Дружный выстрел — и первые ряды зорситпэ отлетели назад под ударами стрел. Пинвол махнул рукой — и новый залп отшвырнул наступающих еще дальше.
— Как ты, дружище? — Куп на пару с кентавром пытались поставить меня на ноги.
Несмотря на усталость и боль во всех членах, я не дал себя поднять, а встал вполне самостоятельно, кое-как выпрямляясь во весь рост.
— Нормально… — прохрипел я, пытаясь отплеваться в сторону. Во рту было такое, вроде как жакхе обожрался. — Худо мне. И пить охота… Вино есть?
— Нет, — с горечью посетовал подошедший гном, — твои все запасы выпили. Кстати, пиво тоже кончилось, — перестал он меня радовать, не стесняясь разящего перегара.
— Где они? — в голове замутилось что-то неладное.
— Уж не хочешь ли ты им за это прегрешение по задам всыпать? — искренне восхитился Дио.
— Нет, хотя и стоило бы, они же… они же… — Я перестал хромать и воткнулся взглядом в глаза кентавра. — Есть, Дио, одно изречение или загадка, вот она: «Что хуже случайно разбуженного или разговорившегося тролля?» Не знаешь? Отвечаю: «Пьяный или голодный тролль!»
— Ну и хорошо, — подул на руки, пытаясь их согреть, Куп, — значит, нашим врагам не поздоровится по самой полной!
— Или нам самим, — уткнулся в землю гном. Первым, кого я нашел в ворчащей толчее, был Большой Оз.
— Лукка. Тролль хочет кушать. Я кушать хочу. Бут кушать хочет. Хама кушать хочет. Зоо кушать… — начал заунывно перечислять он.
— Послушай меня, Оз! — затормошил я его. — Где сам Рыжий Бут?
— Бут? — поскреб башку тролль. — А! Он говорит с нашим! Просит остаться. Старик Рос просил помочь тебе и слушать. А наши хотят дом и еда. И пиво конец. Вот… — искренне закончил он.
— Дела… — сокрушенно покачал головой эльф.
— Ладно. Думаю, где-то полдня еще есть, пока он их уговорит, пока они придут к единому решению! Дож, надо найти Ватгиля, чтобы он ускорил дело.
— Лукка, не издевайся! Это битва, сражение, баталия, а не генеральная пьянка двух кланов! Всему свое время, и всему свой час!
Но Ватгиля мы все-таки нашли. Вождь эльфов стоял на возвышении, позади своих стрелков, вглядываясь в толпу наступающих.
— Господа, — приветствовал он, — еще немного, и мои бравые эльфы пустят в ход ваше новое оружие! Друиды уже почти подвели кровь земли к полю битвы, так что фейерверк будет еще тот!
— Ты только этого ждешь? — проворчал Дырявый Мешок.
— Нет. По вашим данным, у врага есть хорошо обученная пехота и тяжелая кавалерия из бывшего гарнизона Уилтавана. Считаю их главным козырем противника, и именно поэтому на них и обрушатся первые залпы огненного веера.
— Так мы можем и до следующего года ждать, а у нас времени только до ночи, — рассматривая увеличивающиеся под градом стрел груды туш зорситэ, хмыкнул Дио.
— Не думаю, — показывая все зубы, улыбнулся Ватгиль, — посмотри туда повнимательней. Гиер бросил на этот участок практически всех своих солдат, а результат нулевой! Правильно, это же просто пушечное мясо — в прошлом необученные, простые крестьяне. Теперь у него два варианта: отступить или бросить в бой наилучших. Учитывая все то, что вы здесь наговорили и сделали, — он кивнул на меня, — я ставлю на «гвардию»! Кстати, а вот и она!
И вправду, мертвецы расступились, и в этот проход один за другим выскакивали рыцари. Глядя отсюда, нельзя было с точностью сказать, живые это были или мертвые.
Рыцари выстроились в ровные три линии, сзади понабежали пехотинцы с гербом Уилтавана на щитах. Бывшие гарнизонщики вынули из-за спин арбалеты и выстрелили дружно в нашу сторону. Три, ну, может быть, с пяток болтов только и долетело до эльфов.
— Не отвечать! — взревел Пинвол. — Первые и вторые, сменить стрелы, приготовить огонь! Третии и четвертые, обычный выстрел, готовьсь!!!
Пехотинцы зорситэ выстроились в шеренги друг за другом, и, разгоняясь, пошли на нас. Немного погодя, выставив копья, в широкие междурядья хлынула конница.
— А ведь здесь они будут одновременно, Отродье их побери! — злобно восхитился гном.
До стрелков оставалось всего с полдесятка шагов, когда сравнявшиеся пехота и конные, не сбавляя бега, во всей красе выдвинулись вперед.
— Поджигай!!! — рвал глотку Пинвол. — Первый, прямой наводкой, второй, низким навесом целься! Третий, четвертый, простой огонь поджигай!
Я уже различал глазом оружие и доспехи несущихся на нас воинов и мертвяков из простых.
— ДАВАЙ!!! — махнул мечом Пинвол и сразу же закашлялся.
Огненный веер, спущенный из пятидесяти луков, врезался в наступающую толпу. Мгновение, еще… и разрыв стрел оглушил всех вокруг.
— Еще! — прохрипел эльф, взмахивая мечом.
Чуть дымящиеся красные мошки взлетели в начинающее темнеть небо, оставляя за собой искрящийся след. Достигнув цели, мошки втыкались куда-то в клубы белого дыма, и новая череда взрывов потрясла мертвецов.
— Вождь сказал: друиды вывели кровь земли на поверхность! — запыхавшись, доложил посыльный Пинволу.
— Все ряды! Огненный веер в тыл противника. ГОТОВЬСЯ! В Ы С Т Р Е Л!!!
Через несколько вздохов все поле превратилось в огромный костер. Мертвецы горели на глазах, падали на землю, возвращаясь в нее.
— И троллей, может, зазря подпрягли, — высказался Куп.
— Да нет… Смотри, на флангах еще до хрена этой дряни! — успокоил его Дырявый Мешок. — Лукка, готовь своих, сейчас самое… — И осекся, всматриваясь в поле.
Ворота города раскрылись, опустился перекидной мост, и в тыл зорситэ вылетели остатки гарнизона Уилтавана. И если мне не изменяло зрение, то они выехали на прогулку во главе со своим королем старшим братцем Скорпо!
— Идиоты!.. — в сердцах рявкнул Дырявый Ме шок. — Куда ж вас несет, ведь… — И снова запнулся вглядываясь в даль.
Перехватив его взгляд, я тоже всмотрелся в даль и остолбенел! По правую руку от Л око Уилтаванского скакал не кто иной, как сам Шер, ведущий за собой свою ватагу.
— И где вы видели город без потайных подземных ходов? — прошептал самому себе гном. — И кому, как не первому разбойнику, знать, где они и что они. Только я считал этого ублюдка умнее… Мог бы и остудить патриотические порывы Владыки, хотя…
Гарнизон вклинился в тыл зорситэ, осыпая их болтами арбалетов и сталью мечей. Мертвецы развернулись и дали от ворот поворот новоявленному врагу. Видно, у Гиера не хватало ни сил, ни голоса орать сразу на два фронта — мертвецы засуетились, сбиваясь в одну кучу, ощерившись остатками рыцарей и пехотинцев.
— Одно из двух… одно из двух… — И что имел в виду Дож, шепча, как заговоренный?
Зорситэ развернулись в нашу сторону и, оставив за собой с тройку десятков бойцов, ломанулись к нам.
— Я так и знал… — прохрипел гном и тут же заорал, как ужаленный: — Лукка, у тебя пять минут, чтобы поднять на атаку своих! У эльфов кончается фэл! Их просто сровняют с землей, а значит, все это снова будет жить!
Кто сказал, что это так просто — заставить недовольного тролля делать что-либо против его воли. Особенно тогда, когда все его нутро стремится к тому, чтобы по новой набить брюхо и залить набитое хорошей порцией пива?!
Тролли внаглую собирались до дому, сворачивая лагерь. Самое обидное было в том, что и Большой Оз участвовал в этом грязном деле!
— Лукка, я тебя люблю! Но жрать шибко хочу. И другие тоже! Думаю, сходим до дому. Поедим. Попьем. Потом вернемся и всех ……! Хорошо?
— Нет! — проскрипел я в ответ.
— Что не так? Хочешь, и тебе еды принесем?
— Оз, если вы сейчас уйдете, то умрут все!
— Когда это будет?
— Не знаю, может, через день, а может, через год.
— Успеем покушать.
И почему я знал, что он мне ответит?
— Где Рыжий Бут?
— Собирает ватга[17].
— Это уже серьезно, — зачесал я затылок, — отведи меня к нему.
Тролль отвел меня к сыну вождя, хотя наш разговор и не отличался от того, с Озом.
— Бут, ты понимаешь, что если вы сейчас не перебьете жакхе, то это будет означать, что я нарушил свое слово! — пустился я на последнее, поняв, что весь разговор, собственно говоря, и ни к чему.
— Правда? — нахмурился Рыжий Бут. — Значит, если ты обманул, то после конца не сможешь вернуться. Так?
— Увы, так. — Я опустил глаза. — Помоги мне и моим друзьям, сын вождя, прошу тебя.
— Лукка, надо говорить. Надо подумать, — нахмурил лоб тролль.
— Лукка, мертвецы уже встретились с эльфами! — прискакал кентавр.
— Бут, дай мне поговорить с земляками!
— Говори, — почесал тот спину. — Если хочешь, я буду рядом с тобой. Значит, твои слова будут словами вождя. А значит… — пустился он в рассуждения.
— Оз! Бут! За мной! — кинулся я к троллям.
Сородичи уже заканчивали сворачивать лагерь, громко споря, прикидывали, в какую сторону им надо двигаться, заодно обсуждали, куда можно зайти по дороге, чтобы немного подкрепиться.
— ТРОЛЛИ! Слушайте меня! — не очень вежливо ворвался я в их разговор. Те недоуменно вытаращились на меня, перестав пережевывать слова.
Глядя на их полные решимости вернуться домой морды, голод и жажду, бесившиеся в их глазах, я вдруг подумал: а что я хочу им сказать? ЧТО?! Ведь ради кружки пива и куска еды еще вчера я бы перегрыз глотку первому попавшемуся! Чем я отличаюсь от них? Да почти ничем! Я вырос с ними, среди них. Что для них какие-то гномы, эльфы и люди, если от них они никогда ничего не видели. Ничего вообще! Ни хорошего, ни плохого. Они им просто до одного места. И я сам знаю, до какого именно! Тролли родились и выросли в своем мире, где сосед по забору и добрая жрачка значат больше, чем судьба целого мира, того, что никогда не додумывался вмешаться в ИХ обыденный МИР! Они просто не поймут. До них просто не дойдет, что сейчас, сойдясь на этом поле, победит этот или тот. Победитель и решит их дальнейшую судьбу. Рано или поздно Жить или, превратившись в гнилье, бродить по земле в поисках последних живых, питаясь падалью и мертвечиной!
— Лукка, — прошипел Дырявый Мешок, — ты как хочешь, а мне пора. Эльфы гибнут один за другим. Там каждый меч на счету. А расправившись с нами, они примутся за Уилтаван. Извини и прощай. Мне действительно пора!
Где-то далеко ожившие мертвецы кончали первый и второй ряд эльфийских стрелков, взявшихся за мечи. Где-то далеко один за другим гибли солдаты человека, собиравшегося вздернуть меня на висельнице, и врага моего друга, пришедшего на помощь людям и платившего за эту помощь кровью и жизнью своих бойцов и друзей, даже не зная, а не повесят ли его самого по окончании этой битвы.
Прочистив горло, собравшись с духом и силами, я начал говорить. Крики умирающих слышались уже почти рядом.
— Вэн сотур, тролло!
Мой голос пронесся над толпой. Сотни глаз уперлись в меня, что я читал в них? Что? ЧТО?! И тут меня осенило!
— Тролло!!!
— И вот Лукка-Висельник, представ перед своими непослушными земляками, начал говорить. Он говорил не очень долго, ибо на счету было каждое дыхание, каждое мгновение. Тролли развернулись и, оскалив клыки, ринулись вперед. Оставшиеся в живых эльфы еле успели расступиться перед ними. Воодушевленные речью тролли врезались во врага, разбрасывая и буквально разрывая его. Битва с мертвецами была воистину жаркой… и страшной… — закончил Гурдиж-Мусорщик.
Я допил свою порцию, с сожалением разглядывая уже виднеющееся дно кувшина.
Да, действительно, драка была просто жуткой! Не успевших вовремя отойти эльфов, тех самых, с которыми делили кусок мяса и вина, тролли просто потоптали, сминая все на своем пути. Они ворвались в самый центр зорситэ, втаптывая их в землю. Мои друзья, товарищи по оружию были с ними. Не думал, что Дырявый Мешок так может драться. Я уже не говорю о Купе и Дио. Дио… Бедный кентавр! Уже потом, после битвы, Куп сказал мне, что он был последним из своего племени. У мужика была мечта возродить свое племя. Он рыскал по всей земле в поисках той, которая помогла бы ему в этом! Его просто загрызли, когда он сломя голову влетел в самый центр сражения.
Это было на моих глазах, и я никак не мог помочь ему. Кентавр намеревался добраться до Гиера. Своим двуручным мечом он рубил направо и налево. Головы только и летели! Правда, вот добраться до вождя зорситэ ему было не суждено…
Та четверка оставшихся в «живых» конных рыцарей втоптала его в землю. После битвы мы так и не смогли отыскать его останков — он был похоронен в общем костре. В общем для снова мертвых и просто-мертвых….
Пинвол… Эльф, которого я знал в этой жизни всего несколько дней. День пьянки и день сражений. Этого мало? Не знаю, мало или нет, но его гаснущие глаза, его последние слова, умоляющие: «Лукка, отцом твоим заклинаю… сожги меня, когда я умру, не дай мне стать…» — я буду помнить.
Когда зорситэ встретились с эльфами, Пинвол, перестав надрывать глотку, ринулся вперед, размахивая мечом. И, кстати, славно им помахал! Когда мертвяки смяли первый ряд, приступив к следующему, они встретили Пинвола. Эльф дрался, как мог и как умел. Его свалили, придавив к земле, и начали тут же пить его кровь, заедая ее теплым свежевырванным мясом. Я не успел этого предотвратить… Такова лично для меня была цена медлительности троллей!
Исход сражения был решен, когда волна моих сородичей протаранила первые ряды мертвецов. Тролли умеют, но не любят долго драться, однако тогда им пришлось попотеть. Им достался такой же упертый противник, как и они сами. Когда мы добрались до середины толчеи, зорситэ пошли на попятную и атаковали гарнизон города, усиленный ватагой Шера.
Не в пример своим товарищам сам разбойник остался жив. Он привел с собой не только людей, но еще и с десяток орков. Бить стрелами из-за кустов и грабить караваны по дорогам — это не сходиться лицом к лицу в битве, пусть даже если твой противник уже давно мертв. И по новой жив.
Разбойники Шера полегли все. Полегли люди ради тех, кого обирали на дорогах и, как часто бывало, протыкали несговорчивых. Полегли орки ради тех, кого ненавидели по закону крови. Шер остался жив. Он рубился так, как будто сам восстал из преисподней, когда сразу с полсотни мертвецов напали на него.
Говорят, он теперь остепенился. Так, иногда прогуливается по дорогам королевств, но уже не ради наживы, а просто чтобы не заплыть жиром. Пользуется вечным прощением и доверием королевы Бревтона. Опять же, по слухам, в своих вылазках никогда не трогает гномов. А если и пересекается-таки с ними, то щадит и, бывает, провожает до безопасного пути…
Когда последний зорситэ был отправлен в землю, а это, слава Небесному Троллю, случилось задолго до полуночи, началось самое страшное!..
Всех полегших, и бывших мертвецов, и бывших живых, сожгли…
Дым, вонь и вопли мучеников стояли потом несколько дней.
Раненых из людей и эльфов, с молчаливого согласия вождей, добивали на месте и кидали в огонь. За что, кстати, и получил стоул под ребро Владыка Уилтавана, брат Скорпо Локо Бревтонский. Кто, что да как — не знаю. Да и… Короче говоря, сход с ним. Я не питал к нему ни дружеских, ни других приятных чувств.
Мои тролли выжили практически все! Даже царапины и укусы мертвяков не сделали их зорситэ, и слава Небу! Те, кто тогда умер, были сожжены. Те, кто был укушен или погрызен, не в пример эльфам, потом оправились и не стали живыми мертвецами. Сын Сухого Роса набил не один десяток рож, но так и не дал умертвить своих раненых.
Что еще? Мне в награду, как в той бумажке было нарисовано: «За организацию обороны Уилтавана, личное мужество и героизм», подарили небольшой домик в окрестностях столицы королевства, а также… «право пить вино в любом питейном заведении города до той поры, пока ноги не смогут держать. Сроком до самой смерти!». Я так думаю, что это Дож для меня расстарался.
Дож — Дырявый Мешок потерял левую руку, по самое запястье, и получил в «награду за организацию», «преданность» и чего-то там еще постоялый двор «Южный Тракт» в вечное пользование. В последний раз, когда я его видел, а это было полгода назад, гном отрастил себе приличный животик и на полном серьезе подумывал о… женитьбе…
Ныне покойный… дважды покойный король Гиер Одиннадцатый… В третий раз мы схватились с ним, когда исход битвы был предрешен. Это случилось у места, где кровь земли по зову друидов вышла наружу и тихо догорала, подожженная стрелами эльфов.
Я засунул в огонь Гиера целиком и не давал ему оттуда даже высунуться ударами меча. Он сгорел на моих глазах, проклиная меня и всю мою родню. Его предсмертный рев до сих пор звенит в моих ушах.
Кто еще остался? А, Куп! Эльф с еле выговариваемым именем МалЙавиэУиал. Он вернулся к своей возлюбленной Винетте Вильсхолльской. Живут уже лет десять. Счастливы. Приезжают в гости. Постоянно зовут к себе. Детей пока нет.
Война в Вильсхолле длилась два с лишним года. Волшебники доставили Винетту в самый разгар конфликта. Доставили, представили ее занимающемуся огнем междоусобицы двору и исчезли, предоставив ей разбираться со всем этим бардаком самостоятельно. А дело было в том, что, как это часто бывает, нашлись те, кто после смерти короля заявил о своих древних правах на трон. И не все бывшие вассалы короля Гиера смогли вынести то, что на престол взошла женщина. Да еще и с эльфом, не человеком, в придачу. Было все! И заговоры, и жестокие бессмысленные убийства, и внезапные непонятные смерти. Была даже пара драк, в смысле больших серьезных битв. Каюсь, поучаствовал… И морды по переулкам бил, и ахастом помахал! И по лесам пришлось побегать. Между прочим, рука об руку с учителем Айдо и его учениками. Много чего было… В конечном итоге Винетта стала королевой.
Прошло десять лет. Нет, конечно, не ровно десять, чуть больше. Что еще изменилось в этом мире?.. Кого я забыл? Конклав Двенадцати… Мастер Скорпо…
Конклав почти в полном составе убрался из этого мира. Я так понимаю, что в страхе перед пришествием Отродья те девять драпанувших волшебников, как говорится, отрубили концы общения с нашим миром. Да и ладно! И без них здесь дышится более-менее хорошо.
Остались из этих, не считая Скорпо, только Акариус на своем острове Твилис и тот «овцевод» Ариес со своим «барашком»-учеником. Почему они остались? Акариус, справедливо посчитав происходящее очередным обманом Скорпо, не в пример остальным решил не идти на поводу у хитроумного коллеги, он оказался умнее и спокойно остался разгребать свой, точнее драконий, помет, который он натаскал на маленький остров за три года. Что же касается Ариеса, то, как потом выяснилось, он со своим э-э-э… любимцем решил разделить участь мира, захлопнув дверь своего замка со словами: «Все, что нам нужно, — это любовь!..»
Мастер Скорпо… Мой бывший хозяин исчез. Ни слуху ни духу. Когда мы с Дожем прибыли в разгромленный постоялый двор «Южный Тракт», там уже никого не было. Колдун убрался восвояси, не оставив ни привета, ни следа. В позапрошлом году виделся с Ариесом, так он утверждал, что Скорпо, «восстановив свою физическую оболочку, как неприкаянный бродит-лазит по королевствам, напрашиваясь на неприятности». Подробностей, увы, не знаю…
Вот и все. Все при деле, все в делах и заботах… Кто до сих пор вождем в Талат-Галене, а кто поит проезжих путников и по старинке дурит их в карты. Сам же я остался не у дел.
Нет, я не жалуюсь. У меня есть жилище, еда и вино. Что-то вроде всеобщего уважения. Я могу открыть дверь ногой в тронный зал аж в трех королевствах. Правда, так я поступил всего один раз, и то… по пьяни… До сих пор почти раскаиваюсь.
Раз в два-три месяца кто-нибудь да навестит тролля, зовущегося Луккой-Висельником. То Дырявый Мешок, то Куп, правда без своей Винетты, то мои сородичи из Вечной Долины.
Прошло десять с лишним лет.
Каждый вечер я прихожу в трактир «Пьяный Тролль». Так хозяин назвал свое заведение в память о тех событиях, когда мы с Большим Озом здесь маленько побушевали. Мне выставляют мою «законную» выпивку и большое блюдо снеди. Честное слово, я бы и не ходил сюда, если бы не боялся… не боялся остаться один… Да-да, после всех приключений, мордобоя и волшебств я оказался почти в одиночестве. Домой меня не тянуло. Когда я наконец оказался в родном стойбище, то как-то все изменилось. Нет, не выросли новые деревья, у членов моей семьи не обнаружилось прибавления, да и сами они остались такими же, как были. Но я стал как бы чужим для них. Хотя и приняли меня с распростертыми объятиями. Я стал чужим в своем родном доме. Почему? Не знаю. Последняя капля багрово-кровавого вина, стекая из перевернутого кувшина, освещаемая настенным факелом, обрывается в полупустую кружку. Ко мне подсаживается Гурдиж-Мусорщик. Сегодня он несказанно доволен прошедшим вечером, отболтав весь язык, повествуя о моих и не только о моих приключениях. Красочно расписав битву с мертвецами и заслуженно наградив победителей, он с чувством выстраданного долга пытается утащить у меня из-под носа последнюю порцию винца.
— А вот скажи-ка мне, Лукка-Висельник! — Цепкие пальцы хватаются за сосуд с напитком радости, но я настороже. Гурдиж-Мусорщик притворно морщится и тут же как ни в чем не бывало продолжает: — Мне не дают покоя всего лишь два вопроса, которые делают мой рассказ сказкой: — Его рука змеей пытается снова стибрить вино.
Отодвигая подальше кружку и захватив с блюда пригоршню жареных овощей с мясом, я изучаю пару хитрых глазенок.
— Понимаешь, в чем дело, тролль. Я никак не возьму в толк вот что. Как эта веревка могла оборваться? Ведь она была сделана гномами, а, как известно, гномы никогда не делают что-либо кое-как. И колдун, лишенный своих магических сил, соответственно, не мог разорвать ее. А она таки порвалась. Почему?
Проглотив еду и допив вино, я усмехнулся.
— Мусорщик, я и сам не знаю ответа. — Хозяин у стойки навострил уши, видно, этот вопрос мучил и его. — Может, веревка не выдержала моего веса, а может… это было просто чудо. Самое обыкновенное чудо. А может, Небеса решили по-своему распорядиться моей жизнью. Хотя для меня это одно и то же.
Гурдиж молчит, переваривая услышанное, но в его глазах читается недоверие.
— Хорошо, — наконец размыкает он губы, — допустим, так оно и было. Хотя молва утверждает, что Дож — Дырявый Мешок как-то умудрился подрезать веревку. А вот что же ты такого сказал своим землякам? Ведь после твоих слов вся эта толпа точно обезумела. Тролли сровняли мертвецов с землей. И это после того, как сами уже собирались уходить. Что ты им сказал, Лукка?
С другой стороны подсаживается трактирщик, пододвигая новый, «внеочередной» кувшин вина. Я разлил напиток по стаканам. А что, может, и сказать им правду? Ведь сколько лет прошло, а меня все мучают этим вопросом. Я же говорил тогда на тролльском, а никто из бывших там его не понимал. И вот все эти годы все подряд пристают ко мне — «что да как?».
— В тот день я… — Сделав большой глоток, я уткнулся в дерево столешницы. — Я в первый раз и, надеюсь, в последний обманул. Я сказал своим собратьям, что еда и пиво у них кончились не просто так — их украли. И перед ними те, кто это сделал. Они поверили и… обиделись. Никогда не обижайте или не расстраивайте троллей, только Небо знает, чем это может закончиться.
Гурдиж недоуменно вытаращился на меня:
— Это… правда? Ты именно это им тогда и сказал, да?
— Именно это, — с горечью усмехнулся я, ибо мне было стыдно. — Правда… Даю слово. Слово тролля.
— Как ты, дружище? — Куп на пару с кентавром пытались поставить меня на ноги.
Несмотря на усталость и боль во всех членах, я не дал себя поднять, а встал вполне самостоятельно, кое-как выпрямляясь во весь рост.
— Нормально… — прохрипел я, пытаясь отплеваться в сторону. Во рту было такое, вроде как жакхе обожрался. — Худо мне. И пить охота… Вино есть?
— Нет, — с горечью посетовал подошедший гном, — твои все запасы выпили. Кстати, пиво тоже кончилось, — перестал он меня радовать, не стесняясь разящего перегара.
— Где они? — в голове замутилось что-то неладное.
— Уж не хочешь ли ты им за это прегрешение по задам всыпать? — искренне восхитился Дио.
— Нет, хотя и стоило бы, они же… они же… — Я перестал хромать и воткнулся взглядом в глаза кентавра. — Есть, Дио, одно изречение или загадка, вот она: «Что хуже случайно разбуженного или разговорившегося тролля?» Не знаешь? Отвечаю: «Пьяный или голодный тролль!»
— Ну и хорошо, — подул на руки, пытаясь их согреть, Куп, — значит, нашим врагам не поздоровится по самой полной!
— Или нам самим, — уткнулся в землю гном. Первым, кого я нашел в ворчащей толчее, был Большой Оз.
— Лукка. Тролль хочет кушать. Я кушать хочу. Бут кушать хочет. Хама кушать хочет. Зоо кушать… — начал заунывно перечислять он.
— Послушай меня, Оз! — затормошил я его. — Где сам Рыжий Бут?
— Бут? — поскреб башку тролль. — А! Он говорит с нашим! Просит остаться. Старик Рос просил помочь тебе и слушать. А наши хотят дом и еда. И пиво конец. Вот… — искренне закончил он.
— Дела… — сокрушенно покачал головой эльф.
— Ладно. Думаю, где-то полдня еще есть, пока он их уговорит, пока они придут к единому решению! Дож, надо найти Ватгиля, чтобы он ускорил дело.
— Лукка, не издевайся! Это битва, сражение, баталия, а не генеральная пьянка двух кланов! Всему свое время, и всему свой час!
Но Ватгиля мы все-таки нашли. Вождь эльфов стоял на возвышении, позади своих стрелков, вглядываясь в толпу наступающих.
— Господа, — приветствовал он, — еще немного, и мои бравые эльфы пустят в ход ваше новое оружие! Друиды уже почти подвели кровь земли к полю битвы, так что фейерверк будет еще тот!
— Ты только этого ждешь? — проворчал Дырявый Мешок.
— Нет. По вашим данным, у врага есть хорошо обученная пехота и тяжелая кавалерия из бывшего гарнизона Уилтавана. Считаю их главным козырем противника, и именно поэтому на них и обрушатся первые залпы огненного веера.
— Так мы можем и до следующего года ждать, а у нас времени только до ночи, — рассматривая увеличивающиеся под градом стрел груды туш зорситэ, хмыкнул Дио.
— Не думаю, — показывая все зубы, улыбнулся Ватгиль, — посмотри туда повнимательней. Гиер бросил на этот участок практически всех своих солдат, а результат нулевой! Правильно, это же просто пушечное мясо — в прошлом необученные, простые крестьяне. Теперь у него два варианта: отступить или бросить в бой наилучших. Учитывая все то, что вы здесь наговорили и сделали, — он кивнул на меня, — я ставлю на «гвардию»! Кстати, а вот и она!
И вправду, мертвецы расступились, и в этот проход один за другим выскакивали рыцари. Глядя отсюда, нельзя было с точностью сказать, живые это были или мертвые.
Рыцари выстроились в ровные три линии, сзади понабежали пехотинцы с гербом Уилтавана на щитах. Бывшие гарнизонщики вынули из-за спин арбалеты и выстрелили дружно в нашу сторону. Три, ну, может быть, с пяток болтов только и долетело до эльфов.
— Не отвечать! — взревел Пинвол. — Первые и вторые, сменить стрелы, приготовить огонь! Третии и четвертые, обычный выстрел, готовьсь!!!
Пехотинцы зорситэ выстроились в шеренги друг за другом, и, разгоняясь, пошли на нас. Немного погодя, выставив копья, в широкие междурядья хлынула конница.
— А ведь здесь они будут одновременно, Отродье их побери! — злобно восхитился гном.
До стрелков оставалось всего с полдесятка шагов, когда сравнявшиеся пехота и конные, не сбавляя бега, во всей красе выдвинулись вперед.
— Поджигай!!! — рвал глотку Пинвол. — Первый, прямой наводкой, второй, низким навесом целься! Третий, четвертый, простой огонь поджигай!
Я уже различал глазом оружие и доспехи несущихся на нас воинов и мертвяков из простых.
— ДАВАЙ!!! — махнул мечом Пинвол и сразу же закашлялся.
Огненный веер, спущенный из пятидесяти луков, врезался в наступающую толпу. Мгновение, еще… и разрыв стрел оглушил всех вокруг.
— Еще! — прохрипел эльф, взмахивая мечом.
Чуть дымящиеся красные мошки взлетели в начинающее темнеть небо, оставляя за собой искрящийся след. Достигнув цели, мошки втыкались куда-то в клубы белого дыма, и новая череда взрывов потрясла мертвецов.
— Вождь сказал: друиды вывели кровь земли на поверхность! — запыхавшись, доложил посыльный Пинволу.
— Все ряды! Огненный веер в тыл противника. ГОТОВЬСЯ! В Ы С Т Р Е Л!!!
Через несколько вздохов все поле превратилось в огромный костер. Мертвецы горели на глазах, падали на землю, возвращаясь в нее.
— И троллей, может, зазря подпрягли, — высказался Куп.
— Да нет… Смотри, на флангах еще до хрена этой дряни! — успокоил его Дырявый Мешок. — Лукка, готовь своих, сейчас самое… — И осекся, всматриваясь в поле.
Ворота города раскрылись, опустился перекидной мост, и в тыл зорситэ вылетели остатки гарнизона Уилтавана. И если мне не изменяло зрение, то они выехали на прогулку во главе со своим королем старшим братцем Скорпо!
— Идиоты!.. — в сердцах рявкнул Дырявый Ме шок. — Куда ж вас несет, ведь… — И снова запнулся вглядываясь в даль.
Перехватив его взгляд, я тоже всмотрелся в даль и остолбенел! По правую руку от Л око Уилтаванского скакал не кто иной, как сам Шер, ведущий за собой свою ватагу.
— И где вы видели город без потайных подземных ходов? — прошептал самому себе гном. — И кому, как не первому разбойнику, знать, где они и что они. Только я считал этого ублюдка умнее… Мог бы и остудить патриотические порывы Владыки, хотя…
Гарнизон вклинился в тыл зорситэ, осыпая их болтами арбалетов и сталью мечей. Мертвецы развернулись и дали от ворот поворот новоявленному врагу. Видно, у Гиера не хватало ни сил, ни голоса орать сразу на два фронта — мертвецы засуетились, сбиваясь в одну кучу, ощерившись остатками рыцарей и пехотинцев.
— Одно из двух… одно из двух… — И что имел в виду Дож, шепча, как заговоренный?
Зорситэ развернулись в нашу сторону и, оставив за собой с тройку десятков бойцов, ломанулись к нам.
— Я так и знал… — прохрипел гном и тут же заорал, как ужаленный: — Лукка, у тебя пять минут, чтобы поднять на атаку своих! У эльфов кончается фэл! Их просто сровняют с землей, а значит, все это снова будет жить!
Кто сказал, что это так просто — заставить недовольного тролля делать что-либо против его воли. Особенно тогда, когда все его нутро стремится к тому, чтобы по новой набить брюхо и залить набитое хорошей порцией пива?!
Тролли внаглую собирались до дому, сворачивая лагерь. Самое обидное было в том, что и Большой Оз участвовал в этом грязном деле!
— Лукка, я тебя люблю! Но жрать шибко хочу. И другие тоже! Думаю, сходим до дому. Поедим. Попьем. Потом вернемся и всех ……! Хорошо?
— Нет! — проскрипел я в ответ.
— Что не так? Хочешь, и тебе еды принесем?
— Оз, если вы сейчас уйдете, то умрут все!
— Когда это будет?
— Не знаю, может, через день, а может, через год.
— Успеем покушать.
И почему я знал, что он мне ответит?
— Где Рыжий Бут?
— Собирает ватга[17].
— Это уже серьезно, — зачесал я затылок, — отведи меня к нему.
Тролль отвел меня к сыну вождя, хотя наш разговор и не отличался от того, с Озом.
— Бут, ты понимаешь, что если вы сейчас не перебьете жакхе, то это будет означать, что я нарушил свое слово! — пустился я на последнее, поняв, что весь разговор, собственно говоря, и ни к чему.
— Правда? — нахмурился Рыжий Бут. — Значит, если ты обманул, то после конца не сможешь вернуться. Так?
— Увы, так. — Я опустил глаза. — Помоги мне и моим друзьям, сын вождя, прошу тебя.
— Лукка, надо говорить. Надо подумать, — нахмурил лоб тролль.
— Лукка, мертвецы уже встретились с эльфами! — прискакал кентавр.
— Бут, дай мне поговорить с земляками!
— Говори, — почесал тот спину. — Если хочешь, я буду рядом с тобой. Значит, твои слова будут словами вождя. А значит… — пустился он в рассуждения.
— Оз! Бут! За мной! — кинулся я к троллям.
Сородичи уже заканчивали сворачивать лагерь, громко споря, прикидывали, в какую сторону им надо двигаться, заодно обсуждали, куда можно зайти по дороге, чтобы немного подкрепиться.
— ТРОЛЛИ! Слушайте меня! — не очень вежливо ворвался я в их разговор. Те недоуменно вытаращились на меня, перестав пережевывать слова.
Глядя на их полные решимости вернуться домой морды, голод и жажду, бесившиеся в их глазах, я вдруг подумал: а что я хочу им сказать? ЧТО?! Ведь ради кружки пива и куска еды еще вчера я бы перегрыз глотку первому попавшемуся! Чем я отличаюсь от них? Да почти ничем! Я вырос с ними, среди них. Что для них какие-то гномы, эльфы и люди, если от них они никогда ничего не видели. Ничего вообще! Ни хорошего, ни плохого. Они им просто до одного места. И я сам знаю, до какого именно! Тролли родились и выросли в своем мире, где сосед по забору и добрая жрачка значат больше, чем судьба целого мира, того, что никогда не додумывался вмешаться в ИХ обыденный МИР! Они просто не поймут. До них просто не дойдет, что сейчас, сойдясь на этом поле, победит этот или тот. Победитель и решит их дальнейшую судьбу. Рано или поздно Жить или, превратившись в гнилье, бродить по земле в поисках последних живых, питаясь падалью и мертвечиной!
— Лукка, — прошипел Дырявый Мешок, — ты как хочешь, а мне пора. Эльфы гибнут один за другим. Там каждый меч на счету. А расправившись с нами, они примутся за Уилтаван. Извини и прощай. Мне действительно пора!
Где-то далеко ожившие мертвецы кончали первый и второй ряд эльфийских стрелков, взявшихся за мечи. Где-то далеко один за другим гибли солдаты человека, собиравшегося вздернуть меня на висельнице, и врага моего друга, пришедшего на помощь людям и платившего за эту помощь кровью и жизнью своих бойцов и друзей, даже не зная, а не повесят ли его самого по окончании этой битвы.
Прочистив горло, собравшись с духом и силами, я начал говорить. Крики умирающих слышались уже почти рядом.
— Вэн сотур, тролло!
Мой голос пронесся над толпой. Сотни глаз уперлись в меня, что я читал в них? Что? ЧТО?! И тут меня осенило!
— Тролло!!!
— И вот Лукка-Висельник, представ перед своими непослушными земляками, начал говорить. Он говорил не очень долго, ибо на счету было каждое дыхание, каждое мгновение. Тролли развернулись и, оскалив клыки, ринулись вперед. Оставшиеся в живых эльфы еле успели расступиться перед ними. Воодушевленные речью тролли врезались во врага, разбрасывая и буквально разрывая его. Битва с мертвецами была воистину жаркой… и страшной… — закончил Гурдиж-Мусорщик.
Я допил свою порцию, с сожалением разглядывая уже виднеющееся дно кувшина.
Да, действительно, драка была просто жуткой! Не успевших вовремя отойти эльфов, тех самых, с которыми делили кусок мяса и вина, тролли просто потоптали, сминая все на своем пути. Они ворвались в самый центр зорситэ, втаптывая их в землю. Мои друзья, товарищи по оружию были с ними. Не думал, что Дырявый Мешок так может драться. Я уже не говорю о Купе и Дио. Дио… Бедный кентавр! Уже потом, после битвы, Куп сказал мне, что он был последним из своего племени. У мужика была мечта возродить свое племя. Он рыскал по всей земле в поисках той, которая помогла бы ему в этом! Его просто загрызли, когда он сломя голову влетел в самый центр сражения.
Это было на моих глазах, и я никак не мог помочь ему. Кентавр намеревался добраться до Гиера. Своим двуручным мечом он рубил направо и налево. Головы только и летели! Правда, вот добраться до вождя зорситэ ему было не суждено…
Та четверка оставшихся в «живых» конных рыцарей втоптала его в землю. После битвы мы так и не смогли отыскать его останков — он был похоронен в общем костре. В общем для снова мертвых и просто-мертвых….
Пинвол… Эльф, которого я знал в этой жизни всего несколько дней. День пьянки и день сражений. Этого мало? Не знаю, мало или нет, но его гаснущие глаза, его последние слова, умоляющие: «Лукка, отцом твоим заклинаю… сожги меня, когда я умру, не дай мне стать…» — я буду помнить.
Когда зорситэ встретились с эльфами, Пинвол, перестав надрывать глотку, ринулся вперед, размахивая мечом. И, кстати, славно им помахал! Когда мертвяки смяли первый ряд, приступив к следующему, они встретили Пинвола. Эльф дрался, как мог и как умел. Его свалили, придавив к земле, и начали тут же пить его кровь, заедая ее теплым свежевырванным мясом. Я не успел этого предотвратить… Такова лично для меня была цена медлительности троллей!
Исход сражения был решен, когда волна моих сородичей протаранила первые ряды мертвецов. Тролли умеют, но не любят долго драться, однако тогда им пришлось попотеть. Им достался такой же упертый противник, как и они сами. Когда мы добрались до середины толчеи, зорситэ пошли на попятную и атаковали гарнизон города, усиленный ватагой Шера.
Не в пример своим товарищам сам разбойник остался жив. Он привел с собой не только людей, но еще и с десяток орков. Бить стрелами из-за кустов и грабить караваны по дорогам — это не сходиться лицом к лицу в битве, пусть даже если твой противник уже давно мертв. И по новой жив.
Разбойники Шера полегли все. Полегли люди ради тех, кого обирали на дорогах и, как часто бывало, протыкали несговорчивых. Полегли орки ради тех, кого ненавидели по закону крови. Шер остался жив. Он рубился так, как будто сам восстал из преисподней, когда сразу с полсотни мертвецов напали на него.
Говорят, он теперь остепенился. Так, иногда прогуливается по дорогам королевств, но уже не ради наживы, а просто чтобы не заплыть жиром. Пользуется вечным прощением и доверием королевы Бревтона. Опять же, по слухам, в своих вылазках никогда не трогает гномов. А если и пересекается-таки с ними, то щадит и, бывает, провожает до безопасного пути…
Когда последний зорситэ был отправлен в землю, а это, слава Небесному Троллю, случилось задолго до полуночи, началось самое страшное!..
Всех полегших, и бывших мертвецов, и бывших живых, сожгли…
Дым, вонь и вопли мучеников стояли потом несколько дней.
Раненых из людей и эльфов, с молчаливого согласия вождей, добивали на месте и кидали в огонь. За что, кстати, и получил стоул под ребро Владыка Уилтавана, брат Скорпо Локо Бревтонский. Кто, что да как — не знаю. Да и… Короче говоря, сход с ним. Я не питал к нему ни дружеских, ни других приятных чувств.
Мои тролли выжили практически все! Даже царапины и укусы мертвяков не сделали их зорситэ, и слава Небу! Те, кто тогда умер, были сожжены. Те, кто был укушен или погрызен, не в пример эльфам, потом оправились и не стали живыми мертвецами. Сын Сухого Роса набил не один десяток рож, но так и не дал умертвить своих раненых.
Что еще? Мне в награду, как в той бумажке было нарисовано: «За организацию обороны Уилтавана, личное мужество и героизм», подарили небольшой домик в окрестностях столицы королевства, а также… «право пить вино в любом питейном заведении города до той поры, пока ноги не смогут держать. Сроком до самой смерти!». Я так думаю, что это Дож для меня расстарался.
Дож — Дырявый Мешок потерял левую руку, по самое запястье, и получил в «награду за организацию», «преданность» и чего-то там еще постоялый двор «Южный Тракт» в вечное пользование. В последний раз, когда я его видел, а это было полгода назад, гном отрастил себе приличный животик и на полном серьезе подумывал о… женитьбе…
Ныне покойный… дважды покойный король Гиер Одиннадцатый… В третий раз мы схватились с ним, когда исход битвы был предрешен. Это случилось у места, где кровь земли по зову друидов вышла наружу и тихо догорала, подожженная стрелами эльфов.
Я засунул в огонь Гиера целиком и не давал ему оттуда даже высунуться ударами меча. Он сгорел на моих глазах, проклиная меня и всю мою родню. Его предсмертный рев до сих пор звенит в моих ушах.
Кто еще остался? А, Куп! Эльф с еле выговариваемым именем МалЙавиэУиал. Он вернулся к своей возлюбленной Винетте Вильсхолльской. Живут уже лет десять. Счастливы. Приезжают в гости. Постоянно зовут к себе. Детей пока нет.
Война в Вильсхолле длилась два с лишним года. Волшебники доставили Винетту в самый разгар конфликта. Доставили, представили ее занимающемуся огнем междоусобицы двору и исчезли, предоставив ей разбираться со всем этим бардаком самостоятельно. А дело было в том, что, как это часто бывает, нашлись те, кто после смерти короля заявил о своих древних правах на трон. И не все бывшие вассалы короля Гиера смогли вынести то, что на престол взошла женщина. Да еще и с эльфом, не человеком, в придачу. Было все! И заговоры, и жестокие бессмысленные убийства, и внезапные непонятные смерти. Была даже пара драк, в смысле больших серьезных битв. Каюсь, поучаствовал… И морды по переулкам бил, и ахастом помахал! И по лесам пришлось побегать. Между прочим, рука об руку с учителем Айдо и его учениками. Много чего было… В конечном итоге Винетта стала королевой.
Прошло десять лет. Нет, конечно, не ровно десять, чуть больше. Что еще изменилось в этом мире?.. Кого я забыл? Конклав Двенадцати… Мастер Скорпо…
Конклав почти в полном составе убрался из этого мира. Я так понимаю, что в страхе перед пришествием Отродья те девять драпанувших волшебников, как говорится, отрубили концы общения с нашим миром. Да и ладно! И без них здесь дышится более-менее хорошо.
Остались из этих, не считая Скорпо, только Акариус на своем острове Твилис и тот «овцевод» Ариес со своим «барашком»-учеником. Почему они остались? Акариус, справедливо посчитав происходящее очередным обманом Скорпо, не в пример остальным решил не идти на поводу у хитроумного коллеги, он оказался умнее и спокойно остался разгребать свой, точнее драконий, помет, который он натаскал на маленький остров за три года. Что же касается Ариеса, то, как потом выяснилось, он со своим э-э-э… любимцем решил разделить участь мира, захлопнув дверь своего замка со словами: «Все, что нам нужно, — это любовь!..»
Мастер Скорпо… Мой бывший хозяин исчез. Ни слуху ни духу. Когда мы с Дожем прибыли в разгромленный постоялый двор «Южный Тракт», там уже никого не было. Колдун убрался восвояси, не оставив ни привета, ни следа. В позапрошлом году виделся с Ариесом, так он утверждал, что Скорпо, «восстановив свою физическую оболочку, как неприкаянный бродит-лазит по королевствам, напрашиваясь на неприятности». Подробностей, увы, не знаю…
Вот и все. Все при деле, все в делах и заботах… Кто до сих пор вождем в Талат-Галене, а кто поит проезжих путников и по старинке дурит их в карты. Сам же я остался не у дел.
Нет, я не жалуюсь. У меня есть жилище, еда и вино. Что-то вроде всеобщего уважения. Я могу открыть дверь ногой в тронный зал аж в трех королевствах. Правда, так я поступил всего один раз, и то… по пьяни… До сих пор почти раскаиваюсь.
Раз в два-три месяца кто-нибудь да навестит тролля, зовущегося Луккой-Висельником. То Дырявый Мешок, то Куп, правда без своей Винетты, то мои сородичи из Вечной Долины.
Прошло десять с лишним лет.
Каждый вечер я прихожу в трактир «Пьяный Тролль». Так хозяин назвал свое заведение в память о тех событиях, когда мы с Большим Озом здесь маленько побушевали. Мне выставляют мою «законную» выпивку и большое блюдо снеди. Честное слово, я бы и не ходил сюда, если бы не боялся… не боялся остаться один… Да-да, после всех приключений, мордобоя и волшебств я оказался почти в одиночестве. Домой меня не тянуло. Когда я наконец оказался в родном стойбище, то как-то все изменилось. Нет, не выросли новые деревья, у членов моей семьи не обнаружилось прибавления, да и сами они остались такими же, как были. Но я стал как бы чужим для них. Хотя и приняли меня с распростертыми объятиями. Я стал чужим в своем родном доме. Почему? Не знаю. Последняя капля багрово-кровавого вина, стекая из перевернутого кувшина, освещаемая настенным факелом, обрывается в полупустую кружку. Ко мне подсаживается Гурдиж-Мусорщик. Сегодня он несказанно доволен прошедшим вечером, отболтав весь язык, повествуя о моих и не только о моих приключениях. Красочно расписав битву с мертвецами и заслуженно наградив победителей, он с чувством выстраданного долга пытается утащить у меня из-под носа последнюю порцию винца.
— А вот скажи-ка мне, Лукка-Висельник! — Цепкие пальцы хватаются за сосуд с напитком радости, но я настороже. Гурдиж-Мусорщик притворно морщится и тут же как ни в чем не бывало продолжает: — Мне не дают покоя всего лишь два вопроса, которые делают мой рассказ сказкой: — Его рука змеей пытается снова стибрить вино.
Отодвигая подальше кружку и захватив с блюда пригоршню жареных овощей с мясом, я изучаю пару хитрых глазенок.
— Понимаешь, в чем дело, тролль. Я никак не возьму в толк вот что. Как эта веревка могла оборваться? Ведь она была сделана гномами, а, как известно, гномы никогда не делают что-либо кое-как. И колдун, лишенный своих магических сил, соответственно, не мог разорвать ее. А она таки порвалась. Почему?
Проглотив еду и допив вино, я усмехнулся.
— Мусорщик, я и сам не знаю ответа. — Хозяин у стойки навострил уши, видно, этот вопрос мучил и его. — Может, веревка не выдержала моего веса, а может… это было просто чудо. Самое обыкновенное чудо. А может, Небеса решили по-своему распорядиться моей жизнью. Хотя для меня это одно и то же.
Гурдиж молчит, переваривая услышанное, но в его глазах читается недоверие.
— Хорошо, — наконец размыкает он губы, — допустим, так оно и было. Хотя молва утверждает, что Дож — Дырявый Мешок как-то умудрился подрезать веревку. А вот что же ты такого сказал своим землякам? Ведь после твоих слов вся эта толпа точно обезумела. Тролли сровняли мертвецов с землей. И это после того, как сами уже собирались уходить. Что ты им сказал, Лукка?
С другой стороны подсаживается трактирщик, пододвигая новый, «внеочередной» кувшин вина. Я разлил напиток по стаканам. А что, может, и сказать им правду? Ведь сколько лет прошло, а меня все мучают этим вопросом. Я же говорил тогда на тролльском, а никто из бывших там его не понимал. И вот все эти годы все подряд пристают ко мне — «что да как?».
— В тот день я… — Сделав большой глоток, я уткнулся в дерево столешницы. — Я в первый раз и, надеюсь, в последний обманул. Я сказал своим собратьям, что еда и пиво у них кончились не просто так — их украли. И перед ними те, кто это сделал. Они поверили и… обиделись. Никогда не обижайте или не расстраивайте троллей, только Небо знает, чем это может закончиться.
Гурдиж недоуменно вытаращился на меня:
— Это… правда? Ты именно это им тогда и сказал, да?
— Именно это, — с горечью усмехнулся я, ибо мне было стыдно. — Правда… Даю слово. Слово тролля.