— Смотрите! — воскликнул Майкл, показывая на море. — Джилл, Керол, смотрите!
Справа от них, задернутые дымкой, смутно виднелись очертания какойто земли с высокими, обрывистыми берегами.
— Франция! — радостно закричала Джилл.
— Мыс Гри-Не, — заметил Питер, взглянув на карту. — Через полчаса мы будем в Кале.
Как только они оказались под защитой мыса, юго-западный бриз был уже не страшен; море начало успокаиваться, и вскоре его поверхность стала такой же спокойной, какой совсем недавно была у побережья Кента. Показался Кале — беспорядочное нагромождение кранов и зданий, окутанных облаками дыма. У берега, пыхтя, сновали маленькие рыбацкие суда, далеко в море вытянулись пирсы, как бы приветствуя прибытие "Нырка".
Расчеты Питера оказались почти правильными, и минут через сорок, пройдя между волнорезами, они вошли в безмятежно спокойный порт. По часам Керол, им потребовалось для перехода из Рамсгета четыре часа двадцать восемь минут.
Казалось, никто не обратил внимания на их прибытие. Питер окинул взглядом пирсы, выбирая удобную стоянку. Оставив в Рамсгете два последних длинных швартова, он теперь хотел выбрать такое место, где можно было бы обойтись более короткими швартовами. В глубине порта, направо от входа, он заметил открытый бассейн, где стояло на якорях несколько парусных лодок и небольших судов. Остальные суда пришвартовались у низкой стенки.
— Остановимся вон там, — решил он, — у стенки, рядом с рыбацкими судами.
Питер положил штурвал направо и подвел катер к судам.
— Вот мы и прибыли! — с облегчением воскликнула Джилл.
— Это верно, мы прибыли. Но пока мы еще ничего не знаем о том, где спрятаны сокровища, буквально ничего.
— А все-таки, где же они, по-твоему, спрятаны? — спросила Керол.
Питер нахмурился:
— В том-то и дело, что этого никто не знает. Даже Бил и Джо.
Глава пятая
Справа от них, задернутые дымкой, смутно виднелись очертания какойто земли с высокими, обрывистыми берегами.
— Франция! — радостно закричала Джилл.
— Мыс Гри-Не, — заметил Питер, взглянув на карту. — Через полчаса мы будем в Кале.
Как только они оказались под защитой мыса, юго-западный бриз был уже не страшен; море начало успокаиваться, и вскоре его поверхность стала такой же спокойной, какой совсем недавно была у побережья Кента. Показался Кале — беспорядочное нагромождение кранов и зданий, окутанных облаками дыма. У берега, пыхтя, сновали маленькие рыбацкие суда, далеко в море вытянулись пирсы, как бы приветствуя прибытие "Нырка".
Расчеты Питера оказались почти правильными, и минут через сорок, пройдя между волнорезами, они вошли в безмятежно спокойный порт. По часам Керол, им потребовалось для перехода из Рамсгета четыре часа двадцать восемь минут.
Казалось, никто не обратил внимания на их прибытие. Питер окинул взглядом пирсы, выбирая удобную стоянку. Оставив в Рамсгете два последних длинных швартова, он теперь хотел выбрать такое место, где можно было бы обойтись более короткими швартовами. В глубине порта, направо от входа, он заметил открытый бассейн, где стояло на якорях несколько парусных лодок и небольших судов. Остальные суда пришвартовались у низкой стенки.
— Остановимся вон там, — решил он, — у стенки, рядом с рыбацкими судами.
Питер положил штурвал направо и подвел катер к судам.
— Вот мы и прибыли! — с облегчением воскликнула Джилл.
— Это верно, мы прибыли. Но пока мы еще ничего не знаем о том, где спрятаны сокровища, буквально ничего.
— А все-таки, где же они, по-твоему, спрятаны? — спросила Керол.
Питер нахмурился:
— В том-то и дело, что этого никто не знает. Даже Бил и Джо.
Глава пятая
ОПАСНОЕ ПЛАВАНИЕ
— Нет, Майкл, — сказал Питер, — мне жаль, но на берег никто не пойдет.
— Ну, знаешь, это нечестно, — возмутился Майкл. — Вот мы во Франции, никто из нас раньше никогда не был за границей, а ты не позволяешь нам даже сойти на берег и погулять на пирсе.
Этот разговор происходил за ужином в носовой каюте катера, где ребята поглощали великолепную яичницу с беконом, приготовленную Керол.
— У Керол есть паспорт, — заметила Джилл. — Если ты нас не пускаешь на берег, потому что мы без паспортов, то почему бы ей не пойти?
— Я не могу допустить, чтобы Керол бродила одна в темноте по докам порта в незнакомой стране, — твердо сказал Питер. — Я знаю, что у нее есть паспорт, но дело не только в паспорте.
— Нам нужен хлеб… — напомнил Майкл. — И молоко.
— Вряд ли хлеб и молоко можно достать в такое позднее время, заметила Керол.
— Ну, а как с бензином? Мы же должны заправиться горючим. — Майкл был полон решимости под любым предлогом отправиться на берег и произвести разведку.
Но Питер снова отрицательно покачал головой.
— Я проверил. Бензина у нас больше, чем нужно для плавания в Голландию. Она не так далеко, как ты думаешь.
Каюта освещалась тусклой керосиновой лампой, но через каждые несколько секунд ее озаряли, проникая в иллюминаторы, троекратные короткие вспышки луча с высокого маяка.
— Ну, а почему нам нельзя просто пройтись до конца пирса? — спросил Майкл.
— Потому что мы ничем не должны рисковать, — ответил шкипер. Бандиты или их сообщники разыскивают нас и могут настичь в любую минуту. Значит, мы должны быть готовы немедленно сняться со стоянки. В городе кого-нибудь из нас могут похитить, кто-нибудь, того и гляди, заблудится или попадет в другую беду. Нам нельзя идти на такой риск. Нам предстоит сделать серьезное и трудное дело, и мы не должны рисковать его успехом.
— Выходит, нам вообще нигде нельзя появляться на берегу? разочарованно спросила Джилл.
После всех волнений, пережитых днем на море, она бы с наслаждением почувствовала под Ногами хоть маленький клочок твердой почвы.
— Я этого не говорил, — ответил Питер. — Я сказал только, что здесь сходить на берег нельзя. — Он взглянул на опечаленные лица членов своей команды и добавил: — Но я обещаю, что вы сойдете на берег при первой же возможности где-нибудь в другом месте.
— То есть завтра, — решительно заявил Майкл.
— Этого обещать не могу.
— Но если не завтра, то когда же? Питер в отчаянии пожал плечами:
— Не знаю, но обещаю, что при первой же возможности.
— Ну и обещание! — мрачно сказал Майкл. Шкипер вздохнул:
— Да, очень неопределенное, но ничего другого я пока сказать не могу. А сейчас, по-моему, нужно принять хотя бы самые простые меры предосторожности — отвести катер от этих судов и стать на якорь в бассейне. Во всяком случае, там будет значительно труднее найти нас и меньше возможности захватить врасплох.
Они бросили якорь в центре бухты — там было спокойно и безопасно и договорились нести дежурство в рулевой рубке в течение всей ночи двухчасовыми вахтами. На первую вахту встал Питер, остальные занялись уборкой стола после ужина. Вскоре Майкл ушел спать, а Джилл, твердо намеревавшаяся закончить расшифровку непонятной части записей, уснула тут же, за столом. Керол на цыпочках тихонько выскользнула из каюты и зашла к Питеру в рулевую рубку.
Когда «Нырок» вошел в порт, в бухте и на рыбацких судах у пирсов было тихо и пустынно. Но вот начался прилив, и между молами одна за другой, равномерно постукивая моторами, прошло с дюжину или больше лодок рыбаков. Они огибали бухту и уходили через узкий проход в дальнем углу порта, направляясь, очевидно, к главной рыбацкой пристани. В мягком лунном свете они, словно сказочные корабли, скользили мимо «Нырка», сияя зелеными бортовыми огоньками; поднятые ими небольшие волны, ласково журча, слегка покачивали стоящий на якоре катер.
Как зачарованная, сидела Керол молча рядом с Питером; она не спускала глаз с разворачивавшейся перед ней волшебной картины. Но все же лицо её выражало какую-то озабоченность.
— Скажи мне, Питер, — сказала она через некоторое время — когда вы с Майклом решили не говорить нам, что Джо и Бил — вовсе не моряки, за которых они выдавали себя, вы опасались, что мы испугаемся и откажемся плыть дальше?
Питер посмотрел на нее:
— Почему ты так думаешь?
— Просто так. Я решила, что именно поэтому вы и не сказали нам ни слова. Шкипер покачал головой.
— Нет, причина тут другая, — сказал он. — Мы решили, что если вы ничего не будете знать, то поведете себя с ними нормально и просто.
Керол с минуту размышляла.
— Об этом я не подумала, — призналась она. — Ну и как, мы вели себя с ними вполне естественно?
— Конечно! Именно ты и Джил вселили в них уверенность, что мы их ни в чем не подозревали.
— Я рада, что вы не посчитали нас за трусих. Мне бы это было очень неприятно.
Питер помолчал.
— Знаешь, — произнес он наконец. — Я скажу тебе кое-что, только обещай ничего не говорить остальным.
— Конечно, Питер.
— Честно говоря, я сам очень боялся Била и Джо. Майкл-то, конечно, и не думал ни о какой опасности, он просто принял все это за интересную игру в ковбоев и индейцев. Но пока мы от них не отделались, я чувствовал себя очень неважно. Кажется, в первый раз в жизни я так испугался. Керол взглянула на него и засмеялась.
— Не верю, чтоб ты струсил!
— Но это абсолютная правда, — сказал Питер. — Понимаешь, я отвечаю не только за себя, но и за безопасность Джилл, и за Майкла, и особенно за твою безопасность.
— За меня, Питер, тебе совсем не нужно беспокоиться.
— Да? А я вот беспокоюсь, даже если это, по-твоему, и напрасно. Мы уговорили тебя отправиться с нами, и это наша вина, что тебе приходится столько испытывать.
— Значит, ты жалеешь, что я с вами? — грустно спросила Керол.
— Совсем нет! — запротестовал Питер. — Без тебя все было бы не так интересно. И у меня есть какое-то странное чувство — вот только я никак не могу объяснить его, — что ты сделаешь что-то важное для успеха дела. Я уверен: мы найдем сокровища Яна только с твоей помощью. Не спрашивай, почему я так думаю, — я и сам не знаю.
Следующей была очередь Керол, но Питер просидел с ней всю вахту. Потом они разошлись отдыхать, а на вахту заступила Джилл, которую сменил Майкл. Ему поручили разбудить Питера, как только начнет светать. Майкл так и сделал. Питер сразу же просунулся, сел на койке и увидел, что Майкл чем-то размахивает- перед его носом. Он протянул руку, но тут же отдернул ее, ощутив нечто клейкое, холодное и противное.
— Камбала! — провозгласил Майкл, страшно довольный собой. — Я добыл пять штук.
Питер соскочил с койки и зажег лампу. Майкл не бахвалился, — он действительно держал за хвосты пять чудесных дуврских косоротов {5} .
— И ты хочешь сказать, что поймал их сам, своей удочкой?
— Ну… не совсем так, — смутился Майкл, переминаясь с ноги на ногу.
— Что значит "не совсем так"? — недоумевающе спросил Питер.
— Я… я выменял их, — сознался Майкл.
— Выменял?
— Только не сердись, Питер. Когда вы все спали, я спустил ялик и отправился на рыбацкую пристань — она недалеко отсюда. Рыбаки как раз разгружали рыбу — целые тонны рыбы! Я разговаривал с одним рыбаком…
— Ты разговаривал с рыбаком? Это как же?
— По-французски, конечно, — с гордостью ответил Майкл. — Я сказал: "Avez-vous de poisson avendre?" {6} , а он ответил: "Oui, oui" {7} . Тогда я заявил ему: "Je suis anglais, je n-ai pas d-argent" {8} . Думаю, что я верно сказал, во всяком случае, он меня понял и спросил: "Sur un petit bateau?" {9} , а я ответил «Oui». Он в ответ: "Du lait peut-etre" {10} . Я вернулся на катер, взял банку сгущенного молока и одал ему, а он взамен дал мне пять этих огромных рыб. Ну, разве это не выгодная сделка?
Питеру очень хотелось дать своему помощнику хороший нагоняй за нарушение своего долга, за уход с поста, но у него не повернулся язык.
— Да, — согласился он, — ты заключил неплохую сделку. А сейчас пойди вниз и разбуди девочек, мы отправляемся в путь. Твою рыбу мы попробуем за завтраком.
Примерно в половине четвертого «Нырок» прошел между волнорезами.
Питер был в отличном настроении. Он не ожидал, что море окажется таким спокойным; лишь еле заметная рябь пробегала по его поверхности, а на постепенно светлевшем небе не видно было ни одного облачка. В рубку, где он стоял у штурвала вместе с Майклом, начал проникать из камбуза аппетитный запах жарившейся рыбы.
"…Через каждые десять миль порты: Кале, Гревелинс и другие, повторил Питер про себя. — Идите примерно в миле от берега. Побережье там очень хорошее". Но больше всего, пожалуй, его радовало то, что до сих пор они успешно избегали преследования шайки.
Возможно, на утреннем пароходе моряки прибудут в Кале, но увидят, что «Нырка» там нет. Если даже допустить, что бандиты и догадаются, что катер держит путь в Голландию, то обнаружить его будет не так-то легко.
Ни разу за все свое путешествие ребята не получали такого вкусного завтрака, и Майкл необычайно гордился, что он раздобыл рыбу. Убрав со стола, девочки пришли в рулевую рубку и запели: «Рио-Гранде», а затем песенку "Что нам делать с пьяным моряком", видоизменив ее в духе приключений вчерашнего дня.
— Что нам делать с фальшивым моряком? — под смех остальных запела Джилл.
— Рано утром ударим его по голове игрушечным компасом, — поддержала Керол.
— Отправим его на пирс со швартовами…
— Бросим в море смыть с себя грязь…
— Пошлем вымыть грязь за ящиками… Так сочиняли они песенку, строфу за строфой, пока справа не показался какой-то новый порт.
— Гревелинс, — сказал Дитер, взглянув на карту. — Все в порядке.
— Все было бы в порядке, если бы знали, куда мы идем, — засмеялась Джилл.
— Пожалуй, правильно, — согласился Питер.
— Давайте еще раз попробуем разобрать записи о сокровищах, предложила Керол. — В них, по-моему, довольно ясно сказано, что мы должны искать какой-то залив. Может быть, он расположен где-нибудь тут?
— Сомневаюсь, — ответил Питер. — Вся эта часть страны находилась в руках у немцев, они ее сильно укрепили и, конечно, особенно охраняли побережье, — опасались, что именно здесь начнется вторжение. Я думаю, правильнее всего будет добраться до Дордрехта, обследовать оттуда все пути, какими мог отправиться Ян, и попытаться найти нужный нам залив.
— Очень уж неопределенно все это, — откликнулась Джилл. — Но больше ничего не остается делать.
— Конечно, — поддержал Майкл, — если только мы не расшифруем записи о дьяволе и о Филиппе и еще эти непонятные места с буквой "К".
— Я по-всякому пыталась их расшифровать, — пожаловалась Джилл, — но все равно получается бессмыслица.
— Как бы то ни было, а мы идем в Дордрехт, — объявил шкипер. — Как только попадем туда, мы можем снова заняться записями. Кстати, мы можем обдумывать их и в пути.
— А как мы доберемся до Дордрехта? — спросила Керол.
— Пойдем вдоль берега до Флиссингена, а потом, пожалуй, придется расспрашивать дорогу.
Флиссинген был последним пунктом, обозначенным на карте Питера.
Путешествие проходило успешно. По-прежнему перед ними расстилалось безмятежное море, и когда взошло солнце, поверхность воды засверкала бесчисленными искорками. Все на катере наслаждались поездкой.
— Дюнкерк, — объявил Питер, когда вдали показался тонкий, высокий маяк, установленный на конце волнореза", а за ним открылся большой порт. — Сейчас нет еще и семи часов, а мы уже прошли четверть пути до Флиссингена. Часам к четырем мы будем там. Пожалуй, даже значительно раньше.
Следующей гаванью был Ньивпорт, и, приближаясь к нему, Питер сообщил, что они уже вышли из французских вод и сейчас находятся в бельгийских.
— Вот это здорово! — одобрительно отозвался Майкл, — Мы пройдем три страны за один день. Совсем неплохо… Ого! Это еще что такое?
Он показал рукой налево на среднего размера быстроходное судно, которое находилось примерно на расстоянии мили от них. В тот момент, когда Майкл заметил его, судно развернулось и направилось к "Нырку".
— Корабль направляется прямо к нам, — встревожился Питер. — И к тому же он жмет вовсю. Это торпедный катер или что-то вроде того.
— Очень интересно! — воскликнул Майкл. — Кто скажет, что тут происходит?
— Надеюсь, это не связано с тем, что случилось в Рамсгете, заметила Джилл. — Нам нужно во что бы то ни стало избежать любой неприятности.
Майкл вел «Нырок» параллельно берегу, но военный корабль шел прямо на них, вздымая носом высокие волны и оставляя за собой пенистую струю бурлящей воды. Всего только в три минуты он развернулся, захватывая «Нырок» в широкое кольцо.
— Эй вы, болваны! Осторожнее! — завопил Майкл, когда высокие волны, поднятые военным судном, докатились до катера и начали швырять его, как пробку. — Отправляйтесь забавляться в другое место!
— Они подняли сигнальные флаги, — сказала Керол. — Кто умеет читать сигналы?
— Из нас никто, — ответил Питер, продолжая наблюдать за маневрами торпедного катера.
— Я знаю нельсоновский сигнал, который поднимается на здании Адмиралтейства в день победы при Трафальгаре, — заявил Майкл. — Нас заставляли заучивать его в школе. Ну, вы ведь знаете: "Родина ожидает, что каждый выполнит свой долг".
— Ну, это, пожалуй, не тот сигнал, — саркастически сказала Джилл. Что нам полагается делать, Питер? Мы должны что-то делать!
Шкипер подумал и решительно ответил:
— Ничего. Продолжай идти тем же курсом, Майкл. Докажи им, что мы тоже можем увеличить скорость на один-два узла.
Майкл увеличил скорость, и тогда военный корабль приблизился. Питер не ошибся: это был торпедный катер под бельгийским флагом. На мостике появился матрос с семафорными флажками и начал подавать сигналы.
— Они хотят, чтобы мы остановились, — сказал Питер, — но будь я проклят, если мы остановимся. Продолжай идти тем же ходом, Майкл.
Торпедный катер сделал еще один круг, а затем поравнялся с катером и ярдах в двадцати пошел с ним рядом. Офицер на катере взял мегафон и на незнакомом гортанном языке что-то прокричал ребятам.
— Что он сказал? — спросила Керол.
— Понятия не имею, — ответил Питер. — Не замедляй ход, Майкл. Смотрите все прямо перед собой и делайте вид, что не замечаете их.
— А правильно ли мы поступаем? — нерешительно спросила Джилл.
— Может быть, и неправильно, но все-таки не остановимся, — сказал Питер.
Другой офицер, взяв мегафон, прокричал несколько слов на французском языке.
— Что-то такое относительно arretez {11} , — заметила Керол.
— Я так и думал. Продолжайте делать вид, что мы не понимаем! приказал Питер и вновь увеличил скорость хода.
На палубе торпедного камера, который находился теперь от них всего лишь в нескольких футах, появился матрос.
— Не обращайте на него никакого внимания, — предупредил Питер, продолжая смотреть вперед.
— Вам приказано остановиться! — крикнул матрос на прекрасном английском языке. — Двигаться дальше опасно, в этом районе производятся учебные артиллерийские стрельбы по плавучим мишеням.
— Ну, это другое дело, — пробормотал Питер. — Майкл, замедли сейчас же ход.
Он открыл дверь рулевой рубки и высунулся из нее.
— Когда мы сможем пойти дальше? — крикнул Питер.
Офицеры на торпедном катере обменялись несколькими словами.
— Через четыре часа, — последовал ответ.
— Четыре часа! Но мы не можем ждать так долго! — воскликнул Питер.
На военном корабле снова посовещались, и затем тот же матрос передал команде "Нырка":
— Возвращайтесь к бую у Ньивпортской отмели — он в двух милях позади вас — и ждите там до двенадцати часов дня.
Питер обвел взглядом вокруг себя. На берегу время от времени всплывали белые дымки, а в море, там, где падали снаряды, вздымались высокие столбы воды. Ему вдруг показалось, что можно избежать этой непредвиденной задержки.
— А что, если я пойду вне трехмильной зоны? — закричал он. — Там уж вы нас остановить не сможете.
Последовал совершенно неожиданный и весьма красноречивый ответ: с торпедного катера раздался выстрел, и снаряд ударился о воду ярдах в ста перед носом «Нырка». Ребята от неожиданности даже подпрыгнули.
— Понятно, понятно! — завопил Питер. — Мы остановимся!
Он вытащил белый носовой платок и помахал им. Члены его команды засмеялись, а за ними и бельгийцы. Питер нехотя повернул штурвал и повел катер назад, к видневшемуся вдалеке бую.
— Кто-нибудь, бросьте якорь, — распорядился Питер, когда «Нырок» подошел к большому бую. — Сейчас начнется сильный отлив и нас может отнести обратно чуть ли не до Кале.
Джилл и Керол торопливо прошли по мостику вдоль борта, подняли якорь, поставили шток якоря на борт и опрокинули его в воду. Цепь быстро пробежала по кнехту.
— Здесь можно все же порыбачить, — объявил Майкл, когда Питер остановил мотор, — и наловить целую кучу всякой рыбы.
Но Питер и девочки не обратили внимания на его слова — они не спускали глаз с буя.
— Он движется довольно быстро, — заметила Керол. Питер искренне расхохотался:
— Это не буй движется, а мы. Он прошел на нос и перегнулся через борт. Якорная цепь свисала с борта под прямым углом.
— Цепь слишком коротка и не достигнет дна. Придется вытащить якорь и удерживать катер на месте при помощи мотора. Я пущу его на малую скорость — этого хватит, чтобы отлив не сносил нас.
Время тянулось необычайно медленно. Несмотря на раннее утро, Джилл и Керол воспользовались случаем и приготовили завтрак. Майкл без устали занимался рыбной ловлей, но рыба не клевала. Девочки, растянувшись на палубе, загорали под лучами солнца. Под управлением Питера «Нырок» медленно совершал круги.
Наступило десять часов, затем одиннадцать.
— Остался еще целый час, — мрачно заметил Питер.
Отливное течение оказалось очень сильным, и ему пришлось несколько увеличить скорость хода, чтобы «Нырок» не снесло. Другие суда не появлялись, и Питер решил, что их, наверное, заранее предупредили об учебных стрельбах в этом районе.
Постепенно до сознания Питера дошло, что море уже не такое спокойное, как было недавно. Сначала по его поверхности побежала рябь, потом с удивительной быстротой, по мере того как свежел бриз, дувший слева, появились небольшие волны, и вскоре вокруг «Нырка» запенились валы. Оглянувшись назад, Питер увидел мрачное небо, покрытое тучами, верхние края которых переходили в узкие, рваные полосы. В этом зрелище не было ничего утешительного.
— Вам лучше войти в рубку, — посоветовал Питер девочкам.
Волны непрестанно били о катер, он почти ложился на борт, и Питер не без оснований опасался, что девочки могут скатиться с палубы. Сильная волна ударила о корму, и Майклу пришлось бросить рыбную ловлю.
— Как это неприятно, — пожаловалась Джилл. — Теперь мы уже добрались бы до места, и все было бы чудесно и спокойно. Ненавижу качку!
— На ходу будет не так неприятно, — успокоил ее Питер, — Болтаться на одном месте значительно хуже. Да еще и ветер дует против течения. Когда течение изменится, станет немного легче.
Питер усиленно пытался казаться беззаботным, но в действительности понимал, как быстро ухудшается погода.
Когда до полудня оставалось еще десять минут, терпение Питера иссякло. Керол побледнела, но еще бодрилась, а Джилл явно чувствовала себя очень плохо. Широко раскрытые глаза Майкла показывали, что даже он не испытывает никакого удовольствия от качки.
— Идем, — решительно заявил Питер, полностью открывая дроссельную заслонку. — Пусть стреляют — мы не будем больше ждать. Все равно к району стрельб мы подойдем уже после двенадцати часов.
Никто из ребят не возражал, наоборот, они были благодарны Питеру за его решение, ибо, как только
"Нырок" лег на прежний курс, бортовая и килевая качки сменились каким-то новым покачиванием, которое не так неприятно действовало на желудок. Питер повел катер на полной скорости — около девяти узлов в час. Попутный ветер вздымал огромные, свирепые волны и гнал их вдоль побережья с быстротой, превышавшей скорость катера. Иногда в течение целой минуты «Нырок» тащился между двумя огромными темно-зелеными валами, затем гора воды, подкравшись сзади, высоко приподнимала корму. Ребята крепко упирались ногами в стенку рулевой рубки в то время как их судно взлетало на самый гребень могучего морского вала и мчалось вперед, подобно доске, которую любители используют для катания на волнах прибоя. Когда гребень волны прокатывался под килем, катер выравнивался, но его нос тут же начинал подниматься вверх, а в следующую секунду «Нырок» проваливался в новую яму между валами.
— Если бы ты мог немного увеличить скорость хода, — сказал Майкл, с опаской посматривая на огромную волну, которая надвигалась на них с кормы, — катер шел бы все время между валами или даже на гребне вала.
— Катер идет на предельной скорости, — сказал Питер, оглядываясь вокруг. — Если ветер усилится, волны будут чаще нас нагонять, и нам придется еще хуже.
Далеко впереди, над торпедным катером, взвилась зеленая ракета сигнал об окончании учебных стрельб. Потом катер направился вдоль берега и быстро скрылся из виду. По носу «Нырка» в это время уже показался Ньивпорт, и Джилл, крепко уцепившись за поручни около двери рубки, жадно посматривала в этом направлении.
— Может быть, нам лучше зайти в порт, хотя бы на время? — высказала она свое страстное желание.
— Что ты! — запротестовал Майкл. — Нам никак нельзя терять время. Ведь тогда жулики догонят нас! Питер взглянул на карту:
— Да тут и нет настоящего порта, если судить по карте — эта гавань при отливе высыхает. Зачем же нам застревать здесь в грязи?
— Но нам же нужно где-то заправиться горючим, — настаивала Джилл.
— Бензина нам хватит до Остенде, а может быть, и дальше. Я уже прикинул.
— Пойдем дальше! — воскликнула Керол. — Нам нужно поскорее добраться до сокровищ.
— Если бы мы только знали, где их искать, — огрызнулась Джилл.
Налетевшая волна высоко подбросила корму «Нырка», швырнула его вперед и ребята поспешно ухватились за что попало. Винт поднялся в воздух торчком и стремительно завертелся на холостом ходу.
— До Остенде еще далеко? — в отчаянии спросила Керол.
— О, всего только десять миль, — ответил Майкл.
— Мы будем там примерно через час, — добавил Питер.
Джилл помолчала с минуту, но все же не стерпела. ^
— Питер, а так ли уж ты уверен, что плыть дальше безопасно? спросила она.
— Безопасно? Конечно, уверен. «Нырок» был построен для плавания в море — это морской катер.
— Самое правильное предложение, по-моему, идти в Остенде, — сказала Керол. — Там мы можем переждать, если погода еще более ухудшится, неправда ли?
— Конечно, — согласился Питер. — Но мне кажется, что море скоро угомонится.
Однако ветер внезапно усилился. Еще яростнее забушевали волны, и одна из них, крутясь и завихряясь, с такой силой разбилась о кормовой подзор, что потрясла «Нырок» от кормы до носа. Брызги с шумом ударились о заднюю стенку рулевой рубки, и по палубе прокатились зеленые потоки воды.
— Ну, знаешь, это нечестно, — возмутился Майкл. — Вот мы во Франции, никто из нас раньше никогда не был за границей, а ты не позволяешь нам даже сойти на берег и погулять на пирсе.
Этот разговор происходил за ужином в носовой каюте катера, где ребята поглощали великолепную яичницу с беконом, приготовленную Керол.
— У Керол есть паспорт, — заметила Джилл. — Если ты нас не пускаешь на берег, потому что мы без паспортов, то почему бы ей не пойти?
— Я не могу допустить, чтобы Керол бродила одна в темноте по докам порта в незнакомой стране, — твердо сказал Питер. — Я знаю, что у нее есть паспорт, но дело не только в паспорте.
— Нам нужен хлеб… — напомнил Майкл. — И молоко.
— Вряд ли хлеб и молоко можно достать в такое позднее время, заметила Керол.
— Ну, а как с бензином? Мы же должны заправиться горючим. — Майкл был полон решимости под любым предлогом отправиться на берег и произвести разведку.
Но Питер снова отрицательно покачал головой.
— Я проверил. Бензина у нас больше, чем нужно для плавания в Голландию. Она не так далеко, как ты думаешь.
Каюта освещалась тусклой керосиновой лампой, но через каждые несколько секунд ее озаряли, проникая в иллюминаторы, троекратные короткие вспышки луча с высокого маяка.
— Ну, а почему нам нельзя просто пройтись до конца пирса? — спросил Майкл.
— Потому что мы ничем не должны рисковать, — ответил шкипер. Бандиты или их сообщники разыскивают нас и могут настичь в любую минуту. Значит, мы должны быть готовы немедленно сняться со стоянки. В городе кого-нибудь из нас могут похитить, кто-нибудь, того и гляди, заблудится или попадет в другую беду. Нам нельзя идти на такой риск. Нам предстоит сделать серьезное и трудное дело, и мы не должны рисковать его успехом.
— Выходит, нам вообще нигде нельзя появляться на берегу? разочарованно спросила Джилл.
После всех волнений, пережитых днем на море, она бы с наслаждением почувствовала под Ногами хоть маленький клочок твердой почвы.
— Я этого не говорил, — ответил Питер. — Я сказал только, что здесь сходить на берег нельзя. — Он взглянул на опечаленные лица членов своей команды и добавил: — Но я обещаю, что вы сойдете на берег при первой же возможности где-нибудь в другом месте.
— То есть завтра, — решительно заявил Майкл.
— Этого обещать не могу.
— Но если не завтра, то когда же? Питер в отчаянии пожал плечами:
— Не знаю, но обещаю, что при первой же возможности.
— Ну и обещание! — мрачно сказал Майкл. Шкипер вздохнул:
— Да, очень неопределенное, но ничего другого я пока сказать не могу. А сейчас, по-моему, нужно принять хотя бы самые простые меры предосторожности — отвести катер от этих судов и стать на якорь в бассейне. Во всяком случае, там будет значительно труднее найти нас и меньше возможности захватить врасплох.
Они бросили якорь в центре бухты — там было спокойно и безопасно и договорились нести дежурство в рулевой рубке в течение всей ночи двухчасовыми вахтами. На первую вахту встал Питер, остальные занялись уборкой стола после ужина. Вскоре Майкл ушел спать, а Джилл, твердо намеревавшаяся закончить расшифровку непонятной части записей, уснула тут же, за столом. Керол на цыпочках тихонько выскользнула из каюты и зашла к Питеру в рулевую рубку.
Когда «Нырок» вошел в порт, в бухте и на рыбацких судах у пирсов было тихо и пустынно. Но вот начался прилив, и между молами одна за другой, равномерно постукивая моторами, прошло с дюжину или больше лодок рыбаков. Они огибали бухту и уходили через узкий проход в дальнем углу порта, направляясь, очевидно, к главной рыбацкой пристани. В мягком лунном свете они, словно сказочные корабли, скользили мимо «Нырка», сияя зелеными бортовыми огоньками; поднятые ими небольшие волны, ласково журча, слегка покачивали стоящий на якоре катер.
Как зачарованная, сидела Керол молча рядом с Питером; она не спускала глаз с разворачивавшейся перед ней волшебной картины. Но все же лицо её выражало какую-то озабоченность.
— Скажи мне, Питер, — сказала она через некоторое время — когда вы с Майклом решили не говорить нам, что Джо и Бил — вовсе не моряки, за которых они выдавали себя, вы опасались, что мы испугаемся и откажемся плыть дальше?
Питер посмотрел на нее:
— Почему ты так думаешь?
— Просто так. Я решила, что именно поэтому вы и не сказали нам ни слова. Шкипер покачал головой.
— Нет, причина тут другая, — сказал он. — Мы решили, что если вы ничего не будете знать, то поведете себя с ними нормально и просто.
Керол с минуту размышляла.
— Об этом я не подумала, — призналась она. — Ну и как, мы вели себя с ними вполне естественно?
— Конечно! Именно ты и Джил вселили в них уверенность, что мы их ни в чем не подозревали.
— Я рада, что вы не посчитали нас за трусих. Мне бы это было очень неприятно.
Питер помолчал.
— Знаешь, — произнес он наконец. — Я скажу тебе кое-что, только обещай ничего не говорить остальным.
— Конечно, Питер.
— Честно говоря, я сам очень боялся Била и Джо. Майкл-то, конечно, и не думал ни о какой опасности, он просто принял все это за интересную игру в ковбоев и индейцев. Но пока мы от них не отделались, я чувствовал себя очень неважно. Кажется, в первый раз в жизни я так испугался. Керол взглянула на него и засмеялась.
— Не верю, чтоб ты струсил!
— Но это абсолютная правда, — сказал Питер. — Понимаешь, я отвечаю не только за себя, но и за безопасность Джилл, и за Майкла, и особенно за твою безопасность.
— За меня, Питер, тебе совсем не нужно беспокоиться.
— Да? А я вот беспокоюсь, даже если это, по-твоему, и напрасно. Мы уговорили тебя отправиться с нами, и это наша вина, что тебе приходится столько испытывать.
— Значит, ты жалеешь, что я с вами? — грустно спросила Керол.
— Совсем нет! — запротестовал Питер. — Без тебя все было бы не так интересно. И у меня есть какое-то странное чувство — вот только я никак не могу объяснить его, — что ты сделаешь что-то важное для успеха дела. Я уверен: мы найдем сокровища Яна только с твоей помощью. Не спрашивай, почему я так думаю, — я и сам не знаю.
Следующей была очередь Керол, но Питер просидел с ней всю вахту. Потом они разошлись отдыхать, а на вахту заступила Джилл, которую сменил Майкл. Ему поручили разбудить Питера, как только начнет светать. Майкл так и сделал. Питер сразу же просунулся, сел на койке и увидел, что Майкл чем-то размахивает- перед его носом. Он протянул руку, но тут же отдернул ее, ощутив нечто клейкое, холодное и противное.
— Камбала! — провозгласил Майкл, страшно довольный собой. — Я добыл пять штук.
Питер соскочил с койки и зажег лампу. Майкл не бахвалился, — он действительно держал за хвосты пять чудесных дуврских косоротов {5} .
— И ты хочешь сказать, что поймал их сам, своей удочкой?
— Ну… не совсем так, — смутился Майкл, переминаясь с ноги на ногу.
— Что значит "не совсем так"? — недоумевающе спросил Питер.
— Я… я выменял их, — сознался Майкл.
— Выменял?
— Только не сердись, Питер. Когда вы все спали, я спустил ялик и отправился на рыбацкую пристань — она недалеко отсюда. Рыбаки как раз разгружали рыбу — целые тонны рыбы! Я разговаривал с одним рыбаком…
— Ты разговаривал с рыбаком? Это как же?
— По-французски, конечно, — с гордостью ответил Майкл. — Я сказал: "Avez-vous de poisson avendre?" {6} , а он ответил: "Oui, oui" {7} . Тогда я заявил ему: "Je suis anglais, je n-ai pas d-argent" {8} . Думаю, что я верно сказал, во всяком случае, он меня понял и спросил: "Sur un petit bateau?" {9} , а я ответил «Oui». Он в ответ: "Du lait peut-etre" {10} . Я вернулся на катер, взял банку сгущенного молока и одал ему, а он взамен дал мне пять этих огромных рыб. Ну, разве это не выгодная сделка?
Питеру очень хотелось дать своему помощнику хороший нагоняй за нарушение своего долга, за уход с поста, но у него не повернулся язык.
— Да, — согласился он, — ты заключил неплохую сделку. А сейчас пойди вниз и разбуди девочек, мы отправляемся в путь. Твою рыбу мы попробуем за завтраком.
Примерно в половине четвертого «Нырок» прошел между волнорезами.
Питер был в отличном настроении. Он не ожидал, что море окажется таким спокойным; лишь еле заметная рябь пробегала по его поверхности, а на постепенно светлевшем небе не видно было ни одного облачка. В рубку, где он стоял у штурвала вместе с Майклом, начал проникать из камбуза аппетитный запах жарившейся рыбы.
"…Через каждые десять миль порты: Кале, Гревелинс и другие, повторил Питер про себя. — Идите примерно в миле от берега. Побережье там очень хорошее". Но больше всего, пожалуй, его радовало то, что до сих пор они успешно избегали преследования шайки.
Возможно, на утреннем пароходе моряки прибудут в Кале, но увидят, что «Нырка» там нет. Если даже допустить, что бандиты и догадаются, что катер держит путь в Голландию, то обнаружить его будет не так-то легко.
Ни разу за все свое путешествие ребята не получали такого вкусного завтрака, и Майкл необычайно гордился, что он раздобыл рыбу. Убрав со стола, девочки пришли в рулевую рубку и запели: «Рио-Гранде», а затем песенку "Что нам делать с пьяным моряком", видоизменив ее в духе приключений вчерашнего дня.
— Что нам делать с фальшивым моряком? — под смех остальных запела Джилл.
— Рано утром ударим его по голове игрушечным компасом, — поддержала Керол.
— Отправим его на пирс со швартовами…
— Бросим в море смыть с себя грязь…
— Пошлем вымыть грязь за ящиками… Так сочиняли они песенку, строфу за строфой, пока справа не показался какой-то новый порт.
— Гревелинс, — сказал Дитер, взглянув на карту. — Все в порядке.
— Все было бы в порядке, если бы знали, куда мы идем, — засмеялась Джилл.
— Пожалуй, правильно, — согласился Питер.
— Давайте еще раз попробуем разобрать записи о сокровищах, предложила Керол. — В них, по-моему, довольно ясно сказано, что мы должны искать какой-то залив. Может быть, он расположен где-нибудь тут?
— Сомневаюсь, — ответил Питер. — Вся эта часть страны находилась в руках у немцев, они ее сильно укрепили и, конечно, особенно охраняли побережье, — опасались, что именно здесь начнется вторжение. Я думаю, правильнее всего будет добраться до Дордрехта, обследовать оттуда все пути, какими мог отправиться Ян, и попытаться найти нужный нам залив.
— Очень уж неопределенно все это, — откликнулась Джилл. — Но больше ничего не остается делать.
— Конечно, — поддержал Майкл, — если только мы не расшифруем записи о дьяволе и о Филиппе и еще эти непонятные места с буквой "К".
— Я по-всякому пыталась их расшифровать, — пожаловалась Джилл, — но все равно получается бессмыслица.
— Как бы то ни было, а мы идем в Дордрехт, — объявил шкипер. — Как только попадем туда, мы можем снова заняться записями. Кстати, мы можем обдумывать их и в пути.
— А как мы доберемся до Дордрехта? — спросила Керол.
— Пойдем вдоль берега до Флиссингена, а потом, пожалуй, придется расспрашивать дорогу.
Флиссинген был последним пунктом, обозначенным на карте Питера.
Путешествие проходило успешно. По-прежнему перед ними расстилалось безмятежное море, и когда взошло солнце, поверхность воды засверкала бесчисленными искорками. Все на катере наслаждались поездкой.
— Дюнкерк, — объявил Питер, когда вдали показался тонкий, высокий маяк, установленный на конце волнореза", а за ним открылся большой порт. — Сейчас нет еще и семи часов, а мы уже прошли четверть пути до Флиссингена. Часам к четырем мы будем там. Пожалуй, даже значительно раньше.
Следующей гаванью был Ньивпорт, и, приближаясь к нему, Питер сообщил, что они уже вышли из французских вод и сейчас находятся в бельгийских.
— Вот это здорово! — одобрительно отозвался Майкл, — Мы пройдем три страны за один день. Совсем неплохо… Ого! Это еще что такое?
Он показал рукой налево на среднего размера быстроходное судно, которое находилось примерно на расстоянии мили от них. В тот момент, когда Майкл заметил его, судно развернулось и направилось к "Нырку".
— Корабль направляется прямо к нам, — встревожился Питер. — И к тому же он жмет вовсю. Это торпедный катер или что-то вроде того.
— Очень интересно! — воскликнул Майкл. — Кто скажет, что тут происходит?
— Надеюсь, это не связано с тем, что случилось в Рамсгете, заметила Джилл. — Нам нужно во что бы то ни стало избежать любой неприятности.
Майкл вел «Нырок» параллельно берегу, но военный корабль шел прямо на них, вздымая носом высокие волны и оставляя за собой пенистую струю бурлящей воды. Всего только в три минуты он развернулся, захватывая «Нырок» в широкое кольцо.
— Эй вы, болваны! Осторожнее! — завопил Майкл, когда высокие волны, поднятые военным судном, докатились до катера и начали швырять его, как пробку. — Отправляйтесь забавляться в другое место!
— Они подняли сигнальные флаги, — сказала Керол. — Кто умеет читать сигналы?
— Из нас никто, — ответил Питер, продолжая наблюдать за маневрами торпедного катера.
— Я знаю нельсоновский сигнал, который поднимается на здании Адмиралтейства в день победы при Трафальгаре, — заявил Майкл. — Нас заставляли заучивать его в школе. Ну, вы ведь знаете: "Родина ожидает, что каждый выполнит свой долг".
— Ну, это, пожалуй, не тот сигнал, — саркастически сказала Джилл. Что нам полагается делать, Питер? Мы должны что-то делать!
Шкипер подумал и решительно ответил:
— Ничего. Продолжай идти тем же курсом, Майкл. Докажи им, что мы тоже можем увеличить скорость на один-два узла.
Майкл увеличил скорость, и тогда военный корабль приблизился. Питер не ошибся: это был торпедный катер под бельгийским флагом. На мостике появился матрос с семафорными флажками и начал подавать сигналы.
— Они хотят, чтобы мы остановились, — сказал Питер, — но будь я проклят, если мы остановимся. Продолжай идти тем же ходом, Майкл.
Торпедный катер сделал еще один круг, а затем поравнялся с катером и ярдах в двадцати пошел с ним рядом. Офицер на катере взял мегафон и на незнакомом гортанном языке что-то прокричал ребятам.
— Что он сказал? — спросила Керол.
— Понятия не имею, — ответил Питер. — Не замедляй ход, Майкл. Смотрите все прямо перед собой и делайте вид, что не замечаете их.
— А правильно ли мы поступаем? — нерешительно спросила Джилл.
— Может быть, и неправильно, но все-таки не остановимся, — сказал Питер.
Другой офицер, взяв мегафон, прокричал несколько слов на французском языке.
— Что-то такое относительно arretez {11} , — заметила Керол.
— Я так и думал. Продолжайте делать вид, что мы не понимаем! приказал Питер и вновь увеличил скорость хода.
На палубе торпедного камера, который находился теперь от них всего лишь в нескольких футах, появился матрос.
— Не обращайте на него никакого внимания, — предупредил Питер, продолжая смотреть вперед.
— Вам приказано остановиться! — крикнул матрос на прекрасном английском языке. — Двигаться дальше опасно, в этом районе производятся учебные артиллерийские стрельбы по плавучим мишеням.
— Ну, это другое дело, — пробормотал Питер. — Майкл, замедли сейчас же ход.
Он открыл дверь рулевой рубки и высунулся из нее.
— Когда мы сможем пойти дальше? — крикнул Питер.
Офицеры на торпедном катере обменялись несколькими словами.
— Через четыре часа, — последовал ответ.
— Четыре часа! Но мы не можем ждать так долго! — воскликнул Питер.
На военном корабле снова посовещались, и затем тот же матрос передал команде "Нырка":
— Возвращайтесь к бую у Ньивпортской отмели — он в двух милях позади вас — и ждите там до двенадцати часов дня.
Питер обвел взглядом вокруг себя. На берегу время от времени всплывали белые дымки, а в море, там, где падали снаряды, вздымались высокие столбы воды. Ему вдруг показалось, что можно избежать этой непредвиденной задержки.
— А что, если я пойду вне трехмильной зоны? — закричал он. — Там уж вы нас остановить не сможете.
Последовал совершенно неожиданный и весьма красноречивый ответ: с торпедного катера раздался выстрел, и снаряд ударился о воду ярдах в ста перед носом «Нырка». Ребята от неожиданности даже подпрыгнули.
— Понятно, понятно! — завопил Питер. — Мы остановимся!
Он вытащил белый носовой платок и помахал им. Члены его команды засмеялись, а за ними и бельгийцы. Питер нехотя повернул штурвал и повел катер назад, к видневшемуся вдалеке бую.
— Кто-нибудь, бросьте якорь, — распорядился Питер, когда «Нырок» подошел к большому бую. — Сейчас начнется сильный отлив и нас может отнести обратно чуть ли не до Кале.
Джилл и Керол торопливо прошли по мостику вдоль борта, подняли якорь, поставили шток якоря на борт и опрокинули его в воду. Цепь быстро пробежала по кнехту.
— Здесь можно все же порыбачить, — объявил Майкл, когда Питер остановил мотор, — и наловить целую кучу всякой рыбы.
Но Питер и девочки не обратили внимания на его слова — они не спускали глаз с буя.
— Он движется довольно быстро, — заметила Керол. Питер искренне расхохотался:
— Это не буй движется, а мы. Он прошел на нос и перегнулся через борт. Якорная цепь свисала с борта под прямым углом.
— Цепь слишком коротка и не достигнет дна. Придется вытащить якорь и удерживать катер на месте при помощи мотора. Я пущу его на малую скорость — этого хватит, чтобы отлив не сносил нас.
Время тянулось необычайно медленно. Несмотря на раннее утро, Джилл и Керол воспользовались случаем и приготовили завтрак. Майкл без устали занимался рыбной ловлей, но рыба не клевала. Девочки, растянувшись на палубе, загорали под лучами солнца. Под управлением Питера «Нырок» медленно совершал круги.
Наступило десять часов, затем одиннадцать.
— Остался еще целый час, — мрачно заметил Питер.
Отливное течение оказалось очень сильным, и ему пришлось несколько увеличить скорость хода, чтобы «Нырок» не снесло. Другие суда не появлялись, и Питер решил, что их, наверное, заранее предупредили об учебных стрельбах в этом районе.
Постепенно до сознания Питера дошло, что море уже не такое спокойное, как было недавно. Сначала по его поверхности побежала рябь, потом с удивительной быстротой, по мере того как свежел бриз, дувший слева, появились небольшие волны, и вскоре вокруг «Нырка» запенились валы. Оглянувшись назад, Питер увидел мрачное небо, покрытое тучами, верхние края которых переходили в узкие, рваные полосы. В этом зрелище не было ничего утешительного.
— Вам лучше войти в рубку, — посоветовал Питер девочкам.
Волны непрестанно били о катер, он почти ложился на борт, и Питер не без оснований опасался, что девочки могут скатиться с палубы. Сильная волна ударила о корму, и Майклу пришлось бросить рыбную ловлю.
— Как это неприятно, — пожаловалась Джилл. — Теперь мы уже добрались бы до места, и все было бы чудесно и спокойно. Ненавижу качку!
— На ходу будет не так неприятно, — успокоил ее Питер, — Болтаться на одном месте значительно хуже. Да еще и ветер дует против течения. Когда течение изменится, станет немного легче.
Питер усиленно пытался казаться беззаботным, но в действительности понимал, как быстро ухудшается погода.
Когда до полудня оставалось еще десять минут, терпение Питера иссякло. Керол побледнела, но еще бодрилась, а Джилл явно чувствовала себя очень плохо. Широко раскрытые глаза Майкла показывали, что даже он не испытывает никакого удовольствия от качки.
— Идем, — решительно заявил Питер, полностью открывая дроссельную заслонку. — Пусть стреляют — мы не будем больше ждать. Все равно к району стрельб мы подойдем уже после двенадцати часов.
Никто из ребят не возражал, наоборот, они были благодарны Питеру за его решение, ибо, как только
"Нырок" лег на прежний курс, бортовая и килевая качки сменились каким-то новым покачиванием, которое не так неприятно действовало на желудок. Питер повел катер на полной скорости — около девяти узлов в час. Попутный ветер вздымал огромные, свирепые волны и гнал их вдоль побережья с быстротой, превышавшей скорость катера. Иногда в течение целой минуты «Нырок» тащился между двумя огромными темно-зелеными валами, затем гора воды, подкравшись сзади, высоко приподнимала корму. Ребята крепко упирались ногами в стенку рулевой рубки в то время как их судно взлетало на самый гребень могучего морского вала и мчалось вперед, подобно доске, которую любители используют для катания на волнах прибоя. Когда гребень волны прокатывался под килем, катер выравнивался, но его нос тут же начинал подниматься вверх, а в следующую секунду «Нырок» проваливался в новую яму между валами.
— Если бы ты мог немного увеличить скорость хода, — сказал Майкл, с опаской посматривая на огромную волну, которая надвигалась на них с кормы, — катер шел бы все время между валами или даже на гребне вала.
— Катер идет на предельной скорости, — сказал Питер, оглядываясь вокруг. — Если ветер усилится, волны будут чаще нас нагонять, и нам придется еще хуже.
Далеко впереди, над торпедным катером, взвилась зеленая ракета сигнал об окончании учебных стрельб. Потом катер направился вдоль берега и быстро скрылся из виду. По носу «Нырка» в это время уже показался Ньивпорт, и Джилл, крепко уцепившись за поручни около двери рубки, жадно посматривала в этом направлении.
— Может быть, нам лучше зайти в порт, хотя бы на время? — высказала она свое страстное желание.
— Что ты! — запротестовал Майкл. — Нам никак нельзя терять время. Ведь тогда жулики догонят нас! Питер взглянул на карту:
— Да тут и нет настоящего порта, если судить по карте — эта гавань при отливе высыхает. Зачем же нам застревать здесь в грязи?
— Но нам же нужно где-то заправиться горючим, — настаивала Джилл.
— Бензина нам хватит до Остенде, а может быть, и дальше. Я уже прикинул.
— Пойдем дальше! — воскликнула Керол. — Нам нужно поскорее добраться до сокровищ.
— Если бы мы только знали, где их искать, — огрызнулась Джилл.
Налетевшая волна высоко подбросила корму «Нырка», швырнула его вперед и ребята поспешно ухватились за что попало. Винт поднялся в воздух торчком и стремительно завертелся на холостом ходу.
— До Остенде еще далеко? — в отчаянии спросила Керол.
— О, всего только десять миль, — ответил Майкл.
— Мы будем там примерно через час, — добавил Питер.
Джилл помолчала с минуту, но все же не стерпела. ^
— Питер, а так ли уж ты уверен, что плыть дальше безопасно? спросила она.
— Безопасно? Конечно, уверен. «Нырок» был построен для плавания в море — это морской катер.
— Самое правильное предложение, по-моему, идти в Остенде, — сказала Керол. — Там мы можем переждать, если погода еще более ухудшится, неправда ли?
— Конечно, — согласился Питер. — Но мне кажется, что море скоро угомонится.
Однако ветер внезапно усилился. Еще яростнее забушевали волны, и одна из них, крутясь и завихряясь, с такой силой разбилась о кормовой подзор, что потрясла «Нырок» от кормы до носа. Брызги с шумом ударились о заднюю стенку рулевой рубки, и по палубе прокатились зеленые потоки воды.