Первушин Антон. Небесное копье (= Операция 'Копье', Пираты XXI века - 3)

   (Санкт-Петербург, январь 2000 года) К указанной квартире в доме на Васильевском острове три офицера прибыли почти одновременно. - Ага, - сказал Громов, - вся компания в сборе. Значит, отпуск закончился. - И снова в бой, покой нам только снится! - несносно фальшивя, пропел Стуколин. - Может( войдём? - проявил нетерпение Лукашевич. - Чего время-то тянуть? Стуколин затоптал недокуренную сигарету, и друзья вошли в парадную. Пешком поднялись на нужный этаж. Лукашевич вдавил кнопку звонка, и дверь без задержки открылась. В прихожей стоял капитан Фокин. - Здравствуйте, товарищи офицеры! - приветствовал он друзей, широко улыбаясь. - Проходите, чувствуйте себя как дома. На самом деле почувствовать себя как дома офицерам было бы затруднительно: квартира, в которой Фокин назначил встречу, производила впечатление необитаемой. Точнее, когда-то раньше в ней наверняка обитали, но потом все жильцы съехали или были расселены, и в квартире был проведён капитальный ремонт с перепланировкой комнат, заменой полов, оконных рам и сантехники. Следы ремонта были видны до сих пор, а почти полное отсутствие мебели дополнительно подчёркивало переходное состояние квартиры из нежилого фонда в жилой. Впрочем, привычных к неудобствам в быту, офицеров было трудно смутить и, отыскав несколько заляпанных высохшей краской стульев, они расселись в самой большой и самой пустой комнате. - А вот и пиво, - сказал Фокин, выставляя на середину комнаты картонную коробку с баночным "бочкарёвым". - "Бочкарёв" испортился, - немедленно сообщил Стуколин, извлекая первую банку. - Вечно у нас так: стоит какой-нибудь марке подняться, начинают мочу гнать. Коммерсанты! - Дарёному коню... - Лукашевич тоже вооружился банкой, дёрнул за кольцо. - Вам привет от генерала-майора, - сообщил Фокин, усаживаясь рядом. - От какого это генерала-майора? - с подозрением осведомился Стуколин. - От Зартайского, - невинно улыбаясь, ответил Фокин. - Юрия Анатольевича. - Понятно, - высказался Стуколин. - А когда его в генералы произвели? До того молчавший Громов демонстративно кашлянул в кулак, после чего спросил: - Надеюсь, мы приглашены не для того, чтобы выпить пивка за здоровье новоиспечённого генерала-майора? - Разумеется, нет, - Фокин согнал со своего лица нелепую улыбку. - На самом деле проблема, которая перед нами встала на этот раз, гораздо серьёзнее всего, с чем нам до сих пор приходилось иметь дело. - Кому это "нам"? - не удержался от реплики Стуколин. - Нам, - сказал Фокин. - Ведь мы в одной команде, разве не так? - Так, - снова вмешался Громов. - И помнится, нам когда-то обещали, что от нас ничего не будут скрывать. Поэтому будем конкретны: суть проблемы, боевая задача, кто отдаёт приказ и кто будет в случае провала отвечать. - И ещё: сколько мы с этого будем иметь! - добавил меркантильный Лукашевич. - Справедливые требования, - отозвался Фокин, он помолчал, разглядывая офицеров, и начал так: - Вы знаете уже, что выбор Маканина был в большой степени случайностью. На вашем месте могли оказаться любые другие пилоты, но после того, как выбор был всё-таки сделан, любая случайность исключена. Отныне вы в системе, а после Средней Азии - тем более. Вы доказали, что вам можно доверять, а значит, пришла пора раскрыть перед вами все карты. До последней. - Давно пора... - проворчал Стуколин. - Маканин представлял не только администрацию Мурманска и себя лично - за ним стояла организация, у которой до сих пор нет официального названия, но которая объединяет в своём составе весьма влиятельных людей. Среди членов этой организации - представители правительства, силовых структур, политических партий и общественных движений. Главная цель этой организации на сегодня - спасти всё, что только ещё можно спасти в условиях кризиса, к которому привели нашу страну недальновидные реформаторы. Вы уже участвовали в двух операциях, спланированных этой организацией, и могли убедиться, что мы действуем наверняка и стараемся свести возможные жертвы к минимуму... - "Белый орёл", - сказал Лукашевич, широко открытыми глазами глядя на Фокина. - Я про это читал. Господи, так вы - "Белый орёл"? - Эти газетчики... - Фокин брезгливо поморщился. - Да, утечки иногда случаются, но я ещё раз повторяю: организация не имеет ни названия, ни устава, мы также стараемся обходиться минимумом необходимых документов так проще сохранить тайну её существования. А названия придумала пресса и беллетристы: "Белая стрела", "Белый орёл", "Красный витязь" - по этим кликухам можно подумать, что мы все сплошь то ли альбиносы, то ли алкоголики. - Кто руководит организацией? - спросил Громов. - У нас несколько лидеров, - сообщил Фокин. - Некоторых из них вы наверняка знаете. Однако в организации выработано правило: вы знакомы только с теми из её членов, знакомство с которыми поможет вам при выполнении задания. Когда-то вам было достаточно знакомства с Маканиным теперь вы знаете меня, Зартайского и майора Прохорова. - Но как я могу выполнять задание, если я не знаю, кто отдаёт приказ? возразил Стуколин. - Вдруг это Зюганов, а я его терпеть не могу! - Непосредственный приказ отдаю я, - заявил Фокин. - Меня, надеюсь, вы терпеть можете? Стуколин пожал плечами: - Ты меня две недели в палате держал, выходить не давал - за что мне тебя любить? - Не надо меня любить, - сказал Фокин. - Любить надо девушек. А участие в делах организации подразумевает полную добровольность. Либо вы принимаете условие, при котором все приказы отдаю я или Зартайский, либо не принимаете и тогда нам не о чем разговаривать. - Принимаем, - ответил за всех Громов, - продолжайте. Фокин кивнул с благодарностью. - Итак, вы и я состоим в нелегальной, глубоко законспирированной организации, для членов которой благоденствие России - не пустой звук. Мы делаем всё, чтобы остановить процесс разрушения нашей Родины, превращения её в "страну третьего мира". Без нас в России и на её окраинах уже бушевало бы с десяток полномасштабных войн. И сегодня мы снова должны предотвратить войну. - Балканы? - с надеждой спросил Стуколин. - Нет, не Балканы, - разочаровал его Фокин. - Намного ближе, и в то же время намного дальше. В эти дни готовится к переходу тяжёлый авианесущий крейсер "Варяг" - систер-шип "Адмирала Кузнецова". - Его ж, вроде, продали, - проявил эрудицию Стуколин. - Китайцам. - Раскрою вам ещё одну тайну. "Варяг" был действительно куплен, но не китайцами, а нашей организацией. Разумеется, мы действовали через подставных лиц, и теперь имеем в своём распоряжении прекрасный боевой корабль, способный противостоять целому флоту. - А как у него с вооружениями? - деловито поинтересовался Лукашевич. - Практически полный комплект. Не хватает только авиагруппы. И вот здесь мы очень рассчитываем на вас. Стуколин поперхнулся пивом и вскочил. - В каком смысле рассчитываете? - осведомился он. - Да я никогда в жизни на палубу не садился! Вы хоть понимаете, что есть разница между пилотом ВМФ и пилотом ПВО? - Садиться на палубу вас научат, - пообещал Фокин. - У нас ещё есть на это время. Главное - вы трое обладаете боевым опытом, а это очень важно в данной ситуации. - Вы ошибаетесь, - мягко возразил Громов. - Когда речь заходит об авианосцах, вне зависимости от ситуации, важнее умение поднять машину с палубы и без проблем посадить её назад - если этого умения нет, о боевом опыте можно забыть. - Но вы ведь сажали "Су-27К" на "Кузнецова"? Я читал ваше досье. - Я сажал, - согласился Громов, - ребята - нет. Да и себя я не могу назвать военно-морским асом: всего две посадки и те - в тепличных условиях. Поэтому я порекомендовал бы вам обратиться непосредственно к лётчикам авиагруппы "Адмирала Кузнецова" - неужели, закупив авианосец, вы не позаботились завербовать нескольких морских лётчиков? Лицо Фокина омрачилось, он выпрямился на своём стуле и неохотно признался: - Тридцать пилотов были специально подготовлены нашей организацией для службы на авианесущих кораблях России, все они приписаны к "Адмиралу Кузнецову", но мы в любой момент могли бы перевести их на "Варяг". - И что же вам мешает? - Пришёл приказ из Министерства обороны, и все они были отправлены в Чечню, где и погибли - вертолёт с нашими пилотами был сбит. - Что?! Все погибли?! - вскричал Стуколин. - Да как такое может быть?! - вскричал Лукашевич. - Вы понимаете, что это предательство? - без лишних эмоций спросил Громов. Фокин мог бы рассказать офицерам, как он сам, услышав о гибели пилотов "Адмирала Кузнецова", кричал на старшего по возрасту и по званию Зартайского: "Это же был весь наш резерв, ВЕСЬ! Где мы теперь столько лётчиков наберём?! Где?!", на что Зартайский только кивал печально и отвечал так: "Придётся поискать, Владимир, придётся поискать". Но он не стал этого рассказывать, дождавшись, когда гневные реплики, отпускаемые офицерами, сами собой сойдут на нет. - Это предательство, - согласился Фокин, - и следствие по этому делу уже ведётся. Предателя мы вычислим, но вот только пилотов это не вернёт. Нам нужно восполнить потерю за три-четыре месяца. Иначе любая наша деятельность потеряет смысл. - К чему такая спешка? - удивился Лукашевич - Это длинная история, - сказал Фокин, - и когда-нибудь вы услышите её целиком и во всех подробностях. Но если вкратце, она такова. В настоящее время военным командованием отдельных стран, входящих в блок НАТО, готовится план под рабочим названием "Форс-мажор". Этот план предусматривает ряд мероприятий, направленных на дальнейшее раздробление Российской Федерации с переходом части её областей под административный контроль западных государств... - Оккупация?! - снова вскинулся импульсивный Стуколин. - Ни фига себе! - Однако до сих пор план "Форс-мажор" остаётся на бумаге: нынешняя администрация Соединённых Штатов, которые выступают его инициаторами, не готова начать войну. Существует несколько причин их нерешительности. Во-первых, "ядерная дубинка", но это вопрос времени: отказ от договора по ограничению ПРО36 плюс к этому крайний срок по выполнению условий СНВ-237 - не за горами. Во-вторых, возможность вмешательства третьих стран: ни Китай, ни Япония, ни тем более арабский мир не станут спокойно взирать на то, как делят Россию. Однако и этот вопрос решаем: сепаратные переговоры уже ведутся. И наконец, в-третьих, среди власть предержащих в США сейчас весьма распространены увлечения различными эзотерическими учениями... Лукашевич и Стуколин как один посмотрели на Громова; тот остался невозмутим. - ...В частности, очень многие ведущие политики обращаются за советом к астрологам, участвуют в спиритических сеансах, пользуются амулетами и состоят в оккультных объединениях. Наибольшее влияние имеет сегодня масонский орден "Бнай-Брит", перед руководством которого отчитывается сам президент США. Высшие Посвящённые этого ордена убеждены, что только США способны установить Новый Мировой Порядок, о котором масоны мечтают уже несколько веков. Но для этого Соединённые Штаты должны обладать одним из Предметов Силы. До недавнего времени Посвящённые полагали, что такой предмет у США есть, но оказалось, что они ошибались. До тех пор, пока у США нет ни одного из этих предметов, Посвящённые ордена "Бнай-Брит" не дадут своего благословения на проведение широкомасштабной военной операции против России. Они опасаются, что подобный Предмет может быть у нас, и тогда развитие конфликта трудно предсказуемо на "астральном плане". Фокин сделал паузу, и тогда Громов с кажущимся равнодушием сказал: - Всё это интересно... для любителей бредовых конспирологических концепций. Но мы к ним не относимся. Поэтому давайте отложим разговор о масонских ложах и Предметах Силы до лучших времён. Стуколин хлопнул себя по коленям и громко захохотал. Фокин озадаченно посмотрел на него. - Ну ты, Костя, даёшь, - сказал Стуколин, отсмеявшись, - от тебя не ожидал, честно. С твоей-то склонностью к оккультным тайнам и это... "любители бредовых концепций". - Именно потому, что я хорошо знаю предмет, - отвечал Громов невозмутимо, - я способен отличить правду от вымысла. Последнее заявление Громова прозвучало оскорбительно, но Фокин не выказал обиды. - Я легко согласился бы с вами, - сказал он. - Более того, я сам считаю всю эту эзотерику чепухой на постном масле. Однако ни моё, ни ваше мнение никак не отразятся на раскладе сил. Кто-то где-то придаёт этому значение, и вот уже ВМФ США готовит экспедицию за одним из Предметов Силы - в Норфолке сформировано авианосное ударное соединение, которое через несколько дней отправляется в Антарктиду. Наша задача - помешать им выполнить свою миссию. - Ого! - это была единственная реплика, прозвучавшая со стороны пилотов после столь громкого заявления, и выдал её Стуколин. Друзья переглянулись. Лукашевич с улыбкой потёр руки. Громов, наоборот, озабоченно нахмурился. - Предметом Силы, - продолжил Фокин, не дождавшись сколько-нибудь вразумительной реакции на свои слова, - который хотят заполучить Посвящённые из ордена "Бнай-Брит", является так называемое Копьё Судьбы. Согласно древнему преданию, этим копьём был нанесён "удар милосердия", оборвавший жизнь Иисуса Христа. Затем оно переходило из рук в руки, от одного известного исторического деятеля к другому, и ему приписывают различные сверхъестественные свойства. В частности, утверждается, будто бы Копьё является ключом к военной победе. В середине двадцатого века Копьё досталось нацистам, и в преддверии краха Третьего Рейха было переправлено ими на секретную немецкую базу в Антарктиде, где и находится до сих пор. - Не слабо, - оценил Стуколин, он хлебнул пива и снова оглянулся на Громова. - Я знаю историю Копья Судьбы, - сказал Громов медленно. - Однако, как и вы, не верю в его сверхъестественную силу. Даже если исходное Копьё и обладало таковым, за истёкшие два тысячелетия должно было появиться достаточно подделок, чтобы запутать вопрос окончательно. И, честно говоря, я не понимаю, зачем мы должны ввязываться в эту опасную авантюру, подставлять под удар уникальный авианосец и людей, которые на нём служат, фактически провоцировать войну? Ради чего всё это? Чтобы горстка идиотов не могла заполучить железку сомнительного происхождения? Фокин поразился, насколько его собственные мысли совпали с доводами Громова. К тем же самым аргументам он прибег, пытаясь убедить Зартайского, что затея не стоит выеденного яйца. И теперь он должен был сказать Громову то, что ему самому сказал Зартайский. - Вы не понимаете? - Нет, не понимаю. - Хорошо, объясню. Даже если бы американская экспедиция отправлялась в Антарктиду не за конкретным Копьём Судьбы, а за чулками Евы Браун, мы всё равно должны были бы отреагировать. Потому что при той секретности, которая окружает эту операцию американского флота, при тех материальных затратах, которые он понесёт - мы не вправе недооценивать её значение. А уж если с благополучным исходом этой операции определённые круги в США связывают начало реализации плана "Форс-мажор"... - Смешные эти американцы, - заметил Лукашевич. - Авианосная группа слишком заметный объект, чтобы всерьёз говорить о секретности. Я на их месте снарядил бы подводную лодку, скрытно подобрался бы и высадил десант морской пехоты на побережье. Или ещё лучше - организовать санно-тракторный поезд с одной из антарктических станций якобы с научными целями. И дело в шляпе. Фокин тяжко вздохнул. - В вашем предложении есть здравое зерно, - признал он. - Вы трое вообще на редкость здравомыслящие люди, потому мы с вами и имеем дело. Но суть проблемы как раз и состоит в том, что в этой истории с Копьём Судьбы решения принимаются и приказы отдаются не совсем здоровыми людьми. Для них конечный результат - не всегда результат. Логика здесь отсутствует. Опора на символы, на неукоснительную точность исполнения определённых ритуалов. Разобраться в этом трудно и для непосвящённого человека - почти невозможно. Однако в составе нашей контр-операции будут принимать участие несколько специалистов в этой области. У вас будет предостаточно времени прояснить для себя мотивацию наших противников. В любом случае, у нас нет выбора - мы должны перехватить американцев. - Чистейшей воды авантюра, - сказал Громов. - "Перехватить" - как вы это себе представляете? "Варяг" - посудина, конечно, мощная, но главной силой любого авианосного соединения было и остаётся авиакрыло. Насколько я помню, типовое американское авиакрыло состоит из восьмидесяти шести боевых машин. Что с этой армадой могут сделать три пилота, которые пока даже не умеют садиться на палубу? - Начать с того, что вас будет не трое( - ответил Фокин. - Мы уже сформировали четыре авиационных звена, ваше - пятое38. - Ё-моё! - не сдержал возгласа Стуколин. - Двадцать машин против восьмидесяти шести. Да нас собьют к чёртовой матери в первую же минуту! - Далее, - Фокин сделал вид, что не услышал его замечания. - Если совсем начистоту, то мы не собираемся вести боевые действия против американцев. Наша задача, как я уже говорил, совершенно противоположная - предотвратить войну. Поэтому ваши самолёты будут подниматься в воздух только затем, чтобы продемонстрировать серьёзность наших намерений. - А если какой-нибудь придурок пальнёт с перепугу? - Главное, чтобы вы с перепугу не пальнули. Всё остальное мы берём на себя. - Но-но, - обиделся Стуколин. - Попрошу без оскорблений. Мы своё дело знаем не хуже вас. - Итак, - подвёл черту Фокин, - вы готовы отправиться за Копьём Судьбы? - А что, есть другие предложения? - поинтересовался Лукашевич. - В конце концов( мы ведь считаемся пиратами( - с усмешкой сказал Громов, и все снова посмотрели на него. - А у каждого уважающего себя пирата должен быть свой клад...
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
   ЗАКЛЯТЫЕ ДРУЗЬЯ
   (Река Киликия, Сирия, июнь 1190 года)
   Сказать, что славный рыцарь и воин Храма39 Гуго Сакс ненавидел Фридриха Барбароссу - значит, ничего не сказать. Всё зло мира сконцентрировалось для Гуго в этом рыжебородом самозванце, провозгласившем себя Императором и некогда поставившем на колени самого Папу. Гуго не просто желал Фридриху смерти - он желал ему смерти долгой, мучительной, страшной - такой, чтобы муки ада, куда, без сомнения, попадёт Фридрих после своей кончины, показались тому облегчением. Самое любопытное, что ненависть эта не имела под собой никакой логической мотивации - в другие времена её назвали бы "животной" - и сам Гуго редко задумывался, почему же он мечтает о скором наступлении того светлого дня, когда сможет выпустить кишки человеку, которого, по идее, должен оберегать и в случае опасности прикрыть своей грудью. А когда задумывался, то вспоминал свой разговор с Папой, подробности которого были единственной тайной Гуго, которую он не раскрыл бы и на исповеди. Впрочем, нужды исповедоваться у Гуго Сакса теперь не было: Папа предусмотрительно отпустил ему все грехи - и прошлые, и будущие. Вообще этот разговор, состоявшийся незадолго до того, как Папа Римский Урбан III обратился к государям христианским, призывая их соединиться в походе против неверных, коварно захвативших Иерусалим и осквернивших Гроб Господень, многое изменил в жизни Гуго. Из нищего безземельного squire40, который не смог бы выплатить заявленный Фридрихом сбор в три марки серебром, необходимый для вступления в армию Крестового похода, Гуго в одночасье превратился в уважаемого лорда со своим banniere41, командора и официального представителя Рима с правом голоса на военном совете германского короля. И, разумеется, выбор в пользу рядового воина Храма Гуго Сакса не был случайным, а являлся следствием Божьего промысла, а значит, всё у Гуго получится, и ненавистный Фридрих вскоре отправится в ад. А было так. Печальные новости из Палестины застали Гуго в миланском командорстве Ордена. Весть о падении Иерусалима и ужасной смерти Великого магистра Жерара де Ридфора от руки главного врага христиан Салах-ад-Дина в мгновение ока облетела командорство. Храмовники были настроены решительно: следует объявить новый Крестовый поход и освободить Иерусалим, захваченный подлыми язычниками. Они готовы были отправиться хоть сегодня, благо жажда мести за убиенного магистра распаляла их сердца. Один только Гуго, недавно принявший обеты и сделавший это, скорее, от отчаяния, а не по долгому размышлению, как его товарищи, относился к готовящемуся Походу довольно безразлично: вряд ли ему, молодому и новоиспечённому члену Ордена, выпадет удача участия в Походе, который, как известно, кроме воинской славы, приносит крестоносцам чистый доход в виде трофеев. Да и о каком доходе можно мечтать после обязательства жить сообразно канонам святого Августина - любая добыча пойдёт в казну Ордена. Безразличие Гуго не укрылось от проницательного взгляда командора Бриана де Буагильбера. Однажды под вечер он вызвал Сакса к себе в келью. Гуго ждал скорого строгого допроса и последующего наказания, но вместо этого командор долго расспрашивал его о том, что он думает о предстоящем Походе в Святую Землю, как относится к возможным предводителям этого Похода - к королю Фридриху, королю Ричарду и королю Филиппу Августу. Гуго отвечал, что как истинный католик и тамплиер, поклявшийся до самой смерти служить Святой Церкви, всем сердцем приветствует Поход за освобождение христианских реликвий и желал бы в нём участвовать, если на то будет дозволение командора или нового магистра; что королей Филиппа и Ричарда он чтит, зная об их благородстве, храбрости и набожности - несмотря на то, что сейчас эти два короля ведут войну друг с другом, не приходится сомневаться: когда Папа объявит Поход против язычников, они без колебаний примут крест, забыв о прежних распрях. Если же говорить о короле Фридрихе, то он не кажется столь благочестивым, его притязания на трон владыки Римской империи смешны, а сам он известен непомерной жадностью, вероломством и еретическими высказываниями. Командор на эти ответы одобрительно кивал и менял тему, спрашивая, например, где Гуго научился так хорошо обращаться со своим мечом, и кто и когда нанёс ему colee42. Беседа между Гуго и его командором закончилась далеко заполночь. И, судя по всему, Бриан де Буагильбер был её итогами полностью удовлетворён. "Идите, брат мой, - сказал он Саксу, - и хорошенько выспитесь. После утренней мессы я жду вас у конюшни - мы отправляемся в Венецию43".