Страница:
– Почему не могу? Могу. Но зачем? Люди перестали быть для вампиров пищей, а кусать их ради поддержания традиции… Это смешно. Да и преступно.
– Выходит, ваши вампиры совсем людей не кусают?
– Не кусают, – кивнул Вадим. – Хотя некоторым требуется человеческая кровь. Они берут ее на станции переливания крови, всё законно.
– А вот еще… – не унималась Марина, но тут вампир ее мягко остановил:
– Знаешь, нам не очень нравится, когда нас принимаются расспрашивать о наших… свойствах. Да, мы вампиры. Но это не повод загонять нас в резервации и грозить осиновым колом. Не повод нас чураться, как каких-то монстров.
– Я поняла, – сказала Марина. – Извини, Вадим.
И традиционно ойкнула. Потому что лицо Вадима стало моментально меняться. Оно вытянулось, заострилось, из уголков рта полезли клыки, глаза налились алым светом, а кожа приобрела синюшно-бледный оттенок. Марина сжалась в комочек, но вдруг поняла, что вампир смотрел совсем не на нее – он смотрел мимо нее, и эта трансформация, значит, предназначалась не ей.
На прогретый солнцем пляж словно упала тень. Марина оглянулась и увидела шестерых рослых парней, напоминавших каких-нибудь террористов или сектантов: сплошь черная одежда, на лицах татуировки, прически такие, что панки обзавидуются.
– Кто это? – тихо спросила Марина у Вадима, и тот ответил:
– Наши оппоненты.
Тут из речки выбрались остальные «Матерые моторы», причем Данила инстинктивно загораживал собой Юлю, а та, наоборот, старалась высунуть свой любопытный нос и выяснить, что же происходит.
Предводителем «Моторов» (во всяком случае, официально) был Влад. Сейчас он вышел вперед и весьма недружелюбным взором окинул непрошеных гостей.
– Что вам нужно? – холодно спросил он.
– Не очень-то ты любезен, – ответил ему тип с прической, напоминавшей японскую икебану. – Нам ведь это может не понравиться.
– И что? – Влад положил руку на плечо вставшего рядом Вадима. Тот ощерил клыки в невообразимой улыбке и сказал:
– На границе по Рио-Гранде в двадцать лет неприлично числить за собой одних мексиканцев. Мне нравится эта фраза из О. Генри. Ты ее понял, Камень?
Тот, кого вампир назвал Камнем, скривился, будто выпил перекисшего пива:
– Иди ты со своим О. Генри знаешь куда…
Вадим бесстрастно выслушал то, куда он должен идти. А Марина подошла к Юле, протянула ей сарафан и прошептала:
– Одевайся скорее, не видишь, сейчас здесь будет драка!
– Что вам нужно? – повторил Влад. Тут подал голос Данила:
– Если хочешь, Влад, я могу считать их мысли…
Но черные заорали:
– Эй, провидец, не вздумай, а то пришибем!
– Вы нынче агрессивно настроены, впрочем, как и всегда, – сказал Влад. – Говорите, что вам нужно, и убирайтесь.
От толпы этих жутких парней отделился самый рослый и подошел к Владу:
– Что это ты так нелюбезен?
– Я никогда не питал к вам теплых чувств, Ваал, – в тон парню ответил Влад. – У нас разные дороги.
– Но иногда они пересекаются, – ухмыльнулся Ваал. – Как сегодня. Не трудись снова спрашивать у меня, что нам нужно. Мы пришли посмотреть на ваших девочек. Говорят, одна из них – племянница крутой ведьмы с Оливковой улицы.
– И что?
– Хотим познакомиться. Нас тоже интересуют девушки.
– Ваал, этих девушек ты не тронешь. Ты к ним даже близко не подойдешь!
– А если подойду, то что? – И Ваал одним шагом легко переместился и оказался прямо лицом к лицу с Юлей. Она увидела, что на его щеках вытатуированы змеи, что брови парня проколоты и в них висят какие-то металлические штуковинки, что в ухе сверкает серьга с черепом…
Но главное были глаза. Это были глаза беспредельно уверенного в себе типа. Юля ненавидела такие глаза.
– А ты миленькая, – сказал Ваал.
– А ты нет, – отрезала Юля. – Вали отсюда.
– Да ты хоть знаешь, кто я? – изумился Ваал.
– Знаю. – Юля была настроена по-боевому. – Парень с грязными волосами и дурным запахом изо рта. И еще с полным отсутствием интеллекта.
– Смелая ты девчонка, – засмеялся Ваал. Смеялся он жутковато – были видны острые, будто подпиленные зубы. – Я от смелых завожусь. Пойдешь в нашу компанию?
– Нет, – отрезала Юля. – А ну убери руки!
Ваал, облапивший Юлю, рук, похоже, убирать не собирался, да еще и ухмылялся вовсю. На выручку своей прекрасной даме ринулся Данила, но тут произошло странное.
Ухмылка сползла с лица Ваала, он заорал благим матом и расцепил руки. Оттолкнул Юлю. И все увидели, что кожа и одежда на его руках раскалилась докрасна и дымится. Ваал упал на песок и принялся вопить вовсю.
– Что ты с ним сделала? – спросил у Юли подскочивший Данила.
– Не знаю, – прошептала она. – Я просто очень на него разозлилась и подумала: чтоб ты сгорел!
Куртка на Ваале воспламенилась.
– Юленька, – с восхищением и страхом проговорил Данила, – ты настоящая ведьма, но убивать даже такого, как Ваал, я тебе не советую.
– Я не хочу его убивать, – растерянно сказала Юля. – Пусть погаснет.
…Речка Выпь взволновалась, будто бурное море, подняла волну и этой самой волной окатила с головы до пят орущего Ваала. Тот перестал пламенеть, пошел паром и потерял сознание. К пострадавшему бросилась его компания и засуетилась вокруг.
– Кто они такие? – спросила Юля у Данилы. – Почему они к нам привязались?
– Они ко всем привязываются, особенно к тем, кого считают уровнем пониже себя, – ответил Данила, с интересом рассматривая пострадавшего Ваала. – Да, Юленька, а ты и впрямь сильная ведьма, даже удивительно, как ты до сих пор ничего такого в себе не чувствовала… Ох, извини, сбился с темы. Эта милая команда – наши местные заклинатели дьявола.
– Настоящие сатанисты? – испуганно спросила Марина. Она наконец отлипла от вампира Вадима и подошла к подруге послушать разговор.
– Ну в какой-то степени настоящие, но не сатанисты, – пожал плечами Данила. – Служат черные мессы, приносят жертвы своему повелителю, делают всякие пакости. Но вообще у них плоховато получается – в городе их держат за обычных хулиганов. Понимаешь, Юля, смешно быть сатанистами в городе, где почти четверть населения – ходячие мертвецы. Но они всё равно упорно изображают из себя поклонников Князя тьмы.
– А для чего им понадобились девушки, то есть мы? – поинтересовалась Марина. – Принести нас в жертву, да?
– Ну, думаю, до этого бы не дошло. Вообще, эти павианы обделены женским вниманием, поэтому…
– Они бы нас изнасиловали! – дрожа, выдала Марина.
– Мы бы не дали вас в обиду, – успокоил готовую зарыдать девицу Данила. – «Матерые моторы» не дают в обиду девушек, старушек и хомячков. Так что можете быть спокойны.
Девушки рассмеялись.
Меж тем помятый и мокрый Ваал поднялся не без помощи своей компании. Вся его компания смотрела на Данилу и девушек с плохо скрываемой ненавистью.
– Завели себе ведьму, – сказал Ваал. – И думаете, что теперь вас никто не тронет?! Идиоты! А вы знаете, кто пришел?
– Кто, очередной демон из вашего ада? – спросил Игорь. – Так мы с ним разберемся.
– Нет, – засмеялся Ваал. – На этот раз всё гораздо хуже. Пришел великий человек. Пришел бессмертный судья. И он пришел по твою душу, ведьма! Он лишит тебя силы и уничтожит тебя!
– Странно слышать подобные пророчества от дьяволопоклонника, – спокойно сказал Данила, ковыряя носком своего мотоциклетного бутса песок. – К вам-то этот человек какое имеет отношение?
– Это неважно, – сказал Ваал. – Отдайте нам эту ведьму. Пусть она встретится с судьей.
– Еще чего! – фыркнул Влад. – Ваал, ты забываешь, что имеешь дело с «Матерыми моторами». Мы не выдаем своих девушек, будь они даже и ведьмы. Пусть твой судья сам приходит к нам, если ему так уж приспичило. А теперь уходите.
– Уходите! – крикнула и Юля. – Иначе я за себя не отвечаю! У меня хвост режется, я от этого в сильном раздражении нахожусь!
Псевдосатанисты отшатнулись от новоиспеченной ведьмы в сильном испуге.
– Мы еще встретимся! – погрозил кулаком Ваал.
– Обязательно, – улыбнулась Юля. – И тогда я сделаю из тебя ромштекс и люля-кебаб.
– Он всё равно заберет тебя! – заявил тип по кличке Камень.
Юля предупреждающе подняла руки в красивом жесте типа «благослови детей и зверей». И вся компания, окончательно убоявшись этого красноречивого жеста, поторопилась убраться восвояси.
Наши герои некоторое время молчали. Потом Данила сказал:
– Давненько я не сталкивался с этими болванами в открытом поединке.
– Смею напомнить, – вежливо подал голос вампир Вадим, – что до этого они не переходили нам дорогу. Поскольку знали, что связываться с Крысоловом и его компанией небезопасно. Что с ними случилось, Крысолов?
– Они стали наглее. И говорят про какого-то судью. Судью ведьм. Какая связь может быть между судьей ведьм и этими клоунами, непонятно. Юля, а у тебя действительно хвост режется?
Юля покраснела:
– Пока нет. Но тетя сказала, что хвост обязательно будет. Чем больше я буду колдовать, тем быстрее он станет расти. А тебе не нравятся хвостатые девушки?
– Ну что ты… – покраснел и Данила.
– Кто-то сюда бежит. Очень быстро, – прищурился Ши Юйкань.
– Ба! – воскликнул Игорь. – Да это же Акашкин! Акашкин, какими судьбами?!
Подбежавший к нашим героям журналист дрожал как мокрая мышь, имел безумные бегающие глаза, а вместо ушей две нашлепки из марли. В руках у него дрожали блокнот и карандаш.
– Спасайтесь! – возопил Акашкин. – Ведьмы взбунтовались!
Глава 12
– Выходит, ваши вампиры совсем людей не кусают?
– Не кусают, – кивнул Вадим. – Хотя некоторым требуется человеческая кровь. Они берут ее на станции переливания крови, всё законно.
– А вот еще… – не унималась Марина, но тут вампир ее мягко остановил:
– Знаешь, нам не очень нравится, когда нас принимаются расспрашивать о наших… свойствах. Да, мы вампиры. Но это не повод загонять нас в резервации и грозить осиновым колом. Не повод нас чураться, как каких-то монстров.
– Я поняла, – сказала Марина. – Извини, Вадим.
И традиционно ойкнула. Потому что лицо Вадима стало моментально меняться. Оно вытянулось, заострилось, из уголков рта полезли клыки, глаза налились алым светом, а кожа приобрела синюшно-бледный оттенок. Марина сжалась в комочек, но вдруг поняла, что вампир смотрел совсем не на нее – он смотрел мимо нее, и эта трансформация, значит, предназначалась не ей.
На прогретый солнцем пляж словно упала тень. Марина оглянулась и увидела шестерых рослых парней, напоминавших каких-нибудь террористов или сектантов: сплошь черная одежда, на лицах татуировки, прически такие, что панки обзавидуются.
– Кто это? – тихо спросила Марина у Вадима, и тот ответил:
– Наши оппоненты.
Тут из речки выбрались остальные «Матерые моторы», причем Данила инстинктивно загораживал собой Юлю, а та, наоборот, старалась высунуть свой любопытный нос и выяснить, что же происходит.
Предводителем «Моторов» (во всяком случае, официально) был Влад. Сейчас он вышел вперед и весьма недружелюбным взором окинул непрошеных гостей.
– Что вам нужно? – холодно спросил он.
– Не очень-то ты любезен, – ответил ему тип с прической, напоминавшей японскую икебану. – Нам ведь это может не понравиться.
– И что? – Влад положил руку на плечо вставшего рядом Вадима. Тот ощерил клыки в невообразимой улыбке и сказал:
– На границе по Рио-Гранде в двадцать лет неприлично числить за собой одних мексиканцев. Мне нравится эта фраза из О. Генри. Ты ее понял, Камень?
Тот, кого вампир назвал Камнем, скривился, будто выпил перекисшего пива:
– Иди ты со своим О. Генри знаешь куда…
Вадим бесстрастно выслушал то, куда он должен идти. А Марина подошла к Юле, протянула ей сарафан и прошептала:
– Одевайся скорее, не видишь, сейчас здесь будет драка!
– Что вам нужно? – повторил Влад. Тут подал голос Данила:
– Если хочешь, Влад, я могу считать их мысли…
Но черные заорали:
– Эй, провидец, не вздумай, а то пришибем!
– Вы нынче агрессивно настроены, впрочем, как и всегда, – сказал Влад. – Говорите, что вам нужно, и убирайтесь.
От толпы этих жутких парней отделился самый рослый и подошел к Владу:
– Что это ты так нелюбезен?
– Я никогда не питал к вам теплых чувств, Ваал, – в тон парню ответил Влад. – У нас разные дороги.
– Но иногда они пересекаются, – ухмыльнулся Ваал. – Как сегодня. Не трудись снова спрашивать у меня, что нам нужно. Мы пришли посмотреть на ваших девочек. Говорят, одна из них – племянница крутой ведьмы с Оливковой улицы.
– И что?
– Хотим познакомиться. Нас тоже интересуют девушки.
– Ваал, этих девушек ты не тронешь. Ты к ним даже близко не подойдешь!
– А если подойду, то что? – И Ваал одним шагом легко переместился и оказался прямо лицом к лицу с Юлей. Она увидела, что на его щеках вытатуированы змеи, что брови парня проколоты и в них висят какие-то металлические штуковинки, что в ухе сверкает серьга с черепом…
Но главное были глаза. Это были глаза беспредельно уверенного в себе типа. Юля ненавидела такие глаза.
– А ты миленькая, – сказал Ваал.
– А ты нет, – отрезала Юля. – Вали отсюда.
– Да ты хоть знаешь, кто я? – изумился Ваал.
– Знаю. – Юля была настроена по-боевому. – Парень с грязными волосами и дурным запахом изо рта. И еще с полным отсутствием интеллекта.
– Смелая ты девчонка, – засмеялся Ваал. Смеялся он жутковато – были видны острые, будто подпиленные зубы. – Я от смелых завожусь. Пойдешь в нашу компанию?
– Нет, – отрезала Юля. – А ну убери руки!
Ваал, облапивший Юлю, рук, похоже, убирать не собирался, да еще и ухмылялся вовсю. На выручку своей прекрасной даме ринулся Данила, но тут произошло странное.
Ухмылка сползла с лица Ваала, он заорал благим матом и расцепил руки. Оттолкнул Юлю. И все увидели, что кожа и одежда на его руках раскалилась докрасна и дымится. Ваал упал на песок и принялся вопить вовсю.
– Что ты с ним сделала? – спросил у Юли подскочивший Данила.
– Не знаю, – прошептала она. – Я просто очень на него разозлилась и подумала: чтоб ты сгорел!
Куртка на Ваале воспламенилась.
– Юленька, – с восхищением и страхом проговорил Данила, – ты настоящая ведьма, но убивать даже такого, как Ваал, я тебе не советую.
– Я не хочу его убивать, – растерянно сказала Юля. – Пусть погаснет.
…Речка Выпь взволновалась, будто бурное море, подняла волну и этой самой волной окатила с головы до пят орущего Ваала. Тот перестал пламенеть, пошел паром и потерял сознание. К пострадавшему бросилась его компания и засуетилась вокруг.
– Кто они такие? – спросила Юля у Данилы. – Почему они к нам привязались?
– Они ко всем привязываются, особенно к тем, кого считают уровнем пониже себя, – ответил Данила, с интересом рассматривая пострадавшего Ваала. – Да, Юленька, а ты и впрямь сильная ведьма, даже удивительно, как ты до сих пор ничего такого в себе не чувствовала… Ох, извини, сбился с темы. Эта милая команда – наши местные заклинатели дьявола.
– Настоящие сатанисты? – испуганно спросила Марина. Она наконец отлипла от вампира Вадима и подошла к подруге послушать разговор.
– Ну в какой-то степени настоящие, но не сатанисты, – пожал плечами Данила. – Служат черные мессы, приносят жертвы своему повелителю, делают всякие пакости. Но вообще у них плоховато получается – в городе их держат за обычных хулиганов. Понимаешь, Юля, смешно быть сатанистами в городе, где почти четверть населения – ходячие мертвецы. Но они всё равно упорно изображают из себя поклонников Князя тьмы.
– А для чего им понадобились девушки, то есть мы? – поинтересовалась Марина. – Принести нас в жертву, да?
– Ну, думаю, до этого бы не дошло. Вообще, эти павианы обделены женским вниманием, поэтому…
– Они бы нас изнасиловали! – дрожа, выдала Марина.
– Мы бы не дали вас в обиду, – успокоил готовую зарыдать девицу Данила. – «Матерые моторы» не дают в обиду девушек, старушек и хомячков. Так что можете быть спокойны.
Девушки рассмеялись.
Меж тем помятый и мокрый Ваал поднялся не без помощи своей компании. Вся его компания смотрела на Данилу и девушек с плохо скрываемой ненавистью.
– Завели себе ведьму, – сказал Ваал. – И думаете, что теперь вас никто не тронет?! Идиоты! А вы знаете, кто пришел?
– Кто, очередной демон из вашего ада? – спросил Игорь. – Так мы с ним разберемся.
– Нет, – засмеялся Ваал. – На этот раз всё гораздо хуже. Пришел великий человек. Пришел бессмертный судья. И он пришел по твою душу, ведьма! Он лишит тебя силы и уничтожит тебя!
– Странно слышать подобные пророчества от дьяволопоклонника, – спокойно сказал Данила, ковыряя носком своего мотоциклетного бутса песок. – К вам-то этот человек какое имеет отношение?
– Это неважно, – сказал Ваал. – Отдайте нам эту ведьму. Пусть она встретится с судьей.
– Еще чего! – фыркнул Влад. – Ваал, ты забываешь, что имеешь дело с «Матерыми моторами». Мы не выдаем своих девушек, будь они даже и ведьмы. Пусть твой судья сам приходит к нам, если ему так уж приспичило. А теперь уходите.
– Уходите! – крикнула и Юля. – Иначе я за себя не отвечаю! У меня хвост режется, я от этого в сильном раздражении нахожусь!
Псевдосатанисты отшатнулись от новоиспеченной ведьмы в сильном испуге.
– Мы еще встретимся! – погрозил кулаком Ваал.
– Обязательно, – улыбнулась Юля. – И тогда я сделаю из тебя ромштекс и люля-кебаб.
– Он всё равно заберет тебя! – заявил тип по кличке Камень.
Юля предупреждающе подняла руки в красивом жесте типа «благослови детей и зверей». И вся компания, окончательно убоявшись этого красноречивого жеста, поторопилась убраться восвояси.
Наши герои некоторое время молчали. Потом Данила сказал:
– Давненько я не сталкивался с этими болванами в открытом поединке.
– Смею напомнить, – вежливо подал голос вампир Вадим, – что до этого они не переходили нам дорогу. Поскольку знали, что связываться с Крысоловом и его компанией небезопасно. Что с ними случилось, Крысолов?
– Они стали наглее. И говорят про какого-то судью. Судью ведьм. Какая связь может быть между судьей ведьм и этими клоунами, непонятно. Юля, а у тебя действительно хвост режется?
Юля покраснела:
– Пока нет. Но тетя сказала, что хвост обязательно будет. Чем больше я буду колдовать, тем быстрее он станет расти. А тебе не нравятся хвостатые девушки?
– Ну что ты… – покраснел и Данила.
– Кто-то сюда бежит. Очень быстро, – прищурился Ши Юйкань.
– Ба! – воскликнул Игорь. – Да это же Акашкин! Акашкин, какими судьбами?!
Подбежавший к нашим героям журналист дрожал как мокрая мышь, имел безумные бегающие глаза, а вместо ушей две нашлепки из марли. В руках у него дрожали блокнот и карандаш.
– Спасайтесь! – возопил Акашкин. – Ведьмы взбунтовались!
Глава 12
ВЕДЬМЫ ВЗБУНТОВАЛИСЬ
А дело было как. Покуда наша вышеупоминаемая компания развлекалась на привольных брегах речки Выпь, около дома Анны Николаевны Гюллинг начали сгущаться тучи.
Тучи выглядели по-разному. Среди них попадались невзрачные дамы почтенного возраста, совершенно согбенные годами старушки и на удивление юные красотки. Кстати, среди красоток можно было увидеть тех самых официанток из кафе. Но это так, к слову.
Делегация приблизительно из трех дюжин дам расположилась у эфемерного забора, огораживающего владения Анны Николаевны. Дамы были настроены взволнованно, решительно и по-боевому. В знак своей непримиримой оппозиционности самые почтенные из дам затоптали куст золотого шара, росший прямо у калитки. Ведьмы шушукались, спорили, то и дело какая-нибудь чересчур нервная красавица визгливым голосом требовала порядка и уважения к сану. Словом, бедлам был такой, что не разбери-поймешь. На всё это молчаливо смотрел дом Анны Николаевны, в окнах которого не колыхнулась ни одна штора. Казалось, дом абсолютно пуст и напрасно его осаждают все щедровские представительницы колдовского Ремесла.
Наконец между представительницами начали, согласно закону рассеяния Брэдфорда, образовываться активисты и неформальные лидеры. Согласно тому же закону из активисток и неформальных лидеров отсеялись самые бестолковые, а толковых осталось три (любимое ведьмовское число!): девяностодвухлетняя ведьма, известная как Баба Зина Мирный Атом, ведьма лет сорока пяти, сочная дамочка с прозвищем Ивушка Неплакучая, и, наконец, совсем молоденькая ведьмочка с двумя прыщиками на носу. Прозвища ей по молодости не полагалось, поэтому все звали ее просто Верочкой или Верунчиком.
Эти три ведьмы и образовали собой неформальную делегацию. Они подошли к калитке (прочие представительницы Ремесла деликатно отступили в канаву с лопухами), и Баба Зина сказала:
– Верунчик, стучи, шоб у ей банки с огурцами повспучило!
Верунчик честно постучала железным кольцом калитки. Забрехали соседские собаки, но как-то уныло, без задора – чуяли, видно, что собрались ведьмы, да еще на серьезный разговор.
– Может, ее дома нет, – пробормотала Верунчик, пряча глаза, ибо страшное дело – быть делегаткой перед лицом одной из сильнейших ведьм города, каковой была госпожа Гюллинг.
– Дома она, – непререкаемо заявила Ивушка Неплакучая. – Аня! Анна Николаевна! Выйди-ка к нам, потолковать надо!
– Потолковать, потолковать! – загомонили остальные ведьмы, притаптывая могучие щедровские лопухи.
– Шоб у ей грядки кроты перекорежили!..
Дверь террасы медленно отворилась, и взорам собравшихся ведьм предстала Анна Николаевна Гюллинг. Одета она была просто, в светлое льняное платье, а плечи кутала в легкую нитяную шаль. Анна Николаевна зычно спросила с порога:
– Что вам надобно, сестры? Что это вы собрались всем скопом? Случилось что?
– Случилось, сестра, и ты сама это прекрасно знаешь, так нечего от общества скрывать! – крикнула Ивушка Неплакучая.
– Что же именно я скрываю? – развела руками Анна Николаевна.
– Волшебную Арфу! – пискнула Верунчик поперек старших, за что была награждена ментальным подзатыльником Бабы Зины.
Баба Зина Мирный Атом поправила янтарное ожерелье на своей высохшей девяностодвухлетней шее и сказала:
– Арфу нам яви! Всем сестрам! Арфа волшебная не для того в мир явлена, чтобы ее одна ведьма прятала! Не по закону это!
– Я чту закон Ремесла, – медленно сказала Анна Николаевна. – Что же касается Арфы… Вот она.
Снова открылась дверь террасы, и на крыльцо вышла Марья Белинская. В руках она держала неказистую арфу без струн.
– Это и есть Лунная арфа элементалей, сестры, – пояснила Анна Николаевна. – А девушка, которая держит ее, является полномочным представителем самой Госпожи Ведьм. И зовут ее Марья Белинская.
– Я специально прибыла из Дворца Ремесла, сестры, – сказала Марья Белинская сугубо официальным тоном. – Для того чтобы освидетельствовать подлинность Арфы и также назначить сестру Анну временной хранительницей этого великого артефакта. Подчеркиваю, именно временной. Поскольку Лунная арфа элементалей не может находиться в руках одной или нескольких ведьм, не облеченных высшим саном, Арфа должна со временем отправиться во Дворец Ремесла в Толедо согласно закону ведьмовской справедливости.
– А почему же сейчас вы ее не отправляете в Толедо? – прошамкала Баба Зина. Янтарное ожерелье на ее шее засветилось неприятным желтым светом. – Что задумали? Говорите, мы все должны знать! Все ведьмы!!!
– Хорошо, сестры, – сказала Анна Николаевна. – И впрямь по закону справедливости, данному святой Вальпургой, не следует одной ведьме скрывать что-то от других сестер по Ремеслу. Все мы здесь – не врагини друг другу…
Это заявление было встречено некоторым перешептыванием в рядах. Известно, что ведьмы умеют дружить. Но крепче всего они дружат против какой-нибудь другой ведьмы. Но это так, к слову.
– Дело обстоит следующим образом, – продолжала Анна Николаевна и вдруг словно опомнилась: – Простите меня, сестры! Что же я держу вас у порога и не приглашаю в дом! Прошу вас, проходите, располагайтесь! Поговорим мирно, обстоятельно!
На лицах многочисленных ведьм города Щедрого нарисовалось довольство и законная гордость. Больше всего на свете ведьмы любят ходить в гости. Особенно тогда, когда в гости их приглашают. А это случается так редко…
Словом, этим приглашением Анна Николаевна произвела тонкий политический ход и расположила в свою пользу щедровскую ведьмовскую элиту. А это, поверьте, непросто сделать. Тут подала голос Ивушка Неплакучая, среди ведьм отличавшаяся практицизмом и здравомыслием:
– Сестра Анна, мы все в твоем доме не поместимся, а составлять заговор на расширение площади долго и муторно. Давай-ка мы у тебя в саду расположимся.
– И верно! – прошамкала Баба Зина. – Все в сад!
Сад Анны Николаевны, как уже известно достопочтенному читателю, отличался красотой, душистостью и пространностью. Под раскидистыми вишнями и жасминовыми кустами Анна Николаевна при помощи своих кошек расставила удобные скамейки, плетеные кресла и шезлонги. Всем нашлось место. Тут же, при гостьях, Анна Николаевна попросила кошек Аполлонию, Бригитту и Эльзу приготовить чай и побольше выпечки (а, как всем известно, ведьмы сами не свои до чая с ромом и сдобных булочек).
Итак, все расселись, предвкушая чай и потрясающие сплетни.
– Все вы знаете, – заговорила Анна Николаевна, – что ко мне приехала племянница, Юленька ее зовут. Я еще когда переписывалась с нею, почувствовала в девочке ведьмовскую жилку. Кроме того, однажды в письме она упомянула про старую арфу без струн, что пылится на чердаке ее бабушки. Я подумала: почему бы и не проверить? Вдруг арфа – та самая, а у девочки и впрямь задатки ведьмы? Когда Юля оказалась здесь, мои предположения подтвердились. Юленька очень способная ведьма, и в атмосфере нашего города ее способности с каждой минутой возрастают. А Арфа – с нею всё понятно.
В знак того, что с Арфой всё понятно, Марья Белинская провела ладонью по серому от пыли корпусу Арфы. На ладони остался ярко-золотой след.
– Что ж, вводи племянницу в наше сообщество, пусть платит взносы как положено, – подала голос ведьма, занимающаяся вопросами налогов и сборов со своих сестер по Ремеслу. Ее мало любили и поэтому немедленно ошикали.
– Беда в том, – снова заговорила Анна Николаевна, – что над Юленькой нависла угроза. Она помечена Знаком Теодитора.
Проблема щедровских ведьм состояла в том, что были они ведьмами провинциальными и многих оккультных закавык не ведали. Однако Вальпурга их упаси в том признаться! Едва Анна Николаевна упомянула о Знаке Теодитора, как все до единой ведьмы приняли солидный строгий вид, будто хотели сказать: «Как же, как же, понимаем-с! Не лыком-с шиты!»
– Легенды о Теодиторе и об ордене Защищающих Бога очень разноречивы и неясны, как вам известно, дорогие сестры, – подала голос Марья Белинская. – В книгах по истории оккультизма написано, что орден Защищающих Бога возник одновременно с инквизицией. Орден Защищающих Бога тоже ставил своей целью истребление ведьм, оборотней и вампиров, но…
– Они изначально решили, что Бог слаб, хоть добр и милосерден, и потому Бога надо защищать, – подхватила Анна Николаевна. – Для защиты же все средства хороши, и значит, защищать Бога от грешных людей должны падшие ангелы, демоны. Такая вот странная доктрина.
Под рассуждения о доктрине кошки как раз подали чай и невообразимое количество печенья, пряников, сдобных булочек с маком. Что интересно, вся эта еда не была наколдованной, наколдованную пищу ни одна ведьма есть не станет, сочтет это ниже своего достоинства.
– Легально орден просуществовал совсем недолго, его главарей инквизиция уничтожила как еретиков и сатанистов. Но Главный Теодитор остался в живых. Точнее, он никак не мог оказаться среди мертвых, потому что заклятием Безымянной Ведьмы смерть была удалена от него. Он разъезжал по разным странам под видом обычного инквизитора и казнил немыслимое количество ведьм. Хотя, конечно, эти несчастные не были никакими ведьмами, а просто женщинами, запуганными пытками и насилием, – продолжала свой рассказ Марья Белинская. – Однажды, как гласит легенда, к одному из инквизиторов явилась сама Великая Богиня Ведьм, назвавшая себя Безымянной Ведьмой. Она предложила будущему Теодитору сделку: тот не уничтожает невинных, а взамен получает великие возможности, но узколобый фанатик отказался (к слову сказать, он был единственным отказавшимся). С тех пор, говорят, Теодитор встречал Безымянную Ведьму раз в каждое столетие, и она возобновляла переговоры. Впрочем, говорят, что уже давно нет ни Теодитора, ни Безымянной Ведьмы, что они стали оккультным анахронизмом…
При словах «оккультный анахронизм» щедровские ведьмы, все как одна, сделали пышущие интеллектом лица. Некоторые стали держать чайные чашки, оттопырив мизинец.
– Но вот случилось неожиданное, – вновь заговорила Анна Николаевна. – Приватным образом выяснилось, что моя племянница помечена Знаком Теодитора, а это значит, что в ближайшее полнолуние ее ждет мучительная смерть, ибо, как повествует та же легенда, Теодитор сжигает свои жертвы.
– Можно ли снять знак? – поинтересовалась Ивушка Неплакучая.
– Я надеюсь, что да, – ответила Анна Николаевна. – Тот, кто обладает Арфой элементалей, может в полнолуние вызвать любого духа, даже самого высшего, и обратиться к нему с просьбой. Потому я пока и не отдаю Арфу в Толедо – надеюсь, что в полнолуние вызову духа, очищающего сердца, и он избавит Юленьку от заклятия.
– Да так ли уж оно страшно, это самое заклятие? – поинтересовалась одна из ведьм моложавого вида. – Если давным-давно никто не слыхал ни о Теодиторе, ни о Безымянной Ведьме, так, может, всё это лишь легенда?
– Мне бы тоже хотелось в это верить, – дала ответ Анна Николаевна.
– Есть другой путь, – сказала Баба Зина. – Любое заклятие снимает отвар из зерна, собранного в ночь Праздника Урожая. А Праздник Урожая совсем скоро. Почему бы тебе и это не попробовать, сестра Анна?
– Обязательно попробую, – поклонилась Анна Николаевна, – Что ж, дорогие сестры, у вас больше нет ко мне вопросов?
– Нет, – разноголосо сообщили ведьмы. – Мы просто еще у тебя посидим и чайку попьем. Сдобные булочки страсть как хороши!
И пришлось Анне Николаевне заниматься непрошеными гостями… И не узнала она, что в это время происходило в управе города Щедрого. Впрочем, даже и не занимайся Анна Николаевна гостями, ничего бы она всё равно не узнала, потому что заседание управы проходило в строго конфиденциальной обстановке. И даже безухий Акашкин не сумел туда просочиться под видом фикуса. Впрочем… Иногда и отрицательному герою сопутствует удача…
Безухий Акашкин сидел в открытой летней забегаловке под полосатым зонтиком и пил пиво. Пиво пилось легко и беззаботно, но тяжелого стресса снять не могло. Акашкин переживал не только по поводу потерянных ушей. Его угнетала мысль о несовершенстве мира в целом. Разве может быть совершенен и прекрасен этот забулдыжный мир, если в нем такие личности, как Сидор Акашкин, постоянно терпят грубейшее фиаско?! Нет и еще раз нет!
Но что-то такое всё-таки имеется в природе. Или, может, в электромагнитных волнах. Потому что, когда Сидор приканчивал третий литр «Щедровского хмельного», к нему подошел странный незнакомец.
Вообще, незнакомцы в наше время редко бывают странными. Скорее, наоборот, они маскируются под обычных, ничем не примечательных знакомцев и просто людей. В общем, стараются не выделяться. Но этот тип (да будет нам позволено так его именовать!) выделялся еще как!
В Щедром стояла немилосердная жара, а незнакомец вырядился в глухую, с длинными рукавами рубаху из колючей черной парчи. Поверх рубахи имелся жилет с меховой опушкой. Жилет застегивался на длинные металлические застежки – по виду из золота, инкрустированные бриллиантами. Штаны у незнакомца тоже были не по сезону – бархатные, в обтяжку, да еще и в ботфорты заправлены. Всё впечатление портил широкий шарф в крупную черно-серую клетку – казалось, что незнакомец вышел из костюмерной какого-то самодеятельного театра.
Поначалу, заприметив незнакомца, Сидор зашнырял глазами туда-сюда: видит ли странного типа еще кто-нибудь или это у него, у Сидора, начались похмельные видения? Впрочем, какие же могут быть похмельные видения, когда человек еще только принялся пить? Но кругом не было ни души, а незнакомец шел прямо к Сидору под полосатый зонтик, и наш герой прессы смирился.
Незнакомец сел напротив на пластмассовый примитивный стул, и Сидору сразу стало ясно, насколько этот человек чужд окружающему миру. С ним ничто не увязывалось, всё его от себя отталкивало, гнало и проклинало. Но это совершенно не смущало незнакомца, ибо от него исходили волны такой самоуверенности, что больно было смотреть ему в глаза. Некоторые люди обладают способностью превращать себя в драгоценные камни; незнакомец был из их числа.
– Д-добрый день, – выдавил Акашкин и прямо-таки заставил себя не сказать «хозяин».
Незнакомец уставился на него прозрачными слюдяными глазами. У Акашкина закружилась голова – он понял, что незнакомец видит его насквозь.
– Уши у тебя ведьмы отъели? – спросил незнакомец резким высоким голосом.
– В кваком-то смысле, – осторожно кивнул Акашкин. – Совсем распоясались. Наглые. Беспардонные.
– Можно вернуть, – отрывисто сказал незнакомец. – Хочешь?
– Еще бы! – воскликнул Акашкин.
– Еще можешь получить силу, власть, будешь осведомлен обо всём. Хочешь?
– Да квак не хотеть! – возопил Акашкин. – Это же мечта кваждого журналиста.
– Дай руку, – просто сказал незнакомец.
Акашкин протянул руку.
А дальше всё было очень быстро.
Незнакомец извлек из жилетного кармана что-то вроде крошечного золотого стилета. Уколол стилетом середину ладони Сидора Акашкина (тот и вскрикнуть не успел). В набухшую кровяную каплю сунул свой тонкий палец… Качнулся воздух. Сидор Акашкин на миг осветился зеленовато-золотым светом. Еще миг его глаза сверкали как две театральные люстры. Но это быстро прошло.
Акашкин, обретший уши и странный заторможенный взгляд, некоторое время еще сидел под зонтиком забегаловки. Потом встал, немного пошатался, потоптался и зашагал к зданию городской управы.
А на пластмассовом стуле, где сидел незнакомец, остались жилет, парчовая рубашка, бархатные штаны и ботфорты. Поначалу они еще имели материальный вид, но затем растаяли, будто были сотканы из тумана.
Акашкин же вошел в прохладное здание управы. Охранник на вахте поначалу хотел его остановить, но потом почему-то передумал. К тому же Акашкин спросил его каким-то новым, нагло-посолидневшим тоном:
Тучи выглядели по-разному. Среди них попадались невзрачные дамы почтенного возраста, совершенно согбенные годами старушки и на удивление юные красотки. Кстати, среди красоток можно было увидеть тех самых официанток из кафе. Но это так, к слову.
Делегация приблизительно из трех дюжин дам расположилась у эфемерного забора, огораживающего владения Анны Николаевны. Дамы были настроены взволнованно, решительно и по-боевому. В знак своей непримиримой оппозиционности самые почтенные из дам затоптали куст золотого шара, росший прямо у калитки. Ведьмы шушукались, спорили, то и дело какая-нибудь чересчур нервная красавица визгливым голосом требовала порядка и уважения к сану. Словом, бедлам был такой, что не разбери-поймешь. На всё это молчаливо смотрел дом Анны Николаевны, в окнах которого не колыхнулась ни одна штора. Казалось, дом абсолютно пуст и напрасно его осаждают все щедровские представительницы колдовского Ремесла.
Наконец между представительницами начали, согласно закону рассеяния Брэдфорда, образовываться активисты и неформальные лидеры. Согласно тому же закону из активисток и неформальных лидеров отсеялись самые бестолковые, а толковых осталось три (любимое ведьмовское число!): девяностодвухлетняя ведьма, известная как Баба Зина Мирный Атом, ведьма лет сорока пяти, сочная дамочка с прозвищем Ивушка Неплакучая, и, наконец, совсем молоденькая ведьмочка с двумя прыщиками на носу. Прозвища ей по молодости не полагалось, поэтому все звали ее просто Верочкой или Верунчиком.
Эти три ведьмы и образовали собой неформальную делегацию. Они подошли к калитке (прочие представительницы Ремесла деликатно отступили в канаву с лопухами), и Баба Зина сказала:
– Верунчик, стучи, шоб у ей банки с огурцами повспучило!
Верунчик честно постучала железным кольцом калитки. Забрехали соседские собаки, но как-то уныло, без задора – чуяли, видно, что собрались ведьмы, да еще на серьезный разговор.
– Может, ее дома нет, – пробормотала Верунчик, пряча глаза, ибо страшное дело – быть делегаткой перед лицом одной из сильнейших ведьм города, каковой была госпожа Гюллинг.
– Дома она, – непререкаемо заявила Ивушка Неплакучая. – Аня! Анна Николаевна! Выйди-ка к нам, потолковать надо!
– Потолковать, потолковать! – загомонили остальные ведьмы, притаптывая могучие щедровские лопухи.
– Шоб у ей грядки кроты перекорежили!..
Дверь террасы медленно отворилась, и взорам собравшихся ведьм предстала Анна Николаевна Гюллинг. Одета она была просто, в светлое льняное платье, а плечи кутала в легкую нитяную шаль. Анна Николаевна зычно спросила с порога:
– Что вам надобно, сестры? Что это вы собрались всем скопом? Случилось что?
– Случилось, сестра, и ты сама это прекрасно знаешь, так нечего от общества скрывать! – крикнула Ивушка Неплакучая.
– Что же именно я скрываю? – развела руками Анна Николаевна.
– Волшебную Арфу! – пискнула Верунчик поперек старших, за что была награждена ментальным подзатыльником Бабы Зины.
Баба Зина Мирный Атом поправила янтарное ожерелье на своей высохшей девяностодвухлетней шее и сказала:
– Арфу нам яви! Всем сестрам! Арфа волшебная не для того в мир явлена, чтобы ее одна ведьма прятала! Не по закону это!
– Я чту закон Ремесла, – медленно сказала Анна Николаевна. – Что же касается Арфы… Вот она.
Снова открылась дверь террасы, и на крыльцо вышла Марья Белинская. В руках она держала неказистую арфу без струн.
– Это и есть Лунная арфа элементалей, сестры, – пояснила Анна Николаевна. – А девушка, которая держит ее, является полномочным представителем самой Госпожи Ведьм. И зовут ее Марья Белинская.
– Я специально прибыла из Дворца Ремесла, сестры, – сказала Марья Белинская сугубо официальным тоном. – Для того чтобы освидетельствовать подлинность Арфы и также назначить сестру Анну временной хранительницей этого великого артефакта. Подчеркиваю, именно временной. Поскольку Лунная арфа элементалей не может находиться в руках одной или нескольких ведьм, не облеченных высшим саном, Арфа должна со временем отправиться во Дворец Ремесла в Толедо согласно закону ведьмовской справедливости.
– А почему же сейчас вы ее не отправляете в Толедо? – прошамкала Баба Зина. Янтарное ожерелье на ее шее засветилось неприятным желтым светом. – Что задумали? Говорите, мы все должны знать! Все ведьмы!!!
– Хорошо, сестры, – сказала Анна Николаевна. – И впрямь по закону справедливости, данному святой Вальпургой, не следует одной ведьме скрывать что-то от других сестер по Ремеслу. Все мы здесь – не врагини друг другу…
Это заявление было встречено некоторым перешептыванием в рядах. Известно, что ведьмы умеют дружить. Но крепче всего они дружат против какой-нибудь другой ведьмы. Но это так, к слову.
– Дело обстоит следующим образом, – продолжала Анна Николаевна и вдруг словно опомнилась: – Простите меня, сестры! Что же я держу вас у порога и не приглашаю в дом! Прошу вас, проходите, располагайтесь! Поговорим мирно, обстоятельно!
На лицах многочисленных ведьм города Щедрого нарисовалось довольство и законная гордость. Больше всего на свете ведьмы любят ходить в гости. Особенно тогда, когда в гости их приглашают. А это случается так редко…
Словом, этим приглашением Анна Николаевна произвела тонкий политический ход и расположила в свою пользу щедровскую ведьмовскую элиту. А это, поверьте, непросто сделать. Тут подала голос Ивушка Неплакучая, среди ведьм отличавшаяся практицизмом и здравомыслием:
– Сестра Анна, мы все в твоем доме не поместимся, а составлять заговор на расширение площади долго и муторно. Давай-ка мы у тебя в саду расположимся.
– И верно! – прошамкала Баба Зина. – Все в сад!
Сад Анны Николаевны, как уже известно достопочтенному читателю, отличался красотой, душистостью и пространностью. Под раскидистыми вишнями и жасминовыми кустами Анна Николаевна при помощи своих кошек расставила удобные скамейки, плетеные кресла и шезлонги. Всем нашлось место. Тут же, при гостьях, Анна Николаевна попросила кошек Аполлонию, Бригитту и Эльзу приготовить чай и побольше выпечки (а, как всем известно, ведьмы сами не свои до чая с ромом и сдобных булочек).
Итак, все расселись, предвкушая чай и потрясающие сплетни.
– Все вы знаете, – заговорила Анна Николаевна, – что ко мне приехала племянница, Юленька ее зовут. Я еще когда переписывалась с нею, почувствовала в девочке ведьмовскую жилку. Кроме того, однажды в письме она упомянула про старую арфу без струн, что пылится на чердаке ее бабушки. Я подумала: почему бы и не проверить? Вдруг арфа – та самая, а у девочки и впрямь задатки ведьмы? Когда Юля оказалась здесь, мои предположения подтвердились. Юленька очень способная ведьма, и в атмосфере нашего города ее способности с каждой минутой возрастают. А Арфа – с нею всё понятно.
В знак того, что с Арфой всё понятно, Марья Белинская провела ладонью по серому от пыли корпусу Арфы. На ладони остался ярко-золотой след.
– Что ж, вводи племянницу в наше сообщество, пусть платит взносы как положено, – подала голос ведьма, занимающаяся вопросами налогов и сборов со своих сестер по Ремеслу. Ее мало любили и поэтому немедленно ошикали.
– Беда в том, – снова заговорила Анна Николаевна, – что над Юленькой нависла угроза. Она помечена Знаком Теодитора.
Проблема щедровских ведьм состояла в том, что были они ведьмами провинциальными и многих оккультных закавык не ведали. Однако Вальпурга их упаси в том признаться! Едва Анна Николаевна упомянула о Знаке Теодитора, как все до единой ведьмы приняли солидный строгий вид, будто хотели сказать: «Как же, как же, понимаем-с! Не лыком-с шиты!»
– Легенды о Теодиторе и об ордене Защищающих Бога очень разноречивы и неясны, как вам известно, дорогие сестры, – подала голос Марья Белинская. – В книгах по истории оккультизма написано, что орден Защищающих Бога возник одновременно с инквизицией. Орден Защищающих Бога тоже ставил своей целью истребление ведьм, оборотней и вампиров, но…
– Они изначально решили, что Бог слаб, хоть добр и милосерден, и потому Бога надо защищать, – подхватила Анна Николаевна. – Для защиты же все средства хороши, и значит, защищать Бога от грешных людей должны падшие ангелы, демоны. Такая вот странная доктрина.
Под рассуждения о доктрине кошки как раз подали чай и невообразимое количество печенья, пряников, сдобных булочек с маком. Что интересно, вся эта еда не была наколдованной, наколдованную пищу ни одна ведьма есть не станет, сочтет это ниже своего достоинства.
– Легально орден просуществовал совсем недолго, его главарей инквизиция уничтожила как еретиков и сатанистов. Но Главный Теодитор остался в живых. Точнее, он никак не мог оказаться среди мертвых, потому что заклятием Безымянной Ведьмы смерть была удалена от него. Он разъезжал по разным странам под видом обычного инквизитора и казнил немыслимое количество ведьм. Хотя, конечно, эти несчастные не были никакими ведьмами, а просто женщинами, запуганными пытками и насилием, – продолжала свой рассказ Марья Белинская. – Однажды, как гласит легенда, к одному из инквизиторов явилась сама Великая Богиня Ведьм, назвавшая себя Безымянной Ведьмой. Она предложила будущему Теодитору сделку: тот не уничтожает невинных, а взамен получает великие возможности, но узколобый фанатик отказался (к слову сказать, он был единственным отказавшимся). С тех пор, говорят, Теодитор встречал Безымянную Ведьму раз в каждое столетие, и она возобновляла переговоры. Впрочем, говорят, что уже давно нет ни Теодитора, ни Безымянной Ведьмы, что они стали оккультным анахронизмом…
При словах «оккультный анахронизм» щедровские ведьмы, все как одна, сделали пышущие интеллектом лица. Некоторые стали держать чайные чашки, оттопырив мизинец.
– Но вот случилось неожиданное, – вновь заговорила Анна Николаевна. – Приватным образом выяснилось, что моя племянница помечена Знаком Теодитора, а это значит, что в ближайшее полнолуние ее ждет мучительная смерть, ибо, как повествует та же легенда, Теодитор сжигает свои жертвы.
– Можно ли снять знак? – поинтересовалась Ивушка Неплакучая.
– Я надеюсь, что да, – ответила Анна Николаевна. – Тот, кто обладает Арфой элементалей, может в полнолуние вызвать любого духа, даже самого высшего, и обратиться к нему с просьбой. Потому я пока и не отдаю Арфу в Толедо – надеюсь, что в полнолуние вызову духа, очищающего сердца, и он избавит Юленьку от заклятия.
– Да так ли уж оно страшно, это самое заклятие? – поинтересовалась одна из ведьм моложавого вида. – Если давным-давно никто не слыхал ни о Теодиторе, ни о Безымянной Ведьме, так, может, всё это лишь легенда?
– Мне бы тоже хотелось в это верить, – дала ответ Анна Николаевна.
– Есть другой путь, – сказала Баба Зина. – Любое заклятие снимает отвар из зерна, собранного в ночь Праздника Урожая. А Праздник Урожая совсем скоро. Почему бы тебе и это не попробовать, сестра Анна?
– Обязательно попробую, – поклонилась Анна Николаевна, – Что ж, дорогие сестры, у вас больше нет ко мне вопросов?
– Нет, – разноголосо сообщили ведьмы. – Мы просто еще у тебя посидим и чайку попьем. Сдобные булочки страсть как хороши!
И пришлось Анне Николаевне заниматься непрошеными гостями… И не узнала она, что в это время происходило в управе города Щедрого. Впрочем, даже и не занимайся Анна Николаевна гостями, ничего бы она всё равно не узнала, потому что заседание управы проходило в строго конфиденциальной обстановке. И даже безухий Акашкин не сумел туда просочиться под видом фикуса. Впрочем… Иногда и отрицательному герою сопутствует удача…
Безухий Акашкин сидел в открытой летней забегаловке под полосатым зонтиком и пил пиво. Пиво пилось легко и беззаботно, но тяжелого стресса снять не могло. Акашкин переживал не только по поводу потерянных ушей. Его угнетала мысль о несовершенстве мира в целом. Разве может быть совершенен и прекрасен этот забулдыжный мир, если в нем такие личности, как Сидор Акашкин, постоянно терпят грубейшее фиаско?! Нет и еще раз нет!
Но что-то такое всё-таки имеется в природе. Или, может, в электромагнитных волнах. Потому что, когда Сидор приканчивал третий литр «Щедровского хмельного», к нему подошел странный незнакомец.
Вообще, незнакомцы в наше время редко бывают странными. Скорее, наоборот, они маскируются под обычных, ничем не примечательных знакомцев и просто людей. В общем, стараются не выделяться. Но этот тип (да будет нам позволено так его именовать!) выделялся еще как!
В Щедром стояла немилосердная жара, а незнакомец вырядился в глухую, с длинными рукавами рубаху из колючей черной парчи. Поверх рубахи имелся жилет с меховой опушкой. Жилет застегивался на длинные металлические застежки – по виду из золота, инкрустированные бриллиантами. Штаны у незнакомца тоже были не по сезону – бархатные, в обтяжку, да еще и в ботфорты заправлены. Всё впечатление портил широкий шарф в крупную черно-серую клетку – казалось, что незнакомец вышел из костюмерной какого-то самодеятельного театра.
Поначалу, заприметив незнакомца, Сидор зашнырял глазами туда-сюда: видит ли странного типа еще кто-нибудь или это у него, у Сидора, начались похмельные видения? Впрочем, какие же могут быть похмельные видения, когда человек еще только принялся пить? Но кругом не было ни души, а незнакомец шел прямо к Сидору под полосатый зонтик, и наш герой прессы смирился.
Незнакомец сел напротив на пластмассовый примитивный стул, и Сидору сразу стало ясно, насколько этот человек чужд окружающему миру. С ним ничто не увязывалось, всё его от себя отталкивало, гнало и проклинало. Но это совершенно не смущало незнакомца, ибо от него исходили волны такой самоуверенности, что больно было смотреть ему в глаза. Некоторые люди обладают способностью превращать себя в драгоценные камни; незнакомец был из их числа.
– Д-добрый день, – выдавил Акашкин и прямо-таки заставил себя не сказать «хозяин».
Незнакомец уставился на него прозрачными слюдяными глазами. У Акашкина закружилась голова – он понял, что незнакомец видит его насквозь.
– Уши у тебя ведьмы отъели? – спросил незнакомец резким высоким голосом.
– В кваком-то смысле, – осторожно кивнул Акашкин. – Совсем распоясались. Наглые. Беспардонные.
– Можно вернуть, – отрывисто сказал незнакомец. – Хочешь?
– Еще бы! – воскликнул Акашкин.
– Еще можешь получить силу, власть, будешь осведомлен обо всём. Хочешь?
– Да квак не хотеть! – возопил Акашкин. – Это же мечта кваждого журналиста.
– Дай руку, – просто сказал незнакомец.
Акашкин протянул руку.
А дальше всё было очень быстро.
Незнакомец извлек из жилетного кармана что-то вроде крошечного золотого стилета. Уколол стилетом середину ладони Сидора Акашкина (тот и вскрикнуть не успел). В набухшую кровяную каплю сунул свой тонкий палец… Качнулся воздух. Сидор Акашкин на миг осветился зеленовато-золотым светом. Еще миг его глаза сверкали как две театральные люстры. Но это быстро прошло.
Акашкин, обретший уши и странный заторможенный взгляд, некоторое время еще сидел под зонтиком забегаловки. Потом встал, немного пошатался, потоптался и зашагал к зданию городской управы.
А на пластмассовом стуле, где сидел незнакомец, остались жилет, парчовая рубашка, бархатные штаны и ботфорты. Поначалу они еще имели материальный вид, но затем растаяли, будто были сотканы из тумана.
Акашкин же вошел в прохладное здание управы. Охранник на вахте поначалу хотел его остановить, но потом почему-то передумал. К тому же Акашкин спросил его каким-то новым, нагло-посолидневшим тоном: