Страница:
Это могло означать только одно: Америка снова ввязалась в "неправедную" войну, а Майклу Санчесу не хотелось участвовать в такой войне даже в качестве консультанта. Конечно, ему пришлось бы пренебречь своими желаниями, если бы ситуация в Югославии обострилась до такой степени, что Министерству обороны понадобилось бы размораживать резерв, однако этого не произошло, сербы сдались, и эскадрилья Санчеса осталась на базе. Впрочем, радовался Майкл недолго - перед самым Рождеством ему вручили приказ, подписанный Командующим воздушными силами Атлантического флота, из которого следовало, что кэптен Санчес назначается командиром третьего авиационного крыла, формируемого на базе приписанных к авианосцу "Джон Ф.Кеннеди" эскадрилий, для выполнения специального задания в Южной Атлантике. Рождество было безнадёжно испорчено, но самое ужасное заключалось в том, что Санчес даже не имел права сообщить своей строгой семье, почему он не приедет с женой и малышом отведать рождественскую индейку, приготовленную матерью по её личному рецепту: требование о соблюдении особого режима секретности было отдельно оговорено в приказе. Пытаясь понять, что происходит и к чему такой особый режим, Майкл просмотрел информационные сводки Министерства обороны и штаба ВМФ за последние полгода, но ни за что не сумел зацепиться. Тогда, используя глобальную электронную сеть "Интернет", он обратился к архивам общедоступных новостей, так или иначе связанных с Южной Атлантикой. Что у нас там - в Южной Атлантике? Бразилия, Аргентина, Уругвай, Фолклендские острова, Антарктида? По этому контексту и следует искать. В результате у Майкла получился списочек из десятка заметок: о разгуле наркомафии в Бразилии, о скандале, связанном с деятельностью ЦРУ в Аргентине, о проблемах, возникших на переговорах по поводу статуса Фольклендов, об открытии первой эстонской антарктической базы. Лет десять назад любая из этих новостей могла бы стать исходным толчком для начала международного кризиса, требующего вмешательства оперативного флота США, однако те времена, к счастью, канули в Лету, и история сегодня делалась вдали от берегов Америки, что Санчеса вполне устраивало. И что же теперь? Старые времена возвращаются?.. На сбор личного состава, чрезвычайно обозлённого тем, что их лишили самого святого, а именно - положенного рождественского отпуска, на инструктаж и лётный подготовительный цикл у Санчеса ушла неделя. В понедельник, 3 января, Майкл забрался в кабину своего командирского штурмовика с гордыми "нулями"64, нарисованными через трафарет в верхней части хвостового оперения (прямо над эмблемой эскадрильи - геральдическим щитом с изображением руки, сжимающей копьё), и первым в авиакрыле поднял самолёт в воздух. Через час он по ближней связи уже запрашивал командира авиационной боевой части авианосца "Джон Ф.Кеннеди", чтобы тот разрешил ему совершить посадку на полётную палубу. На "крыше" (так на специфическом жаргоне называют полётную палубу), которая с высоты в полмили казалась по размерам не более спичечного коробка, копошились матросы в ярко-зелёных куртках дивизиона обслуживания взлётно-посадочного оборудования. Они заканчивали операцию натяжения стальных тросов аэрофинишеров, подгоняя их под заданную посадочную массу "хорнета". Получив разрешение, Санчес снизился до высоты в тысячу футов, пролетел вдоль правого борта авианосца от кормы к носу, развернулся влево впереди корабля и лёг на посадочную глиссаду65. Внимательно следя за "фрикаделькой" (оранжевым огнём системы FLOLS66, расположенной с левого борта авианосца) и стараясь удерживать его в центре и на одном уровне с горизонтальной линией зелёных огней, кэптен сбросил скорость до 120 узлов, выпустил закрылки, шасси и гак67. Его старшего брата, Бада Санчеса, командира авиакрыла авианосца "Честер У.Нимитц", пилоты Тихоокеанского флота прозвали "Человек-Машина", потому что за полторы тысячи посадок он только в полусотне случаев не сумел захватить гаком третий трос аэрофинишера, считающийся наиболее удобным для правильной посадки, и ни разу - первый, находящийся всего лишь в 160 футах от кормового среза. Майкл такими достижениями похвастаться не мог. И посадок совершил меньше, и частенько цеплял первый и четвёртый тросы, за что приходилось расплачиваться из собственного кармана68, но теперь он был уверен в том, что совершит идеальную посадку: в конце концов видимость отличная, авианосец стоит на рейде, а не идёт по бушующему океану, боковой ветер практически отсутствует - лучше бывает только на тренажёре. Санчес по толчку почувствовал, что шасси коснулись палубы, и быстрым движением левой руки перевёл рукоятку управления двигателями до стопора полной мощности - так требовала инструкция на случай, если гак не зацепится и пилоту снова придётся взлетать. Но всё прошло без единой осечки. Офицер визуального управления посадкой, находившийся на специальной площадке в кормовой части авианосца, отметил зацепление гака за трос аэрофинишера и сообщил об этом Майклу тем, что зажёг зелёный сигнальный огонь. Кэптен сразу же сбросил ручку газа до нуля. Пробежав за три секунды 200 футов, "хорнет" остановился. Третий трос! Майкл медленно выдохнул сквозь зубы и нажал на кнопку, убирающую гак. Регулировщик рулёжки в жёлтом комбинезоне и защитном шлеме знаками показал Санчесу, куда на парковом участке ему следует ставить свой штурмовик. Майкл вырулил к самолётоподъёмнику номер 2 и окончательно заглушил двигатель. Техники натянули крепёжные цепи, зафиксировав "хорнет" на палубе, а кэптен откинул фонарь кабины. Внизу его уже ждал личный механик Рон Бернард - толковый парень из Канзаса, который, можно было поручиться, далеко пойдёт, если бросит заниматься обслуживанием военно-морских штурмовиков и поступит в Массачусетский технологический институт. - Хай, кэп! - крикнул Бернард. - Как себя чувствует наша птичка? Бернард всегда это спрашивал. - О'кей, - отозвался Санчес. Он спустился по приставной лестнице на палубу и отдал механику шлем. На посадку уже заходил новый "хорнет" эскадрильи под номером "04". Майкл с удовлетворением отметил, что лейтенант Сэм Андерсон, который управлял этим штурмовиком, наверняка промахнётся и зацепится за второй трос, что, конечно, неплохо, но и неидеально. Кивнув техникам, Майкл быстрым пружинистым шагом направился к "острову" и через пять минут уже сидел в мягком кресле на посту управления полётами, расположенном на одном из верхних ярусов надстройки авианосца. Пил чай со льдом и наблюдал за работой своего старого приятеля Дика Митчема, выполнявшего на авианосце обязанности командира авиационной боевой части. Митчем не отрывался от панорамного окна и давал команды в микрофон, закреплённый у него перед губами. Меланхоличный матрос над планшетом полётной палубы молча выставлял на него миниатюрные макеты штурмовиков, постепенно заполняя места условных стоянок. Самолёты садились с интервалом в минуту, и скоро на планшете стало тесно от макетов. Две эскадрильи "хорнетов" по двенадцать машин в каждой, за ними - эскадрилья из десяти противолодочных самолётов S-3A "Викинг", и того - тридцать четыре боевые машины. Но и это было ещё не всё. - "Вирджиния" будет через четверть часа, - сообщил Митчем Санчесу, когда последний из "викингов" ушёл с полосы. - Они уже на связи. - Я знаю, - кивнул Майкл. - Не хочешь с Кингом поговорить? - Митчем с ехидной улыбкой обернулся. - Не испытываю никакого желания, - сказал Санчес. - Я бы предпочёл вообще с ним никогда не говорить и не встречаться. Фрэд Кинг был притчей во языцех базы Ошеана. Тридцатилетний лейтенант отличался несносным характером, слыл отчаянным забиякой и грубияном. Он не признавал авторитетов и неохотно мирился с армейской дисциплиной. При этом он был лётчиком от Бога и, по слухам, начал свою воздушную карьеру в одиннадцать лет, когда ему пришлось самостоятельно сажать на аэродром легкомоторную "цессну", после того как его отца, сидевшего за штурвалом, хватил апоплексический удар. Скорее всего, это была красивая сказка, придуманная самим Фрэдом, но в неё уверовали многие, кто хоть раз видел, как молодой лейтенант управляется с самолётом. И если бы не его дурной характер... Способности Кинга были замечены ещё в училище, из-за него, рассказывают, передрались командующие авиационными соединениями флотов, а в результате достался он особой эскадрилье мастеров высшего пилотажа ВМФ "Воздушные дьяволы". Там он заработал уважительное прозвище "Небесный король" и вылетел из состава через год после того, как явился на парадный смотр в майке с вызывающей надписью "Трахаюсь в зад" и плюнул на лакированный ботинок сделавшему ему замечание адмиралу. С военной службы его не погнали - слишком ценный кадр - а направили в Средиземное море, в состав штурмовой эскадрильи авианосца "Теодор Рузвельт", где, как казалось высокому начальству, он будет наиболее полезен. Но и там он натворил бед. Проводя увольнительную в греческом портовом городе Салоники, неугомонный Фрэд привязался к какой-то девушке в местном баре, а когда та послала его подальше, попытался силой склонить её к близости, за что был избит завсегдатаями и препровождён в ближайший полицейский участок. Оттуда его забирал корабельный отряд морской пехоты. Командир отряда, которому нрав Небесного Короля был хорошо известен, заковал лейтенанта в наручники и в таком виде доставил его на авианосец. Неделю Кинг провёл в карцере, а в увольнительных ему было отказано до конца операции "Решительная сила". А ещё через неделю его вновь арестовали и переправили военно-транспортным самолётом прямиком в Штаты. Потому что, возвращаясь с боевого задания, Фрэд сбросил две оставшиеся на подвеске "хорнета" бомбы Mk.82 не в море, как предписывалось существующими инструкциями, а на Салоники. Лётчиком он был действительно уникальным, а потому не промахнулся, и бомбы угодили точнёхонько в тот самый бар, где Кинг получил свои первые "боевые ранения". К счастью, случилось это под утро, и бар был закрыт. Однако сброс бомб вызвал волну протестов, в Салониках начались демонстрации под лозунгами "Янки - вон!" и "Пилота - под суд!", правительство Греции направило ноту правительству США, дело шло к расколу в монолитных рядах сторонников продолжения военных действий, а потому командование Североатлантического альянса предпочло избавиться от главного виновника произошедшего инцидента, переведя его в резерв. Так молодой, но уже легендарный лейтенант оказался в Ошеане, что заметно прибавило головной боли её начальнику, а теперь вот и кэптену Майклу Санчесу, под начало которого поступил Небесный Король. Кэптен искренне считал, что таким людям, будь он хоть трижды уникум, не место на флоте. Он только ждал, когда Кинг выкинет какой-нибудь новый фортель - в таком случае можно будет с лёгким сердцем ходатайствовать по инстанциям о необходимости увольнения лейтенанта в запас. Но пока... пока приходилось мириться с его присутствием. Чтобы перевести разговор на другую тему и в очередной раз попытаться отыскать ответы на мучающие его вопросы, Санчес спросил командира боевой части: - Что-нибудь слышно, Дик? - Ты о чём? - уточнил Митчем. - О целях нашей экспедиции. - А-а, это... - Митчем открыл банку с тоником, сделал глоток. - Если честно, Майкл, то никто ничего до сих пор не знает. Хотя все об этом только и говорят. ЦРУ разворачивает на корабле свой секретный оперативный штаб. Скоро прибудут представители Госдепартамента. В общем, дело серьёзное, - Митчем вздохнул: и у него Рождество тоже оказалось испорчено. - Но хотя бы известно, куда мы направляемся? - Это да, известно. Земля Королевы Мод, Антарктида. Санчес озадаченно потёр подбородок. - А что, мы решили заявить свои права на этот континент? Шутка Митчему понравилась и он усмехнулся. - Пока нет. Но если понадобится... Впрочем, нашу задачу уже сформулировали: обеспечить высадку специальной группы, отразить любые попытки противодействия этой высадке и... не совать свой нос куда не просят. - Не нравится мне всё это, - признался Санчес. - Ерунда, - отмахнулся Митчем. - На мой взгляд, увеселительная прогулка: сходим туда и обратно, к маю вернёмся, получим премиальные и - в отпуск. - Мне не нравится, что мы идём ударной группировкой, - пояснил мысль кэптен. - Не нарваться бы на неприятности. - От кого я это слышу? - весело изумился Митчем. - Неужели так теперь заговорил герой "Бури в пустыне"? Чего ты боишься, Майкл? - спросил он, посерьезнев. - Я ничего не боюсь, - огрызнулся Санчес, он взглянул на планшетиста и понизил голос: - Но я не люблю, когда ещё до начала экспедиции мне советуют "не совать нос не в свои дела". Потому что я в игре, а значит, это и моё дело тоже. Ты говорил о возможном "противодействии"? Кто может оказать это "противодействие"? Полярники? Пингвины? Или, может быть, маленькие зелёные человечки с Альфы Центавра? Митчем выразительно пожал плечами. - Чего не знаю, того не знаю, - сказал он. - Может быть, и маленькие зелёные человечки. Ты слышал эту историю об операции "Высокий прыжок"? - Нет, - кэптен заинтересованно подался вперёд. - Я тоже мало что слышал, но история очень занятная. Рассказывают, будто бы в 47-ом к Земле Королевы Мод уже отправляли авианосную группировку под командованием адмирала Ричарда Берда. Через несколько месяцев экспедиция вернулась. С потерями... - И что? - Санчеса легко было заинтриговать. - А ничего, - выдержав эффектную паузу, сообщил Митчем. - Потеряли четыре самолёта и эсминец боевого охранения. То ли русские постарались, то ли твои зелёные человечки - никто теперь толком сказать не может. - Почему? - Гриф секретности с той экспедиции не снят, а журналистским расследованиям, сам знаешь, верить нельзя. Но хватит об этом, - оборвал сам себя Митчем. - "Вирджиния" вошла в пятимильную зону - пора работать. Санчес заказал себе ещё чаю, твёрдо решив выпытать из Митчема дополнительные подробности операции "Высокий прыжок", как только представится такая возможность. Она могла представиться вечером например, в салоне кают-компании. В череде новоприбывших первыми на "крышу" садились истребители F-14 "Томкэт". Эти проверенные временем двухместные машины, первая из которых поднялась в воздух в декабре 1970 года, до сих пор оставались наиболее популярными перехватчиками в ВМФ США. Их постоянно модернизировали, увеличивая мощность двигателей и вооружённость, с 1984 года даже шла речь о создании модификации совершенно нового типа - "Супер-томкэт", однако окончание Холодной войны привело к урезанию бюджета Министерства обороны, и старые "томкэты" остались в строю. После того, как две эскадрильи F-14 по дюжине машин в каждой были размещены на палубе, на посадку зашли пять самолётов ДРЛО Е-2С "Хокай", отряд самолётов-заправщиков КА-6D "Интрудер" и эскадрилья самолётов радиоэлектронной борьбы EA-6B "Проулер". С посадкой последнего самолёта авиакрыла на палубу авианосец "Джон Ф.Кеннеди" сменил свой статус: из корабля экстренного резерва он снова стал грозным повелителем морей и океанов, которому скоро предстояло отправиться в неизвестность.
(Норфолк, США, декабрь 1999 - январь 2000 года) На авианосце - даже на таком крупном как "Джон Ф.Кеннеди" - лишних помещений не бывает. Любая каюта, любой отсек имеют строго функциональное назначение, поэтому чтобы отыскать подходящую площадь под свой штаб, "независимому эксперту" Джеку Риану пришлось потрудиться. В конце концов штаб разместился в носовой части авианосца между галерейной69 и ангарной70 палубами в одном из жилых помещений, принадлежащих ремонтному дивизиону. Справа находился один из постов боевого управления, слева - лаборатория гироскопических устройств. В помощь Риану выделили взвод обслуживающего персонала, и вскоре занятое им помещение действительно напоминало штаб - со своим оперативным табло, с устройствами внутренней связи, рабочими столами, компьютерами и планшетами. Роберт Фоули поражался небывалой энергичности "независимого эксперта". Роберт знал, что в своё время Джек Риан служил военным лётчиком, но повредил ногу при неудачной посадке на палубу и был вынужден навсегда распрощаться с военно-морской авиацией. Он закончил Колумбийский университет и стал военным историком. После того, как в свет вышли его фундаментальные работы "Стратегическое планирование военно-морских операций в ходе Второй мировой войны" и "Сравнительный анализ военных доктрин стран Варшавского Договора", им заинтересовалась разведка ВМФ. Адмирал Грир, глава этого серьёзного ведомства, заказал Риану несколько "закрытых" статей и понемногу втянул талантливого аналитика в работу на разведку. Потом случилось несколько политических кризисов, каждый из которых мог окончиться мировой катастрофой, но которые были разрешены, благодаря энергии и многочисленным талантам "независимого эксперта", каждый раз предлагавшего единственно правильный выход из сложной ситуации. Любопытно, что в отличие от большинства аналитиков, протирающих штаны в Лэнгли, Джек Риан любил сорваться с места и всплыть в какой-нибудь "банановой республике", чтобы прояснить лично для себя тот или иной нюанс существующего геополитического расклада. Его прихрамывающую фигуру можно было увидеть и в Колумбии, и в Саудовской Аравии, и в Западной Германии, и в Южной Африке, и в Сибири. Ещё одна редкая черта отличала Джека Риана от большинства других сотрудников ЦРУ - "независимый эксперт" был терпим к русским. Он неплохо знал русский язык, разбирался в истории России и Советского Союза, ценил самобытную культуру, созданную народами этой огромной страны, даже имел там друзей. Разумеется, подобное отношение к извечному геополитическому противнику США накладывало отпечаток на суждения, которые высказывал Джек Риан. Он считал, что если пренебречь предрассудками, сложившимися за годы Холодной войны, и адекватно подойти к проблемам, которые стоят перед современной Россией, можно в её лице найти столь мощного союзника, какого у Америки до сих пор не было и, скорее всего, никогда уже не будет. Он полагал (и как показали события 98-99 годов, совершенно справедливо полагал), что Госдепартамент "ставит" не на тех в российском руководстве, на кого нужно, и занимается самообманом, убеждая и себя, и американских налогоплательщиков, будто бы "дремучего русского медведя" можно утихомирить подачками в виде кредитов и гуманитарной помощи. Главной проблемой российско-американских отношений "независимый эксперт" называл отсутствие элементарного уважения американцев к партнёрам с российской стороны. Именно Джеку Риану принадлежало высказывание "Нас погубит только наше высокомерие", и оно более чем любое другое говорило о его оценке внешней политики Соединённых Штатов. В благословенные времена "маккартизма"71 человек с такими "нетрадиционными" взглядами вполне мог угодить за решётку, но сегодня, к счастью (или к сожалению?), личные взгляды мало кого интересовали - во главу угла ставилось умение нестандартно мыслить, а уж этого у Джека Риана хватало в избытке. Наблюдая за кипучей деятельностью, которую развернул "независимый эксперт" по прибытии на авианосец, Роберт Фоули никак не мог определить своего отношения к Риану. С одной стороны, он восхищался этим человеком, считал его образцом для подражания, с другой - памятуя о "нетрадиционных" взглядах эксперта, видел в нём главного подозреваемого в деле об утечке информации. Нет, разумеется, Джек Риан не мог быть предателем, более того - он сам не так давно настаивал на особом режиме секретности, который должен соблюдаться в ходе этой экспедиции... Но, чёрт возьми, даже будь ты сверхосторожным и сверхподозрительным профессионалом, ты не можешь быть застрахован от того, что не сболтнёшь лишнего. К примеру, у вас, мистер Риан, вполне могла быть запланирована встреча... с каким-нибудь русским другом, но вы её отменили под предлогом срочной командировки. Это уже информация, и на её основании опытный вражеский аналитик может сделать далеко идущие выводы. "Но в таком случае, - сообразил Фоули, - ничего выяснить, а тем более доказать мне не удастся - если Риан где и сболтнул лишнего, он, скорее всего, об этом не вспомнит и мне не скажет. Что же делать?". Роберт чувствовал себя дураком. "Независимый эксперт" совершенно сбивал его с толку. Джек Риан не был бы столь уникальным разведчиком, если бы не заметил странностей в поведении своего молодого коллеги. Во время обеда в столовой для офицерского состава он отвёл Роберта за отдельный столик и спросил напрямик: - Вы меня подозреваете, Боб? - Никак нет, сэр! - голос Роберта дрогнул при ответе, и это выдало его с головой. - Вижу, подозреваете, - Джек Риан удовлетворённо кивнул. - Что ж, вам нечего стесняться, Боб. Вы здесь для того, чтобы выявить утечку. Источником утечки может быть кто угодно, а значит, вы должны подозревать любого. - Я очень рад, сэр, что вы это понимаете, - сказал Фоули сдержанно. - Чтобы облегчить вам задачу и опережая ваши вопросы, могу сказать: ещё неделю назад я ничего не знал о готовящейся экспедиции и о том, что меня назначат ответственным за выполнение её миссии. - Но как же так? - удивился Фоули. - Такие решения не принимаются в последний момент. - Скорее всего, оно и не принималось в последний момент, - согласился Риан. - Я даже допускаю, что моя кандидатура была лишь одной в длинном списке, который согласовывался как минимум полгода. - Но выбрали почему-то именно вас! Почему? - Попробую объяснить. И не только вам, но и самому себе. Экспедицию организовал Госдепартамент, но при активной поддержке нашего Управления. Как вы прекрасно знаете, между Госдепартаментом и ЦРУ всегда существовали и существуют разногласия по самым различным вопросам. Так и теперь - они не могут поделить эту самую нацистскую базу, на поиски которой мы отправляемся. А я - "независимый эксперт", лицо незаинтересованное и, по всей видимости, именно по этой причине моя кандидатура в конце концов устроила всех. - А что находится на базе? - спросил Роберт. - Интересный вопрос, - Риан вдруг лукаво улыбнулся. - А вы, Боб, не хотите ответить на него? - Но я... не знаю. - А что сообщил ваш агент? - Очень мало. Меня ведь тогда интересовала не столько экспедиция сама по себе, сколько канал утечки, а потом агент погиб. Риан нахмурился: - Вот как? Последнего обстоятельства я не знал. Это может быть связано? Роберт поймал себя на том, что мучительно соображает, как бы лучше ответить на поставленный вопрос, чтобы не выдать невзначай факт своего предательства - выходило, что Риан опять ведёт допрос, а он, Фоули, находится на положении подозреваемого. А ведь должно быть совсем наоборот! Но отвечать что-то всё равно было нужно, и тогда Роберт пожал плечами и небрежно бросил: - Может быть, да, а, может быть, и нет. Его застрелили русские солдаты, когда он пытался нелегально пересечь границу между Ингушетией и Чечнёй. Но это по официальной версии. Что там произошло на самом деле, не знаю даже я. - Очень жаль, - сказал Риан. - Я рассчитывал на какую-нибудь зацепку... Фоули захлопал глазами: - То есть вы тоже ничего не знаете о конечной цели экспедиции? - Кое-что знаю, - отозвался Риан, - но кое-что нет. А, между прочим, уровень доступа к секретной информации у меня очень высокий. Возможно, даже более высокий, чем у Президента...
* * * Вечером того же дня Риан и Фоули нанесли визит контр-адмиралу Джозефу Эллисону, назначенному командиром авианосной ударной группировки, отправляющейся в Антарктиду. Контр-адмирал встретил их без особой приветливости, но угостил хорошим джином. Аристократ до мозга костей, он не понимал и не хотел понимать, почему в этой экспедиции он фактически находится в подчинении у сотрудника ЦРУ. - Вы хотя бы имеете представление, что такое ударная группировка? спросил он у "независимого эксперта" после того, как джин был продегустирован. - Разумеется, имею, - ответил Риан и вкратце пересказал свою биографию. Взгляд контр-адмирала стал мягче. - Так это вы написали "Стратегическое планирование военно-морских операций"? - Да, господин адмирал. Эллисон подобрел ещё больше. - Хотел бы выразить вам свою благодарность, - сказал он, - за тот комментарий, который вы сделали касательно "Лексингтона". Я служил на нём в чине уорент-офицера. - Я помню, - Риан вежливо улыбнулся. - А ещё я помню, что вы служили на "РТ-109" под началом лейтенанта Джона Кеннеди72. Фоули с восторгом посмотрел на Эллисона. До этого момента он ничего не слышал о подробностях карьеры контр-адмирала. Эллисон покачал головой: - Всё-то вы знаете. Это говорит о вашей квалификации, доктор Риан. Я думаю, мы сработаемся. - Разумеется, сработаемся, господин адмирал. И называйте меня по имени Джек. - Тогда скажите мне, чего нам следует ожидать? Кто может оказать нам сопротивление? Индусы? Китайцы? - Скорее всего, никакого сопротивления не будет, - заявил Риан. - Мне было сказано, что участие в экспедиции авианосной ударной группировки требуется не столько для защиты десанта, который мы собираемся высадить в Земле Королевы Мод, сколько для соблюдения определённых формальностей. - Я не понимаю вас, Джек, - контр-адмирал даже отставил свой бокал. - Что вы подразумеваете под "соблюдением определённых формальностей"? Фоули насторожился, поскольку обсуждаемый вопрос касался его самым непосредственным образом. - Вы что-нибудь слышали о Ритуальной службе при Госдепартаменте? - Очень странное название( - заметил контр-адмирал. - Так и видишь: аккуратно подстриженные аллеи, свежевырытую могилу и взвод морской пехоты, салютующий из карабинов. - В образности мышления вам не откажешь, - признал Риан. - Но вы говорите о Церемониальной службе. Ритуальная служба занимается совсем другим. - Чем же? - Видите ли, господин адмирал, - впервые за короткий период их знакомства Фоули заметил, что Риан испытывает определённые затруднения, пытаясь сформулировать свою мысль, - Госдепартамент - это не только внешнеполитическое ведомство, но и учреждение, отвечающее за нашу идеологию. А у любой идеологии есть как видимая, декларируемая сторона, так и тайная, негласная. Ритуальная служба занимается именно тайными доктринами нашей государственной идеологии. И, по её требованию, экспедиция состоится в том виде, в каком состоится. - Невероятно! - воскликнул контр-адмирал, он плеснул себе ещё джина. - Я и не подозревал, что у нас есть какие-то "тайные идеологические доктрины". Надеюсь, это никак не связано с сатанизмом, всеми этими чёрными мессами и жертвоприношениями? Иначе я откажусь от назначения - ведь я католик. - Могу вас успокоить, господин адмирал, - сказал Риан. - К сатанизму это не имеет никакого отношения. Скажем так, доктрины, разрабатываемые Ритуальной службой Госдепартамента, умеренно космополитичны и основываются на христианских ценностях. "А он действительно посвящён во многие тайны, - подумал Роберт о "независимом эксперте". - Я вот, например, впервые слышу об этой самой Ритуальной службе. Хотя у меня уровень допуска категории Си". - Поверю вам на слово, - сказал контр-адмирал. - В любом случае, именно вы, Джек, несёте ответственность за успех этой экспедиции. - Тогда перейдём к делу, - сказал Риан. - Помещение под штаб нам уже выделили, оборудование установили. Вскоре прибудут представители Госдепартамента и экспедиционная техника - с этим мы тоже разберёмся. Но только вы, господин адмирал, можете отдать приказ на формирование специального десантного отряда, который будет подчиняться непосредственно мне. - Ваше право, - кивнул контр-адмирал. - Каким вы видите этот отряд? - Двух десятков морских пехотинцев в унтер-офицерском звании под командованием толкового лейтенанта мне будет вполне достаточно. - Но ведь это почти половина корабельного отряда морской пехоты, - заметил Эллисон.. - Я знаю, - кивнул Джек Риан. - И надеюсь, вы отберёте для меня лучших...
(Норфолк, США, декабрь 1999 - январь 2000 года) На авианосце - даже на таком крупном как "Джон Ф.Кеннеди" - лишних помещений не бывает. Любая каюта, любой отсек имеют строго функциональное назначение, поэтому чтобы отыскать подходящую площадь под свой штаб, "независимому эксперту" Джеку Риану пришлось потрудиться. В конце концов штаб разместился в носовой части авианосца между галерейной69 и ангарной70 палубами в одном из жилых помещений, принадлежащих ремонтному дивизиону. Справа находился один из постов боевого управления, слева - лаборатория гироскопических устройств. В помощь Риану выделили взвод обслуживающего персонала, и вскоре занятое им помещение действительно напоминало штаб - со своим оперативным табло, с устройствами внутренней связи, рабочими столами, компьютерами и планшетами. Роберт Фоули поражался небывалой энергичности "независимого эксперта". Роберт знал, что в своё время Джек Риан служил военным лётчиком, но повредил ногу при неудачной посадке на палубу и был вынужден навсегда распрощаться с военно-морской авиацией. Он закончил Колумбийский университет и стал военным историком. После того, как в свет вышли его фундаментальные работы "Стратегическое планирование военно-морских операций в ходе Второй мировой войны" и "Сравнительный анализ военных доктрин стран Варшавского Договора", им заинтересовалась разведка ВМФ. Адмирал Грир, глава этого серьёзного ведомства, заказал Риану несколько "закрытых" статей и понемногу втянул талантливого аналитика в работу на разведку. Потом случилось несколько политических кризисов, каждый из которых мог окончиться мировой катастрофой, но которые были разрешены, благодаря энергии и многочисленным талантам "независимого эксперта", каждый раз предлагавшего единственно правильный выход из сложной ситуации. Любопытно, что в отличие от большинства аналитиков, протирающих штаны в Лэнгли, Джек Риан любил сорваться с места и всплыть в какой-нибудь "банановой республике", чтобы прояснить лично для себя тот или иной нюанс существующего геополитического расклада. Его прихрамывающую фигуру можно было увидеть и в Колумбии, и в Саудовской Аравии, и в Западной Германии, и в Южной Африке, и в Сибири. Ещё одна редкая черта отличала Джека Риана от большинства других сотрудников ЦРУ - "независимый эксперт" был терпим к русским. Он неплохо знал русский язык, разбирался в истории России и Советского Союза, ценил самобытную культуру, созданную народами этой огромной страны, даже имел там друзей. Разумеется, подобное отношение к извечному геополитическому противнику США накладывало отпечаток на суждения, которые высказывал Джек Риан. Он считал, что если пренебречь предрассудками, сложившимися за годы Холодной войны, и адекватно подойти к проблемам, которые стоят перед современной Россией, можно в её лице найти столь мощного союзника, какого у Америки до сих пор не было и, скорее всего, никогда уже не будет. Он полагал (и как показали события 98-99 годов, совершенно справедливо полагал), что Госдепартамент "ставит" не на тех в российском руководстве, на кого нужно, и занимается самообманом, убеждая и себя, и американских налогоплательщиков, будто бы "дремучего русского медведя" можно утихомирить подачками в виде кредитов и гуманитарной помощи. Главной проблемой российско-американских отношений "независимый эксперт" называл отсутствие элементарного уважения американцев к партнёрам с российской стороны. Именно Джеку Риану принадлежало высказывание "Нас погубит только наше высокомерие", и оно более чем любое другое говорило о его оценке внешней политики Соединённых Штатов. В благословенные времена "маккартизма"71 человек с такими "нетрадиционными" взглядами вполне мог угодить за решётку, но сегодня, к счастью (или к сожалению?), личные взгляды мало кого интересовали - во главу угла ставилось умение нестандартно мыслить, а уж этого у Джека Риана хватало в избытке. Наблюдая за кипучей деятельностью, которую развернул "независимый эксперт" по прибытии на авианосец, Роберт Фоули никак не мог определить своего отношения к Риану. С одной стороны, он восхищался этим человеком, считал его образцом для подражания, с другой - памятуя о "нетрадиционных" взглядах эксперта, видел в нём главного подозреваемого в деле об утечке информации. Нет, разумеется, Джек Риан не мог быть предателем, более того - он сам не так давно настаивал на особом режиме секретности, который должен соблюдаться в ходе этой экспедиции... Но, чёрт возьми, даже будь ты сверхосторожным и сверхподозрительным профессионалом, ты не можешь быть застрахован от того, что не сболтнёшь лишнего. К примеру, у вас, мистер Риан, вполне могла быть запланирована встреча... с каким-нибудь русским другом, но вы её отменили под предлогом срочной командировки. Это уже информация, и на её основании опытный вражеский аналитик может сделать далеко идущие выводы. "Но в таком случае, - сообразил Фоули, - ничего выяснить, а тем более доказать мне не удастся - если Риан где и сболтнул лишнего, он, скорее всего, об этом не вспомнит и мне не скажет. Что же делать?". Роберт чувствовал себя дураком. "Независимый эксперт" совершенно сбивал его с толку. Джек Риан не был бы столь уникальным разведчиком, если бы не заметил странностей в поведении своего молодого коллеги. Во время обеда в столовой для офицерского состава он отвёл Роберта за отдельный столик и спросил напрямик: - Вы меня подозреваете, Боб? - Никак нет, сэр! - голос Роберта дрогнул при ответе, и это выдало его с головой. - Вижу, подозреваете, - Джек Риан удовлетворённо кивнул. - Что ж, вам нечего стесняться, Боб. Вы здесь для того, чтобы выявить утечку. Источником утечки может быть кто угодно, а значит, вы должны подозревать любого. - Я очень рад, сэр, что вы это понимаете, - сказал Фоули сдержанно. - Чтобы облегчить вам задачу и опережая ваши вопросы, могу сказать: ещё неделю назад я ничего не знал о готовящейся экспедиции и о том, что меня назначат ответственным за выполнение её миссии. - Но как же так? - удивился Фоули. - Такие решения не принимаются в последний момент. - Скорее всего, оно и не принималось в последний момент, - согласился Риан. - Я даже допускаю, что моя кандидатура была лишь одной в длинном списке, который согласовывался как минимум полгода. - Но выбрали почему-то именно вас! Почему? - Попробую объяснить. И не только вам, но и самому себе. Экспедицию организовал Госдепартамент, но при активной поддержке нашего Управления. Как вы прекрасно знаете, между Госдепартаментом и ЦРУ всегда существовали и существуют разногласия по самым различным вопросам. Так и теперь - они не могут поделить эту самую нацистскую базу, на поиски которой мы отправляемся. А я - "независимый эксперт", лицо незаинтересованное и, по всей видимости, именно по этой причине моя кандидатура в конце концов устроила всех. - А что находится на базе? - спросил Роберт. - Интересный вопрос, - Риан вдруг лукаво улыбнулся. - А вы, Боб, не хотите ответить на него? - Но я... не знаю. - А что сообщил ваш агент? - Очень мало. Меня ведь тогда интересовала не столько экспедиция сама по себе, сколько канал утечки, а потом агент погиб. Риан нахмурился: - Вот как? Последнего обстоятельства я не знал. Это может быть связано? Роберт поймал себя на том, что мучительно соображает, как бы лучше ответить на поставленный вопрос, чтобы не выдать невзначай факт своего предательства - выходило, что Риан опять ведёт допрос, а он, Фоули, находится на положении подозреваемого. А ведь должно быть совсем наоборот! Но отвечать что-то всё равно было нужно, и тогда Роберт пожал плечами и небрежно бросил: - Может быть, да, а, может быть, и нет. Его застрелили русские солдаты, когда он пытался нелегально пересечь границу между Ингушетией и Чечнёй. Но это по официальной версии. Что там произошло на самом деле, не знаю даже я. - Очень жаль, - сказал Риан. - Я рассчитывал на какую-нибудь зацепку... Фоули захлопал глазами: - То есть вы тоже ничего не знаете о конечной цели экспедиции? - Кое-что знаю, - отозвался Риан, - но кое-что нет. А, между прочим, уровень доступа к секретной информации у меня очень высокий. Возможно, даже более высокий, чем у Президента...
* * * Вечером того же дня Риан и Фоули нанесли визит контр-адмиралу Джозефу Эллисону, назначенному командиром авианосной ударной группировки, отправляющейся в Антарктиду. Контр-адмирал встретил их без особой приветливости, но угостил хорошим джином. Аристократ до мозга костей, он не понимал и не хотел понимать, почему в этой экспедиции он фактически находится в подчинении у сотрудника ЦРУ. - Вы хотя бы имеете представление, что такое ударная группировка? спросил он у "независимого эксперта" после того, как джин был продегустирован. - Разумеется, имею, - ответил Риан и вкратце пересказал свою биографию. Взгляд контр-адмирала стал мягче. - Так это вы написали "Стратегическое планирование военно-морских операций"? - Да, господин адмирал. Эллисон подобрел ещё больше. - Хотел бы выразить вам свою благодарность, - сказал он, - за тот комментарий, который вы сделали касательно "Лексингтона". Я служил на нём в чине уорент-офицера. - Я помню, - Риан вежливо улыбнулся. - А ещё я помню, что вы служили на "РТ-109" под началом лейтенанта Джона Кеннеди72. Фоули с восторгом посмотрел на Эллисона. До этого момента он ничего не слышал о подробностях карьеры контр-адмирала. Эллисон покачал головой: - Всё-то вы знаете. Это говорит о вашей квалификации, доктор Риан. Я думаю, мы сработаемся. - Разумеется, сработаемся, господин адмирал. И называйте меня по имени Джек. - Тогда скажите мне, чего нам следует ожидать? Кто может оказать нам сопротивление? Индусы? Китайцы? - Скорее всего, никакого сопротивления не будет, - заявил Риан. - Мне было сказано, что участие в экспедиции авианосной ударной группировки требуется не столько для защиты десанта, который мы собираемся высадить в Земле Королевы Мод, сколько для соблюдения определённых формальностей. - Я не понимаю вас, Джек, - контр-адмирал даже отставил свой бокал. - Что вы подразумеваете под "соблюдением определённых формальностей"? Фоули насторожился, поскольку обсуждаемый вопрос касался его самым непосредственным образом. - Вы что-нибудь слышали о Ритуальной службе при Госдепартаменте? - Очень странное название( - заметил контр-адмирал. - Так и видишь: аккуратно подстриженные аллеи, свежевырытую могилу и взвод морской пехоты, салютующий из карабинов. - В образности мышления вам не откажешь, - признал Риан. - Но вы говорите о Церемониальной службе. Ритуальная служба занимается совсем другим. - Чем же? - Видите ли, господин адмирал, - впервые за короткий период их знакомства Фоули заметил, что Риан испытывает определённые затруднения, пытаясь сформулировать свою мысль, - Госдепартамент - это не только внешнеполитическое ведомство, но и учреждение, отвечающее за нашу идеологию. А у любой идеологии есть как видимая, декларируемая сторона, так и тайная, негласная. Ритуальная служба занимается именно тайными доктринами нашей государственной идеологии. И, по её требованию, экспедиция состоится в том виде, в каком состоится. - Невероятно! - воскликнул контр-адмирал, он плеснул себе ещё джина. - Я и не подозревал, что у нас есть какие-то "тайные идеологические доктрины". Надеюсь, это никак не связано с сатанизмом, всеми этими чёрными мессами и жертвоприношениями? Иначе я откажусь от назначения - ведь я католик. - Могу вас успокоить, господин адмирал, - сказал Риан. - К сатанизму это не имеет никакого отношения. Скажем так, доктрины, разрабатываемые Ритуальной службой Госдепартамента, умеренно космополитичны и основываются на христианских ценностях. "А он действительно посвящён во многие тайны, - подумал Роберт о "независимом эксперте". - Я вот, например, впервые слышу об этой самой Ритуальной службе. Хотя у меня уровень допуска категории Си". - Поверю вам на слово, - сказал контр-адмирал. - В любом случае, именно вы, Джек, несёте ответственность за успех этой экспедиции. - Тогда перейдём к делу, - сказал Риан. - Помещение под штаб нам уже выделили, оборудование установили. Вскоре прибудут представители Госдепартамента и экспедиционная техника - с этим мы тоже разберёмся. Но только вы, господин адмирал, можете отдать приказ на формирование специального десантного отряда, который будет подчиняться непосредственно мне. - Ваше право, - кивнул контр-адмирал. - Каким вы видите этот отряд? - Двух десятков морских пехотинцев в унтер-офицерском звании под командованием толкового лейтенанта мне будет вполне достаточно. - Но ведь это почти половина корабельного отряда морской пехоты, - заметил Эллисон.. - Я знаю, - кивнул Джек Риан. - И надеюсь, вы отберёте для меня лучших...