Польшаков Аркадий. Воскрешение

изображение, сопровождаемое чуть слышным шумом далекого прибоя, при этом
аэрозоли выдали запах свежего морского бриза.
Профессор Лесков, у которого была аллергия на сырость, громко чихнул:
- А-а-пчхи!..
Все с улыбкой посмотрели на него, а Югов-старший шутя заметил:
- Что это ты расчихался, так и аппаратуру испортить можно?!
- Ты же знаешь, что я терпеть не могу сырость, а здесь, очевидно, дело
происходит на берегу моря.
- Может, ты и прав! Смотри, на экране появился какой-то мужчина!..
Действительно, глазами и памятью Зуры, так звали замерзшую женщину,
ученые увидели на экране крупного, пожилого, но довольно еще крепко сбитого
мужчину, в патриаршей одежде, который смотрел в старинный телескоп.
Это был Ной - десятый и последний из допотопных патриархов ведущих свою
родословную линию по прямой от известного всем Адама.
Зура приходилось ему невесткой, так как была женой его второго сына
Хама, она принесла Ною еду.
В памяти Зуры отложилось, что в последнее время Ной все чаще и чаще
проводил ночи, здесь, в обсерватории и это тревожило искренне любящих его
детей.
Жрецы, систематически ведущие наблюдения за Солнцем, Луной, звездами,
замечали необъяснимые отклонения в поведении Земли и светил.
Эти астрологические наблюдения проводились ими очень давно. Они велись
из года в год на протяжении нескольких веков, по завещанию его великого
предка. Прапрадед Ноя построил эту башню и оснастил ее различного рода
приборами, позволяющими с большой точностью определять положения светил на
небосводе и предсказывать по ним судьбы людей, судьбу Земли, ее правителей,
ну и, естественно, изменения погоды.
Сменялись патриархи, умирали цари и жрецы, а эти наблюдения не
прерывались никогда. Святые заветы своего великого предка чтил и исполнял и
Ной, за что он снискал себе уважение и на земле и на небе. И хотя глубоко в
тайны неба не посвящали женщин, любознательная Зура многое узнала от Ноя и
его сыновей. Она знала, что Земля круглая, а не плоская, и, что она
вращается вокруг Солнца, и, что смена времен года объясняется наклоном ее
оси. Последнее было особо важно для их подданных из числа землепашцев и
рабов. Построена эта башня была на горе у моря и имела круглую форму. В
центре ее в виде циферблата были выложены из разноцветного мрамора
концентрические окружности с делениями и стрелками, обозначающими стороны
света. По концам стрелок были установлены астрономические приборы,
фиксирующие положение Солнца.
Когда Зура подошла к Ною, тот оторвался на время от телескопа и
задумчиво, как бы сквозь нее, устремил свой взор вдаль, на залитое лунным
светом море. Ей было слышно, как где-то внизу бились о скалистый берег волны
прибоя. Море сейчас было сравнительно спокойным, но таким тихим оно было не
всегда. Временами оно как бы вставало на дыбы, и тогда гигантские волны
напоминали ей вражескую конницу диких племен, которая вал за валом
бесстрашно набегала на скалы, пытаясь своей многочисленной ратью и
лавинообразной мощью смять берег и покорить сушу.
Из разговоров Ноя с сыновьями Зура знала, что наступает судный день, и
воды моря вот-вот выйдут из берегов. Как объяснил ей Иафет (третий сын Ноя)
вследствие какой-то катастрофы и каких-то других неблагоприятных факторов
может нарушиться равновесие Земли, и воды океанов и морей затопят сушу,
смоют города и поселки, уничтожат все живое. Ноя об этом наводнении
предупредил Отец Небесный - Бог.
Он велел ему построить большой ковчег из смолистых деревьев, хорошо
законопатить и просмолить борта, днище и крышу. Потом взять на борт родных и
близких, нагрузить в трюмы разных животных и птиц по одной паре, запастись
провизией и водой и ждать прибытия большой воды.
Ной с сыновьями выполнил волю Отца Небесного и заложил в удобной
ближайшей бухте остов будущего ковчега. Зура была там и видела это
грандиозное сооружение. Вместе с ней ученые глазами и памятью Зуры, тоже,
увидели как строилась эта громадная плоскодонка: длиной в триста локтей
(более 130 метров), шириной в пятьдесят локтей (более 22 метров) и высотой в
тридцать локтей (более 13 метров).
Увидев ее, Иван Иванович с протяжкой промолвил:
- Да-а, впечатляет! По размерам, почти как наши океанские корабли.
Эту реплику друга поддержал Югов-старший. сказав:
- Иван, если учесть, когда это строилось, то действительно можно снять
шляпу перед нашими предками.
На что ему Иван Иванович ответил:
- А на дворе у них тогда шел, если я не ошибаюсь, одна тысяча шестьсот
пятьдесят шестой год от Сотворения мира (по старому летоисчислению). По
всему было видно, что конструкция ковчега была надежна, сравнительно для
того времени удобна и качественно сконструирована и изготовлена. Внутри на
трех ее палубах (этажах) она имела многочисленные перегородки, отсеки,
каюты, загоны для скота, клетки для зверей и птиц, корзины для
пресмыкающихся и гадов (змей). Чтобы океанские волны не потопили его, в
крыше ковчега было выполнено всего одно отверстие диаметром в один локоть
(около 45 см.), а сбоку он имел герметически закрываемые двери.
Таким образом, ковчег был практически непотопляемый, как понтон, и мог
месяцами плыть по воле волн.
Подойдя к Ною, Зура обратилась к нему с приветствием:
- Здравствуй отец! Я принесла тебе поесть.
- Здравствуй, доченька! Спасибо за заботу. Я, действительно, здесь
немного проголодался.
Зура быстро расстелила перед ним небольшую скатерку и поставила на нее
кувшин с молоком и не очень глубокую чашу гончарной работы с румяными,
поджаренными на растительном масле, лепешками.
Присутствующие в лаборатории специалисты почувствовали этот вкусный
запах лепешек, и кто-то при этом промолвил:
- Вкусно пахнет, вот бы попробовать эти тысячелетние лепешки?..
Ной подсел к еде и начал свою трапезу.
Ел с аппетитом, не забывая хвалить Зуру:
- Ну и вкусные у тебя, Зура, лепешки. Никто кроме тебя не умеет так
хорошо их готовить.
Зура смущенно пожимала плечами, отвечала:
- Спасибо за похвалу. Не такая я уж мастерица, вот бабушка моя пекла
много лучше.
- Бабушка бабушкой, но и у тебя тоже золотые руки.
И тут взор Ноя переносится на руки Зуры. Они были в синяках, она не
успела их спрятать за спину.
- А это что? - воскликнул Ной - Опять Хам обижал тебя?!
В ответ ему Зура ничего не сказала. К великому стыду ей в мужья
достался самый грубый и невежливый сын Ноя - Хам, который обращался с ней
хуже, чем с рабынями. Если бы не заступничество Ноя, она бы давно сбежала от
него, куда глаза глядят.
Сидя в лаборатории перед голографическим экраном, Вера негромко сказала
на ухо Дмитрию: "Никогда бы не подумала, что наши предки могли носить такие
имена, как Хам"
- Носили, Вера. Были среди них и Хамы, и Ироды, и Иуды, и другие имена,
которые в настоящее время ассоциируются с разными нехорошими бранными
словами одного корня...

Между прочим беседа Ноя с невесткой продолжалась.
- Вижу, что ты не желаешь говорить мне об этом? И не надо и так
понятно! Сколько раз я талдычил этому оболтусу, чтобы он к тебе - будущей
матери своих детей относился достойно, как подобает мужу? Так с него, как с
гуся вода!
- Ты прости, Зура, что не усмотрел за ним. Правильно говорят люди, что
в большой семье не без урода. Хам есть хам, что с него теперь возьмешь!
Увидев, что Ной не ест лепешки, Зура попросила его:
- Отец, не следует так расстраиваться, прошу Вас, поешьте еще немного.
Вы за последние дни сильно похудели, ведь, столько хлопот свалилось на Вас.
- Ничего, Зура, как говорится: Худ торжок, да не пуст горшок. Или еще
как говорят люди: была бы голова и кости, а сало нарастет. Когда сядем в
ковчег и поплывем по океану-морю тогда и отоспимся и отъедимся.
В это время к ним приблизился старший сын Ноя, Сим.
Глазами давно умершей Зуры ученые увидели появившегося перед ними
крепкого атлета двухметрового роста. По залу лаборатории прокатилась волна
восхищенных возгласов женщин:
- Вот это мужчина!..
- Девки, держите меня, я сейчас упаду...
- Поди, сейчас таких мужиков и в помине нет. Они, как динозавры, все
вымерли.
Гигант почтительно, но не теряя достоинства сказал Ною:
- Отец, ковчег закончили строить. Что будем дальше делать?
- Что спрашиваешь, дальше будем делать? А дальше грузите на него
провизию, животных, скот, зверей, птиц и прочую живность, ту, что я указал в
папирусе. Через неделю отплываем.
- Так скоро? - спросил Сим. - Мы можем не успеть отловить всех
животных, зверей и птиц.
- Должны, сынок, обязаны успеть, Бог нам поможет.
- Хорошо, постараемся все сделать отец, - ответил ему Сим.
- Но учти, поспешай не торопясь! Чтоб все было по уму.
- Все так и будет, отец!
- Да, кстати, чуть не забыл, Сим, возьми дополнительно еще по семь пар
чистых жертвенных животных, из скота - коров, овец и коз, а из птиц -
голубей и горлиц. Я потом объясню зачем их столько...

На семнадцатый день второго лунного месяца (в конце ноября), как помнит
Зура, она со своими родными и близкими вошла в ковчег. Там уже был Ной - с
сыновьями. Ей было жаль покидать родные края, где она родилась и жила.
Здесь, было от чего тревожиться, впереди ждала неизвестность, а может даже и
смерть.
Посадка на ковчег напоминала содом: мычали коровы, бегали овцы и козы,
рычали медведи, лаяли шакалы и лисы. В воздухе пахло скотом и навозом.
Учуяв свежий запах, кто-то из присутствующих в лаборатории сказал:
- Деревней запахло...
Женщины заулыбались. А компьютер все передавал душевную тревогу и
переживания Зуры. - Боже мой, - причитала она, - успокой мою душу. Спаси и
помилуй нас...
Когда закрыли боковые двери, в ковчеге стало темно, как в подземелье,
лишь редкие свечи освещали его нутро. Не зная, сколько продлится их
вынужденное заточение на ковчеге, Ной распорядился с первого дня экономить
еду, воду и свечи. Темнота и теснота угнетающе действовала на Зуру. Ей,
рожденной свободной женщиной и под жарким Солнцем, было тоскливо в этом
большом гробу.
Не успели они расположиться, как по крыше ковчега забарабанил дождь.
Такого дождя Зура никогда в своей жизни не видела. Казалось само небо,
беременное пузатыми, темными тучами, разрешилось от бремени прямо на ковчег
своим проливным дождем. Сорок дней и сорок ночей он лил, как из ведра. Вода
залила все вокруг. Море гигантской волной устремилось на сушу и подняло
ковчег, и он поплыл, наполовину погруженный в воду.
Чтобы как-то скрасить свое пребывание на ковчеге, Зура начала вести
дневник. Он был необычным. Она завязывала знаки-узелки на длинной веревке.
Это было послание самой себе написанное на языке узелковой письменности.
Можно, конечно, улыбаться, глядя на такой примитив, но он позволял
запомнить Зуре все наиболее памятные события, прошедшие за время их
длительного пребывания на ковчеге. В течение почти годового плавания она не
один раз перебирала узелки руками и вспоминала прошедшие памятные события их
путешествия по этому безбрежному океану воды, покрывшему почти всю сушу.
В крыше ковчега было выполнено всего одно небольшое окошко, диаметром
лишь в один локоть, которое манило к себе всех ковчеговцев.
Ной часто сиживал у этого отверстия и смотрел, как разъяренная стихия
швыряла, словно щепку, их ковчег. Гигантские волны гнали его куда-то на
восток в туманную мглу. Из-за постоянного тумана, низко бегущих туч и брызг
волн из этого окна определить местоположение ковчега было невозможно.
Зура не раз поднималась на верхнюю палубу и просила Ноя дать ей
посмотреть в окошко. Из него было мало что видно. Порой мимо них проносились
какие-то скалы, обломки деревьев, крыши домов, трупы животных и людей.
В такие часы она забрасывала Ноя своими вопросами, спрашивая:
- Отец, что с землей случилось?
- Всемирный потоп, дочка, - отвечал тот, - воды океанов и морей
перекатываются с одной половины земли на другую.
- Боже праведный мой, а как же люди, их скот и другие животные?
- Вода покрыла сушу и смыла их. Все что воздухом дышит, очевидно,
погибло в пучине этих вод.
- Матерь Божья, неужели все погибли? - сокрушалась Зура.
- Все или не все это одному Богу известно. Спасутся лишь те, кто
оказался высоко в горах, и там, куда не может добраться океан.
- Отец, а куда нас могут занести волны?
- Не знаю, доченька, - ответил ей Ной, - думаю под нами Азия, когда мы
грузились, ветер дул в сторону азиатских гор.
- Хорошо, если нас занесет на вершину какой-нибудь высокой горы, чтобы
вода там нас никогда не достала, - мечтательно сказала Зура. - Морская качка
меня совсем замучила: ни есть, ни пить, ничего не хочется.
- Потерпи, дочка, все в руках Божьих. Он нам поможет и не допустит
нашей гибели. Рано или поздно ковчег вынесет на берег.
- И что мы там будем делать? - спросила Зура.
- Спрашиваешь, что будем делать? Жить будем, дочка, жить. Построим
поселок и образуем на новом месте после потопа новую колонию людей. А взятая
на ковчег живность и скот поможет нам выжить. Я, думаю, Бог не оставит нас в
беде...

Центральный компьютер, считывая память Зуры, весьма сносно переводил ее
диалог с Ноем.
Ученым повезло, что замерзшая оказалась женой второго сына Ноя и по
характеру и складу ума была очень любознательной женщиной и любила
выпытывать у тестя, что, да как и от чего все происходит.
Ной, запечатленный в памяти Зуры - это был образец человечности,
учености. Он, в отличии ее мужа Хама, был всегда спокоен, выдержан и мудр.
Не зря имя Ной в переводе звучит - покой и успокоение. А имя ее мужа, Хама,
стало впоследствии нарицательным. Сын Ноя был нагл, непочтителен к старшим и
домочадцам, любил выпить, погулять, покуражиться над женщинами.
Все время, пока плыл ковчег, Хам беспробудно пил и развратничал с
невольницами, и это больше всего ранило ее женскую натуру и вызывало гневный
протест в душе. Ее муж поддался тому греховному разврату и тунеядству, о
котором предупреждал Всевышний, за что Бог и осудил все племя Исполинов к
уничтожению.
- Стоп, стоп! - крикнул операторам профессор Лесков, прерывая
эксперимент. - Дмитрий, введи в компьютер задание, чтобы он не все подряд
нам выдавал из тоскливой жизни и переживаний Зуры, а более целенаправленно
вел поиск и сосредоточил все внимание на Исполинах. Меня очень интересует
эта тема.
Дмитрий поколдовал над панелью компьютера, введя задание на поиск
информации об Исполинах. Через минуту быстродействующий компьютер начал
воспроизводить нужную информацию.
В памяти Зуры четко отложилась, что Исполины - это племя сынов Божьих,
которые жили до смешения с сынами человеческими (т.е. с ними - Зура
принадлежала к роду человеческому).
Судя по изображениям Исполинов, полученным на голографическом экране,
которых лично знала Зура. Это были великорослые люди, необычайной силы. Они
благодаря своим данным от Бога качествам после пришествия на Землю, быстро
подчинили себе окружающее человеческое племя. И считая себя высшей расой -
полубогами, начали паразитировать, угнетая их силой своего превосходства,
сея нечестие и разврат.
Конечно, из среды Исполинов не все были такие, но добрых было мало и со
временем становилось все меньше и меньше.
Бог, который прислал их на Землю с миссионерской целью, в последствии
проклял их за грехи тяжкие и обрек на истребление людьми (аборигенами),
населяющими тогдашнюю Землю.
Просмотрев полученную информацию об Исполинах, профессор Лесков изрек:
- Да-а! Какие были сильные люди, а все же все погибли.
Так всегда бывает с теми народами, которые паразитируют над другими.
Казалось, у Исполинов было все: и мудрость Богов, и сила, даже долголетие.
Если верить Зуре, они жили очень долго, несколько сотен лет. Библия
утверждает, что до описываемых событий Ной прожил шестьсот лет!
- Вот бы нам прожить столько?! - промолвил мечтательно Югов-старший. Мы
бы тогда горы свернули.
- А может и лучше, что наш человеческий род не относится к числу
долгожителей. Это заставляет людей торопиться, чтобы успеть за свой короткий
век сделать многое, - прокомментировал восхищение Югова-старшего профессор
Лесков.
- Лучше или не лучше, не знаю, но все же я бы хотел прожить на Земле
подольше. При всем при этом, конечно, труд, борьба за выживание,
целеустремленность общества, все это помогло человеку выжить в те нелегкие
времена и победить Исполинов.
- Да, но, судя по информации, полученной от Зуры, Исполины выжили,
часть их спаслась и жила после потопа на берегах Мертвого моря и в
Закавказье, - вступил в полемику с профессорами Дмитрий.
Этот факт очень интересен, он свидетельствует о том, что Исполины, по
крайней мере, часть их, знали о надвигающейся катастрофе, и заранее
подготовилась к ней.
Народу, обладающему таким уровнем знаний, не стоило большого труда
пережить потоп, который, судя по памяти Зуры, длился около года. Для них
это, очевидно, была не проблема.
- А в чем тогда была проблема, ведь они все же погибли? Ведь еще во
времена Моисея, как свидетельствует та же библия, их истребили человеческие
племена, - спросила профессора Вера.
- Основные причины гибели Исполинов лежат внутри их самих, это:
гордыня, пресыщение жизнью, властью, упадок морали, пьянство, разврат. Этого
более чем достаточно, чтобы погубить любую цивилизацию.
- Иван Иванович прав, многих сгубила эта самая гордыня и пресыщение
властью над людьми, над другими народами. Не зря в писаниях есть такая
поучительная заповедь:
"Да не наступит нога гордыни, на горло духа моего!"
- Очень сильно сказано, главное образно, емко и точно, так
охарактеризовал эту древнюю заповедь профессор Лесков.
- А сейчас, друзья мои, не пора ли нам пообедать, ведь обед тоже святое
дело?!
И хотя многим участникам экспериментов не терпелось продолжить
исследования, Югов знал старую закоренелую привычку профессора - никогда не
откладывать дело с обедом.


Где бы Иван Иванович не был: на симпозиуме, в поле, в лаборатории - он
всегда следовал своему незыблемому житейскому правилу: "Обед - святое
дело!".
Даже если бы в этот час произошло землетрясение, объявили туркам или
инопланетянам войну, с японских островов на материк налетел смерч, то все
равно это не послужило бы поводом для отмены обеда или переноса его на более
позднее время.
Кстати, многим людям не мешало бы перенять эту здравомыслящую привычку
профессора вовремя и вкусно поесть, меньше было бы тогда у нас гастритов,
язв и прочих разных там колитов.
Поэтому Югов распорядился всем участникам эксперимента сделать перерыв
и пригласил профессора Лескова к себе домой пообедать. В свою очередь
Дмитрий - позвал Веру тоже поехать с ними. И они вчетвером отправились на
юговской машине. Жили Юговы тогда в небольшом уютном особняке, расположенном
вблизи от лаборатории.
За обедом разговор о Всемирном потопе и Исполинах продолжался.
- Отец, - спросил Дмитрий, - мне все же не совсем ясно, почему перед
потопом сорок дней непрерывно шел дождь? Ведь, если бы по какой-то внутри
планетной причине Земля изменила бы наклон вращения оси, то воды морей и
океанов просто хлынули на берег и смыли все живое.
- Вот тут, действительно, большой вопрос, - не отрываясь от борща,
сказал Иван Иванович, - то что перед Всемирным потопом сорок дней непрерывно
лил дождь это известный факт. Как его объяснить?
- Вы многое от меня хотите, - вылавливая мясо из борща, - промолвил
Югов, - я так же, как и вы, затрудняюсь ответить на этот вопрос. Вот если бы
мне предоставили тело не Зуры, а самого Ноя, то многое бы уже сейчас
прояснилось.
- Шутник ты, Андрей, - заканчивая борщ, сказал Иван Иванович, -
довольствуйся тем, что есть. Зура, тоже, неплохая находка для исследователя.
- Ну, если на полном серьезе обсуждать эту тему, то такой
продолжительный дождь свидетельствует о том, что до того в атмосферу Земли,
выбросили тысячи тонн воды и пара. А это значит... Как ты думаешь, Дмитрий,
что это значит?
- Не знаю! Такое явление может быть вызвано падением крупного
метеорита, подобного Тунгусскому, только по более. Если он упадет, скажем, в
океан, то сам испарится и выделит в виде пара в атмосферу тысячи и тысячи
тонн воды, которая где-то обязательно прольется на землю проливным дождем.
Даже сейчас в атмосфере земли столько воды, что если ее сконцентрировать на
поверхности планеты, то она зальет сушу.
- А что, Андрей, в том, что говорит Дмитрий, есть определенный резон,
сказал, принимаясь за второе блюдо, Иван Иванович. Когда Тунгуски метеор
врезался в землю, он весь испарился, от него ничего не осталось, а
последствия для Сибири были аналогичными.
Можно согласиться с вами, друзья мои, что падение такого космического
странника, могло вызвать проливные дожди в атмосфере Земли, но чтобы
сместить положение оси необходим еще какой-то дополнительный фактор, точнее
возмущающий момент. Мы на компьютере смоделировали различные варианты
процесса и пришли к выводу, что таким возмущающим моментом мог бы быть
выброс газов и магмы через, например, Марианскую впадину, если предположить,
что в этом районе упал метеорит и взрывной волной, равной взрыву водородной
бомбы, разорвало тонкую кору земли в этом месте.
- А что, это очень интересная идея! - воскликнул Иван Иванович. В
комплексе она объясняет возможную картину возникновения Всемирного потопа.
Ной и некоторые Исполины, очевидно, знали о надвигающейся беде и вовремя
подготовились к ней, - высказала свое мнение Верочка.
- Правильно, Верочка, иначе как объяснить, что популяции зверей,
пресмыкающихся и птиц так быстро восстановились, - промолвил Иван Иванович.
- И все таки правы те, кто утверждает, что потоп был довольно обширным,
ведь, не зря люди нарекли его Всемирным - заметил Югов-старший. Если бы это
было неверно, то тогда как объяснить, что на вершинах гор находили морские
раковины?! А вообще, друзья мои, я горю нетерпением скорей попасть в
лабораторию, чтобы продолжить работу.
Все присутствующие за столом согласились с ним.
Вернувшись после обеда в лабораторию, участники этого необычного
исследования продолжили эксперимент. Не стоит задерживать внимание читателей
на обыденных вещах, которые происходят в повседневной жизни, остановимся на
наиболее памятных событиях произошедших с Зурой.
Зондирование клеток памяти Зуры показало, что вода поднималась в
течение пяти долгих месяцев и залила все вокруг. Их ковчег плыл и плыл по
воле волн над горами и плоскогорьями. В целом плавание на ковчеге для всех
его участников было сравнительно тоскливым занятием, сравнимым с тюремным
заключением, которое неизвестно когда кончится.
Память Зуры запечатлела однообразные, как близнецы, дни в полутемных,
затхлых помещениях ковчега, освещенных немногочисленными свечами.
На седьмом месяце плавания, т.е. 17 апреля, поднялся сильный ветер,
который к радости Зуры и всех великомучеников ковчега, разогнал туман и
дождевые тучи.
Под напором ветра и крутых волн ковчег ускорил свой бег в
северо-западном направлении. Как заметил Зуре тесть, вода стала убывать, а
это было уже хорошее знамение. Воды океанов и морей как бы стали
возвращаться в свое прежнее ложе.
Однажды ночью, когда все спали, послышался страшный скрежет камней о
дно. Ковчег затрещал и остановился, накренившись на один борт. Волны опасно
раскачивали его, как бы пытаясь опрокинуть вверх дном.
Послышались перепуганные крики:
- Караул, тонем!
На борту поднялся страшный переполох: мычали коровы, ржали лошади,
лаяли собаки, кричали люди.
Зура полусонная, полураздетая тоже вскочила с нар, где спала, и давай
будить храпевшего, как ни в чем не бывало Хама. Тот после вчерашней попойки,
закончившейся далеко за полночь, никак не хотел просыпаться. Зура, костеря
направо и налево, шлепала по щекам, пытаясь привести его в чувство.
При этом она чуть не плача кричала ему:
- Вставай, черт окаянный! Ковчег тонет!..
А Хам с пьяна что-то бубнил под нос:
- Уйди, женщина! А то, как врежу!.. Будешь приставать - выдеру...
При этом он ругался, как последний разнощик воды в их квартале.
Но Зура, не обращая внимания на слова, продолжала его тормошить. Тогда
он начал брыкаться и отбиваться от нее руками и ногами, двинув довольно
больно ногой ей в пах. Затем, закрывшись с головой в верблюжье одеяло,
захрапел снова.
Возмущенная такими действиями мужа Зура в сердцах крикнула ему,
предварительно дав тумака:
- Ну и черт с тобой! Храпи! Пусть тебя пьяницу, рыбы сожрут!..
Бросив мужа, Зура стала в темноте пробираться на верхнюю палубу.
Там собрались почти все участники этого многомесячного плавания во
главе с патриархом Ноем. Когда Зура вошла, он успокаивал собравшихся
словами:
- Дети мои, Бог милостивый, мы с вами спасены, наш ковчег сел на мель,
а это значит, что наступил конец нашего длительного путешествия.
- Отец, - спросил Ноя его старший сын Сим, может тогда откроем двери и
высадимся на берег?
- Нет, пока открывать двери рано, мало что может случиться. Пусть вода
подальше уйдет от ковчега. Да к тому же еще ночь на дворе. Расходитесь по
местам, утро вечера мудренее. Народ нехотя начал расходиться, Зура и братья
Хама тоже отправились восвояси, досыпать, так бурно начавшуюся ночь. Когда
Зура появилась в отсеке (каюте), где они жили, Хам спал, издавая во сне
какие-то булькающие звуки. Зуре сперва не спалось, а потом сморенная