Пайнкофер Михаель. Братство рун

   Подчиняясь чистому инстинкту, Квентин развернулся и уставился в бушующее море пламени.
   Полки были охвачены огнем. Сверкающий желтым пожар полыхал над ними и принимался уже за верхние ряды книг, пожирал их, как алчный Молох.
   — Нет! — в ужасе закричал Квентин, когда увидел, как знания прошлых веков становятся жертвой ярости огня. И спустя миг до его сознания дошло, что он был виной тому. Он уронил свечу…
   Но молодой человек обернулся, поискал глазами человека в плаще, который так напугал его, и установил, что фантом исчез. Существовал ли он вообще? Или это все же был плод его испуганного воображения? Ему привиделся кошмар наяву?
   У него не оставалось времени размышлять над этим. Огонь уже перекинулся на следующие полки. С мрачной злобой пламя вгрызалось в бесценные книги и фолианты. От этого вида безграничный ужас наполнил Квентина. На мгновение он застыл, словно окаменел. Потом до него дошло, что ему нужно что-нибудь предпринять.
   — Пожар! Пожар! — кричал он изо всех сил и побежал к горящим полкам с отважным, но глупым усердием спасти хотя бы пару книг. Едкий дым клубами шел от фолиантов, от него слезились глаза и перехватывало дыхание.
   Он дотянулся до книг, которые еще не были охвачены пламенем, и достал с полки несколько томов, желая отнести их в безопасное от огня место, но дым окружил его со всех сторон и заволок плотной, непроглядной стеной.
   Квентин закашлял изо всех сил. Едкий чад проник в его легкие, вызывая тошноту. Он ослабел и, обессилев, выронил книги. Его колени задрожали, и он с трудом удерживался на ногах.
   С усилием раздирая щиплющие от дыма глаза, он отыскал взглядом лестницу. Ему нужно было добраться до нее, иначе он погибнет в огне.
   Кашляя и выплевывая мокроту, он боролся с густым дымом, прижимая к лицу платок, который он обычно носил на шее.
   — Пожар! — охая, приговаривал он все время, но треск пламени, превратившегося в настоящий огненный смерч, заглушал его.
   Наконец он добрался до поручней и схватился за них. Половые доски дрожали под его ногами. Держась руками за балюстраду, он передвигался к лестнице почти на руках, пока он чувствовал, как мутится его разум. Тяжело дыша, он продвигался вперед, добрался до первой ступени и потерял равновесие.
   Квентин еще заметил, как падает в бездонную пропасть. Потом пламя потухло как по мановению руки, и все вокруг него стало черным.
   Он видел ее издалека. Всадница сидела на белоснежном коне с развевающейся гривой и летящим по ветру хвостом. Чем ближе она приближалась, тем отчетливее он мог разобрать черты ее лица.
   Она была молода, не старше, чем он сам, и хороша собой. Она сидела прямо на спине коня, на котором не было ни седла, ни уздечки, руками она крепко держалась за гриву коня. Ее волосы развевались на ветру и обрамляли пропорциональное лицо с маленьким ртом и глазами, сверкающими, как звезды. Ее единственным предметом одежды служила простая льняная рубаха, она обтекала ее фигуру, как вода.
   Эта девушка была самым прекрасным созданием, которое когда-либо попадалось ему на глаза. И хотя он мог прекрасно видеть ее, хотя он чувствовал ветер и вдыхал влажный пряный воздух, поднимавшийся от земли, он знал, что она никогда не существовала в реальности, а была лишь видением.
   Всадница приближалась к нему.
   Копыта ее коня, казалось, едва касались земли, с захватывающей дух скоростью животное летело прямо на него. И хотя он догадывался, что она была лишь миражом, он все же протянул ей навстречу руки и попытался ее схватить…
   — Квентин?
   Голос шел издалека, словно его хозяин стоял на другой стороне долины и ветер доносил его слова.
   Квентин не хотел их слышать. Он покачал головой и зажал руками уши. Всадница теперь снова была далеко от него.
   — Нет! — закричал он в отчаянии. — Не уходи! Пожалуйста, не уходи…
   — Успокойся, сынок. Все в порядке.
   Снова голос. На этот раз он раздался ближе и становился тем отчетливее, чем больше исчезала картина с молодой женщиной.
   — Пожалуйста, не уходи, — пробормотал Квентин снова, затем почувствовал, как кто-то потрепал его по плечу, и он открыл глаза.
   К своему удивлению, он смотрел в лицо мужчины. Седые, начесанные вперед волосы обрамляли решительные и волевые, но обеспокоенные черты лица. Прошло несколько секунд, и Квентину стало понятно, что он больше не пребывает в мире грез. Лицо, которое так озабоченно изучало его, принадлежало Вальтеру Скотту.
   — Дядя Вальтер, — вздохнул он. Ему с трудом удавалось говорить, каждое слово вырывалось из его гортани, как пламя.
   — Доброе утро, Квентин. Надеюсь, ты хорошо поспал. — Мальчишеская улыбка осветила лицо сэра Вальтера. Было ясно, что неугомонная энергия переполняет этого человека. Квентин же чувствовал себя жалким и разбитым. И когда воспоминания вернулись к нему, он понял причину этого.
   — Где я? — спросил он сипло.
   — В Абботсфорде.
   — В Абботсфорде? — Квентин удивленно огляделся по сторонам. Действительно: он лежал в своей спальне в имении своего дяди. Он лежал на кровати, на краю которой сидел сэр Вальтер. Серый утренний свет падал через окно и заявлял о новом дне.
   — Как я сюда попал?
   — Тебе сильно повезло. Аббат Эндрю и его монахи заметили огонь и без колебания вошли в пламя, чтобы тебя спасти.
   — Тогда пожар потух?
   — Нет. — Голос сэра Вальтера звучал разочарованно. — Амбар в Келсо выгорел дотла, а с ним погибли и все книги, которые хранились там. Знания прошлого превратились в пыль и пепел. Но ты, мой дорогой мальчик, жив. И только это ценно.
   — В пыль и пепел, — как эхо повторил Квентин бесстрастно. От угрызения совести ему стало дурно, перехватило дыхание. — Лучше бы монахи оставили меня гореть в огне, — тихо сказал он.
   — Мой дорогой мальчик! — голос сэра Вальтера вдруг зазвучал строго, кустистые брови сдвинулись вместе. — Ты очень неблагодарен! Братья нашли тебя без сознания возле лестницы. Если бы они не спасли тебя, ты бы не находился среди нас.
   — Знаю, дядя, — горько сказал Квентин. — И возможно, так было бы лучше.
   — Да почему ты так говоришь? Мы так беспокоились из-за тебя. Доктор Керр и леди Шарлотта целую ночь не сомкнули глаз, сидя у твоей постели.
   — Я не заслужил этого, дядя, — ответил Квентин, опуская глаза. — Потому что в пожаре…
   — Да?
   —… виновен я, — довел свое признание до конца Квентин. — Я уронил свечу, затем загорелась одна полка. Я еще пытался спасти несколько книг, но было слишком поздно. Это моя вина, дядя. Те, кто утверждают, что я ни на что не способен, совершенно правы. За все месяцы, которые я провел у тебя, я был тебе лишь обузой. Я так разочаровал тебя.
   Он не осмелился посмотреть своему дяде в лицо и закрыл глаза в ожидании, что сэр Вальтер накинется на него с дикими проклятиями и ругательствами. Но нагоняя не последовало. Вместо этого сэр Вальтер издал долгий глубокий вздох.
   — Квентин?
   — Да, дядя? — Квентин заморгал глазами.
   — Я произвожу впечатление, что гневаюсь на тебя?
   — Н-нет, дядя.
   — Ты глупый мальчишка, ты знаешь об этом?
   — Да, дядя.
   — Но не по тем причинам, которые ты назвал. А потому, что ты все еще не понял, как много ты для нас всех значишь. Тебе ясно, какие беспокойства ты доставил все нам? Я уже потерял Джонатана, Квентин. Потерять еще и тебя — этого я бы уже не пережил. Ты мой племянник, моя кровь и плоть. Об этом тебе нельзя никогда забывать.
   Квентин робко улыбнулся.
   — Это так мило с твоей стороны, дядя, и я так сожалею, что доставил вам всем столько хлопот. Но пожар в библиотеке — моя вина. Теперь мы никогда больше не узнаем, кто убил несчастного Джонатана.
   — Я бы не был так в этом уверен.
   — Нет? Почему же?
   — Потому что аббат Эндрю и его собратья нашли пустые канистры позади библиотеки. Канистры, в которых хранился керосин.
   — Что это значит?
   — Это значит, мой мальчик, что это был поджог. Кто-то разлил керосин, чтобы утопить библиотеку в пламени.
   — Тогда… вина падает не на меня?
   — Конечно же нет. Ты серьезно веришь, что от маленькой свечи может, как по мановению руки, разыграться такое сильное пламя?
   Квентин глубоко вздохнул. На короткий момент он чувствовал себя так беззаботно и легко, словно отец Коули исповедовал его. Потом все же воспоминания постепенно вернулись…
   — Так это, значит, был поджог?
   — Все говорит за это. Очевидно, кто-то хотел замести следы, которые он оставил в библиотеке.
   — Человек в плаще, — прошептал Квентин и заметил, как холодный ужас пробежал по его спине. — Темная фигура. Я уже думал, что это был всего лишь мираж, но…
   — Квентин?
   — Да, дядя?
   — Есть что-то, о чем бы ты хотел мне рассказать?
   — Нет, — быстро сказал Квентин, чтобы потом неохотно выпалить «да». Что ему теперь терять? Если ему дяде суждено считать его мечтателем и фантазером, то он хотя бы будет придерживаться правды. — Я думаю, что я не один был в библиотеке, — с колебанием проговорил он.
   — Что это значит?
   — Это значит, что кто-то еще был там. Темная фигура.
   — Темная фигура? — Взгляд сэра Вальтера выражал недоверие и замешательство одновременно. — Она что-нибудь сказала?
   Квентин закачал отрицательно головой.
   — Она только стояла там и пристально смотрела на меня. Когда огонь разгорелся, она неожиданно исчезла.
   — Ты в этом абсолютно уверен?
   — Нет. — Квентин покачал головой. — Не уверен, дядя. Все произошло так быстро, а я был очень испуган и не знаю, что действительно видел, а что — нет.
   — Понимаю. — Сэр Вальтер задумчиво наклонил голову. — Значит, могло быть и так, что твой страх сыграл с тобой злую шутку?
   — Вполне возможно.
   Сэр Вальтер снова кивнул, и Квентин прочитал разочарование на лице своего дяди и учителя. Его дядя был слишком рад снова видеть его в полном здравии и живым, чтобы ругать за его невнимательность, и это задело Квентина еще сильнее.
   — Там было еще кое-что, дядя, — сказал он поспешно.
   — Да?
   — Незадолго до того, как появилась фигура, прежде чем я услышал шаги, я кое-что обнаружил там.
   — Что же, сынок?
   — Это был знак. Символ, вырезанный на половой доске.
   — Что это был за знак?
   — Мне такой не знаком. Это не была цифра или буква, во всяком случае, не на тех языках, которые я знаю. И когда я изучал стоящую напротив полку, я заметил, что не хватало одной из книг.
   — Что ты говоришь?
   — Не хватало одной из книг, — повторил Квентин с уверенностью. — Кто-то ее забрал. Вероятно, эта была та фигура в черном плаще.
   — В черном плаще? — глаза сэра Вальтера сузились до узких щелочек, словно Квентин сказал сейчас что-то чудовищно важное. — Ты говоришь, человек был одет в черный плащ? Может быть, шерстяной?
   — С капюшоном, — подтвердил Квентин. — Почему это так важно, дядя?
   — Потому что доктор Керр обнаружил черную шерстяную нитку на трупе Джонатана, — объяснил сэр Вальтер бесстрастно. — Тебе ясно, что это значит, мой мальчик?
   — То, что я не вообразил себе эту фигуру? — осторожно спросил Квентин.
   — Гораздо больше. Это может означать, что ты повстречался с убийцей Джонатана. И то, что он попытался убить и тебя.
   — Убить и меня? — огромный комок застыл в горле Квентина. — Но зачем, дядя? Зачем нужно совершать такие ужасные вещи? — закряхтел он.
   — Этого я не знаю, Квентин, — ответил сэр Вальтер мрачно. — Но я опасаюсь, что твоя находка придаст событиям совершенно новый оборот. Понравится ли шерифу Слокомбе или нет, но мы должны доложить об этом в гарнизон.
   Несколько дней спустя после пожара в архиве Драйбурга на узкую улицу, ведущую вдоль берега Твида к Абботсфорду, выехала карета в сопровождении эскорта из всадников в форме.
   В карете сидели Джон Слокомбе, шериф Келсо, и другой господин, в чьем присутствии Слокомбе чувствовал себя крайне неловко.
   Господин был англичанином.
   Хотя он был одет в гражданский сюртук и серые брюки и сапоги для верховой езды, во всем его облике присутствовало что-то военное. Его черные волосы были коротко подстрижены, глаза смотрели сухо, черты лица производили буквально аскетическое впечатление. Узкий рот был словно вырезан ножом, а осанка господина не оставляла сомнения в том, что он привык отдавать приказы.
   Его звали Чарльз Деллард.
   Инспектор Деллард.
   Снабженный обширными полномочиями, он оправился в путь по заданию правительства, чтобы расследовать загадочные события в библиотеке в Келсо.
   Слокомбе едва осмеливался глядеть в лицо своему спутнику. Раболепно он смотрел в пол, время от времени, если был только уверен, что инспектор не смотрит сейчас на него, он осмеливался бросить украдкой взгляд на Делларда.
   Самые худшие опасения шерифа подтвердились. Закон, который должен был охранять мир на земле по ту сторону границы, предусматривал, что, когда местные шерифы не справляются с решением поставленной перед ними задачи, военные гарнизоны привлекаются для оказания поддержки. Перспектива, что наглый английский офицер заявится сюда и переложит на себя всю работу, совершенно не нравилась Слокомбе, поэтому он просил сэра Вальтера оставить это расследование для него. Не хотелось обращаться за помощью к англичанам, потому что потом от них часто нельзя было избавиться.
   После пожара в библиотеке, во время которого его племянник чуть не лишился жизни, Скотта ничто не могло удержать от того, чтобы потребовать помощи гарнизона. И Слокомбе, чья свобода тем самым существенно ограничивалась, не оставалось ничего иного, как делать хорошую мину при плохой игре. Скотт же напротив казался как раз до безумия увлеченным мыслью, что убийца бродит по Келсо, и не поддавался ничьим убеждениям и уговорам.
   Слокомбе решил выбрать путь наименьшего сопротивления и пойти на свое унижение. Но как выяснилось, случай вызвал гораздо больше шума, чем ему или кому-то еще, кто жил в Пограничье, могло сперва показаться. Возможно, причиной было то, что Скотт был знаменитостью, и его романы читали даже при королевском дворе. Во всяком случае, о происшествии доложили в Лондон, и уже спустя несколько дней в Келсо объявился Деллард — правительственный инспектор, уполномоченный досконально расследовать дело. Нравилось это ему или нет, Слокомбе был приставлен к нему как подручный, которому ничего не оставалось делать, как подчиниться или же потерять хорошо оплачиваемое место на службе у общины.
   — Я ненавижу эти бесконечные холмы и леса, — жаловался самому себе Деллард, выглядывая из окна кареты. — Цивилизация в этом жалком клочке земли посеяна так же скудно, как и образование ее жителей, насколько я могу судить. Еще далеко до имения Скотта?
   — Уже не далеко, сэр, — ответил услужливо Слокомбе. — Абботсфорд расположен непосредственно на берегу Твида, недалеко от…
   — Достаточно. Я прибыл сюда не для того, чтобы изучать географию, а расследовать смертельный случай.
   — Разумеется, сэр. Если вы позволите мне возразить, еще не установлено, что речь идет об убийстве.
   — Предоставьте мне сделать самому это заключение.
   — Разумеется, сэр.
   Карета выехала из леса, который рос у самого берега реки, и приблизилась к выложенным из природного камня воротам, чьи створки стояли открытыми. Карета и всадники проехали через них и подъехали к весьма оригинальному зданию. Нагромождение стен, башен и зубцов из вытесанного известняка напоминало средневековый замок.
   — Вот это? — уточнил Деллард.
   — Да, сэр. Это Абботсфорд.
   — Скотт относится к тем, кто ценит прошлое.
   — Да, это действительно так. Многие говорят, что он олицетворяет душу Шотландии.
   — Ну, это, мне кажется, лишку хватили. Мне рассказывали в Лондоне об этом здании и о том, как безвкусно оно сочетает все без исключения архитектурные направления. К тому же у Скотта есть деньги, чего нельзя сказать про многих здесь, на севере.
   Кучер пришпорил лошадей, и дрожки остановились. Полный служебного рвения Слокомбе выскочил, чтобы откинуть ступеньку для своего начальника, что Деллард воспринял как само собой разумеющееся. С важным равнодушием господина, привыкшего повелевать, он вышел из коляски и озадачил управляющего, который вышел ему навстречу с удивленным лицом, своим уничижительным взглядом.
   — Доброе утро, сэр, — сказал управляющий, неуклюжий человек с грубыми руками, который больше понимал толк в уходе за лошадьми, нежели в обхождении с высокими гостями.
   — Я хотел бы поговорить с сэром Вальтером, — потребовал Деллард голосом, не терпящим возражений. — Немедленно.
   — Но, сэр. — Управляющий домом окинул его озадаченным взглядом. — Я не думаю, что вы договаривались заранее. Сэр Вальтер очень занятой человек, который…
   — Слишком занят, чтобы принять высокое доверенное лицо правительства? — Деллард поднял высоко тонкие брови. — Это удивляет меня.
   — Как я должен вас представить? — спросил слуга, оробев.
   — Инспектор Чарльз Деллард из Лондона.
   — Отлично, сэр. Следуйте, пожалуйста, за мной.
   Управляющий сделал обескураженное движение рукой и указал посетителю путь в дом. Махнув рукой, Деллард велел своему эскорту, восьми всадникам, одетым в красную форму английских драгун, спешиться и подождать его. Слокомбе же он дал знак следовать за ним в дом.
   Мужчины вошли во двор имения через увитые розами ворота. Мимо фонтана, расположенного в центре сада, они дошли до главного входа. Отсюда управляющий проводил Делларда и Слокомбе в салон — помещение, в котором весело потрескивал огонь в камине, из окон которого открывался прекрасный вид на Твид. С неприкрытым любопытством Деллард огляделся по сторонам.
   — Если джентльмены желают, могут обождать здесь, — сказал управляющий и удалился. По нему было хорошо видно, что он неловко чувствовал себя в обществе англичанина.
   Джон Слокомбе испытывал то же самое. Если бы у шерифа была возможность, то он бы предпочел держаться от него подальше. Но если он хотел сохранить свою работу, ему нужно было подчиняться. Вообще все зависело от сэра Вальтера. Он был тем, кто настоял, чтобы уведомить гарнизон. Хотелось бы знать, как он теперь снова отделается от англичан.
   Вскоре в соседней комнате раздались шаги. Дверь отворилась, и сэр Вальтер вышел, как всегда, скромно одетый. Темные круги под глазами выдавали, что за последние ночи он очень мало спал.
   Его племянник Квентин был с ним, отчего настроение Слокомбе опустилось еще ниже. Он не выносил долговязого молодого человека с бледным лицом. В его глазах он был виновен за пожар в библиотеке и просто выдумал историю о таинственном посетителе, чтобы отвести от себя подозрение. И теперь целый гарнизон сидел у них на шее.
   — Сэр Вальтер, как я полагаю? — спросил инспектор Деллард, не давая хозяину дома представиться самому. Его прямота выдала его военную принадлежность.
   — Верно, — подтвердил сэр Вальтер и приблизился со скептическим взглядом. — А с кем я имею честь беседовать?
   Деллард молодцевато поклонился.
   — Чарльз Деллард, инспектор с государственными поручениями, — представился себя он. — Меня прислали, чтобы расследовать происшествия в библиотеке в Келсо.
   Сэр Вальтер и его племянник обменялись удивленными взглядами.
   — Должен признать, — сказал на это хозяин Абботсфорда, — что я так же удивлен, как и польщен. Во-первых, я не осмеливался надеяться, что сюда пришлют инспектора правительства, чтобы расследовать этот случай. Во-вторых, мне не доложили о вашем прибытии.
   — За это я прошу меня простить, — ответил Деллард. Требовательный, заносчивый тон исчез, голос инспектора выражал только всяческое усердие. — К сожалению, совершенно не оставалось времени, чтобы предупредить вас о моем приезде. Если мы хотим выяснить, что произошло в Келсо, то нам нельзя терять ни минуты.
   — Это, конечно, входит в наши планы, — подтвердил сэр Вальтер. — Могу ли я представить вам моего племянника Квентина, инспектор? Он — свидетель. Единственный, кто видел закутанного в плащ человека.
   — Я ознакомился с делом, — ответил Деллард и слегка поклонился. — Вы чрезвычайно храбрый молодой человек, мастер Квентин.
   — С-спасибо, инспектор, — Квентин залился краской. — Но я боюсь, что не заслужил вашей похвалы. Когда я увидел закутанного в плащ человека, я спасся бегством и упал в обморок.
   — Каждый поступает согласно своим способностям, — ответил Деллард с самодовольной ухмылкой. — Все же вы мой самый важный свидетель. Вы должны мне подробно описать все, что видели. Каждая, пусть даже самая малая деталь, может помочь разоблачить преступника.
   — Итак, вы придерживаетесь того мнения, что все же произошло убийство? — спросил сэр Вальтер.
   — Только слепой идиот с криминальными задатками осла мог это серьезно отрицать, — сказал инспектор, бросая строгий косой взгляд на Слокомбе.
   — Но, сэр, — защищался шериф, у которого лицо залилось от стыда краской. — Если не считать высказываний молодого мастера, нет ни одной улики, указывающей на убийцу.
   — Это совершенно неверно, — возразил сэр Вальтер. — Вы забываете про нитки, которые были найдены на трупе Джонатана.
   — Но каков мотив? — поинтересовался Слокомбе. — Каков мотив убийцы? Почему кто-то должен был пробраться в библиотеку Драйбурга и убить беззащитного студента? И почему этот кто-то должен был устроить поджог здания?
   — Возможно, чтобы замести следы?
   Квентин сказал совершенно тихо, но теперь все обратили на него свои глаза.
   — Да, молодой человек? — спросил Деллард с изучающим взглядом. — У вас есть подозрения?
   — Ну, я… — племянник сэра Вальтера откашлялся. Ему было непривычно говорить перед таким большим количеством людей, к тому же еще и представителей закона. — Я думаю, что не все понимаю в этих вещах, — сказал он, — но незадолго до того, как появился человек в темном плаще, я кое-что обнаружил в библиотеке. Это был некий знак.
   — Знак? — Деллард высоко поднял брови.
   — Он выглядел довольно непривычно и был вырезан на половой доске. Когда я внимательно рассмотрел полку над ней, я обнаружил, что не хватает одной книги. Возможно, ее украли.
   — И вы полагаете, что кто-то пошел на два убийства, только чтобы заполучить старую книгу? — едко спросил Слокомбе.
   — Ну, да, я…
   — Боюсь, на этот раз я должен согласиться с нашим доблестным шерифом, — сказал Деллард с извиняющейся улыбочкой. — Таинственный знак и исчезнувшая книга не кажутся мне достаточным основанием для убийства, тем более для двух.
   — С позволения сказать. — Сэр Вальтер покачал головой. — Это все, что у нас есть.
   — Может быть. Но я также исхожу из того, что при расследовании могут появиться новые улики. С исчезнувшей книгой вряд ли связаны события в библиотеке.
   — Что дает вам такую уверенность?
   Деллард заколебался на какое-то мгновение, потом снова ни к чему не обязывающая улыбка появилась у него на лице.
   — Я прошу вас, сэр Вальтер. Я знаю, что вы человек, который зарабатывает свой хлеб сочинением историй, и я испытывают глубокое уважение перед вашим искусством. Но я прошу понять и меня. Я должен придерживаться в моих расследованиях только фактов.
   — Я всецело разделяю ваше мнение. Но не должны ли вы следовать уликам, которые у вас есть, инспектор, прежде чем найдете другие?
   — Безусловно, сэр. Но в этом деле речь не идет об исчезнувшей книге, в этом вы можете мне верить.
   — Нет? — Глаза сэра Вальтера сузились до узких щелочек. — О чем же тогда, инспектор? Существует нечто, что вы утаиваете от нас?
   — Куда вы клоните, сэр? — Деллард сделал отмахивающийся жест. — Не забывайте, пожалуйста, что меня прислали сюда по вашему требованию. Конечно, я буду вводить вас в курс хода расследований. Но мой опыт в области криминалистики подсказывает мне, что мы здесь не имеем дело с пропавшими книгами и подобными глупыми чудесами, а что убийца или убийцы преследуют другие цели.
   — Понимаю, — ответил на это сэр Вальтер. По его окаменевшим чертам лица было нельзя определить, поверил он Делларду или нет. По крайней мере, инспектор полагал, что уловил следы сомнения на лице писателя.
   — Пусть будет как будет, — сказал он поэтому, — я сделаю все от меня зависящее, чтобы раскрыть это преступление, и позабочусь о том, чтобы в этой местности воцарились порядок и спокойствие. Смерть вашего студента не останется безнаказанной, сэр Вальтер, это я обещаю вам.
   — Благодарю, инспектор. Мы с моим племянником сумеем оценить ваши старания.
   — К вашим услугам. — Деллард поклонился. — В ближайшие дни я снова зайду к вам, чтобы сообщить, как продвигается расследование. Может быть, — добавил он как заговорщик, — мы сумеем раскрыть этот случай за несколько дней.
   — Это было бы замечательно, — ответил сэр Вальтер, и Деллард со Слокомбе собрались уходить.
   Мортимер, управляющий домом, отвел обоих мужчин обратно к воротам, где их ожидала карета и вооруженный эскорт. Мановением руки Деллард приказал своим людям сесть на лошадей, потом и сам забрался в карету.
   Во время поездки обратно в Келсо вдоль берега Твида инспектор не проронил ни одного слова. Слокомбе с огромным трудом переносил тишину, возникшую при этом. Наконец он больше не выдержал.
   — Сэр? — тихо спросил он.
   — В чем дело?
   — Когда Скотт спросил вас, не утаиваете ли вы что-то от него, вы засомневались на какую-то долю секунды…
   Взгляд, которым Деллард одарил шерифа, был уничтожающим.
   — Что все это значит, шериф? Вы ловите меня на лжи? Вы полагаете, что я что-то утаил от сэра Вальтера?