Патрацкая Наталья. Любовь и время

   – А так и понимайте, к нему всегда стоит очередь из женщин.
   – Где он, можно сказать?!
   – Он вас слышит, но не видит, из-за кульмана, – ответил он женщине и повернул голову в сторону Толика, – Толик, ты, что не слышишь? К тебе женщина пришла, очередная твоя поклонница.
   – Слышу, но я занят.
   – Труженик ты наш. Полина, вы слышали ответ? Тот, кто занят, тот вас не ждет.
   – Вижу, но не подойду к нему, я ошиблась комнатой.
   – Бывает, – проворчал начальник и уткнулся в чертеж, который проверял без всякого на то удовольствия.
   На обед в кафе я пошла одна, в сторону Толика я не смотрела.
   Он подошел ко мне с подносом в руках:
   – Людмила, я не могу с тобой поехать, не могу!
   – Не можешь, так не можешь, а я поеду. Я никогда не была на берегу Балтийского моря. Меня на работе уже отпустили.
   – Прости, но без меня, – сказал Толик и удалился, унося свой обед на другой стол.
 

Глава 13

 
   В вагоне поезда сидела группа туристов, ехавшая на экскурсию к Балтийскому морю, – это были 28 женщин и два мужчины. Один мужчина ехал с женой, второй мужчина был свободен. Я посмотрела на контингент, и спокойно достала книгу.
   Единственный мужчина из 28 женщин безошибочно выбрал меня! А мужчина просто сел рядом с женщиной, читающей в вагоне книгу, остальные представительницы туристической группы тихо переговаривались между собой, распределившись по парам.
   Я посмотрела на мужчину невидящим взглядом, словно смотрела сквозь него, перед моими глазами была диадема из янтаря. Кому чего, а мне захотелось золотую диадему, пронизанную насквозь солнцем сквозь янтарь.
   – Девушка, можно я сяду рядом с вами? – спросил лысый мужчина.
   Я мельком взглянула на очень короткие волосы над молодым лицом, и пододвинулась к окну. До окна оставалось одно посадочное место. Минут через пять, рядом проехал грузовой состав, из него вылетел камень и на большой скорости врезался в окно рядом со мной. Стекло рассыпалось на мелкое крошево и осыпало меня с ног до головы. Я встала, с меня посыпался стеклянный дождь.
   Люди заохали.
   – Получила, стеклянную диадему, – сказала я, ни к кому не обращаясь.
   – Простите, я не хотел, все случайно получилось, – быстро заговорил мужчина.
   Плацкартный вагон, как единый зал, в нем всем все интересно. Я быстро стала личностью номер один, оказывается и без конкурса красоты можно достичь некой популярности. Стекло с пола вымела проводница обычным веником. Остатки стекла оставались в деревянной раме вагона. Свежий, весенний ветер гулял по вагону.
   Проводница принесла липкую пленку и залепила отверстие в стекле, пробитое куском твердой породы, раз он пробил два стекла. Лысый мужчина, а точнее коротко подстриженный, представился мне, назвав свое имя – Поликарп. Имя заинтриговало.
   Я перестала на него сердиться, словно он был виноват в том, что стекло разбилось рядом со мной. И только тут я заметила, как он снял с головы лысый парик и оказался моим Поликарпом, с галстуком на шее, на котором был изображен конь.
   Галстук ему подходил во всех отношениях. Поликарп был весь холеный и лоснящийся, как породистый конь. От него исходил отличный запах мужского одеколона, очень тонкого, излучающего свежесть своих компонентов.
   Я не думала, о том, в каком вагоне нас повезут в Янтарную столицу с вокзала, я всегда ездила как минимум в купе, а тут собрался веселый табор экскурсантов в плацкартном вагоне. Поликарп постепенно оттеснил от меня всех. Он создал вокруг меня свое поле, которое опекал. С ним было уютно и вкусно. Он угощал меня теми продуктами, которые взял себе в дорогу. Ни в пример ему у меня ничего, кроме бутербродов из белого нарезного батона с маслом и сыром не было – мой сухой, дорожный паек.
   Проводница принесла чай в стеклянных стаканах с подстаканниками времен далеких, рядом положила сахар в маленьких брикетах. Дома я чай с сахаром никогда не пила, но в вагоне вкус менялся, здесь хотелось того, чего нельзя. Мягкие нежные руки Поликарпа, порхали рядом, они словно клеились ко мне своими клеточками. Мне это начинало нравиться. Поликарп ушел и пришел в симпатичном спортивном костюме, без галстука, держа в руках плитку шоколада с орешками.
   Я ему улыбнулась и отложила в сторону книгу. Мы вышли в тамбур, темнело. Это было единственное место в вагоне без глаз и ушей. Хотя, какие у нас могли быть секреты от окружающих? Как оказалось, на данный момент времени мы были свободными людьми, не обремененные семьями. Я была девушкой, среднего мужского роста, со светлыми волосами, с серыми глазами.
   Поликарп был чуть выше меня, обладал правильными чертами лица, большими карими глазами. Он был стеснительным молодым человеком и очень даже обаятельным. Нет, я никогда не мечтала о лысом поклоннике, хотя понимала, что годы идут, то я хотела окончить институт, и окончила его. Конечно, я еще была девушкой, если не считать романтической связи с Толиком и с Тором. Толик везде успевал, и дома и на работе.
   Он был такой мужчина, на которого никто не обижался, и все считали за счастье общение с ним, с молодым человеком, любимым дамами всех модификаций.
   Янтарная столица пленила экскурсантов маленькими улочками, какими-то очень известными по фильмам, и до боли знакомыми. Янтарь встречался во многих магазинах, я смотрела на него, но не знала еще, чего, же я хочу из этого янтаря.
   Понятно, что янтарную диадему, но какую? Бусы из янтаря лежали на прилавках магазинов солнечной россыпью, мило обработанные, и подобранные лишь по величине.
   На автобусе экскурсию повезли дальше, в менее известный город, с маленькими, историческими домами и одним анекдотом, что семья в Латвии состоит из трех личностей – он, она и собака. Такой состав семьи вполне устраивал Поликарпа, он и рассказал этот анекдот. Странное чувство стадности в покупках довело меня до того, что денег на янтарь у меня не осталось. Но о своем желании Поликарпу я не рассказывала, янтарная диадема – моя мысленная мечта. В музее моряков и рыбаков меня удивили тем, что моряки больше получают денег от привоза товаров, в виде интересных бутылок с португальским портвейном, чем от ловли рыбы. А дома у рыбаков вполне приличные, между прочим. Балтийское море произвело на меня должное впечатление своим прохладным дыханием.
   Поликарп так и ходил рядом со мной, с ним мы простились на вокзале…
   Вместо янтарной диадемы я привезла португальский портвейн в красивой бутылке. А, впрочем, почему Поликарпа нельзя считать янтарной диадемой? То и другое достается победителю. И, наконец, у меня появился личный друг по путешествию.
   Отец Поликарпа, Юрий Николаевич, был директором фирмы, а его замом стал его сын.
   Я попала в обеспеченную среду обитания. Матерью Поликарпа оказалась прекрасная женщина с огромным конским хвостом собственных волос, Анна Андреевна. Тактичная женщина так же мягко, как и Поликарп обволокла меня врожденным обаянием. Я почувствовала, что попала в крепкие сети, и мне не вырваться из их среды, меня поймали, словно рыбу в Балтийском море. Да и вырываться из мягких, вкрадчивых объятий Поликарпа мне не очень хотелось.
   На работе все спокойно выслушали мой рассказ о поездке и, о новом женихе.
   – А я, что говорил!? – спросил или сказал Шеф Толику.
   – Босс, нам надо было поспорить на их свадьбу, – отозвался Толик.
   – Вы о чем? – спросила я.
   – О тебе, – ответил Толик.
   – Так, подробнее, если можно.
   – А чего говорить, экскурсовод выполняла задачу платной свахи, тебя, Людмила, высчитали, и решили, что ты подойдешь сыну нового директора. Ты теперь работаешь на фирме отца своего жениха. С новым директором ты не знакомилась, по штату тебе это не положено, а он про тебя узнал, спросил, у нас грешных, да и послал со своим сыном на экскурсию, – объяснил Толик обстоятельства дела.
   – Отлично, а кто в меня камень запустил?
   – Случайность, – отозвался Толик.
   Я жила тогда в однокомнатной квартире, в панельном доме. У Поликарпа была огромная квартира, в дворянском гнезде, как называли группу кирпичных башен. Мы с ним купили маленького щенка, создав прообраз латвийской семьи из его анекдота.
   Квартиру родителей разменяли на две двухкомнатные квартиры, но… Поликарп отказался прописывать меня в квартире. К его родителям дорога мне была закрыта.
   Я вернулась в однокомнатную квартиру и вышла на работу, с работы меня еще не увольняли. Мое мимолетное, гражданское замужество было выгодно одному человеку – Поликарпу. Он под предлогом женитьбы на мне отхватил двухкомнатную квартиру у родителей. Ладно, что мы так и не расписались официально! Толик и Шеф встретили меня радостными криками, и промолчали в ответ на мой рассказ о последнем переселении, это уже не их ума дело. Они люди тактичные.
   Полина, узнав об очередном промахе в моем замужестве, пришла в квартиру Поликарпа. Он одиноко сидел на кожаном черном диване, перед ним стоял черный столик и смотрел он в черный телевизор. Поликарп был в своей черной стихии предметов, его ли ей не знать!
   – Привет, Поликарп, со свободой тебя! – воскликнула Полина, снимая норковую шубку, привезенную из Кедрового края.
   – Привет, Полина, рад видеть тебя в моих пенатах, – ответил Поликарп, – о, мой любимый мех появился!
   – А почему ты не купил шубу невесте?
   – Незачем баловать, и выращивать из нее баловня судьбы.
   – Держишь Людмилу в ежовых рукавицах.
   – Не твоя это судьба, а мою совесть ты не потревожишь.
   – Понятно, без тебя не обошлось в жизни Людмилы, а на вид, ты такой мягкий да ласковый, как эта норковая шуба, да не тобою она куплена!
   Мать Поликарпа, Анна Андреевна, взяла в руки, издававший трели сотовый телефон:
   – Шеф это ты опять? Просила тебя по-человечески к нам домой не звонить!
   – Анна Андреевна, объясни, почему вы Людмилу домой отправили?
   – Не лезь в наши дела, это не нашего с тобой ума дело.
   – Политика такая у твоего благоверного?
   – Не сыпь соль на рану, и так больно и тревожно, меня в это дело не пускают, сама по ней скучаю.
   – Анна Андреевна, я скучаю без тебя.
   – Я тоже.
   – Встретимся?
   – Зачем, все быльем поросло.
   – На работу бы вышла, чего дома сидишь?
   – С несостоявшейся невесткой в одном подразделении работать?
   – А что такого?
   – Ладно, без меня обойдетесь.
   Юрий Николаевич, вызвал Полину к себе в кабинет.
   – Дочь, ты зачем к Поликарпу ходила?
   – А тебе уже сообщили?
   – Не без этого.
   – Я только хотела ему сказать, что он сурово обошелся с Людмилой.
   – Ты куда лезешь не в свое дело?
   – Извини, не сдержалась.
   – Зашла бы в кабинет Поликарпа на работе, а ты к нему домой пришла. А насчет их жизни, не лезь с советами, все под контролем.
   – Суровый у тебя, отец контроль.
   – А теперь по делу… Ты хорошо знаешь английский язык?
   – Зачем он вам?
   – Насколько мне известно, ты занималась на курсах английского языка.
   – Давно это было.
   – Недавно. Есть предложение, нам с тобой поехать в Англию.
   – А как на это мама прореагирует?
   – Ты поедешь в командировку со мной, – это называется работа, назидательно ответил Юрий Николаевич.
   – Понятно, работа есть работа, я поеду, – покорно согласилась Полина и отпросилась у Шефа в командировку, за новой информацией для него.
   Англия оказалась в двадцати минутах езды от фирмы, обычным санаторием, где Полина и Юрий Николаевич прожили неделю своей командировки. Через неделю в тот же санаторий приехали Шеф и Анна Андреевна, они встретились на обеде за одним столиком. Тактичность высшей степени проявили все четверо, никто никому не сказал ни слова упрека, после обеда разошлись в том составе, в каком приехали, по своим номерам.
   К ужину Полина и Юрий Николаевич покинули санаторий.
 

Глава 14

 
   В очередной выходной Людмила рассказывала продолжение истории Катерине на медной скамейке.
   Я вышла на работу, и удивленно заметила, что за столом начальника сидит Толик.
   – Толик, ты чего на чужом месте сидишь? – спросила я, улыбаясь.
   – Людмила, это теперь мое место. Приехал Юрий Николаевич из командировки, меня повысил, а Шефа понизил в должности.
   – Интересно, но ладно, напомни свое отчество, господин начальник?
   – Толик и все.
   – Ты родственник Шефа?
   – Нет, даже не племянник. Меня повысили.
   – И ты об этом спокойно говоришь?
   – Я и живу спокойно, как нормальный холостой мужчина без вредных привычек.
   – Верю.
   – Людмила, поедем вечером в гостиницу, есть одна на примете, отметим мое повышение.
   – Запросто, только почему не ко мне домой?
   – Ты вся своя, хорошо влилась в дружный коллектив руководства, – с иронией проговорил Толик.
   – А если я не поеду?
   – Поедешь в другой раз, у женщин свои причуды, кстати, торт стоит на чайном столе.
   – Спасибо.
   – Я пошутил! Я не начальник!
   – Так ты мне больше нравишься, уйди с чужого места! – прикрикнула я.
   – Торт в честь твоего возвращения из длительного отпуска.
   – Ты очень любезен, благодарю.
   – Что так чопорно говоришь?
   – Не знаю, где ложь, где – правда.
   – Правда, в том, что я хочу быть с тобой. 'Я – хочу быть с тобой'! – пропел он последнюю фразу и посмотрел на белый потолок.
   – Ты и так со мной, на рабочем месте.
   Поликарп сидел на своем рабочем месте и наблюдал на экране комнату, в которой сидели Людмила и Толик, поведение невесты ему понравилось, и он решил, что за ней еще понаблюдает. Он отключил экран и приступил к основной работе. Я посмотрела в сторону глазка и поняла, что его отключили, но Толику все равно ничего не сказала, да он вероятно и сам все знал. Он открыл ящик в своем столе, светодиод, подключенный им для слежения за работой телевизионного глаза, не горел. Он давно сделал себе такую информативную подсветку в своем столе. Если не горит в столе светодиод, значит, никто не просматривает комнату, но об этом Толик свято молчал.
   – Людмила, отбой местной тревоги, я все же тебя жду вот по этому адресу, – сказал он и протянул мне визитку гостиницы.
   – Молодец, шикарный номер!
   – На том стоим. Людмила ты по телефону говори сдержанно, или вовсе не говори.
   – Спасибо за предупреждение. Только я теперь совсем не понимаю кто чей на этой фирме.
   – И не надо, исторически сложившиеся отношения между людьми. Тебя так просто использовали, навели справки о твоем здоровье до пятого колена и потом отстранили от дворянского гнезда. Обидно? Досадно?
   – Да ладно.
   – Умница, а ты мне сразу понравилась, как только я тебя увидел, но, меня лично предупредили, чтобы я к тебе не подходил, что я и выполняю по мере сил.
   – А сейчас, что изменилось?
   – Теперь ты чужая брошенная невеста имею право подойти к тебе, но в скрытой форме.
   – Шпиономания.
   – Нет, способ существования.
   – Хорошо, с тебя диадема.
   – А это еще, что такое?
   – Мечта моя янтарная.
   – А, что янтарь на свете кончился? – усмехнулся Толик.
   – Нет, но я хочу янтарную диадему.
   – От меня, что надо?
   – На самом деле я хочу янтарный ободок.
   – Вот это понятней, так купи ободок да наклей на него янтарь.
   – Грубая работа.
   – Подумаю.
   Шеф и Анна Андреевна остались одни за столом столовой санатория. Ужин прошел в молчании. На улице он заговорил:
   – Анна Андреевна, ты знала, что твой муж в этом санатории, а не в Англии?
   – Сколько живу с Юрием Николаевичем, столько и не знаю, что от него ожидать.
   Знаешь, если ему покажется, что за ним следят, то он резко меняет свой маршрут.
   Он выбрасывает дорогие билеты на поезд и самолет, меняет время, меняет место. Я ничему не удивляюсь.
   – Да, но мы попали в глупое положение!
   – Я этого не заметила.
   – Но он был с дочкой Полиной!
   – У них есть общая работа, они имеют право на встречи в рабочее время.
   – Нет слов.
   – И даже в должности не понизят, – заверила Анна Андреевна.
   – Будем надеяться. Меня другое волнует, то, что Поликарп не прописал у себя Людмилу.
   – Столичный подход. Это все так, но мы из-за них пошли на размен квартиры с доплатой, а Поликарп теперь один живет в двухкомнатной квартире.
   – Анна Андреевна, ты, что-то в этом можешь изменить?
   – Нет, хуже то, что Людмила найдет себе другого мужчину.
   – Толика.
   – Откуда ты знаешь? – спросила Анна Андреевна.
   – Я уверен, что они сегодня встретятся, используя мое отсутствие на работе на разговоры на личные темы.
   – Вот и все, круг измен замкнулся в очередной раз.
   – Это жизнь, а не измены, – сурово проговорил Шеф.
   Я вернулась домой, телефон проговорил:
   – Поликарп звонил.
   – Что хотел?
   – Предлагает прописать тебя.
   – Оно и видно, щеки горят…
   Поликарп сидел дома и рисовал план двухэтажного особняка. Ему было скучно. Он механически набрал номер сотового телефона Людмилы.
   – Людмила, я виноват перед тобой, ты виновата передо мной, возвращайся ко мне.
   – Я в чем виновата?
   – Ты сегодня была с Толиком.
   – Ты сквозь стены видишь?
   – Знаю, кое-что о жизни.
   – Угадал, была с ним, как брошенная тобой девушка.
   – Я бросил, я и подниму. Рисую план нашего дома, нужен твой совет, но сегодня после Толика я не хочу тебя видеть, а завтра приезжай, пожалуйста, или переезжай ко мне, я пришлю тебе помощников.
   – Подумаю.
   – Думать не надо, надо просто ко мне вернуться. У тебя была мечта – Толик, ты его – получила, теперь без мечты возвращайся.
   – Ты прав.
   – Я всегда прав.
   – Поликарп, я не буду жить в твоем особняке, – сказала я, входя в его квартиру.
   – Почему, если это не секрет фирмы одуванчик? – удивленно спросил Поликарп.
   – Понимаешь, я не могу жить в частных домах, у меня комплекс больших зданий, я боюсь дач и маленьких домов.
   – Людмила, мы поставим охранную сигнализацию по всему периметру дома, все будет на контроле, на центральном пункте.
   – Мне квартира в многоэтажном доме больше подходит.
   – Так, один вопрос решили, и есть второй вопрос: ты родишь мне дочь?
   – Да не вопрос, но в моей квартире, нам будет тесно.
   – Слушай, а у тебя нет где-нибудь сестры или брата?
   – Зачем тебе они?
   – Понимаешь, мне тут теорию развернули, если в семье жены было двое детей, то и она двоих детей родит, если трое – родит троих, а ты, что одна у матери?
   – Ты, ведь знаешь, у меня есть двоюродная сестра Тамара, дочь тети Даши.
   – Очень хорошо! Значит, у меня есть надежда, что у меня будет двоюродная дочь!
   – Сомневаюсь, мы с тобой вместе не живем.
   – Ты забыла, что я пропускал твою платоническую мечту – Толика, а после него надо месяц ждать, чтобы быть уверенным, что дочь будет моя, а не двоюродная.
   – Благоразумный у меня жених.
   – Через месяц переедешь в эту квартиру.
   – А я перееду сейчас, мне здесь все нравиться.
   – Ты уверена? Рад, – сказал Поликарп и щелкнул пульт телевизора, – Людмила, не могу я ждать месяц, я соскучился, ты мне сейчас нужна, скажи, что с Толиком ты не была, я тебя разыгрываю.
   – У меня – его не было.
   – Точно?
   – Более чем.
   – А я поверю, хотя от ревности меня выкручивает всего.
   – Живи спокойно.
   Поликарп подошел ко мне, поднял на руки и отнес на большую кровать. Я подумала, что Поликарп мне больше подходит, чем Толик, но я вырвалась и убежала. Поликарп на этом не успокоился. Вместе с ним пришли еще два парня, они взяли мои вещи и унесли. Жизнь моя усложнилась, впервые все заботы легли на мои плечи, но надо отдать должное Поликарпу, он привозил продукты и иногда мыл посуду. Мы стали одной семьей, в новом качестве мы сами себе понравились.
   На работе я с Толиком говорила теперь только о работе, словно между нами никогда и нечего не было. Приехал Шеф, и все встало на свои места. Иногда я задумчиво смотрела в сторону Толика только и всего, потом я переводила взгляд на маленькое зеркало на полочке, над рабочим столом и мне опять хотелось янтарный обруч на голову. Я встряхивала свою рыжеватую гриву волос и опускала голову над очередной мебельной разработкой.
   Вспомнила я Тамару на свою голову, раздался вечером телефонный звонок, та быстро проговорила:
   – Людмила, будь другом, хочу волосы нарастить, весна, сама понимаешь, дай денег, ты у нас теперь богатая.
   – С чего ты это решила?
   – Муж у тебя богатый Буратино, а мне как раз пяти золотых не хватает.
   – Тамара, я чего-то не понимаю?
   – Интересное кино, это что я забыла в дачном захолустье? А тут столица, ты уехала, я приехала на твое место.
   – У меня нет денег.
   – Чего я перед тобой души открываю, если у тебя денег нет? Жадная стала?
   – Нет, мне новую машину купили, расходы всякие.
   – Кузине денег не осталось? – возмутилась Тамара.
   – Проси у своего мужчины.
   – Издеваешься? У нас без финансовых взаимных вливаний и официальных бумаг.
   – У меня денег, правда, нет. -…
 

Глава 15

 
   Это я вспомнила, как Тамара устраивалась к нам на работу.
   Прошло пару дней, Тамара пришла в мой дом после поездки на Балтийское море.
   – Людмила, я и твой будущий муж должны знать друг друга.
   Вышел Поликарп, поздоровался.
   – Поликарп, возьмите меня к себе на работу, – неожиданно для всех попросила Тамара, а то я среди вас словно бедная родственница.
   Поликарп окинул внешний облик странной сестры своей невесты, нашел между ними и сходство и различие. Тамара была ниже ростом.
   – Тамара, а кем бы вы хотели работать?
   – А вы как думаете?
   – Мне о вас Людмила почти ничего не говорила, пройдите в комнату, поговорим.
   Я потому о ней и не говорила, что Тамара путем нигде не училась, на учебу у нее была отъявленная лень, но в менеджеры выбилась, да видно ей этот труд с поездками порядком надоел.
   – Тамара, я в затруднительном положении, у нас научно – техническая фирма, могу в бухгалтерию, если переучитесь, больше ничего на ум не приходит. Машину водить можете? – спросил Поликарп.
   – Не могу.
   – Так и я могу ответить вам – могу взять с последующим обучением.
   – Вот вы какие! – сказала Тамара и направилась к двери.
   Я пошла следом за ней с одной целью – закрыть дверь.
   – До свидания, Людмила, – сказала Тамара, закрывая за собой дверь.
   Тамара вышла и расплакалась. Амбиций у нее много, а способностей к труду, мало…
   – Красивая у тебя сестра, – сказал Поликарп.
   – А на работу не взял.
   – Куда ни скажешь?
   – Не скажу, ужин готов.
   – Вы не очень дружные сестры.
   – Поликарп меняй тему, она сама разберется в своих делах, у нее свои непонятные мне способности.
   – Заметно.
   Деревья утопали в собственной темно-зеленой листве, большие кусты картофеля цвели мелкими цветочками. Яблони были усыпаны яблоками, но еще кисловатыми с белыми зернышками. Малину варили на зиму. По деревне 'Медный ковш' брел аромат варенья от дома к дому, варенье варили в медных ковшах.
   Тетя Даша сидела на медной скамейке и рассказывала о местных людях Катерине.
   Шеф всегда был первый красавец на деревне Медный ковш, в которой его родители всегда имели дачу, был, забыт своей же Анной Андреевной. Она, первая умница на деревне единственная спортсменка класса, кинула его не просто так, а, замуж вышла за его друга Юрия Николаевича, золотого медалиста из города, в области этого города, всю жизнь на даче, жили Шеф и Анна Андреевна.
   Шеф и сам учился в техническом вузе города на дневном отделении механического факультета, а Анна Андреевна училась на дневном отделении, химического факультета, она его всегда любила и в детстве, и в юности, и вдруг, поменяла Шефа на городского золотого зяблика Юрия. Шеф места себе не находил от измены Анны Андреевны, но благоразумно не прореагировал на измену, и просто перевелся в другой город, в другой вуз, и исчез из ее жизни.
   Анна Андреевна, выйдя замуж за Юрия Николаевича, переехала жить в большой дом мужа из общежития, где она жила в городе, во время учебы. Молодая женщина ревела горючими слезами, за свою первую измену в жизни, за то, что вышла замуж за нелюбимого медалиста. Еще она рыдала от своей свекрови, та над ней издевалась, как могла, свекор помогал ухудшать настроение невестки. Пыталась молодая жена найти свою первую любовь, но никто не говорил ей, куда Шеф уехал, из-за ее предательства.
   Юрий Николаевич, мужчина умный, внешне не реагировал на страдания красавицы жены.
   Он умел быть рядом с ней и не участвовать в домашних переделках, его задача была одна – быть умным, быть самым умным. В жены он нашел себе красавицу – спортсменку, его дети должны быть золотыми медалистами, больше его ничего не волновало.
   Женился Юрий Николаевич после того, как окончил институт на студентке, но эту студентку он знал с детства, она была его сводной родственницей. Привел он в дом девушку, с темно-русой косой, вверху косы красовался бант, но в день свадьбы косу ей остригли и сделали химию и укладку. Долго она после этого отращивала свой знаменитый конский хвост. Анна Андреевна стройная и худенькая была намного ниже Шефа, Юрий был ниже его ростом на пятнадцать сантиметров. Анна Андреевна и Юрий Николаевич никогда не отдыхали на берегах морей, все больше отдыхали в нашей деревне Медный ковш. Но однажды жизнь забросила их на морское побережье, проехав его по всей длине на машине в жаркий летний месяц, они умудрились загореть до черноты и искупаться на всех пляжах.
   Мудрый Юрий Николаевич привез Анну Андреевну в одну семью своих родственников, где было десять человек детей, он хотел, чтобы жена захотела детей. Она захотела, но дети сразу не получались. Их у них просто не было… год, а после поездки она, наконец, стала будущей матерью, но тянуть учебу, работу, беременность, мужа с родственниками, и их большой дом, ей оказалось не под силу. Первой отлетела учеба, она не успевала учиться в институте при остальных нагрузках. Шеф лишь изредка разговаривал с Анной Андреевной, и отбирать ее у Юрия Николаевича не собирался. А они, как легли вместе на одну кровать под два одеяла, так этого уже никогда не нарушали. Она не могла пойти в другую комнату и лечь на диван, такое действие жены строго каралось Юрием Николаевичем.