Н.И. представил нам - коллективу - нового министра, а я пошел в Обком к т.
Морозову И.П. Рассказал свое мнение о Святкине и заявил, что мне не
сработаться с ним. Он говорит: "А что же мне Попов и Муравьев хвалили его
так, хоть сейчас Орден Ленина давай!".
Свое мнение я рассказал своему куратору т. Попову В.Г. и Безносову П.А.
Через неделю, вызывая меня, Безносов предлагал новую работу: начальником
самостоятельного отдела цен Совета Министров Республики. Мне ничего не
оставалось делать, как дать согласие, хотя это не особенно живая работа. Там
работал Некрасов, бывший министр финансов, и собрался уйти на персональную
пенсию с учетом состояния здоровья (после нескольких операций). Так меня
увели с торговли на бюрократическую, на мой взгляд, работу. Однако, надо
отметить, что Святкин недолго красовался в Министрах, его Москва не
утвердила и он выехал с республики. Но в трудкниге - уволен министром на
пенсию.
Появившись на одно из первых заседаний междуведомственной комиссии по
ценам, которую вел т. Некрасов С.И., был вопрос о нарушениях цен
предприятиями бытового обслуживания. Проверяющие говорили о злостных и
нахальных нарушениях. Объяснялся представитель Минбыта и нескольких ателье.
Некрасов в своем заключении стал говорить, что это нехорошо, что надо
навести порядок. Тут я не выдержал и попросил слова. Некрасов сообщил, что
он уходит на пенсию и новым начальником будет т. Пыстин. "Ему и даю и
слово", - сказал в итоге. Аппаратчики и присутствующие, конечно, не знали и
как-то были ошарашены, стали шептаться между собой. Я встал и объявил, что
Указ Президиума Верховного Совета Коми АССР подписан, завтра будет в газете,
а сейчас по существу вопроса: как можно мириться с таким обманом
покупателей-заказчиков? почему на комиссии нет Министра или его зама? и
почему так мягко можно отвечать за обман народа? Считаю, что надо всю сумму
взыскать и предложить Министерству наказать виновных самым строгим образом.
Кроме того, следует предложить Министру назначить ответственных за
ценообразование в каждом подведомственном предприятии, а в Министерстве
создать не отдел, так сектор цен. Надо и записать в адрес отдела нашего,
чтоб в течение квартала создали прейскурант цен на услуги быта совместно с
Министерством бытового обслуживания. С этого заседания Комиссии я стал
начальником Отдела цен и в тот же день оформили приемосдаточный акт. А что
прием и сдача? Печать, штамп, штаты по штатному расписанию. Весь акт на
одной странице с изображением штампа и печати. Так началась новая работа.
Вопросы ценообразования и тем более во всех отраслях народного
хозяйства мне были несколько новы и я решил изучать, даже хорошенько,
конспектировать учебник ценообразования. Многое восстановил в памяти
политэкономию, "Капитал" Маркса, а так же внимательно изучал директивы
Госкомцен СССР и РСФСР, не пропускал проводимые семинары Госкомцен и спустя
год я детально разбирался во всех вопросах, стал проводить семинары по
ценообразованию в отраслях и ведомствах. Очень важно соединить
ценообразование с соблюдением цен. Для этой цели мы создали комиссии во всех
райисполкомах и горисполкомах во главе одного из зампродов и рекомендовали
включить в состав такие авторитеты как завфинотделом, завторготделом,
плановую комиссию, руководителей торговых и промышленных предприятий. Такие
рекомендации пошли от имени Совета Министров и все это на местах быстро
оформили. Одновременно были даны рекомендации по созданию комиссии по
контролю за ценами во всех предприятиях с участием профсоюзов, а
облсовпрофсоюз введен в штат: инструктора по ценообразованию и контролю за
соблюдением цен. Этот инструктор т. Качалов оказался очень настойчивым и
напористым. Он за короткое время сумел создать комиссии общественного
контроля во всех предприятиях республики и спустя год их уже числилось
несколько тысяч человек, которые взяли на прицел и проверяли цены и тарифы
во всех предприятиях торговли, общепита, бытового обслуживания,
коммунального хозяйства, транспорта и т.д. Совместная работа комиссий
Советов, профсоюзов и предприятий дали плоды уже спустя год их деятельности.
За это же время были утверждены прейскуранты цен и тарифов на продукцию
общественного питания, бытового обслуживания, коммунальные услуги и товары,
некоторые цены утверждались в Совете Министров Коми. Это дало возможность
настоящего контроля за ценами даже неспециалисту. Издание этих прейскурантов
цен и тарифов было поддержано не только местными властями, но и Госкомцен
РСФСР и СССР. Систематизация цен и тарифов, совместная работа с профсоюзами
и комплексные проверки цен и тарифов по районам под руководством комитетцен
при Совете Министров Коми стал опытом по стране и для изучения этого опыта
Госкомцен СССР направил в Коми бригаду в составе 11 человек. Нас в аппарате
8 человек, а проверяющих приехало 11 ?!...
Опыт был распространен по стране Госкомценом СССР и ВЦСПС совместным
постановлением как положительный. Важно было из этого опыта, что количество
контролеров увеличилось, как и количество проверок, но и во столько же раз
снизилось количество нарушений цен. К примеру: нарушения цен установлены в
предприятиях в % к числу проверенных:
В 1971-72 гг.: в торговле - 12,1; в бытовом обслуживании - 33,1; в
коммунальном хозяйстве - 42,8.
В 1978 г.: в торговле - 7,2; в бытовом обслуживании - 12,4; в
коммунальном хозяйстве - 2,7.
За это время количество проверенных предприятий выросло с 1,9 тыс. до
3,8 тысяч. При неоднократном росте количества проверенных цен, количество
цен, оказавшихся с нарушениями, сократилось в 3 раза и в торговле - 0,7 %,
быте - 4,1 %, комхозе - 0,2 %. Итак, в первые же годы стало мне ясно, что на
данном участке работы делов непочатый край и мы нашли, на наш взгляд,
правильный путь, а именно: наведение в прейскурантном хозяйстве такого
порядка, чтобы трудно было нарушать цены; систематический и авторитетный
контроль не только силами нашими, но и всеми советами, профсоюзами,
общественностью и особенно самими предприятиями; гласность итогов
ценообразования и контроля за соблюдением цен, а для этого использовать не
только совещания и собрания, но и печать и радио; повышение ответственности
местных советов, профсоюзных организаций и предприятий. И тут выходит, т.е.
напрашивается, метод планирования проверок, массовость провидимых проверок
по районам в комплексе утверждения этих координационных планов Советом
Министров и облсовпрофом, подведение итогов проверок на расширенных
заседаниях исполкомов советов.
В координационном плане, утвержденном совместным постановлением Совета
Министров и облсовпрофом, доведенном до местных Советов и обкомов профсоюза,
четко предусматривалось: когда и в каком районе проводится комплексная
проверка цен, тарифов и ценообразования; кто участвует в проверках; как
провести итоги проверки. К этим проверкам привлекались не только
общественные контролеры Советов и профсоюзов, но и Госстандарт,
госторгинспекция и другие, не говоря уже о самих министерствах и ведомствах.
Тут важно в комплексной проверке всех отраслей города или района и максимум
предприятий. Например: в Воркуте было охвачено проверкой 399 предприятий; в
Ухте - 413, в Печоре - 262, Ижме - 139 и т.д. В этих проверках участвовало
до тысячи и более человек. Координационный план предусматривал и другие
вопросы, как проведение семинаров, проверку работы городских и районных
комиссий, работы межведомственной комиссии, проверка ведомственного контроля
самими министерствами и ведомствами и т.д. Плановая работа дала возможность
не отвлекаться от основной работы и лишила Совмин от привлечения нас на
другие, не наши, дела. Авторитет, тем более, когда отдел цен был
преобразован в Государственный комитет цен Коми АССР, наш стал на должном
уровне. Я введен в состав правительства, министры и районы с нами стали
считаться как особо важным органом и руководство республики, видя нашу
работу, стало относиться к нам как к важному органу власти в республике.
Детально плановости работы следует считать и еженедельные (понедельник)
планерки аппарата, где ставились конкретные задачи конкретно каждому нашему
сотруднику. Это дисциплинировало аппарат и, безусловно, подгоняло работу и
проверки, и подготовка прейскурантов, и подготовка постановлений Совета
Министров об утверждении новых и пересмотре старых цен и тарифов, а также
выясняли затруднения по отдельным вопросам, где требовалось срочное
вмешательство того или другого органа власти.
Протокола проверки планерки записаны четко и ясно, что и как, кто и
когда должны делать. Считаю, что очень важно в деятельности любого
руководителя не только его знания, работоспособность и просто человечность,
но и поддержка со стороны вышестоящих руководителей. Мне обижаться на это
нельзя. Много считались и помогали морально и Госкомцен СССР и РСФСР, и
Совет Министров Коми в лице Безносова и Попова, и Обком КПСС в лице
Морозова. Хотя многие из этих же органов старались искать что либо
компроментирующее, чтобы где только удастся очернить. Поэтому приходилось
иногда ловчить, хитрить и даже портить с ними отношения ради благого дела
для общества и простых людей.
В ходе одной из плановых проверок с Госкомцен РСФСР приехала
Ломоносова. В ходе проверки зудила и пилила наших работников и доводила до
слез. "Почему, на каком основании, это преступно, я вынуждена поставить
вопрос о вашем соответствии на этой работе и т.п." - говорит она
Скомороковой К.А. Она, старая работница, дело знает, но не с высшим
образованием. Пришла со слезами и рассказывает мне, что она не только с ней
так разговаривает, но и с другими. Я пригласил проверяющую и рассказал, как
к нам в УРС приехал ревизор из ГлавУРСа, стал очень придираться, как НКВД. Я
тогда попросил у его командировочные и поставил там запись "выбыл" и дата, а
аппарат УРСа разослал по сплавным участкам для оказания помощи в организации
питания. Она смотрит и слушает удивленно: к чему бы это. И действительно
задала этот вопрос. Я ответил: "Девчат моих не пили! Если что не так, то
приходи ко мне и разберемся. Без меня они ничего лишнего не делают.
Проверяй, пиши себе, в акте отразим совместно, что необходимо. И тем более
на итоговое совещание приедет зам. Фролова - Никитин". Она удивилась, что
приедет Никитин и удивилась, что я так резко говорю и лишь тогда поняла,
зачем я рассказал о случае с ревизором ГлавУРСа. После этого разговора
нарадоваться не могли, как она им стала помогать, советовать, даже чай пить
вместе.
На итоговое совещание действительно приехал Никитин и попутно мы с ним
съездили в Воркуту, где работал его сын или дочка инженером по технике
безопасности. Пришлось выпить изрядно, аж от самолета отстали.
Совещания прошли хорошо в Совмине. Были хвалебные изречения и
несерьезные замечания по ценообразованию в отдельных министерствах. В ходе
комплексной проверки в Воркуте Госстандарт установил, что Воркутауголь
отгрузил в Череповец уголь завышенной зольности и одна из партий получается
с обсчетом около четырех миллионов рублей. Я предупредил, что будем
взыскивать сумму в бюджет. В 9 часов утра звонит мне секретарь Обкома Попов
А.А. и через нос говорит: "Что же ты грабишь Воркуту? У меня с жалобой на
вас зам Генерального по экономике и говорит, что ты взыскиваешь с них 4
миллиона. Ты что, не с этой республики или тебе помочь переехать в другую
область?" Меня это заело. Я ему в ответ: " 4 миллиона - это только одна
партия! Мы будем разбираться с остальными отгрузками и все обсчеты выльются
в десятки миллионов! Госстандарт прав!" Ему это не понравилось и говорит: "
Он сейчас приедет к тебе, разберись и не грабь зря". Я в ответ: "Почему он
пошел в Обком, а не стал разбираться на месте или с Госстандартом? Почему
он, подписывая акты, считал, что Воркутауголь - это не в Коми, а союзный
Минуголь и руки коротки у Госкомцен Коми АССР?" Он на ходу ложа трубку
буркнул: " Ну ладно, придет, разберись!" Не договорив, положил трубку.
Через полчаса, постучав культурно, вошел замгенерального по экономике,
хромая на одну ногу, с извиняющемся лицом подошел к столу, подал руку, а я
пригласил сесть напротив. Извинившись за то, что не ко мне пришел, а в
Обком, начал излагать, что если все считать и взыскать сумму, то
"ВоркутаУголь" пролетит в трубу. Нельзя ли, мол, не заметить эти ошибки, а
мы, мол, впредь не будем допускать такой халатности. Очень, мол, просил,
просил Генеральный и передал тебе привет, он уважает Вас.
Пригласил я своего боевого заместителя т. Чужмарева Ф.Ф., который
руководил комплексной проверкой в Воркуте. Чужмарев, не обращая внимания на
посетителя, сразу сообщил, что на нарушения готовит решение о взыскании
суммы. Я сообщил, что Воркутауголь просит не взыскивать такую сумму.
Чужмарев, оглянувшись, спрашивает: "А что если генерального вызвать на
межведомственную комиссию и предложить добровольно внести, а выжидаемое
выяснение по другим шахтам затормозить, все же большая сумма?" Тут
замгенерального повернулся и говорит: "А может действительно нам дать право
самим сначала разобраться? Я даю слово, что честно подсчитаем, переведем и
впредь установим строжайший контроль за соблюдением цен и гостов?". Так и
порешили: предложили замгенеральному выехать, в трехдневный срок перечислить
сумму и телеграфно доложить с подписью банка. К концу недели пришла
телеграмма: перечислено шестьсот шестьдесят девять тысяч в госбюджет.
Или вот как я научился "обходить" обкомовского куратора т. Муравьева
Н.И., который курирует торговлю, местную промышленность, бытовое
обслуживание и т.п. Прошла проверка ряда ателье. Выявлены нарушения цен на
несколько тысяч рублей. Министр и Муравьев, конечно, как всегда, будут
предлагать не взыскивать суммы. Мы же, для эффективности, делаем подсчет на
более долгие времена (1-2-3 года) и выходит, что надо взыскивать десятки
тысяч. Когда начнут звонить, мы говорим, что эти десятки тысяч не будем
взыскивать, а за более короткий период, т.е фактически что подтверждено
актами и справками. В этом случае Муравьев соглашается немного взыскать,
чтобы безнаказанно не оставлять вроде бы. А мы взыскиваем, что подтверждено
актами. Московским ревизорам не даем хлеба и согласие имеем. Так приходилось
выкручиваться от излишнего гнева и неприятностей.
Как-то после комплексной проверки в Койгородке, а обычно ездил на
итоговые расширенные заседания исполкома и делал анализ на 40-50 минут и
старался бывать на предприятиях. В Койгородке у топливной промышленности
есть цех по производству товаров, столярных изделий и т.п. В цехе стоит пара
десятков новеньких станков, рабочих нет, цех превращен в туалет прохожими.
Спрашиваю у сторожа: "Что-либо на этих станках сделали за год?" Он говорит:
"Ничего! Кроме вот той форточки". Каким же надо быть расточителем, чтобы так
вести хозяйство. А зарплата начальству идет...
По приезде в Сыктывкар я информировал т. Путинцева В.В., который
курирует топливную промышленность, и возмущался, обещал доложить Т. Морозову
и т. Безносову. Но тут Путинцев высказался, что он там был недавно, что
принимает меры, чтобы оживить работу цеха и т.п. Я понял так, что какие-то
меры будут приняты. Прошла неделя. По решению Обкома актив республики решили
направлять по отстающим предприятиям на буксир. Вызывает Путинцев и
объявляет: "Морозов сказал, что в Койгородок Топпром (Топпром - Топливная
промышленность) надо направить т. Пыстина А.И." Я ему отвечаю: "У меня свои
планы, утвержденные вами. В Койгородке я был только что. Не вижу
необходимости моего присутствия там". Он даже с ехидцей говорит: "А
критиковать и возмущаться можешь?" Я не выдержал и говорю: "Я сейчас пойду к
Морозову и постараюсь договориться!" Но он вспылил, встал и говорит, не
глядя на меня: "Ходить не надо, я сниму твою кандидатуру. Справимся без
тебя!" Я успокоился и ушел по своим делам. Тут вопрос ясен: ах ты
критикуешь? Езжай поправляй дела! Не поправишь - накажем. Любил он все
делать именем Морозова и часто ляпался в этом. И тут такая картина: Морозов
не назначал, кого куда отправлять. Это фарс.
Диктаторский стиль руководства был и в Госкомитете цен СССР. После
проверки Госкомцен Коми АССР в порядке обобщения положительного опыта во
главе с главным инспектором Инспекции цен СССР т. Поваляевым меня вызвали с
докладом. Народу собралось много, в зале нет мест, стоят с аппарата у стен.
Первым т. Глушков (председатель Госкомцен СССР) поднял т. Поваляева, который
начал с общей характеристики Республики Коми. Но Глушков его сбивал через
каждое предложение сказанное Поваляевым. Потом он начал, что сделано в
республике по ценообразованию, контролю за ценами, привлечению актива и т.д.
Глушков опять не дал закончить ни одну мысль и так безамбициозно и нахально,
вроде: не верю, тебя подкупили, ты не разбираешься, зачем вы ездили и т.д.
Поваляев не выдержал и говорит: "Или дайте сказать или пусть сам Пыстин
доложит". Я конечно готовил выступление минут на 30, сделал наглядные
диаграммы по росту актива, проверкам цен и предприятий, снижению нарушений.
Поваляев ушел с трибуны под укоры Глушкова (даже оскорбления) и когда я
поднялся на трибуну первым делом положил на стол диаграмму, свежую газету
"Красное знамя", где на первой странице больше половины занято статьей о
неплохой деятельности Госкомцен Коми АССР, а доклад свой в бумагах
потерял... Искал, искал, но не нашел. Пока искал, Гречко говорит: "Уважаемый
председатель! Дайте мне 25-30 минут и ни в коем случае не перебивайте как т.
Поваляева!" Глушков удивленно смотрел на меня. Текст доклада так и не нашел
и решил на память (сам же писал доклад) говорить. Глушков тем временем
прочитал газету, смотрел диаграммы и не разу не перебил. Говорил я минут 40.
Когда кончил, вытер пот и говорю: "Вот сейчас давайте вопросы, а то, может,
что я забыл, так как тезисы доклада где-то захламил в своих бумагах!"
Глушков посмотрел на меня как Ленин на буржуазию и спрашивает: "А что тут
все данные правильные или украшены?" Я говорю: "Спросите у вашего инспектора
Поваляева и людей из состава бригады проверяющих, в том числе из ВЦСПС". В
зале поднялся Поваляев и кричит: "Все там правильно!" От стола президиума
поднимается зав отделом ВЦСПС, который был тоже у нас и говорит: "Все там
точно!" Глушков видит, что я обливаюсь потом и говорит: "Трудно
отчитываться". А уходя, сказал: "Работать легче, чем отчитываться в
Госкомцене!" И ушел на место. Глушков в своем выступлении сказал, что при
желании на местах можно работать. Отчитыватся так как отчитывался без бумаги
коми. Опыт я думаю надо одобрить и распространить!
Выступали еще многие, в том числе Фролов (пред. Госкомцен РСФСР),
секретарь ВЦСПС (не запомнил фамилию) и другие, которые говорили, что
комиссия поехала в Коми не зря, работали неплохо, надо опыт распространить
совместным постановлением Госкомцен и ВЦСПС. Постановление принято.
Неплохое. Но на любом совещании Госкомцен РСФСР мои коллеги насылали в гости
к нам, а госкомценовцы настаивали у нас провести семинар-совещание. Но,
учитывая лишние хлопоты, мы отказывали отсутствием гостиниц, сезона или
придумывали еще что-либо.
Так из более или менее нормальной работы мизерного коллектива Коми
Госкомцен было "раздуто" в постановлении ВЦСПС и Госкомцен РСФСР большая
работа по ценообразованию и их соблюдение на территории Коми. Значит, другие
края работали хуже нас. А в действительности наши девчата (их шесть человек)
были хорошими и трудолюбивыми специалистами, которых впоследствии стали
приглашать на комплексные проверки в другие края страны в составе бригад
Госкомцен РСФСР и СССР. Правда, редко я их отпускал под разными причинами,
так как надо было работать у себя, а не для дядек (в госкомитетах и так
сидели сотни человек).
Мне кажется, успех в любом деле - это желание достичь цели, знать, как
и для чего, убедить своих соратников в этом и суметь избежать действия
мешающих достижению намеченной цели. В 1983 году с истечением 60 лет жизни
моей, пришли в кабинет т. Путинцев и т. Муравьев, и предложили сдать дела т.
Головне Ю.А., бывшему министру торговли, чтоб его, как лучшего друга,
устроить. Так они избавились от меня, как слишком самостоятельного чина
правительства Коми АССР. Дали персональную пенсию РСФСР - 135 рублей в
месяц.
Прошло несколько лет, как я на пенсии, занимаюсь только дачными делами.
Однажды встретил министра местной промышленности т. Крупенько А.С., который
попросил меня заняться юридическими делами, но зарплата минимальная. По
положении мне более 120 рублей получать нельзя, если не отказаться от части
пенсии. Согласились.
Приступил к делу осенью. До меня были по совместительству
юрист-кольсунты, но конечно занимались своим основным делом по занимаемой
должности. Фактическим пришлось начать все сызнова. На местах же, кроме как
по совместительству, на фабрике "Комсомолка" не было юрист-консультов. Всем
делом ведали сами руководители, а они, как правило, не знали элементарных
положений по арбитражным, судебным юридическим делам и, кроме того, не было
никакой у них литературы.
Пришлось начать с консультаций о положениях по поставкам товаров, по
арбитражным вопросам, по другим юридическим делам. Все эти материалы
собирать, разжевывать, перепечатывать и доводить до предприятий. Необходимы
были хорошие связи с министерством юстиции и арбитражем, которые мне
всячески помогали в решении дел и просветительной работе с предприятиями.
Настойчивые просьбы у российского местпрома о выделении единиц -
юрист-консультов также помогли, дали пять единиц, мы их раздали по
пол-единицы и кое-кто хоть стали держать юристов на полставки. Кроме того,
мы проводили систематические семинары по юридическим вопросам с теми, на
кого возлагалась ответственность за юридические вопросы на предприятиях.
После двух лет такой повседневной работы, просвещения, а иногда и
принуждения несколько дела наладились: стали участвовать руководители в
арбитражах, отвечать на иски более обоснованно, предъявлять иски за
недопоставку и другие дела. В результате на третьем году вместо убытков
(проигранные дела) до 300-400 тыс. рублей в год, получили прибыль, то есть
выиграли в арбитраже предъявленные нами иски более 500 тыс. рублей. Это при
паре миллионов рублей прибыли по всему министерству - уже немалая сумма
только от претензионных дел. Однако при нормальной борьбе за качество и
ассортимент товаров местного со стороны самого министерства прибыль была бы
в несколько раз больше. Министерство больше отчитывалось, чем работало.
Зольность - для отгружаемого угля есть норма зольности (прим. автора).
Морозову И.П. Рассказал свое мнение о Святкине и заявил, что мне не
сработаться с ним. Он говорит: "А что же мне Попов и Муравьев хвалили его
так, хоть сейчас Орден Ленина давай!".
Свое мнение я рассказал своему куратору т. Попову В.Г. и Безносову П.А.
Через неделю, вызывая меня, Безносов предлагал новую работу: начальником
самостоятельного отдела цен Совета Министров Республики. Мне ничего не
оставалось делать, как дать согласие, хотя это не особенно живая работа. Там
работал Некрасов, бывший министр финансов, и собрался уйти на персональную
пенсию с учетом состояния здоровья (после нескольких операций). Так меня
увели с торговли на бюрократическую, на мой взгляд, работу. Однако, надо
отметить, что Святкин недолго красовался в Министрах, его Москва не
утвердила и он выехал с республики. Но в трудкниге - уволен министром на
пенсию.
Появившись на одно из первых заседаний междуведомственной комиссии по
ценам, которую вел т. Некрасов С.И., был вопрос о нарушениях цен
предприятиями бытового обслуживания. Проверяющие говорили о злостных и
нахальных нарушениях. Объяснялся представитель Минбыта и нескольких ателье.
Некрасов в своем заключении стал говорить, что это нехорошо, что надо
навести порядок. Тут я не выдержал и попросил слова. Некрасов сообщил, что
он уходит на пенсию и новым начальником будет т. Пыстин. "Ему и даю и
слово", - сказал в итоге. Аппаратчики и присутствующие, конечно, не знали и
как-то были ошарашены, стали шептаться между собой. Я встал и объявил, что
Указ Президиума Верховного Совета Коми АССР подписан, завтра будет в газете,
а сейчас по существу вопроса: как можно мириться с таким обманом
покупателей-заказчиков? почему на комиссии нет Министра или его зама? и
почему так мягко можно отвечать за обман народа? Считаю, что надо всю сумму
взыскать и предложить Министерству наказать виновных самым строгим образом.
Кроме того, следует предложить Министру назначить ответственных за
ценообразование в каждом подведомственном предприятии, а в Министерстве
создать не отдел, так сектор цен. Надо и записать в адрес отдела нашего,
чтоб в течение квартала создали прейскурант цен на услуги быта совместно с
Министерством бытового обслуживания. С этого заседания Комиссии я стал
начальником Отдела цен и в тот же день оформили приемосдаточный акт. А что
прием и сдача? Печать, штамп, штаты по штатному расписанию. Весь акт на
одной странице с изображением штампа и печати. Так началась новая работа.
Вопросы ценообразования и тем более во всех отраслях народного
хозяйства мне были несколько новы и я решил изучать, даже хорошенько,
конспектировать учебник ценообразования. Многое восстановил в памяти
политэкономию, "Капитал" Маркса, а так же внимательно изучал директивы
Госкомцен СССР и РСФСР, не пропускал проводимые семинары Госкомцен и спустя
год я детально разбирался во всех вопросах, стал проводить семинары по
ценообразованию в отраслях и ведомствах. Очень важно соединить
ценообразование с соблюдением цен. Для этой цели мы создали комиссии во всех
райисполкомах и горисполкомах во главе одного из зампродов и рекомендовали
включить в состав такие авторитеты как завфинотделом, завторготделом,
плановую комиссию, руководителей торговых и промышленных предприятий. Такие
рекомендации пошли от имени Совета Министров и все это на местах быстро
оформили. Одновременно были даны рекомендации по созданию комиссии по
контролю за ценами во всех предприятиях с участием профсоюзов, а
облсовпрофсоюз введен в штат: инструктора по ценообразованию и контролю за
соблюдением цен. Этот инструктор т. Качалов оказался очень настойчивым и
напористым. Он за короткое время сумел создать комиссии общественного
контроля во всех предприятиях республики и спустя год их уже числилось
несколько тысяч человек, которые взяли на прицел и проверяли цены и тарифы
во всех предприятиях торговли, общепита, бытового обслуживания,
коммунального хозяйства, транспорта и т.д. Совместная работа комиссий
Советов, профсоюзов и предприятий дали плоды уже спустя год их деятельности.
За это же время были утверждены прейскуранты цен и тарифов на продукцию
общественного питания, бытового обслуживания, коммунальные услуги и товары,
некоторые цены утверждались в Совете Министров Коми. Это дало возможность
настоящего контроля за ценами даже неспециалисту. Издание этих прейскурантов
цен и тарифов было поддержано не только местными властями, но и Госкомцен
РСФСР и СССР. Систематизация цен и тарифов, совместная работа с профсоюзами
и комплексные проверки цен и тарифов по районам под руководством комитетцен
при Совете Министров Коми стал опытом по стране и для изучения этого опыта
Госкомцен СССР направил в Коми бригаду в составе 11 человек. Нас в аппарате
8 человек, а проверяющих приехало 11 ?!...
Опыт был распространен по стране Госкомценом СССР и ВЦСПС совместным
постановлением как положительный. Важно было из этого опыта, что количество
контролеров увеличилось, как и количество проверок, но и во столько же раз
снизилось количество нарушений цен. К примеру: нарушения цен установлены в
предприятиях в % к числу проверенных:
В 1971-72 гг.: в торговле - 12,1; в бытовом обслуживании - 33,1; в
коммунальном хозяйстве - 42,8.
В 1978 г.: в торговле - 7,2; в бытовом обслуживании - 12,4; в
коммунальном хозяйстве - 2,7.
За это время количество проверенных предприятий выросло с 1,9 тыс. до
3,8 тысяч. При неоднократном росте количества проверенных цен, количество
цен, оказавшихся с нарушениями, сократилось в 3 раза и в торговле - 0,7 %,
быте - 4,1 %, комхозе - 0,2 %. Итак, в первые же годы стало мне ясно, что на
данном участке работы делов непочатый край и мы нашли, на наш взгляд,
правильный путь, а именно: наведение в прейскурантном хозяйстве такого
порядка, чтобы трудно было нарушать цены; систематический и авторитетный
контроль не только силами нашими, но и всеми советами, профсоюзами,
общественностью и особенно самими предприятиями; гласность итогов
ценообразования и контроля за соблюдением цен, а для этого использовать не
только совещания и собрания, но и печать и радио; повышение ответственности
местных советов, профсоюзных организаций и предприятий. И тут выходит, т.е.
напрашивается, метод планирования проверок, массовость провидимых проверок
по районам в комплексе утверждения этих координационных планов Советом
Министров и облсовпрофом, подведение итогов проверок на расширенных
заседаниях исполкомов советов.
В координационном плане, утвержденном совместным постановлением Совета
Министров и облсовпрофом, доведенном до местных Советов и обкомов профсоюза,
четко предусматривалось: когда и в каком районе проводится комплексная
проверка цен, тарифов и ценообразования; кто участвует в проверках; как
провести итоги проверки. К этим проверкам привлекались не только
общественные контролеры Советов и профсоюзов, но и Госстандарт,
госторгинспекция и другие, не говоря уже о самих министерствах и ведомствах.
Тут важно в комплексной проверке всех отраслей города или района и максимум
предприятий. Например: в Воркуте было охвачено проверкой 399 предприятий; в
Ухте - 413, в Печоре - 262, Ижме - 139 и т.д. В этих проверках участвовало
до тысячи и более человек. Координационный план предусматривал и другие
вопросы, как проведение семинаров, проверку работы городских и районных
комиссий, работы межведомственной комиссии, проверка ведомственного контроля
самими министерствами и ведомствами и т.д. Плановая работа дала возможность
не отвлекаться от основной работы и лишила Совмин от привлечения нас на
другие, не наши, дела. Авторитет, тем более, когда отдел цен был
преобразован в Государственный комитет цен Коми АССР, наш стал на должном
уровне. Я введен в состав правительства, министры и районы с нами стали
считаться как особо важным органом и руководство республики, видя нашу
работу, стало относиться к нам как к важному органу власти в республике.
Детально плановости работы следует считать и еженедельные (понедельник)
планерки аппарата, где ставились конкретные задачи конкретно каждому нашему
сотруднику. Это дисциплинировало аппарат и, безусловно, подгоняло работу и
проверки, и подготовка прейскурантов, и подготовка постановлений Совета
Министров об утверждении новых и пересмотре старых цен и тарифов, а также
выясняли затруднения по отдельным вопросам, где требовалось срочное
вмешательство того или другого органа власти.
Протокола проверки планерки записаны четко и ясно, что и как, кто и
когда должны делать. Считаю, что очень важно в деятельности любого
руководителя не только его знания, работоспособность и просто человечность,
но и поддержка со стороны вышестоящих руководителей. Мне обижаться на это
нельзя. Много считались и помогали морально и Госкомцен СССР и РСФСР, и
Совет Министров Коми в лице Безносова и Попова, и Обком КПСС в лице
Морозова. Хотя многие из этих же органов старались искать что либо
компроментирующее, чтобы где только удастся очернить. Поэтому приходилось
иногда ловчить, хитрить и даже портить с ними отношения ради благого дела
для общества и простых людей.
В ходе одной из плановых проверок с Госкомцен РСФСР приехала
Ломоносова. В ходе проверки зудила и пилила наших работников и доводила до
слез. "Почему, на каком основании, это преступно, я вынуждена поставить
вопрос о вашем соответствии на этой работе и т.п." - говорит она
Скомороковой К.А. Она, старая работница, дело знает, но не с высшим
образованием. Пришла со слезами и рассказывает мне, что она не только с ней
так разговаривает, но и с другими. Я пригласил проверяющую и рассказал, как
к нам в УРС приехал ревизор из ГлавУРСа, стал очень придираться, как НКВД. Я
тогда попросил у его командировочные и поставил там запись "выбыл" и дата, а
аппарат УРСа разослал по сплавным участкам для оказания помощи в организации
питания. Она смотрит и слушает удивленно: к чему бы это. И действительно
задала этот вопрос. Я ответил: "Девчат моих не пили! Если что не так, то
приходи ко мне и разберемся. Без меня они ничего лишнего не делают.
Проверяй, пиши себе, в акте отразим совместно, что необходимо. И тем более
на итоговое совещание приедет зам. Фролова - Никитин". Она удивилась, что
приедет Никитин и удивилась, что я так резко говорю и лишь тогда поняла,
зачем я рассказал о случае с ревизором ГлавУРСа. После этого разговора
нарадоваться не могли, как она им стала помогать, советовать, даже чай пить
вместе.
На итоговое совещание действительно приехал Никитин и попутно мы с ним
съездили в Воркуту, где работал его сын или дочка инженером по технике
безопасности. Пришлось выпить изрядно, аж от самолета отстали.
Совещания прошли хорошо в Совмине. Были хвалебные изречения и
несерьезные замечания по ценообразованию в отдельных министерствах. В ходе
комплексной проверки в Воркуте Госстандарт установил, что Воркутауголь
отгрузил в Череповец уголь завышенной зольности и одна из партий получается
с обсчетом около четырех миллионов рублей. Я предупредил, что будем
взыскивать сумму в бюджет. В 9 часов утра звонит мне секретарь Обкома Попов
А.А. и через нос говорит: "Что же ты грабишь Воркуту? У меня с жалобой на
вас зам Генерального по экономике и говорит, что ты взыскиваешь с них 4
миллиона. Ты что, не с этой республики или тебе помочь переехать в другую
область?" Меня это заело. Я ему в ответ: " 4 миллиона - это только одна
партия! Мы будем разбираться с остальными отгрузками и все обсчеты выльются
в десятки миллионов! Госстандарт прав!" Ему это не понравилось и говорит: "
Он сейчас приедет к тебе, разберись и не грабь зря". Я в ответ: "Почему он
пошел в Обком, а не стал разбираться на месте или с Госстандартом? Почему
он, подписывая акты, считал, что Воркутауголь - это не в Коми, а союзный
Минуголь и руки коротки у Госкомцен Коми АССР?" Он на ходу ложа трубку
буркнул: " Ну ладно, придет, разберись!" Не договорив, положил трубку.
Через полчаса, постучав культурно, вошел замгенерального по экономике,
хромая на одну ногу, с извиняющемся лицом подошел к столу, подал руку, а я
пригласил сесть напротив. Извинившись за то, что не ко мне пришел, а в
Обком, начал излагать, что если все считать и взыскать сумму, то
"ВоркутаУголь" пролетит в трубу. Нельзя ли, мол, не заметить эти ошибки, а
мы, мол, впредь не будем допускать такой халатности. Очень, мол, просил,
просил Генеральный и передал тебе привет, он уважает Вас.
Пригласил я своего боевого заместителя т. Чужмарева Ф.Ф., который
руководил комплексной проверкой в Воркуте. Чужмарев, не обращая внимания на
посетителя, сразу сообщил, что на нарушения готовит решение о взыскании
суммы. Я сообщил, что Воркутауголь просит не взыскивать такую сумму.
Чужмарев, оглянувшись, спрашивает: "А что если генерального вызвать на
межведомственную комиссию и предложить добровольно внести, а выжидаемое
выяснение по другим шахтам затормозить, все же большая сумма?" Тут
замгенерального повернулся и говорит: "А может действительно нам дать право
самим сначала разобраться? Я даю слово, что честно подсчитаем, переведем и
впредь установим строжайший контроль за соблюдением цен и гостов?". Так и
порешили: предложили замгенеральному выехать, в трехдневный срок перечислить
сумму и телеграфно доложить с подписью банка. К концу недели пришла
телеграмма: перечислено шестьсот шестьдесят девять тысяч в госбюджет.
Или вот как я научился "обходить" обкомовского куратора т. Муравьева
Н.И., который курирует торговлю, местную промышленность, бытовое
обслуживание и т.п. Прошла проверка ряда ателье. Выявлены нарушения цен на
несколько тысяч рублей. Министр и Муравьев, конечно, как всегда, будут
предлагать не взыскивать суммы. Мы же, для эффективности, делаем подсчет на
более долгие времена (1-2-3 года) и выходит, что надо взыскивать десятки
тысяч. Когда начнут звонить, мы говорим, что эти десятки тысяч не будем
взыскивать, а за более короткий период, т.е фактически что подтверждено
актами и справками. В этом случае Муравьев соглашается немного взыскать,
чтобы безнаказанно не оставлять вроде бы. А мы взыскиваем, что подтверждено
актами. Московским ревизорам не даем хлеба и согласие имеем. Так приходилось
выкручиваться от излишнего гнева и неприятностей.
Как-то после комплексной проверки в Койгородке, а обычно ездил на
итоговые расширенные заседания исполкома и делал анализ на 40-50 минут и
старался бывать на предприятиях. В Койгородке у топливной промышленности
есть цех по производству товаров, столярных изделий и т.п. В цехе стоит пара
десятков новеньких станков, рабочих нет, цех превращен в туалет прохожими.
Спрашиваю у сторожа: "Что-либо на этих станках сделали за год?" Он говорит:
"Ничего! Кроме вот той форточки". Каким же надо быть расточителем, чтобы так
вести хозяйство. А зарплата начальству идет...
По приезде в Сыктывкар я информировал т. Путинцева В.В., который
курирует топливную промышленность, и возмущался, обещал доложить Т. Морозову
и т. Безносову. Но тут Путинцев высказался, что он там был недавно, что
принимает меры, чтобы оживить работу цеха и т.п. Я понял так, что какие-то
меры будут приняты. Прошла неделя. По решению Обкома актив республики решили
направлять по отстающим предприятиям на буксир. Вызывает Путинцев и
объявляет: "Морозов сказал, что в Койгородок Топпром (Топпром - Топливная
промышленность) надо направить т. Пыстина А.И." Я ему отвечаю: "У меня свои
планы, утвержденные вами. В Койгородке я был только что. Не вижу
необходимости моего присутствия там". Он даже с ехидцей говорит: "А
критиковать и возмущаться можешь?" Я не выдержал и говорю: "Я сейчас пойду к
Морозову и постараюсь договориться!" Но он вспылил, встал и говорит, не
глядя на меня: "Ходить не надо, я сниму твою кандидатуру. Справимся без
тебя!" Я успокоился и ушел по своим делам. Тут вопрос ясен: ах ты
критикуешь? Езжай поправляй дела! Не поправишь - накажем. Любил он все
делать именем Морозова и часто ляпался в этом. И тут такая картина: Морозов
не назначал, кого куда отправлять. Это фарс.
Диктаторский стиль руководства был и в Госкомитете цен СССР. После
проверки Госкомцен Коми АССР в порядке обобщения положительного опыта во
главе с главным инспектором Инспекции цен СССР т. Поваляевым меня вызвали с
докладом. Народу собралось много, в зале нет мест, стоят с аппарата у стен.
Первым т. Глушков (председатель Госкомцен СССР) поднял т. Поваляева, который
начал с общей характеристики Республики Коми. Но Глушков его сбивал через
каждое предложение сказанное Поваляевым. Потом он начал, что сделано в
республике по ценообразованию, контролю за ценами, привлечению актива и т.д.
Глушков опять не дал закончить ни одну мысль и так безамбициозно и нахально,
вроде: не верю, тебя подкупили, ты не разбираешься, зачем вы ездили и т.д.
Поваляев не выдержал и говорит: "Или дайте сказать или пусть сам Пыстин
доложит". Я конечно готовил выступление минут на 30, сделал наглядные
диаграммы по росту актива, проверкам цен и предприятий, снижению нарушений.
Поваляев ушел с трибуны под укоры Глушкова (даже оскорбления) и когда я
поднялся на трибуну первым делом положил на стол диаграмму, свежую газету
"Красное знамя", где на первой странице больше половины занято статьей о
неплохой деятельности Госкомцен Коми АССР, а доклад свой в бумагах
потерял... Искал, искал, но не нашел. Пока искал, Гречко говорит: "Уважаемый
председатель! Дайте мне 25-30 минут и ни в коем случае не перебивайте как т.
Поваляева!" Глушков удивленно смотрел на меня. Текст доклада так и не нашел
и решил на память (сам же писал доклад) говорить. Глушков тем временем
прочитал газету, смотрел диаграммы и не разу не перебил. Говорил я минут 40.
Когда кончил, вытер пот и говорю: "Вот сейчас давайте вопросы, а то, может,
что я забыл, так как тезисы доклада где-то захламил в своих бумагах!"
Глушков посмотрел на меня как Ленин на буржуазию и спрашивает: "А что тут
все данные правильные или украшены?" Я говорю: "Спросите у вашего инспектора
Поваляева и людей из состава бригады проверяющих, в том числе из ВЦСПС". В
зале поднялся Поваляев и кричит: "Все там правильно!" От стола президиума
поднимается зав отделом ВЦСПС, который был тоже у нас и говорит: "Все там
точно!" Глушков видит, что я обливаюсь потом и говорит: "Трудно
отчитываться". А уходя, сказал: "Работать легче, чем отчитываться в
Госкомцене!" И ушел на место. Глушков в своем выступлении сказал, что при
желании на местах можно работать. Отчитыватся так как отчитывался без бумаги
коми. Опыт я думаю надо одобрить и распространить!
Выступали еще многие, в том числе Фролов (пред. Госкомцен РСФСР),
секретарь ВЦСПС (не запомнил фамилию) и другие, которые говорили, что
комиссия поехала в Коми не зря, работали неплохо, надо опыт распространить
совместным постановлением Госкомцен и ВЦСПС. Постановление принято.
Неплохое. Но на любом совещании Госкомцен РСФСР мои коллеги насылали в гости
к нам, а госкомценовцы настаивали у нас провести семинар-совещание. Но,
учитывая лишние хлопоты, мы отказывали отсутствием гостиниц, сезона или
придумывали еще что-либо.
Так из более или менее нормальной работы мизерного коллектива Коми
Госкомцен было "раздуто" в постановлении ВЦСПС и Госкомцен РСФСР большая
работа по ценообразованию и их соблюдение на территории Коми. Значит, другие
края работали хуже нас. А в действительности наши девчата (их шесть человек)
были хорошими и трудолюбивыми специалистами, которых впоследствии стали
приглашать на комплексные проверки в другие края страны в составе бригад
Госкомцен РСФСР и СССР. Правда, редко я их отпускал под разными причинами,
так как надо было работать у себя, а не для дядек (в госкомитетах и так
сидели сотни человек).
Мне кажется, успех в любом деле - это желание достичь цели, знать, как
и для чего, убедить своих соратников в этом и суметь избежать действия
мешающих достижению намеченной цели. В 1983 году с истечением 60 лет жизни
моей, пришли в кабинет т. Путинцев и т. Муравьев, и предложили сдать дела т.
Головне Ю.А., бывшему министру торговли, чтоб его, как лучшего друга,
устроить. Так они избавились от меня, как слишком самостоятельного чина
правительства Коми АССР. Дали персональную пенсию РСФСР - 135 рублей в
месяц.
Прошло несколько лет, как я на пенсии, занимаюсь только дачными делами.
Однажды встретил министра местной промышленности т. Крупенько А.С., который
попросил меня заняться юридическими делами, но зарплата минимальная. По
положении мне более 120 рублей получать нельзя, если не отказаться от части
пенсии. Согласились.
Приступил к делу осенью. До меня были по совместительству
юрист-кольсунты, но конечно занимались своим основным делом по занимаемой
должности. Фактическим пришлось начать все сызнова. На местах же, кроме как
по совместительству, на фабрике "Комсомолка" не было юрист-консультов. Всем
делом ведали сами руководители, а они, как правило, не знали элементарных
положений по арбитражным, судебным юридическим делам и, кроме того, не было
никакой у них литературы.
Пришлось начать с консультаций о положениях по поставкам товаров, по
арбитражным вопросам, по другим юридическим делам. Все эти материалы
собирать, разжевывать, перепечатывать и доводить до предприятий. Необходимы
были хорошие связи с министерством юстиции и арбитражем, которые мне
всячески помогали в решении дел и просветительной работе с предприятиями.
Настойчивые просьбы у российского местпрома о выделении единиц -
юрист-консультов также помогли, дали пять единиц, мы их раздали по
пол-единицы и кое-кто хоть стали держать юристов на полставки. Кроме того,
мы проводили систематические семинары по юридическим вопросам с теми, на
кого возлагалась ответственность за юридические вопросы на предприятиях.
После двух лет такой повседневной работы, просвещения, а иногда и
принуждения несколько дела наладились: стали участвовать руководители в
арбитражах, отвечать на иски более обоснованно, предъявлять иски за
недопоставку и другие дела. В результате на третьем году вместо убытков
(проигранные дела) до 300-400 тыс. рублей в год, получили прибыль, то есть
выиграли в арбитраже предъявленные нами иски более 500 тыс. рублей. Это при
паре миллионов рублей прибыли по всему министерству - уже немалая сумма
только от претензионных дел. Однако при нормальной борьбе за качество и
ассортимент товаров местного со стороны самого министерства прибыль была бы
в несколько раз больше. Министерство больше отчитывалось, чем работало.
Зольность - для отгружаемого угля есть норма зольности (прим. автора).