Наталья Патрацкая
Любовь и время
А ВИДЯТ ЛИ МЕНЯ ЛЮДИ?
Глава 1
Кирпичный трех этажный дом с башенками стоял на краю элитной деревни Медный ковш.
Медная крыша дома поблескивала в солнечных лучах рядом с речкой. Дом был украшен вертикальными выступами, покрытыми медными полосами. Первый этаж по периметру был облицован зеленоватым мрамором, расположенным между листами меди. Все дорожки на участке были выложены зеленоватой керамикой. Катерина купила этот дом на свои кровные деньги, заработанные нормальным образом. Девушка понравилась пожилому элегантному мужчине. Он был красив на закате своих дней и божественно хорош. Познакомились они более чем просто. Катерина просто шла по элитной деревне Медный ковш. Пожилой мужчина шел ей навстречу. Он остановился, засмотрелся на девушку и попросил ее просто пройти рядом с ним.
Дальше – больше он пригласил девушку к себе домой. Его звали граф Афанасий Афанасьевич. Он жил в шикарном особняке с оттенком старины. Чопорный особняк обслуживали мужчины: дворецкий, повар, шофер. Две женщины убирали и приводили дом в порядок чаще всего по утрам, когда хозяин спал, о чем ей сразу поведал сам Афанасий Афанасьевич. Катерина осмотрела помпезный дворец, и ей стало не по себе.
Что-то жуткое сквозило среди лепнины и огромных картин. Она невольно поежилась.
Ей захотелось уйти из чужой тайны, не узнав ее. Но хозяин предложил ей сделку, или контракт, это уж кто как назовет. Он предложил ей пожить в его доме без особых обязанностей, с одним условием: она не должна покидать дом больше, чем на пару часов в день на протяжении двух лет, которые оставили ему врачи для жизни.
За службу у него она получит столько денег, что сможет купить себе новый дом такой же площадью, как и его старый дворец. Что касается его дома, то он продаже не подлежал. Катерина, зная, что деньги достаются кропотливым трудом, согласилась на условия Афанасия Афанасьевича.
Дворецкий жил на первом этаже и особняк практически не покидал. Повар и шофер на ночь уходили к себе домой. Покупками для дома занимался шофер, иногда он брал с собой повара, если ехал за продуктами. Катерина быстро поняла, что может покидать дом с шофером. И поездки по делам дома стали дня нее приятным занятием.
Отрицательно сказывалось еще одно условие контракта, у нее не могло быть наличных денег, но она могла выбирать себе необходимые вещи и продукты, а шофер оплачивал ее запросы с электронной карты хозяина. Две недели пролетели, как отпуск. Дальше стало сложнее, Катерине захотелось покинуть дом Афанасия Афанасьевича, но сделать этого она не могла. Она готова была разорвать контракт, но обратной дороги у нее не было на ближайшие два года. Хозяин не требовал ее присутствия рядом с собой в комнате, она могла перемещаться по старому дворцу и небольшому газону вокруг дома в любое время.
Женщины, приходившее по утрам для уборки особняка с Катериной не разговаривали, белье в стирку они забирали, и приносили назад чистое и выглаженное. Мужчины, обслуживающие хозяина, были до неприличия немногословны. Хозяин с Катериной много не говорил. Больше двух фраз в день от него нельзя было дождаться. Девушка была готова разговаривать сама с собой. Она всегда легко общалась с людьми и от их исповедей часто уставала, а теперь она была в словесном вакууме. В доме она насчитала пять телевизоров разных времен и ни одного компьютера. Не было и телефонов, что ее неприятно удивило. Но была всемирная библиотека.
Книги располагались в закрытых шкафах, со стеклянными дверями. Удивительно, но книги были без признаков старения бумаги. Катерину этот факт поразил настолько, что она втянулась в чтение. Все книги были такими, словно их только, что принесли из типографии. Но, посмотрев на годы издания, она удивилась еще больше.
В библиотеке находились книги старше пятьсот лет и более! Вскоре Катерина заметила, что книжные шкафы достаточно герметичны, что дверцы закрываются плотно и без усилий с ее стороны. Через пару дней она почувствовала посторонний запах в книжном хранилище. Этот запах отгонял ее от книг. Книги, словно просили ее, чтобы она их не трогала!
Катерине ничего не оставалось, как смотреть телевизор. Один телевизор был древний с линзой, заполненной водой. Второй телевизор был черно – белым с трехцветным фильтром. Третий телевизор украшала комнатная рогатая антенна.
Четвертый телевизор был с большим экраном, цветной и толстый. Пятый телевизор с плоским экраном стоял в спальне графа Афанасия Афанасьевича. Девушка посмотрела на экраны пяти телевизоров, работающих согласно своему времени изготовления, и застонала от жалости к себе любимой. И ни одного телефона! Это для нее оказалось вообще за пределами понимания.
Информации извне постепенно исчезала из жизни. Поездки с шофером сократились из-за постоянного не понимания ее трат хозяином. Катерине захотелось повыть на луну, которая еще могла светить в окно без разрешения хозяина. Она решила пойти к луне, к природе. Девушка нашла садовые инструменты и рьяно взялась за благоустройство земли, лежащей вокруг старого дворца. Но из этого ничего не получилось, она быстро поняла, что штыковая лопата постоянно натыкается на что-то твердое.
Катерина присела на корточки и раскопала землю практически руками. Под землей везде были – плиты! То есть, вокруг дома росла только трава на небольшом слое почвы!
Катерина от бессилия села на траву и почувствовала взгляд из окна, но даже голову в сторону старца не повернула. Взгляд уткнулся в ограду: колючей проволоки и собак она не заметила, но от этого легче ей не стало. От нечего делать, она стала делать гимнастические упражнения, какие приходили ей в голову.
Несколько дней девушка все силы тратила на различные упражнения без тренажеров и спортивных снарядов. Это как-то ее развеяло.
Катерина умудрилась взять одну газету из почты Афанасия Афанасьевича и прочитала следующие строчки: 'Под воздействием атмосферы медь покрывается прочным, нетоксичным слоем окисла – патиной, собственно патина и придает медной кровле знаменитый "изумрудный" оттенок. Патина защищает медь, даже в современных неблагоприятных экологических условиях, так же, как и в прошлые века.
Особенно удобно использовать подобный материал для медной кровли, так как низкие температуры не оказывают влияния на пластичность меди, поэтому с медью можно работать при любых, даже низких температурах. Примечательно также то, что медь имеет высокую температуру плавления, что в сочетании с фактом отсутствия кислорода в ее составе, позволяет использовать различные технологии соединения при монтаже такой кровли – включая пайку и сварку'. Именно после прочтения этих строк Катерина захотела себе дом, покрытый медной кровлей, чтобы ей легче было переносить западню графа Афанасия Афанасьевича.
Хозяин, понаблюдав за метаньями Катерины в течение месяца, предложил простой выход: девушка должна была рассказывать ему житейские истории, прямо или косвенно связанные с деревней Медный ковш. Для этого она просто была обязана на пару часов выходить за ворота усадьбы в поисках местных историй.
Катерина пошла по деревне Медный ковш, в надежде встретить кого-нибудь. Она увидела около одного дома широкую скамейку, доски которой были стянуты медными полосами. Скамейка стояла недалеко от скромного деревянного дома, под величественной березой. Ветви березы так красиво шевелились от легкого ветра, что девушка решила сесть на скамейку и оглядеться. Вскоре из дверей, встроенных в ворота рядом со скамейкой появилась рослая молодая женщина, но меньше всего она походила на деревенскую жительницу.
– Добрый день, – поздоровалась женщина с девушкой, сидящей на скамейке.
– Здравствуйте! Меня зовут Катерина, а вы не могли бы мне рассказать хоть что-нибудь связанное с этой деревней Медный ковш! Пожалуйста! Мне очень нужно!
– Меня зовут Людмила, – ответила миловидная женщина, – я племянница тети Даши, а она хозяйка деревянного дома с резными наличниками и медной скамейки. Катерина, я могу рассказать вам, как я впервые приехала в деревню Медный ковш.
– Пойдет! Расскажите, пожалуйста! – радостно воскликнула Катерина и заерзала на скамейке, пытаясь сесть удобнее.
– Первая история на эту тему у меня всегда одна. Слушайте. Солнце светило сквозь шторы, точно так же, как медный ковш, в который оно попадало своими лучами. Но солнце и медный ковш общими усилиями не делали из меня звезды.
– Сейчас все звезды – это певицы, а они в основном маленького роста и весом 50 кг. Это для того, чтобы сцена под ними не проваливалась, – заметила Катерина.
– Да – быть звездой – это не для меня, это для певчих птичек. И я постоянно повторяю: не быть мне звездой, у меня другая весовая категория. Есть лошади беговые, а есть тяжеловесы: тяжести медленно, но везут. Вот – это ближе ко мне.
А еще ближе ко мне сизифов труд – это совсем близко около меня. Столько медной руды за жизнь переворошила, а, в общем-то, ничего еще и не добыла, хотя как-то я живу. Значит, моя руда называется медная. Так вот, однажды летом я поехала от железнодорожной станции до деревни Медный ковш на настоящей телеге с деревянными колесами. Телегу везла обычная лошадь. На следующее утро я пошла на речку в одних плавках, шла и думала, что деревня – это пляжная территория. Баба Мотя, мать тети Даши, выпрыгнула из-за плетня и закричала:
– Людмила, ты совсем совесть потеряла! Грудь уже выросла, а ты ее не прикрываешь!
Ты – большая девочка, нельзя так ходить по деревне!
Я остановилась, глаза на бабу Мотю вытаращила, и совсем не могла понять, за что ко мне такая немилость. Мне в этот момент было лет 11, а вес у меня как раз был килограммов 50. Тетя Даша меня еще на весах для овощей взвешивала. Ум у меня девичий, а внешность крупная. Нет, я не была толстой, я была именно крупной девочкой, на мне все рельефы фигурной местности сразу стали видны.
Дошла я в таком виде до речки, а там перо на берегу валяется, гуси купаются. Я опять глаза вытаращила: я никак не могла понять, где в этой речке можно искупаться?! Смотрела я на реку и боялась зайти в воду, а вокруг меня ласточки летали и в берег прятались, в ямки – гнезда. Я забралась на косогор с гнездами ласточек и огородами прошла в дом тети Даши. Тетя Даша в деревне овощеводом работала, жилистая она была да загорелая в области рук до локтя и ног до колен.
А я была вся белая, и еще я брезгливая была до чертиков. Смотрела я на чугунки на печке и нос воротила. А чего нос воротить? Здесь другой еды никогда не было.
Тетя Даша крупно порезала картошку, потом ее на сале обжарила, на стол поставила.
Рядом репчатый лук положила целыми стрелками. А я давилась, есть хотела, но не могла. Сало в сторону откладывала. Да, еще. Тетя Даша дочь свою Тамару от цыгана родила, цыганский табор проходил мимо деревни, дочка и родилась. Конечно, к тому времени, когда Тамара подросла, тетка Даша ей законного отца предъявила. Она замуж вышла за военного в отставке Виктора Кузьмича, уж очень он был красивый.
Вот Виктор Кузьмич и стал официальным отцом моей двоюродной сестры Тамары. Ох, и любили же друг друга Тамара и Виктор Кузьмич, даром, что не родные, а лучше родни были. Ох, жизнь порой портянка! Муж тети Даши, шибко портянки после армии любил, все в сапогах ходил, для деревни это и хорошо.
Глава 2
Катерина прервала рассказ:
– Я тут новости по телевизору посмотрела о певицах. Главная новость всегда одна: ' певица Л. похудела', вторая новость: "подставили бывшую пару певцов". – Певица Л. не может похудеть, имидж потеряет.
– В деревне 'Медный ковш' бабы за молодых парней одно время выходили замуж.
Счастья – вагон и маленькая тележка, все, как есть пример брали с главной певицы, бабы себе молодых мужиков находили. А как певцы развелись – слезы пошли по деревне. Молодые мужья взбунтовались и с пожилыми, можно сказать супругами развелись. Так и кто кого подставил? Сколько пар счастье свое потеряли и не пересказать, – подпела Людмила девушке и продолжила говорить. – Виктор Кузьмич тем временем на машину 'копейку' пересел, тележку к ней прицепил, и они с тетей Дашей так хорошо зажили! Виктор Кузьмич овощи те, что тетя Даша выращивала, на рынок на тележке возил. Ой! Хорошо у них все в семье стало. Так нет, после развода великой пары певцов и он с тетей Дашей решил развестись, вспомнил, что он ее моложе. А кто ему портянки стирал?
– Вы правы, – подтвердила Катерина.
Людмила продолжила говорить:
– Сейчас еще фэнтези объявилось, но что это такое я толком не пойму, знаю, что это вместо сказок насочиняли, так тетка Даша сама сказки мне сказывала, но слово такое не употребляла. Вот оно как бывает! А тетя Даша до сих пор неизвестная, потому что сказки сказывала в устной форме. Она по природе своей местное, деревенское радио, ее все без рупора слышат. В прошлом году бабы на ее скамейке зубы себе на семечках общелкали. Они все как есть знали: что было, что будет, чем сердце успокоится.
Так их никто газетой 'Взгляд' не называл. Ой, а сколько раз они актрису с талией в 45 см. вспоминали, и не упомянуть! Она чай ровесница бабы Моти. Так Мотя давно баба, ее щеки из-за спины всегда видно, и никто ей лицо не менял, щекастая такая.
Тут я ей мамину шляпу подарила из норки, с кроями большими, так из-за шляпы щеки у бабы Моти все равно выглядывали, когда она в ней на телеге ехала. Вылитая боярыня Морозова. А в этом году скамейка без семечек осталась. Приехала я, привезла две стопки книжек: одни красные, другие цветастые. Так тете Даше теперь поговорить не с кем. Бабы читают по очереди женские детективы, и я их читала.
– Совсем забыла, – прервала Людмилу Катерина, – вчера по телевизору Рэма видела, физика, значит. Он все по горам ходил, семи тысячники покорял, хотел из человека превратиться в снежного барса. Вот как. Что меня в этом удивило? Он все вверх лез, чтобы быть выше земли, а я так скажу, можно выйти в чистое поле, и сразу будешь выше ржи, а рожь она над землей растет.
– Чего только люди не придумают, а тетя Даша только и умеет, что овощи выращивать, – проговорила Людмила Андреевна.
Катерина посмотрела на часы и заторопилась в особняк, но сказала Людмиле, что придет на следующий день в это время, и быстро убежала.
Рассказ Людмилы.
Группа картежников играла в карты, возглавляла группу баба Мотя. Игроки вели себя очень азартно, учитывая их возраст: мне было на тот момент шесть лет, Тамаре было года три, Толе лет семь. У бабы Моти было задание: сидеть в этот день с детьми. Карты надоели, взяли лото. Баба Мотя называла цифры, и все закрывали их на своих картах копейками, или круглыми металлическими пластинками, очень похожими на копейки.
Дом, в котором играли дети, был маленький, деревянный, а впрочем, этот дом стоит рядом с медной скамейкой. В этом доме жил Толя с матерью и отчимом дядей Мишей.
Да, сын бабы Моти был мальчику отчимом, но любимым, и мальчик спокойно звал его папой. Я с родителями жила в большом кирпичном доме, в нем, наверное, были родители, пока мы с бабой Мотей находились в деревянном доме, в деревне Медный ковш. А не Новый ли год отмечали относительно молодые родители? Очень долго мы играли то в карты, то в лото. Следующий Новый год я встречала в большом кожаном кресле в доме дяди Миши. Приемник крутил две песни. Все вокруг были праздничные.
Я с Толей впервые танцевала нечто похожие на вальс 'На сопках…', под радостные крики взрослого поколения. Долго я с тех пор Толю не видела, возможно, умер его отчим, и связь между нашими семьями ослабла.
Годы пробежали быстро. Толя с мамой жил в кирпичном доме, рядом со школой, в которой я училась. Мало того, моя учительница русского языка была их соседкой.
Учительница была очень красивой, стройной, с волосами, уложенными в виде петушиного гребня. В те времена писали перышками и макали перья ручек в чернильницы, которые хорошо проливали чернила, и я, когда была дежурной, ходила за подносом с чернильницами к учительнице, но и случайных встреч со сводным двоюродным братом Толей не получалось.
Вскоре родители увезли меня в Степную страну, наверное, за то, что из меня в доме Моды пытались сделать демонстратора одежды, а дом Моды, был через улицу от дома Толи. В зимние каникулы я вернулась в родной город. Зашла к своей подружке, а потом к Толе и его маме. Толя вырос, стал красивым парнем и очень походил на одного актера. В это время он учился в старшем классе школы. Мне он очень нравился. Мы просто посидели за столом, и, я уехала в Степной город.
Через несколько лет все родственники, переехавшие вслед за нашей семьей в Степную страну, кто мог, естественно, ездили на похороны Толи в город Славный.
Сказали, что он трагически погиб, а на самом деле, что произошло? Он повесился на галстуке на кровати. Он был женат, у него был маленький сын, жива была еще его мать. Толя работал мастером на заводе и учился на пятом курсе политехнического института города Славного.
Причина такого жуткого поступка, красивого и умного молодого мужчины, объяснялась просто: у него вдруг везде стало плохо, и везде ему что-то не везло…
Абсурд – мое мнение. Что произошло с сероглазым Толей? Он крупно проиграл в карты, его просили отдать огромную сумму денег, жена в это время не работала, ребенок был мал; мать его в очередной раз вышла замуж, и жили они все вместе в двухкомнатной квартире, где большая комната была проходной. Он разрывался между домом, учебой, работой и картами. На работе в брак попала большая партия продукции, это постарались друзья картежники, дома жена требовала денег, в институте не сдал один экзамен, и ему грозили отчислением. Надвигался Новый год, но, перегруженный долгами Толя, не вынес долгов и повесился на галстуке. А иногда мне кажется, что его просто убрали из моей жизни.
В следующем году я и мама поехали в Северную столицу, остановились мы у бабы Тани, двоюродной сестры бабы Моти. В городе еще стояли дома разрушенные войной.
Она жила рядом с Невским проспектом. С достопримечательностями меня знакомил муж бабы Тани – Афанасий Афанасьевич. Он везде сопровождал меня и маму. Тетя Таня с нами не ездила, она готовила еду и драила кастрюли до зеркальной чистоты. Я навсегда запомнила высокого худощавого мужчину, который без устали показывал мне Северную столицу и ее окрестности. Жили они тогда в одной комнате, в квартире с соседями, в очень старом районе на берегу канала.
– Людмила, простите, но вы упомянули имя Афанасия Афанасьевича. А это не его, ли дворец стоит на возвышенности?
– Не знаю, что вам и ответить. Мы обычно о нем не говорим, а тут к слову пришлось, вот и сказала.
– Вы его боитесь? – настойчиво спросила Катерина.
– Катерина, а можно без вопросов на эту тему?
– А вы лично для меня ответьте, я диктофон выключу.
– Выключите. Дело в том, что после смерти бабы Тани, Афанасий Афанасьевич очень изменился. Он удачно занял всю квартиру в старом центре Северной столицы, потом продал квартиру и купил в деревне Медный ковш старую барскую усадьбу. А теперь вы в ней с ним живете. Ведь так? А вас он послал к нам за историями? Мы это уже проходили. Понимаете, Катерина, Афанасий Афанасьевич все хочет кого-то найти, или что-то услышать, необходимое для его личной биографии. Я вам расскажу, что еще помню из своего прошлого, а он пусть сам решает, что ему из всего этого нужно.
– Тогда он знает все ваши истории? Почему он сам вас не выслушает?
– Все трудно узнать, жизнь идет, многое меняется. Он не любит с людьми общаться, видимо вы ему действительно понравились. Я лучше продолжу свой рассказ. Свою вторую квартиру я хорошо помню, без подсказок. У нас была двухкомнатная квартира с печным отоплением. В большой комнате стоял диван, на полочке дивана стояли семь слоников из слоновой кости. Висела картина на стене, на которой медведи ходили по сломанному дереву.
Стоял на тумбочке из дуба один из первых телевизоров. Все соседи к нам ходили смотреть телевизор. Дом был двухэтажный из восьми квартир. В моей комнате стояла печь, такая большая, что скорее была частью стены, но со своим углом, который и заходил в комнату, говоря, что этот угол – печь. Печь топили в прихожей, поэтому печь со стороны комнаты была просто теплой. На полу у печи, постоянно грелась черепаха, ее притягивало тепло печи. Погревшись у печи, черепаха ползала по комнате.
Кушать она любила прохладные, капустные листья. Сидела черепаха у печи и грызла капустные листья. Если подача еды задерживалась, черепаха заползала на коврик у постели. Так черепаха говорила, что она хочет кушать. Я просыпалась, опускала ноги… и быстро их поднимала, чтобы не наступить на свою маленькую подружку.
Потом брала черепашку в руки, вертела ее в руках, рассматривала удивительные глазки животного и панцирь; и приносила корм для черепахи. Это была печная черепаха. Мебель в комнате была с высокими ножками: кровать, стол. Черепашку было видно в любом месте комнаты, а шкаф был так близко расположен от пола, что черепаха под него не заползала. Черепаху я находила быстро.
Первый рабочий день у меня был лет в двенадцать лет, тогда открылся дом Моды.
Нужны были модели. Школа от дома Моды находилась через дорогу. В школу пришли две женщины и стали осматривать девушек от 12 и старше. Выбрали меня. Я и пришла в дом Моды, где меня научили ходить по подиуму. На меня стали шить брюки, юбки, куртки. Я стояла, а меня обкалывают тканями и обкалывали иголками. По природе своей я не манекен. Долго это не могло продолжаться. Пришло время платить мне деньги, а я их не могла взять. Не могла я взять деньги и все!!! И я ушла из дома Моды. Пришли ко мне домой, принесли деньги. На деньги я купила: ласты, маску, трубку. Долго ласты мне служили, а нырять я так и не любила.
Однажды ко мне подошел рыжий мальчик и сказал:
– Людмила, ты хочешь быть диктором на радио?
Почему нет. Поехали на прослушивание. Я прочитала текст. Ко мне все сбежались: очень понравилось.
Говорят:
– Прочти еще раз.
Прочитала. Все разбежались. Все, как с модой – дубли не моя стихия.
Глава 3
Детская радость в то время стоила четыре копейки. Ее продавала Фрося газировщица.
Она стояла за металлической стойкой, под полосатой крышей из ткани. На металлическом прилавке возвышались два стеклянных цилиндра с сиропом, газированная вода без сиропа стояла 1 копейку. За одну копейку можно было купить коробок спичек, но я покупала воду с сиропом.
Стаканы мылись на вертушке с фонтанчиком и переворачивались к верху дном на подносы. Вторая радость стоила девять или одиннадцать копеек, естественно это было мороженое, эскимо на палочке за 11 копеек, и молочное мороженое за 9 копеек.
В стране сменили деньги. Десятилетняя я, поняла, что девяносто копеек старыми монетами, это девять копеек новыми, или три по три копейки старыми. Девчонки жалели об одном, что не накопили желтых монет, а то были бы богаче в десять раз.
У меня было еще одно удовольствие за восемь копеек, это пакетик прессованного какао с сахаром.
Как-то в мае я минут за двадцать решила контрольную по математике за четвертый класс, и меня отпустили с урока на улицу. Весна трепетала свежими листочками.
Школа была одноэтажная, сюда временно перевели несколько классов из старой школы.
Но больше всего в этой школе я запомнила полет первого космонавта, это было за месяц до этой контрольной работы. Шел урок русского языка, уроки прервали, из всех классов школьники выбежали в коридор с возгласами: в космосе человек!
С пятого класса я училась в новой школе. Я придумывала газеты на одном листе из школьной тетрадки. Дверь называлась – Арка Ирины 1. С одноклассницей мы рисовали первые газеты на ватмане. Я написала первые стихотворные строчки под каждой картинкой. Вокруг школы весной посадили первые деревья, школа новая. Рядом со школой находился гастроном в пятиэтажном доме. Очередь за соевыми батончиками вошла в перечень получения детской радости.
Я жила в двухэтажном доме. Деревянный дом с печным отоплением. На первом этаже жила подруга по дому – Валентина. В доме Валентины любили делать одно картофельное блюдо: отварной картофель укладывали на большую сковороду и обжаривали. На кухне готовили на печке с чугунными кругами. Топили углем печь в квартире и печь на кухне, на которой готовили еду. Рядом с печкой всегда стояла метла и кочерга. В соседнем двухэтажном доме жили остальные подружки. Любимая игра во дворе – садовник, она проходила на лавочке против соседнего дома. За лавочкой стоял стол для настольного тенниса, он редко пустовал. Волейбол – игра общая для всего двора. Двор ограничивал третий дом. Третий дом, от моего дома снесли и построили кирпичный, двухэтажный. В нем поселилась семья из столицы.
Они летом ходили в шлепках. Эту обувь прозвали – москвичками. Первые враги появились просто: я нарисовала всех подруг, и они со мной после рисунков полгода не разговаривали. А красиво я их нарисовала! В пышных юбках, по моде начала шестидесятых годов. Зря я, что ли ходила в дом Моды?
Знакомство с фантастикой было простым. В квартире Валентины стояла этажерка, на этажерке стояли редкие тогда книги – Ж. Верна. В этой квартире я впервые увидела и запомнила глазунью. Баня была святым местом раз в неделю для меня и моей мамы.
Шампуня в то время не было, а было хозяйственное мыло и длинные волосы. В баню стояли длинные очереди. В конце моечного процесса мама выливала мне на голову тазик с прохладной водой, со словами' 'С гуся вода, с Людмилы прочь худоба'.