Страница:
Аня успокоилась тем, что сама к себе приглашала тех людей, которых сама хотела видеть. Стремление попасть на праздник к Полине, у нее стало проходить, мало того, она пыталась и с днем рождения ее поздравлять в то время, если точно знала, что Сережи и Нади у нее дома нет, с ними Аня не хотела встречаться.
И вот, когда все успокоились, в доме раздался междугородний звонок. Звонил Самсон Сергеевич Полине Игоревне в честь их личного юбилея, их многолетнего знакомства, их первого поцелуя, до любви сами, они так и не добрались. Трубку взял спокойно Прохор Степанович, узнав, что звонит Самсон Сергеевич, спокойствие с него мгновенно слетело. Прохор Степанович хладнокровно ответил своему бывшему другу, что Полины, дома нет.
Инна стояла рядом с телефоном, и спросила у отца, почему он говорит неправду, ведь мама дома. Отец ответил, что не надо волновать маму у нее и так проблем много, а звонили с ее работы, куда ей еще рано идти, с чем дочь полностью согласился.
Самсон Сергеевич понял, что ему лгут, но что он мог сделать? Он мог повернуть лицо ко мне, и честно стал смотреть в мои тревожные глаза. Семья заставила сменить разъездную работу, на работу в институте, который был рядом и позволял Самсону быть чаще дома. Он выбросил из головы Полину и вернулся душой и телом к Ане. Так первая любовь Самсона Сергеевича затихла в его сердце.
Аня лежала на новом диване перед новым плоским экраном телевизора, и думала о Егоре. Зацепил он ее своей импозантностью, музеем, планировкой и вообще гранатовой мебелью, которая продолжала увеличивать свою численность. Аня готова была ему подарить гранатовую кровать, если он ее полюбит, на этой кровати…
Мысли вылетели из головы внезапно, а потом назойливо стали крутиться в мозгу, лет пять она жила без мужчин, Самсон Сергеевич любил жить за границей, а тут и так был Шурик, а теперь она задумалась о Егоре Сергеевиче… Стыдно? Конечно! Но мысль появилась, потом исчезла, Аня нажала на пульт телевизора и уснула.
Шурик Селедкин, понял одно, что он зря променял Аню на Леночку, он резко почувствовал уменьшение финансирования. Он попробовал куснуть собственный локоть перед зеркалом, но не получилось, тогда он предложил Леночке забрать у нее театр кукол на тумбе, та обрадовалась:
– Шурик, забирай свой хлам, только место занимает.
И он забрал этот хлам и принес его Ане, директору антикварного салона, она, выспавшись в обед дома, сидела на работе в своем офисе с хорошим настроением; и, естественно все пошло по накатанным рельсам реставрации.
Глава 13
Жара надвинулась внезапно, дневная духота давила и угнетала все существо Биланы, после треволнений последних дней, она думала только о том, как избежать мужчин, в жизни. Она отказалась заниматься разработкой интерьера дачи Егора Сергеевича, и вообще участвовать в гонке по выдумыванию гранатовой мебели. Да, ей повезло купить гранатовые часы, но все остальное – без нее. Билана занималась ребенком, готовила еду, для себя, чтобы не потерять молоко и все. Рядом скользил Платон по квартире, но она особо его не касалась, и не о чем не просила.
В жаркие дни она выходила гулять с коляской рано, ходила по аллеям парка, потом выходила вечером, а днем сидела с ребенком дома; маленький мальчик капризничал, она махала над ним большой книгой, журналом, включала в стороне от него вентилятор, но тепло лишь немного радовало, что оно вообще бывает. Она очень жалела, что произвела родственный обмен, больше всего ей хотелось вернуть маленькую квартиру, и однажды она об этом заговорила с Платоном, с Родькой, даже Инессе Евгеньевне позвонила.
Никто не стал возражать, все были 'за'. Родька переехал в свою квартиру. Билана переехала в свою однокомнатную квартиру. Платон остался один в трехкомнатной квартире, но это уже его дело, и Инессы Евгеньевны.
Жена Константина Егоровича, Эмма, не могла долго страдать от собственного благородства, она предложила мужу развестись, в свете последних событий. Сказано – сделано. Труднее всего, оказалось, заполнить бланк квитанции в сбербанке, надо написать тьму цифр, и все из-за 200 рублей, брали бы триста наличными, людей бы больше разводилось. Эмма заполнила бланк быстрее, еще и за квартиру успела заплатить, потом ушла ждать Константина в УЗАГС, там успела съесть шоколад, поскучать, и только тогда появился супруг со своей квитанцией. Им дали один бланк на двоих, они заполнили каждый свою колонку по вертикали, и все. ВСЕ!
Домой шли врозь, каждый со своей скоростью передвижения.
Как оказалось, у них на двоих было две квартиры, каждый ушел в свою, раньше они одну сдавали, а тут, как раз была смена постояльцев, все к одному, к разводу.
Избалованный Константин Егорович, привыкший к хорошему женскому уходу, сразу почувствовал провал в своей жизни, и подумал, что дети даются трудно. Трудно быть настоящим мужчиной! Получилось, что он стал вторым спутником Полины, после Прохора Степановича. Она пока живет одна с Инной, а мужчины живут поодаль от нее.
Затосковал Константин от собственного благородства, да и Полина Игоревна отказала ему в дальнейшем совместном существовании. Вот оно как все сложилось, знал бы, так на ту дачу не ездил бы вовсе.
Аня предложила Егору Сергеевичу деловое соглашение, без дальнейших букетов: она поставляю ему антикварную мебель, он снабжает ее сертификатом качества. Он сдает в наем антикварный этаж дачи, за большие деньги, и расплачивается за мебель для его музейной дачи, берущей начало от графа Орлова, от 17.. года. А кто не хочет пожить в интерьере, в котором сама царица почивала? И он согласился, поняв, что Аню импозантностью не купишь.
Жара исчезла под отвесными струями дождя, ветер, изменивший направление, принес прохладу в отношения людей. Переключая каналы телевизора, Инесса Евгеньевна увидела отрывок знакомого фильма, когда-то она с большим удовольствием смотрела сериал 'Возвращение в Эдем'. Она стала смотреть фильм, не отрывая глаз от экрана.
Героиня возвращалась в жизнь, с необыкновенно красивой прической. Сейчас таких фильмов много, о перекройке пожилых женщин, в молодых, а это все же был первый такой фильм. Да еще художественный. Тут же ей захотелось бежать в парикмахерскую и сделать прическу, как у героини фильма. Потом пришла мысль, о том, что сколько раз после химической завивки она оставалась с кошмой на голове, волосы утрачивали свою структуру, и приходилось покупать парики. О, а что если у Тары парик? Хорошая мысль, уж очень красиво, вот и в парикмахерскую идти не надо.
Дальше ее привлекла сцена в бассейне, где родной муж пытался Тару утопить, но в него стреляет любовница… Интересная мысль, когда смотришь импортные фильмы о дворцах и бассейнах, в первый момент появляется зависть, что у них свой бассейн.
Во второй момент понимаешь, что бассейн – это спасение от жары, и, в общем-то, оно не для нервных людей. Следующая интересная передача ей попалась о русском модерне в мебельной промышленности конца девятнадцатого века. Отличная мебель, видимо был мастер, великолепная резьба по дереву, зря передачу не записала, такие предметы старины! Важна идея, а сделать русский модерн можно всегда, если бы его можно было на поток поставить!
Раздался телефонный звонок Прохора Степановича:
– Инесса Евгеньевна, мы тут гуляем с Инной, не хочешь присоединиться?
– Вы где? А, сейчас подойду.
Она надела брюки, обруч на волосы, кожаную курточку, обувь и вышла. У подъезда стояли Прохор Степанович и Инна. Они тут же стали рассказывать ей последние новости, связанные с Полиной и Константином.
– А от меня, вы, что хотели услышать? – не выдержав потока новостей, спросила Инесса Евгеньевна, – мне вас пожалеть? Похоже все нормально.
– Так, ситуация стрессовая, – пробасил Прохор Степанович, – пойдем по парку, одна ведь все равно гулять не будешь.
– Это верно, а Инне скучно не будет с нами?
– А я с вами не пойду, папа денег подбросил я в магазин пойду. Пока! – махнула им рукой Инна, и исчезла за поворотом.
– Прохор Степанович, ты видел мебель русского модерна конца девятнадцатого века?
– Инна, круто сказано, но это была одна фабрика, очень трудоемкая работа, резьбы много.
– А мы могли бы ее сделать? Резчики по дереву такого уровня найдутся?
– Были бы деньги – резчики найдутся.
– Найди пару человек, есть идея, займемся русским модерном.
И они тихо пошли по парку, вдыхая лесные ароматы вечернего воздуха. Радуясь тишине и собственному спокойствию.
Егор Сергеевич лежал на диване в холле второго этажа, дачной крепости и смотрел в окно; когда-то из этого балконного окна, Билана спустилась к нему в руки по веревочной лестнице. И, что ему взбрело в голову, что она ему не нужна? Ну, и что, что ребенок у нее от законного мужа Платона? Что в этом плохого? Поздно познакомились, а он рассердился на нее из-за квартиры, да не нужна ему ее квартира! Ему Билана нужна, это он из-за ревности к Платону так раскипятился, Родька ему на днях сказал, что Билана вновь в своей квартире. Вот и полетели все его мысли к ней, к кормящей матери. Да, не нужно ему ее грудное молоко! Это его черт попутал, прилип к ней, как маленький. И скучно, и грустно, и не кому руку подать…
И еще ему надоела возня с гранатовой мебелью, сколько в нее денег вложил, а все коту под хвост, чего-то в коллекции не хватает, нужен дизайнер от Бога, опять же нужна Билана! Пусть бы она разобралась с гранатовой мебелью, да пользу из нее извлекла. Самое смешное в этой истории, что Егор Сергеевич не на шутку полюбил Билану! А ведь он ее первый раз пригласил только посмотреть музей гранатовой мебели, а сам занялся с ней необычной для него самого любовью…
Билана!!! – крикнул он молча.
Билана, встрепенулась, подняла голову от детской коляски, ей показалось, что ее кто-то зовет, но голоса не слышно. В голове возник образ Егора Сергеевича. Живя одна в своей квартире, из трех мужчин чаще всего она вспоминала Егора Сергеевича, зацепил он ее мысли и сердце! Сам ведь прогнал, а может, ей так показалось, что прогнал? Нет, сама она к нему не придет, не позвонит и не приедет. Она подняла ребенка на руки, прижала его к груди, и понесла раздевать после прогулки.
Егор Сергеевич вскочил с дивана, быстро сбежал вниз по лестнице, сел в машину, ворота дачи перед ним открылись, он поехал в город.
Ребенок уснул.
В дверь позвонили. Билана, не посмотрев в глазок, открыла дверь. На пороге стоял Егор Сергеевич! Он ворвался в квартиру, подхватил ее на руки, прижал к себе, поцеловал, долгим поцелуем, и опустил на пол.
В незакрытую входную дверь на них смотрел Платон. Взгляд его был блуждающим и тревожным. Он опустил руку в карман, вынул складной нож, нажал на кнопку, нож раскрылся, и он виртуозно запустил его в спину Егора Сергеевича…
Кто бы мог подумать, что Платон в кармане носит такой страшный нож? И так им владеет? А ничего странного. Он рос спокойным малым, не крупным, не сильным, и когда-то они с Родькой много время сидели в песочнице, и играли в ножички. Так он и носил нож в кармане, меняя его на лучшие варианты исполнения, периодически, запуская нож не в землю, а в деревья в парке…
Егор Сергеевич упал на пол, на нож, еще больше вонзая его в себя. Он смотрел, угасающими глазами на Билану.
А она смотрела с полными ужаса глазами на Платона. Он, перевернул Егора Сергеевича на грудь, вынул нож, вытер его о детскую пеленку, лежащую в прихожей, и вышел из квартиры.
Билана тронула пульс на руке Егора Сергеевича, пульса не было вовсе. Удар был нанесен точно в сердце…
Билана позвонила на мобильный Прохор Степановичу, тот в это время гулял с Инессой Евгеньевной по парку, приближаясь к моему дому, навстречу им шел Платон, а в кармане Прохора Степановича звонил мобильный телефон. Инесса Евгеньевна остановила Платона, он был страшен, своим выражением лица.
Прохор Степанович услышал в телефоне рев и крик Биланы, он махнул рукой и побежал к ней в квартиру, благо это было рядом.
Платон махнул рукой матери и ушел в лес.
Прохор Степанович, войдя в квартиру, увидел лежащего в крови Егора Сергеевича, и все понял, он взвалил труп на плечи и вынес на чердак. Билана вытерла следы крови и поднялась за ним на крышу. Темнело.
Инесса Евгеньевна пошла вслед за убегающим Прохором Степановичем, дверь в квартиру Биланы была открыта, она вошла, увидела спящего малыша, больше никого не было…
Со стороны глухого торца здания, примыкающего к лесу, Прохор Степанович скинул тело Егора Сергеевича на землю, оно, цепляясь за деревья, ударилось о металлическую ограду… Людей с этой стороны зданья не было, не было и окон.
Они вернулись в квартиру.
Инесса Евгеньевна, сидела с ребенком на руках, качала его на коленях, она ничего не знала, но тревога пронизывала все ее существо.
Прохор Степанович взял под руку Инессу Евгеньевну, и они вдвоем вышли из подъезда, в сторону ее нового дома, обойдя дом с другого торца. Так она ничего и не поняла, и не спрашивала, от тяжелого чувства, непонятного происхождения.
Глава 14
Утром дворник Маня обнаружила труп Егора Сергеевича, дверь дворницкой выходила из глухого торца дома. Она проснулась, как обычно рано, вышла с метлой на улицу и чуть не споткнулась о труп. Тут же вызвала милицию. Красивый мужчина, лежал спиной на остром выступе невысокой металлической ограды. Когда его перевернули, то для этого его пришлось снять с металлического, острого выступа. На спине у него была одна, глубокая рана…
Лейтенант Петр Иванович внимательно осмотрел тело, и даже его внимательный взгляд ничего подозрительного не обнаружил, получалось, что мужчина сам упал с крыши дома, и спиной оделся на металлическое острие ограды, других следов насилия не было видно.
Билана осталась с ребенком одна, ее трясло, как от озноба, нервное состояние не проходило. Платон не появлялся. Она не выдержала и попросила Инессу Евгеньевну пожить в старой квартире и помочь ей с ребенком. Бабушка стала приезжать в свою старую квартиру и сидеть с внуком. Однажды к ним в дверь позвонили, это оказался Петр Иванович, он прорабатывал свою версию убийства Егора Сергеевича. Не мог он поверить в самоубийство великолепного и обеспеченного мужчины. Его наследником стал его дядя, Константин Егорович, но дядю в этом доме никто не видел.
Зато дворничиха сказала, что видела погибшего мужчину с Биланой, они вместе катали детскую коляску. Вот такие следы и привели к Инессе Евгеньевне, сидевшей с внуком. Биланы дома не было, не было и Платона. Мать его сказала, что он в отпуске и его нет в городе вместе с его другом Родионом.
Мотив ревности проскочил в голове лейтенанта. Уж очень красив был погибший мужчина. Других зацепок к этому дому у него не было. Увидев Билану, хрупкую, красивую женщину, он понял, что ей не столкнуть мужчину с крыши, и не протащить его даже метра. Она подтвердила еще раз, что Платон в отпуске и уехал с Родькой.
Петр Иванович твердо знал, что убийство без Биланы не обошлось, никто больше не был знаком в этом доме с погибшим мужчиной. Он навел справки о Платоне, и понял, что тот не мог бы затащить Егора Сергеевича на крышу, мужчина, сделавший это должен быть сильнее погибшего человека, либо они сбросили труп. При вскрытии был обнаружен ровный срез в спине между ребрами, рядом с рваной раной от металлической ограды. Появилась предположение, что Егора Сергеевича убили ножом, а потом сбросили с крыши.
Неожиданно для себя, Константин Егорович стал владельцем дачи с гранатовой мебелью; естественно он тут же подвергся допросу Петра Ивановича, но у него было алиби: был болен, с сердечным приступом лежал в больнице, и в ночь убийства больничной палаты не покидал. Тогда у него спросили, не знает ли он крупного мужчину, из числа общих знакомых с Биланой.
Он сказал, что Билану вообще не знает, но знает крупного мужчину Прохора Степановича, мужа Полины, которая работала на даче Егора Сергеевича.
Внешний вид Прохора Степановича вызывал уважение, и настораживал одновременно.
Рост под 190 сантиметров, крупного телосложения, почти бритый затылок. Такой мог сделать, что угодно. Петр Иванович предложил ему метнуть нож, но это у Прохора Степановича плохо получилось, не умел он метать ножи. Нож вообще не вязался с Прохором Степановичем. Решил Петр подождать возвращения Платона, других мужчин в окружении Биланы, не было обнаружено, тем более что билет он покупал в ночь убийства. Сообщили на конечный пункт прибытия Платона, о возможном его задержании. Но сведения с места его нахождения по железнодорожному билету не поступали.
Платон пошел к другу Родьке и покаялся ему в убийстве любовника своей жены…
Родька предложил ему немедленно уехать в экспедицию в одно интересное место, где люди видели НЛО. Оказалось, что они оба в этот момент были в отпуске, и, следовательно, никто их искать не должен. Родька, за вторичный переезд из квартиры в квартиру, сорвал деньги с Инессы Евгеньевны, и поэтому мог помочь другу детства уехать в медвежий край на пару недель.
Бумажник у Платона был в кармане, проблем с документами не возникло. Они ночью покинули город на поезде. Платон и Родька сошли с поезда раньше на одну остановку, им все равно некуда было идти. Продукты у них были те, что Родька припас для похода на одного себя, прикупить продукты на Платона они не успели, значит, им надо было подумать об ином маршруте, на котором бы были населенные пункты с магазинами.
Они углубились в тайгу. Пошел снег. Это летом то! Но скоро растаял. Платон плохо переносил лес, горожанин до мозга костей, он вел себя, как загнанный зверь и готов был вернуться домой и сдаться. Родька отговаривал его от самопожертвования, обещал ему, что в тайге хорошо, надо только привыкнуть. Шли они тропами, как звери, прятались от встречных людей и на контакт со встречными людьми не шли.
Продукты таяли, есть на свежем воздухе очень хотелось, а еды было явно не достаточно на двух взрослых мужчин.
Родька предложил Платону забить ножом кабана, зайца, да кого угодно, лишь бы что-нибудь съесть серьезнее, чем исчезающие запасы в рюкзаке. Спички, зажигалки у них были.
Палатка у них была одноместная, был один спальный мешок, оставалось разжигать один костер, готовить пищу в одном котелке. Было две металлических алюминиевых кружки, две таких же ложки.
С голода, Платон метнул нож в утку, та упала. Долго искали куда, ели нашли, пожалели, что у них нет собаки для таких целей. Утку съели за один присест, уснули крепко, проснулись от взгляда: на них смотрела местная амазонка. Девушка с ружьем за плечом, в высоких резиновых сапогах, в джинсовом брючном костюме, палкой пыталась притушить их костер.
– Чего спите, а костер не потушили? Ветер дунет, ни вас, ни леса не останется.
– А ты, кто? Лесничий?
– Нет, дочь лесничего. Утку съели? Где разрешение на отстрел? Вы откуда и куда?
– А без вопросов можно? – спросил Родька.
– Можно, но тогда сделайте так, чтобы я вас здесь больше не видела.
– Этого мы обещать не можем, – сказал тихо Платон.
– Тогда я сообщу о вас, куда следует, вдруг вы преступники. По тайге в нашем районе объявлен план перехват двух мужчин, а вас, как раз двое мужчин.
– Мы приличные люди, инженеры в отпуске, меня зовут, впрочем, неважно, как меня зовут, лучше подскажите, как можно выбраться из сей великолепной тайги? – спросил Платон.
– Поверю вам, очень вы похожи на городских, столичных жителей, если пройдете метров пятьсот, по просеке, выйдите на узкоколейку, поезд ходит раз в сутки.
– Так вы на этом поезде приехали? – спросил Родька, которому очень понравилась дочь лесничего.
– Да, мне сказали, о вас грибники, я приехала посмотреть, какие вы птицы залетные, чем занимаетесь.
– А назад завтра поедите?
– Да, у меня здесь еще есть дела, надо обойти лес, к нам волки чужие зашли.
– Вы их не боитесь? – продолжал задавать вопросы Родион.
– А, что делать? Надо.
– Не бросайте нас! – взмолился Платон, слова о волчьей стае его испугали.
– Я бы вас в милицию доставила, уж очень вы напоминаете тех, на кого перехват объявлен, но у нас в радиусе ста километров милиции нет.
– А откуда вы знаете про перехват, если милиции нет?
– На почту присылают словесное описание тех, кого разыскивают, почтальонка лесников предупреждает, у нас тут свои связи.
– А нас не боитесь? Ведь мы похожи на словесное описание, сами сказали, – спросил Платон.
– Особенно ты, признавайся, кого пришил? – девушка наставила ружье на Платона.
– Кого? Любовника жены, ножом в спину, – и он вытащил нож, нажал на кнопку.
– Да, серьезное оружие, предлагаю перемирие, ваши слова принимаю за шутку, разойдемся красиво.
– Девушка, но вы теперь много знаете, а здесь тайга, – стал запугивать ее Родька.
– Отец знает, где я, имейте в виду, вас найдут.
– Зачем вы свалились на нашу голову? – взревел Платон, шлепая ладонью комаров на своем лице.
Родька с дочкой лесника пошли вперед и вместе, Платон шел сзади, отставая от них с каждым шагом, у него был свой рюкзак, с небольшим количеством еды, он решил просто от них уйти в неизвестность. Влюбленный Родька отводил душу с девушкой интересной ему во всех отношениях, а Платон остановился за сосной, а потом ушел в другую сторону… Он чему-то успел научиться у Родьки, вечером зажег костер, испек пару картофелин, съел, их как пирожные и уснул. Сквозь сон он слышал крики, словно его звали, но откликаться не стал. Крики смолкли.
Утром Платон продолжил путь, он весь был покрыт укусами комаров, но об этом старался не думать, он шел по солнцу, чтобы не делать круги по лесу, он смотрел на мох на деревьях, вспоминал, с какой стороны деревьев он растет, вспоминал все, что слышал о жизни в лесу. Через пару суток ему попался домик охотника, пустой, без запасов еды, но с крышей. Пошел холодный дождь, но он чувствовал себя в безопасности.
Платон научился собирать грибы и ягоды, ел жадно; пытался, есть корешки трав. В домике он остался жить, понимая, что идти ему некуда, потому что его ищут. Лицо его заросло щетиной, он стал похож на кого угодно, только не на себя, интеллигентного в прошлой жизни мужчину.
Родька через пару недель вернулся в город, не избежав вопросов и допросов, на все он отвечал одной короткой фразой, что Платона он не видел, в отпуск ездил один. Ему говорили, что они вместе брали билеты на поезд, он говорил, что это совпадение случайное, рядом с ним ехал в поезде мужчина, но это был ни тот, кого ищут. Одним словом выкручивался от всех вопросов как мог, зная одно, что Платон остался в тайге по своей воле, а тайга она огромная.
Билана, не избалованная помощью Платона в отношении ребенка, словно не замечала его отсутствие, к ней домой приходили люди с собакой, доказывая ей и себе, что погибший Егор Сергеевич, был у порога ее квартиры, но даже собака не шла внутрь квартиры, потому, что там его следов не было. Петр Иванович решил, что убийство произошло на лестничной площадке, тем паче, что двери двух квартир расположены рядом, а супруги на момент убийства жили отдельно. Билану с ребенком перестали тревожить.
Константин Егорович с удовольствием обходил дачу, ему нравилось жить без посторонних людей, он открывал комнаты с гранатовой мебелью, долго смотрел на нее, представляя себя графом. В качестве помощницы по дому, он вернул Полину и убрал повара с охранником. Инна перешла жить к отцу Прохору Степановичу, с ним она не ссорилась, ощущая себя хозяйкой, и отец сильно ее не доставал воспитанием.
Девочка научилась готовить, и все шло, своим чередом.
Глава 15
В антикварном магазине наступило затишье, реализация залежалых товаров шла плохо, без суеты тайной рекламы дела не шли. Шурик Селедкин покинул не процветающее место работы. Аня жила в полусне, возникло ощущение вязкого болота. Иногда ей хотелось поехать в тайгу, но, посмотрев на парк, она поймала себя на мысли, что это не под силу. Так прошел год…
Уныло смотрела в окно Инесса Евгеньевна, она думала о Платоне; люди, после его исчезновения, ее обходили стороной, и такое наказание для нее было очень естественным. Она смотрела не бело-серые кучевые облака в голубом небе, на зеленую, беспробудную листву и ощущала тревожную пустоту в душе, состояние беспокойства постепенно нарастало, она потянулась к коробке с шоколадными конфетами. И в этот момент, в комнату стремительной, знакомой походкой, вошел незнакомый человек. Она вглядывалась в его лицо, узнавая, и боясь ошибиться: перед ней стоял ее Платон! Но какой?! Его лицо покрывала кучерявая ровная бородка, его волосы были подстрижены немногим длиннее бороды, весь он выглядел красавцем!
– Платон, это ты? – спросила дрогнувшим голосом Инесса Евгеньевна.
– Я, мать, я! – басовито ответил сын.
– Что с твоим голосом? Ты стал басить?
– От ветра, от морозов мой голос немного треснул, много пришлось покричать…
– А борода? – тихо проговорила женщина, начинающая верить в счастье.
– Что борода! Посмотри, что я принес! – и он нагнулся над сумкой, потом махнул рукой и поставил ее на стол перед матерью, медленно открывая молнию на сумке.
Инесса Евгеньевна поднялась с кресла, заглянув в сумку, потянулась рукой за дощечкой.
– Сын, что это? – ее голос дрожал, рука подергивалась от волнения, вынимая из сумки бесценный деревянный предмет.
– Садись мама в свое кресло, и послушай меня, разглядывая лесное произведение искусства. Я жил в тайге, один жил, нашел избушку без курьих ножек, крыша, окно, дверь, железная печурка. Три месяца не видел ни одного человека, исхудал, стал молиться о спасении, съел все дары леса, что были поблизости, животных и птиц не убивал, стал обросшим, страшным, немытым. Однажды стало невмоготу, я готов был наложить на себя руки, зрение стало исчезать, я впал в полудрему.
И вот, когда все успокоились, в доме раздался междугородний звонок. Звонил Самсон Сергеевич Полине Игоревне в честь их личного юбилея, их многолетнего знакомства, их первого поцелуя, до любви сами, они так и не добрались. Трубку взял спокойно Прохор Степанович, узнав, что звонит Самсон Сергеевич, спокойствие с него мгновенно слетело. Прохор Степанович хладнокровно ответил своему бывшему другу, что Полины, дома нет.
Инна стояла рядом с телефоном, и спросила у отца, почему он говорит неправду, ведь мама дома. Отец ответил, что не надо волновать маму у нее и так проблем много, а звонили с ее работы, куда ей еще рано идти, с чем дочь полностью согласился.
Самсон Сергеевич понял, что ему лгут, но что он мог сделать? Он мог повернуть лицо ко мне, и честно стал смотреть в мои тревожные глаза. Семья заставила сменить разъездную работу, на работу в институте, который был рядом и позволял Самсону быть чаще дома. Он выбросил из головы Полину и вернулся душой и телом к Ане. Так первая любовь Самсона Сергеевича затихла в его сердце.
Аня лежала на новом диване перед новым плоским экраном телевизора, и думала о Егоре. Зацепил он ее своей импозантностью, музеем, планировкой и вообще гранатовой мебелью, которая продолжала увеличивать свою численность. Аня готова была ему подарить гранатовую кровать, если он ее полюбит, на этой кровати…
Мысли вылетели из головы внезапно, а потом назойливо стали крутиться в мозгу, лет пять она жила без мужчин, Самсон Сергеевич любил жить за границей, а тут и так был Шурик, а теперь она задумалась о Егоре Сергеевиче… Стыдно? Конечно! Но мысль появилась, потом исчезла, Аня нажала на пульт телевизора и уснула.
Шурик Селедкин, понял одно, что он зря променял Аню на Леночку, он резко почувствовал уменьшение финансирования. Он попробовал куснуть собственный локоть перед зеркалом, но не получилось, тогда он предложил Леночке забрать у нее театр кукол на тумбе, та обрадовалась:
– Шурик, забирай свой хлам, только место занимает.
И он забрал этот хлам и принес его Ане, директору антикварного салона, она, выспавшись в обед дома, сидела на работе в своем офисе с хорошим настроением; и, естественно все пошло по накатанным рельсам реставрации.
Глава 13
Жара надвинулась внезапно, дневная духота давила и угнетала все существо Биланы, после треволнений последних дней, она думала только о том, как избежать мужчин, в жизни. Она отказалась заниматься разработкой интерьера дачи Егора Сергеевича, и вообще участвовать в гонке по выдумыванию гранатовой мебели. Да, ей повезло купить гранатовые часы, но все остальное – без нее. Билана занималась ребенком, готовила еду, для себя, чтобы не потерять молоко и все. Рядом скользил Платон по квартире, но она особо его не касалась, и не о чем не просила.
В жаркие дни она выходила гулять с коляской рано, ходила по аллеям парка, потом выходила вечером, а днем сидела с ребенком дома; маленький мальчик капризничал, она махала над ним большой книгой, журналом, включала в стороне от него вентилятор, но тепло лишь немного радовало, что оно вообще бывает. Она очень жалела, что произвела родственный обмен, больше всего ей хотелось вернуть маленькую квартиру, и однажды она об этом заговорила с Платоном, с Родькой, даже Инессе Евгеньевне позвонила.
Никто не стал возражать, все были 'за'. Родька переехал в свою квартиру. Билана переехала в свою однокомнатную квартиру. Платон остался один в трехкомнатной квартире, но это уже его дело, и Инессы Евгеньевны.
Жена Константина Егоровича, Эмма, не могла долго страдать от собственного благородства, она предложила мужу развестись, в свете последних событий. Сказано – сделано. Труднее всего, оказалось, заполнить бланк квитанции в сбербанке, надо написать тьму цифр, и все из-за 200 рублей, брали бы триста наличными, людей бы больше разводилось. Эмма заполнила бланк быстрее, еще и за квартиру успела заплатить, потом ушла ждать Константина в УЗАГС, там успела съесть шоколад, поскучать, и только тогда появился супруг со своей квитанцией. Им дали один бланк на двоих, они заполнили каждый свою колонку по вертикали, и все. ВСЕ!
Домой шли врозь, каждый со своей скоростью передвижения.
Как оказалось, у них на двоих было две квартиры, каждый ушел в свою, раньше они одну сдавали, а тут, как раз была смена постояльцев, все к одному, к разводу.
Избалованный Константин Егорович, привыкший к хорошему женскому уходу, сразу почувствовал провал в своей жизни, и подумал, что дети даются трудно. Трудно быть настоящим мужчиной! Получилось, что он стал вторым спутником Полины, после Прохора Степановича. Она пока живет одна с Инной, а мужчины живут поодаль от нее.
Затосковал Константин от собственного благородства, да и Полина Игоревна отказала ему в дальнейшем совместном существовании. Вот оно как все сложилось, знал бы, так на ту дачу не ездил бы вовсе.
Аня предложила Егору Сергеевичу деловое соглашение, без дальнейших букетов: она поставляю ему антикварную мебель, он снабжает ее сертификатом качества. Он сдает в наем антикварный этаж дачи, за большие деньги, и расплачивается за мебель для его музейной дачи, берущей начало от графа Орлова, от 17.. года. А кто не хочет пожить в интерьере, в котором сама царица почивала? И он согласился, поняв, что Аню импозантностью не купишь.
Жара исчезла под отвесными струями дождя, ветер, изменивший направление, принес прохладу в отношения людей. Переключая каналы телевизора, Инесса Евгеньевна увидела отрывок знакомого фильма, когда-то она с большим удовольствием смотрела сериал 'Возвращение в Эдем'. Она стала смотреть фильм, не отрывая глаз от экрана.
Героиня возвращалась в жизнь, с необыкновенно красивой прической. Сейчас таких фильмов много, о перекройке пожилых женщин, в молодых, а это все же был первый такой фильм. Да еще художественный. Тут же ей захотелось бежать в парикмахерскую и сделать прическу, как у героини фильма. Потом пришла мысль, о том, что сколько раз после химической завивки она оставалась с кошмой на голове, волосы утрачивали свою структуру, и приходилось покупать парики. О, а что если у Тары парик? Хорошая мысль, уж очень красиво, вот и в парикмахерскую идти не надо.
Дальше ее привлекла сцена в бассейне, где родной муж пытался Тару утопить, но в него стреляет любовница… Интересная мысль, когда смотришь импортные фильмы о дворцах и бассейнах, в первый момент появляется зависть, что у них свой бассейн.
Во второй момент понимаешь, что бассейн – это спасение от жары, и, в общем-то, оно не для нервных людей. Следующая интересная передача ей попалась о русском модерне в мебельной промышленности конца девятнадцатого века. Отличная мебель, видимо был мастер, великолепная резьба по дереву, зря передачу не записала, такие предметы старины! Важна идея, а сделать русский модерн можно всегда, если бы его можно было на поток поставить!
Раздался телефонный звонок Прохора Степановича:
– Инесса Евгеньевна, мы тут гуляем с Инной, не хочешь присоединиться?
– Вы где? А, сейчас подойду.
Она надела брюки, обруч на волосы, кожаную курточку, обувь и вышла. У подъезда стояли Прохор Степанович и Инна. Они тут же стали рассказывать ей последние новости, связанные с Полиной и Константином.
– А от меня, вы, что хотели услышать? – не выдержав потока новостей, спросила Инесса Евгеньевна, – мне вас пожалеть? Похоже все нормально.
– Так, ситуация стрессовая, – пробасил Прохор Степанович, – пойдем по парку, одна ведь все равно гулять не будешь.
– Это верно, а Инне скучно не будет с нами?
– А я с вами не пойду, папа денег подбросил я в магазин пойду. Пока! – махнула им рукой Инна, и исчезла за поворотом.
– Прохор Степанович, ты видел мебель русского модерна конца девятнадцатого века?
– Инна, круто сказано, но это была одна фабрика, очень трудоемкая работа, резьбы много.
– А мы могли бы ее сделать? Резчики по дереву такого уровня найдутся?
– Были бы деньги – резчики найдутся.
– Найди пару человек, есть идея, займемся русским модерном.
И они тихо пошли по парку, вдыхая лесные ароматы вечернего воздуха. Радуясь тишине и собственному спокойствию.
Егор Сергеевич лежал на диване в холле второго этажа, дачной крепости и смотрел в окно; когда-то из этого балконного окна, Билана спустилась к нему в руки по веревочной лестнице. И, что ему взбрело в голову, что она ему не нужна? Ну, и что, что ребенок у нее от законного мужа Платона? Что в этом плохого? Поздно познакомились, а он рассердился на нее из-за квартиры, да не нужна ему ее квартира! Ему Билана нужна, это он из-за ревности к Платону так раскипятился, Родька ему на днях сказал, что Билана вновь в своей квартире. Вот и полетели все его мысли к ней, к кормящей матери. Да, не нужно ему ее грудное молоко! Это его черт попутал, прилип к ней, как маленький. И скучно, и грустно, и не кому руку подать…
И еще ему надоела возня с гранатовой мебелью, сколько в нее денег вложил, а все коту под хвост, чего-то в коллекции не хватает, нужен дизайнер от Бога, опять же нужна Билана! Пусть бы она разобралась с гранатовой мебелью, да пользу из нее извлекла. Самое смешное в этой истории, что Егор Сергеевич не на шутку полюбил Билану! А ведь он ее первый раз пригласил только посмотреть музей гранатовой мебели, а сам занялся с ней необычной для него самого любовью…
Билана!!! – крикнул он молча.
Билана, встрепенулась, подняла голову от детской коляски, ей показалось, что ее кто-то зовет, но голоса не слышно. В голове возник образ Егора Сергеевича. Живя одна в своей квартире, из трех мужчин чаще всего она вспоминала Егора Сергеевича, зацепил он ее мысли и сердце! Сам ведь прогнал, а может, ей так показалось, что прогнал? Нет, сама она к нему не придет, не позвонит и не приедет. Она подняла ребенка на руки, прижала его к груди, и понесла раздевать после прогулки.
Егор Сергеевич вскочил с дивана, быстро сбежал вниз по лестнице, сел в машину, ворота дачи перед ним открылись, он поехал в город.
Ребенок уснул.
В дверь позвонили. Билана, не посмотрев в глазок, открыла дверь. На пороге стоял Егор Сергеевич! Он ворвался в квартиру, подхватил ее на руки, прижал к себе, поцеловал, долгим поцелуем, и опустил на пол.
В незакрытую входную дверь на них смотрел Платон. Взгляд его был блуждающим и тревожным. Он опустил руку в карман, вынул складной нож, нажал на кнопку, нож раскрылся, и он виртуозно запустил его в спину Егора Сергеевича…
Кто бы мог подумать, что Платон в кармане носит такой страшный нож? И так им владеет? А ничего странного. Он рос спокойным малым, не крупным, не сильным, и когда-то они с Родькой много время сидели в песочнице, и играли в ножички. Так он и носил нож в кармане, меняя его на лучшие варианты исполнения, периодически, запуская нож не в землю, а в деревья в парке…
Егор Сергеевич упал на пол, на нож, еще больше вонзая его в себя. Он смотрел, угасающими глазами на Билану.
А она смотрела с полными ужаса глазами на Платона. Он, перевернул Егора Сергеевича на грудь, вынул нож, вытер его о детскую пеленку, лежащую в прихожей, и вышел из квартиры.
Билана тронула пульс на руке Егора Сергеевича, пульса не было вовсе. Удар был нанесен точно в сердце…
Билана позвонила на мобильный Прохор Степановичу, тот в это время гулял с Инессой Евгеньевной по парку, приближаясь к моему дому, навстречу им шел Платон, а в кармане Прохора Степановича звонил мобильный телефон. Инесса Евгеньевна остановила Платона, он был страшен, своим выражением лица.
Прохор Степанович услышал в телефоне рев и крик Биланы, он махнул рукой и побежал к ней в квартиру, благо это было рядом.
Платон махнул рукой матери и ушел в лес.
Прохор Степанович, войдя в квартиру, увидел лежащего в крови Егора Сергеевича, и все понял, он взвалил труп на плечи и вынес на чердак. Билана вытерла следы крови и поднялась за ним на крышу. Темнело.
Инесса Евгеньевна пошла вслед за убегающим Прохором Степановичем, дверь в квартиру Биланы была открыта, она вошла, увидела спящего малыша, больше никого не было…
Со стороны глухого торца здания, примыкающего к лесу, Прохор Степанович скинул тело Егора Сергеевича на землю, оно, цепляясь за деревья, ударилось о металлическую ограду… Людей с этой стороны зданья не было, не было и окон.
Они вернулись в квартиру.
Инесса Евгеньевна, сидела с ребенком на руках, качала его на коленях, она ничего не знала, но тревога пронизывала все ее существо.
Прохор Степанович взял под руку Инессу Евгеньевну, и они вдвоем вышли из подъезда, в сторону ее нового дома, обойдя дом с другого торца. Так она ничего и не поняла, и не спрашивала, от тяжелого чувства, непонятного происхождения.
Глава 14
Утром дворник Маня обнаружила труп Егора Сергеевича, дверь дворницкой выходила из глухого торца дома. Она проснулась, как обычно рано, вышла с метлой на улицу и чуть не споткнулась о труп. Тут же вызвала милицию. Красивый мужчина, лежал спиной на остром выступе невысокой металлической ограды. Когда его перевернули, то для этого его пришлось снять с металлического, острого выступа. На спине у него была одна, глубокая рана…
Лейтенант Петр Иванович внимательно осмотрел тело, и даже его внимательный взгляд ничего подозрительного не обнаружил, получалось, что мужчина сам упал с крыши дома, и спиной оделся на металлическое острие ограды, других следов насилия не было видно.
Билана осталась с ребенком одна, ее трясло, как от озноба, нервное состояние не проходило. Платон не появлялся. Она не выдержала и попросила Инессу Евгеньевну пожить в старой квартире и помочь ей с ребенком. Бабушка стала приезжать в свою старую квартиру и сидеть с внуком. Однажды к ним в дверь позвонили, это оказался Петр Иванович, он прорабатывал свою версию убийства Егора Сергеевича. Не мог он поверить в самоубийство великолепного и обеспеченного мужчины. Его наследником стал его дядя, Константин Егорович, но дядю в этом доме никто не видел.
Зато дворничиха сказала, что видела погибшего мужчину с Биланой, они вместе катали детскую коляску. Вот такие следы и привели к Инессе Евгеньевне, сидевшей с внуком. Биланы дома не было, не было и Платона. Мать его сказала, что он в отпуске и его нет в городе вместе с его другом Родионом.
Мотив ревности проскочил в голове лейтенанта. Уж очень красив был погибший мужчина. Других зацепок к этому дому у него не было. Увидев Билану, хрупкую, красивую женщину, он понял, что ей не столкнуть мужчину с крыши, и не протащить его даже метра. Она подтвердила еще раз, что Платон в отпуске и уехал с Родькой.
Петр Иванович твердо знал, что убийство без Биланы не обошлось, никто больше не был знаком в этом доме с погибшим мужчиной. Он навел справки о Платоне, и понял, что тот не мог бы затащить Егора Сергеевича на крышу, мужчина, сделавший это должен быть сильнее погибшего человека, либо они сбросили труп. При вскрытии был обнаружен ровный срез в спине между ребрами, рядом с рваной раной от металлической ограды. Появилась предположение, что Егора Сергеевича убили ножом, а потом сбросили с крыши.
Неожиданно для себя, Константин Егорович стал владельцем дачи с гранатовой мебелью; естественно он тут же подвергся допросу Петра Ивановича, но у него было алиби: был болен, с сердечным приступом лежал в больнице, и в ночь убийства больничной палаты не покидал. Тогда у него спросили, не знает ли он крупного мужчину, из числа общих знакомых с Биланой.
Он сказал, что Билану вообще не знает, но знает крупного мужчину Прохора Степановича, мужа Полины, которая работала на даче Егора Сергеевича.
Внешний вид Прохора Степановича вызывал уважение, и настораживал одновременно.
Рост под 190 сантиметров, крупного телосложения, почти бритый затылок. Такой мог сделать, что угодно. Петр Иванович предложил ему метнуть нож, но это у Прохора Степановича плохо получилось, не умел он метать ножи. Нож вообще не вязался с Прохором Степановичем. Решил Петр подождать возвращения Платона, других мужчин в окружении Биланы, не было обнаружено, тем более что билет он покупал в ночь убийства. Сообщили на конечный пункт прибытия Платона, о возможном его задержании. Но сведения с места его нахождения по железнодорожному билету не поступали.
Платон пошел к другу Родьке и покаялся ему в убийстве любовника своей жены…
Родька предложил ему немедленно уехать в экспедицию в одно интересное место, где люди видели НЛО. Оказалось, что они оба в этот момент были в отпуске, и, следовательно, никто их искать не должен. Родька, за вторичный переезд из квартиры в квартиру, сорвал деньги с Инессы Евгеньевны, и поэтому мог помочь другу детства уехать в медвежий край на пару недель.
Бумажник у Платона был в кармане, проблем с документами не возникло. Они ночью покинули город на поезде. Платон и Родька сошли с поезда раньше на одну остановку, им все равно некуда было идти. Продукты у них были те, что Родька припас для похода на одного себя, прикупить продукты на Платона они не успели, значит, им надо было подумать об ином маршруте, на котором бы были населенные пункты с магазинами.
Они углубились в тайгу. Пошел снег. Это летом то! Но скоро растаял. Платон плохо переносил лес, горожанин до мозга костей, он вел себя, как загнанный зверь и готов был вернуться домой и сдаться. Родька отговаривал его от самопожертвования, обещал ему, что в тайге хорошо, надо только привыкнуть. Шли они тропами, как звери, прятались от встречных людей и на контакт со встречными людьми не шли.
Продукты таяли, есть на свежем воздухе очень хотелось, а еды было явно не достаточно на двух взрослых мужчин.
Родька предложил Платону забить ножом кабана, зайца, да кого угодно, лишь бы что-нибудь съесть серьезнее, чем исчезающие запасы в рюкзаке. Спички, зажигалки у них были.
Палатка у них была одноместная, был один спальный мешок, оставалось разжигать один костер, готовить пищу в одном котелке. Было две металлических алюминиевых кружки, две таких же ложки.
С голода, Платон метнул нож в утку, та упала. Долго искали куда, ели нашли, пожалели, что у них нет собаки для таких целей. Утку съели за один присест, уснули крепко, проснулись от взгляда: на них смотрела местная амазонка. Девушка с ружьем за плечом, в высоких резиновых сапогах, в джинсовом брючном костюме, палкой пыталась притушить их костер.
– Чего спите, а костер не потушили? Ветер дунет, ни вас, ни леса не останется.
– А ты, кто? Лесничий?
– Нет, дочь лесничего. Утку съели? Где разрешение на отстрел? Вы откуда и куда?
– А без вопросов можно? – спросил Родька.
– Можно, но тогда сделайте так, чтобы я вас здесь больше не видела.
– Этого мы обещать не можем, – сказал тихо Платон.
– Тогда я сообщу о вас, куда следует, вдруг вы преступники. По тайге в нашем районе объявлен план перехват двух мужчин, а вас, как раз двое мужчин.
– Мы приличные люди, инженеры в отпуске, меня зовут, впрочем, неважно, как меня зовут, лучше подскажите, как можно выбраться из сей великолепной тайги? – спросил Платон.
– Поверю вам, очень вы похожи на городских, столичных жителей, если пройдете метров пятьсот, по просеке, выйдите на узкоколейку, поезд ходит раз в сутки.
– Так вы на этом поезде приехали? – спросил Родька, которому очень понравилась дочь лесничего.
– Да, мне сказали, о вас грибники, я приехала посмотреть, какие вы птицы залетные, чем занимаетесь.
– А назад завтра поедите?
– Да, у меня здесь еще есть дела, надо обойти лес, к нам волки чужие зашли.
– Вы их не боитесь? – продолжал задавать вопросы Родион.
– А, что делать? Надо.
– Не бросайте нас! – взмолился Платон, слова о волчьей стае его испугали.
– Я бы вас в милицию доставила, уж очень вы напоминаете тех, на кого перехват объявлен, но у нас в радиусе ста километров милиции нет.
– А откуда вы знаете про перехват, если милиции нет?
– На почту присылают словесное описание тех, кого разыскивают, почтальонка лесников предупреждает, у нас тут свои связи.
– А нас не боитесь? Ведь мы похожи на словесное описание, сами сказали, – спросил Платон.
– Особенно ты, признавайся, кого пришил? – девушка наставила ружье на Платона.
– Кого? Любовника жены, ножом в спину, – и он вытащил нож, нажал на кнопку.
– Да, серьезное оружие, предлагаю перемирие, ваши слова принимаю за шутку, разойдемся красиво.
– Девушка, но вы теперь много знаете, а здесь тайга, – стал запугивать ее Родька.
– Отец знает, где я, имейте в виду, вас найдут.
– Зачем вы свалились на нашу голову? – взревел Платон, шлепая ладонью комаров на своем лице.
Родька с дочкой лесника пошли вперед и вместе, Платон шел сзади, отставая от них с каждым шагом, у него был свой рюкзак, с небольшим количеством еды, он решил просто от них уйти в неизвестность. Влюбленный Родька отводил душу с девушкой интересной ему во всех отношениях, а Платон остановился за сосной, а потом ушел в другую сторону… Он чему-то успел научиться у Родьки, вечером зажег костер, испек пару картофелин, съел, их как пирожные и уснул. Сквозь сон он слышал крики, словно его звали, но откликаться не стал. Крики смолкли.
Утром Платон продолжил путь, он весь был покрыт укусами комаров, но об этом старался не думать, он шел по солнцу, чтобы не делать круги по лесу, он смотрел на мох на деревьях, вспоминал, с какой стороны деревьев он растет, вспоминал все, что слышал о жизни в лесу. Через пару суток ему попался домик охотника, пустой, без запасов еды, но с крышей. Пошел холодный дождь, но он чувствовал себя в безопасности.
Платон научился собирать грибы и ягоды, ел жадно; пытался, есть корешки трав. В домике он остался жить, понимая, что идти ему некуда, потому что его ищут. Лицо его заросло щетиной, он стал похож на кого угодно, только не на себя, интеллигентного в прошлой жизни мужчину.
Родька через пару недель вернулся в город, не избежав вопросов и допросов, на все он отвечал одной короткой фразой, что Платона он не видел, в отпуск ездил один. Ему говорили, что они вместе брали билеты на поезд, он говорил, что это совпадение случайное, рядом с ним ехал в поезде мужчина, но это был ни тот, кого ищут. Одним словом выкручивался от всех вопросов как мог, зная одно, что Платон остался в тайге по своей воле, а тайга она огромная.
Билана, не избалованная помощью Платона в отношении ребенка, словно не замечала его отсутствие, к ней домой приходили люди с собакой, доказывая ей и себе, что погибший Егор Сергеевич, был у порога ее квартиры, но даже собака не шла внутрь квартиры, потому, что там его следов не было. Петр Иванович решил, что убийство произошло на лестничной площадке, тем паче, что двери двух квартир расположены рядом, а супруги на момент убийства жили отдельно. Билану с ребенком перестали тревожить.
Константин Егорович с удовольствием обходил дачу, ему нравилось жить без посторонних людей, он открывал комнаты с гранатовой мебелью, долго смотрел на нее, представляя себя графом. В качестве помощницы по дому, он вернул Полину и убрал повара с охранником. Инна перешла жить к отцу Прохору Степановичу, с ним она не ссорилась, ощущая себя хозяйкой, и отец сильно ее не доставал воспитанием.
Девочка научилась готовить, и все шло, своим чередом.
Глава 15
В антикварном магазине наступило затишье, реализация залежалых товаров шла плохо, без суеты тайной рекламы дела не шли. Шурик Селедкин покинул не процветающее место работы. Аня жила в полусне, возникло ощущение вязкого болота. Иногда ей хотелось поехать в тайгу, но, посмотрев на парк, она поймала себя на мысли, что это не под силу. Так прошел год…
Уныло смотрела в окно Инесса Евгеньевна, она думала о Платоне; люди, после его исчезновения, ее обходили стороной, и такое наказание для нее было очень естественным. Она смотрела не бело-серые кучевые облака в голубом небе, на зеленую, беспробудную листву и ощущала тревожную пустоту в душе, состояние беспокойства постепенно нарастало, она потянулась к коробке с шоколадными конфетами. И в этот момент, в комнату стремительной, знакомой походкой, вошел незнакомый человек. Она вглядывалась в его лицо, узнавая, и боясь ошибиться: перед ней стоял ее Платон! Но какой?! Его лицо покрывала кучерявая ровная бородка, его волосы были подстрижены немногим длиннее бороды, весь он выглядел красавцем!
– Платон, это ты? – спросила дрогнувшим голосом Инесса Евгеньевна.
– Я, мать, я! – басовито ответил сын.
– Что с твоим голосом? Ты стал басить?
– От ветра, от морозов мой голос немного треснул, много пришлось покричать…
– А борода? – тихо проговорила женщина, начинающая верить в счастье.
– Что борода! Посмотри, что я принес! – и он нагнулся над сумкой, потом махнул рукой и поставил ее на стол перед матерью, медленно открывая молнию на сумке.
Инесса Евгеньевна поднялась с кресла, заглянув в сумку, потянулась рукой за дощечкой.
– Сын, что это? – ее голос дрожал, рука подергивалась от волнения, вынимая из сумки бесценный деревянный предмет.
– Садись мама в свое кресло, и послушай меня, разглядывая лесное произведение искусства. Я жил в тайге, один жил, нашел избушку без курьих ножек, крыша, окно, дверь, железная печурка. Три месяца не видел ни одного человека, исхудал, стал молиться о спасении, съел все дары леса, что были поблизости, животных и птиц не убивал, стал обросшим, страшным, немытым. Однажды стало невмоготу, я готов был наложить на себя руки, зрение стало исчезать, я впал в полудрему.