Первушин Антон. Собиратели осколков (Книга 1)

   О провале экспансии хая и говорить нечего - огнеметные бронемашины, предназначавшиеся для уничтожения живой силы в условиях открытой местности, в городе оказались попросту неэффективны и крайне уязвимы для обычных кумулятивных гранат. Флаг-машину десанта, снабжённую полным комплектом динамической защиты, повстанцы заманили в узкие улочки старого города и взорвали( превратив при этом в руины два дома по соседству.
   В общем, это был полный Разгром. Спустя два дня после начала активных боевых действий сай остался фактически без войска. Та же участь постигла и хая, хотя его армия в несколько раз превосходила числом войско сая и была гораздо лучше обучена. А потом повстанцы, видимо, наущаемые тем же гипотетическим центром, предприняли вылазку в арсеналы Кронштадта, где и заполучили старый ракетный катер с четырьмя ПКР "Аврора". И далее вкратце: они грохнули тремя ракетами в упор по куполу станции, в результате чего около десятка квадратных километров сосновоборской земли превратились в пепелище, а сама станция хотя и уцелела, однако изрядно ослабший за сто лет купол стравил внутрь уйму рентген, в результате чего общая мощность станции заметно упала, да и сам командный процессор хая пострадал. Экипаж катера загнулся от лучёвки, но одна ракета на станке, по-видимому, осталась. Судьба её до сих пор неизвестна, и если только катер не взорвался вместе с верфями, этот вопрос заслуживает тщательнейшего изучения..."
   - Тс-с... Тихо. Вот, опять шум какой-то.
   - Где? - Вовчик задергался.
   - Молчи, - где-то внутри Фильки тоненько, на пределе слышимости, запищал сервомотор, трубка направленного микрофона изогнулась и повела, как змея, головкой по кругу; замерла, указывая на северо-восток.
   - Там. Метров триста. Молчат... нет, что-то странное. Послушай ты.
   Вовчик послушал. В "ухе" ритмично захрустело, раздавались какие-то то ли стоны, то ли хрипы... Вовчик ухмыльнулся.
   - Ха! Так они ж там трахаются.
   - Ты уверен?
   - Аск.
   - А вот теперь... Прячься!!!
   - Что ещё?
   - Ложись, тебе говорят!
   Вовчик залег за бревно, потом немного подумал и скинул сидор на землю. Сидор перевернулся, из него высыпались всякие шмотки: скомканные рубашки, картриджи, компакты, нестираные носки - все вперемешку.
   - Там патруль, - шепнул Филька, - на старой дороге. Четыре усмирителя.
   "Стой! Стой, сука! Тебе говорю! - (верещание лазергана, выстрел). Убью! Брось пушку! Лежать, твою мать! Филиппов, Шонов, догнать бабу. Стой, падла! Стрелять буду! - (ещё выстрел, взрыв, пулеметный грохот переламывающегося ствола и удар кроны о крону). - А, блядь, тут болото, я по самые яйца завяз! Ну помогите же, суки! Она по болоту ушла, вызови вертолет. Вертолет на профилактике. Жопа! Лежать, я сказал! - (громкая оплеуха, стрекочущий металлический звук, на заднем плане - непрерывный мат в оформлении унылого разговора "за жизнь"). - Центр, говорит восемнадцатый патруль. Задержан нарушитель режима проживания. Да, оказал. Вооруженное. Да, один. Спал. В лесу. Нет, снаряжения никакого. Понял. Мужики, в центральный отстойник его. Поехали, - (вой и бульканье буксующего в глубокой луже автомобиля). - Ты что, козел, офанарел? Попробуй только скажи, что с ним баба была - сам в отстойник пойдешь... - (голоса и шум двигателя исчезают вдали)".
   - Уехали. Можешь вылезать.
   - Слушай, Фил( а где тут болото? Мы же все как-то по сухому... и на холме, вроде...
   - А под холмом болото. Топь.
   - Пойдем посмотрим?
   - Да она, наверное, уже утонула. Паскудное место. А если и не утонула, так удрала за километр как минимум.
   - Дурак ты, Фил. Куда ж она убежит, с голым-то задом?
   - Да на фига она тебе сдалась?
   - Так женчина же...
   Вовчик решительно запихал вещи в мешок, завернув Фильку в мягкое на всякий случай; размахнувшись, забросил его за спину, расправил перекрутившиеся лямки.
   - Идём.
   На месте недавнего действия валялся только большой и почти новый, но дырявый плащ, да дымилось сваленное прямым попаданием дерево. Порезвиться пришли, голубки. Вот и порезвились!
   - Кстати, что такое "отстойник"?
   - Понятия не имею. КПЗ?
   - Оно ясно, что КПЗ... Но я думал... Да-а, ну и болотина! - Вовчик полез вниз по склону.
   Склон был крутой. Очень похоже было на то, что холмы эти подозрительные - вовсе и не холмы, а какие-нибудь бункеры-капониры; и гнили там внутри, небось, крутейшие суперракеты, или наоборот - штабные "козлы". Склон был весь в осыпях, под одной из них, в самой глубине белело что-то, смутно напоминающее бетон. А внизу сразу начиналось болото: сплошной мох, тростник, хвощ, рыжие ручейки с ямами коричневой торфяной грязи по пояс глубиной... Под ногами стояла вода, ноги утопали по щиколотку. Однако след бежавшей дамочки виден был очень отчетливо, и уходил он прямо к заболоченному озеру. Там не было деревьев, а преобладали кочки с хилыми березками в полтора человеческих роста, набросанные в стоячую мутную воду. Голодно орали потревоженные комары.
   - Э-эй, сударыня! - позвал Вовчик.
   Болото ответило криком выпи. Вовчик вытащил тесак, срубил трехметровый прут, обтесал и заровнял торцы.
   - Ты куда?
   - Туда. Надо же найти бабу эту... А-а, вот тут этот козел провалился.
   Во мху была широкая прогалина, вокруг неё - забрызгано жидким торфом. Вовчик прицелился, прыгнул на соседнюю кочку, поскользнулся на мокрой коряге. Выругался, вцепившись в кустик.
   - Что там?
   - Фигня. Чуть не упал. Скачем дальше, Фил?
   - А может, не надо? Спасать-то некому будет.
   - Аминь.
   Дальше было значительно опаснее, плотный ковер мха и корней колыхался под ногами, чувствовалось, что всё это хрупкое равновесие плавает на поверхности огромной глубокой лужи. Комары свирепствовали, во мху матово светилась едва подрумянившаяся клюква. Слева показалась река, впереди блестело озеро, заросшее кувшинками.
   След вел в обход берега, от реки. Тут Вовчик её и увидел: подпрыгивающую розовую фигурку, целеустремленно бегущую в северном направлении. До неё было метров сто, и скакала эта коза по самой топи, причем, похоже, уже неоднократно провалившись в грязную жижу по... попку. Ничем не прикрытую, кстати.
   - Э-ге-гей!! Женщина-а! Да стой ты, глупая!
   Дамочка даже не обернулась. Вовчик плюнул в сердцах и попрыгал дальше.
   Бежали они долго. Преследование на болоте - дело муторное, требует большой осторожности и внимания, как следствие - неизбежно затягивается надолго и поэтому заканчивается ничем... Если только преследуемый - не женщина. И без специальной подготовки. На третьем километре она выдохлась окончательно и только и могла что, лежа на кочке, хватать ртом воздух и смотреть на Вовчика ненавидяще и презрительно. Грязи на ней налипло столько, что одежды и не требовалось. На шее и под левой грудью сидели здоровенные, уже насосавшиеся пиявки, разбухшие и омерзительные.
   Вовчик присел на кочку, стянул с плеч мешок и повесил его на ближайший куст. Отдышался. Достал из кисета недокуренную самокрутку, раскурил, прижег пиявок; когда они отвалились, лениво передвинув ногу, раздавил.
   - Ну что ты, дура... Зачем от меня-то бегать было?.. Я ж не фараон.
   - Да? - не смутилась дамочка. - Чё ж тогда за мной побежал?
   - А вдруг утонула бы?
   - Дурак... я всю жизнь на болоте. Скорее... сам бы... утонул.
   Вовчик вдруг ощутил прилив злости. Почему-то эта засранка не оценила его порыва. Хотя посмотришь на неё... и не захочется никаких эксцессов, никаких слёз благодарности, горячих объятий и поцелуйных устремлений со всеми вытекающими последствиями - грязища, пахнет то ли дождевым червем, то ли гнилой картошкой... Отмыть бы... Причесать...
   - Тебя как звать-то? - спросил он тем не менее.
   - Не твое дело. Помоги встать.
   - А шла бы ты, подруга... - с размаху нахамил Вовчик.
   "Не крутенько ли?" - воскрес Фил. Вовчик крякнул с непонятной интонацией.
   - Ладно. Давай, - и протянул руку.
   Дамочка вцепилась в нее с явно неженской силой, подтянулась, встала.
   - Спасибо, дружок. Слушай, а откуда ты вообще взялся, такой шустрый?
   - Оттуда. Пойдем, выбираться надо.
   Она дернула его за отворот куртки, развернула лицом к себе.
   - Я тебе вопрос задала!
   "Лучше не злить её. Вполне возможно, через нее мы сумеем выйти на тех..."
   - Пусти, - Вовчик стряхнул её руку со своего плеча. - Из Нов-города. В Питер иду.
   - Зачем?
   - А это уж мое дело. Короче, скажешь своё имя, или так тебя и дальше кликать - жэнщына?
   - Лиза.
   - Ну тогда - Вова, будем знакомы. Помыться бы тебе надо, Лиза, вот что. Пошли?
   Лиза решила, видимо, отложить расспросы на потом. Громко высморкалась и двинула обратно по своим следам. Вовчик снова поплелся за ней.
   Через час они нашли-таки подходящий бережок( и Лиза, несмотря на погоду (а она к середине дня начала портиться: сильный ветер подул с востока, от развалин комбината), нырнула в озеро. Всплыла метрах в пяти, протерла лицо, волосы... Отмытое от грязи, лицо оказалось очень даже ничего, особенно для непривередливого взгляда: после всех этих девок, понятия не имеющих о гигиене( или деревенских баб, раздутых от непрерывного выполнения своей почётной обязанности ("...святое право и долг женщины в этом мире - рожать детей для великого дела..." - Сай Волховский, В.П.В. и т.д. и т.п. Плодитесь, понимаете ли, и размножайтесь. Как песок в море. С нашей геополитикой - в самый раз.)...
   Ну и что, что шрам на щеке. Ну, нос немного сломан. Зато кожа какая! Гладкая, чистая, ни одного прыща. Вовчик почувствовал некоторое стеснение в штанах.
   - Филька, - тихонько шепнул он, - ты там часом не скачал банк данных по розыску?
   - А как же. Вообще всё, что можно было по его допуску.
   - Ты её хорошо видишь?
   - Вполне.
   - Ну и что? Есть?
   - Чего ты там бормочешь? - спросила Лиза, подплывая к самой кромке мшистого берега. - Дай руку, я вылезу.
   - П'жалста, - Вовчик дёрнул.
   Лиза отжалась на одной руке, закинула чистое - чистое! - колено на берег, встала. Без грязи она смотрелась просто замечательно: отличная фигура, может быть, даже чересчур мускулистая. Руки (на всякий случай) Вовчик решил не распускать.
   "Ну что уставился? Хочется, да?"
   Вовчик сглотнул слюну, и даже не сразу понял, что говорит не Лиза, а зловредный Фил.
   "Молчи, я сам всё скажу. Елизавета, фамилия - Воронцова. Состоит в розыске с ноября позапрошлого года, официальное обвинение - ведьмовство. Скрытый мотив задержания присутствует, но недосягаем на нашем уровне доступа. Двадцать шесть лет, рост сам видишь, вес - пятьдесят семь... был, особая примета - шрам на правой щеке. Вроде бы всё..."
   - Вообще?
   - Что "вообще"? - вскинулась Лиза.
   - А? Извини, - Вовчик изобразил смущение( - это я сам с собой... Привычка.
   - А-а, ну-ну. У тебя из одежды найдётся что-нибудь?
   - Только грязное.
   - Всё равно.
   Вовчик достал штаны и рубаху.
   - Не хочешь потрахаться? - непринужденно предложил он.
   Лиза посмотрела на него скептически, натягивая узкие брюки. Вовчик не без сожаления простился с возбуждающим пейзажем.
   - Что, прямо здесь?
   - Ну... не здесь.
   - И не мечтай!
   - Что, совсем?
   - Перестань, а?
   И тут Вовчик понял, что ему в Лизе не нравилось. Ведь что-то внутри зудело, подсказывало - не то происходит, не должно быть так! Для женщины только что выдернутой из-под мужика и полтора часа драпавшей от фараонов, она вела себя слишком спокойно, хладнокровно, что ли?
   То ли я ни черта не понимаю в женщинах, подумал Вовчик, то ли что-то здесь нечисто. Надо поаккуратнее с ней. Понежнее. Как с наносхемами.
   - Кто там с тобой был? Муж, что ли?
   Лиза с каменным лицом застегивала пуговицы на рубашке.
   - Да. Муж. Есть ещё вопросы?
   Что тут можно было сказать?
   02h
   "...Воронцова Елизавета, 2291 года рождения, урожденная подданная Волхова. Рост 169 см., вес 57 кг., IQ 133, портрет, отпечатки пальцев и рисунок сетчатки прилагаются. Родилась в пос. Лавния в семье офицера кабель-службы, в четырнадцать лет сбежала из дому непосредственно перед заключением брака. Предположительно была связана с отрядом сопротивления или бригадой взломщиков. Во всяком случае, в 2315 году её объявили в розыск. По официальной версии - за попытку ограбления Новоладожского энергобанка. То есть, за ведьмовство."
   - Вот и всё.
   - И всё? А... привычки, сексуальные пристрастия, круг знакомств?
   - Нету. Удивительно пустое досье. Впрочем, если ты заметил, она с четырнадцати лет бегает по лесам. Так что, сам понимаешь. Вряд ли в твоем досье у хая, к примеру, хоть на полбайта больше.
   - А точно ты не знаешь?
   - Откуда?
   Они второй час сидели в полуразвалившемся сарае. Стояла настоящая белая ночь, но ветер( ещё усилившийся к вечеру( нагнал облака, было почти темно. Накрапывал мелкий дождик (чистый, как заверил Фил); с крыши затекало внутрь, на швах обитого пластиком потолка блестели в свете Филькиного экрана сочные капли. Буль! Плюх! Мокро, но всё же не так( как снаружи.
   Лиза спала в углу, прикрывшись ветошью и пленкой.
   - Ладно, дело такое. Обсудим потом. Сейчас давай дальше, что ты там накропал.
   - О'кей.
   "Вот. После знаменательного облома в Питерпорте ни хай, ни сай вовсе не успокоились, как то утверждается в официальных хрониках. На доступном нам уровне есть сведения о четырнадцати в большей или меньшей степени неудачных вылазках только со стороны войск сая. Активные боевые действия затянулись почти на десять лет, в результате чего оба сеньора остались практически без армии, чем и воспользовался нагловатый сай из Нарвы, оттяпавший себе приличный кусок хаевых владений. Из-за этого передела сфер влияния наши феодалы надолго оставили Питер в покое, занявшись своими проблемами: сая Волхова в который раз одолели бунтовщики, а хая оккупанты.
   В ряде случаев сохранились записи стратегических планов сая, из них следует, что способы нападения на Питер саем варьировались в довольно широких пределах, но, несмотря ни на что, все попытки заканчивались неизбежным поражением. Не исключен, таким образом, вариант, что руководители бунтовщиков располагали (или она располагала ими - тоже вариант) системой искусственного интеллекта либо более высокого класса, чем наши феодалы, либо специализированной военной ориентации.
   После этого наступил, в некотором смысле, период затишья. Оба претендента на власть в городе накапливали силы и расправлялись с внутренними врагами. Кстати, тот же эр утверждает, что хай в конце концов слопал Нарву, и тамошний сай теперь у него под задницей.
   Так вот, возвращаясь к нашим баранам, то бишь к Питеру. Судя по полученым данным, никто там никаким судоремонтом не занимался, никакой торговли с Округами не поддерживал, и вообще - оборванцы остались оборванцами..."
   - А-аоу! А что это у тебя такое?
   Вовчик, внутренне кроя себя материщем за неосторожность, погасил экран.
   - Фонарик. Спи давай
   - Читаешь? А чего читаешь?
   Вовчик изобразил мыслительное усилие: наморщил лоб, всей пятерней почесал затылок. На самом деле он просто доказывал сам себе, что на бабу (голую!), подобранную в лесу, налепить (клопа( просто невозможно - разве что именно туда...
   Пауза.
   - Книгу. Про ремонт осьмушек.
   Заброс провалился с лёгким треском. Дамочка не выказала ни малейшего интереса или удивления, просто вяло спросила:
   - Чего-чего? - это было именно то, что можно было ожидать от среднеподозрительной лояльной женщины в возрасте все-ещё-привлекательности.
   - Ремонт, говорю, и обслуживание, об-слу-жи-ва-ни-е аппаратного обеспечения систем искусственного интеллекта восьмого поколения.
   И этот червячок оказался вяленым. Будь дамочка саевой подсадкой, ей следовало бы немедленно и крайне сильно возбудиться и изобразить что-то вроде "а-а, и ты из наших?!". Вместо этого она зевнула и отвернулась к стене, натянув на голову край пленки.
   Через пару минут она пробубнила:
   - Эй, ведьмак молодой, а есть у тебя что ремонтировать-то?
   На версии "дура" можно было поставить жирный крест.
   В ухе отдалось:
   "Легче, легче, парень. Сай не дремлет."
   - Аминь.
   - Что?
   - Откуда( говорю? Так, нашёл книжку в развалинах, ну, и почитываю иногда.
   - Параграф восемнадцатый Уложения о наказаниях. "А кто будет замечен в чтении книг, кои читать ему не след, того бить шокером десять раз."
   - Спасибо, я помню.
   Разговор принял странное течение. Вовчик как бы невзначай нашарил оплетеную кожаной полоской рукоять тесака. Потом рассмеялся и, отстегнув ремень с ножнами, бросил на пол. А Лиза хихикнула:
   - Не бойся, я тебя не сдам.
   - А я и не боюсь. Слушай, я тебя весь вечер развлекал, может, теперь и ты расскажешь чего-нибудь, в натуре?
   Лиза некоторое время возилась на своей куче прелой соломы, потом села, привалившись к стене - стена затрещала.
   - Ну чего ты ко мне пристал?
   - Ха! Будто сама не понимаешь... Ладно, все, не буду. Ну, где родилась, кто папа, что в лесу делаешь?.. Интересно же!
   - Запарил. Ну, Елизавета Громова, - Вовчик хрюкнул было, но моментально сориентировался и сделал вид, что закашлялся. - Это... это по мужу. Раньше была - Воронцова. Вот. Родилась в Лавнии - вонючая такая деревня, прямо в болотине стоит, километрах в пятнадцати от Ладоги. Девяносто первого года. А ты, кстати, когда родился?
   - В девяносто восьмом.
   - Да ты же пацан совсем!
   Это была грязная провокация, и Вовчик разозлился:
   - А ты разденься - посмотрим, кто тут пацан.
   - Ну тихо, тихо, извини. Пошутила. Ну...
   Деревня Лавния, по её словам, являлась довольно неприятным местом. Прежде всего, было в ней всего сорок дворов( стояла она в самой сердцевине болотины, в комариной гуще (после войны и прочего за исправностью ирригационных сетей никто не следил, и почти весь берег Волховской губы оказался залит по самое то самое). Ну, и в-третьих, её папочка числился единственным на весь округ офицером кабель-службы и, целый день пролазив по залитым водой торфяникам, возвращался домой злой, мокрый и голодный( Не имея подходящей по социальному уровню компании, он немедленно напивался, после чего начинал буйствовать и приставать к своим дочерям, которых у него было пятеро, одна другой страшнее, если не считать младшую. Незамужние! как тут не дать? И давали. Хоть и отец, хоть на ногах не стоит - главное-то не в том, какой-никакой, а мужик! Ну, а когда Лизка подросла, хрыч старый и на неё взгляды начал кидать, тут уж мать вооружилась сковородой и чуть что - по чайнику. Что ж ты, старый хрен, хоть одну девку сделал не уродиной, хоть замуж можно выдать, и ту хочешь испортить? Н-на, кобель поганый! Дзынь!
   Тут появился на горизонте соседский Васёк - вместе в одной луже грязь месили, за пиписьки друг дружку трогали в нежном возрасте; подрос, шельма, но всё равно совсем щенок ещё. Пятнадцатый пошёл, а половины зубов уже как не бывало, и морда вся в прыщах. А как-то раз купаться пошли на Веготское, так выяснилось, что и не только морда. Он там, на мокром берегу и попытался её облапать, но огрёб острым девичьим коленом как раз туда, откуда ноги растут. Матери потом так и сказала: мол, козел вонючий твой Васек, и моется раз в год, когда говно из штанов наружу полезет; не пойду за него, и шабаш. Ну, натурально, скандал, шум, гам, порка, за волосы мать оттаскала, головой о стену постучала, но так, не очень сильно, больше для острастки. Сестрёнки тоже добавили - за жизнь свою собачью: аж целых четыре бляди на деревню, не считая тайно практикующих - конкуренция, так что они уж старались от души, пятая им была совсем не в масть.
   Ну а дальше что( Отлежалась она немного, монатки собрала и одной прекрасной ночью ушла в лес. Отец тогда случаем трезвый был (принимал какую-то комиссию), он быстро всё смекнул, послал патруль с собакой на поиски, почти догнали - она уже и лай слышала, но выручило умение на болоте прятаться, да и перчик в след тоже не последнюю роль сыграл.
   Потом - год с бандитами, потом ушла от них, прибилась к другой шайке, с этими долго была, с Борисом там познакомилась. Громовым. Потом её на кармане взяли, дали шесть детей с принудсодержанием. Недавно отпустили, да вот, видно, опять чего-то хотят...
   - Сколько ж у тебя всего? - с насквозь фальшивой заботой поинтересовался Вовчик.
   - Всего-то девять. Я ж, почитай, каждый год рожала.
   "Ой, врет! - вставил Фил. - Интересно, зачем?"
   - Да-а, не повезло тебе. Хоть в кого дети( Мужики-то нормальные были? - (ходили слухи, что в женских принудродиловках оплодотворение производят вовсе не специально подобранные доноры, а всякая местная шваль, у которой денег не хватает дойти до бардака: усмирители, санитары, прочее дерьмо).
   - Да как тебе сказать. Всяко было. Впрочем, они там все козлы.
   - Да-а. Ладно, слушай, давай спать. Я покурю малехо там, снаружи, и тоже покемарю. Или ты...
   В темноте Вовчик не видел выражения её лица, но ответ прозвучал точно такой же, как и в прошлый раз:
   - И не мечтай.
   - Мечтать ты мне не запретишь.
   Он вышел под дождь, прихватив с собой Фильку и кусочек сухой бумаги.
   Дождь по-прежнему накрапывал. Вовчик свернул козью ногу, задымил.
   - Что скажешь? - спросил Фил.
   - Врёт она зачем-то.
   - А ты для чего ей про себя наврал?
   - А что, я должен был ей по всей форме доложиться?
   - Ну( ладно( Наврала, так наврала, тебе-то какая разница? Ты же знаешь правду.
   - Пф-ф. Понимаешь, с одной стороны, хочется ей поверить, потому что она явно завязана на серьезных ребят, но черт её... Страшно. Проверить бы её надо... О, дьявол, зараза, сгорает просто мгновенно. Пойду спать.
   - Спокойной ночи.
   - Разбуди меня в семь.
   - Хорошо.
   "Есть у нас сомнение( что ты, мил человек, стукачок."
   Горбатый
   Фил разбудил его даже раньше семи.
   К утру дождь прекратился, ветер разогнал облака и раннее солнце через затянутое полиэтиленом неровное отверстие в стене осветило мизансцену: дамочка обломками некогда длинных ногтей пытается развязать промокший узел на горловине вовчикова мешка. Вовчик открыл глаза как раз в тот момент, когда верёвка наконец поддалась.
   - А ну! - Вовчик схватился за тесак. - Завяжи верёвочку. Вот так, хорошо. Теперь отойди в сторону. Правильно... Ну и как прикажешь все это понимать?
   - А так и понимай. Ограбить, может, тебя хочу. Глотку перерезать, и в болото.
   "Врёт," - хладнокровно прокомментировал Фил.
   - Врёшь, - сказал Вовчик, вставая( подошёл к Лизе на расстояние пинка. - Если так, сначала бы нож взяла. На галду горбатишь, жучка?
   "Неправильно, - подсказал Фил. - По словарю "Галды" не склоняется. Но молодец, хорошо придумал."
   - Что ты сказал?
   - А? - Вовчик состроил невинную физиономию - насколько позволяла ситуация.
   Ну, давай, девочка, давай. Глотай червячка. И она заглотила.
   - Я не поняла. Хочешь что-то узнать - говори по-человечески. И не хами, сам кобель вонючий.
   - Вот, - отметил Вовчик. - Вот оно.
   - Что "оно"?
   - По фене ботаешь?
   - Что за чушь ты несёшь, парень?
   - Ну да, - сказал Вовчик и придвинулся к ней вплотную: на расстояние длины ножа. - Девочка. Значит, говоришь, бандиты? С бандитами, говоришь, жила? Ну-ну.
   Лиза скептически посмотрела на нож, упирающийся острием в её пупок.
   - Убери штучку, я все объясню.
   - Э-э... ну, объясни. - Вовчик вогнал тесак в щель сгнившего настила. - Только без этих... без урок.
   - Я просто думала, что ты саев шпион.
   - А я, кстати, и сейчас так думаю. Насчет тебя.
   - О, Господи! Ты что, серьезно?
   - Ну смотри: я иду по лесу, никто меня не видит, и вдруг в сотне метров - ты со своим муженьком. И фараоны. Муженька, допустим, повязали, а ты сделала ноги - как тебе это удалось, спрашивается? Что-то тут не вяжется. На болоте, говоришь, с детства, а от меня удрать не смогла. В вещах моих шаришь, ядрен мотор...
   Тут Вовчик почувствовал, что почва ушла из-под башмаков его красноречия. А Фил заметил:
   "Ну, парень, ты сам себя раскрыл."
   - А что ты за шишка такая, чтобы за тобой шпионы бегали?
   - А... а и правда, чего это я? Мания преследования какая-то, честное слово.
   "Суетишься, - констатировал Фил. - Дураку понятно, что врешь. Да никакая она не шпионка. Сам подумай: чтобы тебя поджарить( им всего-то и надо, что заглянуть в мешок, - какой смысл тратиться на клоунаду?"
   - Хорошо, давай по-честному. Я на сая не работаю. Клал я на него с прибором. И могу это доказать. А ты? - и он вытащил Фильку из мешка.
   - А-а, это тот самый... восьмого поколения?
   - Сударыня, - сказал Фил, - меня зовут не "тот самый", к вашему сведению. Разрешите представиться: эйч-эй-ай Филипс модели четыре тысячи сорок, можно просто - Фил.
   - Ваше высочество! - Лиза скорчила страшную рожу.
   - Не сметь! - крикнул Фил страшным голосом. Если бы так кричал человек, можно было ставить три к одному, что через секунду начнется стрельба. - Я не имел и не имею ничего общего с этими выблядками!
   - Фил!? - Вовчик отшатнулся, ударился головой о притолоку и чуть не уронил Фила. - Что с тобой, дружище?
   - Не желал и не желаю быть в одном списке с этими...
   - Неисповедимы пути его, - сказал Вовчик, кладя Фила на пол. - Но точно - все эти его штучки от большого ума. Планирует, небось, какую-нибудь интрижку.
   - Не интрижку - интрижищу!
   - Опаньки?
   - Сначала дочитай мое резюме. Иначе ничего не поймешь. Там, кстати, немного осталось.
   - Что вы там шепчетесь? - спросила Лиза.
   - Заговор составляем, - пояснил Вовчик. - Хотим саев майн блок затереть и на его место тебя посадить. А что - оцифруем, и вперед, труба зовет. А теперь сиди тихо и не чирикай.
   - Надо больно. Охота тебе в игры играть - ну, играй.
   Лиза улеглась на свою кучу соломы и завернулась в лохмотья.
   "Кстати о судах. Выяснилась интересная подробность. Оказывается, боеголовка, сброшенная на Карельский перешеек, была так называемой "чистой", то есть не выделяла при взрыве долгопериодичные элементы. На самом деле заражение северной части Питерпорта и побережья Финского залива произошло от взрыва реактора на линейном крейсере "Березин" через несколько лет после войны..."