Поблагодарив шкипера, Питер спросил, можно ли катеру пойти следом за ним.
— Я пошлю сына довести ваш катер до канала. Он знает, как дойти до канала и как войти в него. Он тоже говорит по-английски — во время войны он учился в школе в Англии, в Портсмуте. Пожалуй, будет лучше, если сын проводит вас до Дордрехта.
Предложение голландца очень обрадовало Питера, и он принял его с радостью. Договорились, что за несколько минут до открытия шлюза, в одиннадцать часов сын шкипера Виллем явится на "Нырок".
— А пока до вечера, — сказал шкипер баржи.
— До вечера. — Питер пожал протянутую ему руку и вернулся на «Нырок» в более бодром настроении, чем когда уходил.
Керол была в восхищении от новостей, которые принес Питер, но Джилл тут же высказала свои сомнения.
— Моряки тоже предложили нам помощь, — напомнила она Питеру, — и ты знаешь, что произошло.
Питер действительно, как он признался, не подумал о том, что он, может быть, повторяет свою прежнюю ошибку. Но он почему-то верил, что голландец не обманывает его, и прямо сказал об этом.
— Но как ты можешь это знать?
— Не знаю, но чувствую, что это невозможно, — настаивал Питер.
— То же самое ты чувствовал и в прошлый раз, — уколола его Джилл.
— Они не могут быть жуликами, — вмешалась Керол. — Если у них есть баржа, значит, они, ясное дело, баржевики.
— Ну ладно, — сказала Джилл. — Только потом не говорите, что я вас не предупреждала. Питер промолчал.
— Вот что, — сказал он спустя некоторое время. — Мы все сейчас утомлены. Давайте немного поспим — ведь половину ночи нам придется пробыть на ногах. Кто сходит за Майклом?
— Я схожу, — вызвалась Керол. — Нам и в самом деле нужно немного отдохнуть. Мы еле держимся на ногах. В таком состоянии и думать нечего охотиться за сокровищами.
До половины одиннадцатого, когда Керол разбудил чей-то голос с берега, на «Нырке» все было спокойно. Керол зевнула, соскочила с койки и выглянула в иллюминатор. Это оказался сторож; моста, — он пришел сообщить, что скоро поднимет мост для пропуска судов из шлюза. Керол разбудила остальных, и вскоре они, освеженные сном и чувствуя себя значительно бодрее, чем днем, уже занимались каждый своим делом. Оживление и шум вокруг них усиливались, на баржах один за другим застучали мощные моторы; канал словно повеселел, украсившись разноцветными ходовыми огнями судов.
Вслед за грохочущими звуками и жалобным писком послышался звон стальных цепей — это поползли вверх подъемные фермы моста, и на нем вспыхнули зеленые сигнальные огни вместо красных.
Питер завел мотор и тоже зажег ходовые огни. Как раз в этот момент с носа баржи, груженной кирпичом, послышалось бодрое "алло!".'Это Виллем рапортовал о своем прибытии.
Сын баржевого шкипера оказался подростком, лишь на год-другой старше Питера. Это был худой, но сильный юноша. Его волосы цвета льна были гладко зачесаны назад. На нем была клетчатая рубашка, а поверх нее — синий свитер.
Виллем, должно быть, обрадовался случаю вести катер в качестве лоцмана и быстро подружился с компанией в рулевой рубке, где его познакомили с каждым членом команды в отдельности. Еще больше обрадовался он чаю, который ему принесла Керол; пока Питер подводил «Нырок» к воротам шлюза, собираясь занять место в общем потоке судов, Виллем оживленно делился своими воспоминаниями об Англии и о своих школьных днях.
— А ведь мы все еще школьники, — сказал Майкл. — У нас — школьная команда.
— Вот как? А ваши родители, разве они не с вами?
— Нет, — призналась Джилл.
— И вы четверо, вы пересекли Ла-Манш на этом суденышке и сами добрались до Тернезена? — Виллем был явно поражен.
— Да, — ответила Керол. — У нас каникулы, и мы путешествуем одни.
— Ого! У нас говорят, что англичане — нация моряков. Это, конечно, правильно.
— Да, но ведь «Нырок» — хорошее судно, — заметил Питер. — А это уже половина успеха.
— А Питер у нас первоклассный шкипер, — добавила Керол.
— Да, это, должно быть, так. Иначе вы не смогли бы проделать такой путь. Нет, никогда! — И Виллем
посмотрел на Питера с нескрываемым восхищением. — А сейчас вы идете в Дордрехт, да? Знаете, есть одна странная история, в которой упоминаются Дордрехт и Англия. Отец рассказал мне ее несколько лет назад, но, по-моему, это неправда. Хотя… Кто знает…
— Что это за история? — спросила Джилл.
— Нехорошая история, — нерешительно ответил Виллем. — Но я все же расскажу ее вам. Во время войны, когда немцы захватили Голландию, население продолжало бороться с ними. Однажды немцы обнаружили много бриллиантов и других драгоценных камней на очень большую сумму; спрятали их голландские патриоты…
Питер уголком глаза взглянул на членов своей команды и увидел, что все они изумленно уставились на Виллема. Он крепко сжал губы в знак того, что они должны молчать.
— Патриоты внезапно напали на немцев и сумели отбить у них ценности, — ничего не подозревая, продолжал Виллем. — Они поручили одному старому моряку в Дордрехте спрятать драгоценности. В ту же ночь он скрылся из Дордрехта со всеми ценностями, и больше его в Голландии никто не видел. Потом узнали, что он добрался до Англии, и, можно не сомневаться, вместе с ценностями. Позднее, после войны, голландская полиция наводила справки в Англии. Ей ответили, что старик Ян — так его звали — действительно прибыл туда, но никаких ценностей при нем не оказалось. Когда голландские полицейские приехали в Лондон и попросили разрешения повидаться с Яном, им сообщили, что он умер. Конечно, они этому не поверили. Так вот, англичане утверждали, что Ян ничего с собой не привозил и что он умер. А по мнению голландцев, англичане отобрали у старика ценности и убили его или упрятали в тюрьму.
— Какая гнусная ложь! — вырвалось у Майкла, но Питер свирепо взглянул на брата.
— Ты так думаешь? — спросил Виллем. — Может быть, ты и прав. Я знаю англичан и не думаю, чтобы они так поступили с союзником. Но все же никакого другого объяснения нет. — Он замолчал и посмотрел в иллюминатор. — Скоро мы можем отправляться. Сейчас откроют шлюзовые ворота.
Питер тут же решил воспользоваться представившейся возможностью.
— Ты, может быть, захватишь веревку и пойдешь на нос, Виллем?
— Могу, пожалуйста. — И голландец вышел из рулевой рубки и пошел на нос.
— Да-а! И надо же было случиться такому совпадению, что именно он рассказал нам о Яне! — воскликнула Джилл.
— Ш-ш! Смотри, как бы нас не подслушали, — предупредил Питер. — Что же нам делать?
— Я не понимаю, о чем нам беспокоиться, — шепотом ответил Майкл. Конечно, Виллем сказал чепуху, но мы-то здесь при чем?
— Так-то оно так. Но, по-моему, мы должны рассказать ему о цели нашей поездки, — тихо произнес Питер.
— Но с какой стати?
— Потому что ему можно довериться. Если он знаком с этой частью страны, то, конечно, знает здесь все бухты, заливы и другие места, где Ян мог спрятать сокровища.
— Правильно, Питер. Он может оказаться полезным человеком, поддержала Керол. — Давайте расскажем ему.
— Нет, не нужно, — возразила Джилл. — И так уж об этом знает слишком много людей.
— Вот, кстати, поэтому-то мы и должны ему все рассказать, продолжал настаивать Питер. — Для разнообразия неплохо иметь когонибудь и на нашей стороне.
Он дал малый ход вперед и, следуя за баржей, провел «Нырок» в дальний конец камеры шлюза.
Виллем окликнул Питера с носа:
— Шлюзовой сторож; велел нам стать у самых ворот, в углу.
— Хорошо.
Питер провел катер вдоль баржи, и «Нырок» оказался у самого выхода. Виллем ловко бросил конец веревки, и шлюзовой сторож надел ее на кнехт.,
— Скорей, — прошептал Питер! — Как нам быть… да или нет? Сказать ему? В конце концов, нам ведь может потребоваться его помощь.
— Я — за, — ответила Керол. — Мы должны ему сказать.
— Хорошо, Джилл?
— Пожалуй, можно было бы, но… О, я не знаю! Мне еще нужно подумать.
— Майкл?
— Мне бы хотелось, чтобы мы сами справились, но, пожалуй, Керол права. Давайте расскажем.
— Я тоже согласен. — (Виллем в эту минуту уже возвращался и вступил на узкий мостик вдоль борта.) — Ты, Керол, вместе с Джилл отведите его вниз. Возьмите с него обещание никому не говорить ни слова, а затем расскажите всю историю. Мы с Майклом управимся сами наверху. Кажется, мы пробудем здесь долго.
— Хорошо.
Виллем открыл дверь рулевой рубки.
— Четвертая в ряду у стенки баржа — это баржа отца. — И он указал на одно из судов.
— Пойдем вниз, Виллем, — внезапно сказала Керол. — Мы хотим показать тебе наш катер. Он тебе понравится.
Она перешагнула порог и в сопровождении
Джилл скрылась в люке. Виллем последовал за ними.
В носовой каюте Керол усадила Виллема на стул.
— Я хочу кое-что сообщить тебе, — сказала она серьезным тоном, — но обещай, что никому не расскажешь об этом.
Виллем удивленно взглянул на неё:
— Конечно, если ты так хочешь. Но что это такое?
— Речь идет о Яне и его сокровищах.
И Керол подробно рассказала все, что они услышали от отца Джилл. Затем она сообщила о находке зашифрованных записей, хотя, на всякий случай, сказала, что они обнаружили их в "одной книге", ни словом не упомянув о библии. Керол с огорчением поведала Виллему, что их подслушали и что книгу украли, но, к счастью, они накануне успели скопировать текст. Керол умолчала о многих приключениях, которые им пришлось пережить, но рассказала о Биле и Джо, о том, как команда «Нырка» перехитрила их в Рамсгете и как их удалось послать на трамвае в Зеебрюгге. Виллем слушал рассказ в полном оцепенении. После того как Керол закончила, он некоторое время сидел молча, погруженный в размышления, а затем вдруг рассмеялся.
— Неплохая сказка, Керол. Ты сочинила хороший конец к истории о Яне.
Он откинулся на спинку стула и вновь от души расхохотался.
— Ты хочешь сказать, что не веришь? Джилл была явно огорчена.
— Верить? Но как я могу верить? Откуда вам известно о Яне?
— Мой отец — главный инспектор Скотленд-Ярда, он сам вел это дело, — отпарировала Джилл. Виллем опять засмеялся:
— А твой брат — Шерлок Холмс, да?
Джилл несколько минут колебалась, затем выдвинула ящик стола и начала рыться в нем, пока не нашла нужную ей вещь. Это была папка с почтовой бумагой.
— Вот! — с гордостью заявила она, раскрывая папку.
Виллем увидел бумагу, на которой типографским способом был напечатан заголовок: "Отдел уголовного розыска, Скотленд-Ярд, Лондон". Он взял бланк в руки, еще' раз посмотрел на него, а затем перевел взгляд на Джилл и Керол.
— Прошу извинить меня, — серьезно сказал он. — Я думал, что ты сочиняешь. Сейчас я, пожалуй, верю тебе, хотя еще не совсем.
Керол решила рискнуть.
— На барже твоего отца есть библия?
— Да, — озадаченно ответил Виллем. — У отца в каюте есть библия.
— Тогда принеси ее. Мы точно знаем, в каких стихах есть указания о скрытых ценностях. Ты сам увидишь и тогда перестанешь сомневаться.
Виллем поднялся было со стула, но тут же снова сел:
— В этом нет необходимости. Теперь я вам верю. Он слегка поклонился Джилл и Керол, а затем пожал каждой из них руку.
— Значит, ты поможешь нам? Ты понимаешь, мы должны найти сокровища до того, как это сделает шайка, и, хотя у нас есть зашифрованные указания, нам все равно нужен человек, знающий эти места, все эти заливчики и водные пути. Нам нельзя терять ни минуты. Если бы наш секрет не подслушали, мы просто дождались бы возвращения отца Джилл из Америки, а затем английская и голландская полиция вместе решили бы эту загадку. Но мы не можем ждать. Вот почему мы пересекли Ла-Манш и сами ищем этот клад. Виллем кивнул головой:
— Что ж, я помогу вам, если смогу. А если не смогу, то никому ничего не сказку. Это мое обещание.
— Есть еще одно обстоятельство, — сказала Джилл. — Мы не должны разговаривать об этом, пока находимся в шлюзе. Здесь нас могут подслушать.
— Мне всегда хотелось верить, что англичане не украли сокровища Яна, — тихо сказал Виллем. — Но так считали все, кому известна история Яна. Да… Даже полиция. Если мы найдем сокровища, это будет большое дело — тогда все наконец узнают правду.
— И к тому же Голландии будут возвращены ее ценности, — добавила Керол.
— Да, — согласилась Джилл. — Это все верно. Но мы еще не знаем, где Ян спрятал их.
— Да, не знаем, — подтвердила Керол. — Но мы идем по следу и завтра будем в Дордрехте.
— К часу дня или даже раньше, — уточнил Виллем.
— Вся моя надежда на то, что эти моряки не будут ожидать нас в Дордрехте на набережной, чтобы возобновить слежку, — добавила Джилл. Хочется думать, что они все еще в Зеебрюгге, но мне почему-то кажется, что их там уже нет.
Керол поднялась:
— Пойдемте на палубу, к остальным. И помните: пока мы в шлюзе — ни слова!
— Конечно, — согласился Виллем, направляясь к трапу. — Ни единого слова.
Глава седьмая
— Я пошлю сына довести ваш катер до канала. Он знает, как дойти до канала и как войти в него. Он тоже говорит по-английски — во время войны он учился в школе в Англии, в Портсмуте. Пожалуй, будет лучше, если сын проводит вас до Дордрехта.
Предложение голландца очень обрадовало Питера, и он принял его с радостью. Договорились, что за несколько минут до открытия шлюза, в одиннадцать часов сын шкипера Виллем явится на "Нырок".
— А пока до вечера, — сказал шкипер баржи.
— До вечера. — Питер пожал протянутую ему руку и вернулся на «Нырок» в более бодром настроении, чем когда уходил.
Керол была в восхищении от новостей, которые принес Питер, но Джилл тут же высказала свои сомнения.
— Моряки тоже предложили нам помощь, — напомнила она Питеру, — и ты знаешь, что произошло.
Питер действительно, как он признался, не подумал о том, что он, может быть, повторяет свою прежнюю ошибку. Но он почему-то верил, что голландец не обманывает его, и прямо сказал об этом.
— Но как ты можешь это знать?
— Не знаю, но чувствую, что это невозможно, — настаивал Питер.
— То же самое ты чувствовал и в прошлый раз, — уколола его Джилл.
— Они не могут быть жуликами, — вмешалась Керол. — Если у них есть баржа, значит, они, ясное дело, баржевики.
— Ну ладно, — сказала Джилл. — Только потом не говорите, что я вас не предупреждала. Питер промолчал.
— Вот что, — сказал он спустя некоторое время. — Мы все сейчас утомлены. Давайте немного поспим — ведь половину ночи нам придется пробыть на ногах. Кто сходит за Майклом?
— Я схожу, — вызвалась Керол. — Нам и в самом деле нужно немного отдохнуть. Мы еле держимся на ногах. В таком состоянии и думать нечего охотиться за сокровищами.
До половины одиннадцатого, когда Керол разбудил чей-то голос с берега, на «Нырке» все было спокойно. Керол зевнула, соскочила с койки и выглянула в иллюминатор. Это оказался сторож; моста, — он пришел сообщить, что скоро поднимет мост для пропуска судов из шлюза. Керол разбудила остальных, и вскоре они, освеженные сном и чувствуя себя значительно бодрее, чем днем, уже занимались каждый своим делом. Оживление и шум вокруг них усиливались, на баржах один за другим застучали мощные моторы; канал словно повеселел, украсившись разноцветными ходовыми огнями судов.
Вслед за грохочущими звуками и жалобным писком послышался звон стальных цепей — это поползли вверх подъемные фермы моста, и на нем вспыхнули зеленые сигнальные огни вместо красных.
Питер завел мотор и тоже зажег ходовые огни. Как раз в этот момент с носа баржи, груженной кирпичом, послышалось бодрое "алло!".'Это Виллем рапортовал о своем прибытии.
Сын баржевого шкипера оказался подростком, лишь на год-другой старше Питера. Это был худой, но сильный юноша. Его волосы цвета льна были гладко зачесаны назад. На нем была клетчатая рубашка, а поверх нее — синий свитер.
Виллем, должно быть, обрадовался случаю вести катер в качестве лоцмана и быстро подружился с компанией в рулевой рубке, где его познакомили с каждым членом команды в отдельности. Еще больше обрадовался он чаю, который ему принесла Керол; пока Питер подводил «Нырок» к воротам шлюза, собираясь занять место в общем потоке судов, Виллем оживленно делился своими воспоминаниями об Англии и о своих школьных днях.
— А ведь мы все еще школьники, — сказал Майкл. — У нас — школьная команда.
— Вот как? А ваши родители, разве они не с вами?
— Нет, — призналась Джилл.
— И вы четверо, вы пересекли Ла-Манш на этом суденышке и сами добрались до Тернезена? — Виллем был явно поражен.
— Да, — ответила Керол. — У нас каникулы, и мы путешествуем одни.
— Ого! У нас говорят, что англичане — нация моряков. Это, конечно, правильно.
— Да, но ведь «Нырок» — хорошее судно, — заметил Питер. — А это уже половина успеха.
— А Питер у нас первоклассный шкипер, — добавила Керол.
— Да, это, должно быть, так. Иначе вы не смогли бы проделать такой путь. Нет, никогда! — И Виллем
посмотрел на Питера с нескрываемым восхищением. — А сейчас вы идете в Дордрехт, да? Знаете, есть одна странная история, в которой упоминаются Дордрехт и Англия. Отец рассказал мне ее несколько лет назад, но, по-моему, это неправда. Хотя… Кто знает…
— Что это за история? — спросила Джилл.
— Нехорошая история, — нерешительно ответил Виллем. — Но я все же расскажу ее вам. Во время войны, когда немцы захватили Голландию, население продолжало бороться с ними. Однажды немцы обнаружили много бриллиантов и других драгоценных камней на очень большую сумму; спрятали их голландские патриоты…
Питер уголком глаза взглянул на членов своей команды и увидел, что все они изумленно уставились на Виллема. Он крепко сжал губы в знак того, что они должны молчать.
— Патриоты внезапно напали на немцев и сумели отбить у них ценности, — ничего не подозревая, продолжал Виллем. — Они поручили одному старому моряку в Дордрехте спрятать драгоценности. В ту же ночь он скрылся из Дордрехта со всеми ценностями, и больше его в Голландии никто не видел. Потом узнали, что он добрался до Англии, и, можно не сомневаться, вместе с ценностями. Позднее, после войны, голландская полиция наводила справки в Англии. Ей ответили, что старик Ян — так его звали — действительно прибыл туда, но никаких ценностей при нем не оказалось. Когда голландские полицейские приехали в Лондон и попросили разрешения повидаться с Яном, им сообщили, что он умер. Конечно, они этому не поверили. Так вот, англичане утверждали, что Ян ничего с собой не привозил и что он умер. А по мнению голландцев, англичане отобрали у старика ценности и убили его или упрятали в тюрьму.
— Какая гнусная ложь! — вырвалось у Майкла, но Питер свирепо взглянул на брата.
— Ты так думаешь? — спросил Виллем. — Может быть, ты и прав. Я знаю англичан и не думаю, чтобы они так поступили с союзником. Но все же никакого другого объяснения нет. — Он замолчал и посмотрел в иллюминатор. — Скоро мы можем отправляться. Сейчас откроют шлюзовые ворота.
Питер тут же решил воспользоваться представившейся возможностью.
— Ты, может быть, захватишь веревку и пойдешь на нос, Виллем?
— Могу, пожалуйста. — И голландец вышел из рулевой рубки и пошел на нос.
— Да-а! И надо же было случиться такому совпадению, что именно он рассказал нам о Яне! — воскликнула Джилл.
— Ш-ш! Смотри, как бы нас не подслушали, — предупредил Питер. — Что же нам делать?
— Я не понимаю, о чем нам беспокоиться, — шепотом ответил Майкл. Конечно, Виллем сказал чепуху, но мы-то здесь при чем?
— Так-то оно так. Но, по-моему, мы должны рассказать ему о цели нашей поездки, — тихо произнес Питер.
— Но с какой стати?
— Потому что ему можно довериться. Если он знаком с этой частью страны, то, конечно, знает здесь все бухты, заливы и другие места, где Ян мог спрятать сокровища.
— Правильно, Питер. Он может оказаться полезным человеком, поддержала Керол. — Давайте расскажем ему.
— Нет, не нужно, — возразила Джилл. — И так уж об этом знает слишком много людей.
— Вот, кстати, поэтому-то мы и должны ему все рассказать, продолжал настаивать Питер. — Для разнообразия неплохо иметь когонибудь и на нашей стороне.
Он дал малый ход вперед и, следуя за баржей, провел «Нырок» в дальний конец камеры шлюза.
Виллем окликнул Питера с носа:
— Шлюзовой сторож; велел нам стать у самых ворот, в углу.
— Хорошо.
Питер провел катер вдоль баржи, и «Нырок» оказался у самого выхода. Виллем ловко бросил конец веревки, и шлюзовой сторож надел ее на кнехт.,
— Скорей, — прошептал Питер! — Как нам быть… да или нет? Сказать ему? В конце концов, нам ведь может потребоваться его помощь.
— Я — за, — ответила Керол. — Мы должны ему сказать.
— Хорошо, Джилл?
— Пожалуй, можно было бы, но… О, я не знаю! Мне еще нужно подумать.
— Майкл?
— Мне бы хотелось, чтобы мы сами справились, но, пожалуй, Керол права. Давайте расскажем.
— Я тоже согласен. — (Виллем в эту минуту уже возвращался и вступил на узкий мостик вдоль борта.) — Ты, Керол, вместе с Джилл отведите его вниз. Возьмите с него обещание никому не говорить ни слова, а затем расскажите всю историю. Мы с Майклом управимся сами наверху. Кажется, мы пробудем здесь долго.
— Хорошо.
Виллем открыл дверь рулевой рубки.
— Четвертая в ряду у стенки баржа — это баржа отца. — И он указал на одно из судов.
— Пойдем вниз, Виллем, — внезапно сказала Керол. — Мы хотим показать тебе наш катер. Он тебе понравится.
Она перешагнула порог и в сопровождении
Джилл скрылась в люке. Виллем последовал за ними.
В носовой каюте Керол усадила Виллема на стул.
— Я хочу кое-что сообщить тебе, — сказала она серьезным тоном, — но обещай, что никому не расскажешь об этом.
Виллем удивленно взглянул на неё:
— Конечно, если ты так хочешь. Но что это такое?
— Речь идет о Яне и его сокровищах.
И Керол подробно рассказала все, что они услышали от отца Джилл. Затем она сообщила о находке зашифрованных записей, хотя, на всякий случай, сказала, что они обнаружили их в "одной книге", ни словом не упомянув о библии. Керол с огорчением поведала Виллему, что их подслушали и что книгу украли, но, к счастью, они накануне успели скопировать текст. Керол умолчала о многих приключениях, которые им пришлось пережить, но рассказала о Биле и Джо, о том, как команда «Нырка» перехитрила их в Рамсгете и как их удалось послать на трамвае в Зеебрюгге. Виллем слушал рассказ в полном оцепенении. После того как Керол закончила, он некоторое время сидел молча, погруженный в размышления, а затем вдруг рассмеялся.
— Неплохая сказка, Керол. Ты сочинила хороший конец к истории о Яне.
Он откинулся на спинку стула и вновь от души расхохотался.
— Ты хочешь сказать, что не веришь? Джилл была явно огорчена.
— Верить? Но как я могу верить? Откуда вам известно о Яне?
— Мой отец — главный инспектор Скотленд-Ярда, он сам вел это дело, — отпарировала Джилл. Виллем опять засмеялся:
— А твой брат — Шерлок Холмс, да?
Джилл несколько минут колебалась, затем выдвинула ящик стола и начала рыться в нем, пока не нашла нужную ей вещь. Это была папка с почтовой бумагой.
— Вот! — с гордостью заявила она, раскрывая папку.
Виллем увидел бумагу, на которой типографским способом был напечатан заголовок: "Отдел уголовного розыска, Скотленд-Ярд, Лондон". Он взял бланк в руки, еще' раз посмотрел на него, а затем перевел взгляд на Джилл и Керол.
— Прошу извинить меня, — серьезно сказал он. — Я думал, что ты сочиняешь. Сейчас я, пожалуй, верю тебе, хотя еще не совсем.
Керол решила рискнуть.
— На барже твоего отца есть библия?
— Да, — озадаченно ответил Виллем. — У отца в каюте есть библия.
— Тогда принеси ее. Мы точно знаем, в каких стихах есть указания о скрытых ценностях. Ты сам увидишь и тогда перестанешь сомневаться.
Виллем поднялся было со стула, но тут же снова сел:
— В этом нет необходимости. Теперь я вам верю. Он слегка поклонился Джилл и Керол, а затем пожал каждой из них руку.
— Значит, ты поможешь нам? Ты понимаешь, мы должны найти сокровища до того, как это сделает шайка, и, хотя у нас есть зашифрованные указания, нам все равно нужен человек, знающий эти места, все эти заливчики и водные пути. Нам нельзя терять ни минуты. Если бы наш секрет не подслушали, мы просто дождались бы возвращения отца Джилл из Америки, а затем английская и голландская полиция вместе решили бы эту загадку. Но мы не можем ждать. Вот почему мы пересекли Ла-Манш и сами ищем этот клад. Виллем кивнул головой:
— Что ж, я помогу вам, если смогу. А если не смогу, то никому ничего не сказку. Это мое обещание.
— Есть еще одно обстоятельство, — сказала Джилл. — Мы не должны разговаривать об этом, пока находимся в шлюзе. Здесь нас могут подслушать.
— Мне всегда хотелось верить, что англичане не украли сокровища Яна, — тихо сказал Виллем. — Но так считали все, кому известна история Яна. Да… Даже полиция. Если мы найдем сокровища, это будет большое дело — тогда все наконец узнают правду.
— И к тому же Голландии будут возвращены ее ценности, — добавила Керол.
— Да, — согласилась Джилл. — Это все верно. Но мы еще не знаем, где Ян спрятал их.
— Да, не знаем, — подтвердила Керол. — Но мы идем по следу и завтра будем в Дордрехте.
— К часу дня или даже раньше, — уточнил Виллем.
— Вся моя надежда на то, что эти моряки не будут ожидать нас в Дордрехте на набережной, чтобы возобновить слежку, — добавила Джилл. Хочется думать, что они все еще в Зеебрюгге, но мне почему-то кажется, что их там уже нет.
Керол поднялась:
— Пойдемте на палубу, к остальным. И помните: пока мы в шлюзе — ни слова!
— Конечно, — согласился Виллем, направляясь к трапу. — Ни единого слова.
Глава седьмая
ДЬЯВОЛ И ФИЛИПП
Только в половине первого ночи многочисленные суда, сгрудившиеся в камере шлюза, медленно спустились до уровня воды в реке, где начался прилив, и шлюзовые сторожа при помощи огромных колес стали открывать ворота.
Питер запустил мотор. Дремавший в своем углу Майкл вздрогнул и проснулся.
Виллем высунулся из двери рубки, чтобы скинуть брестроп. В ту же минуту на палубу с глухим стуком упал носовой швартов, сброшенный с набережной смотрителем шлюза. Питер с силой оттолкнулся ногой от стенки, направляя катер к выходу из шлюза.
— Дальше я поведу катер, — заявил Виллем и встал к штурвалу. Пройти гавань — не очень легкое дело. Там очень быстрое проливное течение.
Он возглавил караван судов и прямо от ворот шлюза повел катер по узкому проходу, пропуская слева от себя суда, которые двигались им навстречу. Виллем взял курс на груду камней, выступавших из моря у подножия волнолома.
— Берегись! — крикнул Питер. — Ты посадишь катер на камни.
Он попытался схватить штурвал, но Виллем спокойно отстранил его.
— Я знаю здешнюю гавань, — коротко ответил он.
И действительно, недалеко от мыса приливное течение подхватило «Нырок», бросило его на середину фарватера и вывело в обширный водный бассейн.
— Извини, пожалуйста, — смущенно проговорил Питер. — Я не знал этого.
— Ты и не мог знать. Об этот мыс разбилось много яхт только потому, что они направлялись отсюда прямо к выходу из порта, — сказал Виллем. — Нужно хорошо знать, как вести здесь судно при неполном приливе, а иначе…
В то время как «Нырок» во главе остальных судов двигался к выходу на простор реки, послышался басистый гудок сирены и из-за волнолома
показались очертания огромного парохода. Некоторые из его иллюминаторов еще были освещены. Лампочки на верхушке мачт и зеленый сигнальный огонь правого борта ярко сияли так близко от берега, что казалось, пароход вот-вот врежется в мыс.
— Бог ты мой! — воскликнул Майкл. — Что же это капитан делает?
Виллем усмехнулся:
— Он ведет пароход в Антверпен. Фарватер находится как раз на этой стороне и проходит поблизости от волнолома.
Он положил право руля, и «Нырок» вздыбился на волнах от огромного парохода.
Караван судов, двигавшийся позади катера, начал ломаться. Часть судов отделилась и направилась вниз по реке во Флиссинген, другие продолжали двигаться вслед за кормой «Нырка», все еще возглавлявшего оставшуюся часть каравана.
— Я рад, что ты у нас на катере, — признался Питер. — Не знаю, как бы мы справились без тебя, если бы нам пришлось идти впереди других судов, как сейчас.
Виллем улыбнулся:
— Ну, теперь все в порядке. Можешь взять штурвал. Держи курс вот на тот большой красный свет, пока я не скажу «довольно». Мы пересечем реку в том месте, где она делает поворот. Через восемь-десять километров снова свернем и подойдем к Гансвеерду — там есть вход в канал.
Ночь выдалась чудесная; серебристая лунная дорожка бежала по медленно вздымавшимся волнам. Виллем хорошо изучил этот путь и теперь, стоя на палубе, без труда опознавал сигнальные огни. Питер понял, что без Виллема они смогли бы пуститься в это ночное путешествие только позади всех барж. А сейчас они постепенно отрывались от грузовых судов и уходили вперед.
— Видите большой пароход? — спросил Виллем, указывая на идущее впереди, примерно в миле от них, судно, которое недавно прошло мимо них у волнолома. — Сейчас он будет сворачивать. Нам нужно повернуть там же.
С помощью опытного Виллема переход из Тернезена в Гансвеерд занял час десять минут. По
близости от порта голландец снова взял штурвал и, умело используя быстрое приливное течение, ловко подвел «Нырок» к входу в плохо освещенный порт. Здесь он сбавил ход, остановился у волнолома и стал ожидать, пока откроются огромные шлюзовые ворота.,
— Как только мы войдем в камеру шлюза, чиновник таможни может потребовать паспорта, — как бы между прочим заметил Виллем.
Члены команды «Нырка» обменялись многозначительными взглядами.
— Видишь ли, у нас нет паспортов, — объяснил Питер.
— У вас нет паспортов? Но вы же прошли через Бельгию и даже через голландский пограничный пост ниже Гента. Как же вас пропустили?
Питер объяснил, как было дело. В Бельгии паспорта у них не спрашивали, а бельгийско-голландскую границу они пересекли не останавливаясь, спрятавшись за грузовым пароходом. Виллема очень позабавил этот рассказ, но вместе с тем заставил призадуматься.
— У меня-то есть паспорт, — вмешалась Керол, всегда готовая оказать посильную помощь.
— В таком случае этого хватит, — решил Виллем. — Теперь слушайте, вот что нам нужно сделать.
План его был достаточно прост. Он и Керол останутся на палубе и, если потребуется, предъявят свои документы. Остальные спустятся в каюты и спрячутся там на случай, если таможенный чиновник вздумает осмотреть катер.
— Я вот что предлагаю, — заявил Майкл. — Давайте заберемся в ящики, которые устроены под койками в носовой каюте, а Керол потом задвинет их. Места там хватит — папа держит за ящиками веревки, инструменты и всякую всячину.
Не зажигая света в каютах, вся команда, за исключением оставшегося на палубе Виллема, спустилась вниз. Ребята вытащили ящики, и Джилл с трудом, при помощи Питера, протолкнувшего ее ноги, втиснулась в узкое пространство. После того как она, вплотную прижавшись к стенке катера, устроилась в своем убежище, ее примеру последовал Майкл, и ящики были задвинуты на свои места.
Питер спрятался в противоположном конце каюты. Ему было особенно неудобно — шпангоуты больно давили ему спину.
Керол весело сказала:
— Только, чур, не храпеть!
Из тайника, где укрылся Майкл, послышалось хихиканье.
— Приятных сновидений, — шутливо добавила она. — А я сейчас приготовлю что-нибудь вкусное для нас с Виллемом. Гадким деткам, у которых нет паспортов, никакого угощения не полагается.
Керол с веселым смехом закрыла дверь каюты и вернулась на палубу.
Огромные входные ворота шлюза раскрылись, и от волнолома медленно двинулась вся флотилия самоходных барж; набирая скорость, они спешили к входу в шлюз. Виллем пропустил баржи, подождал, пока не сменился сигнальный огонь, и направил «Нырок» в дальний угол обширного шлюза. Здесь он остановился у стенки набережной, и Керол, захватив швартовы, поднялась на нее по лестнице.
Предположение Виллема оказалось правильным. На набережной под дуговыми фонарями появился чиновник таможни. Он не спеша подошел к лестнице и спустился на катер, взял два предъявленных ему паспорта, внимательно рассмотрел их и что-то произнес по-голландски.
— Он спросил: "Вас только двое на катере?", и я ответил ему «Да», с невинным видом объяснил Виллем Керол.
Таможенник опять взглянул на паспорта, задал новый вопрос, и Виллем ответил на этот раз более пространно. Керол начала нервничать, но старалась держаться так, словно все это совершенно ее не касалось.
— Он спрашивает, почему на катере английский флаг, если ты новозеландка, а я голландец. Я ответил, что меня наняли в качестве шкипера, а твои родители поехали по делам в Антверпен и встретят нас в Дордрехте, не так ли?
— Да, да, — поспешила согласиться Керол, кивая чиновнику.
И все же чиновник продолжал колебаться. Окинув взглядом палубу, он заметил люк. Керол торопливо пошла открывать его, а Виллем остался на палубе, около рулевой рубки.
Чиновник спустился по трапу, а Керол зажгла свет в камбузе. Однако таможенник только мельком заглянул в него и перешел в переднюю каюту, — где открыл подвесной шкаф, а затем взглянул на койки и разбросанные на них вещи. К счастью, в каюте не оказалось ни ботинок, ни носков Майкла, ни других детских вещей. Пожалуй, правильнее было бы сказать почти не оказалось, так как на видном месте все же валялись маленькие трусы. Керол незаметно схватила их и спрятала за спину. Все остальные вещи принадлежали Питеру и вполне могли сойти за одежду взрослого человека.
— Ваш отец в Антверпене? — спросил чиновник, взглянув на Керол.
— Да. По делам.
— По каким делам?
Керол внезапно пришла в голову рискованная мысль. Она указала на ящик, за которым притаился Питер. Чиновник наклонился и открыл его. Услышав этот шум, трое беспаспортных затаили от страха дыхание.
Швырнув трусики на стул и усевшись на них, Керол тоже склонилась над открытым ящиком и достала оттуда папку с почтовой бумагой. Она вынула один из листов, показала на напечатанный на нем заголовок и приложила палец к губам.
Результаты не заставили себя ждать.
— О! Ваш отец охотится за преступниками?
— Да. — Керол изо всех сил закивала головой. — Скотленд-Ярд.
— Но вы из Новой Зеландии. Как же так? Керол с трудом проглотила слюну. Нужно было давать какие-то веские объяснения.
— Мой отец англичанин, а мать новозеландка, — в отчаянии пробормотала она, чувствуя, как колотится ее сердце. — Я родилась в Новой Зеландии.
Все это звучало не очень убедительно, но чиновник, видимо, удовлетворился ее объяснением. Он положил бумагу обратно в папку и с такой силой задвинул ящик, что больно стукнул Питера по локтю, потом еще раз взглянул на паспорт Керол и возвратил его девочке.
— Извините. Все в порядке.
Он отдал честь, выбрался по трапу на палубу, а потом по лестнице поднялся на набережную. Керол проводила его до палубы. Она решила ничего не говорить Виллему, пока не закончится осмотр других судов. Лишь после того как катер вошел в короткий судоходный канал, пересекавший Южно-Бевеландский перешеек, она спросила, не пора ли выпустить членов команды из их тайников. Но Виллем ответил отрицательно. "Еще нужно подождать, — заявил он. — Если таможенник что-нибудь заподозрил, он может устроить вторичный осмотр катера при выходе из канала. Виллем настоял, чтобы команда оставалась спрятанной до следующего шлюза.
Керол соскользнула вниз, открыла ящики и, объяснив невольным заключенным обстановку, вручила каждому по плитке шоколада. Затем она тщательно спрятала трусы Майкла и отправилась в камбуз приготовить завтрак для себя и Виллема.
Уже наступил день, когда суденышко вышло из канала. К большой радости ребят, никто не остановил катер, никто его больше не осматривал. Как только «Нырок» вышел из порта и опять оказался на открытой воде, Виллем разрешил освободить пленников. И Керол поочередно извлекла из-за ящиков своих растрепанных, скрюченных от долгого лежания друзей. В плохом настроении, потягиваясь и мигая от яркого света, они со стонами и ворчанием поднялись на палубу.
— Когда чиновник начал открывать ящики, я решил, что он обязательно обнаружит нас, — сказал Питер. — Я так долго не переводил дыхания, что чуть не задохнулся.
— И я тоже, — добавил Майкл. — Но ничего не поделаешь мы должны были спрятаться. Керол засмеялась.
— Ах, какой у вас печальный вид! — сказала она. — Давайте позавтракаем, и вам сразу станет лучше.
И действительно, после завтрака все почувствовали себя бодрее, и Майкл сменил Виллема у штурвала.
— Иди прямо по фарватеру, — сказал голландец. — Он обозначен с одной стороны красными буями, а с другой — черными.
— А где же баржа твоего отца? — спросила Джилл.
— Осталась где-то далеко позади. Он не попал вместе с нами в шлюз в Гансвеерде, наш маленький «Нырок» идет быстро, а "Два брата" медленно. Баржа нас не догонит.
— Слушай, Виллем, — сказал Питер. — Нам кажется, что Ян по пути из Дордрехта в Англию спрятал ценности в одном из заливов между Дордрехтом и Северным морем. Как ты думаешь, он мог пройти этим путем?
— Во всяком случае, Гентским судоходным каналом он бы не прошел. Вся Бельгия была оккупирована, он не мог появляться в портах и у военных постов — слишком большой риск. И через шлюзы было опасно проходить.
— Понимаю. Значит, он не мог воспользоваться и тем каналом, которым мы только что прошли? Виллем кивнул головой:
— Конечно, нет. Но ведь есть сколько угодно других путей.
— Что ты говоришь! — Керол была явно огорчена.
— Он мог выйти в море по одному из многих проливов между островами. Например, вон там, мимо Зирикзее. — Виллем указал на колокольню церкви, видневшуюся в нескольких милях слева от них. — Он мог выбраться в море и оттуда. У вас есть карта?
Питер запустил мотор. Дремавший в своем углу Майкл вздрогнул и проснулся.
Виллем высунулся из двери рубки, чтобы скинуть брестроп. В ту же минуту на палубу с глухим стуком упал носовой швартов, сброшенный с набережной смотрителем шлюза. Питер с силой оттолкнулся ногой от стенки, направляя катер к выходу из шлюза.
— Дальше я поведу катер, — заявил Виллем и встал к штурвалу. Пройти гавань — не очень легкое дело. Там очень быстрое проливное течение.
Он возглавил караван судов и прямо от ворот шлюза повел катер по узкому проходу, пропуская слева от себя суда, которые двигались им навстречу. Виллем взял курс на груду камней, выступавших из моря у подножия волнолома.
— Берегись! — крикнул Питер. — Ты посадишь катер на камни.
Он попытался схватить штурвал, но Виллем спокойно отстранил его.
— Я знаю здешнюю гавань, — коротко ответил он.
И действительно, недалеко от мыса приливное течение подхватило «Нырок», бросило его на середину фарватера и вывело в обширный водный бассейн.
— Извини, пожалуйста, — смущенно проговорил Питер. — Я не знал этого.
— Ты и не мог знать. Об этот мыс разбилось много яхт только потому, что они направлялись отсюда прямо к выходу из порта, — сказал Виллем. — Нужно хорошо знать, как вести здесь судно при неполном приливе, а иначе…
В то время как «Нырок» во главе остальных судов двигался к выходу на простор реки, послышался басистый гудок сирены и из-за волнолома
показались очертания огромного парохода. Некоторые из его иллюминаторов еще были освещены. Лампочки на верхушке мачт и зеленый сигнальный огонь правого борта ярко сияли так близко от берега, что казалось, пароход вот-вот врежется в мыс.
— Бог ты мой! — воскликнул Майкл. — Что же это капитан делает?
Виллем усмехнулся:
— Он ведет пароход в Антверпен. Фарватер находится как раз на этой стороне и проходит поблизости от волнолома.
Он положил право руля, и «Нырок» вздыбился на волнах от огромного парохода.
Караван судов, двигавшийся позади катера, начал ломаться. Часть судов отделилась и направилась вниз по реке во Флиссинген, другие продолжали двигаться вслед за кормой «Нырка», все еще возглавлявшего оставшуюся часть каравана.
— Я рад, что ты у нас на катере, — признался Питер. — Не знаю, как бы мы справились без тебя, если бы нам пришлось идти впереди других судов, как сейчас.
Виллем улыбнулся:
— Ну, теперь все в порядке. Можешь взять штурвал. Держи курс вот на тот большой красный свет, пока я не скажу «довольно». Мы пересечем реку в том месте, где она делает поворот. Через восемь-десять километров снова свернем и подойдем к Гансвеерду — там есть вход в канал.
Ночь выдалась чудесная; серебристая лунная дорожка бежала по медленно вздымавшимся волнам. Виллем хорошо изучил этот путь и теперь, стоя на палубе, без труда опознавал сигнальные огни. Питер понял, что без Виллема они смогли бы пуститься в это ночное путешествие только позади всех барж. А сейчас они постепенно отрывались от грузовых судов и уходили вперед.
— Видите большой пароход? — спросил Виллем, указывая на идущее впереди, примерно в миле от них, судно, которое недавно прошло мимо них у волнолома. — Сейчас он будет сворачивать. Нам нужно повернуть там же.
С помощью опытного Виллема переход из Тернезена в Гансвеерд занял час десять минут. По
близости от порта голландец снова взял штурвал и, умело используя быстрое приливное течение, ловко подвел «Нырок» к входу в плохо освещенный порт. Здесь он сбавил ход, остановился у волнолома и стал ожидать, пока откроются огромные шлюзовые ворота.,
— Как только мы войдем в камеру шлюза, чиновник таможни может потребовать паспорта, — как бы между прочим заметил Виллем.
Члены команды «Нырка» обменялись многозначительными взглядами.
— Видишь ли, у нас нет паспортов, — объяснил Питер.
— У вас нет паспортов? Но вы же прошли через Бельгию и даже через голландский пограничный пост ниже Гента. Как же вас пропустили?
Питер объяснил, как было дело. В Бельгии паспорта у них не спрашивали, а бельгийско-голландскую границу они пересекли не останавливаясь, спрятавшись за грузовым пароходом. Виллема очень позабавил этот рассказ, но вместе с тем заставил призадуматься.
— У меня-то есть паспорт, — вмешалась Керол, всегда готовая оказать посильную помощь.
— В таком случае этого хватит, — решил Виллем. — Теперь слушайте, вот что нам нужно сделать.
План его был достаточно прост. Он и Керол останутся на палубе и, если потребуется, предъявят свои документы. Остальные спустятся в каюты и спрячутся там на случай, если таможенный чиновник вздумает осмотреть катер.
— Я вот что предлагаю, — заявил Майкл. — Давайте заберемся в ящики, которые устроены под койками в носовой каюте, а Керол потом задвинет их. Места там хватит — папа держит за ящиками веревки, инструменты и всякую всячину.
Не зажигая света в каютах, вся команда, за исключением оставшегося на палубе Виллема, спустилась вниз. Ребята вытащили ящики, и Джилл с трудом, при помощи Питера, протолкнувшего ее ноги, втиснулась в узкое пространство. После того как она, вплотную прижавшись к стенке катера, устроилась в своем убежище, ее примеру последовал Майкл, и ящики были задвинуты на свои места.
Питер спрятался в противоположном конце каюты. Ему было особенно неудобно — шпангоуты больно давили ему спину.
Керол весело сказала:
— Только, чур, не храпеть!
Из тайника, где укрылся Майкл, послышалось хихиканье.
— Приятных сновидений, — шутливо добавила она. — А я сейчас приготовлю что-нибудь вкусное для нас с Виллемом. Гадким деткам, у которых нет паспортов, никакого угощения не полагается.
Керол с веселым смехом закрыла дверь каюты и вернулась на палубу.
Огромные входные ворота шлюза раскрылись, и от волнолома медленно двинулась вся флотилия самоходных барж; набирая скорость, они спешили к входу в шлюз. Виллем пропустил баржи, подождал, пока не сменился сигнальный огонь, и направил «Нырок» в дальний угол обширного шлюза. Здесь он остановился у стенки набережной, и Керол, захватив швартовы, поднялась на нее по лестнице.
Предположение Виллема оказалось правильным. На набережной под дуговыми фонарями появился чиновник таможни. Он не спеша подошел к лестнице и спустился на катер, взял два предъявленных ему паспорта, внимательно рассмотрел их и что-то произнес по-голландски.
— Он спросил: "Вас только двое на катере?", и я ответил ему «Да», с невинным видом объяснил Виллем Керол.
Таможенник опять взглянул на паспорта, задал новый вопрос, и Виллем ответил на этот раз более пространно. Керол начала нервничать, но старалась держаться так, словно все это совершенно ее не касалось.
— Он спрашивает, почему на катере английский флаг, если ты новозеландка, а я голландец. Я ответил, что меня наняли в качестве шкипера, а твои родители поехали по делам в Антверпен и встретят нас в Дордрехте, не так ли?
— Да, да, — поспешила согласиться Керол, кивая чиновнику.
И все же чиновник продолжал колебаться. Окинув взглядом палубу, он заметил люк. Керол торопливо пошла открывать его, а Виллем остался на палубе, около рулевой рубки.
Чиновник спустился по трапу, а Керол зажгла свет в камбузе. Однако таможенник только мельком заглянул в него и перешел в переднюю каюту, — где открыл подвесной шкаф, а затем взглянул на койки и разбросанные на них вещи. К счастью, в каюте не оказалось ни ботинок, ни носков Майкла, ни других детских вещей. Пожалуй, правильнее было бы сказать почти не оказалось, так как на видном месте все же валялись маленькие трусы. Керол незаметно схватила их и спрятала за спину. Все остальные вещи принадлежали Питеру и вполне могли сойти за одежду взрослого человека.
— Ваш отец в Антверпене? — спросил чиновник, взглянув на Керол.
— Да. По делам.
— По каким делам?
Керол внезапно пришла в голову рискованная мысль. Она указала на ящик, за которым притаился Питер. Чиновник наклонился и открыл его. Услышав этот шум, трое беспаспортных затаили от страха дыхание.
Швырнув трусики на стул и усевшись на них, Керол тоже склонилась над открытым ящиком и достала оттуда папку с почтовой бумагой. Она вынула один из листов, показала на напечатанный на нем заголовок и приложила палец к губам.
Результаты не заставили себя ждать.
— О! Ваш отец охотится за преступниками?
— Да. — Керол изо всех сил закивала головой. — Скотленд-Ярд.
— Но вы из Новой Зеландии. Как же так? Керол с трудом проглотила слюну. Нужно было давать какие-то веские объяснения.
— Мой отец англичанин, а мать новозеландка, — в отчаянии пробормотала она, чувствуя, как колотится ее сердце. — Я родилась в Новой Зеландии.
Все это звучало не очень убедительно, но чиновник, видимо, удовлетворился ее объяснением. Он положил бумагу обратно в папку и с такой силой задвинул ящик, что больно стукнул Питера по локтю, потом еще раз взглянул на паспорт Керол и возвратил его девочке.
— Извините. Все в порядке.
Он отдал честь, выбрался по трапу на палубу, а потом по лестнице поднялся на набережную. Керол проводила его до палубы. Она решила ничего не говорить Виллему, пока не закончится осмотр других судов. Лишь после того как катер вошел в короткий судоходный канал, пересекавший Южно-Бевеландский перешеек, она спросила, не пора ли выпустить членов команды из их тайников. Но Виллем ответил отрицательно. "Еще нужно подождать, — заявил он. — Если таможенник что-нибудь заподозрил, он может устроить вторичный осмотр катера при выходе из канала. Виллем настоял, чтобы команда оставалась спрятанной до следующего шлюза.
Керол соскользнула вниз, открыла ящики и, объяснив невольным заключенным обстановку, вручила каждому по плитке шоколада. Затем она тщательно спрятала трусы Майкла и отправилась в камбуз приготовить завтрак для себя и Виллема.
Уже наступил день, когда суденышко вышло из канала. К большой радости ребят, никто не остановил катер, никто его больше не осматривал. Как только «Нырок» вышел из порта и опять оказался на открытой воде, Виллем разрешил освободить пленников. И Керол поочередно извлекла из-за ящиков своих растрепанных, скрюченных от долгого лежания друзей. В плохом настроении, потягиваясь и мигая от яркого света, они со стонами и ворчанием поднялись на палубу.
— Когда чиновник начал открывать ящики, я решил, что он обязательно обнаружит нас, — сказал Питер. — Я так долго не переводил дыхания, что чуть не задохнулся.
— И я тоже, — добавил Майкл. — Но ничего не поделаешь мы должны были спрятаться. Керол засмеялась.
— Ах, какой у вас печальный вид! — сказала она. — Давайте позавтракаем, и вам сразу станет лучше.
И действительно, после завтрака все почувствовали себя бодрее, и Майкл сменил Виллема у штурвала.
— Иди прямо по фарватеру, — сказал голландец. — Он обозначен с одной стороны красными буями, а с другой — черными.
— А где же баржа твоего отца? — спросила Джилл.
— Осталась где-то далеко позади. Он не попал вместе с нами в шлюз в Гансвеерде, наш маленький «Нырок» идет быстро, а "Два брата" медленно. Баржа нас не догонит.
— Слушай, Виллем, — сказал Питер. — Нам кажется, что Ян по пути из Дордрехта в Англию спрятал ценности в одном из заливов между Дордрехтом и Северным морем. Как ты думаешь, он мог пройти этим путем?
— Во всяком случае, Гентским судоходным каналом он бы не прошел. Вся Бельгия была оккупирована, он не мог появляться в портах и у военных постов — слишком большой риск. И через шлюзы было опасно проходить.
— Понимаю. Значит, он не мог воспользоваться и тем каналом, которым мы только что прошли? Виллем кивнул головой:
— Конечно, нет. Но ведь есть сколько угодно других путей.
— Что ты говоришь! — Керол была явно огорчена.
— Он мог выйти в море по одному из многих проливов между островами. Например, вон там, мимо Зирикзее. — Виллем указал на колокольню церкви, видневшуюся в нескольких милях слева от них. — Он мог выбраться в море и оттуда. У вас есть карта?