Платов Сергей. Посол вон!

   – Я таки вовремя! – раздался до глубины души знакомый голос Изи. – Илюха, я же тебе говорил, что не надо за друзей плохо думать!
   Черт, собственной персоной, уже выбрался из джипа и сиял белозубой улыбкой. Из этой же машины чуть погодя показался стриженный «под ноль» браток, с тонюсенькой рыжеватой эспаньолкой и голубыми глазами. Шикарный костюм ладно сидел на его широкоплечей фигуре, а под мышкой угадывался как минимум «стечкин».
   – Толян? – не поверил своим глазам старший богатырь.
   – Илюха!
   Киевский богатырь и представитель криминальных структур далекой Российской Федерации рванули друг к другу и дружески обнялись.
   – Ты откуда здесь? – как только первые эмоции от неожиданной встречи поутихли, спросил Илюха.
   – Как это откуда? – удивился тот. – Так ты же своего другана Изю за нами послал. Разве не так?
   – Так, – осторожно отозвался богатырь.
   – Знаешь, а он классный парень, даже несмотря на то, что еврей.
   – Я не еврей! – тут же подал голос Изя.
   – Ага, рассказывай, – отмахнулся Толян. – Что-то я до этого момента не встречал ни одного русского с таким вот именем.
   – Так я и не русский, – буркнул черт и, обреченно махнув рукой, замолчал.
   – По-любому дело не в твоей национальности, – отрезал браток и, обращаясь к Илюхе, продолжил: – Мы с ним познакомились еще год назад, когда ты пропал, а он вдруг привез от тебя документы и письмо. Ну а ты же меня знаешь, друг моего друга – мой друг! Так вот, я сижу вчера с ребятами в сауне, обсуждаем сложности предвыборной агитации, тут звонит он и говорит, что у тебя серьезные проблемы в суверенной и незалежной. Мы сразу пакуемся и в путь. О стволах с местными коллегами уже с дороги по мобиле договаривались. Как только границу пересекли, они нам полный багажник волын заслали.
   – Даже не представляешь, как вы вовремя, – искренне признался Илюха.
   – Да мы бы быстрее прибыли, только этот не еврей в последний момент мутить стал. То джипы тросом сказал связать, то всех с заднего сиденья выгнал и чем-то там хрустел. Но это ладно, у каждого в голове свои тараканы. Ты скажи, хоть не зря торопились-то, проблемы действительно стоящие?
   – Да, – сознался бывший браток и указал на ратников, которые, ошарашенные увиденным, замерли в нерешительности и, открыв рты, таращились на диковинные повозки и не менее диковинных людей.
   – Ну ты даешь, братишка, – резюмировал Толян, осмотрев стройные ряды противников. – Ты чего с толкиенистами-то не поделил?
   – Долгая история.
   – Ну не хочешь, не говори, – пожал плечами браток, – ну и кто главный в этом цирке шапито?
   Солнцевский молча указал на трех иноземных послов, которые оказались чуть в стороне от своих ратников.
   – Слышь, вы, клоуны, если не хотите по-настоящему больших неприятностей, то завязывайте со своим балаганом и по домам. Тут люди серьезные и к оркам, гоблинам и мохноногим карапузам отношения не имеют.
   Иноземные послы до сих пор окончательно не отошли от пережитого шока, но говорить, а, следовательно, хамить уже начали.
   – Именем ордена тевтонских рыцарей требую, чтобы вы покинули это место!
   – Совсем заигрался... – почесывая затылок, заметил Толян. – Ты кто есть-то?
   – Я посол ордена при дворе князя Берендея!
   – А я кандидат в депутаты Государственной думы! Кто круче? Правильно, я! А коли так, попрошу очистить помещение, – выдал браток, но тут же спохватился. – Тьфу ты, совсем меня эти шуты гороховые запутали. Ну то есть, попросту говоря, валите отсюда подобру-поздорову.
   – Ты забываешься! – подал голос Курвель Вражинас– Я сейчас дам знак своим воинам, они утыкают тебя стрелами!
   – Да я тебя... – попер на посла Толян, но Илюха схватил его за рукав.
   – Стрелы у них настоящие, – предупредил он друга.
   – Ты думаешь, АКМы у нас игрушечные? – огрызнулся тот, но остановился.
   Так и стояли, друг напротив друга, сотня средневековых ратников с луками и копьями наизготовку и чуть меньше десятка боевиков знаменитой «солнцевской» группировки. А немного поодаль от них топтались иноземные послы и «Дружина специального назначения» практически в полном составе. Изя, поскрипывая косухой, не хотел сидеть в стороне и уже присоединился к коллегам. Не хватало только одного из членов маленькой, но удаленькой команды – трехголового Моти, но и он собирался вскорости встать в строй, плечом к плечу с коллегами.
   Змей Горыныч, воспользовавшись общим замешательством и растерянностью его стражи, высвободил одну из голов и с, огромным удовольствием цапнул одного из них за филейную часть. Ратник, и так совершенно запутавшийся в происходящем, да к тому же еще лишенный слуха, совершенно не ожидал такого поворота событий и завопил что есть мочи от неожиданности пополам с жуткой болью. Гулкое эхо заметалось по округе, и несколько больших камней покинули свои места и наперегонки понеслись вниз. Один из них угодил в крышу джипа, чем вызвал бурное негодование Толяна, а второй заставил взвыть от боли Альфонсо Чмоника. Совершенно инстинктивно последний махнул рукой, и в сторону солнцевских полетели стрелы.
   Братков спасло то, что они успели спрятаться за машинами, джипам же повезло значительно меньше. Увидев, как в черное железо втыкаются стрелы, напрочь уничтожая товарный вид, Толян завопил что есть силы:
   – Мочи их!
   Заработали самые надежные автоматы в мире и несколько медлительные, но не менее эффективные на близкой дистанции помповые ружья, и вскоре все было кончено. Наверное, жертв среди объединенного иноземного воинства было бы значительно больше, но лошади, лишенные слуха, не лишились при этом чутья и, не дожидаясь команд от своих седоков, бросились врассыпную. Так что не повезло только первым рядам. Но тут уж ничего не поделаешь, кому-то должно было не повезти.
   – Сами виноваты, – подвел итог стрелки Илюха. – На каждую хитрую «НАТу», найдется... с винтом.
 

* * *

 
   А вот с главными виновниками произошедшего ничего не случилось. Иноземные послы стояли чуть в стороне и под обстрел не попали. Толян вместе со своими коллегами решили исправить это недоразумение. Стволы были свалены в багажник, и в ход пошла грубая физическая сила.
   – У них действительно в некотором роде дипломатическая неприкосновенность, – с явной неохотой заметил Илюха, наблюдая, как учат уму-разуму иноземцев.
   – Что, представители Гондураса в незалежной Рохляндии? – смахивая пот со лба, хмыкнул тот, но своих ребят тем не менее остановил.
   – Вроде того, – пожал плечами Илюха. – Слышь, Толян, я тут за своих ребят залог внес и сейчас на мели, так что за джипы...
   – Да ладно, чего уж там, – отмахнулся друг.
   – Погодите-ка, – тут же влез Изя, до этого ошивавшийся на заднем плане, – что это за операция, которая не принесла никакой выгоды?
   С этими словами он неторопливой походкой направился к иноземцам, которые уже начали приходить в себя и тихонечко, чтобы не привлекать к себе внимания, собирались с мыслями в сторонке.
   – Значится так, – торжественно начал черт, – ввиду безоговорочной победы объединенной киевско-солнцевской рати, считаю возможным уточнить некоторые детали вашей капитуляции.
   – Но... – начал было тевтонец, но Изя тут же пресек малейшую попытку оказать сопротивление:
   – Толя...
   Одного этого имени оказалось достаточно, чтобы иноземцы яростно замахали руками в знак того, что присутствие обозначенного человека при разговоре совсем не обязательно.
   – Так-то лучше, – довольно заметил Изя. – Итак, продолжим. Все, что здесь произошло, останется между нами. Думаю, это и в ваших интересах.
   Послы дружно кивнули головами в знак полнейшего согласия.
   – Все нелепые обвинения в адрес нашей команды снимаются с публичными извинениями.
   – А...
   – Толяна звать?
   – Нет.
   – Тогда продолжаем, и попрошу меня больше не перебивать! – отрезал черт. – Повторяю, с извинениями. Вы даете мне слово, что и впредь не будете чинить никаких козней ни нам, ни Берендею.
   – Даем! – очень уж поспешно согласились послы.
   Видимо, такая условность их не очень-то волновала.
   – И платите контрибуцию за нервное потрясение и финансовые издержки в размере всего вашего золота сейчас и ста золотых монет по прибытии в Киев. Предупреждаю, сопротивление бесполезно, так как Толика вы очень разозлили, испортив его любимые джипы.
   Иноземцы немного помялись, но все-таки отцепили от поясов кошели и, скрипя зубами, протянули деньги Изе. Тот со знанием дела проверил их содержимое и, оставшись довольным увиденным, отправил два из них себе за пазуху. Третий, самый маленький мешочек, черт от всей души презентовал Толяну.
   – На, держи, натуральное золото. Можешь сплавить на лом, а можешь спихнуть нумизматам. Последним значительно выгоднее, но только перед этим постарайся их состарить с помощью какой-нибудь химии.
   Солнцевский браток с любопытством принял мешочек и ознакомился с его содержимым.
   – Ну и дела творятся... – протянул он, перебирая старинные монеты, – а я-то думал, что уже ничто в этом мире меня не удивит.
   – Я тоже год назад так думал, – хмыкнул Илюха, – с тех пор не перестаю удивляться.
   – Так значит, ты не вернешься?
   – Нет, – не задумываясь, ответил Солнцевский. – Мне здесь нравится.
   – Твоя воля, – согласился Толян.
   – Может, сейчас к нам? – осторожно вступила в разговор доселе молчащая Соловейка. – В баньке попаритесь, а я пока на стол накрою?
   – Это Любава, моя... мой друг, – несколько запоздало представил своего младшего богатыря солнцевскому авторитету.
   – Очень приятно, – кивнул Соловейке браток, – а я Анатолий.
   – А что, может, действительно к нам? – не унимался Илюха.
   Глаза Толяна заискрились в предвкушении славной гулянки. Он уже представлял, как зависнет со своим старым другом на недельку, и одновременно прикидывал, что он соврет непосредственному руководству в оправдание своего отсутствия. Тут его глаза совершенно случайно заскользили по горе, откуда скатились камни, изуродовавшие его джип, и столкнулись со взглядом шести зеленых глаз. Улыбаясь во все свои три пасти, на него смотрел Змей Горыныч. Да, да, не какой-нибудь лох-несский динозавр, а классический русский Змей о трех головах, четырех лапах и одном хвосте. Он внимательно наблюдал за тем, что происходит внизу, вяло помахивая этим самым хвостом.
   – Там... – только и смог выговорить Толян, указывая наверх.
   – Не волнуйся, это Мотя, – успокоил друга Солнцевский.
   – Я так и понял, – философски заметил кандидат в депутаты Государственной думы.
   – Ну так как насчет баньки и ужина? – не унималась Соловейка.
   Толян бросил очередной взгляд на Мотю, потом на то, что осталось от иноземного воинства, и отрицательно махнул головой.
   – Нет, никак не могу. Сами понимаете, выборы на носу, так что дорог буквально каждый день, – потом он немного поразмыслил и добавил: – И потом, мне кажется, что Змей Горыныч – это не самое удивительное, что я смогу увидеть, отправившись с вами. А я просто не уверен, что готов ко всему этому.
   – Может быть, как-нибудь в следующий раз?
   – Может быть, – пожал плечами Толян, – но по-любому, спасибо за приглашение.
   – А тебе спасибо за помощь, – поблагодарил друга Илюха и крепко пожал ему руку.
   – Не вопрос. Всегда готов помочь другу.
   Тут Толян еще разок бросил взгляд на Мотю и быстро засобирался домой подобру-поздорову, чтобы окончательно не травмировать свою психику. Ведь он готов был поклясться, что центральная и левая голова Змея ему подмигнули, а правая показала язык.
   Проверка технического состояния джипов прошла довольно успешно. Несмотря на свой безнадежно испорченный внешний вид, в общем и целом двигаться они могли. Глядя, как привлеченные на общественно-полезные работы иноземные послы под присмотром его людей меняют колеса, Толян кликнул своему рогатому проводнику:
   – Изя, собирайся, будешь дорогу показывать. А то я без тебя и не выберусь.
   – Я дико извиняюсь, но по не зависящим от меня причинам проводить вас не смогу, – тут же отозвался черт. – Но вы вполне благополучно выберетесь и без меня.
   – Ты... – начал было будущий депутат Государственной думы, но черт его тут же остановил:
   – Таки я не заслужил того, чтобы мне доверяли? – скромненько поинтересовался он и, не дожидаясь очевидного в данном случае ответа, продолжил: – Когда будете готовы, садитесь по машинам, берете эту штучку, цепляете на себя и переворачиваете вверх ногами.
   – И?
   – И в то же мгновение находите дорогу.
   С этими словами Изя протянул Толяну две «октябрятские» звездочки.
   – Издеваешься? – поинтересовался тот, разглядывая кудрявого маленького Ильича на значке. – Я вроде как из детского возраста вышел.
   – Сделай, как он говорит, – пришел на помощь другу Илюха. – Не знаю как, но это действует.
   Толян с сомнением повертел значки и наконец опустил их в карман.
   – Что ж, действительно, причин не доверять у меня нет.
   – Не боись, проверено личным опытом, – успокоил Изя.
   Прощание было недолгим. Как только иноземцы поменяли колеса, будущий депутат передал звездочки водителям, и вся команда неотложной помощи из Москвы погрузилась в машины. Прощальный кивок через стекло, и джипы рванули со всей своей дурной мощи. Инструкции черта были выполнены точно, и они тотчас исчезли из виду.
   – А вот об этом также не советую никому рассказывать, – предупредил Илюха совершенно ошалелых послов, – в ваших же интересах!
   – У нас длинные руки! – поддакнул Изя.
   – И отличные друзья, – не осталась в долгу Соловейка.
   Мотя, уже присоединившийся к друзьям, весело клацнул челюстями, демонстрируя свои чудесные зубы. Мол, и укусить, в случае чего, есть чем.
   Ответа не последовало, впрочем, он был и не особо нужен – клиенты были доведены до полнейшей кондиции. Гореныш взмыл ввысь, остальная команда погрузилась на «нью-паджеро», и «Дружина специального назначения» покинула поле битвы в качестве безусловного победителя.
   Они уже отъехали метров сто, как Солнцевский остановил Соловейку.
   – Погоди-ка минутку.
   Любава удивленно взглянула на старшего богатыря, но спорить не стала. А сам Илюха бодренько отправился назад. Вернулся он и вправду очень даже быстро, а в его руках красовался рогатый шлем Фрица Геральда Леопольда Ульриха Витольда Вольфа Киндерлихта.
   – Трофей, – гордо пояснил Солнцевский. – Повешу его на стену рядом с первым.
   – Со вторым, – уточнил Изя, – я тебе еще один шлем доставлю. Теперь его уже можно выловить.
   – Только не тяни, а то заржавеет, – бросил старший богатырь и вольготно развалился на кожаном диване их продвинутой повозки.
 

* * *

 
   – Не вижу повода, чтобы не выпить, – заметил Солнцевский, когда они отъехали подальше от места стрелки.
   – Не понял? – удивился Изя.
   – А чего ты не понял-то? Думаю, что есть повод пропустить по стаканчику. Соловейке нельзя, она за рулем, а нам с тобою просто необходимо промочить горло.
   Ошарашенный черт достал из мини-бара четверть самогона, стаканы и вяленое мясо на закуску. Отточенными движениями посуда была наполнена.
   – За дружбу! – торжественно огласил Солнцевский и, чокнувшись с Изей, опустошил свою посуду.
   Его примеру последовал и компаньон.
   – И? – протянул черт, явно ожидая чего-то от друга.
   – Что «и»?
   – И это все?
   – Почему это все? Давай еще по одной!
   Посуда конечно же была снова наполнена и вновь неотвратимо опустошена, однако Изю такой расклад, похоже, не устраивал.
   – Илюха, друг, с тобой все нормально?
   – Да, – честно признался разомлевший богатырь.
   – И ты не собираешься меня ругать?
   – За что? – удивился Солнцевский и взял процесс розлива под свой контроль.
   – Как за что? – взвился Изя. – Да я же...
   – Нет, не собираюсь, – хмыкнул Илюха.
   – Ну а как же задать кучу вопросов, попросить сбросить морок, тщательно промыть мне мозги и долго вопить, словно раненый слон, что в следующий раз ты меня сам, своими и прочее?
   Вместо ответа Солнцевский отрицательно мотнул головой.
   – Ну нет, это как-то неправильно, – даже немного обиделся черт. – Твое безответственное поведение полностью нарушает уже сложившиеся традиции!
   – Изя, ну что ты как маленький, в самом-то деле, – отозвался старший богатырь, закусывая вяленым мясом. – Какие могут быть к тебе вопросы? Ты молодец, так сказать, потом, кровью, не щадя живота и прочее и прочее. От лица командования объявляю благодарность с занесением в личное дело. Ну а деньгами ты отметил себя сам.
   – Но есть же какие-то вечные ценности... – начал ныть Изя. – А поговорить?
   – Чего говорить, коли и так всем все ясно? – пожал плечами Солнцевский.
   – Нет, не все и не всем! – отрезала Соловейка, резко натянула поводья и решительно развернулась к друзьям. – Если вы такие умные, это ваша проблема, а лично я толком ничего в произошедшем не поняла. И если вы мне прямо сейчас...
   Договорить бывшая разбойница не успела ввиду того, что Изя от таких слов заново обрел терпкий вкус жизни и тут же радостно ее перебил:
   – Любавушка, солнышко, так что же ты молчала-то?! Этот тип, видите ли, обо всем догадался. А у меня творческое начало должно страдать?!
   – Что у тебя должно страдать? – решил уточнить старший богатырь. – Какое начало?
   – Неважно, – отмахнулся черт, – тебе, личности приземленной, творческого томления артиста не понять, как бы ты ни старался.
   – Да я, в общем-то, не претендую, – пожал плечами Солнцевский.
   – Вот и славно. Значит, могу спокойно и вдумчиво рассказать нашей Соловеюшке что почем, у кого и зачем.
   Разговаривать прямо на дороге, хоть и не очень оживленной, было глупо. Любаве пришлось вновь взяться за управление повозкой. Небольшая полянка в стороне от проезжей части как нельзя лучше подходила для задушевной беседы. А Изя светился, словно начищенный самовар в праздничный денек.
   – С чего бы мне начать? – вопрошал он, задумчиво теребя мочку уха.
   – Морок скинь, – подсказал Солнцевский.
   – Сам знаю, – инстинктивно огрызнулся черт, но тем не менее предложением воспользовался и принял свое истинное обличье.
   Как и следовало ожидать, рога у нашего друга отсутствовали. Нет, не все, конечно, а только острые кончики этого сомнительного головного убора.
   – Так вот, – снова обретя должный кураж, начал свое повествование Изя, демонстративно обращаясь исключительно к Соловейке. – Как ты помнишь, мы с этим врагом рода человеческого свалились в этот мир именно благодаря моему сломанному рогу.
   – От черта такие слова слышать по меньшей мере нелепо, – тут же съязвил Илюха, но черт на него не обратил ровным счетом никакого внимания.
   – Тут включается какая-то древняя чертовская магия. Честно говоря, я и сам плохо представляю, как это все происходит, но факт остается фактом. А вернуться в оставленный мир можно с помощью броши Илейки Кудрявого, которую благодаря своим талантам мне удалось когда-то выудить у местного черта.
   Распространяться о том, что он обыграл своего рогатого родственничка Корефана Козявкина в наперстки, Изя посчитал совершенно лишним.
   – Но ведь ты говорил, что эта брошь одноразовая, и этот симпатичный кудрявый чертик действует только один раз, – резонно заметила Любава.
   – Именно так, – гордо отозвался Изя, – я вообще никогда не вру!
   Илюха, услышав такое весьма спорное изречение, скептически хмыкнул, но коллега и на этот раз сделал вид, что ничего не заметил.
   – Просто я заметил, что этот самый артефакт перемещения очень уж смахивает на простую октябрятскую звездочку из нашего мира. Разве только рожек и молодого Ильича не хватало.
   – А...
   – А рассказывать тебе, кто такой Ильич и что есть октябрята, я не буду. Жалко свой язык и твои уши. Скажу только, что по масштабам деяний он вполне сопоставим со знаменитым чертом Илейкой Кудрявым. Чего сидишь-то? Видишь, у оратора в горле пересохло.
   Последние слова конечно же относились к солнцевскому коллеге. Илюха, находившийся в весьма благостном состоянии души и тела, беспрекословно налил еще по чуть-чуть.
   – За твое красноречие, – поднял тост Илюха.
   Изя кивнул в знак согласия и лихо опрокинул предложенную посуду.
   – Конечно, эти самые октябрятские звездочки стали в моем мире не такими уж распространенными, но все-таки десятка полтора значков я с собой захватил, когда в первый раз возвращался назад, к вам. Здесь уж я по своим каналам проверил их, и оказалось, что в этом мире самые простые значки приобретают магическую силу.
   – То есть могли возвращать в будущее?
   – Именно!
   – Слушай, а чего же ты сразу об этом не рассказал? – удивилась Соловейка.
   – Зачем? – удивился черт. – Тебе такие подробности совершенно не интересны, а Илюха в тот момент еще сомневался в правильности своего решения, и лишний раз напоминать о покинутом доме было просто негуманно. Одно дело, когда перебрался сюда раз и навсегда, а другое, когда знаешь, что можешь в любой момент вернуться.
   – Изя прав, в тот момент это было бы лишним, – заметил старший богатырь. – Это сейчас меня в свой мир калачом не заманишь, а тогда мог бы и не удержаться.
   – Вот именно! Ну я существо менее сентиментальное, так что заныкал эти брошки до лучших времен. А пока с помощью специального состава из Испании принялся наращивать свои рога.
   Откуда-то сверху заверещал радостный Мотя, и в следующее мгновение трехголовая тушка во всей своей красе хлопнулась буквально в двух шагах от повозки. В последнее время процесс приземления у Гореныша стал получаться лучше, и поэтому никто не пострадал. Лишь лошади недовольно зафырчали в его сторону, выражая свое искреннее возмущение. Мало того, что черт сидит в повозке, так еще и Змеи вокруг шастают.
   Мотя быстро оценил ситуацию и делегировал левую голову, чтобы она постаралась выпросить у хозяина что-нибудь вкусное, а остальные принялись ждать своего посланца снаружи. Повозка была маловата, внутри места им просто не хватило.
   – Потом заварилась вся эта история с «Иноземной слободой», – продолжил Изя. – Как ты, наверное, помнишь, когда мы вышли из кутузки, нужно было срочно предпринять ответные меры, а в моей голове, из-за любовного дурмана, не появлялась ни одна дельная мысль.
   – И тогда ты решил вернуться в свое время?
   – Ну да, а что тут такого? И сам развеялся, и к дяде своему заскочил.
   – Это случайно не к тому, который адвокатом капусту рубит? – поинтересовался Илюха.
   – Именно к нему. Дядя Соломон – председатель гильдии адвокатов в Одессе и по совместительству крупный специалист по провокациям.
   – Ага, дядя Соломон, племянничек Изя, а ты не имеешь никакого отношения к евреям, – не удержался Солнцевский.
   – Слушай, меня твои антисемитские настроения уже достали! – взвился черт.
   – А ты признайся, что ты еврей, и я от тебя отстану.
   – Поразительная логика, – развел руками Изя, – нет, не признаюсь!
   – Ну тогда терпи.
   – А я что делаю?
   На национальной теме друзья могли застрять надолго, и Соловейка решительно прекратила их перебранку:
   – Так это твой дядя предложил план дискриминации всех подозреваемых? – твердым голосом спросила она Изю. – Ведь в тот момент мы еще не знали, что все послы были заодно.
   – Ну да. А чего их сортировать-то? Тем более что мы попали практически в точку.
   – Ага, и твоего будущего тестя под шумок умыли, – хмыкнул Солнцевский.
   – Во-первых, с него не убудет. Во-вторых, что ни делается, все к лучшему. После того как Соловейка у него порезвилась, он пересмотрел свои планы на меня, и вместо того, чтобы кастрировать, решил отдать за меня свою дочку, – парировал средний богатырь.
   – Кстати, вы мне так и не сказали, что значит кастрировать? – влезла непосредственная Соловейка.
   – Тебе что, не интересен мой рассказ? – нахмурился Изя, инстинктивно сдвигая ноги.
   – Очень интересен.
   – Тогда не мешай и не отвлекайся! Так на чем это я остановился?
   – Как для блага концессии рог сам себе сломал, – подсказал Солнцевский.
   – Именно! – обрадовался черт. – Причем заметьте, только что восстановленный рог!
   – Если бы ты не забился в любовном экстазе, то этот план мог бы придумать самостоятельно, – резонно заметил бывший браток.
   – Ты помолчишь хоть пять минут?! – взвился Изя.
   – Когда я молчал, ты также был недоволен. А если выпить хочешь, так и скажи.
   От выпивки черт никогда не отказывался, и его рассказ был временно прерван.
   – Одним словом, именно благодаря совету моего дяди мы и получили этот план, блестяще воплощенный в жизнь всеми нами. Враг, кем бы он ни был, опозорен, и до возвращения нашей дружине честного имени и всех полномочий оставались считаные часы.
   – Ты забыл сказать, что и до возвращения залога.
   – И денег конечно же тоже, – был вынужден согласиться с замечанием друга черт, – а когда прилетела стрела с приглашением на разборку, мне стало очень уж неуютно. Все мое существо просто вопило, что это ловушка, а внутреннему голосу я привык доверять. И тогда я решил подстраховаться.
   – А почему ты не обратился к Илье Муромцу или Добрыне с Алешей? – удивилась Соловейка. – Они наверняка согласились бы помочь.
   – Согласиться-то они, конечно, согласились бы, но уж больно дело щекотливое. Это ведь не степняков гонять, тут замешана большая политика. Это мы отстранены от службы, а ребята находятся, так сказать, при исполнении. Конечно, они бы привели свои сотни и наваляли этим супчиком по первое число, а дальше что?