Страница:
Займись( подполковник( это входит в перечень услуг. Начштаба побагровел. Вывести его из себя всегда было довольно просто. - Ты у меня попомнишь( подполковник( - пообещал он зловеще и выскочил из раздевалки. - Попомню( - невозмутимо отвечал Константин. Через пятнадцать минут полностью экипированный и готовый к вылету Громов неторопливо шёл по рулёжной дорожке( направляясь к ангарам( где его ждал красавец-истребитель "Су-27УБ"21. Сержант из роты технического обслуживания приветливо улыбнулся ему: - Здравия желаем, товарищ подполковник! - Здорово, Иван. Как тут "журавль"22 без меня поживает? - На пять с плюсом. У нас всё схвачено, товарищ подполковник, не беспокойтесь. Громов знал, что у техников действительно "всё схвачено" и не беспокоился. Он кивнул сержанту и по приставленной лестнице забрался в кабину. Устроился в кресле, пристегнулся, включил питание приборной доски, окинул критическим взглядом россыпь зелёных огоньков, проверил состояние многофункциональных дисплеев и табло отказов. В это время сержант убрал колодки и лестницу, помахал рукой, показывая, что всё готово. Громов запустил силовую установку, прислушиваясь к тому, как мощно раскручиваются роторы двух турбореактивных двигателей АЛ-31Ф производства фирмы "Сатурн" Архипа Люльки. Потом перебросил тумблер на приборной доске и вышел на связь с командно-диспетчерским пунктом. - База, говорит Витязь, как слышно меня, приём? - С добрым утром, Костя, - поприветствовал Громова весёлый голос. Константин сразу опознал его владельца - майора Саблина, который сегодня дежурил на КДП. - С добрым утром, Слава. Выпускай на взлёт, не томи. Возникла заминка. Потом, понизив тон, Саблин сообщил: - Тут начштаба всех строит - не велит тебя выпускать. - Основания? - Говорит, полёт отменяется в связи с неявкой клиента. - Хм-м... Клиент, по-моему, на месте. И при деле. Саблин приглушённо засмеялся. Он был в хорошем настроении и, видимо, вполне оценил юмор ситуации. Громов услышал, как на заднем плане громко, но невнятно рокочет разобидевшийся подполковник Лаптев. Ему кто-то робко и так же невнятно отвечал. Константин разобрал всего несколько слов и обрывков фраз: "этот наглец", "приказ", "клиент", "его урою" и "он у меня". Двигатели "Су" продолжали работать на холостом ходу, и Громов скучным официальным голосом снова запросил у КДП разрешение на взлёт и эшелонирование23. Саблин вернулся к выполнению своих прямых обязанностей: - Витязь, вам отказано в вылете. Заглушите двигатель и покиньте самолёт... Костя, начштаба упорствует. Говорит, что клиент находится на земле, а без клиента ты не полетишь. -.А ты ему объясни, - посоветовал Громов с ленцой, - что клиенты разные бывают. Кому-то нравится участвовать в процессе, а кто-то предпочитает наблюдать. Саблин передал народу слова Громова, и тут же эфир взорвался жизнерадостным хохотом. Смеялись все, кто был на КДП, кроме, наверное, уязвлённого в очередной раз подполковника Лаптева. - Ну что там? - спросил Громов, когда смех несколько поутих. - Начштаба нас покинул, - безо всякого сожаления сообщил Саблин. - Ты бы только видел его физиономию! - Мне разрешат сегодня вылет или нет? - Лети, сокол, - дал своё согласие Саблин. - Занимай третий эшелон и крутись в своё удовольствие. Кобру покажешь? - Покажу, если просите. - Тогда дай знать - ребята посмотреть хотят. - Не налюбовались ещё? Говоря это, Громов двинул РУД24 до защёлки "малого газа" и по рулёжной дорожке повёл истребитель к взлётно-посадочной полосе. Машина катилась ровно, турбины свистели, и жизнь была прекрасна. - База, говорит Витязь, я на исходной. - Витязь, взлёт разрешаю. Громов вывел обороты двигателя на взлётный режим, полоса заскользила навстречу, теперь РУС25 на себя, и вот уже мелкая тряска, сопровождающая движение истребителя по полосе, разом прекратилась, и земля плавно уходит вниз, проваливается под фюзеляж, а впереди - только небо. Набрав высоту, Константин надел маску кислородной системы ККО-5 и снова связался с Саблиным: - Начинаю маневрирование. "Поворот на горке". Посторонний наблюдатель увидел бы, как раскрашенный в камуфляжные цвета "Су-27УБ" вдруг резко задрал нос и полетел в зенит, двигаясь практически вертикально - манёвр, называемый "горкой". Затем истребитель снизил скорость до минимума, и оставаясь в той же плоскости, завалился на крыло, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов в пикирование. - Отчаянный малый наш Громов, - одобрительно обронил Саблин, наблюдавший за истребителем сквозь панорамное окно КДП. - "Поворот на горке" на машине весом в двадцать две тонны - это не хухры-мухры. Не всякий рискнёт. - Да, - согласился один из находившихся в диспетчерской офицеров. - Я бы не рискнул. - А кто он такой - этот Громов? - поинтересовался молодой лейтенант, лишь неделю назад прибывший в часть и ещё не успевший сделать ни единого вылета. - Как приехал, только и слышу: Громов, Громов, Громов. Он что, действительно из "Витязей"26? - Из них, - подтвердил Саблин. - Потому и держим. Он умеет делать то, чего никто не умеет. Да и басурмане, как услышат, что их "Витязь" будет возить, на лишнюю сотню баксов всегда готовы разориться. Громов тем временем вышел из манёвра и объявил "Петлю Нестерова с переворотом в верхней точке и выходом в управляемый штопор". - А почему он здесь, а не в Кубинке? - поинтересовался лейтенант. - Выперли его из "Витязей". В девяносто шестом. Он в Ле Бурже выступал, ну и впилился в какого-то француза на "Мираже". Или француз в него впилился. История-то знаменитая - про неё тогда во всех газетах писали. А разбираться никто не стал, вот и списали нашего Костю. Он в Заполярье потом служил - командиром части, а теперь у нас. - Ясно, - лейтенант вздохнул. - А он учеников берёт? Саблин хохотнул. - Что, тоже "единичку" на грудь заработать захотелось? Лейтенант, носивший на груди значок пилота третьего класса, покраснел и потупился. - Манёвр завершил, - доложил Громов. - По заказам радиослушателей выполняю "Кобру Пугачёва".
(Вообще-то "Кобру Пугачёва" придумал не Пугачёв - это всеобщее заблуждение. К счастью, капризуля История в данном случае сохранила имя подлинного первооткрывателя. А было так. Однажды лётчик-испытатель Игорь Волк (ведущий пилот Лётно-исследовательского института имени Громова, поднимавший, в частности, нашу космическую гордость - "Буран") гонял экспериментальный образец "Су-27" на различных критических режимах, включая управляемый штопор. Погасив скорость и увеличивая угол атаки, Волк с удивлением обнаружил, что самолёт не сваливается на крыло, как это сделал бы любой другой, а всё больше запрокидывается назад, сохраняя при этом первоначальное направление движения. Повинуясь скорее инстинкту, чем знанию, Волк отдал ручку управления самолётом вперёд, после чего "Сухой" опустил нос и продолжил полёт как ни в чём не бывало. Рассказ Волка о новом манёвре переполошил ЛИИ. В процессе всестороннего изучения такой режим полёта получил название - "динамическое торможение", и только после того( как шеф-пилот КБ Сухого, Виктор Пугачёв, продемонстрировал его публике на очередном авиа-шоу в Ле-Бурже( манёвр окрестили "Коброй Пугачёва". Надо отдать должное Игорю Волку: он не стал скандалить из-за приоритета, заявив, что "мы уж как-нибудь с Виктором славой сочтёмся". Продолжая тему, можно сказать, что "кобру" освоили и умеют делать почти все современные российские истребители, но до сих пор этот манёвр не доступен для подавляющего большинства западных летательных аппаратов. Завистливые американцы оспаривают целесообразность применения "кобры" в современном воздушном бою, однако из кожи вон лезут, чтобы придумать какой-нибудь антиманёвр. Не так давно американский испытатель Хербст, летающий на экспериментальном самолёте "X-31", придумал довольно сложный разворот, который окрестил "Мангустом". Всё бы хорошо, да вот незадача: "Х-31" - лёгкий планер, на него нельзя установить даже пулемёта, а наши пилоты легко смогли воспроизвести "разворот Хербста" на тяжёлых современных машинах класса "Су" и "МиГ").
- Вон он! - крикнул возбуждённо лейтенант. Сначала все увидели истребитель, на огромной скорости идущий с севера, затем пришёл звук - оглушающий вой двигателей, способных на форсаже развивать тяговую мощность в сто тысяч лошадиных сил каждый. Нос самолёта задрался, хвост ушёл вниз, и какое-то время истребитель, продолжая лететь вперёд, действительно напоминал изготовившуюся к броску кобру. У лейтенанта вырвался вздох восхищения. Когда скорость упала до критической, Громов опустил нос самолёта, чтобы избежать сваливания и продолжил полёт уже в горизонте27. - Чисто сделал, - уважительно прокомментировал Саблин. - Профессионал. Грянул звонок телефона. Майор с неудовольствием посмотрел на чёрный аппарат, стоящий на пульте, но трубку снял: - Дежурный по КДП слушает! На том конце провода быстро заговорили, Саблин некоторое время внимал, затем спросил озадаченно: - А кто вы собственно такой?.. Ему что-то ответили. - Вы уверены, что он поймёт? На том конце были уверены. Саблин шумно почесал в затылке и вызвал Громова: - Витязь, на связи База. Ответьте Базе, Витязь. - База, я весь внимание. - Слышь, Костя, тут тебе из Города звонят - говорят, срочное дело. - Кто звонит? - Чудак какой-то. Назвался Капитаном. Говорит, ты поймёшь. - Понял. Возвращаюсь. Громов заложил вираж и лёг на обратный курс к аэродрому. На лице его, спрятанном под забралом защитного шлема и кислородной маской, играла неопределённая улыбка - ни один из его многочисленных друзей, даже Лукашевич или Стуколин, не смогли бы сказать, что она означает. Возможно, это была просто улыбка.
(Санкт-Петербург, январь 2000 года) На улице Некрасова имеется небольшой ресторан под названием "Пивной клуб". Там можно отведать жаркое из ляжки кенгуру или стейк из хвоста крокодила( К обширному меню из сотни деликатесных блюд прилагается список на два десятка сортов пива. Кроме того( прислуживает в этом ресторане довольно забавный( но вполне натуральный негр - наверное( для того( чтобы любой россиянин( придя сюда( мог почувствовать себя (белым человеком(. По соседству с "Пивным клубом" располагается магазин "Солдат удачи"( торгующий военной амуницией. Настоящий солдат удачи( занеси его в этот магазин нелёгкая( будет наверняка разочарован( вместо реального оружия здесь продаются макеты и модели, которые ни один уважающий себя коллекционер не то что на стенку не повесит, но даже и в руки не возьмёт. Однако, купившись на название магазина, офицеры разных мастей и воинских званий частенько появлялись на улице Некрасова, а чтобы не уходить просто так, заглядывали в "Пивной клуб", в конце концов облюбовав его для постоянных посиделок. Бывал там - не реже раза в неделю - и капитан ВВС в отставке Алексей Стуколин. Работа в качестве консультанта по военной технике при одном из питерских издательств, специализирующихся на выпуске роскошных и безумно дорогих энциклопедий, доход приносила небольшой, но Алексей жил экономно, а потому мог себе позволить раз в неделю "оттянуться на полную катушку" в компании себе подобных. И вот как-то погожим субботним днём Стуколин сел на трамвай и приехал на улицу Некрасова. Войдя в ресторан, он обнаружил за одним из столиков компанию из трёх знакомых ему офицеров. Сегодня всеобщим вниманием овладел коллега Золотарёв. Он недавно вернулся из Чечни( заработав там орден Мужества и очередное звание( а потому мог поделиться свежим боевым опытом. Стуколин заказал себе две кружки "Будвайзера" и солёных сухариков( после чего присел к столику. - Ну так вот( - рассказывал Золотарёв, - только я из манёвра вышел( тут мне и засадили "стингеpом" прямо в мотор. Машину вниз повело, чую - в штопор заваливаюсь( Дёргаю ручку на себя( но тут обшивка рваться начала( и я за рычаги катапультирования схватился... На этом месте Золотарёв остановился и сделал большой глоток( разом опустошив кружку. Слушатели нетерпеливо заёрзали. Стуколин( которому ни разу не приходилось катапультироваться в ходе боя( посмотрел на них с превосходством( он полагал( что пилот( не сумевший уберечь свой самолёт, это плохой пилот. - И ты( значит( катапультировался? - не выдержал один из слушателей капитан противовоздушных войск Андронов( прославившийся тем( что в самом начале необъявленной войны НАТО против Югославии подал рапорт и уехал добровольцем в Косово. Золотарёв ухмыльнулся( пригладил свои пышные усы и, взявшись рукой за новую кружку( продолжил рассказ: - Катапультировался( в общем( - подтвердил он догадку Андронова. - А видимость( я уже говорил( у земли была низкая - туман( и чечены не видели( куда я сел. Но вот ведомый - дурак! - вздумал посмотреть( как я там устроился( и два круга надо мной сделал. Радисты потом рассказывали( что чечены сразу это дело просекли и в эфире обменивались( мол( если самолёт круги нарезает - значит( лётчик жив и где-то внизу прячется. А я за дерево зацепился и повис. Пояс с гранатами вниз тянет. Хотел расстегнуть и сбросить( но испугался( кольцо за ветку заденет - взрывом на клочки порвёт. Короче( вместо этого стал раскачиваться( пока до ствола не добрался. Ухватился( перерезал стропы. Слез вниз. Думаю( надо уходить. Если чечены найдут - живым в землю закопают( были прецеденты. Пошёл в горы... - Золотарёв выдержал новую паузу( наслаждаясь нетерпением слушателей. - С грехом пополам влез куда-то, а тут стемнело совсем. Решил, дальше не пойду, здесь переночую. Распаковал НАЗ28. Лодку резиновую на склоне расстелил, парашютом накрылся. Ночь, короче( перекантовался( хотя больше мёрз, чем спал. В "Комаре"29 батарейки севшие оказались( найти бы ту суку( которая НАЗ собирала - убил бы урода! Думаю( возвращаться надо под моё дерево. Где в другом месте свои же не найдут, и тогда точно кранты. Пошёл назад( сел, жду. Слышу - где-то внизу собаки лают. Ага( думаю, это по мою душу чечены идут. Сдаваться я не собирался. Взял гранаты. Одну - на груди оставил( одну - к животу привязал, остальные вокруг разложил. Всё, думаю( отлетался... Негр-официант принёс Стуколину пиво и сухарики( и( пока тот разбирался со всем этим хозяйством( Золотарёв молчал( хитро улыбаясь. - Надо думать( всё идёт к счастливой развязке( - заметил ещё один из участников посиделок - майор Кривцов( отслуживший три месяца в миротворческом контингенте в Приштине. - Иначе ты здесь не сидел бы. - Логично, - признал Золотарёв. - Но главное ещё впереди. Стуколин пригубил из кружки и спросил. - Ты хочешь сказать: позади? Он всегда более чем скептически относился к байкам, рассказываемым коллегами, не без оснований полагая, что цветистые подробности их подвигов высосаны из пальца. Он сам мог порассказать много интересного и поучительного, однако на все подначки предпочитал отшучиваться: честное слово, данное когда-то советнику Маканину, было покрепче любой подписки о неразглашении. - Давай рассказывай, - снова проявил нетерпение Андронов. - На чём я остановился? - спохватился Золотарёв, несколько озадаченный вопросом Стуколина. - А, ну да. Попрощался я, значит, с жизнью. Но тут слышу: "вертушка" летит. Блин, думаю, в самый раз. Воля к жизни пробудилась. Потом-то выяснилось, что наши меня с рассвета искали. И вот нашли. Но оказалось, я рано радовался. Тут как в кино: и наши подвалили, и чечены. Наши с "вертушки" по ним палят, чечены - по мне. Но самое страшное уже в конце было. Я на тросе вишу, лебёдка крутится медленно, глаза закрыл, из АКСУ30 своего палю в божий свет, как в копеечку. Вдруг по ушам как шарахнет, огонь, жар. Ну, думаю, теперь точно звездец. А это, оказывается, вертолётчик, дубина, по чеченам HУРСами31 садит - прямо над головой. Думал, оглохну к чертям собачьим. До сих пор в ушах звенит... Офицеры помолчали, ожидая, что Золотарёв добавит что-нибудь к уже сказанному. Но это было всё. - Да-а, - протянул Андронов. - История... - А вообще чечены воевать умеют, - сообщил Золотарёв. - Настоящие солдаты. - Ещё бы не умели, - поддержал Андронов. - У них все полевые командиры бывшие офицеры Советской армии. И не в малых чинах. Тот же покойный Дудаев был генералом стратегической авиации. - Это значения не имеет, - вмешался Кривцов. - Мало ли кто какие погоны носил или носит. Вон у натовцев тоже - генералы, адмиралы, а как воевать не умели, так и не умеют. - С чего это ты решил? - изумился Золотарёв. - Вынесли же Милошевича - и трёх месяцев не прошло. - Ага, забомбили до усрачки и ходят теперь орлами. Кнопки нажимать большого геройства не требуется. А я их на земле видел. И уж насмотрелся. - Чем же они так плохи? - заинтересовался Стуколин, который только что прикончил свою первую за сегодня кружку и сделал паузу, чтобы выкурить сигарету. - Солдат на войне должен думать о войне, - нравоучительно заявил Кривцов, поворачиваясь к Алексею, - а не о том, сколько он бабок загребёт, когда война закончится. А то они, понимаешь, до ветру идут - каску и бронежилет надевают. - И какая тут связь? - Самая прямая, - Кривцов отхлебнул пива. - Если их вояка, например, в собственном дерьме поскользнётся и ногу сломает, и будет при этом не по форме одет, то травму ему засчитают как бытовую и со службой не связанную; а если по форме - как полученную при выполнении боевого задания, за что полагается солидная премия и бирюлька на грудь... - Ага, - сказал Стуколин. - Но тут я их понимаю. Если бы у нас такое ввели, мы бы тоже до кустов в бронежилетах бегали. Так ведь не введут же! - ...И считают, всё время считают, - развивал мысль Кривцов. - Кто сколько получит за то, за это; с командирами спорят. Разве ж такими должны быть солдаты? - Да ладно тебе, - отмахнулся справедливый Алексей. - Среди наших уродов тоже хватает. И в Афгане такие были, и теперь - в Чечне. - У нас это - единичные случаи! - начал закипать Кривцов. - А у них система! Или вот ещё. Трусы они страшные. От любого шороха дёргаются. Едут в патруль - набьются в БТР, как сельди в бочку, и ещё люки изнутри законопатят. А наши - всегда сверху, на "броне". - Да, - согласился Стуколин. - Башку под пули подставлять наши умеют. Если одна дурь в башке, так чего ж не подставить? Он скромно умолчал при этом, что в своё время - чуть более года назад - и сам "подставлял под пули башку", не задумываясь о последствиях, свидетельством чему на его теле была глубокая отметина - звездообразный некрасивый шрам под правым соском. - Сам дурак! - огрызнулся Кривцов. - Эти натовцы тоже считали, будто умнее всех, а когда БТР с французами в пропасть завалился, так на пену изошли, оправдываясь. - А что, был такой случай? - оживился Золотарёв. - Угу, - подтвердил майор. - Девять трупов - как с куста. По частям из брони вырезали. Офицеры помолчали. Беседа о низких моральных качествах бывших потенциальных противников как-то уж очень быстро приобрела мрачновато-траурный оттенок. Кривцов решил подкорректировать беседу, оставшись в том же русле. - Но французы, или там немцы - ещё ничего, а вот штатовцы - те вообще. Ну вот, скажем, ты, Сергей, - майор посмотрел на Золотарёва( - ты что в бумажнике таскаешь? - Деньги( - ответил пилот( - когда они есть. - Фото какие-нибудь носишь? - уточнил Кривцов. - Ну да, конечно... Жена, дети, мама... - Вот! - Кривцов поднял указательный палец. - Нормальный человек. Амы тоже фотокарточки носят. Мне показывали. Жена, дети, мама и... - он сделал эффектную паузу( - собственный автомобиль! Золотарёв громко засмеялся, чем вызвал неудовольствие посетителей Клуба, расположившихся за соседним столиком. - Что, серьёзно? - спросил он. Кривцов с видом знатока кивнул. - И ладно бы ещё просто автомобиль, а то целый набор: автомобиль сразу после покупки( автомобиль после пробега в сто тысяч, автомобиль после капитального ремонта. Абсолютная шиза! - Да( - задумчиво сказал капитан Андронов. - Для кого-то автомобиль средство передвижения( для кого-то - роскошь( а для амов, значит, член семьи? А мы-то, дураки, с мещанством боремся. - Ерунда всё это( - напористо встрял Стуколин. - Вы фигню всякую обсуждаете: кто трус, кто не трус, кто какие карточки в бумажнике таскает, а надо в суть смотреть: если боевой задор у них есть, всё остальное приложится. - Нет у них никакого боевого задора! - немедленно парировал Кривцов. - Ты, небось, об амах только по фильмам и знаешь. А кто у них фильмы снимает? Сами амы и снимают! Как ты думаешь, будут они о себе правду снимать? - Почему бы и нет? - заметил Стуколин. - Ага, жди больше. Покажут в фильме, в "Рембо" каком-нибудь, как ихний спецназовец всех одной левой, а на самом деле... - А что на самом деле? - Ну ты сам посуди( - майор понизил голос. - У них в фильмах как показывают? Команда накачанных хлопцев( большая часть - белые( один или парочка - негры, девица какая-нибудь сумасшедшая. Совершают подвиги во славу своего звёздно-полосатого, выносят напрочь и русских, и китайцев, и арабов, и вьетнамцев - кр-р-рутые, блин. А на самом деле в армии у них в основном служат латиносы, один другого страшнее - у нас такие сортиры драят, к автомату их подпускать нельзя... - Зато уж мы все из себя герои( - съязвил Стуколин. - После бутылки водки готовы полмира завоевать( а как до дела дойдёт!.. - А ты кто такой?! - встрепенулся Золотарёв; слова Алексея явно задели его за живое. - Кто ты такой( чтобы так говорить? Отсиживался у себя в Заполярье( пока мы кровь за Родину проливали! Теперь уже взъярился Стуколин. - Что ты обо мне знаешь? - привстав, он навис над столом( буравя Золотарёва взглядом и потирая кулак. - Что? Да если бы не я... если бы не мы... и в Заполярье, и в Средней Азии... да мы, если хочешь знать... - он запнулся( замолчал и опустился на своё место. - То-то и оно, - Золотарёв победно огляделся вокруг( - и сказать даже нечего. - Ладно тебе( - примирительно сказал капитан Андронов. - Не видишь( что ли? Человек подписку дал. Я вот тоже давал. И тоже помалкиваю. - Подписку они давали( - заворчал Золотарёв. - Знаем мы эти подписки... - А по большому счёту ты прав( - продолжал Андронов( - а Алексей - нет. Вынесли бы мы натовцев при прямом столкновении. И раньше выносили( и теперь вынесли бы. Невзирая на разруху и бардак. - Это откуда же следует? - снова встрепенулся Стуколин. - Шапками "Ф-117"32 не закидаешь. Андронов усмехнулся чему-то своему и ответил так: - Закидывали уже твой "Ф-117" шапками. И, не поверишь, закидали. - Ну хорошо, ну пусть, - сдался Стуколин, - победили бы мы и америкосов, и немцев, и французов. Но только повода подраться с ними нам не дадут. - Было бы желание, а повод всегда найдётся( - резонно заметил Андронов. - Да никто к нам не полезет, - легкомысленно отмахнулся Алексей. - Сам подумай. Пока у нас ядерная дубинка имеется, и ПВО работает, ни одна сволочь сюда не сунется. Что они - идиоты? Стуколин забыл, что всего лишь год назад примерно теми же самыми словами он характеризовал запутанную политическую ситуацию, складывавшуюся вокруг автономного края Косово - тогда Алексей тоже считал, что в НАТО служат не идиоты и что воевать с Сербией всерьёз никто из западных стратегов не решится... К столику, за которым сидели, беседуя, офицеры, подошёл давешний официант. - Прошу прощения, - обратился он к Андронову с лёгким акцентом( - кто из вас будет капитан Стуколин? Все посмотрели на Алексея. Тот нахмурился: - А кто меня спрашивает? Официант подал ему трубку от радиотелефона. Стуколин поднёс её к уху, послушал, что говорят на том конце линии связи, бросил коротко: "Приду", после чего вернул трубку официанту. И быстро допил оставшееся в кружке пиво. - Куда вызывают? - спросил Кривцов без особого интереса. - В редакцию? - А вот и нет, - ответил Стуколин с гордостью. - Обратно. В строй!..
(Выборгское шоссе, Россия, январь 2000 года) Таможенник был из нового набора - молодой( голодный( а потому агрессивно настроенный. Он ещё плохо разбирался во всех тонкостях работы на кордоне, но уже завистливо поглядывал на "иномарки", в которых разъезжали его старшие товарищи и коллеги, на костюмы и часы, которые они носили, на пухлые конверты, которые они получали из пухлых рук, а значит, правильно расставил приоритеты и был готов как можно скорее присоединиться к великой армии мздоимцев - во все века самой грозной и непобедимой силе России. Подойдя к "мерседесу", он критически осмотрел его со всех сторон, постучал носком ботинка по облепленному снегом шипованному протектору. - Новый? - это было первое, что услышал Алексей от молодого таможенника. - Почти, - откликнулся Лукашевич со своего места в приоткрытое окно "мерседеса", в которое залетали редкие снежинки, - пробег - две сотни, а для "мерса" это пшик. Таможенник внимательно посмотрел на Алексея. - Выйдите из машины( - вдруг сказал он. - Что? - Лукашевич удивился: обычно на этом участке трассы обходилось без заминок. - Я сказал( выйдите из машины! - повторил таможенник громче и с угрожающей интонацией госавтоинспектора при исполнении. Алексей пожал плечами и, открыв дверцу, выбрался из машины. Одет он был не по погоде легко - в парадную форму капитана ВВС с орденскими планками и Звездой Героя на груди. Ступив начищенным до блеска ботинком на обледенелый асфальт, Лукашевич выпрямился и вопросительно посмотрел на таможенника. - Пройдёмте на пост( - приказал тот. Сзади в пятно света, выхваченного из предрассветного сумрака ярким прожектором, установленным на крыше таможенного поста, шагнул плотный бритоголовый субъект в зимней кожаной куртке, камуфляжных штанах и высоких шнурованных башмаках натовского образца. - Хей, братан! - обратился он к таможеннику. - Есть проблемы? Таможенник напрягся, украдкой оглянувшись в сторону барьера, за которым покуривали двое пограничников с автоматами, - всё-таки он был ещё очень молод и не уверен в себе. Наметившийся конфликт пресёк в зародыше сам Лукашевич. - Спокойно, Вован, - сказал он, даже не обернувшись к бритоголовому. Проблем не будет. Вован потоптался на месте, бросил: "Ну смотри, кэп", после чего вернулся к своей машине. Таможенник вздохнул с облегчением и повёл Лукашевича к домику таможенного поста. Там оказалось на удивление тепло и уютно. Новенькая мебель финского производства, двухкамерный холодильник, телевизор "Филипс" в углу, дубовая недавно покрашенная стойка, парочка компьютеров, один из которых был включён в сеть и отыгрывал на экране бесконечно повторяющееся стриптиз-шоу. Таможенник сел за стойку, а Лукашевичу предложил располагаться на любом из свободных стульев. Алексей не стал мудрствовать, выбрал ближайший, сел, с интересом оглядываясь вокруг. - Итак, - начал таможенник, перебирая документы, представленные Лукашевичем, - двенадцать автомобилей. Дюжина. - Совершенно верно, - подтвердил Алексей. - Двенадцать. - Иностранного производства, - отметил таможенник, делая вид, будто что-то записывает в блокнот. - Вы на редкость наблюдательны. Таможенник вскинул голову. Было видно, что последнее замечание его разозлило. - Шутки шутим, капитан? - осведомился он. - Это ты зря. Я шуток не понимаю. - Очень жаль, - Лукашевича трудно было задеть или смутить: он почти полгода занимался перегоном иномарок через финскую границу и успел привыкнуть к неотёсанности представителей закона, обживших выгодную трассу. - Зачем тебе двенадцать автомобилей, капитан? - таможенник как-то совершенно неуловимо перешёл на "ты". - Ты что, их солить собираешься? - Да нет( - сказал Лукашевич, изображая полную невинность( - я собираюсь на них ездить. - Тогда зачем тебе дюжина машин? Одной не хватает? - Представьте себе, - Лукашевич белозубо улыбнулся, - я привык на одной по городу ездить, на другой - на дачу, на третьей - по грибы... Таможенник посмотрел волком: - Снова шутки шутим? - Какие могут быть шутки? - оскорбился Алексей. - Чистейшая правда. А что, товарищ лейтенант, с документами непорядок? - С документами всё в порядке, - с видимым сожалением таможенник отодвинул от себя пачку листков, украшенных многочисленными печатями и росчерками. - Ты мне вот что скажи, капитан, сколько с машины имеешь? - В каком смысле? - Не валяй дурочку, капитан. Всем всё давно известно. Тебе как бывшему военному лётчику и Герою России положена льгота - не нужно платить за "растаможку", а это, с учётом сегодняшних цен и курса доллара, очень неплохие деньги. Сколько ты с этого имеешь? Лукашевич вдруг наклонился вперёд, заговорщически подмигнул и спросил, понизив голос: - А вы никому не скажете? - Само собой, капитан, не для протокола выясняю. - Я с этого ни-че-го не имею, - раздельно произнёс Алексей и с победным видом откинулся на спинку стула. Таможенник некоторое время ошалело смотрел на него. - Кроме, разумеется, доброго расположения родственников, - выдержав паузу, добавил Лукашевич. - Каких родственников? - изумлённо переспросил таможенник. - У меня много родственников, - сообщил Алексей гордо( - и всем им позарез нужны автомобили. Может быть, это непатриотично, но мои родственники предпочитают иномарки. Таможенник понял, что здесь ему ничего не светит. Капитан повёл себя слишком независимо, да и с его бритоголовыми сопровождающими связываться не очень-то хотелось. Однако оставлять за ним последнее слово таможенник не собирался и, набычившись, сказал: - Зря ты так, капитан. Секреты твои - не секреты. Ставка давно известна. Двести баксов с тачки имеешь, ведь так?.. Лукашевич промолчал. - ...Умножаем на двенадцать - получаем две тысячи четыреста долларов за ездку. Неслабый заработок для офицера запаса. Мог бы и поделиться. - С кем? - удивился Алексей. Ответить на последний "идиотский" вопрос Лукашевича таможенник не решился: кто его знает этого строптивого капитана - может, он специально издевается и провоцирует, а у самого в кармане диктофон, включённый на запись. Сказалось отсутствие опыта: молодой таможенник пока не понимал, что для выведения на чистую воду одного конкретного взяточника никто не станет снаряжать караван из дюжины машин. Лукашевич демонстративно зевнул, посмотрел на часы и спросил: - У вас ещё есть ко мне вопросы? - Нет. - Я могу ехать? - Ну езжай, - с тоской во взоре ответил таможенник и добавил, подумав: Если у тебя совсем совести нет. - Почему же нет? - Лукашевич легко извлёк из кармана форменных брюк заранее приготовленный белый конвертик. - Я человек верующий, православный, и совесть у меня есть. - Что ж ты сразу-то... - таможенник заметно оживился, и глаза у него заблестели. - Сразу только кошки родятся( - щегольнул цитатой Алексей( не подозревая( по-видимому( что в оригинале она звучит несколько иначе. Тут у него в кармане гнусаво пискнул пейджер. Лукашевич вытащил его и поднёс к глазам, читая сообщение. - Что пишут? - поинтересовался таможенник, пряча вожделенный конверт. - Хорошие новости, - Лукашевич широко улыбнулся. - Начинаем настоящее дело. Таможенник завистливо вздохнул. По его представлениям, если человек, перегоняющий по дюжине иномарок в неделю и зарабатывающий по две тысячи долларов, говорит о "настоящем деле", значит, здесь пахнет как минимум шестизначными суммами - чего-либо другого таможенник и представить себе не мог. Он очень сильно удивился бы, узнай от кого-нибудь, что его утренний визави был готов в любой момент и без всякого сожаления обменять свой прибыльный бизнес и любые шестизначные суммы на возможность снова вернуться туда, где ревут двигатели, стартуют ракеты, металл кромсает металл( а рассчитывать можно только на себя и друзей, которые всегда прикроют спину, не взирая ни на "понятия", ни на "авторитет".
(Вообще-то "Кобру Пугачёва" придумал не Пугачёв - это всеобщее заблуждение. К счастью, капризуля История в данном случае сохранила имя подлинного первооткрывателя. А было так. Однажды лётчик-испытатель Игорь Волк (ведущий пилот Лётно-исследовательского института имени Громова, поднимавший, в частности, нашу космическую гордость - "Буран") гонял экспериментальный образец "Су-27" на различных критических режимах, включая управляемый штопор. Погасив скорость и увеличивая угол атаки, Волк с удивлением обнаружил, что самолёт не сваливается на крыло, как это сделал бы любой другой, а всё больше запрокидывается назад, сохраняя при этом первоначальное направление движения. Повинуясь скорее инстинкту, чем знанию, Волк отдал ручку управления самолётом вперёд, после чего "Сухой" опустил нос и продолжил полёт как ни в чём не бывало. Рассказ Волка о новом манёвре переполошил ЛИИ. В процессе всестороннего изучения такой режим полёта получил название - "динамическое торможение", и только после того( как шеф-пилот КБ Сухого, Виктор Пугачёв, продемонстрировал его публике на очередном авиа-шоу в Ле-Бурже( манёвр окрестили "Коброй Пугачёва". Надо отдать должное Игорю Волку: он не стал скандалить из-за приоритета, заявив, что "мы уж как-нибудь с Виктором славой сочтёмся". Продолжая тему, можно сказать, что "кобру" освоили и умеют делать почти все современные российские истребители, но до сих пор этот манёвр не доступен для подавляющего большинства западных летательных аппаратов. Завистливые американцы оспаривают целесообразность применения "кобры" в современном воздушном бою, однако из кожи вон лезут, чтобы придумать какой-нибудь антиманёвр. Не так давно американский испытатель Хербст, летающий на экспериментальном самолёте "X-31", придумал довольно сложный разворот, который окрестил "Мангустом". Всё бы хорошо, да вот незадача: "Х-31" - лёгкий планер, на него нельзя установить даже пулемёта, а наши пилоты легко смогли воспроизвести "разворот Хербста" на тяжёлых современных машинах класса "Су" и "МиГ").
- Вон он! - крикнул возбуждённо лейтенант. Сначала все увидели истребитель, на огромной скорости идущий с севера, затем пришёл звук - оглушающий вой двигателей, способных на форсаже развивать тяговую мощность в сто тысяч лошадиных сил каждый. Нос самолёта задрался, хвост ушёл вниз, и какое-то время истребитель, продолжая лететь вперёд, действительно напоминал изготовившуюся к броску кобру. У лейтенанта вырвался вздох восхищения. Когда скорость упала до критической, Громов опустил нос самолёта, чтобы избежать сваливания и продолжил полёт уже в горизонте27. - Чисто сделал, - уважительно прокомментировал Саблин. - Профессионал. Грянул звонок телефона. Майор с неудовольствием посмотрел на чёрный аппарат, стоящий на пульте, но трубку снял: - Дежурный по КДП слушает! На том конце провода быстро заговорили, Саблин некоторое время внимал, затем спросил озадаченно: - А кто вы собственно такой?.. Ему что-то ответили. - Вы уверены, что он поймёт? На том конце были уверены. Саблин шумно почесал в затылке и вызвал Громова: - Витязь, на связи База. Ответьте Базе, Витязь. - База, я весь внимание. - Слышь, Костя, тут тебе из Города звонят - говорят, срочное дело. - Кто звонит? - Чудак какой-то. Назвался Капитаном. Говорит, ты поймёшь. - Понял. Возвращаюсь. Громов заложил вираж и лёг на обратный курс к аэродрому. На лице его, спрятанном под забралом защитного шлема и кислородной маской, играла неопределённая улыбка - ни один из его многочисленных друзей, даже Лукашевич или Стуколин, не смогли бы сказать, что она означает. Возможно, это была просто улыбка.
(Санкт-Петербург, январь 2000 года) На улице Некрасова имеется небольшой ресторан под названием "Пивной клуб". Там можно отведать жаркое из ляжки кенгуру или стейк из хвоста крокодила( К обширному меню из сотни деликатесных блюд прилагается список на два десятка сортов пива. Кроме того( прислуживает в этом ресторане довольно забавный( но вполне натуральный негр - наверное( для того( чтобы любой россиянин( придя сюда( мог почувствовать себя (белым человеком(. По соседству с "Пивным клубом" располагается магазин "Солдат удачи"( торгующий военной амуницией. Настоящий солдат удачи( занеси его в этот магазин нелёгкая( будет наверняка разочарован( вместо реального оружия здесь продаются макеты и модели, которые ни один уважающий себя коллекционер не то что на стенку не повесит, но даже и в руки не возьмёт. Однако, купившись на название магазина, офицеры разных мастей и воинских званий частенько появлялись на улице Некрасова, а чтобы не уходить просто так, заглядывали в "Пивной клуб", в конце концов облюбовав его для постоянных посиделок. Бывал там - не реже раза в неделю - и капитан ВВС в отставке Алексей Стуколин. Работа в качестве консультанта по военной технике при одном из питерских издательств, специализирующихся на выпуске роскошных и безумно дорогих энциклопедий, доход приносила небольшой, но Алексей жил экономно, а потому мог себе позволить раз в неделю "оттянуться на полную катушку" в компании себе подобных. И вот как-то погожим субботним днём Стуколин сел на трамвай и приехал на улицу Некрасова. Войдя в ресторан, он обнаружил за одним из столиков компанию из трёх знакомых ему офицеров. Сегодня всеобщим вниманием овладел коллега Золотарёв. Он недавно вернулся из Чечни( заработав там орден Мужества и очередное звание( а потому мог поделиться свежим боевым опытом. Стуколин заказал себе две кружки "Будвайзера" и солёных сухариков( после чего присел к столику. - Ну так вот( - рассказывал Золотарёв, - только я из манёвра вышел( тут мне и засадили "стингеpом" прямо в мотор. Машину вниз повело, чую - в штопор заваливаюсь( Дёргаю ручку на себя( но тут обшивка рваться начала( и я за рычаги катапультирования схватился... На этом месте Золотарёв остановился и сделал большой глоток( разом опустошив кружку. Слушатели нетерпеливо заёрзали. Стуколин( которому ни разу не приходилось катапультироваться в ходе боя( посмотрел на них с превосходством( он полагал( что пилот( не сумевший уберечь свой самолёт, это плохой пилот. - И ты( значит( катапультировался? - не выдержал один из слушателей капитан противовоздушных войск Андронов( прославившийся тем( что в самом начале необъявленной войны НАТО против Югославии подал рапорт и уехал добровольцем в Косово. Золотарёв ухмыльнулся( пригладил свои пышные усы и, взявшись рукой за новую кружку( продолжил рассказ: - Катапультировался( в общем( - подтвердил он догадку Андронова. - А видимость( я уже говорил( у земли была низкая - туман( и чечены не видели( куда я сел. Но вот ведомый - дурак! - вздумал посмотреть( как я там устроился( и два круга надо мной сделал. Радисты потом рассказывали( что чечены сразу это дело просекли и в эфире обменивались( мол( если самолёт круги нарезает - значит( лётчик жив и где-то внизу прячется. А я за дерево зацепился и повис. Пояс с гранатами вниз тянет. Хотел расстегнуть и сбросить( но испугался( кольцо за ветку заденет - взрывом на клочки порвёт. Короче( вместо этого стал раскачиваться( пока до ствола не добрался. Ухватился( перерезал стропы. Слез вниз. Думаю( надо уходить. Если чечены найдут - живым в землю закопают( были прецеденты. Пошёл в горы... - Золотарёв выдержал новую паузу( наслаждаясь нетерпением слушателей. - С грехом пополам влез куда-то, а тут стемнело совсем. Решил, дальше не пойду, здесь переночую. Распаковал НАЗ28. Лодку резиновую на склоне расстелил, парашютом накрылся. Ночь, короче( перекантовался( хотя больше мёрз, чем спал. В "Комаре"29 батарейки севшие оказались( найти бы ту суку( которая НАЗ собирала - убил бы урода! Думаю( возвращаться надо под моё дерево. Где в другом месте свои же не найдут, и тогда точно кранты. Пошёл назад( сел, жду. Слышу - где-то внизу собаки лают. Ага( думаю, это по мою душу чечены идут. Сдаваться я не собирался. Взял гранаты. Одну - на груди оставил( одну - к животу привязал, остальные вокруг разложил. Всё, думаю( отлетался... Негр-официант принёс Стуколину пиво и сухарики( и( пока тот разбирался со всем этим хозяйством( Золотарёв молчал( хитро улыбаясь. - Надо думать( всё идёт к счастливой развязке( - заметил ещё один из участников посиделок - майор Кривцов( отслуживший три месяца в миротворческом контингенте в Приштине. - Иначе ты здесь не сидел бы. - Логично, - признал Золотарёв. - Но главное ещё впереди. Стуколин пригубил из кружки и спросил. - Ты хочешь сказать: позади? Он всегда более чем скептически относился к байкам, рассказываемым коллегами, не без оснований полагая, что цветистые подробности их подвигов высосаны из пальца. Он сам мог порассказать много интересного и поучительного, однако на все подначки предпочитал отшучиваться: честное слово, данное когда-то советнику Маканину, было покрепче любой подписки о неразглашении. - Давай рассказывай, - снова проявил нетерпение Андронов. - На чём я остановился? - спохватился Золотарёв, несколько озадаченный вопросом Стуколина. - А, ну да. Попрощался я, значит, с жизнью. Но тут слышу: "вертушка" летит. Блин, думаю, в самый раз. Воля к жизни пробудилась. Потом-то выяснилось, что наши меня с рассвета искали. И вот нашли. Но оказалось, я рано радовался. Тут как в кино: и наши подвалили, и чечены. Наши с "вертушки" по ним палят, чечены - по мне. Но самое страшное уже в конце было. Я на тросе вишу, лебёдка крутится медленно, глаза закрыл, из АКСУ30 своего палю в божий свет, как в копеечку. Вдруг по ушам как шарахнет, огонь, жар. Ну, думаю, теперь точно звездец. А это, оказывается, вертолётчик, дубина, по чеченам HУРСами31 садит - прямо над головой. Думал, оглохну к чертям собачьим. До сих пор в ушах звенит... Офицеры помолчали, ожидая, что Золотарёв добавит что-нибудь к уже сказанному. Но это было всё. - Да-а, - протянул Андронов. - История... - А вообще чечены воевать умеют, - сообщил Золотарёв. - Настоящие солдаты. - Ещё бы не умели, - поддержал Андронов. - У них все полевые командиры бывшие офицеры Советской армии. И не в малых чинах. Тот же покойный Дудаев был генералом стратегической авиации. - Это значения не имеет, - вмешался Кривцов. - Мало ли кто какие погоны носил или носит. Вон у натовцев тоже - генералы, адмиралы, а как воевать не умели, так и не умеют. - С чего это ты решил? - изумился Золотарёв. - Вынесли же Милошевича - и трёх месяцев не прошло. - Ага, забомбили до усрачки и ходят теперь орлами. Кнопки нажимать большого геройства не требуется. А я их на земле видел. И уж насмотрелся. - Чем же они так плохи? - заинтересовался Стуколин, который только что прикончил свою первую за сегодня кружку и сделал паузу, чтобы выкурить сигарету. - Солдат на войне должен думать о войне, - нравоучительно заявил Кривцов, поворачиваясь к Алексею, - а не о том, сколько он бабок загребёт, когда война закончится. А то они, понимаешь, до ветру идут - каску и бронежилет надевают. - И какая тут связь? - Самая прямая, - Кривцов отхлебнул пива. - Если их вояка, например, в собственном дерьме поскользнётся и ногу сломает, и будет при этом не по форме одет, то травму ему засчитают как бытовую и со службой не связанную; а если по форме - как полученную при выполнении боевого задания, за что полагается солидная премия и бирюлька на грудь... - Ага, - сказал Стуколин. - Но тут я их понимаю. Если бы у нас такое ввели, мы бы тоже до кустов в бронежилетах бегали. Так ведь не введут же! - ...И считают, всё время считают, - развивал мысль Кривцов. - Кто сколько получит за то, за это; с командирами спорят. Разве ж такими должны быть солдаты? - Да ладно тебе, - отмахнулся справедливый Алексей. - Среди наших уродов тоже хватает. И в Афгане такие были, и теперь - в Чечне. - У нас это - единичные случаи! - начал закипать Кривцов. - А у них система! Или вот ещё. Трусы они страшные. От любого шороха дёргаются. Едут в патруль - набьются в БТР, как сельди в бочку, и ещё люки изнутри законопатят. А наши - всегда сверху, на "броне". - Да, - согласился Стуколин. - Башку под пули подставлять наши умеют. Если одна дурь в башке, так чего ж не подставить? Он скромно умолчал при этом, что в своё время - чуть более года назад - и сам "подставлял под пули башку", не задумываясь о последствиях, свидетельством чему на его теле была глубокая отметина - звездообразный некрасивый шрам под правым соском. - Сам дурак! - огрызнулся Кривцов. - Эти натовцы тоже считали, будто умнее всех, а когда БТР с французами в пропасть завалился, так на пену изошли, оправдываясь. - А что, был такой случай? - оживился Золотарёв. - Угу, - подтвердил майор. - Девять трупов - как с куста. По частям из брони вырезали. Офицеры помолчали. Беседа о низких моральных качествах бывших потенциальных противников как-то уж очень быстро приобрела мрачновато-траурный оттенок. Кривцов решил подкорректировать беседу, оставшись в том же русле. - Но французы, или там немцы - ещё ничего, а вот штатовцы - те вообще. Ну вот, скажем, ты, Сергей, - майор посмотрел на Золотарёва( - ты что в бумажнике таскаешь? - Деньги( - ответил пилот( - когда они есть. - Фото какие-нибудь носишь? - уточнил Кривцов. - Ну да, конечно... Жена, дети, мама... - Вот! - Кривцов поднял указательный палец. - Нормальный человек. Амы тоже фотокарточки носят. Мне показывали. Жена, дети, мама и... - он сделал эффектную паузу( - собственный автомобиль! Золотарёв громко засмеялся, чем вызвал неудовольствие посетителей Клуба, расположившихся за соседним столиком. - Что, серьёзно? - спросил он. Кривцов с видом знатока кивнул. - И ладно бы ещё просто автомобиль, а то целый набор: автомобиль сразу после покупки( автомобиль после пробега в сто тысяч, автомобиль после капитального ремонта. Абсолютная шиза! - Да( - задумчиво сказал капитан Андронов. - Для кого-то автомобиль средство передвижения( для кого-то - роскошь( а для амов, значит, член семьи? А мы-то, дураки, с мещанством боремся. - Ерунда всё это( - напористо встрял Стуколин. - Вы фигню всякую обсуждаете: кто трус, кто не трус, кто какие карточки в бумажнике таскает, а надо в суть смотреть: если боевой задор у них есть, всё остальное приложится. - Нет у них никакого боевого задора! - немедленно парировал Кривцов. - Ты, небось, об амах только по фильмам и знаешь. А кто у них фильмы снимает? Сами амы и снимают! Как ты думаешь, будут они о себе правду снимать? - Почему бы и нет? - заметил Стуколин. - Ага, жди больше. Покажут в фильме, в "Рембо" каком-нибудь, как ихний спецназовец всех одной левой, а на самом деле... - А что на самом деле? - Ну ты сам посуди( - майор понизил голос. - У них в фильмах как показывают? Команда накачанных хлопцев( большая часть - белые( один или парочка - негры, девица какая-нибудь сумасшедшая. Совершают подвиги во славу своего звёздно-полосатого, выносят напрочь и русских, и китайцев, и арабов, и вьетнамцев - кр-р-рутые, блин. А на самом деле в армии у них в основном служат латиносы, один другого страшнее - у нас такие сортиры драят, к автомату их подпускать нельзя... - Зато уж мы все из себя герои( - съязвил Стуколин. - После бутылки водки готовы полмира завоевать( а как до дела дойдёт!.. - А ты кто такой?! - встрепенулся Золотарёв; слова Алексея явно задели его за живое. - Кто ты такой( чтобы так говорить? Отсиживался у себя в Заполярье( пока мы кровь за Родину проливали! Теперь уже взъярился Стуколин. - Что ты обо мне знаешь? - привстав, он навис над столом( буравя Золотарёва взглядом и потирая кулак. - Что? Да если бы не я... если бы не мы... и в Заполярье, и в Средней Азии... да мы, если хочешь знать... - он запнулся( замолчал и опустился на своё место. - То-то и оно, - Золотарёв победно огляделся вокруг( - и сказать даже нечего. - Ладно тебе( - примирительно сказал капитан Андронов. - Не видишь( что ли? Человек подписку дал. Я вот тоже давал. И тоже помалкиваю. - Подписку они давали( - заворчал Золотарёв. - Знаем мы эти подписки... - А по большому счёту ты прав( - продолжал Андронов( - а Алексей - нет. Вынесли бы мы натовцев при прямом столкновении. И раньше выносили( и теперь вынесли бы. Невзирая на разруху и бардак. - Это откуда же следует? - снова встрепенулся Стуколин. - Шапками "Ф-117"32 не закидаешь. Андронов усмехнулся чему-то своему и ответил так: - Закидывали уже твой "Ф-117" шапками. И, не поверишь, закидали. - Ну хорошо, ну пусть, - сдался Стуколин, - победили бы мы и америкосов, и немцев, и французов. Но только повода подраться с ними нам не дадут. - Было бы желание, а повод всегда найдётся( - резонно заметил Андронов. - Да никто к нам не полезет, - легкомысленно отмахнулся Алексей. - Сам подумай. Пока у нас ядерная дубинка имеется, и ПВО работает, ни одна сволочь сюда не сунется. Что они - идиоты? Стуколин забыл, что всего лишь год назад примерно теми же самыми словами он характеризовал запутанную политическую ситуацию, складывавшуюся вокруг автономного края Косово - тогда Алексей тоже считал, что в НАТО служат не идиоты и что воевать с Сербией всерьёз никто из западных стратегов не решится... К столику, за которым сидели, беседуя, офицеры, подошёл давешний официант. - Прошу прощения, - обратился он к Андронову с лёгким акцентом( - кто из вас будет капитан Стуколин? Все посмотрели на Алексея. Тот нахмурился: - А кто меня спрашивает? Официант подал ему трубку от радиотелефона. Стуколин поднёс её к уху, послушал, что говорят на том конце линии связи, бросил коротко: "Приду", после чего вернул трубку официанту. И быстро допил оставшееся в кружке пиво. - Куда вызывают? - спросил Кривцов без особого интереса. - В редакцию? - А вот и нет, - ответил Стуколин с гордостью. - Обратно. В строй!..
(Выборгское шоссе, Россия, январь 2000 года) Таможенник был из нового набора - молодой( голодный( а потому агрессивно настроенный. Он ещё плохо разбирался во всех тонкостях работы на кордоне, но уже завистливо поглядывал на "иномарки", в которых разъезжали его старшие товарищи и коллеги, на костюмы и часы, которые они носили, на пухлые конверты, которые они получали из пухлых рук, а значит, правильно расставил приоритеты и был готов как можно скорее присоединиться к великой армии мздоимцев - во все века самой грозной и непобедимой силе России. Подойдя к "мерседесу", он критически осмотрел его со всех сторон, постучал носком ботинка по облепленному снегом шипованному протектору. - Новый? - это было первое, что услышал Алексей от молодого таможенника. - Почти, - откликнулся Лукашевич со своего места в приоткрытое окно "мерседеса", в которое залетали редкие снежинки, - пробег - две сотни, а для "мерса" это пшик. Таможенник внимательно посмотрел на Алексея. - Выйдите из машины( - вдруг сказал он. - Что? - Лукашевич удивился: обычно на этом участке трассы обходилось без заминок. - Я сказал( выйдите из машины! - повторил таможенник громче и с угрожающей интонацией госавтоинспектора при исполнении. Алексей пожал плечами и, открыв дверцу, выбрался из машины. Одет он был не по погоде легко - в парадную форму капитана ВВС с орденскими планками и Звездой Героя на груди. Ступив начищенным до блеска ботинком на обледенелый асфальт, Лукашевич выпрямился и вопросительно посмотрел на таможенника. - Пройдёмте на пост( - приказал тот. Сзади в пятно света, выхваченного из предрассветного сумрака ярким прожектором, установленным на крыше таможенного поста, шагнул плотный бритоголовый субъект в зимней кожаной куртке, камуфляжных штанах и высоких шнурованных башмаках натовского образца. - Хей, братан! - обратился он к таможеннику. - Есть проблемы? Таможенник напрягся, украдкой оглянувшись в сторону барьера, за которым покуривали двое пограничников с автоматами, - всё-таки он был ещё очень молод и не уверен в себе. Наметившийся конфликт пресёк в зародыше сам Лукашевич. - Спокойно, Вован, - сказал он, даже не обернувшись к бритоголовому. Проблем не будет. Вован потоптался на месте, бросил: "Ну смотри, кэп", после чего вернулся к своей машине. Таможенник вздохнул с облегчением и повёл Лукашевича к домику таможенного поста. Там оказалось на удивление тепло и уютно. Новенькая мебель финского производства, двухкамерный холодильник, телевизор "Филипс" в углу, дубовая недавно покрашенная стойка, парочка компьютеров, один из которых был включён в сеть и отыгрывал на экране бесконечно повторяющееся стриптиз-шоу. Таможенник сел за стойку, а Лукашевичу предложил располагаться на любом из свободных стульев. Алексей не стал мудрствовать, выбрал ближайший, сел, с интересом оглядываясь вокруг. - Итак, - начал таможенник, перебирая документы, представленные Лукашевичем, - двенадцать автомобилей. Дюжина. - Совершенно верно, - подтвердил Алексей. - Двенадцать. - Иностранного производства, - отметил таможенник, делая вид, будто что-то записывает в блокнот. - Вы на редкость наблюдательны. Таможенник вскинул голову. Было видно, что последнее замечание его разозлило. - Шутки шутим, капитан? - осведомился он. - Это ты зря. Я шуток не понимаю. - Очень жаль, - Лукашевича трудно было задеть или смутить: он почти полгода занимался перегоном иномарок через финскую границу и успел привыкнуть к неотёсанности представителей закона, обживших выгодную трассу. - Зачем тебе двенадцать автомобилей, капитан? - таможенник как-то совершенно неуловимо перешёл на "ты". - Ты что, их солить собираешься? - Да нет( - сказал Лукашевич, изображая полную невинность( - я собираюсь на них ездить. - Тогда зачем тебе дюжина машин? Одной не хватает? - Представьте себе, - Лукашевич белозубо улыбнулся, - я привык на одной по городу ездить, на другой - на дачу, на третьей - по грибы... Таможенник посмотрел волком: - Снова шутки шутим? - Какие могут быть шутки? - оскорбился Алексей. - Чистейшая правда. А что, товарищ лейтенант, с документами непорядок? - С документами всё в порядке, - с видимым сожалением таможенник отодвинул от себя пачку листков, украшенных многочисленными печатями и росчерками. - Ты мне вот что скажи, капитан, сколько с машины имеешь? - В каком смысле? - Не валяй дурочку, капитан. Всем всё давно известно. Тебе как бывшему военному лётчику и Герою России положена льгота - не нужно платить за "растаможку", а это, с учётом сегодняшних цен и курса доллара, очень неплохие деньги. Сколько ты с этого имеешь? Лукашевич вдруг наклонился вперёд, заговорщически подмигнул и спросил, понизив голос: - А вы никому не скажете? - Само собой, капитан, не для протокола выясняю. - Я с этого ни-че-го не имею, - раздельно произнёс Алексей и с победным видом откинулся на спинку стула. Таможенник некоторое время ошалело смотрел на него. - Кроме, разумеется, доброго расположения родственников, - выдержав паузу, добавил Лукашевич. - Каких родственников? - изумлённо переспросил таможенник. - У меня много родственников, - сообщил Алексей гордо( - и всем им позарез нужны автомобили. Может быть, это непатриотично, но мои родственники предпочитают иномарки. Таможенник понял, что здесь ему ничего не светит. Капитан повёл себя слишком независимо, да и с его бритоголовыми сопровождающими связываться не очень-то хотелось. Однако оставлять за ним последнее слово таможенник не собирался и, набычившись, сказал: - Зря ты так, капитан. Секреты твои - не секреты. Ставка давно известна. Двести баксов с тачки имеешь, ведь так?.. Лукашевич промолчал. - ...Умножаем на двенадцать - получаем две тысячи четыреста долларов за ездку. Неслабый заработок для офицера запаса. Мог бы и поделиться. - С кем? - удивился Алексей. Ответить на последний "идиотский" вопрос Лукашевича таможенник не решился: кто его знает этого строптивого капитана - может, он специально издевается и провоцирует, а у самого в кармане диктофон, включённый на запись. Сказалось отсутствие опыта: молодой таможенник пока не понимал, что для выведения на чистую воду одного конкретного взяточника никто не станет снаряжать караван из дюжины машин. Лукашевич демонстративно зевнул, посмотрел на часы и спросил: - У вас ещё есть ко мне вопросы? - Нет. - Я могу ехать? - Ну езжай, - с тоской во взоре ответил таможенник и добавил, подумав: Если у тебя совсем совести нет. - Почему же нет? - Лукашевич легко извлёк из кармана форменных брюк заранее приготовленный белый конвертик. - Я человек верующий, православный, и совесть у меня есть. - Что ж ты сразу-то... - таможенник заметно оживился, и глаза у него заблестели. - Сразу только кошки родятся( - щегольнул цитатой Алексей( не подозревая( по-видимому( что в оригинале она звучит несколько иначе. Тут у него в кармане гнусаво пискнул пейджер. Лукашевич вытащил его и поднёс к глазам, читая сообщение. - Что пишут? - поинтересовался таможенник, пряча вожделенный конверт. - Хорошие новости, - Лукашевич широко улыбнулся. - Начинаем настоящее дело. Таможенник завистливо вздохнул. По его представлениям, если человек, перегоняющий по дюжине иномарок в неделю и зарабатывающий по две тысячи долларов, говорит о "настоящем деле", значит, здесь пахнет как минимум шестизначными суммами - чего-либо другого таможенник и представить себе не мог. Он очень сильно удивился бы, узнай от кого-нибудь, что его утренний визави был готов в любой момент и без всякого сожаления обменять свой прибыльный бизнес и любые шестизначные суммы на возможность снова вернуться туда, где ревут двигатели, стартуют ракеты, металл кромсает металл( а рассчитывать можно только на себя и друзей, которые всегда прикроют спину, не взирая ни на "понятия", ни на "авторитет".