Не прошло и полгода службы в Брянском корпусе ПВО, как пришел приказ о расформировании двух истребительных авиаполков. Я еще толком не отошел от дел по расформированию 133-й авиадивизии, как на меня возложили тяжелую ношу расформирования двух авиаполков. Правда, один из полков нужно было переформировать и сделать из авиационного зенитно-ракетный полк. Поэтому почти весь инженерно-технический состав, а это большинство в полках, после переучивания с авиационной техники на ракетную остался в своих полках.
19. О высшем пилотаже и о том, как я поставил точку в своей летной работе
20. Служба в армии без полетов
21. Сорокалетняя годовщина корейской войны
19. О высшем пилотаже и о том, как я поставил точку в своей летной работе
С малых лет я болел авиацией. Особенно большое впечатление на меня всегда производил высший пилотаж, выполняемый на ракетных самолетах. В 1928—1929 годах наша семья жила в Новосибирске. Отец работал машинистом на нефтезаводе. Там мы жили на окраине города, кажется, на 1-й Ельцовке, или, как ее еще называли, Нахаловке, от домов, где проживали мы и семьи других рабочих нефтесклада, были хорошо видны самолеты, выполнявшие пилотаж. По всей вероятности, военные самолеты того времени (по-моему, это были Р-1) отрабатывали высший пилотаж. Мне было 10—11 лет, и в хорошую погоду, летом, я часами наблюдал, как летчики выполняют фигуры высшего пилотажа на высоте порядка 1500—2000 метров. Я стал даже разбираться, какие фигуры пилотажа они выполняют и как они называются.
Прошло много лет, когда я уже другими глазами вновь увидел фигуры высшего пилотажа. Мне было уже лет 17, и я разбирался не только в фигурах пилотажа, но и в самолетах, на которых выполнялись эти фигуры. Мой брат Костя уже был летчиком-инструктором в Одесской школе, где я увидел близко и настоящих летчиков, и настоящие военные самолеты-истребители.
Будучи курсантом Одесской школы летчиков, весной 1938 г. я видел, как выполнял фигуры сложного пилотажа на самолете И-16, на малой высоте, летчик-испытатель Степан Супрун. Это было впечатляющее зрелище, когда на малой высоте самолет И-16 с исключительной чистотой и точностью менял фигуры высшего и сложного пилотажа. Самолет с высоты 40—50 м начинал восходящие фигуры пилотажа, выполняя на восходящей вертикали 2—3 бочки с выходом на иммельман или на петлю с последующим переворотом и две-три бочки на вертикали вниз, затем вывод из пикирования, разгон скорости и вновь восходящие фигуры и т. д. Я запомнил весь тот пилотаж и все фигуры, которые были выполнены великолепным пилотом.
В 1943 году, находясь в должности «инспектор-летчик дивизии», я, выражая внутренний протест против того, что мне не дают возможность убыть в действующую армию, при любой возможности выпускал этот пар, выполняя пилотаж на малой высоте, что снимало напряженность, а иногда приводило и к неприятным разговорам с большими или маленькими чиновниками от авиации.
На моем самолете И-16 и на такой же машине командира дивизии подполковника Н. Силаева для облегчения веса самолета были сняты бронеспинки, а вместо них на двух 3-мм тросах стояли мягкие спинки. При перелете с одного аэродрома на другой, почти каждый раз перед посадкой, я выполнял по нескольку фигур высшего пилотажа. Однажды, подходя к аэродрому, как всегда, я не стал снижаться до 50—100 метров, а с высоты 300 м под углом 60—70° начал выполнять тройную восходящую бочку. Во время выполнения первой или второй бочки лопнул трос крепления мягкой спинки сиденья. Я вместе с этой спинкой провалился в фюзеляж самолета, но не совсем, ибо был пристегнут привязными ремнями, а так что видел через кабину только, как вращается небо. Выбирался из фюзеляжа я без паники, хорошо помню, что не испытывал никакого страха, спокойно вылез на сиденье и увидел, что самолет вращается уже не вверх, а вниз к земле. Я вывел машину у самой земли и понял, что 300 метров, с которых я стал вращать восходящие бочки, хватило как раз для того, чтобы выбраться из фюзеляжа и остаться в живых. Пилотаж на малой высоте стал моим хобби. Выполнял я сложный пилотаж не только на И-16, пилотировал на «Яках», «Лавочкиных» и «МиГах», на всех истребителях, на которых приходилось летать. На одних самолетах высший пилотаж получался легким и красивым, на других тяжелым и корявым. Пилотировал я над многими аэродромами Советского Союза, Китая, Кореи, везде, где бывал, где приходило настроение и появлялась возможность. Случались и неприятности. Один раз срочно вызвал меня командир дивизии. Я вылетел из Гаровки на Центральный аэродром в Хабаровск. Над аэродромом, на самолете Як-3, я выполнил на малой высоте с небольшим углом набора замедленную бочку. После посадки зарулил и вижу, как «Кингкобра», а это далеко не легкий истребитель, разгоняет скорость и с небольшим углом набора выполняет замедленную бочку. Самолет вместо набора высоты потерял ее и ударился о землю. Мне ничего не оставалось, как побыстрее убежать с аэродрома.
Для меня было большим удовольствием и счастьем, когда мне доверяли показные полеты пилотажа на малой высоте, в особенности на новых реактивных самолетах. В Кубинке на самолете Ла-15 я выполнял высший пилотаж на авиационном празднике Воздушного флота в 1949 году перед очами самого Иосифа Виссарионовича.
Ла-15 — это цельнометаллический моноплан с высокорасположенным стреловидным крылом и одним реактивным двигателем. Так как самолет в то время еще проходил государственные испытания, на нем была установлена различная контролирующая аппаратура, в том числе и самописец, регистрирующий перегрузки при выполнении каждой фигуры пилотажа. Просматривая запись перегрузок после полета, я сделал для себя интересное открытие, о котором и хочу рассказать, поскольку этот вопрос, как мне кажется, в жизни летчика имеет некоторое значение.
Группа летчиков-пилотажников, принимавших участие в подготовке показательных полетов в День Воздушного флота, находилась на казарменном положении и размещались в гостинице гарнизона. Кто много лет служил в ВВС, знает, что в разные годы высшее командование по-разному относилось к продаже и распитию в гарнизонах спиртных напитков. По большей части, распитие спиртного и появление военнослужащих в общественных местах в нетрезвом виде строго каралось и наказывалось. Однако бывали периоды, когда в гарнизонных магазинах открыто торговали спиртным. Вот и в 1949 году мы, пилотажники могли свободно, никого не спрашивая, приобрести в буфете летной столовой и выпить за ужином 100—200 граммов водки или вина.
Но вскоре я обнаружил, что если выпью вечером с товарищами хотя бы 100 грамм, то на следующий день все фигуры высшего пилотажа выполняются с перегрузкой на 0,5—1,0 меньше, чем на трезвую голову, — так показывал самописец перегрузок, хотя личные ощущения при выполнении пилотажа и в том, и в другом случае были одинаковыми.
Об этом я рассказал своим летчикам в Корее. И хотя наши «МиГи» там не были оборудованы самописцами, летчики мне поверили и в период боевых действий лишними граммами во время ужина не злоупотребляли, тем более что летали мы без перегрузочных костюмов.
В 1950 году вместе с капитаном Валентином Лапшиным мы готовили показной полет встречного пилотажа на малой высоте, в Тушине, на самолетах МиГ-15. К сожалению, праздник Воздушного флота в том году не состоялся из-за погоды.
Заключительной точкой моей пилотажной карьеры оказались два полета сложного пилотажа на спарке УТИ МиГ-15 в Орле. Летом 1961 года я проверял технику пилотирования командиров эскадрилий на аэродроме города Орла. С двумя командирами эскадрилий у меня был запланирован показ и отработка выполнения двойных фигур сложного пилотажа. Это иммельман с петлей или двойная полупетля (двойной иммельман). На скорости большей, чем нужно для петли (это порядка 850—900 км/час на МиГ-15), летчик выполняет полупетлю (иммельман) с таким расчетом, чтобы в верхней точке петли без перерыва и разгона самолета скорость позволила выполнить вторую петлю или полупетлю. Чтобы обеспечить необходимую скорость для последующего выполнения второй петли, особенно в первых полетах, летчики тянут ручку управления на себя с такой силой, что создают очень большие перегрузки. Вот после двух таких полетов с неимоверными перегрузками в моей голове, как объяснили врачи, лопнул кровеносный сосуд, находящийся рядом со слуховым нервом, кровь залила этот нерв, и он потерял свои свойства. С тех пор мое правое ухо почти ничего не слышит.
Примерно полгода ездил я по разным лечебным учреждениям, где меня лечили, проверяли! снова лечили, но так и не вылечили. Лечение закончилось, и мне пришлось, с учетом болезней сердца и т. д., отказаться не только от высшего пикотажа, но и от полетов на боевых самолетах вообще. Вот так в 1962 году я прекратил все полеты.
Прошло много лет, когда я уже другими глазами вновь увидел фигуры высшего пилотажа. Мне было уже лет 17, и я разбирался не только в фигурах пилотажа, но и в самолетах, на которых выполнялись эти фигуры. Мой брат Костя уже был летчиком-инструктором в Одесской школе, где я увидел близко и настоящих летчиков, и настоящие военные самолеты-истребители.
Будучи курсантом Одесской школы летчиков, весной 1938 г. я видел, как выполнял фигуры сложного пилотажа на самолете И-16, на малой высоте, летчик-испытатель Степан Супрун. Это было впечатляющее зрелище, когда на малой высоте самолет И-16 с исключительной чистотой и точностью менял фигуры высшего и сложного пилотажа. Самолет с высоты 40—50 м начинал восходящие фигуры пилотажа, выполняя на восходящей вертикали 2—3 бочки с выходом на иммельман или на петлю с последующим переворотом и две-три бочки на вертикали вниз, затем вывод из пикирования, разгон скорости и вновь восходящие фигуры и т. д. Я запомнил весь тот пилотаж и все фигуры, которые были выполнены великолепным пилотом.
В 1943 году, находясь в должности «инспектор-летчик дивизии», я, выражая внутренний протест против того, что мне не дают возможность убыть в действующую армию, при любой возможности выпускал этот пар, выполняя пилотаж на малой высоте, что снимало напряженность, а иногда приводило и к неприятным разговорам с большими или маленькими чиновниками от авиации.
На моем самолете И-16 и на такой же машине командира дивизии подполковника Н. Силаева для облегчения веса самолета были сняты бронеспинки, а вместо них на двух 3-мм тросах стояли мягкие спинки. При перелете с одного аэродрома на другой, почти каждый раз перед посадкой, я выполнял по нескольку фигур высшего пилотажа. Однажды, подходя к аэродрому, как всегда, я не стал снижаться до 50—100 метров, а с высоты 300 м под углом 60—70° начал выполнять тройную восходящую бочку. Во время выполнения первой или второй бочки лопнул трос крепления мягкой спинки сиденья. Я вместе с этой спинкой провалился в фюзеляж самолета, но не совсем, ибо был пристегнут привязными ремнями, а так что видел через кабину только, как вращается небо. Выбирался из фюзеляжа я без паники, хорошо помню, что не испытывал никакого страха, спокойно вылез на сиденье и увидел, что самолет вращается уже не вверх, а вниз к земле. Я вывел машину у самой земли и понял, что 300 метров, с которых я стал вращать восходящие бочки, хватило как раз для того, чтобы выбраться из фюзеляжа и остаться в живых. Пилотаж на малой высоте стал моим хобби. Выполнял я сложный пилотаж не только на И-16, пилотировал на «Яках», «Лавочкиных» и «МиГах», на всех истребителях, на которых приходилось летать. На одних самолетах высший пилотаж получался легким и красивым, на других тяжелым и корявым. Пилотировал я над многими аэродромами Советского Союза, Китая, Кореи, везде, где бывал, где приходило настроение и появлялась возможность. Случались и неприятности. Один раз срочно вызвал меня командир дивизии. Я вылетел из Гаровки на Центральный аэродром в Хабаровск. Над аэродромом, на самолете Як-3, я выполнил на малой высоте с небольшим углом набора замедленную бочку. После посадки зарулил и вижу, как «Кингкобра», а это далеко не легкий истребитель, разгоняет скорость и с небольшим углом набора выполняет замедленную бочку. Самолет вместо набора высоты потерял ее и ударился о землю. Мне ничего не оставалось, как побыстрее убежать с аэродрома.
Для меня было большим удовольствием и счастьем, когда мне доверяли показные полеты пилотажа на малой высоте, в особенности на новых реактивных самолетах. В Кубинке на самолете Ла-15 я выполнял высший пилотаж на авиационном празднике Воздушного флота в 1949 году перед очами самого Иосифа Виссарионовича.
Ла-15 — это цельнометаллический моноплан с высокорасположенным стреловидным крылом и одним реактивным двигателем. Так как самолет в то время еще проходил государственные испытания, на нем была установлена различная контролирующая аппаратура, в том числе и самописец, регистрирующий перегрузки при выполнении каждой фигуры пилотажа. Просматривая запись перегрузок после полета, я сделал для себя интересное открытие, о котором и хочу рассказать, поскольку этот вопрос, как мне кажется, в жизни летчика имеет некоторое значение.
Группа летчиков-пилотажников, принимавших участие в подготовке показательных полетов в День Воздушного флота, находилась на казарменном положении и размещались в гостинице гарнизона. Кто много лет служил в ВВС, знает, что в разные годы высшее командование по-разному относилось к продаже и распитию в гарнизонах спиртных напитков. По большей части, распитие спиртного и появление военнослужащих в общественных местах в нетрезвом виде строго каралось и наказывалось. Однако бывали периоды, когда в гарнизонных магазинах открыто торговали спиртным. Вот и в 1949 году мы, пилотажники могли свободно, никого не спрашивая, приобрести в буфете летной столовой и выпить за ужином 100—200 граммов водки или вина.
Но вскоре я обнаружил, что если выпью вечером с товарищами хотя бы 100 грамм, то на следующий день все фигуры высшего пилотажа выполняются с перегрузкой на 0,5—1,0 меньше, чем на трезвую голову, — так показывал самописец перегрузок, хотя личные ощущения при выполнении пилотажа и в том, и в другом случае были одинаковыми.
Об этом я рассказал своим летчикам в Корее. И хотя наши «МиГи» там не были оборудованы самописцами, летчики мне поверили и в период боевых действий лишними граммами во время ужина не злоупотребляли, тем более что летали мы без перегрузочных костюмов.
В 1950 году вместе с капитаном Валентином Лапшиным мы готовили показной полет встречного пилотажа на малой высоте, в Тушине, на самолетах МиГ-15. К сожалению, праздник Воздушного флота в том году не состоялся из-за погоды.
Заключительной точкой моей пилотажной карьеры оказались два полета сложного пилотажа на спарке УТИ МиГ-15 в Орле. Летом 1961 года я проверял технику пилотирования командиров эскадрилий на аэродроме города Орла. С двумя командирами эскадрилий у меня был запланирован показ и отработка выполнения двойных фигур сложного пилотажа. Это иммельман с петлей или двойная полупетля (двойной иммельман). На скорости большей, чем нужно для петли (это порядка 850—900 км/час на МиГ-15), летчик выполняет полупетлю (иммельман) с таким расчетом, чтобы в верхней точке петли без перерыва и разгона самолета скорость позволила выполнить вторую петлю или полупетлю. Чтобы обеспечить необходимую скорость для последующего выполнения второй петли, особенно в первых полетах, летчики тянут ручку управления на себя с такой силой, что создают очень большие перегрузки. Вот после двух таких полетов с неимоверными перегрузками в моей голове, как объяснили врачи, лопнул кровеносный сосуд, находящийся рядом со слуховым нервом, кровь залила этот нерв, и он потерял свои свойства. С тех пор мое правое ухо почти ничего не слышит.
Примерно полгода ездил я по разным лечебным учреждениям, где меня лечили, проверяли! снова лечили, но так и не вылечили. Лечение закончилось, и мне пришлось, с учетом болезней сердца и т. д., отказаться не только от высшего пикотажа, но и от полетов на боевых самолетах вообще. Вот так в 1962 году я прекратил все полеты.
20. Служба в армии без полетов
После списания с летной работы в конце 1961 года у меня было два варианта продолжения своего существования: либо увольнение из армии на пенсию, либо служба в армии на второстепенных ролях без всякой перспективы. Я решил продолжить армейскую службу в Москве, так как мне нужно было учить и растить детей. У меня было высшее командно-штабное образование, я и решил служить в ЦКП ПВО с надеждой, если появятся возможность и подходящая должность, уехать из столицы на периферию с повышением.
Такая возможность один раз появилась в 1962 году. Оказалась вакантной должность командира одной из дивизий ПВО. Отдел кадров ПВО все согласовал и все подготовил для моего назначения на эту должность. Но свершиться этому было не суждено. Подножку мне поставил заместитель главкома войск ПВО генерал-полковник Г. Зимин. Вместо меня на эту должность назначил своего человека, которого уже через год отстранили от должности по служебному несоответствию и за высокую аварийность.
Я был, безусловно, обижен и вскоре отказался от мысли службы в войсках. Более 10 лет я прослужил на центральном командном пункте ПВО и в мае 1973 года был уволен по возрасту.
За 30 с лишним лет службы в Красной Армии, а затем Советской Армии, 15 лет я служил в частях Военно-Воздушных Сил, остальное время в войсках и центральном аппарате ПВО.
Все награды и звания за свою службу Родине я получил на службе в ВВС. За службу в центральном аппарате войск ПВО меня без каких-либо видимых причин спустили по служебной лестнице с должности командира авиадивизии до уровня командира подразделения. Не понизили только в звании, так как это было не в их власти. Даже пенсию положили не как командиру авиадивизии, а как командиру эскадрильи, соответствующей моей должности на ЦКП.
Перед увольнением из армии я побывал на своей родине в городе Бодайбо Иркутской области. Узкоколейной железной дороги, проходящей через город, уже не было. Вместо железной дороги на прииски строили автомобильную дорогу. Город изменился мало. Домов, в которых в свое время мы проживали, уже не было; на их местах стояли новые деревянные дома или были пустыри. Так как в городе моих родственников не осталось, фактически не было и друзей. Уезжал я из родного города малолетним, и прошло более 40 лет, прежде чем я приехал сюда вновь, тем более Отечественная война похоронила большинство моих сверстников. Побывал я в средней школе, где учился два года. Побеседовал с учениками и учителями школы. Сфотографировались на память со старшеклассниками. Побыл я там три дня, помнится, было это в середине мая месяца. Ночью начался на Витиме ледоход, а это очень впечатляющее зрелище. Когда трогается лед, слышен могучий шум, непрерывный грохот, когда громадные глыбы льда толщиной в два метра и более, двигаясь по реке, лезут одна на другую, сокрушая все на своем пути. Перед самым отъездом на аэродром приехали два товарища, правда, не мои, а моего брата — Красцов и Мельник, которым было интересно знать все о моем брате и сестре, с которыми они учились вместе в школе. Беседовали мы в Бодайбинском аэропорту перед моим отлетом.
После увольнения из армии в 1974 году я поступил работать в Московский институт приборной автоматики, где проработал 12 лет.
Такая возможность один раз появилась в 1962 году. Оказалась вакантной должность командира одной из дивизий ПВО. Отдел кадров ПВО все согласовал и все подготовил для моего назначения на эту должность. Но свершиться этому было не суждено. Подножку мне поставил заместитель главкома войск ПВО генерал-полковник Г. Зимин. Вместо меня на эту должность назначил своего человека, которого уже через год отстранили от должности по служебному несоответствию и за высокую аварийность.
Я был, безусловно, обижен и вскоре отказался от мысли службы в войсках. Более 10 лет я прослужил на центральном командном пункте ПВО и в мае 1973 года был уволен по возрасту.
За 30 с лишним лет службы в Красной Армии, а затем Советской Армии, 15 лет я служил в частях Военно-Воздушных Сил, остальное время в войсках и центральном аппарате ПВО.
Все награды и звания за свою службу Родине я получил на службе в ВВС. За службу в центральном аппарате войск ПВО меня без каких-либо видимых причин спустили по служебной лестнице с должности командира авиадивизии до уровня командира подразделения. Не понизили только в звании, так как это было не в их власти. Даже пенсию положили не как командиру авиадивизии, а как командиру эскадрильи, соответствующей моей должности на ЦКП.
Перед увольнением из армии я побывал на своей родине в городе Бодайбо Иркутской области. Узкоколейной железной дороги, проходящей через город, уже не было. Вместо железной дороги на прииски строили автомобильную дорогу. Город изменился мало. Домов, в которых в свое время мы проживали, уже не было; на их местах стояли новые деревянные дома или были пустыри. Так как в городе моих родственников не осталось, фактически не было и друзей. Уезжал я из родного города малолетним, и прошло более 40 лет, прежде чем я приехал сюда вновь, тем более Отечественная война похоронила большинство моих сверстников. Побывал я в средней школе, где учился два года. Побеседовал с учениками и учителями школы. Сфотографировались на память со старшеклассниками. Побыл я там три дня, помнится, было это в середине мая месяца. Ночью начался на Витиме ледоход, а это очень впечатляющее зрелище. Когда трогается лед, слышен могучий шум, непрерывный грохот, когда громадные глыбы льда толщиной в два метра и более, двигаясь по реке, лезут одна на другую, сокрушая все на своем пути. Перед самым отъездом на аэродром приехали два товарища, правда, не мои, а моего брата — Красцов и Мельник, которым было интересно знать все о моем брате и сестре, с которыми они учились вместе в школе. Беседовали мы в Бодайбинском аэропорту перед моим отлетом.
После увольнения из армии в 1974 году я поступил работать в Московский институт приборной автоматики, где проработал 12 лет.
21. Сорокалетняя годовщина корейской войны
В 1993 году меня как участника войны в Корее в составе делегации ветеранов этой войны пригласили на 40-летнюю годовщину победы корейского народа в войне. В состав делегации ветеранов вошли — генерал армии П. Н. Лащенко, генерал-лейтенант авиации В. И. Попков, генерал-лейтенант авиации Д. П. Оськин, генерал-майор авиации С. М. Крамаренко, полковник Е. Г. Пепеляев.
27 июля 1993 года в КНДР прошли торжества по случаю 40-летия победы северокорейского народа в войне с южнокорейскими и американскими войсками. На празднества в Пхеньян прибыло очень много правительственных и общественных делегаций, в том числе и наша ветеранская группа из России. Мы прибыли в столицу КНДР за 5 дней до начала торжеств. С момента встречи и во все время нашего пребывания мы чувствовали исключительно хорошее, доброжелательное отношение с корейской стороны. Шефство над нашей делегацией осуществляли офицеры генерального штаба Корейской народной армии. Отдых, питание, экскурсии, приемы, официальные и неофициальные, всё было организовано на высоком уровне.
По плану мы должны были после празднеств и торжественного приема убыть домой. Но великий вождь Президент Ким Ир Сен, как его называют в Корее, попросил нас задержаться в Корее на 20 дней. Он распорядился показать нам все достопримечательности КНДР. Так что наша делегация вместо недели пробыла в КНДР почти месяц. Нам показали всю страну, людей, армию, их работу и жизнь. Нашу делегацию на трех «Мерседесах» провезли по дорогам Кореи от Пхеньяна до западного и до восточного побережья Корейского полуострова, затем от северной до южной границы.
Встречали нас корейцы как дорогих гостей, с подчеркнутым уважением и почетом. Как бывало раньше в Советском Союзе — с пионерами, цветами и музыкой. Размещались мы в шикарном пятизвездочном отеле на 20-м этаже 44-этажного здания. В этом же отеле жили большинство членов иностранных делегаций, прибывших на юбилей. Практически же мы в отеле почти не бывали. До юбилея у нас было 4—5 дней, и все эти дни мы были заняты встречами, посещением театров, музеев, всевозможных учебных, научных, производственных и военных организаций.
Празднование 40-летия победы началось вечером 26 июля на новом столичном стадионе имени 1 Мая. Стадион, построенный совсем недавно, был очень красив по своей архитектуре и инженерной мысли. Он расположен недалеко от центра города на живописном острове. Благодаря оригинальной архитектуре особенно красиво смотрится перекрытие, напоминающее лепестки большого красивого цветка. На этом прекрасном стадионе в течение двух часов демонстрировали свое искусство различные художественные коллективы, показывая массовые сценки из жизни своей страны. Показывали фрагменты боевых действий войск периода войны с американцами. Все это было выполнено на высоком художественном уровне. Во время представления пошел дождь. Но так как стадион имел покрытие, представление прошло до конца.
27 июля, когда праздновалось сорокалетие окончания победоносной войны, с утра установилась замечательная погода. Тепло, малооблачно, хорошая видимость. Утром, часов в 9 по местному времени, праздничные трибуны на площади Ким Ир Сена стали заполняться приглашенными. Недалеко от правительственных трибун нашли свои места и члены нашей делегации.
На площади Ким Ир Сена и прилегающих к ней улицах выстраивались парадные каре военнослужащих. Параду предшествовала церемония его открытия: встреча и прием доклада командующего парадом, его приветствие и поздравление воинских подразделений, размещенных на площади, затем краткая речь.
Точно в назначенное время началось шествие парадных колонн, сопровождавшееся музыкой большого духового оркестра. Перед трибунами проходили торжественным четким военным шагом представители различных видов и родов войск корейской армии. Была видна их отличная строевая подготовка и выучка. После прохождения войск началось шествие праздничных колонн, люди в которых демонстрировали неподдельные радость и веселье, выражали благодарность и преданность своему правительству и руководству во главе с вождем Ким Ир Сеном. Непрерывный поток колонн трудящихся, проходящих по площади перед трибунами с цветами и разноцветными флагами, в праздничной одежде, наглядно демонстрируя искреннюю радость большинства людей по поводу настоящего праздника.
Демонстранты, как и военные, шли в четко обозначенных колоннах, соблюдая скорость движения и заданную дистанцию, одеждой и транспарантами показывая свою принадлежность к профессиям шахтеров, металлургов, связистов, железнодорожников и другим. Многие демонстранты следовали в костюмах одного цвета с множеством орденов и медалей.
Красиво шла молодежь в ярких спортивных одеждах с цветами и флагами. После парада войск и демонстрации праздник продолжался до позднего вечера.
Вечером 27 июля, в 18.00, Президент КНДР устроил торжественный банкет по случаю празднования 40-летия победы корейского народа в освободительной войне 1950-х годов. Торжественный банкет проходил во дворце Президента КНДР. На банкете присутствовали представители всех делегаций, прибывших на празднование, в том числе и мы.
На торжественном банкете с краткой речью выступил Ким Ир Сен. Поздравив собравшихся, он, в частности, сказал:
«…В дни священной битвы против империалистических агрессоров сотни миллионов людей многих стран мира, в том числе народы социалистических стран, оказали нашему народу активную помощь и поддержку. В частности, братский китайский народ отправил своих лучших сыновей и дочерей на корейский фронт и кровью помог справедливому делу нашего народа. Об этом наш народ никогда не забудет, будет всегда благодарен.
Сегодня наш народ, в условиях непрерывных агрессивных и провокационных акций международных реакционных сил, развертывает мощную борьбу во имя строительства социализма и самостоятельного мирного воссоединения родины, проявляя непоколебимый дух и энтузиазм, как и в дни войны».
Торжественный банкет проходил в громадном зале дворца, в котором было установлено множество больших круглых столов на 8—10 человек. Столы были сервированы разнообразными корейскими блюдами и напитками. В ходе банкета шустрые официанты подавали десятки различных закусок и угощений. Банкет прошел очень торжественно. Все были довольны вниманием и угощением.
Во время пребывания в стране мы чувствовали к себе неподдельное заботливое внимание. По предложению корейских товарищей и по нашему желанию были организованы экскурсии и поездки на различные культурные объекты Пхеньяна и страны.
Город Пхеньян на меня произвел большое впечатление. По сравнению с Москвой он намного выше, чище и более современен. Хотя строился он всего 40 лет. Город красивых современных построек, изящных архитектурных решений, сочетающих новый корейский стиль с традиционными корейскими элементами и восточными украшениями административных и общественных зданий, таких как Дворец президента, Дворец молодежи, Дворец съездов и другие здания, построенные после войны и увенчанные характерными изогнутыми крышами, покрытыми черепицей. Большинство жилых домов составляют 16—18-этажные здания, нередки небоскребы в 25—30 этажей. В основном в них проживают обыкновенные граждане КНДР. Построено очень много монументов, отображающих памятные знаменательные события в истории страны. Великолепно пхеньянское метро. Строящийся 105-этажный отель очень интересен с инженерной и архитектурной точки зрения. В 1993 году уже были возведены все 105 этажей. Оставались только отделочные работы. Город всегда чист, и не только в центре, а на всей территории. С 20-го этажа гостиницы, где проживала наша делегация, открывалась замечательная панорама, оттуда можно было наблюдать жизнь этого города в пределах видимости.
Мне лично понравилось, как во дворах соседних домов проводят время дети, не занятые учебой, как они следуют в школу. Внутри близлежащих дворов сделаны различные спортивные площадки и сооружения. Площадки для игр разлинованы и обозначены для определенных игр. Почти всегда они заняты малолетними ребятишками, мальчиками и девочками, особенно в вечернее время. Интересно и то, что ребятишки свои игры и занятия на площадках проводят организованно и без вмешательства взрослых людей. Утром, около 8 часов, из подъездов домов выбегают ребятишки с ранцами за плечами — синего цвета у мальчиков и красного — у девочек. Без сопровождения родителей они следуют самостоятельно, и по дороге небольшие группы детей сливаются в единую цепочку, которая шествует в школу. Жизнь детей, которую мы наблюдали с высоты 20-го этажа, продемонстрировала нам высокую организованность и дисциплину корейцев, которая прививается им с малых лет.
Наша делегация побывала во многих музеях и памятных местах как Пхеньяна, так и КНДР. Особенно любовно и почитаемо относятся корейцы к боевой славе своей армии и к ее героям. Наглядно это выражается в памятниках и мемориалах, построенных в память войны 1950—1953 годов.
За сорок лет, прошедших после освободительной войны, в Корейской Народно-Демократической Республике многое сделано по восстановлению и развитию экономики. Создана своя металлургия, энергетика, машиностроение. Восстановлено и создано кооперативное сельскохозяйственное производство. На западном побережье страны, при впадении реки Тэдон в Желтое море, построен современный гидротехнический и ирригационный комплекс, который обеспечивает защиту всего западного района от наводнений и создает благоприятные условия для ведения сельскохозяйственных работ, что намного увеличивает урожай. В стране построены современные автотрассы, которые соединили восточное и западное побережье. Была построена автострада и из центра страны на юг, до границы с Южной Кореей. Строится автострада на север страны.
Нашей делегации были устроены две очень интересные поездки. Одна поездка — в Музей подарков Ким Ир Сену. Музей размещен в подземных галереях, вырытых в горах, расположенных севернее Пхеньяна. Тысячи квадратных метров роскошно отделанных помещений, вырытых в скалах, — это большой труд многих корейцев. В этих залах, изысканно украшенных гранитом и мрамором, размещены тысячи замечательных подарков Ким Ир Сену от многих граждан и общественных организаций, от государственных деятелей различных стран, круглый год поддерживаются постоянная температура и влажность, что позволяет бережно хранить коллекцию музея. Подарки Ким Ир Сену систематизированы по определенным признакам и назначению. Имеются подарки, представляющие историческую и культурную ценность, демонстрирующие межгосударственные и политические связи КНДР. Конечно, экспонаты очень различны, начиная от железнодорожного персонального вагона и до мельчайших произведений изобразительного искусства.
Следующая поездка — к Алмазным горам — мне также очень понравилась. Район Алмазных гор — это очень красивое место, находящееся в юго-восточной части страны. Это курортный район в прекрасной живописной местности, где соседствуют высокие причудливые скалы, голубые красивые озера, чистые быстрые речки с водопадами, текущие в ущельях гор, а затем по долине, находящейся между горами и морем. Алмазные горы покрыты кустарником и деревьями, где между скалами и растительностью вьются туристические тропы различной трудности. Посетили мы очень интересную водолечебницу, сделанную, по всей вероятности, очень давно, так как современных ванн с кранами и сливами в этой лечебнице нет. Их заменяют ванны, сложенные из камня. Вода наполняет ванну снизу через камни, лежащие на дне, и при необходимости ее можно выпустить через водовод… Запомнилось, что на другой день после посещения водолечебницы и принятия лечебных ванн каждый из нас почувствовал себя гораздо лучше, заметно облегчив свои привычные недуги. Это было очень здорово и интересно, но, увы, на третий день все болезни оказались на прежнем месте и на том же уровне.
В период поездки по восточному побережью нам сопутствовала прекрасная теплая погода без туманов и дождей. В одной из поездок нам довелось ознакомиться с работой, жизнью и службой батареи береговой артиллерии. Главное здесь было в том, что воинскую службу на этой батарее несли только девушки. А ведь служба на батарее далеко не мед, а, напротив, тяжелая солдатская работа. С этой работой девушки-кореянки, как мы убедились, справлялись не хуже мужчин. При проверке боевой готовности девушки действовали быстро, четко и безошибочно. За считанные секунды все орудия батареи приводились в боевую готовность, а стомиллиметровые пушки — это не автомат и не пистолет. Девушки батареи показали высокий результат и хорошую выучку, за что были отмечены командованием.
Перед отъездом на Родину нашу делегацию лично принял сам Ким Ир Сен. Побеседовал с нами в теплой товарищеской обстановке, за рюмкой и чашкой хорошего чая. Поблагодарил нас за активное участие в освободительной войне, сфотографировался с нами на память, вручил лично каждому из членов нашей делегации замечательные и оригинальные подарки, пожелал успехов, и мы расстались.
В памяти навсегда остались неизгладимые впечатления о праздновании 40-летнего юбилея победы и добрые воспоминания о встрече с великим вождем корейского народа.
27 июля 1993 года в КНДР прошли торжества по случаю 40-летия победы северокорейского народа в войне с южнокорейскими и американскими войсками. На празднества в Пхеньян прибыло очень много правительственных и общественных делегаций, в том числе и наша ветеранская группа из России. Мы прибыли в столицу КНДР за 5 дней до начала торжеств. С момента встречи и во все время нашего пребывания мы чувствовали исключительно хорошее, доброжелательное отношение с корейской стороны. Шефство над нашей делегацией осуществляли офицеры генерального штаба Корейской народной армии. Отдых, питание, экскурсии, приемы, официальные и неофициальные, всё было организовано на высоком уровне.
По плану мы должны были после празднеств и торжественного приема убыть домой. Но великий вождь Президент Ким Ир Сен, как его называют в Корее, попросил нас задержаться в Корее на 20 дней. Он распорядился показать нам все достопримечательности КНДР. Так что наша делегация вместо недели пробыла в КНДР почти месяц. Нам показали всю страну, людей, армию, их работу и жизнь. Нашу делегацию на трех «Мерседесах» провезли по дорогам Кореи от Пхеньяна до западного и до восточного побережья Корейского полуострова, затем от северной до южной границы.
Встречали нас корейцы как дорогих гостей, с подчеркнутым уважением и почетом. Как бывало раньше в Советском Союзе — с пионерами, цветами и музыкой. Размещались мы в шикарном пятизвездочном отеле на 20-м этаже 44-этажного здания. В этом же отеле жили большинство членов иностранных делегаций, прибывших на юбилей. Практически же мы в отеле почти не бывали. До юбилея у нас было 4—5 дней, и все эти дни мы были заняты встречами, посещением театров, музеев, всевозможных учебных, научных, производственных и военных организаций.
Празднование 40-летия победы началось вечером 26 июля на новом столичном стадионе имени 1 Мая. Стадион, построенный совсем недавно, был очень красив по своей архитектуре и инженерной мысли. Он расположен недалеко от центра города на живописном острове. Благодаря оригинальной архитектуре особенно красиво смотрится перекрытие, напоминающее лепестки большого красивого цветка. На этом прекрасном стадионе в течение двух часов демонстрировали свое искусство различные художественные коллективы, показывая массовые сценки из жизни своей страны. Показывали фрагменты боевых действий войск периода войны с американцами. Все это было выполнено на высоком художественном уровне. Во время представления пошел дождь. Но так как стадион имел покрытие, представление прошло до конца.
27 июля, когда праздновалось сорокалетие окончания победоносной войны, с утра установилась замечательная погода. Тепло, малооблачно, хорошая видимость. Утром, часов в 9 по местному времени, праздничные трибуны на площади Ким Ир Сена стали заполняться приглашенными. Недалеко от правительственных трибун нашли свои места и члены нашей делегации.
На площади Ким Ир Сена и прилегающих к ней улицах выстраивались парадные каре военнослужащих. Параду предшествовала церемония его открытия: встреча и прием доклада командующего парадом, его приветствие и поздравление воинских подразделений, размещенных на площади, затем краткая речь.
Точно в назначенное время началось шествие парадных колонн, сопровождавшееся музыкой большого духового оркестра. Перед трибунами проходили торжественным четким военным шагом представители различных видов и родов войск корейской армии. Была видна их отличная строевая подготовка и выучка. После прохождения войск началось шествие праздничных колонн, люди в которых демонстрировали неподдельные радость и веселье, выражали благодарность и преданность своему правительству и руководству во главе с вождем Ким Ир Сеном. Непрерывный поток колонн трудящихся, проходящих по площади перед трибунами с цветами и разноцветными флагами, в праздничной одежде, наглядно демонстрируя искреннюю радость большинства людей по поводу настоящего праздника.
Демонстранты, как и военные, шли в четко обозначенных колоннах, соблюдая скорость движения и заданную дистанцию, одеждой и транспарантами показывая свою принадлежность к профессиям шахтеров, металлургов, связистов, железнодорожников и другим. Многие демонстранты следовали в костюмах одного цвета с множеством орденов и медалей.
Красиво шла молодежь в ярких спортивных одеждах с цветами и флагами. После парада войск и демонстрации праздник продолжался до позднего вечера.
Вечером 27 июля, в 18.00, Президент КНДР устроил торжественный банкет по случаю празднования 40-летия победы корейского народа в освободительной войне 1950-х годов. Торжественный банкет проходил во дворце Президента КНДР. На банкете присутствовали представители всех делегаций, прибывших на празднование, в том числе и мы.
На торжественном банкете с краткой речью выступил Ким Ир Сен. Поздравив собравшихся, он, в частности, сказал:
«…В дни священной битвы против империалистических агрессоров сотни миллионов людей многих стран мира, в том числе народы социалистических стран, оказали нашему народу активную помощь и поддержку. В частности, братский китайский народ отправил своих лучших сыновей и дочерей на корейский фронт и кровью помог справедливому делу нашего народа. Об этом наш народ никогда не забудет, будет всегда благодарен.
Сегодня наш народ, в условиях непрерывных агрессивных и провокационных акций международных реакционных сил, развертывает мощную борьбу во имя строительства социализма и самостоятельного мирного воссоединения родины, проявляя непоколебимый дух и энтузиазм, как и в дни войны».
Торжественный банкет проходил в громадном зале дворца, в котором было установлено множество больших круглых столов на 8—10 человек. Столы были сервированы разнообразными корейскими блюдами и напитками. В ходе банкета шустрые официанты подавали десятки различных закусок и угощений. Банкет прошел очень торжественно. Все были довольны вниманием и угощением.
Во время пребывания в стране мы чувствовали к себе неподдельное заботливое внимание. По предложению корейских товарищей и по нашему желанию были организованы экскурсии и поездки на различные культурные объекты Пхеньяна и страны.
Город Пхеньян на меня произвел большое впечатление. По сравнению с Москвой он намного выше, чище и более современен. Хотя строился он всего 40 лет. Город красивых современных построек, изящных архитектурных решений, сочетающих новый корейский стиль с традиционными корейскими элементами и восточными украшениями административных и общественных зданий, таких как Дворец президента, Дворец молодежи, Дворец съездов и другие здания, построенные после войны и увенчанные характерными изогнутыми крышами, покрытыми черепицей. Большинство жилых домов составляют 16—18-этажные здания, нередки небоскребы в 25—30 этажей. В основном в них проживают обыкновенные граждане КНДР. Построено очень много монументов, отображающих памятные знаменательные события в истории страны. Великолепно пхеньянское метро. Строящийся 105-этажный отель очень интересен с инженерной и архитектурной точки зрения. В 1993 году уже были возведены все 105 этажей. Оставались только отделочные работы. Город всегда чист, и не только в центре, а на всей территории. С 20-го этажа гостиницы, где проживала наша делегация, открывалась замечательная панорама, оттуда можно было наблюдать жизнь этого города в пределах видимости.
Мне лично понравилось, как во дворах соседних домов проводят время дети, не занятые учебой, как они следуют в школу. Внутри близлежащих дворов сделаны различные спортивные площадки и сооружения. Площадки для игр разлинованы и обозначены для определенных игр. Почти всегда они заняты малолетними ребятишками, мальчиками и девочками, особенно в вечернее время. Интересно и то, что ребятишки свои игры и занятия на площадках проводят организованно и без вмешательства взрослых людей. Утром, около 8 часов, из подъездов домов выбегают ребятишки с ранцами за плечами — синего цвета у мальчиков и красного — у девочек. Без сопровождения родителей они следуют самостоятельно, и по дороге небольшие группы детей сливаются в единую цепочку, которая шествует в школу. Жизнь детей, которую мы наблюдали с высоты 20-го этажа, продемонстрировала нам высокую организованность и дисциплину корейцев, которая прививается им с малых лет.
Наша делегация побывала во многих музеях и памятных местах как Пхеньяна, так и КНДР. Особенно любовно и почитаемо относятся корейцы к боевой славе своей армии и к ее героям. Наглядно это выражается в памятниках и мемориалах, построенных в память войны 1950—1953 годов.
За сорок лет, прошедших после освободительной войны, в Корейской Народно-Демократической Республике многое сделано по восстановлению и развитию экономики. Создана своя металлургия, энергетика, машиностроение. Восстановлено и создано кооперативное сельскохозяйственное производство. На западном побережье страны, при впадении реки Тэдон в Желтое море, построен современный гидротехнический и ирригационный комплекс, который обеспечивает защиту всего западного района от наводнений и создает благоприятные условия для ведения сельскохозяйственных работ, что намного увеличивает урожай. В стране построены современные автотрассы, которые соединили восточное и западное побережье. Была построена автострада и из центра страны на юг, до границы с Южной Кореей. Строится автострада на север страны.
Нашей делегации были устроены две очень интересные поездки. Одна поездка — в Музей подарков Ким Ир Сену. Музей размещен в подземных галереях, вырытых в горах, расположенных севернее Пхеньяна. Тысячи квадратных метров роскошно отделанных помещений, вырытых в скалах, — это большой труд многих корейцев. В этих залах, изысканно украшенных гранитом и мрамором, размещены тысячи замечательных подарков Ким Ир Сену от многих граждан и общественных организаций, от государственных деятелей различных стран, круглый год поддерживаются постоянная температура и влажность, что позволяет бережно хранить коллекцию музея. Подарки Ким Ир Сену систематизированы по определенным признакам и назначению. Имеются подарки, представляющие историческую и культурную ценность, демонстрирующие межгосударственные и политические связи КНДР. Конечно, экспонаты очень различны, начиная от железнодорожного персонального вагона и до мельчайших произведений изобразительного искусства.
Следующая поездка — к Алмазным горам — мне также очень понравилась. Район Алмазных гор — это очень красивое место, находящееся в юго-восточной части страны. Это курортный район в прекрасной живописной местности, где соседствуют высокие причудливые скалы, голубые красивые озера, чистые быстрые речки с водопадами, текущие в ущельях гор, а затем по долине, находящейся между горами и морем. Алмазные горы покрыты кустарником и деревьями, где между скалами и растительностью вьются туристические тропы различной трудности. Посетили мы очень интересную водолечебницу, сделанную, по всей вероятности, очень давно, так как современных ванн с кранами и сливами в этой лечебнице нет. Их заменяют ванны, сложенные из камня. Вода наполняет ванну снизу через камни, лежащие на дне, и при необходимости ее можно выпустить через водовод… Запомнилось, что на другой день после посещения водолечебницы и принятия лечебных ванн каждый из нас почувствовал себя гораздо лучше, заметно облегчив свои привычные недуги. Это было очень здорово и интересно, но, увы, на третий день все болезни оказались на прежнем месте и на том же уровне.
В период поездки по восточному побережью нам сопутствовала прекрасная теплая погода без туманов и дождей. В одной из поездок нам довелось ознакомиться с работой, жизнью и службой батареи береговой артиллерии. Главное здесь было в том, что воинскую службу на этой батарее несли только девушки. А ведь служба на батарее далеко не мед, а, напротив, тяжелая солдатская работа. С этой работой девушки-кореянки, как мы убедились, справлялись не хуже мужчин. При проверке боевой готовности девушки действовали быстро, четко и безошибочно. За считанные секунды все орудия батареи приводились в боевую готовность, а стомиллиметровые пушки — это не автомат и не пистолет. Девушки батареи показали высокий результат и хорошую выучку, за что были отмечены командованием.
Перед отъездом на Родину нашу делегацию лично принял сам Ким Ир Сен. Побеседовал с нами в теплой товарищеской обстановке, за рюмкой и чашкой хорошего чая. Поблагодарил нас за активное участие в освободительной войне, сфотографировался с нами на память, вручил лично каждому из членов нашей делегации замечательные и оригинальные подарки, пожелал успехов, и мы расстались.
В памяти навсегда остались неизгладимые впечатления о праздновании 40-летнего юбилея победы и добрые воспоминания о встрече с великим вождем корейского народа.