Страница:
Маня прямо ахнула. Она этого не хотела, у нее самой журчало в желудке, и она покинула аэродром в поисках пресловутой пищи. Ей перепал пакет молока, булка, а больше у нее денег не было.
Маня пошла к своему насесту с пакетом молока, и булкой. Впервые ее задержали с этим пакетом молока, но молоко спасло, и ее отпустили. Народу понаехало, мужиков видимо, не видимо. Все вокруг упавшего самолета суетились, ели пробралась она к своему насесту.
Видит она сквозь листву, что останки люди собирают, два ведра набрали. Ужас прямо охватил Маню. Решила она, что не будет больше бензин разбавлять, а то такие мужики в землю врезаются, жуть, какие красивые. Через сутки народу стало поменьше, и она пошла на место падения самолета. Бульдозеры уже почти все сравняли. В луже лежала рука, в другом месте она обнаружила ухо, под ухом была родинка или грязь. Все, что насобирала, положила на бугорок и исчезла. Нашла погон с одной звездочкой и взяла его в качестве сувенира от красивого военного.
От молока шумело в голове, не ее это напиток, ей бы бутылку за два восемьдесят семь, и голова не болела. Молоко явно промыло одну извилину в ее мозгу, и Маня вспомнила, что у нее был муж, летчик, что он летал на Яке, поэтому она и живет рядом с запасным аэродромом.
Она еще что-то пыталась вспомнить и не хотела вспоминать, а чего она не хотела вспоминать, она не помнила. Маню осенила простая мысль, что надо помянуть погибших, а не чем. Тут она заметила, что на аэродром идет женщина в сопровождении двух военных, в форме такой же, как у погибшего майора. На аэродром их не пустили, появилась охрана, а только что никого не было. Они постояли и ушли, оставив… Женщина сорвалась с места, и правильно сделала, у ворот стояла бутылка и лежала закуска, и граненый стаканчик. Маня потянулась за бутылкой, охранник схватил ее за руку:
– Куда, Маня!? Не для тебя стоит.
– А ты откуда меня знаешь?
– Ты меня не помнишь?
Маня напрягла всю свою память, но не могла вспомнить ровным счетом ничего.
– Не помню! – вскрикнула Маня.
– Я друг твоего покойного мужа.
– У меня нет покойного мужа. Я одна! – гордо заявила женщина.
– Совсем ты плохая стала, а какая красавица была, – заговорил охранник.
– Ты меня не тревожь, – сказала Маня, описывая рукой в воздухе движения.
– Ты, что за воздух держишься?
К ним подошла женщина в форме:
– Петя, опять Маня здесь бродит, ушла бы она, куда подальше пока идет выяснение падения самолета.
– И эта меня знает, – пробурчала Маня.
– А кто тебя не знает! – в сердцах сказала женщина в форме, – раньше от тебя всегда пахло цветочными духами, а теперь! – и она с горечью махнула рукой.
– Лариса, ты чего волнуешься за нее, побродит тут лето и уйдет.
– Маня, ты пол можешь мыть? – с надеждой на понимание спросила Лариса.
– У меня земля вместо пола ее мыть не надо.
– Уборщицей будешь работать, тут в административном здании?
Взгляд Мани покрылся мглой, и она побрела к насесту.
– Лариса, она не в себе, что ты от нее хочешь?
– Вернуть к жизни.
– Напрасны твои усилия, ты лучше скажи, почему Як разбился?
– Черный ящик нашли, такие люди разбились! – воскликнула Лариса и всхлипнула.
– Молчи, имена не называй!
Маня побрела вдоль рва, зарастающего травой и кустарником к своей землянке.
Рядом с землянкой стояли люди, она спряталась за большой куст и стала слушать.
– Здесь нашли погон, погибшего майора.
– Что если он жив?
– Это невозможно, его останки обнаружены на месте аварии.
– Да, но кто-то в кучку сложил останки именно майора, их узнали его друзья.
– Странно, есть вероятность, что в старой землянке живет человек, надо ее сравнять с землей, и поставить плиту.
– Будет выполнено, товарищ…
Мани дальнейшее было не интересно, ее летнюю дачу собрались засыпать, заасфальтировать. Она пошла в сторону от людей, от траншеи, куда глаза глядят.
Споткнулась, упала, очнулась в палате.
– Петя, Маня в себя пришла, – сказала Лариса.
– Маня, ты меня узнаешь? – задал свой обычный вопрос Петр Иванович, он ей задавал его уже не первый раз.
– Петр Иванович, это ты? – прошептала Маня.
– Я! Узнала, она меня узнала! – закричал радостно Петр Иванович, – все-таки она жена погибшего друга.
– Маня у меня для тебя есть духи, цветочные, – сказала Лариса.
– Спасибо, проведи ими рядом с носом, я так соскучилась по этим приторным запахам прошлого! – громче произнесла Маня.
– Маня, твоя сестра приехала. Позвать ее? – спросил Петр Иванович.
– Кто она? Я ей не нужна.
– Ты мне нужна.
– Петр Иванович, зачем я тебе такая нужна?
– Ты красивая, ты сама не знаешь, какая ты красивая! Ты вылечишься, и все будет хорошо!
– А я болею? Чем?
– Тебе было плохо, очень плохо. Твой муж погиб.
– Не помню мужа, тебя помню, Ларису помню, сестру не помню.
– Ты нас видела последнее время, а ее давно не видела.
– Маня, ты хочешь работать? – спросила Лариса.
– Хочу, но я не помню, что значит работать.
В палату вошел врач, интересный блондин, красивого мужского возраста.
– Она пришла в себя? Ей надо отдохнуть.
– Доктор, она тут помнит, тут не помнит, – сказала Лариса.
– Она вспомнит, через неделю приходите, раньше не надо.
Через неделю в палату пришел Петр Иванович, принес цветы, фрукты и платье.
– Маня, здравствуй!
– Привет, Петр Иванович!
– Я к тебе с подарками.
– Вот спасибо, платье в цветочек! Здорово, как! По сезону. Размер мой.
– Одевай. Пойдем гулять в парке, тебе разрешили прогулки.
– Сейчас одену.
Петр Иванович вышел. Маня взяла платье, уткнулась в него носом и разрыдалась, она впервые заплакала, после гибели мужа. Со слезами утекало ее состояние 'помню – не помню', она все вспомнила. Посмотрела Маня на платье, в нем появилась мокрое пятно. Она его встряхнула, одела, умыла лицо водой из-под крана.
Покрутилась Маня перед зеркалом. Женщины в палате затаили дыхание, Маня из жалкого создания, на их глазах превратилась в цветущую женщину в платье с цветочками. Маня вскочила, посмотрела на ноги, на тапочки неизвестного размера, и села на кровать.
Одна из женщин сообразила и дала ей свои босоножки. Маня взлетела от радости, надела их, они ей были как раз, и выскочила из палаты. Петр Иванович смотрел на дело своих рук и светился от счастья, что Маня, прекрасная Маня, вернулась к жизни. Она гордо сошла с крыльца и пошла с ним в парк, спрятанный от посторонних глаз забором. По парку ходили люди, встречались известные актеры, Маня их узнавала, улыбалась и шла с Петром Ивановичем дальше.
Глаза без всякой хитрости, можно сказать покорно, взирали на говорящего хозяина дома. Хозяину лесть в глазах слуги, пусть временного, очень нравилась.
Посторонний наблюдатель мог бы сказать, что между ними протекает беседа, полностью устраивающая обе стороны переговоров. Хозяин, Самсон Сергеевич давал указания бригадиру ремонтной бригады Кондрату.
Кондрат составлял контракт, оговаривал цену, время, материалы. Бригада, в составе трех человек, сидела на крыльце и курила, перед очередной работой.
Самсон Сергеевич купил по бросовой цене особняк своего друга у его жены, а теперь по минимальной цене хотел сделать в нем капитальный ремонт. Кондрат, обладал одной способностью, когда он видел, что хозяин скупой и явно будет прижимать его бригаду, он начинал смотреть так преданно в глаза хозяину, что о нем трудно было бы даже подумать, что бригадир чем-то не доволен. И внешне все было тип – топ.
Петр Иванович со своей бригадой из уголовного розыска прибыл на место преступления. В хорошо отремонтированной квартире лежал труп хозяйки без всяких следов насильственной смерти. Три его помощника осматривали квартиру, следов грабежа не было.
Все в квартире было аккуратно расставлено, пыли и той нигде не было.
Полированные поверхности мебели сияли первозданной чистотой. Хрустальная ваза стояла монументом чистоты, на связанной крючком салфетке по середине обеденного стола. Стулья, как солдаты на параде, ровно стояли по обе стороны стола. Редко бригаде Петр Ивановича приходилось видеть такую чистоту на месте преступления.
Все предметы стояли на своих местах, и даже мертвая хозяйка лежала на своем месте, на раскрытой постели, в которую она легла в опрятной ночной рубашке с кружевами, спать, и уснула красиво вечным сном. У входа в квартиру стояли два человека, вызванных из соседних квартир в качестве свидетелей при осмотре места преступления.
Соседи осмотрели квартиру и сели на два стула в комнате, где лежала хозяйка.
Даже эти два стула всегда стояли при входе в комнату. Петр Иванович и его бригада пожимали плечами в знак полной неопределенности происшествия, они не понимали, зачем их вообще вызвали, ну умерла женщина, они-то здесь при чем?
Зачем одна из понятых их вызвала, а сама сидела и молчала, с ужасом разглядывая лежащую хозяйку квартиры? Не доволен был вызовом Петр Иванович, не видел он, куда можно приложить свой ум великого сыщика, все здесь было так славно, даже умершая женщина лежала красиво. Петр Иванович с сотрудниками по работе покинул помещение, в него пришли другие люди с другими задачами. Звонок из морга нового к делу ничего не добавил, там поставили диагноз, сердечная недостаточность или что, то очень похожее на…
Раздался телефонный звонок.
– Петр Иванович, – говорил человек, в чью обязанность входило давать последнее заключение в жизни человека, – понимаешь, эта женщина, из квартиры с идеальной чистотой, умерла так же странно, как еще два человека до нее. У нас в городке я один даю медицинский отбой населению, других людей нет. Могу сказать, что в ее смерти есть нечто странное, я, конечно, поставил дежурный, сердечный диагноз, но моя совесть и мозг прибывают в неспокойном состоянии.
– Петр Иванович, тебя, что в этом вопросе тревожит?
– Есть ощущение, что это похоже на отравление неизвестным мне веществом, химия наука еще та, бог знает, чего эта женщина вдохнула перед смертью.
– Но внешне она не казалась отравленной, следов мученья на ее лице не было.
– В том – то и дело, что больше похоже на сердечный приступ, я тебе дам, фамилии еще двух человек, с очень похожей смертью, поищи, что между ними общего…
Петр Иванович и его бригада сыщиков в городе были единственными представителями сыскной братии. Не было у них конкурентов, все дела городка были у них, четверых.
Петр Иванович, мужчина в самом расцвете лет, был главой местной милиции, обладал умом, неадекватным мышлением в поисках преступника. Но данные о трех подозрительных смертях, были так малы. Хотя, как сказал ему, младший лейтенант, обошедший все три квартиры умерших людей, на которых из морга дали наводку, во всех трех квартирах был недавно сделан ремонт, чувствовалась одна бригада ремонтников.
Соседи подтвердили недавний ремонт в трех квартирах, описали внешний облик ремонтной бригады. Описания бригады во всех трех случаях совпали. Петр Иванович , естественно решил найти ремонтную бригаду, после ремонта, которой люди, а точнее хозяева квартир умирали. Новость поползла по городку, народ сам стал делать весенние ремонты. Распространители новости часто собирались в магазине, где продавали товары для ремонтных работ.
Спрос на ремонтные бригады резко упал. Петр Иванович зашел в одну такую квартиру, а точнее последнюю, чистую, медленно заполняющуюся пылью, сел на стул у двери, и как истукан, стал осматривать единственную комнату в квартире, умершей женщины, в сорочке с кружевами. Родственников у нее близких не было, жила одна, решила сделать ремонт в большой однокомнатной квартире, да еще быстро, с помощью бригады, и сделала на свою голову. Спрашивается, куда торопилась?
Петр Иванович сидели на стуле, и осматривал комнату, он был уверен, что смертельная опасность таилась в этих стенах или потолке. Он посмотрел на люстру, но там, где обычно висят люстры, был чистый и ровный потолок. Петр Иванович, встал, и включил свет, над постелью вспыхнула бра, на противоположной стороне вспыхнули ярким светом, такие же лампочки бра. Петр Иванович улыбнулся.
Бра излучали яркий свет из маленьких ламп, маленькие плафоны, скрывали модные лампочки. Петр Иванович понял без лишних слов и пошел в магазин, где продавали такие красивые бра. В магазине сказали, что помнят женщину, купившую два бра. В этих бра стоят трансформаторы, понижающие напряжение, в результате лампы светят от 12 вольт, очень экономичны в употреблении. Цифра 12 засела в голове Петр Ивановича, он подумал, или вспомнил, что все соседи утверждали, что хозяева квартир умерли через две недели после ремонта, или через 14 дней.
– Младший лейтенант, тебе не кажется странным, что 12 вольт и четырнадцать дней где-то рядом?
– В центре цифра тринадцать, Петр Иванович, ты это хочешь сказать? Чертова дюжина.
– Сними бра со стен и отнеси в магазин, пусть посмотрят, нет ли чего лишнего в этих трансформаторах.
– Будет сделано, господин начальник.
В магазине, продавец, седовласый мужчина, посмотрел на бра со стороны трансформаторов и сказал:
– В одном бра есть непонятное устройство, его здесь не было, мы проверяли бра перед продажей, но что это за устройство я не знаю.
Петр Иванович взял бра, положил их коробку, которую услужливо дал ему продавец и пришел в отдел, где за столом начальника сидел Павел.
– Паша, в одном бра есть лишнее устройство.
– Петр Иванович, ты не помнишь, где какое бра висело?
– Помню, бра с лишним устройством висело над постелью.
– Вот и ладно, осталось выяснить, что за устройство, сними и отнеси на экспертизу, пусть там подумают.
Экспертиза показала, что это устройство способно извергать отравляющее вещество, по сигналу встроенного таймера. Устройство питалось через трансформатор, время действия – тринадцать дней.
Маню выписали из больницы в неизвестность. Петр Иванович, встретил ее входа, и предложил довести женщину до ее дома. В памяти Мани опять появилась состояние: помнит – не помнит, но она решила пусть об этом думает Петр Иванович. Петр Иванович привел ее к однокомнатной квартире, находящейся на первом этаже.
Соседки, сидящие у подъезда узнали Маню, радостно закричали, потом заплакали.
Мужчина посмотрела на эмоции женщин, отвел одну старушку в сторону:
– Скажите, что здесь произошло?
– О, молодой человек! Тут такое было!
– Ладно, Маня из этой квартиры? – и он показал рукой на окна однокомнатной квартиры, где умерла женщина под бра.
– Маня, наш человек, она из этой квартиры, да ее мы давно не видели.
– Что в квартире произошло без нее?
– Я по порядку расскажу, значит так, в начале погиб Манин муж летчик.
– Это я знаю, дальше.
– Приехала его сестра, сказала, что квартира ее и выгнала Маню.
– Вот оно как!
– Маня бедная ушла, куда глаза глядят.
– Ушла к аэродрому, где работал ее муж летчик.
– Да? А в квартиру въехала его сестра, потом она позвала артель строителей, они сделали ей ремонт, а она после ремонта, через две недели и умерла.
– А как в квартиру попасть?
– Милый ты наш, да тут милиция туда – сюда ходит, у них ключи.
– Спасибо, пусть Маня с вами посидит на скамейке, я найду ключи.
– Да, ладно, присмотрим за ней.
– Еще вопрос, а как вы определили, что в квартире мертвая женщина?
– Этаж первый, собаки выли, опять же форточка была открыта, запах пошел, дни теплые стояли.
– За Маней присмотрите, – сказал Петр Иванович, остановил машину и поехал в отделении милиции.
Билана гуляла с ребенком и видела, что Маня, наконец, вернулась в сою маленькую квартиру. Маня сидела на лавочке в окружении старушек, и по мере их рассказов ее глаза прояснялись, бродила она месяц без квартиры, а ей показалось, что вечность.
Квартиру открыли. Маня зашла, села на стул и заплакала. Старушка заглянула в квартиру и тут же вышла. Мане дали поплакать, потом Петр Иванович дал ей таблетки, что с собой ему дала в больнице медсестра, в бумажных кулечках.
Женщина успокоилась. Петр Иванович принес два бра, сам их повесил. Мани разрешили жить в квартире ее мужа, ведь жила она в ней раньше, а дело о наследстве сразу не решается.
Вдовец Петр Иванович вызвался остаться с вдовой Маней, присмотреть за нею, на аэродроме не его сейчас дежурство. Петр Иванович отдал ему ключи от квартиры Мани. Паша с Петром Ивановичем сели за стол, обсудить детали дела об убийствах после ремонта. Третье убийство на половину оголилось, как провода, зачищенные перед пайкой. Кто поставил устройство, им было не известно, но кое-что было понятно. Два первых дела были в состоянии не поднятой целины. И, где та бригада, что ремонты делала, было совсем неизвестно.
– Петр Иванович, на аэродроме, отец мне говорил, взорвался еще один Миг, будь человеком, просмотри, не связана ли гибель летчиков с теми двумя квартирами?
– Паша, ну ты силен!
– Давай без лести, займись расследованием гибели летчиков в быту.
– Служу…- сказал Петр Иванович, вскинул руку под воображаемый козырек и вышел из отделения милиции на улицу.
Сел Петр Иванович в машину и покатил в сторону аэродрома. Лариса встретила его спокойно, повела на место падения самолета.
– Лариса, а что Маня здесь делала? – спросил Петр Иванович.
– Шаталась, как неприкаянная.
– И все? Чем жила, что ела?
– Я не нянька взрослой женщине.
– А вы ее раньше не могли в больницу отправить?
– Так она, как лань пуганная, к ней не подступишься, ее в лесу нашли, лежала без сознания, тогда и отправили в больницу.
– Еще вопрос, Лариса, как начальник охраны данного аэропорта, что могли бы сказать о гибели летчиков? Как охраняются самолеты и горючее, есть к ним доступ?
– Есть, и нет.
– Загадка для местных товарищей, а мне подробней, пожалуйста.
– Умный, вы, а едемте, посмотрим на горючее в натуре.
В ангаре стояли бочки без особого присмотра, рядом с одной бочкой было натоптано женскими ногами, почти босыми.
– Лариса, это следы Мани?
– Не мои следы, это точно, а Маня иногда босая ходила, других женщин на аэродроме нет.
– Возьму я горючее на экспертизу. Еще вопрос: из этой бочки для последнего полета Мига, горючее брали?
– Брали.
– Подождем, результатов. И расскажите мне о погибших.
– Это тайна, нет, все знают, что они погибли, не все знают, где погибли, кто погибли. Тайна небольшая сохраняется.
– Мне их данные нужны, где жили, с кем жили.
– Один наш летчик, второго прислали из центра, о нем мало чего знаю, майор и все.
– Все о вашем летчике.
– Так я здесь и отдел кадров, адрес так скажу, жена у него осталась, ребенок.
Петр Иванович посмотрел на адрес, адрес совпал с одним из тех, что они взяли под контроль из-за убийства после ремонта. Теплым вечером подошел Петр Иванович к дому, погибшего летчика, подсел на лавочку к одинокому старику. Оказалась, что сын летчика находиться в пионерлагере на две смены, и никто ему не сказал о гибели отца вместе с самолетом, и смерти матери, после ремонта квартиры. Старик про лагерь знал от самого мальчика, он ему все и рассказал. Дед сидит, переживает, а сделать ничего не может. Результаты экспертизы были плачевными, водная эмульсия горючего из бочки, с трудом называлась горючим для Мига. Судить Маню за разбавление горючего водой, смысла не имело, ее вменяемость была относительной. Ларису можно было привлечь за халатность, круг замкнутый. Паша с Петром Ивановичем решили не лезть в разборку полетов и падений, а заниматься гражданскими делами. Два дела имели окончания на летном поле, как два провода, по которым бежит ток через устройство для впрыскивания ядовитого облачка.
Самсон Сергеевич купил дом погибшего майора, это без особого труда выяснил Петр Иванович. Покупка дома к убийству не относится, но над ремонтом дома трудилась бригада, по внешним данным подходившая под все описания соседей, квартир после ремонта. В смерти двух женщин было виновно устройство с газом, но не сам ремонт.
Петр Иванович посмотрел на бригаду и нечего не сказал их бригадиру Кондрату. Кто поставил устройство с газом и включил таймер? Вот в чем оставался главный вопрос этого дела. Кому мешали люди? Куда делась дочь Мани, Лиля? В ее паспорте была вписана дочь.
Эдик работал в команде Кондрата, мастером широкого профиля. Он временно переквалифицировался в ремонтника, на время отпуска. Подработав денег за летний сезон, он снял в городе квартиру, и ходил работать в офис. Газовые устройства придумал он, для собственного развлечения. Такой он умелец, Эдик, мой второй сосед по лестничной площадке. Зачем он это делал? Это знал только Самсон Сергеевич. Он скупал, дома, квартиры, антикварную мебель…
Глава 28
А вот с Дашей у Биланы разговоры прекратились, ей казалось, что она скрывает что-то, так бывает, если кто-то перед кем-то виноват, если Билана перед Дашей не провинилась, то можно предположить, что она видела Платона, и от нее это скрывает. Билана уже знала через Инессу Евгеньевну, что именно Даша была первой в гостиничном номере с гранатовыми часами, они с ней познакомились на морском берегу и как-то периодически поддерживали отношения.
Даша была весьма начитанным человеком, интересным в общении, и вдруг – пустота.
И Платон молчал, даже в виде Эдика не подавал признаков жизни.
Дурное чувство – одиночество, и зачем Платон запустил нож в Егора Сергеевича?
Теперь сам плутает неизвестно где, неизвестно с каким именем и внешностью.
С Самсоном Сергеевичем, у Ани личные отношения перешли в служебные отношения, и так бывает, между бывшими любовниками. Они отдалялись друг от друга. У нее в последнее время фаворитом стал Родька, за добычу старых, антикварных предметов.
У Родьки двое детей, для нее этот фактор стал определяющим, они с ним больше не встречались.
Платон естественно под видом Эдика появился перед глазами Флоры. Она не удивилась и не обрадовалась, так встретились двое на перекрестки судьбы. Он готов был вновь сеть за бульдозер, но она возражала, по той причине, что получила запрос от Петра Ивановича о нахождении Платона – Эдика. Флора спросила:
– Эдик, ты Платон?
– А ты этого не знала?
– Мне все равно, но езжай отсюда куда подальше, не надо здесь оставаться, тайга не все списывает. Деньги на дорогу дам.
Платон, не долго думая, в своей собачьей жизни последнего времени, взял деньги и поехал на юг, к Даше, там у него документ остался, что он умный и с высшим образованием. Правда, он нож в косяк вогнал на глазах у Даши, но ведь не в человека, и вдруг там его никто не искал.
Даше Платон не стал говорить, что он Эдик, она посмотрела на его новое лицо, и сказала:
– Платон, а ты стал красивее, но это ты!
– Я, конечно, я! Понимаешь, Даша, ехал я от тебя, повредил лицо, пришлось сделать пластическую операцию.
– Ничего, ты стал еще лучше, а как там Билана?
– У нее есть теперь другой мужик, Прохор Степанович.
– Да? То-то у нас с ней отношения даже по телефону стали натянутыми.
– Это не удивительно. Ты мне поможешь восстановиться с новым лицом техническом колледже? Скажи, что я попал в аварию, и был вынужден долго лечиться.
– Ладно, помогу, а где жить будешь?
– У вас можно?
– Не наглей, своему мужу я несколько безразлична, но не настолько, чтобы селить мужчину в свой дом.
– А я квартирантом к вам пойду, в гостевой домик, где мы жили с Ирой, однажды, во время отпуска, она твоему мужу тогда очень понравилась.
– Да кто ему не нравился! Уговорил. Спрошу у мужа, тем более что он чаще живет по месту работы, чем дома.
Платон зашел в гостевой домик, на него нахлынули воспоминанья, как они здесь жили с Биланой, после того как купили по дороге гранатовые часы, в мужской санаторий тогда они так и не поехали, еще и удочки у дома забыл. Здесь и провели свой отпуск.
Даша выполнила свое обещание, его вновь взяли на работу в технический колледж, его объяснение пластической операции на лице было вполне правдоподобно, и являлось вполне уважительной причиной исчезновения во время учебного года.
Милиция по старой фамилии его не искала в этих местах, да еще в соседней стране.
Он успокоился, перестал вздрагивать. Муж Даши его не доставал, его на самом деле, дома практически не было.
Квартиранты к квартирантам, и к Даше, с просьбой снять у нее второй этаж основного дома, обратилась некая Эльвира, весьма обеспеченная особа, ее к ней прислала Софья Константиновна. Эта дама уже прожила неделю в гранатовом номере гостиницы, за это время познакомилась с приморским городком, ей понравился дом Даши, она навела о нем справки у хозяйки гостиницы.
Платон увидел Эльвиру из окна своего гостевого домика, и готов был сквозь землю провалиться от такого соседства, больше всего он хотел вернуть свое первое лицо, чтобы его эта дама не узнала! Он встал у зеркала, напряг все мышцы лица, обратился к Богу и к небу! Он водил руками по лицу, ощущал мелкие шрамы, он пытался их разгладить, он пытался повернуть вспять пластическую операцию! Он хотел стать собой, прежним!
Маня пошла к своему насесту с пакетом молока, и булкой. Впервые ее задержали с этим пакетом молока, но молоко спасло, и ее отпустили. Народу понаехало, мужиков видимо, не видимо. Все вокруг упавшего самолета суетились, ели пробралась она к своему насесту.
Видит она сквозь листву, что останки люди собирают, два ведра набрали. Ужас прямо охватил Маню. Решила она, что не будет больше бензин разбавлять, а то такие мужики в землю врезаются, жуть, какие красивые. Через сутки народу стало поменьше, и она пошла на место падения самолета. Бульдозеры уже почти все сравняли. В луже лежала рука, в другом месте она обнаружила ухо, под ухом была родинка или грязь. Все, что насобирала, положила на бугорок и исчезла. Нашла погон с одной звездочкой и взяла его в качестве сувенира от красивого военного.
От молока шумело в голове, не ее это напиток, ей бы бутылку за два восемьдесят семь, и голова не болела. Молоко явно промыло одну извилину в ее мозгу, и Маня вспомнила, что у нее был муж, летчик, что он летал на Яке, поэтому она и живет рядом с запасным аэродромом.
Она еще что-то пыталась вспомнить и не хотела вспоминать, а чего она не хотела вспоминать, она не помнила. Маню осенила простая мысль, что надо помянуть погибших, а не чем. Тут она заметила, что на аэродром идет женщина в сопровождении двух военных, в форме такой же, как у погибшего майора. На аэродром их не пустили, появилась охрана, а только что никого не было. Они постояли и ушли, оставив… Женщина сорвалась с места, и правильно сделала, у ворот стояла бутылка и лежала закуска, и граненый стаканчик. Маня потянулась за бутылкой, охранник схватил ее за руку:
– Куда, Маня!? Не для тебя стоит.
– А ты откуда меня знаешь?
– Ты меня не помнишь?
Маня напрягла всю свою память, но не могла вспомнить ровным счетом ничего.
– Не помню! – вскрикнула Маня.
– Я друг твоего покойного мужа.
– У меня нет покойного мужа. Я одна! – гордо заявила женщина.
– Совсем ты плохая стала, а какая красавица была, – заговорил охранник.
– Ты меня не тревожь, – сказала Маня, описывая рукой в воздухе движения.
– Ты, что за воздух держишься?
К ним подошла женщина в форме:
– Петя, опять Маня здесь бродит, ушла бы она, куда подальше пока идет выяснение падения самолета.
– И эта меня знает, – пробурчала Маня.
– А кто тебя не знает! – в сердцах сказала женщина в форме, – раньше от тебя всегда пахло цветочными духами, а теперь! – и она с горечью махнула рукой.
– Лариса, ты чего волнуешься за нее, побродит тут лето и уйдет.
– Маня, ты пол можешь мыть? – с надеждой на понимание спросила Лариса.
– У меня земля вместо пола ее мыть не надо.
– Уборщицей будешь работать, тут в административном здании?
Взгляд Мани покрылся мглой, и она побрела к насесту.
– Лариса, она не в себе, что ты от нее хочешь?
– Вернуть к жизни.
– Напрасны твои усилия, ты лучше скажи, почему Як разбился?
– Черный ящик нашли, такие люди разбились! – воскликнула Лариса и всхлипнула.
– Молчи, имена не называй!
Маня побрела вдоль рва, зарастающего травой и кустарником к своей землянке.
Рядом с землянкой стояли люди, она спряталась за большой куст и стала слушать.
– Здесь нашли погон, погибшего майора.
– Что если он жив?
– Это невозможно, его останки обнаружены на месте аварии.
– Да, но кто-то в кучку сложил останки именно майора, их узнали его друзья.
– Странно, есть вероятность, что в старой землянке живет человек, надо ее сравнять с землей, и поставить плиту.
– Будет выполнено, товарищ…
Мани дальнейшее было не интересно, ее летнюю дачу собрались засыпать, заасфальтировать. Она пошла в сторону от людей, от траншеи, куда глаза глядят.
Споткнулась, упала, очнулась в палате.
– Петя, Маня в себя пришла, – сказала Лариса.
– Маня, ты меня узнаешь? – задал свой обычный вопрос Петр Иванович, он ей задавал его уже не первый раз.
– Петр Иванович, это ты? – прошептала Маня.
– Я! Узнала, она меня узнала! – закричал радостно Петр Иванович, – все-таки она жена погибшего друга.
– Маня у меня для тебя есть духи, цветочные, – сказала Лариса.
– Спасибо, проведи ими рядом с носом, я так соскучилась по этим приторным запахам прошлого! – громче произнесла Маня.
– Маня, твоя сестра приехала. Позвать ее? – спросил Петр Иванович.
– Кто она? Я ей не нужна.
– Ты мне нужна.
– Петр Иванович, зачем я тебе такая нужна?
– Ты красивая, ты сама не знаешь, какая ты красивая! Ты вылечишься, и все будет хорошо!
– А я болею? Чем?
– Тебе было плохо, очень плохо. Твой муж погиб.
– Не помню мужа, тебя помню, Ларису помню, сестру не помню.
– Ты нас видела последнее время, а ее давно не видела.
– Маня, ты хочешь работать? – спросила Лариса.
– Хочу, но я не помню, что значит работать.
В палату вошел врач, интересный блондин, красивого мужского возраста.
– Она пришла в себя? Ей надо отдохнуть.
– Доктор, она тут помнит, тут не помнит, – сказала Лариса.
– Она вспомнит, через неделю приходите, раньше не надо.
Через неделю в палату пришел Петр Иванович, принес цветы, фрукты и платье.
– Маня, здравствуй!
– Привет, Петр Иванович!
– Я к тебе с подарками.
– Вот спасибо, платье в цветочек! Здорово, как! По сезону. Размер мой.
– Одевай. Пойдем гулять в парке, тебе разрешили прогулки.
– Сейчас одену.
Петр Иванович вышел. Маня взяла платье, уткнулась в него носом и разрыдалась, она впервые заплакала, после гибели мужа. Со слезами утекало ее состояние 'помню – не помню', она все вспомнила. Посмотрела Маня на платье, в нем появилась мокрое пятно. Она его встряхнула, одела, умыла лицо водой из-под крана.
Покрутилась Маня перед зеркалом. Женщины в палате затаили дыхание, Маня из жалкого создания, на их глазах превратилась в цветущую женщину в платье с цветочками. Маня вскочила, посмотрела на ноги, на тапочки неизвестного размера, и села на кровать.
Одна из женщин сообразила и дала ей свои босоножки. Маня взлетела от радости, надела их, они ей были как раз, и выскочила из палаты. Петр Иванович смотрел на дело своих рук и светился от счастья, что Маня, прекрасная Маня, вернулась к жизни. Она гордо сошла с крыльца и пошла с ним в парк, спрятанный от посторонних глаз забором. По парку ходили люди, встречались известные актеры, Маня их узнавала, улыбалась и шла с Петром Ивановичем дальше.
Глаза без всякой хитрости, можно сказать покорно, взирали на говорящего хозяина дома. Хозяину лесть в глазах слуги, пусть временного, очень нравилась.
Посторонний наблюдатель мог бы сказать, что между ними протекает беседа, полностью устраивающая обе стороны переговоров. Хозяин, Самсон Сергеевич давал указания бригадиру ремонтной бригады Кондрату.
Кондрат составлял контракт, оговаривал цену, время, материалы. Бригада, в составе трех человек, сидела на крыльце и курила, перед очередной работой.
Самсон Сергеевич купил по бросовой цене особняк своего друга у его жены, а теперь по минимальной цене хотел сделать в нем капитальный ремонт. Кондрат, обладал одной способностью, когда он видел, что хозяин скупой и явно будет прижимать его бригаду, он начинал смотреть так преданно в глаза хозяину, что о нем трудно было бы даже подумать, что бригадир чем-то не доволен. И внешне все было тип – топ.
Петр Иванович со своей бригадой из уголовного розыска прибыл на место преступления. В хорошо отремонтированной квартире лежал труп хозяйки без всяких следов насильственной смерти. Три его помощника осматривали квартиру, следов грабежа не было.
Все в квартире было аккуратно расставлено, пыли и той нигде не было.
Полированные поверхности мебели сияли первозданной чистотой. Хрустальная ваза стояла монументом чистоты, на связанной крючком салфетке по середине обеденного стола. Стулья, как солдаты на параде, ровно стояли по обе стороны стола. Редко бригаде Петр Ивановича приходилось видеть такую чистоту на месте преступления.
Все предметы стояли на своих местах, и даже мертвая хозяйка лежала на своем месте, на раскрытой постели, в которую она легла в опрятной ночной рубашке с кружевами, спать, и уснула красиво вечным сном. У входа в квартиру стояли два человека, вызванных из соседних квартир в качестве свидетелей при осмотре места преступления.
Соседи осмотрели квартиру и сели на два стула в комнате, где лежала хозяйка.
Даже эти два стула всегда стояли при входе в комнату. Петр Иванович и его бригада пожимали плечами в знак полной неопределенности происшествия, они не понимали, зачем их вообще вызвали, ну умерла женщина, они-то здесь при чем?
Зачем одна из понятых их вызвала, а сама сидела и молчала, с ужасом разглядывая лежащую хозяйку квартиры? Не доволен был вызовом Петр Иванович, не видел он, куда можно приложить свой ум великого сыщика, все здесь было так славно, даже умершая женщина лежала красиво. Петр Иванович с сотрудниками по работе покинул помещение, в него пришли другие люди с другими задачами. Звонок из морга нового к делу ничего не добавил, там поставили диагноз, сердечная недостаточность или что, то очень похожее на…
Раздался телефонный звонок.
– Петр Иванович, – говорил человек, в чью обязанность входило давать последнее заключение в жизни человека, – понимаешь, эта женщина, из квартиры с идеальной чистотой, умерла так же странно, как еще два человека до нее. У нас в городке я один даю медицинский отбой населению, других людей нет. Могу сказать, что в ее смерти есть нечто странное, я, конечно, поставил дежурный, сердечный диагноз, но моя совесть и мозг прибывают в неспокойном состоянии.
– Петр Иванович, тебя, что в этом вопросе тревожит?
– Есть ощущение, что это похоже на отравление неизвестным мне веществом, химия наука еще та, бог знает, чего эта женщина вдохнула перед смертью.
– Но внешне она не казалась отравленной, следов мученья на ее лице не было.
– В том – то и дело, что больше похоже на сердечный приступ, я тебе дам, фамилии еще двух человек, с очень похожей смертью, поищи, что между ними общего…
Петр Иванович и его бригада сыщиков в городе были единственными представителями сыскной братии. Не было у них конкурентов, все дела городка были у них, четверых.
Петр Иванович, мужчина в самом расцвете лет, был главой местной милиции, обладал умом, неадекватным мышлением в поисках преступника. Но данные о трех подозрительных смертях, были так малы. Хотя, как сказал ему, младший лейтенант, обошедший все три квартиры умерших людей, на которых из морга дали наводку, во всех трех квартирах был недавно сделан ремонт, чувствовалась одна бригада ремонтников.
Соседи подтвердили недавний ремонт в трех квартирах, описали внешний облик ремонтной бригады. Описания бригады во всех трех случаях совпали. Петр Иванович , естественно решил найти ремонтную бригаду, после ремонта, которой люди, а точнее хозяева квартир умирали. Новость поползла по городку, народ сам стал делать весенние ремонты. Распространители новости часто собирались в магазине, где продавали товары для ремонтных работ.
Спрос на ремонтные бригады резко упал. Петр Иванович зашел в одну такую квартиру, а точнее последнюю, чистую, медленно заполняющуюся пылью, сел на стул у двери, и как истукан, стал осматривать единственную комнату в квартире, умершей женщины, в сорочке с кружевами. Родственников у нее близких не было, жила одна, решила сделать ремонт в большой однокомнатной квартире, да еще быстро, с помощью бригады, и сделала на свою голову. Спрашивается, куда торопилась?
Петр Иванович сидели на стуле, и осматривал комнату, он был уверен, что смертельная опасность таилась в этих стенах или потолке. Он посмотрел на люстру, но там, где обычно висят люстры, был чистый и ровный потолок. Петр Иванович, встал, и включил свет, над постелью вспыхнула бра, на противоположной стороне вспыхнули ярким светом, такие же лампочки бра. Петр Иванович улыбнулся.
Бра излучали яркий свет из маленьких ламп, маленькие плафоны, скрывали модные лампочки. Петр Иванович понял без лишних слов и пошел в магазин, где продавали такие красивые бра. В магазине сказали, что помнят женщину, купившую два бра. В этих бра стоят трансформаторы, понижающие напряжение, в результате лампы светят от 12 вольт, очень экономичны в употреблении. Цифра 12 засела в голове Петр Ивановича, он подумал, или вспомнил, что все соседи утверждали, что хозяева квартир умерли через две недели после ремонта, или через 14 дней.
– Младший лейтенант, тебе не кажется странным, что 12 вольт и четырнадцать дней где-то рядом?
– В центре цифра тринадцать, Петр Иванович, ты это хочешь сказать? Чертова дюжина.
– Сними бра со стен и отнеси в магазин, пусть посмотрят, нет ли чего лишнего в этих трансформаторах.
– Будет сделано, господин начальник.
В магазине, продавец, седовласый мужчина, посмотрел на бра со стороны трансформаторов и сказал:
– В одном бра есть непонятное устройство, его здесь не было, мы проверяли бра перед продажей, но что это за устройство я не знаю.
Петр Иванович взял бра, положил их коробку, которую услужливо дал ему продавец и пришел в отдел, где за столом начальника сидел Павел.
– Паша, в одном бра есть лишнее устройство.
– Петр Иванович, ты не помнишь, где какое бра висело?
– Помню, бра с лишним устройством висело над постелью.
– Вот и ладно, осталось выяснить, что за устройство, сними и отнеси на экспертизу, пусть там подумают.
Экспертиза показала, что это устройство способно извергать отравляющее вещество, по сигналу встроенного таймера. Устройство питалось через трансформатор, время действия – тринадцать дней.
Маню выписали из больницы в неизвестность. Петр Иванович, встретил ее входа, и предложил довести женщину до ее дома. В памяти Мани опять появилась состояние: помнит – не помнит, но она решила пусть об этом думает Петр Иванович. Петр Иванович привел ее к однокомнатной квартире, находящейся на первом этаже.
Соседки, сидящие у подъезда узнали Маню, радостно закричали, потом заплакали.
Мужчина посмотрела на эмоции женщин, отвел одну старушку в сторону:
– Скажите, что здесь произошло?
– О, молодой человек! Тут такое было!
– Ладно, Маня из этой квартиры? – и он показал рукой на окна однокомнатной квартиры, где умерла женщина под бра.
– Маня, наш человек, она из этой квартиры, да ее мы давно не видели.
– Что в квартире произошло без нее?
– Я по порядку расскажу, значит так, в начале погиб Манин муж летчик.
– Это я знаю, дальше.
– Приехала его сестра, сказала, что квартира ее и выгнала Маню.
– Вот оно как!
– Маня бедная ушла, куда глаза глядят.
– Ушла к аэродрому, где работал ее муж летчик.
– Да? А в квартиру въехала его сестра, потом она позвала артель строителей, они сделали ей ремонт, а она после ремонта, через две недели и умерла.
– А как в квартиру попасть?
– Милый ты наш, да тут милиция туда – сюда ходит, у них ключи.
– Спасибо, пусть Маня с вами посидит на скамейке, я найду ключи.
– Да, ладно, присмотрим за ней.
– Еще вопрос, а как вы определили, что в квартире мертвая женщина?
– Этаж первый, собаки выли, опять же форточка была открыта, запах пошел, дни теплые стояли.
– За Маней присмотрите, – сказал Петр Иванович, остановил машину и поехал в отделении милиции.
Билана гуляла с ребенком и видела, что Маня, наконец, вернулась в сою маленькую квартиру. Маня сидела на лавочке в окружении старушек, и по мере их рассказов ее глаза прояснялись, бродила она месяц без квартиры, а ей показалось, что вечность.
Квартиру открыли. Маня зашла, села на стул и заплакала. Старушка заглянула в квартиру и тут же вышла. Мане дали поплакать, потом Петр Иванович дал ей таблетки, что с собой ему дала в больнице медсестра, в бумажных кулечках.
Женщина успокоилась. Петр Иванович принес два бра, сам их повесил. Мани разрешили жить в квартире ее мужа, ведь жила она в ней раньше, а дело о наследстве сразу не решается.
Вдовец Петр Иванович вызвался остаться с вдовой Маней, присмотреть за нею, на аэродроме не его сейчас дежурство. Петр Иванович отдал ему ключи от квартиры Мани. Паша с Петром Ивановичем сели за стол, обсудить детали дела об убийствах после ремонта. Третье убийство на половину оголилось, как провода, зачищенные перед пайкой. Кто поставил устройство, им было не известно, но кое-что было понятно. Два первых дела были в состоянии не поднятой целины. И, где та бригада, что ремонты делала, было совсем неизвестно.
– Петр Иванович, на аэродроме, отец мне говорил, взорвался еще один Миг, будь человеком, просмотри, не связана ли гибель летчиков с теми двумя квартирами?
– Паша, ну ты силен!
– Давай без лести, займись расследованием гибели летчиков в быту.
– Служу…- сказал Петр Иванович, вскинул руку под воображаемый козырек и вышел из отделения милиции на улицу.
Сел Петр Иванович в машину и покатил в сторону аэродрома. Лариса встретила его спокойно, повела на место падения самолета.
– Лариса, а что Маня здесь делала? – спросил Петр Иванович.
– Шаталась, как неприкаянная.
– И все? Чем жила, что ела?
– Я не нянька взрослой женщине.
– А вы ее раньше не могли в больницу отправить?
– Так она, как лань пуганная, к ней не подступишься, ее в лесу нашли, лежала без сознания, тогда и отправили в больницу.
– Еще вопрос, Лариса, как начальник охраны данного аэропорта, что могли бы сказать о гибели летчиков? Как охраняются самолеты и горючее, есть к ним доступ?
– Есть, и нет.
– Загадка для местных товарищей, а мне подробней, пожалуйста.
– Умный, вы, а едемте, посмотрим на горючее в натуре.
В ангаре стояли бочки без особого присмотра, рядом с одной бочкой было натоптано женскими ногами, почти босыми.
– Лариса, это следы Мани?
– Не мои следы, это точно, а Маня иногда босая ходила, других женщин на аэродроме нет.
– Возьму я горючее на экспертизу. Еще вопрос: из этой бочки для последнего полета Мига, горючее брали?
– Брали.
– Подождем, результатов. И расскажите мне о погибших.
– Это тайна, нет, все знают, что они погибли, не все знают, где погибли, кто погибли. Тайна небольшая сохраняется.
– Мне их данные нужны, где жили, с кем жили.
– Один наш летчик, второго прислали из центра, о нем мало чего знаю, майор и все.
– Все о вашем летчике.
– Так я здесь и отдел кадров, адрес так скажу, жена у него осталась, ребенок.
Петр Иванович посмотрел на адрес, адрес совпал с одним из тех, что они взяли под контроль из-за убийства после ремонта. Теплым вечером подошел Петр Иванович к дому, погибшего летчика, подсел на лавочку к одинокому старику. Оказалась, что сын летчика находиться в пионерлагере на две смены, и никто ему не сказал о гибели отца вместе с самолетом, и смерти матери, после ремонта квартиры. Старик про лагерь знал от самого мальчика, он ему все и рассказал. Дед сидит, переживает, а сделать ничего не может. Результаты экспертизы были плачевными, водная эмульсия горючего из бочки, с трудом называлась горючим для Мига. Судить Маню за разбавление горючего водой, смысла не имело, ее вменяемость была относительной. Ларису можно было привлечь за халатность, круг замкнутый. Паша с Петром Ивановичем решили не лезть в разборку полетов и падений, а заниматься гражданскими делами. Два дела имели окончания на летном поле, как два провода, по которым бежит ток через устройство для впрыскивания ядовитого облачка.
Самсон Сергеевич купил дом погибшего майора, это без особого труда выяснил Петр Иванович. Покупка дома к убийству не относится, но над ремонтом дома трудилась бригада, по внешним данным подходившая под все описания соседей, квартир после ремонта. В смерти двух женщин было виновно устройство с газом, но не сам ремонт.
Петр Иванович посмотрел на бригаду и нечего не сказал их бригадиру Кондрату. Кто поставил устройство с газом и включил таймер? Вот в чем оставался главный вопрос этого дела. Кому мешали люди? Куда делась дочь Мани, Лиля? В ее паспорте была вписана дочь.
Эдик работал в команде Кондрата, мастером широкого профиля. Он временно переквалифицировался в ремонтника, на время отпуска. Подработав денег за летний сезон, он снял в городе квартиру, и ходил работать в офис. Газовые устройства придумал он, для собственного развлечения. Такой он умелец, Эдик, мой второй сосед по лестничной площадке. Зачем он это делал? Это знал только Самсон Сергеевич. Он скупал, дома, квартиры, антикварную мебель…
Глава 28
А вот с Дашей у Биланы разговоры прекратились, ей казалось, что она скрывает что-то, так бывает, если кто-то перед кем-то виноват, если Билана перед Дашей не провинилась, то можно предположить, что она видела Платона, и от нее это скрывает. Билана уже знала через Инессу Евгеньевну, что именно Даша была первой в гостиничном номере с гранатовыми часами, они с ней познакомились на морском берегу и как-то периодически поддерживали отношения.
Даша была весьма начитанным человеком, интересным в общении, и вдруг – пустота.
И Платон молчал, даже в виде Эдика не подавал признаков жизни.
Дурное чувство – одиночество, и зачем Платон запустил нож в Егора Сергеевича?
Теперь сам плутает неизвестно где, неизвестно с каким именем и внешностью.
С Самсоном Сергеевичем, у Ани личные отношения перешли в служебные отношения, и так бывает, между бывшими любовниками. Они отдалялись друг от друга. У нее в последнее время фаворитом стал Родька, за добычу старых, антикварных предметов.
У Родьки двое детей, для нее этот фактор стал определяющим, они с ним больше не встречались.
Платон естественно под видом Эдика появился перед глазами Флоры. Она не удивилась и не обрадовалась, так встретились двое на перекрестки судьбы. Он готов был вновь сеть за бульдозер, но она возражала, по той причине, что получила запрос от Петра Ивановича о нахождении Платона – Эдика. Флора спросила:
– Эдик, ты Платон?
– А ты этого не знала?
– Мне все равно, но езжай отсюда куда подальше, не надо здесь оставаться, тайга не все списывает. Деньги на дорогу дам.
Платон, не долго думая, в своей собачьей жизни последнего времени, взял деньги и поехал на юг, к Даше, там у него документ остался, что он умный и с высшим образованием. Правда, он нож в косяк вогнал на глазах у Даши, но ведь не в человека, и вдруг там его никто не искал.
Даше Платон не стал говорить, что он Эдик, она посмотрела на его новое лицо, и сказала:
– Платон, а ты стал красивее, но это ты!
– Я, конечно, я! Понимаешь, Даша, ехал я от тебя, повредил лицо, пришлось сделать пластическую операцию.
– Ничего, ты стал еще лучше, а как там Билана?
– У нее есть теперь другой мужик, Прохор Степанович.
– Да? То-то у нас с ней отношения даже по телефону стали натянутыми.
– Это не удивительно. Ты мне поможешь восстановиться с новым лицом техническом колледже? Скажи, что я попал в аварию, и был вынужден долго лечиться.
– Ладно, помогу, а где жить будешь?
– У вас можно?
– Не наглей, своему мужу я несколько безразлична, но не настолько, чтобы селить мужчину в свой дом.
– А я квартирантом к вам пойду, в гостевой домик, где мы жили с Ирой, однажды, во время отпуска, она твоему мужу тогда очень понравилась.
– Да кто ему не нравился! Уговорил. Спрошу у мужа, тем более что он чаще живет по месту работы, чем дома.
Платон зашел в гостевой домик, на него нахлынули воспоминанья, как они здесь жили с Биланой, после того как купили по дороге гранатовые часы, в мужской санаторий тогда они так и не поехали, еще и удочки у дома забыл. Здесь и провели свой отпуск.
Даша выполнила свое обещание, его вновь взяли на работу в технический колледж, его объяснение пластической операции на лице было вполне правдоподобно, и являлось вполне уважительной причиной исчезновения во время учебного года.
Милиция по старой фамилии его не искала в этих местах, да еще в соседней стране.
Он успокоился, перестал вздрагивать. Муж Даши его не доставал, его на самом деле, дома практически не было.
Квартиранты к квартирантам, и к Даше, с просьбой снять у нее второй этаж основного дома, обратилась некая Эльвира, весьма обеспеченная особа, ее к ней прислала Софья Константиновна. Эта дама уже прожила неделю в гранатовом номере гостиницы, за это время познакомилась с приморским городком, ей понравился дом Даши, она навела о нем справки у хозяйки гостиницы.
Платон увидел Эльвиру из окна своего гостевого домика, и готов был сквозь землю провалиться от такого соседства, больше всего он хотел вернуть свое первое лицо, чтобы его эта дама не узнала! Он встал у зеркала, напряг все мышцы лица, обратился к Богу и к небу! Он водил руками по лицу, ощущал мелкие шрамы, он пытался их разгладить, он пытался повернуть вспять пластическую операцию! Он хотел стать собой, прежним!