным королем, но для этого надо было оплатить страховку. Это ему было непонятно. У себя в спальне он обнаружил много денег вне сейфа.
   Алексашка закрыл дверь и сел думу думать, кем ему быть. Он напряг мозги и из экономической географии вспомнил, что Фруктовая страна богата месторождениями газа. Он теперь Газовый король. Жена ему стала стучать в дверь, а он точно помнит, что у него женщин никогда не было. Алексашка никак не мог взять в толк, зачем нужны женщины. Нет, он не тупой, он все знал, но не в отношении себя. Рано он превратился в местного владыку, надо было сбегать к себе домой. Как ему пройти мимо собственной охраны, мимо сопровождения? Он не то, чтобы боялся, но чувствовал себя в чужой тарелке, ему только деньги были знакомы, международные деньги.
   К Снежной королеве здесь не обратишься, эта страна не ее ведомства. Но должна, же быть Фруктовая фея? Сам Бог должен быть здесь. И тут он вспомнил, что и Бог здесь другой. Помогать ему было некому. И Сережи рядом не было. Как хочешь, так и властвуй! Алексашка свернулся в клубок на огромной постели под балдахином и уснул.
   Юлька пришла ко мне по старой дружбе. Мы сели на кухне за стол и стали пить чай.
   Я все про Алексашку говорила, который постоянно преследует Сережу. Юлька вспоминала Гитарного пажа, как держала его на коленях вместо гитары. Мы сложили все воспоминания в кучу, и пришли к выводу, что все это мистика чистой воды. И добавили чая в кружки.
   Мы поговорили за жизнь и пришли к выводу, что надо съездить на большой рынок имени одного сорта колбасных изделий. Народ под праздник туда толпами ехал, цены там ниже, выбор вещей богаче. Если ноги ходят, люди мчат туда на всех парусах, а обратно идут, как вьючные верблюды. Денег у молодых девушек всегда мало, а хочется всегда много. Сговорились мы и поехали на рынок. Я все по сапогам специализировалась. Прикупила я себе еще пару сапог. Юлька тряпки купила, чтобы было в чем ходить, кроме одежды старших сестер. Набрали столько, сколько денег было. Даже модные сумки купили, все модное и недорогое.
   Надела Юлька модное пальто – плащ с меховым воротником, искусственным. Вся из себя вышла на улицу, шла и песни напевала. А навстречу гитара ей шла, а точнее Гитарный паж, а точнее Алексашка. Остановились. Посмотрели друг на друга, словно и не лежал он на ее коленях.
   Оба сказали:
   – Привет.
   Помолчали.
   – Тебя, как зовут? – вновь сказали одновременно и засмеялись.
   – Юлька.
   – Алексашка.
   – Куда пойдем?
   – Куда пойдем? Ко мне домой, мать сегодня в больнице работает, ушла на сутки.
   – У вас мама врач?
   – У нас мама врач, женский. Отказ не принимаю, я только, что вернулся из Фруктовой страны, могу угостить фруктами и еще кое-чем.
   – Идем, я все равно сегодня не работаю, выходной у меня.
   Квартира у Алексашки была однокомнатной, по центру комнаты стояли два шкафа, деля комнату на две половины. Они прошли в ту часть комнаты, что была у окна.
   – Алексашка, а у тебя неплохо! У нас еще смешнее, нас восемь человек в трехкомнатной квартире.
   – Значит, ты не будешь презирать меня за подобные жилищные условия? Хотя я мог иметь несколько дворцов. Меня во Фруктовой стране приняли за Султана, а я испугался и уехал, сюда, в этот уголок.
   – Султаном быть сложно, много ездить надо.
   – Юлька, ты мне нравишься, у меня во Фруктовой стране жена была, но, я ее не понял. Женщины там все странные и непонятные. Ты создана для меня, я запомнил твои пальцы, когда гитару изображал. Давай я снова буду гитарой?
   – Лучше контрабасом, нет, будь собой, ты мне нравишься.
   – Ты не шутишь?
   – Алексашка, у меня вся жизнь юмор. Парни меня всерьез не принимают, с такой семьей.
   – Золото хочешь?
   – Откуда оно у тебя?
   – У меня откуда? От верблюда!
   Алексашка достал из ниши стенки металлическую банку из-под печения, открыл.
   – Ой, и, правда, золото! Это настоящие сережки, браслеты или бижутерия?
   – Все настоящее! Выбирай! Бери, сколько хочешь!
   – Я все хочу!
   – Бери все.
   Юлька взяла свою новую сумку и сунула в нее коробку с изделиями в золотой оправе.
   – Юлька, выходи за меня замуж и сейчас!
   – Шесть детей в твоей квартире не поместятся!
   – Готовить умеешь? Иди на кухню и готовь, а я спать буду.
   Юлька встала и пошла на кухню, где продуктов было много, кастрюль чистых хватало, но ничего приготовленного не было. Она занялась приготовлением обеда. Алексашка уснул, как только она вышла из комнаты. Девушка приготовила пищу, включила телевизор во второй половине комнаты, легла на диван и стала смотреть программу юмористов. Гена Мельница выступал с любимой песней 'Ерунда', целая команда в белых масках подпевала ему. Среди клоунов сидела его великолепная жена, спрятанная под маску тихого ужаса. Юлька очень захотелось попасть в эту команду юмористов в масках, когда один поет, остальные сидят и пугают зрителей. Она вполне могла бы пугалом на сцене работать.
 

Глава 24

 
   Размечталась девушка и не заметила, как проснулся Алексашка, как он прошел на кухню, съел то, что она приготовила. И он довольный до безумия, нисколько не жалея банку с драгоценностями поцеловал ее в мягкую щеку. Она встрепенулась, улыбнулась, села и поцеловала в ответ Алексашку. Поцелуй за поцелуем и получилась 'ерунда'.
   Юльке так понравилось гостить у Алексашки, что она с радостью забыла о своем доме, а когда вспомнила, то петухи в деревне запели, вскоре и его мать пришла с работы. Она оказалась доброй и усталой женщиной. Зоя Зиновьевна, ни слова не сказала Юльке, но съела все, что она приготовила и предложила еще приготовить, а сама уснула. Дома о Юльке даже не соскучились, у нее дома такая куча мала, что всем не до нее.
   К Новому году хорошее шампанское исчезает быстро, я прошла по магазину, набрала продуктов и вышла на улицу, стоящую в единой новогодней пробке. Счастье от встречи мэра с Дедом Морозом меньше всего радовало людей, сидящих в машинах по 8 часов, без возможности покинуть ее в пробке. Интересно, кто в такой ситуации может пожелать здоровье человеку, из-за которого город страдает в машинах от беспробудного безделья, усложненного сиюминутным наблюдением за движением на дороге? Страшная ситуация.
   Я вообще по столице давно уже не ходила и старалась в центр города не ездить никогда, да и сегодня я не в центре, а на окраине, куда добрались центральные, автомобильные пробки. Я еще раз бросила взгляд на мучеников в машине, вспомнила, что Сережа сегодня за рулем, немного его пожалела и пошла домой. У дома меня ждала странная пара: Юлька с Сережей или нет? Я напрягла глаза, с Юлькой стоял Сережа в чужой одежде. Я подошла к странной паре. Ощущение, что передо мной мой друг Сережа, почти исчезло.
   – Юлька, это кто?
   – Алексашка, или ты его забыла?
   – Если честно не особо вспоминала, а вы к нам?
   – Мы хотим объявить себя парой! – важно сказала Юлька.
   – Обязательно мне? Лучше матери скажи.
   – Ей до лампочки, а его мать уже знает.
   – Где жить будите, парные вы наши? – спросила я, соображая, что подруга говорит весьма серьезно.
   – У Алексашки.
   – Так это он и есть, неуловимый Алексашка? Да его все ищут! На нем висят многочисленные кражи ювелирных изделий! Юлька, очнись, тебе нужен не такой человек!
   – А другие меня не видят! У тебя Сережа есть, а у меня никого нет! Вот, нашелся человек, а ты против моего решения оказалась! – всхлипнула Юлька, – а все, что он украл, он мне отдал! Да я все это вернуть могу, если надо!
   – Это вы Сереже расскажите, а мне все равно, только из-за этого молодца, у моего Сережи жизни нет! Его уже оборотнем считают.
   Из-за угла выползла машина Сережи, вся в снегу.
   – Привет всем! Ух, еле проехал мимо пробок, ехал какими-то переулками, да закоулками, лучше бы пешком шел! А это Алексашка! Стой! – крикнул Сережа Алексашке, который удирал от него во всю прыть.
   – Сережа, он мой жених, а ты его прогнал! – разревелась в голос Юлька.
   – Сережа, они жениться хотели, – подала голос я.
   – Юлька, да он настоящий невидимка! Зачем он тебе сдался? – прокричал Сережа.
   Неожиданно Юлька развернулась и побежала вслед за Алексашкой с криками и воплями своего неожиданного счастья и несчастья.
   Дальше – больше. Катерина сбежала от Афанасия Афанасьевича и уехала на Лазурное море. Алексашка убежал от Юльки.
   Алексашка не мог долго жить на одном месте, и однажды он уехал на Лазурное море, да застрял там и встретил диву. В домике сидела красивая, ухоженная женщина, ее темные, наращенные волосы струились по плечам, наращенные ногти огибали высокий стакан с коктейлем, худые ноги, в босоножках на тонких, высоких каблуках, виднелись из-под коротких шорт. Катерина последнее время часто была унылой, два года, прошло с тех пор, как она оставила свою страну и стала жить на райском острове, но об этом она, ни с кем не говорила.
   – Алексашка, привет! – сказала Катерина сладким голосом.
   – Привет, Катерина! – отозвался Алексашка, – почему не загораешь?
   – От загара я стану сушеной воблой.
   – А так ты кто?
   – Проехали, я не об этом, ты мне задолжал!
   – Быть не может, я в долг денег у тебя не брал!
   – Наивный Алексашка! Ты мой трофей, а трофеи – это прибыль, с тебя круглая сумма за общение со мной!
   – Ба, а ты говорила, что меня любишь, а любовь она бесплатная, поскольку она от души идет.
   – Вот, сказал, и в душу влез по шею! Плати, сумма написана на салфетке.
   Алексашка мельком посмотрел на салфетку, на цифру с нулями на купюре, и онемел от удивления.
   – Что это ты в ступор впал? Любил – любил, хоть и не меня, но накопилась плата, местная девушка на тебя пожаловалась мне, – сказала Катерина, поднимаясь на тонких ногах.
   У Алексашки в голове пролетела мысль, что с Юлькой он был, а она у него еще ничего не просила!
   – Катерина, да, у меня столько денег, нет!
   – Давай то, что есть, остальное вернешь при первой возможности, но в течение недели, за тобой присмотрят.
   Алексашка зашел в соседний номер, взял деньги и принес их Катерине. Она взяла деньги, на ногтях засверкали стразы, на лице появилась гримаса улыбки:
   – Не плохо, на первый раз! Идем, погуляем по молу?
   – Без меня.
   Катерина, не прореагировав на ответ, вышла из номера на улицу, под горячие лучи солнце, и свернула за угол, словно растаяла от жары.
   Алексашка сидел на стуле, держа непутевую голову в двух руках, мыслей в голове не было от удивления, его еще так никто не кидал. Все боялись его внушительных размеров, а это искусственная женщина, с накладными ресницами и грудью, наращенными волосами и ногтями его очистила просто так, так он считал. Он был всегда уверен, что женщины должны считать за счастье обычное общение с таким человеком, как он!
   Обида, досада – нет. Ненависть – черт с ними. Отчаянье? Нет. Безразличие?
   Отчасти. Заговор? Обойдутся. Прошло время чужой власти. Темно и все. Радость врагов долгой не бывает. Их жизнь уничтожит! – так думала я, глядя на единицы на своей электронной странице, уничтожая в очередной раз все написанное одной кнопкой, хранить чужие единицы мне не хотелось. Посмотрев электронную почту, я поняла, кто так старался – издательство хотело меня опубликовать и из всех сил уменьшало мой литературный вес.
   И так бывает.
   Туман окутал землю пеленой полумрака, спрятав осеннее цветение листвы.
   Удивительно смотрятся пихты однолетки, их никто не подстригал, а они стоят в один ряд с одинаковой кроной. Пихта осенью всегда привлекает к себе внимание если не кроной, то мелкими, мягкими иголками, которые с нее осыпаются с порывами ветра. Клены лысеют на глазах, они пышно цветут и быстро теряют верхнюю листву, чего не скажешь о березах, они и листву теряют, и остаются прикрытыми своими мелкими желтыми листочками. Если я береза, то у меня на данный момент времени даже лысого клена нет. Нет. О чем тогда писать, если у березы нет клена? Значит, у березы есть пихта!
   О, а пихты напоминают команду по художественной гимнастике. А гимнастки в любви победят любую иную женщину, у них ноги в обратную сторону закладываются и открывают доступ для любви. Это качество гимнасток хорошо видно в произвольной программе танцев на льду. Такие сексуальные позы, что дальше некуда, зато самые сексуальные партнеры заняли первое место, это я вчера по телевизору наблюдала.
   Нет, я не завидую, и у меня нет подруги гимнастки, из серии гибких иголок пихты.
   Вчера попыталась я читать английского романиста начала двадцатого века, роман такой толстый, написано тридцать четыре авторских листа мелким почерком.
   Описания улиц преодолеть она не смогла, а выглядывающие в окно сестры утомили своими наблюдениями за одинокими прохожими. Закрыла я книгу и положила на полку.
   Автор еще поразил меня тем, что без электроники считал число слов в книге.
   Описать улицы, по которым десятилетия ходила я – просто, прямоугольные квадраты зданий, либо стоящие по высоте, так называемые башни, либо лежащие по длине, так называемые лайнеры. Светлый квадратно – прямоугольный город дешевой застройки.
   Если бы не деревья, так и пейзажа бы не было, а были бы одни прямоугольные углы.
   Деревья дают работу дворникам, одни метут листья, другие застилают их листьями и с каждым днем все больше видно светлых квадратов зданий, не затемненных ажурами листьев. Люди ходят по листве или по чистому асфальту, это как повезет. Лужи заполняют любые выемки в асфальте и любые углубления в нем. Осень. Дожди. Ветер.
   Листва.
   Так, а где Алексашка? А где мой Сережа? Где мой закадычный можно сказать дружок?
   Один уехал на остров в Лазурном море. Путевка стоит дорого, но он купил ее, и уехал. Звонил Алексашка Юльке, говорил, что находится в сказке. А Сережа мне обещал сегодня появиться. Да, у нас обычный, школьный роман. Оба мы далеко не гимнасты по внешнему облику. Сережа вообще полжизни пробегал с баскетбольным мячом, там мы и познакомились, на баскетбольной площадке.
   Мне еще в школе предлагали учиться в школе олимпийского резерва. Я съездила два раза и больше не захотела, тратить жизнь на поездки в транспорте, а идти в интернат, даже спортивный, мне не хотелось, поэтому олимпийской чемпионкой по баскетболу я не стала. Вообще быть выше толпы – это не просто. Сережа поэтому не любит ходить по улицам, ездить в общественном транспорте, он любит спрятать свой рост в машину и ехать, глядя на мир из окна машины.
   Рядом с детективным агентством, Сереже перед машиной налили масляное пятно, вышел он из машины, какой-то доброхот ему сказал, что у него масло течет. В это время второй мужик полез в машину за деньгами, глупец, да Сережа к этому моменту уже успел сдать деньги, и денег у него больше не было! Опоздали голубчики.
   Сережа взял двух этих мужичков за ворот одежды и стукнул их лбами, чтобы неповадно было мужские сумки из машины таскать.
   Туман стал таять, появились цветовые краски осенней листвы. Прямоугольники домов проявились своими квадратами в легком тумане. Вид за окном еще мутный, туманный, как и мое настроение. Я очень интересуюсь другими мирами, если мир бесконечен, то где-то есть лобастые, глазастые существа. И Сережа – лобастый и глазастый, так зачем еще кого-то искать?
   Юлька тоже скучала по своему большому Алексашке, рядом с ним она маленькая женщина, а рядом с другими – большая женщина. Почему она с ним не поехала? У нее нет заграничного паспорта, а у него есть. У нее нет денег, а у него теперь нет денег, потратился с поездкой.
   Алексашка приехал загорелый, с огромным количеством снимков, которые под музыку Сиртаки показал Юльке. На снимках лазурное море, маленькие каменные, побеленные дома, мостовые, бассейны, шезлонги, музеи и похожие на музейные амфоры в магазинах. И зелень абсолютно незнакомая, пальмы, словно огромные ананасы. И все.
   Земли, песка практически нигде нет, одни камни в виде гор и домов.
   Она посмотрела на желтеющее море деревьев за окном, вздохнула и отвернулась от экрана, еще пару недель и исчезнет желтая листва, появятся черные контуры деревьев, на которые приземлится белый снег, а серая гладь пруда замерзнет. А на том далеком, уникальном острове еще будет тепло, и машины по мостовым будут ездить, не зная сугробов.
 

Глава 25

 
   По мостовой загромыхала карета. Юлька посмотрела в окно и увидела каменные домики, каменную мостовую и, ехавшую по ней карету. В голове промелькнула мысль, что она ведь живет на десятом этаже, а ей открылся вид со второго этажа. Она обернулась вокруг себя и не увидела мебельной стенки, кожаных диванов, стеклянного журнального столика. Перед ней была комната, с диванами обтянутыми вишневым бархатом, небольшой шкаф с тарелками, стоящими на боку.
   По центру стоял круглый стол, покрытый скатертью с длинными кистями. На дверях висели вишневые, бархатные портьеры с такими же кистями, как на скатерти.
   Она подняла голову к невысокому потолку и не увидела элементарной лампочки, на столе стоял подсвечник, многие свечи уже оплавились. Вместо угла в комнате она увидела выступ, покрытый грубоватым кафелем. Юлька от неожиданности села на странный стул у стола и закрыла глаза, она очень хотела проснуться в своей комнате. Посчитав до десяти, она открыла глаза, но ничего не изменилось, она была в комнате без телевизора, но с камином, в котором лежали бревна березы.
   В комнату вошла девушка в темном платье, с белым передником:
   – Барыня, кушать подано, матушка ваша недовольна тем, что вы задерживаете обед.
   – Федора, я сейчас подойду, – сказала Юлька и вздрогнула от собственного голоса, Она посмотрела на себя в туманное зеркало на комоде, увидела странную прическу: у нее, оказывается, была коса!