Страница:
– Ценю ваши организаторские способности, Хелия, но давайте вернемся к началу нашего разговора. Почему вы ворвались в мои апартаменты и пытались меня убить?
– Потому что сеть наблюдения дворца несколько минут назад зафиксировала ваше исчезновение, Дарья, – ответила Хелия Кенсаалми. – Ваш сигнал вдруг пропал с магических кристаллов «авантюринок», девочки переполошились и немедленно связались со мной.
– И что же? Может, я ванну принимала. Или совершала друидические очистительные обряды, – заявила Дарья. – Вот и пропал ваш сигнал.
– Исключено, – сказала Хелия. – Сигнал может исчезнуть только в двух случаях: либо вы покинули Дворец Ремесла и находитесь от него на расстоянии примерно десяти тысяч миль…
– Ого! Эта ваша сеть… Вы, часом, не пробовали продать ее Пентагону?! Они бы купили за хорошие деньга…
– … либо вы мертвы.
– Угу. Понятно. Вы исключили версию насчет того, что я могла покинуть дворец и на своем помеле
махнуть куда-нибудь этак на одиннадцать тысяч миль…
– Разумеется, потому что кристаллы слежения, установленные у всех дверей, окон и тайных переходов дворца, не зафиксировали вашего перемещения за границы дворца.
– О, есть еще и кристаллы слежения! Лихо! Что ж, все сходится: раз я не выходила из дворца, то вы сочли меня мертвой.
– Не просто мертвой, – поправила Дарью Хелия. – А убитой.
Юная ведьма захлопала глазами:
– На, каком основании вы сделали такой многозначительный вывод, Хелия?
– Одновременно с исчезновением вашего сигнала сеть слежения зафиксировала проникновение в ваши апартаменты неопознанного… существа.
Дарье стало не по себе.
– Человека? – спросила она. – Или мага?
– Вот это, – сказала Хелия, – мы так и не установили. Да и некогда было устанавливать. Поймите мои чувства, Дарья: внезапно исчезает ваш сигнал, в этот же момент таинственный некто появляется в зоне ваших апартаментов. Я… Я чуть с ума не сошла от тревоги. И от стыда – потому что не уберегла вас. Я мчалась сюда просто в каком-то безумии, на взводе, на взрыве адреналина, и, когда влетела сюда, первым своим делом почитала уничтожить вашего убийцу…
– И адреналин так испортил ваше зрение, что вы не узнали меня, Хелия? – ровным голосом спросила Дарья. – Именно благодаря взрыву чувств вы метнули в меня стилет?
– Дарья, как вы не понимаете! – вскричала Хелия. – Я уже была уверена, что вы мертвы и передо мной – ваш убийца! Возможно, для чего-то принявший ваш облик… Вот я и…
– Ситуация несколько прояснилась. – Дарья говорила спокойным тоном, хотя изнутри ее просто разрывала на части лихорадка смертельной усталости. – Теперь вы знаете, что я никуда не пропала, меня никто не убил и никакого «таинственного некто» в моих покоях не было. Все верно?
– Не совсем! – опять воскликнула Хелия. – Прошу меня извинить, моя госпожа, но я уверена, что «таинственный некто» все-таки побывал в ваших покоях, а теперь прячется если не здесь, то в каких-либо других помещениях дворца.
– А если этот «некто» сидит перед вами в моем облике? – насмешливо глянула на секретаря Дарья.
– Нет, – покачала головой Хелия. Вид у нее был виноватый, но упрямый. – Я уже проверила: вы – это вы.
– Каким образом? – Дарья была настойчива.
– Во время нашего разговора мне протелепатиро-вала одна из «авантюринок»: ваш сигнал снова появился. Несколько минут назад. И идет этот сигнал из вашей комнаты, отсюда.
– Замечательно, – кивнула Дарья. – Рада, что вы больше не будете пытаться меня убить. Кстати, извините меня за то, что я разрушила ваш стилет.
– О, что вы, госпожа, это такие мелочи… Я умоляю вас об одном: извинить меня за эту безобразную выходку и позволить сделать все для вашей безопасности,
– Хелия, у вас паранойя. С чего вы взяли, что я в опасности?
– Я уверена, что «таинственный некто» скрывается во дворце. И я имею все основания полагать, что явился он (или она, или оно) сюда для того, чтобы нанести максимальный вред ведьмовству. А именно – уничтожить Госпожу Ведьм. Скажите, Дарья, а сами вы ничего не почувствовали некоторое время назад? Чем вы занимались?
Лихорадка внутри Дарьи приняла угрожающие размеры, но внешне юная ведьма была спокойна, как Великая Китайская стена: Впрочем, в отличие от Великой китайской стены, Дарья могла думать, чем сейчас и занималась. И думы ее были следующего плана:
«Сказать ли Хелии о том, что я провела ритуал Песочных Часов? Она вроде бы преданна мне, но… Сегодняшний стилет все испортил. Не верю я, что она метнула стилет не в меня, а в „таинственного некто“, принявшего мой облик. Плюс к тому, если рассказывать о ритуале, то нужно рассказать и о помолвке с магом времени, а моя интуиция мне подсказывает, что я должна держать язык за зубами. Нет, молчать. Точнее, об одном молчать, о другом врать. Но что, если… Если в тот момент, когда, совершая ритуал, я ушла в прошлое, здесь, в моих апартаментах, на моем месте действительно возник некто? Кто он, как попал сюда, с какой целью? Ничего, я выясню это. Со временем. Сейчас же моя задача – придумать правдоподобную сказочку о том, что я делала в прошедшие час-два. Ни слова о ритуале, ни слова о маге времени».
Приняв такое решение, Дарья полюбовалась соболиной опушкой рукавов своего халата и сказала Хелии:
– Послушайте, Хелия… Иногда вы задаете такие вопросы, на которые мне как, гм-м, вполне сложившейся женщине отвечать просто неудобно. Это касается некоторых интимных аспектов моей жизни…
– И все-таки, – Хелия была настойчива. – Чем вы были заняты?
«О святая Вальпурга, помоги мне придумать нечто… нечто правдоподобное и… вообще! Подкинь идею, святая Вальпурга, покровительница честного ведьмовства, подкинь, ради твоих страданий на костре умоляю!.. А? Что?! Ох, а это действительно идея! »
Дарья на мгновение сосредоточилась и направила небольшой магический посыл в соседнюю комнату. После чего сказала Хелии тоном оскорбленной добродетели:
– Если вы так настойчивы, госпожа Кенсаалми, я прошу вас следовать за мной.
Дарья поднялась и важно прошествовала в крошечную гостиную. Там все уже выглядело в соответствии с только что посланным заклинанием. На широком, шиком журнальном столике громоздились альбомы с фотографиями. Несколько альбомов были раскрыты. Возле столика стоял торшер с абажуром персикового цвета и давал мягкий, ненавязчивый свет. Еще сей «натюрморт» оживляла полупустая бутылка крымского вермута и бокал с одинокой оливкой на донышке.
– Вам интересно знать, чем я занималась, Хелия? – дрогнувшим голосом спросила Госпожа Ведьм. – Я была в прошлом. В своем прошлом.
Она увидела, как в глазах Хелии вспыхнули ужас и подозрение.
– Вы… совершили ритуал Песочных Часов? – едва слышным шепотом спросила госпожа Кенсаалми.
Дарья закатила глаза к потолку, потом сказала самым отвязным тоном:
– Хелия, вы можете думать хоть о чем-нибудь, кроме этой вездесущей, всепроникающей и навязшей мне до чертиков в зубах магии?! Вы можете хоть раз побыть обычным человеком и думать, как обычный человек?! Если я говорю, что была в своем прошлом, то это не значит, что я совершала для этого запретный ведьмовской ритуал. Я просто смотрела старые альбомы с семейными фотографиями, Хелия! Вы знаете, люди иногда страшно любят этим заниматься – смотреть старые фотоальбомы! И я тоже полюбила – с тех пор как у меня практически не осталось семьи! Вот, не угодно ли взглянуть: этот здоровенный альбом посвящен младенчеству – моему и моей сестры. Совершенное ню! Родители фотографировали нас этакими голышками, вовсе не заботясь о нашей дальнейшей карьере… А вот это мы с отцом в Харькове, на «Звездном мосте». Вы знаете, что такое «Звездный мост»? Впрочем, откуда же вам это знать, Хелия, вы ведь никогда не читали русскоязычной фантастики… А вот альбом с фотографиями медового месяца мамы и папы. Мама уже беременна – мной и моей сестрой… А вот…
– Дарья, я умоляю вас, простите меня! Я вторглась в слишком личное, заподозрила вас в преступном желании совершить ритуал… Простите. Прошу вас, не плачьте!
– Ничего. Все нормально. – Дарья покачнулась.
– Вы… Я вижу, вы немного выпили.
– Хелия, вы не-по-дра-жа-е-мо тактичны. На самом деле я пьяна, как полк мадьярских гусар. После вермута старик Маггиоре угощал меня тосканским. Видите ли, Хелия, походы в прошлое действительно небезопасны. Они, тскзть, ранят душу. Фотографии, воспомина-а-ания…
– Дарья, вам надо отдохнуть.
– Само собой. Вообще-то именно этим я и занималась. Отдыхала. До того момента, как сюда вломились вы, извините за откровенность.
– Нет, это я должна просить у вас извинения, госпожа. Так, значит, вы ничего подозрительного не заметили за последние часы?
– Исключая ваш визит и ваш стилет, Хелия, – ничего! Ой, можно я себе еще вермута налью? У меня в горле пересохло от этого разговора…
– Дарья, прошу вас, не пейте больше. Ведьме вашего возраста и положения нужно держать себя в руках.
Дарья артистично замерла с бокалом в руке:
– Вы уверены?
– Совершенно.
– Что ж, Хелия, придется вам повиноваться. Я отправляюсь спать. А чем собираетесь заниматься вы весь остаток ночи, мне, право, неинтересно.
– Спокойной ночи, Дарья. Еще раз примите мои извинения. – Хелия дошла до двери, Дарья проводила ее, тщательно пошатываясь и талантливо разыгрывая из себя вдребадан упившуюся девицу. Во всяком случае, полагала Дарья, ей удалось-таки обвести бдительную госпожу Кенсаалми вокруг пальца.
Едва Хелия вышла, как Дарья тщательно заперла за ней дверь. Не только на обычные замки и заклятия, но и на специальную кодовую систему, взломать которую было делом немыслимым.
– На всякий случай, – пояснила сама себе Дарья. – Чтобы моему секретарю больше не удалось проникнуть ко мне без разрешения или хотя бы предварительного стука.
Дарья вернулась в гостиную, присела на диванчике перед раскрытыми альбомами.
– Простите меня, – сказала она альбомам, – за то, что пришлось вас использовать для поддержания моей гнусной авантюры. Я сегодня не только совершила преступление против Ремесла, но и солгала единственно близкому мне человеку…
Фотографии безмятежно улыбались юной ведьме. Та со вздохом захлопнула альбомы, движением руки заставила их взлететь и отправиться на полки. После чего Дарья прошла в спальню, сдвинула одну панель стены и достала из своего импровизированного тайника потрясающий ноутбук.
– Спать некогда, – сказала себе Дарья. – Информация снова у меня. И теперь я должна с ней разобраться всерьез.
… Из соседней комнаты мэтр Маггиоре ответил Госпоже Ведьм согласным заговорщическим постукиванием.
Глава восьмая
– Потому что сеть наблюдения дворца несколько минут назад зафиксировала ваше исчезновение, Дарья, – ответила Хелия Кенсаалми. – Ваш сигнал вдруг пропал с магических кристаллов «авантюринок», девочки переполошились и немедленно связались со мной.
– И что же? Может, я ванну принимала. Или совершала друидические очистительные обряды, – заявила Дарья. – Вот и пропал ваш сигнал.
– Исключено, – сказала Хелия. – Сигнал может исчезнуть только в двух случаях: либо вы покинули Дворец Ремесла и находитесь от него на расстоянии примерно десяти тысяч миль…
– Ого! Эта ваша сеть… Вы, часом, не пробовали продать ее Пентагону?! Они бы купили за хорошие деньга…
– … либо вы мертвы.
– Угу. Понятно. Вы исключили версию насчет того, что я могла покинуть дворец и на своем помеле
махнуть куда-нибудь этак на одиннадцать тысяч миль…
– Разумеется, потому что кристаллы слежения, установленные у всех дверей, окон и тайных переходов дворца, не зафиксировали вашего перемещения за границы дворца.
– О, есть еще и кристаллы слежения! Лихо! Что ж, все сходится: раз я не выходила из дворца, то вы сочли меня мертвой.
– Не просто мертвой, – поправила Дарью Хелия. – А убитой.
Юная ведьма захлопала глазами:
– На, каком основании вы сделали такой многозначительный вывод, Хелия?
– Одновременно с исчезновением вашего сигнала сеть слежения зафиксировала проникновение в ваши апартаменты неопознанного… существа.
Дарье стало не по себе.
– Человека? – спросила она. – Или мага?
– Вот это, – сказала Хелия, – мы так и не установили. Да и некогда было устанавливать. Поймите мои чувства, Дарья: внезапно исчезает ваш сигнал, в этот же момент таинственный некто появляется в зоне ваших апартаментов. Я… Я чуть с ума не сошла от тревоги. И от стыда – потому что не уберегла вас. Я мчалась сюда просто в каком-то безумии, на взводе, на взрыве адреналина, и, когда влетела сюда, первым своим делом почитала уничтожить вашего убийцу…
– И адреналин так испортил ваше зрение, что вы не узнали меня, Хелия? – ровным голосом спросила Дарья. – Именно благодаря взрыву чувств вы метнули в меня стилет?
– Дарья, как вы не понимаете! – вскричала Хелия. – Я уже была уверена, что вы мертвы и передо мной – ваш убийца! Возможно, для чего-то принявший ваш облик… Вот я и…
– Ситуация несколько прояснилась. – Дарья говорила спокойным тоном, хотя изнутри ее просто разрывала на части лихорадка смертельной усталости. – Теперь вы знаете, что я никуда не пропала, меня никто не убил и никакого «таинственного некто» в моих покоях не было. Все верно?
– Не совсем! – опять воскликнула Хелия. – Прошу меня извинить, моя госпожа, но я уверена, что «таинственный некто» все-таки побывал в ваших покоях, а теперь прячется если не здесь, то в каких-либо других помещениях дворца.
– А если этот «некто» сидит перед вами в моем облике? – насмешливо глянула на секретаря Дарья.
– Нет, – покачала головой Хелия. Вид у нее был виноватый, но упрямый. – Я уже проверила: вы – это вы.
– Каким образом? – Дарья была настойчива.
– Во время нашего разговора мне протелепатиро-вала одна из «авантюринок»: ваш сигнал снова появился. Несколько минут назад. И идет этот сигнал из вашей комнаты, отсюда.
– Замечательно, – кивнула Дарья. – Рада, что вы больше не будете пытаться меня убить. Кстати, извините меня за то, что я разрушила ваш стилет.
– О, что вы, госпожа, это такие мелочи… Я умоляю вас об одном: извинить меня за эту безобразную выходку и позволить сделать все для вашей безопасности,
– Хелия, у вас паранойя. С чего вы взяли, что я в опасности?
– Я уверена, что «таинственный некто» скрывается во дворце. И я имею все основания полагать, что явился он (или она, или оно) сюда для того, чтобы нанести максимальный вред ведьмовству. А именно – уничтожить Госпожу Ведьм. Скажите, Дарья, а сами вы ничего не почувствовали некоторое время назад? Чем вы занимались?
Лихорадка внутри Дарьи приняла угрожающие размеры, но внешне юная ведьма была спокойна, как Великая Китайская стена: Впрочем, в отличие от Великой китайской стены, Дарья могла думать, чем сейчас и занималась. И думы ее были следующего плана:
«Сказать ли Хелии о том, что я провела ритуал Песочных Часов? Она вроде бы преданна мне, но… Сегодняшний стилет все испортил. Не верю я, что она метнула стилет не в меня, а в „таинственного некто“, принявшего мой облик. Плюс к тому, если рассказывать о ритуале, то нужно рассказать и о помолвке с магом времени, а моя интуиция мне подсказывает, что я должна держать язык за зубами. Нет, молчать. Точнее, об одном молчать, о другом врать. Но что, если… Если в тот момент, когда, совершая ритуал, я ушла в прошлое, здесь, в моих апартаментах, на моем месте действительно возник некто? Кто он, как попал сюда, с какой целью? Ничего, я выясню это. Со временем. Сейчас же моя задача – придумать правдоподобную сказочку о том, что я делала в прошедшие час-два. Ни слова о ритуале, ни слова о маге времени».
Приняв такое решение, Дарья полюбовалась соболиной опушкой рукавов своего халата и сказала Хелии:
– Послушайте, Хелия… Иногда вы задаете такие вопросы, на которые мне как, гм-м, вполне сложившейся женщине отвечать просто неудобно. Это касается некоторых интимных аспектов моей жизни…
– И все-таки, – Хелия была настойчива. – Чем вы были заняты?
«О святая Вальпурга, помоги мне придумать нечто… нечто правдоподобное и… вообще! Подкинь идею, святая Вальпурга, покровительница честного ведьмовства, подкинь, ради твоих страданий на костре умоляю!.. А? Что?! Ох, а это действительно идея! »
Дарья на мгновение сосредоточилась и направила небольшой магический посыл в соседнюю комнату. После чего сказала Хелии тоном оскорбленной добродетели:
– Если вы так настойчивы, госпожа Кенсаалми, я прошу вас следовать за мной.
Дарья поднялась и важно прошествовала в крошечную гостиную. Там все уже выглядело в соответствии с только что посланным заклинанием. На широком, шиком журнальном столике громоздились альбомы с фотографиями. Несколько альбомов были раскрыты. Возле столика стоял торшер с абажуром персикового цвета и давал мягкий, ненавязчивый свет. Еще сей «натюрморт» оживляла полупустая бутылка крымского вермута и бокал с одинокой оливкой на донышке.
– Вам интересно знать, чем я занималась, Хелия? – дрогнувшим голосом спросила Госпожа Ведьм. – Я была в прошлом. В своем прошлом.
Она увидела, как в глазах Хелии вспыхнули ужас и подозрение.
– Вы… совершили ритуал Песочных Часов? – едва слышным шепотом спросила госпожа Кенсаалми.
Дарья закатила глаза к потолку, потом сказала самым отвязным тоном:
– Хелия, вы можете думать хоть о чем-нибудь, кроме этой вездесущей, всепроникающей и навязшей мне до чертиков в зубах магии?! Вы можете хоть раз побыть обычным человеком и думать, как обычный человек?! Если я говорю, что была в своем прошлом, то это не значит, что я совершала для этого запретный ведьмовской ритуал. Я просто смотрела старые альбомы с семейными фотографиями, Хелия! Вы знаете, люди иногда страшно любят этим заниматься – смотреть старые фотоальбомы! И я тоже полюбила – с тех пор как у меня практически не осталось семьи! Вот, не угодно ли взглянуть: этот здоровенный альбом посвящен младенчеству – моему и моей сестры. Совершенное ню! Родители фотографировали нас этакими голышками, вовсе не заботясь о нашей дальнейшей карьере… А вот это мы с отцом в Харькове, на «Звездном мосте». Вы знаете, что такое «Звездный мост»? Впрочем, откуда же вам это знать, Хелия, вы ведь никогда не читали русскоязычной фантастики… А вот альбом с фотографиями медового месяца мамы и папы. Мама уже беременна – мной и моей сестрой… А вот…
– Дарья, я умоляю вас, простите меня! Я вторглась в слишком личное, заподозрила вас в преступном желании совершить ритуал… Простите. Прошу вас, не плачьте!
– Ничего. Все нормально. – Дарья покачнулась.
– Вы… Я вижу, вы немного выпили.
– Хелия, вы не-по-дра-жа-е-мо тактичны. На самом деле я пьяна, как полк мадьярских гусар. После вермута старик Маггиоре угощал меня тосканским. Видите ли, Хелия, походы в прошлое действительно небезопасны. Они, тскзть, ранят душу. Фотографии, воспомина-а-ания…
– Дарья, вам надо отдохнуть.
– Само собой. Вообще-то именно этим я и занималась. Отдыхала. До того момента, как сюда вломились вы, извините за откровенность.
– Нет, это я должна просить у вас извинения, госпожа. Так, значит, вы ничего подозрительного не заметили за последние часы?
– Исключая ваш визит и ваш стилет, Хелия, – ничего! Ой, можно я себе еще вермута налью? У меня в горле пересохло от этого разговора…
– Дарья, прошу вас, не пейте больше. Ведьме вашего возраста и положения нужно держать себя в руках.
Дарья артистично замерла с бокалом в руке:
– Вы уверены?
– Совершенно.
– Что ж, Хелия, придется вам повиноваться. Я отправляюсь спать. А чем собираетесь заниматься вы весь остаток ночи, мне, право, неинтересно.
– Спокойной ночи, Дарья. Еще раз примите мои извинения. – Хелия дошла до двери, Дарья проводила ее, тщательно пошатываясь и талантливо разыгрывая из себя вдребадан упившуюся девицу. Во всяком случае, полагала Дарья, ей удалось-таки обвести бдительную госпожу Кенсаалми вокруг пальца.
Едва Хелия вышла, как Дарья тщательно заперла за ней дверь. Не только на обычные замки и заклятия, но и на специальную кодовую систему, взломать которую было делом немыслимым.
– На всякий случай, – пояснила сама себе Дарья. – Чтобы моему секретарю больше не удалось проникнуть ко мне без разрешения или хотя бы предварительного стука.
Дарья вернулась в гостиную, присела на диванчике перед раскрытыми альбомами.
– Простите меня, – сказала она альбомам, – за то, что пришлось вас использовать для поддержания моей гнусной авантюры. Я сегодня не только совершила преступление против Ремесла, но и солгала единственно близкому мне человеку…
Фотографии безмятежно улыбались юной ведьме. Та со вздохом захлопнула альбомы, движением руки заставила их взлететь и отправиться на полки. После чего Дарья прошла в спальню, сдвинула одну панель стены и достала из своего импровизированного тайника потрясающий ноутбук.
– Спать некогда, – сказала себе Дарья. – Информация снова у меня. И теперь я должна с ней разобраться всерьез.
… Из соседней комнаты мэтр Маггиоре ответил Госпоже Ведьм согласным заговорщическим постукиванием.
Глава восьмая
SUB ROSA[9]
Лондонская Ложа Магистриан-магов находилась в одном из престижнейших районов столицы Соединенного королевства. И возможно, из окон здания ложи открывался бы изумительный вид на достопримечательности Лондона, если бы в здании ложи имелись окна. Но таковые архитектурным проектом предусмотрены не были. Окна – источник света, а те, кто назвал себя Магистриан-магами, света чуждались, что, впрочем, не мешало им быть в мире с самими собой и носить в душах самые благородные чувства.
Здание ложи, называемое в узких кругах посвященных Вита Магика (то есть «магическая жизнь»), находилось глубоко под землей и по архитектурному строению представляло октограмму, от которой в восемь сторон отходили просторные тоннели. В тоннелях гнездились алхимические и магические лаборатории, жилые сектора, виварии, оранжереи, библиотеки, архивы, мастерские по изготовлению колдовских артефактов и технические помещения для обслуживающего персонала Вита Магика. В центральном здании-ок-тограмме располагался угрожающе-прекрасный Зал Доктрината, где магистры ложи проводили самые важные свои собрания; бесчисленные кабинеты руководящего состава, роскошные приемные для гостей ложи и, наконец, прославленный Музей Магии, экспозиция которого состояла из тысяч и тысяч произведений колдовского искусства.
Простому смертному попасть в Вита Магика не было никакой возможности. Наземные подходы к лифтам здания, вертикальным и горизонтальным, тщательно маскировались и опутывались заклятиями, вызывающими у человека, случайно забредшего в радиус действия заклятия, необъяснимый страх и желание стремительно убраться подальше… Тот же, кого в Вита Магика ждали, должен был, появившись у одного из «входов», предварительно оповестить сторожевого демона, назваться и доложить о цели своего визита. Сторожевой демон сообщал переданные ему данные дежурному магистру ложи (в зависимости от важности посетителя), а затем, получив от магистра разрешение, снимал заклятие с «входа», и гость получал возможность, пройдя сквозь несколько степеней магического досмотра, оказаться в лифте, который уносил его в глубину – к сердцу Вита Магика.
… Сегодня магистр Рэм Теден не ждал никаких посетителей. Ему было не до них. Магистр нервно разгуливал по своему необъятному кабинету и думал только об одном: похоже, Госпожа Ведьм Дарья Белинская не выполнила своего обещания и не сумела восстановить утраченную информацию по делу «Наведенная смерть». Час назад он активировал кристалл связи, вызвал Дарью, но она не ответила. Точнее, вместо нее противным голосом загнусил служебный дух:
– Госпожа Дарья Белинская в данный момент почивает и настоятельно требует ее не беспокоить. Вы можете оставить свое сообщение после сигнала…
Помянув всуе святого Руфуса, покровителя чернокнижников, Рэм Теден никакого сообщения оставлять, разумеется, не стал. Это претило ему: получалось, что он, магистр ложи, почти статус-квотер, настолько потерял голову и перетрусил из-за утраченной информации, что готов признать свою слабость и отдать пальму первенства Госпоже Ведьм. Нет, этого не будет! Дарья, конечно, заставляет сердце магистра Рэма биться быстрее, чем обычно, но это не означает… Ах, к святому Руфусу эти размышления!
В кабинете магистра нежно и едва уловимо пахло тюльпанами – Рэм Теден питал эстетическую слабость к этим дивным в своей простоте цветам, потому еще вчера ему из Голландии было доставлено два прекрасных букета. Теперь эти букеты, стоявшие в драгоценных вазах мейсенского фарфора, услаждали взор молодого магистра и скрашивали неприступную строгость его кабинета. Магистр Рэм позволил себе некоторое время полюбоваться атласно блестящими бутонами, вздохнул и, возвращаясь к невеселой реальности, активировал кристалл внутренней связи. На кристалле-коммутаторе сегодня дежурил магистр вто-рой ступени Леон Морье, «человек без человеческого», как называли его в Вита Магика. Леон Морье был хорошим чернокнижником, но для дальнейшего повышения ему не хватало нездорового честолюбия. Впрочем, сам Леон к своему карьерному росту относился равнодушно. Все свое время Леон посвящал экспериментам традиционной алхимии, пытаясь открыть в устаревшем мировоззрении нечто новое и актуальное. До сего времени открытий магистром Морье совершено не было, зато запасы лабораторного свинца таяли с каждым днем.
Кристалл внутренней связи прозрачно светился. Рэм Теден увидел магистра Морье, занятого изучением какого-то солидного фолианта. Но в тот же миг Леон Морье отложил фолиант и посмотрел в кристалл.
– Приветствую вас, магистр Теден, – сказал он, склоняя голову в традиционном поклоне.
– Приветствую вас, магистр Морье, – ответил тем же Рэм. – Будьте любезны, соедините меня с сетевым администратором, магистром Армитом.
– Соединяю, – склонил голову магистр Морье.
Изображение в кристалле Рэма Тедена на миг помутнело, затем снова прояснилось, и руководитель ложи увидел охваченное глубоким недовольством лицо сетевого администратора ложи, магистра Арми-та – слабого колдуна, но первоклассного специалиста по человеческой технике. Рэм Теден знал, чем вызвано недовольство мэтра Армита. Взломанная база данных ложи – сам по себе факт до крайности неприятный, но непосредственный начальник, внезапно сующий любопытный нос не в свое дело, – явление куда более дискомфортное. Рэм Теден понимал это и без нужды не беспокоил своих подчиненных, многие из которых, к слову сказать, были старше его в четыре, а то и в пять раз. Рэм знал, что за глаза его именуют «магистром Поттером», намекая на его довольно юный возраст для Верховного магистра. Но сейчас Рэм Теден томился от смутного беспокойства, потому и решил отдать часть этого беспокойства подчиненным.
– Приветствую вас, магистр Теден, – мрачно пробубнил администратор Армит.
– Приветствую вас, компьютерный волхв! – Рэм Теден попытался слегка разрядить обстановку, но не получилось. Армит по-прежнему был мрачен и, как говорят психологи, «неконтактен».
Тогда и Рэм Теден оставил легкий тон:
– Магистр Армит, мне хотелось бы знать, чем в данный момент занимаются наши компьютерные волшебники и далеко ли они продвинулись в восстановлении разрушенной базы данных?
Магистр Армит сделал скучное лицо и принялся перечислять Рэму Тедену, чем занят каждый сотрудник, каково процентное отношение восстановленной части базы к разрушенной. Рэм слушал, и в душе его сгущались грозовые тучи безысходности. С этими компьютерными волхвами он будет дожидаться восстановления базы аж до второго пришествия. Какая тоска. Нет, не быть ему статус-квотером. Выжить хотя бы в этом ящике со скорпионами – и то большое достижение. Ах, Дарья, Дарья, где же твои обещания, где же твоя помощь! Рэм Теден не считал унизительным возлагать упования на женщину, унижением было – просчитаться в этих упованиях. Все-таки Дарья слишком легкомысленная ведьма, и ей не понять, насколько важны исчезнувшие материалы, насколько важно расследование…
Монотонная речь компьютерного волхва Армита неожиданно прервалась. Кристалл магистра Тедена засветился тревожным оранжевым светом и стал похож на большой стеклянный апельсин. Оранжевый свет означал то, что на связь с главным магистром ложи вышла охрана здания. И не просто охрана, а сам командор Лакримоза – существо, давно переставшее быть человеком в результате тех испытаний, которым подвергла его боевая и охранная магия. То, что командор Лакримоза самолично потребовал кристалл-аудиенции у Рэма Тедена, могло означать только одно: в Вита Магика случилось нечто весьма обеспокоившее невозмутимого командора. И это нечто выходит за всякие пределы понимания.
– В чем дело, командор? – спросил Рэм Теден, напряженно вглядываясь в глубину оранжевого сияния. Вглядывался он, впрочем, напрасно: командора никакими коврижками невозможно было заставить явить свое лицо, точнее, то, во что его лицо превратилось. Командор Лакримоза предпочитал быть безликим, невидимым и вездесущим – это, по его мнению, и обеспечивало надлежащую безопасность Вита Магика.
– Прошу извинить за незапланированную аудиенцию. – Голос командора Лакримозы был ровен и лишен эмоций: словно говорил хорошо отлаженный механизм. – Но у нас чрезвычайная ситуация, магистр
Теден.
– Подробности, – потребовал магистр Теден.
– Три минуты назад сторожевой демон входа «Си» сообщил, что некто сумел обойти охранные заклятия, лишить силы самого демона и проникнуть в лифт.
– Опа, – высказался Рэм. – Лишить силы сторожевого демона? У нас будет интересный гость… Номер лифта вычислили?
– Да.
– Остановить пробовали? – Да.
– Гм-м. Судя по тому, что вы столь внезапно вышли на связь со мной, командор, вам не удалось остановить лифт с неизвестным гостем?
– Совершенно верно. Магистр Теден, лифт номер семьсот двадцать движется к помещению храма Магического Сияния. Я уже отдал распоряжение подтянуть к вратам храма наших лучших боевых магов. Как только существо покинет лифт, его уничтожат.
– Я не стал бы делать такой опрометчивый прогноз, командор, – сказал Рэм Теден. – Насчет уничтожения. Это, как вы изволите выражаться, «существо» уже доказало свою весьма неслабую боевую подготовку тем, что сумело миновать охранные заклятия и наложить узы на сторожевого демона. Поэтому у меня есть все основания опасаться, что наши лучшие боевые маги будут безвозвратно упокоены, если решатся вступить в бой с грядущим неизвестным.
– Но, – казалось, в голосе командора Лакримозы впервые промелькнули нотки растерянности, – что же нам делать, магистр? Мы не можем допустить, чтобы по зданию Вита Магика разгуливал чужой…
– Чужой… – раздумчиво протянул магистр Теден. – Чужой – это всегда звучит страшно. И притягательно. И чертовски романтично, прокляни меня святой Руфус! Вы, командор Лакримоза, вероятно, не романтик?
– Нет, магистр Теден.
– Вот-вот… Оттого слишком скоры на расправу. А вдруг этот неизвестный «чужой» желает всего-навсего поклониться святыням нашего замечательного, единственного на весь мир Храма колдовства? Представьте, каково будет его потрясение: он выходит из лифта с самыми благочестивыми намерениями, а навстречу ему ринутся наши боевые маги с пламенеющими мечами и прочим своим смертоубийственным арсеналом. Нет, так нельзя.
– Магистр, вы шутите? – предположил командор Лакримоза.
– Что вы, командор, из меня шутник, как из регента церковного хора – клоун… Я просто не хочу лишних жертв. Вот что. Командор, я поручаю лично вам встретить нашего таинственного гостя. Самым изысканным образом приветствовать его и в самых деликатных выражениях выяснить, с какой целью сей гость прибыл в нашу скромную обитель под названием Вита Магика. А ваших колдунов-головорезов держите в арьергарде. Для вящей уверенности в себе.
– Да, магистр. Будет выполнено, магистр.
– Чудесно. Командор!
– Да, магистр?
– «Приветствовать изысканным образом» – это не означает «совать под нос огненную плеть».
– Я уже понял, магистр Теден. Кстати, я давно не использую в своем арсенале огненную плеть.
– Что так?
– Разрешите выполнять задание, магистр! – отчеканил невидимый в оранжевом свете магического кристалла командор Лакримоза.
– О да. Вперед, мой славный командор, и да хранит вас святой Руфус, покровитель чернокнижников!
Эти слова Рэм Теден говорил уже погасшему кристаллу. Командор Лакримоза явно торопился и нервничал. А вот сам магистр Рэм был странно спокоен. Он задумчиво подошел к вазам с тюльпанами и, вытащив из густого переплетения стеблей и бутонов один густо-пурпурный цветок, принялся пристально его разглядывать, словно на лепестках голландского тюльпана были вытиснены некие тайные руны. Магистр любовался бутоном и прислушивался к своему внутреннему голосу. Обычно внутренний голос не подводил молодого чернокнижника: он предупреждал об опасности, распознавал истинные намерения подчиненных, помогал Рэму избегать многих неприятностей… Но сейчас внутренний голос молчал, и, что самое примечательное, на сердце у магистра Тедена было на удивление мирно и спокойно. Даже тревога, связанная с делом «Наведенная смерть», отошла куда-то за кулисы бытия…
– Может быть, это затишье перед настоящей бурей? – пробормотал Рэм Теден.
Словно отвечая на этот вопрос, магический кристалл вновь налился оранжевым сиянием.
«Командора Лакримозу всегда отличала нечеловеческая оперативность, – пожал плечами Рэм. – Потому не знаю, как с ним лучше поступить: повысить в должности или прикончить».
Магистр Рэм аккуратно поставил цветок в вазу, подошел к кристаллу:
– Да, командор Лакримоза. Я вас слушаю.
– Мой господин, – обратился командор к Рэму, и тот поразился, услышав такое, насквозь пронизанное ужасом, обращение. – Я встретил его, как вы и приказали. Он здесь. И он желает немедленно говорить с вами.
Рэм Теден снова прислушался к своему внутреннему голосу. Нет, ничего, никаких воплей о грядущей опасности. Никаких тревожных предчувствий.
– Мой господин, – напомнил о себе командор Лакримоза.
– Да, да, я все понял, командор, – ответил Рэм. – Что ж, проводите нашего настойчивого гостя в Лазури-товый кабинет. Я буду там через несколько минут.
– Магистр Теден, – казалось, командор Лакримоза замялся. – Гость желает встретиться с вами в святилище храма Магического Сияния. Мало того. Он на этом настаивает.
– Странный выбор… – удивился Рэм.
– Ничего странного, мой господин, – ответил командор Лакримоза. – Храм Магического Сияния – единственное сооружение во всей системе Вита Магика, не снабженное никакими наблюдательными и подслушивающими устройствами.
– О.
– Это означает, что, если вы войдете с… гостем в святилище храма, мы не сможем наблюдать за вами и гарантировать вашу безопасность, магистр Рэм.
– Вы неправильно сформулировали фразу, мой командор, – ответил Рэм Теден. – Не «если я войду», а «когда».
– Мой господин, – быстро проговорил командор Лакримоза. – Я бы настоятельно советовал вам отказаться от встречи с этим… существом. Оно опасно! О-о-о!
Казалось, даже бездушный магический кристалл содрогнулся от ужасного вопля, который издал несгибаемый командор Лакримоза.
– Святой Руфус! – Молодой чернокнижник побледнел. – Что же это за существо, если оно может за-ставить вопить от боли даже самого Лакримозу?! Командор, командор, вы слышите меня?!
Здание ложи, называемое в узких кругах посвященных Вита Магика (то есть «магическая жизнь»), находилось глубоко под землей и по архитектурному строению представляло октограмму, от которой в восемь сторон отходили просторные тоннели. В тоннелях гнездились алхимические и магические лаборатории, жилые сектора, виварии, оранжереи, библиотеки, архивы, мастерские по изготовлению колдовских артефактов и технические помещения для обслуживающего персонала Вита Магика. В центральном здании-ок-тограмме располагался угрожающе-прекрасный Зал Доктрината, где магистры ложи проводили самые важные свои собрания; бесчисленные кабинеты руководящего состава, роскошные приемные для гостей ложи и, наконец, прославленный Музей Магии, экспозиция которого состояла из тысяч и тысяч произведений колдовского искусства.
Простому смертному попасть в Вита Магика не было никакой возможности. Наземные подходы к лифтам здания, вертикальным и горизонтальным, тщательно маскировались и опутывались заклятиями, вызывающими у человека, случайно забредшего в радиус действия заклятия, необъяснимый страх и желание стремительно убраться подальше… Тот же, кого в Вита Магика ждали, должен был, появившись у одного из «входов», предварительно оповестить сторожевого демона, назваться и доложить о цели своего визита. Сторожевой демон сообщал переданные ему данные дежурному магистру ложи (в зависимости от важности посетителя), а затем, получив от магистра разрешение, снимал заклятие с «входа», и гость получал возможность, пройдя сквозь несколько степеней магического досмотра, оказаться в лифте, который уносил его в глубину – к сердцу Вита Магика.
… Сегодня магистр Рэм Теден не ждал никаких посетителей. Ему было не до них. Магистр нервно разгуливал по своему необъятному кабинету и думал только об одном: похоже, Госпожа Ведьм Дарья Белинская не выполнила своего обещания и не сумела восстановить утраченную информацию по делу «Наведенная смерть». Час назад он активировал кристалл связи, вызвал Дарью, но она не ответила. Точнее, вместо нее противным голосом загнусил служебный дух:
– Госпожа Дарья Белинская в данный момент почивает и настоятельно требует ее не беспокоить. Вы можете оставить свое сообщение после сигнала…
Помянув всуе святого Руфуса, покровителя чернокнижников, Рэм Теден никакого сообщения оставлять, разумеется, не стал. Это претило ему: получалось, что он, магистр ложи, почти статус-квотер, настолько потерял голову и перетрусил из-за утраченной информации, что готов признать свою слабость и отдать пальму первенства Госпоже Ведьм. Нет, этого не будет! Дарья, конечно, заставляет сердце магистра Рэма биться быстрее, чем обычно, но это не означает… Ах, к святому Руфусу эти размышления!
В кабинете магистра нежно и едва уловимо пахло тюльпанами – Рэм Теден питал эстетическую слабость к этим дивным в своей простоте цветам, потому еще вчера ему из Голландии было доставлено два прекрасных букета. Теперь эти букеты, стоявшие в драгоценных вазах мейсенского фарфора, услаждали взор молодого магистра и скрашивали неприступную строгость его кабинета. Магистр Рэм позволил себе некоторое время полюбоваться атласно блестящими бутонами, вздохнул и, возвращаясь к невеселой реальности, активировал кристалл внутренней связи. На кристалле-коммутаторе сегодня дежурил магистр вто-рой ступени Леон Морье, «человек без человеческого», как называли его в Вита Магика. Леон Морье был хорошим чернокнижником, но для дальнейшего повышения ему не хватало нездорового честолюбия. Впрочем, сам Леон к своему карьерному росту относился равнодушно. Все свое время Леон посвящал экспериментам традиционной алхимии, пытаясь открыть в устаревшем мировоззрении нечто новое и актуальное. До сего времени открытий магистром Морье совершено не было, зато запасы лабораторного свинца таяли с каждым днем.
Кристалл внутренней связи прозрачно светился. Рэм Теден увидел магистра Морье, занятого изучением какого-то солидного фолианта. Но в тот же миг Леон Морье отложил фолиант и посмотрел в кристалл.
– Приветствую вас, магистр Теден, – сказал он, склоняя голову в традиционном поклоне.
– Приветствую вас, магистр Морье, – ответил тем же Рэм. – Будьте любезны, соедините меня с сетевым администратором, магистром Армитом.
– Соединяю, – склонил голову магистр Морье.
Изображение в кристалле Рэма Тедена на миг помутнело, затем снова прояснилось, и руководитель ложи увидел охваченное глубоким недовольством лицо сетевого администратора ложи, магистра Арми-та – слабого колдуна, но первоклассного специалиста по человеческой технике. Рэм Теден знал, чем вызвано недовольство мэтра Армита. Взломанная база данных ложи – сам по себе факт до крайности неприятный, но непосредственный начальник, внезапно сующий любопытный нос не в свое дело, – явление куда более дискомфортное. Рэм Теден понимал это и без нужды не беспокоил своих подчиненных, многие из которых, к слову сказать, были старше его в четыре, а то и в пять раз. Рэм знал, что за глаза его именуют «магистром Поттером», намекая на его довольно юный возраст для Верховного магистра. Но сейчас Рэм Теден томился от смутного беспокойства, потому и решил отдать часть этого беспокойства подчиненным.
– Приветствую вас, магистр Теден, – мрачно пробубнил администратор Армит.
– Приветствую вас, компьютерный волхв! – Рэм Теден попытался слегка разрядить обстановку, но не получилось. Армит по-прежнему был мрачен и, как говорят психологи, «неконтактен».
Тогда и Рэм Теден оставил легкий тон:
– Магистр Армит, мне хотелось бы знать, чем в данный момент занимаются наши компьютерные волшебники и далеко ли они продвинулись в восстановлении разрушенной базы данных?
Магистр Армит сделал скучное лицо и принялся перечислять Рэму Тедену, чем занят каждый сотрудник, каково процентное отношение восстановленной части базы к разрушенной. Рэм слушал, и в душе его сгущались грозовые тучи безысходности. С этими компьютерными волхвами он будет дожидаться восстановления базы аж до второго пришествия. Какая тоска. Нет, не быть ему статус-квотером. Выжить хотя бы в этом ящике со скорпионами – и то большое достижение. Ах, Дарья, Дарья, где же твои обещания, где же твоя помощь! Рэм Теден не считал унизительным возлагать упования на женщину, унижением было – просчитаться в этих упованиях. Все-таки Дарья слишком легкомысленная ведьма, и ей не понять, насколько важны исчезнувшие материалы, насколько важно расследование…
Монотонная речь компьютерного волхва Армита неожиданно прервалась. Кристалл магистра Тедена засветился тревожным оранжевым светом и стал похож на большой стеклянный апельсин. Оранжевый свет означал то, что на связь с главным магистром ложи вышла охрана здания. И не просто охрана, а сам командор Лакримоза – существо, давно переставшее быть человеком в результате тех испытаний, которым подвергла его боевая и охранная магия. То, что командор Лакримоза самолично потребовал кристалл-аудиенции у Рэма Тедена, могло означать только одно: в Вита Магика случилось нечто весьма обеспокоившее невозмутимого командора. И это нечто выходит за всякие пределы понимания.
– В чем дело, командор? – спросил Рэм Теден, напряженно вглядываясь в глубину оранжевого сияния. Вглядывался он, впрочем, напрасно: командора никакими коврижками невозможно было заставить явить свое лицо, точнее, то, во что его лицо превратилось. Командор Лакримоза предпочитал быть безликим, невидимым и вездесущим – это, по его мнению, и обеспечивало надлежащую безопасность Вита Магика.
– Прошу извинить за незапланированную аудиенцию. – Голос командора Лакримозы был ровен и лишен эмоций: словно говорил хорошо отлаженный механизм. – Но у нас чрезвычайная ситуация, магистр
Теден.
– Подробности, – потребовал магистр Теден.
– Три минуты назад сторожевой демон входа «Си» сообщил, что некто сумел обойти охранные заклятия, лишить силы самого демона и проникнуть в лифт.
– Опа, – высказался Рэм. – Лишить силы сторожевого демона? У нас будет интересный гость… Номер лифта вычислили?
– Да.
– Остановить пробовали? – Да.
– Гм-м. Судя по тому, что вы столь внезапно вышли на связь со мной, командор, вам не удалось остановить лифт с неизвестным гостем?
– Совершенно верно. Магистр Теден, лифт номер семьсот двадцать движется к помещению храма Магического Сияния. Я уже отдал распоряжение подтянуть к вратам храма наших лучших боевых магов. Как только существо покинет лифт, его уничтожат.
– Я не стал бы делать такой опрометчивый прогноз, командор, – сказал Рэм Теден. – Насчет уничтожения. Это, как вы изволите выражаться, «существо» уже доказало свою весьма неслабую боевую подготовку тем, что сумело миновать охранные заклятия и наложить узы на сторожевого демона. Поэтому у меня есть все основания опасаться, что наши лучшие боевые маги будут безвозвратно упокоены, если решатся вступить в бой с грядущим неизвестным.
– Но, – казалось, в голосе командора Лакримозы впервые промелькнули нотки растерянности, – что же нам делать, магистр? Мы не можем допустить, чтобы по зданию Вита Магика разгуливал чужой…
– Чужой… – раздумчиво протянул магистр Теден. – Чужой – это всегда звучит страшно. И притягательно. И чертовски романтично, прокляни меня святой Руфус! Вы, командор Лакримоза, вероятно, не романтик?
– Нет, магистр Теден.
– Вот-вот… Оттого слишком скоры на расправу. А вдруг этот неизвестный «чужой» желает всего-навсего поклониться святыням нашего замечательного, единственного на весь мир Храма колдовства? Представьте, каково будет его потрясение: он выходит из лифта с самыми благочестивыми намерениями, а навстречу ему ринутся наши боевые маги с пламенеющими мечами и прочим своим смертоубийственным арсеналом. Нет, так нельзя.
– Магистр, вы шутите? – предположил командор Лакримоза.
– Что вы, командор, из меня шутник, как из регента церковного хора – клоун… Я просто не хочу лишних жертв. Вот что. Командор, я поручаю лично вам встретить нашего таинственного гостя. Самым изысканным образом приветствовать его и в самых деликатных выражениях выяснить, с какой целью сей гость прибыл в нашу скромную обитель под названием Вита Магика. А ваших колдунов-головорезов держите в арьергарде. Для вящей уверенности в себе.
– Да, магистр. Будет выполнено, магистр.
– Чудесно. Командор!
– Да, магистр?
– «Приветствовать изысканным образом» – это не означает «совать под нос огненную плеть».
– Я уже понял, магистр Теден. Кстати, я давно не использую в своем арсенале огненную плеть.
– Что так?
– Разрешите выполнять задание, магистр! – отчеканил невидимый в оранжевом свете магического кристалла командор Лакримоза.
– О да. Вперед, мой славный командор, и да хранит вас святой Руфус, покровитель чернокнижников!
Эти слова Рэм Теден говорил уже погасшему кристаллу. Командор Лакримоза явно торопился и нервничал. А вот сам магистр Рэм был странно спокоен. Он задумчиво подошел к вазам с тюльпанами и, вытащив из густого переплетения стеблей и бутонов один густо-пурпурный цветок, принялся пристально его разглядывать, словно на лепестках голландского тюльпана были вытиснены некие тайные руны. Магистр любовался бутоном и прислушивался к своему внутреннему голосу. Обычно внутренний голос не подводил молодого чернокнижника: он предупреждал об опасности, распознавал истинные намерения подчиненных, помогал Рэму избегать многих неприятностей… Но сейчас внутренний голос молчал, и, что самое примечательное, на сердце у магистра Тедена было на удивление мирно и спокойно. Даже тревога, связанная с делом «Наведенная смерть», отошла куда-то за кулисы бытия…
– Может быть, это затишье перед настоящей бурей? – пробормотал Рэм Теден.
Словно отвечая на этот вопрос, магический кристалл вновь налился оранжевым сиянием.
«Командора Лакримозу всегда отличала нечеловеческая оперативность, – пожал плечами Рэм. – Потому не знаю, как с ним лучше поступить: повысить в должности или прикончить».
Магистр Рэм аккуратно поставил цветок в вазу, подошел к кристаллу:
– Да, командор Лакримоза. Я вас слушаю.
– Мой господин, – обратился командор к Рэму, и тот поразился, услышав такое, насквозь пронизанное ужасом, обращение. – Я встретил его, как вы и приказали. Он здесь. И он желает немедленно говорить с вами.
Рэм Теден снова прислушался к своему внутреннему голосу. Нет, ничего, никаких воплей о грядущей опасности. Никаких тревожных предчувствий.
– Мой господин, – напомнил о себе командор Лакримоза.
– Да, да, я все понял, командор, – ответил Рэм. – Что ж, проводите нашего настойчивого гостя в Лазури-товый кабинет. Я буду там через несколько минут.
– Магистр Теден, – казалось, командор Лакримоза замялся. – Гость желает встретиться с вами в святилище храма Магического Сияния. Мало того. Он на этом настаивает.
– Странный выбор… – удивился Рэм.
– Ничего странного, мой господин, – ответил командор Лакримоза. – Храм Магического Сияния – единственное сооружение во всей системе Вита Магика, не снабженное никакими наблюдательными и подслушивающими устройствами.
– О.
– Это означает, что, если вы войдете с… гостем в святилище храма, мы не сможем наблюдать за вами и гарантировать вашу безопасность, магистр Рэм.
– Вы неправильно сформулировали фразу, мой командор, – ответил Рэм Теден. – Не «если я войду», а «когда».
– Мой господин, – быстро проговорил командор Лакримоза. – Я бы настоятельно советовал вам отказаться от встречи с этим… существом. Оно опасно! О-о-о!
Казалось, даже бездушный магический кристалл содрогнулся от ужасного вопля, который издал несгибаемый командор Лакримоза.
– Святой Руфус! – Молодой чернокнижник побледнел. – Что же это за существо, если оно может за-ставить вопить от боли даже самого Лакримозу?! Командор, командор, вы слышите меня?!